Непонятно, сколько еще времени друзья обсуждали бы мастера Тайласа, записку и как отыскать помощника, если бы не звон соборного колокола. Время было обеденное, и послушники помчались в трапезную. За едой все разговоры только и крутились, что вокруг лаумитского чародея и его помощника. И каждый раз, когда Лекс произносил имя «Тайлас», горло его сжималось – настолько непривычно было в открытую говорить об их покровителе из Лаумита.

«Главное, чтобы сам мастер Тайлас не узнал об этом… Да ладно, никак он узнать не может», – успокаивал себя Саня, зато Женька, похоже, полностью оправился после ссоры и даже повеселел.

– Куда сейчас? – загудел он, когда друзья после обеда вышли на площадь.

На улице вовсю сияло солнце, туда-сюда носились послушники с плакатами, малярными кистями и ведрами в руках – все готовились к предстоящему празднеству.

– К Куддару, ребята, – отозвался Амикар и, поймав настороженные взгляды Лекса и Талка, рассмеялся: – Чего перепугались-то? Думаете, хочу ему про Тайласа рассказать?

– Нет, конечно, – неестественно засмеялся Саня. – Но ты все же, Джер, никому не слова.

– Кому ты это говоришь! – нахмурился Амикар. – Знал бы ты, сколько тайн тут погребено! – Он самодовольно стукнул себя кулаком в грудь.

Белов лишь вздохнул: с одной стороны, это хорошо и даже прекрасно, что Джертон будет им помогать, но с другой… теперь они точно не смогут спать спокойно.

А черноволосый продолжал:

– Надо узнать, какие нам наказания назначат. И лучше сами это выясним, не то Бранго еще от себя добавит. Так что давайте в мастерское крыло, – махнул он рукой в сторону приземистых построек на противоположной стороне.

– Вот ведь… не успели приехать, и уже наказания, – проворчал Талкин.

– Да ладно тебе, – хмыкнул Амикар. – Ты раньше вообще с огородов не вылезал и в Грауке гостил постоянно.

В полном молчании послушники поднялись на второй этаж и двинулись по пустынным галереям. Саня поежился, в голове взвихрились воспоминания о вчерашних похождениях: точно такие же коридоры, темные ниши с изваяниями магов, и потом – испуганное шипение чибы и… жуткий силуэт призрака, парящий в воздухе!

– Спокойно-спокойно, у меня с собой есть «слезки», – хлопнул его по плечу Джертон. И тот кивнул, втянув носом воздух.

Непонятно почему, но этот пустынный коридор пугал его, даже несмотря на то что они сейчас были втроем. Может, потому, что здесь было пусто, как на краю света, – по пути им лишь один заполошный молодой маг встретился. Напротив окон тянулись полукруглые ниши со статуями мрачных магов, подсвеченные огнями свечей.

Иногда вбок уходили другие коридоры, но чаще попадались тупиковые ответвления, и Джертон, проследив за взглядом Белова, ухмыльнулся:

– Говорят, именно в таких тупиках Черный Призрак появляется чаще всего.

– Почему именно в тупиках? – удивился Талкин.

– Здесь раньше были склепы, – с невинной улыбкой отозвался Амикар. – Ты, Лекс, ведь в Высокой галерее видел Тень?

Саня хмуро передернул плечами:

– Не знаю я никаких высоких галерей, я его где-то здесь встретил.

– Так это и есть Высокая галерея! – обрадовался черноволосый, и Белов обжег его свирепым взглядом.

Так, переговариваясь, друзья наконец вышли к мастерской, где вчера было трудовоспитание. Из-за дверей доносились приглушенные шаги, голоса, стук по дереву, визг пилы; и Саню снова одолели неприятные воспоминания о сегодняшнем происшествии с мяткой.

«Теперь Неф и Гунт точно не дадут мне проходу», – подумал парень и поймал себя на мысли, что… ему сейчас плевать на толстяков! Удивительно, но он их абсолютно не боялся. По сравнению с Черным Призраком и сожжением десяти послушников у них над кельей это были сущие пустяки.

«Хотя Джеру и Талку надо рассказать о мятке на всякий случай», – подумал Лекс и вздохнул: мало им проблем с разорванной запиской и призраком, так еще и толстяки…

Джертон тем временем помчался за Куддаром, а Саня, скрестив руки на груди, подошел к окну. На площади царила предпраздничная суета: несмотря на дождь, послушники усердно драили скульптуры и чаши фонтанов вдоль дороги к собору.

– Как считаешь, ничего, что мы Джеру про Тайласа рассказали? – виновато спросил Женька, подойдя следом, и Белов пожал плечами.

– Понятия не имею, главное, чтобы он не разболтал. – Удивительно, но после передряг с запиской парень не так уж и расстроился тому, что Амикар узнал про Тайласа. – И так все наперекосяк идет. Так что проколом больше, проколом меньше… Но впредь ты все-таки осторожнее болтай про нас, – ухмыльнувшись, добавил он. – Не то скоро и твои толстые дружки про мастера Тайласа узнают.

– Они мне не дружки! Виноват я, что ли… – докончить здоровяк не успел – хлопнула дверь, и в холл вышел грузный бородач Куддар в сопровождении Джертона.

– Лекс, Талк, дети мои, – забасил он, прикрыв дверь мастерской, и тотчас оттуда послышались приглушенные голоса, смех, что-то загремело – послушники явно разбушевались без присмотра.

Бородач между тем взялся укорять друзей. Как выяснилось, Бранго уже нажаловался ему и про Каминную, и даже про сомнительные игры со свитком.

– Вы должны понимать, дети мои, что Каминная – это место отдохновения наших отцов и братьев – мастеров Солнечного ордена, а для послушников другие места имеются, – выговаривал он, и Лекс встревожился: неужели Бранго уже всем растрезвонил?! Страшно подумать, что будет, если Гардок узнает про «игры в Каминной»!

А Куддар точно прочитал мысли Белова:

– …И про отца Гардока наплели невесть что. Зачем, дети мои?

Саня вздрогнул: а вдруг страшный магистр уже прочел записку?

Вдруг мастера уже все знают?! Мало того, что они задание провалили, так еще и весь орден будет знать про угрозы Гардоку… Его на секунду охватило отчаяние.

А Куддар, передохнув после долгой воспитательной тирады, кивнул:

– Теперь, дети мои, вы должны искупить вину честным трудом на благо обители, – витиевато произнес он. – Вы, Джертон и Талк, завтра поработаете в складской – будете ящики с гвоздями переносить, а ты, Лекс, – в подвале… Хотя нет, там сейчас занято. Так что будешь на заднем дворе харсупят пасти, – устремил он строгий взгляд на Саню.

И тот подавленно кивнул, на краю сознания у него мелькнуло воспоминание о словах Джертона: что на хоздворе самые неприятные наказания.

– А почему мне задний двор? – все-таки не удержался он.

– Что значит «почему»? – удивился бородач. – Это же наказание, сынок. Может, ты хочешь, чтобы тебя на кухню отправили – десерты есть?

– Нет, я просто не понял поначалу, – пошел на попятную Саня. Но было поздно: четверть часа, наверно, Куддар громогласно возмущался вопросом Лекса, так что Белов раз десять пожалел, что заикнулся об этом.

* * *

– Ты бы думал, прежде чем глупости спрашивать! – выговаривал ему Джертон, когда парни плелись обратно по коридору. – Куддар еще добрый, повезло тебе. Гардок за такие вопросы сразу бы выпорол.

– Понял уже, понял, – огрызнулся Саня. – Вот только мне вечно самое худшее достается, – проворчал он.

– Это тебе-то худшее? – вытаращился на него Джертон. – Подумаешь, нежный какой! Сослали разок на задний двор поработать – руки отвалятся? Да с харсупятами, наоборот, весело. А нам весь день ящики таскать! И кстати, то, что ты в Лаумит ездил, это ничего? Тоже «худшее досталось»?

Белов мрачно мотнул головой.

«Знал бы Джертон, зачем нас сослали в Лаумит и как мы вообще туда попали – небось по-другому бы запел», – хмуро думал он, поглядывая на друзей.

Парень никак не мог отделаться от предательской мысли, что Талку, в отличие от него, повезло: его боятся, уважают, горохом вонючим никто не посыпал, и доказывать ему ничего и никому не надо… Лекс даже головой тряхнул, стараясь выкинуть эти мысли из головы.

«Ладно, плевать, все равно мы с Талком одной веревочкой повязаны. Так что фиг с ним, с этим задним двором и харсупятами, – подумал Белов и вздрогнул: – Черт побери, харсупята!» – чуть не заорал он, остановившись. А в голове точно заслонку приоткрыли: «Когда будешь на огороде, смотри, с харсупятами поосторожнее», – взвихрились в голове слова поганца Аткалагона!

– Эй, ты что? – испугался Талкин, завидев перекошенное лицо друга, и они с Джертоном подбежали к нему. – Опять призрак?

– Огород – это же задний двор? – заикаясь, проговорил парень.

– Можно и так сказать, – закивал Амикар. – А что такое? Отвык в Лаумите от огородов?

И у Белова сердце упало.

– Проклятье, – пробормотал он, опершись спиной о стену. – Этот ваш предсказатель прав!

– Какой предсказатель? – не понял Джертон.

– Аткалагон, забузз его подери! – шепотом рявкнул Лекс. – Помните, перед тем как записку порвать, он начал зудеть что-то типа «будь осторожнее с харсупятами на огороде»?

– Точно, Джер! – взревел Талк так, что его, наверно, в другом крыле было слышно. – Этот Аткалагон сказал про огород, а теперь Саньку… то есть Лекса, туда отправили!

– А я что говорил? – хмыкнул Джертон. – Чего вы так заохали? Да, предсказывает он иногда. И вообще, давайте потише, – зашипел он, оттянув друзей к колоннам, – мимо прошествовал растрепанный молодой маг с кипой свитков в руках.

– И что теперь делать? – Лекса трясло при мысли, что этот мелкий шкет каким-то чудом предугадал дурацкий огород с харсупятами! – Еще и неприятности у меня там намечаются…

– С чего ты взял? Какие неприятности-то? – рассердился Джертон.

– Забыл уже? Он сказал, что я должен опасаться харсупят, – двинул бровью парень. – Что теперь – покусают они меня или разбегутся?

И Амикар, к неудовольствию Белова, расхохотался.

Саня раздраженно вздохнул, скрестив руки на груди, а Джертон, отсмеявшись, даже пот со лба вытер:

– Ну и ну, хорошо же вам вышибли память в Лаумите! Уж харсупят-то забыть… – Белов метнул на него разъяренный взгляд, а тот продолжал: – Харсупята не кусаются, Лекс, даже если их за хвост таскать, так что не бойся.

– Но ведь предупредил же Аткалагон, – вмешался Талк, и Джер развел руками.

– Он зачастую иносказательно говорит – быть может, это значит, что ты с магистром Куддаром поругаешься. Начнешь, например, плохо грядки копать или шаклу вместо сорняков выполешь – забыл небось, как на огороде работают? – поддел он Белова.

– А он у вас какие-нибудь опасности предсказывал? – спросил Талкин, и Джертон почесал макушку.

– Вроде нет, но… одно могу сказать точно: если бы Ат сделал действительно серьезное или страшное предсказание, то он бы не отлипал от тебя!

– Что значит «не отлипал»? – нахмурился Саня, и Амикар вздохнул.

– Было у нас однажды – пропал паренек… Помните, я рассказывал о том, что если Черный Призрак перед кем-нибудь снимет капюшон, то этот послушник или маг обречен?

– Неужели Ат предсказал кому-то про капюшон? – встревожился Белов.

И Амикар хмуро кивнул:

– Сам я не знаю, что там и как было. Аткалагон полгода тут до меня учился. В общем, дразнил его один паренек. Как ты с Нефом и Гунтом, – кивнул он Талку, и тот покраснел, словно это он доставал несчастного послушника. – Однажды во время трудовоспитания магистр Куддар вышел, и они с дружками начали избивать Ата. Говорят, верстак его вверх дном перевернули, самого Аткалагона пытались в ящик с гвоздями запихнуть – ну, он и прокричал в отчаянии что-то вроде «Ты увидишь скоро его оскал… он отомстит тебе, заберет в чертоги Гаурта…»

Саня сглотнул, чувствуя противный холод волнения в животе, еще и коридор был совершенно пуст. Более того, они сейчас стояли в той самой галерее, где он столкнулся с призраком. Парень обернулся, бросив пристальный взгляд в конец коридора, откуда они вышли, – но там было пустынно, как на краю света, лишь канделябры потрескивали пламенем, ровной цепочкой огоньков убегая вглубь.

А Джертон продолжал:

– После того случая Аткалагон несколько дней буквально преследовал обидчика. Все подходил, говорят, и спрашивал, увидел ли он лицо Тени, представляете?

– Ничего себе! Я бы на его месте взгрел Аткалагона, – возмутился Талк.

– Тот парень тоже сначала Ата гонял. А потом бояться начал, каждой тени шугался.

– И что, увидел он лицо призрака? – нахмурился Саня.

Джертон мрачно кивнул:

– Увидел. Черный Призрак снял перед ним капюшон. Говорят, бедолага так испугался, что есть перестал: за два дня похудел, осунулся – он был как раз из породы упитанных хулиганов. А потом… не пришел однажды на утренний Рианон… – Амикар сделал паузу, исподлобья поглядев на друзей.

Талкин уставился на него с открытым ртом, а Лекс отвернулся: нашел Джертон время, нечего сказать! Мало им проблем с запиской…

– И что… утащила его Тень? – прошелестел Женька.

– Да, – торжественно и мрачно подтвердил Амикар, – после того случая его больше никто не видел – пропал без следа. Родители его приезжали. Говорят, даже Комнату Привидений размуровывали. Все закоулки обшарили, зато в бывшей алтарной нашли, говорят, каменную плиту – а на ней имя бедолаги выбито было, представляете? – Он уставился на друзей, и у здоровяка Талка подбородок задрожал.

– К-как это? Жрец Гаурта выбил имя на плите? И что, бедного послушника нашли под ней?

Джертон почесал макушку:

– Говорят, разрыли там все, плиту сняли…

Саня мрачно отвернулся, живот его скручивало отвратительным узлом страха.

«Так, спокойно! Передо мной-то этот чертов призрак не снимал капюшон», – напомнил он себе.

– Кстати, Аткалагона именно после того случая дразнить перестали, – криво ухмыльнулся Джертон, и Белов содрогнулся: еще бы! Честно говоря, после этой истории ему не то, что дразнить – даже близко подходить не хотелось к этому провидцу доморощенному!

– Слушай, неужели Аткалагона не допрашивали? – вознегодовал Талкин. – Тут, понимаешь, послушник пропал, а он предсказал…

– Что ты, – вздохнул черноволосый, – кто ж из мастеров поверит в предсказания? Пытались его расспросить, а он уперся: «Не знаю да не помню!»

И Лекс втянул носом воздух:

– Знаешь, Джер, лучше держи от меня подальше этого вашего Аткалаго… – начал было он, как в ту же секунду осекся: в глубине коридора, из-за поворота упала чья-то тень, а в следующую секунду оттуда вывернула… такая знакомая фигура в черном, и Белов захлебнулся от страха.

– Там… там! Черт побери, он! – захрипел он.

– Что? Где? Черный Призрак? – чуть не заорал Талк, бросившись к колонне, Джер – за ним, на ходу выхватив склянку со священной солью.

– Спокойно, ребята, спокойно! – процедил он с сосредоточенным видом.

Лекс прижался к стене за колонной. Сердце его колотилось так, что в висках отдавалось.

«Вот кошмар-то! Я уже во второй раз сталкиваюсь с призраком… И это за один день!» – обливаясь потом, думал он. В эту секунду Женька вздрогнул, чертыхнувшись, а Джертон отпрянул, прижавшись к колонне.

– Забузз дери… назад, Талк, назад! – зашипел он.

– Что? Идет сюда? – шепотом заорал Саня, изнывая от желания дать деру.

Как назло, в коридоре было пусто, лишь из глубины доносились гулкие шаги да приглушенные голоса. И парень затряс Джертона за рукав:

– Ты ведь его прогонишь? Брызни солью хорошенько!

Но Амикар бросил на него раздраженный взгляд:

– Не пори чушь, это Гардок! Он за соль и в Граук упечь может!

У Белова ёкнуло сердце: «Вот забузз, точно – шаги же!»

Он только сейчас – обретя возможность нормально слышать – понял, что шаги грохотали именно в этом коридоре, приближаясь с каждой секундой!

Саня обернулся к черноволосому:

– А чего стоим тогда? Чтобы Гардок увидел?

Джертон качнул головой:

– Прижмитесь к колонне, оба. Раньше выходить надо было. Представляете, что будет, если сейчас высунемся?

– А вдруг Бранго ему записку показал? – побледнел Талкин, но черноволосый стоял на своем.

– Тем более надо схорониться. Ну же, спрячься там, – подтолкнул он Саню к соседней колонне почти у самой стены. Рядом горел чугунный канделябр, и парень чуть не уронил злополучный светильник, буквально забившись в выступ между стеной и колонной.

А Джер с Талком прижались к стене за правой колонной, однако выступы были узкие, так что их чуть-чуть, но все-таки было видно.

Особенно Джертона и здоровяка Женьку, которые никак не могли поделить места:

– Да пусти же меня, – зашипел Талк, боднув друга.

– Ты что, офонарел? – озлился тот. – Силу-то соизмеряй! И куда я дальше-то забьюсь? В пергамент превращусь?

А шаги грохотали совсем близко: еще секунда – и Гардок заметит их! И Лекс, чувствуя, как сердце его выпрыгивает из груди, выскочил из-за колонны и дернул Амикара за руку.

– Сюда давай, а ты там спрячься, – шепотом бросил он Талкину и метнулся обратно.

В ту же секунду по каменному полу скользнула длинная тень, и шаги загрохотали совсем близко, как будто кто-то резко выкрутил звук на полную мощность. А следом показался сам Гардок в бордовых одеждах. Магистр прошел так близко, что можно было различить даже узоры у него на манжетах: маленькие язычки пламени или то были руны?

Разглядеть их Лекс не успел, потому что взгляд его соскользнул на большую книгу в руке у магистра с изображением воина в доспехах – и сердце у Белова почти остановилось: у Гардока в руках была та самая книга, которую им показывал мастер Тайлас!

«Та самая книга…» – вихрем вскружилось у него в голове. Маг в два шага прошел мимо них, даже не повернув головы, но Саня за эти доли секунды успел разглядеть на обложке воина в доспехах – «Книга легенд, куда заносятся подвиги величайших героев и где написано о вашем пришествии…» – всплыли у него обрывки воспоминаний. А Гардок двинулся дальше, скрывшись из виду.

Джертон с Лексом прильнули к щелям между колонной и стеной. Удивительно, но парень даже облегчения особого не почувствовал: что книга мастера Тайласа делает у Гардока?!

Сзади послышался шум: это Талкин подполз к ним и тоже выглянул из-за статуи.

А Гардок внезапно остановился шагах в десяти от них. Саня покосился на друзей: неужели тот заметил их? Магистр же неожиданно шагнул к стене. И Лекс увидел, что там чернеет проем бокового коридора. Загремели шаги, отдаваясь гулким эхом, и через секунду все стихло.

С полминуты друзья сидели за колонной, боясь пошевелиться, но шагов больше не слышалось, лишь откуда-то с других этажей доносились приглушенные голоса и топот.

– Ушел? – выдохнул здоровяк, поднявшись было на ноги, но Джертон схватил его.

– Стой, он еще там! – Он потыкал пальцем в сторону проема, куда свернул магистр, и, поймав испуганный взгляд Талка, пояснил: – Тупик там, понимаешь? Бывший склеп.

– Как тупик? – прошептал Женька, высунувшись из-за колонны, но Джертон снова дернул его за рукав.

– Он в любой момент может выйти!

И, точно в подтверждение, из-за поворота послышались странные шорохи, как будто наждаком по камню зашуршали.

– Слыхали? – повернулся Амикар к друзьям, но не договорил: из темного проема что-то гулко стукнуло и заскрежетало.

– Это еще что такое? – шепотом рявкнул Талк, и черноволосый передернул плечами, выглянув наружу.

– Пойдемте лучше, пока Гардок не вышел, – зашипел Саня, не в силах отделаться от мысли, что уже во второй раз в этом коридоре гадости происходят: с утра – призрак, теперь Гардок чудит. И непонятно еще, что хуже.

– Нет уж, я лучше подожду, пока он уйдет, – заупрямился Талкин, похоже, странный грохот произвел на него впечатление.

Однако в эту минуту откуда-то сзади послышались голоса и смех. Захлопали двери, кто-то с грохотом пробежал этажом ниже – ни дать ни взять большая перемена!

И Амикар вскочил на ноги:

– Уходим, ребята.

– Как уходим?! – возмутился Женька. – Сам же говорил, что Гардок…

– Послушников отпустили с занятий. Вот и сделаем вид, что возвращаемся к себе, тем более что мы же, правда, возвращаемся?

– Точно! – подхватил Саня, уловив ход мыслей друга. – Пройдем мимо этого тупика и посмотрим, что там Гардок делает!

Друзья вылезли из убежища и пошли назад как ни в чем не бывало. Через десять шагов они поравнялись с темным проемом, Лекс осторожно покосился в черноту тупика и замер: сумеречный проем был абсолютно пуст! Ни следа магистра Гардока. Лишь тени от факелов бесшумно плясали на стенах.

– Как это, парни?.. – изумился он. – Мы его что, пропустили?

– Не может быть! – взревел Талкин, влетев в проем, будто рассчитывал схватить там Гардока. Он остановился перед глухой стеной тупика. – Отсюда слышался шум, ведь так? – повернулся он к друзьям.

– Может, мы не туда свернули? – нерешительно протянул Джертон, он снял факел с держателя, оглядывая стены с ало-золотыми полотнищами.

– А может, тут тайный ход какой? – вдруг вспыхнула у Лекса мысль.

И черноволосый внимательно посмотрел на Белова, как будто разглядел в нем что-то новое.

– Точно! А ведь работает у тебя голова, Лексю… то есть Лекс, – ухмыльнулся он, и рот Белова сам собой разъехался в улыбке.

Друзья принялись обшаривать стены тупика. Талкин снял красное знамя Ордена с золочеными солнцами.

– А что, много тут секретных ходов? – спросил он, принявшись простукивать большие камни.

– Сколько здесь учусь, послушники по жизни тайники ищут, – отозвался Амикар, изучая камни внизу, у самого пола. – В подземелье вообще целый лабиринт. При этом учтите, что обитель не раз достраивалась и перестраивалась. Говорят, когда низвергли Жреца Гаурта… Эй, Лекс, знамена по бокам сними, – бросил он Сане. – И давайте быстрее, пока сюда весь орден не сбежался! – И, точно в ответ его словам, в коридоре послышался быстрый топот, и двое послушников вихрем пронеслись мимо них.

– Ох, забузз, – ругнулся Талкин, а Джертон отмахнулся.

– Ничего, сейчас по-быстрому проверим… Лекс, снимай штандарты, Талк, попробуй простучать булыжники – бывают зачарованные камни… – И он принялся рассказывать о всяких магических фишках и примочках, которыми пользовались старейшие маги при создании тайников.

Саня начал снимать полотнища с изображениями солнц. Он уже взялся за последний штандарт, как в эту секунду в проеме выросла темная фигура куратора Бранго с ворохом папок наперевес!

– Ты что творишь, послушник Лекс, совсем рехнулся? – заорал он, увидев, как тот сдернул полотнище с символом ордена и перекинул его через плечо.

– А, куратор Бранго? – вскочил Джертон на ноги.

Небритый маг окинул диковатым взглядом Белова, который замер с красным полотнищем в руках.

– Что происходит, послушники?! – прорычал он, ноздри его раздувались.

Белов и Талкин замычали что-то невразумительное, а Бранго впился взглядом в Саню, который стоял ни жив ни мертв: чего доб рого, вообразит еще куратор, что он собрался знамена украсть… Лекс как в воду глядел!

– Решил стащить штандарты обители? – навис над ним Бранго.

– Что вы, куратор, и в мыслях не было! – замотал Саня головой, но небритый маг неожиданно схватил его за ухо и потянул так, что тот взвыл на весь коридор.

– Ах ты, мерзавец, мелкий лгун! – колоколом загремел голос Бранго в выкручиваемом ухе. – Говори, зачем сняли штандарты. Куда собрались их тащить?

Саня невольно выпустил скатанные знамена, и те попадали на пол.

– Да не крал я их! – услышал он свой вопль.

И куратор с силой толкнул его, так что тот врезался в Талка с Джертоном.

А молодой маг продолжал орать, как с цепи сорвавшись:

– Сейчас пойдем с этими штандартами к магистру Гардоку или Церсиусу, вот им и расскажете, что вы задумали!

– Не задумывали мы ничего, куратор, – простонал Джертон, потирая ушибленное колено. – Они просто вверх ногами были развешаны! Наверно, мелкота попутала. Вот и решили, чтоб правильно было… – с наигранной досадой воскликнул он, нагнувшись за бордовыми рулонами, и Талк с Лексом бросились помогать ему.

* * *

Четверть часа, наверно, друзья заново развешивали знамена под ворчливую брань куратора. Непонятно, поверил ли Бранго Джертону, но бранил он послушников с явным удовольствием: и идиотами они у него были, и малолетними бандитами, и бездельниками, которые только зря коптят небо над Солнечным орденом.

– Даже развесить знамена нормально не способны, бездари, – заявил он под конец, когда друзья разве что не выли – вредному магу все казалось, что штандарты висят криво.

– Ох, и сволочь этот Бранго! – выругался Талкин, когда они кое-как отвязались от злобного куратора.

Лекс первым делом двинулся в купальню и добрых полчаса плескал холодной водой на свое несчастное ухо, которое распухло и горело как в огне.

– Оно и понятно, – фыркнул Джертон, пройдясь между ванночек, выложенных светлой плиткой. – Бранго – известный неудачник. Уже третий год не может стать мастером, вот и отыгрывается на послушниках. Так что не переживайте, парни.

– Не тебя же за ухо таскали, – проворчал Саня. – Как он мне его только не оторвал!

– Мы и не переживаем, даже наоборот: я сдаваться не намерен. Гардок явно что-то задумал, и мы выясним что! – громыхнул Талкин, сжав кулак, и Лекс раздраженно покосился на него. Честно говоря, происшествие с Бранго отбило у него всякую охоту продолжать расследования.

А здоровяк продолжал с энтузиазмом:

– Айда снова в Высокую галерею, ребя? Отыщем этот чертов лаз и устроим Гардоку! Ты уже все? – Последние слова он адресовал Сане, который то и дело мочил полотенце в ледяной воде и прикладывал к уху.

– И что же мы ему устроим? – съехидничал он, морщась от боли.

– Как что? – запнулся Женька. – Выведем на чистую воду!

– Угу, конечно, – мрачно покивал Белов. – Пристыдим его или что? Даже если найдем этот проход – что дальше-то? Какое нам, послушникам, может быть дело до тайных ходов магистров? Мне и так уже на огороде работать! А если продолжим следить за Гардоком – меня к этим харсупятам переселят, наверно! Так что давайте вы вдвоем теперь поищете, – раздраженно заявил он, – а потом мне расскажете.

– Ты не хочешь расследовать с нами? – вытаращился на него Талкин. – Лекс, ты что… забыл? – Он даже бровями задвигал, подавая другу тайные знаки. – У нас же задание. Мы должны… Сам знаешь, короче.

Саня только поморщился – как же его сейчас раздражал неуемный энтузиазм Талка: хорошо ему говорить! Не его за ухо таскали, не его Гардок чуть не выпорол при толстяках.

Благо в эту секунду вмешался Джертон: он тоже не горел желанием тащиться на поиски хода.

– Галерея подождет, Талк, – твердо заявил он. – Давайте не будем мастеров раздражать перед Посвящением.

– Вы что, сговорились? – разозлился здоровяк. – Струсили?

И Саня одарил друга таким взглядом, что тот захлопнул рот. Уж лучше бы он молчал про это «струсили»!

А Джертон ухмыльнулся:

– Если нас во второй раз застукают за снятием знамен, то мы до самого Посвящения в Грауке просидим, понял, умник?

До самой кельи послушники спорили, обсуждая, что делать дальше, правда, спорили и обсуждали в основном Талк и Джер. Саня всю дорогу молчал, прижимая мокрое полотенце к уху.

– Ладно, парни, значит, вы оба устраняетесь от расследования? – спросил Талк голосом, не предвещающим ничего хорошего.

– Спроси об этом Лекса, – вконец разозлился Джертон, дернув подбородком. – И вообще, я есть хочу, ужин скоро!

– Проголодались, значит, – кивнул Талк с таким усердием, что щеки затряслись. – Прекрасно! Тогда я ночью сам иду в Высокую галерею, и мне плевать на всех кураторов обители! – Провозгласив это, он пнул дверь кельи и уже хотел было войти, но Джертон дернулся за ним.

– Ты бы не орал на всю площадь про тайный лаз! – зашипел он, схватив здоровяка за рукав. – И объясни толком, что ты расследовать-то собрался – тайный лаз Гардока? Даже если он там есть, что мы будем с этим делать?

– Как что? – вытаращился на него Талк. – Не ты ли жаждал узнать, что там происходит?

– Я, может, и жаждал, – хмыкнул Джертон. – Но мы с Лексом, в отличие от тебя, понимаем, что за дальнейшие поиски этого твоего лаза нас вообще могут вышвырнуть отсюда!

Саня поддержал друга:

– Да, Талк, к тому же нам сейчас помощника искать надо, это поважнее Гардока будет. Давай сначала с запиской разберемся, а потом…

– Ага, помощника, – подхватил Талкин. – Так я и стараюсь его найти, в отличие от вас!

– И при чем тут Гардок? – вскинул брови Джертон. – Он явно не может быть заодно с вашим добреньким министром из Лаумита!

– Это еще почему? – нахмурился здоровяк. – Он, конечно, неприятный тип, но мало ли…

Джертон прошелся туда-сюда по келье:

– Как я понял, ваш Тайлас за добро и справедливость – хочет порядок навести и всем помочь?

– Угу, мастер Тайлас хороший, – промычал Талкин.

Амикар кивнул.

– Ничуть не сомневался. А вот Гардок – про него всякое говорят. Помните, я про пытки пленных рассказывал? И это не все! Самое главное, что он… – Джертон осекся на полуслове и, метнув опасливый взгляд на дверь, перешел на шепот: – В общем, ходят слухи, что Гардок – бывший некромант! Во времена орденских войн он направо и налево убивал врагов, а потом оживлял их в виде скелетов и мумий.

– С-скелетов? – еле выдавил из себя Талкин.

Черноволосый мрачно кивнул:

– Именно. Вы думаете, почему послушников шпыняют за ночные прогулки? Все с тех времен пошло. Говорят, пару раз некоторые натыкались на таких вот бродячих мумий. Вся нечисть – скелеты да зомби – по ночам обычно бродила, и в былые времена пропавших послушников иногда находили по разным закоулкам… Их тела то есть.

И Талк охнул, опустившись на тахту.

– Вот черт, – пропыхтел он, покрутив головой. От волнения он даже на земной сленг перешел. – Но Гардок же нас не видел в этой черто… забуззовой галерее? Не мог он вообразить, что мы следили за ним?

– Ага, испугался, – осклабился Амикар, явно довольный собой, – не хочешь теперь тайный лаз проверять?

Здоровяк засопел, отведя взгляд.

– Вот и правильно, – кивнул тот, – с магистром Гардоком нам лучше не связываться, да и к вашему Тайласу он никакого отношения не имеет.

Лекс недоверчиво покосился на Джертона:

– А чего ты сам тогда секретный ход пытался найти, если там могут быть скелеты? – В рассказы послушника он верил лишь наполовину.

«То, что Гардок сволочь – и так видно, но со скелетами – явно очередная байка», – решил про себя Саня.

Джертон же заметил недоверие друга.

– Не веришь, Лекс? – ухмыльнулся он, закинув ногу на ногу.

– В скелетов, извини, нет, – Белов ответил Амикару не менее ехидной усмешкой. – Я с детства сыт этими страшилками!

– Думаешь, напугать тебя пытаюсь? – фыркнул Джертон, бросив взгляд в окно – за занавеской виднелся кусочек ночного неба. – Пугают детишек в яслях, а это – истинная правда. Знаешь, как распознать, что рядом нежить шурует? – устремил он на Лекса пронзительный взгляд. – Прежде всего, звук и запах!

– Братцы, да хватит уже! – Талк шумно поднялся с тахты. – Поспорили, и будет! – Разговоры про скелетов ему были явно не по вкусу, но Саня упрямо вперился взглядом в Джертона – уступать он не собирался.

И черноволосый с готовностью перехватил его взгляд:

– У зомби, говорят, звук похож на шарканье – они вечно ноги волочат. А скелеты издают стук, такой дробный – ни с чем не перепутаешь, как будто палочки стучат по барабану.

– Тьфу на тебя с твоим барабаном и палочками, – чуть не взвыл Женька.

– Понял, а запах? – с деланым спокойствием спросил Лекс, поставив локти на стол, хотя от слов друга ему стало немного не по себе.

– Нежить пахнет гнилью и тленом, – пожал плечами Джертон, – разве не знаешь? Собственно, так и определяли ее раньше: где тленом несет – там ищи скелета или зомби. Правда, уже давно никто не сталкивался с этими запахами, так что… – Он развел руками.

И в келье воцарилась вязкая как мёд тишина, лишь откуда-то снаружи доносились приглушенные окрики, смех да под дверью иногда раздавался топот. За окнами было черным-черно, и Талкин невольно потянулся к занавескам, чтобы получше задернуть их.

– Ладно, согласен, что помощник – не Гардок, – заявил он, явно решив увести тему от скелетов и нежити. – Убедили. Я тут про другое подумал: может, Гардок и не помощник, но я заметил у него в руках… В общем, мастер Тайлас нам показывал одну книгу, – пустился в объяснения здоровяк, и у Белова сердце подскочило: книга Тайласа, та самая легендарная книга, где сказано об их пришествии! Надо же, он совсем позабыл об этом после выволочки Бранго.

Парень невольно вспомнил, как лаумитский чародей показывал им талмуд с легендами: «Здесь, ребята, сказано о пришествии в наш мир двух юнцов, не магов и не воинов…» И Лекс даже руку приложил к груди – так заколотилось его сердце.

– Как думаешь, с чего ради он тащил книгу мастера Тайласа? – вслух озвучил его мысли Талк. – К тому же ты говорил, что у вас все книги наперечет, а значит, особо ценные?

Джертон задумчиво потеребил кончик носа и прошелся по келье – огоньки лампад затрепетали.

– Я, конечно, не обратил внимания на эту вашу книгу, но вообще-то мастерам не возбраняется ходить в библиотеку.

– А нас туда не пустят? – подал голос Лекс. – Вдруг у Гардока действительно книга мастера Тайласа? – На словах «мастер Тайлас» голос его дрогнул – он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что кто-то еще знает об их покровителе. И, признаться, у него каждый раз сжималось сердце, когда Джертон называл их мастера по имени.

– Точно, посмотрим, что за книга. А если что – в тайный лаз? – подскочил Талкин, секретный ход Гардока ему до сих пор не давал покоя.

Но черноволосый покачал головой:

– Нет, парни, послушникам в библиотеку вход заказан.

– В смысле? – возмутился здоровяк. – Вообще нельзя читать, что ли?

И Амикар с интересом посмотрел на него:

– Ну и ну… старина Талк – и вдруг жалеет, что читать нельзя! Если б мне кто другой рассказал об этом – ни в жизнь бы не поверил!

– Да ерунда, – покраснел Женька, – с нами занимались в Лаумите.

А черноволосый, вдосталь навосхищавшись метаморфозами, произошедшими с Талком, наконец вернулся в нужное русло:

– С библиотекой, парни, к сожалению, не выйдет, но… Но! – повысил он голос, заметив, что Лекс хочет вмешаться. – Есть один способ. Вряд ли поможет, конечно, но попробовать не мешает.

– Тайком в библиотеку? – оживился Талкин, спрыгнув с тахты.

– Айда за мной, сейчас увидишь! – рассмеялся Амикар.

* * *

Несмотря на поздний вечер, на площади было людно: туда-сюда сновали послушники, повсюду зажигались оконца келий, откуда-то доносились конское ржание и цокот копыт, то и дело хлопали двери. А вдалеке черной громадой возвышался собор Агнеуса-Солнца, сияя золотистыми полосками окошек-бойниц.

– Сейчас проверим, вдруг это какая-то знакомая книжка, – тарахтел Джертон, мчась вдоль келий.

– Сомневаюсь, – на бегу отозвался Лекс, – и как проверять-то будем?

– Увидишь, – прокричал Амикар, свернув в крытый коридор, и Саня узнал его, несмотря даже на то что сейчас по стенам трещали факелы: сегодня он здесь чуть не отхватил от толстяков за плевок.

И у него даже под ложечкой заныло при мысли, что еще об этом нужно рассказывать Джеру – небось начнет спрашивать да расспрашивать, как такое могло получиться.

Белов шумно вздохнул: этак и на ужин идти опасно – толстяки, наверно, только его и дожидаются.

Однако обдумать все это он не успел, потому что в эту минуту они поднялись по лестнице и остановились у одной из дверей. Джертон, оглянувшись, толкнул створку плечом.

– За мной, парни, – шепнул он, и друзья скользнули внутрь, очутившись в кромешной тьме.

В следующую секунду послышался щелчок, и зал осветился сиянием множества лампад.

– Всё магия, – пояснил Джертон, заметив, что Лекс с Талком чуть не подскочили от неожиданности, и Белов выдохнул: хоть бы уж предупреждал!

Они с Талком оглянулись, и Саня присвистнул: вдоль стен тянулись большие пюпитры с книжищами. По правде говоря, пюпитры больше напоминали мольберты, а книги размером были, наверно, в половину их роста. Все как на подбор огромные, в тяжелых кожаных переплетах – они покоились на массивных подставках.

– Ну! – гостеприимно протянул руку Джертон. – Где ваши таинственные легенды?

Белов даже головой потряс, подойдя к одной из книг: талмуд был даже не в половину, а в две трети роста, да не его, а Талкина! И парень, чувствуя себя немного нереально, потрогал серый переплет, тисненный узорами. По уголкам обложки поблескивали цветные камни – может, даже настоящие драгоценности.

А Женька в полной растерянности разглядывал талмуды:

– Джер, а чего они такие огромные? Чтоб не утащили? У Гардока ведь маленькая книжка была, и у мастера Тайласа тоже.

– Так то из библиотеки, – хмыкнул Амикар, – а это для послушников.

– Их же читать неудобно, – пробормотал Лекс, с трудом открыв кожаную обложку одной из книг – парню показалось, будто он дверь распахнул! – листы были плотные, как картон, а буквы прямо аршинные.

– Неудобно? – вытаращился на него Джертон. – Можно подумать, ты так хорошо читаешь! Вот станешь молодым магом – добро пожаловать в библиотеку, а мастером – так вообще все книгохранилище к твоим услугам будет. Только ты сначала нормально читать научись, а не по слогам, – фыркнул он.

И Саня обескураженно умолк: их двойники, похоже, ни читать, ни писать не умели и считали лишь до десяти. И как только из таких неучей маги получаются?

В эту секунду Талк издал победный клич.

– Ребя! Парни, вот она! – вопил он сиреной, тряся огромный талмуд так, что пюпитр скрипел.

И Лекс с Джертоном бросились к нему.

– Точно, она! – закричал Саня, завидев знакомую обложку, правда, раз в десять больше: тот же тип в железных латах на коне. Только теперь Лекс заметил, что над головой всадника висел здоровенный топор на длинной рукояти. Латы и топор, похоже, были выложены настоящим серебром и блестели, как начищенные.

– Надо же, «Сказания об Абинаре Пресветлом и Священном Топоре» – настольная книга нашего ордена, – разочарованно протянул Джертон. – Я думал, ваш Тайлас что-нибудь поинтереснее читает.

– Это что, легенды и предсказания? – спросил Белов, сердце у него колотилось так, будто он стометровку пробежал, и неудивительно: книга Тайласа с предсказанием про них – и вдруг в общем доступе в здешней читалке!

– Какие еще предсказания? – удивился Джертон. – Тут занудство про Священный Топор и нашего основателя, Абинара.

Лекс с Талком переглянулись: честно говоря, Саня не знал, как относиться к словам Джертона, зато Талкин аж пунцовым стал от волнения.

– То есть про нас… про предсказания ничего? – тупо повторил он, и Амикар нахмурился.

– Какие предсказания, братец, ты о чем? Говорю же, здесь про Топор да про подвиги Абинара… А что за предсказания у вас должны быть? – запоздало насторожился он, и здоровяк издал неопределенное мычание, силясь подобрать нужные слова.

Признаться, Лекс и сам был в ступоре от слов Джера.

– Понимаешь, Тайлас упомянул легенду, в которой говорится, что придут двое… двое спасителей – не магов и не воинов, – сглотнув, начал Саня. – Они, дескать, обители помогут и Альруань от раскола спасут, – принужденно засмеялся он, в душе опасаясь, как бы их друг ненароком не сообразил, что он, по сути дела, о них с Талком говорит. Страх был, конечно, бредовый: они с Талком пока не то, что предотвратить гибель Альруаня не могли – пока что у него назревали большие проблемы из-за плевка в местного хулигана!

А Джертон даже зафыркал от смеха:

– Он вам курс истории легенд, что ли, читал? Или, может, вас имел в виду?

От этих слов у Белова сердце чуть кульбит в груди не совершило, а черноволосый затрясся от смеха, очень довольный своей шуткой.

– Прямо обхохочешься, – проворчал Талкин, а Джертон, отсмеявшись, прокашлялся.

– Не волнуйтесь вы по пустякам, братцы, слыхал я про эту легенду, только она в другой книге. – Он похлопал по кожаной обложке талмуда. – И насчет Гардока теперь все понятно: книга распространенная, так что ничего таинственного, что он нес ее с собой.

* * *

– «Не волнуйтесь по пустякам» – легче сказать, – проворчал Лекс, когда они с Талком лежали под одеялами, вернее, под мохнатыми шкурами в полной темноте.

Снаружи доносились ночные шорохи: завывал ветер, то нарастая, то вновь утихая, иногда начинал барабанить дождь, издали доносились приглушенные песнопения магов-дежурных, которые, как всегда, совершали ночной обход.

Весь вечер друзья ломали голову над тем, что же предпринимать с помощником и запиской Тайласа. Талк, правда, нет-нет, да вспоминал про тайный лаз Гардока.

– Знаешь, Саня, я предлагаю начать активное расследование, – заявил он из черноты. – По-быстренькому разберемся, что к чему – кто предатель и заговорщик, а потом уже расскажем мастеру Тайласу.

– Можно подумать, это спасет нас от того, что мы завалили его задание, – проворчал Белов, поглубже закутавшись в теплую шкуру.

– Вот и объясним, мол, что да – задание завалили, но потом постарались и проявили инициативу, – прогудел здоровяк. – Глядишь, он нас даже похвалит! Подкинуть записку любой дурак может…

– Кроме нас, – фыркнул Саня.

– …А вот самим что-то расследовать, – предпочел «не расслышать» реплику друга Талк, – далеко не каждый способен!

– Ладно, согласен, – отозвался Лекс, отвернувшись к стене, – ему уже спать хотелось, а не выслушивать нотации.

Надо сказать, Женька начал ворчать с самого ужина: в трапезной толстяки с удовольствием поведали ему и Джертону, как Саня плюнул мяткой в Нефа. Правда, живописал в основном Гунтас, тряся щеками и взмахивая ручищами, похожими на лопаты. Нефлинг же больше поглядывал на Лекса и вставлял реплику-другую в духе: «Лексюку теперь тут не жить!», «Он в последний раз ужинает в трапезной!»

– А где он потом будет ужинать? – с готовностью округлил глаза белобрысый Журис, и Неф кровожадно оскалился.

– В лучшем случае в лазарете! С переломанными ребрами, а, Лексюк? – нахально поглядел он на Белова.

И остальные послушники загудели-зашумели, вытягивая шеи, – всем хотелось посмотреть на «Лексюка», который ужинал тут «в последний раз». Сане только и оставалось, что мрачно жевать салат, уткнувшись в тарелку.

Сбоку его, правда, подбадривали новоиспеченные друзья во главе с Абио.

– Может, ты мастерам все расскажешь? – шептал худенький послушник, не обращая внимания на гнусный гогот со стороны толстяков и компании. А те совсем раздухарились: вопили на всю трапезную.

Как назло, мастеров в столовой не было, лишь двое кураторов восседали во главе стола – небритый Бранго да куратор Торрикс, которому, по словам Джертона, куда больше повезло с подопечными: он опекал Абио со товарищи, Кигана и таинственного гения Марица.

– Конечно, Лекс, послушай Абио – он дело говорит. Мы с тобой тоже сходим, расскажем, как толстяки издевались над тобой, – робко тронул Саню за рукав Аткалагон.

И тот отдернул руку, бросив на мальца разъяренный взгляд: «Ты бы уж молчал, предсказатель доморощенный!» – так и подмывало его бросить белобрысому мальчонке, хотя еще больше ему хотелось отвесить Аткалагону хорошего пинка! Все сегодняшние проблемы только из-за него. Ну, может, не все, но с запиской мастера Тайласа он знатно им подгадил.

И Лекс, вперившись злобным взглядом в Аткалагона, процедил:

– Спасибо, надо мной они не издевались, так что я уж как-нибудь сам. Ты лучше себя пожалей.

Малец аж вздрогнул, испуганно захлопав белесыми ресницами, как будто Саня влепил ему затрещину.

А с боков на него накинулись Абио и Гудиан:

– Ты чего, Лекс, что тебе Ат сделал?

– Испортил полезную вещь, – проворчал тот, снова уткнувшись в тарелку.

Как же ему хотелось сбежать из трапезной, чтобы не слышать гогота жирных отморозков, не оправдываться перед новыми дружками-трусами, еще и небритая физиономия Бранго выводила из себя – Белов не забыл, как куратор ни за что ни про что оттаскал его за ухо!