Бриония собирала вещи в дорогу. Надо сказать, ей это удавалось с превеликими трудами. Обширная ветеринарная практика, включавшая частые визиты в бедные семьи и работные дома, сделала ее совсем беспомощной в повседневной жизни. Будь она более свободной, как, например, принцесса Сибил, сборы в дорогу заняли бы у нее раз в десять меньше времени. Но ведь принцесса собирается не сама, для этого существуют слуги.

Бриония отвлеклась на миг от своего потрепанного чемодана, и тут на глаза ей попалась старая картина с изображением здания, одиноко стоящего на опушке густого леса. Картина называлась «Замок Чертополоха». В этом доме жил когда-то предок лорда Мудрого, тан Тридесятого графства. Бриония знала, что лес за домом назывался Лесом Полумесяца и в нем обитали ее предки и предки Нюха.

Она внезапно сняла картину со стены и положила ее в чемодан вместе с платьями, перчатками и прочей одеждой. Ласкам предстоит опасное, рискованное во всех отношениях путешествие. Возможно, из него вернутся не все — или даже вообще не вернется никто. И если Брионии суждено умереть на чужбине, она хотела бы, чтобы рядом с ней в последний миг оказалось что-то знакомое, согревающее душу. Изображение Замка Чертополоха и было именно такой вещью.

Однако в последнюю минуту она решила, что все это — сентиментальные глупости, и вынула из чемодана картину.

— Лучше взять побольше теплых вещей, — пробормотала она.

Она запихнула в чемодан еще несколько пар шерстяных носков и шарфов. Затем, положив чемодан на пол, Бриония села на него, чтобы защелкнуть замки.

Наконец-то, закончив сборы, она спустилась к Нюху, жившему этажом ниже.

— Ты готов?

Нюх сидел в кресле и, уставясь в пространство, посасывал чубук трубки, которая не знала табака уже по крайней мере лет пятьдесят.

— Что? Ах да. Прости, я немного замечтался.

— Я тоже, — вздохнула она.

— Что ж, перед долгим путешествием в неизвестное часто предаешься мечтам, — взглянув на Брионию, сказал он. — Я вот сидел и думал, а зачем вообще нам все это нужно? Что за необходимость рисковать собой? Я ведь могу отказать Великому Панголину!

— Ах, Нюх, жизнь без опасностей и риска ужасно скучна! Мы же с тобой не заядлые домоседы, правда? А что это за пустая коробка у тебя на столе?

Нюх посмотрел на коробку с надписью на боку: «Суперредкое, супержирное творожное лакомство». Она действительно была пуста. Дно коробки устилал слой сахарной пудры, часть которой просыпалась на стол. Нюх в испуге вскочил с кресла.

— Подарок мэра императору! Задумавшись, я не заметил и все съел сам! — Он взял пустую коробку и посмотрел внутрь. — Ни кусочка не осталось!

— Ах, Нюх! Точно так же ты поступил с абрикосовыми парфе, которые я как-то попросила тебя сохранить до дня рождения госпожи Хлопотуши!

— Помню-помню. Кстати, эти штучки наверняка не стоят ста монет, как утверждал Недоум. Я бы почувствовал, как ем их! Что ж, если вернусь, повинюсь перед мэром.

В этот момент в дверях появилась заплаканная госпожа Хлопотуша.

— Господин Грязнуля и господин Плакса ждут вас на улице, господин Серебряк и госпожа Живорез.

— Спасибо, госпожа Хлопотуша.

— Ах, мой господин, вы ведь вернетесь, не так ли? — всплеснув лапами, запричитала она.

— Конечно, куда же мы денемся, — пытаясь успокоить хозяйку, сказал Нюх. — Не волнуйтесь. Мы непременно пришлем вам открытку из Катая.

Немного успокоившись, но продолжая шмыгать носом, квартирная хозяйка, сославшись на поставленный на огонь чайник, поспешила вниз.

— Быстро уходим, пока она не вернулась, — сказал Нюх и схватил саквояж.

— Надо же попрощаться! — возразила Бриония.

— А разве мы уже не попрощались? Терпеть не могу эти проводы, ты же знаешь, она опять расплачется.

Бриония неохотно согласилась. Оставив ключи на подоконнике в коридоре, они спустились на улицу, где их терпеливо ждали на мостовой Грязнуля с Плаксой и менее терпеливый водитель кеба, запряженного мышами. Вся компания залезла в экипаж и покатила в порт.

— Вы ничего не забыли? — спросил Грязнуля. — Компас, карты, пистолеты, фонарь, будильник…

— Кажется, все взяли, Грязнуля, — ответил Нюх.

— Я захватил с собой фруктовый пирог, — сказал Плакса. — С нектаром!

— Ого, молодец! — похвалил друга Грязнуля. — Ты обо всем позаботился, Плаксик!

Плакса просиял.

— Тогда — вперед! Отдать концы! — весело воскликнул Грязнуля.

— Вперед! — хором подхватили остальные.

В порт путешественники прибыли в состоянии крайнего возбуждения. Они буквально выскочили из кеба, Нюх расплатился с извозчиком, все расхватали свои чемоданы. У причала стоял великолепный пароход с четырьмя высокими трубами, уже изрыгавшими дым и пар. На нем ласкам предстояло проделать первую часть путешествия, в страну Бегипет на берегах Сапфирового моря.

— Ничего общего с посудиной, на которой мы плавали в Слаттленд, — сказал Плакса.

Они поднялись по сходням, и старший стюард, косоглазый хорек, отвел их в каюты. Брионию поселили вместе с дамой из горностаев, вдовой. Похоже, той не понравилось такое соседство.

— Неужели на борту больше нет горностаев? — спросила вдова. — Разумеется, я ничего не имею против ласок, с некоторыми из них я даже приятельствую, но с соседкой по каюте мне хотелось бы иметь что-то общее, а с лаской, боюсь, просто не о чем будет говорить.

Стюард сообщил ей, что все каюты заняты и никто из пассажиров не хочет меняться. Узнав же, что Бриония — высококвалифицированный ветеринар, вдова немедленно насела на нее со всевозможными жалобами на здоровье, в том числе на боль в горле, причиной которой, по мнению Брионии, была безостановочная болтовня.

Грязнуля, Нюх и Плакса поселились в трехместной каюте, расположенной ниже ватерлинии, так что они могли сквозь иллюминатор наблюдать подводный мир.

Незадолго до отплытия наши путешественники встретились в кают-компании.

— Нам надо привыкать к нашим каютам, поскольку путешествие будет долгим. Ведь пока мы не достигаем более теплых вод, большую часть времени нам придется проводить там, а не разгуливать по палубе… О, вот так сюрприз!

Нюх указал когтем на принцессу Сибил, сидевшую с Однолюбом Вруном в противоположном углу.

Любопытная Бриония тотчас же поднялась и направилась к ним.

— Вы убежали вместе? — шутливо спросила она.

— Разумеется нет! — отрезала Сибил.

— Конечно нет, — ответил Врун с мечтательным выражением морды. — Как вы только могли такое предположить? Я вполне официально сопровождаю принцессу Сибил в ее поездке в Бегипет. Я охраняю ее во время путешествия, — продолжил шеф, которому мешал встать его собственный хвост, запутавшийся в лапах.

— Да сидите спокойно! — раздраженно бросила Сибил. — Вы не обязаны ни перед кем отчитываться! — Она повернула к Брионии свою пушистую мордочку. — А вы, кстати, не из той компании, которая уничтожила мою бесценную коллекцию ваз?

— Этим мы, между прочим, спасли вас!

— Но вазы-то разбиты! А что вы делаете на этом пароходе, барышня? Куда вы держите путь? Тоже в Бегипет?

— Сначала туда, а потом в Катай. Да это хорошо известно вашему спутнику!

— В Катай? Тогда вы, может быть, возместите мне потерю? Вазы ведь привезены именно оттуда!

— Боюсь, у нас не хватит на это денег.

— Ну, это не проблема! Отправьте вазы в адрес мэра, а он расплатится при доставке. О, я согласна умереть, чтобы только восстановить мою коллекцию!

Бриония вернулась к друзьям.

— Она хочет, чтобы мы купили ей вазы династии Кротов! Помните, мы перебили ее коллекцию, когда Баламут решил усыпить город.

— Ладно, не бери в голову! Смотри, мы уже поплыли!

Да, прозвучал корабельный гудок, и путешественники бросились на палубу. Там уже выстроились пассажиры, машущие провожающим белыми платочками. Хотя четверых ласок никто и не провожал, зрелище все равно растрогало их. Судно направлялось к устью реки, а параллельным курсом шел другой огромный пароход, на корме которого Нюх с удивлением заметил кузена Баламута. Тот тоже увидел Нюха. Они пялились друг на друга до тех пор, пока пароходы не разошлись настолько, что разглядеть что-либо стало невозможно.

Нюх подошел к помощнику капитана.

— Куда идет вон то судно? — спросил он.

— Это? — переспросил куница. — Кажется, в Слоновый Свет. Да, это же «Лимерика», конечно, в Слоновый Свет!

Нюх задумался: «Что на этот раз замышляет Баламут? Конечно, он не стал эмигрантом! Такого и силой не выставишь с Поднебесного! Но что же он выдумал? Надеюсь, он все-таки не взорвет Поднебесный, пока я буду в Катае! Этого я ему не спущу!»

— Дорого я заплатила бы, чтобы узнать, о чем ты думаешь! — сказала Бриония, незаметно подойдя к нему.

— Я думаю о Баламуте, и говорю тебе об этом совершенно бесплатно!

— А что с ним?

— Он вон на том пароходе, идущем на Запад!

— А мы — на Восток. Повезло же нам!

— Пожалуй!

Грязнуля с Плаксой вернулись в кают-компанию, чтобы сразиться в алтейку, а Нюх с Брионией остались на палубе полюбоваться заходом солнца. Несмотря на холодный ветер и волнующееся море, зрелище завораживало их. Волны с белыми гребешками бежали по водной поверхности, берег медленно исчезал из виду. Некоторое время были видны огни Туманного, а вскоре наступила полная темнота. И все же обоим не хотелось возвращаться в шумную кают-компанию.

— Странное чувство возникает вдали от земли, — произнесла наконец Бриония. — Словно уходишь от реальности.

— В некотором смысле так и есть, — согласился Нюх. — Здесь, на пароходе, за нашу жизнь отвечают другие. А мы, если можно так выразиться, плывем по течению.

Ветер усилился, на палубу стали залетать брызги, и им пришлось все-таки вернуться в кают-компанию, где Плакса с Грязнулей продолжали игру в алтейку.