Свежий утренний ветер, задувавший в пещеру, приятно холодил лицо. Стоявший у входа Джеймс, на руке которого вновь восседал сокол, внимательно осмотрел раскинувшийся внизу лес и оглянулся на Исабель.

Накрытая плащом, она тихо посапывала на скамье. Два часа назад, когда они завтракали хлебом и элем, Линдсей, заметив, что она валится с ног от усталости, отобрал у нее птицу и заставил лечь спать.

Убедившись, что с девушкой все в порядке, горец вернулся к наблюдению за зеленым морем внизу, над которым сплошняком нависали серые дождевые облака, обещавшие еще один ненастный день.

Острые глаза Линдсея заметили далеко внизу какое-то движение. Он прищурился и сделал несколько шагов вперед. Сокол взмахнул крыльями.

– Что, почуял лес? – спросил горец. – Потерпи немного, милый, скоро ты там будешь, обещаю.

– Он хочет на волю, – раздался сзади голос Исабель.

Не оборачиваясь, Джеймс бросил через плечо:

– Ждать уже недолго. А я думал, ты крепко спишь после бессонной ночи.

Потирая раненую руку, девушка встала со скамьи и несмело приблизилась к нему. Горец обернулся, и у него перехватило дух: она была прекрасна. В утреннем свете ее голубые глаза мерцали, как драгоценные камни, тонкое бледное лицо казалось почти прозрачным, точно отлитое изо льда, по плечам мягкой волной струились блестящие черные волосы.

Эти густые шелковистые пряди так и хотелось погладить… Линдсей сурово одернул себя: безобидное на первый взгляд желание могло завести его слишком далеко, с прорицательницей следовало вести себя благоразумнее.

Ночью, когда они разговаривали, он снова не устоял перед очарованием Исабель и поцеловал ее, более того, еще немного, и он бы не смог ограничиться простым поцелуем. Стыдно так распускаться! Все, решено, больше он не позволит своим чувствам одолеть разум.

Между тем в лесу явно что-то происходило.

– Взгляни, Исабель, – Линдсей показал вниз свободной рукой. – Видишь, по тропинке в нашу сторону бегут двое?

Девушка наклонилась вперед и покачала головой:

– Нет, ничего не видно.

– Подожди немного, сейчас они подбегут поближе, – посоветовал Джеймс. Его острые глаза уже хорошо различали мелькавшие между деревьями фигуры. Через несколько минут они достигли подножия холма и стали карабкаться вверх, к пещере.

– Да-да, теперь я тоже их вижу, – наконец проговорила Исабель и вдруг широко раскрыла глаза от изумления. – Господи, неужели это Патрик и Квентин?

– Они самые. Должно быть, вернулись из Стобо, и Элис направила их сюда.

– Что ты теперь будешь делать?

– У меня есть план…

В больших печальных глазах Исабель появился вопрос.

– Пора послать весточку в Уайлдшоу, чтобы произвести обмен, – подчиняясь ее молчаливому требованию, пояснил горец и смущенно отвел взгляд.

Исабель еле слышно вздохнула, заставив сердце Линдсея горестно сжаться.

– Твоей Маргарет очень повезло, – пробормотала девушка. – Такая любовь – благословение божье.

– Что? «Моей Маргарет»? – озадаченно переспросил он.

– Увы, в отличие от твоей кузины я не могу похвастаться таким счастьем, – добавила Исабель и крикнула, махнув рукой: – Квентин, Патрик, сюда!

Джеймс хотел спросить, что она имела в виду, но не успел: его соратники, запыхавшиеся после быстрого подъема, обогнули заросли можжевельника и были уже совсем рядом. Исабель улыбнулась и поздоровалась. Квентин ответил на приветствие и смущенно отвел глаза, а Патрик покраснел, как маков цвет. Линдсей пригласил их войти.

При виде незнакомцев сокол поднял крылья, явно собираясь в очередной раз устроить истерику, но Джеймс погладил его, прошептал несколько ласковых фраз, и угроза миновала.

– Джорди лучше? – спросил он, когда птица успокоилась.

– Да, – ответил Патрик. Ниже Джеймса ростом, он из-за широкой бочкообразной груди и огромных рук и ног казался великаном; его внушительный облик дополняли крупные, будто топором рубленные черты лица. – У нас неприятность, Джейми, – добавил он, упираясь в бока кулаками величиной с пивную кружку каждый. – А что ты делаешь с этой ловчей птицей?

– Дрессирую. Какая неприятность?

– Едва мы вместе с Генри и Юстасом проехали лес, как нос к носу столкнулись с англичанами. Генри и Юстас получили по стреляной ране, мы отвезли их к твоей тете, и она рассказала, где тебя найти.

– Раны тяжелые?

– Нет, – покачал головой Патрик, – наши друзья скоро поправятся. Элис прислала тебе немного еды. – Он показал на мешок в руках Квентина, потом вручил Линдсею сверток, который принес сам. – А это мясо для птицы. Твоя тетя считает, что сокол здорово проголодался.

– Спасибо, – поблагодарил Джеймс и повернулся к Исабель: – Соберите еду, миледи, наденьте плащ. Мы отсюда уходим.

– Уходим? Почему?

– Не спрашивайте, объяснять некогда, – буркнул он. – А вы, ребята, возвращайтесь к Элис и охраняйте ее и раненых. Если вас обстреляли люди Ральфа Лесли, они могут вернуться и напасть на ее дом.

С этими словами Джеймс ушел в глубину пещеры и через минуту появился вновь с луком и мечом в руке. С помощью Патрика он прицепил на пояс колчан со стрелами, повесил на плечо лук, вложил меч в ножны, закрепленные ремнями между лопаток, запихнул в мешок колпачок, путы и кожаную перчатку Исабель – вот и все сборы.

Закончив, он покормил сокола мясом и помог Исабель надеть плащ. Она подхватила сверток и спросила:

– Мы возвращаемся к вашей тете?

Отрицательно покачав головой, Линдсей взял ее за руку и повернулся к товарищам:

– Берегите Элис и Юстаса с Генри, ребята, а я отведу миледи на Эйрд-Крэг.

Исабель вопросительно посмотрела на него, но он отвернулся, не желая ничего объяснять.

– Правильно, людям Лесли трудновато будет тебя там сыскать, – одобрительно кивнул Квентин. – Ты что, хочешь спрятать там девушку?

– Да, – ответил Джеймс.

– Я так и думал, – нахмурившись, проговорил Квентин. – Ты хочешь обменять ее на Маргарет?

– Что? – удивился Патрик. – Брать женщин в заложницы очень нехорошо, Джейми.

– Расскажи это Лесли, который удерживает в Уайлдшоу Маргарет против ее воли, – парировал Линдсей. – Он наверняка будет не прочь обменять ее на свою невесту.

– Это точно, – согласился Квентин. – Маргарет – та еще штучка. Я удивлен, что Лесли до сих пор не выставил ее на все четыре стороны.

– А я просто не могу себе представить, чтобы кто-то мог удержать Маргарет против ее воли, – заметил Патрик. – Ведь она такая смышленая, да и силенкой ее бог не обидел – запросто уложит двух-трех мужиков!

– Да уж, кому и знать, как не тебе, – ухмыльнулся Квентин. – Я раза два видел, как вы с ней под ручку уходили в лес.

– Ну и что? – снова вспыхнул Патрик. – Увивалась-то она за Джейми!

– Да ладно вам, парни, – прервал пререкания Линдсей. – Маргарет благоволила вам обоим: Квентину – за смазливую мордашку, а тебе, Патрик, за твой… – Он замялся, не находя подходящего слова.

– За мой любезный характер, – подсказал молодой человек. – И уж я ублажал барышню от души, можете мне поверить.

– Ну-ка, придержи язык, – повысил голос Джеймс. – Не забывай, она моя кузина. Если Маргарет вам и впрямь нравится, друзья, вы должны помочь мне ее выручить.

– Как же, нужна ей наша помощь… – проворчал Квентин.

– Все, мы уходим, – сказал Линдсей. – Встретимся вечером на утесе. Я напишу записку Ральфу Лесли, а вам предстоит ее доставить.

Он кивнул и вышел из пещеры, держа одной рукой сокола, а другой – девушку.

– Вот он, Эйрд-Крэг, – сказал Джеймс, показывая на громадный утес в западной части леса.

Это были первые слова, произнесенные им за время пути. Пещера осталась далеко позади, и почти всю дорогу Исабель с Линдсеем прошли в полном молчании. Теперь они стояли на вершине высокого холма, и холодный ветер раздувал их волосы и плащи.

Внезапно рядом пролетели два тетерева. Сокол, по-прежнему восседавший на руке Линдсея, вдруг испуганно рванулся и рухнул вниз головой, лупя крыльями воздух.

Джеймс вздохнул и вытянул руку, чтобы переждать припадок своего питомца.

– Боюсь, как бы с этой упрямой птицей не пришлось начать все сначала, – вздохнул он. Долго оставаться на вершине холма было опасно, но и двигаться вперед, пока не закончился припадок, он не хотел.

– Высокий Утес, так мы его называем, – пояснил горец.

Эйрд-Крэг был, по сути, частью горы, громада которой блекло голубела на заднем плане; его крутые, испещренные выступами и трещинами склоны и плоская вершина так заросли деревьями и кустарником, что издали казалось, будто на него накинули мятый зеленый платок. По одному из склонов скатывались вниз пенные струи водопада, питая большой ручей у подножия.

– Ты живешь на вершине? – спросила Исабель, с любопытством оглядывая новое убежище Линдсея.

– Да, почти, – ответил он. Сокол затих, и хозяин бережно посадил его на руку. – Утес пронизан множеством пещер, похожих на пчелиные соты. А на самой вершине, присмотрись, развалины древней сторожевой башни.

– Так вот оно какое, гнездо Сокола Пограничья!

– Можно сказать и так, – пожал плечами Джеймс. – Это замечательное, практически неприступное убежище. Наверх невозможно подняться без крючьев и веревок, а единственный обходной путь на вершину тоже очень труден и опасен. Но мы нашли другой, гораздо более простой и легкий способ подниматься, и Эйрд-Крэг на долгие годы стал нашим надежным пристанищем.

– Мне придется туда карабкаться? – с сомнением оглядела утес девушка.

– А разве у тебя есть крылья? – сухо отозвался Линдсей. – Надеюсь, твоя лодыжка достаточно поджила и выдержит долгую прогулку. Идем. – Он взял ее под локоть и подтолкнул вперед.

Когда они пошли по гребню холма, из-за берез и зарослей можжевельника до их ушей долетел глухой рокот падающей воды.

– Господи, сколько уже дней я скитаюсь с тобой по лесам и холмам, – проворчала помрачневшая Исабель. – А теперь ты хочешь заставить меня лезть на этот ужасный утес!

– Не такой уж он ужасный, – пряча усмешку, ответил Линдсей.

– Все, с меня довольно! – воскликнула девушка и остановилась. – Я никуда не полезу!

– Ты отказываешься?

– Да! – с вызовом ответила она и уперлась в бок здоровой рукой. – И вообще я больше никуда с тобой не пойду, а вернусь к Элис. Я могла бы даже самостоятельно добраться до Уайлдшоу, если бы захотела.

– А ты этого хочешь?

– А ты попытаешься меня остановить?

Назревала ссора. Линдсей чувствовал, что Исабель чего-то ждет от него. Но чего? И почему она вдруг решила открыто бросить ему вызов? На нее это не похоже…

– Думаешь, я применю силу? – спросил он, не глядя на свою строптивую пленницу. Та тоже глядела в сторону. На ветру ее чудесные волосы развевались, как черное знамя.

– Я больше не желаю быть заложницей, – ответила она, поворачиваясь к Линдсею. – Вот возьму и уйду прямо сейчас. Как ты мне помешаешь?

Он молчал, не зная, что делать. Потеряв свой главный козырь – Исабель, – он потеряет и единственную возможность освободить Маргарет, а также поквитаться с Лесли за все зло, которое тот причинил Уоллесу, делу освобождения Шотландии и лично ему, Линдсею. А если он силой заставит девушку остаться, то лишится не только ее долгожданного доверия, но и остатков самоуважения.

Однако если позволить Исабель уйти, она будет потеряна для него навсегда…

Эта неожиданная мысль поразила Линдсея в самое сердце. Насупившись, он уставился вдаль невидящими глазами. Ближайший друг и соратник величайшего в истории Шотландии борца за свободу, сам бывший узник, вынужденный из-за козней врагов скрываться, словно преступник, Джеймс, как никто другой, понимал стремление Исабель к свободе. Он всегда считал, что быть свободным – неотъемлемое право каждого.

И все же обстоятельства и желание во что бы то ни стало отомстить вынудили его взять заложницу. Судьба насмехалась над ним: он не хотел больше заниматься соколиной охотой, но на руке у него снова сидит птица с путами на лапах; он боролся за свободу для своей страны, но держит в плену Исабель…

Израненное, ослепленное горем и жаждой мести сердце Линдсея болезненно сжалось, из груди вырвался тяжкий вздох. Господи, на что решиться? Холодный северный ветер налетел, взъерошил оперение птицы, взлохматил густую русую гриву шотландца, пахнул свежестью в лицо, и Линдсей вдруг понял, что надо делать.

– Согласен, – сказал он, поглядев на девушку. – Ты имеешь право на свободу.

– Да, и ты не смеешь меня задерживать! – запальчиво воскликнула она.

– Не смею.

– Когда у меня был приступ слепоты, – добавила она уже спокойнее, – ты обещал позаботиться о моей безопасности. За это я тебе очень благодарна, спасибо. Но ты дал еще одно обещание: отпустить меня на волю, когда ко мне вернется зрение.

– Что верно, то верно, – ответил он, мысленно ругнув себя за то, что в тот день дал волю чувствам. Разумеется, отказать Исабель после такого обещания – значит навсегда лишиться уважения в ее глазах. Она больше никогда не будет ему доверять, никогда.

– Я умею держать слово, – бесстрастно проговорил он вслух. – Иди, ты свободна.

Ветер принес первые капли дождя. Не обращая на них внимания, Джеймс ждал, что будет делать девушка. Она не тронулась с места.

– Иди же, – повторил он.

– И пойду! – воскликнула она, продолжая, однако, стоять. – В какой стороне замок Уайлдшоу?

– Там, за утесом, – махнул рукой на запад Линдсей, пряча улыбку.

– Не беспокойся за кузину, я упрошу Ральфа ее отпустить.

– Он ни за что ее не освободит.

– Тогда я освобожу ее сама! – гордо подняла голову Исабель. – Хотел бы я на это посмотреть, – с его губ чуть не сорвался смешок. Что такого есть в Исабель? Как ей удается заставить его улыбнуться и сделать больно одновременно? – Прелестная получилась бы пара – ты и Маргарет. Пойми, если бы это было так легко, Маргарет давно освободилась бы сама, без чьей-либо помощи.

– О, ты о ней высокого мнения, не так ли?

– Она хорошая девушка, – пожал плечами Джеймс. – Я бы хотел, чтобы она была в безопасности.

– Ты просто в нее влюблен… – сказала Исабель так тихо, что он едва расслышал.

– Да, я ее по-своему люблю, но не так, как ты – Ральфа Лесли. У нас с Маргарет не было помолвки.

Ветер растрепал черные блестящие волосы Исабель, но она стояла, не шевелясь.

– Так хотел мой отец. И потом, браки не всегда заключаются по любви.

– Но ты же хочешь поскорей оставить меня и уйти в Уайлдшоу…

– Я хочу попасть в Уайлдшоу, потому что там, возможно, меня ждет отец, понимаешь? И еще: мне претит быть заложницей. Но это вовсе не означает, что я стремлюсь уйти от тебя, если ты так подумал, – добавила она тихо.

– Понятно… – пробормотал Линдсей. Он замолчал, вслушиваясь в шум ветра и приглушенный расстоянием гул водопада, потом сказал: – Маргарет мне не невеста, если ты так подумала.

– Но ты же готов многим рискнуть, чтобы ее вернуть! Ясней ясного, что так поступают только ради любимой женщины. И… мне это нравится.

– Маргарет Кроуфорд тоже любит меня по-своему, – усмехнулся Линдсей. – Но она ни за что не выйдет за меня замуж, даже если я буду умолять ее на коленях, чего я, впрочем, делать не собираюсь.

В этот момент глаза Исабель блеснули серебром, как будто вобрав в себя серую мглистость облаков.

– Я думала, что Маргарет твоя возлюбленная, – прошептала она.

– Что ты! Мэг мне как сестра, – сделал большие глаза Линдсей и с усмешкой добавил: – А временами и как брат.

– Неужели? – посветлела она лицом. – Надеюсь, когда-нибудь мы познакомимся.

– Почему бы и нет? – пожал плечами Линдсей.

Сокол издал тревожный крик.

– Что, он снова волнуется? – спросила Исабель.

– Гэвин почти совсем отвык от человека, – ответил Линдсей, – и, боюсь, из-за наших путешествий он забудет все, чему мы его научили. Пожалуй, придется снова прибегнуть к старому испытанному способу.

С этими словами он вынул из мешочка, подвешенного к поясу, колпачок и ловко надел его на голову птицы. Исабель начала протестовать, но Джеймс резонно заметил:

– Это успокоит Гэвина, так будет легче подниматься на утес; кроме того, сокол может пораниться во время очередного припадка. Да, плохо дело – похоже, все усилия восстановить его доверие пропали даром, и нам придется начинать все сначала.

Он сказал «нам», потому что она помогала ему приручать одичавшую птицу.

– Исабель, можно попросить тебя об одном одолжении? – продолжал Линдсей. Ему в голову пришла одна идея, рискованная, правда, но он решил попробовать.

– О каком? – настороженно спросила она.

– Ты не желаешь оставаться заложницей лесного разбойника, хочешь уйти в Уайлдшоу, чтобы встретиться с отцом и обрести долгожданные покой и безопасность, потому что, хоть ты и не любишь Ральфа Лесли, с ним ты чувствуешь себя более защищенной, чем со мной в лесу, да?

– Да… возможно… – неуверенно протянула Исабель.

– Тогда ты должна понять мое желание защитить Маргарет. Мы можем помочь друг другу.

– Каким образом?

– Обещаю тебе, что ты скоро попадешь в Уайлдшоу. Единственная просьба: дай мне немного времени.

– Что ты имеешь в виду? – снова насторожилась она.

– Останься здесь, на Эйрд-Крэге, на несколько дней, чтобы я мог послать Лесли записку с предложением обменять тебя на Маргарет.

– Как, ты снова предлагаешь мне стать заложницей?! – она метнула на Линдсея сердитый взгляд.

– Что ты, нет, – ответил он спокойно. – Ты будешь моей гостьей, моим другом, наконец. Я прошу тебя о помощи и обещаю, что больше не стану обременять тебя просьбами.

Исабель молчала, размышляя. Ветер дул с неослабевающей силой, поднимая и ероша их волосы. Отведя глаза, Джеймс ждал ответа. Он вдруг почувствовал себя таким уязвимым, зависимым, ведь она могла отказаться и уйти, разрушив все его надежды. Силой заставить ее остаться он не мог – это сделало бы его в ее глазах величайшим негодяем на свете.

Молчание затягивалось. Он посмотрел на нее и добавил:

– Я хочу освободить Маргарет без кровопролития, но если ты не желаешь мне помочь, тогда уходи – путь свободен.

Она вздохнула, с тоской оглядела лес и утес и сказала:

– Ты хочешь сделать меня своей сообщницей…

– Да, – с горькой улыбкой признался он. – Но Лесли никогда этого не узнает. Он до конца своих дней будет думать, что я удерживал тебя силой.

– За это он захочет тебя убить, – напомнила она тихо.

– У него и без того руки чешутся меня прикончить.

Она вперила в него пристальный взгляд и стояла, не обращая внимания на ветер, который хлестал ее длинными черными прядями по щекам. Джеймс протянул руку и убрал их с ее лица.

– Так какой ответ ты мне дашь, Черная Исабель? – спросил он.

– Скажи честно, почему ты решил меня отпустить?

– Брать женщину в заложницы – постыдно, – небрежно заметил он, пожав плечами. – Как видишь, я усвоил урок.

– Ты говорил, что я – твой единственный шанс освободить Маргарет…

– Это правда, – проговорил он все так же небрежно, хотя в его душе росло напряжение. – Но я не вправе держать тебя на привязи, как Гэвина, я могу только смиренно просить об одолжении и ждать твоего решения.

Теперь все зависело от того, насколько Исабель ему доверяет и насколько она его уважает.

Она смерила его взглядом:

– Ну, особого смирения я в тебе не вижу. Почему ты изменил свое намерение?

– Из-за тебя.

Она закусила губу и посмотрела в сторону.

– Я не хочу держать тебя против воли, – сказал Джеймс и замолчал. Потом добавил: – Но если ты не доверяешь мне… – Он пожал плечами. – Тогда я тебя пойму. Дорога на Уайлдшоу проходит вон там, – он махнул рукой на запад.

– Ладно, – сказала девушка, повернувшись спиной к лесу. – Я дам тебе несколько дней. Веди меня на свой утес.

Сердце у него в груди подпрыгнуло от радости, но он спокойно наклонил голову в знак благодарности. Всего несколько дней…

– Но только при условии хорошего обращения.

– Что-что, а хорошее обращение я тебе обещаю, я ведь многому научился, приручая ловчих птиц.

– Это ты уже говорил, – улыбнулась она и вслед за ним начала спускаться с холма.