Наутро Лекс проснулся с головной болью. Всю ночь ему снилась какая-то неразбериха: они с Джертоном и Талкиным мотались по замку в поисках Марица. И самое неприятное, что все остальные – Неф, Гунт, Киган, Гудиан и прочие послушники – насмехались над ними. Даже мастера потешались. Особенно в этом преуспел паладин Сегундо: он чуть со смеху не падал, глядя, как Лекс, Талк и Джер носятся по площади, хлопают дверьми келий, забегают на террасы в поисках Арматони…

К тому же, проснувшись, Белов с Талкиным обнаружили, что пропустили утреннюю тренировку с паладином. Надо сказать, за эти три недели друзья так освоились в обители, что даже попросились к Сегундо учиться фехтованию. Саня в основном занимался стрельбой из лука – ему это неожиданно понравилось, а Талкин с утра пораньше махал мечом, палицей и тягал чугунные гири. Так что теперь он повсюду таскал с собой длинную палку с железным наконечником.

– Совсем хорошо! – ворчал здоровяк, наспех натягивая робу. – Агнеус упаси еще и на утренний Рианон опоздать – Гардок нас точно прибьет!

Переговариваясь таким образом, друзья выскочили из кельи.

* * *

На улице стояла промозглая погода, ветер гнал по небу грязные клочья туч. Лекс стоял у высокого окна на втором этаже и вглядывался в темные фигурки послушников, которые копошились внизу на площади с метлами и граблями. Некоторые бегали с ведрами и щетками вокруг скульптур и фонтанов, что тянулись вдоль дорожки к собору. Фонтаны уже не работали, но Лекс знал, что к празднеству Посвящения, когда в Орден нагрянут высшие чины королевства: канцлер Бладмир со свитой, магистр Лунного ордена – Магдус, а может… и его величество Манвиг Высокий – фонтаны обязательно будут работать, даже если вдарит мороз.

«А ведь у Марица с Киганом где-то среди королевской свиты есть богатые и влиятельные родственники», – пришло на ум Сане, когда он отрешенно рассматривал стайку послушников в бордовых туниках.

«Среди этих Марица нет», – отметил про себя Лекс. Уж этот зазнайка точно не стал бы мести площадь или чистить овальные бассейны под статуями магов, согнувшись в три погибели.

– Значит, он все еще в левом крыле, – пробормотал парень и нетерпеливо прошелся по пустынному коридору. Его так и подмывало сгонять к Талку или Джертону – вдруг они уже что-то знают?

Белов бросил взгляд на круглые часы над аркой – с завтрака прошло всего полтора часа, и он чуть не застонал – до обеда еще целая вечность! Это же одуреть можно тут бродить, поджидая Марица!

– Чтоб его Гаурт побрал! – выругался Лекс и в десятый, наверно, раз поплелся по знакомым коридорам. – Тьфу, и зачем было разделяться? Да еще на такой долгий срок, – ворчал он, бредя мимо бесконечных дверей тренировочных и мастерских, откуда доносился монотонный бубнеж. Лекс два раза обошел пасмурные коридоры и снова вернулся к часам – однако стрелка едва отползла от отметки «одиннадцать». До обеда еще три часа…

Парень мрачно выглянул в окно, где, как и полчаса назад, копошились послушники с метлами и граблями – им и дождь был нипочем!

Так, в тишине, прошло еще двадцать минут. Саня раз пять обошел галереи правого крыла – однако везде было пустынно и тихо. Удивительно, но вымотался парень по-страшному: ноги гудели так, будто он эти полтора часа не по коридорам бродил, а пахал на огороде!

И когда Лекс в шестой раз оказался на том же месте – под аркой с часами, он полностью вышел из себя:

– Все, хватит с меня такой слежки! – заявил он вслух и двинулся прочь. – Вообще, надо было просто пойти за Марицем, а не колобродить тут без толку!

Справа вновь потянулись узкие окна, за которыми свистел-завывал ветер.

«И больше никаких разделений!» – решил про себя Лекс, ускорив шаг. Он стремительно свернул за угол и нос к носу столкнулся с черноглазым послушником, который брел с ведрами и швабрами наперевес.

– Осторожнее! – крикнул тот, дернувшись в сторону, и ведра с гулким грохотом покатились по полу. – Ты в своем уме так носиться?

– Верон? – вытаращился на него Саня, и послушник бросил на него такой взгляд, что Лекс тотчас кинулся поднимать ведра.

– В следующий раз смотри, куда несешься! – хмуро продолжал Верон, подняв тяжелый бронзовый канделябр.

– Да ладно тебе! – отозвался Лекс, складывая жестяные ведра одно в другое, потом он собрал швабры. – Помочь отнести?

– А давай, – сразу же подобрел Верон и, когда они двинулись по коридору, принялся рассказывать: – Представляешь, поругался с нашим «недогением» Марицем, так Бранго моментально мне штрафные влепил! – пожаловался он. – Вот иду сейчас гостиную отмывать!

И у Лекса от этих слов сердце подскочило, как у охотника, напавшего на след добычи:

– А где это ты с ним поругался?

– В складской. Разбирали мы колбасы… – пустился в объяснения Верон. – А Журис и давай упрашивать его сдвинуть что-нибудь мыслью или поджечь. Я тоже подключился – интересно же! А он ни в какую – заупрямился, как харсупята перед мойкой! Ну и слово за слово… А тут еще и Киган пришел, скотина порядочная…

– Примерно понял, – перебил его Саня. Его начало потрясывать от нетерпения, он готов был вприпрыжку мчаться, лишь бы поскорее оттащить ведра и вернуться к слежке.

Однако Верон не торопился отрабатывать наказание.

– Слушай, а Мариц еще там? – быстро спросил Белов.

– Где там? – остановился Верон, и Лексу захотелось ускорить его пинком.

– Ну, в складской он еще? Поговорить с ним надо, понимаешь…

– Не, потом Бранго заявился, бучу поднял. Меня сюда сослали, а Мариц на свои ментальные искусства двинул.

– Вот забузз, – вырвалось у Сани, – неужели опять упустили…

Ради чего он тогда битых два часа тут колобродил?!

Видок у Белова, похоже, был тот еще, потому что Верон насторожился:

– А что такое, Лекс? И кстати, почему ты не в складской? Что здесь-то забыл?

– Да так, Абио поджидал, – вздохнул Лекс, досадуя, что они затеяли эту слежку! Двинули бы в складскую – Арматони бы застали, а так и Мариц сбежал, и Бранго небось штрафные работы назначит за прогул…

Лекс как в воду глядел.

– Слышал бы ты, как Бранго раскричался, – ухмыльнулся Верон, и Саня сглотнул: ему и слышать-то необязательно было, чтобы в красках представить вопли куратора! – Дескать, некоторые послушники считают себя умнее других, раз позволяют себе пропускать складскую работу! – расписывал он.

– А что вы сегодня делали? – кашлянул Саня.

– Припасы разбирали – ох, и морока, скажу я, – тараторил Верон. – Но ты бы, Лекс, лучше такие фокусы не выкидывал накануне Посвяги – а то плохо может кончиться!

– Просто у нас было важное дельце, – снова кашлянул Белов.

– Простудился ты, что ли? – хмыкнул Верон. – Раскашлялся чего-то… И что за дельце такое?

– Да так, ничего особенного…

– А все-таки? – прищурился тот.

Лекс помолчал, соображая, что бы такое придумать.

«А почему бы не рассказать правду? – неожиданно решился он. – Верон – парень надежный, они дружат с Джертоном. С компанией Кигана он не водится и над послушниками типа Абио не издевается!»

– Ладно, расскажу, – кивнул Саня. – Может, ты даже поможешь. А то мы вконец запутались. Только давай в гостиной поговорим!

И послушники помчались на третий этаж. Верон несся во весь опор, громыхая ведрами. Его явно подстегивало любопытство – всю вялость как рукой сняло. А Лекс старался не задумываться над тем, не зря ли он собрался про Марица рассказать.

«С другой стороны, уж лучше десять раз о прохвосте Арматони проболтаться, чем один раз – о мастере Тайласе, – мысленно решил он. – Так что хуже не будет!»

Гостиная, хоть и находилась в мастерском крыле, предназначалась для послушников – тут можно было отдохнуть, поговорить и даже у камина посидеть. Правда, послушники чаще собирались у паладина Сегундо – вот уж кто был настоящей душой любой компании!

Как и ожидалось, внутри было пусто и холодно, за окнами свистел ветер. Верон ловко разжег огонь в камине, и в зале сразу же посветлело.

– Так что там с Марицем? – спросил он, прислонив швабры к стене.

И Лекс шумно вздохнул, собираясь с силами:

– Только учти, об этом никто не должен знать!

– Будь спокоен, – ухмыльнулся Верон, – на меня можешь положиться.

– Отлично, – кивнул Саня. – Ты помнишь каллиграфию у Бранго, когда Мариц отпросился на свои ментальные искусства?

– И что? Ему же разрешили!

– А вот что: никакого Марица у Церсиуса в тот день не было! – объявил Белов и торжествующе улыбнулся – Верон вытаращился на него так, словно Лекс ему о близящемся конце света поведал.

– Как это не было? По-твоему, Мариц все выдумал?! Не сочиняй!

– А вот сам послушай! – усмехнулся Белов и принялся рассказывать все, что они разузнали про лаумитского «гения» Арматони: о том, как он – Лекс – нашел тренировочную, как на него накричал Церсиус и о вранье Марица королевскому паладину Фабрицио. – Ну, как? – с улыбкой вопросил Саня. – Собственно, вранье Марица у Фабрицио ты и сам помнишь.

У Верона был такой ошарашенный вид, что Лекс почувствовал триумф – а все-таки здорово они вычислили Арматони! И ведь никто даже не подозревает о том, что тот вешает всем лапшу на уши!

Черноглазый послушник даже не сразу нашелся что ответить:

– Ну вы даете… А ты точно уверен, что Церсиус его не обучает?

– Абсолютно! – фыркнул Белов. – Ты бы слышал, как он психанул: «Мол, какой такой Мариц? У меня только маги второй ступени… Послушников не обучаю…» – покрутил Лекс рукой в воздухе.

В это время сзади скрипнула дверь, и ветер завыл с новой силой.

– И что, вы решили проследить за Марицем? – спросил Верон, все еще не в силах прийти в себя от удивления.

– Угу, потому-то и пришлось пропустить работы в складской. Только Арматони уже убег на эти свои искусства липовые, тьфу! Как думаешь, может, он… – Не успел Лекс договорить, как створка сзади снова скрипнула и… кто-то громко кашлянул:

– Кхе-кхе!

– Это еще что?! – вздрогнул Саня, и они с Вероном резко обернулись: в дверях гостиной стоял Журис и широко улыбался бескровными губами.

– Привет, ребята! – Он, похоже, ничуть не расстроился, что его заметили.

– Эй, ты что тут делаешь? – заорал Лекс, вскочив на ноги. Он ужасно перепугался – вдруг прохвост Журис услышал про Марица?

– Ты что, подслушивал? – подхватил Верон.

Но тот лишь рассмеялся:

– Что это вы сразу «подслушивал», «что делаешь тут…»? Зайти нельзя погреться, что ли? На улице, знаете, какая холодрыга?

Белов нахмурился, исподлобья глядя на тощего Журиса, который подошел к столу и налил себе стакан воды.

– А тебе, Лекс, отдельный привет, – снова заулыбался он, поймав взгляд Белова.

И Саня почувствовал подвох в его улыбке – что-то было не так.

– И? Что дальше? – буркнул он.

Как же его раздражал этот щуплый тип! Весь какой-то скользкий, вечно болтается то с Киганом, то с толстяками, то к Верону и Джертону липнет. К тому же Белов отлично помнил их с Талкиным первый день – как они перепутали келью и как взбесился тогда Журис.

Верон тоже молчал, хмуро поглядывая на щуплого послушника, а Журис снова посмотрел на Лекса и неожиданно… захохотал, да так, что чуть водой не поперхнулся. Саня втянул носом воздух: у него руки чесались набить морду этому щуплому куренку!

– Спокойно-спокойно, ребята, – кое-как выговорил тот и снова прыснул в стакан с водой. Лекс даже зубами скрипнул: еще немного – и терпение у него лопнет.

– Чего тебе неймется? – сипло процедил он, но Журис наконец справился с нездоровым весельем и откашлялся.

– Вы уж извините, ребята, но я случайно, честное слово! Ничего такого не подумайте, но я услышал часть вашего… э-э, разговора! – Он снова фыркнул, с трудом удержавшись от смеха.

И Лекс с ненавистью посмотрел на послушника: все теперь понятно! Руки сами собой сжались в кулаки, он шагнул к Журису, но в это время вмешался Верон.

– Погоди, Лекс, не сейчас, – сказал он и повернулся к Журису. – А ты лучше выкладывай, чего ржешь, не то мы тебе и правда бока намнем!

– Да ладно вам, – улыбаясь, ответил тот, но на всякий случай отступил на шаг, – что это вы такие сердитые сегодня! Подумаешь…

– Ты по делу говори, а то так рассердимся, что руки-ноги в кучу не соберешь, – перебил его Саня.

– Ой, напугал! Боюсь и весь дрожу, – фыркнул Журис, однако все же скакнул к дверям, точно козленок, и, опершись о косяк обеими руками, продолжил: – Я только не понял, с чего ради ты, Лексич, взял, что Мариц нас дурит. По-моему, это вы с Талком всем брешете: наврали сегодня куратору с три короба про головную боль, не пошли в складскую работать. А на других гоните волну, – заухмылялся он, покачиваясь на косяках двери.

– Если бы ты весь разговор подслушал, то понял бы почему, – процедил Лекс.

Журис, однако, снова прыснул, так что Саня еле удержал себя в руках.

«Еще немного, и я ему точно врежу», – мелькнуло у него в голове.

Благо, Журис вновь успокоился:

– Ты бы, Лекс, лучше того – не завирался! Мариц не дурак, чтобы подставляться и врать про ментальные искусства.

– А ты его секретарь, раз за него отвечаешь? – съехидничал Саня. Еще никто так не выводил его из себя, как этот тощий тип. – Может, ты тоже ходишь на ментальные искусства к магистру Церсиусу? А то, глядишь, сам бы научился двигать мебель взглядом!

– Ох, и чушь ты городишь, – неожиданно спокойно ответил Журис, – то ли завидуешь, то ли заболел. Недаром Мариц сказал, что у вас с Талком после Лаумита башня окончательно рухнула. Мол, всякие штуки вам уже мерещатся.

– Чего? – рассвирепел Лекс. – Это у тебя и твоих дружков с мозгами плохо, если вы до сих пор верите этому прохвосту!

– Ладно-ладно, Лекс, – нарочито заботливым тоном заговорил Журис. – Все в порядке, все нормально, выпей успокаивающего отвара, а я лучше пошел от греха подальше.

– Лекс, правда, успокойся, – подхватил Верон. – Чего на него злишься? Мало ли…

– Нет уж! – прорычал Саня. Сорвавшись с места, он подлетел к щуплому послушнику и втащил его обратно в гостиную. – На сей раз я докажу! Ты, проныра, сам убедишься.

– Ну-ну, попробуй, – презрительно ухмыльнулся Журис, высвободив руку.

– Отлично, – прищурился Саня. – Спорим, что ваш гений Мариц – лгун и прохвост?

– Ну… спорим, только как доказывать-то собрался? – фыркнул тот.

– Увидишь, – задвигал Белов бровями, – сам убедишься, что ваш разлюбезный Арматони врет про ментальные искусства. Не обучает его Церсиус, – почти пропел Лекс. – Так спорим?

– Да пожалуйста, – ухмыльнулся Журис бескровным ртом, – тебе же хуже! Я-то в Марице уверен: он – скала! А вот вы с Талком в последнее время…

– Ты давай потише, – двинул его плечом Саня, – что мы с Талком – тебя не касается. Лучше за своими друзьями следи – Арматони над вами потешается, а вы уши развесили.

Журис хотел было огрызнуться, но в это время вмешался Верон:

– Парни, давайте успокоимся и не будем спорить.

– Нет, спорить мы будем, – заявил Лекс. Он уже вошел в раж и останавливаться не собирался.

«Пусть весь орден знает про Марица! Давно пора уже!» – мстительные мысли захлестывали Белова.

– Хорошо-хорошо, только без драк – заключим пари…

– Отлично! – кивнул Саня, повернувшись к щуплому послушнику. – Согласен?

– Предположим, – криво ухмыльнулся Журис, веселье его немного поунялось, чему Лекс был несказанно рад.

– Так на что спорим?

– Сначала скажи, как доказывать собираешься, – проскрипел Журис, злобно засверкав глазами.

– Будь спок, докажу. Прямо завтра с утра, идет?

– Идет, – неожиданно приободрился тот, – только что ты на кон-то поставить можешь?

– Да без разницы что, можешь предлагать! – фыркнул Лекс. Ему сейчас на все было плевать, только бы поскорее заключить пари с Журисом. Была б его воля, он прямо сейчас потащил бы Журиса к Церсиусу – пусть полюбуется!

А тощий проныра сощурил белесые глазки.

– Хорошо-о, договори-ились, – почти пропел он, мерзко растягивая слова, – я хочу… кинжал Амикара!

– Чего? – вытаращились на него и Лекс, и Верон.

– Так я и думал! – захихикал Журис. – Забоялся Лексюк, прямо затрясся со страху. А говоришь, доказать можешь…

И Саня, едва сдерживаясь от желания врезать по ухмыляющейся физиономии, процедил:

– Доказать могу, но вещи друзей я на кон ставить не собираюсь, ясно?

– Тогда и спорить не о чем, – резко потерял к нему интерес Журис. – Я-то думал, ты и вправду что-то на Марица нарыл. Не собирается он… Брехун ты, Лексюк! Сегодня же расскажу Марицу, что вы за ним следили! – прокричал он, скакнув к дверям, и Саня с воплем «А ну, стой!» прыгнул за ним.

Журис взвизгнул, скользнув в коридор, и попытался ударить Лекса дверью, но не тут-то было: Белов озверел не на шутку. Он с силой двинул створку плечом и ухватил проныру за руку.

– Я тебе «расскажу», скотина… Я тебе так «расскажу», что язык отвалится! – пыхтел он, втаскивая вопящего и брыкающегося послушника обратно.

И тот завизжал на ультразвуке:

– Спасите! Помогите!.. Лексюк убить хочет…

Непонятно, чем бы все закончилось, если бы не Верон.

– Успокойтесь, вы, оба! – тряхнул он Белова за плечо, и Саня, тяжело дыша, остановился.

– Только расскажи кому-нибудь про наш разговор! – прорычал он.

И Журис, несмотря на помятую и потрепанную физиономию, ухмыльнулся:

– Теперь точно расскажу. Будешь знать, как со мной драться!

– Ах ты, сволочь! – снова дернулся было к нему Лекс, но между ними уже стоял Верон.

– Ребята, давайте договоримся…

– Угу, договоримся!.. – прорычал Саня, сверля злобным взглядом прихвостня Арматони.

А Верон, не обратив внимания на реплику Белова, дипломатично продолжал:

– Ты, Лекс, обещаешь не бить Журиса, а ты, Журис, никому не рассказываешь о том, что слышал, договорились?

– Ага, Лексюк сочиняет байки про Марица, а я молчать? – возмутился тот с видом прямо-таки праведника Гудиана. – А спорить он испугался. Значит, это поклеп!

– Это ты боишься. Я хоть сегодня докажу! – рявкнул Саня.

Верон предусмотрительно придержал его за локоть и кивнул:

– Вот и правильно, лучше просто доказать – честный спор, пари!

– Только из его хлама мне ничего не нужно, – фыркнул Журис. – А кинжальчик своего нового дружка Лексич боится проспорить, – хихикнул он, и Белов даже зубами скрипнул.

«Черт возьми, нельзя ставить на кон вещь друга, нельзя!» – зудело у него в голове, пока он разрывался между желанием доказать и в то же время не подставить Джертона. Но… если он не докажет, то назавтра весь орден об этом будет трубить!

«А вообще, какого черта я боюсь? – мысленно прикрикнул на себя Саня, до боли в глазах вглядываясь в радостное подвижное личико Журиса, который снова взялся доказывать Верону, что Лекс – брехун и трус. – Я же прав! Церсиус не обучает Марица…» – думал он, пытаясь избавиться от идиотских сомнений – уж больно все вокруг этому верили, даже паладины.

Парень снова зацепился взглядом за физиономию Журиса, и тот ответил ему злорадной ухмылочкой:

– Что, Лексюк, корежит тебя? Ла-адно уж, так и быть, не расскажу Марицу, но только ты мне будешь помогать, ясно? – И он с радостной миной подскочил к Белову. – Поможешь мне смастерить проект для Посвяги! А потом…

И Саня неожиданно сорвался.

– Никаких проектов. Спорим! Я готов! – почти проорал он, чувствуя, что еще немного – и он просто убьет этого гада и шантажиста. – Согласен поставить на кон Протуберанец Джертона. Только вот что, дружок, – оскалился он, подтянув Журиса за грудки, – ты в ответку ставишь на кон посох Марица или Кигана, на твой выбор, – почти ласково пропел он и с наслаждением увидел, как улыбочка слиняла с лица Журиса. – А то из твоего хлама мне тоже ничего не надо, – мстительно добавил он.

– Э, мы так не договаривались… – начал было проныра, дернувшись назад, но было поздно: сзади к нему вплотную подступил Верон.

– Слушай Лекса, братец, – хмуро кивнул он. – Спор справедливый: с его стороны – вещь Джертона, с твоей – Марица или Кигана!

– Хорошо-хорошо, только докажи сначала, – побледнел Журис не хуже пергамента, на котором Лекс так усердно выцарапывал руну ветра.