Галактику нельзя пересечь, просто стоя и глядя на звезды. Помаши крыльями, а если это не поможет, попробуй придумать еще что-нибудь. Я попробовал и оказался, как видишь, довольно далеко от дома.

Надгробная надпись с Ирала IV

Лампы в замке Глатимов постепенно тускнели. Сквозь высокие, во всю стену, окна падали первые лучи рассвета. Хиранимус Скоджил встал в это утро рано и давно уже прохаживался взад и вперед по коридору, нервно поглядывая сверху на покрытую рябью голубую воду озера, позолоченную главным солнцем планеты. Он резко увеличил разрешение пама, пытаясь различить на воде след от лодки Эрона. Впрочем, вряд ли мальчишка явится домой так рано после своих ночных похождений. Накануне Немия неожиданно вызвала Хиранимуса и попросила не приходить, потому что назначила на этот вечер свидание с юным поклонником. Совершенно неправдоподобная история: скорее всего Эрон сам назначил ей свидание! Сорванец — просто копия своего распутного отца! И ведь с ним нельзя будет даже поболтать на эту тему! Гандерийская этика разрешала сколько угодно распространяться и шутить по поводу своих законных брачных партнеров, причем во всех деталях, включая сексуальные подробности, но категорически запрещала любые сплетни, вопросы и комментарии насчет внебрачных связей. И интимные отношения между разными поколениями, хотя и разрешались в целях «эротического обучения» молодежи, тем не менее оставались в зоне абсолютной секретности. Все-таки Агандер — странное место.

Хиранимус улыбнулся: до чего же смешная ситуация! Ну и женщина! Не будь это ему на руку, он был бы просто шокирован ее поведением. Но как партнер в преступных делах она была хороша. Не попробовать ли и в самом деле разрушить матримониальные планы предков, женившись на этом клубке страстей? Но если он уведет ее у жениха, то приобретет новых врагов в лице родственников Немии, а это семейство пользовалось большим влиянием. Жить под таким дамокловым мечом будет даже опаснее, чем раздражать собственный весьма многочисленный клан. Просто самоубийство! Вряд ли стоит заходить так далеко.

Черт бы побрал мальчишку! По идее, он должен был бы уже проскользнуть в свою комнату! Скоджил умирал от нетерпения: ему хотелось услышать, что скажет Немия о паме — насколько его можно модифицировать в нужном направлении. Ригон не может больше ждать, а Надзор с него самого шкуру сдерет, если он не поспешит в Прядь Короны для выполнения задания. Скоджил опять выглянул в окно, но заметил лишь отблеск утреннего солнца на обшивке парома, спускающегося с орбиты.

Мимо прошел секретарь Глатима и пригласил его к завтраку. Скоджил уже проголодался и принял приглашение. В столовой было еще пусто, но с кухни доносился манящий аромат тостов с джемом и корицей — кухарка с помощницей готовили их сами, быстрей, чем любой автомат. Устоять было трудно, и они устроились за кухонным столом: вкусная еда и болтовня со слугами — лучший способ отдохнуть от тяжких проблем.

Не успели взять добавки, как к ним присоединился и сам Мендор. Он сел лицом к Хиранимусу и, по обыкновению, сразу перешел к делу.

— Так вы с мальчиком хотите добраться до Дальнего?

От Ньюхадры до Дальнего Мира было не менее двадцати тысяч лиг по прямой, то есть больше тридцати тысяч, если следовать обычными торговыми путями. Со своими скромными средствами Скоджил не мог и мечтать о таком перелете.

— У тебя есть вариант?

— Он сам просится в руки — похоже, в последние десять миллионов лет судьба была к тебе благосклонна.

Юмор Мендора не всегда было легко понять.

— Я умею ждать, — сказал Скоджил, хотя в этот момент сгорал от нетерпения.

— Вчера вечером пришел заказ с Трефии — это довольно разбросанная планетная система всего в четырехстах одиннадцати лигах от Дальнего. Динамически она очень стабильна, так что политическая элита там ровным счетом ничего не знает о метеоритной опасности… — Мендор усмехнулся. — Настолько, что когда возникли проблемы, они пытались связаться с Корпорацией планетной безопасности. — Корпорация канула в Лету еще в годы Междуцарствия вместе со всей остальной бюрократией Первой империи. — По-моему, их навел на нас какой-то школьник.

К общему смеху присоединились даже повара. Мендор пояснил, что Трефия не подвергалась каким-либо серьезным ударам из космоса в течение последних двухсот миллионов лет и оказалась совершенно неподготовленной к решению подобных проблем. Ассамблея планеты была в панике.

— Эти горемыки даже не имели службы раннего оповещения о метеоритах и узнали обо всем от какого-то добросердечного звездного капитана. Прямо в лоб им нацелился довольно крупный бродяга из межзвездного пространства — возможно, выброшенный из формирующейся планетной системы. Не так уж срочно, но справиться с ним сейчас куда легче и дешевле, чем через несколько лет. Я пошлю туда экспедицию, как только сумею все организовать. Довольно быстро — не успеешь вещи собрать. Сам я не полечу. Им придется сделать остановку на Севинне, чтобы пополнить запасы, а потом сделать прыжок на Дальний, закупить кое-какое специальное оборудование. Дело в том, что метеорит этот — просто куча мусора, которая держится вместе на честном слове и небольшом количестве льда, и если при отклонении его орбиты не принять специальных мер, он может запросто превратиться в заряд дроби. Короче, для вас с Эроном перелет будет бесплатным — трефийцы так наложили в штаны, что и не заметят лишних расходов на перевозку второсортного математика с учеником. Мы тебя запишем орбитальным механиком.

Он остановился, наблюдая, как Скоджил примет его шутку. Потом улыбнулся и продолжил:

— Я потребовал от них маленькую взятку в виде благотворительного взноса в фонд Азинийской школы, предназначенного для нуждающихся студентов-математиков, с тайным условием, чтобы никто в приемной комиссии особо не придирался к уровню Эрона Оузы. Ну как, облегчил я тебе жизнь?

— Я только что собирался просить тебя помочь Эрону деньгами.

— Меня? — усмехнулся Мендор. — Я это предвидел, потому и сделал ход первым. Глатимы разбогатели не потому, что раздавали деньги двенадцатилетним попрошайкам. Мы богаты благодаря своей прижимистости. Кстати, о прижимистости — назад будешь добираться сам. — Он задумался: это все-таки не очень хорошо, хотя и соответствовало семейному кодексу бережливости. В конце концов, Хиранимус его старый друг. Мендор хлопнул ладонью по столу. — Ладно, может, я заставлю бедных трефийцев заплатить и за обратную дорогу, но только не на моем корабле — мы туда регулярно не летаем.

Покончив с делом, он обратился к еде.

— Что ты мне рекомендуешь: куриные яйца или запеченную икру? И, пожалуй, я бы не отказался от тоста с корицей.

Скоджил сходил к плите и принес ему полную тарелку ароматной икры и тостов, после чего сказал на ухо секретарю, так, чтобы хозяин слышал:

— Это Мендор отдал мне долг за то, что я много раз спасал ему жизнь, когда он еще был строптивым юнцом.

Он беззаботно шутил, в то же время прикидывая про себя, как выкрутиться и успеть переделать все дела до отъезда, так внезапно ускорившегося.

— Я всегда готов помочь другу, если он сбился с пути, — ехидно заметил Мендор.

— Я вовсе не сбился с пути! Просто жизнь показалась пресной, вот и свернул с дороги за пряностями…

— Не вешай мне лапшу на уши! Ты всегда сбиваешься с пути. Как ты думаешь, почему тебя послали на Агандер? Потому что это была самая надежная тюрьма, которую они смогли отыскать.

— Вот я и сбежал! А теперь заткнись и займись своей икрой!

— Кстати, а где мальчишка? Обычно он встает рано, вместе с солнцем, и налегает на завтрак, а потом принимается шпионить.

— Я послал его с научным заданием, — мрачно проронил Хиранимус.

И в самом деле, Эрон вернулся этим утром поздно. Скоджил наблюдал издали, как он тихо привязал лодку и тихо, стараясь держаться в тени деревьев, проскользнул в дом. Теперь следовало дать мальчишке время притвориться спящим. Он нетерпеливо ждал, меряя шагами коридор, и думал о Немии. Может, она и с этим нахальным сорванцом принимала душ? Наконец он не выдержал и замолотил кулаком в дверь спальни, не обращая внимания на звонок. Теперь надо сделать вид, что ничего не случилось!

— Время заняться математикой! — объявил он, стоя в дверях.

Эрон был сама невинность и готовность угодить. Это хорошо. Скоджил был в ударе. Почти забыв о деликатной мурековской маске, он нагрузил Эрона, как никогда, не забыв ни о ловушках, ни о письменных тестах, ни о самостоятельных заданиях. Эрон выполнял все покорно, не возражая ни единым словом. Он чудесным образом переменился: Скоджил никогда не видел, чтобы его ученик работал так усердно. Они пропустили ужин и занимались до самого захода главного солнца. Мальчик был готов на все — он даже отказался отдыхать, стимулируя мозг с помощью пама. Ну что ж, зато будет крепко спать нынешней ночью, а не шляться где не надо!

Наконец Скоджил смягчился и встал из-за стола.

— У меня хорошие новости. Мы летим на Дальний. Что касается твоих результатов — я доволен. Почти уверен, что ты выдержишь приемные экзамены в Азинию. И с нагрузками ты справляешься неплохо. У тебя все-таки есть талант — я горжусь тобой!

Эрон смотрел на учителя снизу вверх радостно и взволнованно, Скоджил молча вышел. Он даже немного сожалел, что удержался и не поддел Эрона хотя бы слегка по поводу его отношений с Немией.

Я все еще могу быть хорошим гандерийцем! — подумал он, мысленно сбрасывая маску Капора. Даже не подумав о том, чтобы переодеться, он помчался к Немии; выбрав самый быстрый аэрокар — из тех, что использовались лишь в чрезвычайных ситуациях.

Над озером сгущались легкие сумерки — на дальней стороне кратера за линию гор опускалось второе солнце Ньюхадры. Плавно скользнув вниз, аэрокар сел прямо перед коттеджем. Убежище Немии казалось пустым и покинутым. Скоджила охватила паника. Подбежав к дому, он проверил воздушный шлюз — не заперто! Даже автоматические шары освещения выключены. Он вошел, заперев за собой внешнюю дверь, несколько мгновений нетерпеливо ждал, пока давление воздуха в прихожей выровняется, потом вбежал в гостиную, гадая, что его там ждет.

— Даже не заперлась! Мать тебя поймает и выдаст замуж раньше, чем мы покончим с нашим делом! — загремел он на весь дом.

Из спальни донесся сонный голос Немии, пробормотавший что-то неразборчивое. Хиранимус облегченно вздохнул. Слава Богу, это простая беспечность! Он подошел, сел на кровать и легонько потряс ее за плечи.

— Ну, как проявил себя наш жеребчик?

Немия с трудом оторвала лицо от подушки.

— В какой галактике ты откопал этого маленького императора?

Ее глаза были еще закрыты, и Скоджил мог сколько угодно любоваться ее волшебной красотой, не скрывая своих чувств.

— Ты потрясающе выглядишь, — улыбнулся он, — хотя и несколько помято. Мне кажется, ты им довольна.

Все еще с закрытыми глазами она состроила гримасу.

— Угнаться за ним было трудновато, но я добралась-таки до его пама. А теперь дай мне еще поспать. — Немия перекатилась на дальнюю сторону кровати. — Я не спала всю ночь. Он ушел только что!

— Неправда, ты спала дольше, чем думаешь. Сейчас вечер — уже Синари садится. А Эрон явился домой еще до обеда. Он был слегка ошалевший, но так улыбался… Так что, думаю, он здесь неплохо провел время. Он даже почтительно разговаривал со мной, что крайне необычно.

— Я всегда делаю мужчин счастливыми, даже мальчиков. А теперь залезай ко мне под одеяло и давай поваляемся, мне надо еще отдохнуть.

— Не могу, время поджимает. Подвернулась возможность лететь на Дальний. Мне нужны подробности! Что ты сможешь сделать и как быстро?

— Мне понадобится пять-шесть вахт, чтобы подготовиться к операции, и, может быть, еще одна для обучения Ригона. Я уже работала с ним — он еще местами наивен в технике, но много знает и быстро учится.

— Так тебе удалось что-то обнаружить?

— У мальчика самый странный пам, какой я только видела. Мне повезло, что для него нашлись файлы спецификации, а то бы я наверняка запуталась. Я бы оценила объем его памяти в восемьдесят процентов от хорошей ньюхадрийской модели. И дополнительную память поставить будет нетрудно. А еще можно вставить целую кучу закодированных математических модулей — так, чтобы они включались при появлении определенных задач. Как раз то, что хочет уметь Ригон, так что мы этим и займемся.

— Но у нас же нет ни одного психоисторического модуля Братства! — воскликнул Хиранимус, раздраженно вскинув руки.

Немия неохотно вылезла из постели и накинула халат.

— Ну и что? У Надзора сколько угодно отличной математики! Например, Компендиум Риота — он у меня с собой. Могу ему поставить.

— Но это же учебник по тактике! Булавочные уколы из укрытия, партизанская война! Как можно управлять империей с помощью маскарадных уверток?!

Немия усмехнулась, вспомнив бесконечные споры о тактике, которые вела с дедом.

— Риот был мастером раздувания маловероятных событий. В этой области психократам никогда с нами не сравняться. События с низкой вероятностью они либо вообще игнорируют, либо гасят с помощью своих методов. Тебя вот посылают в Прядь Короны. Кто, кроме Риота, мог бы найти эту микротрещину в их плотине? У психократов слишком широкое поле деятельности, чтобы фокусировать внимание на таких крошечных деталях.

— И что, мы так вот просто возьмем и отдадим врагам разработки Риота?

— Но ведь ты надеешься, что Эрон поднимется до второго или даже первого ранга. Для этого нужно иметь за душой хоть что-то нетривиальное!

— Я буду счастлив, если ему удастся вскарабкаться хотя бы до четвертого. Но какой от него будет прок, если он станет истовым членом Братства и будет пресмыкаться вместе с остальными у могилы Основателя? Ты должна создать какую-то зацепку, чтобы мы смогли держать его в руках! Это возможно? Ведь ему уже двенадцать — время кристаллизации пама, и что еще хуже, в моделях с Дальнего такие системы защиты…

— Даже на Дальнем не умеют перекрыть все пути доступа. Уж я-то на этом собаку съела, — усмехнулась Немия. — Но мне понадобится твоя помощь.

— Вот как? — оживился Скоджил. Он сбегал на кухню и вернулся с блюдом нарезанных фруктов. — Я готов. Что делать?

В глазах девушки мелькнул игривый огонек.

— Чтобы обмануть защиту, нам нужно будет сделать такую модификацию, чтобы она вошла в резонанс с его биологическим мозгом. Тогда пам не сможет обнаружить воздействия извне.

— Понятно. — Но недостаточно просто модифицировать пам, надо сделать это так, чтобы модификация подходила для наших целей.

— Ну, конечно! — нетерпеливо кивнул Скоджил.

Немия села на кровать и стала жадно поедать красную фруктовую мякоть.

— Будем мыслить стратегически. В чем главная проблема с психократами? Это секретность, которой они окружают свои математические методы, так?

Скоджил кивнул. Да, действительно, Братство поколение за поколением успешно вдалбливало эти принципы своим ученикам.

— Поэтому, — продолжала Немия, — если Эрон пройдет все их ритуалы и станет психоисториком, то его знания окажутся недоступными для нас, невзирая на личное отношение к тебе и долг благодарности. Чтобы стать членом Братства, надо фанатично верить, что обнародование методов психоисторической математики означает конец возможности предсказывать будущее — по крайней мере в той степени, которая нужна, чтобы управлять этим будущим.

— Неправда! Это лишь меняет параметры обратной связи в уравнениях!

— Но они искренне верят в догму, и каждый из них знает наизусть доводы Основателя, которые якобы ее доказывают. А твоей подготовки, как ты прекрасно знаешь, недостаточно, чтобы понять, какие ограничения накладывают эти обратные связи на вычислительные методы аппарата предсказания. И как только Эрон станет психоисториком, не важно, какого ранга, он тоже будет свято верить, что психоисторию надо держать в секрете от широкой публики.

— Ты знаешь, как сильнее привязать его к нам?

Немия презрительно скривилась.

— К чему привязать? У нас такая же секретность, что и у психократов, более того, наши ритуалы секретности имеют куда большую историю — мы существуем почти столько же, сколько обе империи. Мы впадаем в панику, если кому-то из психоисториков хотя бы покажется, что мы есть. Эрону даже не позволено знать ваше настоящее имя, господин наставник Капор!

Скоджил почесал затылок.

— Однажды я прослушал курс некоего Кас-Ратила по уравнениям конспирации. Он заставил меня задуматься.

— Старый дурак, помешанный на секретности! Я избегала его лекций, как чумы!

— Вся эта конспирация и в самом деле не выдерживает критики с точки зрения математики. Тайные общества всегда внутренне нестабильны, наподобие башни высотой десять километров. Равновесие приходится поддерживать активными методами: в случае башни это маленькие электромагниты, которые отслеживают и компенсируют крутящие моменты. Такая башня будет стоять сколько угодно — даже тогда, когда сами ее строители будут давно забыты, — но случись перебой с электричеством или порыв ветра непредусмотренной силы, и…

— Ты думаешь, они раскроют нас?

Голос девушки дрогнул.

— Психократы? Они уже нас раскрыли. Секреты Смитоса не продержатся и одного поколения. Впрочем, секреты психократов — тоже. Я ожидаю, что в ближайшее время разразится открытая война. Ладно, давай вернемся к тактике. Ты дала понять, что нашла способ замаскировать наше воздействие на Эрона…

— А ты разве не видишь этого способа?

— Нет.

— Что, если у Эрона появится отвращение к секретности? Он начнет болтать, но будет запрограммирован так, что это произойдет только после того, как он станет полноправным членом Братства.

— Ты можешь так сделать? — с уважением спросил Хиранимус.

— Нет, — быстро ответила Немия. — Это можешь ты!

Он был ошеломлен таким поворотом.

— Я слушаю.

— Я не совсем уверена, что получится. Эрон должен испытать сильное потрясение, связанное с каким-то секретом, не раньше чем за час до того, как Ригон начнет работу над его памом. Ты знаешь, что происходит в мозгу в момент озарения? Мы должны нанести удар в момент нейронной реорганизации, связанной с эмоциями.

— Погоди. Ты что, предлагаешь, чтобы я прочитал ему разоблачительную лекцию о секретности, когда он будет собираться с духом перед операцией?

Немия встала в позу профессора.

— Только не лекцию! Пойми, это должны быть только эмоции! Ты же знаешь, что первоначально психозонд был эмоциональным хлыстом, орудием подчинения, и весьма жестким. Настраиваемый психозонд, который Клоун Упрямый так ловко применял во времена Междуцарствия, действовал на более глубоком эмоциональном уровне, он оставлял меньше душевных шрамов и нервных повреждений, но тем не менее это было оружие. Современный пам имеет куда большую ширину полосы для двустороннего обмена информацией, но все-таки продолжает оставаться устройством, основанным на эмоциях. Он просто переделан так, что его владелец контролирует свои собственные эмоции, а не осуществляет внешний контроль. Поэтому, чтобы обмануть внутреннюю логику пама, выработанную десятилетиями симбиоза, надо заставить его считать, что смятение чувств хозяина, которое он ощущает, вызвано внутренними причинами. Ты хорошо разбираешься в эмоциях Эрона?

— Я не телепат, конечно, но прошел подготовку как наблюдатель и, кроме того, общался с ним долгое время.

— Да? Ну тогда скажи, как он относится к секретам?

Скоджил помолчал.

— Сейчас он представляет собой стандартный продукт гандерийского воспитания. Есть вещи, о которых он говорит, а есть такие, о которых его этика не позволяет говорить.

— И вещи, о которых он хочет говорить, но не может. Или не мог. Вещи, связанные с сексом. — Немия слегка улыбнулась и машинально одернула халат. Скоджил невольно нахмурился. Она продолжала, ее голос звучал почти испуганно: — В его сознании что-то вроде встроенного барьера: он пытался говорить и не мог — даже губы двигались, но без единого звука. А когда он наконец прикоснулся ко мне, то как бы попал в новый, чужой мир, и тогда барьер разрушился и слова потекли рекой.

— Ты вытянула из него все секреты?

Скоджил внезапно почувствовал ревность. Сам он, как ни умасливал Эрона, неизменно натыкался на железную стену.

— Некоторые. — Немия снова помолчала, вспоминая события прошлой ночи. — Какая-то отстраненность в нем все-таки есть. Он переживает сильный внутренний конфликт, который стремится осознать. Это и есть наш главный шанс. Процесс разрешения конфликта управляется эмоциями. Если соответствующая нейронная турбулентность еще сохранится, когда мы будем модифицировать квантронную память, меняя ее представление о том, что есть секрет, а что нет, то пам решит, что его внутренние изменения вызваны эмоциональным потрясением Эрона, а не нашим вмешательством, и у него не будет причин ликвидировать эти изменения. А если пам начнет искать следы вмешательства извне в эмоциональном состоянии биомозга, то не найдет их, потому что там мы ничего не будем делать. Таким образом, он сочтет, что его модификация — лишь отклик на собственные переживания хозяина. — Она улыбнулась. — Самое лучшее направление для атаки — сексуальный конфликт. Им мы и воспользуемся.

— Но для Эрона нет проблемы в том, чтобы спать со взрослой женщиной, — криво усмехнулся Хиранимус. — Гандерийский мальчик заведомо ждет, что его соблазнит зрелая женщина, чтобы впоследствии не стать жертвой наивных уловок неопытной девушки.

Его интонация не понравилась Немии. Она уклонилась от удара.

— Скажи, он сразу кинулся рассказывать тебе о прошлой ночи или держит все в секрете?

Скоджил вздохнул:

— На Агандере это одно из самых сильных табу. Сексуальные похождения всегда держатся в секрете. Он даже и думать не посмел бы о том, чтобы это нарушить.

— Понятно. Значит, Эрон — идеальный кандидат для Братства, не так ли? Его детская привычка к секретам — прочное основание, на котором сможет потом строиться элитная этика молчания. Вот это самое основание я и предлагаю разрушить, пока еще не поздно.

Скоджил задумался.

— На Агандере Эрон постоянно чувствовал себя несчастным. Он то и дело делился со мной невысказанными надеждами, и хотя не нарушал никаких табу, связанных с секретами, но страшно негодовал по поводу скрытности своих соотечественников. Он не любит секретов, хотя психологически обречен их хранить. Если здесь и есть внутреннее противоречие, то оно в том, что Эрон горит желанием знать вещи, которых ему знать не положено. У него натура шпиона.

Немия кивнула:

— Он говорил тебе, что регулярно шпионил за своим отцом, наблюдая его тайные свидания?

— Никогда!

— Прошлой ночью он признался — под влиянием эмоций, с которыми не в силах был совладать. Однажды он решился выложить отцу все, что знал о его связи с женщиной, с Мелинезой — ты знал ее? — но так и не посмел. Он горел желанием дать отцу совет и не смог. Чуть с ума не сошел. Я думаю, он был влюблен в эту Мелинезу, и проблема была в том, что отец, по его мнению, дурно обращался с ней.

Скоджил хорошо помнил скандалы, которые Эрон закатывал отцу. Этому замученному работой чиновнику они были совсем некстати. Сам Хиранимус никогда не мог понять, в чем источник раздражения мальчика. Стало быть, он жаждал давать отцу советы в государственных и любовных делах, вот как?

— Похоже на Эрона. А Мелинезу я видел лишь дважды.

Он задумался. Это было на приеме, на ней был свободный оранжевый саронг, расшитый изображениями птиц. Мелинеза поднесла ему пирожные — искала повод поговорить об успехах Эрона, и во время разговора один раз нежно взглянула на мальчика, который смотрел на нее во все глаза с другого конца комнаты. Она и в самом деле была очаровательна и по гандерийским стандартам даже слишком молода для Эрона — всего на десять лет старше.

— Я не знал, что у нее была связь с Оузой-отцом, и неудивительно. На Агандере такое случается часто, но даже если специально присматриваться, очень трудно заметить признаки интимных отношений между разными поколениями. Все выглядит как ритуал, а за ритуалом можно скрыть все, что угодно.

Немия проводила его в кабинет, где показала ему диаграммы и карты Кроу эроновского пама. Они ничего не говорили Хиранимусу, но он старательно кивал, пока она демонстрировала в увеличенном виде важные детали и сыпала терминами. В конце концов он не выдержал.

— Если можно, говори попроще. Главное для меня — знать, что я должен делать.

Немия улыбнулась:

— Я все время забываю, что ты всего лишь математик. — опустила взгляд и поджала босые пальцы ног. — Ну ладно, опустим квантовую физиологию. Тебе придется просто поверить тому, что я говорю: физиологические последствия будут именно те, что нам нужны. Вот что самое главное. — Она со значением посмотрела на Скоджила. — Твои эмоции ничего не значат — важно, чтобы его сознание было в состоянии эмоционального смятения в момент операции. Если это не получится, то сразу после операции заработает защита пама и сотрет все, что мы сделали, и хуже того, сообщит ему о нашем вмешательстве.

Скоджил поднял руку в древнем салюте имперского стрелка.

— Мое дело не размышлять, а выполнять! В этом я хорош.

И в самом деле, его готовили для оперативной работы, а не для теории. Как грустно… Ну ничего. В один прекрасный день он еще удивит их всех!

Немия взяла его за руку. От нее не требовалось никаких утешений, но иначе она не могла.

— Ты хорош во всем, что делаешь. Не знаю, что я смогла бы на твоем месте. Я восхищаюсь твоим умом, и меня даже иногда подмывает бросить все и убежать с тобой и Эроном на Дальний. Может, я даже так и сделаю, если ты меня как следует позовешь.

Хиранимус улыбнулся. Ему нравилась эта женщина.

— Ничего не получится, — вздохнул он. — Слишком много проблем. Может, когда-нибудь мы еще поработаем вместе. А сейчас надо обговорить детали нашей работы с Эроном.

— Я буду скучать по тебе, — грустно сказала она.

— Ничего не поделаешь. Я обречен на вечные скитания.

— Я могу оказать тебе последнюю услугу, пока ты еще здесь, в моей лаборатории. Я не должна, но сделаю это. Ты ведь ненавидишь этого Мурека Капора, правда?

— Он совсем не такой, как я, — он слабак. Хорошо, что его больше нет.

— Нет, есть, он всего лишь деактивирован! Надзор может оживить Мурека Капора в любой момент, когда он понадобится. И с любого расстояния. Это я устанавливала его, так что знаю, о чем говорю. Позволь, я его сотру!

— Без разрешения?

— А почему бы и нет? Никто даже не заподозрит. Это совсем нетрудно. Твой пам с самого начала спроектирован так, чтобы его можно было перестраивать. Этого хотели твои родители. Ты можешь перевоплощаться в любую личность, по заказу. Ты идеальный агент. Чтобы уничтожить Мурека, нужны лишь специальные коды доступа, а я их знаю, потому что уже один раз ими пользовалась.

Скоджил стоял в нерешительности и молчал. Немия тоже молчала. Предложение звучало заманчиво. Он уже поклялся, что больше никогда не позволит Надзору поместить в его пам фальшивую управляющую личность. Но информация, составлявшая Мурека Капора, еще там и может быть и в самом деле активирована в любой момент. Более того, оживший Мурек вполне способен предоставить пам следующему паразиту. Сам Скоджил никак не мог уничтожить Мурека — чтобы взломать код, потребовалась бы целая жизнь вкупе с мощнейшими вычислительными ресурсами. А у Немии код уже есть! И уже через несколько вахт они, может быть, расстанутся навсегда…

На какой только риск не пойдет человек, чтобы обрести свободу! Мало кто был так предан целям Надзора, как Хиранимус Скоджил. Но ему сказали, что искусственная личность в его паме будет лишь средством для быстрой маскировки, а оказалось, что это еще и средство порабощения! На Агандере он стал таким же рабом, как самый последний подданный Клоуна Упрямого! Хватит!

— Ты можешь убить его прямо сейчас?

— А ты меня не выдашь?

— Я буду твоим вечным должником.

— Ну, тогда…

Немия наклонилась и осторожно сняла пам с его шеи.

Хиранимус наблюдал, как она вставила еще теплую пульсирующую часть его мозга в свою дьявольскую машину. Куда опасней, чем душ вдвоем! Он отвернулся, не в силах смотреть. В панике, не сдерживаемой более доводами логики, он решил немедленно запереть входы в коттедж. Все агенты Надзора специально тренировались, чтобы уметь при необходимости действовать без пама, но тем не менее он чувствовал себя очень неуверенно. Комнаты выглядели знакомыми, но многое в них казалось странным и непонятным — приходилось каждый раз ориентироваться заново. Продолговатое устройство у основания окна, очевидно, замок, и он должен бы, по идее, знать, как его запирать, но не знал… Окно удалось запереть лишь после многих попыток. Успех воодушевил Хиранимуса, и он начал бродить из комнаты в комнату, повторяя ту же последовательность действий у каждого окна. Как бы ему сейчас помог план дома, который хранился в паме! Пожалуй, надо составить список окон, чтобы удостовериться, что закрыты все. Он начал считать те окна, которые удалось запомнить, но сбился. А сколько же их должно быть всего?

— Домашняя панель на кухне, олух! — засмеялась девушка.

Какой приятный у нее голос! Он долго прислушивался, как голос вибрирует в его мозгу, пока не понял каждое слово. Домашняя панель, ну конечно! Она управляет не только окнами, но и дверным замком!

Но тут была одна проблема. Хиранимус стал размышлять. Если воспользоваться панелью и закрыть дверь изнутри, то как же он выйдет из дому? Ладно, лучше вручную! Он нашел кислородную маску, вспомнил, как открывается воздушный шлюз, и вскоре оказался снаружи. Душу охватили волнующие воспоминания юности: подростком он часто развлекался с друзьями, бегая вокруг дома без пама и играя в диких зверей. Так же тренировали и агентов. Какое богатство ощущений! Напряжение мускулов, цвета, звуки, запахи! Какая сочная зелень в этом саду! Интересный пейзаж вокруг: дикие горные склоны, каменные изгороди… Глядите-ка! Этот приставучий светящийся шар бежит следом на своих паучьих лапах! Интересно, можно от него убежать? Нет, догоняет! Попробуем быстрее. А что, если… сможет эта штука залезть на дерево?

— Ура-а! — во весь голос заорал Скоджил, взлетая на дерево, как обезьяна. Нет, роботу-шару слабо залезть за ним! — Ура-а! — Он висел на ветке, дрыгая ногами и ощущая себя абсолютно счастливым. Здесь, в небе, он был наконец полностью свободен, свободен от всего! Даже Надзор не пошлет Мурека за ним на дерево! — Бу-бу-бу-у-у! — замахал он руками сверху, пугая врагов.

Потом удобно устроился в развилке у самого ствола и стал наслаждаться открывавшимся сверху видом. Так он сидел долго. Как интересно ползут тени — как будто трусливая армия, которая боится, что ее заметят! Цвета меняются и темнеют… Никогда еще он не видел таких синих гор!

Когда Немия наконец нашла его, Хиранимус отказался слезать с дерева и даже сделал вид, что не заметил ее. Ей пришлось лезть к нему наверх. Он милостиво позволил наклонить ему голову, чтобы возвратить на место внешний мозг.

— Великий Космос! — воскликнул Скоджил, внезапно протрезвев. — Как я оказался на этом дереве?

— Ты теперь новый человек! Мурека больше нет, я стерла все его следы до последней капли.

Немия обняла его. Никогда и ни с кем Хиранимус не чувствовал себя таким счастливым.

— Я люблю тебя. — Чувство свободы переполняло его. — Я увожу тебя с собой. Почему мне раньше не пришло в голову? Тогда я просто думал, что хочу позлить твоих родителей… А теперь я тебя никогда не отпущу!

— Я об этом только и мечтала, — ласково сказала она, прижавшись к его груди.

— Какой же я был идиот! А где мы спрячемся?

— У меня есть еще один секрет: я нашла место, где мы проведем медовый месяц. Его нет ни на каких картах — семья нас не найдет.