Он сидел на траве, подтянув колени к груди и опустив голову на руки. Легкий ветерок тихонько шелестел в густой траве, а на небе уже появилась полная луна.

Лили подошла к мужу и опустилась рядом с ним на колени.

– Паскаль… – Она осторожно прикоснулась к его руке.

Он вскинул голову, и Лили увидела влажные подтеки у него на щеках. В глазах же его были мука и боль.

– Я же велел вам идти домой, – сказал он и отстранился, словно ему было неприятно ее прикосновение. Чуть помолчав, он с беспокойством спросил: – С Эмили и ребенком все в порядке?

Лили кивнула.

– Да, в порядке.

– Хорошо, – отозвался Паскаль, глядя куда-то в сторону. – Завтра я их проведаю.

– Эмили выглядела неважно, но я думаю, ей просто нужно хорошенько выспаться, – добавила Лили.

– Роды дались ей тяжело. Чарлза Клюбера отхлестать бы за то, что не обратился за помощью пораньше. – Паскаль сорвал какой-то колосок и принялся ощипывать его.

– Мужчины порой ведут себя очень глупо, – заметила Лили.

– Это вы о чем?! – встрепенулся Паскаль и, прищурившись, посмотрел на нее.

Она пожала плечами.

– Все очень просто. Он не послал за вами только потому, что не хотел, чтобы чужой мужчина прикасался к его жене в интимных местах. Как будто вам в такое время могли прийти в голову нескромные мысли… Ведь глупо же, верно?

Паскаль утвердительно кивнул.

– Конечно, глупо. И я думаю… Послушайте, Лили, у меня дурное настроение, и я едва держу себя в руках. Поэтому я и пошел сюда, а не домой.

– Я хочу побыть с вами, – прошептала Лили.

– Для чего? – спросил он со вздохом. – Чтобы терзать меня вопросами?

– Нет, просто хочу побыть с вами. А терзать вас вопросами я начну завтра.

– Кто бы сомневался… – пробормотал Паскаль, потирая шею. Он выглядел несчастным, но в то же время всем своим видом давал понять, что в утешении не нуждался.

Однако Лили была к этому готова. Едва заметно улыбнувшись, она сказала:

– Рождение человека – прекрасное зрелище. Спасибо, что взяли меня с собой.

Паскаль пожал плечами.

– Полагаю, месье Клюбер был рад вашему присутствию, поскольку знал, что я не стану насиловать его жену на глазах у своей.

– Паскаль, может, хватит? Почему вы так со мной говорите?

– Я уже сказал. Мне надо побыть одному.

– Не валяйте дурака. Что вам точно не нужно – так это быть одному.

Паскаль окинул жену долгим взглядом и тихо сказал:

– Вы понятия не имеете о том, что мне нужно.

Лили вспыхнула. Задача оказалась сложнее, чем она думала. Как же заставить Паскаля поверить в то, что ей его «чудеса» совсем не мешают? Ведь он даже не позволяет ей начать этот разговор!

Судорожно сглотнув, Лили проговорила:

– Паскаль, я виновата…

– В чем? – спросил он с усмешкой. – В том, что вышли за меня? Или, возможно, в том, что вынуждены вести ту жизнь, которую я вам навязал? – Он невесело рассмеялся. – Что ж, а я виноват перед вами, Лили. Такой женщине, как вы, должно быть, стыдно жить рядом с таким, как я. – Паскаль вдруг поднялся на ноги и, глядя на жену сверху вниз, добавил: – Мне следовало бы с самого начала дать вам возможность жить так, как вы хотите, а не принуждать вас… к этому.

– Не надо! Прошу вас, не надо! – воскликнула Лили. – Все совсем не так, честное слово.

– Не так?… А как же тогда? Теперь-то вы знаете, что ваш муж – не только похотливый безродный негодяй, но еще и уродец. Должно быть, я вам противен.

– Нет! Меня все устраивает! – Лили протянула к мужу руки, но он тут же отступил на шаг.

– Устраивает? С чего это вдруг?

– Паскаль, выслушайте меня… – Лили пыталась найти нужные слова. И она прекрасно понимала, что гнев и боль мешали мужу ее услышать. – Паскаль, я говорила про вас ужасные вещи, но я далеко не всегда думала о вас плохо. Просто я боялась вас, боялась себя, боялась чувствовать… И я… Я была не права. – Лили всхлипнула и, утирая слезы, пробормотала: – Паскаль, пожалуйста, простите меня… – схватив мужа за руку, она поцеловала ее.

– Лили, не надо, – простонал он. – Ради Бога, встаньте. Я не… Лили, только не вы… – Он упал на колени и взял жену за руки. – Разве вы не понимаете, что именно этого я и боялся, когда… – Горло его сдавил спазм, и он прохрипел: – Я не хочу, чтобы вы так обо мне думали.

– Что я не должна о вас думать? – спросила Лили и снова всхлипнула.

Паскаль запрокинул голову, глядя в небо.

– Черт, я не допущу, чтобы вы думали обо мне так же, как все другие. Я не хочу, чтобы вы опускались передо мной на колени, – процедил он сквозь зубы, словно каждое слово давалось ему с болью.

Лили покачала головой.

– Нет-нет, Паскаль, вы все превратно поняли. Я стала перед вами на колени только потому, что виновата перед вами. Я была к вам несправедлива, и теперь я, ваша жена, прошу у вас прощения за то, что плохо о вас думала.

Паскаль нахмурился и пристально посмотрел на нее.

– Почему вы здесь? – спросил он очень тихо.

Лили тяжело вздохнула.

– Потому что я люблю вас, Паскаль. – Ей было ужасно трудно сказать эти слова, так как она боялась быть отвергнутой. Когда-то она очень любила своего брата, но ее любви оказалось недостаточно для того, чтобы он полюбил ее в ответ. И все же, превозмогая страх, она сказала то, что должна была сказать. Она решила, что должна быть с Паскалем честной. Она должна была открыть перед ним сердце так же доверчиво, как он открыл перед ней свою душу.

– Только поэтому? – прошептал он, боясь шелохнуться. И в ожидании ответа затаил дыхание.

– Да, только поэтому. И я уже давно вас люблю. Но я была слишком глупой и слишком гордой, чтобы признаться в этом.

Паскаль вздохнул и покачал головой; ему казалось, он ослышался.

– Я знаю, как вы рисковали сегодня, когда вернули жизнь тому младенцу, – продолжала Лили. – Я ведь все видела. Видела чудесный свет, наполнивший комнату. И видела, как вы, взяв с собой мальчика, оказались в раю, а потом вернулись вместе с ним.

По телу Паскаля прокатилась дрожь.

– Лили, вы действительно все это видели?

– Да, – кивнула она в ответ.

Он на мгновение зажмурился и воскликнул:

– О господи, что вы, должно быть, обо мне думаете!

– Я думаю, что вы чудесный, – прошептала Лили.

– Вполне уместная интермедия. Номер называется «Святой Паскаль и его Исцеляющие руки».

– Нет, Паскаль, вы не святой. Вы мой муж, которого я люблю так сильно, что это меня даже пугает.

Паскаль взял жену за плечи и, чуть отстранив от себя, пристально посмотрел ей в глаза.

– Лили, почему вы говорите это именно сейчас? Из-за того, что я сделал сегодня?

Она покачала головой.

– Нет, не из-за того, что вы сделали, а из-за того… Из-за вас самого, Паскаль. Я люблю вас вовсе не за ваши способности, хотя и они – тоже часть вашей личности.

– Вы в этом уверены?… – пробормотал он так, словно каждое слово давалось ему с огромным трудом.

– Да, конечно. Абсолютно. Разве рискнула бы я сказать вам такое, если бы не была уверена в своих чувствах к вам? – Лили провела ладонью по его щеке, чувствуя тепло его кожи, чувствуя, как пробивавшаяся щетина царапает ее пальцы. Ох, он был самый настоящий мужчина. Из плоти и крови.

– Лили, эти мои способности… Людям трудно их принять.

– У некоторых людей плохо с воображением, – со вздохом констатировала Лили.

– Можно, конечно, отшутиться, но ведь легче от этого не станет, – со вздохом сказал Паскаль. – Этот мой дар… Он создает барьер между мной и всеми остальными.

Лили ласково улыбнулась мужу.

– Паскаль, я вовсе не пытаюсь отшутиться, но лично я никакого барьера не чувствую. Наверное, мне повезло, потому что для меня… Знаете, чудо куда легче понять и принять, когда видишь, как оно происходит, когда видишь, как красиво золотое сияние, заполняющее все вокруг, – кажется, что солнце исходит из вашей груди и из рук. И это сияние… Оно придает тому, что вы делаете, вполне земную достоверность. Вы понимаете, о чем я?…

Паскаль молчал. И он смотрел на жену с опаской, смотрел так, словно боялся ей поверить. А она между тем продолжала:

– И я уверена: всему, что вы делаете, можно найти вполне разумное объяснение. Разве вы со мной не согласны?

– Разумное объяснение? Вы сами-то себя слышите? В чем же оно состоит, это ваше разумное объяснение?

– Послушайте же меня, упрямец! Месяц назад вы сделали нечто такое, что изменило меня! Вы тогда взяли меня с собой, и после этого мне стало ясно: мы с вами – одно целое.

Паскаль кивнул, как бы соглашаясь с ней, и тут же пробормотал:

– Но тогда… Это было совсем другое…

– Отчего же? Оттого, что все происходило только между нами, а не между вами, Богом и младенцем? В тот день вы вернули мне мою жизнь точно так же, как сегодня вернули жизнь тому ребенку. И вы прекрасно знаете, что именно вы сделали, – потому что вид у вас тогда был… весьма самодовольный.

Паскаль едва заметно улыбнулся.

– Самодовольный? Даже так?

– Да, именно так.

– Что ж, если честно… Да, верно, я был доволен собой. Но и вами – тоже.

– Тогда почему бы вам и сейчас не быть довольным? Да, конечно, я не могла отправиться с вами туда, куда вы отправились с ребенком Эмили и Чарлза. Ведь у меня нет вашего дара… Но все-таки я смогла кое-что увидеть, а главное – кое-что почувствовать. И я действовала в точном соответствии с тем, чему вы меня учили. Я действовала так, потому что поняла: вы, Паскаль, делаете царство Бога реальным.

Он опустил голову. И не произносил ни слова.

И тут Лили взяла мужа за руку и прижала губы к его ладони.

– Почему такая красота должна разделять нас вместо того, чтобы сделать ближе друг другу? – прошептала она.

Паскаль поднял на нее взгляд и увидел в ее глазах слезы.

– Я… Я не могу… – Он умолк и судорожно сглотнул.

– Я начинаю думать, что вы в меня не верите, – сказала Лили. – Вы ведете себя так, словно это вы – неверующий!

Паскаль привлек ее к себе.

– Лили, вы необыкновенная. Мне давно следовало бы это осознать, но я думал…

– Что вы думали? Что покажетесь мне гадким?

– Да, именно так. И даже хуже… Думал, вы будете смотреть на меня с благоговейным страхом. Эта мысль была мне невыносима. Но я не знал, что вы так далеко продвинулись. Просто не думал, что такое возможно.

Лили улыбнулась, уткнувшись лицом в его рубашку.

– Я люблю вас, Паскаль. Может, вы и упрямый, как баран, – говорила Лили, поглаживая мужа по спине, – но зато вы мой упрямый баран.

– Так и есть, герцогиня, – прошептал Паскаль.

Лили вдруг отстранилась от него и окинула насмешливым взглядом.

– А что до благоговейного страха… Если вы рассчитываете, что теперь я буду обращаться с вами не так, как до сих пор, то вас ждет горькое разочарование. Может, вы многих и одурачили, заставив поверить в то, что вы – что-то вроде святого, но меня вы не проведете.

– Даже так? – Паскаль приподнял брови.

– Даже так. И знаете… Я тщательно все обдумала и решила: святым не подобает иметь плотские желания, которые вы, дорогой муж, совершенно определенно имеете! – Лили задорно улыбнулась. – И, следовательно, никакой вы не святой, а самый настоящий сердцеед, каким я вас и считала с самого начала.

– Но Лили, ведь я…

Приложив палец к его губам, она продолжила:

– Да, не сердцеед, конечно. Для сердцееда вы слишком уж нерасторопны. Другой бы на вашем месте не стал бы медлить.

– Вы просите, чтобы я вас поцеловал? – Паскаль улыбнулся.

Вместе ответа Лили обхватила руками его шею и прижалась губами к его губам. Паскаль осторожно опустил ее на траву и оторвался от ее губ только тогда, когда она начала задыхаться.

– Довольны ли вы, герцогиня? – прохрипел он, тяжело дыша.

– Нет еще, – ответила Лили. – Будьте же вы настоящим развратником, Паскаль. Ей-богу, я не переживу, если вы сейчас начнете корчить из себя святого.

Он рассмеялся – и долго не мог остановиться. Наконец, отсмеявшись, крепко обнял жену и мысленно воскликнул: «Спасибо Тебе, Господи, спасибо! Спасибо за то, что послал мне Лили!»

И действительно, какая из женщин могла бы сорваться с монастырской стены – и свалиться ему под ноги? Только Лили! Выходит, он зря гневил Господа, считая, что Он к нему жесток. Лили была дана ему не в наказание, а как милость.

– Паскаль… – Она гладила его по волосам.

Он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза.

– Да, милая…

– Паскаль, вы будете заниматься со мной любовью?

Он в растерянности заморгал.

– Прямо здесь, сейчас?…

Лили с улыбкой кивнула.

– Да, конечно. По-моему, здесь самое подходящее место. Разве не так, Паскаль?

– Ах, Лили… – пробормотал он, целуя ее в лоб. – Добрая, невинная и ласковая…

Лили закрыла глаза и запрокинула голову, подставив ему шею для поцелуя.

– Какая я развратная, правда? – прошептала она со вздохом.

– Желать своего мужа – не грех, – с улыбкой ответил Паскаль. – Это желание – один из даров Господа. Господь благословил нас любить друг друга и получать наслаждение в этой любви, вот так… – Прикоснувшись губами к ее губам, он тут же услышал ее тихий стон, а затем – прерывистый шепот:

– О, Паскаль, я люблю тебя, Паскаль…

– И вот так… – продолжал он, покрывая поцелуями ее шею. О, как долго он мечтал об этом! И он чувствовал упругую нежность ее грудей, чувствовал сквозь тонкую ткань платья, как отвердели ее соски…

Тут Лили снова застонала, и Паскаль, приподняв голову, проговорил хриплым шепотом:

– Я хочу тебя, Лили, я так долго тебя хотел… Но ты должна знать: в тот день, в монастырском саду, у меня и в мыслях не было ничего такого… Ты ведь веришь мне?

Она промолчала. И вдруг, отодвинувшись от него, поднялась на ноги. «Вот и ответ на мой вопрос», – промелькнуло у Паскаля.

Но тут Лили расплела косу, и волосы ее огненными потоками заструились по ее плечам. Затем она расстегнула пуговицы на платье и сбросила его на землю – это и был ее ответ.

В следующее мгновение на траву, рядом с платьем, упала и сорочка Лили. И теперь она стояла перед ним в первозданной наготе, а ее единственным украшением была красота, данная ей Богом. Причем Господь, украшая ее, не поскупился. Высокая грудь была нежной и белой как сливки, соски – бледно-розовые, а между изящных длинных ног отчетливо виднелся в лунном свете очаровательный треугольник с золотистыми завитками.

Стыдливо потупившись, Лили стояла перед ним, вся залитая серебристым лунным светом, и ничего прекраснее ее Паскаль никогда еще не видел. Медленно поднявшись на ноги, он хриплым от волнения голосом проговорил:

– Спасибо тебе, любимая. – И с этими словами пали последние оковы, удерживавшие его.

Тут Лили подняла голову, и взгляды их встретились.

– Как жаль, что я только сейчас все поняла… – сказала она тихим шепотом.

– А мне нет, – ответил Паскаль, стягивая ботинки. – Если бы ты не считала меня распутником, нас бы здесь сейчас не было, верно?

Лили прикусила губу.

– Но мне следовало бы раньше понять, что вы – не распутник.

– Слава богу, что ты сейчас это понимаешь. Не знаю, насколько бы еще меня хватило. Были моменты, когда мне ужасно хотелось… наброситься на тебя.

– Ах, какой распутник… – пробормотала Лили с робкой улыбкой.

«Скорее – неопытный болван», – подумал Паскаль. Расстегнув рубаху, он поспешно стащил ее. При виде его обнаженной груди Лили облизнула губы, а он, усмехнувшись, принялся расстегивать брюки.

Минуту спустя Паскаль предстал перед женой обнаженный; она же смотрела на него с неподдельным восхищением, и он в восторге осознал: божественный дар ни при чем – Лили восхищалась им так, как женщина восхищается мужчиной, не более того. Так что теперь… Что ж, до сих пор все шло как надо, а дальше оставалось положиться на инстинкт…

– Пойдем? – сказал он, протянув ей руку.

Лили медленно подняла руку, но тут же опустила ее, устремив взгляд… куда-то в центр его груди.

– О боже, что теперь?… – со стоном пробормотал Паскаль.

– Я думаю… Мне почему-то вдруг стало страшно, – прошептала Лили.

Шумно выдохнув, Паскаль шагнул к ней, обнял и снова стал целовать. И целовал до тех пор, пока она не успокоилась. Когда же Лили, бессвязно что-то бормоча, прильнула к нему, Паскаль вдруг понял, что никогда еще ему не было так хорошо, как в эти мгновения. Ведь сейчас тела их сливались в абсолютной гармонии – словно были созданы друг для друга.

– О, Лили, – прошептал он, – о, моя ненаглядная герцогиня…

Она скользнула губами по его груди, и он, тихо застонав, опустил ее на землю, покрытую пружинистым зеленым ковром. После чего накрыл своим телом и приготовился узнать, что же было у Господа на уме, когда Он создавал мужчину и женщину так, чтобы они находили наслаждение друг в друге.

Переплетая пальцы с пальцами Лили, Паскаль покрывал поцелуями ее груди; она же металась под ним, тихонько вскрикивая, и ему казалось, что ничего приятнее этих звуков он никогда еще не слышал. Спину его обдувал прохладный ночной ветерок, а Лили… она была обжигающе горячей.

– О, Паскаль… Паскаль, я больше не могу… – пролепетала она.

У него не было совершенно никакого опыта, но это, судя по всему, не являлось помехой – было очевидно, что он делал именно то, что следовало делать.

Тут он легонько прикусил ее сосок, и она громко вскрикнула. Да-да, все верно! Он делал все правильно.

– О, герцогиня, я люблю тебя, – прошептал Паскаль и вновь стал ее целовать. Этому он, кажется, научился. И как быстро!..

Удивительно – оказывается, он был способен превратить ее тело в пламя, не прибегая к помощи высших сил, лишь с помощью рук и губ, созданных из плоти и крови. И он чувствовал пьянящий женский запах – запах ее возбуждения, к которому примешивались запахи земли и трав. Он с жадностью, словно новорожденный младенец, прижимался губами к ее груди – и чувствовал себя так, словно родился заново. И он знал: вот-вот они сольются воедино и станут единой плотью и кровью.

– Как ты? – прошептал он, глядя ей в глаза.

– О, Паскаль… – прошептала она, гладя его по волосам. – Как я могла этого не понимать? Паскаль, я люблю тебя больше жизни, люблю до боли…

Он невольно содрогнулся. Он даже не мечтал о том, что когда-либо услышит такие слова, а в устах Лили… О, в ее устах эти слова были бесценными!

– Ты такая красивая… Господи, как же я хочу тебя. Хочу быть в тебе. А ты этого хочешь?

Она кивнула, но он заметил страх, промелькнувший в ее глазах. И, судорожно сглотнув, пробормотал:

– Я буду осторожен, любимая. Клянусь, я буду осторожен. – Откинув со лба волосы, он поцеловал ее в лоб и прошептал: – Не бойся меня, пожалуйста, не бойся…

– Я боюсь не тебя. – Лили поглаживала мужа по спине. – Я просто… не знала. – Лили провела кончиком языка по нижней губе и в смущении добавила: – Видишь ли, никто не предупреждал меня, что мужской орган… что он так резко меняется. То есть я хочу сказать… – Лили шумно выдохнула. – В общем, никто никогда не говорил мне, что он будет… вот так торчать.

Паскаль невольно усмехнулся. Он любил в Лили все, в том числе – ее прямоту и откровенность.

– Ты ведь видела сегодня рождение ребенка, верно? По моим прикидкам, он весил фунтов семь, не меньше. Так что ты наверняка разместишь в себе объект менее скромных размеров, не так ли?

Лили робко улыбнулась.

– Да, пожалуй. Эта мысль… как-то не приходила мне в голову. Но, Паскаль, я все же никак не могу назвать твой орган скромным.

Паскаль взял жену за руку и поцеловал в ладошку. Затем, опустив руку вниз, сомкнул ее пальцы вокруг той «скромности», что нагнала на Лили столько страха.

– Вот, чувствуешь? И имей в виду: Бог создал меня для тебя, для того, чтобы я дарил тебе наслаждение. Не мог же Он прогадать с размером… Ты согласна, Лили?

Она долго молчала. Паскаль же, в ожидании ответа, затаил дыхание и даже зажмурился. И вдруг послышался голос Лили:

– Ты красивый… Такой красивый!..

Не в силах вымолвить ни слова, Паскаль принялся ее целовать. Наконец, задыхаясь, прохрипел:

– Милая, сначала будет больно, но боль быстро пройдет. – Он очень надеялся, что и в этом не ошибался.

– Да, знаю, – ответила Лили.

– Тогда… ты позволишь? – Он замер в ожидании ответа.

– Да-да, конечно! Да, Паскаль!

Лили тихонько вскрикнула, когда муж коснулся пальцами ее влажного лона.

– Хорошо, – прошептал он, – очень хорошо. – Теперь он знал: вопреки всем своим страхам, она готова была его принять.

Более того, Лили то и дело со стонами приподнималась ему навстречу, и было совершенно ясно: она хотела его не меньше, чем он ее.

Одна за другой его накрывали горячие волны желания, а Лили, взывавшая к нему, впивалась ногтями ему в спину, и с губ ее раз за разом срывались отчаянные возгласы и стоны.

– Моя герцогиня… – пробормотал Паскаль, приподнимаясь над ней. Он очень надеялся, что не оплошает и сделает все как надо.

Сосредоточившись на ощущениях, которые были божественно приятны, Паскаль все же не мог не задаться вопросом: зачем Создатель так все усложнил, придумав девственную плевру?…

И тут Лили вдруг громко вскрикнула, впившись ногтями ему в спину. Паскаль замер на мгновение, уткнувшись лбом ей в шею. Он чувствовал себя виноватым уже хотя бы потому, что получал наслаждение, в то время как любимая испытывала боль.

Подняв голову и заглянув в ее затуманенные глаза, он тихо прошептал:

– Лили, прости, что сделал тебе больно. Прости, любимая.

Она взяла его лицо в ладони и шепотом ответила:

– Паскаль, я хочу, чтобы ты любил меня. Ведь это – наша первая брачная ночь, – добавила она, пытаясь улыбаться.

– Да, наша первая брачная ночь, – повторил он, чувствуя, как его переполняет любовь к этой женщине. – И я обещаю исполнить все то, что произносил тогда в той жуткой часовне в поместье твоего отца. Я не собирался их исполнять, но сейчас… Сейчас я беру ответственность за каждое произнесенное мной тогда слово. Бог мне свидетель, любимая.

– Тогда поклянись сейчас, – прошептала Лили. – Произнеси все те слова, пока будешь брать меня, ладно?

Паскаль перевел дыхание. Он опасался, что не сможет сказать ни слова, но опасался зря; слова шли из самого его сердца, и от него не требовалось никаких усилий. А звезды, смотревшие на него с небес, все видели и, казалось, внимали ему с одобрением.

– Я, Паскаль Ламартин, беру тебя, Лили, в жены… – Он почувствовал, что жене все еще больно, и замер на мгновение. Поцеловав ее, продолжал: – В горе и в радости, в богатстве и бедности… – Он с силой вошел в нее еще глубже.

Тут Лили громко вскрикнула – и оба замерли. И тотчас же стало ясно: теперь уже преград не осталось.

– Прости, любимая. – Паскаль поцеловал жену. – Мне очень жаль, что я причинил тебе боль, но, к счастью, все позади.

Лили заставила себя улыбнуться и пробормотала:

– Пока смерть не разлучит нас.

– Да, любимая. Пока смерть не разлучит нас, – подтвердил Паскаль. – Боже, как я люблю тебя, Лили.

Почувствовав, что боль отступила, она улыбнулась – уже по-настоящему – и ответила:

– А я люблю тебя, распутник…

Паскаль невольно рассмеялся.

– О, моя маленькая храбрая герцогиня!.. – Он возобновил движение и теперь ощущал лишь упругую жаркую плоть, распалявшую его все сильнее. А она крепко обнимала его, и он чувствовал биение ее сердца – чувствовал, что их сердца бились как одно.

Когда же настал момент апогея и наслаждение сделалось невыносимым, он излил в Лили свое семя и, нежно поцеловав ее, прошептал:

– Я люблю тебя, герцогиня.

В следующую секунду их взгляды встретились, и она в ответ прошептала:

– А я люблю тебя, мой ненаглядный развратник.

Паскаль тихо рассмеялся, уткнувшись носом в шелк ее волос.

После этого они еще дважды повторили консумацию брака, и все у них прошло успешно.