Донахью посмотрел на часы.

- Сейчас без четверти два. По гавайскому времени - восемь пятнадцать утра.

Уайт с нетерпением ждал. Сержант-телефонист отнял трубку от уха и доложил:

- Готово. У аппарата капитан-лейтенант Шривер. Слышимость неважная.

Донахью взял трубку:

- Это вы, Шривер? Говорит Донахью. Слышите меня? Передаю трубку Уайту, он сходит с ума.

Уайт схватил трубку, взглянув с благодарностью на своего друга. Тот сделал для Уайта все - добился в конце концов разрешения у контр-адмирала Нойза использовать его личный телефон особого назначения.

- Энди, доброе утро! Это я, Уайт. Как дела насчет… Алло, алло!

Уайт подул в трубку, но ничего не было слышно. Затем раздался какой-то свист, потом треск, опять свист и наконец сквозь шум донесся голос Шривера:

- Алло, это Ник? Разговор прекращаю, у нас ад…

- Что?

- Ад, ад! Японские самолеты… минут десять тому назад начали. Все горит, все к черту!

Снова затрещало в трубке - все громче и громче. Уайт повернулся к Донахью и крикнул:

- Японцы бомбят Пёрл-Харбор! Недавно начали.

- Бомбят? - Донахью приоткрыл рот и поднес руку ко лбу. Потом потряс головой. - Н-не понимаю… Ведь был же сигнал… тот самый. Мы не могли спутать.

- Нет, спутали! - заорал Уайт.- Спутали!

- Надо сообщить, - пробормотал Донахью. - Идем.

Донахью побежал к Уилкинсону, а Уайт - в бюро. Дверь бюро была закрыта на ключ, все куда-то ушли. Вероятно, уже узнали обо всем и помчались в управление связи или в адъютантскую Хозяина.

Уайт направился в дешифровочный сектор. У лестницы его окликнул Донахью:

- Никки, мне приказано лететь на Гавайи. У Уолша гнойный аппендицит, его отвезли в госпиталь. Я сказал насчет тебя. Будешь допрашивать пленных японцев.

- А ты?

- У меня будет другое дело.

- Какое?

- После скажу.

- Когда летим?

- Через несколько часов. Приказано взять еще одного знающего японский. Кого возьмем?

- Пейджа.

- Великолепно. Разыщи его и лети ко мне.

Уайт протянул ему руку.

- Уолт, спасибо тебе за все, ты настоящий друг.

Донахью скорчил гримасу:

- Соберись поскорей.