Картинка промелькнула за долю секунды, заставив Мэтта Дженнингса оторвать голову от газеты, которую он читал. Пластиковая чашка горячего томатного супа замерла на полпути, не добравшись до его рта. Он сконцентрировался на экране, который привлек его внимание, пытаясь различить неопределенный объект на темном фоне. Было почти два часа утра, и погода на улице соответствовала времени года. Дождя не было уже три дня, а ветер успокоился, пробушевав немного. Что-то промелькнуло в дальней стороне автостоянки, хотя он и не видел ничего, кроме слабого движения, глядя в камеру дорожного наблюдения. Дженнингс поставил свою кружку и хотел было перелить суп назад в термос, но все же не отрывал взгляда от темного угла, автоматически изменяя угол наблюдения камеры шесть.Он нажимал нужные кнопки и, наконец, получил желаемый угол обзора. Ему показалось, что он видит человеческое тело. Дженнингс попытался сделать крупный план, гадая, что это там может быть, в конце площадки прямо рядом со стеной, опасаясь худшего, как в популярном фильме о психопатах. День за днем, неделя за неделей, из месяца в месяц все всегда было спокойно, а теперь он мчится навстречу бог знает чему, уютно сидя в помещении с теплым кондиционированным воздухом, окруженный высокотехнологичным оборудованием для наблюдения, он на самом деле не хотел знать, что происходит в глубинах ночи – бесконечное повторение пустых автостоянок и тротуаров, металлических ворот и подъездных площадок внезапно представились как место убийства и увечья. Он вдруг почувствовал приступ острого юношеского любопытства, приступ волнения охватил его, а ведь ему уже тридцать пять, уровень адреналин подскочил до небес, когда призрак начал формироваться, принимая человеческий облик. Он почувствовал испуг, когда камера нашла цель, а лицо оказалось прямо перед ним.Пьяный глядел через плечо, поток горячей жидкости бежал от его ног по асфальту – безобидный бродяга, так не похожий на кровожадного ягуара, которого создал Дженнингс в своем воображении. Разочарование перешло в радость смущение сменилось чувством абсурда, когда он увидел что пьяный идет к маленьким задним воротам, ведущим на кладбище, где похоронены погибшие на Фолклендских островах. Оно было расположено рядом с автостоянкой вдоль дороги, ведущей к железнодорожной станции. Фигура слегка покачивалась из стороны в сторону, и Дженнингсу представилось, что пьяница поет счастливую песню любви по дороге к открытой всю ночь ебабной, мечтая о большой порции мяса с перцем и соусом чили. Это отрезвит его достаточно быстро.Дженнингс сделал клики на различные камеры и увеличил изображение прохожих на экранах камер, окружающих его стол. Он чувствовал себя в безопасности, как политики своем ядерном убежище, огражденный от опасностей окружающего мира, одинокий и отрезанный от него, взирающий на жизнь через экран своих камер. Это была его линия огня. Чтобы ни случилось, он был не в состоянии вмешаться, разве что поднять трубку телефона и позвонить в полицию. Он был мирным человеком. Насилие пугало его и, несмотря на однотипность зданий, за которыми он наблюдал последние три года, ему нравились безопасность его убежиша. постоянство работы, возможность читать газеты и журналы о путешествиях и пожирать сэндвичи, которые Пэт делала ему каждый вечер вместе с чашкой супа, пока строила планы на будущее. Томатный суп он любил больше всего, и она давала ему его с собой по вторникам, четвергам и пятницам, в остальные дни в среду и воскресенье он довольствовался цыплятами. Дженнингс был очень дотошным человеком во всем и очень гордился тем, что ничто не пройдет незамеченным мимо его командного поста. Ему не нужно было подставлять свое лицо резким порывам ветра, бьющим в лица, ему не нужно было, направляя свет фонаря на вооруженного до зубов незнакомца, прочесывать окружающие его джунгли. Он представил себя с автоматом в руках, держащим палец на спусковом крючке, улыбнулся, радуясь тому, что он не был сидячей мишенью для иракских командос, прочесывающих местность, или мишенью для мятежных крестьян в какой-нибудь южноамериканской стране.Он был счастлив тем, что его окружают склады и асфальтовые дорожки, проезжающие автомобили, бродячие собаки и мечущиеся коты и пьяницы, освобождающие свои мочевые пузыри, когда они думают, что надежно укрыты от посторонних глаз.Его смена подошла к концу, Дженнингс обменялся короткими любезностями с Ноэлом Бейли и направился прямо к двери. Сменщик после его ухода будет проверять, как работают камеры, и увидит, как его коллега пересекает автомобильную стоянку. Было шесть утра, но еще не рассвело, Дженнингс сознавал, что за ним наблюдают камеры. Он не любил, когда за ним наблюдали. Он сел в свой автомобиль и доехал до дому всего за десять минут – дороги были практически пустыми. Миновав палисадник, он открыл входную дверь, поставил задвижку на место и накинул дверной крючок. Вздох облегчения раздался в тишине прихожей. Он снова был королем в своем замке, полностью контролируя ситуацию.Он зашел на кухню, взял пакет виноградного сока из холодильника и наполнил кружку. Он пил медленно, приводя в соответствие баланс между количеством калорий и содержанием витаминов, ополоснул кружку, поставил ее на пустую полку, затем снова снял ее и вытер полотенцем перед тем, как поставить в шкаф; поднялся на цыпочках по лестнице в спальню, которую делил с женой. Он мог видеть очертания Пэт под одеялом, ощутил знакомый запах её духов, глянул на серьги и браслеты, лежащие на тумбочке у кровати. Дверь мягко закрылась, и он прислушался к звукам, которые могли подсказать, разбудил он ее или нет -. их не было. Он прошел в кладовую, расположенную в конце лестничной площадки, перестроенной в маленький кабинет. Это было его рабочее место и мозговой центр их будующих побед. Дженнингс вставил в розетку шнур своего «макинтоша» и включил его. Экран зажегся, он зажал мышь правой рукой, установив палец на кнопке.Человек из службы наблюдения через минуту уже бродил по Интернету, высвечивая информацию, которая избавляла его от необходимости разговаривать и общаться. Склады и пустые автомобильные площадки, взорвавшись, исчезли в темной дыре, благодаря технологии. Это так было легко сделать на суперскоростном компьютере. Мир пальцев лежал перед ним, ждал, когда он его исследует, и все это по цене даже не междугородного, а местного звонка. Комната была освещена только светом, исходящим от экрана, а он был олицетворением мощи: белый рыцарь, сидящий в темноте в Лондонском метрополисе, служащий человечеству, скрываясь в тени. Его пальцы стучали по клавишам, глаза бегали вверх и вниз, влево и вправо.Загруженное изображение рыжей женщины сулило Дженнингсу многое. Прозрачное неглиже, приглашающая улыбка как тонкий намек, красные ногти длинны и экзотичны, бегущий текст обрамлял частично скрытые груди. Он почувствовал вину и повернулся, бросив взгляд на дверь. боясь, что Пэт проснется и застанет его за просмотром женщин. Он знал, что поступает неправильно. Но любопытство победило, и, в конце концов, это никому не может повредить. Он знал, что может выйти на тяжелое порно, а то, что он смотрит, это детский лепет в мире международной порнографии, сайт для наивного бойскаута в сети изврашенцев среднего возраста. В приступе решимости Дженнингс отменил последнюю команду и сбросил изображение в корзину, затем подтвердил опцию. Он отключил компьютер и сидел в темноте, обдумывая и планируя будущее. У него были амбиции. Он победитель. Он живет чистой жизнью, у него есть нравственные принципы и красивая жена. Женщина, которую он бесконечно любит, женщина, которая заслуживает того, чтобы ее баловали и уважали. Он не мочится в общественных местах и ненавидит саму мысль о том, что его душа будет заключена внутри камеры наблюдения. Он позволил своим мыслям унестись в будущее, а затем погрузился в сон. Он видит сон, вскакивает, просыпаясь, и идет в туалет, разрывая память о женщине с экрана на крошечные кусочки. Он смотрит на часы. Рот наполняется слюной, когда он понимает, что пришло время завтрака.Дженнингс подождал, пока бекон качал шкворчать, а помидоры размякли. Запах свежего колумбийского кофе заполнил кухню. Ему всегда хотелось поехать в Южную Америку. Бразилия, Колумбия, Перу, Боливия. Эти страны были окутаны волшебной тайной, ко боязнь болезней, грязи, насилия, присущего этим мачо, означала, что ему придется довольствоваться глянцевыми журналами и воскресными газетами. Пэт по-прежнему спала. Он съест свой завтрак и минут двадцать посмотрит утреннее TV, затем помоет посуду и отнесет жене в постель чашку кофе. Ока сегодня не работает, но высыпается редко. Она была жаворонком, а он совой. Ночные смены устраивали его, и это давало каждому некую свободу, в которой они нуждались, что, в свою очередь, способствовало тому, что их брак не превратился Б рутину. Он был счастливым человеком.У Дженнингса были планы. Большие планы. Он работал Ради будущего, вписываясь в современный мир. Его компьютер – это линия жизни, связь с остальным человечеством. Технология делала путешествия по миру излишними. Все хотят сейчас смотреть спутниковое TV. Население планеты настраивалось на одни и те же передачи новостей, а персональные компьютеры скоро станут также повсеместны, как и электричество. Виртуальная реальность стала новой реальностью, и Дженнингс был достаточно умен для то го, чтобы соответственно строить свое мышление и идти в ногу со временем. Он был прогрессивным.

– Ты не спишь, дорогая?Он увидел голую спину Пэт в сумерках зашторенной комнаты. Он прилег на кровати рядом с ней, и она повернулась. Здоровые груди прижались к его свитеру. На свадебной фотографии на стене родственники и друзья, сельская церковь, цветы и конфетти, улыбающиеся лица.- Я не слышала, как ты пришел, – сказала Пэт.- Я уже позавтракал. Сейчас только полседьмого.Пэт села и взяла чашку кофе, слегка отодвинувшись, чтобы муж мог устроиться поудобнее. Кофе быстро подействовало, и Дженнингс почувствовал, как рука его жены двигается вдоль его бедер, расстегивая молнию на его брюках. Он забрал у нее чашку, осторожно, чтобы не пролить кофе на постель, Пэт придвинулась ближе, пока он ставил чашку на тумбочку, слегка раздраженный тем, что забыл захватить с собой подставку с изображением Виндзорского замка, чтобы защитить от пятен дорогую его сердцу сосновую тумбочку. Дженнингс наблюдал за движением простыней и заметил веснушки на лице и плечах Пэт. Он любил свою жену. В ней было все, что может желать мужчина в женщине.- Иди сюда и поцелуй меня, – сказал он нежно.Муж и жена целовались, сохранив романтизм в своих отношениях, а десятью минутами позже он нежными движениями увлек ее в облака и, призвав на помощь свой опыт, позволил ей испытать оргазм. Кончив, он вышел из нее именно тогда, когда это было нужно, одновременно делая так, чтобы не запачкать простыни. Они лежали в объятиях друг друга и отдыхали. Скоро Пэт спокойно посапывала, а Дженнингс начал мечтать, размышляя над чудесами своего изобретения – Параде Умных Бомб, и о сделке, которую он должен был заключить с крупным производителем видео-иrp. Подросткам понравится Парад Умных Бомб. Он удовлетворит их естественные инстинкты, а они сделают его богатым. Он уедет из Лондона и будет наслаждаться чистым воздухом Глостершира. Возможно, они попытаются завести ребенка, став обеспеченными. Он знал, что Пэт гордится его изобретениями и технологическим ноу-хау. Скоро придет пень, когда они будут богатыми.Он воображал себе компьютерные клубы, заполненные фанами умных бомб и доводящими уровень продаж до небес. Жилые квартиры, заполненные звуками его игры. Персональные компьютеры, пульсирующие красными и желтыми языками пламени взрывающихся бомб. Он представлял, как соседский ребенок Дэйв подсядет на эту игру, поскольку для мальчишки будет полезно обрести канал для сброса его плохо управляемой энергии. Игра уменьшит разброс его чувств и задаст направление его мыслям. Это будет чистая добрая забава, и мальчик будет выглядеть хорошо с короткой стрижкой пилота королевских вооруженных сил и в тенниске с логотипом «Умная бомба».Дженнингс постепенно засыпал. «Парад умных бомб» проигрывался в его мозгу. Компьютер выдавал звуковой фон, и прокручивались сцены торжественных встреч на улицах. Девственницы, блондинки машут белыми платочками, а суровый мужчина среднего возраста вытирает слезы на глазах. Графика была великолепной. Духовой оркестр играет знакомые мотивы, а музыка наполняет бойцов надеждой и славой. Звуковые эффекты были совершенны. Дженнингс был пилотом бомбардировщика в армии Нового Экономического Порядка. Правая сила против греховного генерала Махмета. Его самолет готов к взлету. Красные Цифры то появлялись, то, исчезая с экрана, вели обратный отсчет. Компьютеризированные лица исчезли, пока он готовился к выполнению предстоящей опасной миссии. Электрифицированное распятие постепенно исчезало, пройдя через угасающие сцены на улицах, по мере того, как военные брали на себя руководство операцией. Для того, чтобы подняться по служебной лестнице, ему необходимы высокие отметки. Это был вопрос дисциплины и желания победить. Все личное должно уйти на второй план, а его жизнь должна быть посвящена более высоким целям. Если он выживет он будет героем, со всем, что ему причитается за такое самопожертвование. Если он погибнет, он станет мучеником, и память о нем останется навеки. Его семья будет цитировать Шекспира. Цитата будет на короткое время появляться на экране, размеры и формы букв он разработал сам, цитата которая говорит, что трус умирает много раз, а герой – только один. Он был горд своим артистическим подходом. Он был человеком культуры.Дженнингс занял свое место в рядах борцов с фундаментализмом. Современное оружие было бесшумным и эффективным и наказывало только виновных. Существовала жесткая система учета, которая определяла решительность в бою и способность умной бомбы обратить инфраструктуру страны в каменный век. Он чувствовал, как тает волнение при мысли о предстоящей битве. Он был на марше, частью организации, в основе которой лежат рыцарство и высокие моральные принципы. Он будет оправдан, чтобы он ни предпринимал, так как это будет делаться ради сохранения своего образа жизни, своей общины, своего народа. Его палец лежал на мышке, решая вопросы жизни и смерти. Несмотря на то, что стратегические ракеты и умные кассетные бомбы были в готовности, система подсчета очков предусматривала бонус за решающие удары. Пустая трата ресурсов недопустима. Вот лозунг Нового Экономического Порядка.Очки зависели от значимости военных мишеней. Работала секретная схема начисления бонусов. Как она работала, было неизвестно. За попадание в школы и госпитали очки начислялись, хотя официально не должны были по причине политической корректности. В то же время в расчет включались другие, более сложные коэффициенты. Соотношение убитых к затраченным средствам разбивалось в соответствии с видами применяемого оружия и разносилось по категориям. Игрок никогда не будет оспаривать решение машины. Глубоко в кругах НЭП сеть средств массовой информации защищала Дженнигса от масс фанатов, требующих дополнительной памяти. Все было предусмотрено. Цвета моментально изменялись, и «глаза Генерала горели коммунистическим красным цветом, кроваво-красным, жаждущим гибели младенцев, неверных и гомосексуалов-извращенцев. Генерал был окружен садистскими муллами, Кораны вздымаются к небу, молнии сокрушают минареты Востока. Не было нужды сосредоточиваться на странной смеси исламистских и коммунистических идей. В рамках игры они были одни и те же.Ракеты извергали пламя, а Дженнингс вздымался в облака на гребне адреналиновой лихорадки, одновременно думая о проблемах с жестким диском. Пересекая выжженные ландшафты пустыни, он обнаружил верблюжий караван бедуинов, не слишком впечатляющий и безоружный. Он подумывал об ударе, но решил не тратить время и запасы оружия взамен на незначительное количество очков. Он переключился на контроль чистоты, получил инструкцию программиста, вошел в детализированную базу данных, перевел в цифровую форму полученную словесную информацию о мощности оружия и передал ее стрелку-пилоту. Ощущение правоты своего дела заполнило его мозг. Он был пророком в стальной оболочке, убивающим ради правого дела европейским суперменом. Он запустил свое творение, хорошо просчитав все, технологически подкрепляя гениальное творение. Ракеты взрывались под арабским солнцем. Кварталы трущоб разносились в клочья, охваченные пыльной бурей. Цвета добавлялись к темному миру голода и болезней. Сверкающий купол мечети раскололся как орех, а затем рассыпался. Он ударил по водокачкам, очки прибавились, когда черные муравьи побежали под упавшими остатками здания. Химическое оружие было призом за то, что ты достиг определенной стадии в игре. Лучше смерть, чем постоянная бедность.Пилот Умной Бомбы включил подсознание, врезался свою жену, повернул по направлению к дому с радостью в сердце, зная, что он защищен от атаки с земли. У него осталась одна ракета и, повернув лазер, он заметил базар предместья города – смешение ярких ларьков и бешеных насекомых. Он кликнул мышью, затем закричал в радиопередатчик, когда школа взорвалась. Количество очков возросло. Машина зажужжала, решая сложное уравнение. Он был в пути на базу. Не должно возникнуть никаких трудностей но не нужно терять голову. Он был в экстазе от успеха. Рутинное существование преобразилось в радость жизни.Набранные очки были высоки, и Дженнингс обратил успех программного обеспечения в твердую валюту. В меню будут отбивные и поздравления товарищей-пилотов. Он будет пить холодное американское пиво и слушать расслабляющую задумчивую музыку, затем примет душ и будет наслаждаться похвалами. Он делает честь своей стране. Он вышел к аэродрому и приступил к посадке. Почувствовал легкий толчок, когда колеса коснулись бетона. Пэт уже не спала и, встав с постели, направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Он надеялся, что она не оставила пятен на простыне.