Я пробыл в Юмото только полторы недели. Из конторы Аояма пришла телеграмма: завтра к 22 часам явиться в контору.

Придя в назначенное время на седьмой этаж Маруноути-билдинга, я застал там генералов Кавабэ, Камата, Арисуэ, Онодера, Танака, Дои и Ямаока, полковников Хаяси и Котани и подполковника Ямадзаки. Кавабэ, внимательно оглядев меня, буркнул:

- Побриться немедленно.

Котани взял меня под руку и потащил в соседнюю комнатку. Он показал мне, как надо обращаться с электрической бритвой, и включил ток. Машина загудела, как маленький пылесос. Котани провел рукой по моим щекам и кивнул головой:

- Теперь можно идти на аудиенцию.

Я узнал, что сейчас мы поедем представляться самому хозяину главной конторы и прибывшему в Японию председателю объединенной группы начальников штабов Америки. Мак решил удостоить нас приемом в знак того, что удовлетворен нашей работой.

Вернувшись в приемную комнату, я увидел щупленького старика с нафабренными усиками, в старомодной визитке. Это был генерал-лейтенант медицинской службы профессор Исии, знаменитый создатель бомбы «И». Он рассказывал обступившим его генералам о том, как надо выращивать орхидеи. Котани шепнул мне, что сейчас же, после того как в Хабаровске начался суд над японскими военными, обвиняемыми в применении бактериологического оружия, штаб Макартура отправил Исии в бест. Скоро Исии поедет в Америку, будет работать в лаборатории Вульперта в Кэмп Детрик под Вашингтоном.

Вскоре за нами приехал майор Ириэ, американский японец, и мы направились в дом страховой компании. Нас подняли на шестой этаж. Мы прошли в аванзалу, где находились обер-секретарь Мака генерал-майор Уитнии старший адъютант полковник Банкер. Полковник сейчас же вошел в кабинет главнокомандующего, а генерал поздоровался с Кавабэ за руку и, отведя его в угол, стал разговаривать через переводчика Ириэ, - по-видимому, относительно процедуры представления.

Нас угостили манильскими сигарами. Когда мы докурили их почти до половины, в дверях показался адъютант и жестом пригласил нас. Мы вошли вслед за Кавабэ в огромный кабинет главнокомандующего и, пройдя его, вступили в следующую комнату - курительную Мака. Она тоже была огромной.

Около камина в креслах из крокодиловой кожи сидели двое. Они встали и ответили кивком на наш поклон. Мак был в рубашке с небрежно расстегнутым воротником, на котором виднелись пять звездочек. Он держал в зубах не маисовую трубку, с которой обычно снимался, а японскую трубочку с золотой головкой и стволом из черного бамбука. Этим он, очевидно, хотел подчеркнуть свое благоволение к нам. Рядом с ним стоял генерал с четырьмя звездочками. У него был огромный выпуклый лоб и выпирающий вперед рот. По бокам этой карикатурной физиономии торчали большие оттопыренные уши, напоминающие ручки китайской вазы. Это был Брэдли.

У окон разместилась группа старших офицеров и штатских. Рядом с низеньким толстым штатским стоял Хаш-хаш в парадной форме, с орденом Серебряной звезды на груди. Он что-то говорил на ухо толстяку. Поза Хаш-хаша была весьма почтительной. За толстяком стоял коренастый генерал со свирепой, квадратной физиономией, с тремя звездочками на воротнике, расстегнутом, как у Мака. Это был командующий 8-й армией Уокер.

Церемония представления была очень простой. Мы по очереди, сделав шаг вперед и шаркнув ногой, громко называли свою фамилию и чин. Ириэ переводил. Нам протягивали руку - Мак пожимал слабо, а Брэдли крепко. Затем мы кланялись и делали шаг назад. Мак вместо улыбки щурил и без того узкие глаза с набухшими веками.

Все прошло гладко, если не считать того, что генерал-майор Танака вместо своей фамилии брякнул «Тайфун», но тут же поправился. Мак чуть заметно улыбнулся и кивнул головой.

Как только мы кончили представляться, Мак вынул трубку изо рта и низким хрипловатым голосом отрывисто сказал:

- Очень рад видеть друзей Америки. Уверен, наши общие усилия дадут результаты э… по части укрепления основ демократии в Японии и э… претворения в жизнь идеалов демократии. Очень рад.

Ответное слово держал Кавабэ. Он вытащил из кармана листочек и стал читать. Ириэ переводил каждую фразу отдельно. Кавабэ сказал, что все благомыслящие японцы, проникнутые чувством искренней признательности к его высокопревосходительству фельдмаршалу за его истинно гуманное отношение к побежденной Японии и за его благоуспешные неустанные заботы в направлении демократизации страны и пресечения попыток разрушительных элементов распространять тлетворные идеи, считают высокой честью для себя участвовать в деле выполнения влаголюбивых предначертаний его высокопревосходительства по части утверждения кардинальных принципов демократии.

Сделав паузу, Кавабэ добавил:

- Япония занимает шестое место в мире по количеству населения, но по величине территории - тридцатое место, ввиду чего демократически настроенные элементы Японии горячо надеются, что устранение указанного выше трагического противоречия будет осуществлено в ходе претворения в жизнь идеалов демократии во всей Азии в интересах упрочения общего правопорядка и гармонического процветания демократических начал, способствующих обеспечению всеобщего благосостояния и благополучия.

Пока Кавабэ читал свою речь, я успел украдкой осмотреть всю комнату. Ее главным украшением были полки, уставленные всевозможными трубками, начиная с индейских, перевитых шнурами с кисточками, и китайских водяных трубок и кончая массивными фарфоровыми трубками, похожими на музыкальные инструменты, и длинными корейскими трубками с мундштуками из янтаря и слоновой кости.

Кавабэ кашлянул в знак окончания своей речи и поклонился. Церемония приема была окончена. Адъютанты направились к дверям, а Мак и Брэдли сели, не дожидаясь нашего ухода.

Кавабэ решил почтить американского главнокомандующего знаком наивысшего уважения. В бытность заместителем начальника генштаба он неоднократно удостаивался чести делать всеподданнейшие доклады и усвоил манеру ухода из августейшего кабинета, предписываемую придворным церемониалом. Согласно этому церемониалу верноподданным запрещается показывать государю свой зад. Кавабэ решил применить и на этот раз японскую придворную манеру ухода. Он наклонился вперед и в этой позе поклона стал мелкими шажками пятиться боком к дверям. Мы тоже согнулись в поклоне и попятились за Кавабэ по-крабьи.

У дверей мы выпрямились, отвесили последний поклон и вышли из комнаты.

По всем конторам, артелям, товариществам и клубам было разослано отпечатанное на мимеографе и снабженное грифом «Совершенно секретно» краткое сообщение о приеме в Хибия. В сообщении приводился текст речи Мака об укреплении основ демократии в Японии и претворении в жизнь идеалов демократии.

Через два дня Брэдли и начальники штабов вылетели в Америку. Стало известно, что они обсудили с Маком вопросы, касающиеся укрепления военных баз в Японии и претворения в жизнь намеченных стратегических мероприятий.

Я рассказал доктору об этом приеме. Когда я упомянул о штатских, стоявших впереди начальника штаба Альмонда и командующего 8-й армией Уокера, Роберт Хан сказал:

- Это большие персоны. Их называют «мозговым трестом» главнокомандующего. Низенький толстяк - это господин Вуд, председатель правления фирмы «Сирс, Робак энд компани», а худощавый лысый - Уиттемор, вице-председатель «Чейз нэйшнл банк». А наш Хаш-хаш - это я знаю от одного американского корейца, работающего в штабе, - считается приближенным господина Вуда, который имеет чин генерал-майора…

Я опять вспомнил, как Хаш-хаш настаивал на сборе сведений о вольфраме и бокситах, и понял, в чем дело.