Идя вслед за Торпом в оружейную, Джейн снова ощутила бесконечную любовь, пронизывающую все ее существо, растущую с каждым шагом. Ей было спокойно и легко; казалось, она может идти вот так за ним сколько угодно и куда угодно.

Она любила его!

Торп провел ее по длинному коридору, и они вошли в ставшую такой знакомой комнату. Камин горел, и язычки пламени отражались на полированных досках пола. Серебряный письменный прибор стоял на столе рядом с листами исписанной бумаги.

Джейн ощутила странное волнение, когда Торп закрыл дверь, отсекая их от внешнего мира. И с удивлением заметила, что, вместо того чтобы повернуться к ней, он неподвижно замер, словно оцепенел.

Джейн прикрыла глаза, наслаждаясь этой минутой. Они одни. Они вместе — сейчас. А через два дня должны будут расстаться. Навсегда…

Сможет ли она?

Джейн нерешительно вздохнула. Ей хотелось, чтобы эта минута длилась вечно и никогда не кончалась. «Может быть, в конце концов мне все-таки стать его любовницей?» — мелькнула в глубине сознания предательская мысль, но Джейн постаралась отогнать ее.

Когда она открыла глаза, Торп уже преодолел свое оцепенение и подошел к ней.

— Не знаю, о чем вы думаете сейчас, но у вас такой несчастный вид, — проговорила она вполголоса. — А я не хочу видеть вас несчастным.

Торп взял ее руку, но не поцеловал:

— Я выгляжу несчастным?

— Да. Но я не позволю вам быть несчастным сегодня!

Джейн коснулась его лица — так же, как у лестницы в холле.

— Дорогой, — прошептала она, и слезы внезапно подкатили к ее глазам. — Пусть все будет! Зачем лишать друг друга счастья?

Он улыбнулся, когда Джейн дотронулась до ямочки на его подбородке:

— Мы ни за что не сделаем этой глупости, моя любимая!

От его слов из глаз Джейн хлынули крупные слезы.

— Вы разбиваете мое сердце, — сказал Торп, вытирая слезы с ее лица.

— Но я совсем не чувствую себя несчастной! — Джейн провела пальцем по его щекам, коснулась глаз, погладила горбинку носа, высокие дуги бровей.

— Почему же тогда вы плачете? — тихо спросил он.

— Не знаю, — честно призналась она. — Меня переполняют чувства. С той минуты на реке…

— Да, именно с той минуты, — задумчиво подтвердил он.

Горячая волна захлестнула Джейн: он чувствовал то же, что и она!

— С той минуты на реке я почувствовала, что все изменилось — по крайней мере, для меня. Мне трудно объяснить, как или почему, но с той минуты моя жизнь принадлежит вам. Очевидно, произошло какое-то чудо. Это странно, непонятно — но я принадлежу вам!

Торп глотнул воздух и сильнее сжал ее пальцы. От его прикосновения по телу Джейн прокатилась теплая волна. Глубоко вздохнув, она подумала, как это непохоже на то, что она прежде чувствовала в его объятиях.

Торп наклонился и мягко, нежно поцеловал ее в губы. Джейн закрыла глаза. Он целовал ее словно впервые — она готова была в этом поклясться! Джейн услышала стон — свой собственный стон. Она напрочь забыла все, что было между ними прежде. Ее теперь интересовало лишь то, что между ними будет. Она приоткрыла губы, и язык Торпа тут же скользнул внутрь, лаская и возбуждая.

Джейн вся отдалась во власть чувств, пальцы ее задрожали от возбуждения. Откуда-то из глубины снова поднялась горячая волна, окатившая ее сердце потоком расплавленной бронзы.

Она любила его!

Она хотела его!

Джейн завела руки за спину Торпа и сцепила их. Он наклонил голову и стал покрывать поцелуями ее шею и плечи. Поток расплавленной бронзы с новой силой помчался по венам Джейн, заливая все тело, так что даже кончики пальцев запылали, как в огне. Рука Торпа скользнула вниз по ее спине, и Джейн глубоко вздохнула, радуясь, что можно больше не сопротивляться переполнявшему ее чувству.

— Торп… — прошептала она.

Боже, как сладко ощущать на кончике языка его имя!

Торп целовал ее все более страстно, и Джейн приводило в восторг каждое прикосновение его языка. Она стала отвечать ему, и снова послышался стон, но на этот раз стонал Торп. Его рука легла на грудь Джейн, и она судорожно вздохнула. Огонь полыхал в ее крови, опалял сердце, окутывал зноем живот, жарко и нетерпеливо пульсировал во всем теле.

— Торп, подождите, у меня кое-что припасено для вас. — Джейн слегка отстранилась.

Он удивленно взглянул на нее, а Джейн вынула из кармана платья ключ от своей спальни, по-прежнему привязанный к фиолетовой ленточке, и положила его на руку Торпа. Тот на какое-то мгновение застыл, не в силах поверить происходящему.

— Приходите в полночь, — прошептала Джейн.

Он стиснул ладонями ее плечи — так что ключ впился в кожу, — наклонился и поцеловал в губы — крепко-крепко. Так крепко, что у Джейн подогнулись колени.

— В полночь, — хрипло прошептал Торп, с трудом оторвавшись от нее.

Полночь застала Джейн в постели — она лежала обнаженная, с распущенными волосами; на столике рядом с постелью горела только одна свеча. Джейн плотно задернула занавески вокруг кровати, оставив свободным лишь край, обращенный к двери.

Она ждала Торпа. Впервые ждала Торпа! Все, что было между ними раньше, рождалось от случайного возбуждения, от соблазна, от похоти. Сейчас было все иначе. Сейчас все было другое. Сегодняшняя ночь принадлежала мужчине, которого она любит!

Джейн беспрестанно повторяла заветное имя, и каждый раз Торп словно возникал рядом. Она с нетерпением ждала его прихода, чтобы слиться с ним, стать неразделимым целым.

Огорчало лишь одно — как мало времени отпустила им судьба! Боль была тем сильнее, чем сильнее Джейн желала близости с Торпом. Она давно уже не была наивной девочкой и прекрасно понимала, что сегодня ночью она всего лишь дает Торпу все карты в руки — и ничего больше.

Джейн глубоко вздохнула, отгоняя грустные мысли.

«Жизнь непредсказуема, — думала она. — Когда-то казалось, что наш брак с Эдвардом — навсегда, а он длился всего пять коротких лет. Сколько времени отпущено нам с Торпом? Бог весть… У судьбы прихотливый нрав, и не стоит ни огорчаться потерям, ни строить далеко идущие планы. Ведь даже если люди женятся, их в любую минуту может разлучить смерть».

Ну, а сегодняшняя ночь целиком принадлежит Торпу. Джейн сама дала ему ключ от своей спальни и не чувствует раскаяния. Ни малейшего!

В коридоре негромко зазвучали шаги, а спустя несколько секунд Джейн услышала звук вставляемого в замок ключа. Щелчок, поворот, толчок — и Торп вошел в ее спальню, одетый в бордовый бархатный халат, распахнутый на груди.

Он посмотрел на Джейн и улыбнулся:

— Если бы вы только знали, как это тяжело — ждать условленного срока! Особенно в последние несколько часов. Я слонялся по своей спальне с десяти.

Джейн улыбнулась в ответ и протянула к нему руки.

— Идите ко мне, — просто сказала она. Но Торп не спешил. Он медленно развязал пояс халата, шевельнул плечами, и халат упал к его ногам.

Под халатом на нем не было ничего.

У Джейн перехватило дыхание, когда она увидела Торпа обнаженным при свете свечи. Какое великолепное тело открылось ее взору! Сильное, красивое, с выпуклыми линиями хорошо развитых мускулов — настоящее мужское тело, густо заросшее черными волосами. Они курчавились на груди, сбегали по животу и сбиваясь внизу в плотное темное облако.

Джейн откинула простыню — последнюю преграду, разделявшую их, — и Торп скользнул к ней в постель. Восхищенными глазами он пожирал ее лицо, шею, высокую грудь, маленький зовущий треугольник между длинными стройными ногами. Торп не торопился начать любовную игру. Пока он только смотрел на Джейн, чувствуя, как грудь его наполняется ликованием и радостью.

Он прекрасно понимал значение ключа на фиолетовой ленточке. Капитуляция! Полная и безоговорочная. Джейн Амбергейт сдалась ему. Наконец-то он покорил эту женщину — как и говорил, как и собирался. Слово Торпа — закон! Так он и скажет завтра миссис Ньюстед, подводя итог их пари. Он улыбнулся и нежно поцеловал Джейн, представляя при этом, как будет рад полковник Даффилд, когда миссис Ньюстед осчастливит его, приняв предложение руки и сердца. И Даффилд даже не будет знать, кому обязан своей победой!

Торп удовлетворенно вздохнул.

Однако внезапно какой-то странный тревожный червячок зашевелился в глубине его сердца. Что-то связанное с этим пари… Что именно хотел он доказать миссис Ньюстед, когда решил обуздать строптивую вдовушку Амбергейт? Когда обещал соблазнить ее, подчинить своей воле, заставить плясать под свою дудку?

Торп почувствовал, как заныло сердце. От чувства вины?

Он нахмурился и прижался щекой к щеке Джейн, наслаждаясь лаской ее пальцев, нежно перебиравших его волосы. Никогда еще в своей жизни Торп не испытывал чувства вины! Все женщины, с которыми он был близок, легко входили в его жизнь и так же легко исчезали.

Торп поцеловал ухо Джейн, недовольный направлением своих мыслей. Что с ним происходит? Почему в сердце затаилась тревога? Какой бес его обуял?

— Я пойду за вами куда угодно! — прошептала Джейн.

Кровь застыла у Торпа в жилах от ее слов. Джейн принимала его предложение, она была согласна стать его любовницей. Почему же он чувствует от этого холод и опустошенность?

Что за чертовщина с ним происходит?!

— Что-то не так? — тихо спросила Джейн. Торп приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее, и встретил недоумевающий взгляд блестящих карих глаз.

— Не знаю, — прошептал он. — Джейн, я не хочу, чтобы вы делали что-то вопреки своим желаниям. Вы понимаете меня?

Ну, и зачем он сказал это? Его любовницы всегда делали только то, что хотел он сам. Торп покорял их для того, чтобы управлять ими. Так было всегда! И он думал, что так всегда будет…

Джейн вытянулась на постели:

— Я знаю одно местечко, где хотела бы оказаться вместе с вами. И прямо сейчас!

Брови Торпа удивленно поднялись. Джейн придвинулась ближе, теперь ее соски возвышались прямо перед его глазами — вызывающе, дразняще, призывно. Он наклонился и стал страстно целовать их.

— О, продолжайте! — простонала Джейн.

Спина ее выгнулась, голова запрокинулась на подушки. Торп подхватил рукой напрягшуюся спину и провел горячим языком по нежной коже, чувствуя, как тело его наливается мужской силой. Это было так возбуждающе — его сталь и ее мед!

Джейн плыла в сладком забытьи от его поцелуев и ласк. Ей казалось, что они с Торпом начали какой-то невероятный танец — медленный, нежный, бесконечный.

— Торп! — шепнула она, отвечая поцелуем на поцелуй, дразня прикосновениями языка, зовя, приглашая Торпа отдать ей то, что он жаждал отдать.

Никогда еще Джейн не чувствовала себя с ним так раскованно и свободно. Она обвила руками его шею, крепко поцеловала, раздвигая языком губы, и Торп застонал, ощущая, как ее лоно прижимается к его напряженной плоти.

— Возьмите меня! — шепнула она. — Ну же, Торп, милый!

В ту же секунду он резко перевернул Джейн на спину, обхватил руками ее колени, и время остановилось для них.

Джейн казалось, что все это происходит с ней в первый раз. Никогда еще она не ощущала его в себе так полно и глубоко.

— Как я люблю вас, Торп! Как я люблю! — Она поцеловала его шею и прижала к себе крепко-крепко.

— Как это не похоже на все, что у меня было раньше! — прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы.

Джейн счастливо улыбнулась, охваченная страстью, чувствуя, как он движется внутри нее. Его движения были медленными, сильными, глаза смотрели в глаза, и Джейн ощущала себя слитой с ним воедино. Она узнала, что он чувствовал то же самое, и ей казалось, что в мире нет силы, способной разлучить их.

Слезы застилали глаза Джейн, а Торп продолжал двигаться в ней — даря наслаждение, наслаждаясь сам. Джейн почему-то вспомнился берег реки, ребенок у нее на руках; слезы хлынули из глаз, и она еще сильней вцепилась в плечи Торпа.

— Вы спасли мне жизнь, — шепнула она. — Теперь она ваша!

— О, Боже! — Он прижался щекой к ее волосам. — У меня был единственный шанс. Я не хотел вас потерять. Не мог вас потерять!

— Я ваша, — повторила Джейн, задыхаясь от счастья.

Она прикоснулась к его лицу, и Торп поцеловал ее пальцы.

Движения его ускорились, усилились, достигая предела, он повторял ее имя, и Джейн показалось, что еще немного — и наслаждение станет невыносимым.

Наконец ее спина высоко выгнулась, возбуждение в ней кипело, поднималось, захлестывало каждую клеточку тела. Джейн закричала, и Торп поцелуем заглушил ее крик. Движения его стали реже, слабее, но Джейн хотелось подарить ему наслаждение, подобное тому, которое испытала сама. Она крепко обхватила руками шею Торпа, и тогда он понесся внутри нее быстрыми, глубокими, сумасшедшими скачками. Джейн задохнулась от новой волны блаженства, и только теперь он дал выход своей страсти, издав глубокий низкий стон. Губы его судорожно глотали воздух. Еще секунда — и Торп обессиленно рухнул рядом с Джейн.

А она плакала. Плакала и не могла остановиться. Она провела столько времени в неопределенности, осторожно нащупывая свою дорогу среди терний и подводных камней, что теперь с облегчением думала о том, что все кончено, выбор сделан и она пойдет теперь за этим человеком, куда бы он ее ни позвал. И ей стало легко. Она отныне принадлежит Торпу. Если он захочет, чтобы она стала его любовницей, она станет ею.

На следующее утро Джейн проснулась поздно. Торп покинул ее постель на рассвете, чтобы в предутреннем сумраке успеть незаметно проскочить к себе, не попавшись на глаза слугам или кому-либо из страдающих бессонницей гостей. Джейн не хотелось, чтобы он уходил — тем более что их будущее определилось и скрывать, в сущности, больше было нечего. Но Торп так решил, и она не стала спорить с ним.

Странно: они столько времени провели в непрерывной борьбе, а сейчас Джейн чувствовала, что готова во всем ему уступать. У нее не возникало ни малейшего желания доказывать свою правоту.

Подперев рукой щеку, она лежала, наблюдая, как за окнами занимается новый день. В саду вовсю пели птицы — верный признак того, что июль достиг середины. Джейн чувствовала себя абсолютно удовлетворенной и наполненной. Переполненной! Ее тело не хотело больше ничего. А душа? Душа была спокойна. Джейн улыбнулась.

Торп сделал ее счастливой! Вот так, быстро и просто: взял — и сделал счастливой. Они теперь будут вместе. Это чудесно. К тому же она сможет наконец забыть о своих финансовых проблемах. Хотя бы на время. Джейн простила сама себя за то, что думает одновременно о таких совершенно несовместимых вещах, как любовь и деньги.

С момента приезда в Чаллестон ее постоянно мучила проблема выбора: Фредди, такой слабый и непостоянный, но способный обеспечить ей респектабельное существование, или Торп с его страстью, щедростью, но неопределенностью по части будущего. Идеального варианта не было. Однако после происшествия на реке Джейн считала, что выбор совершился в ту секунду, когда сильная рука Торпа вытащила ее вместе с ребенком из гибельных волн.

«Да и был ли у меня когда-нибудь настоящий выбор?» — подумала она. Может быть, выбор совершился сам собой уже давно — в ту первую ночь в Чаллестоне, когда Торп обманом взял ее? И не надо все валить на шампанское: она-то знает, что подспудно всю ночь краешком сознания представляла себе тогда, что именно Торп занимается с ней любовью. Торп, а не Фредди! Ну, а дальше все решала настойчивость Торпа — и тогда, у горячих источников, и в пещерах. Все и всегда решала его настойчивость! За исключением прошлой ночи… Вот это уже не была его победа. Это была ее капитуляция.

«Ну и пусть», — сонно думала Джейн. Зато теперь она принадлежит Торпу. Навсегда. Сегодня вечером они сыграют на сцене свою виньетку, а ночью он снова будет в ее постели. Затем настанет суббота, и они вместе уедут отсюда навстречу новым приключениям и наслаждениям.

Пусть так и будет!

Джейн провалялась в постели до половины третьего, а затем ей вдруг захотелось пойти пострелять из лука. Она надела розовое муслиновое платье поверх полотняной нижней юбки, белые лайковые перчатки и белые туфли. На голову — двухцветную шляпку из жатого розового и белого муслина, украшенную белыми дикими лилиями. Кроме лука и колчана со стрелами, Джейн прихватила и мишень на длинной палке.

Она уже спустилась по лестнице и ступила на шахматный пол холла, когда из комнаты, примыкающей к зеленой гостиной, появился Фредди и перехватил Джейн у самого выхода.

Одет он был безупречно — в бордовый вельветовый сюртук и кожаные бриджи, заправленные в высокие, глянцево блестящие сапоги. Высоко торчащие воротнички рубашки были перехвачены шейным платком, повязанным щегольским узлом под названием «Трон Любви». Светлые волосы, аккуратными прядями уложенные на висках, благоухали макассарским маслом.

Одним словом, выглядел он прекрасно, и Джейн улыбнулась.

— Очень стильно, Фредди. Поздравляю. Никогда еще не видела вас таким нарядным, — дружески сказала она.

Фредди был явно польщен. Обеими руками он схватил протянутую ему руку, но, прежде чем поцеловать, окинул Джейн долгим многозначительным взглядом.

Во всем его поведении было что-то необычное. «Эге, милый! И что все это значит?» — мысленно спросила себя Джейн. Самое удивительное, что Фредди казался, как никогда, уверенным в себе и, судя по всему, совершенно не боялся ее.

— Собираетесь пострелять, моя драгоценная? — вежливо спросил он.

Джейн поймала его выжидающий взгляд и поняла, что это не праздный вопрос.

— Да. — Она приподняла лук. — Если хотите, пойдемте со мной.

Фредди радостно улыбнулся.

— Очень хочу! — Он взял из ее рук мишень, они вместе вышли из дверей и направились в сторону южной лужайки. — Никогда еще не был так рад видеть вас, Джейн, — осторожно начал он на ходу. — Я хочу поговорить с вами и жду этой возможности с самого утра.

— В самом деле? — пробормотала Джейн, рассеянно слушая его.

Ее сердце пело. Джейн была в ладу с собой и со всем миром. Так они и шли к южной лужайке, болтая о погоде, о красотах дербиширской природы, иными словами — ни о чем.

Придя на место, Джейн попросила Фредди установить мишень в тридцати ярдах, но он замешкался. Что-то в его поведении говорило о — том, что он отправился на эту прогулку отнюдь не для того, чтобы быть ассистентом при стрельбе.

Вместо того, чтобы исполнить ее просьбу, Фредди вдруг бросил мишень на траву и протянул к Джейн обе руки. Прежде чем она успела что-либо понять, лук и стрелы упали к ее ногам, а Фредди быстро обнял Джейн и прижался к ее губам своими.

Пока он целовал ее, Джейн отстраненно думала, что этот процесс не вызывает у нее особого неудовольствия. Она решила не упрекать Фредди за дерзость — тем более что сама потратила четыре месяца на охоту за ним. Но поцелуй становился все более страстным, Фредди никогда не целовал ее так, и Джейн в конце концов напряглась и насторожилась.

— Я на самом деле люблю вас, Джейн! Вы понимаете это? — прошептал он, оторвавшись от ее губ.

Джейн посмотрела в его глаза и почувствовала, что ее начинает охватывать паника. Она поняла, что сейчас должно произойти, и бешено соображала, как этого избежать.

— Вы и прежде давали мне возможность понять это, — произнесла она пересохшими губами.

Фредди неожиданно рассмеялся.

— И почему я так боялся этого момента?! — громко удивился он. — Сколько раз я представлял себе, как обниму вас, поцелую и заведу разговор о нашем будущем, но слова всегда застревали у меня в горле, а сам я цепенел от страха. Но вот я вижу вас, и ваши прекрасные карие глаза полны понимания и тепла, и я уже ничего не боюсь. И ничего не чувствую, кроме любви к вам!

Джейн не могла поверить услышанному. Нужно было немедленно остановить его, не дать говорить дальше, но она словно окаменела. О, Боже! Четырехмесячные труды принесли наконец урожай. Хороший урожай! Жаль только, что так поздно…

А Фредди тем временем продолжал:

— Я еще никогда не встречал женщины, которую хотел бы назвать своей женой. Джейн, вы окажете мне честь, став миссис Уэйнгров?

Его золотисто-зеленые глаза сияли. И на лице не было ни единого розового пятна.