Танцор сидел за столиком "Смешка" и вострил ножи. Утром заведение отличалось тишиной - впрочем, как всегда. Рядом сидела Неумеха. Откинулась вместе со стулом и качалась, упираясь в стол ногой. Чай успел остыть, забытый в выщербленной каменной чашке. Он обрабатывал уже седьмое лезвие, закончив с оселком и перейдя на тонкую шкурку. Завершив обе кромки, несколько раз провел мягкой кожей, бездумно крутя нож. Ритуал, который для него граничил с медитацией.
Неумеха долго следила за ним. Наконец подала голос: - Не беспокойтесь. Он вернется.
Танцор сурово опустил уголки рта и метнул на не взгляд. - Кто?
- Ваш партнер - он всегда появляется, рано или поздно.
Попробовав остроту лезвия, он спрятал нож. - Хоть рано, хоть поздно. Я не волнуюсь.
- Ну разумеется. Всего лишь стачиваете клинки до ничего.
- У тебя нет никаких обязанностей?
Девушка закинула тощие руки за голову, усмехаясь. - Вот сейчас я не работаю.
Он помрачнел, вытащил еще один тонкий стилет из потайного кармашка в рукаве, попробовал острие и начал двигать по оселку. - Что слышно о Геффене?
- Отступил. Залег на дно. Похоже, они ждут от нас штурма главной крепости.
- Вряд ли. - Танцор не поднимал головы.
- Забавно. Так и Угрюмая сказала: не нужно.
Он лишь хмыкнул.
- Как насчет уроков? Вы обещали.
Он взглянул на нее. - Вроде?
- Вроде рукопашного боя.
Танцор пожал плечами и спрятал нож. - Хорошо. Думаю, на задах.
Вошла Хаул, заметила его и нависла сверху. Выглядела она как обычно: растрепанная, космы и грязные пятна на одежде. Он уже гадал, меняет она их хоть изредка. Маги! Самый странный сорт людей. Впрочем, Зубоскалу, кажется, было всё равно.
- Тот кораблик, - начала она. - "Закрученный". Он готов к продаже. Мы ведь покупаем, верно? Таков план?
Неумеха скорчила рожу. - Это проклятое корыто?
Танцор вздохнул, лишь сейчас вспомнив: Ву рядом нет и неизвестно, что там задумывал чертов дурак. - Ага, - выдавил он, проглотив ярость. - Таков план.
Хаул и Неумеха спросили в унисон: - Как?
Он неопределенно повел рукой. - У нас много что припрятано. Слушайте. Следите за ним. Если найдутся еще покупатели, разведайте: кто и откуда.
Ответная улыбка колдуньи была понимающей. - Точно. Ожесточенные торги нам вовсе ни к чему. - Она ушла на кухню - нет сомнений, докладывать Угрюмой.
Неумеха смотрела с нетерпением. - Итак? Где ваши деньги? В носках?
Он сел прямее, сжав челюсти. Проскрипел: - Скоро будут...
***
К вечеру Танцор буквально дрожал от разочарования и нетерпения. Где же ублюдок? Не понимает, что им нужно завершить планы? Не понимает, что нельзя уходить вот так, никому ничего не сказав?
В миске давно остыл суп. Он сидел за столиком один - напаны, похоже, сумели ощутить его мрачное настроение.
Что же можно сделать? Похитить судовладельца и силой получить подпись? А потом? Плюх в гавань, без сомнений. Однако Танцор не был убийцей. Ассасином, да, но не простым убийцей. На его взгляд, разница между этими понятиями подобна пропасти.
В этот миг дверь открылась, Ву вошел в зал. Он задумчиво гудел себе под нос, отряхивая песок и пыль с рукавов.
Танцор ринулся из-за стола. - Где ты был?
Ву застыл на полушаге, открыв рот. Схватился за подбородок. - Ну... я думаю, ты знаешь.
Танцор махнул рукой: - Да, да. Но ты ушел на целую вечность. Ничего не сказав. Оставив дела на нас. Я не имел понятия, когда тебя ждать и вообще, вернешься ли ты!
Морщины на лбу стали гуще. - Но, Танцор... я и не думал, что тебе интересно...
Танцор и не знал, что способен на такую ярость. Он чуть не подавился, заскрипев сквозь сжатые зубы: - Мы, вроде бы, партнеры...
Зубоскал крикнул из другого угла: - Не лучше ли вам перенести любовные объяснения наверх?
Танцор метнул горящий взор на мечника, указал Ву на потолок. Ву пожал плечами и направился к лестнице.
Захлопнув дверь конторы, Танцор подскочил к нему. - Даже и не...
Ву выставил поднятый палец и улыбнулся, хотя на столь уродливом, сморщенном лице улыбка казалась злой и безумной. - Прогресс, дружище! Великий прогресс!
Танцор на миг потерялся. - Неужели? Прогресс? Какой-такой?
Ву вытряс пыль из темного жакета. Огляделся, нашел графин с водой и затянулся, едва проглотив. - Врата. Думаю, они наши....
Танцор встал в почти боевую позицию, опустил плечи. - Неужели? Открыл?
Маг- дальхонезец поднес пальцы к глазу, оставив между ними едва заметный просвет. - На малую толику.
Танцор прижался к стене и поглядел в потолок. - Так... не открыл.
- Открою! - настаивал маг. Он глотнул снова и начал рыться среди бумаг. - Потому я и вернулся. За тобой. Для последнего этапа.
- Значит, я должен благодарить?
Ву изучал пригоршню записок и рисунков. Поднял лицо, слепо моргая: - Ну да. И не только. Вместе мы сможем вовремя устранить все помехи. Твои мышцы и мой ум!
Танцор ощутил, как топорщатся волоски на затылке. - Скорее мои мышцы и ум, а твое... сумасшествие.
Малютка-маг казался обиженным. - Думаю, не так. - Он фыркнул и, вытащив мешок из-под стола, принялся кидать туда бумаги. - Нужна пища и вода.
Танцор поднял руку: - А? Пища и вода для чего?
- Для путешествия. Кто знает, что мы найдем?
Танцор скрестил руки на груди. - Нет. Не сейчас. Тебе нужно отдохнуть. Нужны приготовления. Несколько дней, ладно?
Ву прижал мешок к груди, в глазах было недоумение. - Что? Дни?
- Врата ждали нас... сколько? Тысячу лет? Они никуда не денутся.
- Но...
- И не ускользай без меня! - Мелкий маг плюхнулся в кресло, так и не отпустив мешка. - Хорошо. О, еще одно. Говорят, "Закрученный" готов к продаже. Что мы делаем? У нас есть средства?
Ву рассеянно кивнул, шаря рукой по захламленному столу. - Да. Думаю, да. Назначь встречу здесь, утром.
- Отлично. Сообщу Угрюмой.
Ву пошевелился, несколько неуверенно воздевая палец. - Позаботься, чтобы все видели, как ты отдаешь ей приказы. Пусть помнят, что над напанами есть босс.
Танцор кивнул, думая: "Интересно, как это примет Угрюмая? Возможно, найдет разумным". - Ладно. Утром. - Он кивнул на прощание и закрыл дверь. Жаль, снаружи не было замка. Ассасин потряс головой и пошел искать Угрюмую.
Отдав распоряжения, тяжело прошел к излюбленному столику. Было давно за полночь, когда последний клинок приобрел должную остроту.
***
Утром его разбудил стук в дверь. Танцор неуверенно протер глаза, крикнул: - Что?
- Полдень, - ответила Прощай. - Владелец обещал явиться в полдень.
- Ладно. - Он оделся и поспешил позавтракать.
Команда напанов уже собралась, и вышла исполнять назначенные задания: охранять собственность, показывать присутствие на улицах, всем давая знать, кто именно контролирует здешние бары, склады и ночлежки.
Откушав ячменной каши, сыра с хлебом, заев яблоком (пищу он выбирал тщательно, чтобы удостовериться, что даже Арко не смог ее испортить), он поднялся к двери конторы. Постучал, подождал. Ответа не было. Во внезапной судороге ярости он распахнул дверь.
Ву лежал в кресле, закинув ноги на стол и храпя. Танцор ощутил укол вины, ярость ушла; он осторожно закрыл дверь за собой, подошел к столу, налил воды и сел на столешницу. Громко прополоскал горло.
Ву закашлялся, пошамкал губами и с трудом открыл глаз.
Странно, однако храп по-прежнему оглашал комнату. Он доносился сверху. Танцор медленно поднял глаза. На балке возлежал косматый длиннолапый нахт, розовая пасть разинута. Танцор швырнул в него свитком пергамента, зверек кашлянул, зашлепал губами и открыл глаз.
Танцор не впервые испытал чувство дежа вю.
Ву схватил стакан и допил воду. Закряхтел, потягиваясь - как и нахт сверху - и постучал по столу пальцами. - Итак, что слышно?
- В полдень.
- Превосходно.
- А... деньги у нас точно есть?
- О да. В известном смысле.
Ему не понравилось, как это звучит. Однако ассасин воздержался от вопросов. Он уже знал, что приятель не станет раскрывать секреты. - Чудно. Тебе нужно поесть.
- Пусть Угрюмая пришлет наверх.
На это Танцор лишь поднял бровь. - Не думаю, что это удачная мысль.
Ву воздел палец. - Видимости, друг мой. Нужно сохранять видимости.
Танцор вздохнул: - Ну, если ты так настаиваешь, - и направился к выходу.
Услышав, что Ву подозрительно откашливается, развернулся назад. - Что?
Мелкий тип сложил пальцы домиком, выложив живот на стол. - Я тут раздумываю, как назваться...
Танцор кивнул: - Это заметно.
Ву вежливо склонил голову. - Поистине. Как и ты, я хочу изобрести новый псевдоним. Но, разумеется, куда величественнее.
Танцор крепко сжал зубы и выдохнул. - Вроде?
- Ну... что-то с мощным звуком "Кеее", типа Кез или Кел. Плюс зловещий, угрожающий звук "Веее", вроде Вел, Вез или Вед.
Танцор глядел в потолок. "О благие боги..."
Ву, как обычно, ничего не заметил. - Например, Везкедел... или еще как. Или по-простому - Устрашающий? Карающий?
- Нет.
Ву удивлено заморгал. - Что нет?
- Не так. Лучше вернись к Кел и Вед.
Ву вздернул голову. - Как это?
- Что как?
- То. Ты сказал... Келли...
- Кел и Вед.
Ву щелкнул пальцами. - Точно! Хорошо сделано, дружище!
Танцор ощутил, как брови сами ползут вверх в удивлении и раздражении. "Что я такого сейчас сделал, ради Бездны?" Указал на дверь: - Отлично, пошлю завтрак наверх.
Ву нетерпеливо махал рукой. - Нет, нет, не сейчас. Пусть Угрюмая принесет во время переговоров.
Танцор едва не поднял на него кулаки. Но лишь вздохнул, тихо смиряясь. - Чудесно. Посреди переговоров. - Он открыл дверь. Ву снова положил пыльные башмаки на стол, сплетя руки на животе. По лицу ползла довольная улыбка. Танцор сошел вниз.
***
Судовладелец не опоздал. Танцор велел Чоссу и Токарасу вести его от корабля, убедившись, что Геффен не подошлет своих парней. Это был постаревший в набегах пират, седовласый и еще мощный. Он вошел в полутемный зал и остановился, не уверенный, к кому обращаться. Стоявший у входа Танцор протянул руку, приглашая гостя наверх. По пути подумав, что хозяин выглядит не менее потрепанным, нежели суденышко. Глаза его покраснели, налились прожилками и запали, щеки были плохо побриты и серы. Похоже, он давно не мог выспаться.
Танцор обогнал его, чтобы открыть дверь. Вы вышел из-за стола, приглашая.
- Келланвед, - представился Ву. Танцор удивленно заморгал.
- Дюрар, - прогудел старик.
Ву - Келланвед? - показал на кресло. - Прошу садиться. Хотите выпить?
- Не отказался бы от стакашка, - ответил гость и сел с усталым вздохом.
Ву - то есть Келланвед - поглядел на Танцора. - Не соблаговолишь?
Танцор пошел налить лучшего их вина - если честно, лучшего из худших. Поставил перед Дюраром, сам сел у окна, вытянув ноги.
Келланвед вернулся за стол. - Похоже, море теперь у вас за спиной. Верно?
Дюрар на миг смутился, заморгав. - Ах, да. Полагаю.
Танцор повторял про себя странное новое имя. Келланвед... что, ради Бездны, это за имя? Совсем не звучит как дальхонезское. Наверняка ничего не значит. Он его выдумал просто так.
- Странно вот так просто приходить и покупать корабль, - говорил Дюрар. - Обычно это союз купцов или группа владельцев. Как бы партнеров. Или целый город.
- Конечно, - отозвался маг как можно мягче и дружелюбнее. И указал на Танцора. - Партнер имеется.
Дюрар чуть поклонился и кашлянул. - Так... чем платить намерены? У вас векселя или слитки? Золото или серебро?
В дверь постучали, Танцор поднялся открыть. Это была Угрюмая с подносом - хлеб, сыр, фрукты. Метнув на Танцора мрачный взгляд, она протиснулась мимо. Поставила поднос на стол и, бросив Келланведу взор именно что угрюмый, поспешила удалиться.
- Ах да... Гмм. Спасибо, Угрюмая. - Келланвед предложил угощение Дюрару и сложил пальцы, упершись локтями в стол. - Насчет платы. Да. У меня есть нечто, весьма приемлемое для вашего острова. Я так полагаю. Оно имеет большую ценность, как мне доложили.
Маг сунул руку под стол и выложил мешочек. Танцор мигом узнал один из тех кошелей, что он отобрал в переулке.
Дюрар склонился поглядеть... и глаза чуть не вылезли на лоб при виде содержимого.
Ву... Келланвед прибавил второй кошель.
Брови Дюрара ползли все выше.
Наконец Келланвед шлепнул на стол третий и сам сел, упершись подбородком в сомкнутые кулаки. - Надеюсь, это покроет цену.
Восхищенный взгляд Дюрара скакал от Келланведа к кошелям и обратно. Он кашлянул в кулак и заикнулся: - Аа...га! Отлично! Говорите, три?
Келланвед кивнул.
Капитан ударил ладонью о столешницу. - Сделка! Умеешь торговаться, дружище! - Он залпом выпил вино и поднял стакан. - Нельзя ли...
Танцор чуть не упал на стул. Зловеще глянул на Келланведа и едва подвигал губами, чтобы не слышал Дюрар: - Какая Бездна тебя.., широко раскинув руки. Дальхонезец хранил на лице каменное спокойствие. Кипящий злостью Танцор принял у капитана стакан. - Конечно.
Дюрар вытянул бумаги из кармана. - Перо есть, старина?
Келланвед неуверенно моргнул, потом вздрогнул, поняв, что это его называют "стариной". Пошарил на столе в поисках пера и чернил и далеко не сразу извлек требуемое из груды ящичков.
- Вот так, - подписал Дюрар. - Чудесный кораблик мой "Закрученный". Послужит вам верно. Полетит с первым ветром.
"Потонет с первой волной", мысленно поправил Танцор. Помогая капитану напиться, он думал: Келланвед теперь хотя бы стал последовательным. "Сперва покупает рухлядь вместо бара, теперь рухлядь вместо корабля" . Идиот решительно затягивает их в нужду и непосильные долги.
Дюрар отставил стакан и встал, сунув самый легкий кошель в карман куртки. Остальные не вошли, и он связал их, повесив через плечо. Отдал Келланведу честь: - Приятно иметь с вами дело, сэр.
Келланвед доброжелательно кивнул. - Как и мне, поверьте. Благодарю.
Осклабившийся Дюрар кивнул и танцору. Тот вывел его. Пират явно вышел в лучшем настроении, нежели вошел; он едва не кудахтал от радости. Танцор вернулся в контору и запер дверь. Маг жевал сыр с хлебом. - Итак, - начал Танцор, - ты теперь Келланвед?
Парень глотнул. - Да, премного благодарен.
- Что это должно значить?
Келланвед неуверенно огляделся. - Значить? Просто имя. Псевдоним. Завеса над тысячью преступлений; грозный боевой клич; проклятие устрашенным врагам; вы...
Танцор оборвал его: - Понял, понял. Но ты просто выдумал его!
Келланвед фыркнул: - Твой выбор я так не оплакивал.
- Отлично! - бросил Танцор, наливая вина. - Итак, ты решил разорить нас, отдавая все сбережения.
Келланвед откинулся в кресле, двигая пальцами. - Ракушки? Фу! Для нас бесполезны. А вот напаны - бесценны! И нам нужен корабль.
- Если его можно так назвать, - пробурчал Танцор в стакан.
- Ладно, ладно! Напаны - великие мореходы. Мигом приведут его в подобающую форму, не успеет барашек два раза хвост поднять.
- Так им и скажи.
- Нет, ты скажи. - Маг свел ладони. - Теперь я должен приготовиться к завтрашнему.
Танцор опустил стакан. Великолепно - предстоит нести великую весть. - До завтра.
Келланвед молча кивнул, уже улетев думами куда-то далеко.
***
Порван-Парус и Мок Обманщик вдвоем обедали в главном зале; такое прежде случалось редко, ибо общие обеды затягивались до ужина, Обманщик с избранной группой капитанов и офицеров пили, травили небылицы, пили еще, устраивали пьяные дуэли, перевязывали раны и пели пьяные песни до утра.
Парус всегда извинялась, рано покидая сборища и удаляясь в личные покои. Но даже спать было нелегко: эхо заливистого хохота и криков проникало во все уголки замка.
И все же она настояла, чтобы маркиз Мок устраивал и цивилизованные обеды, лишь для подруги. Он согласился, поцеловав ей ручку и пробормотав: - Что я делал бы без своей Порван-Парус?
Несмотря на строгий приказ, лакей отворил двойные двери, проскользнул внутрь и приблизился. Ливрея из ярко-красного бархата с золотым шитьем. Мок был весьма впечатлен этой комбинацией, увиденной на иноземном госте из каких-то задворков Генабакиса.
Обманщик опустошил шестой или седьмой бокал, горестно пожимая плечами перед Парус, будто говоря: "Дела государственные, моя дорогая". Ей хотелось, чтобы он пил поменьше, в особенности потому, что спиртное вовсе не помогало ему в постели.
Мок бросил слуге: - Чего?
Паренек вынул роговой футляр с ярко-синей печатью. - Послание с Напов, милорд. Прибыло быстроходным судном.
Брови Мока взлетели. - Ага! - Он выхватил послание и помахал в воздухе. Изучил печать, щуря глаза, и показал Парус. - Видела? Короли так и делают. Знаешь, у них для того и перстни.
- Да-да.
Сломав печать, он выудил из футляра свиток изящного кремового пергамента. С некоторым трудом прочел письмо. И разразился смехом, хлопая по письму. Снова прищурился. - Вот так! Он назвал меня правящим братом! Предлагает совместный рейд, чтобы скрепить союз. Ударить по Кауну на заре, в равноденствие.
Парус мысленно посчитала. - Остается четыре - нет, пять недель. - "Да", горько подумала она, "посол наверняка разглядел плачевное состояние боевых кораблей". - Ты веришь ему?
Мок наливал себе вина. - Верю? Он король! Обязан быть верным слову. Дело репутации, понимаешь?
- Понимаю, - обиженно сказала она. - Но что если это... трюк? Способ выманить тебя подальше?
- Трюк? - Пират отвел бокал от губ, глядя на нее в самой обидной манере - как на дитя малое. - Порван-Парус, милая. Ты слышала о гражданской войне, что разорвала Напы? Столица выгорела. Флотилии рассеялись, не желая принимать его власть! Он слаб. - Мок экспансивно взмахнул руками, будто скорбя. - Он явно не сможет устроить рейд в одиночку, потому предлагает сотрудничество в доказательство верности. К тому же, - снова схватился он за вино, - он знает: я жажду мести проклятым купцам Кауна.
- Точно, - буркнула Парус. Тревоги ее не рассеялись; но разве не следует рисковать, если желаешь выгод? Не сама ли она замышляла набег? - Ну, - сказала женщина капризно, - было бы лучше, если бы мы пошли одни.
Мок погладил длинные усы, осклабился. - Разумеется, милая. Ты будешь там, глаза с них не спустишь. Первый знак измены, и они твои.
Она прищурилась. - И ты тоже?
Предложение вроде бы оказалось неожиданным. Он сел, хватаясь за спинку кресла. - Гм... потребуются все корабли и капитаны. Никто не останется. Уверен, Тарел не пойдет сам с набегом!
- И ты превзойдешь его славой.
Кажется, идея польстила Моку. Улыбка стала шире, он кивнул, гладя усы.
В этот миг от дверей раздался шум. Какая-то драка? Мок заревел на весь зал совсем не в царственной манере: - Чего там, проклятье!
Створка двери отворилась, внутрь скользнул тот же лакей, с ним донесся вопль: - Лучше надутому ублюдку меня увидеть!
Мок закатил глаза. - Ты, Геффен? - крикнул он, делая слуге знак. Парень поговорил со стражей и вскоре долговязого бандита допустили. Он вошел, поправляя одежду и пояс, с которого совсем недавно сорвали оружие.
Парус разглядывала сердитого гостя. Итак, это Геффен, подручный Мока в городе. Кажется, с недавних пор у него проблемы с бандой напанов, недавно проникших в Малаз.
Пират налил бокал, снисходительно глядя на мужлана. - Что такое, Геффен? - спросил он намеренно равнодушным тоном.
- Пришел предупредить тебя.
- О чем же?
- Насчет треклятых напанских...
Мок оборвал его: - Не начинай. Я предупреждал: не умеешь улаживать дела - считай, ты в отставке.
Подобные сетке шрамы стали почти белыми, так побагровело лицо Гефа. Глаза сверкали смертельной угрозой. Порван-Парус захотелось поднять Садок.
- Не о них, - прохрипел бандит. - Они работают на двоих. Один с материка, опытный убийца. Мои мальчики не справились с ним. Второй - богами проклятый маг. Практикует страшные вещи. Ни один местный талант и близко не готов подойти.
Порван-Парус два не рассмеялась при столь дерзком преувеличении.
Мок потягивал вино. - И при чем тут я?
- Я не могу утихомирить мага. Но ты сможешь. - Он указал на Парус. - Пошли ее, пусть сожжет их и бросит Худу в зубы.
Мок критически поднял бровь. - Неужели? Порван-Парус, милая. Могу ли я послать тебя куда-либо?
Она поглядела на Геффена с откровенным презрением. - Я сама решила использовать талант в служении Моку. Бью только по кораблям. Не убиваю людей на улицах. Особенно по слову жалкого преступника.
- Это я жалкий преступник, да? Слушай, малышка. Моряки гибнут, когда их корабли идут ко дну, так что не обманывай себя. - Он поглядел на Мока. - Не хочешь помогать, я сам себе помогу. Уже рассылаю весточки на материк, ищу умелого человека. Такого, чтобы завалил обоих. Так что знай, ты сам все начал.
Мок отмахнулся: - Едва ли. И не приходи снова, Геф. Не люблю общаться с такими, как ты.
- Сам не золотом серишь, Обманщик. Я знал тебя, когда ты не гнушался бить ножом в спину.
Мок послал Парус вымученную улыбку. - Я морской разбойник, - бросил он. - Если кого-то убивал, то в морях, скрестив клинки в честном бою.
Геффен с презрением фыркнул и повернулся к дверям.
- Никакой огласки! - крикнул Мок на весь зал. - Не распугивай купцов!
Порван-Парус глядела на него столь подозрительно, что пират закашлялся, впадая в уныние. Поднял бокал, салютуя ей, и допил остатки. - Ну... насчет приготовлений. Нужно заново оснастить корабли. - Встать на ноги ему удалось не без труда. - Как насчет торжества в честь признания, а? Буду ждать в спальне, а?
Она соизволила кивнуть, улыбнувшись. - Да. Иди вперед, милый. Я скоро присоединюсь.
Он ответил на улыбку, поглаживая усы, и нетвердо направился к лестнице. Парус знала: когда она придет, пират будет крепко спать. Она сидела, осмысливая речи Геффена. Нет сомнений, некоторые матросы гибли, когда шли на дно корабли - но таковы риски битвы. Намеренно она никого не убивала. Наверное, никогда не начала бы убивать...
Чай из лепестков роз давно остыл. Что ж, если все пойдет как задумано, ей не о чем будет тревожиться. Не придется марать рук. Просто будет отдавать приказы другим.
"Правящий брат", назвал Тарел Мока. Пустая лесть? Не про него ли рассказывают, будто он убил сестру ради престола?
Это ей не нравилось. Совсем, совсем не нравилось.
***
Тайскренн шел по лишенному света тоннелю в глубине, много ниже подвалов Храма Дрек. Шагал, подняв силы до почти кипящих высот, сомкнув руки за спиной, почти не замечая окружающего - чувства были брошены далеко, в лабиринт сплетений и щелей стен всех Садков. Делал он это почти бездумно, хотя, говорят, поддерживать такую высоту сил оказывалось весьма трудным делом для прочих магов.
Он знал, что такие опыты запрещены - выходы в чужие Садки, черпание не только в Теласе, но в Рашане и прочих. Однако он почуял потаенные истины и готов был преследовать их, куда бы ни вели пути. В последние дни намеки заставляли его всё внимательнее вглядываться в образ древнего, полузабытого персонажа легенд - бога К'рула.
Итак, он шел темными как ночь подземными проходами, иногда улавливая и тихие отзвуки движений Бёрн в садке Д"рисс, и сглаженные ритмы Д'рек.
Лишенные света глаза устраивали фокусы, так что он не обратив внимания на световую искру, что как будто плыла навстречу. Однако искра превратилась в мерцающее пламя и он удивленно понял, что кто-то поджидает его, держа светильник.
Он замер. Всмотрелся в досаждающее видение. Женщина примерно его возраста, незнакомая жрица низкого ранга - в руке факел, в другой железная коробочка.
Она склонилась, пробормотав: - Тайскренн.
- Жрица.
Смола капала с факела между ними, необычайно громко шипя в полной тишине подземелий. Зачем ей факел, он понимал; а вскоре понял и смысл коробочки. Культ Д'рек требовал исполнения множества обрядов и ритуалов, и предмет, вероятно, был частью одного из них. Мало кто мог бы запомнить все подробности. Может, коробочка содержала материал, который нужно пополнить, или свиток, который нужно читать в определенном месте, или подношения на определенный день и час. Или, как шепнули бы иные сплетники, неописуемый корм для ненасытных тварей.
Жрица снова поклонилась, шелестя: - Соболезную, - и пошла дальше.
Он повернулся за ней, морща лоб: - Простите... вы сказали, что соболезнуете?
Женщина тоже встала, обернулась к нему. - О, извините. Думала, вы знаете. Наш путеводный свет, владыка Демидрек Ифелл скончался два дня назад.
- А... понимаю. Я не знал. Спасибо, что сообщили.
Жрица поклонилась и ушла в тоннель.
Тайскренн следил, как исчезает вдалеке свет факела, повернув за незримый угол. Снова воцарилась тьма. Он проверил свои чувства. Зная, что смерть старца близка и неизбежна, он должен был ощутить радость при мысли, что Д'рек приняла его в объятия. Однако ощутил лишь грусть. Покойный отличался добротой. Являл к нему лишь великодушие и терпение. Был кем-то вроде отца, если учесть, что своего собственного отца - как и всего детства до вхождения в храм - он не помнил.
Тайскренн повернулся и поспешил к ближайшему пути наверх.
Главные залы святилища оказались погруженными в подготовку пышных похорон. Свечи сияли на каждом углу, члены культа шествовали, склонив головы под черными капюшонами, тихо молясь. Гимны и речитативы отдавались эхом от стен.
Он направился в покои Демидрека - предложить свою службу, если таковая понадобится.
И понял, что ему преграждают дорогу. То был некий Фенереш, жрец низкого ранга, без особых талантов, упрямо преданный соблюдению всех ритуальных мелочей и тонкостей.
- Тайскренн, - воскликнул молодой жрец. - Чего вам тут нужно?
Он обиделся на такую грубость, но быстро опомнился. - Предложить свою службу, разумеется, если это требуется.
Юноша склонил бритую голову, как бы благодаря. Тонкие губы поджались. - Обо всем уже позаботились. Не тревожьтесь.
- Понимаю. Но могу же я склонить колени пред Демидреком, послав ему вслед свои молитвы?
- Останки уже унесли для погребения. Вы, конечно, вольны молиться пред иконами Демидрека в храме.
Тайскренн попытался заглянуть за спину коротышки, в личные покои владыки, но свечи там почти догорели. - Ясно. Понятно. Отлично. Благодарю, брат.
- Принимаю. Да славится Д'рек.
- Ага... Верно. - Он начал было оборачиваться, но Фенереш прокашлялся. - Да?
Жрец указал на его живот. - Ваш почетный ранг, разумеется, утратил силу.
Тайскренн нахмурился, сконфуженный, но сразу же понял. - О! конечно. - Он снял красный пояс и отдал Фенерешу, который тут же сложил его и спрятал. Тайскренн собрался уходить, но юный жрец снова начал кашлять. Он раздраженно обернулся. - Чего еще?
Фенереш ткнул пальцем в его капюшон. Тайскренн поморщился, затем натянуто улыбнулся. Накинул капюшон и ушел как можно скорее.
Дважды в жизни Тайскренн испытал ужас землетрясения, когда самые прочные скалы под ногами оказывались ненадежными, обманчивыми. И, пока он шел по дымным залам, ему казалось: хотя почва осталась недвижимой, он будто качается. Словно земной трус, удар нежданный и внезапный, заставил его пошатнуться, утратив доверие ко всему на свете.
Нужно было вновь обрести свой центр. Нужно было предаться медитации. Но прежде всего нужно было понять, почему руки его сжались в кулаки, почему пульс болезненно бьет в висках, а в груди тяжело и больно - и почему он, священник, бурлит от ярости.
***
Три дня спустя Тайскренн вновь показался в Великом Зале; он сидел, поставив перед собой миску овощной похлебки и положив сухие корки. Несколько дней он искусно избегал зала, но теперь созвали общую Ассамблею, приходилось присутствовать.
Обширная, похожая на пещеру палата была забита теснее, чем когда-либо раньше. Толпу томило ожидание, всюду шли шепотки, слухи о предстоящем. У него, жреца высокого ранга, спрашивали мнение; он отвечал, что спекуляции напрасны и вскоре они все узнают. Это успокаивало назойливых собеседников.
На скамьях не оставалось свободных мест, однако кто-то втиснулся рядом, схватил его за руку. Он поднял глаза и узнал Зиллу. Девушка сдавила его ладонь. - Прости, Тай. Знаю, ты был к нему близок.
Он кивнул: - Благодарю.
Бормотание и разговоры затихли, когда в зал вплыл Совет Старейшин. С ними был Телло, походивший на быка в окружении отощавших журавлей и драных пыльных ворон. Занятое им место - почти в центре стола - встревожило Тайскренна. Обыкновенно высокий гость располагался с края.
Люкатерамиль встала, чтобы начать. Это была хенганка, из драных пыльных ворон. Впрочем, ее любили, низшие звали ее просто Люкой. Женщина воздела руки, требуя тишины, хотя в зале уже царило безмолвие.
- Соратники, - начала она сухим и тонким голосом, - мы собрались здесь, дабы подчеркнуть и усилить один из ведущих принципов Д'рек - принцип последовательности и преемства. Вечной перемены и череды рождения и гибели.
Ее приятели-старики застучали по столу в знак согласия, слушатели зааплодировали - впрочем, подобающе тихо и уважительно.
Люка неспешно склонила голову. - Пусть мы потеряли одно из любимых сердец, оно не пропало. Владыка прильнул к груди Д'рек, и потому мы должны радоваться. Мы, каждый из нас, можем смотреть вперед и ждать воссоединения с ним и всеми праведниками рядом с Д'рек, когда придет наше время.
Во дни испытаний мы благословлены: среди нас, по мудрости Синода Храмов, оказался брат Телло. - Она повернулась к нему, он встал, кланяясь, и снова сел. - Брат милостиво согласился послужить временным верховным жрецом и Демидреком, пока мы, Совет, не выберем преемника Ифелла.
Ассамблея вновь почтительно захлопала. Страцы Совета присоединились, беззвучно качая головами.
Люка подняла руки. - На этом всё. Ну же, склоним головы в молитве и прощении.
Тайскренн присоединился ко всеобщему поклону, но не мог найти среди мыслей и одной всепрощающей. Нет, он молился за мудрость Совета, ибо кандидатура Телло в роли временного Демидрека обеспокоила его. Почем бы им не избрать кого-либо и закончить дело?
Чуть позже, за трапезой, Зилла шепнула ему: - Почему не носишь красное?
- Его забрали у меня.
- О... прости.
- Не важно. - Он помолчал, размышляя. - Что ты думаешь об этом Телло как временном верховном жреце?
Она нахмурилась, как всегда серьезная при обсуждении дел храма. - Ну... хорошо иметь кого-то ответственного в момент перемен. Нужно продолжать дела, пока раздумывает Совет. Он хотя бы моложе, более здоров и энергичен. Произвел впечатление своей решительностью.
- Решителен. Да, полагаю, так.
Ее глаза сузились. - Что-то ты не весел.
Он не мог рассказать ей о разговорах с этим человеком, так что просто пожал плечами: - Меня тревожит... чужак, берущий власть в храме.
Девушка глядела в жидкую похлебку. - Едва ли он берет власть, Тай. Всего лишь временная должность. И какой же он чужак - он Блюститель культа. Опытный следователь.
Он улыбнулся лишь, чтобы не огорчать ее. - Разумеется.