Картерон, Чосс и Хаул ожидали Угрюмую на палубе "Закрученного". Прошла неделя с того дня, когда они едва вползли в гавань Малаза, и командир желала отчета о состоянии корабля.
Новости будут мрачными. Угрюмая, понимал он, не станет счастливее.
Он смотрел через борт, как она шагает по пирсу, за ней Арко, Прощай и десяток местных громил - ее охрана выросла, когда напаны утвердили власть над большей частью островного "черного рынка". Дальше шел прибившийся к ним Недуриан, старик, в простой одежде и весь в шрамах - скорее бывший рыбак, нежели боевой маг. Картерон еще не готов был ему доверять.
Громилы остались на трапе, Угрюмая и трое ее спутников взошли на борт. Она сложила руки на груди, глядя на него с привычно кислым выражением, как бы говоря: "Ну, что?" Он видел, она еще щадит бок, где Геффен оставил дурную рану, прежде чем она свернула ему шею. Местные лекари потрудились, но такие раны болят долго.
Картерон покашлял, оглянулся на Чосса и Хаул. Все равно что прыгнуть в пучину. - Мы рекомендуем остаться на всю зиму для полной починки.
Он сказал нежеланные слова, было ясно по ее раздраженной гримасе. - Не это я хотела услышать, Сухарь. Хочу убраться с острова.
- Нужно время, - вмешался Чосс. - Мы дважды налетели на льды.
- Мне плевать. Не хочу торчать тут целую зиму.
- Корабль не будет готов, - сказала Хаул.
Прощай нетерпеливо махнула рукой, шагая вперед. - Что за дела? Просто возьмем другой! - Она указала на гавань. - Их тут много.
- Не таких, как этот, - пробормотал Недуриан, сидевший на фальшборте вне их кружка.
Прощай сердито фыркнула ему. По неведомой причине они с магом не ладили. - О? Как этот?
Старик лениво глянул на Хаул, отвечая: - Потому что он зачарован. Не так ли, Хаул?
Та оглядела его, кивнула: - Верно.
- Ни один другой корабль не выжил бы в проливе. Не так ли?
- Возможно, - согласилась Хаул.
Картерон вспомнил "Правое Дело". Они потеряли его из виду, едва войдя в Пролив Бурь. Были слишком заняты, сбивая растущий лед и огибая плавучие льдины, чтобы размышлять об участи преследователей. И все же он не мог избавиться от беспокойства: что, если те, паче чаяния, выжили? Не будет ли разумнее...
Он снова кашлянул и сказал: - Угрюмая, возможно, ты права. Нам следует уходить как можно скорее. Закончим починку в другом порту.
- Но где? - недовольно крикнула Хаул. - Нам нельзя показываться на материке.
- Картул? - предложил Чосс.
Прощай содрогнулась, лицо Арко исказилось отвращением. - Боги, нет, - прогудел он.
- Гораздо дальше, - пожала плечами Угрюмая. - Предложим службу в одном из Семи Святых Городов. В Арене или Убариде.
- Там нет военно-морских сил, достойных такого названия, - заявил Арко, кивая сам себе и почесывая подбородок.
- Придется столкнуться с фаларийцами, - предостерегла Хаул.
Арко пренебрежительно повел рукой: - Фу! Этих мы поборем.
Однако Угрюмая не сводила прямого взгляда с Картерона. Он постучал пальцами по обшарпанному поручню. - Слышал неприятные вещи о тамошнем культе. Как его, Джистель? Кровавые жертвоприношения.
Взгляд Угрюмой оставался твердым. - Мы встретим все, что выпадет на долю. А вот здесь мы явно засиделись.
Картерон кивнул, соглашаясь. Да. Тарел уже должен был узнать, где они, от капитана "Правого Дела" или из других уст. Похоже, он уже положил глаз на остров Малаз. - Ага, - сказал он неохотно. - Минимальная починка. Только чтобы дошлепать до Семиградья.
Чосс фыркнул и едва слышно прокомментировал: - Это довольно далеко, если не знаешь.
- Тем не менее, - развела руками Угрюмая. - Сколько?
Чосс, их лучший корабел, наморщил лоб. - Думаю, два месяца. По меньшей мере.
- Один.
Он взмахнул руками, будто страдая от боли. - Что?
- Один, - решительно рубанула она рукой. - Все будут помогать.
Она развернулась и ушла на берег, Арко, Прощай и новый маг зашагали следом.
Чосс оперся о борт обеими руками, глянул на Картерона и потряс головой. - Впереди чертовская уйма работы. А где твой новый любимчик Даджек и его прихлебатель?
- Приводят в форму новобранцев с Малаза.
Чосс поднял голову, кивнув в сторону пирса. - Что думаешь о новом маге?
Картерон пошевелил плечами, размышляя. - Похож на опытного бойца.
- Так и есть, - сказала сзади Хаул. Картерон обернулся. Она смотрела в спины уходящих. - На нем прямо написано: служил в легионе.
- Легионер? - повторил Картерон. - Железные Легионы Тали? - Он свистнул. - Такой нам может пригодиться.
- Если мы сможем ему довериться.
- Довериться? А почему нет?
Грузная колдунья лишь вздохнула, склоняя в раздумье голову. - Сама не знаю. На этом корабле у меня обостряется необычное чувство... Следи за ним, Сухарь.
Картерон кивнул, совершенно согласный. - Как скажешь, Хаул.
***
Караван разбил лагерь в дне пути от Федела, города на юге Итко Кана, в котором оканчивались многие торговые пути с севера. Посреди обширной вытоптанной поляны зажгли костры, животных привязывали, кормили и мыли.
Как обычно, Дассем долго гулял ночью. Сегодня он был один. Коса больше не разговаривала с ним, только опускала маскированное лицо, будто была ему подчиненной. Да, таковой она теперь себя и считала.
Наступила осень; трава стала сухой и ломкой, брюки его покрылись стеблями соломы. Воздух рано стал холодным - многие торговцы говорили, что это свойство моря Бурь, что лежало к югу.
Он помедлил в темноте, глядя вверх. Старые, привычные звезды светили над южным окоемом, созвездия юности: Копье, Повозка, Мать Небес.
Наутро они расстанутся. Он свернет к побережью, чтобы купить место на корабле на Малаз, который ему описали как место холодное, дождливое и унылое. Она же, догадывался Дассем, вернется на родной остров.
Он провел рукой по высоким острым стеблям. Должен ли он позволить всеми идти, как идет? Или следует вернуться к ней, попросить, чтобы она сопровождала его и Неру? Почему бы нет?
Постояв во мгле, он тяжко вздохнул. Нет. Худ не перестает следить за ним. Он уверен. Серый Бродяга припас для него особую роль. Готов сурово проучить за непокорство.
Он не хочет втягивать ее во всё это.
А каков был бы ее выбор? Он мог бы рассказать об опасностях и предложить...
Он резко обернулся назад, к мерцающим огням стоянки, и быстро присел среди высокой травы.
"Оружейное масло и пот".
Да, звон кольчужных колец и лязг взводимого самострела.
Он коснулся рукой пояса, вспомнив, что оставил меч.
"Ах, как смеется сейчас Худ. Смертный Меч без меча! Ха-ха!"
Он замер, прислушиваясь. Судя по звукам, его миновала растянутая цепь лазутчиков, приближающихся к походному караван-сараю. На корточках Дассем последовал за ближайшими людьми. К счастью, ночь была темной, а нападающие не несли с собой светильников, ориентируясь на огни близкого лагеря. Он подскочил к одному и сжал сзади шею, чтобы лишить чувств. Опустил тело на землю. Всмотрелся: рваная, вся в заплатах кольчуга старого канезского образца. Как он и подозревал, это были разбойники или беглые солдаты.
Пользуясь прорехой в строю, он поспешил вернуться в лагерь.
Главный отряд разбойников ворвался в караван-сарай одновременно с ним. Раздались панические крики но, к счастью, звуков рубки еще не было.
Он расталкивал мятущиеся группки торговцев, их жен и детей, подходя к костру, где оказались Коса и Хорст. Толстопузый вожатый каравана махал руками, требуя успокоиться.
Разумеется, Коса заметила его среди изломанных теней. В свете костров маска казалась калейдоскопом ярких красок. Клинок ее не покинул ножен. Она сделала незаметный жест рукой - "погоди".
- Не нужно насилия, Луэл, - говорил Хорст кому-то из разбойников. - Вы получите плату.
- Сбор, - высокомерно поправил главарь. Он носил выцветший офицерский плащ поверх пластинчатого доспеха. Борода и волосы отросли и стали неопрятными, показывая, что он много месяцев обитает в поле. - Нашу законную долю за безопасность дорог к границам Даль Хона.
- Безопасных для кого? - буркнул Хорст.
Беглый офицер махнул рукой, милосердно не замечая обиды. Отдал приказ своим людям, вероятно, бывшим подчиненным-солдатам. Те пошли обыскивать повозки.
Руки Дассема сжались. Кучи одежды, одеял, корзины и посуда летели из фургонов в сопровождении жалоб и возмущенных воплей.
- Вы обыщете все фургоны и телеги? - крикнул он беглому - или уволенному с позором? - офицеру.
Луэл обернулся, ища его в дымном свете. - Все должны внести долю. - Он хмурился. - А ты...
Дассем пошел к своему фургончику.
- Остановить его! - заорал Луэл.
Дассем оттолкнул нескольких разбойников, но был вынужден остановиться, видя множество нацеленных арбалетов. Он спокойно стоял, пока Луэл пробирался к нему, чтобы рассмотреть внимательнее.
Встав лицом к лицу, главарь сказал: - Ты чертовски торопишься к своему товару, дружок.
Дассем молчал, сжимая кулаки. Взгляд искал в темноте повозку с Нерой.
- Наверно, что-то забыл спрятать? Случаем, не золото или серебро? - Луэл озирал его с ног до головы. - Не похож на богача. Но вдруг богатства запрятаны в телеге, среди рванья?
Дассем насчитал семь арбалетов с наложенными стрелами, не сомневаясь, что в темноте найдутся еще. Проклятый главарь, похоже, забрал с собой целую роту канезцев.
В темноте раздался зычный, полный ужаса крик: - Чума!
Дассем поглядел в ночное небо, неслышно выругавшись.
Один из беглых солдат подскочил к Луэлу, показывая назад трясущимся пальцем. - Повозка, - прошипел он, - девчонка - заразная!
- Это не чума, - громко возвестил Дассем.
Луэл подозрительно прищурился. - Что такое? Ты потащил с собой больную родственницу?
Хорст шагнул к ним, яростно бросив: - Ты говорил, она старая и дряхлая!
- Она не больна, - упрямо повторил Дассем, не убедив даже себя самого.
- Я повидал заразу, - сказал разбойник главарю. - Там она самая. - Он прижал руку ко рту, вскрикнув: - Боги! Должно быть, от нее ползет заразный воздух, и я им дышал!
Луэл кивнул ему. - Сжечь.
- Нет! - Дассем подался вперед и резко развернулся, когда арбалетный болт поцарапал левый бок, уносясь в темноту. Застыл, пыхтя от боли, зажимая бок. Луэл недовольно посмотрел на него и махнул своему человеку: - Давайте же. Сожгите ее.
Дассем потянулся к Хорсту. - Подумай сам. Как она может быть разносчицей заразы? Кто заболел? Даже я не болен. - Однако вожатый пятился, качая головой.
Солдат побежал между телег, Дассем поглядел ему вслед, готовясь преследовать, хотя это и стало бы самоубийством.
Но едва он напряг ноги, мощная вспышка поглотила костер, ослепив его. Вокруг кричали от удивления и страха. Рука схватилась за локоть, Дассем не сопротивлялся, ибо узнал эту хватку.
- Сюда, - прошептала Коса, таща его прочь.
Он утирал слезящиеся глаза. - Что это было? Ты колдунья?
- Нет. Это химикат народа, что живет к северу от моего острова. Они торгуют малыми дозами...
- Это была малая доза?!
Она затащила его за фургон. - Ты всегда начинаешь бой без оружия?
- Ну... это был момент невезения. - Он моргал и моргал, пытаясь вернуть зрение. - Отведи меня на самый север поляны.
В воздухе висели вопли и стоны паники. Купцы и члены их семей пытались спастись бегством. Командный голос Луэла прорезал сумятицу. - Найти их и убить!
Коса вложила оружие ему в руку. Он взвесил его, ужаснувшись дурному балансу. - Что это?
Она вела его дальше. - Меч. Забрала у одного разбойника.
- Жалкая дрянь.
- Так брось его и найди что-то получше.
В поле его зрения шевелились тени людей, метавшихся среди мрака. Коса вдруг дернулась; тело упало к ногам, извиваясь и хрипя.
Он потер лицо. - Прости. Отличный клинок.
Они шагали вперед. Дассем стал видеть достаточно, чтобы разбирать путь. - Так ты поверила мне? Это не чума.
- Будь это чума, она уже умерла бы. Как и ты.
- Точно. Так отчего всё?
- Страх не ведает логики.
Он увидел повозку, у которой собрались мужчины и женщины. Все кричали, требуя факелов, наваливали кучи хвороста у бортов.
Пусть в боку жестоко жгло, он взял меч обеими руками, прошипев: - Худ, узри! - и атаковал.
Вдвоем они очень быстро расчистили стороны повозки. Кивнули друг дружке и разошлись - он налево, она направо - углубляясь в лагерь, убивая каждого встречного бандита.
После пятнадцатого он начал жалеть их, простых солдат, пусть и дезертиров. Наносил травмирующие порезы по лицу, правой руке, шее. Некоторые могут истечь кровью, но большинство попросту поковыляет прочь из лагеря.
Луэла он нашел в южно-восточном углу, за двойным полукругом арбалетчиков. То ли боевой инстинкт, то ли донесения подсказали ему, что может случиться, заставив искать защиты среди оставшихся разбойников. Они попеременно отступали, стреляя в темноту и перезаряжая. Дассем поразился сохраненной разбойниками дисциплине и выучке.
Коса подошла сзади. Они пригнулись, раздвигая траву, изучая строй на поляне.
- Может, позволим им уйти? - предложила Коса.
- Нужно положить этому конец, или они вернутся. - Он вгляделся в лагерь, поразмыслил. - Жди здесь.
На стоянке он нашел тех, кого приметил давно: семью сетийцев, беглецов от какой-то кровной мести. Подошел к настороженному отцу семейства и приветливо кивнул. Мужчина держал перед собой изогнутый наборный лук, наложив стрелу. К телеге было прислонено длинное копье с бунчуками из волчьих хвостов.
Дассем указал на оружие. - Могу я воспользоваться твоим чудесным копьем?
Мужчина сам отдал его, поклонившись. - Окажи честь, Меч Смерти.
Дассем покачал головой. - Уже нет.
- Я видел, что видел. Я слышал рассказы из Ли Хенга.
Дассем взял копье, держа горизонтально, и поклонился в ответ. Потрусил назад, туда, где пряталась в траве Коса. Та шепнула: - Они отбирают лошадей.
Дассем торопливо вгляделся: разбойники сгоняли животных в кучу, но арбалетчики были настороже. Какая жалость, что столь способный командир вынужден был покинуть армию Кана!
Он ждал, сидя на корточках и держа копье на плече. Наконец настал подходящий момент. Появился Луэл, уже в седле. Он размахивал мечом, отдавая команды. Дассем отошел на три шага, встал в полный рост и завел руку за спину. Коса открыла рот, но промолчала, не желая помешать ему.
Дассем выбросил руку с копьем вперед, подпрыгнул и метнул оружие. Коса встала, маска обратилась к ночному небу, следя за высокой аркой полета. В лагере раздались крики - их заметили.
Луэл разворачивал коня, указывая клинком в их сторону.
Как по волшебству копье пронзило его живот. Офицер крякнул от удара, меч выпал из онемевших пальцев; сжал другой рукой толстое древко и соскользнул из седла.
Тревога охватила лагерь. Арбалетчики рассыпались, хватая первых попавшихся коней, бешено погоняя их в галоп. Через миг все они бежали с поляны. Коса и Дассем выждали, пока уляжется пыль.
Они нашли главаря дезертиров лежащим на спине, еще живого и в сознании. Окровавленная рука не отпускала торчащее в небо древко. Черные глаза нашли Дассема, едва тот присел рядом. Коса следила издали.
Луэл облизнул багряные губы и шепнул: - Кто же ты?
- Я Дассем Альтор.
Взрыв смеха оросил кровью грудь и бороду. Офицер оскалился. - Нужно было понять. Я был в Хенге. Слышал, что там Меч Худа.
Дассем кивнул. - Мне жаль.
Командир слабо пошевелил плечами. - Ладно. Теперь ты несешь смерть на юг.
- Не таково мое намерение.
Рука соскользнула с копья. - Но она... идет... за тобой...
Дасем закрыл ему глаза, встал и повернулся к Косе. Кровь забрызгала ее брюки, рубаху и боевую маску.
- Думаю, тебе больше не рады в караване, - сказала она.
- Не сомневаюсь, тебе тоже. Прости.
Она махнула рукой. - Плюнь. Я намерена вернуться к своему народу.
Он кивнул. - Пойду соберу лошадей. И уеду.
- Я позабочусь, чтобы тебе не мешали.
- Спасибо. - Он протянул руку. - Коса...
Она стояла навытяжку, руки по бокам. - Да?
Он протяжно вздохнул и уронил руку. - Всего доброго.
Женщина чуть склонила маску. - Тебе того же, Меч Худа. - Отвернулась и пошла в лагерь.
Он выждал, пока она найдет и поговорит с Хорстом, потом пошел искать лошадей.
***
До настоящей зимы было далеко, но ледяной ветер холодил Картерону спину, пока он сидел на груде канатов, осматривая бегучий такелаж парусов с главной мачты. Почти все элементы были старыми и слишком изношенными; впрочем, нравилось ему это или нет, придется обойтись имеющимся инвентарем.
Времени поднять "Закрученный" в сухой док не было. Чосс занимался починкой внутри трюма, Картерону достались верха. Сердце болело, когда приходилось пропускать в работу ветхие тросы и кустарные блоки, но по приказу Мока ни один торговец не готов был продать им хотя бы гвоздь или локоть парусины. Даже из-под полы!
Стояла ночь, но сменная команда трудилась при свете факелов и фонарей; другие работники спали в гамаках между мачтами, на местах матросов. Приходилось пользоваться тем, что удалось выклянчить или даже украсть; этим занимался Зубоскал. Он уже достал немного новых канатов, досок сомнительного происхождения и свежей смолы.
Картерон работал целыми днями, но засыпал с трудом - его тревожило периодическое появление нахта, неофициального талисмана корабля. Странная тварь не вызывала в нем малейшего доверия. Прощай, та вообще наотрез отказалась ночевать на борту.
Угрюмая показывалась редко. Она жила в "Смешке", окружив себя новой охраной, выбивая деньги всеми способами, на которые была способна. Без сомнения, ей не терпелось поскорее увидеть день отплытия.
Он сел, положил ладони на бедра, растягивая шею и спину. Нечестно. Ее безопасность важна ему не меньше, чем остальным. Впрочем, организация Гефа, ныне управляемая женщиной-лейтенантом, затихла, стараясь восстановить силы. Обманщик, судя по всему, не просыхал неделями. Похоже, мудрые приказы торговцам отдавал от его имени совет капитанов.
Картерон замер, ощутив, что ветер уже не дует в спину, но налетает с суши. Удивленно огляделся, с недоумением видя темные густые тучи над островом. Блеск слепящих молний заставил капитана заморгать. Он вскочил, глядя на юг. Темно-пурпурное ночное небо было ясным - странно, ведь почти все шторма приходят здесь с юга.
С ледяной воды поднимался плотный туман, обволакивая доки. Он подошел к люку и крикнул: - Хаул. Тебе лучше подняться.
Колдунья уже поднималась по крутому трапу. Подошла к борту и уставилась на берег, на город.
- Что там такое?
Она озабоченно повернулась к нему. - Тень...
- Неужели? - Он озирал затянутые туманом улицы. - Думаешь... это наш приятель?
Снизу донеслась испуганная ругань; волосатое существо вылетело на палубу, прыгнуло за борт и поскакало по пирсу, пропадая в змейках тумана.
Хаул лишь воздела бровь. Картерон кивнул, поняв ее. - Нужно предупредить Угрюмую. Я пойду.
- Не в одиночку. - Хаул склонилась над грузовым люком. - Арко! Ты еще внизу?
- И чего? - раздался привычный рев.
Она повела пальцем перед Картероном. - Пойдешь с братом.
***
Зубоскал, пришлось признать Недуриану, понимал толк в "плошках". Недуриан играл всю жизнь, от запада Квона до востока, а теперь нашел знатока в нескладной фигуре погрузневшего, покрытого шрамами бойца на ножах. Человека, не менее него самого искушенного в стратегиях непростой игры.
Он переместил камень и начал обдумывать ходы, пока Зубоскал грыз ноготь, не отрывая глаз от доски. Впрочем, вскоре напану надоело ждать, он поднял голову: - Ну, что?
Однако Недуриан не услышал. Уже некоторое время его что-то беспокоило, несмотря на вовлеченность в игру. Наконец он ощутил это: мурашки бегали по рукам, волоски встали торчком на шее.
Маг встал, уронив стол и перемешав камни. Зубоскал отскочил, руки уже тянулись к пожелтевшим костяным рукоятям ножей за пазухой. - Так что там?
Туман окутал улицу, сверху нависли тучи. Недуриан следил, держа наготове свой Садок. На его глазах тени удлинялись и ползли, шевелясь словно по своей воле. Он пошел к выходу.
- Что там? - твердил Зубоскал.
Недуриан помедлил. - Некая магия. - Ткнул пальцем в сторону напана: - Оставайся внутри! - и выбежал наружу. Он спешил к Агайле: если кто и мог быть знаком с подобными проявлениями, то она.
Как ни странно, он почти заблудился на ставших неузнаваемыми мостовых, хотя лавка Агайлы была неподалеку. Остановился, крепче захватывая Рашан. Город немедленно стал на свое место. Он побежал дальше.
Наконец, после серии необъяснимо ошибочных поворотов, он набрел на лавку, только чтобы найти Агайлу на улице. Она стояла, натянув шелковый платок на плечи, и сердито взирала в серое небо.
- Это одна из Теневых Лун вашего острова? - спросил он, ощутив, как запыхался.
- Нет. Похоже на Теневую Луну, но, как предсказано, она не придет еще многие годы. Это хуже. Какой-то глупец открывает проход между Тенью и островом. И, думаю, я знаю, кто это.
- Ага. Наш особенный гость.
- Да. И он еще глупее, чем я воображала. Неужели не понимает, что через дыру может пройти ЧТО УГОДНО?!
Надуриан запнулся. - Что угодно? - сказал он почти недоверчиво.
Она яростно кивнула: - Все что угодно. Нужно готовиться к защите города.
Недуриан провел пальцами по небритой щеке. Да, боги, не на это он рассчитывал...
Горожане выползали на улицы, собирались толпами, пораженно озираясь. Агайла махнула им руками: - Прячьтесь в домах. Это... это теневая буря. Заприте двери! - Она махнула и ему. - Загоняй народ за двери.
Он покорно склонил голову - а что оставалось делать, если Агайла заговорила таким тоном? - и побрел прочь, крича: - Запирайте двери! Теневая буря!
***
Высоко над городом Малазом Порван-Парус сидела за столом с Моком и наиболее доверенными капитанами. Крепкий зерновой спирт Анты лился рекой; капитаны шутили и хвастались перед адмиралом, Парус игралась с ножом и салфеткой.
Мок проказливо хохотал над шутками и подмигивал ей, однако колдунья не находила ничего забавного в очевидных потугах казаться раболепно-благодарными. Обманщик же явно наслаждался всеобщим вниманием.
- До сих пор ни словечка от наших людей с Напов? - Капитан Хесс сидел развалившись, закинув руку на высокую спинку стула.
- Ничего, - подтвердил Мок. - Не беспокойся. Им досталось не меньше нашего. - Он прямо взглянул на Порван-Парус через всю длину стола. - Кое-кто предупреждает о неминуемом нападении на остров, но я совершенно не верю этому.
Парус отвернулась, сильнее сжав серебряный столовый нож.
- Кто же станет новым фланг-адмиралом, Мок? - пьяно выкрикнул кто-то другой.
Адмирал преувеличенно серьезно пошевелил бровями. - Верно. Мы ведь потеряли Кассона?
- Так кто? - настаивал капитан Рениш. Порван-Парус поняла по глазам, что этот человек не так пьян, как хочет казаться.
Мок лишь улыбнулся в своей беззаботной манере и подался вперед с видом заговорщика. - Не сомневаюсь, сейчас он за этим столом.
Семеро капитанов смерили взглядами друг друга, отодвигаясь и сверкая глазами. Порван-Парус подняла взор к закопченным балкам потолка. Боги! Как предсказуемо. Обманщик играет, стравливая их. Все, как в прошлые годы.
Затем глаза скользнули по гобелену Агайлы. Нож выпал из руки с громким лязгом. "Такой темный!"
Капитаны оборвали болтовню, уставившись на нее. Мок воздел брови. - Все в порядке, дорогая? Может, достаточно выпивки? - Он подтолкнул локтем Хесса. Семеро капитанов понимающе захихикали.
Парус провела по лицу дрожащей рукой, сглотнула, стараясь успокоиться. - Я в порядке. Что-то... что-то плохо улеглось в желудке. Пойду проветриться.
Мок привстал на стуле, изображая поклон. - Разумеется, дражайшая моя. Но осторожнее. Похоже, собрался дождь.
Она встала, встали и капитаны, кланяясь. Парус весьма церемонно прошла в сторону большой террасы, захлопнула тяжелую окованную железом дверь. Поглядела на город, прижав руки к горлу. "О Древние! Удивляться ли, что я раскисла!"
Низко нависнув над городом, огромный круговорот энергий набирал силу среди полуночно-черных туч и бегучих теней. "Меанас! Но кто? Как?.."
Она побежала к Подъемной дороге, самому краткому пути в нижний город. Однако длинное платье, которое Мок просил надеть на обед, стало путаться в ногах. Она выругалась и оторвала нижнюю часть подола.
Сухие, пыльные слова маршировали в голове, текст о магии Садков. "Облака, туманы или бури суть обыкновенные проявления большой разницы температуры, влажности и давления в случаях созидания достаточно крупных врат или порталов между Королевствами. Если же разница потенциалов достаточно велика, энергии могут произвести шторм столь же разрушительный, как легендарный Мальстрим".
Агайла поймет, что нужно делать.
***
Она провела немало времени на южном берегу, глядя в холодные седые волны Пролива Бурь. Существа, называемые Бурегонами, оказались интересным феноменом. Прежде ей не хватало желания и возможностей исследовать их. Очевидно, они представляли собой остаток некоего древнего вторжения, но откуда, она не смогла бы сказать. Для полной уверенности нужно было бы наблюдать несколько поколений, однако ей казалось, что они медленно уходят из этого мира, будучи отмирающим побегом инородного древа.
Блеск молний далеко простер тени перед ней. Сестра Холодных Ночей выпрямилась, оглянулась. Неужели...
Она повернулась, видя плотную массу туч, медленно накрывавшую север острова, и кивнула. "Наконец-то. Похоже, я не зря тратила здесь время".
Она зашагала к городу.
***
Картерон коснулся руки брата, потянул его в переулок. - Я не уверен.
Арко стряхнул его пальцы. - Просто дойдем до площади. Той, со сломанной статуей.
Картерон щурился, глядя сквозь густые полотнища наползающего тумана. - Как в последний раз?
Арко фыркнул, складывая мощные руки на груди. - Ха! Я ошибся поворотом! Одна ошибка! Говорю тебе, городишко не так уж велик!
- Соглашусь.
Это было странно: едва покинув берег и пройдя между складами, они словно попалив другой город. Узкие извилистые улочки казались знакомыми, но не прежними. Как и витрины лавок.
Брат резко повернулся, приседая. - Слыхал?
Картерон прищурился среди клубов тумана. - Что?
- Звук вроде... когти лязгают по камням.
- Большой пес?
- Чертовски большой, - буркнул Арко.
И точно, темная тень показалась за колышущимися полотенцами тумана. Невероятно большая. Фокусы странного света, сказал себе Картерон. Никакой зверь не может быть столь большим. Он, скорее всего, ростом по колено человеку, лишь тень растянулась в целого быка.
И тут их настигло басовитое рычание - будто терлись друг о дружку скалы. Задрожала мостовая под ногами. Брат глянул на него: бежать или замереть?
Картерон осторожно потянулся к засапожному ножу. Крошечное лезвие выглядело комически жалким в сравнении с крадущимся к ним чудищем. Ну, если тени все же решили навести на них страху, показать трюк...
Длинная и широкая морда раздвинула туман. Она оказалась на высоте их роста. Губы отдернулись, показав влажные десны, щелки глаз сверкнули зловещим, почти черным светом. Волна тяжелого запаха, вроде пустынных пряностей, вызвала у Картерона головокружение.
Прежде чем он смог шевельнуться, брат прыгнул на зверя, обвивая руками шею, и заревел: - Беги!
Но Картерон не побежал. Он зачарованно смотрел, как брат все сильней сжимает локтем глотку, как в глазах бестии возникает удивление - если дикая тварь способна на подобные чувства.
Он попятился с рычанием - и бросился на ближайшую стену. Чудище и брат зверски завыли, обрушились кирпичи, затрещало дерево. Чудище заметалось, стараясь сбросить Арко со спины, но Картерон знал: ничто, кроме обезглавливания, не разожмет рук брата, если уж тот захватил ими кого-то.
Оба пропали в дымке. Пес ревел и выл, Арко то подпрыгивал, то волочился по мостовой ногами. Картерон бросился было следом, но застыл, не в силах выследить путь, кляня дурацкого братца. Ну нет, он окажется поумнее. И лучшим способом проявить ум будет остаться на месте. Возможно, он сумеет уловить картину или понять логику этого бесцветного калейдоскопа.
Как на море, охваченном густым туманом. Там не смотрят, но слушают. Картерон закрыл глаза, вслушиваясь в ночь.
***
Вскоре Недуриан понял, что малазан не придется долго прогонять с улиц. Похоже, они привыкли к зловещим происшествиям: двери запирались, звенели засовы, железные ставни смыкались на окнах. Очень скоро он остался один на подернутой дымкой площадке. И осознал, что не имеет малейшего понятия, где именно оказался.
Донесся низкий рокот, будто вздыхал зверь размером с быка. "Ну, одиночество не полное", подумал маг. Поднял Садок Рашан до кипящих высот и недвижно застыл в озере абсолютной тьмы. Кто бы там ни был, пройдет мимо.
Однако два мерцающих светильника показались в темноте, все ближе, все ярче; он понял, и мурашки снова побежали по коже, что его выследили даже в родном Садке Ночи.
Маг переместился вслепую - опасное дело, когда не знаешь, где окажешься - и вышел на другой мощеной площадке, столь же незнакомой. Торопливо пересек улицу, вжался спиной в каменную стену, пытаясь успокоить грохочущее сердце. Он никогда не видел такого. Некая тварь способна преследовать добычу через Садки? Боги! Никто не смог бы сбежать от...
Рот открылся, разум объяла нарастающая паника: там, где появился он, из мятущихся теней показалась чудовищная лапа, затем длинная серая морда. Светящиеся глаза цвета неба двигались налево и направо, осматривая улицу.
Недуриан медленно шагнул к двери дома, мысленно посылая молитву Апсалар, Госпоже Воров, стараясь повернуть ручку - та подалась и он нырнул в лавку, забитую оловянными изделиями. Из мастерской жестянщика доносился чей-то испуганный плач.
Он удивился задним числом, почему существо выделило его, тотчас сообразив, что могли совпасть два фактора: он был снаружи и владел поднятым Садком. Понимание дальнейших действий пришло неохотно, ему мешали десятилетия выработанных привычек. Он отпустил Садок и застыл, почти не дыша, вслушиваясь в ночь.
За дверью когти скрипели по камням узкой мостовой. Он сглотнул, поборов желание бежать. "Только не бежать, они охотники".
Мощное бычье фырканье заставило задрожать дверной засов, из щели внизу полетели клубы пыли. В воздухе повис густой пряный запах, вроде мускатного ореха или аниса. От бешеного желания бежать задрожали ноги, но он боролся, хотя и ждал, что через мгновение зверь проломит хлипкую деревянную преграду.
Последний вздох, и когти быстро заскрежетали, будто монстр убегал - возможно, привлеченный запахом другой добычи.
Он сам хрипло вздохнул, оседая от усталого облегчения. Неуклюже схватился за дверь. "Древние боги! Я слишком стар для этого".
***
Порван-Парус прошла улицы района особняков и спустилась в густой туман, окутавший собственно город. Дымка была столь плотной, что ей приходилось поднимать Тюр до высшего предела, только чтобы видеть сквозь кольца и пелены тумана.
Все было спокойно. Она начала думать, что делает здесь и чего намерена добиться. Да, в городе происходит некое явление, но какое именно? И что она сможет противопоставить ему?
Возможно, это одна из легендарный Теневых Лун, хотя подобные явления всегда предсказывались и ожидались заранее. Агайла рассказывала о них как о чем-то вполне управляемом и понятном, вроде затмений.
Колдунья обогнула угол купеческого дома и столкнулась с группой людей, загружавших повозку перед открытой витриной. Все замерли. Руки мужчин были заняты: свертки тканей, корзины, бочонки...
Один швырнул вещи в фургон и обернулся к товарищам. - Ну-ну, братаны. Посмотрите, что у нас тут.
- Что вы делаете... - выдохнула она, не веря глазам.
Заводила поддернул штаны и ухмыльнулся ей. - Разве не понятно? Помогаем бедным.
Она мысленно окинула себя взором и поняла, сколь нелепо выглядит, блуждая по улицам в вечернем наряде, уже порванном и грязном. И тут же хмуро моргнула. Внешний вид - сейчас это совершенно не важно! - Убирайтесь, - велела она им.
Они захихикали. Двое заходили со спины. - Сперва подари нам поцелуй, милашка, - потребовал главарь. - Один поцелуй, о госпожа Высоко-Велико...
Тут кони в упряжи заплясали, пятясь и дрожа. Главарь ощерился: - Погляди, что пугает треклятых коней. Эй, Гревин!
Один из его людей поспешил к лошадям, но не успел схватить за гриву ближайшего, как обе взвились в полном ужасе и понеслись прочь. Фургон загрохотал, пропадая в тумане, роняя ящики и горшки.
Главарь поднял глаза к тучам. - О, ради любви Опоннов! Чего смотрите? Ловите их!
Все уплелись, оставив Порван-Парус наедине с главарем и еще одним типом. Она попятилась, прижавшись к холодной стене. Садок шипел в руках, но она ничего не могла сделать, поняв вдруг, что придется открыто ударить по живым людям.
- Не заставляйте меня вредить вам... - сказала она, и голос ломался от страха.
Оба засмеялись - то ли не подозревая о ее силе, то ли разгадав изъян характера.
- Милашка, - плотоядно усмехнулся главарь, протягивая руки, - ты не смогла бы навре...
И тут произошло сразу многое. Чудовищная фигура вывалилась из дымки, оскалив зубастую пасть - мужчины заорали или попытались заорать - скорее это походило на потоки крови и прочих жидкостей, вырвавшиеся из их ртов. Она тоже кричала, Садок высвободился, порождая колоссальный взрыв света и энергии, ее отбросило, голова ударилась о камень, отчего перед глазами засияло еще сильнее. Больше она ничего не запомнила.
***
Картерон видел перед собой лишь мокрую мостовую, и то под самыми ногами. Затем услышал звуки шагов - ноги были явно человеческими - и решил идти следом за парочкой, спокойно и целеустремленно пробиравшейся сквозь кошмар. Кто это был, он не имел понятия. По крайней мере, они не пугаются происходящего.
Хотя, сообразил он, не должно ли это испугать его еще сильнее?
Наконец шаги затихли. Он прошел еще пару саженей и застыл, осторожно поднимая глаза. В узком переулке стояли двое, весьма непохожие один на другого. Тощий седеющий коротышка и невероятно грузный великан, скорее бродячий дольмен. На его плече лежала длинная алебарда, лезвием которой удобно было бы перерубить лошадиную шею.
Тощий выставил укоризненный палец. - Тебе не следовало бы выходить сей ночью.
Картерон безрадостно улыбнулся. - Вполне с вами согласен. А что вы двое делаете на улицах?
Он успел узнать их. Старикашка и его ручной громила были хорошо известны в заведении Щупа. Хотя он ни разу не видел их столь... трезвыми.
Гмм, тут же от них - или от одного из них? - донесся сладковатый запашок абсента.
- Мы выполняем некое задание, - сказал тощий.
- Да? И кто же вы такие?
- Фаро, - представился старикан, кивнув на башнеподобного спутника. - Тренеч.
Тренеч, похоже, не любил попусту бросать слова на ветер. Он молчал, крутя головой, ища что-то в ночи.
- А я...
- Мы знаем, кто ты, - оборвал его Фаро.
Картерон моргнул. - О?
- Работаешь на того, назойливого.
- Назойливого?
- Твой наниматель. Маг Тени.
- Ага... Понял.
- Он уже совался в Дом. Предупреждаю - мы не потерпим нового вторжения.
Картерон ощутил столь сильное смущение, что брови сошлись у переносицы. Он закашлялся. - А... как скажете...
Фаро хмыкнул, отчего-то удовлетворившись.
Неподалеку раздался устрашающий лай. Картерон вздрогнул и нервно обернулся, всматриваясь в сумрак и пляшущие тени.
- Кажется, тебе лучше идти с нами, - сказал Фаро. - Будешь в безопасности. Возможно, ты сумеешь подарить своему патрону немного здравомыслия.
Картерон обернулся, брови высоко взлетели. - Мой патрон? Поговорить с ним?
Фаро и спутник двинулись дальше. Картерон шел за ними - Да, - согласился Фаро. - Ибо он близится. И мы видим, что целью его является Дом.
Дом? Картерон удивлялся, шагая по улице и слепо щурясь в туман. "О чем они, ради Маэла? Арко, не дай убить себя, проклятый!"
***
Недуриан с размаху захлопнул дверь "Смешка" и прижался к ней, пыхтя в облегчении. Зубоскал чуть расслабился, так и не встав с бокового стула, и спрятал клинки в ножны на перевязи.
Маг утирал в лица холодную, как глина, влагу. Руки еще тряслись. "Слишком долго я не ходил в битву против открытого колдовства. Чертовски отдалился от всех этих столкновений Садков, Королевств, от яростных чудовищ".
Угрюмая выглянула из-за стойки. - Ну? Что там?
Он повел рукой, давая себе успокоить дыхание, и ответил: - Кажется, ваш наниматель устраивает представление.
Она скривилась, поглядев в темное окно. - Всё это?
- Да.
- Хорошо. Идемте, - вежливо кивнула она.
Он раззявил рот и почти истерически рассмеялся. - Вы так и не поняли...
Она схватила жакет; Зубоскал встал, как и Токарас, и Прощай. Вскочили и двое новичков, Даджек и просто Джек.
Угрюмая махнула им: - Вы охраняете бар. Зубоскал, ты со мной. Недуриан, и вы.
Он провел ладонью по лицу и снова глубоко вздохнул. "Продался за грош, костей не соберешь".
***
Пересекая каменный мост через жалкую городскую речку, Сестра Холодных Ночей с интересом увидела, как некий здоровяк карабкается по облицованной плитами стенке набережной. Весь мокрый, он пыхтел и фыркал, упрямо ползя вверх. Купание в такую ночь? Она пошла познакомиться.
Мужчина удивился, когда она вытянула его одной рукой. Встал, оглаживая грязную куртку. Голубоватый оттенок кожи говорил о принадлежности к народу напанов. - Спасибо, госпожа. Я Арко.
- Ночная Стужа. - Она пошла, он увязался рядом. - Не следовало гулять в такую ночь, - продолжила она. - Буря кое-что принесла.
- Знаю. - Он поднял бугрящиеся мышцами руки. - Я почти удавил одну тварь, будьте уверены. Но мы упали в реку, и пришлось отпустить.
Она глянула искоса. - Неужели? Пришлось?
Он скривился, проводя по коротко стриженной голове. - Не умею плавать.
- А. - Она гадала, имел ли он в виду одну из Гончих или другую нечисть Тени. Да, их возможно уничтожить - если вы достаточно могущественны. В эти дни мало что могло поразить ее, однако подвиг этого молодца стоил знакомства.
Она миновала улицы и площади, упорно приближаясь к узлу сил, проявившихся в городе. Наконец встала так близко, как было возможно в обыденном мире. Перед ней была площадь или, скорее, перекресток с питьевым фонтанчиком, который питал водопровод с возвышенной части острова.
На площадку выходило приземистое строение, которое местные жители прозвали Мертвым Домом.
Здесь уже собрались и другие зрители ночного спектакля.
Заметив людей сквозь сумрак, Арко понимающе крякнул. Поклонился ей и ушел к товарищам-напанам. С ними был маг, приятель Агайлы.
Конечно, служительница Ткачихи и бдящее око Чаровницы стояла тут же. Ночная Стужа подошла и кивнула ей. Агайла только поморщилась: - Что вам нужно, Старшая?
- Просто любопытствую.
Агайла скептически фыркнула.
- А ваш друг Обо?
Агайла фыркнула снова. - Лишь когда остров целиком погрузится под воду, он вылезет из башни.
На их глазах круговороты темноты и теней стали четче, напоминая облака поднятой трубочистом сажи, и внутри обрели вещественность две фигуры. Проявления сил всегда интересовали Сестру Холодных Ночей. Сейчас она видела мастерское владение Меанасом, но ощущала и нечто большее - нечто, не виданное за долгие века. Нити, тянущиеся из Старшего Королевства, кое все сочли потерянным - древнего Куральд Эмурланна.
Это затрагивало не только ее личные цели, это должно было вызвать всеобщий интерес. Что и показала иная фигура, следившая за происходящим из Тени и незримая для всех остальных участников. Высокая и тощая, в изъеденных временем доспехах, лицо - сухая кожаная маска и торчащие желтые зубы.
Она торопливо отвела взгляд. Ходящий-По-Краю, хранитель Тени.
Спираль необузданного потенциала стала туже и темнее. Энергии трещали, вырываясь молниями. Казалось, великая масса теней готова заползти во все уголки и трещины городка, нет, даже захватить весь остров. Тени сгущались и текли, и даже ее взор не мог пронизать жидкий сумрак сердцевины.
Концентрация могущества впечатлила даже ее.
Затем раздался грохот, словно ударивший всех в грудь; напряженные энергии рассеялись, теряя подобие врат. Ветры подули со всех направлений сразу. Тени таяли, оставляя на площади двух новоприбывших. Она уже знала их по Ли Хенгу. Коротышка-маг Меанаса и стройный боец на ножах, с которым ей довелось беседовать.
Сестра Холодных Ночей оглянулась на Ходящего-По-Краю, ожидая увидеть, что тот исчез. Однако он оставался, продолжая следить с еще большим вниманием. Меч был в руках, словно готовый выйти из ножен. Она проследила, куда он глядит - и вздрогнула. Четыре твари из древних легенд сходились к площади, прижав уши и опустив головы, явно охотясь на парочку в середине. Гончие Теней.
Все собравшиеся на улицах и переулках отшатнулись с пути бестий. Псы скользили вперед, перебирая лапами; тот ловкач, Танцор, встал заслонить спину магу, готовя клинки.
Она готова была похлопать в ладоши такой бесполезной смелости. Они ничего не смогли бы сделать, и никто не смог бы вмешаться. Звери порвут всех и вся. Даже Азатенаям случалось умирать в их челюстях.
Агайла почти прижалась к ней. Она была мудра и не поднимала свой Садок.
- Вы не можете прогнать их? - шепнула старуха.
Женщина покачала головой.
Агайла скрестила руки на груди. - Глупцы. Столько усилий, чтобы быть растерзанными в клочья, как многие до них.
Но Сестра Холодных Ночей украдкой глянула на Ходящего-по-Краю. Тот наблюдала, молчаливый и, кажется... встревоженный? - Может быть и по-другому, - сказал она.
Бестии сошлись с четырех сторон. Самая большая была серой, только брюхо белое. Глаза самки светились сапфирами, лапа прихрамывала после некоего сражения. Другой был чуть темнее - ее потомок? - глаза разные, один столь же синий, во втором золотой свет. Шкура третьего была грязно-желтоватой, вся в шрамах, а глаза почти черные; последний отличался иссиня-черным мехом. Глаза его сияли устрашающим кроваво-алым цветом.
Танцор что-то сказал компаньону через плечо. Сестра Холодных Ночей расслышала нечто вроде "самое время, чтобы..." И не удержалась от улыбки столь смелой браваде перед концом. Эти двое, по крайней мере, не опозорятся, прежде чем их порвут на куски.
И все же... она поглядывала на Ходящего. Древний муж - по иным слухам, создатель самой Тени - выглядел очень напряженным. Одна рука сжала рукоять, вторая - ножны, будто он готов был выхватить оружие и сделать шаг вперед.
Как странно. Никогда прежде он не вмешивался. Ни разу, пока многие гибли, пытаясь овладеть Тенью.
Однако некогда она слышала тихий намек собрата-Азатеная. Будто бы Ходящий-По-Краю устал быть хранителем и давно ищет достойного преемника.
Она удивленно поглядела на малорослого мага: неужели этот?
Дряхлый дальхонезец - хотя вовсе и не старый, видела она, умея проникать под любые чары - перебирал пальцами у груди, будто играл на скрипке. Или это была "кошачья колыбелька", детская забава, но вместо ниток его пальцы перемещали тени. Она не поверила глазам, когда веревки, целые спутанные канаты теней выползли из темных луж, туго захлестывая лапы всех четырех зверей.
Усилия мага оказались бы смехотворными, играй он одним Меанасом; однако здесь неоспоримо ощущалась сущность старшего Куральд Эмурланна. Маг каким-то образом овладел двумя садками и мог тянуть из двух источников силы.
Впрочем, даже такой беспрецедентной мощи оказывалось недостаточно. Загадочные звери сражались и, несмотря на бесчисленные путы, были все ближе к парочке наглецов. Приведенные в действие силы сделали воздух вязким, дышать стало тяжело. Камни под ногами трещали и ворочались, стираясь во прах. Нарастающая интенсивность напомнила ей сражения давних эпох, когда Старшие дрались, не заботясь о величине разрушений и бедствий.
Даже Агайла морщилась, сжав грудь руками, будто уже не могла вдохнуть. Напротив них старый маг, любитель рыбачить в доках, упал в обморок. Напан Арко поддержал его.
Итак, древних монстров ничто не могло повергнуть наземь. Они двигались, окутанные извивающимися жилами теней, рычали и брызгали слюной, решительно настроенные разорвать нарушителей границ на тысячу багряных кусков. Темнокожий коротышка в центре бури наклонился, опустив руки, словно вдавливал что-то в мостовую, дрожа от удвоенных усилий.
Новый источник силы взорвался надо всем, хлынув водопадом. Агайла потрясенно застонала. Сестра Холодных Ночей узнала новый ресурс, ставший доступным могущественному магу, и впала в гнев.
Она знала эти цвета, этот вкус - называйте как хотите - и не верила себе. "Как такое возможно?" Ей ли не знать, что эта Рана была запечатана? Закрыта. Нерушима. Именно она с братьями К'рулом и Драконусом запечатала ее в давние века. Они исцелили древние преступления так называемого Верховного Короля. Как этот тип смог прорвать чары? Она поняла и сжала руки, едва не зарычав.
"Тень. Разумеется. Разбитая, она пролилась повсюду и во всё. Таково твое прозрение, малыш?"
Она замерла, с любопытством подумав: "Ты видел, К'рул? Заранее? И за этим ты послал меня?" Может быть. Она расслабила плечи. Не ее задача вмешиваться. Пусть события развернутся. Лишь потом, предостерегал К'рул, она добьется своих целей.
Устрашающая мощь обрушилась на псов. Казалось, она способна крушить здания. Две Гончие упали, запутавшись в узлах и кандалах теней. Морды быстро были спеленуты, они могли лишь лежать на боках, пыхтя и вращая глазами.
Что до самой большой, серой с белым животом - глаза ее сияли синими звездами, она стояла, дрожа от бешеной ярости, отказываясь преклониться. Партнер мага, тощий и подвижный, подскочил к ней, воздевая нож.
Однако маг остановил руку друга. Нет, он придвинулся к морде бестии и, презрев вздернутые губы и лязгающие клыки, что-то шепнул на ухо. Уши праматери опустились, мускулистые плечи поникли. Маг отошел, сделав некий жест. Бесчисленные цепи и путы теней развеялись дымом. Псы встали.
Праматерь псов задрожала, отряхнулась; разрывая ветер воем, все четверо побежали прочь, рыча и лая от гневного разочарования.
Сестра Холодных Ночей выдохнула, сказав почти шепотом: - Никто после Дессимбелакиса...
- Что это было? - Агайла сверкала глазами и утирала льющуюся из носа кровь.
- Ничего особенного. Интересные времена, верно?
- Кто этот мелкий говнюк? - рычала колдунья. - Тут не только магия Садков!
- Да, да. Чаровница, несомненно, будет заинтересована.
- Она уже знает, - бросила Агайла, хлюпая носом.
"Конечно. Т'рисс следила через твои глаза".
На площади парочка подошла к хранителям врат Мертвого Дома. Маг и невысокий человек, которого она знала под именем Фаро, побеседовали. Ей хотелось услышать разговор, но бежать через площадь казалось неприличным. Она решительно двинулась туда, Агайла увязалась следом.
Когда они оказались у ограды, парочка вошла на землю Азата и приближалась к Дому. На миг грудь ее стиснул леденящий страх - о Древние, не хотят ли они напасть на Дом? Опасности подвергнется весь город...
Но столкновения не случилось. На ее глазах двое как бы растворились в тенях и пропали из вида на пороге.
Агайла дернула ее за рукав: - Что такое? Они вошли? Вы видите?
- Ничего не знаю.
Агайла неразборчиво забормотала и отпустила руку. - Не изображай тут загадочную богиню! Что ты видела?
- То же, что ты. Они исчезли. - Сестра кивнула хранителям, которые загораживали вход в сад. - Вы позволили им пройти?
Фаро кивнул, его приятель стиснул алебарду. - Именно так.
- Почему? - рявкнула Агайла.
- Они вежливо намекнули на ограниченность нашей роли.
- То есть?
Фаро промолчал. Не привычная к открытому отказу Агайла зарычала не хуже Гончей.
- Ты плохо знаешь Дом? - спросила Сестра Холодных Ночей.
- Да, - буркнула колдунья, не желая признавать отсутствие знаний. - Чаровница рекомендовала мне держаться подальше.
"Т'рисс все узнает". - Весьма мудро. - Она указала на хранителей. - Эти двое не обязаны отгонять входящих, лишь удерживать тех, что захотят выйти вон.
Фаро склонил голову в знак согласия.
- Те двое вошли в Дом?
Фаро лишь пожал плечами. - Мне все равно.
Агайла снова зарычала, а Сестра Холодных Ночей поклонилась, прощаясь. - Больше мы ничего не узнаем. - Она отвернулась. Напаны уходили, великан Арко нес бесчувственного мага.
- Интересные времена, - повторила она Агайле и, кивнув на прощание, ушла. За спиной туфли Агайлы захрустели по песку на мостовой, когда она понеслась в ином направлении.
Напоследок она всмотрелась в сумерки, ища присутствия хранителя Тени, Ходящего-По-Краю. Однако он также удалился.
***
Порван-Парус очнулась в мучениях - такой головой боли она никогда еще не испытывала. Моргая, огляделась. Она лежала посреди улицы, мокрая от росы и тумана; от бури не осталось и следа. Наступала заря.
Колдунья со стоном встала, взгляд случайно упал на мерзкие останки - два тела на улице, у каждого уже кормятся бродячие собаки и чайки. Ее чуть не вырвало.
Она брела, ощупывая покрытый сухой кровью затылок. Боги, это был сильный удар. Какая боль! Сколько же кирпичей на нее упало? Из носа тоже тянулись две бурые полоски.
Сжимая голову, она шагала через район особняков к Подъемной дороге, к Замку. Утренняя стража просто кивнула ей: будучи колдуньей, она могла уходить и возвращаться в любой час.
Порван-Парус забралась на верхний этаж и открыла дверь спальни, осторожно, чтобы не будить Мока. Стянула рваное платье через голову, бросила на пол; намочила тряпицу в тазу и вытерла лицо. Мок зашевелился под одеялами. Подойдя к широкой кровати, она стащила покровы.
В постели был не Мок. Там была ее служанка Вив, причем в одной тоненькой сорочке.
Девица сонно заморгала и вытаращила глаза, открыла рот, лицо побелело не хуже окружающих простыней. Она бросилась Парус на шею, зарыдав. - Не истребляйте меня! Он заставил! Угрожал, что продаст в рабство в Даль Хон, если я не!.. Прошу!
Порван-Парус хватала девицу зав руки, пытаясь стряхнуть с себя. Она смогла выдавить лишь несколько успокаивающих слов: - Тихо. Да. Хорошо.
Открылась боковая дверь и вошел Мок, теребя пальцами завязки на рубахе. - Ну-ка, давай... - начал он, затем поднял голову, брови взлетели. Он резко и нелепо расхохотался. Указал на кровать: - Она испугалась бури, так что я пустил ее поспать. И всё. Ничего особенного, милая.
Вив снова раззявила рот, невнятно всхлипнув. Лицо стало краснее шевелюры. Порван-Парус жестом велела ей уйти; едва взглянув на госпожу, девица закрылась простыней и выбежала.
Мок ринулся к шкафчику, налил себе вина. - Прошу, милая. Выглядит оно дурно, согласен. Но мог ли я желать другую, когда есть ты?
Она только покачала головой - больной, одуревшей, всклокоченной головой. - Я могу быть дурой, Обманщик. Но не настолько.
Он сел на стол и простер к ней руки. - Прошу! Девка? Отвлечение на миг. Ничего большего. Ничего серьезного. Правда. - Он взялся за бокал, но рука сильно дрожала.
Парус потрясенно поняла, что он боится ее. И лишь склонила голову. Боги, как она устала! От всего. - Я ничего тебе не сделаю, Мок. Между нами кончено.
Она вошла в кладовую, порылась, отыскав дорожную суму. Внутрь полетели рубашки, брюки и куртки, и Колода Драконов. Мок говорил за спиной, она старалась не слушать.
- Что значит кончено? - бормотал он. - Ты перестанешь быть маркизой из-за этого? Прояви благоразумие, детка. Понимание пропорций. Ну правда. Я тут думал, что ты уже повзрослела. Вместе мы были отличной командой. Слушай, если ты не хочешь близости - не проблема. Нет нужды спать вместе. Выбирай лишь самое лучшее, титул маркизы или даже королевы!
Она засовывала в суму туалетные принадлежности. Услышав последние слова, едва не подняла Садок, чтобы высказать все, что думает о его мерзких идейках.
Когда она оказалась у выхода, пират наконец показал свой нрав. - Чудно! - заорал он. - Была никем, такой и останешься! Хребет слабоват. Вали назад на ферму или к родителям-рыбакам! Кто там у тебя? Они никто и ты никто!
Она обернулась у двери, поглядев на него, красного и взъерошенного. - Лучше быть никем, чем с такой дрянью, как ты.
Вышла и услышала, как разбивается стекло о дверную створку.
***
Много позже она постучала в одну из дверей нижнего города. Прочную, из дубовых досок, сверху висит венок из редких трав, разноцветных и пахучих.
Дверь отворилась, она смотрела в лицо своей давней покровительницы и наставницы Агайлы. Похоже, старуха страдала от той же головной боли. Она была бледна, глаза покраснели и запали, волосы растрепались и потускнели... Однако она широко раскрыла теплые объятия, затаскивая гостью внутрь.
Лавка была точно такой же, что раньше, как будто время здесь не двигалось. Порван-Парус откашлялась. - Я была...
Агайла подняла руку, успокаивая ее. - Нет нужды, - проговорила она негромко. - Хочешь чая?
Порван-Парус ощутила, как великая тяжесть упала с плеч, и постаралась улыбнуться. - Спасибо. Это было бы... да, спасибо.
Пока она пила восхитительный травяной чай Агайлы, старуха смотрела на нее, будто пыталась заново снять мерку. - Что ты делала во время бури? - спросила она, похоже, только чтобы поддержать нейтральный разговор.
Парус слабо улыбнулась. - Провалялась без чувств почти всю ночь. Упала и ударилась головой.
- А, - кивнула Агайла. - Каковы же теперь твои планы? Я говорила, школы Кана приняли бы тебя в один миг. Я напишу письмо.
Порван-Парус покачала головой. - Нет.
Агайла подняла брови. - Нет? В самом деле?
- Нет. Я думаю о старомодных академиях магии в Тали. Они еще принимают учеников?
Агайла села. Поглядела на потолок, завешанный пучками сухих трав, веток и хрупких цветов. - Боевая магия в старом имперском стиле? Неужели? Думаю, это всё устарело.
Но Парус уже кивала головой: - Я хочу именно этого.
Изящная, похожая на птицу наставница вгляделась в чашку. - Как известно, две академии еще существуют. Но малозначительные, без веса при дворах...
- Мне плевать. Хочу учиться.
Агайла допила чай. - Ну если ты хочешь именно этого, я, разумеется, напишу рекомендации. Садись на первое же судно до материка.
Парус старалась скрыть румянец стыда. "После всего, что я наговорила этой женщине..." Глаза стали горячими, их жгли слезы. Ничто не пошло так, как ей хотелось. Все разваливается...
Агайла молча смотрела на нее. Затем произнесла: - Иногда бывает полезно поплакать.