Джон и Дебора полюбили друг друга, когда им обоим было под тридцать. Оба пережили по несколько детских наивных влюбленностей и были готовы остепениться. Джон окончил колледж пару лет назад и проходил подготовку на должность банковского менеджера. Дебора как раз заканчивала колледж.

У них были общие друзья. Дебору привлекла его уравновешенность: «Он был такой спокойный и надежный», а его очаровала ее живость и любовь: «Она просто обожала меня». Поначалу робкий («Я пригласила его на наше первое свидание», — призналась Дебора) их роман постепенно расцвел. Они начали часто встречаться, гулять вдвоем, возникло чувство взаимного восхищения, а затем ощущение того, что их отношения могли бы перерасти в нечто большее. Прожив вместе чуть больше года в согласии и счастье, они приняли решение пожениться. Когда Мэри и Нейл полюбили друг друга, все вокруг считали их идеальной парой. Нейл был элегантным высоким юношей, Мэри — очаровательной хрупкой блондинкой.

«То была любовь с первого взгляда, — рассказывала Мэри. — Он был моим типом мужчины: взрослый, красивый, состоявшийся. Нейл соответствовал всем моим критериям, и когда он тоже выбрал меня, мне больше не о чем было мечтать.

Кроме того, наши чувства не были поверхностными. У нас было много общего. Мы оба занимались бизнесом. Я только начинала, а у него уже был некоторый опыт, и он давал мне необходимые советы. Он был моим героем и моим коллегой. Настоящий идеал мужчины. Я чувствовала себя счастливейшей женщиной в мире. Через шесть месяцев мы поженились».

Как правило, рассказывая о том, как мы полюбили, все мы следуем определенной схеме взаимоотношений. Они влюбились, поженились и с тех пор жили счастливо. В своих бессознательно мифических представлениях о любви мы рассматриваем брак — закрепление взаимоотношений с помощью официальной регистрации союза любящих — как пункт назначения. Мы полагаем, что женитьба является самоцелью. Мы считаем, что любовь приведет нас к дверям узаконенного союза, и, когда мы переступим через порог, дальше все у нас пойдет хорошо. И даже лучше, чем было, и так до скончания времен. Мы ожидаем, что возвышенные, бурные, положительные чувства, рождающие в нас любовь, сохранятся неизменными сквозь все годы нашего союза, что любовь смоет все различия и покорит все. В каком-то смысле мы полагаем, что любовь превыше всего, что наши взаимоотношения смогут удовлетворить все наши потребности и продлятся вечно.

Однако само существование этой книги доказывает, что залогом успешного брака является не только его заключение. В доме любви происходит много всяких событий, и оформление взаимоотношений часто является не пунктом назначения, а придорожной гостиницей, местом остановки во время нашего путешествия по жизни.

Итак, если в конечном счете любовный союз не является залогом вечно счастливой жизни и всепобеждающей любви, вы можете спросить: «А что же тогда главное в личном союзе? Почему же мы тогда вообще влюбляемся?»

Мы влюбляемся для того, чтобы любовный союз помог нам в выполнении внешних и внутренних задач нашего развития.

Задачи развития

В течение всей жизни каждый из нас пытается осуществить единственную вещь: сотворить самих себя. Все мы пытаемся решить базовую психологическую проблему: по возможности наиболее точно и полно ответить себе на вопрос: «Кто я такой?»

Это означает, что сколько мы живем, столько мы стараемся обрести значение собственной личности. Чтобы достичь этого, мы «проводим» ряд «жизненных экспериментов», которые помогают нам либо понять, какие мы на самом деле, либо подтвердить собственное самовосприятие. Процесс самоопределения или самораскрытия происходит посредством выполнения того, что я называю «задачами развития», и именно наши личные взаимоотношения, больше, чем что-либо еще, помогают нам справиться с задачами развития, с помощью которых мы идентифицируем себя. Вот почему мы выбираем тех, кого выбираем, и вот почему они выбирают нас. И вот почему отношения завязываются и приходят к концу.

Задачи развития являются некими последовательными этапами в процессе развития. Когда ребенок, научившись ползать, учится ходить, он выполняет задачу развития, а поступление в колледж после окончания средней школы является интеллектуальной задачей развития для молодого человека или девушки. Выполнение каждой из таких задач знаменует собой формирование еще одного «кусочка» личности, новый шаг в самоидентификации, дальнейшее продвижение к осознанию того, кто ты есть на самом деле.

Осознаем мы это или нет, все мы, в любой момент наших жизней, вовлечены в процесс развития. Мы все участвуем в процессе самостановления или стараемся стать самими собой, неповторимыми личностями. Мы все стремимся поскорее стать взрослыми и покинуть отчий дом: получить образование, принять решение о потомстве, научиться обеспечивать себя в материальном плане, преодолеть склонность к пагубным привычкам, развить свои артистические способности, понять сексуальные запросы, повысить самоуважение, получить признание. Все это задачи развития, и мы стремимся отыскать поддержку в переходе от одного конкретного этапа развития к следующему.

Существует несколько видов задач развития. Один набор задач тесно связан с внешними жизненными проявлениями и ориентирован на выполнение конкретных целей. Он связан с тем, что мы стараемся воплотить, чего стремимся достичь, что хотим приблизить в каждый данный момент жизни: к примеру, научиться ходить, научиться читать, уехать из дома, поступить в колледж, открыть собственное дело, родить ребенка, построить дом.

Кроме того, есть психологический процесс развития, где задачи лежат в сфере личной психологии. Этот набор задач связан с решением некоторых эмоциональных проблем, таких как понимание своих сексуальных возможностей, обуздание собственных чувств, например, гнева, осознание своей мужской или женской сущности, своей личной силы, своих творческих способностей или самодостаточности.

Поскольку все мы живые существа, вполне естественно, что мы тянемся к другим живым существам, и личные взаимоотношения являются наиболее естественной формой помощи, которую мы можем получить у других людей. Любовь является тем посредником, с помощью которого мы предлагаем друг другу свою помощь, и по определению хороша та любовь, в которой помощь в равной мере предлагается и принимается обоими партнерами.

Конечно, это не слишком-то романтичный взгляд на любовь; такая формулировка может показаться кому-то слишком утилитарной и даже эгоистичной. Однако правда состоит в том, что под ярко разукрашенным зонтиком романтических отношений в действительности происходит формирование личностей двух людей. И здесь нет никакого эгоизма, просто это определение любви, которая дает возможность во всей полноте оценить личные неповторимые качества обоих участников. В каком-то смысле, это наиболее полный взгляд на любовь.

Наши личные взаимоотношения очень часто помогают нам осуществить внешние задачи развития — и мы зачастую вполне это осознаем («Он помог мне закончить колледж» или «Она помогла мне наладить собственное дело»); еще больший интерес, а возможно и большую важность представляет то, что наши личные взаимоотношения помогают нам справиться с эмоциональными задачами в нашем развитии. Это происходит потому, что личные, любовные взаимоотношения очень эмоциональны по своей природе. Как правило, мы не замечаем, чего мы сумели достичь эмоционально в наших взаимоотношениях, поскольку в целом не осознаем, как протекают эмоциональные процессы в нашей жизни. Но факт остается фактом: сознательно или бессознательно, мы всегда находимся в состоянии эмоционального развития, и ничто так не стимулирует это развитие, как интимные отношения.

Поскольку внешние жизненные задачи развития вполне очевидны, я не собираюсь тратить на их обсуждение много времени. Я хотела бы прояснить характер психологических задач развития, поскольку они оказывают глубочайшее влияние на наши личности.

Психологические задачи развития в наших личных взаимоотношениях делятся на две основные категории: (1) компенсация того, чего нам не хватало или чего мы были лишены в детстве; и (2) выявление эмоциональных значений в историях нашего детства.

Большинство из нас не придают особого значения своему личному прошлому, рассматривая его как некий туманный пролог к той жизни, которую они ведут теперь. Мы привыкли думать о детстве и взрослом возрасте как о двух совершенно различных этапах существования, а не как о едином непрерывном существовании, где нити детства прочно вплетены в ткань нашего взрослого настоящего. В результате нам свойственно очень примитивное восприятие собственного детства: «Конечно, я был счастлив, ведь мои родители сделали для меня все возможное» или «Время было ужасное, ну и что — ведь я давно уже выросла».

Неважно, что нам хочется думать, но мы все равно несем свое детство внутри нас. Фактически детство накладывает отпечаток на все, что происходит с нами в дальнейшем, и по большей части мы проживаем наши взрослые жизни на основании тех эмоциональных моделей (или программ), которые были заложены в нас в детстве. Сознательно и бессознательно, с безошибочной точностью мы принимаем в нашей взрослой жизни решения, основанные на попытках понять и исправить то, что произошло с нами в ранние годы. Наши личные взаимоотношения больше, чем что-либо, являются теми движущими силами, с помощью которых мы стараемся понять смысл наших детских впечатлений. Многим людям трудно это принять, и в целом мы не слишком любим анализировать свое детство. Мы считаем, что это бессмысленная трата времени, или боимся, что, начав анализировать детские годы, обнаружим ошибки и промахи, совершенные нашими родителями, и закончим тем, что станем судить и критиковать их. Поскольку интуитивно мы понимаем, что идеальных родителей не бывает, мы не знаем, как отнестись к тем промахам в нашем воспитании, какие мы можем обнаружить.

Хотя действительно идеальных родителей не бывает, наша цель состоит не в том, чтобы выставлять своим отцам и матерям баллы за успехи и недочеты в нашем воспитании. Анализ детских лет предоставляет нам возможность дать оценку тому глубокому и прочному воздействию, которое оказывает на нас детство, для того, чтобы научиться более полно понимать, почему мы именно так проживаем свои жизни и выбираем именно тех партнеров, которых выбираем. Любая информация полезна, так как чем больше мы о себе знаем, тем больше мы способны быть самими собой в наиболее полном и положительном смысле этого понятия.

То, чего мы недополучили в детстве

Давайте подробнее рассмотрим две истории любви, затронутые в начале этой главы. Если попытаться понять, почему, к примеру, полюбили друг друга Джон и Дебора, мы сможем увидеть, что эту пару свело вместе желание исцелить эмоциональные травмы, полученные в детстве.

Джон вырос в семье, где отец, занимавший важный пост исполнительного директора корпорации, работал по 80 часов в неделю и редко бывал дома. Еще ребенком Джону приходилось проявлять заботу о матери. Он взял на себя роль ее товарища, компаньона. Он поддерживал ее в интеллектуальном плане, восхищаясь ее успехами, и эмоционально, успокаивая и развлекая мать, когда той было грустно. Сам того не подозревая, Джон принял идентификацию взрослого человека гораздо раньше положенного срока. У него не только не было отца, который смог бы стать для мальчика образцом мужчины (за исключением, пожалуй, умения упорно трудиться), у него не было и материнской заботы. В действительно это Джону приходилось заботиться о матери, которой он в каком-то смысле заменил вечно отсутствующего мужа. К тому времени, как Джон действительно стал взрослым, он успел пройти достаточно долгий срок «обучения на взрослого мужчину». У него имелся большой опыт по поводу того, как сделать жизнь близкой женщины (его матери) спокойной и благополучной. Джон следил за тем, чтобы газон был вовремя подстрижен, мусор вынесен, двери заперты, а когда мальчик стал подростком, ему приходилось уже следить и за тем, чтобы своевременно оплачивались счета и чтобы его мать не опоздала на званый вечер. Однако каких-то штрихов в этой картине недоставало. Джон вырос, так и не узнав, что такое обычная родительская любовь. Никто никогда не обожал Джона, не потакал его прихотям, не ласкал его и не относился к нему с особой заботой и нежностью. Ему не хватало основополагающей, недвусмысленной, нерассуждающей любви, привязанности и одобрения, которые в идеале родители дают своим любимым чадам.

Дебора — ребенок из иммигрантской семьи — росла в обстановке лишений. Ее отец был алкоголиком, и матери девочки пришлось стать главной кормилицей семьи. Мать Деборы, ощущая вину за бесконечные попойки мужа и собственное постоянное отсутствие, баловала своих детей материально, давая им все, чего они ни пожелают. С помощью подарков она старалась компенсировать то, что могла бы дать детям, если бы имела возможность оставаться дома и прислушиваться к их эмоциональным потребностям. В результате Дебора выросла в убеждении, что, по крайней мере материально, всегда будет получать все, что захочет, так что несмотря на сильные эмоциональные лишения, вызванные жизнью с вечно отсутствующей матерью и сильно пьющим отцом, она была испорченным ребенком.

Когда Дебора встретилась с Джоном, ее мгновенно привлекло в нем то, что она сама определила как «его взрослость». Коммивояжер в фирме, торгующей мебелью, Джон явно хорошо знал жизнь, умел контактировать с людьми, то есть обладал опытом, которому Дебору не могли научить ее слишком занятая мать и запойный отец. У Деборы имелись цели, особенно в получении образования, которые она была не в состоянии осуществить самостоятельно, и когда Дебора поделилась свои планами с Джоном, он поддержал ее.

Конечно, он был очень взрослым, поскольку годами привык заботиться о собственной матери. Следовательно, он был в состоянии обеспечить Деборе спокойную и стабильную жизнь и одновременно помочь ей найти свое место в жизни.

Рядом с Джоном Дебора проанализировала и расширила свои навыки, а он продолжал поддерживать и подбадривать ее. Он научил Дебору, куда обратиться за получением студенческой стипендии, как составить резюме для поступления на работу, как получить ссуду на приобретение машины. Он даже учил ее некоторым секретам ведения хозяйства: как быстро и красиво заправлять постель, где лучше делать покупки — всем тем вещам, которым не успела научить Дебору ее занятая на работе мать. Фактически он стал для Деборы и матерью, и отцом — такими родителями, каких у нее никогда не было.

Дебора была открыта всему тому, что давал ей Джон, и чувствовала огромную благодарность к нему. Потакание матери ее желаниям научило Дебору одной очень важной вещи: быть щедрой. В результате Дебора тоже сумела дать Джону то, чего он никогда не видел от своей матери. Она делала ему большие и маленькие подарки, так же, как когда-то ее мать. Она повторяла ему, что он замечательный и она не смогла бы без него жить, и особо благодарила его за все то, что он делал для нее.

В этом союзе Дебора взрослела; это являлось задачей ее развития. Она получала те навыки, которые были ей необходимы для того, чтобы эффективно функционировать в мире. Джон тоже компенсировал некоторые лишения своего детства. Наконец он начал понимать, что значит быть ценимым и любимым, получать особое внимание.

Как показывает этот пример, хотя Джон и Дебора могли не осознавать, почему «работают» их взаимоотношения, главной задачей развития многих союзов является завершение процесса взросления. Это происходит потому, что многим из нас в детстве родители недодали внимания. Возможно, кто-то рос в семье с множеством детей, так что у родителей не хватало времени или сил, чтобы научить своих отпрысков всему необходимому или проявить к ним достаточное эмоциональное внимание. Может быть, чьи-то родители были слишком поглощены американской мечтой об успехе и процветании, чтобы уделять достаточно внимания своим детям. Многие из нас были нежеланными детьми, детьми, на которых сваливали всю вину за нелады между их родителями, или детьми, сам факт существования которых вызывал у их родителей несколько двойственное отношение (ambivalence). Какова бы ни была конкретная причина, многие дети достигают взрослого возраста с тем или иным сильным эмоциональным дефицитом.

«Твое рождение, — заявил один отец своей дочери, — явилось для нас настоящей катастрофой. Я только что вернулся с войны; хотел поступить учиться, и тут вдруг появилась ты. Мне пришлось работать на двух работах, а у твоей матери вечно не было сил».

Из-за необходимости использовать возможности для карьерного роста, доступные женщинам в наши дни, многие родители оказываются настолько занятыми, что у них не остается времени или желания, чтобы передать своим детям ряд физических, практических или интеллектуальных навыков и умений. В результате многие из нас вступают во взрослую жизнь без действительно необходимых в ней навыков и знаний. Мы не представляем, как пробить для себя дорогу в мир эмоционально или практически, потому что наши родители не научили нас тому, чему положено учить детей.

Мы могли недополучить внимания в плане воспитания самоуважения, личной мотивации или способности выражения собственных чувств, особенно гнева. Нам могли недодать практических знаний о мире: «Вот что такое заем (или процентная ставка)», «Вот как надо организовывать бизнес». Родители могли не уделять достаточного внимания нашему здоровью, личной гигиене, питанию — то есть не могли научить нас ценить свое тело и наслаждаться им. Нас могли не научить принципам организованности, тому, как принимать решения или как разумно распределять время, и так далее.

Поскольку никакие, даже самые прекрасные и внимательные родители, не в состоянии научить своих детей всему на свете, мы, становясь взрослыми, можем ощущать значительную нехватку чего-то такого, что необходимо нам для того, чтобы стать самими собой. Выражаясь образно, мы прибываем к порогу взрослой жизни с одной небольшой сумочкой и обнаруживаем, что дно сумки с нашим багажом испещрено дырами и прорехами, и мы не слишком хорошо подготовлены к проживанию в гранд-отеле под названием «Взрослая жизнь». В тесных любовных взаимоотношениях мы латаем, штопаем и чиним наш детский багаж, учимся вести достойную и комфортную взрослую жизнь.

Анализ историй нашего детства

Давайте теперь обратимся ко второй паре — Нейлу и Мэри. Их союз представляет собой пример взаимоотношений, в которых выкристаллизовывается личная идентичность партнеров. На примере этой пары можно увидеть, как извлечь урок из тех фрагментов информации о детстве, которые всплывают в процессе формирования отношений.

Мэри была младшей из пяти детей в семье. Она обожала старшего брата, поскольку он был гораздо старше ее и был для девочки словно второй отец. Отец Мэри много времени проводил в разъездах, поэтому в воображении девочки место отца легко занимал старший брат, казавшийся ей очень привлекательным и сильным.

Мэри постоянно пыталась произвести на брата хорошее впечатление, вести себя так, чтобы брат хвалил ее и восхищался ею, как мог бы это делать отец. Но к моменту появления на свет младшей сестренки брату Мэри уже пришлось повозиться с тремя другими своими сестрами. Ему надоело выполнять братские обязанности, и он считал, что от сестер одни только неприятности. Что с них взять — девчонки!

Так как Мэри была самой младшей, на нее пришелся «пик» его раздражения. «Опять разбросала своих кукол на дороге! — рычал брат. — И когда ты наконец вырастешь?» Мэри продолжала обожать брата за то, что он большой, взрослый и красивый, а он злился на нее за то, что она маленькая и девчонка.

Интересно отметить, что у Нейла тоже было несколько младших сестренок. Они были избалованы матерью, которая вечно напоминала сыну, что тот должен ставить интересы сестер выше собственных. «Не забывай о том, что они — девочки, — твердила Нейлу мать. — Так уж вышло, что они слабее тебя и больше нуждаются в заботе».

Во время общения с психоаналитиком, к которому со временем обратилась Мэри, она обнаружила, что ее взаимоотношения с Нейлом стали воспроизведением ее отношений со старшим братом. Вышло так, что в своем союзе Нейл и Мэри разыграли роли, которые были отведены им в детстве в их семьях. Нейл скоро стал слишком нетерпеливым и сверхкритичным по отношению к жене. Мэри чувствовала себя жертвой и жаловалась, что муж вечно придирается к чей. Сама того не сознавая, Мэри воспроизвела роль Младшей сестренки, на которую свалились все попреки и излилось все накопившееся раздражение старшего брата (роль которого в этот раз играл Нейл, ее раздраженный муж), а сам Нейл таким образом изливал свои чувства, скопившиеся в нем за годы подавляемого гнева против особых привилегий представительниц женского пола, олицетворяемых в детстве тремя его младшими сестрами.

Этот пример свидетельствует о том, что сознательно или бессознательно, но рано или поздно большинство из нас повторяет модели своего детства. Как сказала одна из моих клиенток: «Это невероятно, но мой папаша был алкоголиком, мой первый муж был алкоголиком, и надо же! — я только что обнаружила, что мой второй муж — тоже алкоголик».

Еще один мой клиент рассказал мне: «Мой отец был упертым как бык, и точно такая же у меня жена. Мне вечно приходилось общаться с папашей с позиций силы — и я всегда проигрывал — а теперь я постоянно нахожусь „в состоянии войны“ с женой. Здесь я тоже терплю поражение за поражением. На меня вдруг снизошло осознание того, что я выбрал себе жену подстать собственному папаше».

Как явствует из этого рассказа, динамика взаимоотношений не всегда следует общепринятым линиям развития по половому признаку «отец-муж» или «мать-жена». К примеру, Лиз пришла к выводу, что она вышла замуж за мужчину, который ведет себя точно так же, как ее мать. «Моя мать руководила всем, — рассказывала Лиз. — Она была мужчиной в нашей доме. Я вышла замуж за человека с сильным характером, которым восхищалась, пока не поняла, что подобно моей матери, Боб хочет единолично распоряжаться всей нашей жизнью. Он должен знать каждый мой шаг, он хочет принимать решения за меня, хочет, чтобы я оставалась слабой и беспомощной. Я всегда считала, что женщинам свойственно выбирать в мужья мужчин, похожих на их отцов, но у моего отца был такой мягкий характер, что я никак не могла понять, почему мой муж так притесняет меня. А потом, в один прекрасный день я поняла, что в лице Боба вышла замуж за собственную мать!» Все это примеры людей, которым в браке пришлось воспроизводить детские роли и которые в конце концов поняли, какая информация содержится в их отношениях с супругами.

Как показывают примеры Джона с Деборой и Мэри с Нейлом, осознаем мы это или нет, но мы формируем свои личные взаимоотношения так, чтобы они способствовали выполнению задач нашего развития. Из этого логически следует, что часто взаимоотношения приходят к концу, потому что конкретные задачи развития выполнены.

Например, союз Джона и Деборы распался, поскольку они наконец сумели исцелить эмоциональные «раны», оставленные их детством. Джон выполнял для Деборы роль родителей, помогая ей стать взрослой. Постепенно она почувствовала свои силы и возможности и превратилась в самодостаточную личность. Чем больше она прилагала навыки, полученные от Джона, к достижению собственных целей, тем больше отдалялась от него. Со временем его контроль сделался ей в тягость. Дебора начала понимать, что если отодвинуть в сторону те родительские функции, которые перестали иметь для Деборы основополагающее значение, у Джона очень мало общего с ней. Фактически сферы их интересов редко пересекались, и подобно всякому другому хорошо подготовленному к взрослой жизни подростку, Дебора захотела покинуть «родительский» дом.

Что касается Джона, он наконец получил ту любовь, которая была столь необходима ему, чтобы понять, что он что-то представляет сам по себе. Любовь, внимание и потакание его прихотям со стороны Деборы компенсировали тот эмоциональный дефицит, который с самого детства копился у Джона. Теперь, когда эта пустота заполнилась, он стремился использовать свои взрослые возможности по собственному усмотрению. Он понял, что в течение многих лет отодвигал в сторону вопросы своей карьеры, сконцентрировав все внимание на развитии способностей Деборы. После того, как Дебора ушла от него, Джон вернулся к собственным проблемам. Вложив в дело капитал, полученный взаймы от одного из коллег по работе, Джон открыл дилерскую фирму по сбыту автомобилей иностранных марок.

Почему распался союз Мэри и Нейла? Когда их ссоры стали слишком частыми, оба обратились к психоаналитику, во время посещения которого поняли, что просто повторяли в браке те роли, которые играли когда-то в детстве. Мэри осознала, что для того, чтобы добиться любви мужчины, не обязательно становиться мишенью для критики и унижений, то есть играть ту роль, какая отводилась ей в детстве в ее отношениях со старшим братом. Нейл, в свою очередь, понял, что несправедливо переносил на жену свое застарелое чувство обиды на всех женщин. Оба они оказались в состоянии осознать эти открытия, поделиться ими друг с другом и признать, что взаимные отношения сумели обогатить каждого из них. Посредством воспроизведения эмоциональных моделей детства они сумели прочувствовать, выразить и идентифицировать давно скрытые в глубинах души эмоции. Но после того как эта задача была ими выполнена, они поняли, что их союз фактически не имеет будущего: у них нет общих интересов, нет общего фундамента, даже системы ценностей у них разные. Они расстались с грустью, но без ссор и обид.

Эти примеры показывают, что отношения могут окончиться вполне достойно после завершения партнерами задач своего развития. Но когда процесс завершения развития происходит не одновременно для обоих участников союза, разрыв может протекать очень болезненно. Вы можете понимать, что решили свою задачу развития, и при этом осознавать, что ваш партнер еще не решил свою. Именно здесь коренится ощущение собственной вины.

Если вам придется оказаться в подобной ситуации, важно помнить, что вы не обязаны дожидаться, пока ваш партнер решит задачу своего развития, и вы не должны испытывать чувство вины за то, что не дождались, пока ваш партнер выполнит эту задачу. Каждый из нас сам несет ответственность за собственное развитие. Если мы не в состоянии справиться со своими задачами, это только наша проблема.

В качестве примера стоит привести случай Салли и Пола. Спустя семь лет брака, Салли почувствовала, что она больше не в состоянии бороться с необщительностью мужа, с его бездействием, нежеланием прислушиваться к советам и постоянной безнадежной депрессией. Салли выдохлась. В течение года она сама посещала психоаналитика, а затем приняла единоличное решение о расторжении брака, которое привело Пола в состояние шока.

С момента принятия решения о разводе и до того дня, когда их фактически развели, Салли все время мучилась угрызениями совести. Она испытывала тревогу за дочь, которая была очень привязана к Полу, и все анализировала, не просмотрела ли она какой-то возможности к примирению. Возможно, если бы она более настойчиво уговаривала мужа, он в конце концов нашел бы в себе силы как-то измениться, чтобы сделать их жизнь более приемлемой. Но что бы она ни предлагала, он всегда отвечал отказом. «Меня и так все устраивает, — заявил Пол. — Если тебе плохо, это твои проблемы».

Когда он сказал это, Салли поняла, что нет никакой надежды на лучшее, и подала на развод. Пол же продолжал «не понимать», что происходит. «Ты уже приняла решение; я ничего не могу сделать, — сказал он. — Я никогда не хотел с тобой разводиться; я просто твоя жертва».

Годы спустя, когда распадался второй его брак (как он объяснил, «по тем же причинам»), Пол наконец обратился к психотерапевту. Он получил возможность поделиться с Салли тем, что начал осознавать в процессе занятий: глубоко запрятанный гнев против собственной матери он обращал на каждую женщину в своей жизни. «Прости меня, — сказал он. — Я тебя любил; просто я не любил сам себя, по крайней мере любил не настолько, чтобы понять, что я должен сделать для сохранения нашей семьи».

Эта история свидетельствует о том, что иногда полезные уроки усваиваются слишком медленно. Прошло целых 15 лет, второй брак Пола окончился разводом, и только это наконец-то заставило Пола взглянуть правде в глаза и проанализировать, как его детские ощущения бессознательно руководили его поведением во взрослой жизни. Наконец-то, почти в возрасте 50 лет, он приблизился к завершению эмоциональной задачи своего развития. Случившееся с Полом является примером того, что происходит, когда люди отказываются понимать, что во взаимоотношениях со своими супругами продолжают следовать одной и той же модели и будут следовать ей до тех пор, пока не усвоят этот урок. Вот почему многие люди разводятся, а потом снова женятся (или выходят замуж) и переживают те же неприятности и то же разочарование во второй, а иногда и в третий раз. Они никак не могут понять, что пытались воплотить в своем первом браке, и потому им приходится делать все новые и новые попытки.

Но не каждый союз в равной степени изменяет человека. Для многих людей семейные отношения остаются просто той нишей, где можно отдохнуть и расслабиться, местом, где не происходит никаких значительных перемен, где, напротив, какое-то приятное состояние вещей может длиться беспрепятственно. Иногда это ничем не прерываемое состояние само по себе является определенной формой развития. «Рут испытывала разочарование, потому что я не был честолюбивым человеком, но тогда у меня и не могло быть никаких амбиций. Я воевал во Вьетнаме и прошел через такие испытания, что мне нужно было только одно: покой. Я нуждался в близком человеке, который каждый вечер ждет меня дома. Мне необходимо было отдохнуть и прийти в себя. В каком-то смысле это было ее подарком мне: она подарила мне место, где я мог какое-то время вести „растительное“ существование».

Отношения приходят к концу и когда в процессе развития происходят какие-то сбои. Отношения могут существовать только, пока оба партнера движутся в одном направлении или параллельно друг другу. Но когда один из партнеров решает сменить приоритеты, а другого устраивает существующий статус кво, возникают проблемы.

Майк и Карен, оба выпускники средней школы, встретились на заводе электронных приборов, где оба работали. Оба обожали кино и играли в заводской команде по софтболу. Поскольку оба выросли в бедности, каждый из них мечтал о собственном доме. Через два года ухаживаний они поженились. Чтобы скопить необходимую сумму на покупку дома, Карен работала и всячески поддерживала Майка, пока он учился на инженера-электрика. Все свободные деньги они откладывали и через четыре года сумели приобрести свой первый дом.

Еще спустя три года у них уже было двое детей, и Карен начала испытывать неудовлетворенность жизнью. Теперь она постоянно сидела дома с детишками и лишена была тех жизненных стимулов, которые прежде давала ей работа. Еще она вдруг осознала, что большую часть жизни ее насильно пытались загнать в рамки домоседки, человека, который постоянно о ком-то заботится. Когда она была маленькой девочкой, ей приходилось ухаживать за больной бабушкой, и этот опыт заставлял ее еще сильнее противиться роли домохозяйки, «домашней наседки». Она поняла, что хочет вернуться на работу, но, заговорив об этом с мужем, наткнулась на его раздражение и даже гнев.

Родители Майка были в разводе, и для него очень важна была роль добытчика для собственной семьи. Он не возражал против работы Карен, пока они копили деньги на собственный дом. Однако после приобретения дома он пришел к убеждению, что место Карен рядом с детьми. Он хотел, чтобы мать его детей постоянно находилась дома и отдавала детям все свое время, потому что у самого Майка такой матери не было.

В этот момент процесс совместного развития отношений Майка и Кейт явно начал выбиваться «из колеи». У них уже не было общей цели, которая бы их объединяла. Когда оба работали, чтобы собрать необходимую сумму для приобретения дома, они были идеальными партнерами. Но как только Карен выдвинула на первый план свою психологическую потребность в развитии личных способностей, мечта Майка о традиционной семье подверглась угрозе. Через год обсуждений, просьб и споров Карен объявила мужу ультиматум: нравится ему это или нет, а она возвращается на работу. Заявив, что она — негодная мать, Майк забрал обоих сыновей и уехал из дома.

Я стараюсь продемонстрировать, что во всех этих примерах ясно просматривается тот отпечаток, который накладывают детские впечатления на взрослые взаимоотношения. Не сознавая того, мы выбираем себе партнеров, которые помогут нам проникнуть сквозь толщу темных вод нашего детства, подобно Гензелю и Гретель собирая по пути рассыпанные крошки собственной идентичности. Я не перестаю удивляться тому, как мало большинство людей помнит о собственном детстве к тому времени, когда вступает во взрослую жизнь, подходит к алтарю или переступает порог зала, где проводятся бракоразводные процессы. Для всех нас детство является местом археологических раскопок, откуда можно извлечь всю важную информацию о нас самих: наши надежды, лишения, ожидания, наши личные мифы о любви и сексе, наши самовосприятия, представления о собственном теле и тысячи других представлений и убеждений, формирующих наше самосознание.

Большинство из нас вступают во взрослую жизнь, удивительно мало зная о самих себе, не осознавая прежде всего, какие влияния, люди и модели формировали наш характер. В результате мы пытаемся выстроить опыт взрослой жизни на сознательном уровне и, что еще важнее, наш детский опыт на бессознательном уровне таким образом, чтобы воссоздать то, что уже происходило с нами, и наконец извлечь из этого уроки.

Поэтому часто женщины, которые в детстве терпели оскорбления от своих отцов, выходят замуж за мужчин, которые их избивают. Этим объясняется и то, что мужчины, у которых были равнодушные, неласковые матери, выбирают в жены эмоционально или физически отстраненных (холодных) женщин.

Для каждого человека его детство является первым прогоном самого важного фильма в их жизни. Вся наша жизнь могла бы полностью измениться, если бы мы поняли это в молодости, но, к сожалению, такое редко случается. Годы спустя мы воспроизводим эту же «пьесу» на другой «сцене»: в наших любовных союзах и браках.

Почти ко всем нам жизненно необходимая информация о собственном детстве приходит только в процессе формирования наших взрослых взаимоотношений. Таинственным и бессознательным образом мы переносим схемы и динамику развития взаимоотношений с родителями в наши отношения с возлюбленными, любовниками, мужьями и женами. Мы словно говорим себе: «Мне придется повторять это снова и снова, пока я не пойму, что это значит».

Существует несколько теорий о повторяющихся психологических паттернах, в которых якобы все мы участвуем. Одна из этих теорий утверждает, что все мы безнадежные дилетанты и мазохисты. Мы повторяем одно и то же, раз за разом испытывая те же страдания, потому что в душе получаем от этого некое болезненное удовлетворение. Другая теория говорит, что мы снова и снова прокручиваем «кино нашего детства» в попытке понять его смысл, извлечь информацию, которую не заметили в последний (или в первый) раз. Эта теория утверждает, что мы вновь проигрываем, воссоздаем и анализируем детские впечатления до тех пор, пока не усвоим содержащегося в них урока, а затем продолжаем жить как неповторимые личности, способные строить здоровые, цельные, истинно взрослые отношения.

Как вы, наверное, уже догадались, мне больше по душе более доброжелательное представление о человеческой природе. Я не верю в то, что все мы — мазохисты, а верю в то, что требуется много времени и зачастую самый разнообразный опыт, чтобы научиться тем вещам, которые необходимы нам, чтобы стать самими собой.

Поскольку взрослые отношения являются основным средством усвоения уроков детства, из этого следует, что часто такие взрослые отношения не могут быть идеальными, кристально чистыми и безгранично счастливыми, вечными союзами, какими мы хотим их видеть. Однако в самих несовершенствах и разочарованиях этих союзов таится их основная обучающая сила. Из этого также следует, что посредством своих отношений и после их завершения мы сможем многое узнать о взаимоотношениях с нашими родителями: о том, что я называю незавершенным «предприятием» детства, а, следовательно, и о самих себе. Для любого человека, состоящего в браке, живущего с партнером или в одиночестве, первоочередной жизненной задачей является сотворение собственной личности. Причина того, что личные взаимоотношения имеют для нас такую важность, а их завершение является чрезмерно болезненным, состоит не только в том, что переживая разрыв отношений, мы теряем близкого человека. Основная причина состоит в том, что с помощью личных отношений мы предпринимаем попытку воплощения в жизнь самих себя. Позвольте мне повторить еще раз, что я убеждена в том, что именно развитие собственной личности — во всей ее возможной полноте — является первоочередной задачей каждого человека. Поскольку личные взаимоотношения способствуют достижению этой цели, я рассматриваю завершение отношений не как трагедию, а как чрезвычайно мощный и полезный, хотя и болезненный, опыт.