Я сбросил маску и камуфляж раз и навсегда и быстро накинул магазинную спецовку. Поднял ворот, словно Хамфри Богарт, и опустил его, увидев, что очень похож на работника магазина, который пытается выглядеть как Хамфри Богарт (или Эрик Кантона). Так я привлеку к себе больше внимания. Лучше уж походить на всех остальных.

Я отправился в столовую, велел Гуди опустить воротник, потом последний раз обратился к гостям.

— Итак, выдвигаемся. Не толкаться, не пинаться и не бежать, пока не выберемся наружу, иначе бомба взорвется раньше положенного времени. Мы доведем вас до погрузочной платформы, потом я скомандую: «Бегом марш!» — и вы побежите. И как можно быстрее. Всем ясно?

Большинство ответили утвердительно, только одна заплаканная дамочка неустанно твердила: «Не делайте этого», отчего Боб посмеивался.

— Так, поднимаемся и шагаем к платформе.

Я повернулся к парням и убедился, что мы все одеты одинаково.

— Не позволяйте им растягиваться по одному. Они должны рвануть организованной толпой, иначе ничего не получится. — Те закивали головой, как будто поняли меня, я пожелал всем удачи и оттянул в сторону Норриса. — Ты знаешь, куда надо бежать, как только мы покинем супермаркет?

— В Таиланд? — задумался тот.

— Не торопись, Норрис. Нет, я имею в виду — в каком направлении мы рванем, когда окажемся на улице.

— Ну, через пустырь, назад к линии заколоченных магазинов, — подтвердил он.

— Ничего подобного. Туда бегут все остальные. Они будут приманкой. На самом деле надо бежать в другую сторону, влево, к трассе. Там и ждет нас Патси с машиной, — солгал я.

— А, ясно. Молодец, чувак, — проговорил Норрис и благодарно ткнул меня в бок, потом садистски улыбнул ся. — Никто не знает, что ты их подставляешь?

— Нет, они придурки, — сказал я и почувствовал невероятное тепло. Какое удовлетворение!

Мы конвоировали персонал магазина вдоль небольшого коридора в направлении погрузочной платформы, стараясь держаться плотнее друг к другу. Боб шагал во главе отряда (не считая двух парней, которых он крепко держал за шиворот, используя в качестве прикрытия) и ждал сигнала, а я же прятался среди толпы где-то ближе к середине процессии. По-моему, это самое удачное место. Спереди и сзади меня могут легко схватить, когда начнется паническое бегство. А находясь в центре толпы, я в нужный момент смогу рвануть в образовавшуюся брешь в обороне, когда копы кинутся усмирять разбушевавшихся людей. По крайней мере так я себе это представлял. Раньше подобного я не делал, так что оставалось лишь надеяться, что удача окажется на моей стороне.

Удача, неожиданностей море решимости, и я, возможно, выйду сухим из воды.

— Все готовы? — прокричал я, когда все стояли на своих позициях, хотя услышать что-либо среди такого скопления бормочущих и тараторящих что-то людей оказалось практически невозможно. Но все же я услышал.

— Готов! — откуда-то сзади раздался голос Парки.

— Готов! — Гуди стоял впереди.

— Готов! — отозвался и Боб.

— Готов! — проорал Норрис.

— Ага, ага, готов! — где-то совсем рядом послышался голос Джеко, хотя у меня на сей счет возникли сомнения.

— Готов! — подтвердил Джимбо.

— Тогда удачи нам всем, парни! Ладно, Джеко, активируй бомбу, как только мы выйдем, — проговорил я.

— Что? Ах да, — вдруг вспомнил он. Удачи, Джеко.

— Ну что ж… бегом марш!!!

В тот же миг коридор закипел, меня бросало из стороны в сторону, взад и вперед, когда сто человек принялись протискиваться сквозь узкое бутылочное горлышко. Я попытался двигать ногами, но наткнулся лишь на ноги впередистоящего парня. Попытался отойти назад, однако сила волны была слишком велика, и спустя несколько секунд я понял, что задыхаюсь.

— Назад! Назад! — прохрипел я, но паника уже началась, и люди практически карабкались друг на друга, чтобы оказаться как можно ближе к внешнему миру.

— Назад…

Толкаясь, протискиваясь, царапаясь, пробиваясь локтями, оттаскивая друг друга за одежду, карабкаясь по верху или но низу — никому из нас не удалось даже приблизиться к свету дня. Я попытался всех успокоить и навести хоть какой-то порядок, но не имел для этого ни пространства, ни сил. Хотел оглядеться, но видел лишь очертания в темноте.

— Стойте…

Сто человек вот-вот насмерть раздавят друг друга, а я ничего не мог с этим сделать. Более того, сто человек вот-вот насмерть раздавят друг друга, и во всем виноват именно я. Почему я этого не предусмотрел?

— Стойте! Остановитесь! Нет там никакой бомбы! — голосил я, но из меня выбили дыхание.

Я столько времени потратил на организацию собственного побега, что совершенно не предвидел опасности паники стольких людей в таком тесном пространстве. И теперь было уже поздно. Мы все умрем: либо будем раздавлены, либо задушены, либо растоптаны. После всего, что я сделал, чтобы гарантировать безопасность заложников, я одним ударом взял да и сотворил такое, чего не удалось бы всем моим парням, вместе взятым.

Забудь про двадцать лет — я буду расплачиваться за это целую вечность.

Если мне повезет, если я очень и очень везучий, то умру одним из первых. После такого кошмара я просто не смогу заглянуть кому-нибудь из этих людей в глаза.

И в тот момент, когда я уже начал терять последнюю надежду, где-то впереди давление немного ослабло, и мы потоком хлынули наружу. Этот момент случился так неожиданно, что несколько человек попадали лицами вниз. Упала и стоявшая рядом девушка, и мне пришлось быстро подхватить ее и поставить на ноги, чтобы ее не растоптали идущие позади.

По мере продвижения вперед образовывалось все больше свободного пространства, и шагать становилось все легче. Теперь мы действительно двигались, и свет дня стремительно приближался. Парни наваливались мне сзади на плечи и наступали на пятки, но я имел возможность шагать в ногу с толпой. Чем ближе я подбирался к внешнему миру, тем громче становились доносившиеся оттуда крики.

— Там бомба! Бомба!

— Стойте на месте!

— Хватайте его!

— Остановите его!

— Там бомба!

— Все назад!

Впереди копы внезапно куда-то исчезли с края погрузочной платформы, и на долю секунды передо мной открылся вид созданного мной хаоса. Тихие, стройные ряды полицейских растворились под напором приливной волны грузчиков и упаковщиков. Люди разбегались во все стороны, словно крысы с тонущего корабля, карабкались на машины, расталкивали копов, орали на них благим матом. Царил абсолютный бедлам. Некоторым удалось прорваться через оцепление, и я засек нескольких людей в магазинной униформе уже на газоне, стремительно несущихся к главной дороге. Это вселило в меня подорванную уверенность. Я спрыгнул на землю и что есть мочи рванул направо.

— Там бомба! Она сейчас взорвется! — на бегу выкрикивал я, неистово размахивая руками в сторону полицейских. — Уходите! Спасайтесь!

Я уклонился от двух легавых, которые попытались меня задержать, оббежал еще одного, который приготовился повалить бегущего рядом грузчика. Ускорил темп и поглядел туда, куда мне нужно было добраться. Слева собралось много законников, однако со стороны стены супермаркета было относительно чисто. И я избрал этот маршрут. Виляя между машинами и фургонами, я приближался к насыпи. Внезапно на моем пути возник до боли молоденький коп, который прятался за каретой «скорой помощи». Мое неожиданное появление удивило его не меньше, чем меня его выход. Но по-настоящему он ошалел, когда я изо всех сил ударил его в лицо и завопил: «Там бомба!» — хотя этого он уже не слышал, потому что занялся собственным носом.

Я вскарабкался на капот полицейской машины, перепрыгивая с крыши на крышу, удрал еще от нескольких копов и снова спрыгнул на землю парковки. Полицейские были повсюду: одни бежали, другие размахивали оружием, но основная масса оставалась на позициях, пытаясь задержать как можно больше пробегающих мимо людей. Все походило на массовую игру в «войнушку», но более сложную и не такую веселую. Справа от меня вдруг посыпались банкноты. Я повернулся и увидел, как по земле катался Джеко, и двое копов пытались его скрутить. Куртка расстегнулась, когда его повалили на землю, и по бетонному настилу парковки одна за другой разлетались купюры.

Это привлекло всеобщее внимание.

— Он — один из них! — прокричал коп.

— Нет, отпустите меня! Там бомба… — вопил Джеко, пока не скрылся пол лавиной полицейских.

Я развернулся и воспользовался этим беспорядком, чтобы проскочить еще как можно больше постов, пока они наконец не сообразили, что же на самом-то деле происходит.

Вперед, вперед, не останавливаться… подталкивал я себя. Беги со всех ног! Не оборачивайся!

Я старался бежать и одновременно вжимать голову в плечи, хотя это оказалось довольно-таки трудно, учитывая, сколько ко мне примотано денег.

— Стойте! Остановитесь там, сэр! — прокричал кто-то мне на ухо, а матюгальиик надрывно призывал всех успокоиться и оставаться на своих местах.

Краем глаза я заметил решительно, словно управляемая ракета, приближавшегося ко мне молодого копа. Кажется, он не смотрел ни на кого другого, кроме меня, и целенаправленно следовал за мной по всему лабиринту из автомобилей.

— Стой, где стоишь, ублюдок! — проорал он мне.

Интересно, что он знает? Я в ужасе оглянулся через плечо, и когда он уже совсем приблизился ко мне и протянул руку, чтобы схватить меня за задницу — вот чудо! — какой-то ошалевший упаковщик неожиданно для нас обоих выскочил из-за фургона и врезался прямо в него. Раздался противный звук столкновения двух черепушек, и они оба повалились на колени. Похоже, ни один, ни другой в ближайшее время не найдут в себе силы подняться. Я обрадовался и с облегчением засверкал пятками перед их носами.

— Не дайте никому сбежать! Держите всех! — надрывался матюгальник, но все это осталось позади.

Я добрался до угла супермаркета и пробежал еще двадцать футов до основания крутой насыпи. Слева от меня на нее уже взбирался Парки, а Гуди и Джимбо только-только вырвались из эпицентра волнений. На горизонте пока не видно ни Боба, ни Норриса. Хотя я и не ожидал увидеть здесь последнего.

Я вбежал на склон и принялся, цепляясь руками и упираясь коленями, изо всех сил карабкаться вверх. Поверхность оказалась сухой и пыльной. Так что, вскарабкавшись на пять ярдов, я снова сползал на два. Подобная проблема, очевидно, возникла и у Парки, несмотря на то, что он уже почти взобрался на вершину. Только Гуди в своих армейских ботинках без труда оказался наверху.

— Давай же, залезай! — закричал я на самого себя.

Не добравшись и до середины, я уже вымотался до такой степени, что готов был плюнуть на все и искать другой путь к отступлению, но звук стремительно приближавшихся легавых послужил для меня дополнительным стимулом, и я практически когтями вцепился в покрытие насыпи.

Гуди схватил меня за руку и затащил наверх. Я глянул вниз и увидел, что по меньшей мере дюжина законников взбирается по склону. Тут же оказались еще два настоящих грузчика, которые почему-то решили следовать за нами. Я столкнул одного из них, и он покатился вниз, сметая на пути карабкающихся полицейских.

Я уже собирался рванусь с места, когда заметил, что из толпы выделился еще один человек, который кричал и взывал ко мне, чтобы мы его дождались. Это был Норрис. Недоверчивый засранец, очевидно, следил, каким путем побегу я, и направился следом.

— Пошел он! — бросил я Гуди. — Сматываемся!

Я заставил свое измученное тело ринуться вперед, и мы вчетвером рванули через пустырь. Никакой забор не отделял стоянку от пустоши. Очевидно, его роль выполняла насыпь. Зато по другую его сторону находилось деревянное ограждение. Если Патси не сделал то, о чем я его просил, и не выбил из него пару досок, у нас могли возникнуть определенные проблемы.

В общей сложности через пустырь бежали девять человек. Четверо пытались добраться до Патси и тачек, еще трое пытались не позволить этим четверым добраться до Патси и тачек, а оставшиеся двое думали, что супермаркет вот-вот взлетит на воздух. Слева от меня, ярдах в ста, располагалась главная дорога. Всю улицу загромождали полицейские машины, кареты «скорой помощи» и даже пара пожарок.

Интересно, как все будет происходить, когда мы доберемся до места.

Патси заверил, что там не так много легавых. Надеюсь, он прав. Если удача мне не изменит, там должны оказаться лишь обычные постовые, чтобы направлять транспортные средства объездным путем и не подпускать любопытных зевак. Все вооруженные силы полиции, должно быть, сконцентрированы вокруг супермаркета, где разворачивались основные события. В этом случае мне не составит труда приструнить «дружинников». Если возникнут проблемы, просто пригрожу им пушкой. Не думаю, что они создадут нам помехи. Теория не противоречила логике, но, с другой стороны, так я думал и касательно теории ограбления гребаного супермаркета. А поглядите, куда это меня привело: я спасаюсь бегством, и меня преследует половина всех полицейских сил страны. Господи, только бы мне выбраться из этой заварухи, тогда я точно завяжу. Знаю, знаю. Я уже говорил это тысячи раз, но тогда никто мне не верил. Но я готов повторить это сейчас, пробегая по изрытой канавами, заросшей травой земле, с семьюдесятью «штуками», примотанными к телу упаковочной лентой, заткнутым за пояс незаконным стволом и тремя копами на хвосте. Я готов сделать заявление: я наконец усвоил урок.

— Стоять! — попеременно выкрикивали легавые. — Остановитесь! Полиция!

Ага, сейчас.

Один даже попытал счастья с фразой: «Стой, стрелять буду!» — но я не обратил на это никакого внимания. Они не казались мне боевыми офицерами, а если я и ошибался, им все равно не положено стрелять людям в спину, даже преступникам. Настоящие грузчики этого не знали, поэтому резко остановились с поднятыми руками. Первый же добежавший до них коп сковал их наручниками и оперся, чтобы отдышаться. Оставались только двое, а еще я, Гуди, Парки и Джимбо. Я подумывал развернуться и выстрелить у них над головами, чтобы перестали нас преследовать. Но мне пришло в голову, что это сразу раскроет наши карты. В данный момент для полицейских мы ничем не отличались от обычных работников магазина, которых приказано всего лишь остановить. Если бы они знали, кто мы, у нас на хвосте сидело бы гораздо больше… то есть восемь законников. Что еще за хрень? Откуда они нарисовались? Словно из ниоткуда на горизонте возникли еще пятеро копов, и сам собой напросился вопрос: может быть, что-то — или кто-то — их предупредил.

Грудь пылала, и так сильно закололо в боку, что я начал думать, будто мне действительно выстрелили в спину. Схватившись за бок, я не сдавался и из последних сил продолжал бежать. Вскоре у меня уже совсем не осталось сил в ногах. Я шатался и спотыкался о бугорки, прекрасно осознавая, что один неточный шаг или вывих лодыжки будет стоить мне двадцати лет тюрьмы.

Не останавливайся! Беги! Тебе плохо, но это окупится, если ты все-таки доберешься до машины. Так что собери остатки сил. Это я повторял в уме снова и снова, вытирая со лба пот и всматриваясь в забор, пытаясь обнаружить в нем дырки.

Беги, беги, беги! Давай же, Мило, беги!

И тут произошло то, от чего у меня напрочь слетели розовые очки.

— Хватайте его! Валите! — раздалось за спиной.

Затем мучительный вопль, а за ним сокрушительный призыв о помощи. У меня замерло сердце. Боже мой, они поймали Джимбо. Он бежал позади всех, и не очень-то хорошо это у него получалось. Я обернулся как раз в тот момент, когда четверо преследователей прижали его к земле и защелкнули наручники на запястьях.

— Мило, помоги мне!

Как же больно мне было это слышать. Я не так долго его знал, только с того момента, когда мы собрались вместе, чтобы провернуть это дело, но определенно проникся к этому парию. Из всех восьмерых (естественно, кроме меня и Патси) у него оказалось больше мозгов и здравого смысла, чем у всех остальных членов шайки, вместе взятых. Так или иначе, я рад был работать с ним в одной команде, но ему конец, и никто из нас не в силах этого изменить. По крайней мере он взял на себя четверых полицейских. Это уже что-то!

Оставалось трое. По одному на каждого: на меня, Гуди и Парки.

Мы достигли растрескавшегося бетонного пола (это все, что осталось от старого завода), где показали лучшее время, чем при беге по неровной поверхности пустыря. К сожалению, наши преследователи вскоре тоже добрались до бетонной поверхности и тоже прибавили ходу, так что мы вновь были в равных условиях.

— Вернитесь немедленно, ублюдки! — то и дело выкрикивал нам вслед один из них. — Если не остановитесь, вас ждут большие неприятности! — пообещал он.

— Там бомба, — отвечал Гуди, но мы уже находились так далеко от супермаркета, что, будь там хоть сто бомб, с нами бы все равно ничего не случилось.

Забор приближался. Оставалось каких-то там ярдов сто, так что я бегло осмотрел его и увидел, что в самом углу выбито несколько досок. Я направился к щели, выжимая из себя последние капли силы. Нужно сделать последний рывок к свободе. Я соскочил с бетонного пола, перепрыгивая через ямы, зацепился за колючий сухой кустарник, больно стукнулся ногой и ободрал штаны.

К несчастью, сил осталось немного, Отряд преследователей стремительно приближался. Гуди и Парки бежали впереди, так что все трое законников, кажется, вознамерились захватить меня. Козлы! Я так близок к успеху и так близок к провалу. Несправедливо. Ни хрена не справедливо! Почему они не могут уступить? Почему не отпустят нас?

Пятьдесят ярдов до щели, а я слышу, как у них под ногами шелестит высокая трава. Сорок ярдов… тридцать… Парки добрался до забора, отыскал дыру и просто ввалился в нее, протиснулся — и вот он по другую сторону. Я толкал свое тело из последних сил, но они истощились. Я уже чувствовал, как меня хватают за шиворот.

Двадцать ярдов… десять… Гуди уже там. Он нырнул в щель и обернулся. По его глазам я понял, насколько близок к неудаче.

Девять ярдов… шесть… Я почувствовал чей-то бросок.

Пять ярдов… четыре…

— Давай же, Мило! — орал Гуди, но я уже знал, что у меня не выйдет.

Те полсекунды, необходимые мне для толчка и прыжка, — как раз то время, которого им не хватало, чтобы меня схватить. Я попался. После всего, через что я прошел, я, мать вашу, все-таки попался.

Три ярда… два… Я полез под куртку и вытащил ствол. Шутки кончились. Эти ребята хотят отнять у меня жизнь, куда уж серьезнее. У меня хватит сил снять предохранитель и спустить курок, прежде чем я доберусь до щели в заборе.

Один ярд… ни одного… Я развернулся, с грохотом налетел на забор и произвел подряд три выстрела прямо легавым под ноги, поднимая пыль и вынуждая их нырнуть вниз. Но ближайший ко мне коп налетел на меня и сбил с ног. Когда я восстановил равновесие, он уже вцепился мне в руку и призывал коллег на помощь. У меня не оставалось выбора, и я принялся бить его пистолетом по башке, пока он меня не отпустил. Его приятели вскочили на ноги и, похоже, торжествовали, воображая, что одолели меня. Я нацелил на них ствол и сказал, что убью обоих, если они не отвалят.

И я намеревался это сделать.

На нас надвигались несметные полчища вооруженных законников. Я хотел было пнуть ногой копа и нырнуть в дыру, но так вымотался, что не хватало сил даже на это. Так что я просто продолжал держать их под прицелом.

— Отвалите! Идите на хрен! — просил их я, но они и не собирались этого делать.

— Сдавайся! Ты в ловушке, — говорили они. — Брось пистолет! Сейчас же! Бросить пистолет?

Я в ловушке? Меня посадят на двадцать лет?

Нет, это просто невозможно. Этого не должно было случиться. Я должен сбежать. Начать все сначала. Я не должен снова садиться в тюрьму. Я взглянул на единственный оставшийся «пропуск» на свободу и прикинул, хватит ли у меня смелости.

Взвел курок и решил не думать об этом. Быстренько все сделать и знать, что это самый лучший из всех не очень-то хороших выборов. Сделал глубокий вдох, еще один. Потом еще, ну и один на дорожку, внушая себе необходимость развернуть оружие к себе. Но как я ни старался себе это внушить, рука просто отказывалась меня поддерживать.

Я не смогу. Как бы я ни пытался, я просто не смогу сделать то, что должен.

К счастью, в последний момент появился тот большой парень сверху и перенес нашу с ним встречу, убедив Гуди вернуться и высунуть из бреши в заборе свое оружие. Он сообщил обоим копам, что у них есть ровно одна секунда на размышления.

— Иди сюда, Мило! — крикнул он мне, размахивая незаряженным пистолетом.

В конечном итоге это подействовало, и у меня появились и время, и пространство, чтобы собраться и броситься к забору. Прикрывая меня, Гуди практически затащил в дыру мое тело, разрывая мне штаны и царапая обнажившиеся колени, но это ведь ерунда — я вдруг оказался по другую сторону забора.