Совсем недавно я была самой обычной девушкой. У меня были свои мечты, лучшая подруга, заботливые родители и парень, бросивший меня пару месяцев назад. Об этих отношениях я старалась не вспоминать, но они тоже были самыми обычными.

За последний месяц я уже третий раз просыпалась, не понимая, что происходит, и второй в незнакомом месте. Эта тенденция мне совсем-совсем не нравилась.

Я осторожно пошевелила руками, они двигались, ноги тоже, и скосила глаза на комнату, в которой лежала. Ну, что ж, это явно не было барачного вида палатой.

Моя рука ощупала кружевные оборки одеяла светло-лилового цвета, в таких же тонах была вся обстановка роскошной спальни, где пребывало мое тело. В смущении я поняла, что и ночная рубашка была того же оттенка: кружева под самое горло, длинная, я чувствовала ее у себя в ногах. И, конечно же, я не помнила ни то, как я здесь оказалась, ни кто ее на меня надел…

Обстановка комнаты, в которую влезло бы как минимум пять моих, напоминала мне урок истории и картинки спален французских королей, книгу с которыми притащила Джессика (ее мама была дизайнером). И мы с девочками жадно вырывали ее друг у друга, охая и ахая над богатством и роскошью отделки. Так вот моя спальня была не хуже.

Ослепляюще и даже несколько подавляюще: лиловый бархат и парча вперемешку с ажурными серебреными украшениями. Туалетный столик с огромным количеством флакончиков и, конечно же, огромное зеркало до потолка делали эту комнату похожей на ожившую мечту любой девушки. Кстати, лиловый мой любимый цвет.

И почему все это вызывает у меня не восторг, а настороженность?

Я осторожно опустила ноги с кровати. Никакой слабости. Удивительно, на мне не должно было остаться живого места. Сколько же времени я провела здесь?

Ну, как я могу пройти мимо зеркала, тем более таких размеров… Я подошла к своему отражению и задумчиво коснулась его рукой. Пушистые блестящие каштановые волосы, светящиеся золотом, никуда не исчезли. Кожа посветлела весьма сильно, наверное, я провела тут ни одну неделю. Вот только глаза… Я прислонила нос почти к самому стеклу и вздрогнула.

Из глубин отражения на меня смотрела незнакомка. Не могло быть у меня таких странных глаз: огромные, яркие с блуждающими по ним золотистыми точками. Они меня пугали, будто принадлежа неизвестному мне существу. Даже у бессмертных глаза менялись так сильно только при их обращении в существа ночи, но к глазам прибавлялось столько хищных составляющих, что это сливалось в одну картину. Глаза же на моем вполне себе знакомом лице жили своей чуждой мне жизнью. Завораживающе и жутковато.

Я неотрывно наблюдала за танцующими золотыми пылинками в глазах, когда дверь отворилась, и в спальню вошел Десмонд. Вздрогнув, когда зеркало отразило его высокую стройную фигуру, я резко развернулась и оказалась в опасной от нее близости.

Рука бессмертного коснулась моего лица и нежно обвела кончиками пальцев глаза. Я настолько была поражена этим почти домашним жестом, что даже не пыталась сопротивляться. Вампир не мог бы поразить меня больше, даже обнажи он сейчас клыки и впившись мне в шею зубами. Кстати о зубах. Я как можно незаметнее потрогала языком кончики клыков. Ну, что я могу сказать — зубы как зубы. Даже разочаровалась немножко.

— Потрясающий эффект, Маэль. — Лорд растянул свои красивые губы в улыбке. Хм, видимо, я очень хорошо себя чувствую, раз обращаю внимание на его внешность. Этот мужчина оказывает на меня такое влияние, что все мысли напрочь вылетают из головы. Вот почему бы мне сейчас не вспомнить, что рука, ласкающая мое лицо, как нож в масло входила в шею Дикого. А ногти, такие аккуратные сейчас, были длинными, загнутыми и безумно острыми. Но нет, я могу думать только о том, какие у него красивые глаза, как меня влечет его впадинка на шее, аппетитно выглядывающая из белой рубашки, и какое потрясающее ощущение возникает внутри от прикосновения его пальцев.

— Приди в себя! — Я мысленно заорала и дала себе пощечину. Как-то не помогло, я все так же тупо пялилась на красивое лицо Десмонда, а всех усилий хватало только на то, чтобы не начать глупо улыбаться и похихикивать.

С большим трудом мне удалось сосредоточиться.

— Лорд…, - я начала произносить полный титул и так и замерла с открытым ртом. Сначала глаза, теперь голос. Эти мелодичные звуки не могли принадлежать мне!

Я потрясенно замолчала.

— Маэль. — Десмонд как маленькую взял меня за руку и усадил на низенькую софу подле зеркала. — Пока ты не заметила еще в себе каких-нибудь перемен, шокирующих тебя, прошу, выслушай. — Я с усилием кивнула. — Ты сейчас находишься в Особняке для избранных детей ночи. Наши ученые не могут найти причину того, почему кровь Дикого, которая попала тебе в организм во время его смерти, убивает человеческие клетки и не трогает клетки бессмертных. Более того, последние стали делиться с невероятной скоростью, ты полностью регенерировала всего лишь за два дня. Факт налицо — ты не только выжила, твой процесс обращения практически завершен. Единственно нас смущают побочные эффекты такого нестандартного обращения. Как ты уже заметила, твои глаза… Они прекрасны, — Лорд улыбнулся мне, — но они не должны оставаться такими после становления человеческой ипостаси. Твой голос, который так удивил тебя, тоже не вполне нормален. Но в отличие от глаз, думаю, ты сможешь, потренировавшись, вернуть его обычный тембр. Не знаю, обратила ли ты внимание на цвет лица, но как раз это вполне нормальное явление при твоей кровопотере. Мы не смогли сделать тебе переливание крови, так как не знали, как наша или человеческая кровь может помешать твоей регенерации. Все произошло естественным путем.

Меня передернуло, этот «естественный» путь еще долго будет мне сниться…искаженная предсмертной агонией морда Дикого.

Хотя то, что происходило со мной в процессе объяснения Десмонда, было гораздо пугающей. Внутри головы звенела тонкая струнка, не заглушающая его голос, но реагирующая на него странным образом. Она издавала тонкий и пронзительный звон на определенные фразы, и какое-то проснувшееся во мне новое чувство говорило, что его слова — ложь. И это пугало вдвойне, так как из всего рассказа правдой были лишь слова о том, что я в Особняке Ночи, о котором ходило столько легенд среди учащихся. Все остальное, было либо ложью, либо недоправдой, я пока еще не поняла до конца тонкий механизм оттенков звука, раздающихся в моей голове. Одно только знала точно, я не сошла с ума. Но проверить это все же не мешало бы. И раз бессмертный мне настолько беззастенчиво лжет, использовать его для настройки внутреннего детектора правды не зазорно.

— Лорд…Десмонд… — Я захлопала ресницами и старательно изобразила из себя кисейную барышню, хотя внутри все клокотало от обуревающих противоречивых чувств, главным из которых был гнев. Я опять реагировала на него как на мужчину и почти поддалась его обаянию. С вампирами не стоило расслабляться. — Так я уже не человек?

— Нет, Маэль. — Бессмертный похоже начал сомневаться в моих умственных способностях, ну и ладно. Струна внутри натянулась и тихонько запела. Истина.

— Так я уже Обращенная?

— Нет, но осталось совсем немного до главной стадии. — Мне ободряюще улыбнулись. Опять истина.

— А кровь бессмертных мне пить нужно? — Я жадно ждала ответа, впившись глазами в Десмонда. Под моим взглядом он улыбнулся еще раз, вот только его улыбка приобрела сексуальный оттенок. Внутри, не смотря на то, что я знала о его лживости, разливалось тепло.

— Тебе не нужна кровь моих братьев, — вампир как-то очень интимно коснулся моего запястья, — но если ты захочешь, я всегда могу предложить тебе свою.

Если бы в этот момент в голове не раздался тревожный звоночек, я наверное бы поддалась его гипнотизирующему зовущему взгляду, но новое чувство однозначно говорило — первая часть фразы абсолютная ложь, а вторая правда. Он действительно хотел предложить мне свою кровь, но мне подошла бы и кровь других детей ночи.

Какую игру вы ведете, мой Лорд? Чем я вас настолько привлекаю, что вы спасаете меня, следите за мной и жаждете разделить драгоценную жидкость.

Не смотря на мое новое оружие против лжи, я все еще была бесконечно слаба перед Лордом Крови. Кстати, до сих пор не знаю, какая у него сторона Силы. Может быть, он ее не проявил? А вот Эйтана мне нужно опасаться, или научиться ставить от него непробиваемую стенку в голове. Сейчас для меня он опасен.

— Маэль? — Кажется я увлеклась собственными мыслями.

Десмонд заботливо смотрел на меня. И меня почти тошнило от его лживого взгляда.

— Ты кажется еще не до конца оправилась. Позволь покинуть тебя? Врачи сказали, что ты сможешь уже завтра выйти на учебу в Академию. Вот только теперь Совет запретил оставлять тебя без присмотра бессмертных. Поэтому теперь ты живешь в Особняке. — Я открыла рот, чтобы начать бурно возмущаться, но мне не дали. — С родителями все согласовано, они дали нам свое разрешение. Ты сможешь навещать их так часто, как захочешь. Извини, если эта новость расстроила тебя, но это для твоего же блага.

Я мрачно молчала. Либо Лорд верит в то, что говорит, либо все, что он сказал истинная правда. Отвратительно. Потрясающая комната тут же стала казаться мне тюрьмой.

— На столике у двери ты найдешь местный телефон с указанием номеров прислуги и охраны. Там же лежит твой новый мобильный, в него вбиты телефоны родителей и мой. Последний можешь набирать в любое время суток, я сразу же приеду. — Где мой старый сотовый я даже не стала спрашивать, опять солжет. — Контактировать с остальными людьми до твоего конечного Обращения тебе искренне не рекомендую. Приятного отдыха, Маэль.

Десмонд открыл дверь и практически уже вышел в коридор, когда я зло крикнула в след его спине:

— Зачем вы во все это ввязались, Лорд?

— Ради того, чтобы быть с тобой рядом, — просто ответил бессмертный и ушел.

Не может этого быть… Я потрясенно смотрела на дверь.

В голове тонко пела мелодия правды.