Очнулась от того, что кто-то беспощадно прыгал на моей грудной клетке, пытаясь, кажется, сломать ребра. Откашлявшись и выплюнув воду, я вновь потеряла сознание. В следующий раз я открыла глаза, лежа на мягкой голубой шкуре неведомого зверя в довольно теплой и сухой пещере. Посередине уютно потрескивал огонь. Сганнар сидел, прислонившись к стене и прикрыв глаза.

– Ты совсем не желаешь увидеть своих детей больше? – Ровно спросил он, так и не открыв глаз.

Я приподнялась.

– Сначала ты пытаешь прыгнуть со скалы. Потом хочешь утопиться в реке. Я настолько тебе противен? Ещё день назад, когда ты извивалась подо мной, мне так не казалось. Я так наивно думал, что теперь всё хорошо.

Он испытующе, но равнодушно посмотрел на меня.

– Что не так, Хагнарат? Я стараюсь, я очень стараюсь, Хаг. Быть хорошим. Вернее, нет. Мне действительно хочется быть с тобой таким. Я хочу не просто сделать тебя своей или подчинить. Я хочу сделать тебя счастливой. Да я пришел, увидел и забрал тебя. И причинил тебе этим какие-то неудобства. Но теперь я очень стараюсь всё исправить. Я хочу видеть твою улыбку. Но я не понимаю, что может сделать тебя счастливой. Я точно знаю, что даже верни я тебя на Гайю, счастливой ты там не станешь. Я верну тебя к детям. Но вы будете подле меня. Я думал, ты этого и хотела. А вместо этого ты пытаешься за один час два раза покончить с собой. Что не так? – Повысил он голос, и тот отразился эхом от стен пещеры.

Я была так удивлена, что не сразу стала оправдываться.

– Ты увлечена Кэлоном? В этом дело? Ммм? – От его возвышенности не осталось и следа. Он напряженно ждал моего ответа.

Когда я открыла рот, мой голос после «попытки утопления» хрипел, как у портового грузчика:

– Да не кончала я с собой. Совсем вы что ли оба. Первый раз я просто подошла поближе посмотреть. Высота всегда манила меня. Кэлон решил, что я собираюсь шагнуть, и именно его мысли ты и прочитал. А второй раз решила искупаться, но поскользнулась и наглоталась воды. Речка показалась мне безобидной. Каюсь, дурочка. А ты. Заканчивай уже с Кэлоном. Ты думаешь о нём намного больше, чем я, честное слово. – Возмутилась я праведным гневом. И он оказался возле меня, заключая в кокон своих огромных лап.

– Прости. Я не читаю твои мысли теперь. Поначалу мне это понравилось, но теперь иногда сводит с ума. И я… Я столько ждал тебя, столько твоих воплощений…  а сейчас ты так бездумно обращаешься со своим хрупким земным телом. Если потеряю тебя опять, когда уже держу в объятиях, сойду с ума. Ты должна беречь себя, Хаг. Обещай, обещай мне, что что бы ни случилось, ты должна выжить любой ценой? Любыми средствами, поняла? Поняла? – Слегка встряхнул он моё размякшее тельце.

Я глупо кивнула.

– Дай клятву!

– Даю клятву. Если только речь не будет идти о выборе между моей жизнью и жизнью моих близких.

Он разочарованно помотал головой. И согласился.

– Другого я от тебя не добьюсь. – Вздохнул он, и мы вновь стали молча медитировать на пламя. Пока я не сообразила, что на костре стоит какая-то сковородка.

Оказалось, что Сган насобирал местных ягод, которые при обжарке ужасно напоминали по вкусу картошку с чесноком. Обалденно вкусно.

– А где ты взял шкуры, пещерный человек? – Довольно спросила я, наевшись до отвала. – Телепортировался за ними?

– Нет, на это пока нет сил. – И я нахмурилась. Ах да, мне наверное, сейчас нужно поработать его личным зарядным устройством. Желание отбило напрочь. Боже, неужели теперь нашу близость я буду воспринимать только так? Спасибо тебе, гадский Кэлон.

– Я иногда бываю в этом убежище. Провожу здесь свой личный императорский отпуск. Вдали от техники, подчиненных, космоса. Здесь у меня припрятаны все самые необходимые вещи. Тейена очень похожа на вашу Землю. Такую, какой она была в самом начале зарождения жизни. Когда лишь ветры носились по прекрасной зеленой земле, воздух был полон кислорода, а вода была чистой, как слёзы ангелов.

Я зачарованно слушала и молчала. Ведь именно такой и показалась мне Тейена. Первобытной.

– Сейчас ночь?

– Да.

– И звёзды видно?

Сганнар встал и протянул мне руку. Мы прошли по небольшому, высеченному в скале коридору и вышли на каменную террасу, залитую сиреневым светом трех лун. Под ногами простиралась ещё одна долина. Все реки и ручьи в ней светились, отражая свет белого, сиреневого и голубого спутников.

– Божественно, – только и смогла выдохнуть я.

– Сейчас будет самое интересное.

 Мы стояли всего несколько минут, как две луны, двигаясь удивительно быстро, зашли за горизонт. Тусклый свет оставшейся тоже померк, а Сган прошептал:

– Смотри. Сейчас.

И я увидела. Небо засверкала мириадами древних неизвестных звёзд. Несколько рукавов галактики запылали на черном небе зелеными и голубыми облаками, затягивая мой разум в красоту бесконечного космоса. И словно бы явившейся моему маленькому земному взору красоты было мало, из долины в небо стали подниматься тысячи сиреневых, голубых и зелёных огоньков. Рассматривая проплывающий в сантиметрах от меня «фонарик», я с улыбкой обнаружила, что это был маленький забавный светлячок. Он медленно тянулся в небо, и я могла поклясться, что разглядела на его морде, напоминавшей скорее персонажа из мультфильма, чем насекомое, застыло мечтательное выражение. Я счастливо рассмеялась, забыв обо всем на свете. Существовало только здесь и сейчас. Только я и космос…

И…

И Сганнар! О, Боже! Теперь я никогда не смогу остаться наедине с моментом, наедине с природой! Теперь на задворках моего сознания прочно поселилась его мрачная двухметровая фигура. Да чтоб его! Злобно развернувшись, и прошипев недостойные леди ругательства, я пронеслась мимо опешившего архонта в пещеру. После свежего ночного воздуха в ней было жарко и немного душно. Не поворачиваясь ко входу, я сбросила с себя всю одежду, ощущая голой кожей пронзительный и недоуменный взгляд  мужчины.

Мрачно глядя перед собой, я процедила:

– Тебе нужно восстановить силы, кажется, чтобы построить портал. Сам ты будешь восстанавливаться очень долго, а я хочу к детям. Делай то, зачем завёл меня.

Сама не знаю, зачем я так унизила себя. Все смешалось: неприятие и отрицание того, что я влюбилась; что это навсегда; что теперь мне уже не передумать, не отвертеться, не сбежать от себя самой; что несмотря отсутствие выбора, я все-таки не смогла выстоять, сохранить достоинство и влюбилась как последняя дурочка; что моё трусливое сердце вопреки всем запретам разума, сделало единственно правильное, что нужно было для спасения нашего внутреннего мира: полюбило убийцу, похитителя и самодура. Все это раздирало меня на части. Истерика – плохой советчик. Никогда, слышите, никогда не поддавайтесь истерике, раздеваясь до гола перед непредсказуемым мужиком. Потому что либо он вас отвергнет, что унизительно и кошмарно, либо просто возьмет, – а это, на самом деле, не то, что было вам нужно. Потому что на самом деле вашей истерике требовалось услышать лишь слова любви и клятвы вечной верности. И секс этого не заменит.

За всеми этими мыслями я вздрогнула, когда он накинул мне на плечи плед и крепко прижал своими огромными руками.

– Я так не могу, – нараспев прошептал он, глядя в потолок и раскачивая нас из стороны в сторону, будто мы были парой неумелых танцоров. – Ты совсем ничего не понимаешь…

Он все так же растягивал слова, и это было как-то обреченно.

– Не я завёл тебя. Это ты похитила мою душу навсегда, Хаг. А я…  я просто не могу сопротивляться твоему зову, твоей власти. Но я и не могу быть твоим рабом. Я император, малышка. Слишком долго уже. Поэтому я применил свою власть к тебе. А ты, мелкая гарпия, никак не можешь этого принять.

Я люблю тебя. Всегда любил. И буду любить всегда. А ты любишь меня. Я знаю это. Даже если ты ещё этого не знаешь. Я просто не могу, не хочу, чтобы твоя слепота, твое отрицание и сиюминутная строптивость разрушили наши вечные чувства.

Он все так же терпеливо раскачивал нас, убаюкивая мою злость и так и не прорвавшиеся наружу рыдания. Мой пульс замедлился, и на мысли, словно очки на глаза близорукого человека, опустилось чёткое и ясное понимание его слов и принятие его правды. Ну и что, действительно, ждало меня дома дальше? Полное моральное опустошение?

Меня тянуло к нему как к далекому-далёкому дому, потерянному мной тысячелетия и тысячелетия назад. Я чувствовала себя словно потерянный ребёнок, нашедший, наконец, свою семью и теплый дом. Я развернулась и обвила его шею руками. Он был таким тёплым и притягательным. Он замер, затаив дыхание, и я начала робко целовать его. Я не смотрела ему в глаза. Мой взгляд манили лишь его полные губы, к которым я зачарованно тянулась снизу вверх. Он наклонился ко мне, и мне удалось их поцеловать. Мне хотелось пробовать и пробовать их, изучать заново. И я изучала. А он стоял, боясь меня спугнуть. Ничего, кроме робкой надежды, не отражалось на его лице. Даже нарастающую от поцелуев страсть, он всеми силами старался сдерживать. Я чувствовала это так, как чувствовала саму себя.

Я легко толкнула его, и он сел, восхищенно глядя на меня. Плед упал с моих плечей. Я стала перед ним на колени и медленно стянула с него рубашку. Потом сказала снять с себя штаны. Он только подчинялся, но более не смел предпринимать ничего сам. Затем я толкнула его на спину, заставляя лечь, и оседлала.

Я не хотела думать о приличиях, о том, что будет потом. Меня манило его тело, мне хотелось его трогать и изучать, и я шла лишь за этим желанием. Я изучила его всего, сначала руками, потом губами и языком. Я чувствовала колоссальное напряжение в его теле, когда он сдерживал себя. Я чувствовала, что его тело требует лишь одного, подмять меня под себя и вбиваться до тех пор, пока он не отдаст мне всего себя до капли и не возьмет себе всю меня. Но он знал: не сейчас. Я села прямо на его член. Медленно и чувственно. Я двигалась так, как могла, двигалась лишь для себя. Неумело, неуверенно, неритмично. Я вовсе не была умудренной сексуальным опытом жрицей любви. Но я отключила свой разум, не анализировала свою неуклюжесть, не стеснялась неопытности. И все мои движения шли от самого средоточия моей чувственности, которой я просто позволила захватить меня сейчас, которую мне хотелось отдать Сганнару. Всю её. Всю себя. И я знала, что это было прекрасно. Я видела это в его глазах, искрящих голубым светом. В его восхищении и страдании от невыносимой пытки, которую я устроила.

Я настолько отпустила все оковы своего разума, извечно мешающие получать мне наслаждение от близости, что пытать Сганнара мне удалось совсем недолго. Ибо я кончила. Тихо содрогаясь, упала на него. Не более, чем на одну секунду. Он мгновенно подмял меня под себя и уверенно вошел. Распластавшись на мне практически полностью, лишь едва удерживая свой вес на локтях, только чтобы не раздавить, он властно и медленно двигался во мне и на мне. Захватив мою голову в плен своей руки, другую он завел под попу, чтобы приподнять её для себя повыше. Он не просто брал меня. Казалось, он хотел вдавиться в меня всем телом. Он кончил с тихим стоном, так и продолжая сдерживать свою страсть, чувствуя, что сейчас мне нужно было именно так.

В следующий миг его глаза и татуировки загорелись золотом, и он содрогался ещё и ещё. Это было потрясающее зрелище. Казалось, окутавшая нас энергия, щекочет моё тело, заставляя чувствовать неимоверную негу и легкость. От этих новых странных ощущений, и от продолжающихся движений Сганнара внутри, я вновь перешла через грань наслаждения.

Утро было добрым. Я проснулась с чувством вновь обретенной любви к другому человеку. Я ведь мне уже несколько лет казалось, что я просто не способна любить кого-то другого, если только это не мой ребенок. Но я проснулась не просто влюбленной, а с абсолютной уверенностью во взаимности, уверенностью в своем мужчине, в завтрашнем дне, и в том, что теперь моя жизнь будет идти только вверх. Я влюбилась в самого потрясающего мужчину в известной мне Вселенной. Скоро он воссоединит меня с моими ребятами, и мы заживем все вместе на его планете. А когда заскучаем, будем ходить на Землю через портал.

Однако проснулась я одна. Томно потягиваясь, вышла из пещеры. Сганнар сидел у входа и что-то мастерил. Совсем как первобытный человек. Я обняла его сзади, а когда он повернулся, столкнулась с его победоносной ухмылкой.

– И что мы так нагло ухмыляемся?

– Держи.

В руках у меня оказался браслет. Сложное плетение, чем-то напомнившее мне кельтское.

– Он из волокон араи. Это растение, растет здесь, и на Тауанире тоже. Когда-то первобытные рааты плели такие своим любимым. И это считалось заключением брака между влюбленными. Волокна араи не гниют, не высыхают и не рассыпаются от времени. Как и моя любовь. – Я заметила, что он намеренно не сказал «наша». – Поэтому хорошо, что она не слишком распространена на планетах. Иначе все почвы были бы забиты только ею. – Он зачем-то резко сменил тему.

– Пожалуй.

– Я могу одеть его тебе? – И пока он ждал, я поняла, что мой ответ будет чем-то большим, чем просто разрешение одеть на руку браслет. Намного большим. Я уже собиралась кивнуть ему в ответ со счастливой, но смущенной улыбкой, как Сганнар злобно прошипел.

– Какого ему тут нужно?

Слава Богу, это не ко мне. Обернувшись, я увидела плетущегося к нам Кэлона. Я так и не успела ответить своему вновь не состоявшемуся почти мужу, потому что он телепортнулся к Кэлону в считанные секунды.

– Что других послов не было? Не попадался бы ты мне на глаза ещё лет сто, чтобы потом Хагнарат не смотрела на меня с укором каждый раз за нанесенные тебе увечья. – Они стояли очень далеко от меня, но я чётко слышала каждое слово Сгана, как будто оно звучало у меня в голове. И даже ответы Кэла, но тоже, словно бы ушами Сганнара. Все интереснее и интереснее.

– Весь минерал уже готов.

– За один гребанный день?

– Тейена была благосклонна к тебе, Древнейший. Как только вы ушли один из грейдеров провалился в карстовую воронку. Энеон просто лежал там посередине на блюдечке. Нам осталось лишь достать его. На это не ушло много времени.

– Почему не прислали другого гонца?

– Архонт. Я сам настоял. Я. Хочу поклясться тебе в своей верности. И архаист тоже.

– О, в последнем я точно не сомневаюсь. – Ревниво и капризно, словно обычный земной юнец, огрызнулся Сганнар. Я не выдержала и прыснула от смеха. На что он сразу же обернулся, и едва смущенно, насколько был способен, улыбнулся мне.

– Я не хочу недомолвок. Никогда не посягну на неё, на вас. Честь для меня превыше всего. И служение вам тоже. Я прошу прощения, если разозлил вас. Это было невольно.

Сганнар долго смотрел на Кэла, кажется, взламывая его мозг и выискивая там подвох. Но теперь он уже не был ревнивым мужиком. Он мгновенно преобразился в правителя, словно высеченного из камня исполина, равнодушно и неотвратимо, нависающего над внезапно съёжившимся полу-раатом.

– Принимаю. – Отпуская свой взгляд выдохнул мой душка. – Защищать её будешь ценой своей жизни, если меня не будет рядом, понял?

– Всегда! – Опять чересчур пылко произнес Кэл, за что получил увесистый подзатыльник.

– Милая, пора собираться. Буду строить для тебя автобус к нашим спиногрызам.

И на мой возмущенный взгляд сразу же ответил.

– И не думай, что я буду с ними сюсюкать. Они теперь мои сыновья тоже, и я буду растить из них настоящих мужчин империи Райуарат.

– Никакой военной карьеры! Я запрещаю!

– Это они сами решат, когда вырастут.

Так, обсуждая планы на будущее, то ругаясь, то шутя, то пихая друг друга, мы выдвинулись в обратный путь.

В какой-то момент я задумалась, так ли безопасно будет забирать их во дворец императора далекой империи, где судя по рассказам, меня все ждут лишь для того, чтобы так или иначе устранить из политической системы. А кроме того, внешние враги Сганнара. Межгалактические войны. Оружие и способности, о которых мы, земляне, могли лишь несмело догадываться в фантастических фильмах. Здесь все реально. Небезопасная земля. Небезопасное небо. Небезопасный космос. Всем этим я красочно поделилась с тревожно наблюдавшим за моим развивающимся неврозом мужчиной.

– Прости, Хагнарат, неужели ты считаешь Землю безопасной? Если бы сейчас, после репаративного модуля и изменения частотности тела, ты понаблюдала за Гайей с орбиты, ты бы ужаснулась, поверь. Орбита кишит кораблями со всех концов Млечного пути, если по-вашему. Кораблями из других галактик, а даже из других Вселенных. Даже из вашей галактики далеко не все посетители настроены дружелюбно. И ты ведь уже знаешь о Второй Вселенной? Серой. Мембрана проходит слишком близко от Гайи. И мне очень не нравится учащающиеся в геометрической прогрессии случаи проникновения. Серые однозначно нацелены на Гайю, и мы предполагаем, готовят её массированный захват. Многие, очень многие особи уже плотно там обосновались. Но это пока неофициально.

– Кто это «мы»?

– Межгалактический совет империй. На последнем было решено вступить с землянами в контакт, наконец, и взять их под свой патронаж официально. Были назначены ахрагиты. Конечно, Баал Терон может быть настоящей надменной задницей, но он все-таки он из хороших парней. Он как нельзя лучше подходит на роль патрона Гайи. Да и наш портал там в этом смысле будет очень кстати.

– А кто назначил этих ахрагитов?

– Ну, – Сган ухмыльнулся, – на последнем совете по очереди председательствовала империя Райуарат, так что кандидатуру предложил я.

– А почему сам не вызвался?

– В первую очередь из-за нашей несовпадающей частоты вибраций. Аллионы и рааты, находясь на Гайе, становятся не видимы для землян. У ахрагитов и айнов такой проблемы нет. Плюс такие миссии готовятся несколько лет. Подопечные изучаются со всех сторон. Просчитываются сотни политических, поведенческих экономических сценариев. Вмешательство должно быть максимально продуктивным и позитивным. Я не мог так долго ждать. Во-вторых, у меня сейчас есть проблемы поважнее. То нападение пиратов не было случайным. И я должен выяснить, почему.

Эта новость окончательно добила мои и без того разбушевавшиеся нервы. Безопасности во Вселенной не было нигде. Нигде на Земле, нигде рядом со Сганнаром. Мой дом, моя Земля, мои дети – в опасности! Мысли хаотично скакали в голове, и руки предательски затряслись. Я последовательно вгоняла себя в штопор невроза пока не врезалась в широкую грудь внезапно преградившего мне путь архонта.

– Хагнарат, посмотри мне в глаза. – Одной рукой он крепко прижал меня к себе, а другой приподнял моё лицо, заставляя смотреть на себя. – Я очень могущественное существо в известной нам Третьей Вселенной. И я точно не дурак. Я не знаю всего, но знаю многое. И мой приоритет номер один: это ты и твоя безопасность. Говоря «твоя», я имею ввиду и твоё продолжение в виде твоих детей и твоей родной планеты. Насчёт Тауанира не беспокойся. Я соберу вокруг тебя не только преданных телохранителей, но и политиков. Они сплетут такой кокон интриг, о который разобьются любые замыслы моих врагов. Ничего не бойся со мной. Я с тобой. Верь мне всегда.

Через несколько часов я наблюдала за абсолютной магией. Если всё, с чем я столкнулась до этого было фантастикой из книг и фильмов, которую мой бедный разум воспринимал на удивление покорно, то это было нечто запредельное.

Тонны каменных глыб кружились в воздухе, образуя воронку, посередине которой завис светящийся золотом Сганнар. Я вцепилась в руку оказавшегося рядом Трагаона так, что через некоторое время он все-таки не выдержал и взмолился о том, чтобы я вытащила свои когти из его оливковой шкуры. Я очень, очень боялась, что все эти штуки рано или поздно упадут на него и придавят своим весом. Поэтому вместо того, чтобы мешать ему своим страхом и неверием, я сосредоточилась и стала мысленно ему помогать. Чувствовала я себя при этом трёхлетним ребенком, вцепившимся в огромный диван, который на самом деле тащит сильный папа. К моему удивлению в этом момент Сган повернулся ко мне, подмигнул и я услышала голос в голове его голос: «Продолжай».

Насколько я поняла, мой древнейший занимался созданием порталов не каждый день. Особое беспокойство вызывала информация Кэлона о том, что обычно это делается советом из двенадцати сильных раатов, при этом процедура намного сложнее. Энеон доставляют на Тауанир, старейшины собираются, проводят церемонии для усиления энергий, объединяют силы и спокойно создают портал без ущерба для здоровья. Но Сганнар пошел на поводу у моих пожеланий: быстрее доставить меня к моим сыновьям. Или их ко мне. И теперь это грозило ему ущербом. Черт возьми. Сейчас я уже сомневалась, что оно того стоило. Сила моей тоски по детям никуда не делась, но теперь добавился страх, что Сганнар может пострадать.

Через несколько часов кружения каменной воронки, я смогла убедиться, что мои опасения оказались не только верны, но ещё и сильно преуменьшены. Когда камни завертелись с такой скоростью, что мой человеческий глаз уже не различал ничего, кроме непрерывной серой массы, перемежающейся золотым свечением, они внезапно образовали идеальный круг, с огромным круглым отверстием посередине.

Почему нельзя было просто выпилить из энеона такой гигантский бублик? Да потому что этот теперь был испрещён письменами, напоминающими иероглифы всех известных мне древних культур одновременно. И Сганнар не зубилом их наносил, кувыркаясь посередине воронки. Они светились его золотой энергией изнутри. И это была магия похлеще всех фильмов про супергероев. Я окончательно потеряла дар речи, а огромный бублик аккуратно приземлился на плато. Посередине лежал Сган. Тотчас же толпа народа бросилась к нему. Я, конечно, прибежала последняя.

Он был весь в крови. Никакой золотой энергии. Бледно лилового света, он смотрел немигающим взором в небо, а из всех пор на его коже выступали капли бледно-голубой крови.

– В регенератор его, быстро. Подогнать ва. – Командовал Агрон.

Моя вина. Моя вина. Я схватила его за руку и постаралась сделать хоть что-нибудь. Нельзя раскисать. Надо что-то сделать прямо сейчас. Он чувствует меня. Я могу передать ему свою энергию. И не только через секс. Кто сказал, что только через секс, пронеслось у меня в мозгу? Не я.

Я сосредоточила всё внимание и силу воли на одной точке, соединяющей наши руки. Силилась что-то сделать. И не смотря на то, что ничего не происходило, не сдавалась. Как в фильмах, напоминала я себе: всегда есть кто-то, кто не сдается, когда нужно сделать искусственное дыхание, кто делает его до конца, вопреки мнению всех окружающих, и спасает! Я не сдавалась. На седьмой раз моего пыхтения, когда над нами уже завис ва для эвакуации Сгана на корабль, я почувствовала тонкую струйку энергии, едва заструившейся от меня к архонту. Обрадованная и воодушевленная, я поднажала ещё немного, и вот уже руки гудели от энергии, посылаемой импульсами в его тело. Я остановила всех, кто пытался забрать его на ва одним только взглядом. Все поняли меня без слов. Через пять минут, когда мои скудные земные силы были уже на исходе, Сган очнулся, улыбнулся и сжал мою ладонь.

– Ты дурочка. – Были его первые ласковые слова.

– Сам такой. – Облегченно рассмеялась я.

Отказавшись от помощи, он встал, с грацией очнувшегося после десяти лет сна коматозника, и продолжил.

– Так нельзя. Просто отдавать свою энергию. Ты опустошила почти всю себя. – Договорить ему было сложно, и он замолчал.

– А ты разве не опустошил?

– Мне просто нужно в регенератор.

Кровь всё ещё сочилась из его пор. Когда он зашел в ва, я дернулась за ним, но он воспрепятствовал. Я непонимающе уставилась на него.

– Хаг, останься. Тебе тоже нужно восполнить силы, но энергетические. Твоя задача сейчас – окунуться в озеро и попросить об этом Тейену. Она настолько благосклонна к нам сейчас. Думаю, не откажет. А мне нужно подлатать дыры в оболочке. Сейчас они не восстановятся сами. Через час, я приду в себя и мы поднимем портал, чтобы открыть его.  Подготовьте всё, – скомандовал он остальным.

 Было во всём этом что-то не правильное. Сердце тревожно забилось, а отпускать Сганнара казалось жуткой ошибкой. Он крепко прижал меня к себе, и страстно поцеловал на глазах у всех. Он изучал языком мой рот, и, казалось, не мог напиться нашей близостью. Я чувствовала тоже самое. И все-таки он смог оторваться от меня. Потому что я не смогла бы. Не оборачиваясь, он закрыл люк ва.