То, что предстало моим глазам, мозг отказывался воспринимать как достоверную информацию.

Этого же просто не может быть, так ведь? Или может…

Академия бессмертных превратилась в лагерь восстания. Почти половину моей бывшей школы занимал госпиталь. Последняя атака Диких вывела из строя большую часть новообращенных. Слава богу, восстанавливались они быстрее людей, а с поддержкой бессмертных летальных исходов чаще всего удавалось избежать. Но и того, что я видела, хватило мне, чтобы потерять присутствие духа. Ряды кроватей со стонущими, перевязанными пациентами, суетящиеся врачи, мечущиеся от одной занавешенной лишь тонкой тканью ниши, заменяющей операционную, до другой.

К тому моменту, как меня довели до директорской, являющейся теперь главным штабом Анклава, я была более чем в подавленном состоянии. Перед глазами стояли знакомые и незнакомые лица, смотрящие на меня с такой надеждой, что становилось банально страшно. Они все чего-то ждут от меня, надеются на чудо, которое я не в силах совершить. До полного восстановления Древа еще месяцы, если не года, к этому времени от ставшей мне родной Земли может ничего не остаться…

Судя по тому, что рассказал Маклей, в нашем городе ситуация была еще ничего. Во всяком случае люди почти не пострадали. И хоть и под неусыпным надзором и с комендантским часом худо-бедно продолжали свое обычное существование. А все потому, что у нас активные действия мудро были вынесены за пределы города. В других же местах бессмертные схлестнулись с себе подобными и с Дикими, принося такие разрушения, что пара городов полностью лежала в руинах. Насколько Анклав был в курсе, правящий Лорд в ярости лично уничтожил особо рьяных подчиненных, из-за которых были уничтожены человеческие города и стерты с лица земли Дворцы доноров. Теперь, чтобы достать свежей крови, бессмертным приходилось силой заставлять людей сдавать ее, угрожая их близким. Во многих местах не соблюдались даже минимальные нормы приличия. Вампиры без руководства вышли на кровавую охоту, нападая на людей прямо на улицах. Легенда, в которой подобные монстры представлялись прекрасными спасителями, была разрушена до основания.

Ноша на моих плечах заставляла ноги передвигаться все медленней, а голову вжиматься в плечи. Тоже мне — символ восстания, символ веры в победу над теми, кто еще пару недель назад были кумирами и полубогами. Я ведь на самом неделе никто — простая девушка, которая банально подошла Древу для его перерождения.

От мрачных и угнетающих мыслей меня спас никто иной как Рейн. Стоило двери открыться, как я оказалась в его крепких объятиях. Меня приподняли с пола и крепко прижали к твердой мужской груди, так знакомо пахнущей осенней листвой и сосновой смолой. Я с удовольствием втянула носом его запах, почему-то сразу успокоивший скакавшие в панике мысли. Совсем недавно он мне казался совсем чужим, но после всего пережитого и того, что творилось вокруг, опасения насчет него казались такими несущественными, а повод и вообще пустячным.

В следующий миг меня отняли у Рейна и стали передавать по рукам. Я поочередно побывала в объятиях Серафины, Лиларис, Влэйда и даже Кейла. Последний вызвал во мне бурю не очень положительных эмоций, но я понимала, что сейчас не время и не место для выяснения отношений, и сделала вид, что все нормально. Лишь Маклей быстро бросил взгляд в мою сторону — утаить от него свои чувства я не могла, Сеть между нами была как никогда сильна, я ощущала его продолжением себя. В комнате присутствовало еще несколько незнакомых мне бессмертных, по-видимому, как и мои старые знакомые являющихся главами Анклава.

Неожиданно заныло где-то в районе сердца. Просто тупая, непонятная боль, взявшаяся неоткуда. Я растеряно обводила взглядом комнату, пытаясь понять, почему я чувствую среди всех этих бессмертных с улыбками облегчения и радости на лицах как путник, жаждущий воды в пустыне. Мои жадный взгляд скользил по лицам, не задерживаясь на них, словно ища нечто недоступное взору. Краем глаза я будто видела тень, затерявшуюся среди живых, которая на мгновенье стала ярче и насыщенней, а пространство вокруг отступило в сумрак….

Я моргнула, и виденье покинуло меня. Я почувствовала, как Маклей крепко сжал мою руку — единственный, кто заметил, как я выпала на несколько долгих секунд из окружающего мира. Вяло ответив ему пожатием, я заставила себя вернуться к реальности, где Серафина с жаром говорила мне, что они наконец-то нашли возможность остановить тотальный террор Дикими, управляемыми бессмертными. Оказывается, было нужно всего лишь отключить устройство, совсем недавно разработанное одним из ученых, контролирующее все чипы разом. Этакая аварийная красная кнопка, разработанная на случай полного выхода Диких из-под контроля. Всего на миг, но мне показалось, что Серафина собиралась сказать имя ученого, но очень быстро проглотила его, заменив на безликое обращение. А, может, мне только показалось, и у меня развивается паранойя? Кто знает…

В общем, эта потрясающая кнопка-выручалочка находилась ни много ни мало как в единственно оставшейся засекреченной резиденции правящего Лорда. Строго говоря, это был набор команд, который передавался по одной волне на все чипы Диких, ликвидируя чип, и оставляя не ясным, что ждало его носителя. Но и запись с командами, и аппаратура для передачи находились в настолько охраняемой зоне, полной ловушек, что речи о прямой атаке не было.

И тут нас всех удивил Кейл. Еще во время рассказа Серафины, я обратила внимание, как он в волнении постукивает ногой и открывает и закрывает рот, словно в попытке удержать рвущуюся из него информацию. Его идеальный лоб пересекла тонкая морщинка, а руки теребили алую косу, что, как я заметила еще у Рейна, говорило о крайней степени волнения. Стоило Серафине замолчать, как мужчина все же решился и кашлянул, привлекая наше внимание, а потом вывалил на нас ошеломляющую информацию. Еще недавно я помнила его лицо, озверевшее от ярости, когда он говорил о второй жене правящего Лорда, из-за которой он бросил его мать, которая, кстати, сейчас находилась в тяжелейшем состоянии в лазарете Академии. И вот пожалуйста, он признает свою ошибку, так как эта милая женщина, оказывается, страдала еще больше Лайли от своего тирана мужа. Дальше больше. Морейн, так ее звали, очень хочет помочь нам свергнуть Лорда и предлагает провести двоих, так как больше она не сможет прикрыть своими способностями, в резиденцию, чтобы остановить Диких.

Судя по воцарившейся тишине и последующем взрыве эмоций, Кейл придержал эту информацию до моего возвращения. Возможно мне показалось, но лицо Влэйда было чуть менее удивленным и чуть более задумчивым. Я сжала руку Маклея и показала на него глазами. Бровь беловолосого бессмертного приподнялась, он слегка улыбнулся краешком губ, и по Сети мне пришла четкая картинка переплетенных тел, одним из которых была ошеломительно прекрасная черноволосая женщина с почему-то знакомыми чертами лица. Мое лицо вспыхнуло алыми пятнами. Мда… Что ж, если Кейл верит в то, что Морейн на нашей стороне из-за обиды на мужа, пусть его. С такими нестабильными эмоциями как у него, лучше верить в подобное, чем знать правду.

По-видимому, после того, как я столько провалялась и пропустила основную массу событий, в моей голове что-то сдвинулось. Но как еще было объяснить, что я потребовала отправить в резиденцию меня? Вот я стою и молчу, а в следующий миг уже яростно доказываю, что я — наилучший выбор, так как моя кровь защитит нашу миссию лучше всего. Ох, что тут началось… Серафина закатила свои прекрасные глаза и едко предложила меня связать и посадить под замок, но я-то видела, что она за шутливым тоном скрывает волнение за меня. Маклей мрачно заметил, что стоит ему подумать, что он меня знает, как я выкидываю очередную глупость. Рейн тряс меня за плечи и почти кричал, что символу восстания и своему другу он не позволит кончать жизнь так нелепо. Остальные вели себя более сдержанно, но незнакомая мне бессмертная, чьи волосы нежно розового цвета уже давно притягивали мой взгляд, довольно рассудительно заметила, что я только вернулась и дала всем надежду. Зачем же ее так быстро отнимать?

Не смотря на всех их заверения в том, что подготовленная Серафина и тот же Рейн значительно эффективнее справятся с задачей, я видела, что тем не менее они лишь пытаются повлиять на мое решение, но не запретить. Именно это отношение как к кому-то, кто имеет право оставить последнее и самое веское слово за собой, заставило меня еще раз обдумать свое внезапное решение. Если я для них такой символ, возможно, мне стоит действительно дать возможность действовать другим, а самой… Ну, да, внутренняя трусиха завиляла во мне хвостиком — самой отсидеться за их спинами и подождать результата, каким бы он ни был. Быть генералом, сидящим за спинами своих солдат? Ага, вперед и с песнями.

Я повернулась к Маклею и молча посмотрела на него. В моих глазах горел вопрос. Почему-то я твердо знала, если он возьмется за эту авантюру вместе со мной, значит, шанс на успех у меня есть. Он не из тех, кто даже ради меня пойдет на глупый и смертельный риск. Его серебристо-стальные глаза неотрывно смотрели в мои, заставляя нервничать. По Сети до меня не доносилось никаких эмоций или картинок, а молчание затягивалось. Притихли бессмертные, тишина зазвенела в кабинете неприятным холодцом, оставляя на коже мурашки. Я ждала.

— Мы пойдем вместе, — наконец сказал Маклей, и морозец в комнате взорвался взрывом пламени и гвалта перекрикивающих друг друга, спорящих и что-то доказывающих бессмертному членов Анклава.

Я лишь молча улыбнулась ему. В меня поверили, а значит половина дела была сделана.