На следующее утро Саню растолкал Талкин.

– Ну что, идем? – прошептал он – в келье было еще сумрачно, хотя в щели занавесей проникал серый холодный рассвет.

Лекс резко сел на кровати.

– Мы не опоздали? – спросил он.

Снаружи слышались отдаленные голоса и шаги, которые заглушал свист ветра – на улице было сыро и неуютно.

– Нормально, вовремя, – отозвался Женька, застегивая широкий ремень. – Давай быстрее, фехтование начнется с минуты на минуту, а нам надо пробраться так, чтобы никто не заметил.

– Само собой. Только учти, у меня еще дело с Журисом, – хмуро отозвался Лекс, натягивая кафтан, – ткань была ледяная и тяжелая, будто сырая, но Белов от волнения даже холода не почувствовал.

– А до обеда твое доказательство не может подождать? – проворчал Талк.

– Не может, – перебил Саня, на ходу застегивая пуговицы. – Журис уже ждет. Да не стану я тянуть – шаг туда, шаг обратно, – добавил он, заметив недовольный вид друга. – Ты лучше скажи, Джертон не заходил?

– Он уже ждет возле тренировочной.

– Значит, с горохом! – обрадовался Лекс.

Через минуту друзья выскочили из кельи. Хлопнула дверь, и в лицо ударил ветер – такой резкий, что Саня на секунду задохнулся.

– Интересно, будем ли мы сегодня на огороде работать? – прокричал он, стараясь заглушить свист ветра.

На площади было сыро и пасмурно, кое-где светились окошки, отражаясь тусклыми отблесками в маленьких лужицах – должно быть, ночью шел дождь.

«Хотя он и сейчас может зарядить в любую секунду», – подумал Саня, поглядывая на низкое небо.

– В общем, встречаемся в холле возле тренировочной Сегундо, – крикнул Лекс другу. Тот лишь вздохнул, а Белов бросился в крытый коридор.

Журис уже был там и переминался с ноги на ногу, поджидая Лекса. Увидев парня, послушник обрадовался ему как родному.

– Приве-ет! – расплылся он в улыбке, разве что костлявые руки не раскинул в теплом приветствии, и Саня кисло посмотрел на него.

Честно говоря, ему совсем расхотелось идти разыскивать Церсиуса – еще небось наорет на него, что опять приперлись за послушником… И вообще, вся эта затея ему уже не казалась такой привлекательной.

«Правда, не предложи я спор, Журис небось всем бы растрезвонил», – невольно вспомнил Лекс свои вчерашние приключения.

Зато щуплый шкет так и сиял.

– Ну что, будешь доказывать? Или сдулся уже? – нахально осведомился он, и Саня поморщился.

«Этот Журис что, дурак или нарочно нарывается?» – мелькнуло у него в голове. Ему до зуда в кулаках захотелось заехать по наглой ухмыляющейся физиономии.

А Журис истолковал молчание Лекса по-своему:

– Так и знал, что ты брешешь, – начал было он.

И Саня совсем рассердился:

– Не городи чушь! Идем, прямо сейчас. Только если я прав, посох Марица мне сегодня же подгонишь, – ухмыльнулся он. – Хоть крадешь у Арматони, хоть вымаливаешь – мне плевать!

– Само собой, уговор есть уговор, – пожал плечами Журис, но ухмыляться перестал – тон Лекса ему явно не понравился. – А Джертон уже согласился отдать кинжал?

– Об этом не волнуйся, – презрительно фыркнул Саня, двинувшись вниз по лестнице. Журис – за ним. По утрам магистр Церсиус занимался с молодыми магами внизу, в левом крыле – Лекс это отлично знал.

Шаги послушников гулким эхом отдавались в конце коридора. Подземные галереи здесь были узкие, темные, отчего Саня первые дни старался вообще сюда не спускаться. Однако через неделю Белов так освоился в обители, что подземелья левого крыла знал как свои пять пальцев.

– Куда мы идем? – заканючил Журис, но Лекс лишь отмахнулся.

– Сейчас узнаешь!

Некоторое время они петляли по узким галереям. Вскоре по бокам потянулись двери тренировочных, поблескивавшие полосками железа. Изредка на пути попадались послушники.

– Ты, кстати, уже решил, чей посох мне отдашь? – бросил Лекс через плечо, когда они в очередной раз повернули направо. – С одной стороны, у Марица он, конечно, круче – с золотыми обручами, резной. А с другой – у Кигана, наверное, выпросить проще. Он тебя, если что, не пришибет, как Арматони.

– Ты докажи сначала, – пробормотал щуплый послушник, побледнев, и Саня почувствовал долгожданную радость отмщения, хоть Журису пока и не за что было мстить – он всего лишь состоял на побегушках у врагов. Но Белову очень хотелось посадить его в лужу. Пусть поменьше якшается с толстяками, тогда, глядишь, и станет нормальным парнем!

«Ладно, может, посохи воровать я его и не заставлю, – решил про себя Саня. – Но зато мы его хорошенько в оборот возьмем! Во-первых, он постоянно толчется с этими сволочами – шпиона среди них иметь точно не помешает. А во-вторых, у него всегда запасы есть – если что понадобится, то отдаст как миленький…»

Так, размышляя, Лекс наконец нашел нужную дверь и прильнул ухом к створке: изнутри доносился монотонный бубнеж и приглушенные шаги.

– Здесь, – довольно потер руки Саня и подмигнул нахмуренному Журису.

– Кто здесь? Мариц? – подозрительно посмотрел на него тот.

– Его тут как раз нет. А вот так называемый «учитель» Марица – здесь, да, – съехидничал Лекс. – За дверью магистр Церсиус. А теперь смотри. – С этими словами он осторожно постучал в дверь.

Голоса тотчас смолкли. Звякнул замок, створка распахнулась, и на пороге вырос сам Церсиус – здесь, в узком коридоре, он возвышался над ними, точно башня собора Агнеуса, так что Лекс не сразу обрел дар речи.

– В чем дело, послушники? – раздраженно спросил магистр.

Лекс кашлянул:

– М-м… отец Церсиус, мы хотим видеть послушника Марица, – вежливо попросил он.

И маг даже лицом потемнел:

– Вы опять за свое? Я же сказал, что обучаю только молодых магов! Какие еще послушники? – прорычал он.

Саня кровожадно посмотрел на Журиса – тот вытаращился на Церсиуса и беззвучно шевелил губами. Лицо его залила смертельная бледность.

– Простите, пожалуйста, просто послушник Мариц сказал вчера, что он у вас учится, – гнул свое Лекс. Он уже предвкушал, как Журис будет хныкать и молить его о пощаде.

– Кто-кто сказал? – склонил голову Церсиус.

– Мариц Арматони, – еле сдерживая улыбку, ответил Саня. – Мы подумали, что найдем его здесь, а вы, оказывается, его даже не знаете…

Церсиус потер переносицу, точно бы усиленно что-то вспоминая:

– Погоди-ка, как ты сказал? Мариц?

– Именно, – кивнул Белов, насторожившись.

А седовласый магистр неожиданно… кивнул:

– Хм… да, действительно я обучаю Арматони. Но сейчас его нет.

– К-как обучаете? – Лекс вытаращился на Церсиуса так, будто тот объявил себя тем самым предателем, которого собирался разоблачить мастер Тайлас. Рядом громко выдохнул Журис, который только что, судя по всему, собирался грохнуться в обморок. – Вы же сказали, что не учите послушников!

Церсиус равнодушно пожал плечами:

– Послушников не учу. Но Мариц – исключение. Он действительно у меня занимается. В Лаумите у него выявили весьма редкие… гм, способности, и магистр Гардок лично попросил меня об этом.

Лекс в шоке слушал худощавого магистра: что за чушь? Неужели он действительно учит Марица? Да ну, ерунда! Ведь позавчера он ни про какого Марица и слышать не хотел! Или… просто забыл про него? Но как?! Как можно забыть, если он каждый день с ним занимается? Ладно бы дело было месяц назад!

И Лекс покосился на Журиса, который хлопал глазами, видимо, только сейчас придя в себя. Теперь на его лице лоскутами красовались белые и красные пятна.

«Ох, он и рад будет… – мелькнуло у Сани в голове, и в ту же секунду его пронзила страшная мысль. – Ч-черт побери, я ведь теперь должен отдать ему Протуберанец… кинжал Джертона!» – И от этой мысли Белов вспотел буквально с ног до головы.

Он ведь был уверен, что Церсиус отошьет их с Журисом, иначе ни за что в жизни не поставил бы на кон вещь Джертона! И сам Журис его с панталыку сбил – согласился поспорить на вещи Кигана и Марица…

– Так вы, значит, учите Марица? – глупо переспросил Саня. – Именно Марица Арматони?

– Я что, неясно выразился? – прищурился Церсиус. – Еще вопросы есть?

Лекс неуверенно пожал плечами – ему сейчас больше всего хотелось провалиться под землю: домой, в другой мир, на экзамен по физике – не важно. Лишь бы прямо сейчас без промедления исчезнуть отсюда.

Худощавый маг хотел было закрыть дверь, но Саня подался вперед, точно повинуясь неожиданном порыву.

– Магистр Церсиус, а чему вы его учите? – выкрикнул он, цепляясь за последнюю возможность, точно утопающий за соломинку.

– Ментальным искусствам и вихревой магии, – сердито ответил тот и, не дожидаясь очередных вопросов, захлопнул дверь.

Саня так и остался стоять, тупо глядя на створку, обитую полосками железа.

Он так оцепенел, что не мог даже пальцем пошевелить. Гаурт… он только что профукал вещь друга! Он поставил на кон вещь Джертона! Ладно бы Талка – с Женькой они одной веревочкой повязаны, но речь-то о Джертоне!!!

– Ну, что, Лекс? – послышался скрипучий, но очень довольный голос Журиса. Щуплый послушник отдувался так, словно километр пробежал.

Белов втянул носом воздух, стиснув зубы, – ужасная неловкость поднималась к горлу, заглушая даже злость на Журиса. Так паршиво ему давно уже не было! Мало того, что себя выставил дураком, так еще и друга подставил.

Саня попытался сглотнуть отвратительный ком неловкости.

– Ладно, идем, – буркнул он, стараясь не смотреть на Журиса. Видеть его мерзкую бескровную ухмылочку было невыносимо! Эх, зачем… зачем он согласился на этот идиотский спор? Прав был Джертон – надо было сначала все до конца выяснить. Хотя что могло быть убедительнее слов самого магистра Церсиуса?

Белов, вздохнув, побрел обратно.

– Слушай, Лекс, – горячо зашептал Журис, схватив его за плечо костистыми пальцами, – ты погодь, не спеши! Когда кинжал Джера-то отдашь? Не забудь, Верон нас разбил – он подтвердит.

Саня с ненавистью покосился на тощего послушника, однако взял себя в руки:

– Будь спокоен, отдам. Завтра. Договорились?

– Идет! – ухмыльнулся Журис. Подмигнув Лексу на прощание, он поскакал прочь, насвистывая на бегу веселую песенку.

Некоторое время Саня смотрел ему вслед. Парня грызли злость и досада, но хуже всего была эта сковывающая неловкость.

– Забузз раздери! – И Лекс со всей силы хлопнул ладонью по бугристой стене. – Что же мне делать! Что говорить Джертону?

Парень двинулся было к выходу, но на полпути остановился, прижавшись спиной к холодной каменной кладке.

«Надо что-то придумать… что-то придумать, – крутилось у него в голове. – Может, подменить клинок? Но как? Это же наградной кинжал, выкованный в Лаумите… Добыть подобный?» – Белов перебирал все возможные варианты, но ничего путного в голову не приходило.

«А может, снова попытаться проследить за Марицем и прижать его к стенке?» – в полном отчаянии думал Саня, уставившись в глубь коридора, туда, где был тренировочный зал Церсиуса.

В голове снова закрутились слова магистра об Арматони. Черт знает что! Неужто он и впрямь его учит? Но ведь позавчера никакого Марица у него в тренировочной не было! Притом что выскочка совершенно точно должен был там заниматься – Мариц ведь отпрашивался…

В эту секунду сзади послышались торопливые шаги. Белов обернулся, и сердце его подскочило к горлу: по коридору прямехонько за ним мчался… Мариц Арматони собственной персоной! Его золотая пряжка искрилась в отблесках светильников, за спиной языком пламени развевалась бордовая накидка. В руках он тащил охапку свитков и что-то бормотал себе под нос.

Саня, сам не зная почему, метнулся прочь, к лестнице в конце коридора, но было поздно.

– Эй, Лексюк, ты, что ли? – настиг его знакомый надменный голос, и Белов вздрогнул, однако виду не подал, двинувшись к лестнице. Сердце его так и грохотало в груди. А сзади загремели шаги.

– Эй, Лекс, решил игнорировать меня? – схватил его за плечо Мариц, и Белов остановился.

– А о чем мне с тобой говорить? – огрызнулся он. Последнее время Мариц его выводил из себя похлеще Кигана и компании.

Арматони насмешливо фыркнул, и Саня посмотрел ему прямо в лицо: отблески лампад глубокими тенями играли на бледном заостренном лице.

«Неужели магистр Церсиус действительно обучает этого пройдоху?» – в который уже раз мелькнула мучительная мысль у Лекса.

Однако вслух он спросил совсем другое:

– Ты куда идешь? На занятия?

– Ты что, головой ударился? – с усмешкой отозвался Мариц. – У нас сейчас утренний Рианон с магистром Гардоком. Или ты решил прогулять?

Лекс сглотнул: из-за возни с Журисом он совсем забыл про Рианон! Сердце у него забилось с удвоенной силой: не встреть он Арматони, так бы и пропустил его.

– Да подзабыл… – пробормотал Саня, пропустив мимо ушей оскорбительное «ударился головой».

– Тогда давай поторопимся, а то неохота мне с Гардоком связываться, – ухмыльнулся Мариц, и послушники помчались к лестницам.

– Слушай, а ты когда на свои ментальные искусства собираешься? – задыхаясь от быстрого бега, спросил Белов.

– Не сегодня, – бросил Мариц. В отличие от Лекса, он даже не запыхался, хотя шпарил куда быстрее его.

– А что так?

– А то! Я как раз с занятий, – ухмыльнулся Арматони, и Белова бросило в жар.

«Как это с занятий? – мысленно поразился он. – Церсиус же сказал, что Марица сейчас нет в тренировочной! Это что же, получается, магистр врал? Но зачем? Или он врал, что Мариц у него занимается? Но тогда тем более – зачем?!»

– Э… надо же, да-а… – промямлил Лекс, стараясь собраться с мыслями. Вся эта история с ментальными искусствами порядком выбила его из колеи. Он не знал, что и думать, кроме одного – кинжал придется отдать. – Да… И как Церсиус?

– В полном порядке, – надменно улыбнулся Арматони. На бегу это смотрелось даже забавно. – Тебе приветов не передавал.

– Слушай, да мы десять минут назад были у него в тренировочной, – не выдержал Саня, – и тебя там не было!

– Мы? Кто это «мы»? – тут же насторожился Мариц, он даже сбавил ход. – Ты это о чем, Лекся?

– Церсиус сам сказал, что тебя сегодня не было! – Белов даже не обратил внимания на обидного «Лексю», так ему хотелось разобраться во всем этом бардаке. – Так что ты врешь! Ну, признайся, а? – На секунду Лексу зверски захотелось, чтобы Мариц действительно развел руками и покаялся, что нигде он не обучается.

Но Арматони об этом, разумеется, и не думал.

– А чего это ты или даже таинственные «вы» меня у Церсиуса искали? – пропустил он мимо ушей предложение признаться. – Что за чушь ты плетешь? Какое твое дело, где я учусь и чему?

В голосе Марица зазвенел металл – он остановился, испытующе посмотрев на Саню, так что тот даже смутился.

– Просто Бранго попросил. Ты забыл руны на каллиграфии… – забормотал он, ругая себя последними словами – из-за скотины Журиса и злополучного кинжала он таки проговорился!

– Руны? – удивился Мариц. – Так это когда было-то? Я уже и думать про них забыл.

– А вот он сказал, чтобы я тебе их отдал, – с облегчением выдохнул Саня – похоже, Арматони поверил.

– Оставь себе, – высокомерно махнул рукой тот. – На память. А чему, где и как я учусь, – в его голосе снова засквозила угроза, – ни тебя, ни кого другого не касается, понял, Лекс?

– Да ладно, Мариц, – поспешно кивнул Белов. – Просто все это странно как-то.

– Церсиус – он такой, – глубокомысленно заявил Арматони и улыбнулся как ни в чем не бывало. – Может что-нибудь перепутать или не то сказать – обычное дело… Ладно, давай быстрее – мы уже опаздываем.

«Что-то Церсиус не показался мне растяпой, – подумал Саня, когда парни взбирались по высокой винтовой лестнице. – Ох, темнишь ты, Мариц. Ох, темнишь!»

* * *

Весь Рианон Лекс провел как на иголках – как назло, Джер и Талк сидели далеко от него. А ведь придется рассказывать Амикару про идиотский спор… От одной этой мысли у Сани горло сдавливало.

Еще и Талк с Джертоном, сидевшие впереди, то и дело оглядывались на Лекса, усиленно подмигивая ему, – в общем, всячески подавали знаки, и Саня был вынужден ухмыляться в ответ, как последний идиот. Похоже, друзья блестяще провернули дельце с горохом и капюшонами толстяков. В отличие от него…

И Саня вздохнул, чувствуя, как ответственность за этот чертов спор придавила его тяжелой плитой.

«Как бы лучше сообщить об этом? – крутилось у него в голове. – Просто попросить Джера отдать кинжал или пока повременить? Но ведь отдавать-то все равно придется, причем уже завтра! Забузз… Джертон меня убьет!» Воображение тут же услужливо нарисовало взбешенного Джертона. А еще хуже – разочаровавшегося: «Так я и думал… Чего от тебя ждать, Лексюк? – И презрительная усмешка Амикара: – Каким ничтожеством ты был, таким и остался…»

Белов тряхнул головой, пытаясь избавиться от скверных мыслей.

«И ведь главное, что Джертон был против спора…» – эта мысль грызла его ржавой пилой.

Из-за происшествия с Журисом и Марицем у Лекса совершенно выветрилась из головы предстоящая месть толстякам с вонючим горохом. Честно говоря, ему было сейчас абсолютно наплевать и на Нефлинга, и на Гунтаса, и вообще вчерашние события потускнели на фоне этого злополучного спора.

До самого конца Рианона Лекс промучился в раздумьях, а после – решительно двинулся к Талкину и Джертону.

«Нет уж, хватит тянуть! Сейчас же расскажу все Джеру, а вместе мы что-нибудь обязательно придумаем», – мысленно подбадривал себя Саня. Послушники и маги расходились по мастерским да тренировочным, Лекс оглянулся и тотчас увидел друзей.

– Наконец-то! – начал было он, остановившись. Сердце его колотилось так, что дыхание перехватывало. – Знаете, ребята, мне надо вам кое-что расска…

Но Амикар перебил его:

– Ты где бродишь? Мы с Талком полчаса ждали у фехтовального зала. Даже искать тебя пошли! Что, проспорил Журис?

И Лекс умолк, засунув потные руки в карманы. Он силился произнести: «Нет, Джертон, я проиграл Журису», – но не мог – слова застряли у него в горле.

– Я… ну, не спорил пока. Журис не пришел, – наконец выдавил он, чувствуя, как щеки его пылают.

«Проклятье… я не могу! Только не сейчас и не Джертону в лицо…» – думал он, обливаясь потом и коря себя за слабость и малодушие.

Благо, в эту секунду вмешался Талкин:

– Ладно, Лекс, не волнуйся, – хлопнул он его по плечу, – зато у нас полный порядок: я подсыпал горох им в капюшоны, так что все замечательно!

– Да-да, мы отомщены, – подмигнул Джертон, крутя в руках злополучный Протуберанец.

Саня невольно покосился на него и поежился. Амикар перехватил его взгляд и вскинул брови:

– Ты что, расстроен?

– Да как сказать, – вздохнул Лекс, пытаясь собраться с силами: черт, нельзя просто так об этом рассказывать – Джертон точно взбесится!

«Надо его подготовить как-то или… может, вообще, выкрасть кинжал?» – отчаянно соображал он.

А черноволосый продолжал:

– Так что у тебя со спором и что с Марицем? Как успехи?

– Пока никак, – сухо отозвался Белов и, поймав удивленный взгляд друга, нехотя рассказал о Церсиусе и случайной встрече с Арматони. Только о Журисе он умолчал, точнее, скрепя сердце соврал, что тот не явился на встречу.

Саня боялся, что друзья начнут выспрашивать, чего он за ним не зашел, однако Джеру с Талком, похоже, было плевать на это.

«И то счастье!» – мелькнуло у него в голове. А друзья были в шоке от таких новостей про Марица.

– Ничего себе, дела! – покрутил головой черноволосый. – Так, значит, он все-таки учится у Церсиуса?

Лекс пожал плечами:

– Ума не приложу. Все это очень странно.

– Слушай, но ведь если бы Мариц действительно учился, то не стал бы врать, что только что с занятий! Церсиус же ясно сказал, что Арматони не было в тренировочной, – принялся рассуждать Джертон – похоже, его все это немало занимало. – К тому же он бы еще в прошлый раз про Марица вспомнил – это же не безделица какая, а невиданное дело: послушник обучается ментальным искусствам! Нет, тут что-то нечисто…

Саня снова без энтузиазма пожал плечами:

– Забузз его разберет! Во всяком случае Мариц очень решительно заявил, что только что с занятий.

– Ужас, – засмеялся Джертон, – никогда бы не подумал, что вокруг сынка министра будут такие страсти кипеть! – Они с Талком расхохотались.

– Ладно, парни, – забасил Женька, когда они двинулись в трапезную, – сейчас у нас на повестке другое мероприятие.

– Толстяки, ну-ну, – весело взъерошил волосы Амикар, – это даже интересно. Представляю, как вытянутся их физиономии! – За болтовней он не переставал крутить-вертеть Протуберанец, усыпанный самоцветами. Он то держал его кончиками пальцев за острие, то ловко переворачивал, удерживая за рукоять.

И Лекс снова стыдливо отвел взгляд. Ситуация была – хуже некуда.

«Надо срочно что-то придумать с кинжалом… Забузз бы побрал этого Журиса – вот ведь свинья!» – в который раз мысленно обругал он щуплого послушника.