У нас в классе есть один мальчик. Только сейчас он не в классе, а в магазине. В магазине игрушек.

Я в магазине игрушек. Смотрю на игрушки. Там есть такие смешные фигурки. Называются апельсиновые человечки. Это человечки, сделанные из апельсинов. Только не из настоящих, а их пластмассовых. Они как настоящие, только пластмассовые. И оранжевые. У апельсиновых человечков есть руки и ноги. И еще голова. Как большой апельсин с глазами. Они все одинаковые, но в разных штанишках. В смысле, разного цвета. Их всех можно купить. Какого захочешь.

Я беру апельсинового человечка в коробке. Его ноги торчат из коробки снизу. На коробке написано: «Ешьте больше апельсинов». Я держу апельсинового человечка и смотрю по сторонам. Смотрю на людей в магазине. А потом вижу высокого мальчика. Я его знаю. Он из нашего класса.

Я подхожу к мальчику, который из нашего класса. Его зовут Биг-Бен. Он самый высокий мальчишка на свете, про него даже написано в книге рекордов. Он хороший, но очень высокий. Выше взрослого дяденьки.

Даже выше высокого взрослого дяденьки, который стоит на коробке с игрушками.

Высокий дяденька, который взрослый, говорит Биг-Бену:

— Прошу прощения, сэр, вы не могли бы достать с верхней полки…

Биг-Бен смотрит на дяденьку сверху вниз.

— Ой, я подумал…

Биг-Бен качает головой.

Я подхожу к высокому дяденьке.

— Он еще маленький мальчик, просто очень высокий. — Я объясняю высокому дяденьке. — Про него даже написано в книге рекордов.

Высокий дяденька растерянно смотрит на меня. Я поднимаю руку над головой. Изображаю высокий рост.

Биг-Бен качает головой. Он молчит, не говорит ничего. Он очень высокий. Такому высокому мальчику даже не нужно ничего говорить.

— Ты не достанешь мне ту игрушку? Того солдата с лазерной пушкой?

Я говорю:

— Про него правда написано в книге рекордов. Он самый высокий мальчик на свете. Все называют его Биг-Беном. — Я показываю на Биг-Бена, чтобы дяденьке было понятно.

— Нет, не этого. Другого, который рядом. — Высокий дяденька говорит: — С двуствольной лазерной пушкой.

Биг-Бен берет с полки игрушку. Отдает ее дяденьке. Дяденька говорит «спасибо». Он какой-то смущенный.

Он говорит Биг-Бену «спасибо» и сразу уходит. Биг-Бен говорит мне:

— Ненавижу свой рост.

— Нет, — говорю. — У тебя очень хороший рост. Это так здорово, когда ты высокий.

Биг-Бен качает головой, смотрит в пол. Я говорю:

— Это здорово. Правда.

— Откуда ты знаешь?

— Я сам такой маленький.

— Если ты маленький, то откуда ты знаешь, что это такое, когда ты высокий?

— Когда ты высокий, это значит, что ты не маленький.

Биг-Бен делает сморщенное лицо.

— Для того чтобы не быть маленьким, вовсе не обязательно быть высоким. Главное, не быть маленьким.

— А как не быть маленьким, если ты маленький?

Биг-Бен пожимает плечами.

— А какой у тебя самый любимый из апельсиновых человечков?

— Каких апельсиновых человечков?

Я беру Биг-Бена за ногу, за коленку, и веду к апельсиновым человечкам.

— У тебя обязательно должен быть апельсиновый человечек. — Я говорю: — Скажи маме, пусть она тебе купит.

— Мне не разрешают играть в игрушки.

Я смеюсь. Это очень смешная шутка. Биг-Бен хорошо пошутил.

— Это совсем не смешно. Это грустно. Когда тебе не разрешают играть в игрушки.

— А почему тебе не разрешают играть в игрушки?

— Мама говорит, что я слишком высокий. Вместо игрушек мне дарят какие-то взрослые глупости. Галстуки и носки.

— Я тоже ношу носки. — Я показываю ему ногу в носке.

— Да, но тебе их не дарят на день рождения. В качестве основного подарка.

— Мне вообще ничего не дарят. — Я говорю: — У меня даже нет мамы с папой.

Биг-Бен смотрит на меня. Смотрит очень внимательно. Сверху вниз.

— А где они, твои мама с папой?

— Папа… — Я думаю, что бы такого сказать. — Папа в космосе. Улетел на космическом корабле.

Биг-Бен делает недоверчивое лицо.

— А мама… У меня теперь новая мама.

— А куда делась старая?

— Ее убили.

Биг-Бен кивает.

Я говорю:

— А если бы тебе разрешали играть в игрушки, какого бы ты выбрал себе апельсинового человечка?

Биг-Бен смотрит на апельсиновых человечков.

— Они все одинаковые.

— У них разные штанишки. — Я показываю на штанишки, которые разного цвета.

Биг-Бен кивает.

— Они снимаются. Вот смотри. — Я снимаю штанишки с апельсинового человечка. У него есть пиписка. Она как банан, только оранжевая. — Их можно переодеть. Ну, как будто они поменялись штанишками.

— А какой смысл? Если они одинаковые? — Биг-Бен берет двух апельсиновых человечков. — Какой смысл менять им штанишки, если сами они одинаковые, так что их даже и не отличишь друг от друга?

— Смысл в том, чтобы у них были другие штанишки.

— Да, но сами они одинаковые. Сами фигурки.

Я киваю.

— И какой смысл менять им штанишки? — Биг-Бен держит в руках апельсиновых человечков. — Проще выбрать другого апельсинового человечка. В тех штанишках, какие тебе больше нравится. — Биг-Бен перекладывает апельсиновых человечков. Тот, который был в левой руке, теперь стал в правой. А который был в правой, теперь стал в левой.

Я говорю:

— Все равно каждый остался в тех же штанишках, в каких и был. Ты просто их переложил.

— Ладно. Смотри. — Биг-Бен сажает апельсиновых человечков на полку, где сидят другие апельсиновые человечки. Их всех можно купить. Какого захочешь. Биг-Бен говорит: — Смотри. Вот апельсиновые человечки. У этого штанишки оранжевые с красным, а у этого — красные с оранжевым. Теперь смотри, что я сделаю. — Он берет апельсинового человечка, который в оранжевых с красным штанишках. Сажает на его место другого апельсинового человечка, который в красных с оранжевым штанишках. А на его место сажает первого, которого держит в руках. — Вот видишь?

Я пожимаю плечами.

— Ты понял, что я сейчас сделал?

— Поменял их местами.

— Вот именно. — Биг-Бен говорит: — Я поменял им штанишки.

Я качаю головой и показываю на апельсинового человечка:

— У него все равно те же штанишки, которые были. Оранжевые с красным.

— Красные с оранжевым.

Я пожимаю плечами.

— Это одно и то же.

— Так я об этом и говорю. Они одинаковые. Если им поменять штанишки, они все равно таки останутся одинаковыми.

Я киваю.

— Тогда какой смысл менять им штанишки?

Биг-Бен, кажется, сердится.

Я говорю:

— Это игрушки.

Биг-Бен качает головой.

— Ты не любишь игрушки?

— Я их не понимаю.

— Попроси маму. — Я говорю: — Может, она тебе купит игрушек.

— Я просил. На день рождения. Хотел персонажей из «Мусорной свалки». Ричарда Мусорного Бака и Ричарда Мусорного Мешка.

— И что? Тебе их подарили? Биг-Бен качает головой.

— Мне подарили носки.

Он приподнимает штанину и показывает мне носки. Я киваю. Биг-Бен говорит:

— А почему ты не ходишь в школу?

— Я хожу, — говорю. — Вот вчера приходил.

Только это неправда.

— Тогда почему я тебя не видел?

Я смеюсь.

— Потому что я маленький, а ты большой. Ну, в смысле, высокий. Наверное, ты просто меня не заметил.

Биг-Бен качает головой.

— Нет. Тебя давно не было в школе. Это все из-за мамы?

— Моя новая мама — она чернокожая. Только она не она, а он. Она дяденька, который как тетенька.

Биг-Бен смотрит растерянно. Кажется, он ничего не понял. Я объясняю:

— Ну, это… как в книге рекордов. Да, там все написано. В книге рекордов. Про самую мамную маму на свете.

Биг-Бен смеется.

— А можно мне апельсинового человечка?

— У меня можешь не спрашивать. — Биг-Бен говорит: — Если я самый высокий, это еще ничего не значит. Это не значит, что я уже взрослый.

* * *

Наверное, нужно спросить у папы. У моего нового папы, у Боксфорда. Я стою у подъезда со сломанной дверью. Мы с Биг-Беном прибежали ко мне домой из магазина игрушек. Вернее, я прибежал, а Биг-Бен просто пришел. Потому что он очень высокий, самый высокий мальчишка на свете. Биг-Бен ждет на улице. На другой стороне, через дорогу. Я кричу, стоя у двери: «Папа. Папа. Папа». Боксфорд спускается по лестнице. Он одет в женское платье. У него даже грудь появилась. Ну, как бывает у тетенек, а у дяденек, наоборот, не бывает. Он говорит: «Что? Что? Что?» Я говорю: «А можно мне апельсинового человечка?» А Боксфорд говорит: «Нет. Нет. Нет».

Я бегу вверх по лестнице. Бегу мимо Боксфорда. К Рокси.

— Рокси, а можно мне апельсинового человечка?

— Какого апельсинового человечка? — Рокси сажает Тома к себе на колени.

— Это такая игрушка. У нас в классе у всех ребят есть апельсиновые человечки.

— Ты же в школу не ходишь. Откуда ты знаешь, что там есть у ребят? Кстати о школе. Хорошо, что напомнил. В понедельник ты снова начнешь ходить в школу. — Рокси гладит Тома по голове.

Я делаю сморщенное лицо.

— Так что там за апельсиновые человечки?

— Это такие игрушки. У меня совсем нет игрушек. Я ребенок, я маленький. У всех детей есть игрушки. А у меня почему-то нет.

Рокси гладит меня по голове.

— Есть только Клоун Подушкин, мой плюшевый медвежонок.

— Он очень хороший, и он тебя любит.

— А вы мне купите апельсинового человечка?

Рокси не отвечает на мой вопрос.

Рокси говорит:

— Том, а что за мужчина, с которым ты разговаривал на улице? — Рокси смотрит в окно. Смотрит через дорогу. Мы сейчас в спальне Боксфорда и Рокси. Здесь Рокси работает, шьет костюмы для театра. Рокси смотрит в окно. — Он все еще там. Мы же тебе говорили с Боксфордом, чтобы ты не разговаривал на улице с незнакомыми дяденьками.

Я объясняю, что это не дяденька.

— Это не дяденька, — говорю. — Это мальчик. Из моего класса.

— Что-то он слишком высокий.

— Да, — говорю. — Он высокий. Самый высокий мальчик на свете.

Рокси смеется.

— Про него даже написано в книге рекордов. Самый высокий из всех, кто есть.

Рокси смеется.

— Все называют его Биг-Беном. Все у нас в школе.

— Ты скучаешь по школе, Том?

Я киваю. На самом деле я даже не знал, как я сильно скучаю по школе. Пока не кивнул.

— Ты уверен, что это не взрослый мужчина, Том? — Рокси смотрит в окно. — Он одет прямо как взрослый.

Я подскакиваю на коленях у Рокси.

— Ему дарят галстуки и носки. На день рождения.

— Какой ужас. Несчастный ребенок. Нельзя заставлять человека одеваться в одежду, которая ему не подходит. Из-за какого-то физического недостатка… Человек должен сам выбирать, как ему одеваться. Для меня это важно. По-настоящему важно. Как для трансвестита.

— А что такое трансвестит?

— Том, ты же знаешь, что это такое. Трансвестит — это мужчина, который носит женскую одежду.

— Так, значит, ты женщина?

— Том, ты же видел мой член. Тогда, на вечеринке. И мои волосатые яйца.

— А я всегда думал, что ты настоящая дама..

— Я и есть настоящая дама. — Рокси говорит, как говорят настоящие дамы: — Для того чтобы быть настоящей дамой, вовсе не обязательно быть женщиной.

— Ты мне купишь апельсинового человечка?

— Смотря сколько он стоит.

Я показываю на Биг-Бена, который стоит там, на улице, через дорогу.

— Надо спросить у Биг-Бена, он знает.

— Он был с тобой в магазине игрушек?

Я киваю.

— И он знает, сколько стоят эти апельсиновые человечки?

Я киваю.

— Я никогда не запоминаю цифры.

— Тогда пойдем спросим.

Я встаю с колен Рокси.

Рокси встает со стула. Расправляет платье. Берет Тома за руку. Выходит из спальни. Том тоже выходит из спальни. Боксфорд стоит на лестнице.

— Том, а что за мужчина, с которым ты разговаривал на улице? И не отпирайся. Я видел.

— Это Биг-Бен, — говорю.

— Он из Томовой школы.

— Он что, учитель?

— Нет, просто мальчик. Они учатся в одном классе. — Рокси говорит: — Про него даже написано в книге рекордов. Самый высокий мальчик на свете.

Я киваю. Поднимаю вверх руку, встаю на цыпочки. Это я так показываю, что Биг-Бен самый высокий. Мы с Рокси спускаемся вниз по лестнице. Боксфорд тоже спускается вместе с нами. Он говорит:

— Это надо увидеть.

Я говорю:

— Ему не нравится, что он высокий. Ему все говорят, что он самый высокий. И расспрашивают про книгу рекордов.

Рокси выходит на улицу.

— Кому же понравится, когда его все разглядывают, как какую-нибудь дрессированную обезьяну.

— А у него что, есть хвост? — Это я так пошутил.

Рокси берет меня на руки и поднимает повыше.

Мы с Рокси и Боксфордом подходим к Биг-Бену и говорим ему: «Привет». Рокси — дяденька, одетый как тетенька. Боксфорд — тоже дяденька, одетый как тетенька.

Биг-Бен стоит рядом с деревом. Он выше дерева. Мы с Рокси и Боксфордом подходим к Биг-Бену. Рокси говорит:

— Тебя зовут Бен?

Биг-Бен кивает.

— Привет, Бен. Я — Рокси, мама Тома. — Рокси протягивает ему руку. Рука волосатая, а ногти накрашены красным лаком.

Биг-Бен смотрит на руку.

— Он не жмет руки, — объясняю я Рокси. — Он еще маленький, он не взрослый.

Рокси кивает. Боксфорд смеется. Рокси говорит:

— Том хотел у тебя что-то спросить. Правда, Том? Про игрушки.

Я говорю:

— Апельсиновые человечки. Они сколько стоили?

Биг-Бен смотрит на меня.

Рокси говорит:

— Сколько?

Биг-Бен смотрит на меня, не говорит ничего.

— Бен, вы с Томом были в магазине игрушек, да?

Биг-Бен кивает.

— Вы там смотрели игрушки. Апельсиновых человечков.

Биг-Бен кивает.

— Том говорит, что ты знаешь, сколько они стоят.

Биг-Бен кивает.

— Тогда скажи мне, пожалуйста, Бен. — Рокси говорит: — Сколько стоят оранжевые человечки?

Биг-Бен говорит, что его просят, пожалуйста, сказать:

— Девяносто девять, девяносто девять.

Рокси кивает:

— Спасибо.

Я машу Биг-Бену рукой, говорю:

— Пока.

Биг-Бен уходит. Он очень высокий, очень. Боксфорд хватает его за штанину. Держит его за штанину и говорит:

— Подожди.

Биг-Бен смотрит на Боксфорда.

Рокси говорит:

— Бен, это папа Тома. Его новый папа.

Биг-Бен смотрит на Боксфорда сверху вниз.

— Том говорит, про тебя написали в книге рекордов.

— Не смущай мальчика, Коробок.

— Да он не смущается, Рокси. Он уже большой мальчик. Правда ты не смущаешься, Бен? — Боксфорд говорит, что Бен большой мальчик. — Я просто хотел уточнить. Про тебя правда написано в книге рекордов? Что ты самый высокий мальчик на свете?

Биг-Бен кивает.

— А какой у тебя… э… ну, ты понимаешь. Такой же длинный?

Рокси тянет Боксфорда за руку.

— Прошу прощения, Бен, нам пора уходить.

— Да ладно тебе. — Боксфорд говорит: — Он совсем не смущается. Правда ты не смущаешься, Бен?

Биг-Бен качает головой. Боксфорд берет Биг-Бена за руку.

— Дай-ка я посмотрю. От кончика указательного до кончика большого пальца. — Боксфорд просит Биг-Бена развести пальцы как можно шире и смотрит на расстояние от кончика указательного до кончика большого. — Ничего себе. Теперь понятно, почему тебя называют Биг-Беном.

Рокси с Боксфордом стоят на лестнице, обсуждают карманные деньги. Я попросил, чтобы мне дали карманные деньги, чтобы они были у меня в кармане. Рокси говорит, что это серьезный вопрос, и им с Боксфордом надо его обсудить. Они выходят из комнаты, спускаются вниз по лестнице. Обсуждают карманные деньги.

Я сижу на кровати в спальне у Рокси и Боксфорда.

Боксфорд и Рокси внизу обсуждают карманные деньги.

Я встаю с кровати. На кровати лежат костюмы, которые еще не закончены. Там есть костюм с капюшоном в виде головы обезьяны. И еще есть костюм с пелериной, расшитой бриллиантами, которые сверкают. Я встаю, иду к двери. Выглядываю на лестницу.

Ой.

Рокси смотрит на меня, говорит:

— Том.

Не люблю, когда на меня ругаются.

Закрываю дверь, возвращаюсь к кровати. Сажусь на кровать, где костюмы. Теперь на кровати костюмы и Том.

Открывается дверь, входят Рокси и Боксфорд. Рокси садится на стул, хлопает себя по коленке. Я сажусь на коленки к Рокси. Боксфорд смотрит на меня, говорит:

— Том.

Рокси говорит:

— Том. Мы с Боксфордом поговорили. И вот что решили.

Я киваю. Сейчас мне дадут карманные деньги, я положу их в карман, а потом быстро сбегаю в магазин и куплю себе апельсинового человечка.

Боксфорд садится на кровать. Прямо на голову обезьяны.

— Том, ты уже большой мальчик.

— Ты еще совсем маленький, но уже столько всего пережил.

— И мы считаем, что тебе нужна финансовая независимость.

— Хорошие родители, которые любят своих детей, не хотят, чтобы их дети выросли беспомощными и капризными. Правда, Боксфорд?

Боксфорд кивает.

— Хорошие родители учат детей, что им нужно взрослеть и самим добиваться всего. Мы с Боксфордом хотим, чтобы ты повзрослел. — Рокси говорит: — И научился сам добиваться всего.

Боксфорд кивает.

— Мы научим тебя, как самому зарабатывать на жизнь. Да, Боксфорд?

Боксфорд кивает и говорит:

— Чтобы ты сам ловил рыбу.

— Дядя Мусорщик как-то давал мне рыбу.

— И был в корне не прав. — Боксфорд говорит: — Надо было дать тебе удочку.

— Мы научим тебя… Вернее, Роберт научит тебя, как самому зарабатывать на жизнь.

Я улыбаюсь.

— Том, тебе повезло. — Рокси подбрасывает меня на коленях. Я как будто скачу на лошадке. На коленях у Рокси. — Коробок, позвони Роберту.

— И что мне ему сказать?

Рокси говорит:

— Не говори ничего. Просто скажи, чтобы он зашел к нам.

Боксфорд выходит из спальни. Рокси говорит:

— Том, ты помнишь эти конфетки, которые ты скушал на вечеринке? Тебе потом еще было смешно. Всю неделю.

Я киваю. Рокси говорит:

— Они были хорошие, правда? Смешные?

Я киваю.

— А мы с Боксфордом знаем, как ты любишь смеяться.

— Да, — говорю я и улыбаюсь. — Я люблю все смешное.

Рокси кивает и спрашивает:

— А ребята, которые у тебя в школе, они тоже любят смеяться?

Я киваю.

— Том, а ты хочешь, чтобы все ребята смеялись и радовались? Хочешь им в этом помочь? И одновременно заработать на жизнь и на всякие приятные штуки?

— На апельсинового человечка, который оранжевый.

— Да хоть на такого, который синий,

— Там нету синих. Там есть только оранжевые, — говорю. — Из апельсинов. А синих фруктов вообще не бывает.

— Бывают синие сливы. И еще ягоды. Черника и голубика. Но мы сейчас говорим о другом. У тебя будут деньги, которые ты заработаешь сам и сможешь потратить на что захочешь.

Я кричу: «Ура!»

Рокси говорит:

— Мне очень приятно, что ты так радуешься. Только ты не дослушал. Я еще не сказал, что тебе надо делать.

— Зарабатывать деньги.

— Да, зарабатывать деньги. Помнишь Роберта Таблета, Том? Которого ты назвал Дедом Морозом?

— У него была красная борода.

— Не борода, а волосы. И не красные, а ярко-рыжие. У него вообще нет бороды.

— А почему Роберта Таблета зовут Роберт Таблет?

— Роберт — это его имя. А Таблет — потому что он продает таблетки.

— Какие таблетки?

— Конфетки. Которые ты скушал на вечеринке.

— Это таблетки?

Рокси кивает.

— И поэтому мне было смешно? От таблеток?

Рокси кивает.

— А ребятам из школы — им тоже будет смешно? Как мне?

— Нет, как тебе, им не будет. Ты съел слишком много. Даже клоунов видел. Это уже не смешно. Мы боялись, что ты не вернешься.

Я смеюсь, вспоминаю.

— Но ты вернулся. Да, Том?

Я киваю.

— В какой-то степени. Но ты все равно съел слишком много. Стразы — хорошая штука, но ими лучше не злоупотреблять.

— Я буду кушать таблетки?

— Ты будешь их продавать. Вместе с Робертом Таблетом. Ты будешь его первым помощником.

— Я люблю помогать, — говорю. — Я хорошо помогаю.

Я стою перед входом в школу. Сегодня даже не понедельник. Сегодня пятница, последний день занятий. Потом будет суббота и воскресенье. А с понедельника я опять пойду в школу.

Я стою перед входом в школу, стою у ворот.

Смотрю на школу, на дверь.

А потом.

Из школы выходит какой-то мальчик. Сейчас уже заполдень, скоро закончатся все уроки. Мальчик выходит из школы. Идет к воротам. Это какой-то совсем незнакомый мальчик, не из моего класса. Но он в школьной форме.

Мальчик выходит за ворота.

Я стою у ворот и смотрю на мальчика.

Мальчик смотрит на меня, говорит:

— Ты чего?

Я молчу, не говорю ничего.

— Ты чего на меня так смотришь?

— Я на школу смотрю, — говорю. — Не на тебя, а на школу.

Я смотрю на школу и даже показываю ему пальцем, куда я смотрю. Чтобы он понял. Мальчик кивает.

— Сегодня какой день недели?

— Сегодня? — Мальчик глядит на часы у себя на руке. — Сегодня пятница.

— С понедельника я опять пойду в школу.

Мальчик кивает.

Потом уходит.

Я стою у ворот и смотрю на школу.

Из школы выходят два мальчика. Идут через лужайку. Один толкает другого. Тот, которого толкнули, падает на траву. Трава пачкает ему форму. Сейчас весна. Тот, который толкался, вроде бы хочет подраться. Но не серьезно, а в шутку.

Я стою у ворот. Мальчишки подходят к воротам. Один из них говорит:

— Ты чего смотришь?

Другой говорит мне:

— А я тебя знаю. Ты из класса мисс Самадоброты.

Первый говорит:

— Знаешь такого Эндрю Руку?

Второй говорит:

— Тебя давно не было в школе.

Я киваю. Улыбаюсь и говорю:

— У меня были каникулы.

— А ты еще придешь в школу?

— Приду. В понедельник.

— Я бы на твоем месте не стал приходить. — Мальчик мне говорит: — Тебя будут ругать.

— Мисс Самадоброта никогда не ругается, — говорю. — Она очень хорошая.

— Мисс Самадоброта здесь уже не работает. У нее будет ребеночек.

Я улыбаюсь.

— Значит, у нас нет учительницы. И ходить в школу не нужно.

— У вас новый учитель. — Мальчик смотрит на другого мальчика и говорит: — Кто у них новый учитель? В классе Эндрю Руки?

— Мистер Строгач.

— Точно, мистер Строгач. — Один из мальчиков говорит: — Его зовут мистер Строгач. Он очень строгий, и еще у него борода.

Я делаю сморщенное лицо. Мне это не нравится.

— Он огромный, как шкаф.

— И еще у него усы.

— Он раньше работал в школе, которая только для мальчиков.

— Он ненавидит всех мальчиков. — Один из мальчиков говорит: — Только девочек любит.

— И еще он сторонник телесного наказания.

— У него есть портфель из крокодиловой кожи. С ногами.

— Он запросто может ударить линейкой.

— Говорят, он кого-то растил… нет, растлил.

— Он ругается, если ты бегаешь по коридорам. И если не бегаешь, тоже ругается.

— У него громкий голос.

— Он орет.

— Когда он орет, его слышно с другого конца коридора.

— Если он сердится, он заставляет тебя переписывать одно предложение сто раз. Нет, не сто, а пятьсот.

— А на занятиях в бассейне, если ты вдруг забыл дома плавки, он заставляет тебя плавать голым.

— Он смеялся над пипиской Эндрю Руки.

— Единственный раз, когда он смеялся.

— Если ты вдруг рассмеешься, он заставит тебя рассказать, почему ты смеешься. Перед всем классом.

— Он говорит, что дети должны уметь самостоятельно завязывать шнурки.

— Его ищет полиция.

— За убийство.

— Его все боятся. Даже из других классов.

— А тем, кто бегает в коридоре, он ставит подножки.

— Говорят, он кого-то избил и раскроил ему череп.

— Руки надо держать на парте.

— Он все конфетсковывает. Конфетсковал у Эндрю Руки его апельсинового человечка.

— Он ненавидит апельсиновых человечков.

— У него целый шкаф, весь набитый апельсиновыми человечками.

— Он запретил, чтобы их приносили в школу.

— Он ест сандвичи с набитым ртом.

— И ходит в коричневых брюках.

Они еще много чего говорят, эти мальчики. Про мистера Строгача.

Один из мальчиков говорит:

— Ну как, страшно? — Он показывает на меня и говорит другому мальчику: — Ему страшно.

Я молчу, не говорю ничего. Я стою у ворот. Не иду в школу.

— Если ты пропускаешь уроки. — Один из мальчиков говорит: — Тебя переводят в класс для отстающих.

— А это что? — говорю.

— Специальный класс для дебилов. У которых мозги не в порядке.

— У меня, — говорю, — все в порядке. С мозгами. И я пойду в школу.

— Пойдешь?

— Да, пойду. В понедельник.

— Значит, ты точно дебил, — говорит один мальчик.

А второй мальчик кивает.

Я стою, утираю слезы.

Этот мальчик. У него есть апельсиновые человечки. Мы идем к нему в гости — играть с апельсиновыми человечками.

Второй мальчик идет домой. Говорит:

— Я пойду домой.

Мы с первым мальчиком идем по траве. У него с собой банка с шипучкой. Он открывает ее, пьет шипучку. Это такой лимонад с пузырьками.

— Тебя как зовут?

— Натан.

Я киваю.

— А ты Том. Правильно?

Я киваю. Я — Том, и у меня нет шипучки.

Мы с Натаном идем по траве. Сейчас весна. Мы идем через парк, в гости к Натану. Натан возвращается из школы, он в школьной форме. А я не в форме, сейчас еще даже не понедельник.

Мы с Натаном идем по траве, через парк. Там валяются какашки, ну, которые от собак. Натан перепрыгивает через какашку и попадает ногой в другую. Теперь у него вся подошва в собачьих какашках. Он вытирает ее о траву. Я обхожу какашки подальше, чтобы не испачкать ботинки. Какашки пахнут какашками.

— А ты видел эти новые игрушечные какашки?

Я качаю головой.

— Они классные. — Натан изображает руками большую кучу какашек. — Мама их ненавидит. Они такие коричневые. И похожи на пластилин. Из них можно лепить самые разные формы какашек. И еще они пахнут, как настоящие.

— И как они называются?

— Какашки.

Я киваю.

Мы с Натаном идем через парк, мы гуляем.

— А у тебя много апельсиновых человечков?

— Десять штук.

— Десять?

Натан кивает.

Я молчу, не говорю ничего. У него целых десять апельсиновых человечков.

Мы с Натаном гуляем в парке.

Я говорю:

— Мне тоже подарят апельсинового человечка. На день рождения.

— Тебе какого подарят?

Я пожимаю плечами. Их там много, они все разные.

— Скажи, чтобы тебе подарили который в оранжевых штанишках. — Натан перепрыгивает через какашку. — Они самые лучшие, которые в оранжевых.

— А они есть, в оранжевых?

Натан кивает.

— А какого цвета они сами? — Я говорю: — Сами фигурки?

— Они все оранжевые. Если они не оранжевые, значит, это подделка.

— А синих не бывает?

— Только в Тайване. Но там они все поддельные. — Натан снимает галстук, скатывает в рулончик и убирает в карман. На улице жарко, сейчас весна. Уже самый конец весны.

Я смотрю на небо. На небе — облако в форме апельсинового человечка. Я показываю на облако, на небо. Натан смотрит на облако и смеется.

— Класс.

— А где ты живешь?

Натан показывает на домик в глубине парка.

— Ты живешь рядом с парком?

Натан кивает.

Натан открывает калитку, заходит в сад. Я захожу следом за ним:

— А твоя мама, она сейчас дома?

Натан качает головой.

— Можем поиграть с игрушечными какашками.

Я говорю:

— Класс.

Говорю, как всегда говорит Натан.

Натан идет через сад, и я тоже иду через сад. Натан переступает через велосипед, который сломан и валяется в траве. Я обхожу велосипед, обхожу подальше, чтобы не зацепиться. Смотрю на лесенку-лазилку, она тоже сломана. Под ней лежит красный коврик. Натан открывает дверь. Это задняя дверь, не передняя. Мы с Натаном входим в дом через заднюю дверь. В коридоре лежит ковер. Точно такой же, как был на улице. Красный. Он весь потертый и старый.

Мы с Натаном заходим в дом. Я стою и смотрю на ковер. На ковре — куча какашек. Это игрушечные какашки.

— Хочешь шипучки?

Я киваю.

Натан идет за шипучкой на кухню. Я поднимаю игрушечную какашку. Нюхаю, чем она пахнет. Она пахнет какашкой.

Натан приносит шипучку в стакане с соломинкой. Я держу игрушечную какашку. Натан делает сморщенное лицо.

— Это не игрушечная какашка. Это просто какашка.

В коридор выходит собачка и говорит:

— Гав.

Мы с Натаном идем к Биг-Бену. Я знаю, где он живет. По дороге я рассказываю Натану про Биг-Бена. Я говорю:

— Ты его видел?

— Где? В школе?

Я киваю.

— А как он выглядит?

— Он очень высокий. Самый высокий мальчик на свете.

— Класс.

— У него самый высокий дом. — Я говорю: — Даже не дом, а маяк.

Про маяк я придумал. Натан говорит:

— Класс.

— У него есть высокое дерево. Выше папы. А папа тоже как дерево. Деревянный.

Натан смеется.

— Класс.

Мы с Натаном заворачиваем за угол, идем к дому Биг-Бена.

Натан смотрит на дом.

— Нормальный дом, самый обыкновенный.

Я киваю.

— А ты говорил, он высокий, как дерево.

— Как маяк.

— Да, как маяк.

Я киваю. Жму на звонок. Звоню в дверь, в самую обыкновенную дверь, как у всех. Мы с Натаном ждем. Я смотрю на небо, оно высокое и синее. Потом смотрю на дверь.

Дверь открывается. Папа Биг-Бена выходит наружу. Обыкновенный, нормальный папа. Вовсе не деревянный. Он говорит:

— Вы к Бену пришли? Вы его друзья?

Мы киваем.

Папа идет позвать Бена, Биг-Бена. Натан смотрит на меня и говорит:

— Ты же, кажется, говорил, что у него папа высокий, как маяк.

Я поправляю его:

— Как дерево.

Натан кивает.

А потом в дверях встает мальчик, у которого нет головы.

Мальчик наклоняется, и теперь у него есть голова. Он наклоняется и высовывает голову наружу. Натан смеется.

Биг-Бен, самый высокий мальчик на свете, живет в нормальном обычном доме. Он говорит:

— Привет, Том.

— Пойдем поиграем на улице? — говорю.

Биг-Бен смотрит на мальчика, который Натан. Натан стоит, прячет за спиной апельсинового человечка. Это сюрприз. Биг-Бен говорит:

— Мне не разрешают играть на улице. Мне вообще не разрешают играть.

Натан говорит:

— А можно нам к тебе в гости?

Биг-Бен смотрит на папу. Потом снова выглядывает наружу и говорит:

— Хорошо, проходите. Но только без всякого там «играть». Будем вести себя как взрослые люди.

Я киваю.

Натан делает сморщенное лицо.

Мы с Натаном заходим в дом. Поднимаемся вверх по лестнице. Это нормальная лестница, самая обыкновенная. И мы поднимаемся, как нормальные люди. А Биг-Бен поднимается, как ненормальный. Он потому что и есть ненормальный. Не в смысле дебильный. А в смысле, что он не такой, как все.

У него в комнате, в детской. Там все какое-то недетское, не для детей. Это взрослая спальня, с большой взрослой кроватью для взрослых. И со шкафом, который для взрослых. В шкафу — взрослые вещи. И нигде ни одной игрушки.

Биг-Бен садится за стол.

Натан смотрит на стол, на Биг-Бена и говорит:

— Ты что, собираешься делать уроки?

Биг-Бен качает головой.

— Мне надо заполнить налоговую декларацию.

Натан делает сморщенное лицо. Мы с Натаном садимся на кровать. Сидим на кровати.

Биг-Бен заполняет налоговую декларацию. Мы с Натаном сидим на кровати. Биг-Бен отрывается от декларации, смотрит на нас. Мы с Натаном сидим на кровати. Сидим, улыбаемся.

Биг-Бен смотрит на нас, он уже не заполняет налоговую декларацию. Он говорит:

— Вы чего улыбаетесь?

— У нас тут апельсиновый человечек. — Я пихаю Натана локтем.

Натан достает из-за спины апельсинового человечка и показывает Биг-Бену.

Биг-Бен роняет ручку. Открывает рот.

Натан бросает Биг-Бену апельсинового человечка.

Биг-Бен ловит его, вернее, пытается поймать, но не ловит. Роняет. Он не умеет ловить, когда ему что-то бросают. Он не такой, как все дети. Биг-Бен поднимает апельсинового человечка, кладет к себе на колени и спрашивает:

— А что с ним надо делать?

— С ним надо играть.

— Я не играю в игрушки. С тех пор, как вырос. Если папа увидит. — Биг-Бен встает и ударяется головой о потолок. — Он страшно рассердится. Я не знаю, что с ним надо делать. Что с ним делают?

— С ним играют. — Натан пожимает плечами. — Играют во всякие приключения.

— Какие всякие приключения?

Натан обводит взглядом комнату. Это взрослая комната, не детская. Натан ищет, какие тут есть приключения. Он показывает на шторы, на самый верх, где карниз. Говорит:

— Вон там, наверху. Это будет канатная дорога.

Биг-Бен смотрит на шторы. Туда, где карниз, который канатная дорога. Биг-Бен сажает апельсинового человечка на канатную дорогу. Отходит на пару шагов назад, смотрит.

Мы с Натаном сидим на кровати. Биг-Бен смотрит на игрушечного апельсинового человечка, играет с ним в приключения. Мы с Натаном сидим на кровати. Биг-Бен говорит:

— И что теперь?

— Ничего. — Натан говорит: — Ты играешь.

Биг-Бен улыбается и говорит:

— А это весело. Мне нравится.

Это коробка, в коробке — фрукты. Боксфорд принес фрукты в коробке. Это не просто коробка, а ящик. Он деревянный и с фруктами. Боксфорд заносит коробку, которая ящик, в большую спальню и ставит ящик на кровать.

Рокси сидит за столом, шьет костюмы.

Я сижу на столе. Рокси мне разрешает. На столе, кроме меня, еще швейная машинка. Чашка с чаем. Костюмы. И Том.

Боксфорд ставит ящик на кровать.

Рокси оборачивается к нему. Смотрит на ящик, смотрит на Боксфорда и говорит:

— А что там за фрукты?

— Какие фрукты?

Рокси показывает на ящик, который с фруктами. Боксфорд молчит, не говорит ничего. Выходит из спальни, спускается вниз.

Мы с Рокси прислушиваемся. Рокси говорит:

— Тс-с.

Нам слышно, как Боксфорд идет вверх по лестнице. Потом он заходит с еще одним ящиком с фруктами. Ставит ящик на кровать. Там уже был один ящик, а теперь стало два.

— Коробок. — Рокси говорит: — Где ты взял эти фрукты?

— Какие фрукты?

Рокси показывает на ящик, который с фруктами. Только там не один ящик, а два. Боксфорд молчит, не говорит ничего. Выходит из спальни, спускается вниз. Рокси говорит:

— Он что-то задумал.

Боксфорд поднимается вверх по лестнице. Несет еще один ящик с фруктами. Ставит его на кровь. Снова спускается вниз по лестнице. Поднимается. Приносит еще один ящик. Ставит его на кровать. А потом. Закрывает дверь. Садится на кровать, переводит дух.

— Коробок. — Рокси говорит. — Где ты взял эти фрукты?

— Какие фрукты?

— Которые в ящиках.

— Да, но какие именно фрукты?

Рокси, кажется, сердится. Показывает на ящики с фруктами и говорит:

— Вот эти. Которые в ящиках.

— А, эти фрукты. — Боксфорд говорит: — Это мой реквизит для спектакля.

— Для спектакля?

Боксфорд кивает.

— Ты играешь в спектакле?

Боксфорд кивает. Улыбается. Он сам чернокожий, а зубы белые. И когда он улыбается, видно, какие они все белые.

— А как же твоя театральная школа?

— Занятия начнутся осенью. А это летние постановки. В «Льдинке».

— Ты играешь в спектакле?

Боксфорд кивает.

Рокси встает, улыбается, идет к Боксфорду, хочет обнять.

Боксфорд встает, улыбается, обнимается с Рокси.

Я спрыгиваю со стола, забираюсь к Боксфорду на спину. Обнимаю его со спины.

Все очень радуются, все волнуются. Боксфорд берет из ящика фрукты и начинает ими жонглировать. Я тоже беру фрукты. Смотрю на них. Самые обыкновенные фрукты. Рокси берет яблоко. Рокси ест яблоко и улыбается. Потом целует Боксфорда. Я смеюсь, потому что мне весело, и ем фрукты. Они сладкие, как конфеты. Это такие специальные фрукты со вкусом конфет.

— А что за спектакль? — Рокси говорит: — О чем?

— Пьеса… э… ну, такая… классическая история о рыбе, вытащенной из воды. С политическим подтекстом.

Рокси смотрит на ящики с фруктами.

— А как называется пьеса?

— «Повелитель фруктовых пирожных».

Рокси садится на кровать.

— Ага.

Боксфорд садится на кровать рядом с Рокси.

— На самом деле она неплохая. — Боксфорд обнимает Рокси за плечи.

— Это комедия?

Боксфорд качает головой.

— Значит, она еще хуже, чем кажется.

Боксфорд кивает.

— А какой там сюжет? Что там происходит, какие события?

Боксфорд изображает руками открывающийся занавес.

— Грузовой самолет. Разбивается где-то в пустыне. Из пищевых продуктов выжили только…

Рокси смеется.

— Из продуктов выжили только двадцать шесть разных фруктов и овощей. В частности, одно яблоко…

— Яблоко я только что съел.

— Там есть еще, Рокси.

Рокси выплевывает косточки.

— Надо устроить прослушивание.

— Рокси, это серьезно. — Боксфорд, кажется, сердится. — Так на чем я там остановился?

— На яблоке.

— Да. Значит, яблоко. Оно находит игрушечную трубу. И трубит в эту трубу, созывая всех уцелевших…

— По-моему, я знаю, что будет дальше. — Рокси встает. Ходит по комнате и рассказывает: — Эти фрукты и овощи. Которые выжили после крушения самолета. По прошествии какого-то времени. Потеряли свой цивилизованный овощной и фруктовый облик. И полностью выродились в заплесневелых дикарей.

Боксфорд кивает.

— Кошмар, правда?

Рокси кивает.

Боксфорд и Рокси смеются.

Я тоже смеюсь, потому что мне весело.

Рокси смотрит на ящики с фруктами.

— Теперь мне их жалко.

Боксфорд смеется. Рокси говорит:

— А что эти фрукты? Надеюсь, они актеры классической школы?

— Нет, роли фруктов играют актеры-люди. Я их купил для вдохновения.

— Тебе требуется вдохновение?

— Нет, не мне, а тебе. — Боксфорд говорит: — Для костюмов.

Рокси приподнимает бровь.

— Я буду делать костюмы?

— У их штатного костюмера аллергия на сахарозу.

Рокси смеется.

— Лишние деньги — они никогда не лишние.

— Так ты возьмешься?

Рокси кивает. Смеется.

Боксфорд достает еще фруктов из ящика.

— Вот все действующие лица. В произвольном порядке. Яблоко ты уже съел.

— И вдохновился, — говорит Рокси, потирая живот.

— Что у нас дальше? Банан. Это я.

Рокси падает на пол и смеется.

— Что ты смеешься? Я гениально сыграю банан. Я дебютировал в роли банана еще в школьном спектакле.

Рокси смеется до слез.

— Потом капуста. И еще утка. Да, я тоже заметил. Она не совсем чтобы фрукт или овощ. — Боксфорд открывает ящик, и оттуда выходит утка. Выходит и крякает.

Рокси пытается уползти за дверь.

— Не бойся, Рокси. Он у нас настоящий джентльмен. Да, Гилберт?

— Кря-кря.

Рокси заходит обратно в комнату. Прячется за дверью. Смеется.

Утка ходит по комнате и крякает:

— Кря-кря-кря.

Рокси смеется.

— Потом плод яичного дерева.

— Яйца не растут на деревьях.

— Это просто такое название — яичное дерево. Хотя это даже не дерево.

— А по-моему, это простой баклажан.

— Это и есть баклажан. Но его иногда называют яичным деревом, то есть плодом яичного дерева. Это его псевдоним. Так, что у нас дальше? Ага, фенхель.

— Который я ненавижу.

— Как и всякий разумный человек. Так, потом виноград. И фасоль. И еще идиотизм. Тоже не совсем фрукт.

— Это точно.

— Дальше у нас идет тыква. Фонарь из тыквы. Знаешь, как его делать? Берешь самую обыкновенную тыкву. Вынимаешь всю сердцевину с косточками, вырезаешь глаза и рот.

Рокси идет на кухню за ножом.

— Потом киви. И лайм. — Боксфорд достает из коробки лайм. — Недозрелый лимон. И еще манго.

— Любимый фрукт феминисток.

— Да. Потом нектарин. Лысый персик. С большой твердой косточкой в центре. Потом апельсин.

Апельсин. Апельсиновые человечки.

— Ананас. И айва.

Никогда про такую не слышал.

— Похоже на грушу.

— Это айва. — Боксфорд говорит: — Ее еще называют дурацкой грушей. Потом редиска. И звездоплодник, мой самый любимый. Его даже не обязательно есть, можно просто подвесить на ниточке к потолку, и он будет радовать взгляд.

Рокси берет нитку. Подвешивает к потолку этот самый звездоплодник.

— Потом тюльпан. Опять не совсем фрукт. — Боксфорд вынимает из ящика красный тюльпан. Это не фрукт, а цветок. — И вангерия съедобная. Только она не съедобная. В смысле невкусная. Ну, арбуз мы все знаем. Он вкусный. И еще дуриан.

Рокси смеется. Дуриан — очень смешное название для фрукта.

— И фейхоа. Ее надо правильно произносить, чтобы не получилось совсем неприлично. А то она может обидеться.

Рокси смеется.

— Она знаешь какая вкусная. Даже вкуснее, чем арбуз.

— Дай попробовать.

Боксфорд дает Рокси эту самую фейхую, которую надо правильно произносить.

Рокси ест фейхую, кивает. Улыбается.

— Дальше ямс. Я думал, что ямс — это такое животное. А оказывается, что нет.

Рокси берет ямс, держит его в руке.

— Да, Коробок. Это точно не животное. — Рокси показывает на утку. — Вот это животное.

— Кря-кря.

Рокси с Боксфордом смеются и дразнят утку:

— Кря-кря-кря.

— Кря-кря.

— И последний — цуккини. Более известный как кабачок. Он похож на зеленый пенис. Собственно, вот все действующие лица.

— И мне нужно будет сделать для всех костюмы? Для каждого овоща и фрукта?

— Кря-кря.

— И для утки.

Утка кивает. Боксфорд кивает.

— Репетиции в костюмах начинаются через две недели. Так что, наверное, надо уже приступать, чтобы успеть.

Если я не буду спать, мне не придется потом просыпаться, чтобы идти в школу.

Я иду в спальню Рокси и Боксфорда, говорю:

— Если я не буду спать… Ой.

Рокси смотрит на меня, говорит:

— Блин.

Боксфорд говорит:

— Блин. Рокси, я не хочу, чтобы Том нас видел в таком положении.

Я выхожу. Закрываю дверь.

Рокси выходит из спальни. Открывает дверь и выходит.

— Том, ты уже все равно все видел, так что можешь войти.

Я вхожу в спальню.

Рокси делает костюм банана. Это для Боксфорда, для его роли в спектакле. Боксфорд оделся в костюм банана. Он желтый. Боксфорд сидит на кровати в костюме банана, который желтый, и Рокси дошивает костюм прямо на Боксфорде.

— Том. — Рокси говорит: — Скажи честно. Как тебе нравится?

Я говорю:

— Он похож на банан.

Рокси улыбается.

— Собственно, так и было задумано.

Боксфорд говорит:

— Как-то я тяжело очищаюсь. Может, мне лучше прилечь?

— Даже не думай. Он тут будет лежать, а мне еще столько возиться с костюмами.

Боксфорд очищает с себя кожуру. Он как будто банан.

— Надеюсь, ты не собираешься мерить на мне все костюмы?

— Можно было бы померить на Томе, но он слишком маленький.

Я киваю, я маленький. Боксфорд расстегивает молнию.

— А я не хочу.

— Ну, Коробок. Ну, пожалуйста.

Боксфорд снимает костюм банана.

— Найми манекенщика.

— У тебя есть деньги нанять манекенщика?

— Дай объявление в местной газете. — Боксфорд говорит: — Требуется овощной извращенец. Бакалейный фетишист.

— А что, неплохая идея. — Рокси говорит: — Как я понимаю, все актеры примерно одного размера.

— Вовсе нет. — Боксфорд говорит: — Есть очень толстые актеры. Парень, который играет апельсин, он вообще круглый.

Апельсин. Апельсиновый человечек.

— А девчонка, которая играет редиску, она тонкая, как палка.

Рокси вздыхает.

— Придется делать костюмы регулируемого размера. Том, тебе давно пора спать. Завтра в школу.

— Я не буду спать, — говорю. — И не пойду в школу.

Рокси смотрит сердито.

Боксфорд тоже смотрит сердито, как сердитый банан.

— Том, мы уже обо всем договорились. — Рокси говорит: — Тебе надо в школу. Все дети должны ходить в школу. Даже утки, и те ходят в школу. Да, Гилберт?

— Кря-кря.

— Если ты не будешь учиться, ты ничему не научишься. А если ты ничему не научишься, ты не заработаешь много денег. И всю жизнь будешь работать на Роберта Таблета. И жить в грязном доме, как тот мальчик, про которого ты мне рассказывал. У которого весь дом в какашках.

— Это игрушечные какашки. Очень хорошие игрушечные какашки. Они даже пахнут, как настоящие.

— Том, иди спать. Я не хочу, чтобы мой сын игрался с какашками. Или ты хочешь, чтобы тебя отшлепали по попе?

Боксфорд говорит:

— Это был риторический вопрос. На него не обязательно отвечать.

Рокси смотрит на Боксфорда.

— Ты на чьей стороне?

— Я ни на чьей, я с Гилбертом. Мы с Гилбертом сами по себе. Да, Гилберт?

— Кря-кря.

Рокси, кажется, сердится.

— Боксфорд. Давай надевай свой костюм. Том, брысь в кровать.

— А вы мне купите апельсинового человечка?

Рокси садится на кровать:

— А если мы тебе купим апельсинового человечка, ты пойдешь спать?

Я киваю.

Рокси улыбается.

— Тогда иди спать.

— А апельсинового человечка?

— Завтра. — Рокси говорит: — Завтра мы тебе купим твоего апельсинового человечка. Боксфорд, как встанет, сразу пойдет в магазин игрушек. Одетый фруктовым салатом.

Боксфорд кивает. Надевает брюки. Не те, которые от банана, а нормальные, обычные брюки.

— Да, Том. Я завтра, как встану, первым делом пойду в магазин игрушек. Только одетым нормально.

— Там открыто.

Боксфорд смотрит на молнию у себя на брюках.

— Что открыто?

— Магазин, где игрушки.

Боксфорд застегивает молнию на брюках. Рокси вздыхает:

— Том, уже ночь. Ночью все магазины закрыты.

Я топаю ногой:

— Апельсиновый человечек.

— Ну хорошо. — Рокси снова вздыхает. — Сейчас Боксфорд сходит. Вот прямо сейчас. Да, Коробок?

Боксфорд смотрит на Рокси. Я иду спать.

Лежу в кровати. У себя в комнате. Но не сплю. Лежу и смотрю в потолок. Его не видно. Потому что темно.

Прижимаю к себе своего медвежонка, который плюшевый. Который Клоун Подушкин. Это самый лучший на свете плюшевый медвежонок. Да, самый лучший. Мне его подарила мама. Я думаю всякие мысли, только они совсем сонные и поэтому не думаются. Мысли сонные и разбредаются кто куда.

А потом.

Дверь открывается. Входит Боксфорд. Он говорит:

— Том.

Я сажусь на кровати.

Боксфорд включает свет. Свет больно бьет по глазам. Я закрываю глаза, чтобы было не больно. А потом. Когда я открываю глаза. Боксфорд держит в руках апельсинового человечка.

— Смотри.

Я смотрю. Смотрю на апельсинового человечка. Только это не апельсиновый человечек. Это апельсин. Боксфорд держит в руках апельсин, говорит:

— Вот. Апельсиновый человечек.

Я молчу, не говорю ничего.

Боксфорд подходит ко мне. Держит в руках апельсин. Который из ящика с фруктами. Боксфорд дает его мне.

Говорит:

— На, держи.

Я качаю головой.

— Ты хотел апельсинового человечка. Вот тебе апельсиновый человечек.

— Это не апельсиновый человечек.

— Это апельсин. — Боксфорд говорит: — Апельсиновый человечек. Какая разница?

Я говорю:

— Это не человечек. У него нет лица.

Боксфорд смотрит на апельсин.

— Ага, понятно. — Боксфорд думает. — Они, наверное, что-то напутали. В магазине игрушек. Я сейчас. — Боксфорд выходит из комнаты, закрывает дверь. Выключает свет. Выходит из комнаты и закрывает дверь.

Я лежу под одеялом вместе с Клоуном Подушкиным. В кровати. В темноте. Я уже засыпаю.

А потом. Когда я уже почти сплю. Дверь открывается. Входит Боксфорд.

Я сажусь на кровати. Уже не сплю.

— Ты принес апельсинового человечка?

Боксфорд включает свет. Свет больно бьет по глазам. Я закрываю глаза. Потом открываю, смотрю на Боксфорда. Смотрю, что он принес.

Он говорит:

— На, держи.

— Это что?

— Апельсиновый человечек. — Боксфорд держит в руках апельсин. — Сначала они перепутали и дали мне апельсин. В магазине игрушек. Я вернулся туда и сказал, что они все перепутали. Хорошо, у меня сохранился чек. Они извинились. И дали мне апельсинового человечка.

Я смотрю на апельсин. Это простой апельсин, только на нем нарисована рожица. Толстым фломастером.

— Ну что, доволен?

Я качаю головой.

— Не доволен?

Я качаю головой.

— Значит, недоволен.

Я киваю.

— Ты просил апельсинового человечка. Вот тебе апельсиновый человечек.

— Это не апельсиновый человечек. Это апельсин. — Я показываю на апельсин.

— Нет, посмотри. Это человечек. — Боксфорд говорит: — У него есть лицо.

— Ты сам его нарисовал.

— Я его нарисовал?

Я киваю.

— Но он точно такой же, как в магазине.

— У него нету рук. Ни рук, ни ног.

— А нужны еще руки и ноги?

Я киваю.

— Руки и ноги. — Боксфорд выходит из комнаты. Не выключает свет. Закрывает дверь.

Я лежу под одеялом вместе с Клоуном Подушкиным, прижимаю его к себе. Это мой плюшевый медвежонок, самый лучший на свете.

А потом. Дверь открывается. Входит Боксфорд. Качает головой. Стоит на пороге. Держит руки за спиной. Что-то прячет.

Я сажусь на кровати.

Боксфорд прячет за спиной сюрприз. А потом больше не прячет, показывает. Не говорит: «На, держи». Просто показывает свой сюрприз. Это опять апельсин. У него есть руки и ноги. Из палочек. Это такие специальные палочки для хренуечков. Которые остались после вечеринки.

Я смотрю на апельсин. Делаю сморщенное лицо.

— Ты чего морщишься, Том?

— Штанишки. — Я показываю на ноги, которые из палочек. Там должны быть штанишки, только их нету.

— Штанишки?

Я киваю.

— Какие штанишки?

— Которые надевают на ноги. Они разного цвета, и их можно менять. — Я говорю: — Чтобы были разные.

Боксфорд вздыхает. Выходит из комнаты. Закрывает дверь.

Я встаю с кровати.

Сижу на кровати.

Смотрю на Клоуна Подушкина.

Потом встаю.

Открываю дверь, выхожу на лестницу. Иду искать Боксфорда.

Встаю у двери в спальню Рокси и Боксфорда. Прислушиваюсь. У двери.

Там, за дверью, шумит машинка. Которая швейная.

А потом. Дверь открывается. Я бегу к себе в комнату, закрываю дверь. Ложусь в постель, под одеяло.

Дверь открывается, входит Боксфорд.

— Том?

Входит Рокси.

— Том?

Я сажусь на кровати. Притворяясь, как будто я только проснулся.

Как будто меня разбудили. Рокси говорит:

— Том, у нас для тебя сюрприз. Из магазина игрушек. Мы взяли самого последнего.

Боксфорд кивает. Прячет за спиной сюрприз. А потом больше не прячет, дает его мне. Это апельсиновый человечек, настоящий апельсиновый человечек. С руками и ногами. С лицом и в штанишках. Они оранжевые, штанишки. Самые лучшие, какие бывают.