Лекс стрелой выскочил на площадь – испытывать терпение грозного Гардока ему больше не хотелось.

Он оглянулся на высокие врата собора – времени было почти десять. Завтрак Белов все-таки пропустил из-за этих горилл, чтоб им пусто было!

– Ладно, еще легко отделался, – пробормотал он, ощупывая шишку на голове.

Народу на площади было немного: послушники и молодые маги сновали в основном возле правого крыла. И Саня, раздумывая о толстяках и настоящем Лексе, двинулся к себе в келью, в левое крыло.

«Что же теперь делать? Продолжать бодаться с толстяками глупо. Непонятно даже, урезонил их мастер Истрид или нет, – думал парень. – Во всяком случае, наказания он им не потребовал. Разве что за испорченный инвентарь, но уж точно не за вчерашние издевательства и не за сегодняшнюю драку…» Белова снова замутило, ладони вспотели.

– Проклятье… – простонал он, ввалившись в келью.

Благо внутри никого не было – Талкин, похоже, еще не вернулся из трапезной. И Саня кинулся к бутыли с водой на столе: выпив залпом полстакана, он плюхнулся на лежанку. Под ребрами то и дело вспыхивала обжигающая боль.

И парень снова выругался, кое-как откинувшись спиной на стену. В голове его крутились мерзкие картины: то обрывки драки с толстяками, то перепуганные лица Абио с Аткалагоном… Хохот долговязого пижона Кигана, растерянное лицо Талка… И в довершение ко всему Гардок со своими требованиями извинений.

И Лекс даже кулак стиснул:

– Нет уж, с меня хватит! Пусть Тайлас возвращает меня обратно. Ничего… одного Талка вполне хватит для заговора, – пробормотал он, морщась от боли, а потом потянулся к своей полке. Пошарив рукой, он вытащил маленький кристаллик, который тускло блеснул в пасмурном свете, и парень невольно вспомнил слова Тайласа: «Ваши имена будут вписаны золотыми чернилами в историю Альруаня! Сам король нуждается в вас… Вы – будущие герои…»

– Тоже мне, герои! – фыркнул Саня. Честно говоря, весь тот разговор с Тайласом о шпионах в обители и спасении короля казался Белову каким-то сном. Уж так не вязались легендарные герои и дворцовые заговоры с вонючим горохом, издевательствами послушников и прочим бедламом, что здесь творился!

В глубине души Лекс почувствовал сожаление: все-таки не получилось у него… У Талкина, наверное, получится. Возможно, он раскроет заговор вместе с таинственным помощником и даже в легенды попадет. А он – Саня Белов – так и вернется несолоно хлебавши…

В этот момент снаружи послышались громкий топот, голоса, и среди них такой знакомый глухой бубнеж Талка.

– Проклятье! – подскочил Саня и, сунув переговорник Тайласа в карман, кубарем скатился под лежанку.

И вовремя: дверь загрохотала, в келью ворвались шум, голоса, смех. Белов из-под кровати увидел ноги Талка в сапогах с железными блямбами, а следом – кого-то в модных синих ботинках.

«Кажется, Джертон, – сглотнул Лекс, – принесла же его нелегкая!»

– …Вот об этом я и хотел поговорить! – тем временем прогудел Талкин. – Как считаешь, гхм… сильно ему врежут?

И Саня услышал смешок Джертона:

– Да спета его песенка. Нефа и Гунта он раздразнил, Гардок его тоже невзлюбил…

Белова бросило в жар: явно его обсуждают! Женька что-то загудел в ответ, но в эту секунду снаружи снова послышались шум и гнусавые голоса. Двери загрохотали, и… в келью ввалились такие знакомые зеленые сапоги, которые буквально час назад пинали Лекса!

И парень чуть не взвыл: Нефлинг! Только его здесь и не хватало… Для полного счастья осталось дождаться Кигана с Гунтасом – и вся шайка в сборе! А в келье тотчас стало шумно и тесно.

– Ну, дела, ребя! – с порога заорал Нефлинг.

И Саня к своему изумлению услышал дружелюбный бас Талка:

– О, Неф, наконец-то! Мы с Джером тебя заждались. Как там все прошло-то?

Белова окатило жаром: его друг вместе с чернявым пижоном… заждался этого толстяка! На секунду он даже слышать перестал, такая ярость его захлестнула. Он, конечно, и не мечтал, чтобы Женька набросился на гориллоидов с кулаками, но такое дружелюбие в голосе…

– Лексюк-то, сулёга, сбег, представляете? – продолжал гудеть Неф. – И главное, Гардок не успел его выпороть, а ведь даже розги приготовил! – И они расхохотались так, что склянки на столе зазвенели. Саня сглотнул, стараясь унять подступающую ярость.

А толстяк принялся в красках пересказывать, как Гардок заставлял Саню извиняться:

– Представляете, Лексюк уже на колени встал, умолять нас собрался! – живописал он, и Белова снова бросило в жар, только теперь от стыда.

«Сволочь Нефлинг! Выдумывает гадости…» – Он даже пошевелился под лежанкой, и Неф тотчас насторожился.

– Это еще что, ребя? – Его зеленые сапоги замерли посреди кельи. – Под кроватью кто-то скребется, слышали? – И Саня беззвучно заорал, когда сапоги Нефлинга крутнулись, двинувшись прямиком к нему!

«Неужели понял? Заметил? – заметались у него в голове страшные мысли, и Лекс забился как можно дальше. А зеленые сапоги неумолимо приближались – еще шаг, и Неф заехал бы ему железной набойкой прямо по носу. Но в самый последний миг сапоги остановились – сверху послышался смех Джертона.

– Да это чиба, сядь и успокойся! Что-то больно ты мнительный стал, Неф. Неужто Лексюха на тебя так подействовал? Вроде мелкий сулёга, а сколько шуму от него в первый же день, – хохотнул он, и Саня с облегчением выдохнул.

Он даже словам Джертона не рассердился – настолько был рад, что столкновение с толстомордым Нефлингом откладывается. А зеленые сапоги вдруг развернулись к нему каблуками, и Белов услышал, как жалобно заскрипела над ним кровать.

– О, у Лекси новое одеяло! – радостно прогудел Нефлинг, переключившись на другую тему, и лежанка снова скрипнула – должно быть, толстяк не прочь был сломать ее.

«Вот гад! – мысленно возмутился Лекс. – Ну, погоди, свинья, я с тобой еще поквитаюсь!» – проклинал его парень, вперившись злобным взглядом в прогибающееся днище лежанки. С каким удовольствием он бы ткнул туда каким-нибудь шилом!

– Эй-эй, ты что творишь, Неф! – в это время спохватился Талкин. – Куда с ногами на кровать?

И Лекса окатило жаром – вот мерзавец! Похоже, решил испачкать ему всю лежанку, свинья!

Парень еле сдерживался, чтобы не вылезти и не набить морду толстяку. Только здравый смысл удерживал его: без мастера Истрида связываться с шайкой Джертона никак нельзя.

«Этак я до скончания веков буду за спинами мастеров прятаться…» На секунду Белова захлестнуло отчаяние.

Он мрачно смотрел, как коричневые «берцы» Талкина решительно двинулись к его кровати, что-то смачно стукнуло, и перед носом у него мелькнул каблук зеленого сапога – Лекс лишь чудом увернулся.

– Эй, ты что, – возмутился Нефлинг, – амброзии перепил?!

– А ты думай, что творишь, – загудел Женька, – на кровать да с ногами! Он теперь небось нажалуется этому, как его, мастеру…

– Истриду, что ли? – загоготал Неф. – Да пускай! Главное, что Гардок за нас, а это знаешь какая сила! – заявил толстяк с таким видом, будто не эта «сила» только что назначила им две недели работ на огороде. – Видели бы вы, как он на колени Лексюка поставил! А потом зад ему заголил, выпороть собирался… И если б не Истрид, гореть бы сейчас заднице Лексича огнем! – противно заржал толстяк.

И Саня с такой ненавистью вперился взглядом в зеленые сапоги, что они, наверное, лишь чудом не задымились!

– Слушай, Талк, а ты чего какой-то смурной? – послышался удивленный голос Джертона. – Расстроен чем?

И Лекс услышал тяжелый вздох друга:

– Так, ничего…

– Да не хнычь, – загудел Нефлинг, – все идет по плану. За силки Лексюка вышвырнут из ордена – как пить дать! А мы вплотную возьмемся за его дружков – двух психов и одного лопуха. А то они совсем распоясались!

«Неужели меня могут выгнать? – перепугался Саня, но тут же постарался взять себя в руки. – Да ну, бред, горилла опять сочиняет, как и про то, что я на коленях стоял!»

В эту секунду дверь снова загрохотала, и следом послышался еще один такой знакомый гнусавый голос:

– Эй, ребя! Я тут… Ого, все в сборе!

В келью ввалились черные стоптанные сапоги, и Лекс чуть не застонал:

«Гунтас… Ну, все – теперь мне точно до вечера слушать насмешки этих горилл про чертовы извинения и порку!» Однако Гунт завел совсем другую песню:

– Эй, ребя, айда в трапезную. Там праздничные десерты подают!

Послушники дружно повскакивали с кроватей.

– Вот это да, парни! – заорал Джертон с таким энтузиазмом, словно в лотерею выиграл. – Я же говорил: Посвящение – это такая штука! Уже за месяц до него начинаются разные приятности: то вам десерты, то экскурсии…

И послушники, грохоча подметками, повалили к выходу.

– А еще, ребя, прикиньте, – послышались приглушенные обрывки слов Гунтаса уже снаружи. – Завтра Мариц приезжает!

– Из Лаумита? – загудел Неф, двери хлопнули, и на крыльце послышался топот напополам с дружным хохотом. – Ну, все… держись, Лексюк, сул-лёга, тебе не жить…

Еще несколько секунд парень лежал под кроватью, вслушиваясь в удаляющиеся голоса, а потом шумно выдохнул.

– Кажется, убрались, – пробормотал он, выбравшись из-под кровати, и громко чихнул. – Черт, еще и пыли насобирал… И что за Мариц такой на мою голову? Неужели хуже этих обормотов? – Ап-чхи!.. Похоже, настоящие Лекс и Талк не больно-то уборкой заморачивались. – Парень брезгливо отряхнул робу: она была грязная, как будто он не под тахтой лежал, а по пыльному чулану ползал. Саня снова чихнул и поправил шкуру на своей лежанке: гад Нефлинг взбуровил ему всю постель!

И парень снова почувствовал всплеск ярости. Честно говоря, ему дико захотелось поменять местами шкуры: свою – грязную и истоптанную – с Женькиной – чистенькой и аккуратно заправленной.

– Не больно-то Талк меня защищал – сидел истуканом, пока толстяк потешался, – процедил Лекс, пытаясь проглотить ком досады. – Что-то он все меньше похож на друга Женьку и все больше на настоящего Талка – главного хулигана обители!

Саня шагнул было к лежанке друга, как в ту же минуту откуда-то из-под стола послышались странный скрип и постукивание. Лекс замер посреди комнаты, вслушиваясь в пасмурную тишину кельи. Вокруг было тихо, лишь снаружи доносились отдаленные голоса.

Лекс снова двинулся было к лежанке Талкина, но не успел даже двух шагов сделать, как из сумеречной глубины кельи снова послышались легкий перестук и скрежет, как будто кто-то осторожно царапал доски. И у парня заколотилось сердце: скреблись явно под столом!

«Вдруг это кто-то из шайки Джертона спрятался, а теперь выжидает…» – закралась в голову нелепая мысль, и он, кинув шкуру на лежанку, осторожно двинулся к столу, приколоченному к дальней стене между кроватями.

В тот же миг там снова кто-то завозился, и… раздался тихий протяжный свист! У Белова чуть сердце не выскочило из груди от страха.

– Эй, кто там? – рявкнул он, чувствуя, что его пробирает мороз по коже.

Не дождавшись ответа, Саня нагнулся… и отпрянул, чуть не завопив: под столом из полумрака на него таращились два зеленых светлячка! Два маленьких светящихся глаза. И тут же это нечто снова завозилось.

– Ух… это что еще за чучело, – пробормотал парень, ругая себя за трусость.

В ту же секунду из полутьмы к нему выбрался маленький шерстяной комок с длинным пушистым хвостом. И Лекс даже засмеялся, разглядев животинку. Существо напоминало мангуста: круглые ушки, короткие устойчивые лапки и черный подвижный нос. Разве что глаза, зеленые светлячки, горели точно маленькие фонарики.

Зверек, завидев Саню, остановился, потерев лапками острую мордочку, и тихонько присвистнул. Потом несколько раз моргнул и дружелюбно прострекотал что-то вроде: «Чи-и-и!»

– Так это же джертоновская чиба! – осенило Лекса, и он присел на корточки перед «мангустом», который еще несколько секунд умильно умывался лапкой. А потом начал топтаться на месте, переваливаясь с боку на бок, точно исполнял какой-то причудливый танец.

И Белов невольно рассмеялся, разглядывая чибу. А пуховой комок самозабвенно продолжал топтаться, то и дело посвистывая.

– Ну-ка, иди сюда! – позвал зверька Саня. Он опасался, что тот испугается и юркнет под кровать, но чиба замерла, подняв переднюю лапку, и глаза ее загорелись любопытством. Нос задвигался – должно быть, зверек принюхивался, нет ли у парня печенья или орешков.

И тот пожал плечами:

– Нет ничего, звереныш, давай-ка я тебя хозяину отнесу. – Он осторожно взял ее на руки. Чиба оказалась на удивление тяжелой, а очутившись у него в руках, неожиданно принялась извиваться, посвистывать и даже порыкивать.

– Ах, ты ж скотинка! – чертыхнулся Лекс, одернув руку: коготки у чибы были острые как бритвы! А зверек, улучив момент, выскользнул у него из рук и… вскарабкался Белову прямо на плечо.

– Вот где ты любишь сидеть! – Парня снова пробрал смех – чиба щекотала ему ухо, насвистывая свою «песенку», и Лекс погладил ее.

– Не заслуживаешь ты такого бездельника-хозяина, как Джертон, который тебя, похоже, везде забывает, – проговорил он и вышел на крыльцо. У него было большое желание оставить зверька у себя, но Саня не поддался соблазну: мало ли, вдруг существо привязано к хозяину.

Парень без труда нашел келью Джертона – через одну дверь от них. Как и ожидалось, здесь было не заперто.

– Что за причуда – оставлять двери открытыми, – пробормотал он, приоткрыв створку и сунув чибу внутрь: благо, Джертона в келье не было.

«Небось еще в трапезной торчат, поглощают праздничные десерты!» – подумал Лекс и поморщился, точно от зубной боли.

– Что же это получается – из-за сволочей толстяков я даже на обед не могу сходить? – пробормотал он, захлопнув дверь кельи. – Нет уж, дудки, много чести будет, чтобы я из-за них голодал! Пойду-ка тоже съем этот десерт праздничный. – И Саня решительно двинулся вдоль келий. Однако не успел он и двух шагов сделать, как за спиной снова послышался тихий свист.

– Чиба! – изумленно обернулся Лекс: зверек высунулся из окна джертоновской кельи и заинтересованно шевелил носиком, то и дело посвистывая. А заметив, что Саня обратил на него внимание, выскользнул наружу, стрелой ринувшись к нему.

– Ну-ну, зверек, со мной хочешь пойти? – улыбнулся парень, взяв чибу на руки. И та ловко вскарабкалась ему на плечо, застрекотав прямо в ухо. Белов невольно рассмеялся: ему понравилось, что чиба хотела быть с ним.

* * *

«От Джертона она, похоже, сбегает. И неудивительно, – думал Лекс, двинувшись к крытому коридору. – Может, вообще хозяина сменит?» – с затаенной надеждой размышлял он, и в голове его тотчас нарисовалась идиллическая картинка, как он сидит вечером за книгой, а рядом деловито стрекочет чиба… Или, еще лучше, – как он щеголяет по замку со зверушкой на плече. Вот Джертон бы взбеленился!

Так, за размышлениями, парень поднялся на второй этаж, прошел широкий коридор – где-то здесь должна быть трапезная: он так и решил зайти – с чибой на плече.

«Посмотрим, как вытянется лицо у Джертона!» – злорадно подумал Саня, сверившись с картой мастера Тайласа. Он свернул направо и очутился у развилки.

– Что за ерунда, – пробормотал парень, снова развернув карту: где-то здесь должна быть трапезная… Однако и вправо, и влево простирались коридоры со множеством узких окон, за которыми застыло пасмурное небо.

– Неужели заблудился? – Лекс нетерпеливо постучал ногтем по карте. – Здесь я повернул – тут должны быть кладовые. А вот сюда надо выйти! Ну и где же трапезная?! – Саня начинал нервничать: что бы он ни затевал – все глупость выходит!

Он бегом промчался в глубь коридора, свернул направо, но вместо того чтобы выйти к лестнице, откуда до трапезной рукой подать, очутился в темном затхлом закутке.

– Что за наваждение! – простонал Саня. – Ладно, спокойно, – сказал он чибе, которая взялась снова чистить мордочку лапкой. – Все послушники сейчас в трапезной. А значит, оттуда доносился бы шум, верно?

Чиба застрекотала было в ответ, но в ту же секунду мирный стрекот сменился шипением! Зверек вдруг вытянулся, вцепившись Сане в плечо, так что тот чуть не взвыл от боли, пытаясь оторвать чибу от робы. А существо начало извиваться с такой силой, будто Лекс его на раскаленную сковороду посадил.

– Ты с ума сошла? – процедил парень, кое-как стряхнув с себя животинку.

Та приземлилась на короткие лапки, а потом развернулась к Белову и снова зашипела, точно проколотый мяч.

– Да что с тобой? Не понравилось у меня? – забеспокоился Саня.

И тут слова замерли у него на губах: зверек злобно смотрел и шипел не на него, а на то, что было за ним! Лекс замер, чувствуя, как его пробрал холод. А чиба, не переставая рычать, принялась медленно пятиться.

Саня резко обернулся и замер: в дюжине шагов от него посреди пустынного коридора высился странный черный силуэт! Сначала Лексу показалось, что он был в бордовых одеждах наподобие тех, что у магистра Гардока. Но стоило парню присмотреться внимательнее – и он чуть не задохнулся от страха: этот тип был полностью закутан в черное! Буквально с ног до головы! Над плечами его высился островерхий колпак или капюшон, который полностью скрывал лицо страшного типа. И Белов попятился, чуть не наступив на рычащую чибу.

Неожиданно фигура колыхнулась, двинувшись вперед, и Лекс, к своему ужасу, увидел, что странный тип не шел, а… парил над полом! Ступней его не было видно, лишь полы мантии колыхались в воздухе.

В ту же секунду по ногам дохнуло сыростью, и чиба, взвизгнув, метнулась за угол. А черный силуэт снова шевельнулся и очень медленно двинулся вперед.

– А-а-а! Помогите! – Белова буквально подбросило от страха. – Кто-нибудь… Сюда!

В мгновение ока он проскочил пасмурный коридор – узкие окна, бронзовые канделябры со свечами молнией промелькнули мимо. Парень вылетел за угол, продолжая голосить, и чуть не врезался в высокого мага, который шагал с кипой книг в руках.

– Осторожнее, сын мой! – загремело над ним, и Лекс чуть кубарем не покатился, пытаясь затормозить.

– Мастер Истрид? – вскричал он, после утреннего происшествия на Рианоне с толстяками и Гардоком он бы ни с кем его не спутал: черные с проседью волосы, спокойный взгляд и бордовые одежды.

– Да, Лекс? Что-то случилось? – вопросил тот. – Опять эти упитанные послушники? Несносные хулиганы никогда с таким поведением не станут магами, потому что Агнеус Солнцеликий выбирает…

Но Белов перебил мастера:

– Н-нет, теперь другое! – Парня буквально трясло. – Там, в коридоре! Тип в черном… смотрю – а он над полом!.. Понимаете, как будто п-призрак, что ли… – На последнем слове Саня споткнулся – еще не хватало, чтобы Истрид решил, что он спятил! Единственный маг, который к нему по-человечески отнесся.

– А… Черный Призрак? – как ни в чем не бывало улыбнулся тот, и Лекс уставился на Истрида.

– То есть это… п-правда призрак? – хрипло спросил он, не веря своим ушам.

– Конечно, сынок. Ты разве не знал? – удивился маг.

Белов мысленно выругался: призрак там или нет, но он почти проговорился! Нельзя было так в лоб показывать свое незнание. Вдруг Истрид заподозрит неладное?

Лекс покосился на мага, но тот, по счастью, мирно продолжал:

– Это ведь Жрец Гаурта, сынок, вернее, его тень. Он уже лет пятьдесят как здесь обитает. Пойдем, посмотрим!

Белов двинулся за Истридом обратно в коридор, где только что парила мрачная фигура. Они свернули за угол, и сердце у парня екнуло: галерея была пуста. Ни следа черного типа в капюшоне! Лишь канделябры потрескивали желтыми язычками пламени, разгоняя серые сумерки.

– Ну вот… – удрученно кашлянул Саня – не посчитает ли Ист рид, что он наврал? Или что призрак ему привиделся? Он бы сейчас предпочел, чтобы этот тип торчал здесь. Пусть бы маг его тоже увидел и прогнал!

– Не волнуйся, мой мальчик, – промолвил Истрид. – Черный Призрак не опасен. Когда-то давным-давно к нам проник убийца и отступник, который хотел разрушить орден… Его удалось победить, изгнать из обители, – размеренно говорил он, поглядывая на Лекса. – Но осталась Тень… Его тень – призрак, который по сей день бродит по замку. Я думал, все послушники знают об этом. Хотя, Лекс, у тебя ведь немного друзей, – виновато улыбнулся Ист рид. – Наверное, поэтому ты и не слышал…

– Наверное! – не выдержав, оборвал его Саня. Как же его бесили эти сочувственные слова! Нет уж, может, прежний Лекс и был забитым лопухом, но он – Саня Белов – не такой! Теперь все будет по-другому! – А призрак может напасть, мастер Истрид? – побыстрее сменил тему парень. – Он… опасен?

– Ерунда! – отмахнулся тот. – Бояться здесь нечего. Ты же учил защитный Риан? И священной соли можешь взять в соборе. Если что – брызни на него – он к тебе и за милю не подойдет! – мягко улыбнулся Истрид, и от этой его улыбки Лекс почувствовал прилив сил. Парень с благодарностью посмотрел на Истрида: все-таки хороший он маг!

«Жалко, что не он помощник Тайласа, – мелькнуло у Белова в голове. – Или, может, он? Ведь Тайласу наверняка помогает добрый маг. А кроме Истрида на эту роль пока никто не годится».

И Саня посмотрел на мага уже другим, оценивающим взглядом.

– Да, мастер, насчет Каминной… – решился он закинуть удочки.

– А что с ней? – Истрид явно удивился смене темы.

– Ну, свиток и все такое… – Белов напрягся, словно перед прыжком в воду.

«Хоть бы это был он! Хоть бы он… – молился про себя парень. – Только бы не Гардок – с ним мы точно каши не сварим!»

– Какой свиток? – Маг даже не моргнул – он явно не понимал, о чем речь. – По-моему, ты заговариваешься, Лекс. Тебе надо просто успокоиться, – дружески улыбнулся он. – Поверь, здесь тебе ничего не угрожает.

– Нет, это я так… задумался, – разочарованно выдохнул Саня – значит, все-таки не Истрид…

– А что ты тут вообще потерял, Лекс? – вдруг спросил маг.

– Я на обед шел, – осторожно ответил он. Саня отчаянно боялся ляпнуть что-нибудь не то. – Но заплутал немного… Отвык, наверное, после Лаумита. – Он принужденно улыбнулся.

– Ты искал трапезную? Здесь? – изумился Истрид. – Похоже, мой мальчик, ты слишком сильно отвык после Лаумита. Она ведь в другом крыле!

И Лекса окатило жаром: конечно же, трапезная в том же крыле, где их с Талком келья! А он все перепутал и опять влип в передрягу. Да еще и с призраком познакомился…

– Да, что-то я запутался, – покраснел Белов.

– Ничего, бывает, – улыбнулся маг. – А теперь беги на полдник, не то без тебя все праздничные десерты съедят!

Несмотря на утешения мастера Истрида, обратно Саня брел в отвратительном настроении: чиба сбежала, десерты пропустил, да еще и нос к носу столкнулся со здешним призраком. Он то и дело вспоминал пустынный коридор и… черный силуэт в капюшоне.

– Попробуй тут порасследуй что-нибудь! Даже не приступили толком к делу, а уже всяких гадостей хоть отбавляй! Мало мне толстяков, теперь еще и призрак, – проворчал Белов, то и дело оглядываясь.

Сердце его замирало чуть ли не от каждого темного столба, и парень даже рассердился:

– Так, спокойно! Мастер Истрид сказал, что беспокоиться не о чем. Значит, все в порядке, – пробормотал он, вглядываясь в темноту крытого коридора. – Хорошо, что против этого привидения есть какие-то Рианы и священная соль.

«Интересно, что за соль такая и как ее брызгать…» – мелькнуло у него в голове.

Саня совсем было успокоился, как вдруг похолодел – он наконец вспомнил, что же ему так не давало покоя: он уже видел эту черную фигуру в капюшоне – видел… во сне!

– Там был еще этот Линард, – вздрогнул Белов. – А у стола копошился какой-то тип! И когда он выпрямился…

Лекс даже глаза прикрыл, пытаясь восстановить свой ночной кошмар. Это точно был он – Черный Призрак – высоченная фигура в островерхом колпаке! И сердце его забилось в бешеном темпе – ох, не к добру это!

– Надо успокоиться! Может, ничего такого уж страшного! – пробормотал он, когда паника немного схлынула. – Мастер Истрид ведь сказал, что есть средства… Сегодня же возьму Риан со священной солью!

В эту минуту впереди послышались звон посуды и приглушенные голоса – Лекс и сам не заметил, как добрался до трапезной.

* * *

Двери ее были распахнуты, и изнутри доносился звон тарелок и кастрюль. Белов заглянул внутрь и тотчас увидел своих новоявленных друзей: Абио, Аткалагон и Гудиан в фартуках собирали грязную посуду – на краю длинного стола высились небоскребы грязных тарелок, ложек, вилок и маленьких вазочек.

– А вот и Лекс! Наш герой! – заголосили наперебой Абио и Аткалагон, заметив Саню. Даже Гудиан двинулся к нему, отложив пук ложек.

– Мы тебя на полдник ждали, – с улыбкой начал он. – Негоже опаздывать на празднества, коим благоволят сами небеса, – ведь только милостью Агнеуса-Солнца…

Лекс уже испугался, что Гудиан зарядит проповедь на полчаса, но Абио пихнул «праведника» в бок, и тот обиженно умолк.

– Ты не волнуйся, Лекс! Мы тебе целых два десерта оставили! – воскликнул Аткалагон, сияя, точно начищенный медяк.

И парень смущенно кашлянул: послушники взирали на него с таким благоговением, будто он уже спас жизнь короля, а не всего лишь расставил силки на местных хулиганов.

– Давай на кухню – посидим, поболтаем! – потащили они Саню в соседний зал.

На кухне было светло и уютно: вдоль стен тянулись ряды поблескивающих черпаков и половников всех видов и размеров, напротив темнели большие чугунные чаны – в любом из них мог легко схорониться какой-нибудь Абио или Аткалагон.

Белов сел на приземистую табуретку, оглядываясь по сторонам. А Абио буквально метнул ему две тарелки с белой массой, похожей на манную кашу.

– А что-нибудь сытное еще осталось? – спросил Лекс, чувствуя, как у него засосало под ложечкой – поразительно, но он только сейчас почувствовал зверский голод!

– Конечно, – радостно запищал Аткалагон, – кашу будешь? Или салат?

– Давай салат, – махнул рукой Саня, схватив ложку.

Белобрысый малец бросился к столу, вытащил из корзины овощи и, вооружившись огроменным ножом, принялся споро кромсать их на мелкие ломтики. Белову даже неловко стало – он-то думал, что салат еще с завтрака остался.

Абио же сел рядом на табуреточку и, упершись локтями в стол, испещренный множеством рубцов, уставился на Саню.

– Ты просто храбрец, Лекс! – с неподдельным восхищением воскликнул он, и Белов чуть не подавился сладкой творожной массой.

– Ты про Нефа, что ли? – с набитым ртом промычал он. – Да будет вам уже. Тоже мне «подвиг»!

– Нет, Лекс, на сей раз Абио прав, – строго возвестил Гудиан с другого боку. – Твой поступок – это проявление высшей добродетели, ты повел себя как истинный рыцарь Добра и Света!

– Вот как? – хмыкнул Саня. Он за обе щеки уписывал альруанский творог, который, надо сказать, оказался на диво вкусным. А Лекс был таким голодным, что ему сейчас на все восторги было плевать, к тому же лишний раз вспоминать про толстяков не хотелось.

Парень под восторженные возгласы друзей доел оба десерта, умял тарелку салата и принялся пить мятный, удивительно ароматный чай. Гудиан и Абио снова расселись по бокам от Сани, и тот кашлянул, стараясь не обращать внимания на их восхищенные взгляды:

– Слушайте, ребята, хотел вам еще кое-что рассказать. Тут такое случилось…

– Снова Неф и Гунт? – подскочил Абио, глаза его заблестели. – Ты им опять показал, да? Силки?

– Абио тоже начал плести сети! – хихикнул Аткалагон. – Наверное, собирается Джертона в них заловить.

– Вот еще! – вспыхнул худенький паренек. – Я так… Из интереса!

– Ну, раньше ты ими не очень-то интересовался, – прыснул в ладошку Аткалагон и начал собирать грязные миски.

– Силки – это не главное, Абио, – заявил Гудиан, когда Аткалагон пошел убираться в трапезную. – Важна сила духа, которую проявил Лекс!

– Нет, толстяки тут ни при чем, – поспешил оборвать его словоизлияния Белов. – Я… я призрака встретил. Сегодня днем.

Несмотря на слова Истрида о том, что призрак тут в порядке вещей, Саня почему-то был уверен, что послушники поднимут его на смех, и готов был уже перевести все в шутку. Но те сосредоточенно сопели, таращась на него во все глаза, так что парню пришлось продолжать:

– В общем, иду я по коридору в правом крыле… – И он наскоро пересказал свою встречу с Черным Призраком.

В зале повисла тишина.

– И что? – наконец не выдержал Абио. – Увидел ты призрака, а дальше?

– Да вроде ничего, – развел руками тот. Такой реакции он никак не ожидал. – Просто увидел. Как-то даже, гхм… испугался немного.

– Ты? Испугался Тени? – ахнул худенький послушник, всплеснув ладошками. – Вот это да! Нефа и Гунта не боишься, а призрака испугался! – развеселился он, и Саня подозрительно покосился на него.

– Можно подумать, ты его никогда не боялся.

– Ну, боялся поначалу, но… это все ерунда, Лекс! Его чуть ли не каждый день встречают, особенно в Грауке. Так что не волнуйся! – И он робко похлопал Белова по плечу, а тот почувствовал облегчение: надо же… даже мастеру Истриду не удалось его так отлично успокоить! А тут от слов маленького Абио он и впрямь почувствовал в душе долгожданное спокойствие.

Послушник же, заметив улыбку Белова, совсем осмелел:

– Послушай, Лекс, а хочешь вообще будем вместе везде ходить? Ты боишься призрака, я этих… – Тут он невольно оглянулся, словно Неф и Гунт могли прятаться где-нибудь в гигантских чанах. – …этих толстяков! Будем вместе?

– Э, спасибо за предложение, – хмыкнул тот. – Но я сам как-нибудь. А вот против толстяков можно и объединиться, – лукаво добавил он.

– От призрака тебе надо соли священной взять в соборе! – подал голос Гудиан, который доселе молча пил чай. – И защитный Риан повторить не помешает.

– Да ну тебя! Я этот Риан всегда путаю, подумаешь, – отмахнулся Абио. – Эх, был бы Риан, который Нефлинга и Гунтаса отпугивал бы…

– Ничего ты не понимаешь! – разразился гневной тирадой Гудиан. – Ты хоть знаешь, что это за Тень?

– Конечно, это тень Жреца Гаурта, служителя бога смерти, – закивал худенький послушник.

– Не просто Жреца! – понизил голос Гудиан. – Пятьдесят лет тому назад он появился в нашем ордене. Хотел воскресить темного бога Гаурта! Пробрался в наш молельный зал…

– Это тот, где Рианон проводят? – отчего-то шепотом спросил Саня.

– Не говори глупости, Лекс! – фыркнул тот. – Какой еще Рианон! Это же полвека назад случилось, полвека! Тогда и собор был совсем другим. И Солнценосец, и статуя Агнеуса Пресветлого в те времена стояли прямо в торжественном зале – все могли приходить и поклоняться им, восхищаться ими. А Жрец задумал святотатство. В полночь пробрался в Солнечную залу, прямо к Солнценосцу. Но его встретили наши стражи-послушники! – И лицо Гудиана потемнело. – Представляете, обычные послушники против Жреца Гаурта – самого сильного мага в Альруане – настоящего монстра! Знаете, что он с ними сотворил?

Белов поежился: что-то он не жаждал узнавать, что там сотворил этот Жрец.

Но Гудиан, выдержав эффектную паузу, продолжил:

– Этот монстр сжег всех послушников-стражей! Устроил пожар в Солнечной зале. Они горели заживо, кричали…

– Мы поняли про послушников! – раздраженно перебил его Лекс, чувствуя, что еще немного – и его начнет мутить. Под ребрами снова вспыхнула боль. – А как убрали Жреца, если он пожар устроил?

– Его не убрали, а изгнали! – сверкнул глазами Гудиан, в очередной раз воздев острый палец кверху. – Послушники-стражи сопротивлялись, как великие воины. Целый час понадобился Жрецу, чтобы расправиться с ними. А потом уже подоспели мастера…

– Говорят, Жрец Гаурта издал такой душераздирающий вопль, что западная стена рухнула! – подхватил Абио. – А Истрид и магистр Церсиус низвергли исчадие зла в закслое царство!

«Ага, закслое царство – что-то вроде здешнего ада», – вспомнил Белов наставления Женьки.

– Даже не упоминай это нечестивое место! – прикрикнул Гудиан. – О таком здесь говорить кощунственно!

– Хорошо-хорошо! – Абио сразу пошел на попятную. – Я просто рассказал Лексу о подвиге мастера Истрида.

– Да, мастер Истрид – великий маг и Рыцарь Света, – кивнул Гудиан, – но даже у него не хватило сил убить Жреца полностью.

– Почему это? – поразился Саня. – Его не полностью убили? Наполовину?

– Проклятый Жрец был так силен, что после него осталась тень – этот самый Черный Призрак, – вздохнул Гудиан. – Он до сих пор бродит по обители, стеная о прошлом и мечтая о возвращении хозяина. Но не будет ему свободы, покуда висит в воздухе Священный Топор Абинара-Рыцаря! – яростно взмахнул он рукой.

«Священный Топор! Ну-ка, ну-ка, – встрепенулся Саня. – Что-то такое Тайлас говорил. Чтобы мы это дело хорошенько изучили. Надо будет расспросить Гудиана о Топоре…»

А в кухне воцарилась вязкая тишина, лишь из соседней трапезной доносился приглушенный звон тарелок и кастрюль – Аткалагон, похоже, отдувался там за троих. Лекс и Абио пришибленно молчали – правда, Саня думал теперь не только о призраке, но и о Топоре. У Абио же видок был жалобный, хотя Белов и сам чувствовал себя неуютно. За окном завывал ветер, и парню казалось, что вот-вот откуда-нибудь из сумеречного угла явится тот страшный монстр, сжегший послушников-стражей пятьдесят лет тому назад…

– Но сейчас же он не опасен, да, Гудиан? – пискнул Абио.

– Только если ты знаешь защитный Риан и священную соль с собой носишь, – передернул костлявыми плечами тот. – А так мало ли чего… С ним лучше шутки не шутить!

– Соль? – оживился Саня, выпав из прострации.

И Истрид что-то такое говорил, правда, Лекс был в таком ступоре после встречи с призраком, что даже не отреагировал на странный совет мага – побрызгать солью на призрака. Но теперь любопытство пробудилось в нем с новой силой.

– Что за соль такая и откуда ее берут?

– Ты что, Лекс? – удивился в свою очередь Абио. – Ты же раньше всегда с собой «слёзки» носил!

– Какие еще «слёзки»? – не понял Саня. – Так соль или слёзки?

Благо Гудиан наставительно поднял палец.

– Раствор соли, освященной на алтаре, зовется «Слезами Агнеуса», – заявил он. – Слезы – потому что соленые. А «слёзки», Абио, это то, что ты на кухне льешь, когда лук чистишь! Не кощунствуй!

– А… точно, что-то я не сообразил, – покраснев, захихикал Лекс. – А шутки шутить с Черным Призраком я и не собираюсь, – поскорее вернулся он к предыдущей теме, а мысленно решил сегодня же сходить за солью в собор.

«Хотя Гудиан явно страху нагоняет! Тот же Абио призрака вообще ни во что не ставит!» – подумал парень.

– И вообще, важно быть праведником! Вести скромный образ жизни, а по утрам и вечерам обращаться к Агнеусу Солнцеликому, моля его о защите, – продолжал бухтеть Гудиан.

– Это мы и так знаем, правда, ребята? – хмыкнул Лекс. – Я вот что еще хотел у вас спросить, – решил он напоследок разузнать и про свой дурацкий сон.

«Главное, чтобы никаких Линардов не существовало! Надо выяснить, кто живет наверху, и поскорее забыть об этих мистических глупостях», – решил он про себя.

– Ага, и? – дружелюбно улыбнулся Абио.

– Я что-то давно не видел ребят, которые над нами с Талком живут, – заявил Белов, внутренне восторгаясь своей хитростью. Теперь-то он не собирался попадать впросак! Не спрашивать же напрямую, кто над ними живет, – опять небось как на полоумного посмотрят! – Не знаете, где они пропадают? А то я… – И тут парень осекся, увидев, как на него оторопело уставились Абио и Гудиан. Первый и вовсе побледнел как полотно.

«Неужели опять глупость сморозил? – выругался про себя Лекс. – Все-таки надо было по карте посмотреть!»

– Может, они куда уехали – я что-то подзабыл… – замычал он, пытаясь сгладить ситуацию.

Но Абио с Гудианом испуганно переглянулись, и Саня почувствовал себя совсем неуютно.

– Ты что, Лекс, забыл? – прошептал худенький послушник, со страхом взирая на парня.

– Забыл что? – отбрил тот, чувствуя, как щеки его пылают – Абио взирал на него с таким ужасом, будто он в Жреца Гаурта какого-нибудь превратился.

– Ну… ты что, забыл? Над вами ведь никто не живет…

– И прекрасно, что не живет, чего ты так вылупился-то? – сердито отозвался Лекс, чувствуя непреодолимое желание сбежать из кухни. Но умом он понимал, что если сейчас это сделает, то еще и этих друзей потеряет.

– Н-нет, ничего, – прошептал Абио, – просто над вашей кель ей та самая молельня, где пятьдесят лет назад Жрец Гаурта… – И он умолк, сглотнув воздух, но выражение его лица «вопило» громче всяких слов: подбородок дрожал, а в глазах плескался дикий ужас.

И у Сани язык окостенел от страха:

– Т-та самая комната, где Жрец убил послушников?

Худенький послушник закивал.

Белов с трудом сглотнул, чувствуя, что горло и язык у него стали сухими и жесткими как наждак:

– Вот че-ерт… – проскрипел он, совсем забыв, что в Альруане о чертях и знать не знают. Но ему сейчас было так жутко, что он даже не попытался исправиться.

Внутри его жгла страшная мысль: ведь если над ними та самая молельня, то… кто тогда этот Линард?! Об ответе Саня даже задумываться боялся, но в глубине души понимал: это один из тех несчастных, которых сжег Жрец Гаурта полвека назад. Недаром Линард показывал обожженные ладони. Ох, недаром!

«Но как я мог его увидеть? Как?! – чуть не взвыл Лекс. Его сейчас пугало даже не то, что они живут под той страшной залой, а то, что он увидел тот кошмар до того, как узнал и про призрака, и про послушников со второго этажа. – Черт побери, как я мог все это увидеть до того, как узнал?» – колотилось у него в голове.

Но ужасаться сейчас было некогда – Абио и Гудиан смотрели на него как на отпетого психа, и Лекс усилием воли взял себя в руки:

– Вот ведь балда! – хлопнул он себя по лбу и вымученно улыбнулся: – Совсем забыл, что мы же переехали с Талком! Никак не могу привыкнуть после Лаумита.

– А… ведь точно, – обрадовался Абио, и бледность немного спала с его лица. – Хвала Агнеусу, что ты объяснил. А то я… испугался просто, когда ты спросил. Все же знают, что над вашей кельей тогда случилось. А тут мы еще про Тень говорили…

– Да я и сам испугался – вы еще так посмотрели на меня, – с нарочитой веселостью покивал Лекс. И, не удержавшись, кашлянул: – А что, ребята, бывает такое, что Жрец во сне приходит?

– Так ты его еще и во сне увидел? – рассмеялся Абио и махнул рукой. – У нас всем подряд Жрец Гаурта снится. А уж коли ты его повстречал – то и вовсе неудивительно – готовься не спать пару ночей.

– Э, не скажи, Абио, призрак приходит лишь к тем, кто ведет неправедный образ жизни! – завел свою песню «совесть ордена» Гудиан.

Но Абио засмеялся:

– Тогда почему Нефлинг, Гунтас и Талк его не видят, а?

«Праведник» не нашелся, что ответить, лишь сердито пожал плечами.

– То-то же, – заулыбался Абио, – толстяки магистра Гардока куда как больше боятся! А ты, Лекс, не волнуйся, с Черным Призраком многие сталкиваются, сам же знаешь. А уж жить под Комнатой Привидений… – И он даже головой помотал. – Ужас-то какой!

В этот момент дверь кухни распахнулась, и внутрь ввалился Аткалагон с горой немытых тарелок, а за ним следом – магистр Куддар.

– Разговариваете, ребята? – пробасил он с улыбкой и потрепал Гудиана по голове. – Только все же сначала убраться надо. Делу – дело, а забавы опосля! – пожурил он их.

И троица друзей бросилась мыть грязную посуду. Лексу скрепя сердце пришлось тоже взяться помогать, хотя ему очень хотелось сбежать из кухни. Но при магистре Куддаре он не осмелился этого сделать.

Наверно, полчаса Белов со товарищи драили посуду, попутно парень расспрашивал Абио про Комнату Привидений, как теперь называли оскверненную молельню. Правда, расспрашивать ему приходилось по верхам, очень осторожно – чтобы Абио ничего не заподозрил. И так Саня пару раз чуть в лужу не сел со своими расспросами.

Надо сказать, к концу уборки Белов немножко пришел в себя после всех треволнений с Черным Призраком и кошмара про послушника со второго этажа. Честно говоря, он старался об этом пока не задумываться.

«Вот приду в келью и огорошу Талка – пусть тоже поскрипит мозгами, что все это значит, – думал Лекс, собирая заплечный мешок. – Это, чай, не стекла с толстяками бить и послушников дразнить!»

– Ты сейчас к себе? – вырвал его из гущи размышлений Абио. Саня кивнул, и тот заулыбался: – Давай мы тебя проводим. И вообще у тебя посидим. Да, вот еще – держи мятку! – С этими словами он пошуршал бумажкой и вытащил небольшой красный шарик. – На, пожуй – вкусная! Мне папаша целый пакет прислал, представляешь?

И Лекс осторожно понюхал шарик, который пах чем-то сладким навроде корицы.

– Чего нюхаешь? Мятку жевать надо, – с самым серьезным видом пропищал Аткалагон.

Абио засмеялся, и Саня, пожав плечами, сунул шарик в рот.

– А ведь вкусно! – промычал он: во рту словно ванильная свежесть разлилась!

– Это самая лучшая мятка! – закивал Абио, потрусив за другом.

Лекс только улыбался, работая челюстями. Надо сказать, мятка оказалась действительно на славу – куда вкуснее обычных жвачек.

– Знаете, ребята, а я толстяков теперь тоже не боюсь! – вдруг заявил Абио и боевито двинул взад-вперед кулачком. – Ты, Лекс, мне прямо глаза раскрыл!

– Ага, теперь у тебя тоже есть силки, – хихикнул Аткалагон. – Только не такие хорошие, как у Лекса!

– Что вы к этим силкам прицепились? – покраснел Абио. – Просто хватит нам терпеть издевательства! Я это теперь точно понял.

Саня лишь вздохнул: он бы с удовольствием променял все свои «подвиги» на то, чтобы отвязаться от чертового призрака и пацана «со второго этажа»!

* * *

В эту минуту они вышли в просторный шумный коридор, и Лекс сквозь ряд окон увидел, как внизу суетится толпа послушников: кто в клумбах возился, кто скульптуры драил, кто площадь подметал. Небо за окном было низкое – свинцовые тучи обложили горизонт, отдыхая на шпилях собора Агнеуса Солнцеликого, который темнел вдалеке.

Внизу тем временем высыпала еще группа послушников, которые вытащили на свет божий огроменное полотнище. На нем алели слова «Аувенте, лунные братья!». По сравнению с гигантским плакатом послушники казались совсем мелкими, к тому же от ветра полотнище тотчас захлопало, вырываясь из рук, точно живое.

А Абио, поймав заинтересованный взгляд Белова, закивал:

– Да, ребята, ведь через дюжину дней у нас Посвящение!

– Совершенно верно! – промолвил Гудиан. – Наконец-то выберут двух достойнейших среди послушников.

– Куда выберут? – ляпнул Саня и тотчас прикусил язык: этак друзья, чего доброго, вообразят, что у него провалы в памяти!

Но те, по счастью, пропустили мимо ушей его странный вопрос.

– Будут выбирать в Чароцвет двух самых достойных послушников, – торжественно объявил Гудиан, – тех, кто ступит на путь служения Агнеусу Солнцеликому!

– Так они будут Посвященных выбирать? – догадался Лекс.

– Как же я мечтаю, чтобы Перст Агнеуса Пресветлого указал именно на меня! – с чувством воскликнул Абио.

И в ту же секунду сзади послышался издевательский гогот:

– Ага, держи карман шире, Абик!

Худенький послушник вскрикнул от неожиданности и обернулся: за спиной стояли и давились от хохота ненавистные толстяки – Нефлинг и Гунтас.

Перехватив взгляд Абио, они загоготали пуще прежнего:

– Щас прям! Нужен ты в Чароцвете, как Гардоку дырка от отхожего места!

И Лекс нахмурился: ничего себе, как они говорят о магистре!

А Нефлинг, заметив Белова, снова захохотал:

– Может, и ты, Лексюк, хочешь быть достойнейшим из достойных?

– Знаешь, Лексюк, – подхватил Гунт, – мастер Гардок был сегодня так «рад», когда ты сбежал! Еще пару раз ты так пошалишь на Рианоне, и тебя отправят обратно в Лаумит, только в виде лепешки! – И он затрясся от смеха, очень довольный собой.

– Пошли вон отсюда! – осмелел Абио – должно быть, утренний подвиг Сани его и впрямь вдохновил – он даже толкнул Нефлинга. Однако толстяк перехватил его руку и заломил за спину так, что бедолага Абио взвизгнул.

А Лекс бросился на помощь:

– Отстань от него, живо!

– Ого, больно ты прыткий стал, Лексюк! – опешил Гунтас, и Абио тотчас выскользнул у него из рук.

– Ты смотри у нас, – загудел Нефлинг, – в лоб ведь дадим – ноги отлетят! И Гардок не успеет тебя на опыты пустить. – Он потряс кулачищем и угрожающе шагнул к Сане.

– Как бы тебе самому не огрести, – огрызнулся тот, отступая на всякий случай.

И в эту самую секунду он почувствовал, как в нагрудном кармане что-то забилось, зажужжало, точно в кафтан к нему залетел воробей. Белов невольно схватился рукой за карман… и сердце его чуть не остановилось: переговорный кристаллик мастера Тайласа… Турган! Мастер Тайлас пытается связаться с ними! На секунду парень даже забыл, где находится.

А Гунт и Неф, заметив его выражение лица, переглянулись и заржали.

– Чего завис, Лексюк? Забоялся? – сквозь смех проговорил Гунтас. – Правильно трясешься – ты ведь еще не извинился перед нами, правда, Неф? – подмигнул он светловолосому дружку.

Тот радостно осклабился:

– И впрямь не извинился! Как нехорошо…

– А ну, прекратите! – громогласно воскликнул Гудиан. – Иначе Агнеус-Солнце покарает вас своим Перстом!

– Смотри, как бы мы тебе самому персты не пообломали, – отмахнулся от него толстощекий Гунт.

– Давай-ка заставим Лексюка, – гудел Нефлинг, – а эти потом сами нас умолять о пощаде будут. Лексюк у них сейчас главный, и он плохо влияет на сулёг.

– На колени, живо! – рявкнул Гунтас так, что Абио вскрикнул от испуга, а Саня выпал из прострации.

– Чего? – поморщился он, инстинктивно держась за нагрудный карман. Честно говоря, ему сейчас было плевать и на толстяков, и на обидные слова, и даже на Гардока. Его занимало лишь одно: мастер Тайлас! Надо срочно бежать. Ведь кристалл может умолкнуть в любую секунду! А это не мобильник, чтобы потом перезвонить.

– Э, ты тут не шали! Удрать решил? – прикрикнул Гунтас, заметив поползновения Белова.

– А ну, стоять! – подхватил его дружок. – Живо извиняйся и читай Риан раскаяния! – рявкнул он и скрестил руки на жирной груди, выставив правую ногу так, что Лекса даже смех пробрал.

– Может, тебе еще гопака сплясать?

– Чего ты промямлил, пискля несчастная?.. – угрожающе начал было светловолосый толстяк.

– Да тьфу на тебя! – с чувством плюнул в его сторону Лекс, и надо же было такому случиться – мятка, которую он так усиленно жевал, вылетела у него изо рта и попала Нефлингу точнехонько на бордовую робу, чуть ниже груди!

– А?! – Толстяк так и остолбенел, завороженно глядя, как белый тягучий комочек медленно стекает вниз, к широкому ремню. Мятка, видимо, даже слишком свежей оказалась: растекалась она просто отменно!

Абио, Гунтас и Гудиан застыли с открытыми ртами, глядя то на Нефа, то на Лекса.

– Ты это… ты это чего? Совсем обнаглел? – промычал Нефлинг, не в силах прийти в себя от изумления.

И Белов почувствовал себя совсем дурно: надо же так проколоться! Теперь-то он точно встрял по полной! Ноги у него стали ватными от волнения, руки вспотели, он даже про кристаллик в кармане забыл, а тот продолжал дрожать и биться, точно живой.

– Он на тебя плюнул, Неф, ты представляешь, – проговорил Гунтас, словно тот этого сам не видел.

Толстяки были вне себя от удивления, но мало-помалу начинали приходить в себя. И Лекс, не дожидаясь, пока они за него возьмутся всерьез, со всех ног бросился прочь по коридору, к лестнице.

В ту же секунду сзади послышались ужасный шум и вопли Нефлинга:

– Ах, он забузз… гад, сулёга! Гунт, держи его… держи Лексюка!

Сзади загрохотали подметки их башмаков.

– Он в келью рвется, жми, Неф! – вдогонку ему полетел рев Гунта.

Мимо проносились светлые окна, Белов, не чувствуя под собой ног, круто свернул на лестницу, врезавшись в стайку послушников.

– Стой! – заорал один из них, с кипой книг в руках, но было поздно – талмуды градом посыпались на пол.

– Ты что, свихнулся? – закричали ему вслед, но Саня, лишь буркнув «извините», бросился вниз, расталкивая магов и послушников.

Не успел он даже спуститься с лестницы, как сзади снова послышались грохот и крики:

– Стойте, психи, осторожнее!.. А-а! Вы что творите…

– Мы не хотели, братцы, все из-за того сулёги, – доносились обрывки воплей. Похоже, толстяки вообще снесли всех на своем пути.

– Вон он, Неф, поднажми!.. А ну, все вон…

Снова что-то брякнуло, стукнуло, и сверху загрохотали железные подметки – хулиганы мчались за ним, точно гончие за зайцем. Белов выскочил в крытый коридор – впереди виднелись площадь и голубое небо.

– …Вон он, уже внизу! – ударил в спину рык не то Нефа, не то Гунта, и в следующую секунду оба толстяка выскочили в коридор.

– Ага-а, попался, сулёга, забузз тебя раздери! – заорал Нефлинг, он был потный и всклокоченный, глаза его горели прямо-таки дьявольским огнем.

– Стоять, если хочешь жить! – подхватил Гунт, но Саня, собрав все силы, ринулся наружу, а толстяки снова за ним. Парень даже не думал, что они могут так быстро бегать!

Мимо промелькнули двери складской, знакомые ящики с гвоздями, бочки… и наконец-то площадь! Лекс резко свернул влево и чуть не сбил с ног высокого мага, который важно шествовал, сложив руки на груди.

– Осторожнее надо бегать, сын мой, – начал было тот, как в ту же секунду из-за угла с воплями вылетели хулиганы.

– Стойте, дети мои!.. – вскричал маг, дернувшись в сторону, но было поздно: Нефлинг и Гунтас с размаху врезались в бедолагу, и крик его смешался с дурными воплями толстяков. – Вы что, сдурели? – Маг вскочил на ноги, отряхивая мантию. – Что за догонялки в обители?!

Хулиганы забурчали что-то в ответ, провожая Белова злобным взглядом. А тот благоразумно не стал дожидаться, пока разъяренный маг их отпустит, и бросился подальше отсюда.

Свернув в узкий проулочек между складской и пекарней, Саня замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, прижавшись спиной к прохладной стене. Он едва стоял на ногах. Но хуже всего было то, что теперь толстяки точно объявят ему войну! От этой мысли у Лекса снова появился ком в горле, который он никак не мог проглотить.

«Теперь одному даже выходить опасно – в два счета побьют, гады!» Парень тяжело дышал и никак не мог успокоить грохочущее сердце. Уж он-то знал, что делают за такие вещи – попробовал бы кто-нибудь плюнуть на него там, на Земле!

Саня шумно вздохнул: что же делать?

«Эх, сколотить бы свою компанию, но из кого – из тощего Абио, фанатика Гудиана и слабака Аткалагона? Толку-то от них… лишь морока одна», – отрешенно думал парень.

Где-то поодаль послышались топот и шум – наверное, толстяки наконец-то улизнули от взбешенного мага.

«Может, им еще работ на огороде добавили? – мстительно подумал Саня. – Или даже порку…»

В эту самую секунду в груди его вдруг снова что-то зажужжало, и у Лекса ёкнуло сердце.

– Кристалл мастера Тайласа! – Мысли его снова пустились вскачь. Он выхватил кристаллик: Турган сиял-пульсировал золотистым светом. И Саня, недолго думая, скользнул в складскую.

Здесь было сумрачно: сквозь щели в двери проникали лучи солнца, выхватывая темные громады сундуков, по бокам до потолка высились огромные ящики и стеллажи с полками.

– Хаксима, мастер Тайлас, – выдохнул парень заветные слова и потер шестигранник. Он ожидал, что на кристаллике появится лицо чародея, однако Турган вдруг зашипел, взблеснув желтым сиянием, и на стене напротив вспыхнуло лицо Тайласа: тот же белый плащ с узорами, седые волнистые волосы и выцветшие голубые глаза.

– Лекс, сынок, это ты? – послышался из кристаллика глухой, но такой знакомый голос, и светящееся лицо Тайласа на стене приветливо улыбнулось, в уголках глаз проступили лучистые морщинки. – А где Талк? Ты разве не у себя?

– Э… нет, извините, – пробормотал Саня. От волнения у него все мысли улетучились – как назло, на уме вертелся лишь злополучный плевок в Нефа, но об этом-то мастеру Тайласу точно лучше не знать.

– У тебя все нормально, Лекс? – встревожился тот, должно быть, заметив страдальческое выражение лица парня. – Понимаю, что должен был еще вчера побеседовать с вами, дети мои, но, к сожалению, у меня не было такой возможности.

– Нет, что вы, все в порядке, – невольно заулыбался Белов, – вы меня врасплох застали, пришлось в складскую нырнуть, вот и…

– Вот и отлично, – в ответ улыбнулся чародей. – Хотел напомнить вам, ребята, о письме.

– Каком пи… – начал было парень и тотчас вспомнил о свитке, который Тайлас дал им перед отъездом.

– Да, оно самое, – кивнул маг, – я так и подумал, что вам тут не до моих свитков – новые впечатления, новые друзья…

«Да уж… хорошенькие “новые друзья”», – мрачно подумал Саня, сразу же вспомнив о своих переделках.

А чародей продолжал:

– Но не хотелось бы, сынок, чтобы вы забыли о моей просьбе.

– Конечно, мастер Тайлас, – кивнул Саня и повторил зазубренную информацию: – В два часа пополудни, Большая Каминная собора Агнеуса Солнцеликого! Четвертый камин слева.

– Прекрасно, Лекс, – обрадовался маг, – уверен, что вы справитесь с заданием. Кстати говоря, у меня, возможно, появится время обучить вас волшебству – только сначала с нашими делами надо закончить.

И сердце Белова затрепетало: как же жаль, что Тайлас прямо сейчас не может забрать их отсюда! Как бы дорого он дал, чтобы снова оказаться в уютных покоях чародея.

Маг же попрощался с Лексом, и кристаллик погас. Стена напротив снова потемнела, лишь тонкие солнечные струйки проникали сквозь щели двери.

Парень вздохнул, откинувшись спиной на дощатую стену: удивительно, но сейчас он чувствовал себя куда лучше – мастер Тайлас о них помнит и собирается научить волшебству.

Саня даже глаза прикрыл: «Ничего-ничего! Скоро мы научимся магии, и тогда-то я поквитаюсь с несчастными толстяками…»