Утром невыспавшаяся Алевтина стояла перед Остаповым. Он был страшно удивлен ее рассказу о ночном происшествии.

— Аль, этого просто не может быть. Ты же видела, какая у нас охрана. Как преступник мог проникнуть на территорию «Сатори»?

— Ну, он как-то проник. В здании же нет охраны.

— В самом здании нет, охранники сидят в домике у въезда. Но мимо них муха не проскочит, да у нас камеры по всему периметру. Мы просмотрим, конечно, все записи — может, что и выясним. Да и потом, Аль, может ты уснула, и тебе все это приснилось? Ты подумай, кому нужно проникать к тебе и красть твой сарафан?

— Ну, мы со Светланой подумали, что разворошили гнездо бандитов, вот они ко мне и проникли. Наверное, думали, что мы нашли какую-нибудь улику против них и хотели ее забрать. Но ничего не нашли и для отвода глаз стянули сарафан.

— Боже мой, Алевтина, — воскликнул Степан, — ну ты ведь умная женщина, а городишь чушь. Зачем для отвода глаз красть сарафан?! Ну взяли бы сумку, кошелек. Это, во-первых. А во-вторых, какое гнездо вы разворошили, я что-то не понял?

— Во-первых, — ерничая, начала Алька, — сарафан действительно пропал. И это загадка. Я его кинула на диван и пошла в душ. А вышла из душа — сарафана нет, причем моего любимого, в подсолнухах.

— Ну и слава богу, — пробормотал Остапов.

— Что? — переспросила Алька.

— Я сказал, что это действительно загадка.

Алька подозрительно на него посмотрела и продолжила:

— А во-вторых, мы с Пустозвоновой ведем расследование по «Онколайфу» и кое-что уже нашли. Обнаружили ниточку.

— Вы с ума сошли! — вскочил Остапов. — Я же просил никуда не лезть. Этим делом уже занимаются компетентные люди.

— Знаем мы ваших компетентных людей. То, что свидетели скажут простому человеку, не доверят вашим следователям.

— Аля, прошу тебя, не говори глупости. Ты в дамских детективах, что ли, такое прочитала? Запомни, профессионал — это всегда профессионал. И не лезьте, девчонки, в это дело. Это очень, очень опасно. То, что раскопали предварительно мои ребята, говорит о том, что там крутятся нереально большие деньги.

— Ну, мы же на рожон не лезем. Так, по чуть-чуть.

— Значит так! Я запрещаю вам заниматься всякого рода расследованиями. Надеюсь, ты помнишь, по какой причине ты приглашена в «Сатори»?

Алька обиженно засопела.

— Ну вот и прекрасно. Давай вернемся к твоим прямым обязанностям. А на счет сарафана я выясню.

Алевтина протянула Степану бумаги.

— Вот тут написано, сколько и чего надо купить. И приблизительная смета. Некоторые очень дорогие напитки я заменила более дешевыми аналогами. Причем они нисколько не хуже, а даже лучше.

— Аль, ради бога. Ты не экономь только, а то там знаешь, какие люди будут, у них ежемесячные членские взносы по несколько тысяч евро.

— Да бога ради! Снобы пьют коньяк не дешевле, чем за 3000 у.е. бутылка, пусть это и пьют. Мне же просто смешно. Вот, например, коньяк Дженсен Аркана в 2004 году получил престижную Премию Франсуа Первого за упаковку класса «Люкс». Графин для коньяка изготовлен из сапфирового стекла с платиновым наполнением и упакован в шкатулку ручной работы из красного дерева.

Павел Леонидович Мезенцев пьет только этот коньяк, видите ли. Представляешь, какая себестоимость этой упаковки, а что остается на сам напиток? Но Мезенцеву ничего другого предложить нельзя, значит, пусть пьет это. А кому-то можно порекомендовать что-то новенькое, прекрасного качества, но не столь пафосное. Так зачем же тратить там, где можно разумно сэкономить?

— Надеюсь, ты не в бочках коньяк доставлять будешь в целях экономии? — настороженно спросил Остапов.

— Обижаете, начальник. А вообще, если бы тому же Мезенцеву дать попробовать его любимый напиток с закрытыми глазами, интересно, узнал бы он его?

— А это, Аля, не наше дело. Пусть себе понты колотит, сколько хочет. Для него это важно.

— Да я поняла. Будет ему все, как он захочет. Не придерешься.

— Ой, Алевтина, что-то я волнуюсь. Понимаешь, люди, с которыми ты столкнешься, богатые и очень богатые. Они мыслят другими категориями. Для них двадцать тысяч долларов за бутылку — это нормально. Для многих из них внешний антураж — это все.

Алька закатила глаза:

— Ну я же понимаю, что к чему! Просмотри список спиртного, утверди смету, да надо заказывать напитки, посуду для них. А потом обсудить программу — как все будет выглядеть.

— Я понятия не имею, как все будет выглядеть. Мы в первый раз устраиваем грандиозную дегустацию напитков. Планирую, что это действо будет происходить после приема новых членов клуба.

— А сколько будет официантов, кто будет сервировать столы? — у Альки горели глаза, она снова чудесным образом преобразилась. И Остапов подумал, что возможно все и обойдется.