В белой вьюге, в белой зыби, в белой мгле Над распятьями сопящих городов Ты, безумная, летала на метле, Зябко ежась от январских холодов. Пах сочельник апельсином и треской, Ветер вялил новогодние шары… И, подвластны твоей силе колдовской, Гибли души и кручинились миры. Так ты узила глаза свои, ярясь, Что любой, к кому сходила благодать, Был готов за эту ведьминскую связь Без оглядки душу дьяволу отдать. На погостах веселилось воронье… Ну, а я из предрассудков и рубах Выбегал, чтобы почувствовать твое Изумленное дыханье на губах. Чтоб в твоем во всесжигающем огне Сгинуть вовсе — неразумно и легко. Чтобы ты поминки правила по мне, Жгла как свечи темный воск материков! Чтобы кожей, языком, ребром крутым На чужой уже, на призрачной земле Вспоминать, как на метле летала ты В белой вьюге, в белой зыби, в белой мгле!