Глава 1. «Возвращение»

Если бы кто несколько месяцев назад мне сказал, что я буду в составе десяти ново Обращенных для курирования Избранных, я бы жестко высмеяла его, ну или хотя бы покрутила пальцем у виска.

Моя рука осторожно провела по холодным завиткам узора на новых железных воротах Академии. Это была плата за то, что я войду в состав опекунов. Директор, наверное, покрылся холодным потом и принялся что-то отрицательно лепетать в своей манере, а Десмонд жестко поставил его на место, все же слегка смягчив непосредственный приказ хорошим классом для новых воспитанников и этими самыми воротами.

Лорд Крови… Мне даже думать о нем было тяжело. Все эти месяцы я настолько упорно избегала и его и Рейна, что даже преуспела в этом. Настойчивые ухаживания последнего даже порядком стали раздражать, но и он в конце концов отстал, осознав, что неприятен мне. Десмонд же, будто почувствовал, как сменилось мое к нему отношение, оставался официально вежлив и холодно отстранен. Иногда это бесило меня, порой я скучала по его дружескому расположению, но каждый раз напоминала себе, что все его хорошее отношение ко мне было лишь следствием того, что я зачем-то была нужна, и ничем более.

Мои поиски истины пока заканчивались тупиком. Объяснить, как я прогнала Дикого, было проще простого. Правда, для этого мне пришлось основательно помутузить дерево руками и ногами и изваляться в земле. В таком сомнительном виде, пошатываясь от усталости, я и добралась до бессмертных, которые уже благополучно пришли в сознание. Изобразив радость от того, что мне пришлось легко отделаться, а Дикий, насмотревшись на мой почти хладный труп, быстренько скрылся в неизвестном направлении, я нескромно попыталась выведать у полумертвого Десмонда, как должна была его победить. Профессионально изобразив полное непонимание темы, бессмертный так вывел меня из себя, что я, помогая ему подняться и идти в сторону Особняка, пару раз неосторожно уронила бренное тело, конечно же страшно извинившись.

С тех пор отношения наши стали натянутыми. Я из любимой протеже превратилась в источник проблем, так как отказывалась смиренно принимать условия, которые мне ставили как ново Обращенной. Особняк Ночи был основательно разрушен, и меня пытались поселить на время вообще в другой город, объясняя это тем, что мне требуются особые условия для развития. На этот раз терпеть недомолвки я не собиралась, вежливо объяснив, что, если мне не предоставят конкретных причин, то пусть будут любезны идти далеко и надолго со своими приказами. А я тем временем поживу у родителей. Эта мысль привела бессмертных почему-то в жутких ужас, они сразу же пошли на компромисс и поселили в городе, все же разрешив мне посещать семью. Не знаю, почему так со мной носились, но не воспользоваться этим было бы просто грешно.

Так что теперь я благополучненько проживала в готичном замке Серафины. Она едва выжила в борьбе с Диким, ее нашли в нескольких километрах от парка, едва живую. Как ни пыталась, я так и не смогла заставить себя испытывать к ней отрицательные чувства. Мне всего лишь надо было закрывать глаза на паломничество многочисленных прекрасных статуй (я не могла воспринимать нереально красивых бессмертных из Сети Серафины никак иначе) в ее апартаменты, а делать это было просто — мои комнаты находились в другом крыле огромного дома. Последнюю неделю я вообще не встречалась с девушкой, так упорхала на какую-то важную встречу, многозначно намекнув мне о том, что по приезду будет просить вернуть должок. Эта мысль меня несколько беспокоила, но ввиду того, что я не понимала, как вообще такая недотепа как я может оказаться полезной, оставила эту мысль на потом.

О моей бесполезности вообще была отдельная история. Первые два месяца я регулярно каталась в новое здание для занятий, которое на скорую руку переоборудовали из какой-то резиденции богатого мецената, помешанного на бессмертных. Там мне благополучно объяснили, как потреблять кровь доноров, какая из них больше мне подходит по результатам тестов и как контролировать свою жажду. С этим у меня проблем вообще не возникало. Преподаватель — обаятельный и жизнерадостный Аймон — только качал головой, когда я в очередной раз, брезгливо поджав губы, отдавала пакет с кровью обратно. Остальные ново Обращенные потребляли живительную жидкость литрами, мне же нужно было лишь пара глотков в день, в остальном я вполне себе спокойно получала насыщение от человеческой пищи. Нет, я могла пить и больше, но после, так сказать, процесса потребления живого объекта, пакетный заменитель был мне неприятен. На этом все мои достоинства (мне, во всяком случае, так казалось) заканчивалась…

Помимо обращения с кровью нас учили и что делать со своими новыми способностями. И вот тут я ударила лицом в грязь. Нас в группе было десять свеженьких бессмертных, почему-то это число считалось тут почти что священным. И у всех были способности, которые вызывали у меня черную зависть. Талантами народ не блистал, а вот Дары получили весьма оригинальные. Так один смешной парень Свэн, наотрез отказавшийся обрезать свои сине-голубые дреды и после Обращения, поливал всех дождиком из маленькой такой тучки над головой. Или вот молчаливая черноволосая Лиларис создавала небольшие огненные смерчи, нам не единожды пришлось менять аудитории по причине невозможности там дышать. А я давилась и тужилась, но ничего со своим Даром поделать не могла. Надо мной, конечно, не смеялись, но смотрели весьма сочувственно, что бесило меня еще больше. Не думала, что и после Обращения я окажусь в числе лузеров.

Лишь один раз моя сила проявилась спонтанно. Свэн в очередной раз решил пошутить над кем-нибудь и заодно отточить навыки, а я просто оказалась под рукой. На мне была моя новая шелковая блузка, только вчера Серафина меня восемь часов мучила шопингом, так как ее размер был для меня слишком миниатюрен, и девушка решила за раз обновить мой гардероб. И, когда на мою новинку вылились тонны воды, перед глазами даже потемнело от злости. Я выругалась, повернулась и вцепилась в плечи парню. Следующий поток воды благополучно миновал меня и вылился холодным ушатом на своего хозяина. Под громовой хохот и аплодисменты (от проделок Свэна страдали регулярно все) сконфуженные парень заулыбался и высвободился из моих цепких рук. Злость уже прошла и, как ни старалась, я не смогла потом воспроизвести ощущение, что волной накатило на меня в тот миг. Хоть один плюс был — на мне больше не экспериментировали.

И вот теперь я стою перед воротами Академии, а тело немножко потряхивает. Церемонию представления новых опекунов я благополучно пропустила, наша десятка разгребала завал, устроенный рыжеволосой Вильмой, которая поцапалась с Лиларис (не знала, что это вообще возможно) и стукнула по стене кулаком, в результате чего стена и пол вокруг пошли трещинами и сложились как карточный домик. Как еще здание уцелело — непонятно. Эта милая, но вспыльчивая девочка вызывала мелкие землетрясения.

Набравшись храбрости, я миновала-таки ворота и по боковым коридорам дошла до кабинета декана. Я уговаривала себя, что я уже бессмертная, что хоть и не понятно зачем, но я тут нахожусь по заданию Десмонда. Но память услужливо подсказывала все новые и новые эпизоды моей жизни в этих стенах, и к тому моменту, как я добралась до кабинета, я была снова обычной ученицей Академии, которая предпочитала свитер и джинсы плиссированной юбке и аккуратному пиджачку, сутулилась, носила очки и до смерти боялась насмешек Джаян.

Меня спасло банальное зеркало, которое услужливо висело в дамской комнате по соседству. Я забежала туда ополоснуть горящее лицо водой. Холодная влага потекла по лбу, локоны, обрамляющие лицо намокли. Я подняла взгляд к зеркалу на полстены:

— Соберись! — Мысленно я дала себе по щеке. — Ты бессмертная, уникальная и неповторимая! — Мда, даже мой внутренний голос звучит более чем неуверенно.

На самом деле гораздо больше подействовало отражение: слегка потрепанные карамельного цвета локоны, матовая кожа и огромные золотые глаза, в которых порхали солнечные блики. Даже помятость не испортила короткого черного платья из джинсы, как и пыль на высоких замшевых сапогах — Серафина не зря потратила целый день на шопинг. Все же разгребание завалов не прошли даром, переодеться времени не было, я итак пропустила самое важное.

Как могла я расправила платье и отряхнула сапоги, откинула копну волос назад, ну все — я готова к бою!

Дверь декана услужливо скрипнула, пропустив меня внутрь. Ой, кажется, я забыла постучать…

Моя персона оказалась прямо посреди скандала между отцом и дочерью, и, судя по воплям Джаян, я была не вовремя:

— Не смей мне указывать, кто должен быть моим опекуном! — Зад этой истеричной блондинки, заключенный в академическую юбочку оказалась у меня прямо перед носом, и она, не видя, что я вошла, продолжала жестко наезжать на декана. — Мне плевать, кто тебе там приказал, я желаю Армиса назад!

— Дорогая, пойми же, я не в состоянии отменить прямой приказ Совета… — Мне на миг даже стало жаль этого пожилого человека, который сжался от гневных криков дочери за своим столом, даже не видя, что я стою рядом.

— Так не отменяй, выкрутись как-нибудь! — Кулачок Джаян остервенело застучал по дубовому столу.

— Девочка моя… Я ничего не могу поделать с тем. Что эта особа назначена тебе в кураторы…

Внутри меня все сжалось. Почему мое шестое чувство вопит, что речь идет обо мне? Может, у меня паранойя, и я ошибаюсь? Очень на это надеюсь!

Я кашлянула. Очень уж неудобно выглядело мое присутствие при семейной ссоре.

Как по-волшебству лицо декана озарила дежурная улыбка, а Джаян по стойке смирно выпрямилась и застыла. Правда, все это длилось ровно до тех пор, пока она не увидела меня. Я заворожено следила за тем, как лицо девушки сначала побледнело, потом покраснело, а затем и вовсе стало пурпурным.

— Ты….

— Смотри-ка, узнала. — Я радостно шагнула к остолбеневшей от моей наглости блондинке и смачно ее обняла, даже постучав по спине. — Я так по тебе соскучилась!

От шока Джаян потеряла дар речи. Я продолжала ослепительно улыбаться, гадая, не перегнула ли я палку. Но очень уж хотелось сделать этой гламурной клуше какую-нибудь гадость.

— Мисс Чейз…. — Декан, заикаясь, привстал, приветствуя меня. — Мы… Мы снова рады приветствовать вас в нашей Академии.

— А я-то как рада! — Моя решимость брать быка за рога только окрепла. Пока никто не пришел в себя, надо действовать. — Это ведь моя новая подопечная? — Я еще раз похлопала девушку по спине.

— Вам уже рассказали? — Декан поправил явно душивший его сейчас галстук. — Что же, тем лучше. Да, вы теперь официальный опекун Джаян на пути ее становления Обращенной. Предыдущий куратор был отозван по каким-то неотложным делам Совета, и нам выдвинули вашу кандидатуру. Конечно же мы сразу согласились!

Ишь как завернул. Я уважительно покачала головой. Годы в Академии не прошли даром, теперь я будто бы и не присутствовала при их ссоре.

Лицо Джаян тем временем приобрело земленистый оттенок, она явно сдерживала себя. Видимо, Армис таки воспитал в ней какое-то намек на уважение к бессмертным. Вот уж не думала, что с ней такое можно сделать. А, может, она просто придумывает, что сказать?

— Извините, что пропустила церемонию, господин декан, меня задержали неотложные дела (я вспомнила гору штукатурки и свои скачки через нее на каблуках). Я бы хотела поближе обсудить программу обучения с моей новой подопечной. Позвольте откланяться.

Я ослепительно улыбнулась, схватила шокированную такой наглостью девушку за руку и почти выскочила из кабинета, ногой захлопнув за собой дверь.

Пока Джаян не пришла в себя, я приперла ее к стенке и состроила угрожающую гримасу:

— Я тоже не горю желанием с тобой общаться, дорогуша. — Прошипела я в лицо ненавистной мне блондинке. — Но у нас обеих нет выбора. Так что либо ты со мной сотрудничаешь, либо я вежливо всем сообщаю, что для Обращения ты не подходишь, и мы счастливо расстаемся. Поверь, раскаиваться я не буду, кровь ты мне хорошо попортила. Так как тебе мой план?

Видимо, говорила я весьма убедительно. Лицо Джаян искривила гримаса раздражения, но тем не менее она медленно кивнула:

— Договорились.

Я отпустила ее и, не оборачиваясь, пошла к выходу из здания. Злость кипела в моих венах. Я опять узнала все последней, Десмонд не позаботился мне сообщить, чьим опекуном я буду. Сейчас я пойду и выскажу ему все, что о нем думаю! На этот раз чувство благодарности меня не остановит, нужно знать границы дозволенного.

 

Глава 2. «Создание»

Я застыла перед дверью Десмонда с поднятой рукой. Всю дорогу в почти заново отстроенный Особняк (начали с комнат старших бессмертных) я репетировала речь, проигрывая я в уме тридцать три различных варианта своего наезда. Все они отметались, едва придя в голову, как бесполезные. Как узнать правду у того, кто не хочет ее раскрывать, для меня все еще оставалось загадкой. Но я все же была здесь, преодолев пост охраны (пустили меня весьма быстро) и неуверенно топталась у порога уже минут пять, то поднимая, то опуская руку для стука.

Пока я раздумывала, голоса за дверью стали громче. Я и раньше слышала какой-то шорох, но, увлеченная своими переживаниями, не сильно обращала на него внимание. Теперь же повышенные тона в голосах привлекли мое внимание, тем более, что один из них принадлежал Десмонду.

— Ты оставил девочку без внимания, сын! Мало того, ты отдал ее в дом Серафины, а у нее язык без костей, наши секреты будут при первом же удобном случае выболтаны! — Голос говорившего был низким и сексуальным, даже гневные интонации не могли это скрыть. Но упоминание о том, что он отец черноволосого бессмертного… Я похолодела и затаила дыхание, надеясь, что меня не заметят.

— Мой Лорд, я не ребенок. Естественно Серафина предупреждена, и обещала держать язык за зубами.

Черт, черт, черт! Любопытство во мне боролось с паникой. Я умудрилась попасть на выяснение отношений с самим правящим Лордом. Его лица не видел ни один человек, о нем вообще были лишь одни слухи, с тем же успехом предполагающие, что он — это миф, специально созданный Советом бессмертных. Лишь недавно я узнала, что Десмонд принадлежит правящей Семье, но меньше всего ожидала столкнуться с его отцом лицом к лицу. Тем более, что темой обсуждения была я любимая!

— Ты не ответил на вопрос, почему твое общение с девочкой свелось до минимума. Без нее у нас ничего не выйдет. Не думал, что ты так легко отпустишь ее.

— Я и не отпускал. — Голос бессмертного был до крайности раздраженным. — После этой истории с Диким она стала сторониться меня. Я не могу ее запереть в Особняке, она итак не жаждет со мной общаться. Это бы окончательно разрушило наши и без того нестабильные отношения.

Какие отношения? Внутри меня все кипело. Интересно, если я сейчас ворвусь в комнату с воплем — а вот и я — они удивятся? Крамольные мысли прошли, стоило мне услышать продолжение разговора:

— Если бы ты послушал меня и сделал мальчишку, а не девчонку, проблем могло быть и меньше. И не нужно было отдавать ее человеческой семье, а воспитывать самим! — Мои ноги стали плавно подгибаться.

— Девушками гораздо легче манипулировать — не вы ли это говорили мне?

— Оба моих сына провалились в попытках привязать к себе человеческую девчонку!

— В общем, так, мой Лорд, я постараюсь приблизить Майли обратно, а вы прекращаете пытаться втыкать мне палки в колеса в лице Рейна. Его попытка соблазнения была просто плачевна.

— Если за короткое время ты не исправишь положение, я лично займусь ею.

Я сделала шаг назад. Рот наполнился горечью, желудок рухнул куда-то вниз. Бежать, бежать отсюда немедленно.

Голоса стали тише, вскоре я обнаружила себя на главной лестнице Особняка. На негнущихся ногах я прошла мимо охраны, дрожащей рукой поймала такси (Серафина насильно всучила мне кучу денег), и без сил рухнула на сиденье.

В голове набатом стучали слова «сделал мальчишку». Меня создали? Я — искусственное создание?! Как такое вообще возможно! Голова наотрез отказывалась соображать.

Зато это объясняет слова Дикого о том, что во мне есть кровь и Сумеречного и Лунного народа — привел доводы рассудок. Но зачем весь «суповой» набор втискивать в человеческую оболочку? Почему не сразу сделать меня бессмертной? Что они добивались, создавая такое существо, как я.

— Девушка, вы такая бледная, вам нехорошо? — Голос водителя донесся до меня будто сквозь вату. Я подняла на него мутные глаза и попыталась выдавить улыбку. Видимо, не вышло. — Может быть, вас отвезти в больницу?

Эта забота совершенно постороннего человека придала мне сил.

— Нет, спасибо. Всего лишь приступ мигрени.

Я до боли хотела видеть родителей, расспросить их, получить доказательство того, что они любили меня, хоть и не рассказали, что я приемная дочь. Дом, в котором я прожила семнадцать лет, виделся мне последним пристанищем. Мне казалось, что я увижу их, и вот оно — все проблемы решатся в один миг. Иллюзия конечно, но очень хотелось верить. И если папу я видела совсем недавно, заскакивала домой, то о маме еще и волновалась, четыре месяца только слышала ее голос. Последний раз она лежала в больнице, куда меня попросил не приезжать, чтобы не расстроить ее. Папа вообще странно вел себя тогда, он не бросался меня обнимать после долгой разлуки, во всей его фигуре сквозило напряжение. Но я была так рада его видеть, что все списала на мамину болезнь.

Такси затормозило, я расплатилась с водителем, старательно изображая, что мне уже гораздо лучше, и подошла к двери. Она была приоткрыта, папа постоянно забывал закрывать ее, когда выбрасывал мусор. Я улыбнулась воспоминаниям и потянулась к ручке…

Детский плач заставил меня застыть столбом. Я думала, мне померещилось, но нет, плач младенца раздался еще раз, а затем сразу же послышались кудахтающие интонации мамы…

Я попятилась и рванула к окну, сердце билось так громко, что сейчас, казалось, выпрыгнет из груди. Прижавшись носом к стеклу, я неверяще смотрела на люльку, которую успокаивающе качали мои родители, склонившись над ней.

Так вот она какая, мамина болезнь…. Но почему они не сказали мне? Неужели они боялись, что я буду испытывать желание выпить крови их ребенка? Какой ужас! Или существует другая причина…

Я чувствовала себя глубоко преданной. Тошнота накатывала волнами. Надежда, что мне здесь будут рады, канула в пропасть. Если они мне о ребенке не сказали, то явно не будут счастливы, обнаружить, что я стою на пороге их дома.

Я стояла и смотрела на счастье в раз ставших мне практическими чужими людей. Не зря папа вел себя так странно последний раз, будто слегка отстранившись от меня. Возможно, они все знали о моем происхождении с самого начала.

Когда-то я просила сестренку или братика, родители смеялись и отшучивались, что им хватает меня одной. Но в их глазах стояла грусть, и как-то мама призналась мне, что ей не удалось забеременеть еще раз. Теперь у нее свой собственный ребенок, и мне нет места в этой семье.

Я, молча, повернулась и пошла пешком по каменной мостовой, бездумно переставляя ноги. Меньше всего человек ожидает, что его налаженный и стопроцентно надежный мир может рухнуть. Еще вчера я не знала, что я выращенное в лаборатории Десмонда искусственно существо, а мои родители приемные, теперь я была как пустое место без рождения, без дома и без семьи.

Я пыталась заплакать, но слезы упорно отказывались литься из глаз. Даже организм был против меня. Мозг сдался и просто отключился…

Я не помнила, сколько часов я бездумно проблуждала по улицам города. Когда мои глаза снова смогли различать окружающую обстановку, я с удивлением обнаружила себя перед скрытой дверью ночного клуба Серафины. Это было тем более странно, что я там была всего один раз, и то ехала на байке.

Впрочем эмоции это не совсем то, что я испытала в данный момент. Скорее напоминание о том, что я должна была тут удивиться. Потоптавшись у входа и уступив место для прохода парочке бессмертных, я обнаружила, что прогуляла весь день, и на дворе сейчас глубокая ночь.

С трудом сфокусировав отупевший мозг, я вспомнила, что выкинула мобильник в какой-то прудик, помедитировав на то, как быстро он пошел ко дну. Что ж теперь понятно, почему меня все оставили в покое.

Мой взгляд скользнул по еще одной парочке, спускавшейся по ступенькам вниз. Красивые стильные тела, завернутые в сверкающую оболочку, стремились развеять свою скуку. Может, это то, что нужно мне?

Я оглядела себя: джинсовое платье из черного стало совсем серым, память упорно отказывалась подсказывать, где я так извалялась, сапоги выглядели примерно так же. Что творится на голове, даже думать не хотелось. Меня это волновало, поскольку меня не могли пустить в клуб, а не потому, что моя внешность для меня что-то сейчас значила.

Я пожала плечами и, процокав каблуками вниз, втиснулась следом за парочкой бессмертных сквозь открывшийся проем.

Никакой охраны, чтобы выдворить меня, не подошло. Я спокойно минула стеклянный коридор и попала в огромную танцевальную зону, моментально оглохнув от какофонии звуков. Только тут до меня дошло, что меня даже на миг не замутило от запахов сотен бессмертных, хоть их квинтесенция и щекотала мое обоняние. Что ж, видимо, полноценной бессмертной быть не так уж и плохо, какие-то функции срабатывают автоматически.

Свое прошлое посещение этого места я помнила как в тумане. И сейчас будто заново увидела шарообразный купол из черного и красного стекла, переливающийся тысячами огнями, посреди которого парили в самых экзотических позах бессмертные. Я всматривалась в эти прекрасные лица, искаженные страстями, и невольно задумывалась — неужели они все такие же как Десмонд и Рейн с братом-близнецом, или власть развращает? Может быть среди них есть те, кто просто живет и наслаждается каждым днем своей жизни, а не плетет интриги и проводит жуткие эксперименты над разумными существами…

Додумать мне не дали. Я получила увесистый удар по спине и полетела вперед. Кто-то явно куда-то торопился!

— Простите мне мою неуклюжесть! — Мое тело подхватили буквально в нескольких сантиметрах от пола и с грехом пополам поставили на ноги. Я подняла голову, чтобы сказать пару ласковых, да так и застыла. Мне надо лечиться, я все еще реагирую на красоту бессмертных как смущенный подросток. Вызывающая внешность этого мужчины просто подавляла: его глаза глубокого гранатово-еживичного цвета, великолепно слепленные губы, притягивающие взгляд, густые черные волосы, отливающие сиреневым, слово львиная грива падала на широкие плечи. Лицо поражало своей властностью и просвечивающей сквозь внешность сексапильного красавчика породой.

Ох, хватит с меня властных мужчин! Я скривила лицо, изобразив нечто вроде раздражения, неуклюже вырвалась из объятий, державших меня, и целенаправленно пошла к бару. Я будто медом намазан для неприятностей!

Возложив свой зад на барный стул, я мрачно уставилась на бармена. К моему удивлению он улыбнулся мне как старой знакомой, и буквально через минуту передо мной материализовался коктейль сложного красновато-оранжевого цвета со вспыхивающими то тут, то там разноцветными бликами. Я подозрительно понюхала сей шедевр и осторожно попробовала его через трубочку. Ах, мой язык предал меня! Сладостная нега скользнула в мое горло, оставляя за собой такой потрясающий привкус, что я незамедлительно продолжила пить этот божественный напиток.

— Вам понравилось? — Мурлыкающе хрипловатые нотки мужского голоса вторглись в мое сиюминутное счастье. Я подняла глаза и столкнулась взглядом с мужчиной, уронившим меня.

— Простите?

— Это один из моих любимых коктейлей. — Черт, я пью коктейль за чужой счет, меньше всего мне сейчас хотелось общаться.

— Я заплачу за него. — Буркнула я, уставившись в бокал, моментально растерявший всю свою прелесть.

— Что вы, это лишь малая часть извинений за мою неуклюжесть.

Я буквально почувствовала всю силу его ослепительной улыбки, так и брызжущей феромонами направо и налево. Не на ту напал, ковбой. Я вдоволь насмотрелась на то, что делают с глупыми девочками вроде меня восхитительные вампиры — используют. Но мужчина и не думал сдаваться, хотя я буквально излучала враждебность, старательно игнорируя его.

— Меня зовут Влэйд. — Все же вежливость я не смогла проглотить так легко, как хотелось бы.

— Маэль. — Свое истинное имя я приберегу для близких людей.

— Очень приятно, Маэль. — Этот мужественный субъект взял и поцеловал мне руку. Меня передернуло. Он или на самом деле такой галантный или прикидывается для соблазнения глупеньких девушек, в любом случае это не ко мне. Но тут ощущение от его поцелуя словно током скользнула к самому моему женскому естеству. От прилива желания, потрясшем мое тело, я задохнулась.

— Какого черта… — Вот все, что я успела подумать, прежде чем отключилась.

 

Глава 3. «Проклятые»

Я плыла на волнах памяти. Мне казалось, я снова была на своей родной улице и впервые увидела Лорда Крови, спасающего меня… С тех пор прошло много времени, и я помнила ярко только события. В этом же сне я ясно увидела, как я сижу, опираясь о стену собственного дома, а по щеке течет кровь из рассеченной головы. Прекрасный незнакомец наклоняется и пробует ее на вкус. Я смотрю, как расширяются его глаза, как он удивлен, и четко слышу:

— Как они сумели… Какая мощь! Святотатцы, безумцы…

Маленькая я сделала то, что никогда было реальностью, она поднялась, улыбнулась и нежно прикоснулась губами к губам Лорда.

И вдруг прямо во сне я стала взрослой. А мужчина передо мной превратился в стеклянную статую.

Я молча рассматривала его идеальное лицо и не могла понять — его слова говорили о том, что он не создавал меня. Он мог следить за мной все эти семнадцать лет, мог отдать меня приемным родителям, что объяснило бы, почему они позвали его искать меня тогда. Но его отец был уверен в том, что я — создание Десмонда. Что за тайну скрывает этот мужчина даже от своей Семьи…

Я понимала, что это сон, но мне не хотелось, чтобы он заканчивался…

Прикасаюсь к застывшему лицу Лорда, и в этот миг его фигура разбивается на тысячи стеклянных осколков…

Пробуждение было крайне приятным. Кто-то нежно поглаживал мою руку, и от этих прикосновений по телу пробегали легкие электрические токи удовольствия.

И тут сознание резко включилось. Я открыла глаза и столкнулась взглядом с двумя переливающими ежевичными ониксами. Они излучали легкое любопытство вместо ожидаемой мною страсти, но и этого было более чем достаточно. Я приподнялась на локтях и осмотрелась. Огромная спальня, королевских размеров кровать с балдахином, на которой я и лежала, и потрясающее полураздетое тело мужчины рядом со мной.

Пока я размышляла — это мой эротический кошмар, или все реально — бессмертный перекатился на живот, оказавшись ко мне еще ближе, приподнял мое запястье и нежно поцеловал его.

Если мне казалось, что я пережила уже все доступные чувственные ощущения от одного прикосновения, то я глубоко ошибалась. То звериное чувство похоти, что пробудил во мне разряд тока, словно молнией пронзившей меня изнутри, было просто ошеломляющим. Кровь прилила к щекам, я начала задыхаться, одежда показалась совершенно неуместной на моем теле.

Если бы не внезапно распахнувшаяся дверь и гневный окрик, раздавшийся с порога, я уверена, что незамедлительно отдалась бы этому мужчине. И голосок внутри меня похотливо намекнул, что ни капли бы об этом не пожалела.

— Влэйд, немедленно прекрати!

Я перевела затуманенный взгляд на дверь и черноволосую девушку в ней, показавшуюся смутно знакомой.

— Я должен был попробовать. — Чувственный голос подходил своему владельцы. Он тягучим движением поднялся с кровати и надел рубашку, валяющуюся рядом на полу.

Сладкая истома медленно покидала мое тело. Уже более осмыслено я рассмотрела девушку, вошедшую в комнату и резко захлопнувшую за собой дверь. Ее ноздри гневно раздувались, а кулаки яростно сжимались, что предвещало бурю. Огненную бурю…

— Лиларис? — Я ошеломленно смотрела на ту, с кем провела бок обок несколько месяцев. И только сейчас заметила, как похожи они с мужчиной, небрежно усевшимся на роскошное кресло недалеко от кровати.

— Прости его, Маэль. — Бессмертная раздраженно разжала пальцы, будто выпуская из себя гнев. Я внутри облегченно вздохнула, только огненного смерча мне не хватало для пошатнувшего душевного равновесия, чтобы окончательно рехнуться. — Эм… Может, ты приведешь себя в порядок, и мы поговорим?

Я в смущении обнаружила, что платье на мне расстегнуто почти до пояса, обнажая черное кружевное бюстье, и поспешно застегнулась. Вроде бы ничего и не делала, а чувствую себя словно застукали посреди секса.

Я с ненавистью взглянула на мужчину, развалившегося в кресле так невинно, будто это не он только что непонятным мне образом чуть не совратил меня, до этого еще и похитив.

— Что происходит? И почему этот субъект меня активно домогался?

С неудовольствием заметив, что мой вопрос вызвал на лице бессмертного насмешливую улыбку, я поспешно села на край кровати, поближе к Лиларис, которая так и стояла посреди спальни.

— Это мой брат — Влэйд. — Что ж, их сходство было гораздо проще заметить, чем у Десмонда с Рейном. — Он не хотел причинить тебе вред, только перетянуть на нашу сторону. Здесь есть и моя вина, я хотела поторопить события и упомянула ему об этом, а он решил устроить все в своей манере.

Я покраснела, вспомнив о способе переманить меня на какую-то там свою сторону. Нет, так дело не пойдет, нужно дышать и думать только о том, что меня хотят в очередной раз использовать. Попробую гнев вызвать, а то кроме желания оказаться снова в постели с этим великолепным телом мозг отказывался на чем-либо сфокусироваться.

— Понимаешь, — Лиларис взволнованно заходила по комнате, было видно, что тема задевает ее за живое, — у Влэйда обнаружилась при Обращении магия крови один в один как у правящей Семьи. Официально убить его они не имели права, но сделали все, чтобы он стал изгоем. Мы долгое время прожили в полной изоляции, но с тех пор как вступили в Сонм проклятых…

— Лиларис! — Черные брови бессмертного сошлись на переносице. — Ты думаешь, что говоришь? Я конечно поспешил, но то, что делаешь ты сейчас, является откровенной глупостью.

Девушка смутилась и замолчала, явно осознав, что наговорила лишнего. Я недовольно поерзала на кровати. Меня что, притащили в подпольную организацию противников семейки Десмонда? А, чтобы не убежала, Влэйд собирался меня сделать сексрабыней?

— Вам не кажется, что вы в методах такие же, как они? — Слова резко срывались с моих губ, а тело даже напряглось от попыток сдержать ярость. Я очень быстро довела сама себя до состояния неконтролируемого гнева, так проще было не думать о чувственных ощущениях. — Если вы хотели заполучить меня на свою сторону, то методы могли выбрать и получше!

Я соскочила с кровати и натянула валявшиеся возле нее сапоги. Меня колотило. Похоже, наступило последствие резкого выплеска адреналина от силы вожделения, враз свалившейся на мое тело. Желание оказаться подальше от этого места захлестнуло меня, и я почти выскочила из комнаты, не обращая внимания на расстроенный вид Лиларис, которая даже и не пыталась удержать меня. Бессмертный же даже не сдвинулся с места, похоже, кроме соблазнения он ничего не умеет.

Я чувствовала себя будто с похмелья. Ноги дрожали, голова плыла, тело едва слушалось и стремилось сверзнуться с высоких шпилек.

Выскочив в коридор, я на миг подумала, будто еще и зрение меня подводит. Помпезность этого места просто поражала. Куда там Особняку Ночи, эти ошеломляющая роскошь могла принадлежать только Королю-Солнце…

Закачавшись еще раз, я схватилась рукой за золотую стену, что показалось мне кощунственным. Как люди вообще могли жить в таких музеях, замок Серафины внезапно показался таким уютным.

На негнущихся ногах я продолжала продвигаться по бесконечному дворцу. Странно, что меня так легко отпустили. Зачем же тогда бессознательная доставка?

Постепенно ощущения слабости прошли, и я более уверено дошла до огромной лестницы вниз, покрытой густым ворсистым ковром красного цвета.

Я бы так и прошла мимо этого бессмертного, в роскошном голубом камзоле он идеально вписывался в обстановку, если бы не большая кошка у его ног. Это дивное создание с пушистым белым мехом и кисточками на ушах выглядело не слишком домашним. Ее серебреные глаза неотрывно смотрели на меня, и от этого взгляда мне становилось как-то неуютно.

Только потом я перевела взгляд на мужчину и обомлела. Он был один в один кошка: волосы белые и пушистые как ее мех, глаза с серебристым отрывом и такие же, как у животного, вертикальные зрачки. Я вздрогнула, когда столкнулась с ним взглядом, он пугал меня.

Я сделала шаг вперед, и кошка зашипела, выгнув спину. Тяжелый, мало похожий на кошачий звук вырвался из ее пасти, обнажились острые клыки. Страх прополз липкой лентой по позвоночнику. Я попятилась.

— Прошу простить невоспитанность моей девочки. — Тихий голос мужчины прошелестел словно дуновение ветра. Он повернул голову к кошке и издал странный звук, похожий на мурлыканье, точно я не разобрала — было слишком тихо. Словно по мановению ока животное замолчало и перестало враждебно сверлить меня глазами.

Мужчина слегка наклонил голову, будто бы извиняясь за обоих.

— Ничего. — Я собой гордилась, мой голос не дрожал. Я посмотрела на кошку, она выглядела спокойней, но на всякий пожарный я поднялась на ступеньку вверх, не отрывая от нее взгляда.

Моя спина уперлась во что-то. Я повернулась и столкнулась взглядом с серебристыми глазами. Как он так быстро переместился, что я не увидела даже движения воздуха!

— Вы — ценный приз, Маэль. — Бессмертный взял прядь моих волос и поднес к своему лицу. Его ноздри затрепетали, втягивая аромат. — Не знаю, зачем вы так нужны правящей Семье, но трясутся над вами знатно. Боюсь, скоро вам не останется ничего, кроме как выбрать одну из сторон. Лорд Крови создал иллюзию свободы, в которой вы жили все это время. Не обманывайтесь, стоит сделать неверный шаг, и игра перестанет быть такой милой и приятной.

Мужчина улыбнулся и накрутил мои волосы себе на палец. Я стояла, боясь пошевелиться. Все мое существо вопило, что он опасен. Теперь, когда он стоял так близко, я ощущала волны силы, исходившей от его невысокой фигуры. От них волоски на моей коже встали дыбом. А запах… Это странный бессмертный пах мускусом и чем-то экзотическим. Запах был даже приятным, но таким тяжелым, что голова от его близости начинала слегка подкруживаться. Меньше всего в данный момент я была настроена на диалог с этим существом.

— Скоро война. — Внезапно сказал мужчина, его лицо приобрело странное мечтательное выражение. — И никто не сможет ее избежать. Сейчас вам дали уйти, но скоро события заставят вас вернуться. Подумайте пока, хотите ли вы быть марионеткой Десмонда и его родни всю свою жизнь или стать хозяйкой своей судьбы.

— Я не понимаю, о чем вы. — Губы плохо слушались. Будь моя воля, я сейчас бежала бы по этим залам, не оборачиваясь. Как можно внушать такой ужас, просто трогая мои волосы…Мне казалось, еще пара минут такого напряжения, и я просто рухну перед ним на колени, умоляя оставить меня в покое.

Мне даже в голову не пришло применить свои силы. На фоне этого бессмертного я казалась простым человеком. Может, стоило позлиться? В прошлый раз это подействовало.

Но попытка вызвать к жизни хоть какие-то эмоции кроме всепоглощающего страха увенчалась полным провалом. Сейчас Влэйд с его кроватью наверху казался мне просто лапочкой.

Внезапно мне стало настолько страшно, что даже страх перестал пугать. Рассудок заморожено сообщил, что сила бессмертного перестаралась со мной и просто выключила мою систему самозащиты.

И тут я совершила роковую ошибку. Я напрягла свои скудные запасы мужества и ударила мужчину по руке, вырывая у него свои волосы.

Белая тень взметнулась в воздух и полоснула мне руку. Адская боль разорвала плен силы, сковавший меня. Я с ужасом смотрела на свою кожу — три глубокие кровавые раны от когтей разодрали ее и достигли кости. От глубоких порезов поднималась странная вяжущая боль, как цунами распространившаяся по телу.

Страшное ощущение была настолько сильным и непривычным, что еще пару мгновений я ничего не могла сообразить. А потом я взглянула в расширившиеся глаза бессмертного, сжимающую за шкирку огромную кошку, которая была поражена таким обращением не меньше меня, и все поняла.

Под когтями этой бешенной кошки был яд!

 

Глава 4. «Древо Силы»

— Этот яд — оружие моей силы. — Судя по глазам, бессмертный ждал, что я вот-вот здесь помру. Мои ощущения к сожалению говорили о том же. — Маклин продолжение меня. Я знаю, что у тебя способность блокировать магию крови, так сделай же это!

Кажется, у меня была серьезная проблема. Я не могла испугаться. Мне было больно, я была в шоке, но страха не было. А это был единственный способ, известный мне, вызвать способности наружу.

Сказать, что дела мои были плохи, значит, не сказать ничего. На смену боли пришел огонь. Он пожирал мое тело сантиметр за сантиметром. Я даже посмотрела на свою кожу, чтобы проверить, не горит ли она. Движения становились заторможенными, яд высасывал из меня силы с устрашающей скоростью.

Я не помню, сколько времени уже лежала на ступеньках, может час, а может несколько секунд. Мир сузился до адского огня, пожирающего изнутри.

— Борись, Маэль! — Беловолосый мужчина встряхнул меня за плечи. — Не смей умирать из-за такой чепухи!

Краем глаза я видела, как кошка ластится к моим ногам, будто прося прощения. Если б не было так больно, я бы рассмеялась. Ревнивая скотинка…

И тут боль перешла на новый уровень. Я ощутила, как она пытается остановить мое сердце.

Перед глазами стали стремительно проноситься картины: вот Десмонд пробует мою кровь на вкус, вот Эйтан пьет меня, Рейн хочет ее же, Кейл… Сначала мне показалось, что это последние картины моей жизни. Но потом я поняла, сознание показывало мне то, что я должна была знать сама. Моя кровь сильнее, чем моя воля, сильнее, чем я сама, даже сильнее смерти. Мне нужно было только обратиться к ней, заставить ее работать на себя.

И тут я поняла, что начинаю задыхаться. Темные круги поплыли перед глазами. Я перестала чувствовать руки бессмертного на своих плечах, сосредоточившись только на том, как бы урвать еще глоточек воздуха.

Еще пара мгновений, и я потеряю сознание от недостатка кислорода, и тогда меня уже ничто не спасет.

Я напряглась. Сдаться так легко, когда я не знаю, кто меня создал, что я такое, почему Дикие, зачем я так нужна правящей Семье… Я не могу, умереть сейчас — значит проиграть. А в этой жизни проигрывать я больше не собиралась.

Я заставила себя резко выдохнуть, хотя легкие и требовали кислорода. Напрягая все, что во мне осталось, я представила, как нас учили, что мое сознание это огромное древо. Но вместо того, чтобы обратиться к корням, к источнику его силы, я обратилась к сокам, которые веселыми ручейками струились под его корой. Соки алого цвета крови. И они откликнулись, да так быстро, будто ждали меня, забурлив в древе бурным потоком. Крона его вспыхнула цветными переливами, корни внезапно стали расти во все стороны.

Я ощутила, как моя собственная кровь буквально переваривает яд внутри себя, пожирая его, делая частью себя. И этот яд — был составляющей крови бессмертного, сидящего передо мной. Я пока не понимала, как у них с кошкой была одна кровь на двоих, но я почувствовала ее, я услышала сознание существа, которое недавно внушало мне такой ужас. И мне стало грустно — одиночество было его уделом, не способный приблизить к себе ни одно живое существо из-за яда, выделяемого кровью, он нес свое бремя вместе с животным, ставшим частью его самого. Холодный, отстраненный, способный лишь потреблять кровь из пакетов, ведь даже его слюна выделяла крохи яда, способного убить за пару минут любого бессмертного, что уж говорить о людях.

Мне показалось это таким несправедливым, что, не задумываясь, устремила силы древа внутри себя к нему. Я будто со стороны видела, как расширились в изумлении и испуге серебристые глаза мужчины, когда я прикусила свою губу до крови, притянула его к себе и поцеловала. Я ощутила, как из моего рта к нему устремляются соки древа, смывая яд на своем пути, как пожирают они эту мерзость внутри организма, очищая его и обновляя.

Все это длилось буквально пару ударов сердца, я оторвалась от губ бессмертного, с улыбкой посмотрела на его ошеломленное лицо и наконец-то смогла отпустить силу внутри себя. Бешеная усталость накрыла меня с головой, я с наслаждением закрыла глаза…и уснула.

Проснулась я от легкого толчка. Моя голова лежала на чьих-то коленях, а запахи говорили, что я в салоне автомобиля. Я открыла глаза и столкнулась со встревоженным взглядом Джессики.

— Вечно ты попадаешь в неприятности, Маэль. — В ее голосе скользило неприкрытое облегчение. — Мы едем уже час, я пыталась тебя разбудить, но ты никак не хотела открывать глаза. Маклей отказался говорить, почему ты валялась без сознания в его доме на ступеньках лестницы, а тебя охраняла его кошка. — Подруга говорила все быстрее, похоже, я действительно заставила ее поволноваться. — Это животное чуть на нас не набросилось, когда мы пытались тебя забрать, так шипела, будто ты ее собственность.

Мне удалось улыбнуться. Тело вполне себе функционировало, судя по ощущениям. Джес говорила «мы», о ком это она.

Я перевела взгляд на голову водителя, обоняние еще не вполне восстановилось, запахи я различала с трудом, тем более вонючий аромат бензина перебивал естественные почти полностью. Ванильные волосы сказали все сами за себя — Эйтан. Вот уж не думала его здесь встретить. После разрыва Сети я вообще подозревала, что он сделает все возможное, чтобы никогда больше со мной не увидеться. Но сейчас он еще и помогает…

С некоторым напряжением мне удалось подняться и сесть. Я чувствовала себя вполне здоровой, лишь легкая слабость стала последствием яда.

— Как, ты сказала, зовут хозяина дома? — Голос даже мне показался хриплым, я откашлялась.

— Маклей. Странный он тип, позвонил Эйтану и сказал, чтобы он забрал тебя. Но почему не Лорду Десмонду, интересно?

— Действительно, интересно. — Я не знала, что теперь и думать о бессмертном, последние события вкупе с воспоминаниями заставляли пересмотреть мое категоричное к нему отношение. Но просто взять и как раньше общаться я не могла. Так что, не знаю, почему беловолосый вызвал Эйтана, но я была только этому рада, он взял с собой Джессику.

Я рассматривала подругу с затаенной гордостью. Из хорошенькой девушки подруга превратилась просто в ослепительную красавицу. А у нее впереди Обращение. Эта мысли заставила меня напрячься. Я вспомнила описание процесса Десмондом, свои собственные ощущения и уже было открыла рот, чтобы вывалить эту информацию на Джес, как тут же закрыла его обратно. Хватило взгляда на макушку бессмертного, сидящего впереди. Она от него без ума, и мои доводы воспримет как попытку их поссорить или еще чего похуже. Что ж, я могла только надеяться, что Эйтан сможет ее защитить.

Я поудобнее уселась на сидении и приготовилась расспросить Джессику о процессе ее обучения, как вдруг внутри меня что-то вздрогнуло. Я с удивлением ощутила, как древо внутри меня, о котором я забыла, тревожно зашелестело листвой.

В этот же миг машина вильнула, и нас с подругой резко бросило вперед. Я стукнулась головой о переднее сиденье, зубы нездорово клацнули друг о друга. Рядом, очухиваясь и потирая лоб, морщилась Джес.

— Извините и пристегнитесь, нас подрезал хамер и пытается сбить с дороги.

Я увидела лицо бессмертного в переднее зеркало, говорил он спокойным тоном, но сам был напряжен, глаза сузились, губы превратились в тонкую линию. Я успела в свое время изучить мимику его лица достаточно, чтобы понять, что у нас крупные неприятности.

Внезапно дерево шевельнулось внутри еще раз. Следуя наитию, я решилась.

— Я могу помочь! — Отбросив ремень безопасности, который почти застегнула, я не очень ловко полезла на переднее сиденье.

— Ты с ума сошла! — Раздраженный тон Эйтана меня не остановил. Потерпит пару мгновений, хоть моя тушка ему и мешает.

Шпилька едва не зацепилась за коробку передач, но, счастливо избежав этого, в последний миг, я благополучно приземлила свой зад на сиденье, оправив задравшуюся юбку. Понятия не имею, что от меня хотела собственная сила, но в данный момент она молчала, предоставив мне разбираться самой с разъяренным парнем. Его голова повернулась ко мне, а темно-серые глаза просверлил, казалось, насквозь. Я вздрогнула от этого взгляда, с того самого первого раза на представлении наших кураторов Эйтан больше не применял на мне свое «сверло» в голову. Но я его и не злила….

— Смотри на дорогу! — Завопила Джес, вцепившись в переднее сиденье руками.

И вовремя. Джип, притихший на время, обогнал нас и теперь резко затормозил.

Бессмертный так же нажал на тормоз, вцепившись в руль руками. Я уперлась в пол ногами и вцепилась в дверцу машины, готовясь к удару.

Как его не ждешь, это все равно происходит внезапно. Заскрежетали тормоза, мир качнулся вперед, я почувствовала, как моя голова встречается со стеклом, истошно закричала Джессика…

Машина получила мощнейший удар спереди, отскочила назад, завертелась вокруг своей оси и рухнула в кювет.

Я сплюнула кровь из прокушенной щеки и попыталась оглядеться. Судя по всему, меня вырубило буквально на несколько секунд. Теплая жидкость текла и по щеке, я очередной раз повредила голову. С трудом мне удалось отстегнуть ремень и повернуться, машина перевернулась, и в висках пульсировало от неудобного положения. Сиденье водителя было пусто, Эйтан то ли выбрался, то ли его вытащили. Посмотреть назад мне не удалось, сначала нужно было выбраться отсюда.

Стекло было частично выбито, со всех сторон торчали острые осколки. Я дернула ручку двери, та не поддавалась. Моя рука уперлась в стекло и, отделавшись всего парой порезов, я вытолкнула его наружу. Все же сил, будучи бессмертной у меня чуток прибавилось.

Кое-как просунув переднюю часть туловища в окно и успев порвать платье в нескольких местах от оставшихся неровных кусков стекла по бокам, я поняла, что шпилька в очередной раз за что-то зацепилась. Чертыхнувшись и поклявшись больше не одевать такие сапоги, я захватила один сиз них другим и резко рванула. В результате рывка я полностью вывалилась из машины в одном сапоге, вся покрытая мелкими порезами, кровью, и чертовски злая.

Быстро сняв второй предмет обуви, выкинув его подальше и оставшись в чулках с зацепками, я судорожно огляделась.

Картина, представшая моим глазам, была далека от радужной. Метрах в двадцати от разбитого автомобиля трое типов в черном избивали Эйтана. Я втянула носом воздух и четко поймала знакомый аромат его крови — ее было много, слишком много, бессмертный явно получил сильные повреждения от аварии и сейчас активно зарабатывал новые. Мой взгляд перешел на незнакомцев. Судя по скорости их движений и по тому, что парень едва отбивался, они тоже были из братии вампиров.

Джессики с ними не было и я рванула к задней дверце машины, переживая за подругу. Сквозь темное стекло не было ничего видно. Я вцепилась в дверь и принялась что было сил тянуть ее на себя. С пятой попытки мои усилия увенчались успехом. Может от злости адреналин в моей крови так и бурлил, я вырвала эту чертову дверь с корнем и залезла на заднее сиденье.

Черт, машины была пуста. Может, они ее засунули в свое авто?

Я еще раз посмотрела наверх, Эйтан уже почти не сопротивлялся. Его тело безвольно висело в руках душившего его типа, а остальные стояли рядом и держали за руки, не давай вырваться.

На миг я позволила страху проползти по позвоночнику, забраться под платье и вызвать мурашки по всему телу. Но там впереди умирал не чужой мне бессмертный. Я судорожно сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь, и побежала к незнакомцам. Будь что будет, но бросить Эйтана я не могу.

 

Глава 5. «Мы»

Жизнь странная штука. Я стояла перед тремя полноценными бессмертными, которые за пару минут превратили в «мясо» Эйтана, безвольной грудой лежавшего на земле, и злилась. Я проверила свои ощущения — ни капли страха. Может, нервное напряжение, может, слишком сильно ударилась головой, но факт оставался фактом — вместо того, чтобы поддаваться панике я обдумывала, как уделать этих троих парней, вытащить Эйтана и выжить самой.

Кстати, о незнакомцах. Все трое были примерно пятого уровня. Нам на занятиях вполне доступно объяснили различие, развинтив миф о моем обожаемом когда-то Лоорте. Пятый давался тем бессмертным, которым не было и двадцати лет после Обращения. Первые года два-три после становления бессмертными с нами носились как с детьми, обучали, наставлял, в общем, всячески опекали. А потом распределяли, в зависимости от способностей, полученных при Обращении. Если кого-нибудь сразу же забирала себе Семья, это считалось величайшим счастьем. Но таких счастливчиков было мало. Как рассказывал Аймон, десять Семей (меня уже давно несколько напрягало это число) вообще редко брали кого себе из ново Обращенных. Последние несколько лет, количество одаренных детей ночи, удовлетворяющих их требованиям, сильно сократилось. Они даже снизили свою невозможно высокую планку, набор в Академии бессмертных сильно ужесточился, но все равно выпускников, удовлетворяющих всем параметрам становилось все меньше. Почему — это преподаватель замял. Но упомянул, что пятый уровень как раз расплодился в страшном количестве. Средняя сила, стандартно симпатичная внешность, базовые способности — прямая дорога либо в шоубизнес, либо в органы безопасности. И там и там бессмертных обожали. В первом случае за невероятную харизму, которой даже у пятого уровня было хоть отбавляй и тонкое чувство прекрасного. Во втором же случае же за скорость, силу и быстроту реакции. Но простые люди слишком боялись работать с вампирами. Так что пришлось Совету в спешке создать орган, отвечающий за создание и воспитание особых телохранителей, которые нарасхват шли у звезд и политиков, хоть и стоили баснословных денег. И вот как раз туда брали почти всех выпускников Академии, отсеянных Семьями, не нашедших себя в шоубизнесе, или науке, куда стекались обремененные интеллектом и жаждущие открытий ново Обращенные. Работа это была не особо пыльная, репутация бессмертных отпугивала даже возможность покушения на охраняемые ими объекты. Были слухи, что орган безопасности давно уже лишь прикрытие для темных дел, но я как истинная фанатка в свое время не обращала на подобное внимания.

И вот сейчас я напрямую столкнулась с ними. Вензель ОББ алел на черных пиджаках, холодные привлекательные лица, обманчивая скупость движений. Странно, что они пусть и втроем обезвредили Эйтана. Я точно знала, что он более высокого уровня, хоть определить «на глаз» не хватало опыта, а посмотреть его метку на шее мне упорно не удавалось. Порой меня посещали подозрения, что он из одной из Семей, но ничем подтвердить это я не могла.

Я перевела взгляд на руки этих холеных мужчин и обомлела. Вопрос о том, как они скрутили Эйтана, отпал сам собой — шокерудавки. Аймон нам вроде бы продемонстрировал действие одной из таких, накинув не ожидавшему Свэну на шею, и искренне посоветовал держаться как можно дальше от подобного оружия. Без определенной подготовки оно, выглядевшее таким безопасным и похожим на простой ремень, не действовало. Свэн здорово испугался, да и все. Преподаватель сказал, что телохранителей ОББ специально тренируют, чтобы усилием воли активировать шокерудавку. Ее можно было применять и не только на шее, но это был самый эффективный способ быстро обездвижить бессмертного, на которого простой электрошокер действовал вполне себе безобидно. Я не очень поняла объяснение, но эта опасная «игрушка» настраивалась на определенные волны мозга, излучаемые бессмертными, и направляла поток энергии, похожий на электрический разряд прямо в голову. На руках и ногах она просто парализовала конкретный орган, а вот одетая на шею и при определенном усилии владельца… В общем, пока их не настроили, парочка смертельных случае среди ново Обращенных была.

И вот теперь я видела, как на шее Эйтана затянута одна из этих бешенных штучек, а телохранители с двумя оставшимися обходят меня с боков.

— Минуточку? Что происходит? — Изобразить из себя пустоголовую дурочку было легче легкого, особенного в таком наряде как у меня. — И где моя подруга?!

Отвечать, похоже, эти парни не собирались. Но один скосил глаза в сторону джипа, и я разглядела кусок юбки Джес, торчавший из-под захлопнутой двери.

— Почему ты не захватил эту девчонку? — Я наконец-то услышала голос шатена с холодными карими глазами, он обращался к светловолосому товарищу, шокерудавка которого была на шее Эйтана.

— Нам приказали забрать избранную на пороге Обращения. — Тот пожал плечами. — Ее должен был охранять красноволосый адепт первой ступени, а вместо этого тут блондин из Семьи Омора. О ново Обращенной бессмертной вообще не упоминалось, она лежала вся в крови в машине, должен я был разбираться со всяким мусором. Лежала бы там и дальше — может, выжила бы.

Вот черт. У этих отморозков устаревшая информация. Сложить дважды два оказалось весьма просто — они пришли за мной, но взяли Джессику. Им что, описания внешности не дают? Похоже, не одна я такая оказалась такая умная.

Дверь джипа распахнулась, и с сиденья водителя выплыла красотка, которую даже мешковатый пиджак и свободные штаны не моги испортить. Длинные черные волосы, завязанные в хвост, восточные черты лица, брезгливость, явно направленная не на меня:

— Вы идиоты. — С ее вердиктом я была полностью согласна. — Почему я все врем должна думать за вас? Послать запрос было так сложно? Вы взяли не ту девчонку. Не знаю, когда они успели ее обратить, да это и не важно. Светло-рыжие волосы и желтые глаза — это что по-вашему похоже на голубоглазую блондинку в машине!

Я была возмущена, отвратительное описание моей внешности! Да я в жизни не была рыжей, ну, ладно — в начальной школе дразнили… Но желтые глаза, да они у меня благородного золотого цвета!

Видимо, у меня была своеобразная реакция на стресс.

Телохранители пожали плечами, переглянулись, и двое из них стали раскручивать шокерудавки, а третий молча и целеустремленно рванул ко мне. Я моментально почувствовала себя загнанным животным.

Сила молчала, и я не умела ее моментально вызывать усилием воли. Все, что я успела сделать, когда напал светловолосый телохранитель, упасть на землю и попытаться отползти в сторону. Интересно, как я собиралась спасать друзей, если не могу даже спасти себя?

От приступа адреналина ли, или от чего еще, но движения троицы не казались мне смазанными. Краем восприятия я осознавала, что мы движемся быстрее обычных людей, но помогало мне это мало. Я была обычной девчонкой, а они подготовленными профессионалами.

Через мгновение после падения на землю я ощутила как мою ногу обвивает шокерудавка, а потом ощутила странную боль. Это мало было похоже на удар тока. В детстве я как все порядочные дети попыталась засунуть пальцы в розетку, была прилично потрепана сначала электричеством, а после выздоровления родителями. Так вот ощущения от этого оружия были скорее похожи на многочисленные жалящие укусы-иголки, которые вгрызлись под кожу и стремительно направились по телу к голове.

Я видела, как телохранители молча встали рядом, ожидая, когда я перестану сопротивляться, даже не делая попыток надеть вторую шокерудавку мне на шею. Первой явно было должно хватить, чтобы полностью меня парализовать.

Я мысленно воззвала к силе, точнее заорала — эти невидимые жалящие иголки пугали меня гораздо больше физического воздействия. В ответ на мои вопли о помощи, я ощутила как древо внутри меня шевельнулось. Одно это ощущение наполнило меня спокойствием, заставив отрешиться от ощущения инородности в организме. Я закрыла глаза, расслабилась и мысленно протянула руки навстречу кроне древа. И оно не просто откликнулось, я почувствовала, с какой радостью оно устремило ко мне свои ветви, обвивая мои руки и делая частью себя. Будто второе зрение открылось внутри меня. Я видела все эти частички посторонней сущности, пробивающиеся в мою голову, чтобы подчинить себе и обездвижить. Тысячи маленьких веточек я бросила им навстречу, и каждая игла боли была уничтожена в единый миг. Но на этом древо не успокоилось. Я ощущала, как оно возмущено тем, что что-то пытается причинить мне вред.

Будто со стороны я видела, как мои глаза открылись, и телохранители моментально отскочили назад.

— Почему вы застыли? — Азиатка, уже успевшая дойти до машины, развернулась и с недоверием смотрела, как троица бессмертных в сомнении мнется рядом с какой-то малолеткой.

— У нее глаза бешенные. — В голосе мужчины с каштановыми волосами впервые послышалось что-то еще кроме холодной самоуверенности.

— Кровавые, а не бешенные. — Протянул светловолосый, отскочившей дальше всех. — И она преодолела силу шокерудавки. Ты вообще о таком слышала?

— А почему по-вашему меня послали с вами? — Женщина явно была недовольна тем, что ей приходится вмешиваться. Она развернулась и ленивой походкой направилась к нам, на ходу расстегивая пиджак.

Я вообще ощущала себя более чем странно. Тело вроде бы было своим, но в моей голове сейчас было некое Мы, которое довлело надо мной. Оно было мудрым и очень-очень старым, и я даже боялась подумать о том, чтобы заглянуть в его сущность. Казалось, сделай это — и я буду просто поглощена.

Мы разглядывали бессмертную, подошедшую к нам, как диковинного зверька. Но ее руки, обхватившие нашу голову, вовсе не понравились. Они заставляли нас спать. Не напором, а будто колыбельной, уговаривая и одновременно подчиняя нас.

Древо внутри меня грозно зашелестело. Я ощутила как его корни стали моими руками, как крона раскинулась в моей голове, пытаясь выкинуть странную силу бессмертной. Но это все было не то. Силе не хватало подпитки. Она не могла даже поддерживать некое «Мы».

Я рывком вернулась в свое тело, почувствовав, как азиатка практически усыпила мое древо. И тут я увидела ее шею. Время раздумий закончилось.

Схватив женщину за руки я с большим усилием оторвала их от своей головы, а потом и сама вцепилась в ее плечи руками, запуская ноготки поглубже. Бессмертная закричала и попыталась вырваться, но не тут-то было. Я чувствовала такую Жажду, что ее сопротивление показалось мне детской игрой. Не думая больше ни о чем, я с силой вонзила в основание ее шеи выступившие от желания клыки.

Не удержавшись, мы упали на землю и стали кататься по ней. Я, обхватила ногами бессмертную, и не давала ей скинуть меня. Она же кричала и оттягивала мои волосы в попытке отцепить от своей шеи. Где-то на заднем плане телохранители бестолково пытались накинуть мне на шею шокерудавку, не задев свою начальницу, но мы так сплелись телами, что сделать это было крайне трудно. Я знала, что они бы давно уже убили меня, не будь у них приказала — доставить меня живой.

Боль от тянущих волос казалась мне какой-то далекой. Я ощущала только вкус сладостной жидкости, наполнявшей мои вены живительной силой. Но вот шокерудавка благополучно обхватывает мою шею. Рывок, и меня отрывает от женщины, которая едва может двигаться, настолько я успела ее опустошить.

Я полна сил, и иголки, ищущие возможность парализовать мне были бы не помехой, но древо внутри под воздействием силы азиатки почти спит. Я напрасно взываю к мудрому существу, помогавшему мне. Оно спряталось внутри, оставив меня наедине с взбешенными моим сопротивлением бессмертными.

Двое из них хватают меня за руки, а третий помогает подняться женщине. Я чувствую, как сила шокерудавки вторгается в мое тело, но у меня все еще есть я и мой Дар.

С дорого давшимся мне усилием я обращаюсь к спящей силе и получаю лишь ее слабый отголосок. Но этого достаточно, чтобы перенаправить поток иголок на держащих меня мужчин. Их тела дергаются и падают на землю недвижными статуями.

Я свободна, но сил стоять на ногах просто нет. Мое тело от слабости просто опускается на колени, и уставшими глазами, едва держа голову прямо, я слежу, как ко мне подходит оставшийся телохранитель. Он зол. Кто мог ожидать от ново Обращенной, что она обездвижит его товарищей их же оружием. Я вот точно не ожидала.

Его рука наотмашь бьет меня по лицу. Черт, больно. Я чувствую как по рассеченной губе течет кровь, смешиваясь с кровью бессмертной, оставшейся там, и облизываю ее. Этот невинный жест вызывает у телохранителя приступ агрессии. Он вновь поднимает руку, и я, не удержавшись, зажмуриваюсь.

— Как нехорошо бить девушку. — Знакомый чувственный голос.

Распахнув глаза, я вижу, как черноволосый Влэйд держит телохранителя за поднятую руку. Тот напрасно пытается вырваться, мужчина отмахивается от него как от мухи.

И тут раздается рык. На крыше джипа стоит огромная белая хищница, с большим трудом мне удается узнать в ней маленькую Маклин, отравившую мою кровь недавно. Это изящное животное с переливающимися под бархатной шкурой мускулами по размерам стало ближе к пантере. Она спрыгнула на землю и потерлась о беловолосого бессмертного, который сидел над азиаткой, проверяя, дышит ли она.

Влэйд одной рукой снял с меня шокерудавку и быстрым движением накинул ее на шею телохранителя, тот беззвучно рухнул рядом. Большие теплые руки мужчины в один миг подняли меня на ноги как пушинку. Я стояла, пошатывалась, вцепившись в держащую меня руку как в последний оплот и с трудом вникая в происходящее.

— Маклей? — Влэйд вопросительно показал на лежащую женщину. В ответ беловолосый молча покачал головой.

Мое сердце рухнуло куда-то вниз. Я убила. Впервые в жизни я кого-то убила.

 

Глава 6. «Рискованное предложение»

Как мы добрались обратно в особняк Маклея я помню с трудом. Когда я спросила, почему мне так плохо, мне вежливо ткнули на телохранителей, валяющихся рядом после мгновенья воздействия шокерудавки, и посоветовали не задавать глупых вопросов после того, как я продержалась и обернула их же оружие обратно. Я пожала плечами и забила, гораздо больше меня интересовало, как я успела убить азиатку. Влэйд отвел взгляд и посоветовал отдохнуть, а на мои вопросы он ответит по приезду. Что ж, это был несомненный прогресс, до этого мне никто даже не обещал дать ответы.

Из машины меня уже выносили, я попыталась отнекиваться, Эйтан и Джес нуждались в этом гораздо больше, но мне показали группу бессмертных, спустившихся помочь, и я удовлетворенно обвисла на руках мужчины. Если бы не вся эта ситуация, мне бы стоило смутиться, еще не так давно этот субъект вызвал у меня такой приступ желания, что я едва могла стоять на ногах, а теперь спокойно несет меня отдыхать, как ни в чем ни бывало. С другой стороны беспокоило меня совсем не это. Мне стоило постоянно напоминать себе, что это Влэйд, так как, не смотря на то, что пах бессмертный корицей и какими-то пряностями, с моего ракурса он был до жути похож на Лорда Крови. Наверное, мне теперь все черноволосые мужчины будут казаться похожими, это заставляло нервничать.

Когда он донес меня до одной из спален в приятных зеленоватых тонах, мое терпение заканчивалось. Я потребовала, чтобы бессмертный вернулся ко мне через полчаса и ответил на все мои вопросы, иначе я найду его сама. Влэйд пожал плечами, но согласился, видимо надеясь, что я от усталости усну. Но не тут-то было. Не смотря на то, что едва стола на ногах, я наскоро приняла душ, смыла с себя кровь. Что ж, я почти не поранилась, вылезая из машины, пара царапин и ничего серьезного. Волосы были слипшиеся от грязи и крови, но порезов на голове я не заметила — странно. Отложив решение этого вопроса на потом, я быстро высушила голову феном и уставилась на то, что еще недавно было моим платьем. Оно было в таком плачевном виде, что было без сомнения выкинуто мною в мусорный мешок. С радостью обнаружив стопку одежды, судя по сиреневым оттенкам, одолжила мне ее Лиларис, я облачилась в короткое шелковое платье восточного кроя и мягкие балетки из подобного же материала. Странный вкус, но не мне судить, всем мои вещи выбирала не я.

Когда я вышла, Влэйд, как и обещал, уже был в спальне. Увидев мой заинтересованный взгляд, он вздохнул и опустился на кровать. Я не без стеснения села рядом, мебели в этой комнате было маловато.

— Я хочу знать, как я убила ту бессмертную! — Ежевичные глаза мужчины блеснули, он уже было открыл рот, чтобы ответить, но на пороге появился хозяин дома. Интересно, что его белая кошка была уже вполне обычного размера.

Маклин одним движением взлетела ко мне на кровать и стала тереться об ноги. Сначала это несколько напрягало, но потом я расслабилась и даже смогла почесать ее за ушком. Надо же, как изменилось ее мнение обо мне.

— Ты убила ее моим проклятьем. — Маклей прислонился к дверному косяку, сложив на груди руки. Я только сейчас обратила внимание на то, что он весьма привлекателен какой-то дикой красотой, сам похожий на большого белого леопарда. — Благодаря тебе мы с Маклин свободны, ты полностью забрала проклятую способность отравлять кровь тех, кого пьешь. Я не пил кровь ни единого живого существа с Обращения много лет назад, наконец это мне доступно. Спасибо, Маэль.

Мужчина наклонил свою беловолосую голову в поклоне.

— Но… Но я даже не поняла, что я забрала твое проклятье себе. Теперь я ядовитая и тоже не могу больше…вообще ничего не могу! — Я на миг представила себе те муки, что испытала бессмертная от яда. А еще передо мной встала перспектива больше никогда не получить удовольствие от простого поцелуя, что уж там говорить обо всем остальном. Удивительно, но, будучи бессмертной, я вообще не думала о том, что не смогу больше пить кровь.

Наверное, я побледнела, потому что Влэйд ободряюще дотронулся до моей руки.

— Ты не пахнешь ядом.

— Что?

— Маклей пах им, это была нотка жуткой горечи, которая неотъемлемо сопровождала его запах. В твоем аромате ее нету. Так что мы думаем, ты использовала проклятье всего один раз и теперь свободна от него.

— Я согласен с Влэйдом. — Бессмертный погладил сбежавшую к нему кошку по выгнутой спине, та довольно заурчала. — Думаю, ты чиста. Маклин тоже говорит, что в тебе нет яда.

— Маклин говорит? — Я с недоверием посмотрела на животное. Он шутит так?

— Как бы тебе доказать нашу веру…. — Влэйд внезапно улыбнулся и повалил меня на кровать.

Я даже пискнуть не успела, как его теплые губы накрыли мои. Поцелуй был быстрым, но нежным. Я не успела даже начать отбиваться, как он уже оторвался от меня и еще раз улыбнулся такой мужской улыбкой, что я смущенно покраснела.

— Какого черта… — Я открыла рот, чтобы вывалить на него все, что думаю, но вдруг до меня дошло. Он только что рисковал умереть жуткой смертью, просто чтобы заставить меня поверить ему. — Ты псих!

Я вынесла вердикт и сердито посмотрела не бессмертного, умирать он явно не собирался.

— Есть немножко. — Мне опять на миг показалось, что Влэйд похож на Десмонда. Это ужасно. Похоже, я на полном серьезе схожу с ума по Лорду Крови. И это плохо, кто бы только знал, насколько это плохо. Думать о мужчине, который лжет тебе, который использует тебя, который делает все, чтобы я не узнала правду. И самое страшное, что я не знала различие между его отношением ко мне, как и эксперименту, и как к обычной девушке. Где заканчивался исследователь и начинался мужчина? Или он вообще плод моего воображения.

А еще я ничего не знаю о его Даре. Он же из правящей Семьи. А что если магия его крови заставляет меня постоянно думать и мечтать о нем.

— Маэль. — Я настолько глубоко ушла в свои мысли, что даже не почувствовала, как Влэйд взял меня за руку.

Вот оно — пришло мне на ум внезапно. Решение всех моих проблем. Это может и глупо, нет, это наверняка, верх идиотизма, но это решение. Со способностью этого бессмертного, так похожей на способность правящей Семьи, я смогу избавиться от привязанности к Лорду. Немножко искусственно, ну да и что, а каков результат. Возможно, Влэйд сможет на время очаровать меня, и, если я забуду о Десмонде, значит его силы заставляли меня так переживать о нем. Если же нет, что ж — буду думать об этом после провала.

Я вообще-то с детства была упрямой девушкой. Я хотела Академию, я ее получила, не смотря на недовольство родителей. Я хотела быть в десятке, и я сделала это, хоть и не вписывалась в каноны изящной и богатой девушки-мечты.

А теперь я решила проблему с привязанностью к Лорду. И если для этого нужно было получить помощь Влэйда, что ж, я получу ее.

Перво-наперво Маклей. Я соскочила с кровати, вырвав руку у недоуменного мужчины. Он нервным движением убрал волосы с лица, похоже, я слегка его нервировала, не вписываясь в каноны поведения сходящих по нему с ума девушек. Ничего, пара минут, и я стану паинькой и впишусь куда угодно.

Более неуютно я себя чувствовать уже просто не могла. Просить посторожить Маклея эти покои, пока я совращаю Влэйда. Мда, звучало как минимум ужасно.

Беловолосый бессмертный выслушал мои заикания молча. Я настойчиво увлекла его за дверь, кошка проследовала за нами. Может, мне показалось, но Маклин сочувственно потерлась о мои ноги. Женская солидарность? Слова с трудом шли у меня с языка. Я попыталась объяснить, что зависима от Лорда Крови, что всем мои действия привязываю к нему, что слепо доверяю, не смотря все новые ужасные сведения, которые узнаю о нем. И мне необходимо знать, что это — его особая сила или действительно я сама. В любом из этих случаев, после силы Влэйда все встанет на свои места, и я буду знать, что мне делать дальше. А пока тыкаюсь во все стороны как слепой котенок.

— Девочка… Ты уверена? — Маклей выглядел старше меня лет на пару лет максимум, но в этот миг я ощутила груз его лет, который он почему-то нес с таким трудом. Я вообще странным образом чувствовала его эмоции, будто между нами возникла непонятная мне связь. Что ж, возможно, теперь я знала причину, по которой все так хотели отдать мне кровь. Я разговаривала с беловолосым как с близким мне человеком, мое общение с ним было как со старшим братом. Странное ощущение, видеть кого-то второй раз в жизни и испытывать эмоции больше, чем к близким людям.

— Если бы ты была обычной девушкой, я бы тебе посоветовал прекратить решать проблемы одного мужчины с помощью другого. — Тем временем продолжил мужчина. — Но к сожалению в этом случае я не могу тебя ни критиковать, ни тем более осуждать, так как не знаю, действительно ли ты просто влюблена в Лорда Крови, или на тебе печать его силы. Это твой выбор. Судя по тому, что я знаю, и что ты хочешь добиться, Влэйд со своей силой может помочь. Сила бессмертных с одинаковыми способностями входит в резонанс и сжигает другую. Вот только попроси его использовать не магию соблазнения, а лишь ее эффект привязки на крови. Так действует правящая Семья, чьи способности обнаружились и у него. Он вряд ли делала это раньше, так что будь осторожна. И запомни, на тебе бремя моего проклятья, что ты приняла добровольно. Так что мы с Маклей защитим тебя от любой возможной опасности. Но мы бессильны перед той силой, что ты представляешь из себя сама для себя. Используй зов крови, если ситуация начнет выходить из-под контроля, мы будем рядом.

Маклей вместе с кошкой отошли чуть в сторону, и я почему-то была уверена, что ни на одни мой вопрос больше не получу ответа.

Я выглядела весьма глупо, так как не поняла ни слова из его последней фразы. Ну, почему этот бессмертный не мог выразиться как-нибудь попроще!

Закрыв дверь изнутри, я тяжело прислонилась к ней спиной, изучающее рассматривая черноволосого бессмертного, вальяжно развалившегося на кровати за время нашего разговора. Такие как он, наверняка, укладывали в постель девушек пачками. Великолепная фигура, которую подчеркивала распахнутая на груди темно-синяя рубашка, так удачно гармонировавшая с кожей темно-золотистого цвета. Лепные мускулы его торса притягивали взгляд своими идеальными формами. Длинные ноги, которые так неприлично облепляли черные джинсы. Губы, сейчас насмешливо улыбающиеся в ответ на мое внимание. Его темные глаза, в чем-то безумно похожие на глаза Десмонда, но более теплые, живые. А эти шикарные волосы, разбросанные сейчас по подушке.

Я не привыкла так открыто разглядывать мужчин, но заставляла себя не отводить глаз, позволяя им выразить свое искренне восхищение его телом.

— Помоги мне, Влэйд. — Я попыталась добавить в голос побольше страсти, сейчас для меня решался важный вопрос. — Я хочу понять, что из себя представляет сила Лорда Крови.

Когда я начала описывать бессмертному свою проблему, его брови удивленно поползли вверх.

— Ты понимаешь, что моя сила основана на соблазнении? — Мужчина приподнялся на локтях, его взгляд потемнел.

— Мне нужно, чтобы ты немного по-другому использовал свою силу… Если бы ты смог не заставить меня хотеть себя, — кто бы знал, как тяжело мне было произнести эти слова перед почти незнакомцем, — а скорее привязать к себе. Тогда я смогла бы узнать, воздействовал ли на меня Десмонд или нет. Маклей сказал попробовать магию крови правящей Семьи, тогда будет ясно, была ли я под контролем Лорда или нет. Я, правда, не совсем понимаю, как я это узнаю…

— Думаю, я понял, что имел в виду Маклей — Задумчиво произнес мужчина, мое предложение его явно заинтересовало. — Мы с тобой должны обменяться кровью, тогда привязка будет сильнее, и другая подобная магия крови выжгется из тебя. И если после этого ты еще будешь сохнуть по Лорду(я даже поморщилась от этого слова, но он не заметил), то твои чувства реальны.

— У меня только одно сомнение. — Я подошла к кровати поближе. — Я смогу избавиться от твоей силы потом?

— У тебя способность разрушать магию крови. Ты пока плохо ею владеешь, иначе бы и сама разглядела — есть на тебя воздействие Лорда или нет. — Мужчина сел на кровати, оказавшись на уровни моих глаз, так он был высок. — Но если ты увидишь, то возможно сможешь ее разрушить. Не будь обмена кровью, я бы и сам мог забрать свою силу назад, но проникновение будет на таком уровне, что я уже не смогу повернуть процесс вспять. Ты готова рискнуть ради того, чтобы просто узнать — влюблена ты или нет?

Влэйд специально бил по больному, я понимала это. Его глаза изучающее на меня смотрели, видимо, пытаясь понять, насколько я дурочка, что из-за мужчины рискую вляпаться еще больше, чем сейчас. А рисковала я многим, например, сходить с ума по бессмертному передо мной. И это более чем пугало.

— Дело в том, что я хочу прочувствовать свои новые способности, — призналась я честно. — Первый раз, когда я смогла их ощутить по-настоящему, это сегодня, когда непонятно кто пытался меня похитить. И я больше не хочу оказаться совсем безоружной и основываться лишь на интуиции.

— Странный ты выбрала способ для испытаний. — Красивые мужчины скривила усмешка. Я нет-нет, да посматривала на них, они были будто созданы для поцелуев. Ох, в опасную же я ввязываюсь авантюру.

— Предпочитаю тебя шокерудавке. — Я вспомнила ощущение тысячи иголок, вторгающихся в мое тело, и вздрогнула. Что ж, я решу сразу кучу проблем, если справлюсь с магией крови Влэйда. И что ж греха таить, этот процесс обещал быть еще и приятным!

 

Глава 7. «Подмена»

Для того, чтобы сделать это, мне пришлось буквально заставить себя расслабиться. Вдох-выдох, вдох-выдох, я нормализовала свое дыхание, и только тогда смогла не дергаться, когда Влэйд взял мое запястье в свою ладонь.

Психовала я знатно, почему-то мысль о том, что кто-то посторонний будет пить мою кровь изрядно меня пугала. Возможно, дело в том, что последний раз был при Обращении, и ничего приятного я не почувствовала, а кровь из пакетиков ни шла ни в какое сравнение с теми ощущениями, которые вызывали погружение клыков в живое тело. Насколько я помнила лекции, бессмертные нечасто делились своей кровью даже во время секса, слишком много вероятности потерять над собой контроль. Тем более, зная о своей способности, думаю, тот же Влэйд себя сильно контролировал, чтобы не привязать к себе очередную девушку.

Нет, он мне это не рассказал, я просто видела по горящему взору и чуть нетерпеливым движениям, как жаждет бессмертный погрузить клыки в мою кожу. Но он сдерживал себя, внимательно следя за моей реакцией. Стоило мне напрячься, как он тут же отпустил мою руку.

— Маэль?

— Все в порядке. Просто после Обращения я ни разу ни с кем не делилась своей кровью, как впрочем, и сама не пробовала никого, так что мне страшновато.

— Но на лекциях вы должны были пробовать кровь друг друга, чтобы скрепить вашу группу. — Мужчина лег рядом со мной, облокотившись на локоть. Это длинное мускулистое тело в опасной близости от моего заставляло меня нервно отводить глаза от куска груди, видневшейся через распахнутую рубашку. Эх, надо было мне в свое время переспать с Рейном, и дело с концом, не сходила бы с ума по любому красивому мужчине. Такие практичные мысли о сексе были для меня несколько нехарактерны, но чего не придет в голову, когда рядом с тобой лежит такое великолепие, от которого ты еще и сама добровольно отказалась. Кровь и только кровь — напомнила я себе.

— Я не приходила на эти занятия… Мое Обращение прошло несколько в необычной форме, и я не испытывала страстного желания с кем-то делиться своей кровью.

— Понятно. — Влэйд вновь задумчиво поигрывал моей рукой. — Давай, чтобы тебе было легче, ты укусишь меня первой?

Бессмертный приподнялся и закатал рукав своей рубашки, обнажив запястье, я с недоумением на него посмотрела:

— Ты же понимаешь, что я неопытная и все такое?

— Ох, девочка, не делай проблему из ничего. Если бы я думал, что ты сделаешь мне больно, я бы не вел себя так спокойно, поверь, мазохистом меня не назовешь. — Губы мужчины разошлись, обнажая ровный ряд красивых белых зубов. Я сглотнула, его улыбка была настолько призывной, что мне стоило напомнить себе, что я должна только выпить его кровь, и ничего более…. Хотя, это «более» и заставляло меня неровно дышать.

Я взяла предложенную мне руку и нервно облизнула губы. Была, не была, пить кровь из пакетика не наш выбор!

С этими бодрыми мыслями я наклонилась над запястьем Влэйда и открыла рот, чтобы тут же закрыть его. Черт, я понятия не имела, как вытаскивать зубы. Преподаватель гордо ответил в свое время на мой вопрос тем, что я сама должна почувствовать, и запах крови призовет меня. Но вот я держу в руках руку сексапильного мужчины, который пахнет как стакан безумно вкусного глинтвейна, а зубок нетути!

Первое, что пришло в голову — я опозорюсь. Сейчас я подниму голову и скажу ему, что кусать не умею и попрошу научить вытаскивать зубы наружу. А если он засмеется, я его удушу!

Пока я размышляла, в нос ударил сладкий аромат, перекрывающий даже собственный приятный запах бессмертного. Он одурманивающе вплыл куда-то мне в голову, заставляя нервно сглотнуть и посмотреть на запястье мужчины другими глазами. Теперь я видела, как по его венам пульсирует кровь, маня меня этим самым дразнящим ароматом, ощутила, что клыки сами собой уже вылезли наружу. Мгновенье, и я наконец-то погружаю их в сладостную плоть.

Интересно, кто из нас стонет… Мне показалось, что я проваливаюсь в яму дивного удовольствия, наполняющего меня пульсирующим желанием жить. Как же много я теряла, потребляя кровь из пакетиков. Эти потрясающие ощущения даже рядом не лежали с тем, как прекрасная жидкость наполняет меня. Я подняла взгляд на Влэйда, не отрывая от его руки, и обомлела. На лице мужчины играла дикая смесь наслаждения и ужаса. Его глаза полностью заполонила ежевичная тьма, сгустками перемещающаяся с алыми вспышками. Я видела уже несколько глаз вампиров, но эти просто завораживали и пугали. Я оторвалась от процесса и растерянно смотрела, как красные всполохи постепенно уменьшаются, а глаза становятся почти нормальными.

— Маэль…это безумие. — Наконец выдохнул Влэйд. Ты даже не представляешь, что ты такое… Я, правда, тоже…

Дыхание его было неровным, грудь поднималась и опускалась как после тяжелого бега.

— Пожалуйста, позволь укусить тебя! — Мужчина дотронулся до моей руки, в его голосе и движении появились нотки, от которых сладостная дрожь волной прокатилась по телу. Черт, он применяет на мне свою магию крови! Но во мне теперь его кровь, я должна сопротивляться ей!

Стоило мне подумать о его крови, как тело скрутило от желания вновь ее попробовать. Я с сомнением посмотрела на бессмертного, наверняка, и он испытывает сейчас нечто подобное, а я его лишаю удовольствия.

— Прекрати использовать на мне свои штучки и просто кусай! — Проворчала я, поразившись ноткам паники в своем голосе. Еще пара минут сомнений в себе, и я просто убегу, забыв об эксперименте.

Влэйд улыбнулся мне счастливейшей улыбкой, и я почувствовала, как его магия отхлынула обратно к нему. Удовольствие спало…. Лишь до того момента, как его клыки глубоко погрузились в мою кожу. И чего я раньше боялась? Больно не было. Как раз наоборот. Не зря нам говорили, что питание бессмертных один из самых приятных процессов для тех, кого пьют. Вот и с каждым годом появляется все больше новых клубов вампирских фанатов, говорят, для людей, которых пробовали несколько раз, процесс становится наркотиком. И они вовсе не жаждут сдавать крови во Дворце доноров, ничто не заменит укуса бессмертного. Правда, кусни их кто-нибудь с такими же способностями, как у Влэйда, и человек пропал — вечный раб.

На меня такого влияния не получится, я уже не принадлежу простым смертным, но все равно ощущения были просто фантастическими. Тепло разливалось от руки по всему телу, сопровождаемое маленькими пузырьками удовольствия. Я почти было застонала, но вовремя прикусила губу, этот процесс все больше по ощущениям напоминал сексуальную прелюдию…

Так же быстро как началось, все прекратилось. Опасность — закричал кто-то внутри меня. С трудом я поняла, что это был Маклей, но среагировать не успела.

Мое тело с силой оторвали от Влэйда, его клыки вспороли кожу, и по руке быстро потекла кровь. Это было чертовски больно. Я закричала и принялась отбиваться от держащего меня бессмертного, пока не осознала, кто это. Шок — это, пожалуй, слабо описывает мое состояние в тот миг, когда я поняла, что сжимающие меня руки принадлежат Рейну.

— Успокойся, Маэль, — шепнул мне мужчина на ухо. — Ох, ты так сладко пахнешь.

Я с дрожью почувствовала, как он словно пушинку прижал к себе мое тело еще крепче, освободив свою руку, взял мое запястье и с нежностью слизал с него кровь. Ощущения сказочными не были, рука зверски болела, и я сильно сомневалась в своих способностях к регенерации от клыков вампира. С трудом повернув голову, я увидела, как трое бессмертных держали Влэйда на коленях, заломив его руки за спину. Его шею обвивала шокерудавка, но он как-то еще умудрялся доставлять им неприятности.

— Твоя кровь просто божественна. — Голос Рейна был возбужденным. — Смотри, что сделал ее маленький глоток, отданный этому никчемному созданию добровольно.

На моих глазах бессмертные поволокли Влэйда к выходу из комнаты, но посмотреть, что с Маклеем, я не смогла, державший меня мужчина развернул к себе. Его ореховые глаза впились в меня, пожирая жадным взглядом. Почему-то я казалась себе сочным стейком…

— Столько сил было вложено в твое соблазнение Рейном…. А этому бессмертному, даже без капли нашей чистой крови ты почти отдалась!

Что за черт! Я подавила в себе крик ужаса. Как до меня сразу не дошло, это был Кейл! Но как, я чувствовала, я ощущала тело запах Рейна. Получается, все это время они были в телах друг друга. Потрясение — вот, что я испытала, когда осознала, что он всех обманул. Десмонд был уверен, что вернул все на круги своя. Он сам рассказал мне о том, что это довольно неприятный, но вполне себе осуществимый процесс, когда показывал тело Кейла, которое увозили с сознанием брата внутри. А пару дней спустя хмурый красноволосый бессмертный попытался меня облапать по возвращении домой, за что был послан далеко и надолго. И я не изменила своего решения, хоть с активных действий бессмертный перешел на пассивные, и в моей комнате постоянно стояли десятки букетов экзотических цветов.

— Мне приятно, что ты не выкидывала мои цветочки… — Волна ужаса прокатилась по моему телу. Теперь, когда я знала, кто это, память услужливо подкинула все необычные интонации в голосе Рейна, которые я списала на последствия процедуры вселения обратно. И все это время этот маньяк свободно разгуливал на свободе!

— Где Маклей? — После крови Влэйда мне с трудом удавалось сосредоточиться на ощущения беловолосого вампира, еще и рука как назло болела все сильнее.

— Он трусливо бросил тебя, моя дорогая. — Дыхание Кейла мерзко щекотало мне шею. — Выпрыгнул в окно, стоило моему маленькому отряду приблизиться к покоям, где ты собиралась предаться разврату с этим бессмертным. Но ничего… Уведите его, — мужчина кивнул на Влэйда и дернул меня вверх, как и в прошлый раз взвалив на свое плечо. — Он будет прекрасным развлечением для моей гостьи. Тогда как ты станешь моим деликатесом. На этот раз, Маэль, тебе не удастся отвертеться.

 

Глава 8. «Начало кошмара»

Чувствовала я себя будто мешок с картошкой. Тело нещадно болело, руки-ноги затекли и казались чужими. Похоже, на этот раз меня восприняли как реальную угрозу, так как запеленали до самого кончика носа. Влэйда я не видела, но, судя по едва доносившемуся до меня запаху корицы, он был где-то недалеко. Каким-то образом он умудрился оставаться в сознании, когда его волокли к машине. Если такое с ним сотворила лишь пара глотков отданной мною добровольно крови, то мне становилось страшно за свое будущее. Судя по всему, меня создали как какой-то вид наркотика или еще хуже — оружия, и теперь за моим телом велась гонка как за сосудом с кровью. Одно любопытно, почему я должна по собственной воле отдавать свою живительную жидкость… В свое время Кейл упоминал о каком-то ритуале, может, быть они собирались принести меня в жертву? Я нервно заерзала на сидении и задела бедро красноволосого бессмертного, за что меня потрепали по голове. Право слово, он обращается со мной как со зверушкой.

Интересно, а где Эйтан и Джес? Мне стало стыдно, мой эгоизм меня заставил напрочь забыть о подруге. К сожалению разговаривать со мной явно никто не собирался, так как мой рот был благополучно залеплен какой-то мерзкой клейкой лентой, притянувшей губы к щекам. Все, что мне оставалось делать — ждать подходящего случая, для чего — я не знала сама.

Автомобиль довольно резко затормозил, и мой нос со всей дури стукнулся о сиденье. Из глаз брызнули слезы, и я побыстрее вытерла о то же сиденье, не место сейчас показывать слабость. Кейл снова взвалил меня на плечо и понес в какой-то мрачного вида подвал. Мои глаза видели лишь обшарпанного вида ступени, по которым спускались бессмертные, так как голова висела вниз. Зубы болезненно клацали друг о друга, тело ныло — мое общее состояние к тому моменту, как меня сбросили на сырой бетонный пол, зашкаливало за отметку препаршиво. День сегодня явно не задался.

Эйфория от крови Влэйда давно прошла, хоть сила-то, наверное, где-то и осталась, да только разбитой я себя чувствовала все равно знатно. Один из бессмертных пнул меня под ребра, от боли посыпались из глаз искры, я застонала в свою повязку, синяк обещал быть преогромным. Мгновенье, и мужчина валяется рядом со мной на полу, сгибаясь от боли. Кейл нагнулся над ним с искаженным от злости лицом:

— Пусть каждый из вас запомнит — любой удар, который получит Маэль, отзовется для вас двойным удовольствием. — Не знаю, почему меня защищал этот маньяк, но в данный момент мои ребра были ему весьма благодарны.

Как оказалось, Кейл опустил меня лишь для того, чтобы дать какие-то непонятные мне указания касательно местоположения загадочного камня пашийя. Или может мапшийя… Говорили они весьма тихо, так что я, только сильно напрягшись, едва смогла расслышать название и попыталась на всякий пожарный запомнить это слово, хоть в данный момент меня значительно больше волновали возможность мысленно достучаться до Десмонда или Маклея. Лорд на мои попытки отзывался глухой стеной. Как будто черные кирпичи преграждали к нему доступ. Я пыталась вытащить один, вся стена дергалась и заполняла собой прореху. Даже жутко становилось, насколько реальным это все казалось. Что же до беловолосого бессмертного, ко мне долетали какие-то непонятные всполохи, похожие на боль. Я начинала волноваться, мужчина вызвал у меня непонятное мне самой доверие, и с трудом верилось, что он так легко меня бросил.

С Рейном я пока боялась связываться, так как не смотря на то, что Кейл сейчас был занят, с братом его связывало гораздо больше, чем меня, так что рядом с ним посылать вопль о помощи было не самым разумным решением. Думать о том, что Рейна возможно уже и нету в живых… Сердце похолодело. Нет, такого просто не могло быть. Как бы подозрительно я не относилась к нему, бессмертный не раз уже помогал мне в самых трудных ситуациях. И пусть ему это было на руку, сейчас я готова была пожертвовать своей гордостью и молить о помощи. Те, в чьих лапах я сейчас оказалась, явно не собираются со мной нянчиться.

Пока я размышляла и напрасно пыталась дозваться до кого-нибудь, Кейл закончил свой тихий разговор, и меня снова взвалили на плечо. Затекшие мышцы протестующе заныли.

Бетонные стены подвала постепенно сменялись более облагороженными местами. На стенах появились факелы вместо лампочек, я чувствовала, как от них чадит и краем глаза видела неровные тени на стенах. Когда очередная дверь привела нас в роскошную залу, я уже была неспособна удивляться, монотонное качание на спине бессмертного и прилив крови к голове сделали свое дело — мое сознание упорно пыталось куда-то провалиться.

На пол я была опущена почти что аккуратно, и о счастье, с меня сняли наконец мерзкую повязку, при этом значительно повредив губы, по подбородку потекла тоненькая струйка крови. Движением, за которым было трудно уследить, Кейл нагнулся и слизнул с моей кожи кровь, меня передернуло.

— Оставь ее для меня, дорогой. — Голос, который я услышала, наверное, когда-то был красивым, но сейчас это было больше похоже на поцарапанную запись. И все же в нем чувствовалась еще сила. Мою голову мужчина резко схватил за волосы и заставил посмотреть на говорившую. Я сглотнула.

Если можно было себе представить сломанную куклу, которой оторвали руки-ноги и голову, засунули в самый старый чулан, а спустя двадцать лет достали и приделали ей части от других таких же несчастных созданий, то сейчас подобное чудище стояло передо мной. Мозг упорно отказывался соотносить запах бессмертной, пованивающий слегка разложением, и это создание, что сейчас возлежало посреди восточных подушек на небольшом пьедестале. Плоть этой некогда прекрасной женщины была в язвах, сочащихся сукровицей и кровью, на ее лице с трудом можно было разглядеть сощуренные глазки, которые с жадностью разглядывали меня. И только шикарные кроваво-красные волосы шелковой волной закрывали плечи рук, явно принадлежащих не этому телу…

Мое горло сдавил крик ужаса, когда до меня дошло, на кого похожа эта бессмертная…. Я в панике перевела взгляд на Кейла позади меня и увидела его глаза — они были полны обожания, когда он смотрел на это нелепое разлагающееся существо. Мое сердце сдавило нехорошее предчувствие, зачем он притащил меня сюда…

— Мама получила непоправимые повреждения в результате неудачного эксперимента нашего папаши. — Голос бессмертного сочился неприкрытой ненавистью. — Он отказался ее восстанавливать своей кровью и просто выкинул в болото, оставив там умирать. Я совершенно случайно узнал о месте, где ее бросили, но мне несколько лет не удавалось выбраться из заточения, куда меня посадил мой любимый братец Десмонд, сын этой шлюшки, которая почти заставила отца лишить нас положенных привилегий. А Рейн отказался верить в то, что произошло, закрывая глаза на преступления против матери, так как Гайана полностью запудрила ему мозг. Не удивлюсь, если кроме отца она еще обслуживала и моего брата.

Я совершенно не хотела узнавать таких подробностей правящей Семьи. Ее тайны мне теперь казались мрачными и отвратительными. Но, похоже, никто не собирался мне оставлять выбора. Кейл с силой сжимал мои волосы, натягивая их до слез из глаз и продолжал упоенно рассказывать вещи, которые заставляли меня думать, что детство даже с приемными родителями было крайне мирным и замечательным, зря я была к ним так несправедлива…

— Когда я сбежал и нашел маму, она была частично съедена животными болота, но с помощью дорого купленных генетиков ей удалось восстановить двигательные способности. Вот только, сколько бы я не вливал в нее свежей крови, ее восстановительные функции не работают. Эксперимент выжег ее потрясающие способности, за которые она и была фактически продана правящей Семье, оставив ей лишь пустую оболочку. Но твоя кровь способна вернуть ей возможность регенерировать, я практически уверен в этом!

Мои губы побелели от ужаса. Я смотрела, с какой жадностью смотрит на меня это подобие бессмертной и не могла заставить себя испытывать к ней жалости. Пару раз сочувствие проскальзывало во мне, когда я пыталась представить ее мучения во время рассказал Кейла. Но теперь инстинкт самосохранения вопил, что мне собираются отдать на полное иссушение этому монстру во плоти, и единственной моей мыслью стало убраться отсюда любым возможным способом.

Паника подстегнула меня, я закрыла глаза и мысленно заставила себя еще раз попробовать вызвать Десмонда или Маклея. На миг мне показалось, что я вырвала из черной стены достаточное количество кирпичей, там появилась широкая прореха, и возможно даже Лорд услышал меня. Не имея возможности проверить, я мысленно завопила о помощи.

— Ах, ты маленькая дрянь! — Красноволосый бессмертный резко тряхнул меня, прервав концентрацию и стегнул по щеке, вызвал новый поток крови из губы. — Я думал, ты поймешь трагедию моей матери и добровольно отдашь ей свою кровь. Но, похоже, ты такая же как и мои братья — бесчувственная эгоистка.

— Я не хочу умирать! — Понимая, что должна умолять, я просто не могла заставить себя вложить в свой голос что-то кроме ненависти, которую испытывала сейчас к тому, кто хотел заставить меня пройти через этот ад. — Возьми и сам отдай свою кровь, раз это твоя мать! Я сочувствую ей, но не хочу жертвовать ради нее своей жизнью!

— Если бы я сам мог спасти ее, если бы хоть один бессмертный мог сделать это, неужели ты думаешь, она бы не была уже здорова! — Кейл тряс меня как тряпичную куклу, в уголках его рта показалась слюна, красивое лицо сейчас было искажено приступом такой злобы, что полностью изменились черты.

Мужчина резко поднял меня за волосы, совершенно забыв, что еще недавно пытался ничего не повредить во мне, и подтащил ближе к своей матери. Ее подгнивающие глаза впились в меня жаждущим взглядом, а слабые руки нервными движениями подтягивали искалеченное тело все ближе и ближе.

— Только твоя кровь может спасти ее, Маэль. — Кейл развернул мою голову к себе. И я увидела на его губах торжествующую усмешку. — Десмонд, наверное, забыл тебе рассказать, что ты разработка Диких?

 

Глава 9. «Цена победы»

Мне бы так хотелось, чтобы моя жизнь стала немножечко проще…

Наверное, я уже была готова к подобной правде, или мозг, пораженный ужасающими страданиями матери близнецов и возможной скорой смертью, отказывался удивляться.

Я молча смотрела на Кейла, ожидая продолжения. А он, распаляясь все больше и больше, рассказывал мне потрясающие подробности того, что я так давно пыталась узнать у тех, кому так или иначе доверяла свою жизнь, но по иронии судьбы узнаю от того, кто пытается ее отнять.

— Я не знаю всех подробностей, из-за моей магии крови меня держали в заключении слишком долго, чтобы я мог сложить картинку целиком. Да и тайна о твоем происхождении, Маэль, хранится за семью печатями. — Кейл выпустил мои волосы и в возбуждении стал ходить передо мной, на время забыв даже о матери. — К твоему происхождению бессмертные не имеют никакого отношения, тебя банально украли и подсунули человеческим родителям, чтобы спрятать. А как тебя искали свободные Дикие, семнадцать лет назад они перевернули полстраны! Даже Десмонд, насколько мне удалось выяснить, не может разобраться во всех особенностях, которые генетически заложены в твоем ДНК. Если бы не кровь Диких, которая послужила в свое время катализатором, ты бы стала бессмертной со сверх способностями, о которых так мечтаю наши увядающие Семейки. Самое смешное, что моему братцу удалось убедить нашего отца, что ты плод его эксперимента. Не знаю уж, зачем ему это было нужно, но он и все Семьи свято в это верят! Но самое приятное, что я — единственный, кто может высвободить хотя бы их часть. Мой укус способен заставить тебя добровольно отдать свою кровь моей маме. Теперь, когда процесс Обращения завершен, мне достаточно укусить твое бессознательное тело, и ты сама отдашь кровь, даже не зная об этом!

Вот черт… Моей последней надеждой было то, что я смогу сопротивляться Кейлу, когда он укусит меня, попытавшись обратить его магию крови против него же. Но он мне просто не предоставит такой возможности! А я дурочка, вместо того, чтобы еще раз попытаться дозваться до кого-нибудь, развесила уши и слушаю этого буйнопомешанного! Может, пришла пора молиться… Или уже время появиться принцу на белом коне!

Я с тоской оглядела роскошно обставленный подземный зал, супергерои бросили меня все до единого.

Как я не концентрировалась и не заставляла себя смотреть на страшное существо на пьедестале, Древо внутри меня тоже молчало. Ему недостаточно страшно что ли? Круто иметь способности, которые все хотят, и не знать, что это и как этим пользоваться! Меня охватила жалость к себе несчастной.

Пока я предавалась печали, мозги упорно продолжали работать:

— А твоей матери не хватит какой-то части моей крови? — С почти увядшей надеждой спросила я.

— Мы не знаем, а потому придется выцедить из тебя ее всю. — Кейл равнодушно пожал плечами. Прекрасно, просто прекрасно, меня убьют на всякий пожарный!

Ненавижу его. Это мысль была четкой и ясной. Я весьма эмоциональна, так что настолько рассудительно говорить о таком чувстве как ненависть было для меня нехарактерно. Но она была холодной, моя ненависть, спокойной и простой. А еще я хотела его убить. Не почувствовать под клыками его горло, а именно разорвать на мелкие кусочки. Умом я понимала, что для меня все события последних дней слились в одно существо, сейчас так просто разглагольствующее о моей смерти, и это неправильно. Но какие могут быть понятия о добре и зле, когда единственное, что работает инстинкт самосохранения? Я хотела выжить, а с совестью я буду разбираться потом. Как говорится, всему свое время.

Что ж, я готова убивать, но как это сделать, стоя на коленях со связанными руками и ногами? И этот бессмертный хоть и тот еще псих, но магию крови на мне не применяет, возможно это его люди были тогда в машине, когда я обратила против них шокерудавки.

Я подергала руками веревки, они были сделаны явно не для людей, даже с более усовершенствованными по сравнению с человеческими возможностями мне не удалось расширить их. Хотя, пусть я порву их, тело все равно затекло так, что любая попытка двинуться приведет к падению. Что же делать?

Долго подумать мне не дали. Мужчина рывком поднял меня за шкирку и подтащил к несчастной. Я видела, как предвкушающее обнажились ее клыки. Сейчас он даст мне по голове или еще как-нибудь вырубит, потом укусит, и мое существование закончится…

Где-то сзади угла залы мне послышалось тихое «Мяу». Надежда всколыхнулась ослепительной вспышкой. Я напряглась, рывком дернулась из рук Кейла, не ожидавшего такого от запеленатого тела, и скатилась с пьедестала на пол. У меня появился шанс на выживание, и я собиралась им воспользоваться!

А дальше началось веселье. На Кейла стрелой бросился Маклей, и они покатились по полу. Большая белая кошка зарычала и вцепилась в мои веревки зубами. Я охнула, пару раз ее зубы прошлись по обнаженной коже, оставив приличные следы. Но действо того стоило, буквально через пару секунд я уже стояла на ногах. Ну, или почти стояла. Первым делом, я умудрилась обнять Маклин за шею, за что вызвало недоуменный взгляд ошарашенных серебренных глаз, они смотрели на меня с укором — ну, конечно, пока я тут обнимаюсь, Маклей рискует ради меня жизнью.

Пошатываясь и держась за пушистую шкуру кошки, мне удалось зафиксировать себя в более-менее вертикальном положении. В это время разворачивалась жестокая драка между бессмертными.

Кейл был быстрее. Его фигура двигалась с такой скоростью, что, казалось, летала в воздухе. Он свалил беловолосого одной рукой, а другой зажал его горло. Пальцы Маклея вцепились в руку Кейла и разжали ее, одновременно его ноги резко оттолкнули тело от себя. Взвившись вверх, он схватил красноволосого и вместе с ним врезался в стену залы. Что ж, силы ему было не занимать. На пол посыпалось бетонное крошево, а в стене образовалась огромная вмятина.

Тут до меня дошло, что притащил меня сюда Кейл, но вампиров с ним было более, чем достаточно. Никаких звуков мы не услышали, значит, он проник незаметно, а грохот сейчас привлечет их внимание, а уж справиться с толпой профессионалов с шокерудавками — сильно сомневаюсь, что нам это удастся.

Что же делать? Нужно выбираться отсюда и как можно быстрее!

Я перевела взгляд на дерущихся бессмертных. Зрелище было не для слабонервных. Они оба вошли в боевую трансформацию, значит, дрались насмерть. Эти натянувшиеся на челюсти скулы, более длинные клыки, острые как у животных когти… Маклей в своем превращении стал еще больше похож на дикого кота, разве что усы не выросли, а вот Кейл выглядел из породы волчьих. Мне стало неуютно, настолько далеки они были сейчас от внешности людей. Их движения стали более обтекаемыми и смертоносными. Каждое прямое попадание таких коготков несло в себе угрозу жизни. Не смотря на их быструю восстанавливаемость, только кровь могла помочь регенерировать еще быстрее, а уж при задевании жизненно важных органов…

Стоп. Сердце застучало как бешенное от приступа паники, и я рванула к бессмертным, едва сумев вовремя остановиться, иначе бы попала под горячую руку. Это же тело Рейна! Если Маклей его убьет, возвращаться будет просто некуда. Я твердо была уверена, что не смотря на то, что Кейл тот еще псих, брата он не тронул, скорее тот где-нибудь похоронен в его теле. Что же делать, я не могу просто попросить не убивать тело Рейна, да услышат ли меня сейчас в пылу драки. Надо остановить ее, как угодно!

Мой взгляд метнулся в сторону пьедестала, где недвижно сидела разлагающаяся женщина с сумасшедшими глазами, и в голове созрела безумная идея. Это был рискованный и отчаянный шаг, но я не видела иного способа остановить бессмертных. На самом деле я действительно сочувствовала этой несчастной, хоть она и хотела убить меня. Если только удастся ей помочь… А если нет — что ж, я сделаю все, что могу.

Я подбежала к ней, ну, или попыталась это сделать, так как тело все еще отказывалось активно двигаться. Маклин предостерегающе заворчала на меня, но я нетерпеливо подняла руку к губам и прокусила ее на этот раз довольно успешно появившимися клыками. Я извиняюще посмотрела на кошку, которая переминалась с лапы на лапу, не зная, что ей предпринять, но не делая попытки меня остановить. Мать близнецов жадным взором окинула мое сочащееся кровью запястье, потом в ее глазах мелькнула изумление, она подняла голову и взглянула на меня.

— Пейте и думайте о том, что хотите выздороветь. Я не знаю, как это работает, но пробовать убить меня не рекомендую, Маклин вас остановит.

Как бы в подтверждении моих слов белая красавица подошла, потерлась о мое бедро и села рядом. Она явно была гораздо умнее, чем просто животное.

— Пожалуйста, — губы, пораженные проказой, оказывается, могли говорить, — помоги мне.

— Постараюсь, а вы остановите Кейла и вернете тело Рейну. Пообещайте мне это.

— Я обещаю. — Эти глаза с такой надеждой смотрели на меня, что на мгновенье стало ужасно неуютно. Как я могла спасти ее, если едва могла управлять своими силами. А здесь требовалось чудо, чтобы восстановить то, что убивалось годами.

Сглотнув, я заставила себя протянуть руку и смотрела, как бессмертная наклоняется над ней и впивается зубами. Было ощущение, что я ныряю в глубокий черный омут полный страданий, своими вязкими клейкими щупальцами он обхватил меня и стал затаскивать в свой водоворот. Я отчаянно закричала и стала падать…падать….

 

Глава 10. «Пробуждение»

Мне казалось, я плыву в темной воде, мрачной черной, без единого проблеска света. Хотя водой эту вязкую жидкость, сковывавшую мои движения, назвать было трудно. Руки двигались с большим трудом, ноги мало чем могли помочь, я барахталась на месте. Не помню, сколько продолжалось это бесконечное занудное движение на месте. Я вообще не понимала, кто я, и что тут делаю. Где-то на краешке сознания светилась мысль — что зачем-то мне нужно это барахтанье в этой темноте. Только поэтому я еще продолжала двигаться, хоть с каждым мигом все больше хотелось расслабиться и просто забыться. Так было проще.

Именно эта мысль привела меня окончательно в чувство. Я все время выбрала, что проще. Дальше любопытства мои действия не шли, всегда проще на кого-то положиться, чем начать решать что-либо самой, а уж совершить какой-то важный поступок… И я страстно возжелала, чтобы это барахтанье прекратилось. Я не помнила, зачем оно, но я хотела достичь цели, и желала сделать это сама.

Словно дождавшись этой моей мысли, во мне проснулось древо. Оно стало моими руками и ногами, вдохнув в меня силы сдвинуться с места. Мое тело с гигантской скоростью стало рассекать темные воды, и вскоре я увидела источник блеклого света.

В коконе прямо посреди жидкости спала прекрасная незнакомка, ее волосы алой шалью обвивали изящное белое тело, а грудь мерно вздымалась.

Я проплыла вокруг кокона несколько раз в попытке выяснить, как его лопнуть. Память все еще не желала услужливо рассказать мне, что я тут делала, но подсказала, что мне зачем-то нужна эта девушка. Я прикоснулась к кокону рукой, и будто разряд тока пронзил ее с такой силой, что на миг я потеряла ориентацию в пространстве, уже готовая так же обездвижено плыть рядом. Но голова медленно пришла в норму, и я сделала вновь такую же попытку. Видимо, пока я плыла, инстинкт самосохранения решительно забыл обо мне, так как и второй такой же удар не заставил меня прекратить пытаться разбить преграду.

Я видела это прекрасное умиротворенное спящее лицо, но почему-то представляла огромные глаза, полные боли и печали, и продолжала пытаться прорваться через кокон. Раз этак на десятый мое тело сдалось и стало мирно плавать вокруг, голова работала вяло, пытаясь осознать, что она забыла на этот раз. В этой странной черной воде, стоило на миг отвлечься, и ты забываешь предыдущие действия через пару минут. Я упорно пыталась вспомнить, как вообще оказалась рядом с девушкой, но не могла. Все еще хотелось ее спасти, но зачем, и чем поможет разбитие кокона, я тоже не понимала.

Я взглянула на свои пальцы, которые были такими прозрачными, что казалось, сквозь них видно черную воду. Почему-то представились вместо них тонкие веточки дерева. Не думая, что делаю, я протянула руку. Но вместо того, чтобы снова коснуться кокона, мои пальцы зависли в миллиметрах рядом, и из них и вправду вырвалась ветвь, которая насквозь пронзила его. Лопнув как воздушный шарик, кокон испарился, а девушка оказалась погружена в темную жидкость рядом со мной.

Я не успела ни о чем подумать, как уже трясла ее плечи, стремясь заставить открыть глаза. Наконец мне удалось это. Они были прекрасны, похожие на два сияющих рубина, они с недоумением смотрели на меня, явно не узнавая. Впрочем, она была не одинока, мои глаза видели ее, а разум отказывался вспоминать. Так мы и плыли некоторое время, глупо рассматривая друг друга.

Внезапно незнакомка улыбнулась мне. Эта улыбка преобразила ее достаточно резкие черты, делая их мягче и нежнее. В ответ на эту улыбку я протянула ей свою руку, которую она, не задумываясь, приняла. Я оглянулась вокруг, все еще не понимая, что я тут делаю, но душа куда-то рвалась. Что-то важное сокрыла моя память, но пыталась пробиться ко мне сквозь безвременье частыми ударами сердца, которые звали меня торопиться.

И я поторопилась. Ободряюще сжав руку девушки, я почувствовала будто по венам разливается огонь, заполняя меня до самых кончиков ног. Во мне больше была не кровь, а пульсирующая огненная лава, центром которой служило древо. Я еще сильнее сжала руку незнакомки и ощутила, как жар распространяется уже наружу, темная жидкость забурлила, вскипела и выплюнула раздражающий ее объект…

Я пошатнулась и с удивлением посмотрела на свое запястье. От него оторвалась та самая девушка, которую я только что видела в своем воображении. Вот только она была и той самой гниющей леди, матерью близнецов.

С недоумением я смотрела на ее разлагающуюся кожу и изувеченные конечности.

— Это неправильно. — Зачем-то произнесла я вслух. И мир перед моими глазами замедлился.

Словно по кадрам я видела, как слезает с бессмертной старая кожа, обнажая чистую и белую. Как исковерканные чужеродные руки и ноги обрастают новой плотью, уже своей собственной. Старая внешность сползла с девушки как кожа змеи, только волосы остались все такими же прекрасными.

Наверное, это было адски больно. Но она улыбалась, по ее щекам текли крупные слезы, сверкающие на обновленной коже как жемчужины.

Я заворожено наблюдала, как на моих глазах вершилось маленькое чудо, и его только что сотворила моя собственная кровь. Девушка гордо поднялась с колен, откинув назад шелковый плащ волос и не стесняясь того, что ее одежда осталась там же вместе со старой кожей. Она обратила ко мне свои прекрасные рубиновые глаза и внезапно улыбнулась:

— Меня зовут Лайли. — Ее голос был подобен дуновению ветерка. Ох, была бы я мужчиной, влюбилась бы без памяти. На этом она снова опустилась на одно колено и склонила передо мной свою хорошенькую голову. — Спасибо, теперь я твоя вечная должница.

Я ошарашено смотрела на бессмертную, по привычке все так же классифицируя по внешности, хотя она была сильно старше, и не знала, что ответить.

Теперь я понимала, почему все так хотели мою кровь, никто на моей памяти не слышал о таких возможностях бессмертных. Нет, я и не была одной из них, я была частью Сумеречного народа, и сейчас я гордилась этим.

Только одно меня смущало, почему имя этой леди было почти идентично моему истинному. Совпадение? Я больше не верила в них.

 

Глава 11. «Огненный цветок»

С трудом (голова от большой потери крови соображала из рук вон плохо), но я смогла заставить себя сконцентрироваться и вспомнить разговор с Диким. Вернее даже не его, а язык, на котором мы общались. Это было похоже на то, как вынимаешь с чердака, из самого его темного угла, вроде бы новый, но совершенно бесполезный и ненужный пазл. Потом смотришь на него недоумевающее, и внезапно вспоминаешь — ага, вот тут нужно повернуть, тут и вот так, и пазл словно по-волшебству из бесполезных кусочков превращается в жизненно необходимое приобретение, о котором ты знаешь все.

Так и у меня, в голове что-то щелкнуло и встало на свое законное место. «Лайли — огненный цветок» — изрек мой внутренний переводчик. Что ж, это имя идеально подходило ей, вот только совершенно не объясняло, почему бессмертная носила имя Сумеречного народа (называть их Дикими у меня не поворачивался язык).

К сожалению, спросить мне не дали. Мимо нас с грохотом пронесся и врезался в стену кусок стены. Если бы не дернувшая меня на себя девушка, проломленная голова была бы самой маленькой моей проблемой.

Я осознала себя, лежащей на роскошной обнаженной груди Лайли, и сильно покраснела. Старясь избежать соприкосновения моего носа с белой ложбинкой, я приподняла голову и увидела потрясающую картину.

Двое бессмертных замерли в самых нелепых позах, явно застывшие в пылу битвы. На лицах обоих читалась крайняя степень потрясения. В объятиях Кейла крошкой осыпался очередной кусок бетонной стены, а сам он стоял с занесенной для нового броска рукой. Маклей же вообще замер почти на лету, едва касаясь локтем и запястьем пола. Как он при этом удерживал равновесии, уму непостижимо, но кошачья грация и тут давала о себе знать. Оба мужчины были с ног до головы покрыты пылью и частично кровью. Видимо, времени между тем, как Лайли начала пить мою кровь и тем, как обновилась, прошло совсем немного, так как серьезных ран друг другу они нанести не успели.

С максимально возможным достоинством я поднялась с тела девушки и подала ей руку. Грациозным жестом приняв мою помощь, она встала, а затем обернулась и, сдернув с соседнего кресла накидку, накинула на свое тело. Все это произошло в полной тишине, а потом случились две вещи одновременно: Кейл бросился к матери и судорожно сжал ее в объятиях, и дверь в залу с грохотом рухнула, представив нашему взору толпу бессмертных во главе с Лордом Крови.

Не знаю, что на меня нашло, какая муха укусила, почему вообще я так поступила! Но бросив взгляд на Маклея и прочитав в его глазах полностью идентичную мысль, я синхронно встала с ним рядом и заслонили Кейла с матерью от глаз ворвавшихся.

— Если у вас есть возможность сбежать, уводи Лайли и побыстрее, — процедила я сквозь зубы, понимая, что в запасе у нас есть всего несколько секунд.

— Не знаю, зачем ты это делаешь, но все равно…. Спасибо. — Даже из-за спины я почувствовала, что мужчина давно не произносил это слово, но сдержаться не могла. Маньяк пусть и ради мамы, но все равно пытался меня убить.

— Это ради нее, а не тебя. Меня вовсе не радует еще и счастье объяснять Десмонду, почему Лайли выглядит как новенькая.

— Торопитесь, — прошипел рядом Маклей, чья фигура гораздо больше походила для защиты от взоров, чем моя.

— Рейн вернется к тебе, — услышала я мелодичный голос девушки, а потом за нашими спинами раздался грохот. Похоже, в стену была вмонтирована потайная дверь, но ее явно заклинило, и Кейл с силой ее выбил. Мда, похоже, мне пора вмешаться, а то у Лорда нехорошо сузились глаза, и он вот-вот поднимет руку как сигнал к атаке.

Что же мне сделать? Мысли лихорадочным роем мелькали в моей не слишком здоровой голове, пытаясь решить, как справиться с возникшей ситуацией. Мне казалось, я думала очень долго, но прошло всего мгновенье…

И вот я уже лечу с распахнутыми объятиями к черноволосому бессмертному.

— Десмонд! Как же я рада, что ты нашел меня! — Активный прыжок, и мое тело, радостно болтая ножками, висит на шее мужчины.

Не знаю, кто больше обалдел от подобного моего поведения…

Маклей? Его я снова чувствовала рядом в своем сознании, и реакция его была весьма схожа с кошачьим шипением. Похоже, это только я видела в нем брата, уж слишком острой был отклик, слишком собственнический. Опасно…

Десмонд? Он нежно поддерживал мое тело, осторожно обвив одной рукой, в другой была ненавистная мне шокерудавка. Вот только я буквально ощущала напряжение, исходящее от его мощной фигуры. Он явно не понимал — радоваться ли ему моему внезапному интересу к его персоне или отшлепать, а может и вовсе посадить куда-нибудь в темное место и задать пару наводящих вопросов.

А может, все-таки я? Меньше всего я понимала, почему так счастлива, просто вися на шее у этого мужчины, тогда как мой жест был всего лишь актом спасения создания, вырванного мною из пучин страданий, и себя любимой заодно.

Видимо, мое эманации непонятной и неуместной радости все же дошли до Лорда, так как он словно выдохнул, и напряжение оставило его тело. Решив, закрепить полученное преимущество и чего уж греха таить, оказаться к нему еще ближе, я притянула к себе ухо бессмертного и прошептала:

— Давай оставим Рейна с его любовницей наедине. Мы едва спаслись от этой безумной банды, которая похитила нас. И, если бы не скорая помощь освободившего нас от пут Маклея, девушка Рейна была бы уже мертва, а я…. Тебе лучше не знать.

Я добавила в своей голос чуток трагизма и дрожи. Незачем Десмонду было знать, что последняя была вызвана близостью его тела ко мне, а вовсе не страхом. Я старалась использовать все доступные средства, чтобы Лорд поверил мне. Какая бы радость не пронзала мое сердце от возможности быть к нему так близко. Но одна мысль о том, что будет, если он узнает, как я дала калечной матери близнецов свою кровь, пугала настолько, что мои уста были готовы на любую ложь. Интересно, где мой создатель допустил во мне дефект, что я настолько таю от опасных мужчин, жаждущих моей крови?

Удивительно рядом — мне поверили. Маклей с вежливо равнодушным взглядом принял намек на благодарность от Лорда Крови за спасение моей жизни. И только я слышала оттенки его эмоций в своей голове о том, чего стоила ему его показная холодность. Где были мои глаза? Он пришел мне на помощь лишь с Маклин против неизвестного количество опасных бессмертных. Похоже, связь, которая возникла между нами только усиливается, причем с его стороны она значительно острее. Сердце вновь часто забилось, из-за последних событий я пропустила нечто безумно важное!

Я радостно улыбалась Десмонду, держа его за руку, и вполне себе натурально пошатываясь от потери крови, объясняя это усталостью и затекшим телом. А внутри тем временем все сжималось. Похоже, я привязала к себе беловолосого бессмертного Сетью, причем такой ее разновидностью, что не встречалась ранее. И на этот раз, как вопила моя проснувшаяся интуиция, разорвать ее без последствий будет гораздо труднее.

 

Глава 12. «Щупальца прошлого»

Мне бы хотелось раствориться, исчезнуть, а лучше никогда и не появляться на этот грешный свет. Все больше я ощущала себя маленьким паучком, сидящим в центре паутины. Хотя почему маленьким… Большой черной вдовой, одна мысль о связи с которой сводит мужчин с ума, но они готовы платить за нее самую высокую цену — свободу воли. Мрачняк, да и только в моей голове, самой тошно.

Мои пальцы рассеянно перебирали складки пышной атласной юбки платья, которое я одела по настоянию Серафины. Вышивка из синих лилий на лифе корсета очень выгодно подчеркивала грудь, да и вообще я выглядела сногсшибательно, так говорило мне зеркало. Отражение в нем же скривилось в унисон моим мыслям. Единственное, что мне подошло бы сейчас, что-нибудь черное, а еще лучше с паранджой. Кончики пальцев были мокрыми от пота. Мне предстояло выйти туда и улыбаться. Что может быть тяжелее, когда душа мечется от паники, а единственная надежда — сбежать через окно — заранее пресечена новыми решетками. Видимо, все, что я думаю, было написано у меня на лице, так как решетки появились весьма быстро. Ну, и потом не хотелось расстраивать Серафину и Джес.

Я вздохнула поглубже, вдела ноги в темно-синие атласные туфельки на десятисантиметровом каблуке и вышла из спальни. Ноги были свинцовыми, чего мне только стоило добраться до лестницы… Я сжала зубы и упорно заставляла себя передвигаться, хоть больше всего мне хотелось с воплем броситься в ближайшую ванную комнату, закрыть дверь и спрятаться, спрятаться от всего того, что ждет меня внизу. Но я должна была пройти это испытание, девушки так верили в меня.

Стоило мне показаться наверху лестницы, как снизу раздалось громогласное:

— С Днем Рождение, Маэль!!! — Грянуло стройный хор многочисленных голосов. Вот он момент истины. Я выдохнула и натянула на лицо самую приятную из моих улыбок. Надеюсь, прокатит, я репетировала пару часов, чтобы не превратить лицо в жуткий оскал. А очень хотелось, между прочим.

Когда Серафина только упомянула о том, что к ней заехала Джессика (предательница!) и сказала, что у меня через пару дней восемнадцатилетние, я покраснела-побледнела и страстно заявила, что не хочу ничего отмечать. Ну-ну. Сегодняшнее празднование явно показывает, насколько наивной я была. Справиться с этими двумя фуриями мне оказалось не под силу… Последним аргументом, против которого я сдалась и выпустила белый флаг, было обещание, данное мною Серафине. Она с разочарованием сказала, что не встречала еще такую упрямицу, как я, и вообще собиралась использовать его по-другому, но раз такие обстоятельства, то мне теперь точно не отвертеться. Да уж, так оно и оказалось.

Девушки организовали буквально все — от приглашений до того, как и куда прикрепить очередной голубой или синий букетик. Кстати о цвете — мучение, с которым у меня выпытывали, каким я хочу видеть каминный зал, было больше похожим на испанскую инквизицию. Лишь, когда они пригрозили, что радостный алый цвет мне подойдет, я представила себе то самое красное платье, в котором пришла к Десмонду, еще и волосы Кейла… В общем, я ляпнула первый цвет, что пришел мне в голову, и на этом успокоилась. Кто же знал, что они настолько придирчивы в деталях! Одно платье мне подбирали полдня из тридцати или более того экземпляров, которые приглашенный консультант разложила передо мной в спальне. Видя мой ужас и то, что к концу примерки, я больше была по цвету похожа на очередной творение (такое же прекрасное и синее), Серафина все же сжалилась и выбрала мне платье сама. Я даже не сомневалась в ее вкусе.

Лишь в одном я встала насмерть, категорически отказавшись, чтобы на праздновании были мои приемные родители. Я представляла их с маленьким ребенком, они были такие домашние и уютные, а потом перед глазами вставали прекрасные и холодные бессмертные. Нет, нет и еще раз нет. Джес внезапно приняла мою сторону, шепнула что-то на ухо Серафине, и та сдалась.

И вот теперь я стою на лестнице, а внизу собрались все те, кого позвала Серафина. К стыду своему я поняла, что даже не видела список гостей, настолько мне тошно было при одной мысли о дне рождении. Как вообще можно праздновать дату, достоверность которой была под большим вопросом. Если Десмонд не создавал меня, то никто не знает, когда на самом деле мое тело было сотворено Дикими, а дата вообще придумана наобум. Я с тоской вспомнила милые и тихие домашние заготовки приемных родителей — всего лишь они и Джес, ну и пару лет назад Вик. Он ворвался в мою жизнь внезапно, разрушил мою самооценку и так же быстро из нее ушел, оставив после себя горечь и боль. Я так давно не вспоминала о нем, и не подумала бы сейчас…

Вот только именно он был одним из тех, кто ждал меня внизу лестницы чуть позади компании ближайшего круга знакомых с шампанским в руках, которые радостно меня приветствовали, стоило мне начать спускаться. Хорошо, что я так долго репетировала, иначе бы маска улыбчивой хозяйки вечера слетала бы в два счета. Какого черта здесь делает Виктор?!

Наверное, мое лицо все же пошло красными пятнами, так как Джес подхватила меня под руку и, не смотря на удивленные протесты мужской части компании, увела в сторону. Серафина кинула взгляд на мое лицо, нахмурилась, и, нацепив выражение «всех люблю, давайте поболтаем», завладела вниманием бессмертных. Уф, спасибо ей.

Джессика наливала мне вишневый пунш из огромной чаши, я улыбалась и кивала в ответ на поздравления, проходящих мимо гостей, вежливо не влезавших в наш тет-а-тет.

— Здесь Вик, ты в курсе? — Я радостно улыбнулась Лиларис, которая чмокнула меня в щеку и, смущенная подобным жестом со своей стороны, быстренько ретировалась в сторону.

— Что?! — Подруга вздрогнула и пролила напиток мимо бокала.

— Улыбайся. — Процедила я и подхватила ее под дрожащий локоть. Мне даже было жаль, что я ей сказала это. По сравнению с Джес мои нервы казались стальными, она так переживала за Эйтана, когда пришла в себя, что ей пришлось ввести успокоительное. Но скрывать присутствие Вика было бы некорректным. Если бы Джессика, влюбленная тогда в него, не ушла в сторону, то его жертвой пала бы она. С тех пор подруга переживала страшно, что тогда не поняла, что он за фрукт такой, и не уберегла меня. Так что, если бы она без предупреждения встретилась с Виктором, не знаю, что бы было. Теперь во всяком случае можно немного расслабиться и надеяться, что никто из нас с ним не столкнется.

— Интересно, как он вообще попал в список приглашенных, — Джес посмотрела на меня глазами испуганного ребенка. — Прости, Маэль, я не проверила его после Серафины, не до того было.

— Ну, что ты, — я ободряюще сжала плечо девушки. — Ни в чем тебя я не обвиняю. Просто будь осторожней и не оставайся с ним наедине, если увидишь, а лучше вообще избегай. Мне пора возвращаться к гостям и принимать поздравления…

— Ты иди, я еще тут побуду немного. — Голос Джес все еще дрожал. Мда, надо бы поговорить с Эйтаном, что-то не нравится мне ее состояние.

Я бы хотела остаться с подругой, но Серафина мне подавала уже весьма агрессивные знаки вернуться, у нее явно заканчивался запас хитростей для удержания нетерпеливых бессмертных.

— Ты покинула нас так внезапно. — Промурлыкал Рейн, приобняв меня за талию. К сожалению, не смотря на радость от того, что он вернулся целым и невредимым, как и обещала Лайли, меня сильно охлаждало то, что они с Кайлом так похожи. Я дергалась каждый раз от его близости, изо всех сил стараясь не показывать это. Мне активно помогал его запах и то, что поведение все же было другим, но все же прежняя страсть к нему ушла безвозвратно.

Я мягко освободилась от его объятий и ослепительно улыбнулась окружающим меня мужчинам, заметив, как с облегчением вздохнула Серафина и нырнула к Джес, узнать, почему она стоит одна. За моем здоровье поднялись бокалы, и я быстро опустила взгляд, заметив, как на меня внимательно смотрят Десмонд и Маклей. Алкоголь благополучно заставил меня отрешиться от эмоций последнего, но вот Лорд Крови был весьма наблюдателен.

Ох… Я вспомнила, ведь он как-то упоминал, что наблюдал за мной и видел, как себя вел Вик. Я испуганно стиснула ножку бокала, только скандала мне сегодня для полного счастья не хватает.

— Ты великолепно выглядишь, Маэль. — Мужчина нагнулся и поцеловал мне руку. От одного этого жеста мое сердце забилось чаще. Я бросила на Десмонда быстрый взгляд и отвела глаза, боясь, выдать себя. До чего же сегодня он был хорош. Я еще не видела его на официальных приемах. Этот темно-фиолетовый сюртук с высоким воротничком-стойкой так подчеркивал его плечи, а черные волосы были заколоты странным зажимом по бокам, что вовсе не делало его женственней. Мне с усилием пришлось отвести взгляд и посмотреть на других окружающих меня бессмертных, так тянуло заглянуть в темные глаза Лорда. Но я справилась с собой, сейчас не время и не место поддаваться своей тяге к нему, для начала неплохо бы разобраться со своей вечеринкой в мою честь. Ну, и избежать неприятностей.

Когда я спросила Серафину о подарке, она сказала, что на таких приемах у бессмертных принято отдавать их специальному служащему, который после относил мне их в покои, естественно, они все были подписаны, и я должна была отправить потом что-то вроде «спасибо» по указанным адресам. Цветы дарить вообще считалось безвкусицей, странные обычаи, но не мне их судить, моя бы воля — этого торжества вообще бы не было.

— На этой вечеринке вообще есть люди? — Улыбнулась я Маклею, его закутанная в белое фигура вызывала во мне почти что поклонение. Не знаю, было ли это вызвано нашей связью, но он был пугающе великолепен. Словно мраморная статуя изо льда и снега. И тут на меня напало запоздалое прозрение.

Я посмотрела него, потом на Серафину, закутанную в нежно-голубое платье и приобнимавшую Джес, и снова на мужчину. Иссиня-белые короткие волосы, тонкие красивые лица с высокими скулами. Меня несколько смущал различный цвет глаз, но, думаю, у Маклея это было связано с его Маклин…

Да, что творится с этими бессмертными?! Почему они все братья-сестры! Я внезапно почувствовала себя очень чужой на этом празднике…

 

Глава 13. «Порочный»

Мне хватило пятнадцати минут, чтобы разобраться с основным потоком спешащих поздравить меня гостей. Как я и подозревала, людей среди приглашенных практически не было. Приятной неожиданностью стало то, что Джаян, на которую я наткнулась в очередной поход за пуншем, на который меня подсадила Джессика, была рада меня видеть. Глаза блондинки сияли радостным светом, она непрерывно щебетала, вся упоенная счастьем того, что находится среди бессмертных. Похоже, моей благодарности Серафине не будет предела, она снова спасла меня. Теперь эта фурия превратилась в милое создание и даже не вспомнит, что меня не было больше недели, и я нагло прогуливала опекунство над ней.

Моя благодарность бессмертной была бы еще больше, найди я ее и выясни, какого черта в списке приглашенных значится Вик. Нет, был малюсенький шанс, что мне померещилось от стресса, и мой милый душевный кошмар реализовался от перевозбужденного воображения…

И этот шанс рассеялся, когда мою руку с бокалом пунша, тянущуюся ко рту, взял кто-то за локоть. Я еще успела сделать пару глотков, когда напиток буквально застрял у меня в горле. Светло-русые пряди слегка вьющихся волос, небрежно раскинутые по широким плечам, затянутым в облегающую темно-синюю рубашку. Темно-голубые глаза, чуть вытянутые к вискам, обрамленные длинными пушистыми ресницами. Тонкий аристократический нос и чувственный изгиб губ…. Все это великолепие вызвало у меня почти паническую реакцию. Первым делом я подумала, что если успеть сбежать, не сказав ни слова, я буду выглядеть отчаянной трусихой, но все это ни в какое сравнение не идет с тем, что будет, когда он заговорит. А потом я вспомнила, кто я, что уже пережила, и мое дыхание более-менее пришло в норму. Это было ровно до того момента, как все мои рецепторы заорали мне о том, что я, увлеченная собственными переживаниями, начисто упустила из виду.

Передо мной стоял полноценный бессмертный.

Виктор пах ананасами, чуть сладковатый, но нежный запах. Наверное, всю оставшуюся жизнь меня будет тошнить от него, что уж говорить о том, чтобы есть их. Тонкие пальцы мужчины сжали мою руку и провели пальцем по внутренней стороне локтя. Я вздрогнула, но улыбка на моем лице лежала как приклеенная. Обойдется — видеть мою слабость, обойдется…

— Виктор. Какая неприятная встреча. Что привело тебя на МОЮ вечеринку? — Мысленно поаплодировав тому, что мой голос не дрожал, я не то чтобы резко, но настойчиво выдернула свою руку из его хватки.

— Майли, мне так приятно, что ты все еще меня помнишь. — Чарующе низкий голос вызвал во мне вибрацию страха. Прокололась. Мне стоило на миг задуматься и сделать скучающее лицо, а потом вслух спросить, собственно, кто вы и что тут делаете. А я его признала, дурочка, так что теперь буду заслуженно страдать.

И я заставила себя улыбнуться. Со скрипом, со скрежетом, но я сделала это.

— Боюсь, информация о тебе хранятся в той части головы, которая называется «не хотелось бы вспоминать».

Похоже, мне на миг удалось сбить спесивое выражение с лица Вика. Его правильные губы чуть дрогнули, но он владел собой лучше, чем я:

— Мне печально, что ты помнишь только плохое обо мне. Но как же та страсть, что я разжигал в тебе, моя прекрасная девочка?

Я вздрогнула всем телом. Рука дернулась потереть запястье от наручников, которыми он приковал меня к кровати тогда. Отвращение, которое мне пришлось испытать… Неужели он всерьез до сих пор считает, что я воспринимала его игру с удовольствием?

Я уже было открыла рот, чтобы высказать эту отвратительному типу все, что о нем думаю. Но тут на мою талию легла мужская рука.

— По-моему, леди не желает с вами общаться. — На меня накатила волна благодарности, когда я услышала голос Десмонда. Только скандала мне не хватало для счастья на этом и так неуютном для меня вечере. Еще осталось выставить себя истеричкой, и можно считать, что лучшего дня рождения в моей жизни еще не было.

— Да, дорогой, не желает. — Моя рука прошлась по груди бессмертного в собственническом жесте. Сама себе удивляюсь. Но почему бы не совместить приятное с полезным. — По-моему этот молодой человек хочет покинуть нас.

— Думаю, стоит немного помочь ему в этом. — Лорд Крови кивнул на охрану, которая как по мановению волшебной палочки встала с двух сторон от Виктора. На этот раз появление телохранителей вызвало у меня лишь вздох облегчения, а то они было уже начали ассоциироваться у меня с «плохими» ребятами.

Красивое лицо Вика напряглось от едва сдерживаемой ярости. Он шагнул к Десмонду, одновременно положив руку на мое плечо. Охрана сделала движение вперед, но Лорд кивнул им и спокойно посмотрел на руку мужчины, которая сжимала меня. Нехотя Виктор отпустил мое плечо, но его глаза все так же неотрывно смотрели на темноволосого бессмертного.

— Она все равно вернется ко мне. — Губы мужчины сложились в кривую усмешку. — Майли слишком скучает по моим ласкам, чтобы променять на другого.

Я дернулась как от удара, размышляя, сколько народу успело услышать его фразу.

— Думаю, моя Маэль, — Лорд подчеркнул более приятное моему слуху имя, — не захочет оставаться в компании насильника. Не знаю, кто дал разрешение на обращение вас в бессмертного, Виктор Фейв, но я пообщаюсь с ним. И уверяю вас, он пожалеет о своем решении.

На этот раз лицо мужчины уже не скрывало гримасу ярости. Воздух вокруг загудел от тестостерона, Вик стремительно шагнул к Десмонду, но охрана свое дело знала. Они не дали ему приблизиться, положив с обеих сторон руки на плечи. Этот жест более чем остудил его. Виктор словно выдохнул из себя свой гнев, его плечи расслабились. Никогда такого не видела. Он улыбнулся мягкой улыбкой, отошел назад и стряхнул руки телохранителей одним движением плеч. Охрана посмотрела на Лорда, но тот не кивнул им, так что они не вмешивались.

— Не знал, что вы так осведомлены обо мне, Лорд. — Теперь этот пугающий бессмертный был само обаяние. Я не верила своим глазам. — Прошу простить мне мое недостойное поведение, но когда я увидел Майли, то память о нашей любви затуманила мне голову. Позвольте откланяться.

Вик наклонил голову, одновременно послав мне странный взгляд, от которого по моему позвоночнику прогулялись отнюдь не приятные мурашки. Через мгновенье он покинул залу, сопровождаемый в отдалении охраной.

Только сейчас я поняла, что рука, которая была на груди Десмонда, отчаянно сжимает его рубашку. Со второй попытки мне удалось разжать пальцы, и только тогда я решилась поднять глаза на мужчину. Меньше всего я ожидала увидеть в его глазах такую нежность.

— Маэль, как ты? — Он не стал пытать меня, как этот тип оказался на моем дне рождении, а просто проявил участие. И этого хватило, чтобы мои глаза наполнились слезами. От пережитого шока меня затрясло, и я не заметила, как оказалась в объятиях Лорда, гладящего меня по волосам. — Тише, тише, я не позволю ему приблизиться к тебе и снова причинить боль.

— Ты знаешь? — Я недоверчиво посмотрела на мужчину и увидела в его глазах пляшущие огоньки ярости. Нет, я конечно помнила, что он в курсе, но насколько…

— Всего лишь общую картину. Если когда-нибудь ты захочешь выговориться, то мое плечо в твоем распоряжении.

Губы Десмонда сложились в улыбку, и от ее нежности мое сердце начало таять, а руки на его плечах наконец-то перестали дрожать.

— Кстати, если ты волнуешься о том, что кто-то мог что-либо услышать, то Рейн обо всем позаботился.

Я оглянулась и увидела, что недалеко от нас стоит красноволосый бессмертный, который подмигнул мне. Только тут мой мозг подсказал мне, что я какое-то время не слышала голоса окружающего нас народа. Рейн набросил на нас полог тишины, что позволило мне думать, что все, что сказал Вик, осталось внутри. Благодарно улыбнувшись ему, я вновь повернулась к Лорду.

— Теперь я хочу праздновать! — В моем голосе энтузиазма было гораздо больше, чем я ощущала в тот момент. Но неловкость, которую я начала испытывать, стоя почти посреди залы в объятиях мужчины, следовало разруливать самым естественным образом.

Моя маленькая хитрость удалась, и буквально пять минут спустя толпа радостно поднимала бокалы за мое здоровье. Потом за мои успехи в освоении моего Дара. Потом мне удалось перенести поздравления в раздел — а давайте за друзей. Тут уже бессмертные разошлись, так разошлись…

В общем, час спустя я обнималась с Серафиной и Джес, болтая ножками на столике с почти пустой хрустальной чаши с пуншем и мелко хихикая. Мы с ней в благостном настроении обсуждали попки присутствующих мужчин, следуя непонятной, но очень симпатичной классификации. Остановились мы на том, что, пожалуй, приз за лучшую мужскую задницу уходит Десмонду с Рейном, а второе место делят неизвестный мне вампир и Маклей. Бессмертные недалеко с жаром обсуждали какое-то нововведение в Совете, все же иногда, судя по улыбкам, прислушиваясь к характеру нашей беседы…

Еще пару часов спустя я обнаружила себя в машине, мирно посапывая, уткнувшись носом во что-то теплое и мягкое. Вечеринка в мою честь прошла более-менее прилично. Никаких жутких конкурсов, а стресс из-за Вика совместными усилиями бессмертных прошел довольно быстро. К своему удивлению я обнаружила, что могу хоть в чем-то доверять этим все еще загадочным для меня создания.

На этой благостной мысли я промычала нечто невразумительное, слегка потыкала теплый бок, уминая его для сна и уплыла в небытие.

 

Глава 14. «Желанная»

Когда сон покинул меня, первым делом я проверила функционирование своего организма. События последнего времени научили меня, что быть в форме может быть жизненно необходимым именно тогда, когда ты наиболее расслабленна. К моему глубочайшему изумлению ни следа похмелья, хотя выпила я знатно. Никакой головной боли, сухости во рту, или еще чего почище — вертушки перед глазами.

Я открыла глаза — мир был четким и ясным. И надо мной нависал полог явно не моей спальни.

Только теперь я поняла, что собственно на мне сверху лежит чья-то довольно тяжелая рука. С непривычки это ощущение довольно поздно добралось до моего мозга. Что ж, оно и к лучшему. Вместо крика, я просто скосила глаза, стараясь не шевелиться. Ох…

На меня с легкой довольной усмешкой сытого кота смотрел Десмонд. Его черные глаза в обрамлении бархатистых ресниц сонно щурились, но чувственный рот изгибался в двусмысленной улыбке.

Я судорожно напрягал память, пытаясь вспомнить, как оказалась в его постели, и даже более того, в его объятиях. Ничего. Моя память была кристально чиста. Последнее, что я помню, это как я, качнувшись, завалилась на Маклея, который поддержал мое хихикающее тело и поставил обратно на ноги. Потом вроде бы был лимузин… На этом мое сознание мне вполне ясно заявило, что оно отказывается принимать участие в моей дальнейшей судьбе. И что все это значит?

Я вновь скосила взгляд на Лорда, обнаружив, что его торс полностью обнажен, а пуховое одеяло прикрывает лишь низ живота, дальше мое боковое зрение терялось, да и смущение не дало бы рассмотреть. Хотя, может мне не стоило смущаться, и я уже все видела?

Мои глаза невольно опустились на его шею, плавно переходящую в мускулистую грудь. Взгляд притягивала его татуировка, которая, как рассказывали нам книги, была врожденной у истинных бессмертных и наколотой у юных детей ночи. Мне бы еще в детстве задуматься, почему у нас в доме такое количество книг о традициях и обычаях вампиров. Но нет, я жадно поглощало все, до чего дотягивались мои загребущие ручки. И тогда в 13 лет, когда впервые надо мной наклонился мой спаситель, сейчас вальяжно накрывший меня своей рукой, сразу же поняла, кто он — Лорд Крови.

Джессика часто удивлялась, как я умудряюсь запоминать все эти повороты завитушек и странных знаков, так мелко и искусно нарисованных всего на 3 квадратных сантиметрах. Но мне казалось странным, как можно, например, перепутать знак Семьи и знак только посвященных. Когда я не выдержала и ткнула подругу в то, что они банально у истинных бессмертных были все разных цветов, а татуировка новообращенных была просто темно-синей, она действительно удивилась. Вот попытка ей объяснить разницу между различными Семьями просто провалилась, Джес ядовито заметила, что только я одна могу заметить отличия во всей этой какофонии навороченных завитушек.

Все это вспоминала, пока пальцы помимо моей воли проводили по тонким линиям, будто выступающим из кожи. Десмонд чуть сдвинул руку, чтобы не мешать. На мгновенье мне показалось, что он даже стал тише дышать, лишь бы не спугнуть мой порыв. Я долго думала, прежде чем озвучить свою мысль вслух, но она пришла ко мне довольно давно:

— Это ведь письмена, да? — Лорд отреагировал вполне спокойно, не показывая, что его удивила моя догадливость.

— Да. Это язык моего народа. — В его голосе проскользнула едва заметная грусть, а глаза будто подернулись легкой дымкой воспоминаний.

— Но почему никто о нем ничего не слышал? — Мужчина моргнул и вернулся ко мне.

— Потому что от когда-то великого народа осталась лишь жалкая пара сотен. За все те годы, с тех пор как мы вышли на свет перед человечеством, ни одного истинного не родилось у Семей. Новообращенные же дети ночи не принадлежат к нашей расе. Они по сути гибрид бессмертных и людей. И мы теряем свою кровь. Год за годом она все больше растворяется в человеческой, которая намного сильней и поглощает наши клетки. Те, с кем ты общалась все это время: я, Рейн, Серафина, Маклей. Все мы — последнее поколение истинных бессмертных…

Десмонд замолчал, но теперь я уже старалась не дышать, чтобы не спугнуть мгновения такой редкой откровенности… Лорд продолжал молчать. Мой мозг судорожно заработал, пытаясь найти вопрос, который не закрыл бы для меня поток информации:

— Но ведь новообращенные в моей группе все обладают какими-то невероятными способностями. Тут и землетрясения, и огонь… Неужели так плохо, что это не чистокровные?

Я вовремя прикусила губы, боясь сейчас произнести слово «вампиры». Почему-то в постели с этим мужчиной оно показалось каким-то кощунственным. Десмонд внезапно рассмеялся на мой вопрос, его лицо буквально преобразилось, стирая вечно напряженное выражение и взгляд охотника. Впервые я видела его настолько расслабленным и искренним. Это завораживало.

— Неплохо? Нет, Маэль, — рука мужчины приподнялась и задумчиво стала перебирать мои волосы, разбросанные по подушке. — Это более, чем хорошо. Впервые за много лет мне удалось создать нечто полезное.

— Создать… Ты…О… — Глубокомысленно промычала я и потрясенно замолчала. Неужели все эти возможности, все свои дары и таланты юные дети ночи получили в результате опытов Десмонда. Это открытие с трудом укладывалось в моей голове. Но как… Видимо, этот вопрос пугающе ясно отразился у меня на лице, так что Десмонд улыбнулся моему шоку и разъяснил:

— Когда проходит Обращение Совет всегда дает свою кровь, за исключением нескольких неоднозначных случаев, как твой. В них все еще живет надежда на то, что ген бессмертных хоть у кого-нибудь победит человеческий, но пока попытки проваливались. В процессе же обращаемому вживляется один из моих так называемых эликсиров бессмертия, которые я и моя команда разрабатываем в лаборатории беспрерывно и под строгим контролем Совета. Это мы его ласково зовем эликсиром, а в Совете он получил название Доминирующий Активный Реагент. Или попросту ДАР.

Моему потрясению не было предела. Вся картина мира бессмертных поворачивалась ко мне изнаночной стороной, и я понимала, что это только начало. А Десмонд продолжал расслабленно рассказывать то, что с такой тщательностью скрывалось от людей и обыкновенных детей ночи.

— Кстати, Талант это исключительно человеческий фактор.

— Что, прости? — В голове стремительно мелькали картинки прошлого. Похоже, истинные бессмертные просто использовали установленные для детей ночи определения, чтобы прикрыть свои силы. Получается, они шкатулки с двойным, а возможно, и с тройным дном. Опасные и непредсказуемые.

— Думаешь, как проходит отбор в Академии? — Мне слегка поплохело. Я не уверена, что могу переварить такое количество информации за раз, надо все обдумать! Но Лорд решительно давал то, чего я так жаждала, истину. Колокольчики, которые я там умело подавила в себе, чтобы не сойти с ума, пели бессмертному оду правды. — Мы на месте проверяем код ДНК. И сразу же выясняем, подходит человек или нет. Иногда это спонтанный выбор, если Талант уникален. Так, практически всегда берутся люди с зачатками экстрасенсорных способностей. Но чаще всего в Академию приходит заказ на определенный Дар, необходимый той или иной Семье. Моя команда разрабатывает подходящий эликсир, и при поступлении определяются те, в ком он приживется с вероятностью выше 50 %. К сожалению за время обучения имеют место различные факторы риска, даже банальная еда может повлиять на испорченность при Обращении. Так получаются дефектные дети ночи…

Десмонд внезапно замолчал и стал внимательно рассматривать мое лицо. Судя по моим ощущениям, я пошла красными пятнами и выглядела ужасно. Почему-то именно это меня волновало гораздо больше, чем все то, что он мне сказал ранее. От его взгляда мысли разбегались и куда-то стремительно убегали.

— Я хотел быть с тобой откровенным, Маэль. Мне кажется… Мне кажется именно моя скрытность отталкивает тебя от меня снова и снова…

Рука бессмертного коснулась моего лица, которое полностью стало пунцовым. Я вспомнила, где мы и то, что я ничего не помню о прошедшей ночи. Свежий аромат легкого морозца и горячего мужского тела в один миг заставили мою голову уплыть окончательно.

Десмонд приподнялся на локте и нагнулся надо мной. Прядь его черных как смоль волос упала рядом с моими, карамельное смешалось с угольным.

— Я хочу стать самым близким тебе, Маэль. — Я сглотнула и облизала внезапно пересохшие губы. Он итак был сейчас более чем близко для того, чтобы я могла связно думать. Лорд проводил движение моих губ еще более потемневшим взглядом.

Все мое существо устремилась к этому мужчине, огонь пожирал тело, заставляя кожу полыхать от желания ощутить его прикосновения. Я по привычке еще пыталась бороться с этим, обратившись к рассудку, но битва была проиграна, еще и не начавшись.

— А мы еще не были…близки… ночью? — Я выдохнула это в попытке задержать хоть на мгновенье так желаемый и так пугающий меня финал.

— Нет. — Мужчина улыбнулся ленивой полуулыбкой собственника. — Ты всего лишь уютно спала в моих объятиях. Я не смог воспользоваться твоим беспомощным состоянием. Хотя, когда ты страстно мяла мое тело в попытке устроиться поудобнее по дороге сюда, искушение было велико.

Я не узнавала Десмонда. Холодная и отстраненная маска слетела с него без следа. На меня голодным взглядом смотрел мужчина, осознающий свою власть над моим телом и разумом. И я не могла, да и не хотела сопротивляться.

— Но теперь ты вовсе не беспомощна. — Бессмертный плавным текучим движением перекинул свое тело и полностью навис надо мной, опираясь на локти и вжимая меня в постель. — Если ты хочешь уйти, сейчас самое время…

Даже не закончив этой фразы, губы Десмонда впились в меня, пожирая мои с так долго сдерживаемой страстью. Я ощущала жар его тела, и мне даже в голову не пришло сказать «Нет»…

 

Глава 15. «Верь мне»

— Представляешь, дата моего Обращения совпадает с днем рисования Знака! Я не смогу присутствовать на твоей церемонии, так жаль! — Джессика задумчиво барабанила пальцами, сидя на подоконнике моей комнаты. — Еще и Эйтана отослали с каким-то суперважным поручением, и его не будет еще два месяца! И вообще… Хм, Маэль… Маэль! Ау, гараж. Прием-прием!

Я перевела рассеянный взгляд на подругу:

— Прости, что ты сказала?

— Тааааак. — Джес пронзительным взглядом окинула мою свернувшуюся в кресле фигуру и мечтательное выражение лица, и внезапно просветлела. — Ты и Десмонд! Да, как я сразу не догадалась по твоим розовым щечкам и блуждающему счастливому виду!

Мои щеки вспыхнули, а воображение живо подкинуло видение двух тел, страстно переплетающихся на кровати. Его руки, жадно ласкающие каждый мой изгиб, его губы, казалось, присутствующие сразу везде. Наша безумная жажда друг друга заставила мой мозг, как и мое тело полыхать в каком-то неземном наслаждении. Яростные волны удовольствия, накатывающие словно цунами, восхитительное сладострастие и фантастические оргазмы, секс парящих в воздухе тел, пылающих словно два факела…

Отголосок этого, видимо, отразился у меня во взгляде, потому как Джессика понимающе улыбнулась и ненавязчиво так поинтересовалась:

— А как он отнесся к твоей девственности?

— Я думала, его удар хватит. — Хихикнула я, ясно вспомнив шок, плещущийся в черных от страсти глазах Лорда. — Ему даже в голову не пришло, что я не занималась сексом с Виком, что моя любовь к нему столкнулась с насилием гораздо более прозаичного плана. И слава богу. Наверное, я не смогла бы полностью довериться мужчине, нанеси мне этот маньяк такую травму… Ну, и не вела я себя в постели как невинная девочка, не удивительно, что Десмонд был удивлен. Сама не ожидала от себя такого. Он буквально свел меня с ума.

Я сглотнула. А уж, как Лорд меня удивил… За маской холодного расчетливого интригана полыхал такой пожар, который заставил нас плавиться в лаве удовольствия.

Правда, в начале меня несколько испугало то, что его глаза почернели буквально за пару мгновений, и в них стали вспыхивать и гаснуть сонмы звезд, а черты лица приобрели резкость, свойственную жажде крови, а вовсе не секса. Но когда на самом яростном пике удовольствия его клыки погрузились в мою податливую плоть, я вовсе не была против. Более того, столь потрясающего оргазма, сотрясающего меня на всех уровнях сознания я просто даже представить не могла. Эти ощущения нельзя было сравнить ни с чем. Разве что с тем, как мои собственные зубки глубоко пронзили его кожу, а поток чистейшей амброзии полился по моим венам….

Я поймала себя на мысли о том, что жадно облизываюсь. Одна мысль о крови, полученная таким образом, мгновенно заставила мое тело напрячься от приступа желания. Я не знала, чего я сейчас хотела больше: секса или живительной силы, разливающейся внутри…

Кажется, Джес что-то произнесла, я даже расслышала кусок фразы»… рисунок знака». Ох, как же тяжело было сосредоточиться после того, как в мой мир вторглись столь волшебные ощущения. Но я сделала над собой усилие, все же подруга пришла сюда ради меня и терпеливо ждала, пока я вытряхну свое тело из постели и приму душ.

В особняк Серафины Десмонд меня привез только после того, как я пригрозила тем, что останусь совсем без метки на шее, если он продержит меня еще хотя бы день в своей спальне. Из нее мы пытались выбраться всего лишь пару раз за те три дня, что я провела у Лорда, но потом сдались. Еду нам приносили и оставляли под дверью, так как бессмертный с таким рычанием встретил кого-то, попытавшегося проведать нас, что больше отважившихся не было. А потребность в крови мой мужчина удовлетворял за счет меня, постоянно удивляясь, что у меня ее практически нету, хоть я и не отказывалась вкусить живительную силу во время секса, удовольствие она мне приносила так в разы больше. Да, и честно признаться, кровь Десмонда была неимоверно вкусной, как ураган проносящейся по венам и заставляющая мой организм наполняться вмиг новыми силами…

— Интересно, что за знаки будут на моей шее. — Я мысленно дала себе пощечину и почти трезвыми глазами, не опьяненными мыслями о бессмертном, посмотрела на подругу. Та оценила мой подвиг и насмешливо улыбнулась:

— Думаю, что-нибудь неприличное! Как увидят тебя… Так и напишут что-нибудь этакое!

Она засмеялась и увернулась от подушки, которую я возмущенно запустила в ее сторону. Надо же, что придумала!

А вообще-то, переживала я за нее страшно. После рассказов Десмонда об эликсире, я практически заставила его пообещать, что он позаботится о Джессике. Излишне практично конечно было пользоваться его ко мне расположением, но очень уж страшно звучало Доминирующий Активный Реагент… А теперь еще и Эйтана отослали, что-то не нравится мне все это. Может, я излишне мнительная. Но с моей жизнью в последнее время оно и не удивительно.

Меньше всего я опасалась церемонии рисования Знака. Хотя, пожалуй, стоило бы. С моей несчастливой фортуной, выводящей на свитках судьбы какие-то неприличные каракули вместо стройной череды рун, самое меньше ожидаемое зло — действительно какая-нибудь особо умная надпись пошлого содержания. Или сломается печать Духа, рисующая Знак в самый неподходящий момент. Или дрогнет рука бессмертного, поставив мне символ, например, на грудь…

Все эти печальные вещи я озвучила вслух, доведя Джессику почти до истерики подробными описаниями того, как бедняга рисовальщик будет убегать от разъяренного Десмонда, возмущенного посягательствами на святое. Сама впечатлившись картинами, нарисованными мною, я и не заметила, как моя подруга перестала смеяться, уставившись за мою спину взглядом «кролика перед удавом».

— Боюсь тебя разочаровать, милая. — Мужские руки обвили меня в собственническом жесте, а в голосе бессмертного прозвучали насмешливые нотки. — Я не буду бегать за беднягой, я сразу его убью…

Не смотря на шутливый подтекст, по моей спине поползли мурашки, когда ты девушка Лорда Крови, нужно следить за языком. А вообще, странно, что я его не заметила. И это не единственная странность, которая беспокоила меня последние пару дней, хоть мысли и разбегались от наплыва новых эмоций. Куда подевался Маклей? Я перестала его чувствовать, хоть где-то на подсознательном уровне ощущала, что Сеть между нами по-прежнему есть. Просто когда я проснулась в спальне Десмонда, бессмертный исчез с моего внутреннего радара, раз — и испарился. И это меня более чем беспокоило. Я не смогла заставить себя спросить Лорда, не он ли что-либо сделала с нашей Сетью, так как не была уверена, что он вообще в курсе, да и портить тот момент близости мне вовсе не хотелось. Вспоминая его реакцию на запечатление Эйтана, мое тело охватывала дрожь ужаса при одной мысли, что мой мужчина узнает о связи с Маклеем. С другой стороны, Десмонд более чем спокоен и умиротворен, уж я-то чувствую, так что есть шанс, что Сеть не обнаружена. Но вопрос с Маклеем остается в таком случае открытым…

Впрочем, наверное, стоит об этом подумать в другой раз — это намекнули мне руки, обвивающие мою фигуру. Я перевела взгляд на кресло Джес, но той уже там не было. Подруга быстренько ретировалась, оставив меня наедине с опасным мужчиной…

— У меня церемония завтра. — С придыханием произнесла я, так как руки Десмонда уже вовсю гладили мою грудь. Ткань тонкого халатика не была препятствием, лишь еще больше распаляя и без того горящую от ласк кожу.

— Но это же только завтра… — Шепот бессмертного слился с его чувственным касанием мочки уха и сладкой истомой отозвался внизу живота.

Его черные волосы щекотали мне плечо. Лорд отодвинул их и сладко прикусил кожу основания шеи, вырвав у меня тихий всхлип. Его губы быстрыми поцелуями пробежались вверх и накрыли мои. Нежность сменилась страстью. Мужчина целовал меня так яростно, будто мы не расстались всего-то полдня назад. Но кто бы знал, как мне нравилась его энергия, его животное начало, на которое моя женская суть отзывалась с такой готовностью. Сейчас я была полностью открыта его ласкам.

Лишь в первый раз, когда Десмонд сжал мое запястье, я издала испуганный вскрик и попыталась вырваться. Испугав такой реакций, мне пришлось рассказать, как часами Вик держал меня прикованной наручниками к кровати, даже не покушаясь на мое тело. Ему доставляло наслаждение мучать меня другими способами. Особенно рассказами о том, что он начал встречаться с Джессикой, очаровывая ее, как и в начале меня. Виктор получал удовольствие, следя за тем, как я мучаюсь, боясь сказать подруге хоть слово, запуганная тем, что она присоединиться ко мне. И с какой радостью я узнала, что Джес устояла перед обаянием светловолосого демона в человеческом обличье, думая, что я до сих пор влюблена в него. Я и была. Ровно до того момента, пока он не ударил меня за то, что я посмотрела на другого парня. Ох, как искусно он избивал мое тело, не оставляя следов на видимых участках кожи. С тех пор я начала носить мешковатые свитера и джинсы, даже не глядя в сторону топиков и юбок, лишь бы скрыть синяки и ожоги от сигарет. Милая улыбка, ангельское выражение на лице, кто мог подумать, что за всем этим скрывается душа чернее ночи…

Своими поцелуями, покрывающими мои запястья, своей нежностью Десмонд растопил мой лед недоверия к мужчинам. Он заставил меня раскрыться перед ним, и теперь я не боялась расслабиться и отдаться на волю своим чувствам. Впервые, я не боялась, что рано или поздно рука, ласкающая меня сможет ударить. Мое тело трепетало от страсти, а сердце ликовало, упиваясь новыми чувствами.

Над нашей кроватью с переплетенными телами искрился воздух, и порхали сотни бабочек…

 

Глава 16. «Знак»

Меня трясло. И это была не та мелкая дрожь, которая сопровождает предвкушение или приступ адреналина. Скорее это было похоже на землетрясение масштабов внутри организма. Шок, ужас, страх. Пожалуй, это не весь список эмоций, который я испытывала, сидя в камере на кровати, поджав колени к подбородку. В камере без единого окна с неприметной шторкой в углу, отделяющей туалет и раковину от основного помещения — размером три на три метра. Теперь я была одна, совершенно одна, без друзей, без поддержки, на территории тех, кто считает меня врагом. Сегодняшний день надолго останется в моей памяти, как переломный момент, когда моя старая жизнь будет казаться такой милой и окрашенной в розоватые тона. Если завтра для меня конечно наступит, в чем теперь я была совершенно не уверена…

Всего пару часов назад я гордо стояла, ожидая своей очереди на прорисовку Знака. О печати в руках рисовальщика ходило много различных слухов, но достоверно было известно лишь то, что этот предмет обладает странной способностью выводить каждый раз нечто новое, свое особое значение для каждого Обращенного. Если вспомнить то, что Десмонд подтвердил мое предположение, и это действительно были письмена его народа, то было понятно, что каждому бессмертному присваивалось его уникальное имя, состоящее из одного или нескольких слов сразу. Рисовальщик же хоть и было почетной должностью, но от него или нее требовалось лишь точность в месторасположении печати, и не более того. Как рассказал мне Лорд, на его памяти рисовальщик еще не менялся, работа была не пыльная и безопасная. Когда же я невинно поинтересовалась, что означают знаки на теле моего мужчины, он засмеялся и просто ответил — «Познающий истину». Что ж, с его вечной исследовательской работой это вполне ему подходит. Потому в предвкушении я ждала, когда же знак проступит на теле Лиларис, следующей по списку была я.

Единственным, смущающим меня фактором, заставляющим даже слегка нервничать, было присутствие черноволосого бессмертного, стоящего вместе с нашим преподавателем и группой телохранителей, следящей за порядком очередности, чуть в стороне. Он буравил меня внимательным взглядом уже почти час, совершенно не обращая внимания ни на кого больше. Как не напрягала я память, так и не смогла припомнить нашей встречи, хотя меня не покидала ощущение, что я где-то его видела.

Наконец настал и моя очередь. Лиларис радостно рассматривала свою шею в зеркальце, выданное ей рисовальщиком, а я будто в тумане делаю робкий шаг в центр залы. Кроме того, что я не выспалась из-за одного страстного бессмертного, так еще и странное предчувствие не покидала меня, заставляя сердце пропускать удар за ударом. Ой, как не похоже это было на привычное нервное волнение. Что-то во всем этом было не так, мои инстинкты буквально кричали об этом, но внешне атмосфера была лишь слегка напряженной, и не более того.

Я дернулась, когда основанием моей шеи коснулась печать. Странно, я не видела, чтобы хоть один из Обращенных морщился, Лиларис мне даже весело подмигнула, они явно не испытывали никакого дискомфорта. Сейчас же она стояла и с удивлением наблюдала за сменой эмоций на моем лице, ни одна из которых положительной не была.

Кожа начала гореть сразу. Вначале боль была почти незаметна, ее заглушал жар, исходящий от печати. Но спустя пару мгновений я почувствовала, как в меня будто вонзилась раскаленная спица. Она пронзила меня сквозь плечо и, казалось, достала до сердца, настолько ни с чем несравнимой и острой была боль. Рисовальщик рядом со мной вскрикнул и отскочил на пару метров, тряся красной обожженной рукой. Он с ужасом смотрел на то, как маленькая печать намертво приварилась к моей коже. Я же от боли уже почти не соображала, меня трясло как в лихорадке, а сквозь тело проносились одна за другой новые огненные вспышки, каждый раз усиливая и без того жуткие ощущения. Прокусив до крови губу, я зашаталась на задрожавших ногах, и поняла, что все, вот сейчас боль просто убьет меня прямо так на ходу, на пол опуститься уже хладный труп.

Краем глаза я видела, как толпа телохранителей сдерживает рвущихся ко мне Обращенных, возглавляемых Лиларис, которая со сцепленными зубами отдирает от себя руку бессмертного, попутно начиная поигрывать огненным шаром. И тут же я вижу, как тот самый черноволосый мужчина короткими резкими фразами отдает приказы, и со всех сторон начинают высыпать все новые группы телохранителей, оттесняющих Обращенных все дальше от меня. Боль не дает мне сосредоточиться, она словно клещами вырывает из меня остатки здравого смысла, заставляя тело выгнуться и упасть на колени. Перед глазами начинает темнеть, но тут меня подхватывает чья-то крепкая рука, от которой льется странный, но такой приятный сейчас холод. С трудом задираю голову и вижу черноволосого бессмертного, вторая рука которого ложится на печать. От нее начинает внутрь меня литься зубодробительный мороз, который кажется мне самым приятным ощущением из возможных. Облегчение наступает почти сразу, боль быстро затихает, будто и не было, от слабости начинает двоиться в глазах. Всего лишь один взмах ресниц, и к моему ужасу печать в руках мужчины распадется прахом. Он морщится и рывком поднимает меня на трясущиеся ноги, его взгляд неотрывно прикован к моей шее. В его протянутую в сторону рисовальщика руку ложится маленькое зеркальце, и бессмертный, с усилием разжав сведенные от ярости губы, отдает его мне:

— Читай. — Это низкий голос был мне тоже смутно знаком…

Я с трудом приняла зеркало и направила его на свою шею, с ужасом ожидая увидеть там обгорелую плоть. К моему удивлению кожа не была даже красной, а вот Знак притягивал взгляд. Он совершенно не был похож на завитушки других вампиров. Его линии были четкими, вытянутыми и слегка угловатыми. Мне они казались завершенней витиеватого письма бессмертных, хоть и были чуть больше по размеру. Моя «татуировка» в общем и целом была раза в полтора больше, чем у других. И я знала значение, просто видела его так же ясно, как и то, что вместо положенного синего цвета Знак горел двумя цветами: золотым и кроваво-красным, сплетающимися в объятиях друг друга. Очень красиво, но совершенно дико и непривычно.

— Читай! — Голос мужчины, держащего меня под локоть, стал жестче. Я трудом разлепила губы и выпалила на одном дыхании то, что мне казалось таким простым и ясным:

— Дочь Древа.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как резко дернулся бессмертный. Его рука рывком развернула меня к себе, и его яростные серые глаза в упор посмотрели на меня. И в это же мгновенье я поняла, где я могла его видеть этот разрез глаз и трепещущий сейчас от гнева породистый нос — Десмонд, это был его отец. Сглотнув подступившую к горлу тошноту, я попыталась вырваться из его захвата, но моя попытка провалилась, даже не начавшись: слишком большая слабость, слишком сильная чужая рука.

Как завороженная, я смотрела в эти прищуренные глаза, разглядывающие меня будто диковинное животное.

— Мой сынок не создавал тебя. — Скорее прошипел, чем произнес правящий Лорд, резко встряхнув меня так, что мои зубы нездорово клацнули друг о друга. — Какая же ты вообще бессмертная, ты сумеречное создание, еще и отмеченное цветом Единых! Не знаю, зачем Десмонд скрывал это, но теперь ему придется жестоко поплатиться за свою ложь. А тебя, шпионку, ждет малоприятная участь.

Мне как-то резко поплохело, когда мозг свел воедино факты — Знак на моем теле был с письменами Диких. Правящий банально не мог прочитать их, а я радостно его просветила. Интересно только, что значит — цвета Единых. Впрочем, при нынешним положением дел это должно волновать меня меньше всего…

По взмаху бессмертного телохранители окружили меня непроницаемой стеной, а Лорд так и продолжал тащить мое безвольное тело за руку, похоже, не доверяя никому и ожидая от меня любой гадости. Пришлось его разочаровать, внутри еще угасали остатки боли, а слабость была такая, что каждые пару шагов я спотыкалась и пыталась завалиться, так что поддержка правящего была на удивление как нельзя более кстати.

Я видела, как все еще рвется ко мне моя группа во главе с рождающей огненные смерчи Лиларис. Каким ожесточенным стало ее юное лицо, когда она одним взмахом руки снесла линию телохранителей… При одной мысли, что с ними сделает за такое открытое неповиновение Совет, мне стало еще хуже. Я отчаянно старалась поймать взгляд Лиларис, и наконец сделала это, с мольбой в глазах агрессивно замотав головой и шепча губами «Не надо! Отступите!» Юные Обращенные, как бы сильны они ни были, не чета опытным бессмертным, да и больше последних в несколько раз, хоть с потерями сметут их, а я себе никогда не прощу этого.

Сердце грело, что есть те, кто готов за тебя бороться, но стоит мне оказаться за этими стенами, и я окажусь совсем одна… Получается, Десмонд прикрывал меня все эти годы. Хотелось бы мне знать, что теперь с ним будет…

Мысли в голове клубились все тише. В ушах начал нарастать легкий звон, становящийся все более громким и монотонным. Сквозь пелену я видела, как Обращенные отступают, в глазах Лиларис застыла тоска. Голова моя стала уплывать, и последнее, что я запомнила, брезгливое выражение на лице правящего Лорда, когда он пытался удержать мое падающее тело. А потом наступила темнота.

 

Глава 17. «Из полымя да в огонь»

Я надеялась, что, открыв глаза, окажусь в своей спальне в замке Серафины. Но нет — моим усталым глазам вновь предстал белый потолок и отчаянно режущий свет ламп. Этот жуткое голубое свечение не давало мне заснуть уже вторую ночь подряд, так примерно говорили мои биологические часы где-то в голове. Хотя, сколько на самом деле я пробыла в этой маленькой удушающей камере, я не знала. Не знаю, может быть обо мне все забыли, но все чаще мне казалось, что смысл пребывания в полной изоляции с не выключающимся, слепящим глаза и выжигающим мозг светом камере был в том, чтобы к моменту допроса или чего там полагается свести меня с ума. Или хотя бы сделать покорной. С другой стороны, возможно раз я из сумеречного народа, то была для того же правящего Лорда чем-то вроде разговаривающей зверушки, и мой допрос ничего не значил.

Еще одна мысль, которая не давала мне забыться, волнение за Десмонда. За его судьбу я переживала едва ли не больше, чем за свою. Неизвестность начинала медленно сводить с ума…

Когда дверь в камеру открылась, я вначале даже не отреагировала на звук, настолько ушла в собственные мысли. Скудную еду тут просовывали в маленькое окошко над полом, на мои попытки побить дверь ногами никто не реагировал, состояние моего тела мне больше напоминало анабиоз. Мышцы плохо слушались из-за почти полной неподвижности в течение долгих часов. Думаю, моя тюремщики, не давая мне ни капли крови, решили, что буду покорной и готовой на все ради глоточка драгоценной жидкости. И никто-то их не предупредил, что мне эта жидкость нужна была постольку поскольку.

— Маэль Чейз, встаньте. — Голос говорившего мне даже не был смутно знаком. С трудом открыв глаза, веки казались тяжелее обычного, я взглянула на замершего рядом мной бессмертного. Мысли бежали в голове, больше похожие на студни: «Его форма, странная… Не видела раньше…Интересно, как можно дышать в таком жестком воротничке… А лицо обыкновенное, даже странно для вампира быть таким простым…»

— Встаньте, Маэль Чейз, — в голосе мужчины скользнуло напряжение. Он, похоже, привык, что заключенные или подчиненные вытягиваются перед ним по первому его слову. Мне же было как-то глубоко наплевать на его звание, и мое тело осталось в горизонтальном положении.

— Если вы не подчинитесь, мне придется применить силу. — Лицо бессмертного свело от напряжения. Да он меня боится, вот так новость. Интересно, что ему там понарассказывали о жутко опасной девушке, оказавшейся шпионкой Диких. Ха и еще раз ха.

С трудом повернув к нему голову и разлепив сухие губы я выдавила из себя каким-то чужим голосом:

— И зачем мне это делать? — Похоже, мужчина впал в ступор.

— Делать что?

— Вставать. Зачем мне вставать, мне и тут хорошо. — На такой ответ он явно не рассчитывал.

В улыбке лицо напрочь отказалось искажаться, так что я сдалась, хотя, судя по ужасу, отразившемуся в глазах бессмертного, некий оскал у меня получился. Прекрасно, сейчас меня запеленают как душевнобольную, обмотают железными цепями и поволокут на допрос. Дошутилась.

Впрочем, ситуация меня почему-то совершенно не пугала. Сознание никак не хотело выходить из оцепенения и воспринимать угрозу как реальную.

— Мне приказали перевести вас в другое место. — Наконец выдавил из себя мужчина, решив, видимо, что стоит попробовать со мной договориться, прежде чем применить насилие.

Очень странно. Я была уверена, что меня минимум должны были пытать, ну, хотя бы вскрыть на опыты… Нет, не то чтобы я мечтала о таком развитии событий. Но перевод в другое место на фоне того, что меня признали сумеречной смотрелся более чем странно.

— Совет не может решить, что с вами делать, так что мне приказано перевести вас в другое место, — добавил мужчина, по его виску скатилась капля пота.

Какого черта он мне все это рассказывает? Я в шоке смотрела на охранника, пытаясь понять, почему заключенной объясняют причины ее перевода.

И тут до меня дошло. Наверное мое тугодумие объясняется отсутствием общения пару дней, но я же сообразила в конце концов…

С трудом заставив тело повиноваться, спина отозвалась хрустом, а шея треском, я поднялась с койки и раздраженно взглянула на бессмертного:

— Ну, и куда мне идти?

— Ваши руки, пожалуйста. — Мужчина выдохнул с заметным облегчением. И показал мне, что нужно развернуться и сложить их за спиной.

Мое лицо вытянулось, процедура была мерзкой и неприятной, но я хоть и с заминкой свела их сзади, услышав, как защелкнулись странные квадратные штуки из какого-то легкого материала. Я для вида подергалась, понимая, что ничего не светит, но все равно их крепость, не смотря на кажущуюся хрупкость, поразила.

Еще больше меня ввергло в шок здание, где я находилась, а точнее коридор, по которому меня провели до выхода трое охранников — двое ждали снаружи. В нем не было камер кроме моей. Просто одна сплошная длинная кишка светло-голубой раскраски с тем же резким слепящим светом.

От долгого лежания тело повиновалось с неохотой, то одну, то другую ногу сводило судорогой, и охране приходилось ждать порой по несколько минут, пока я приду в себя. Я ждала в любой момент удара в спину или хотя бы тычка под ребра, чтобы поторапливалась, но нет, мне давали спокойно попрыгать или потрясти ногой, так как размять ее руками не представлялось возможным. Когда мое тело уже все искрило иголками от будто заново рождающихся мышц, я пообещала себе, что в следующий раз, когда меня припрет впасть в апатию, я десять раз подумаю.

Тем временем коридор все же кончился, и мы вступили в комнату, больше напоминавшую приемную какого-нибудь дорогого офиса, чем тюрьму. После голой и холодной обстановки пушистые ковры и нарочитая роскошь резали глаз, единственной приятной вещью стала смена безумного освещения на что-то теплое и неяркое.

В помещении было еще несколько охранников, пара телохранителей и девушка, судя по всему, выполняющую роль секретаря. Мы молча двигались мимо них, и краем глаза я видела, как напряжены спины сопровождавших меня бессмертных. Несколько пар глаз неотрывно смотрели на нас вплоть до того момента, как мы вышли наружу. И все это в полной тишине. Атмосфера была жутковатой, я почувствовала, как кожа между лопатками покрывается гусиными лапками.

Стоило нам выйти наружу, как моя охрана развела устрашающе быструю деятельность. Меня почти что силой транспортировали в подогнанный специализированный грузовик. В его конструкции была одна потрясающая деталь, стоило меня прислонить наручниками к стене, как они буквально срослись с ней, почти поглотив мои руки. В ужасе пытаясь вырваться из неприятного капкана, я даже не заметила, как машина покинула территорию, хоть в моей части грузовика и было небольшое окно. Успела лишь поднять глаза в последний момент при закрывающихся воротах, разглядев, что здание, где меня держали, было похоже на маленький загородный дом, а не тюрьму…

Внезапно дверь, отделяющую переднюю часть, открылась и в ней показался охранник, с которого все и началось. Он молча подходил ко мне, и моим расширенным от шока глазам представало странное зрелище. Облик стекал с мужчины как вода, вот только не падая на пол, а будто впитываясь под кожу. Да и не мужчина это вовсе был…

— Лайли? — Прекрасная девушка с алыми волосами, заплетенным в строгую косу, насмешливо наклонила голову.

— Рада снова видеть тебя. — Она широко улыбнулась и нагнулась к моим рукам, впаянным в стенку. Что-то тихонько тренькнуло, и я снова была свободна. — Я решила, что посылать сюда Кейла будет не самым мудрым решением, так что мальчик проводит полномасштабный отвлекающий маневр.

Все же мне было тяжело воспринимать эту юную особу, как мать близнецов, хоть она и назвала только что покушавшегося на мою жизнь маньяка ласково «мальчиком».

— Я конечно ждала, что меня спасут, но…

— Но ты рассчитывала на кого-нибудь типа Рейна или Маклея, понимаю. — Лайли усмехнулась и уселась прямо на пол, вытянув длинные ноги в проход.

Недолго думая, я последовала ее примеру, с удивлением обнаружив, что пол теплый и мягкий.

— Вообще-то я имела в виду Десмонда…

Увидев, как помрачнело лицо девушки, мое сердце дрогнуло и пропустило удар:

— Что случилось?

Бессмертная попыталась отвести взгляд, и нехорошее предчувствие обрушилось на меня словно удар цунами. Дыхание прервалось. Я вскочила на колени и вцепилась в руку Лайли:

— Скажи мне, что произошло? Я должна знать!

— Не хотела я тебе говорить эту новость, — алые волосы девушки, выбившиеся из косы, на моей руке теперь напоминали кровь. Она подняла на меня потемневшие глаза и глухо произнесла. — Десмонд мертв, Майли.

Перед глазами резко потемнело, я осела на пол и тупо уставилась в некуда. Сердце не хотело и не могло верить услышанному. Он мертв…Мой мужчина умер…

 

Глава 18. «Нок-ча»

Я плохо помню, куда и как мы ехали. Сознание прибывало в полной прострации, отказываясь контактировать с внешним миром. Кажется, Лайли пыталась растормошить меня, потом потрясти и даже слегка побить по щекам. Будто в дымке я видела ее расстроенное лицо с резко обозначенной вертикальной морщинкой на лбу, делавшей старше. Честно говоря, меньше всего я хотела слышать, как Он погиб. Моя голова в какой-то миг решила, что лучше так, чем наплыв эмоций, и просто отрубила их вовсе. Осознав, что со мной все бесполезно, Лейла просто села рядом и взяла мою руку в свою.

Впервые я очнулась, когда мы остановились, хотя то состояние, в котором я пребывала, вряд ли можно было назвать как-то кроме амебного. Двери машины распахнулись, и внутрь запрыгнул красноволосый бессмертный. Мое обоняние коснулся горьковатый запах смолы и теплой листвы, сознание подсказало — Рейн. Он склонился над Лейлой и что-то ее тихо спросил, хотя с тем же успехом мог и кричать, мои уши ничего не слышали, а потом сел на корточки рядом с моим телом. Рука мужчины осторожно коснулась основания шеи, там, где на ней алым и золотым горел знак. Я даже не дернулась, лишь перевела на него пустой взгляд, пытаясь понять, зачем он меня трогает, но не делая даже попытки остановить. Мне было все равно. Похоже, мои глаза здорово его напугали, потому что этот Рейн дернулся как от удара и перевел взгляд на сидящую девушку. Я видела, как его губы раскрываются, но не слышала ни звука…

И это было прекрасно. Внутри меня были Тишина. Она благословенно разлилась в моей крови, даря мне покой и заставляя сердце мерно отбивать свои удары, а меня ни о чем не думать. Такая сладостная, такая мирная, она несла меня куда-то, качая, словно на волнах…

Второй раз я очнулась, когда в мою руку вонзились чужие зубы. Если бы я могла что-то чувствовать, то, наверное, попыталась бы закричать или отпихнуть обидчика. Но тело лишь равнодушно зафиксировало факт наличия посторонних предметов, впившихся в кожу, и отсос жидкости, важной для существования. Оно пребывало на каком-то столе, а вокруг суетились ярко функционирующие сознания, похожие на огненных птичек, которые досадливо мельтешили на заднем плане, не давай полностью вновь уйти в небытие.

К сожалению, кроме извлечения крови у меня, в мой рот полилась и чужая вязкая жидкость, которая в активной фазе показалась бы мне безумно сладостной на вкус…

Мое пребывающее в покое сознание ощутило, как под кожей разворачивается и потягивается нечто большое и ощутимо живое. Оно словно заполняло мою оболочку собой, пальцы рук наполнились острыми коготками на месте длинных обкусанных ногтей, пружинистые мускулистые лапы стали продолжением ног, на месте лица явно чувствовалась зевающая кошачья морда с острыми рядами зубов…

Подозреваю, что это было чертовски больно. Кошка внутри меня стала рваться наружу, но ей не было выхода. Она пыталась разорвать мешающую ей оболочку, скреблась когтями и утробно рычала. Это нарастающая боль начала пробивать мою Тишину, подавая сигналы тревоги в мозг. И если боль, причинявшая физические неудобства, еще могла быть блокирована сознанием, то опасность для всего организма уже не могла быть проигнорирована.

Моя благостная, моя мирная и прекрасная Тишина сдалась и разлетелась на тысячи кусочков.

И вот тут боль хлынула на меня как огромный поток воды, прорвавший платину. Затопив мой мозг тысячью оттенков и ощущений раздираемой изнутри кожи и полным осознанием того, что моя кровь заливает все вокруг, боль заставила мое тело изогнуться. И я залилась таким криком, что он взорвал те остатки спокойствия, что еще плавали внутри меня.

— Тише, Маэль, тише, успокойся! — Мое дрожащее тело прижимали к себе твердые мужские руки, пахнущие мускусом и почему-то домом, и успокаивающе гладили по спине. Я отстранилась и с ужасом взглянула на свое тело, ожидая увидеть минимум разорванную грудь и куски мяса вокруг. Но даже капли крови не было на девственно-белоснежной коже.

— Что за… — Меня заколотило еще сильнее, когда я услышала свой голос. Он еще сохранял вибрирующее низкий звериный рокот. Я замолчала и в ужасе подняла глаза на осторожно приобнимающего меня бессмертного.

— Прости, но Лайли сказала, что по-другому тебя не вывести из Нок-ча, а это состояние могло затянуться у тебя на долгие годы, к сожалению у нас нет столько времени. — На меня тревожно и несколько виновато смотрели серебристые глаза Маклея.

— Нок-ча? — Я непонимающе посмотрела на мужчину.

— Ты не помнишь, Майли? — Я вздрогнула от своего истинного имени и перевела взгляд на красноволосую девушку, которая стояла у стола в очень напряженной позе. Ее руки так вцепились в поверхность, что костяшки пальцев побелели от напряжения. — Ты не помнишь, что такое Нок-ча?

— Кажется, нет…. — При одной мысли о том, что я снова в реальном мире, в груди возникла такая острая тоска, что глаза защипали непрошенные слезы. Только вот я совсем не помнила, почему мне так страшно грустно. Сердце говорило, что ему плохо, душа шептала о потере чего-то жизненно для нее важного, но в голове было темно и глухо.

С большим трудом мне удалось вспомнить, что меня похитили из заключения и привезли сюда…. И все. Ну, разве что Маклей выпил моей крови, дал мне свою и каким-то образом заставил меня почувствовать себя большой кошкой, которая собирается из меня выпрыгнуть. И больше ничего!

Я согнула и разогнула свои пальцы с неровными, обгрызенными в камере ногтями. Нет, изнутри меня больше никто не пытался выбраться наружу, животное ушло, будто его и не было. Зато я внезапно почувствовала совершенно другое — мужские руки, обнимающие меня, от них полилась странная энергия. В ушах едва слышно зашумело, перед глазами потемнело, и мое сознание на миг словно покинуло тело…

Теперь я сидел на краю стола и сжимал в своих объятиях хрупкую девушку, которая, казалось, нажми еще чуть-чуть — просто сломается. Но она сильнее, чем кажется. Даже я бы не выдержал пары секунд пребывания во мне пытающей выбраться наружу Маклин, а она продержалась больше десяти минут. Сердце сжималось от нежности к этой девочке, которая столько пережила. Я не смог защитить ее, когда был нужен ей, не смог почувствовать нашу связь через все барьеры, наставленные правящим Лордом. Она спасла мне жизнь, нарушила многолетний цикл одиночества и затворничества, а я не смог быть полезен. Если бы не Лайли, Нок-ча бы поглотил Маэль на долгие годы. Эта рубиновая ведьма знала слишком много даже для спутницы Лорда. Не знаю, стоит ли ей доверять, но пока она испытывает острую благодарность за свое спасение, она на нашей стороне…

Я моргнула, и мир снова вернулся на свое место. В груди все еще было тепло от тех чувств, что испытывал ко мне Маклей, в чьем теле я только что была. Судя по тому, что Лайли заканчивал фразу, она ничего не заметила:

— … заглянуть в себя, теперь ты можешь вспомнить то, что заблокировали от тебя бессмертные, когда похищали в детстве у Диких.

Я встревожено заглянула в серебристые глаза, пытаясь понять, почувствовал ли он что-либо. Но если внутри мужчины бушевало столько эмоций, то лицо его выражало их самый минимум. Досадно… Впрочем, бессмертная ждет от меня ответа, а я все прослушала.

Изобразив на лице как можно более несчастное выражение я взглянула на девушку и пролепетала:

— Ты не могла бы еще раз повторить, Лайли? Мне тяжело все еще воспринимать информацию…

За эту маленькую ложь мне было даже почти не стыдно, тем более, что покривила я душой лишь отчасти. Тело и вправду было будто чужим, а голова гудела от вновь переполнявших ее эмоций. После Тишины все звуки казались излишне громкими, а чувства обостренными.

— В детстве тебя похитили у Диких и каким-то образом блокировали память поколений, которая передается у сумеречного народа детям при рождении. Когда ты помогала мне тогда… — Девушка ощутимо вздрогнула, вспомнив свою прежнюю оболочку, ее совершенное в своей красоте лицо исказилось, но она почти мгновенно взяла себя в руки. — Я увидела в тебе пленку, обволакивающую тебя словно вторая оболочка изнутри. Это очень мощный барьер, я видела его всего пару раз за свою жизнь, а поверь, видела я не мало. И ЭТО практически невозможно разрушить, так как оно прирастает к тебе и сливается с твоей сущностью. Но ты сама, без всякой помощи впала в состояние Нок-ча…

Это слово Лайли произносила с такой особой интонацией, что у меня по коже морозцем побежали мурашки. Благоговение — пожалуй, вот подходящее для ее эмоций слово. Что же я с собой такого сделала…

— А зачем я впала в… Нок-ча? — Никак не ожидала, что все вокруг замрут в таком напряжении. Я только сейчас заметила, что в комнате находится и Рейн. Да уж, моей наблюдательности можно было только позавидовать. Теперь трое бессмертных стояли как истуканы и смотрели на меня с таким выражением на лицах, будто я сказала нечто ужасное.

— Не думала, что оно так быстро подействует… — Едва слышно пробормотала Лайли и уже громче добавила. — Ты устала, Майли, твой мозг сам за тебя все решил. Нок-ча помогает… Впрочем, я считаю, что ты сама должна попробовать все вспомнить. Барьера нет. Из тебя бьет такой поток энергии, что даже мне несколько страшно.

Маклей хмуро улыбнулся и снял с меня руки. Почему-то сразу же я ощутила себя обездоленной.

— Заставь себя вспомнить, Майли, если я тебе расскажу — это будет не то. Теперь ты сама можешь увидеть все, потому что ты — дочь древа.

Я будто сквозь дымку слышала голос девушки, словно отдаляющийся от меня. Теперь я и сама понимала, что совсем не так чувствую окружающий мир. Все было ярче, острее, звонче — словно с меня спала завеса, блокирующая мое естество. Я зацепилась за термин, повторяя его про себя снова и снова.

Нок-ча… С трудом прорываясь сквозь свой все еще ватный мозг, в попытке выловить из него хоть какую-то информацию, я боролась за каждый новый шаг в попытках просто сконцентрироваться. И вдруг все закончилось.

Обычно процесс воспоминаний сумеречного народа происходил так — я будто стучалась в тщательно запертую дверь, приоткрывалась щелка, и мне просовывали бумажку с записанной информацией.

На этот раз все было по-другому. Дверь прогнулась будто под напором стихии, а когда распахнулась, в мою сторону хлынул даже не ветер, ураган памяти…

 

Глава 19. «Память Древа»

Мне казалось, я плаваю в каком-то пространстве. Здесь не было моего тела, не было меня, но я каким-то образом ощущала себя личностью. Правда, я не понимала, кто я, а, может, я была все же чем-то…

Вокруг серыми сгустками клубился туман, сквозь который иногда пробивался неясного происхождения свет. Стоило мне захотеть посмотреть поближе на один из особенно ярких моментов, как туман раздвинулся передо мной, и меня практически всосало внутрь. Ох, если бы у меня было тело, голова кружилась бы точно, с такой скоростью нечто, что было моим сознанием, падало в водоворот света. К счастью я даже испугаться не могла, лишь с любопытством ожидая конца падения.

Стремительность превратилась в спокойствие, закончившееся осторожным парением. Я висела над чем-то огромным и странным, настолько не укладывающемся в привычные мне рамки, что шепот, пришедший ко мне с легким ветерком, был в начале мной даже не расслышан:

— Это Древо…

Я смотрела на нечто настолько огромное и величественное, что кощунственным казалось пытаться это вообще как бы то ни было называть. Сейчас мое зрение не были ограничено человеческими глазами, и я видела, что это Создание, названное таинственным шепотом Древом, находится в нескольких плоскостях сразу: времени, пространства, бытия…

Оно переливалось миллионами различных цветов и оттенков, двигалось и вместе с тем стояло на месте, было похоже на все растения, животные и цветы сразу, но вместе с тем Ему нравилось поддерживать образ именно Древа. Я чувствовала Его желание быть проще для тех существ, которые копошились у Его основания, казались такими маленькими и неприметными…

И тут я почувствовала внимания Создания, будто ласковый взор, этакое щекочущее чувство, будто тебя погладили по шерстке. А потом от Него ко мне рванулось нечто, которое с большой натяжкой можно было назвать ветвью. Эта часть Древа словно пронзила то, чем я являлась насквозь, и растворилась во мне…

Если бы я могла похлопать ресницами, я бы это сделала, а лучше потерла бы глаза кулаками. Очень уж странное ощущение накрыло меня, я словно двоилась, будто бы была сразу и Древом и Маэль. Конечно, быть Созданием, которое в моей человеческой сущности именовалось бы никем иным как Богом, я не могла, слишком непостижимо сложным Оно было для меня. Я получила максимально упрощенную версию — трехмерное изображение с возможностью просмотра деталей. Но как бы просто это не звучало, потрясающий эффект присутствия не отменяло…

Я скользила по страницам истории этого великого чуда Разума, которое в одиночестве путешествовало по просторам космоса, пребывая в неком подобии сна. Тогда Оно еще не имело даже формы, сгустком чужеродной энергии медленно перемещаясь из когда в нигде. Что послужило причиной пробуждения, мне не показали, лишь то, что в один единственный миг Создание почувствовало одиночество и сделало свою полную копию из Себя, отдав и частицу своего Разума. Это их сильно ослабило, и два брата-близнеца (или возможно сестры, с полом я тут было сложно) решили, что пора сделать остановку. По моим ощущения они путешествовали еще достаточно долго, ища то, что им придется по вкусу, за это время разделяясь в сознаниях все больше и больше, и со скуки решая, что им хочется чем-то себя развлечь. В итоге была найдена планета, которая в последствие получила имя Кассия…

Я чувствовала себя очень странно, так как скорость, с которой перед моим взором проносилась история Созданий, была настолько чужда мне, что Древу приходилось все время корректировать ее, чтобы не свести мое сознание с ума….

Я видела, как два Разума слились с планетой и породили на ней жизнь, как путем экспериментов вывели наиболее понравившуюся им расу двуногих созданий, чьи образы были подсмотрены ими во время своего путешествия по просторам космоса. И вот тут Создания были поставлены в тупик. Они хотели общения с теми, кого создали, хотели принимать участие в их развитии, но играть в нем несколько пассивную роль, оставаясь тем не менее причиной их жизненного цикла. И вот тут желания Созданий впервые разделились. Одно из них хотело стать для своих детей жидкостью, что порождает их. Другое же давать пищу и энергию их разуму, без которой они не смогли бы существовать.

Но спорить или ссориться в моем понимании Они не умели, и потому просто поделили расу своих детей. Так появился народ Сумерек и народ Ночи, названные так по тому времени, когда происходило получении ими жизненной энергии. Для того чтобы дети Созданий жили вечно, те кормили их частью своей сущности.

Так сумеречная раса в час, когда ночь еще не вступила в свои права, объединялась в единый разум и получала жизненную силу божества, ставшего для них Древом Сумерек. В этом была и сила и слабость этого народа, в единый миг получавшего колоссальные знания обо всем и всех в составе коллективного разума, но не имеющая личных секретов друг от друга. Впрочем, это делало их настолько сильными и мудрыми, что они воспринимали этот дар как величайшее благо.

Древо же Ночи стало источником крови для своих детей, преобразовав свое материальное тело для вечного цикла жизни, под его корой заструилась живительная сила, в полночный час полностью обновлявшая все естество целого народа.

Сумеречные и Ночные, получив в свое распоряжение вечную жизнь и нескончаемый источник силы, стали активно развиваться, с течением времени все более отдаляясь друг от друга. Слишком уж чуждым было объединение сознаний для тех, кто ежедневно обновлял свою живительную жидкость. Слишком нелепым было стремление к индивидуальности и тщеславие, порожденное этим, для тех, кто разделял свои эмоции и чувства с подобными.

Стремление самореализоваться, желание стать лучше и совершенней в начале заставили ночной народ развиваться стремительнее. Они строили прекрасные здания, тянущиеся к небесам, изобретали воздушный транспорт, способный покорять звезды, изучали природу всего живого и развивали свои уникальные способности. Но личная заинтересованность и безнаказанность, амбициозность и расслоение расы на кланы с разными уровнями сил и интеллекта стали порождать все новые и новые сложности. Ночные стали сами проводить эксперименты и возомнили себя богами, пытаясь найти аналог жизненно необходимой им крови. Они стали завидовать силе Сумеречных, их единению с Древом, их силе, обновляющейся в единый час. Они почти не знали, что такое смерть, слишком ловкими и сильными были их тела, слишком долгой была их жизнь. Но Сумеречные были сильнее своим единством, не смотря на то, что не были заинтересованы в развитии науки и технологии, предпочитая естественность и природу, чьей защитой от Ночных, не раз пытавшихся покуситься на их леса, и занимались.

И тогда Совет Кланов ночного народа бросил все свои способности и ресурсы на то, чтобы придумать, как устранить полностью тех, кто мешал им, а силу их божества обратить себе на пользу. Древа же, создав детей своих, перешли на иной уровень бытия, лишь изредка заглядывая в свои материальные формы, чужда и противоестественна им была сама мысль насилия. Они пытались сотворить новое маленькое Древо, но сами не знали, как они появились на свет и откуда, все их попытки были тщетны, хоть последнее создание и было максимально похоже на них, но ему не хватало силы.

Потому и не видели занятые божества, как все удачней и удачней проходят эксперименты детей Ночи…

И вот настал тот час, которого они так долго ждали. В миг единения разумов Сумеречных вырвавшаяся на свободу сила ночного народа, объединенная ради такого случая и усиленная приборами, нанесла стремительный удар по связи с Древом, обращая льющуюся энергию вспять. Это должно было закрыть канал, а следующим этапом было преобразование материальной части сумеречного божества в еще одну форму ночного. Но что-то пошло не так, и вместо закрытия силы, поток энергии стал переполнять сущность, грозясь в любой момент уничтожить и саму материальную форму и всю планету вообще.

И в этот же миг Древо Ночи взглянуло на свои детища, привлеченной странным объединением их, и бросило всю свою силу на защиту своего брата-близнеца, впитав его чужеродную энергию. Его оболочка не выдержала и самоуничтожилась в едином всполохе энергии такой силы, что сожгла добрую половину разумов населения планеты. Чтобы спасти сущность брата, Древо Сумерек поглотило его и слилось вновь в единое Сознание. Раненое и разочарованное в своих детях, Оно покинуло Кассию, не оглядываясь назад и забыв о своем детище, которое в миг выплеска энергии такой силы, интуитивно поглотило ее, не зная, что с ней делать.

Оставшиеся в живых Сумеречные внезапно оказались сами по себе. Не зная и не умея жить как отдельные личности, они стали легкой добычей для Ночных. Та часть, которой удалось объединиться, смогла сбежать, но оставшиеся были переловлены как дикие звери, и над ними стали проводиться страшные опыты в попытке вернуть себе утраченное долголетие. Вместе с Древом ночной народ потерял и возможность жить вечно, обновляя единожды в сутки свою кровь. Функциональность организма приходилось поддерживать кровью тех Сумеречных, что удалось поймать, но она пополняла лишь энергетические возможности, давала новые способности. А вот тела Ночных продолжали умирать. В панике Совет Кланов стал строить звездные поисковые корабли и рассылать их в различные уголки космоса в попытке найти спасение.

Тем временем маленькое Древо медленно перерабатывало смешанную энергию, периодически выплескивая ее сгустки в окружающее пространство. Один из таких выплесков и породил искажение в бытие, на которое случайно наткнулся поисковый отряд Ночных, отправленные на охоту за скрывающимися в лесах Сумеречными. Отряд пропал на несколько месяцев, а обратно прорвались лишь несколько выживших, рассказывающие странные истории о мире, где живут двуногие создания, так похожие на них, и обладающие прекрасной кровью, заставляющей биться новой жизнью их постаревшие сердца.

Тут же были организованы экспедиции, быстро и сожалением принявшие тот факт, что каждая такая вылазка выносит их в разные моменты времени этого странного мира, а возвращение отнимает столько сил, что даже пригнанных с собой существ не хватает для спасения, кто вернулся. Были предприняты попытки организовать поставку существ, так же провалившиеся по причине того, что в разрыв бытия не могло войти более нескольких сотен из Ночного народа, а прорывались невредимыми на ту сторону и того меньше, часть просто исчезала по пути. Более же примитивный народ при угрозе своему существованию отчаянно защищался, прекрасно научившись отнимать бессмертные жизни дезориентированных после выпадения из разлома бытия Ночных. И тогда было принято решение организовать несколько полномасштабных операций по внедрению и попытке завоевать или наладить контакт с жителями того мира. Каждый созданный многочисленный отряд возглавляли лидеры кланов, с ними шли ученые, войны, пленные из Сумеречных. И у каждого отряда была своя цель, направленная на возможность любой ценой получить доступ к драгоценной жидкости существ иного мира.

Тем временем сумеречный народ нашел следы маленького Древа и с проснувшейся надеждой попытался вырастить его, но не тут-то было. Древо сливалось лишь с одним сознанием, а не с целым народом, да и в энергии, которая была в нем, жила приличная доля ночной. И Сумеречные стали проводить осторожные опыты над новорожденными детьми и пойманными с большим трудом Ночными, вливая в младенцев небольшие дозы крови и пытаясь создать того, что смогло бы принять силу юного Древа.

Я висела над одной из новорожденных девочек, выращенной искусственным путем в лесной лаборатории сумеречного народа, и понимала, что это мое тело. Оно не росло и не развивалось, пребывая в анабиозном состоянии, как и многие другие тельца таких же младенцев, лежащие рядом. Все эти дети ждали попыток соединить их с Древом, чтобы оно могло стать симбионтом и наращивать свою силу вместе с ростом ребенка. Пока все было безрезультатно, но Сумеречные не сдавались. Они не знали, как близко они были к успеху, когда на их лабораторию напали.

Я видела, как умирают те, кто создал меня, в попытке защитить их последнюю надежду, как мое тело забирают вместе с остальными и несут к разлому бытия. Как, не зная, что разрушают, Ночные почти уничтожили материальную оболочку маленького Древа огнем. И как божественное создание в последней попытке выжить кинуло всю свою энергию на новорожденных детей в безумной надежде стать единым с кем-нибудь из них. И свершилось маленькое чудо — одна из девочек проснулась и приняла в себя всю до капли энергию Древа, которое благодарно уснуло вместе ней, восстанавливая и ее и себя. И эта девочка оказалась в лаборатории Лордов Крови, в ином мире, ожидая, когда до нее дойдет очередь проводить эксперименты…

 

Глава 20. «Пробуждение»

Меня втянуло обратно в собственное тело со скоростью центрифуги.

Глаза вначале ничего не видели. Зрение, как и слух, возвращались с трудом, а сердце билось с такой скоростью, что, казалось, прямо сейчас выпрыгнет из груди.

Тишина, на фоне которой этот стук казался оглушающим, начала пугать. С огромным трудом мне удалось приподняться на локте и оглядеться, осознав, что я лежу посреди руин…

Лаборатория, в которой находился стол, где все еще пребывало мое тело, весьма напоминала поле битвы. Перевернутые шкафы, разбитые склянки с текучей жидкостью, с шипением растворяющей линолеум и…следы крови, художественным мазками помечающей почти каждый предмет мебели, стены и пол комнаты.

Голова соображала крайне плохо, сознание пыталось переварить информацию, полученную памятью Древа, и совместить ее с той картиной, что видели глаза. Получилось весьма плохо.

Скользнув на край стола, я оттолкнулась и приземлилась на дрожащие ватные ноги. Хм, дело хуже, чем я думала, мышцы слушаются так, будто я лежала здесь минимум пару дней. Судя по ощущениям в жалующимся желудке и головокружению, так и было. Рядом со столом стояла капельница, так что функционирования я не должна была потерять. Но вот кровь… Ее я не получала уже так давно, что энергетические силы мои были почти на нуле. Древо во мне уснуло и без подпитки еще не скоро сможет вылезти на поверхность. Информация о нем теперь была очень близка и доступна, но голова не хотела ее переваривать, слишком ее было много, и слишком слабым было тело, так что я оставила это на потом. Гораздо больше меня волновало, куда делись мои спасители и особенно то, почему на том месте, где до погружение память я ярко чувствовала тепло Маклея, теперь зияющий холод.

Именно это ощущение заставило меня напрячь силу воли и заставить тело сделать первые пару шагов. Это была моя ошибка. Мышцы закололи тысячи иголок, атрофированные долгим лежанием, они подогнулись и уронили меня на пол. Я больно стукнулась коленями и едва избежала очередной шипящей жидкости приятного зелененького цвета, разъедающей линолеум.

Во второй раз я поступила умнее и минут десять потратила на разминание мышц такими же слабенькими руками. Но без подпитки кровью силы сейчас едва ли отличались от человеческих. Живая конечно подошла бы лучше, но и пакетик донорской был пределом мечтаний. Очень странно, кстати. Я проанализировала свои ощущения и поняла, что не испытываю былой брезгливости и почти отвращения к живительной жидкости. После всего того, что я увидела, проплывая по воспоминаниям Древа, она стала казаться мне именно тем, чем была изначально для всего ночного народа — источником энергии, и не более того. Мои глаза жадно забегали по полкам лаборатории, но, увы — ни одного пакетика с кровью я там не обнаружила. Что ж, придется выбираться отсюда и решать проблемы по мере их появления.

С трудом дойдя до двери, я осторожно приоткрыла ее и выглянула наружу. Печальное зрелище: куски выломанные из стен, частично перекрывают коридор, засохшая кровь, размазанная по штукатурке… Я сглотнула, мое волнение о Маклее только усилилось. В груди на миг что-то противно заныло, как будто я еще должна была о чем-то помнить. Но, стоило мне об этом задуматься, как голову сжали такие тиски боли, что перед глазами поплыли черные круги, и я прекратила попытки.

Стоило мне пару раз переступить через разбитые куски, как в голове начала складываться примерная картина прошедшего здесь боя. Это было удивительно и странно, будто, я получила в доступ базу данных, которая мне подкидывала дополнительную информацию, поступающую ото всех органов чувств сразу… И от каких-то новых, которым я пока даже не могла найти определения. Без крови общение с Древом было невозможным, так что я принимала новую информацию и мотала ее на ус, не задаваясь пока вопросом, как я это делаю. В тот момент, когда картина окончательно сформировалась в моей голове, я повернула за угол и застыла как вкопанная.

Не понятно, кто больше удивился, Дикий или я. Мы смотрели друг на друга с такого близкого расстояния, что я видела мельчайшие крапинки черного в его огромных желтых глазах. А еще там было полное отсутствие чего бы то ни было близкого к разуму. Похоже, я столкнулась с тем экземпляром, что подвергся ряду необратимых изменений. И судя по затрепетавшим в предвкушении ноздрям, это чудовище находило меня весьма аппетитным кусочком плоти, не более того.

Впрочем, посмотрев на меня и посчитав не опасной, чудовище принялось методично доделывать то, от чего его отвлекло мое появление. Тело Дикого заслоняло от меня то, чем он занимался, но что-то подсказывало, что ничего хорошего я там не увижу. Сглотнув, я отступила на шаг, понимая, что все напрасно, что мы не поймем друг друга. Но так хотелось верить, что в душе этого мехового монстра живет еще что-то от некогда великого народа. Стоит ему напомнить…

Слова сами пришли мне на ум, больше не приходилось о них задумываться:

— Я своя. — Прошептали мои губы на языке сумеречного народа. Мда, к сожалению вновь обретенные знания были бесполезны, по-моему, я его только разозлила.

Глаза монстра вспыхнули голодным светом и он сделал неторопливый шаг в мою сторону. Его неспешность была мне вполне понятна, на фоне его туши я выглядела как суслик рядом со львом — такой же беспомощной и маленькой. Только тут я увидела то, что все это время он методично разрывал на части тело, которые не так давно было бессмертным. Что-то хлюпнуло под моими ногами, и к горлу подступила тошнота. Я попыталась разглядеть цвет волос того, что еще пару часов назад было живым существом. Но это было больше похоже на кусок мяса, мозг отказывался воспринимать информацию, не позволяя сконцентрироваться и попытаться найти возможные знакомые детали в очертаниях валяющихся кусков тела. Спасибо ему, паника это не совсем то, что мне нужно в данный момент. Хотя я была очень близка к ней. Боюсь, если не случится чуда, моя песенка спета.

Глаза судорожно стали бегать по сторонам, ища путь к спасению. Что ж, если это чудо, то придется стремиться к нему самой. Буквально в паре шагов позади Дикого покосившая и помятая дверь показывала мне вожделенные шкафы с рядами холодильников с донорской кровью. Их веселенькую расцветку цвета перезрелого лимон с логотипом оскаленных в улыбке клыков мы радостно обсуждали еще в Академии, недоумевая, кто додумался придумать настолько отвратную рекламу драгоценных мне тогда бессмертных.

Вот только добраться до этой крови мне нужно было, обогнув чудовище, которое считало меня лакомой добычей. Интересно, в его голове сохранились хоть какие-нибудь остатки разума? Я решила сделать еще одну попытку, хотя после увиденного не верилось в то, что у меня хоть что-нибудь может получиться, или случиться долгожданное чудо, и Дикий обретет разум.

— Я из Сумеречных, мы с тобой один народ. Прошу тебя, пощади меня и позволь уйти.

Мои слова упали в тишину, наткнувшись на абсолютно ничего не выражающие глаза животного.

Что ж, попытка провалилась. Более того, то ли звук моего голоса, то ли знакомая когда-то речь вырвали из мощного тела монстра оглушительный рев. Если бы не мои странные новые возможности, я бы была уже пятном мозгов на стене. Но в тот миг, когда Дикий только начал заносить лапу для удара, я уже начала уворачиваться. Не знаю, что это было, но в какой-то миг я стала двигаться быстрее, чем раньше, буквально предчувствия место будущего удара. Будь я в форме, с такой возможностью я бы даже смогла составить конкуренцию Дикому. Хотя, мысль конечно глупая, на его стороне огромная сила и мощь.

К сожалению о былой форме можно было только мечтать, с телом было гораздо хуже, чем я надеялась. Оно едва справилось с таким простым делом, как вовремя увернуться, а ускорение вызвало приступ головокружения и тошноты. Сцепив зубы, я заставила себя откинуться в сторону как раз перед повторным ударом, хотя такое насилие вызвало нездоровую черноту перед глазами. Что ж мои ресурсы явно были на пределе. Во рту появился кислый привкус, и у меня возникло стойкое ощущение, что я выжимаю свои оставшиеся ресурсы до капли.

Взревев почти с обидой, монстр вынул ушедшую глубоко в стену лапу и потряс ей. Его примитивный мозг не понимал, почему такая легкая добыча уже не валяется радостной красной лужицей под его ногами. А добыча тем временем подыхала вовсе не от удара, а от собственного бессилия.

Крови мне, крови! Эта мысль — единственное, что не давало мне впасть в состояние, когда даже собственная смерть кажется благом. Слабость заставляла плотнее вжиматься в стенку, собственный вес невыносимо давил на дрожащие колени.

Следующий удар Дикого я почти пропустила. Почти, так как мне все же удалось избежать размазывания внутренностей по стене. Вот только ускорение дало сбой, выразившийся в страшной боли, разливающейся по плечу и хрусту ломающихся костей. Он достал меня, как же больно… Он достал меня! Всего лишь краешек удара, но мне и этого хватило. От остроты ощущений я едва не потеряла сознания. Боль впивалась в мозг цепкими пальцами, старательно игнорируя инстинкт самосохранений, вопивший о том, что мне надо воспользоваться любой, даже самой малюсенькой возможностью и попытаться сбежать.

Я сдалась. Честное слово, я боролась, но боль и слабость меня доконали, и я просто тупо сидела и смотрела на приближающегося как в замедленной съемке монстра.

Так было до того момента, как в мои ноздри не ударил такой сладкий аромат, что затмил собой даже приближающуюся смерть. Я втянула носом воздух, и мои ноздри затрепетали — кровь. Дикий ударом рассек себе лапу о бетонную стену почти до кости, очень уж старался убить меня побыстрее. Я видела, как на глазах страшная рана начала затягиваться, и в этот миг судьба вновь сделала ставку на меня.

 

Глава 21. «Пока ты спал»

Запах нежный и терпкий одновременно, такой сладкий и зовущий накрыл меня подобно последнему девятому валу, настолько он был мощным и сокрушающим. Пульс из состояния «едва слышен» моментально скакнул в разряд бешеного стука в ушах. Адреналин скрутил мое тело в приступе агонии, и сознание вмиг унесло напрочь.

Очнулась я, почувствовав, как в мой рот полилась драгоценная жидкость. Кровь! О, как прекрасно, как было это ощущение! Разливающая по организму драгоценная энергия жизни… Много энергии, она наполнила меня до краев, заставляя сердце радостно биться в предвкушении возвращения сил.

Вместе с этими волнующими ощущениями мой мозг сообщил мне потрясающую новость — я сидела верхом на Диком, плотно обхватив его ногами и руками, максимально вгрызшись в его огромную покрытую шерстью шею. Судя по тому, что он не шевелился, до конца ему оставались считанные мгновения. Шок — это не совсем подходящее описание тем чувствам, которые охватили меня сейчас.

Сплевывая шерсть, я резво отскочила в сторону, попутно вытирая текущую по губам алую влагу, и размазывая ее по одежде. Паника крадущимися шажками стала подступать к горлу. Какого черта? Мозг, сколько я его не напрягала, отказывался выдавать картинки между тем, как я отрубилась и тем, как оказалась верхом на чудовище.

Только не кричать, мало ли сколько еще тут шатается одичавших представителей сумеречного народа.

Я зажала себе рот рукой, так как это был единственно возможный мне способ заткнуться. То, как я убила это создание, внушало мне непередаваемое отвращение. Одно дело — просто выпить крови, а другое вот так вот взять и уничтожить живое существо ради драгоценной жидкости. Нет, оно конечно желало мне смерти. Но сейчас, наблюдая за предсмертной агонией его тела, мне было очень и очень страшно.

Мир покачнулся, запах крови на миг стал самым отвратительным, что я нюхала в жизни. Только обмороков мне сейчас не хватало. Я вцепилась ногтями себе в руку, оставляя на ней глубокие следы, и мысленно дала себе пощечину — держаться, не раскисать. Пока не выясню, где Маклей, что случилось с Джессикой и остальными, поддаваться панике или слабости не имею права. Но так хочется…

Я сглотнула и с усилием заставила переступить себя через тело, перегораживающее коридор. Мне показалось, что мою ногу вот-вот схватит когтистая лапа и сдавит ее в смертельном объятии. Это заставило мое тело практически перелететь через Дикого и все ускоряющимся шагом почти добежать до следующего поворота. В сторону холодильников с кровью я даже теперь смотреть не могла, их клыкастые улыбочки теперь казались мне жесткой насмешкой над тем, что я только что совершила.

Я свернула за угол и прислонилась спиной к стене. Сердце отчаянно колотилось о ребра, дыхание сбивалось. Теоретически я знала, что эти остаточные человеческие инстинкты заставляют меня так реагировать на ситуацию, хотя по сути своей я не являлась человеком, а была лишь оболочкой с напиханной внутрь информацией для спасения Древа. Причем создана я была изначально сумеречной с примесью ночного народа.

Но все было действительно теоретически. Семнадцать лет моей жизни я была человеком, и Обращение, которое лишь высвободило спящую силу, ничуть не изменило меня, все еще воспринимающую бессмертных прекрасными созданиями, хоть по сути своей они были лишь горсткой изгоев, боровшихся за выживание.

Атмосфера здания, по которому я медленно продвигалась, прижимаясь к стенам, была отвратительной. Запах застоявшейся крови бил по обострившемуся обонянию, внезапно открывшееся трехмерное воображение подсказывало картины битв, которые здесь происходили. Я получила массу новых возможностей, вкусив чистой крови Дикого и обновив свой организм. Вот только радости мне это нисколько не принесло. К тому моменту, как я добралась до выхода наружу, меня изрядно подташнивало от новых ощущений. Эти способности заставляли меня разве что не участвовать самой в драках, а вот информацию я получала на все органы чувств сразу, и потому была оглушена, подавлена и опечалена. Я пережила оттенки эмоций и мысли бессмертных, которые здесь умирали или были ранены, их мир предстал перед моим внутренним взором, и сложившаяся картина заставляла сердце обливаться кровью. Впрочем, самой первой эмоцией, самой яркой и сильной была ярость, эхом стучавшая в моих висках, мокрых от пота, выделяемого телом, то погруженном в жар, а то замерзающим от озноба. Организм как мог пытался настроиться на новые способности, но пока справлялся плохо…

Пока я спала, вся элита ученых ночного народа подняла бунт против Совета и правящего Лорда. Они отказались измываться над Дикими и новообращенными в попытке вернуть кровь в бессмертное состояние. Они устали и им претило то, что удачные или неудачные плоды их труда Совет все равно превращал в оружие. И ученые сделали то, что показалось им самым правильным — раскрыли тайну сотворения созданным на Земле поколениям бессмертных, собрав многих под предлогом бала в честь Обращения по окончания очередного выпуска. Что тут началось… Информация со скоростью огня пожирала все вокруг, оставляя одну общую идею — людей превращали в бессмертных в качестве эксперимента и рабочего скота для высшей расы.

Картинки в моей голове были не полные и оборванные, накопленные в результате сильного эмоционального всплеска, так что я имела лишь смутное представление о том, как обезумевшая толпа бросилась на поиски истинных, громя шикарные резиденции членов Совета.

В ответ на них спустили хорошо организованную и натасканную армию телохранителей, которых особо не заботили моральные аспекты, они работали за деньги, власть и не собирались их терять. Массовым техничным ударом они откинули первый натиск толпы, с обеих сторон потери были небольшие, так как самые горячие головы быстро остыли и отступили. И тут за дело взялся Анклав проклятых. Эта группа во главе которой встали хорошо известные мне бессмертные, сделала почти невозможное — она скоординировала и организовала совершенно разных представителей из старого и нового поколения, присоединившихся к ней так внезапно. Первым их успешно реализованным действом стало освобождение меня из закрытой тюрьмы. Это мне тогда показалось, что все прошло быстро и гладко. На самом же деле ударной силой стало последнее поколение Обращенных с их удивительными стихийными возможностями — они взяли в осаду резиденцию Совета и практически смели основные силы телохранителей, опирающихся на примитивные возможности и физическую силу. Победа была так близка…

Вот тут-то правящий Лорд и сказал свое веское слово. Под его руководством горстка Лордов Крови, наследников Совета, выпустила тщательно скрываемое и разрабатываемое оружие — подвергшихся многочисленным экспериментам Диких, в чьи головы был вживлен чип подчинения. Эта, казалось, неконтролируемая свора в разных местах атаковала стихийных младших братьев и по большей части уничтожила их, так как сумеречные были малочувствительны к проявлениям подобного рода силы. Только спустя какое-то время Анклав обнаружил, что уничтожать нужно не Диких, а тех, кто ими управляет, но было уже поздно. Восстание захлебнулось.

Все это время я провалялась без сознания, мило прохаживаясь по воспоминаниям Древа. Сказать, что я была зла на себя, значит, не сказать ничего. Пока я спала, острием атаки стала лаборатория, где меня упорно пытались привести в чувство, терпя поражение за поражением. Все эти дни главы Анклава запрещал переносить меня, сдерживая нападающих. Судя по всему, Маклей приложил к этому руку, но причину я не понимала. В результате была организована фейкоперация по якобы переведению моего тела в другое место. Охранять меня оставили лишь горсть бессмертных, через тела которых я и получила этот эмоциональный нокдаун.

Наверное, если бы сейчас тут был сам правящий Лорд, я бы лишь слабо погрозила ему кулаком. Никакая злость и ярость не могли активизировать мой сникший организм. Если бы я знала, где у меня кнопка выключения, то давно бы ей воспользовалась. За всю эту информацию я заплатила тем, что коленки снова тряслись от слабости. Вся кровь Дикого была истрачена на этот сомнительный сеанс, и теперь мне снова нужна была подпитка. Это начинало раздражать. С другой стороны усталость, которая навалилась на меня разом, заставив тяжело опереться на дверь, не давала мне сосредоточиться и осознать тот ужас, в котором я проснулась.

Привычного мне мира не было. Бессмертные, показавшие мне прошедшие события, были не заинтересованы в людях, так что я не имела ни малейшего представления, что происходит в человеческом мире. Первое, что пришло в голову, родители. Да, у них теперь своя жизнь, но я бы предпочла, чтобы она была мирной и спокойной. Внезапно, моя спина покрылась холодным потом. Правящий Лорд мог захватить их, чтобы использовать против меня, раз я была его эпицентром желания «заполучить и уничтожить любой ценой».

Эта мысль заставила меня оттолкнуться от двери и начать ковылять в сторону припаркованных во внутреннем дворе машин, часть их которых была повреждена и похожа больше на груду металлолома, но парочка еще выглядела вполне пригодными для поездки. Я бы конечно предпочла велосипед. Тех уроков, которые мне давали Рейн и Джессика, которая и вовсе относилась к этому как к возможности посмеяться, было явно не достаточно. Но особого выбора у меня не было, так как я с трудом представляла, где я, молясь про себя, что в одной из дорогих сохранившихся моделей есть навигатор.

Мне повезло, даже вдвойне: я нашла целый автомобиль неизвестной мне, но явно крутой марки, с полной комплектацией внутри, начиная от жпс и заканчивая навороченный компьютером, вмонтированным в подлокотник. Меня порадовал размер авто, так как я питала к большим машинам определенную слабость, и почти полный бак бензина. Спустя пять минут мучений с навигатором, и вот я в курсе, что нахожусь всего в нескольких километрах от родного города. Тем лучше, далеко вести эту колымагу, которой так не повезло с новой владелицей, я не смогла бы.

Проблемы начались, когда я поняла, что ключей в замке зажигания нет. Окрыленная удачей с навигацией, я была понадеялась и на еще одно чудо, но увы. Желания возвращаться и обыскивать погрызанные Дикими трупы у меня не было. Тупо смотря на приборную панель, я пыталась решить, что делать дальше, когда поняла одну вещь — зажигания как такового и не было.

— Эээ… — Задумчиво произнесла я вслух, цокая ободранными пальцами по рулю.

— Желаете завести автомобиль? — Раздался откуда-то изнутри мелодичный женский голос.

Наверное, будь я менее уставшей, инфаркт был бы мне обеспечен. Я дернулась, стукнулась головой о дверцу и, рукой задевая клаксон, заорала благим матом.

— Желаете завести автомобиль? — Похоже, эта красная машинка принадлежала женщине, и мне крайне повезло, что ее голосовое управление восприняло меня как владелицу.

Пока компьютер не передумал, я выпалила:

— Желаю. — Через секунду раздались характерные звуки, и автомобиль утробно заурчал. Признаюсь, более приятной мелодии я не слышала давно.

Думаю, компьютер передумал уже сто раз, когда я спустя всего пару минут все еще пыталась выехать из ворот. Руль слушался меня плохо, как уверила себя я, не желая себе признаваться, что вожу хуже некуда. Когда с грехом пополам мне все же удалось выехать на дорогу, я заулыбалась как ребенок. Впрочем, реальность в качестве еще двух разбитых машин на подъезде, которые едва не стали моим последним пристанищем, вернула меня к действительности.

Я все еще верила в свою счастливую на сегодня звезду, когда на навигаторе замигал красный огонек. Он вилял и как-то странно вел себя, но упорно приближался к зеленой точке, в которой мгновение спустя осознала себя я. Мда, автомобиль был совсем не прост. Когда до зеленой точки осталось не так уж много, я стала вглядываться в зеркала, пытаясь одновременно не вырулить в кювет, хоть для меня это и была весьма трудная задача.

Он мелькнул смазанным пятном так быстро, что я, скользнув в очередной раз взглядом по боковому зеркалу, увидела лишь очертания. А потом машину тряхнуло, и она прогнулась под неимоверной тяжестью. Руль почти вырвало у меня из рук, сердце бухнуло куда-то вниз, и я увидела того, кто оседлал машинку сверху, так как камеры тут были натыканы повсюду и изображение выведены на компьютер. Дикий — моя счастливая звезда решила закатиться.

 

Глава 22. «Инициатива наказуема»

Признаюсь, первым моим желанием было завизжать. Только не от ужаса — мне пришло в голову, что если сейчас тело решит потерять сознание, то жизнь моя оборвется быстро и весьма болезненно.

Машину сильно тряхнуло, и зубы клацнули друг о друга с такой силой, что я еще и прикусила щеку. Рот наполнился кровью, которую я судорожно сглотнула, еще сильнее вцепившись в руль. Сейчас я жалела о той бешеной скорости, до которой разогнала автомобиль, так как безопасно остановить и выпрыгнуть наружу не представлялось возможным. Это в кино я могла бы резко затормозить и сбросить наглеца вперед на дорогу, но, увы, когти, которые торчали над моей головой, ясно давали понять, что Дикий вцепился в машину намертво, и никакое экстренное торможение не поможет.

Я все же решилась и внезапно вильнула в сторону. Ремень безопасности врезался мне в плечо, а сверху раздался зубодробительный звук когтей по железу. Машину накренило и едва не завертело, буквально чудом мне удалось остаться на дороге. Скосив глаза, я разглядела что Дикий по-прежнему на месте, только съехал на правый бок автомобиля, от чего бедненький весьма основательно просел.

От раздражения я зарычала. Страха почему-то не было, видимо, весь остался там с телами бессмертных. Слишком много отрицательных эмоций за один раз кого хочешь сделают безразличным. А вот затошнило меня знатно. Не подозревала у себя наличие такого слабого вестибулярного аппарата. Хотя, может, это было следствием слабости от перегруза. Как бы не было запрограммировано мое тело, в эксплуатацию его вводить нужно было постепенно, а не такими семимильными скачками.

Резкий щелчок справа заставили меня нездорово подпрыгнуть на сидении, машину еще раз повело в сторону. В раздражении скосив глаза, я обнаружила, что это всего лишь открылся бардачок. Из него мне радостно улыбалось клыкастое чудо-юдо на зеленом фоне, намекая мне на то, что мини-холодильник в машине — вещь весьма нужная и уместная. Эх, умела бы я водить одной рукой, сейчас бы уже вовсю потребляла донорский энергетик. Но, увы, мой стиль вождения не предполагал такого экстрима, так что я, повздыхав над такой близкой, но пока недостижимой поддержкой своих сил, вновь скосила глаза на камеры.

Почему-то чудовище наверху не особо шевелилось. Я еще пару раз полихачила, попытавшись скинуть незапланированного попутчика, но добилась только того, что тошнота стала почти невыносимой, а Дикий все еще сидел на крыше. Камера к сожалению показывала лишь части его волосатого тела, а не то, чем он занимается, тем более, что сидел он практически на ней. Не слишком аппетитное, скажу я вам, зрелище.

Город был уже близко, а терпение мое заканчивалось. Я решительно было уже собралась повторить дурацкий трюк кино с резким торможением, но что-то меня остановило. Если бы я задала себе вопрос напрямую, то получила бы бессвязный ответ: «Ну, потому что…вот…». Вместо этого я довольно плавно нажала на тормоз и почти нежно припарковалась на обочине, покрытой гравием, даже не свалившись в кювет! Я могла собой гордиться.

Посидев в автомобиле еще минуты две и осознав, что есть меня никто, похоже, не собирается, я осторожно приоткрыла дверь и поставила ногу на асфальт. Тишина. Я выдохнула и повторила процедуру с другой ногой. Вспомнив, о своей мечте пополнить запас жизненных сил, я как можно более осторожно потянулась к мини-холодильнику и схватила столько, сколько поместилось в одну руку. После того, как ничего не произошло, и когтистая лапа не попыталась меня схватить сверху, я как можно более плавно выскользнула из машины и сразу же рванула в сторону. Инстинкт самосохранения требовал, чтобы я не останавливалась, но я никогда не была послушной девочкой.

Дикий лежал недвижной тушей, больше похожий на покрытый шкурой мешок, чем на большое и грозное чудовище, с одним из которых я не так давно имела довольно неприятную встречу. Посасывая кровь из пакетика, я размышляла над тем, что мне теперь делать. С одной стороны бежать было бы разумным выбором, с другой интуиция ненавязчиво намекала проверить, почему монстр не пытается меня убить. Впрочем, это могло быть и банальное любопытство. Это и напрягало. Пока я не могла договориться с собственным организмом о разумном сосуществовании и распознавании посылаемых им сигналов, речь о том, чтобы слепо доверять ему, не шла.

Я вздохнула и отбросила пакетик в сторону, разложится сам, хоть это продумали досконально. Решимости у меня не прибавилось, но спустя минуту я уже стояла перед Диким в районе его морды, настороженно косясь на вцепившиеся в машину лапы, не дай бог упустить момент, когда они начнут действовать. Помявшись еще пару минут, я почувствовала себя крайне глупо, так как действий со стороны чудовища не последовало. Еще дурнее было последующее действие — я потыкала пальцем в его морду. Слава богу, палец мне никто не откусил, и то хлеб. Хотя, следовало бы, я вела себя более чем по-идиотски. Высоты для того, чтобы посмотреть, жив ли Дикий вообще, мне не хватало — машина была не низкой, да и туша не позволяла. Я уже было собралась найти палку, чтобы потыкать посильнее и на расстоянии, когда монстр зашевелился.

Не ожидала от себя такой прыти. Не прошло и мига, как я стояла минимум в десяти метрах от автомобиля, плохо запомнив, как это у меня вышло. Чудовище издало какой-то стон, который я с натяжкой приняла за жалобный. Хотя, кто их знает, может, это у него перед приемом пищи так в животе урчит…

Впрочем, подозрение, что мне достался не вполне здоровый объект, подтвердились, когда Дикий со скрежетов вынул когти и рухнул с крыши машины на землю. Точнее, он бы упал на нее, если бы автомобиль не стоял рядом с обочиной, за которой начинался пологий склон. Его тело набрало ускорение и, пару раз перевернувшись, замерло внизу на траве.

Я задумалась. С одной стороны, самым разумным было бы сейчас воспользоваться возможностью и уехать, благо переживать за родителей я меньше не стала. С другой стон Дикого затронул ту часть души, которая надеялась найти в нем хоть что-то от великой некогда расы. И если был хотя бы шанс найти и обезвредить этот жуткий чип подчинения, я не могла его упустить. Наивно — я это понимала, но не попытаться не могла.

Я спустилась к телу, лежащему на траве, и мрачно встала рядом. Его состояние оставляло желать лучшего. Не знаю, кто из бессмертных так потрепал чудовище, да и слипшаяся от крови шерсть скрывала раны, но и того, что было доступно взору, хватало для диагноза «очень плох». Все же идея с чипом была глупой. Ну, как я должна была исследовать его голову на предмет постороннего предмета? В воспоминаниях, виденных мною, не было никакой конкретики.

Пока я думала, Дикий шевельнулся и издал глухой стон. Я дернулась, но осталась на месте, он явно не был в том состоянии, чтобы вскочить и причинить мне вред. Последующее его действо вызвало у меня состояние близкое к шоковому:

— Приветствую тебя, дитя надежды, — прохрипел монстр и попытался перевернуться. Это удалось ему с большим трудом, но сесть он не смог.

Я стояла и беспомощно хватала ртом воздух. Вот так сюрприз…Впрочем, мое замешательство длилось недолго. Рванув к сумеречному, называть его Диким язык уже не поворачивался, с трудом помогла ему сесть, в очередной раз порадовавшись своей силе. Человеку поднимать такую тушу пришлось бы с помощью крана.

Ох, как же все нехорошо… Я не врач, но раны, нанесенные явно острым предметом, вблизи выглядели еще страшнее. Из его горла с хрипом вылетало дыхание, возможно, легкие тоже были повреждены. Мой взгляд встретился с огромными желтыми глазами разумного существа, полными боли. На этот раз жалость захлестнула меня куда сильнее, с интонацией я еще справилась, а вот мой взгляд сказал все.

— Приветствую тебя, — наконец удалось мне вымолвить, когда я справилась с дрожью в голосе.

— Прости, что напугал и напал так внезапно, но когда дозорные доложили, что твое сознание вновь обрело тело, меня срочно послали сюда, чтобы успеть перехватить тебя. Но по дороге на меня напал патруль ночных, которые перекрыли все подступы к городу и окрестностям из-за восстания, так что до твоего средства передвижения я уже добрался в поврежденном состоянии.

Я удивленно слушала речь этого представителя своего народа и поражалась, насколько она отличалась от предыдущего моей встречи. Может быть, он просто моложе?

— Я думала, в нашем мире нет разумных представителей расы сумеречных, — протянула я, почему-то умолчав о прошлом своем опыте.

— Их и не было. Все эти годы бессмертные тщательно охраняли подходы к разлому. Но наши силы выросли, а восстание стало решающим шагом и позволило…, — тут сумеречный закашлялся, на его губах запузырилась кровь.

— Стоп, тебе нельзя разговаривать. — На этот раз я действительно испугалась. Только найдя союзника, мне светило его потерять. — Давай попробуем донести тебя до машины и отвезти в город. В больницу тебя конечно не потащишь, но мои друзья наверняка смогут чем-нибудь помочь.

Я умолчала о том, что как искать этих самых друзей, ума не приложу, не время было сейчас в себе сомневаться.

— К сожалению мое время сочтено. До его окончания необходимо передать тебе крайне важную информацию… — Мне тяжело было понимать его интонации, но в голосе сумеречного точно не было прощания с жизнью. Может, их раса и относилась к этому философски, но я не собиралась его отпускать на тот свет без борьбы.

— И еще раз стоп, — решительно прервала я собеседника. — Неужели ты не обладаешь способностью к излечению? Я мало об этом слышала, но…

Почему до сих пор я скрывала свое общение с прошлым Диким, я саам не понимала. Но мой рот просто не открывался, когда я пыталась это сделать. На этот раз интуиция не просто шептала, она не давала мне возможность говорить, оригинальненько…

— К сожалению только самые древние из нас обладают подобной силой полного исцеления. Когда-то Древо лечило нас ежедневным обновлением энергии, но сейчас собственной силы хватает на излечение лишь небольших ран. Мой организм слишком ослаблен и не способен даже на это…

— Зато мой организм способен на многое. — В очередной раз прервала я разговор. — Потерпи еще чуть-чуть, возможно, мне удастся что-нибудь придумать.

Я решительно поднялась и направилась к машине, предварительно осторожно положив верхнюю часть тела сумеречного обратно на землю. Хватит уже способностям использовать меня, пора и им поработать. Набрав полные руки пакетиков с кровью, я вскрыла их, разодрав ногтями упаковку, и судорожно стала глотать алую жидкость. Судя по состоянию моего будущего пациента счет шел уже на минуты.

Честно говоря, это было весьма неприятно. Одно дело получать удовольствие, поцеживая драгоценную влагу сквозь трубочку, а совсем другое пить залпом, захлебываясь от скорости и давясь кровью, стекающей по подбородку и одежде. Плохо еще и то, что я не знала, сколько мне было нужно. Когда ты пьешь напрямую из источника, живого и дышащего, то точно знаешь, когда необходимо остановиться. Этому нас никто не учил, оно приходило само. А тут пей не пей, будто вливаешь в пустой колодец: насыщение есть, а прилив сил все не приходит по причине задержки усвояемости давно уже сцеженной жидкости.

Тем не менее на седьмом пакетике я банально поняла, что следующий пойдет у меня уже через нос. Никакой подсказки изнутри мне не поступало, и я с сожалением приняла тот факт, что решать на этот раз придется самой.

Подойдя к сумеречному, я опустилась перед ним на колени. Его глаза даже не открылись, последние силы уходили на то, чтобы дышать. Мои руки скользили над его телом, я пыталась понять, как собираюсь его лечить, но пока впустую. Боюсь, подвиг с Лайли мне не повторить, погружаться в подобный транс надо было обоюдно, да и не уверена, что лечение бессмертных и сумеречных было хоть капельку похоже. Все, что пришло в голову, это вспомнить те ощущения, которые вызвал во мне тот первый разумный «Дикий», когда лечил мою руку. Собственно, их почти и не было. Раз, и уже ничего не болит. Но вот слова его, сказанные после, были очень даже кстати: «Моя сила, не найдя в тебе ответную, разорвала бы изнутри». Что ж, выбора и времени у меня не оставалось. Либо пан, либо я в попытке спасти сумеречного потеряла важную информацию.

Я выдохнула и за неимением другого решения положила обе руки на волосатую грудь лежащего. Они тут же окрасились его кровью, и я сглотнула. Ее запах, не смотря на полумертвое состояние моего пациента, будоражил и отвлекал от концентрации. Я мысленно дала себе оплеуху, пообещав попутно свеженькой кровушки молоденькой девственницы, если я смогу разрешить эту ситуацию. Хихикнув, представив это, я поняла, что нервничаю все больше. Так, вдох — выдох — вдох — выдох.

— Моя силы должна найти ответную… Моя сила должна найти себе подобную…

Повторила я как мантру и закрыла глаза. Мое внутреннее зрение было слепо, темнота и только. Я чувствовала лишь отголоски энергии полученной крови, постепенно наполняющей меня. Когда-то давно я представляла себе Древо с корнями и ветвями, но сейчас, после того, как я побывала им самим, почувствовать себя так же не получалось. Мне нужно было нечто новое, и быстро!

Я открыла глаза и, откинув голову назад, прикусила губу до крови. От усилий на моих висках выступил пот, но результатов не было. Драгоценные песчинки времени утекали в никуда, нужно было действовать, но как… Я было постаралась расслабиться, вспомнив уже почти забытые уроки Аймона, но и это не принесло результата.

Что же я делала не так? Сила начинала бурлить во мне, но я не могла отправить ее вниз по рукам… Руки… Я взглянула на них, и озарение как вспышка пронзило меня. Вот оно, решение было таким простым, а я искала обходные пути.

Я вновь закрыла глаза и представила, что мои руки уходят прямо внутрь сумеречного, и по ним льется сила. Я буквально увидела внутренним взором, как мерцающая субстанция, наконец нашедшая выход, мощным потоком рванула вниз. Над телом на миг повисла странная тень, будто пытающаяся отпихнуть в сторону лавину энергии, но почти сразу же сдалась и втянулась обратно. Я не могла видеть, но ощущала каждой клеточкой, как моя сила распространяется и затягивает внутренние и внешние повреждения с безумной скоростью. Это так обрадовало меня, что я усилила поток. И вот тут что-то пошло не так.

Пребывая одновременно и собой и своей энергией внутри сумеречного, я почувствовала, как наткнулась внутри на непонятный барьер, по ощущениям напоминавший какую-то черную дыру. Упоенная возможностью лечить, я глупо и грубо попыталась преодолеть ее, но вместо этого оттуда на меня взглянуло Нечто… Пока я судорожно ловила ртом воздух от ужаса и неожиданности, оно не растерялось и ломанулось по потоку из моих рук наверх. Когда же я интуитивно попыталась выставить барьеры и пресечь наглую попытку атаки, меня смели как котенка. И это было чертовски больно! В мозг впилась огромная игла, которая стала вращаться с огромной скоростью, уже больше похожая на сверло…

Я закричала и упала назад на траву, вцепившись руками в голову. Кажется, мои руки царапали лицо в попытке выдрать из головы постороннее Нечто. Потом наступила темнота.

 

Глава 23. «Полукровка»

Меня выкинуло из тела этаким смачным пинком. Сознание было дезориентировано и радостно кувыркнулось в около пространство…

Я пассивно наблюдала, как тело, еще недавно бывшее моим, за ноги подтащило сумеречного к машине и закинуло на заднее сиденье. Именно что закинуло, этаким легким движением руки. Зрелище было то еще, маленькая тонкая фигурка поднимает тушу, весящую раза в три-четыре побольше и отправляет ее в полет. Да, я крутая, и выгляжу, кстати, мило. Хм, что я могу добавить: ноги, руки на месте, грудь симпатичная, волосы длинные. Я себе нравилась. Как-то некогда было в последнее время заниматься собственной внешностью, но пребывание бессмертной носило определенные преимущества в качестве отличной кожи и невозможности поправиться, ешь ты хоть килограммы шоколада и пончиков по ночам.

Мда… Я испытывала злобное удовлетворение, наблюдая за собой. И что же это было… Собственно, не было ничего. Я болталась в бестелесном состоянии где-то над землей, не понимая, как я тут оказалась, почему не могу вернуться обратно. А попытки я между прочим делала. Меня вежливо выставляли обратно, как нашкодившего ребенка, щелкнув по носу для воспитательного процесса. И это из собственного тела-то, а! Впрочем, как я себя не накручивала, эмоций не было совсем. Я помнила, что должна была их испытывать и честно старалась в них играть, но уж как получалось…

Если бы я могла вздохнуть, я бы это сделала. Пришлось ограничиться тем, что я решила завершить то, что не успела, пока еще была в «твердом» состоянии, а именно — навестить родителей. Слава богу, двигаться в нынешнем облике было гораздо легче и быстрее обычного. Не прошло и пары минут, как я радостно висела где-то в районе своего бывшего дома, плохо понимая, как тут оказалась. Подумала — и ррраз! Думалось тут тоже с трудом, мысли формировались либо четко, либо растекались по древу так, что собрать их не было никакой возможности. Пожалуй, «держать в руках» себя придется жестко, иначе скоро растворюсь в воздухе, задумавшись о вечном.

На улице было непривычно тихо. Я поднялась над домами и увидела, что в таком состоянии находится весь город. Будто вымер… Иногда небольшими группами стройными рядами проходили патрули бессмертных. никогда ранее они не были настолько вооружены. Сейчас же они больше походили участников боевых действий, чем на блюстителей порядка. Похоже, город на военном положении.

Я уже почти забыла, зачем я здесь, сосредотачиваться становилось еще сложнее. Похоже, дела мои ухудшаются на глазах. Я быстренько спустилась вниз и заглянула к родителям. Выглядели они несколько встревоженными, но с ними все было хорошо, как и с их ребенком. Что ж, свое дело я тут сделала.

Следующим пунктом должно было стать спасение меня любимой. И вот тут-то до того, чем я пребывала сейчас, дошло, что все это время в воздухе рядом висит и упорно мигает маленькая золотая нить, едва видимая в солнечном свете. Маклей, ну, конечно же! Если мое тело его не чувствовало, то сознание, стоило ему на мгновенье сосредоточиться, устремилось на зов Сети с такой скоростью, что мир превратился в серое пятно.

Собирать себя пришлось уже по кускам. Похоже, я начинаю то ли растворяться, то ли распадаться, чему явно помогают мои дикие перемещения.

Что ж… Если я надеялась на помощь, то, видимо, напрасно. Мой чудесный беловолосый бессмертный лежал в каком-то подвале, спеленатый в мрачный паучий кокон. Золотая нить привела меня к нему и радостно свернулась в его груди, выполнив свою работу. А что было делать мне?

Будь я при теле, точно бы разревелась. Сейчас же ситуация представлялась несколько проще. Я собственно не понимала, чего вообще цеплялась за эту бренную оболочку. В нынешнем состоянии были свои плюсы: ни тебе боли, ни отрицательных эмоций. Мне даже начинало нравиться.

— Маэль… — Маклей открыл свои чудесные серебристые глаза и посмотрел прямо на меня. Удивительно. Видимо, наша связь позволяет ему чувствовать то, чего не видят глаза.

Чтобы ответить ему, мне пришлось проявить чудеса изобретательности, так как я забыла как-то делается. Сначала вообразила рот, а потом уже, как из него вылетают звуки. Уф, почти вспотела:

— Я не знаю, что я, — ничего более умного не родилось.

— Ты выглядишь как твоя бледная тень. — Сообщил мне мужчина и слегка улыбнулся обескровленными губами.

Опаньки, а я-то думала, что невидима. Хорошо еще, посмотрела на родителей со стороны, а то довела бы их до инфаркта.

— Меня выгнали из тела. Не знаю, как вернуться. Но пока это подождет. Как ты тут оказался? Могу ли я тебе чем-нибудь помочь? — Я становилась, похоже, все более краткой. Еще чуток, и буду изъясняться примитивными «да» и «нет».

— Мы увели силы атакующих от тебя, погруженной в Нок-ча, но их было слишком много. Нас окружили, Лайли более ценна для Анклава, чем я, и потому мы с Кейлом заставил Рейна увести ее. Думаю, они в порядке. Кейл тяжело ранен, не знаю, оказали ли ему помощь или добили, а меня пытались заставить сказать, где ты, но пока безуспешно.

— А что за странная вещь на тебе? Похожа на паутину…

— Это и есть орудие пытки. — На этот раз Маклей не смог заставить себя улыбнуться. — Она разъедает меня изнутри. Без свежей крови механизм восстановления сильно замедлен, но все же он есть. Так что мое тело соревнуется с этой «паутиной», кто быстрее.

Несмотря на бестелесное состояние, я содрогнулась как отболи, как только представила себе весь этот ужас. Бедный мой…

Я жалостливо рванула к бессмертному и, не рассчитав скорости, врезалась в его тело. Охохо…

Мои глаза видели мир как-то странно, более четко и ярко, чем обычно. Это была первая мысль. Вторая — какая же адская боль терзает изнутри, будто кто-то заживо пожирает мое тело…

Какого черта! Я с ужасом завертела чужой головой, осознав, что каким-то образом вижу мир глазами Маклея..

— Тише, девочка. — Шепот мужчины шел, казалось, со всех сторон. — Без паники. Возможно, ты сделала как раз то, что было нужно.

— Но моя сила в крови, а я сейчас в твоем теле! — Я собиралась паниковать, и еще как!

— Неужели ты думаешь, что Древо смогло бы слиться с тобой, будь ты обычной девушкой? — В голосе бессмертного скользнула усмешка. — Да, у тебя оказалось самое удачное сочетание крови, но не только это дает тебе твои возможности. Отнюдь. Ты сама по себе сила. Очень жаль, что приходится вот так сообщать тебе такие вещи, но подходящего момента до этого не было… Я как и ты полукровка. Настоящий Маклей был братом Серафины и погиб много лет назад, работая в лаборатории правящего Лорда. Моя драгоценная сестра не смирилась и пошла на все, чтобы спасти его. Она нашла Анклав и уговорила помочь свести ее с сумеречными. В результате я стал одним из первой партии смешанной крови, из которой не удалось выжить почти никому. Если бы не Серафина, и я бы умер, но она отдала всю свои силу в попытке вытащить меня с той стороны… И у нее получилось. Правда, цена была слишком высока. В результате у моей девочки внутри черная дыра, куда энергия утекает без конца и края…

Я потрясенно молчала. Меньше всего я ожидала такой истины. Так вот откуда у Маклея был яд — побочный эффект смешанной крови. Возможно, и связь по Сети у нас такая необычная, из-за того, что мы похожи. А Серафина-то… От этой легкомысленной красотки трудно ожидать таких подвигов даже ради семьи, но она сделала почти невозможное. Связаться со своими исконными врагами и отдать всю себя ради брата. Теперь я прониклась к этой потрясающей бессмертной огромным уважением, хоть и раньше старалась не слишком предвзято относиться к ней из-за огромного количества юношей в Сети, но нет-нет, да косилась. А все это, оказывается, результат ее жертвы. Так судить кого-то по внешнему впечатлению — мне стало стыдно…

— Прости, что не сказал раньше. — Вторгся в мое самобичевание Маклей. — Но твою связь с Древом мы только подозревали, пока ты не запечатлела меня. Ну, а после, признаюсь, я пытался разобраться в себе сам. Когда ты по Сети являешься подчиненным, очень тяжело отделить свое истинное отношение к навеянному этой связью. Не зря в родном мире ночного народа это каралось довольно сурово. Уже тут бессмертные избаловались и стали развлекаться подобным образом. На это смотрели сквозь пальцы, и Серафине повезло, тем более она — родственница правящей Семьи.

Я никогда не задумывалась, какого это — быть на другой стороне запечатления. Эгоистка, что с меня взять…

Из тела Маклея моими усилиями раздался тяжелый вздох.

— Не переживай, пожалуйста. — Он меня же еще и успокаивает. Святое создание!

— Давай попробуем помочь тебе вырваться из плена. — Я решила, что самым мудрым в данную минуту будет не продолжать себя жалеть, а начать действовать. К черту мои сомнения в себе, на них нет времени. Боль в теле бессмертного могла свести с ума кого угодно, заставляя меня ерзать по полу и извиваться как змея. Как он терпел ее и не выдавал мое местопребывание, ума не приложу.

— Попробуй воззвать к моей крови? — В голосе Маклея прозвучало столько надежды, что мне захотелось как обычно сказать, что у меня вряд ли что-нибудь выйдет. Слишком он в меня верил, похоже. Но я промолчала. Если сяду в лужу, сделаю только одно — буду с ним до конца вместе переживать всю эту боль.

Будто услышав меня, хотя очень надеюсь, что это не так, мужчина напряженным голосом остановил мою концентрацию:

— Пообещай мне, что в случае неудачи, ты постараешься вернуть себе тело.

— Но…

— У тебя тогда появится шанс спасти меня уже снаружи, а не изнутри, — непререкаемым тоном добавил бессмертный. Против истины не пойдешь.

— Обещаю. — Я не заслуживаю его преданности. Он меня едва знает! Черт подери, как же фигово я себя чувствовала, когда давала эту клятву.

— Тогда действуй, Маэль.

Я сосредоточилась и попыталась воззвать к крови Маклея. Угу, сейчас. Она отвечала вяло и явно не намеревалась со мной сотрудничать, распознав во мне фальшивку. Сосредоточенно жуя чужие губы, я сделала еще одну попытку, но на этот раз попыталась позвать ее со мной просто на сотрудничество ради спасения ее владельца. Странный это был процесс. Общение с алой жидкостью, которую воспринимаешь как разумное создание, способное творить чудеса. К сожалению чуда не происходило.

В раздражении я дернулась и ударила спеленатыми ногами по полу. Вспышка, и я почувствовала, как где-то мое собственное тело нажало на педаль газа и тормоза одновременно, и машина, дернувшись, завертелась на дороге. Похоже, у меня все еще осталась связь с собой! Я ухватилась за эту идею, как за спасительную соломинку. Вот оно!

Я всеми силами своими и Маклея, которого чувствовала рядом, рванула в ответ на пришедшие ощущения ярости и ужаса, когда автомобиль подскочил и несколько раз перевернулся. Мое сознание ощутило свою кровь, весело бушующую от выброса адреналина. Я заставила Сеть, которую ясно видела золотой нитью, натянуться между нашими телами и силу потечь по ней прямо к Маклею.

Энергия как разбушевавшиеся гормоны прошлась волной, накрыв каждый орган. Мы вместе почувствовали, как паутина, сковавшая нас, не выдерживает и лопается, заставляя тело буквально взлететь в воздух. Последнее, что я запомнила перед тем, как мое сознание словно пробка вылетело наружу, были крики охраны за дверью, которую одним ударом вышиб Маклей.

Бессмертный вышел на охоту, и горе тем, кто встанет на его пути ко мне…

 

Глава 24. «Зазеркалье»

В этот раз сознание собиралось еще дольше. Очень было похоже на пазл: кусочки подходили друг к другу с трудом, вместе не складывались, да, и вообще, вели себя абсолютно самостоятельно. К тому моменту, как целостность была обретена, я полностью потеряла ориентацию в пространстве и времени.

Какого же было мое удивление, когда я обнаружила себя на заднем сидении украденной мной машины, рядом с телом сумеречного. Мягко говоря, я была удивлена. Некто в моем теле умудрился засунуть эту здоровенную тушу, в, общем-то, не предназначенный для такого автомобиль. Обе ноги торчали в раскрытое и окно, голова в другое, все конечности изогнуты в каких-то не очень естественных позах… Интересно, он вообще жив? Крови не видно, но, может, внутренние кровотечения, а я только излечила его от предыдущих.

Я с трудом смогла посмотреть на свое тело, боясь увидеть на его месте изуродованный труп. Так как последнее, что приходило мне от нашей связи, это видение переворачивающейся машины, то состояние могло быть весьма плачевным. Что ж, все было не так плохо. Из головы, которую я как обычно разбила о приборную панель, текла струйка крови, нос возможно сломан — просто красотка! А больше ничего и не видно, и тут все может быть внутри.

С сомнением я полетала над телом, делая неоднократные попытки внедриться на свое законное место и с разбегу, и постепенно садясь в него, как видела в фильмах. Ничегошеньки. Очень интересно — к Маклею меня пустили «на ура», а в собственное тело не хотят. Вот возьму, обижусь и растворюсь в воздухе! К сожалению обижаться я тоже в этом состоянии не могла, так что попытки бросила. Вместо этого я решила привести в себя сумеречного. Не зная, кто находится внутри меня, кричала я ему на ухо шепотом:

— Проснись, ау, приди в себя!!!

После пяти минут я уже было отчаялась, но тут он глухо застонал и открыл свои огромные желтые глаза.

— Как тебе не стыдно, а? Я пыталась спасти твою жизнь, а ты засовываешь в меня какую-то хрень, похищающую мое тело?

— Что происходит? — Похоже, я переоценила его способность соображать после аварии. Думаю, надо заставить его двигаться — разгонит кровь, придет в себя, вот тут-то и выскажу свой праведный гнев.

— Это я тебя хотела бы спросить. Давай, вылезай из машины и тело мое захвати, а то еще загорится что-нибудь, и конец нашему радостному воссоединению. Я бы тебе помогла, но, как видишь, нахожусь в несколько недееспособном состоянии.

Мда… Сумеречному можно было только посочувствовать. Он содрал с себя приличное количество шерсти, пока вылезал из машины, отбил себе все, что можно, еще и слушал мои занудные комментарии. А уж я на фоне того, что теряла концентрацию и чувствовала себя все больше эфемерным облачком, а не сознанием Маэль, не затыкалась ни на секунду… Мне казалось, что замолчи я, и все, растворюсь в воздухе.

К тому времени, как сумеречный достал мое тело из автомобиля, оттащил подальше и аккуратно уложил его на траву, дела мои шли хуже некуда. Следить за речью становилось все сложнее, я скакала по темам и уплывала в какие-то заоблачные дали. Периодически мне приходилось напоминать себе, что мне что-то нужно тут, а то душа рвалась куда-то полетать, забывая обо всем. Похоже, процесс как-то приостановился, когда я была в теле Маклея, но теперь пошел по нарастающей.

— Как тебя зовут?

— Нийман, дитя надежды.

— Поторопись и скажи мне, что ты со мной сделал, и почему я не в своем теле! — Даже мою безэмоциональность прорезали панические нотки. Я не хотела умирать вот так вот!

— Я не знаю.

Наверное, мой призрачный образ как рыба открывал и закрывал рот, так как выглядела я именно так.

— Что, прости? Ты хочешь мне сказать, что я, когда лечила тебя поглотила Нечто, сидящее внутри твоего же тела, а ты ни слухом об этом… И вообще… — Я забыла, что хотела сказать.

— Дитя надежды…

— Меня зовут Маэль, по-вашему Майли! И если в ближайшее время я не вернусь в свое тело, то не будет ни надежды у вас, ничего! Я растворяюсь в воздухе как жир от чистящего средства — быстро и навсегда!

Интересно, я в жизни так тоже объясняюсь, или шарики за ролики у меня заходят только в таком состоянии?

— Простите, Майли, но я действительно не знаю, что за паразит обитал внутри меня и атаковал вас. — Похоже, сумеречный был расстроен. Еще бы, пришел сообщить мне важную информацию, а я умирать собралась, вот веселуха-то! — Но я могу помочь вам воссоединиться с телом, только вот там уже вы столкнетесь с этим существом один на один.

— Что угодно, только побыстрее. Я теряю реальность с каждым мигом. — Я не врала, мир вокруг стал нечетким и мигающим, будто на экране испорченного телевизора.

Сумеречный сел рядом с моим телом и положил мне на живот свою волосатую лапу. Его лицо приняло сосредоточенное выражение, глаза закрылись, а губы стали шептать нечто, что я никак не могла понять даже с моими познаниями их языка. Там было что-то о Древе, о воссоединении и о темной стороне. Дальше больше — от его фигуры полилось странное сияние сиреневатого цвета. Все это показалось мне очень и очень подозрительным. Этот представитель дружественного народа как-то очень обыденно сделал мне это предложение, соорудил на скорую руку некое заклинание и вообще вел себя так, будто…

— Это все было подстроено заранее, не так ли! А ну не смей распоря….

На этой фразе от сиреневого сияния ко мне рвануло щупальце и с невероятной скоростью втянуло в мое бывшее тело. Меня накрыла темнота…

Я стояла и смотрела на огромное овальной формы зеркало передо мной. Оно было заключено в раму из какого-то странного метала очень похожего на серебро, а по прозрачной поверхности стекла ходили волны.

Я всматривалась в свое отражение, покрытое рябью словно озеро от дуновения ветра, и не могла понять, что во мне не так». Я» внутри зеркала не нравилась мне, но чем, это определить было весьма трудно. Те же глаза с золотистыми крапинками-бликами, те же спутанные карамельного цвета волосы. Даже порез на виске со стекающей оттуда тонкой струйкой крови совпадал с моими ощущениями, когда я дотронулась пальцами до головы и испачкала их в алой жидкости.

И тут до меня дошло, что не так. Отражение улыбалось. Такие знакомые губы кривились в усмешке, пока рука размазывала по коже кровь, словно рисуя жуткую маску, до неузнаваемости искажающую черты. Я как завороженная наблюдала за этим странным действом, не понимая его значения, пока отражение не протянуло ко мнеокровавленную руку и не начало рисовать на мне.

Не знаю, как у других, а у меня этот простой жест вызвал какой-то первобытный ужас. Самое естественное, с чем я сталкивалась каждый день, сейчас нарушало все законы физики и жило своей собственной жизнью. Мои коленки тряслись как осиновый лист, если бы ноги так не примерзли к месту, я бы рухнула, где стояла. Дикий в первуювстречу во времена детства вызвал у меня страшную панику, но это… Это было похоже на какую-то квинтэссенция ночных кошмаров и не поддавалось простой логике. Крик звенел где-то в глубине меня, не выходя наружу только по причине железных обручей ужаса, сковавших грудь.

— Ты кто? — Ничего умнее, пока до боли знакомая рука рисовала на мне кровавые разводы, я не придумала.

— Мы это ты. — Ответ был под стать вопросу.

Моя рука нервно дернулась и ударила по руке отражения, отталкивая ее от лица. Где-то во мне еще теплилась надежда, что я не встречу сопротивления и столкнусь с воздухом… Но, увы — теплая, живая, дышащая копия моего тела, которая недовольно нахмурилась, созерцая мое лицо, будто я была полотном художника.

— Я это я, а кто ты — это совершенно не важно. И лучше бы тебе исчезнуть побыстрее, а то я…

И вот тут только до меня дошло, что пора бы оглянуться. Отражение меня так испугало, что только сейчас я заметила — зеркало и мы с копией висим в полной и абсолютной темноте. Все чудесатей и чудесатей…

— Я хочу на свет, — жалобно простонала я, замерев в неестественной позе и боясь пошевелиться. Не знаю, как называется фобия пустоты, но именно ее сейчас я испытывала со всей остротой.

Внезапно, пульс, стучавший у меня в ушах и головокружение закончились. Паника, не начавшись, отступила, сдав позиции сразу и насовсем. Меня обуяла самая настоящая злость, пришедшая вместе с воспоминаниями, как я тут оказалась. Я как идиотка вишу в глубине своего собственного тела, засунутая туда сумеречным, который вместо благодарности за спасение своей жизни решил поиграть в какие-то игры!

— А ну, пошло вон из моего тела, ты, отражение чертово!

С яростью взглянув на копию, я, не задумываясь более, толкнула ее изо всех сил в грудь. Она захлопала ресницами и упала по другую сторону зеркала, споткнувшись о раму внизу. Меня почти удовлетворило выражение удивления на знакомом лице. Но мне хотелось больше, увидеть тот же ужас, что я испытала буквально пару минут назад. Что бы такое с ней сотворить?

От плана пыток меня отвлекло нечто, словно толкнувшее изнутри. Я подняла голову и увидела, как окружающее пространство пронзает луч слепящего золотого света. Он как путеводная нить мерцал в темноте. Забыв об отражении, я подняла руку и прикоснулась к тонкому лучику, оказавшемуся теплым и будто живым. Не успела я моргнуть глазом, как он пронзил мое тело… Но страха или боли не было. Голова приятно закружилась и стала уплывать. Последнее, что я запомнила, было жадное выражение на лице тянущегося ко мне отражения…

— …думать нужно, прежде чем совершать такие поступки. Своей головой причем! Старейшины далеко и подсказать не могут? Прекрасно, а ты что вчера родился?!

Такой знакомый голос вызвал на моих глазах слезы радости. Я сморгнула их и окончательно очнулась, сев на траве. Моему взору предстало престранное зрелище — Маклей размахивал перед носом сумеречного пистолетом, в упоении читая ему лекцию. Видно было, что врагами эти двое не являются, но нечто дикое в открывшейся картине было.

— Ты очнулась! — Облегчение в голосе бессмертного будто прорвало во мне плотину. Все мучавшие меня за последнее время эмоции, стресс и напряжение от свалившейся ответственности выплеснулись в потоке слез, которые я, заикаясь, пыталась проглотить. Не вышло. Накопилось внутри столько, что тело буквально сотрясало от рыданий. — Ну, тише, тише…

Мужчина прижал мою голову к себе и нежно гладил по ней одной рукой, другой все еще не выпуская оружие.

Внутри не осталось ни одной мысли, я не накручивала себя, но успокоиться удалось далеко не сразу. Мне не мешала даже страшная боль в израненном носе, которым я упиралась в грудь бессмертного.

— Ты молодец, — едкость в голосе Маклея была для меня в новинку, но обращался он явно не ко мне. — Только твоих проверок не хватало девочке для полного и абсолютного счастья. На нее будто мало свалилось в последнее время. Ну, теперь ты доволен?

— Я прошу прощения. — Голос сумеречного был очень юным и очень растерянным. — Мне дали задание, и я пытался его выполнить…

— Если тебя назначили Проводником, то это вовсе не означает, что все твои действия теперь по определению верные! Я могу понять, что ты вдали от старейшин, но своей головой тоже думать необходимо! Маэль спасает твою никчемную жизнь, а ты устраиваешь ей такие испытания? И более того, неудача с полным отсутствием контроля тебя ничего не научила, и ты вновь заставляешь девочку столкнуться с этим монстром внутри! Ты вообще не мог просто взять и спросить ее о том, что с ней произошло до твоего прихода, этому тебя не учили?

Бессмертный был очень и очень зол. Понимая, что это из-за меня, тем не менее все равно было как-то неуютно. Не хотела бы я оказаться на месте сумеречного. Удивительно, но, похоже, эти двое уже были знакомы.

— Но перерождение? — В голосе Ниймана проскользнула надежда на то, что наконец-то он сказал что-то верное.

— Она прошла Нок-ча! Надеюсь, это тебе о чем-то говорит?

— Нок-ча…. — Сумеречный произнес это так, что я наконец оторвала голову от груди Маклея и перевела взгляд на него. Этот представитель славного народа сидел на траве и растерянно переводил взгляд с меня на бессмертного. — Но как… Без Проводника…

— Это я тебе и пытался объяснить. Каждый из вашей расы растет в постоянном окружении близких и под контролем старейшин, а Маэль не знала о своем предназначении, которое вы ей уготовили задолго до ее рождения. Все свои способности она постигала самостоятельно и практически без помощи окружающих. Так что я тебе рекомендую не удивлять ничему, что касается ее, и прекратить свои попытки наладить ее внутренний мир вашими методами. Она — другая.

Я видела, как сурово сжаты губы Маклея, как вся его поза напряжена и готова к действию, и поняла, что, не смотря на мирный характер его лекций, он готов к неожиданностям. Да, врагами эти двое не были, но и друзьями тоже…

— Я прошу прощения, самовольное поведение больше не повториться. Я не жажду твоей крови. — Сумеречный встал на одно колено и склонил голову передо мной.

Я растерянно посмотрела на бессмертного. Тот улыбнулся мне краешком губ и помог встать, слегка подтолкнув к Нийману.

— Я не жажду твоей крови, — выдавила я из себя, вспомнив того самого сумеречного, о котором почему-то так никому и не рассказала.

— А теперь вынь из Маэль темную сторону и побыстрее, у нас тут намечается знатная потасовка.

С этими словами Маклей встал позади меня и довольно жестко взял за плечи:

— Не дергайся, будет немножко больно, но эту тварь нужно из тебя вынуть, а то в любой момент власть над телом может захватить она.

Пока он это говорил, сумеречный подошел ко мне и молитвенно сложил рук на груди. От его тела вновь полилось сиреневое сияние, что заставило меня напрячься и попытаться вырваться из рук бессмертного.

— Мне все это не нравится, — прошипела я. — Зачем он вообще засунул в меня эту тварь?

— Она должна была провести тебя через этап перерождения, заставить преодолеть собственные страхи и самые страшные ночные кошмары, порожденные твоим разумом. Ну, и вывести на новый уровень развития. Проблема в том, что все это с собой можешь сделать только ты сама и Древо внутри тебя, старейшины этого не знали и послали Ниймана быть твоим Проводником, как принято у их народа. У этого действа должен был быть еще один положительный момент, после этого ты стала бы сумеречной.

— То есть теперь я ни то, ни се? Что ж, мило, но я привыкла. — Сиреневый щуп скользнул внутрь меня, но сознания на этот раз я не потеряла. А вот боль была пренеприятнейшей. Я охнула и прикусила губу, чтобы не закричать.

— Потерпи. Нам действительно надо торопиться. Анклав уже не справляется с ситуацией. По пути я тебе все расскажу…

— Я уже в курсе, — прошептав это, я с ужасом взглянула на то, что щуп вытягивал из моего тела. Это был какой-то черный сгусток, пульсирующий и очень напоминающий по форме человеческое сердце… Гадость какая!

— Что ж, тем лучше. — Казалось, Маклей не сильно удивлен. — В таком случае ты понимаешь, что без символа восстания оно обречено на провал. Когда я какое-то время думал, что ты погибла, меня очень легко удалось захватить. Тоже самое и с остальными.

— Я — символ восстания? — Эта чертова штука наконец была извлечена из моего тела, в процессе превращаясь просто в темный комок энергии, который сумеречный втянул в себя.

Маклей наконец отпустил меня, развернул на сто восемьдесят градусов и посмотрел на меня пронзительным взглядом своих удивительных серебреных глаз:

— Майли, ты — ради чего все это началось. Нас всех достала бессмысленная жестокость кучки самодовольных бессмертных тут, в мире людей. Но в нашем мире дела обстоят еще хуже. Сумеречные загнаны в леса, власть на планете принадлежит тем ночным, у которых в доступе свежая кровь их некогда дружественных соседей. Основная масса населения потребляет суррогатный заменитель, выпущенный в лаборатории совсем недавно, но уже имеющий столько побочных эффектов, что ученые хватаются за голову. Единственная надежда на существование и выживание обеих рас — это ты. В тебе зреет и растет Древо, которое жаждут получить все. Но Анклав заключил с сумеречными перемирие, мы надеемся, что ты сможешь помочь обоим народам. Ты — дитя надежды, последняя и единственная возможность выжить нашему миру.

И зачем я спросила…

 

Глава 25. «Авантюрная жилка»

То, что предстало моим глазам, мозг отказывался воспринимать как достоверную информацию.

Этого же просто не может быть, так ведь? Или может…

Академия бессмертных превратилась в лагерь восстания. Почти половину моей бывшей школы занимал госпиталь. Последняя атака Диких вывела из строя большую часть новообращенных. Слава богу, восстанавливались они быстрее людей, а с поддержкой бессмертных летальных исходов чаще всего удавалось избежать. Но и того, что я видела, хватило мне, чтобы потерять присутствие духа. Ряды кроватей со стонущими, перевязанными пациентами, суетящиеся врачи, мечущиеся от одной занавешенной лишь тонкой тканью ниши, заменяющей операционную, до другой.

К тому моменту, как меня довели до директорской, являющейся теперь главным штабом Анклава, я была более чем в подавленном состоянии. Перед глазами стояли знакомые и незнакомые лица, смотрящие на меня с такой надеждой, что становилось банально страшно. Они все чего-то ждут от меня, надеются на чудо, которое я не в силах совершить. До полного восстановления Древа еще месяцы, если не года, к этому времени от ставшей мне родной Земли может ничего не остаться…

Судя по тому, что рассказал Маклей, в нашем городе ситуация была еще ничего. Во всяком случае люди почти не пострадали. И хоть и под неусыпным надзором и с комендантским часом худо-бедно продолжали свое обычное существование. А все потому, что у нас активные действия мудро были вынесены за пределы города. В других же местах бессмертные схлестнулись с себе подобными и с Дикими, принося такие разрушения, что пара городов полностью лежала в руинах. Насколько Анклав был в курсе, правящий Лорд в ярости лично уничтожил особо рьяных подчиненных, из-за которых были уничтожены человеческие города и стерты с лица земли Дворцы доноров. Теперь, чтобы достать свежей крови, бессмертным приходилось силой заставлять людей сдавать ее, угрожая их близким. Во многих местах не соблюдались даже минимальные нормы приличия. Вампиры без руководства вышли на кровавую охоту, нападая на людей прямо на улицах. Легенда, в которой подобные монстры представлялись прекрасными спасителями, была разрушена до основания.

Ноша на моих плечах заставляла ноги передвигаться все медленней, а голову вжиматься в плечи. Тоже мне — символ восстания, символ веры в победу над теми, кто еще пару недель назад были кумирами и полубогами. Я ведь на самом неделе никто — простая девушка, которая банально подошла Древу для его перерождения.

От мрачных и угнетающих мыслей меня спас никто иной как Рейн. Стоило двери открыться, как я оказалась в его крепких объятиях. Меня приподняли с пола и крепко прижали к твердой мужской груди, так знакомо пахнущей осенней листвой и сосновой смолой. Я с удовольствием втянула носом его запах, почему-то сразу успокоивший скакавшие в панике мысли. Совсем недавно он мне казался совсем чужим, но после всего пережитого и того, что творилось вокруг, опасения насчет него казались такими несущественными, а повод и вообще пустячным.

В следующий миг меня отняли у Рейна и стали передавать по рукам. Я поочередно побывала в объятиях Серафины, Лиларис, Влэйда и даже Кейла. Последний вызвал во мне бурю не очень положительных эмоций, но я понимала, что сейчас не время и не место для выяснения отношений, и сделала вид, что все нормально. Лишь Маклей быстро бросил взгляд в мою сторону — утаить от него свои чувства я не могла, Сеть между нами была как никогда сильна, я ощущала его продолжением себя. В комнате присутствовало еще несколько незнакомых мне бессмертных, по-видимому, как и мои старые знакомые являющихся главами Анклава.

Неожиданно заныло где-то в районе сердца. Просто тупая, непонятная боль, взявшаяся неоткуда. Я растеряно обводила взглядом комнату, пытаясь понять, почему я чувствую среди всех этих бессмертных с улыбками облегчения и радости на лицах как путник, жаждущий воды в пустыне. Мои жадный взгляд скользил по лицам, не задерживаясь на них, словно ища нечто недоступное взору. Краем глаза я будто видела тень, затерявшуюся среди живых, которая на мгновенье стала ярче и насыщенней, а пространство вокруг отступило в сумрак….

Я моргнула, и виденье покинуло меня. Я почувствовала, как Маклей крепко сжал мою руку — единственный, кто заметил, как я выпала на несколько долгих секунд из окружающего мира. Вяло ответив ему пожатием, я заставила себя вернуться к реальности, где Серафина с жаром говорила мне, что они наконец-то нашли возможность остановить тотальный террор Дикими, управляемыми бессмертными. Оказывается, было нужно всего лишь отключить устройство, совсем недавно разработанное одним из ученых, контролирующее все чипы разом. Этакая аварийная красная кнопка, разработанная на случай полного выхода Диких из-под контроля. Всего на миг, но мне показалось, что Серафина собиралась сказать имя ученого, но очень быстро проглотила его, заменив на безликое обращение. А, может, мне только показалось, и у меня развивается паранойя? Кто знает…

В общем, эта потрясающая кнопка-выручалочка находилась ни много ни мало как в единственно оставшейся засекреченной резиденции правящего Лорда. Строго говоря, это был набор команд, который передавался по одной волне на все чипы Диких, ликвидируя чип, и оставляя не ясным, что ждало его носителя. Но и запись с командами, и аппаратура для передачи находились в настолько охраняемой зоне, полной ловушек, что речи о прямой атаке не было.

И тут нас всех удивил Кейл. Еще во время рассказа Серафины, я обратила внимание, как он в волнении постукивает ногой и открывает и закрывает рот, словно в попытке удержать рвущуюся из него информацию. Его идеальный лоб пересекла тонкая морщинка, а руки теребили алую косу, что, как я заметила еще у Рейна, говорило о крайней степени волнения. Стоило Серафине замолчать, как мужчина все же решился и кашлянул, привлекая наше внимание, а потом вывалил на нас ошеломляющую информацию. Еще недавно я помнила его лицо, озверевшее от ярости, когда он говорил о второй жене правящего Лорда, из-за которой он бросил его мать, которая, кстати, сейчас находилась в тяжелейшем состоянии в лазарете Академии. И вот пожалуйста, он признает свою ошибку, так как эта милая женщина, оказывается, страдала еще больше Лайли от своего тирана мужа. Дальше больше. Морейн, так ее звали, очень хочет помочь нам свергнуть Лорда и предлагает провести двоих, так как больше она не сможет прикрыть своими способностями, в резиденцию, чтобы остановить Диких.

Судя по воцарившейся тишине и последующем взрыве эмоций, Кейл придержал эту информацию до моего возвращения. Возможно мне показалось, но лицо Влэйда было чуть менее удивленным и чуть более задумчивым. Я сжала руку Маклея и показала на него глазами. Бровь беловолосого бессмертного приподнялась, он слегка улыбнулся краешком губ, и по Сети мне пришла четкая картинка переплетенных тел, одним из которых была ошеломительно прекрасная черноволосая женщина с почему-то знакомыми чертами лица. Мое лицо вспыхнуло алыми пятнами. Мда… Что ж, если Кейл верит в то, что Морейн на нашей стороне из-за обиды на мужа, пусть его. С такими нестабильными эмоциями как у него, лучше верить в подобное, чем знать правду.

По-видимому, после того, как я столько провалялась и пропустила основную массу событий, в моей голове что-то сдвинулось. Но как еще было объяснить, что я потребовала отправить в резиденцию меня? Вот я стою и молчу, а в следующий миг уже яростно доказываю, что я — наилучший выбор, так как моя кровь защитит нашу миссию лучше всего. Ох, что тут началось… Серафина закатила свои прекрасные глаза и едко предложила меня связать и посадить под замок, но я-то видела, что она за шутливым тоном скрывает волнение за меня. Маклей мрачно заметил, что стоит ему подумать, что он меня знает, как я выкидываю очередную глупость. Рейн тряс меня за плечи и почти кричал, что символу восстания и своему другу он не позволит кончать жизнь так нелепо. Остальные вели себя более сдержанно, но незнакомая мне бессмертная, чьи волосы нежно розового цвета уже давно притягивали мой взгляд, довольно рассудительно заметила, что я только вернулась и дала всем надежду. Зачем же ее так быстро отнимать?

Не смотря на всех их заверения в том, что подготовленная Серафина и тот же Рейн значительно эффективнее справятся с задачей, я видела, что тем не менее они лишь пытаются повлиять на мое решение, но не запретить. Именно это отношение как к кому-то, кто имеет право оставить последнее и самое веское слово за собой, заставило меня еще раз обдумать свое внезапное решение. Если я для них такой символ, возможно, мне стоит действительно дать возможность действовать другим, а самой… Ну, да, внутренняя трусиха завиляла во мне хвостиком — самой отсидеться за их спинами и подождать результата, каким бы он ни был. Быть генералом, сидящим за спинами своих солдат? Ага, вперед и с песнями.

Я повернулась к Маклею и молча посмотрела на него. В моих глазах горел вопрос. Почему-то я твердо знала, если он возьмется за эту авантюру вместе со мной, значит, шанс на успех у меня есть. Он не из тех, кто даже ради меня пойдет на глупый и смертельный риск. Его серебристо-стальные глаза неотрывно смотрели в мои, заставляя нервничать. По Сети до меня не доносилось никаких эмоций или картинок, а молчание затягивалось. Притихли бессмертные, тишина зазвенела в кабинете неприятным холодцом, оставляя на коже мурашки. Я ждала.

— Мы пойдем вместе, — наконец сказал Маклей, и морозец в комнате взорвался взрывом пламени и гвалта перекрикивающих друг друга, спорящих и что-то доказывающих бессмертному членов Анклава.

Я лишь молча улыбнулась ему. В меня поверили, а значит половина дела была сделана.

 

Глава 26. «Фортуна, улыбнись!»

Если кто-то говорит вам, что авантюрные приключения это здорово — не верьте.

Я третий час сидела на одном месте, боясь не то чтобы пошевелиться, даже дышать. Воздух старалась выпускать реже и вдыхать его соответственно тоже. Бессмертные гораздо чувствительнее людей, а уж натасканные личные «Псы» — телохранители Лорда особенно. Я не оговорилась, именно «Псы». Это было их кодовой имя, знак особой гордости и привилегии. Попасть в число избранных было невероятно трудно, и те, кто служил, защищали своего господина рьяно и до последней капли крови.

Честно говоря, на этот раз авантюра была полностью моей идеей. После 3 часов в одной позе я ее уже не считала такой уж удачной. Хотелось бы мне сказать, что стоило вспомнить длинные ряды раненых и истекающих кровью юных детей ночи, как сердце исполнялось решимостью… Но, увы. Ноги я отсидела, иголочки в них давно уже сменились на полное онемение, жажда мучила страшно, а уж шея чесалась так, что хотелось разодрать ее в кровь. Я конечно следовала всем инструкциям Маклея, напрягала и расслабляла мышцы… Но не получалось из меня героини, хоть ты тресни. Одно радовало, что моя взрывоопасная смесь, текущая по венам, не даст телу превратиться в кисель, стоит выйти из позы эмбриона, в которой я сейчас пребывала.

Собственно, это время было как раз на подходе. Патруль «Псов» менялся ровно через пять минут, после больше чем трех часов чувство времени у меня обострилось. Так что ожидание подходило к концу, но радоваться мне ему или нет — я пока не знала. Подумаю об этом, когда заполучу в свои руки этот самый волшебный код.

Мою кожу защекотало дыхание Маклея. Он так долго не подавал признаков жизни, что я совсем о нем забыла. И теперь едва не дернулась, что было бы равносильно самоубийству, так как количество бессмертных внизу как раз удвоилось.

Как всегда, в самый ответственный момент мне захотелось чихнуть. Ничего банальнее мой организм придумать не мог. Нет, удивляться тут было нечему — вентиляционное отверстие было весьма пыльным и таким маленьким, что я с трудом уместилась в ближней к коридору части, а вот как это делал Маклей, для меня осталось загадкой. Сдержав очередной порыв, я слегка дернулась, но глава отстоявшей смены «Псов» как раз докладывал о том, что никаких происшествий не было, так что мне повезло — звука никто не расслышал. Кроме Маклея конечно, который слегка сжал мое плечо, напоминая о том, что миг вот-вот наступит. Да, не забыла я! Просто со скамьи учащихся да в спецгруппу — это вам не хухры мухры…

Кстати, что не так с предыдущим отрядом телохранителей, мой беловолосый друг объяснять наотрез отказался. Сказал только, что связываться с ними не хочет, а вот новая группа слабенькая, он справится в два счета, предоставив мне необходимое время. Так что сидела я тут исключительно благодаря Маклею.

Пока я размышляла, предыдущий отряд «Псов» удалился, наконец оставив нас наедине с вновь прибывшими. Тут уже никакие подталкивания в спину мне были не нужны, от моего бессмертного пришел такой мощный импульс адреналина по Сети, что я как пробка шампанского вылетела из вентиляции, попутно выбив решетку.

Голова только удивленно отметила, что тело слушается очень охотно, будто и не было долгого ожидания, действуя будто отдельно от меня. Я поднырнула под руками одного мужчины в форме, дала другому под колено и изо всех ног припустилась в другой конец коридора к вожделенной двери из дорогих пород дерева. Меня заботило, как там Маклей, но он строго-настрого запретил мне оборачиваться и терять драгоценные секунды, и только с этим условием я была взята на операцию.

Дверь открылась без особых проблем, а вот дальше дела пошли интереснее. Внутренний инстинкты завопили — «Стоп!». Так что зависнув с одной ногой, поднятой над полом, я так и осталась в этом положении, на миг забыв даже, как дышать. Сигнал тревоги сейчас не просто орал, он красным маревом перекрыл мне зрение, заблокировал мышцы и превратил в замороженную статую. Я не могла даже моргнуть, что уж говорить об остальном.

Когда Древо внутри почувствовало, что я готова к тому, чтобы сначала подумать, а потом уже делать, оно сняло блокировку с моего с тела, и я смогла оглядеться, поставив ногу обратно на порог. Кхм, вот только я ничего не увидела…

Видимо, поразившись моей тупости, Древо разве что не тяжело вздохнуло, но зрение внезапно изменилось, и моим глазам предстали многочисленные ловушки, покрывающие пол и стены. Все они были рассчитаны на любой класс посетителей: от профи до полный профанов, никто не ушел бы без «подарочка», а вернее не ушел бы вообще. Мое лицо погрустнело, я представила, сколько это все займет времени, даже если мне удастся счастливо избежать все смертельные ловушки.

И тут в груди стало так больно, словно внутрь воткнулся длинный острый шип. Дезориентированная, я хвала ртом воздух и качалась на месте, пытаясь не упасть, когда до меня дошло — боль не моя. О Господи, Маклей! Я дернулась было назад, но затормозила у порога. Опять импульсы, надо подумать головой. Не смотря на то, что внутри все не просто ныло, а пульсировала такими «дивными» ощущениями, что хотелось завыть и кататься по полу, я попыталась приказать организму отключиться и уговорить его — ведь на самом деле со мной все хорошо. Увы, мозг воспринимал боль как свою, делая тело вялым и слабым. Только одно останавливало меня от того, чтобы сию секунду побежать назад — беловолосый бессмертный строго-настрого запретил мне возвращаться, чтобы не происходило с ним, и чтобы я не почувствовала. Стон вырвался сквозь стиснутые зубы. Меня буквально рвало на части — всеми фибрами души я жаждала вернуться и попытаться спасти мужчину, но это было бы предательством его веры в меня. Что же мне делать?!

Я с ненавистью взглянула на все эти ловушки, что мешали мне добраться до цели и поскорее вернуться назад, и решение пришло само. Там же, где стояла, я опустилась коленями на пол.

Только однажды я видела, как это работает, но для подобного понадобились усилия десяти юных и полных сил обращенных, да и масштабы были в несколько раз меньше. Вот только выбора у меня нет и не будет, на кону жизнь Маклея. Я чувствовала, как натянулась связь между нами, как Сеть вибрирует и дергается, словно пытаясь оторваться от него, а это могло означать только одно — жить моему беловолосому осталось всего ничего.

Я заставила себя закрыть глаза и выкинуть все мысли из головы, что было сделать крайне тяжело, боль внутри нарастала и заставляла сознание пытаться уплыть в небытие. Прочь, прочь сомнения, прочь все постороннее, только концентрация, только вера в себя и то, что Древо будет со мной, потому как я довольно рьяно пообещала сама себе, что не буду делать больше ничего для его возрождения, если оно мне не поможет спасти Маклея. Мне нужна была истинная Магия крови, чистая и первозданная энергия.

Пульс бился внутри все медленней, я ощущала, как сила словно огненный смерч стремительно распространяется по телу, сметая на своем пути все посторонние эмоции и ощущения. Я сама становилась силой, ее центром, ее источником. Я копила в себе ее, лелеяла и растила, концентрируя в едином центре, накручивая словно клубок нитей, который вот-вот должен был взорваться. И когда этот миг настал, мгновение абсолютной и единой СИЛЫ, которая стала мною, я открыла глаза и всю ее выпустила наружу.

Чистая Магия крови, как цунами смела все ловушки на своем пути, заставляя их активироваться и самоуничтожиться… Здание потряс грохот, со всех сторон посыпалась штукатурка, целые куски стали выпадать из стен.

На какие-то доли секунд я ослепла и оглохла. Сила вышла из меня, опустошив практически до капли внутренние резервы организма. Спасибо, что я была под завязку напичкали свежей кровью доноров-добровольцев, помогавших восстанию. Я конечно сопротивлялась, пытаясь убедить всех, что мне нужно совсем чуток для поддержания сил, а раненым бессмертным она гораздо нужнее. Но тут Маклей был непреклонен и заставил меня выпить столько, что под конец, не смотря на всю сладость ощущений и уверенности, что много в таком деле быть не может, меня откровенно подташнивало.

Маклей… Это имя вывело из состояния опустошенности и отрешенности мое тело, заставив его подняться с колен. Пошатываясь, я выпрямилась посреди гор пыли и мусора, только для того, чтобы обнаружить, что тот самый драгоценный сейф, где находился желанный код, представляет из себя горку пепла. Мда… Кажется, я перестаралась и собственноручно уничтожила нашу надежду на спасение. Цены мне нет…

От мрачных мыслей меня отвлекло радостной объятие крепких рук, обвивших тело. Меня подняли над полом и встряхнули.

— Какого… — Я дернулась локтями, вызвав охающий звук у держащего меня мужчины, и только теперь поняла, что это был Маклей. — Ты в порядке?

Как только он соизволил опустить меня обратно, я тут же разорвала рубашку на его груди с расползшимся по ней кровавым пятном, чтобы обнаружить там лишь тонкую белую полоску. Беловолосый не дергался, его лицо, покрытое грязью и запекшейся кровью, выражало крайнюю степень удовлетворения.

— Что происходит? Я была уверена, что обнаружу лишь остывающий труп, а вместо дырки в груди у тебя тут шрам, которому пара недель, учитывая даже твою великолепную восстанавливаемость.

— Тут кое-кто высвободил такое количество чистой энергии, что было бы грешно не воспользоваться такой возможностью спасти свою жизнь, ты не находишь?

— Я конечно рада, что ты выжил… — Я стояла и рисовала на его разорванной рубашке узоры пальчиком. Мои глаза отказывались подниматься, чтобы взглянуть в лицо Маклея снова. Еще миг, и я увижу на нем лишь осуждение и презрение. Но что поделать, совершила глупость, пусть и из благих намерений, надо отвечать за это. — Вот только я уничтожила код вместо того, чтобы им воспользоваться…

— Так ты это сделала не специально?! — Через секунду тишины останки комнаты потряс громогласный хохот. Я с удивлением подняла взгляд, чтобы обнаружить, что и этот хладнокровный бессмертный умеет смеяться. Улыбка делала его лицо совсем юным, заставляя светлые глаза лучиться.

— Я хотела уничтожить ловушки, а уничтожила и код вместе с ними…

— Маэль, не переживай. — Беловолосый все же справился с приступом веселья, но его губы все еще подрагивали, пытаясь сдержать смех.

— Не понимаю, что забавного в том, что я провалила операцию! — Я чувствовала, как мое лицо напряглось в попытке сдержать подступающие слезы. Я тут, понимаешь ли, страдаю, а он веселится!

— Успокойся, пожалуйста. — Бессмертный приободряющее сжал мне плечи. — Ты вовсе не провалила операцию. Твой выплеск чистой Магии крови активировал коды чипов без центра передачи напрямую, значительно упростив весь процесс в целом. Все оставшиеся в живых «песики» бросили меня и умчались спасать своих товарищей, так как Дикие вышли из-под контроля по всему городу.

Простая истина дошла до меня не сразу — моя удача опять соперничала с моей глупостью.

— То есть вместе с активацией ловушек я еще и… Ой… Я не специально!

Маклей вновь улыбнулся и пожал плечами. Ох, да ведь он уже привык.

 

Глава 27. «Шаг назад»

Я рассеянно теребила волосы, стоя у кровати спящей Лайли. Эта дурацкая привычка у меня была и раньше, но теперь стала просто невыносимой. Я постоянно ловила себя на том, что пытаюсь выдрать свои роскошные кудри. Мда, нервишки шалили знатно.

Это произошло сразу же после того, как мы вернулись с ответственного задания и даже отпраздновали победу в узком кругу, о большом празднике речь не шла, война была в самом разгаре. Даже сейчас пыталась обмануть себя, засунув воспоминания поглубже. Но как ни увиливай, это произошло.

Маклей поцеловал меня. Не могу сказать, что не ждала этого. Уже давно между нами была та связь, которую не выкинешь ни из головы, ни из сердца. Она была внутри и прочно держала мужчину на коротком поводке возле меня. Когда я выпытала у Серафины, которая до последнего мялась и пыталась уйти от разговора, что Сеть делает с теми, кого подчинила себе, то первым делом кинулась к беловолосому бессмертному. Оказывается, эта самая связь заставляет испытывать от источника практически наркотическую зависимость. Стоит отдалиться на небольшое расстояние и пожалуйста — ломка, ноющая боль в груди, тоска и желание как можно быстрее оказаться рядом с тем, к кому тянет больше, чем ко всем удовольствиям мира вместе взятым.

Стоит ли говорить, что я пришла в ужас и предложила Маклею немедленно попытаться прервать его кошмар. Какого же было мое удивление, когда он отказался. Более того, это предложение вызвало у него улыбку. От нее мне впервые стало неуютно. Я итак чувствовала себя виноватой, а тут совесть стала мучить меня уже совсем невыносимо. Так что упрямо повторив свое предложение, я поинтересовалась, какова же причина того, что мужчина желает оставаться со мной, связанный заранее мучительными для него условиями.

Вот тут-то он и поцеловал меня. В начале я не сопротивлялась, потому что это было весьма неожиданно. Нет, конечно связь давала мне общую картину эмоций и последнее время даже показывала картинки из головы Маклея, если он передавал их сам. Но по Сети в этот миг пошла волна такой нежности, что я замерла на месте ошарашенная и оглушенная. Ну, а после… После сопротивляться мне уже не хотелось. Это было восхитительно — его губы, ласкающие мои, его руки, прижимающие к себе как самую большую драгоценность. На фоне всего того, что происходило сейчас вокруг, эта нежность, переходящая в страсть, была источником такой силы, что я ощутила, как за моей спиной буквально распахиваются крылья…

И вместе с тем, что-то внутри меня сопротивлялось. Это было непонятное мне чувство, будто маленький комарик кусал меня в одно и то же место, вызывая мелкую боль, которая становилась все сильнее и сильнее. Я не понимала ее причины, но она не давала полностью раствориться в тех волшебных ощущениях, что дарил мне этот чудесный мужчина. Он как обычно все понял быстрее меня, усмехнулся своей необыкновенной улыбкой, на это раз не затронувшей его светлых глаз, взъерошил мои волосы, молча повернулся и ушел.

После всего это вот черт же дернул опять побежать к Серафине! Я застала эту роскошную блондинку в объятиях двух бессмертных «манекенщиков», чьи лица я не различала, но она тут же отпустила их, увидев, что я прямо таки подпрыгиваю от нетерпении. Осторожно зайдя окольными путями, я не выдержала и выложила ей все о том, что только что произошло. Взгляд девушки стал сочувствующим, и ох, как же это мне это не понравилось.

— Дорогая, понимаешь… — На мгновенье бессмертная замялась, видимо, пытаясь подобрать слова, не слишком меня шокирующие. — Ты попала в очень затруднительное положение. Каким бы ни было отношение Маклея к тебе до Сети, и что бы он там себе не навыдумывал о том, что может бороться с ее влиянием и сохранять свои чувства в независимости от нее. Но истина такова, что ты все время будешь не уверена, нужна ли ты ему сама по себе, или Сеть заставляет его испытывать физическую и эмоциональную жажду твоей близости. И, боюсь, это никак не узнать, ни ему, ни тебе. Я вполне могу допустить, что ты действительно нравишься нашему хладнокровному красавцу. И по правде говоря, я была бы исключительно счастлива, свяжи ты с ним свое будущее. Но я покривила бы душой и просто солгала, если бы сказала — расслабься и получай удовольствие. Мои мальчики привязаны ко мне до самой их смерти, и мне потребовались годы, чтобы смириться с этим и не стать маньячкой, убивающей всех, кто косо посмотрит в мою сторону. А поверь, я была на грани… Ты же просто другая. И к сожалению весь мой опыт никак не может помочь тебе выпутаться из этой непростой ситуации. Так что, моя дорогая, тебе придется искать свой путь…

Мои плечи осторожно накрыли сильные руки с длинными тонкими пальцами, а тонкий нюх восторженно ощутил теплый запах листвы. Алая прядь волос словно змейка скользнула по голой руке, забавно щекоча ее.

— Ты даже не дернулась, а была так глубоко погружена в себя, — в голосе Рейна скользнули капризные нотки избалованного ребенка.

— Чтобы тебе подобраться ко мне неузнанным, рекомендую в следующий раз вылить на себя флакон вонюче-пахучей туалетной воды. — Я фыркнула, на миг представив себе, сколько действительно нужно было подобного извращения, чтобы отбить великолепный запах этого мужчины. Чего греха таить — от его прикосновений к обнаженной коже меня охватывала сладострастная дрожь. Память тут же услужливо подсунула мне его тело во всех ракурсах, главным из которых было его возлежание на мне любимой в тот момент, когда нас застукал… Нас застукал… О, Господи!

Если представить, что пуля медленно и плавно входит в голову, по пути оставляя за собой след из страшной боли, раздирающей мозг, то именно это сейчас со мной и произошло.

Я охнула, мгновенно потеряв ориентацию в пространстве, и, как была, села на пол, вцепившись пальцами в основание кровати Лайли. В ушах затухали раскаты грома, а молнии все еще всполохами проносились перед устремленными в никуда глазами. Что со мной происходит?!

— Маэль, Маэль! — Голос Рейна был испуганным и доносился до меня словно из другого конца огромной комнаты, хотя я была почти уверена, что он стоял сейчас рядом со мной и тряс за плечи. Вот только я ничего не чувствовала. Все силы были брошены на борьбу с последствиями этой страшной боли, чьи отголоски сейчас все еще заставляли дрожать каждый нерв. Лишь пару минут спустя, когда я будто со стороны увидела, как мое тело поднимают и осторожно кладут на соседнюю кровать, а вокруг суетятся многочисленные бессмертные, губы поддались моим усилиям и соизволили открыться:

— Мне лучше, пожалуйста, не мельтешите так. Дайте спокойно полежать, и все пройдет само…

На этом мое сознание соизволило покинуть меня.

Мне снился странный сон. Я лежала в палате для тяжелых больных, где просто не могла быть, ведь была совершенно здорова. Так ведь? Рядом с постелью, уронив голову на руки, сидел Рейн, а у окна, сложив руки на груди, стоял хмурый Маклей. И вдруг в комнату словно фурия ворвалась Серафина. Трудно представить себе, сколько на самом деле было заключено силы, в этой хрупкой блондинке с такой женственной фигурой. Она без видимых усилий приперла беловолосого бессмертного к стене, протащив его через всю палату одним движением. Ногти на ее руках увеличились и хищно загнулись, с тщательно накрашенных алой помадой губ срывалось тихое рычание:

— Какого черта тут происходит?! Вы оба обещали мне присмотреть за ней! — Яростный взгляд женщины переметнулся на Рейна, дернувшегося от него как от удара. — Нок-ча безопасно, ей лучше не помнить, Древо само подскажет ей! И где это ваше хваленое «все будет хорошо»? Я же предупреждала, что с ее неустановившимся симбионтом с Древом последствия сокрытия от девочки причины Нок-ча могут быть фатальными! Знаете, что мне сказал врач, пару минут назад получивший анализы? Что ее мозг разрушается, потому что идет расслоение воспоминаний. И они не могут ее разбудить, пока Маэль сама не проснется. А повторение может вообще ввергнуть ее в кому. Древу бы стоило десять раз подумать, чем решить за нее, что хорошо, а что плохо. Но оно, каким бы великим и могучим ни было, по сути своей еще ребенок, который выбирает путь наименьшего сопротивления. Больно носителю — уберем боль, а если при этом придется кое-где подправить, то ничего. Ну, а вы-то, взрослые мужики, а поверили в то, что последствия не могут быть хуже ее состояния, и предпочли закрыть глаза на опасность, которую нес ритуал. Решили, что боль лучше забыть. Но кто из вас подумал, что она не робот, что ее чувства и эмоции рано или поздно заставят мозг реагировать на ложные воспоминания. И уж тем более не подопытная крыса, которая, почувствовав боль, побежит в другую сторону лабиринта!

Похоже, вдохновенная речь Серафины принесла результаты. По ее конец оба бессмертных выглядели донельзя бледными и виноватыми. Но, искрящаяся священной яростью, блондинка не успокаивалась:

— Вы предпочли послушать Лайли, чей Нок-ча удался и не принес никакого дискомфорта. Но не тебе ли, Рейн, помнить, что ей надо было забыть боль предательства мужа, и ритуал лишь убрал эмоции, а не запечатал воспоминания о них. Но это именно РИТУАЛ! Впадать в него насильно, не подготовленной, на пике эмоций, когда вокруг нет поддержки и подпитки… Девочке нужно было сразу сказать, как и зачем она с собой такое сделала. Точнее прибегла к помощи Древа, которое радостно устранило помеху на своем пути. Удивительно, как тебе, братец, вообще удалось ее вывести из этого состояния, ваша связь действительно сильна. Но теперь-то вы что собираетесь делать, а? Еще пара таких приступов, и мы ее потеряем!

Серафина отпустила Маклея, растерявшего во время ее обличительной речи весь свой обычный холодный облик и походившего теперь на маленького растерянного мальчика.

Где-то к середине монолога бессмертной до меня дошло, что я не сплю. Голова соображала все еще плохо, но по мере того, как в ней укладывалось услышанное, перед глазами словно картинка разворачивались события последнего времени. Все недомолвки, затухающие по мере моего появления разговоры, странные оборванные фразы и общее напряжение, которое я про себя даже как-то назвала заговором. А ведь это был действительно он самый. Все прятали от меня то, что я насильно заставила себя забыть. Какую-то истину, которая, видимо, принесла мне страшную боль, о которой говорила Серафина. И вот теперь последствия этого самого Нок-ча были гораздо разрушительнее самого ритуала. С содроганием вспомнив, какая жуткая боль сегодня накрыла мое несчастное тело, я приподнялась на локтях и довольно резким тоном обратилась к бессмертным:

— Раз уж я оказалась такой дурой, что заставила себя забыть что-то важное и таким образом чуть не убила. А вы оказались еще глупее, решив, что моя дурость останется без последствий. Может, теперь стоит попробовать все исправить?

Первым опомнилась моя старшая подруга, бросившись ко мне и обняв так, что хрустнули косточки. Зашипев от проявлений ее заботы, я тут же оказалась в гораздо более нежных объятиях Маклея. Волна тепла накрыла меня, попытавшись закутать в уютный и безопасный кокон. Но я не могла себе позволить расслабиться. Не сейчас. Я должна была пройти все одна, раз заварила эту кашу.

Как можно более вежливо я освободилась, хоть тело и противилось подобному насилию, стремясь обратно в комфортные объятия. Маклей понял, что я сопротивляюсь, и его тело словно одервенело. До меня донесся отголосок его боли, резанувший по сердцу раскаленным лезвием, а потом наша связь исчезла. Перед моим носом как будто захлопнули дверь, оставив мокнуть в одиночестве на улице под проливным дождем.

В последнее время я постоянно ощущала бессмертного где-то внутри себя, а нашу связь как теплого котенка, свернувшегося и довольно урчавшего, стоило почесать ему за ушком. Это впиталось в мою сущность и стало вторым я. И потому внезапное одиночество ошарашило и оглушило, выбив из колеи. Я растерянно смотрела на холодного и отчужденного Маклея, вставшего рядом с моей кроватью, и до меня медленно доходила такая простая истина, что узнай я ее раньше, все было бы совсем по-другому. Он всегда мог отгородиться от меня и нашей Сети, она никогда не властвовала над ним, а только он над ней. И все его чувства, проявленные ко мне, были только ЕГО чувствами, и ничьими более. Вот только отступать мне было уже поздно. Возможно, та правда, которую я так стремилась забыть, изменит мое представление о мире, но стоила ли она потери самого близкого для меня существа? И возможно ли все вернуть….

— Тебе предстоит узнать то, что ты добровольно захотела забыть. Ты готова? — На землю меня вернули слова Серафины, сочувствующе гладящей меня по руке.

Я попыталась собраться, заставляя себя забыть об отголосках боли, все еще мучавшей мою голову. О бесконечно дорогом мне человеке, который был так близко рядом со мной, но одновременно так далеко. Сейчас я хотела только одного — истину. Мне казалось, что без этого кусочка памяти я не целостная личность, во мне не хватает самой главной составляющей пазла.

— Готова, — ответила я, сжав руку бессмертной.

— В таком случай позволь тебе рассказать о Лорде Крови — Десмонде….

Мое сердце остановилось и стремительно полетело в бездонную пропасть.

 

Глава 28. «Врата»

Я пропускала сквозь пальцы его длинные черные волосы, скользящие по ним словно они состояли из шелка. Рука поднялась и очертила контуры родного лица. Бледная кожа слегка светилась, добавляя и без того прекрасным чертам Десмонда красоту древнего божества, спустившегося на землю и снизошедшего до меня…

Его глаза с такой нежностью рассматривали каждую черточку моего лица, что дыхание задрожало и испуганной птичкой замерло внутри. Только бы не спугнуть, только бы не дать исчезнуть волшебному видению. Он улыбнулся своей особенной улыбкой, которой предназначалась лишь для меня. Она говорила мне — я все понимаю и испытываю те же чувства. Но каждый раз мне не верилось. Разве можно смотреть так на меня? Кто я, одна из череды девушек в его длинной жизни. Далеко не самая прекрасная, и уж точно не совершенная. А он достоин только лучшего. И каждый раз, стоило мне усомниться, как его губы слегка кривились тем неуловимым движением, когда кажется, что Десмонд вот-вот рассмеется, но нет. Вместо этого мужчина наклонялся и впивался в мои губы таким чувственным, таким необузданным поцелуем, что в душе вмиг раскрываются крылья, и она стремительно рвется навстречу ему, тому единственному, кто способен творить с ней такие чудеса…

Видение рассеивается так же быстро, как и накрыло меня. Раз — и все. Стоишь оглушенная, ослепленная, а внутри пустота. Она моментально начинает заполнять каждую частичку пространства, не оставляя после себя ничего. Глаза перестают видеть. Дыхание отказывает из-за подступающих слез. Хочется лечь и умереть, прямо здесь, прямо сейчас.

Для этого и нужен Рейн. Он обнимает меня сзади и прижимает к себе, словно защищая от мира. Его научила Лайли. Бессмертный теперь повсюду со мной словно вторая тень. Его объятия это и лечение и проклятие. Они стали наркотиком с тех пор, как память вернулась ко мне. Только они способны на какое-то время заставить притупиться боль. Но я не жалуюсь, это был мой выбор.

Вот только не от Рейна я ждала помощи. В голове до сих пор не укладывалось, что Маклей отказался. Сразу же за первым приступом иллюзорных воспоминаний, когда я очнулась, искусав до крови губы и разодрав в мясо пальцы об стену, Лайли с сожалением признала, что побочный эффект Нок-ча дастся мне не просто. Игры разума, чтоб их. Сознание решило навязать мне ложные воспоминания, которые по его мнению должны были компенсировать мне частички утраченной навсегда памяти. Без посторонней помощи я могла теперь легко спутать мир видений и реальность. Слава богу, это было не надолго, и бессмертная обещала, что скоро я приду в норму. Но любой даже самый легкий стресс способен выкинуть меня в иллюзорную вселенную, откуда самой выбраться я не в силах. Нужен был кто-то, кто вытащит мое сознание, и я ни на миг не сомневалась, что, Маклей станет моим проводником. Вот только он бросил меня. Где-то глубоко внутри я понимала, что ему это было бы слишком тяжело, ведь это память о Десмонде не дает мне покоя. Но каждый раз, приходя в сознание в объятиях Рейна, я ощущала помимо тяжести воспоминаний еще и боль предательства. Возможно это был простой эгоизм, но я верила в бессмертного, а он оставил меня тогда, когда я так нуждалась в нем…

Только одно радовало меня в эту череду унылых дней, сквозь сумерки которых я бежала от видений с самым дорогим мне человеком, Древо подкинуло мне новое развлечение. Оно требовало, чтобы я отправила его обратно в его мир. В прямом смысле слова. Попытки достучаться до меня посредством приступов воспоминаний и непонятных мне эмоций закончились тем, что я начала постепенно сходить с ума. Многоликие сны древнего божества, приступы видений о Десмонде наяву. Я всерьез начала осознавать, что не понимаю, когда пребываю в стране сновидений, когда бодрствую, а когда у меня банальные галлюцинации. Осознав тщетность попыток пробиться сквозь мир иллюзий, Древо начало во сне показывать картинки родного мира в определенной последовательности, пытаясь направить меня в нужном направлении. Плоские и однобокие изображения упорно рисовали мне картину так называемых врат, сквозь которые бессмертные прошли на Землю. Мое воспаленное сознание, которому перестали сниться трехмерные сны, смогло успокоиться и понять, что Древу нужно обратно на родину. Стоило мне прийти к этой мысли, как картинки исчезли. Тут же почувствовала себя очень глупой обезьянкой с бананом… Впрочем, долго ломаться я не стала. Иллюзорные приступы становились гораздо реже, когда мой разум был занят делом. Да, и любопытство не давало покоя. Воспоминания Древа были настолько отличными от человеческого восприятия, да и такой давности, что посмотреть на чужой мир своими глазами было моей давней мечтой. Жару подавал еще и Нийман, который ходил за мной хвостиком и постоянно ныл, что ему надоело ходить в этом виде, и он хочет обратно на родину. А я-то все задавалась вопросом, почему чужая память мне подсказывает, что Сумеречные похожи на людей больше, чем эти волосатые создания, которых я привыкла называть Дикими. Оказывается, все дело было в нашем воздухе. Чего-то в нем не хватало, чтобы процесс возвращения от лесного облика к нормальному был завершен. Ночным почти никакого труда не составило захватить этих больших плюшевых мишек, ведь вдали от своего народа они терялись, и остатки цивилизации слетали с молодого поколения крайне быстро. Плюс эксперименты бессмертных — и вуаля. Только старейшие длительное время оставались разумными, да и те, помня о коллективном разуме, сторонились своих сородичей, лишь изредка появляясь для связи с родиной.

Вот тут-то и начиналось все самое интересное. Врата были на территории, которую контролировали люди Первого Лорда. Естественно обратно вернуться бессмертные не могли. Умудрявшихся порой просачиваться сквозь нестабильную щель Сумеречных они порабощали, получая крохами сведения из их мира. Я была единственной и последней надеждой попасть домой обеим расам. Другого пути кроме врат не было. Вывод вроде бы напрашивался сам собой — жесточайшая охрана, армия, сидящая вокруг в окопах с оружием наизготовку… Мое не совсем здоровое в последнее время воображение рисовало те еще картинки, кроме одной.

— Ты шутишь.

Я моргнула и дешевым приемом ущипнула себя за плечо. И пусть кажусь смешной. Зрелище, представшее передо мной, того стоило.

Там было поле, поросшее редкой травкой. Каменное сооружение очень даже гармонично вписывалось в этот полудикий пейзаж, и являлось теми самыми драгоценными вратами, которые должны были охраняться легионами бессмертных…

Теплый ветерок лениво шевелил травинки вокруг величественной каменюки, и на этом все. Ни единого человечка кроме нас с Рейном вокруг на ближайшие пару километров не было. Остававшаяся у меня до приступа крошечная надежда, что все это плод моей фантазии, развеялась. Воспоминания ушли, а врата вот они.

— Они разрушили их. — Прошептала я сама себе очевидную вещь. Иного быть просто не могло. Представить себе, что мне подарили карт-бланш на пропуск в иной мир, было бы настолько же наивно, насколько и глупо.

— Этой ночью произошел колоссальный по своей мощи выплеск энергии из этого района. — Глухо произнес Рейн за моей спиной. — Его почувствовали все без исключения бессмертные, даже только что обращенные.

Я заскрежетала зубами от досады. Естественно все кроме меня. Очередной приступ свалил меня как раз в самый ответственный момент. Вряд ли бы я конечно смогла как-либо помешать Лорду уничтожить врата, но знать, что ты можешь оказаться беспомощной… В такие минуты я остро жалела о том, что решилась вернуть память. Ложные воспоминания вреда моему здоровью не несли, а вот душевному равновесию изрядно.

В тот же миг меня накрыла волна стыда. Рейн говорил о бессмертных, не упоминая себя. Его энергия поддерживала мою и стабилизировала ее, так что и он не ощутил выплеска силы. Я была зависима от красноволосого бессмертного гораздо больше, чем хотела бы. И мне было очень страшно, что он возненавидит меня за то, что ему пришлось стать моей нянькой… Нянькой, привязанной ко мне Сетью.

— Прекрати уже корить себя. — Руки мужчины вздернули меня и повернули к себе. Дурацкий побочный эффект, который я ненавидела. Полная невозможность спрятать от Рейна эмоции сразу же после приступа. Лайли учила меня отгораживаться от него, создавая иллюзию, что у нас с ним нет тяготившей нас Сети. Но сейчас меня читали как открытую книгу. — Ты прекрасно знаешь, что я вызвался сам, и все равно постоянно винишь себя в том, что отнимаешь мою жизнь.

Глаза бессмертного полыхали от едва сдерживаемых эмоций и были похожи на сверкающие темные рубины. Красиво… Так бы и смотрела в них.

Я мысленно надавала себе по щекам. И по шее. Для отрезвления. Мало мне было ошибки с Маклеем, еще и Рейна теперь в общую кучу слить — вообще, будет конфетка! Молодец я, такими темпами, лет через пять наберу гарем как у Серафины.

К сожалению тело с трудом слушалось мозга. Оно еще помнило тяжесть Рейна и вкус его губ, а Сеть, сковавшая нас узами, отнюдь не способствовала облегчению моей решимости не связываться с мужчинами, которые могут из-за меня пострадать.

Правда, таких трезвых мыслей хватало обычно до очередных объятий Рейна, стабилизировавших меня после приступа. Его мускулистое тело прижималось к моему, и мое здоровое женское эго готово было плюнуть на все мои высокопарные заморочки и оттянуться по полной.

— Но я действительно приковала тебя к себе, не разорвав связи с Маклеем. — Слава богу, голова моя успевала следить за темой разговора, не смотря на обуревавшие меня страсти. Рейн мудро делал вид, что не чувствует исходящих от меня желаний «съесть его». — Я чувствую себя виноватой перед ним, перед тобой, перед…

— Все, хватит уже! Тебе явно нужна хорошая порка!

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Слова были лишь поверхностью айсберга и не несли под собой никакого смысла. Эмоции лились в обе стороны мощнейшим потоком. Чертовы последствия моих приступов начали сказываться на обоих, постоянный контроль эмоций дал трещину. И хоть каждый из нас понимал, что страсть, полыхавшая между нами, навязана нам Сетью, легче от этого не становилось. Лично я была почти готова поддаться соблазну. Судя по жару державших меня рук, чьи объятия были уже больше похожи на ласки, Рейну было не легче.

Вот только мы оба знали, что будем жалеть об этом, так как он не сможет после этого помогать мне с приступами, Сеть повлечет его за собой. Лейла предупреждала нас о том, что будем, если бессмертный перестанет контролировать себя, и он пообещал ей, что справится — тогда казалось все более простым…

Горящие пламенем рубины вспыхнули в последний раз и погасли. Мужчина выдохнул, с трудом разлепил пальцы на моих предплечьях и сделал шаг назад. Он справился, значит, и я смогу.

Заставив себя отступить, я не выдержала и мелкой рысцой рванула к вратам. Позорное бегство, увы, но это лучшее, что я могла сейчас придумать. Подальше от искушения…

У кусков камня, издалека казавшихся более цельными, я добежала, запыхаясь уже от бега, а не от обуревавших инстинктов. Не знаю, что уж нужно было сделать с этим величественным сооружением, чтобы оставить от него подобные руины, а главное — зачем? Внешняя атрибутика врат были всего лишь мишурой, показателем того, что вот тут можно пройти. Никакой смысловой нагрузки эти куски камня в себе не несли. Видимо, Лорд хотел воздействовать на меня и моих соратников психологически. Смотрите, теперь они не достанутся никому!

И у него получилось. Тоскливое зрелище руин расстроило меня окончательно. В моей голове реял план, как мы прорываемся к вратам, как я с трудом открываю их, не смотря на баталию, разворачивавшуюся за моей спиной… А вместо этого трава, камни, и полная тишина…

Забравшись на самый большой кусок камня, я стала болтать ногами в воздухе, сквозь волосы, упавшие на лицо, рассматривая Рейна, статуей замершего наверху. Крамольные мысли заползали в голову. А если бы Десмонд не вошел тогда в комнату…Поерзав на горячем камне, я попыталась отогнать от себя назойливые эротические видения, желающие продемонстрировать все то, что я упустила.

Минуточку. Горячем камне? Я в замешательстве посмотрела на небо — с утра крапал дождик, сейчас оно было затянуто куцыми облачками. От чего же мог нагреться этот кусок врат, который в моих соображениях еще пару минут назад не нес в себе никакой ценности.

Я соскочила на землю и только тут поняла, что не давало покоя мне последние пару минут. Картинка изменилась. Либо я снова уплываю в мир грез, либо куски камней только что лежали совершенно по-другому.

— Реееейн…, - удалось мне выдавить из себя вмиг ставшими непослушными губами. Но он услышал, а может — почувствовал. Краем глаза я видела, как красноволосый телохранитель с огромной скоростью устремился ко мне.

Вот только было поздно. Камни двигались вокруг меня значительно быстрее. Жар, исходящий от них, становился почти невыносимым. Стоило моргнуть, и они придвигались все ближе и ближе, грозясь раздавить меня. Никогда еще не испытывала настолько первобытного ужаса. Он рос во мне словно снежная лавина, заставляя мышцы дрожать, а губы шептать молитвы. И наконец прорвался выкриком на одной высочайшей ноте:

— Рейн!

Камни сомкнулись надо мной.

 

Глава 29. «Изнанка любви»

Мне до смерти надоело просыпаться в незнакомых местах, когда единственное, что больше всего хочется, это найти ближайший туалет. А тело твое настолько слабо, что ты глаза-то открываешь с трудом. К тому же меня знатно подташнивало, похоже, сказывалось долгое отсутствие крови. Единственным плюсом моего положения служило то, что я наконец-то выспалась, и в моей несчастной душе не было отголосков бури воспоминаний о Лорде Крови.

Перед тем, как открыть глаза, я мысленно потянулась по Сети к Рейну. Тишина. Вот только это была не просто пустота, которая уже ощущалась ранее от большого расстояния. Это было нечто, напоминающее стену. Глухую, поставленную кем-то, явно не желающим мне ничего хорошего, стену. Связь с красноволосым бессмертным была такой же яркой, как он сам. Она светилась перед внутренним взором, упираясь в барьер такой мощи, что всех моих усилий не хватало, чтобы преодолеть его. С Маклеем я уже проходила нечто подобное, когда он закрылся от меня. Но тогда это было схоже с тем, словно связующую нить отрезали, и она висит в пустоте, уходя в никуда. Вроде есть, а вроде и нет.

Подумав о том, кого считала предателем, я случайно активировала нашу Сеть. Подобного я не делала довольно давно, хоть и не забыла, какого это. Думать о нашей связи были было слишком тяжело, словно, вспоминать о кусочке своей сущности, который потеряла, но не иметь к нему доступа.

Тем больше был шок, когда нить Маклея вспыхнула снежно голубым, и на меня нахлынули эмоции мужчины.

Я как будто видела его глазами урчащую от удовольствия Маклин, которую он гладил по серебристой шерстке. Хотя, это было больше похоже на рык, так как кошечка была размером с маленькую львицу.

Стоило мне на мгновение ощутить чувства бессмертного, его эмоции, которые стали моими, как сознание выкинуло из тела Маклея.

Я попыталась моргнуть и тут поняла, что смотрю на беловолосого снизу вверх очень странным, не похожим на человеческое, зрением. Взгляд серебристых глаз мужчины был суров, но чуткость животного подсказывала мне, что он волнуется. Весьма необычно было видеть одно, а чувствовать целым спектром другим органов совершенно другое.

— Слушай меня внимательно, Маэль. У нас мало времени. Рейна сейчас откачивают врачи после того, как он попытался пробиться к тебе. Связь с тобой у нас была настолько незаметна, что ее банально не обнаружили. Мне придется признаться тебе, что это был наш совместный план с Лайли, так как глупо было рассчитывать, что тебя оставят в покое.

Если бы я могла заорать, я бы так и сделала. Какого черта, они не сказали мне ни слова, заставляя думать о Маклее как о предателе?! Неужели, хотя бы намекнуть нельзя было, чтобы я не чувствовала себя еще более одинокой и несчастной, чем обычно. Ай, да друзья у меня, ай, да молодцы!

Вместо крика из моего нынешнего рта… пасти послышался глухой рокот, который можно было интерпретировать как недовольство. С удивлением ощутив, что бью хвостом по бокам, я даже перестала рычать. Как же все это странно…

— Мне действительно жаль, что мы заставили тебя так переживать. Но Рейн хорошо справлялся, а предчувствия Лайли никогда не подводили. Она сказала, что лучше бы мне уйти от тебя на время, и я сделал это. Поверь, для меня это тоже было нелегко.

Все мои кошачьи эмоции, настроенные на бессмертного, подтверждали это. Но забыть свою обиду было не так уж просто.

— Но сейчас гораздо важнее то, что ты находишься в плену у Первого Лорда, — сюрприз так сюрприз. Мне срочно захотелось остаться в теле Маклин подольше. — Наша Сеть с тобой гораздо прочнее, чем у тебя с Рейном. Вот только состояние твоего здоровья после ее разрушения никого особо не заботит. Ты нужна как ключ между нашими мирами, цена вопроса очень велика. Чтобы создать ловушку, в которую ты попалась, Лорду пришлось хорошенько попотеть. Но сейчас он уверен, что ты полностью в его власти, и помочь некому. План спасения, разработанный нами в течении трех дней, что тебя держат в изоляции, рассказать не могу. К твоему мозгу подключена последняя разработка бессмертных, и все поверхностные мысли и эмоции считываются напрямую машиной. Единственное, что они не предусмотрели, нашу связь. Всю информацию я передам непосредственно в твое подсознание, и оно будет подсказывать, что делать в той или иной ситуации. В данный момент, пока мы тут разговариваем, Маклин в твоем теле делает то единственное, ради чего когда-то была изначально создана. Она разрушает машину бессмертных. Сразу же после того, как ты вернешься и придешь в сознание, план активируется. Но это не подсказки, написанные мелом на доске. Следуй за своей интуицией. И самое главное запомни, девочка. Ты не одна…

Последнее, что я увидела, была невероятная горечь в глазах Маклея. Я не понимала ее причины, но все, что было между нами до этого, отступило назад.

Шум в ушах, звон в голове. Хм… И в туалет я больше не хотела…

Я стояла перед огромным зеркалом в дорого обставленной уборной. Даже унитазы, казалось, были золотыми.

Одежда моя, напоминавшая больничную пижаму, была забрызгана кровью. Костяшки болели изрядно, и существовала возможность, что алая жидкость все же не моя, так как физически ран я не чувствовала. Зрачки были расширены, губы ощерились в жестком оскале, на голове полный бедлам — волосы всклочены и стоят дыбом. В общем-то, выглядела я как классическая маньячка из фильма ужасов. Что ж, тем лучше для меня. Жаль, топора в руке нет. Ну, или чего-нибудь огнестрельного. Что ж, будем исходить из того, что есть. Маклин вырвала меня из рук моих мучителей, явно попутно набив пару симпатичных и не очень мордашек. Теперь меня должно озарить гениальной идеей, которая является частью Плана по спасению.

Я стояла и ждала. В воздухе разливался сигнал тревоги, который до сих пор мне счастливо удавалось игнорировать, уж больно резал он слух. Часики тикали. В голове была пустота.

Не спеша, вымыв руки и заплетя кое-как косу, завязав ее куском оторванной от рубашки полоской, я скептически разглядывала себя в зеркало. Как ни приводи одежду в порядок, менее больничной казаться она не будет. Внешность я изменять не умею, а выбираться как-то нужно.

Честно говоря, выходить из уборной мне было страшно до ужаса. Я ожидала толпы бессмертных с оружием наперевес, ждущих меня в предвкушении скорой расправы, чтобы скрутить и вернуть на стол пыток….

А там стоял Он. Высокий черноволосый, чертовски красивый, пахнувший свежестью первого чистого снега мужчина с печалью во взгляде…

Задыхаясь, я отступила назад, чтобы не упасть на ослабевших ногах, и уперлась спиною в стенку. Перед глазами стало стремительно темнеть, но огромным усилием воли мне удалось остаться в сознании.

— Десмонд… — губы отказывались шептать это имя. — Но как…

Почему я не бросилась к нему на шею, почему не заключила в объятия самое дорогое мне существо…

За спиной бессмертного стоял Первый Лорд с горсткой слегка потрепанных телохранителей. Его лицо выражало надменность и превосходство. И самую чуточку растерянность. Похоже, он не ожидал, что такая слабая девушка, как я, окажет какое-либо физическое сопротивление.

— Зачем ты позволила поймать себя, Маэль? — Этот родной голос я не могла перепутать ни с каким другим. В нем скользнул и угас отголосок той боли, что сейчас бушевала во мне, не находя выхода наружу. Я отказывалась верить своим глазам, ушам, всему тому, что разрушало мой только что обретенный внутренний мир до основания.

— За что? — все, что удалось выдавить мне, пересохшими губами.

— Ты сделал свою работу, Десмонд. Теперь отойди и предоставь нам разобраться с носительницей древа.

Вот, кто я для него, безымянный сосуд. Для этого положившего свою и чужие жизни на алтарь своим идеям бессмертного. И, выходит, для его сына, отводящего глаза и молча уходящего куда-то в сторону.

Как он мог?! Оставить меня одну, бросить, позволить думать, что он умер, а сейчас без объяснений вновь покинуть на тех, кто будет мучать и пытать. И за все это платила не только я… Сколько было боли, столько агонии, напрасные жертвы дорогих мне друзей…

Сейчас я ненавидела его. Чистая, ничем не замутненная ненависть окутывала мой разум.

Обман, везде одна лишь ложь и обман. Была ли хоть капля истины в наших отношениях? В его словах, шептавших мне о любви. В тех минутах, что он провел рядом со мной. Возможно, он верил или хотел верить в свои чувства. Но в итоге они так ничего и не стоили. Всего лишь пустой звук. Тот, кто не мог предать, сделал это… Презираю…

Древо, спавшее все это время во мне, словно всколыхнулось от переполнявших тело эмоций. Оно будто питалось ими, поглощая мое отчаяние. Я словно наяву увидела, как по корням его текут волны темной энергии, вливаясь в необъятный ствол. Как пульсирующим темным светом полыхает крона, тревожно шелестя листвой. Как стремительно набухают на ветвях алые бутоны, лопающиеся от густой вязкой жидкости, так похожей на кровь.

— Будьте вы все прокляты!

Я выдохнула это в полной тишине. Кажется, мои губы скривило подобие улыбки. Что-то со мной явно было не так. Я ощущала себя больше и сильнее всех этих никчемных созданий, копошащихся передо мной как насекомые. Хотелось раздавить их… Я даже не помнила, зачем. Впрочем, это уже было не важно. Я просто могла.

В глазах Первого Лорда мелькнул ужас. Его телохранители, опустив оружие, медленно отступали назад. Возможно, это лишь мне казалось, что медленно, а они пытались бежать. Поздно.

Бутоны на древе лопнули все разом. Алая жидкость стремительной рекой заливало пульсирующий темным светом ствол древа. Его корни, кора, все поглощало эту вязкое вещество со вкусом крови, который ощущался все отчетливей. Древо шагнуло в мое сознание, и я открыла ему все двери. Оно действительно еще не вошло в полный рост своей божественной сущности, но уже было сверхсуществом, которое гораздо лучше моего простого человеческого разума знало свои возможности. Я четно осознавала, что могла сопротивляться, чувствовала, что стоит мне настоять, и все вернется на свои места. Но зачем? Впервые мне захотелось отпустить контроль и посмотреть, что будет.

— Вы так хотели разбудить меня, жалкий ночной народец. Так что же вы боитесь? — Древо говорило моими губами, моим же голосом. Вот только никогда не было в нем таких интонаций и такой силы, от которой стены в помещении дрожали, будто от землетрясения. — Вы надеялись управлять Божеством? Думали, что я еще ребенок, не познавший себя, и буду послушной марионеткой? Что ж, ваши лица говорят мне, что понимание пришло, но слишком поздно. Вы ошибались во всем. Возможно, стоит напомнить вам всем, откуда ваша сила брала свое начало. И кто породил вас…

Более страшной в своей простоте картины я еще не наблюдала. Как послушные овцы бессмертные шли к моему телу, добровольно отдавая свою кровь. С каждой новой каплей, с каждым глотком темная пульсация силы внутри меня становилась все ощутимей. Древо брало не просто составляющую жидкость организма, оно выпило саму сущность бессмертного. То, ради чего они и затеяли все это, пытаясь избежать смерти. Последним шел Первый Лорд. Он изо всех своих сил пытался сопротивляться еще не окрепшему Божеству, но даже сейчас, лишь в начале своего пробуждения, оно было сильнее его. Бессмертный подставил свою руку, а не шею в знак покорности, как сделали остальные. Это все, на что хватило остатков его воли.

Вот только это не меняло самой сути. Древо лишь усмехнулось моими губами и вцепилось в его запястье выдвинувшимися тонкими клыками, намеренно жестоко разрывая кожу и жадно глотая драгоценную кровь сильнейшего из мною виденных бессмертных. Когда оно закончило, передо мной остался стоять уставший, лишенный сил мужчина, на трясущихся ногах отошедший к тем, кто уже познал его участь. В глазах их больше не было даже желания жить. Пустые оболочки, лишенные сути своего существования. Древо не убило ни одного из бывших бессмертных. Оно наказало гораздо страшнее, превратив этих могущественных созданий в людей.

Я больше не смотрела на них. Довольно урча от переполнявшей его энергии, мое юное темное Божество разве что не свернулось калачиком внутри меня, одолжив на время свои возможности. Во мне, еще недавно просто человеческом существе, клокотами силы, границ которых познать мне было не дано. Древняя сущность лишь начала просыпаться, но и ее хватало, чтобы ощущать себя божественным совершенством.

Вот только эмоции, желания и порывы остались лишь моими. И не было в них ничего изящного и возвышенного. Черная ненависть накрыла разум, не оставляя в нем ничего светлого и чистого.

Я хотела найти Десмонда.

Сделать его человеком?

Нет.

Я мечтала убить его.