Элитная каста военных, называвших себя солдатами Ордена Зеноли, появившаяся во время краха Ложной Реставрации и вскоре после того, как пам стал одним из самых ценных товаров межзвездной торговли, была, по-видимому, первой в истории боевой группой, экипированной памами и защищенной от внешнего эмоционального контроля через настраиваемый психозонд. Войска Зеноли были знамениты быстрыми и неотразимыми ударами, которыми они выигрывали сражения. Те правители, которые нанимали их, были вынуждены платить огромные деньги. Остальные проигрывали битвы. Союз Зеноли с Команом в Цирковых войнах Ориона…

Инструкция флота № 3—456: Боевое применение психозонда

Их слава была такова, что в 13157 году галактической эры все контракты Зеноли выкупил Звездный флот, что предусматривалось мирными договорами Второй империи. Солдаты Зеноли были рассеяны по всему регулярному флоту, а их организация в 13206 году г.э. распущена. Техника тренировки сознания, разработанная Зеноли, остается популярной и сегодня…

Настраиваемый психозонд — палка о двух концах. Контролируй его, и он защитит тебя. Потеряешь контроль — откроешь путь к…

Эрон вел тринадцатилетнюю Петунию по галерее Ароматов. Девица еще только начала приходить в себя, ее тошнило. Да и сам он был далеко не в лучшей форме — голова продолжала кружиться. На его спутнице был элегантный костюм из переливающейся метаморфной кожи, принадлежавший какой-то забытой периферийной культуре 113-го столетия галактической эры — с разрезами до пояса и пряжками в виде драконов. Из тесного корсета торчали пластиковые груди, явно слишком большие для подростка, к розовым соскам которых жадно приникли гротескно распахнутые пасти двух змей с рубиновыми глазами. Глаза Петунии тупо смотрели на тротуар под ногами. На мгновение она подняла взгляд, переключила пам в рекламный диапазон и стала рассматривать дальние вывески.

— В паре кварталов отсюда — шикарный отель, — небрежно заметила она. — Не пора ли двум доходягам в постельку?

Совет Ригона отделаться от этой дурочки в ближайшем космическом порту казался Эрону все более заслуживающим внимания. Но Петуния вцепилась в его руку как клещ, частично, чтобы удержаться на ногах, частью потому, что была очень напугана. Тем не менее она просто светилась от счастья. Чего же такого она наглоталась? Эрон не был уверен, что она дойдет сама до следующего поворота, не говоря уже об отеле.

Еще хуже было то, что он опять заблудился. Не знать, в каком месте на Ароматах находишься, — это уже слишком! Он бросил своего гида-проводника у Ригона в бистро, полагая, что сможет немедленно воспользоваться новым памом. Однако пам не подавал никаких признаков жизни. Из какой же дыры Галактики его привезли? Таких операционных систем Эрон в жизни не встречал. А ведь его органический мозг великолепно разбирался в памах! Невероятный шум в голове — все, чего пока удалось добиться.

— Петуния, мы столько ковыляли по Ароматам, что я уже не узнаю этих мест. Ты знаешь, где мы находимся?

— Откуда? Мое дело идти, куда ведут. Слушай, а тот мужик правда зазывал в зоопарк? Я никогда не видела слона! А видал ту воздушную шахту? Никогда не заглядывай в колодцы, когда хватишь лишнего!

— Погоди. Нам нужен план.

— У меня уже есть план, здоровяк! Мы идем в тот отель — ты ведешь, я за тобой. Утро вечера мудренее. Кстати, Ригон сказал, ты возьмешь меня в космопорт. Могли бы взять каюту на двоих. У тебя хватит на первый класс? Ригон говорил, у тебя денег куры не клюют. — Ее глаза хитро прищурились. — Ну, хватит стоять! От думанья меня сейчас опять вывернет.

Эрона мутило, ему становилось все хуже. Он пытался взять себя в руки, но ничего не помогало. Он просто не дойдет до ближайшего отеля.

— Давай зайдем в кафе. Сядем, выпьем соку и придем в себя.

Петуния повернулась, шатаясь, и пристально вгляделась в его лицо.

— Эй, здоровяк, у тебя что, пам шумит?

Встречные, проходя мимо них, ускоряли шаг, чтобы избежать соседства с ее прожорливыми змеями.

— Я все поняла про тебя! Ты осужденный! И твой пам кокнули. А ты достал левый у Ригона и теперь хочешь лечь на дно. Только на другой планете, где-нибудь подальше. Слушай, а давай и я с тобой! У меня никого нет.

Она подтолкнула его бедром и захихикала.

Эрон больше ее не слушал. Он отвернулся и прислонился к стене, чтобы не упасть. Сознание оставляло его. Все было бессмысленно. Даже техника Зеноли не могла поддержать его без пама. Он чувствовал, как Петуния держит его за руку…

— Бедный здоровячок, — ласково сказала она. — Я присмотрю за тобой.

Она потащила его вперед.

— Пам убивает тебя. Пойдем! Мы быстренько избавим тебя от этой штуки. — Эрон осел на тротуар. — Эй, друг, хватит! Нам еще чертовой полиции не хватало! Вставай! — Резко дернув, она поставила его на ноги. — Вот и отель. Дыра дырой. Совсем не тот, что из рекламы. Даже нет времени спросить, как они очищают мочу. — Она остановилась отдохнуть, измученная, побледневшая. Быстро ввела в компьютер какие попало имена и заплатила эроновской карточкой. — Чертова дыра! Даже нет гравилифта! Ну, пошли!

Они поплелись вверх по ступенькам.

Наверху, в номере, с трудом ворочая отяжелевшее тело Эрона, Петуния поставила его лицом к постели и слегка подтолкнула. Потом очень осторожно, почти трепетно сняла пам с его затылка — Эрон дернулся и мгновенно расслабился. Тщательно спрятав пам, Петуния растворила в чашке воды таблетку снотворного и напоила Эрона, бережно прижимая его голову к своей пластиковой груди. Потом уложила его и, не сумев вытащить из-под тяжелого тела одеяло, просто свернулась рядом калачиком. На время она перестала думать о своих невзгодах.

— Если я буду храпеть, разбуди меня, — прошептала она Эрону на ухо.

Но он был уже без сознания.

Эрон открыл глаза. Приятно было снова чувствовать себя здоровым. Он уставился прямо вверх, не решаясь посмотреть на Петунию. По высоте потолка можно судить о дешевизне отеля. Если она еще спит, можно потихоньку встать, забрать свой пам и выскользнуть на цыпочках. Он наконец решился посмотреть. И ощутил шок.

Петуния сидела за столом совершенно голая и ковырялась в его паме каким-то маленьким инструментом. Он пулей выскочил из постели.

— Сыны Солнца! Какого…

Он остановился на полуслове — пам на ее шее был копией его собственного. И куда она задевала его одежду?

— Привет! Просто настраиваю твой пам, чтобы убрать этот шум. Я стянула один из ригоновских инструментов, когда он отвернулся. Старый козел с наколками! Думал, я только блевать умею! Страшно подумать, сколько всего можно засунуть в фальшивую грудь, на которую все боятся посмотреть!

Она протянула Эрону пам.

— Попробуй теперь. Шума больше нет. Чего не скажешь о моем похмелье.

— Твой пам совсем такой же, — заметил Эрон подозрительно, оглядывая комнату в поисках своей одежды.

В наличии были только туфли.

— Я знаю эту модель. Мы жили на бедной планете, где не каждый может позволить себе пам. Мамаша стянула один из партии товара, которую разгружали, и сделала мне подарок. Чтобы я могла продвинуться в жизни. А я сбежала. Путешествую по Галактике, ищу приключений.

— Врешь! — сказал Эрон строго, прикрывая наготу подушкой. — Я умею предсказывать назад. По крайней мере на тринадцать лет.

Петуния оскорбилась.

— Каждая задница на Светлом Разуме думает, что может предсказывать вперед и назад просто так, тра-ля-ля! Ни черта ты не можешь, вот так-то!

Эрон продолжал смотреть на нее с укоризной. Она встретила его взгляд, не решаясь выбрать между упорством и капитуляцией.

— Ну ладно, вру. Мамочка была богатая. Я стянула ее драгоценности. Путешествую по Галактике, ищу приключений-. Ну как, это вранье лучше?

— Оденься, и мы это обсудим.

— Сначала попробуй пам! Я хочу убедиться, что он больше не шумит. И не вопи так больше! Моя мамочка — мастер по квантовой электронике, и все ее хитрости — в моем паме, а мой пам самый лучший в Галактике! И я, черт возьми, знаю, что делаю, потому что я это делала с трех лет.

Эрон послушно взял пам и подключил его. Шум исчез, но основные функции по-прежнему были недоступны. Он посмотрел, как Петуния идет в кабину репликатора за новой одеждой. У нее совсем еще детское тело! Внезапно Эрон понял, что больше не хочет бросать ее. Она еще ребенок и нуждается в помощи. И если признаться честно, она ему сразу понравилась. Кстати, неплохо бы одеться самому.

Петуния вышла из кабины. Скромный, но изящный костюм. Воплощенное целомудрие. Сдержанные тона. Всепогодный. Подходит для дальних путешествий.

— Ой, щекотно! Совсем забыла про нижнее белье! Ну, как я? — Она сделала пируэт.

Петуния показалась ему привлекательной.

— Ты привлекательна, — сказал он.

— И обворожительна?

— Конечно!

— Еще! — потребовала она.

Собственные чувства показались Эрону странными.

— Я нахожу тебя чрезвычайно приятной молодой женщиной, — пробормотал он сквозь зубы.

— Девушкой, а не женщиной! — поправила она. — И насколько я тебе нравлюсь?

У него было, что на это ответить, но губы произнесли совершенно другие слова:

— Я готов последовать за тобой туда, где кончаются звезды! — сказал Эрон импульсивно, не сдержавшись.

Откуда берутся все эти слова? Неужели пам достался ему от какого-то Казановы, и теперь штампы всплывают наружу?

— Отлично! И ты будешь любить меня, пока звезды светят?

Эрон поморщился.

— Хватит нести чушь, — неловко пробормотал он, потрясенный глубиной своих чувств.

— Э нет! Еще не все! Скажи мне, ты говоришь искренне или тебе просто нравится мой костюм? Ты мой раб?

Он был ее раб. Чудовищно! Когда это произошло? Очень просто — после того, как он активизировал пам и перед тем, как она вышла из репликатора. Эрон побледнел. Он попытался как можно незаметнее отключить пам — и не смог. Малолетняя преступница с иронией наблюдала за его попытками.

— Ну все, попался! Денежки мои!

Кто мог ожидать, что он попадет под власть психозонда своего собственного пама! За свою жизнь Эрон изучил множество ловких приемов защиты против эмоционального контроля со стороны психозонда клоуновского типа. Но все они использовали пам — ведь он изначально и был придуман как защита против более раннего прибора Клоуна Упрямого! А что делать теперь? Не мог же он задушить ту, которую любил!

Петуния застыла в напряженной позе, почти готовая убежать. Она еще не была полностью уверена в успехе.

— Ударь меня, — скомандовала она.

— Нет, — сказал он ласково, хотя это было как раз то, что ему больше всего хотелось сделать.

Теперь она торжествовала.

— Дурак тот, кто надеется пойти в номер с девчонкой из Ароматов и сохранить свои денежки. — И добавила с неожиданной злобой: — Думал бросить меня, да?

Эрон взорвался:

— Да какой из меня раб! Я не могу даже пользоваться этим памом!

Она пожала плечами:

— Могу научить. Пара часов и все. Есть на этой чертовой планете какие-нибудь классные местечки, чтобы развлечься за работой? Но никакой выпивки! Я-то могу принять немного, а ты должен быть трезвый. Ты теперь мой защитник. Я с тобой совершенно спокойна. — Она взяла его за руку. — Пойдем, любовничек!

— А моя одежда? — спросил он жалобно.

— Твои новые шмотки висят в репликаторе. Это больше в моем вкусе, чем те лохмотья!

Рассматривая пышное одеяние чудовищно кричащей расцветки, Эрон продолжал разговор.

— Хотя бы из соображений вежливости, ты могла бы сообщить мне правила, которые я должен соблюдать. Тогда я их не нарушу и меня не «кокнут», когда я попытаюсь сделать что-нибудь нормальное, например, содрать с тебя шкуру!

— Ты не можешь причинить мне вред и должен защищать в случае опасности. Ты должен выполнять мои приказы, даже самые глупые, но имеешь право возразить, если это может повредить мне. Ты можешь позаботиться о себе, но только после того, как все сделаешь для меня. Эти правила моя мать придумала для отца. Неплохо, а?

— Сразу видно, что придумала женщина! — проворчал Эрон-раб.

Петуния хотела развлекаться, и Эрон, несмотря на то что переживал самый страшный кризис своей жизни, предложил пойти в Галактический Океанариум. Его прежний механический гид-проводник горячо рекомендовал это место. Петуния согласилась.

— Ура, акулы!

Она захлопала руками как плавниками.

Многоэтажная галерея была одним большим аквариумом. Ступени вели вверх и вниз — мимо контейнеров с рыбами, донными монстрами, медузами и водорослями. Там были широкие променады, чтобы рассматривать экспонаты издалека, и крошечные парки, где можно было сидеть в окружении подводных видов со всей Галактики.

В живописном парке с подводными джунглями вьющихся и цветущих водорослей, среди которых сновали красочные рыбки и спали в своих раковинах странные чудища, Петуния научила Эрона управлять памом. Оказалось, что в нем использовался пальцевый код, который считывался непосредственно с моторных центров мозга.

Чтобы получить результат, Эрону приходилось шевелить пальцами, как будто играя на невидимой флейте. Но, по словам Петунии, пам вскоре должен был приобрести необходимую чувствительность, чтобы читать приказы непосредственно в мозгу. Обучающий режим пама действовал с поразительной быстротой — или дело было в искусстве помощницы Эрона? Эрону потребовалось лишь несколько часов, чтобы подключить основные подпрограммы. Теперь пам мог рисовать в мозгу картинки, генерировать звуки, мышечные ощущения, эмоции. Правда, он и до этого все умел, но только во взаимодействии с биологическим организмом наставника Мурека, о котором говорил Ригон. Управляющие контуры пама должны были привыкнуть к нейронным кодам нового хозяина.

Эрон и Петуния поднимались по ступеням вдоль демонстрационного среза горного потока, порожденного тающим снегом. В воде кипела жизнь. Здесь Эрон решился задать вопрос, который давно обдумывал.

— Скажи, Ригон специально послал тебя, чтобы ты меня научила?

— Да ты что, белены объелся? Если хочешь знать, я собиралась его обокрасть! Даже Ригон не знает, сколько стоит такой пам! С контуром подчинения! Сам подумай, на сколько он потянет на черном рынке! Я напилась вусмерть, чтобы вжиться в образ — и привет! — когда он вышел на минутку, не смогла даже встать с полу. Тут явился ты и забрал игрушку, а я, как дура, валялась, обнимая унитаз! И тут он ставит меня под холодный душ и отправляет с тобой. Я просто не могла поверить, что это не сон! Как говорит мой папочка, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

— Как ты узнала, что пам у него?

— Ты что, тупой? Да он специально сделан так, чтобы не теряться. Попробуй только сбежать — я тебя мигом найду, и только я!

— Так ты воровка? На кого работаешь?

— На саму себя. Я много чем занимаюсь, даже в школу иногда хожу.

Весь остаток вечера Эрон продолжал упражнения. Он был весьма доволен своими успехами — разве что прохожие странно посматривали на его бешеное перебирание пальцами в воздухе. Пришлось зайти в антикварную лавочку возле акул и купить фотоцитру — инструмент со струнами из лазерных лучей. Когда он надевал ее через плечо и «играл», никто не обращал внимания, что лазеры не включены, а наушники молчат.

Эрон снова начал чувствовать себя человеком. Восстановил свою способность делать сложные вычисления в уме. Мог легко ориентироваться в лабиринтах планеты, просматривать и сортировать местную рекламу. Снова мог анализировать максвелловский спектр, интегрировать и строить графики в многомерном пространстве. Запоминать и вызывать из памяти длинные списки и даже помнить имена людей. И он был в восторге от математических возможностей этого пама! Вот если бы теперь добыть копию его диссертации! Машинально Эрон сунул руку в карман, проверяя, на месте ли визитка той странной женщины из Ужасных, с золотистыми искорками в глазах, которая увлеклась его математикой. Может быть, использовать ее?

Петунии хотелось приключений, и они решили переночевать внутри огромного пластикового кита — когда-то в нем, по-видимому, хранилось электрическое оборудование. Эрон воспользовался передышкой, чтобы обдумать свое положение. Он не возражал против того, чтобы потакать прихотям этой девчонки, но вовсе не намерен был оставаться ее рабом. Надо найти способ привлечь Петунию на свою сторону. Его дело должно стать и ее делом. Он должен во что бы то ни стало выяснить, почему его математические выкладки вызвали такую крайнюю реакцию Джарса Хейниса.

На следующее утро, как только она начала просыпаться, Эрон начал атаку.

— Петуния?

Она зевнула.

— Привет! Еще не спишь? Ты ворочался всю ночь, здоровяк. Не можешь спать на полу? Неженка!

— Меня будет искать полиция. Это серьезно. Если мы будем просто болтаться по океанариумам и зоопаркам, все кончится очень плохо — и для тебя тоже!

— Мы не просто болтаемся! — парировала она. — Ты учишься работать с новым памом. Я провожу семинары под открытым небом, потому что родилась на планете где и в самом деле есть небо, а не только потолок в сортире с нарисованными звездами! Расслабься! Когда тебе плохо, попробуй развлечься!

— Каковы твои цели? Может, у нас есть общие интересы?

— Заткнись! Ты что, думаешь, я попадусь на эту удочку? Главная твоя цель — служить мне! Я же вижу тебя насквозь. Я живу с памом тринадцать лет, а ты еще младенец, который и двух часов с ним не провел!

После этой отповеди она вообще запретила ему говорить. Эрон пытался, но рот оказался запечатан. Ощущение было мучительное и страшное. Наконец она немного отошла.

— Можно сказать? — спросил он робко.

— Только коротко.

— Я подозреваю, что ты знаешь, чей это был раньше пам. Предыдущий раб, которому удалось сбежать? Этот жулик-астролог?

— А то. Я ищу его.

— Как ты собираешься его найти?

— Твой пам знает, где он. Ты спросишь.

Эрон вздохнул. Какая наивность!

— Это невозможно: с призраком нельзя поговорить.

Она вспыхнула, ноздри раздулись от гнева.

— Не зови его так! Он просто заперт, как в тюрьме! Он человек и страдает!

— Не совсем. Он скорее симбионт.

— Что ты об этом знаешь? Это я эксперт!

— Ну а как мне его называть?

Она молча пожала плечами. По щеке скатилась слеза.

— Ригон сказал, что я знал его, — тихо произнес Эрон.

— Ну и что толку? Его знал твой пам.

Она, очевидно, любила этого человека. Все понятно — он был и ее наставником! Может быть, это поможет к ней подольститься?

— Я кое-что помню. — Он решил упомянуть имя и посмотреть, какой эффект это произведет. — Мурек Капор был одним из моих идолов.

— Если ты знал его как Капора, то не знал совсем. Это было одно из его фальшивых имен. Он общался со всякими странными людьми, даже преступниками, и всегда под псевдонимом.

Эрон был потрясен, но не мог понять почему.

— И все это произошло по твоей вине! Когда он узнал, что ты собираешься нелегально публиковаться…

— Об этом никто не знал!

— Он знал! Знал и пытался послать тебе предупреждение, но его перехватили и оно самоуничтожилось. А ты был уже в руках полиции, под домашним арестом за измену. И они вычислили нас по капсуле. Вот тут-то и пришлось побегать! Какая же я дура, — вздохнула она. — Когда отец снял свой пам, он дал мне билет и новые персональные коды и сказал, чтобы я летела отсюда, как будто звезды поджаривают мне пятки! Он всегда говорил мне, что молодым надо быть особо осторожными, потому что им не хватает рассудительности.

На какой-то момент Эрон Оуза почувствовал себя тринадцатилетним.

— Он был и твоим наставником?

Петуния искоса посмотрела на него.

— Так ты не уехала, не послушалась его совета?

— Нет… Я не уехала. Нарушила приказ — и теперь никто у нас даже не знает, что с ним случилось. Но я просто не могла бросить его! Только у меня есть контакт с его памом. Я могу найти его в любой точке планеты — мамочкина работа. Вот почему я ошивалась возле ригоновского бистро. Но я не могу найти его самого! Только пам…

— Пам ты уже нашла.

— Ты должен мне помочь. А то как ему убежать от полиции без пама! И это приказ! Не бойся, когда мы найдем его, моя семья даст тебе такой пам, о каком ты даже не мечтал! Я обещаю!

— Он умер, Петуния.

— Нет! Не может быть! Откуда ты знаешь?

— Мне сказал Ригон.

Он услышал рыдания.

— А я… хотела… хотела вернуть… ему обратно его пам. — Она заплакала в голос. Эрон попытался обнять ее, но Петуния оттолкнула его. — Оставь меня в покое! Уходи!

— Он был больше, чем наставник? Это был твой друг?

— Да. Мой отец . — Она замолчала, лишь иногда всхлипывая. Эрон тоже молчал — ему было о чем подумать. Он был рабом дочери призрака. Наконец она сухо сказала: — Пойдем!

Они осторожно, пока никто не смотрел, выбрались из кита, притворяясь, что рассматривают его. Потом набрели на ресторанчик с морской пищей. При всем изобилии живой рыбы вокруг, отметил Эрон, им все равно подавали продукты из репликатора. Дешевле сделать рыбу из мусора, чем вырастить живую, и кроме того, можно не включать в шаблон кости и хвост! Репликатор вполне способен воспроизвести вкус рыбы, но никак не живой организм.

— Плачу я, — властно распорядилась Петуния. — У меня есть счет, за которым они не смогут проследить. Эрон Оуза должен исчезнуть. И не смотри так постно. Это мой отец — не твой.

Мой призрак , — подумал Эрон.

— Как же мне называть его?

— Его звали Хиранимус Скоджил, но не смей произносить это имя.

Поглощая нежное филе, приготовленное из отбросов Светлого Разума, Петуния рассказала свою историю до конца.

— Мама страшно боялась, когда он брал меня с собой. А мы были вместе везде — никто ведь не заподозрит отца с ребенком. Поэтому она немножко подправила его пам — добавила к психозонду несколько клоуновских боковых контуров, чтобы он больше беспокоился обо мне. Это было, когда я еще не разбиралась в электронике. Мамочка у меня колдунья! Если ты думаешь, что я так уж здорово все умею, то зря. Я только откалибровала то, что там уже было. Отец так и не узнал, что он мой раб, потому что и без того любил меня. Не то что ты! — презрительно добавила она.

— Рыба просто восхитительная, спасибо за завтрак. Приятно ничего не делать в такое славное утро, — ответил Эрон. — Но все-таки нам нужен план!

— Ладно, сдаюсь. Придется и в самом деле менять планы.

Однако это были по-прежнему ее планы, и она вовсе не собиралась посвящать в них Эрона. Целый час после этого они молчали. Остатки завтрака исчезли. Наконец Петуния призналась, что зашла в тупик.

— Не знаю, что теперь делать.

Она повесила голову и зябко прижалась к Эрону. Видно было, что она нисколько не опасается своего раба.

— Могу я посоветовать? — с надеждой спросил он.

— Нет, мы попросим помощи у его пама: папочка умный, а ты калека. Я не вижу другого выхода.

— Послушай, девочка, у меня нет доступа к личным областям памяти твоего отца. Все, что я могу, это писать поверх его данных, фактически отрезать от него кусок за куском. Но тогда со временем от него ничего не останется — даже лучшие программы восстановления не помогут.

— Но ведь он там, и он продолжает думать! Он может видеть твоими глазами и слышать твоими ушами!

— И не может усвоить ничего из этой информации, потому что у нас разные коды. Он видит только вспышки и слышит шум.

— Нам обязательно надо поговорить с отцом! — воскликнула она. — У него есть здесь свои люди, а я никого не знаю.

Эрон ощутил приступ жалости к ней — и к себе заодно, ведь он был ее пленником.

— У меня тоже есть свои люди. Позволь мне связаться с ними!

— Нет! Я не верю тебе! И в твоем паме мой отец! Ты преступник.

— Петуния, я предлагаю договор. Ты позволишь мне послать сообщение по поводу моих профессиональных дел, а в обмен я обещаю, что буду очень стараться вступить в контакт с твоим отцом. Когда-то я был специалистом по ментальной технике Зеноли — это может помочь. Теперь, с памом, я могу все это использовать.

— Ты будешь стараться, потому что я тебе прикажу!

— Деточка, пойми — есть небольшая разница между рабом-союзником и рабом-врагом! А в нашем случае эта разница решает все! Ты требуешь, чтобы я сделал то, что никому раньше не удавалось. Если я буду хотеть, у нас может получиться. Если меня заставлять, мы будем стараться до бесконечности.

Она немного подумала.

— Я прочитаю сообщение и сама заплачу за него!

— Нам нужен портативный приемник, который нельзя запеленговать. Самая дешевая модель. И надежное место, где его спрятать.

— Нам не нужно ничего покупать. Положись на меня. Я учусь на тайного агента — вот почему я оказалась здесь. Просто он не думал, что эта миссия будет опасной.

Послание Эрона неизвестной почитательнице гласило:

Уважаемая незнакомка в широкополой шляпе с перьями! Мне во что бы то ни стало нужна копия той монографии, которую Вы так удачно спасли. Если текст еще существует, вышлите его с персональной капсулой. Вот мой код для тайной доставки. Эрон Оуза.

—  И никаких фокусов! — предупредила Петуния. — А то я прикажу паму вскипятить твои мозги!