Во славу справедливости и милосердия Его Императорского Величества и от его имени постановляем нижеследующее: Статью 45 Санахадрийского пакта следует недвусмысленно толковать в том смысле, что новоприсоединенные народы Тысячи Солнц за провалом Хельмара безусловно согласились принять статус меньшинства в звездных системах, на которые заявили права и/или которые колонизировали их предки (см. Приложение-II).

Высший Арбитражный Суд Светлого Разума, Постановление № AZ-243, 7992 год г.э.

Что-то не так — юный Эрон Оуза в этом не сомневался. Он уже давно привык определять по лицу оттенки чувств, разгадывать причины непонятной озабоченности и видеть скрытый смысл во внезапных переменах планов. Годы тайной слежки за отцом не прошли даром. Теперь, оказавшись вдали от дома, оторванный от семьи, он мог следить только за своим наставником — и с этим наставником что-то было явно нечисто.

Транспорт, делая прыжок за прыжком, поднимался все выше над плоскостью Большой Спирали. Девяносто пять процентов звезд Галактики были уже внизу, разливаясь по сторонам как бесконечное сверкающее море. Только теперь Эрон начинал по-настоящему осознавать, как невероятно огромна Вторая империя и как мало он на самом деле о ней знает. После третьего гиперскачка восторг и любопытство мальчика стали так очевидны, что шкиперша позволила ему побывать в рубке и насмотреться вдоволь в обзорный телескоп, пока корабль заряжался энергией.

Широченный экран, занимавший большую часть рубки, на удивление напоминал зеркало в дорогом борделе. В причудливо-барочной бронзовой раме переплетались виноградные лозы, едва прикрывая пышные телеса застенчиво-сладострастных лесных дриад, переключатели управления, мягкие и бархатные на ощупь, были выполнены в виде нимф, русалок и сильфид, а робот-консультант по небесной механике оказался прорицательницей-сивиллой с четырьмя обнаженными грудями и раскрытым ртом. Над телескопом висели две иконы, изображавшие императоров Камбала Первого и Харкона Странника во всем блеске их парадного облачения.

Необъятная матово-молочная поверхность экрана медленно ожила, и Эрон начал увлеченно орудовать переключателями, подбирая контрастность и разрешение. Он радостно, как четырехлетний ребенок, дорвавшийся до интересной игрушки, играл со сверкающей картинкой, то увеличивая, то уменьшая ее. Самым интересным оказалось менять частотные фильтры. В его распоряжении был весь электромагнитный спектр: в широкополосном охвате от радио— до гамма-лучей он мог видеть все вокруг, одновременно выделяя в узкой полосе ультрафиолета самые горячие звезды и стирая с экрана те, чей спектр не имел, к примеру, заданного набора углеродных линий. Сейчас они находились вдали от звездных систем, но, установив связь с телескопами других кораблей, можно было видеть планеты на расстоянии до пятидесяти лиг! Вот это да! Эрон сидел и воображал себя капитаном Звездного флота — он планировал атаку на отдаленное скопление и связывал в единую сеть телескопы тысяч своих кораблей.

Он мог направить телескоп куда хотел, и для этого совсем не надо было просить шкипершу повернуть корабль! Куда бы посмотреть? Недолго думая, Эрон наугад вызвал из пама и скормил телескопу несколько координат из звездного каталога, который скачал как-то раз зимним вечером, разглядывая небо Агандера в бинокль. Здорово! Даже, казалось бы, бесполезные знания из квантронных запасников могут иногда неожиданно пригодиться!

Первым он выбрал солнце Агандера и долго вглядывался в него, прежде чем со вздохом стер с экрана…

…и заменил на бурлящий вихрь Андромеды. Может, там, в другой галактике, за зияющим провалом пространства еще одна прожорливая империя так же пожирает одну за другой планетные системы? Эрону почему-то представились ярко раскрашенные разумные ящеры с выпученными глазами на стебельках, одетые в выдубленные шкуры млекопитающих и носящие свои часы-луковицы, украшенные драгоценностями, в карманах из тонкой кожи женских грудных желез, с медными застежками, продетыми через сосок.

Хихикая над этой гипотетической картинкой, Эрон одним щелчком перенастроился на местную туманность Великого Демиурга с ее клубком светящихся и взрывающихся волокон. Звездные системы вспыхивали и гасли, превращая свою историю в пыль и потоки плазмы…

…и тут он наконец нацелил телескоп в направлении Империалиса, но так и не смог уловить его одинокий голос в оглушающем звездном хоре центра Галактики.

Эрон почувствовал, что не один в рубке.

— Не так, дай мне! Ты ищешь Светлый Разум?

Шкиперша, самка млекопитающего с двумя грудными железами, наблюдавшая, как неопытный детеныш возится с ее телескопом. Она потрепала мальчика по волосам и стала направлять его руку. Звезды, заслонявшие Империалис, вдруг раздвинулись и погасли, освобождая путь. Эрон невольно вспомнил алчных императоров из своей книги, которые за первую тысячу лет власти смогли покорить лишь ничтожный островок среди бесконечного океана, раскинувшегося перед окном телескопа.

Он хотел знать все. Почему учитель не рассказал ему? Эрон отвернулся от телескопа. Что скрывает наставник Мурек? Почему там, на Рагмуке, он вдруг изменил все планы? Деньги и вправду кончились? Почему? Он по-прежнему не доверял пришельцам и боялся спрашивать — из осторожности. Он узнает сам, а пока будет терпеливо дожидаться, как паук в своей паутине. Будет изображать наивного простофилю, а сам ждать, пока в липких нитях не запутается достаточно полезных фактов. И все-таки главное — улучшить пам, ему нужно больше памяти и по-настоящему быстрый ум!

Но это потом, а пока мамаша-шкипер еще не прогнала его от своего телескопа! У него пока еще даже не было всех частей головоломки. На самом ли деле пришельца зовут Капор? Намеки, оговорки… они давали основание усомниться, но Эрон пока не знал, зачем наставнику было нужно менять имя и кто он на самом деле. Неужели этот человек скрывается от закона? Вообще-то в Империи маски повсюду. Надо смотреть и слушать повнимательней — может, если он будет достаточно проницателен, то еще увидит когда-нибудь вожделенный Лицей!

Увы, всему на свете приходит конец. Шкиперша вытащила вахтовое расписание — пора приниматься за дело! Эрон тяжело вздохнул. Прощай, телескоп! Жаловаться бесполезно: он уже хорошо успел узнать характер старой ведьмы. Она легонько наподдала мальчику под зад, задавая правильный курс.

Работа шваброй давала достаточно времени для размышлений. Эрон уже давно понял, что обещанная стипендия накрылась. Иначе разве так они добирались бы до Ньюхадры? Наставник с Ригоном хоть имели каюту, правда, крошечную и невозможно тесную, но сам-то он делил койку с членом команды! Эрону часто виделось в мечтах утреннее солнце, озаряющее оранжерею. Неужели он когда-то ворчал на мать, когда она заставляла его поливать цветы? Как мог он не замечать чудесной красоты своей роскошной комнаты там, в горах Большого Острова на Агандере! Только теперь, отчищая столетнюю корку грязи, покрывавшую сумрачные коридоры корабля, Эрон оценил тонкий вкус своей матери и ее хозяйственное рвение.

Спать мальчик мог, только когда его напарник заступал на вахту. По контракту, заключенному Муреком, Эрон оплачивал свой проезд, выполняя работы, до которых не опустился бы даже автоматический краб-уборщик. На ветхом транспорте постоянно где-то шел ремонт. На жалобы неряшливая шкиперша реагировала всегда одинаково: улыбалась и добавляла еще работы, основываясь на теории, что лень — мать всех пороков. Ей-то что, она могла себе позволить такие теории! Зла она ему не желала, но когда была недовольна, комментарии отпускала весьма выразительные. В переводе это означало примерно следующее: «У тебя, случайно, не возникло иллюзии, будто ты здесь Божьей милостью пассажир?» Впрочем, шкиперша частенько вспоминала о мальчике и в свободное время обучала его разным корабельным хитростям, вроде обращения с телескопом, а однажды даже сунула ему печенье, тайный запас которого хранила за пазухой. Во всяком случае, это было вкуснее, чем общая похлебка.

Мгновения накапливались, сливаясь в часы, одна вахта сменялась другой. Сто вахт — уже месяц. Эрон начинал терять терпение. Работатьруками! Койка — швабра — койка — малярная кисть — да сколько можно! Должен же быть предел унижению! В конце концов, он сын Советника Правительства Агандера!

Видя, что мальчик готов взбунтоваться, Мурек поспешил одернуть его:

— Делай, что тебе говорят! Это еще не самое страшное. Там, куда мы едем, детей заставляют работать так, что мамаша-шкипер покажется тебе ангелом-хранителем! — В глазах его засверкали искорки, но Эрон не был уверен, что он шутит. — Вот возьму и продам тебя прямо в порту! Не всегда все получается так, как задумано. Да, я не совсем уверен, что делаю все правильно, но мы хотя бы куда-то летим, и все благодаря мне. Так что держи язык за зубами и не скули!

Бунт пришлось отложить. Вахты тянулись бесконечно, одна сумрачная пустынная станция сменяла другую. Эрон лелеял в душе разнообразные планы побега. Неужели Мурек и вправду задумал продать его? Но ведь рабство запрещено повсюду! Это, слава Основателю, Вторая, а не Первая империя! Или он каким-то образом угодил в прошлое, в зловещие варварские времена?

Наконец, после нескончаемых блужданий во тьме межзвездного пространства, оживляемых лишь иногда краткими остановками для торговли в мелких захолустных мирах, шкиперша объявила, что перед ними Ньюхадра. Слава Космосу! Эрон отбросил секцию трубопровода, которую надраил. Все, хватит унижений! Но его по-прежнему терзали смутные опасения. Ведь на этой планете используют детский труд! Наставник обнищал, но насколько? Неужели мальчик, которого можно продать, — все, что у него осталось? Но решится ли Мурек и в самом деле… Конечно, надо всегда предполагать самое худшее, но… попробовать поверить Муреку, может, они еще полетят дальше? И все-таки надо быть готовым бежать — бежать, как только они ступят на поверхность планеты. Да! Рвануть, как ракета на антипротонах!

Но все предугадать невозможно. Шкиперша достала из-за пазухи последнее печенье, и шлюпка-робот доставила троих путников — Мурека, Ригона и Эрона — на таможенную станцию, где их уже ждала роскошная золотая яхта с огромными декоративными плавниками, управляемая двумя вышколенными слугами. Таможенники лишь подобострастно вытянулись, и через пару мгновений путешественники уже направлялись к планете, сидя в каюте, отделанной полированным деревом, и наслаждаясь шампанским и закуской из яиц, которые подавал робот-повар. Набивая рот яйцами, Эрон напряженно таращил глаза в загадочные серые сумерки, где постепенно вырисовывались горные пики с посадочной площадкой между ними. Сбоку смутно проглядывали контуры замка. Интересно, кто здесь живет? Неужели рабовладелец?

Когда они спустились по трапу, все вокруг уже было пронизано ночным холодом. Иней лежал на земле, на зданиях, на ветках деревьев, но на высоком звездном небе не было ни облачка. Им выдали зимние куртки с обогревом, а также меховые шапки со специальными масками и накопителями кислорода. Воздух и в самом деле был сильно разреженным, и, к удивлению Эрона, при дыхании изо рта шел пар. С верхушки дерева доносились вечерние трели какой-то отважной птицы.

И тут — чудо из чудес — куда ни глянь, с неба дождем посыпались звезды. Пораженный Эрон дернул наставника за рукав. Но ответил ему Ригон.

— Да, похоже, мы попали сюда как раз вовремя — настоящий звездный ливень!

— Здесь это обычное дело, — поспешил объяснить провожатый в ливрее, почтительным жестом приглашая их пройти к ожидавшему аэрокару.

— Видишь эти яркие звезды? — Загадочный пришелец снова заговорил как учитель. Он указал на два ослепительных пятна высоко в небе и еще одно, поменьше, над горной грядой, на фоне сияющей россыпи Галактики. Они были похожи на искусственные огни, но не двигались. Это и в самом деле были звезды! — Всего система Ньюхадры состоит из семи звезд, просто остальных четырех сейчас не видно. Соседи от нас далеко и их поле не слишком влияет на орбиту планеты, хотя она и недостаточно стабильна для нормального климата. Всякие обломки и блуждающие тела — другое дело. Поэтому здесь настоящий рай для комет и метеоритных дождей. Каждый ньюхадриец все время одним глазом поглядывает на небо, ожидая непрошеных гостей.

— Ты здесь уже бывал? — спросил Эрон.

— Ни разу, но моему школьному приятелю Мендору то и дело мерещилось, что небо рушится ему на голову.

— Он тоже математик?

— И очень хороший. А кроме того, он богат. — Последнее слово Мурек произнес едва слышным шепотом. Эрон не видел его усмешки, но почувствовал ее в голосе. — Мы добрались как раз вовремя, оцени мои старания. Ты ведь тоже проголодался?

В аэрокаре было тепло и поддерживалось нормальное давление. Вскоре они сели на треугольную крышу фамильного замка. С посадочной площадки здание казалось еще больше: никак не меньше ста комнат. Из крыши торчали восемь труб. Видимо, они выполняли ту же функцию, что и огромные башни на Светлом Разуме, управлявшие погодой. Но Ригон был другого мнения: он считал, что это часть системы кондиционирования.

На шумном вечернем пиру у Глатимов Эрон отмалчивался и нервно ерзал на стуле. Слуг в зале было больше, чем гостей, вдобавок слугам помогали роботы, появлявшиеся из стен в случае необходимости. Длинная ньюхадрийская ночь время от времени перемежалась рассветами. Веселье разгоралось все сильнее. В течение всего ужина, начиная с жареной лисицы и заканчивая пирожными в соусе с мармеладом, Мурек был поглощен болтовней со вновь обретенным другом. Он то и дело забывал о еде и потом, спохватившись, торопливо наверстывал упущенное, остановив беседу извиняющимся жестом.

Наконец Эрон набрался храбрости и толкнул своего спутника локтем в бок.

— Это здесь ты хочешь меня продать?

Мурек довольно ухмыльнулся и попытался пихнуть Эрона в ответ, но не попал.

— А ты все еще не научился понимать шутки? Помнишь, как я провел тебя с «Хорезкором»? — Его язык уже слегка заплетался. — Может быть, я, наоборот, куплю тебе подарок! У тебя была когда-нибудь юная рабыня?

Внезапный переход от нищеты к богатству просто ошеломлял. Всего лишь две вахты назад Эрон, надламывая спину, драил проходы тесного потрепанного транспорта, напоминавшие мрачные подземелья из его детских кошмаров. А теперь — огромный пышно украшенный зал, заполненный веселящимися разодетыми людьми, и стол, заваленный яствами! Здесь все были чужие — просто возмутительно, что Мурек запретил ему надеть кобуру с бластером! Голова кружилась от новых впечатлений, и к моменту, когда часы пробили ньюхадрийскую полночь, Эрон уже настолько хотел спать, что согласен был даже на койку в каюте корабля. Он привык делить время на вахты а не на дни и ночи, и здешний режим был ему непривычен.

Когда он попытался встать, то понял, что выпил слишком много сладкого вина. А может, виноват был разреженный воздух. Юная служанка, не старше его самого, не дала мальчику упасть и, едва сдерживая улыбку, помогла добраться до предназначенной ему комнаты, подхватив по пути багаж, которого, впрочем, было немного. Она удивленно взвесила в руке книгу, как будто никогда не видела таких раньше. Эрону было неловко принимать помощь от девочки, почти ребенка, но когда он попытался отобрать у нее вещи, она засмеялась и отстранила его руку.

— Вы выпили, сэр, вас шатает. Как бы мне не пришлось нести вас на плече.

Эрон был вынужден подчиниться. Мурек предупреждал его о здешних странных обычаях, и кроме того, она ведь была из чужаков… Он слишком устал, чтобы думать обо всем этом. С помощью служанки, а она оказалась на удивление сильной, ему удалось подняться по ступенькам, оступившись лишь пару раз и почти не потеряв достоинства. Совершив целое путешествие по галерее второго этажа, во много раз более широкой, чем коридоры корабля, которые Эрон всю дорогу отчищал от грязи, они вошли в высокую дверь и оказались в невероятных размеров спальне. У него уже не оставалось сил, чтобы исследовать окружающую обстановку, — он направился прямо к широченной кровати, на которой могли поместиться четверо, и через мгновение уже крепко спал, уткнувшись лицом в подушку.

Когда Эрон открыл глаза, вся комната была залита золотисто-красными рассветными лучами. Он хорошо выспался: сутки на Ньюхадре были на треть длиннее галактического трехвахтового стандарта, так что время тянулось долго. К его удивлению, вчерашняя девочка-служанка еще не ушла. Вчера она, видимо, как-то сняла с него одежду и теперь лежала рядом с ним под одеялом, тоже раздетая, и еще спала. От нее исходило приятное возбуждающее тепло. Это было неожиданно и совершенно не вязалось с гандерийскими обычаями. Эрон был настолько потрясен, что отвернулся и стал смотреть в овальное окно, занимавшее всю стену. За окном расстилалась ровная поверхность озера, такого огромного, что с первого взгляда было непросто заметить, что это не что иное, как метеоритный кратер. Слева разрушитель планет, а справа — голая девчонка! Между твердым и мягким — ну и положеньице! Вряд ли с похмелья удастся сразу вспомнить подробности вчерашнего, придется положиться на пам. Неужели, Космос упаси, между ними что-то было?

— Не спишь?

Он не шелохнулся и продолжал смотреть в сторону, и девочка добавила:

— Знаю, что не спишь.

Она осторожно коснулась его плеча, и Эрон с ужасом ощутил, что его мужское естество немедленно отреагировало. Девочка легонько потрясла его, потом озадаченно вздохнула.

— Не вздумай только бросаться на меня и делать что-нибудь, сначала поговорим. Все вы, пришельцы, одинаковы. Когда мама подписывала мой контракт, она учила меня ни в коем случае не доверять пришельцам!

— Ну и кратер тут у вас! — уклончиво заметил Эрон. Ничего другого ему в голову не пришло. Лежа на боку, в окно было смотреть неудобно, но подняться он стеснялся. — Как горная гряда!

Замок Глатимов был выстроен на самом краю кратера — вид отсюда открывался отменный. Космопорт, очевидно, находился где-то позади замка. Пам Эрона деловито оценил параметры эрозии и выветривания и сделал вывод, что катаклизм произошел не более миллиона лет назад, а может быть, и намного позже. Все это, конечно, впечатляло, но сейчас мальчик чувствовал лишь прикосновение руки к его обнаженному плечу.

— Он самый большой на планете, но все-таки это просто старый кратер, — пожала плечами девочка. — У нас их сколько угодно. — Она потянула его за плечо, стараясь повернуть к себе, деликатно, но с силой крестьянки. — Вы не видите меня, сэр, а при разговоре надо смотреть друг другу в глаза. — Она насильно повернула его к себе лицом. — Я просила вас ничего не делать. Вы должны посмотреть на меня и обещать мне это.

Эрон был вынужден посмотреть ей прямо в глаза — голубые с золотыми искорками — и тут же отвел взгляд.

— Что случилось, когда он упал? — Пам просчитывал энергию столкновения и оценивал размер древнего метеорита. — Великий Космос! Ньюхадра сильно пострадала?

— Не знаю, — качнула головой девочка, недовольная, что гость не обращает на нее внимания. — Я тогда еще не родилась.

Эрон частенько представлял себе, как его раздевает любовница отца. Мечты… Милая Мелинеза! Но той, по крайней мере, лет сорок, а лежать в постели с наивной девчонкой такого возраста просто смешно. Мальчики должны приобретать опыт с опытными замужними женщинами. Когда Эрону пришлось взглянуть на девочку, он не удержался и посмотрел, есть ли у нее пам. Оказалось, есть — элегантная компактная модель работы мастеров с Тысячи Солнц изящно облегала шею под высокой прической. Она наверняка и пользоваться-то им как следует не умеет, где ей! Девчонка! Все ее мысли — о том, как защититься от посягательств пришельца, который сам дрожит от страха, как заяц! Как странно, теперь он сам выступает в роли подозрительного и страшного пришельца! Эрон не удержался и улыбнулся по-мурековски — загадочно и многозначительно.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Какая вам разница? Если вы не возражаете, я буду для вас просто Девушкой, сэр. Или Девчонкой, если я уже успела вас рассердить.

— О! — Эрон не был уверен, что понял, и дело было не в незнакомом акценте. Может быть, проведя месяцы в тесном транспорте, он забыл, как вести себя с людьми? — Это твоя комната или моя? — попытался он прояснить ситуацию. Что-то тут было не так.

— Ваша, сэр. — Интонация подразумевала «конечно».

— А почему ты здесь?

— Я ваша служанка, сэр. Я здесь, чтобы выполнять ваши желания и следить, чтобы вы не пострадали, если много выпьете, даже если придется рисковать жизнью. — Она застенчиво опустила глаза и добавила скорее игриво, чем испуганно: — Я целиком полагаюсь на вашу благовоспитанность, но имею право защищать себя. Это записано в контракте.

Странное слово — служанка. Оно было в словаре, но ничего не говорило Эрону. На Агандере слуги отсутствовали. Служба имелась, но ее содержание было четко определено и обусловлено сложной системой правил.

— Ты что, должна делать все, что я попрошу?

— Только то, что записано в моем контракте. — Девочка застенчиво отвела глаза. — Вы можете загрузить его в пам, как обычно, — но я бы не советовала этого делать: контракт автоматически создает психологические барьеры.

Подтверждая то, что было недосказано, ее рука игриво тронула под одеялом его возбужденный член. Девочка хихикнула.

Эрон начал понимать, что быть пришельцем не так уж и легко: приходится постоянно учиться новым и неожиданным вещам.

— А какие обязанности у тебя по контракту?

— Я должна угождать вам, — ответила девочка.

Это была явно заученная фраза. Похоже, она не собиралась обо всем рассказывать. Он должен был понять сам.

Эрон, кажется, понимал, но это ему не нравилось, потому что выглядело совсем не по-гандерийски. Насколько он мог судить по ее словам, она была совсем не прочь интерпретировать свои обязанности по контракту расширительно, если он будет добр к ней и не обидит ее. Она еще ничего о нем не знала и поэтому боялась, хотя и не собиралась защищаться каким бы то ни было способом, пока он не предпримет ничего пугающего. Эрона беспокоило невысказанное приглашение — ведь он знал, что конкретные ее желания так и останутся невысказанными. Зажав покрепче одеяло под мышками, он устремил взгляд в потолок и попробовал поговорить с девочкой. Это было забавно — выступить в роли Мурека, читающего лекцию новому ученику.

— Ты знаешь, чего бы от тебя хотел ньюхадрийский мужчина?

Девочка кивнула.

— Но ты не уверена, что это доставит удовольствие пришельцу, так?

Что-то внутри Эрона отчаянно требовало скорее покончить с интеллектуальными беседами, но он продолжал.

— Я должна угождать всем, кому служу, сэр.

Эти двусмысленные фразы могли привести в бешенство кого угодно!

— Значит, ты должна угождать мне, даже если я потребую чего-нибудь очень странного? Ты будешь угождать пришельцу, если он, к примеру, обожает есть девочек на завтрак жаренными на вертеле — ножом, вилкой и зубами?

Девочка испуганно взвизгнула и отодвинулась в самый дальний угол кровати, завернувшись в одеяло по самые глаза.

— Этого нет в контракте! — хихикнула она.

— Тебе здорово повезло, что я забыл на Агандере нож и вилку!

Девочка подняла одеяло со своей стороны, чтобы разглядеть его тело, которое ей уже пришлось раздевать накануне вечером. Но это было скорее любопытством ребенка. — Я боюсь ваших зубов — защищаться от ножей и вилок меня учили.

Опустив одеяло, девочка позволила ему разглядеть себя. У нее было восхитительное тело, хотя и далекое от гандерийских канонов. Эрон даже не был уверен, что ее груди окончательно сформировались.

— Пока я ночью тащила вас вверх по лестнице, то так просолилась от пота, что есть меня будет невкусно. На вашем месте я бы предпочла яйца и колбасу.

Она застенчиво улыбнулась. Эрон сглотнул слюну.

— Я бы и в самом деле не отказался от яиц и колбасы.

Девочка опять взвизгнула, на этот раз радостно, и выпрыгнула из постели. На это требование она знала, как реагировать. Стенная панель щелкнула, открыв кухонный автомат.

— Яйца и колбаса сейчас будут!

Вот это роскошь, подумал Эрон, иметь соблазнительную служанку, которая дает заказ кухонному автомату, который сам сконструирован, чтобы заменить служанку!

— Могу я теперь вас одеть? — спросила девочка, выполнив поручение.

— Я привык одеваться сам.

— Ах, сэр, вы же в этом совсем не разбираетесь! Ваши обноски были просто ужасны! У вас совсем нет вкуса. Я бросила их в утилизатор! Теперь вам придется позволить мне одеть вас. Об одежде я знаю все! Пока вы спокойно похрапывали в постели, я измерила вас с головы до ног. Ваш новый гардероб уже в репликаторе.

— Ты что, в самом деле снимала с меня мерку?

— Боюсь, вы разочаровали меня как пришелец, сэр. Я не нашла ни одного щупальца. Кроме того, вы были очень пьяны, и ваш член был длиной всего два сантиметра, сэр!

Пока Эрон дожидался завтрака, она продемонстрировала ему новую одежду: там и в самом деле имелось все — даже воротнички. Это было еще хуже, чем иметь дело с роботом-камердинером! Сама она и не подумала одеваться. Он тщетно пытался ощутить себя сорокалетним женатым мужчиной, таким, как его отец, который взялся давать уроки секса юной девушке. Но Эрон не был взрослым и не имел права даже думать об интимных отношениях с этим ребенком. Если бы его поймали с такой девочкой на Агандере, то тут же бросили бы в кутузку за попытку совращения! Молодым людям не разрешалось соблазнять молодых девушек. Девушки предназначались для взрослых мужчин, уже продвинувшихся по служебной лестнице. На мгновение он ощутил удовлетворение оттого, что навсегда покинул Агандер: там никогда не доверяли зрелости молодых людей, даже лучших стрелков из бластера! А за последние несколько месяцев произошло столько всего, что в своей зрелости Эрон нисколько не сомневался.

И все-таки лучше бы ему дали в качестве служанки зрелую женщину! Он попытался представить в этой роли Мелинезу — и не смог. Любовница — да, но никак не служанка! Но это Ньюхадра, здесь все по-другому… Все эти чужаки — психи. Полные психи! И что хуже всего, он и сам теперь чужак!

Девочка весело щебетала, подбирая цвета, покрой и ткани. Эрон вздохнул — даже математические ловушки Капора легче, чем все эти хитросплетения. Как можно придавать такое значение одежде! Теперь понятно, как она использует свой изысканный маленький пам! Там у нее, наверное, все модные фасоны за сорок тысяч лет. Как соблазнительна ее шея под обтекаемыми линиями пама! Может, в следующий раз, когда она будет спать, удастся подключиться и… Но в глубине души Эрон понимал, что это пустая фантазия, лет десять бы назад — другое дело: памы взрослеют вместе с людьми.

Неужели он и вправду оказался в самом средоточии царства Мастеров? Отсюда можно править всей Галактикой!

А может быть, и нет. Ведь Клоун Упрямый уже пробовал, когда на него работали мастера. Если верить слухам, именно они сделали первые видеомузыкальные психозонды для Лакгана. «Первый гражданин Галактики» построил свою стратегию на личном психоконтроле над людьми. Вот что означал титул «Первый». Первый разум! Но стратегия не сработала. Почему? Потому что Клоун Упрямый забыл самую главную истину: Галактика велика! Как там говорил наставник Капор? «Люди, не доверяющие никому и одержимые личным контролем, как правило, теряют власть — подобно одному-единственному кукольнику, который пытается разыграть массовую сцену».

Пожалуй, не стоит соблазнять эту девочку. Буду держать себя в руках! Если, конечно, удастся взять верх над своим мужским естеством.

Тем не менее Эрон разрешил одеть себя. Костюм оказался очень удобным, а на его вид можно было не обращать внимания, главное — пореже смотреть в зеркало. В благодарность Эрон поцеловал девочке руку. Дальше лучше не заходить. И пора, кстати, ей и самой одеться, а то уж больно соблазнительна эта стройная фигурка… Только что это у нее за странный шрам вдоль ребер? Может, для украшения, или обозначает ранг служанки? Лишь позже Эрон узнал, что «шрам» скрывал специальный канал для подключения искусственного легкого — в разреженной атмосфере Ньюхадры без этого было трудно обойтись.

Утро Эрон провел у архивного терминала, закачивая в пам все, что мог найти по многотысячелетней истории Ньюхадры, начиная с имперских времен и эпохи первых поселенцев, которые пересекли провал Хельмара, чтобы добраться сюда. В понуканиях наставника необходимости больше не было: мальчик теперь и сам с удовольствием занимался работой.

Когда он решил отдохнуть и прогуляться вдоль стен кратера, девочка опять появилась, словно ниоткуда, заставила его надеть кислородный накопитель с ужасной маской и упорхнула. Как она его находит, неужели в новой одежде спрятан какой-то датчик? Может, эта служанка еще и отслеживает его жизненные функции? Будь он проклят, если будет носить эту маску для слюнтяев!

Эрон бежал вниз по склону кратера, вокруг расстилалась дикая местность — зимние сады замка остались далеко позади. Постепенно он начал уставать, дышать стало трудно. Вдруг в шапке что-то пронзительно запищало, и кислородная маска сама шлепнулась на лицо. Ну что за планета! И зачем только люди на таких селятся? Только теперь Эрон начал понимать, почему пришельцы все как один называли Агандер райским уголком.

Склон кратера, на котором стоял Эрон, выглядел как самый обычный горный склон, спускающийся к озеру, и лишь присмотревшись и вызвав из пама информацию по истории Ньюхадры, можно было заметить многочисленные следы катаклизма и понять их смысл. Чуть меньше миллиона лет назад колоссальный взрыв уничтожил девяносто шесть процентов флоры и фауны планеты, и новая жизнь все еще продолжала заполнять образовавшиеся пустоты. Эрон различил среди редких пятен снега трехдольные красные цветки ползучего растения, некогда обитавшего в ньюхадрийских морях. Оно и в самом деле ползало! Миллион лет назад в море существовал целый класс таких растений, но на суше их быть не могло, потому что отсутствовала соответствующая экологическая ниша. Как интересно!

Чуть дальше он увидел стайку местных норных прыгунов, снующих возле прогнившего ствола папоротника. Эволюции здесь еще предстояло восполнить целые классы крупных вымерших животных. Наверное, у этих прыгунов большое будущее — если их не опередят крысы, кролики или лошади. Вполне вероятно, что некоторым эволюционным направлениям так никогда и не суждено реализоваться из-за звездных пришельцев и их империи.

Нарциссы! А может, они уже не совсем нарциссы? Разве узнал бы настоящий нарцисс, когда наступит весна, ведь у планеты такая неправильная орбита! А вот с ветки свисает кокон, и крошечное существо, которое затаилось внутри, ждет только теплых дней, чтобы вылететь наружу. Это явно не местная форма жизни. Стало быть, звездный бродяга. С какой, интересно, планеты он сюда прибыл?

Стоя на склоне кратера и наблюдая следы катаклизма, трудно было не вспомнить историю клана Глатимов. Вчера за праздничным столом Эрон составил ее из обрывков и намеков.

Предки Глатимов прибыли на Ньюхадру и поселились вокруг кратера еще в имперские времена, в ходе массовых «перемещений» населения после Пограничных войн. В те времена о метеоритной опасности можно было особо не беспокоиться — всегалактическая имперская Корпорация Безопасности Планет вела точный учет всех бродячих астероидов, комет и метеоритов. Но когда великая Империя начала корчиться в предсмертных муках, Корпорации не стало, и хельмарцам пришлось самим заниматься своими проблемами. Глатимы так же обитали на кромке своего кратера, небо так же было полно падающих звезд, а семь звезд так же играли орбитой несчастной Ньюхадры. Угроза была нешуточная.

Возможно, находились и другие планеты, желавшие занять место имперской Корпорации, но шансы Глатимов были куда выше. Они происходили из рода хельмарских мастеров, и манипуляция небесными телами не представляла для них, с чисто технической точки зрения, никаких проблем. Они едва уцелели в Пограничных войнах, сильно натерпелись от Империи, и не могли дождаться, когда хельмарцы восстановят контроль над своей бывшей территорией. Во времена Ложной Реставрации они пользовались особым покровительством Клоуна Упрямого, который был обязан мастерам своим возвышением, а во времена господства Дальнего Мира выгодное стратегическое положение планеты также позволило им процветать. Окончательно Глатимы консолидировали свой бизнес во времена Междуцарствия. Такая вот выгодная арифметика.

Эрон поразился, как путешествие, хотя пока еще не очень долгое, расширило его кругозор, несмотря на то, что думать приходилось с помощью бестолкового устаревшего прибора с Периферии, камнем висевшего на шее.

Он решил обогнуть несколько валунов, чтобы получше рассмотреть окрестности, но тут его окликнули.

— Клянусь духами императоров, как же я рад тебя видеть! — выдохнул запыхавшийся Ригон, появляясь из-за кустов. — Погоди! — Он остановился и сделал несколько глубоких вдохов под своей маской. — Мне в этих местах что-то не по себе. Идешь клом за кломом, а вокруг — ни одной живой души. Хуже, чем потеряться в дальнем космосе — там хоть на зеленых человечков наткнуться можно!

— Здорово, да?

Эрон обвел рукой кратер с озером посредине. Ригон безразлично пожал плечами.

— Слушай, а ты хорошо знаешь этого своего Мурека Капора?

— Более-менее. — Эрон задумался. — Раньше думал, что знаю лучше.

— Я не один десяток вахт просидел с ним в том стальном гробу на корабле. Хороший парень, но не так-то прост — явно ведет какую-то игру.

— Он любит придумывать игры, когда мы занимаемся математикой, — осторожно кивнул Эрон.

Ригон мягко усмехнулся:

— Я не такие имел в виду. Есть игры куда более опасные. Я видел, как ты пошел гулять, и специально пошел следом, чтобы спросить тебя кое о чем без свидетелей. По крайней мере я надеюсь, что тут не развешаны везде хитрые приборчики, и мы можем поговорить с глазу на глаз. Черт, мороз какой, включили бы отопление, что ли! Но держи язык за зубами! Ни с кем не советуйся. Думай сам, ты уже не маленький. Эх, черт побери, если бы это и в самом деле было так!

— На моей планете твои слова считались бы оскорблением, — процедил Эрон ледяным тоном, каким его отец обычно отваживал нахальных клиентов.

— А на моей меня сочли бы болтуном. Но нам нужно договориться наедине — речь ведь идет о твоих и моих проблемах! Я решил сыграть в игру, которую предлагает твой наставник. Не знаю, что он задумал, и думаю, что никогда и не узнаю, так что и спрашивать не буду. Тебе нужно улучшить пам — ты сам мне много раз говорил об этом. Капор хочет помочь тебе и просит меня это сделать. И тут есть две проблемы — для тебя.

Первое: Капор слишком настаивает — что подозрительно. Может быть, он и в самом деле считает, что ты в этом нуждаешься, а может, у него есть какие-то тайные мотивы. В этом ты сам должен разобраться. Если хочешь знать мое мнение — тебе это ни к чему. Говори о технологии Дальнего все, что хочешь, но я с тобой не согласен. Ты говоришь, он устарел? Ну и что? В моей коллекции древностей есть экспонат, которому не меньше ста тысяч лет, если, конечно, он не фальшивый. Считается, что это кусок кремня со старой Терры. Но фальшивый он или нет, а шкуру с кролика им снять можно!

Эрон хотел в шутку заметить, что вряд ли стоит использовать кремниевую технологию для усовершенствования его пама, но Ригон уже отвернулся. Он нашел лежащее бревно, покрытое мхом, на котором не было снега, и уселся.

— Ну и местечко! Дерево падает, а они его даже не используют. Пускай послужит для нас скамейкой. Присаживайся. — Он предостерегающе поднял руку. — Помолчи! Послушай сначала меня.

— Я слушаю.

— Так вот. Второе: Капор говорит, что у него есть выход на кого-то, кто сможет обучить меня современным методам. Думаю, это правда. Но тоже подозрительно — подумай сам. Почему бы этому эксперту не сделать все самому, не полагаясь на новичка вроде меня? Нет, тут определенно какая-то игра, просто мы не знаем ее правил! Но в целом я не против. Прежде всего я знаю свой потолок. Все умные люди знают свой потолок. Пусть научат меня, как усовершенствовать твой пам. Мне приходилось проделывать с памами самые разные вещи, даже незаконные, но заметь — я ни разу не повредил ни один мозг и не хочу, чтобы это когда-нибудь произошло! Я не дотронусь до тебя, пока не буду абсолютно уверен в том, что делаю. Ведь я рискую жизнью, своей жизнью! Если ты начнешь после этого хотя бы заикаться, то я уже мертвец! Понимаешь? Кстати, ты ведь еще можешь отказаться.

— Да, но я хочу, чтобы ты это сделал.

— Хочешь? Да ты просто молодой свихнувшийся идиот, который летит в поисках своей звезды, как мотылек на огонь. И ты ее найдешь, а она тебя поджарит, помяни мое слово! Я помогу тебе, если ты так хочешь, но запомни: если двое помогают друг другу, они вовсе не обязательно имеют общую цель. Это как если бы у меня был корпус корабля, а у тебя двигатель — мы нужны друг другу, но лететь можем совсем в разные стороны. И привести это может, увы, к большим неприятностям!

— Но мы можем успеть и туда, и сюда!

— Будем надеяться. Впрочем, не обращай на меня внимания, лучше приглядывай за своим любимым наставником. Я участвую в этом лишь постольку-поскольку. Мне нужно добиться своего, или я выхожу из игры. Но я играю не вслепую. В игре каждый ход имеет свои последствия — если ты не готов к отдаче, то лучше не стрелять вообще. И если я решу, что последствия меня не устраивают, то уйду. Тот, кто не знает о последствиях, терпит их все равно. Наивные мальчики, которые не верят в смерть, все равно умирают. Невинных поджаривают вместе с виновными. Закачай это в свой пам. Это твоя игра! И твоя голова!

— Ты сделаешь меня супергением?

Ригон вскочил с бревна и забегал вокруг как помешанный, воздев руки к небу.

— Нет, нет и нет! — заорал он. — Тысячу раз нет! Ты даже не почувствуешь, что твой пам стал лучше! Все будет, как и раньше. Просто иногда, в самые неожиданные моменты, ты будешь думать чуть-чуть быстрее, но только чуть-чуть.

— И я смогу орать так, как ты? — засмеялся Эрон.

— О Космос, да будь же ты серьезнее! Ладно, смейся, серьезным буду я! Я хочу обещать тебе кое-что. Мне наплевать, что ты думаешь о своем наставнике. Но если мне когда бы то ни было покажется, что сия маленькая операция задумана, чтобы принести тебе вред, я прыгаю отсюда ко всем чертям! И если мне придется явиться на Светлый Разум с пустыми руками, то я скажу проклятому адмиралу убираться к Господу Богу в шлюз и пусть друзья готовят черные перчатки к моим похоронам! Почему? Потому что если я испорчу что-нибудь в каком-нибудь твоем мини-микропроцессоре, то это будет иметь для тебя такие последствия, за которые я не хочу отвечать!

Эрон слушал его, лениво отрывая кусочки мха и бросая их в раскрытые треугольные рты красных цветов, которые то ли только что приползли, то ли уползали отсюда. Ветер подхватывал мох, катил его по снегу, насаживал на голые сучки деревьев. Ригон никуда не денется, это ясно — у него слишком многое поставлено на карту. Власть приятна на ощупь.

Мародер смотрел на мальчика. В его взгляде нарастало раздражение.

— Будь ты моим сыном, я бы взял плетку-пятихвостку и задал бы тебе жару!

— Я не твой сын. Я чужак. И добьюсь всего сам!

— Или подохнешь!

— Не думаю. Молодые живут вечно. Подыхают только старые пердуны вроде тебя.