Все следующие дни противоречия разрывали меня на части. С одной стороны, я очень надеялась, что Кэлу удалось выбраться и теперь он наблюдает за базой откуда-то из-за укрытия. С другой стороны, его пропажу должны были уже давным давно обнаружить и поднять тревогу. И это отсутствие тревоги очень тревожило меня. Я получила право выходить из своей комнаты, ходить по многим помещениям казарм и даже немного по двору. Хотя, конечно, не везде. Поэтому у меня было достаточно возможностей услышать о пропаже Кэла ил объявленной на него охоте. Но в эфире была полная тишина. Через пару дней я справилась у Таоло, можно ли мне ещё раз увидеть гадкого Кэла. Зачем, я так и не придумала, чем, конечно, вызвала некоторые подозрения у своего нового друга. К слову, за эти дни мы довольно много болтали, и он проявлял ко мне искреннее участие и дружеский интерес, но без всякого подтекста. Окончательно убедившись в том, что никакой причины повидать Кэлона у меня нет, Таоло понимающе пожал губы:

– Тут такое дело, ваше величество. Мы когда ушли с вами из казематов тогда, там как-то так случилось, что все замки разом и открылись. А так по инструкции не положено, красавица. Но вы, конечно, этого не могли знать.  В таких оказиях протокол включается. «Вечный сон» зовется. – При этих словах я нервно вскочила. – Да не, не боитесь, ваш благородие. Он только так кличется. Не вечный он. Просто в клетку сразу газ подается, и заключенный того, отрубается на сутки где-то. Мы как поднялись, мне мой дружок то про это и поведал. Я потом спустился. Опять всё закрыл. Уж не серчай.

И Таоло участливо положил руку на моё плечо.

– Дорог он тебе, да? Таоло не в обиде. Я б сам такое выдумал, если б моего дружка повязали. Любовник твой чай?

– Нет, – я помотала головой. – Просто друг. Самый преданный. Преданнее не найти.

И я подняла свои потухшие глаза на Таоло.

– Понимаю его. И мне по сердцу ты пришлась, архаит. Не подумай чаво похабного. Но вот прям тепло мне на душе, как тебя вижу. Не скажу ничего Лаору. И дружок мой не скажет. Уж упросил его. Иначе накажет он нас всех. А того молодца ещё и убьет. А ты плакать будешь. Не хочу видеть твои слезы.

– Спасибо.

– Но больше ничего не могу сделать для вас. Не могу отпустить его. Знаю, что положит он всех нас, как только возможность предоставится. А мы тут все друг за друга горой. А Лаор все равно его прикончит потом.

– А где сердце Каона знаешь? – Решила я совсем обнаглеть. А что мне терять?

Но Таоло отрицательно помотал головой.

– А если бы и знал, не сказал. Я тоже выжить хочу, понимаешь?

Он помолчал ещё некоторое время, пытаясь заглянуть в мои глаза. Но я могла смотреть только в пол.

– Мёртв твой император. Тебе теперь выжить надо. Не противься Лаору. Он сильный. Сможет тебя защитить. Кажется, по сердцу ты ему. Хотя не знаю, есть ли у него сердце.

И он вышел, оставив меня наедине с трупами всех моих несбывшихся надежд. Следующие пять дней я пролежала на своей кровати зубами к стенке. Есть не хотелось. Плакать тоже. В туалет я вставала всё реже, потому что почти не пила. На белой стене, куда смотрела не отрываясь, сознание раз за разом прокручивало картины всех прошедших событий. Я безразлично всматривалась, пытаясь найти в чём-то свою вину. Я всегда так делала. Где в прошлом я могла наступить на крыло бабочки и сломать его, чтобы теперь моя дорога привела меня вот к этому. Я в тюрьме. И у меня пожизненное заключение. И я больше никогда не увижу их: моих ребят. И Сганнара. Теперь он прочно прописался в списке людей всей моей жизни.

Где-то за спиной, не знаю в какой день и в какое время суток появился Лаор. Он что-то говорил мне, но слушать не хотелось. И я не стала. Я просто посмотрела на него безучастным взглядом и отвернулась к своему белому экрану дальше. Но меня сдернули. Грубо, но как-то… заботливо? Потом я почувствовала на себе струи ледяной воды и стала хватать ртом воздух. Потом я стала различать слова, которые доносились изо рта этого подлеца.

– Оставил тебя на несколько дней всего, а ты тут устроила голодовку? Какого черта ты довела себя до такого состояния?

– Скучала. – Я сама не узнала свой охрипший за несколько дней молчания голос.

– Разрешите вам не поверить. – И он улыбнулся, явив свои магнетические ямочки на щеках. Почему же он такая скотина и с такими ямочками?

– Да не по тебе.

– Вот теперь верю больше. – Но он тут же помрачнел.

Включив, наконец, теплую воду, он изрек:

– Умойся, Хаг. Ты как-то не благоухаешь, поверь. Хотя я тебя люблю и такой. Но ты почувствуешь себя лучше, если умоешься.

После душа я вышла, слегка посвежев и готовая к разговору. Обернута я была в полотенце, поскольку свежей одежды у меня опять не было. Местные солдафоны во главе с вполне милым Таоло как-то не могли предвосхитить всех моих пожеланий, поэтому каждый раз мне приходилось прямо говорить обо всех своих потребностях. Но последние пять дней я ничего не говорила. Так что осталась без свежей одежды. Я встала прямо перед ним. Бежать мне некуда. Поэтому я перестала бояться. И скажу все, что мне нужно сказать.

– Ты меня не любишь.

– Люблю.

– Вкусную еду ты тоже любишь? Ты любишь не её, иначе бы ты поставил её на полку и думал только о том, как бы сделать её счастливой. Но ты так не делаешь. Ты любишь есть вкусную еду.  И меня ты тоже любишь есть. Уничтожать. Употреблять для своих нужд. Но не надо говорить, что ты  любишь меня.

Он скрипнул зубами и задумчиво обвел взглядом комнату.

– Ты просто нужна мне. Я именно так понимаю любовь. И я беру то, что мне нужно. Но я же не полный отморозок. Я буду заботится о тебе. Постараюсь, Хаг, сделать тебя как можно менее несчастной.

– Как можно менее несчастной? Уверена, каждая женщина мечтает именно о такой формулировке. Найди другую, а? Ты просто хочешь отомстить Сгану? Или мне? За то, что пострадал из-за меня? За то, что я полюбила другого?

Он встал с кровати, подошел ко мне, возвышаясь надо мной больше, чем на голову, и положил руку на мою щеку.

– Ты мне сразу понравилась.

– Ты сразу и получил меня.

– И я помню, что тебе тоже понравилось, – перешел он на шёпот.

Это было до Него. Но так я только подумала. Упоминание о Стане сейчас приведёт к взрыву, и он сделает что-нибудь плохое.

– Я хочу ещё. – Прошептал он, склоняясь ко мне для поцелуя.

Я сделала шаг назад. Он – шаг вперед. Через несколько шагов я уперлась спиной в стену, а он подошел вплотную, томно улыбаясь.

– Знакомая ситуация. В прошлый раз было также.

– Совсем не так. В прошлый раз я хотела. А сейчас нет.

Он повел пальцем по моим оголенным плечам, собирая капли воды, стекавшие с моих мокрых волос. Потом он дошел до ложбинки между грудей.

– Ты что-то говорил о том, что я будущая императрица? – Нашла как сменить тему. Мужики всегда немного трезвеют, когда речь заходит о женитьбе. И я не просчиталась. Лаор убрал руку и слегка отошел, посмотрев на меня уже более ясным взглядом.

– Да, мы поженимся.

– А предложение делать будешь? Кольцо? Встать на одно колено?

– Какое кольцо с коленом? – Удалось его удивить.

– Ну, на Земле мужчины так делают предложение женщине, дарят ей кольцо, встают на одно колено и спрашивают, согласится ли она стать его женой. Когда ты будешь это делать? – Кажется, я начала кривляться.

– Прости, но я не буду тебя спрашивать.

– А разве у вас никогда не требуется согласие женщины?

– Вообще-то требуется. Но тебя я спрашивать не буду.

– И отчего же именно мне выпала такая «честь»?

– Теперь я и так знаю, что ты ответишь. И мне это не подходит. Но как я уже сказал: я все равно возьму тебя. И в жены, и в постель.

– Знаешь, – устало продолжила я, незаметно выскользнув из своей западни возле стены, – это похоже на временный каприз. Ну подумай сам. Ты прилетишь на Тауанир. И, как ты упоминал, тебе как наследнику обрадуются далеко не все представители элиты. А тут ты ещё и груз притащил в виде земной женщины. Сган говорил, что земной императрице будут не то, что не рады, а совершенно наоборот. Тебе лучше быть свободным в этом плане. Возможно даже, заключить брачный союз с одной из противодействующих группировок, чтобы заручится их поддержкой. Ммм? Как тебе такой вариант?

Лететь на Тауанир теперь, без Сганнара, мне совсем не улыбалось. Представляю, что меня там ждёт. Вряд ли кто-то захочет выстроить для меня портал по доброте душевной. Вряд ли кто-то захочет снаряжать ещё одну дорогостоящую экспедицию на Землю, чтобы вернуть меня. Таоло сказал, что тиутиоаданцы ещё не залетали так далеко и вряд ли полетят. У них было чем заняться и в этой части Вселенной. Я даже успела подумать про ахрагитов, которые должны были в ближайшие годы учредить своё официальное посольство на Земле. Но Сган говорил, что они только проводят подготовку. На это уйдут десятилетия. И если я кое-как ещё протяну это время в регенераторе, то мои мальчишки на земле уже успеют состариться.

– Лаор, я к детям хочу. – Сказала я просто и без обиняков.  – Это все, что мне нужно от жизни.

Не считая сганнарова воскрешения, но об этом умолчим.

Я стояла спиной к нему и почувствовала как он подошел ко мне вплотную. По-хозяйски обняв, он начал говорить мне на ухо, неприятно щекоча:

– Тогда делай то, что говорю я. Будь послушной девочкой, лети со мной на Тауанир, будь на моей стороне. И тогда я уговорю старейшин построить для тебя портал. И если ты будешь совсем хорошей, и родишь мне наследников, я разрешу тебе посещать и твоих детей тоже.

– Эээ… наследников? – У парня сильно страдает управленческая логика. – Дружище, наследники от меня будут не то что не раатами, они даже аллионами не будут. Кто в твоей снобистской империи примет таких наследников?

– Ошибаешься, котёнок. Генетически после регенератора ты теперь почти аллион. Я уже подумал об этом. Даже анализ соответствующий предоставим.

– Неувязочка. У меня глаза не такие как у вас. Рост. И мускулатура тоже. Кого ты хочешь обмануть? У вас в совете старейшин заседают дети?

– Когда я стану императором, моё слово будет последним законом в их старческих умах. Поэтому Сганнар и вез тебя без всякой опаски. Он, конечно, понимал, что они будут тихо возмущаться и строить за его спиной козни, но в открытую пойти никто не посмеет. Император у нас закон, дорогая. А я теперь император.

– Ну, погоди. Короны я что-то пока не вижу.

– Какой короны? – Опять полное незнание моей культуры.

– Ну, есть у вас там какой-то ритуал по назначению в императоры? Его же ещё не провели.

– Кстати, о ритуалах. Советую хорошо подумать и добровольно согласиться на предложение о браке. Так было бы намного приятнее нам обоим.

И к моему удивлению он вышел.

Сплошные загадки. Зачем ему на мне жениться? Ну подержал бы для забавы – это вполне в духе того маньяка, который живет у него в голове.

Вечером он пришел за мной, принес новую одежду – все такой же обтягивающий костюм, и сказал, что мне нужно прогуляться. Прогулкой оказался поход до общей столовой, где я встретилась взглядами, кажется, со всеми тиутиоаданцами разом. И здесь я заметила разительное отличие. Ребят Таоло Неру, оставшихся на планетоиде, я уже успела немного изучить в лицо. Таоло был хотя и простоват, но пользовался у местных огромным уважением и был скрытым лидером. Все члены его компания не были космическими пиратами и воинами, а занималась поддержанием порядка и защитой базы на Раггануде, обслуживанием и ремонтом пострадавших в боях кораблей. Они держалась немного особняком, и я сразу заметила, что на своих вновь прибывших соплеменников они поглядывают косо. Надо будет потом выяснить почему.

Вновь прибывшие были отдельной песней. Все как один они были похожи на того отоморозка, что спихнул меня с трапа. И если многие смотрели на меня с полным равнодушием, другие с нескрываемым презрением, то некоторые единицы скользили по моему телу вполне однозначными похабными взглядами. В похожей ситуации на Тигнии, когда Сганнар ввел меня в пищеблок, ничего подобного я не видела. Мне сразу понравилось отношение почти всех воинов: уважительное, любопытное и всегда платонические. Кэл не в счет.

Не обращая ни на кого внимания, Лаор представил меня, любезно объявил, что грохнет любого, кто посмеет не правильно со мной обойтись, напомнил историю с идиотом-Рауи, превратившимся в головешки, и спокойно сел за центральный стол, предварительно усадив меня по правую руку. Мне от такой прогулки стало ещё более тошно, чем от сидения взаперти. Скрыв лицо за пеленой упавших на него волос, я молча поглощала еду, не чувствуя ни вкуса ни запаха. Иногда ловила на себе сочувствующий взгляд Таоло и его друга, того, который скрыл от всех записи видеокамер из карцера Кэлона. Кажется, у ребят намечается раскол в лагере. Те, кто «за меня», сплошь техники и программисты. Как рассказал мне Таоло, Программа предназначений определила их уровень агрессии как минимально низкий, поэтому для боевых действий в космосе, которыми промышляли тиутиоаданцы, ребята не подходили. Оставаясь на этой базе, а Раггануд был лишь одной из многих баз космических пиратов, они занимались техническим обслуживанием приписанных к ним кораблей. В целом, с техниками и программистами шутки могут быть очень плохи. Ведь они отвечают за исправность всего, что будет использовать Лаор в своем походе на Тауанир. Надо будет над этим подумать. Мой глупый мозг не знал, за какую соломинку зацепиться. Союзу с Лаором рады тут далеко не все. А значит, союз этот может в любой момент затрещать по швам. Как же этот идиот не понимает этого? Гребная скотина. Если бы не он, я бы уже давно шагала через портал к своим малышам. За руку со Сганом. Я сжала зубы от злости как раз в тот момент, когда скотина вальяжно отвела прядь моих волос от лица со словами:

– Не прячься. Я хочу любоваться тобой всегда.

– Могу подарить свою фотографию. – Не удержалась я от злобного шипения. А за соседними столиками послышались смешки.

О, черт. Лаор тотчас намотал волосы на руку и запрокинул мою голову назад. При всем честном народе. Воцарилась тишина, а некоторые даже остановили свои вилки на полпути ко рту, не желая пропустить и секунды спектакля. Другой рукой он завладел моими руками и лишил всякой возможности сопротивляться.

– Ты намного привлекательнее фотографии. – И, немного привстав, он впился в мой рот грубым наказывающим поцелуем. Инстинктивно я пыталась отодвинуть голову и вырваться, но хватка его рук была железной. Думаю, со стороны эти трепыхания были даже незаметны, ведь он не давал моему телу сдвинуться ни на миллиметр. Со всех сторон послышались похабные смешки и комментарии. После того, как он милостиво меня отпустил, я вскочила и максимально быстро вылетела из столовой. На своей спине я ощущала два взгляда. Прожигающий своей злостью взгляд Лаора, и сочувствующий взгляд Таоло.

На ночь я запаслась заостренным куском плоской железяки. Сидя на кровати в темноте, я думала о том, что не сдамся без боя. Не отвезет он меня к детям. Будет шантажировать и обещать мне это вечно. Знаю, проходили. Но вдруг мне повезет его укокошить? Таоло встанет на мою сторону, мы освободим Кэла, устроим восстание, угоним корабли. Я размечталась так, что даже не заметила, что Лаор уже давно сидит в кресле, залитом светом единственной луны Раггануда. Подперев голову рукой он как-то устало наблюдал за мной. Вздрогнув, я очнулась.

– Ты очень красивая. И сильная. Вредная, но добрая. Ироничная, а иногда сама по себе смешная. Непокорная, но от тебя веет тем покоем, который мне никак не удается поймать. И как бы ты ни пыталась грубить и изображать из себя мужика, твою женственность и скрытую страсть, которую мне уже однажды удалось попробовать, ничем не скрыть. Ты настолько многогранна, что я буду раскрывать тебя всю жизнь. Поэтому я думаю, что хочу на тебе жениться.

– Если ты будешь вести себя со мной так, как в столовой, то никаких других граней, кроме моей злости, ты не увидишь.

– Ты не будешь надо мной издеваться, острить, шутить или даже пытаться мне грубить при всех. Никогда. Запомни это. Иначе расплата будет намного, намного более жестокой, чем было сегодня в столовой.

– Не буду, если бы ты не держал меня при себе против моей воли. В моем понимании к жене так не относятся.

– Сганнар тоже держал тебя против твоей воли.

– Сганнар дал нам срок в три месяца. И обещал, что если за эти три месяца я не смогу принять наших отношений, он вернет меня на Землю.

– И ты ему поверила?

Я задумалась, а Лаор искренне засмеялся.

– Какая же ты наивная, маленькая земляночка. Мы с ним очень похожи. Все, в ком течет хотя бы десятая часть крови раатов такие. А Сганнар – это раатский концентрат в чистом виде. Аллионы – они более благородные что ли. Или бесхребетные. С какой стороны посмотреть. Поэтому и дают помыкать собой этой кучке надменных раатских древностей.

– Ты сейчас говоришь как аллион или как раат?

– Я аллион на три четверти. Моя мать – сводная сестра Сганнара. Она родилась от второго брака его отца – чистокровного раата и простой аллионской девушки. Ну а моя мать вышла замуж уже за чистокровного аллиона.

– Так все-таки. На чьей ты стороне?

– На своей, Хагнарат. Всегда на своей. Совет старейшин состоит из раатов – все сплошь надменный деспотичные ублюдки, помыкающие извечно деликатными аллионами. Но когда на свет стали появляться такие как мы, полукровки, все изменилось. Когда я вернусь, то объединю их вокруг себя, и вместе мы разнесем гребанный совет ко всем райуаратским чертям.

– И много вас таких?

– Хватит болтовни. – Он резко встал и в мгновение ока навис надо мной. – Ты не справишься со мной. Ты не перетащишь никого на свою сторону. Пойми, здесь в моем мире, ты – никто. И всё, на чем держится твоя жизнь – это мой к тебе любовный и сексуальный интерес. На твоем месте я бы очень постарался, чтобы он не угас. И чтобы неудобство от твоих выходок не перевесило его.

Он протянул ко мне свои руки, но я не выдержала и дала ему пощечину. Умом я понимала его правоту. Здесь я – никто. С другой стороны, если надежды больше нет, то такая жизнь мне не нужна. Но надежда никак не хотела умирать, а значит мой инстинкт выживания вопил: ты должна выжить! Ты должна выжить! Сганнар жив! Время! Ему нужно немного времени! Он найдет и спасёт!

Я никогда не могла предвидеть его реакцию: разозлю я его или рассмешу. В ответ Лаор только рассмеялся и усилил напор, завладев моими руками и распластав по кровати. Он не торопился. С интересом и наслаждением целовал мою шею, спускаясь ниже. На доли секунды он отпустил мои руки, чтобы разорвать на мне футболку. Я попыталась в это время вцепиться в его лицо, но потерпела неудачу. Он вновь развел мои руки в стороны и пригвоздил к кровати. Мы внимательно смотрели друг на друга, и взгляд его был таким мягким и влюбленным, что я невольно залюбовалась красотой его лица.

– Я несся к тебе через весь космос, сметая все препятствия. Так ждал нашей встречи. А натолкнулся лишь на твоё презрение и ненависть. Что же ты делаешь со мной, любимая? – И он впился в мои губы жгучим отчаянным поцелуем. Умом я могла понять его, и это даже вызывало некоторое чувство вины. Для него Сганнар – его палач и мой насильник, а Лаор – жертва и мой спаситель. И, кажется, все настолько логично. Но ведь нормальный мужчина, когда женщина не принимает его, хотя и разозлится, но не станет держать в плену и совершать насилие? Лаору же совершенно наплевать на мои чувства. Более того я не могла отделаться от  ощущения, что он испытывает удовольствие от своей власти надо мной, от того, что я здесь никто и лишь он для меня – единственный шанс выжить.

– Я помню тепло твоего лона. Я буду вбиваться в тебя, кончать в тебя, пока ты не отключишься от изнеможения и наслаждения.

– Я не могу получить наслаждение, когда все происходит против моей воли.

– Тебе придётся. Если не хочешь каждую ночь и каждое утро испытывать боль. Потому что я буду брать тебя каждую ночь. И каждое утро. Ты моя. Моя. – Он целовал меня неистово, раздвигая коленями мои ноги и протискиваясь между ними. Он перехватил обе мои руки лишь одной своей, а другой проник под моё белье, лаская клитор, проникая внутрь. Абсолютно против моего желания, на его пальцы упала пара капель моей влаги, и он торжествующе улыбнулся.

– Вот видишь. Твоё тело хочет меня. Я помню, как страстно ты принимала меня. Как стонала подо мной. Ты создана для меня, – сказал он, облизывая свои пальцы и возвращая их в моё лоно. – Дядя затуманил твой разум своими сказками про единение душ. У нас с тобой тоже будет единение. Я буду сливаться с твоей теплотой и глубиной снова и снова, пока ты не сможешь даже представить себе жизни без моего члена внутри. Расслабься, и я подарю тебе наслаждение, которого ты ещё не знала.

«Черта с два» – подумала я. Наслаждение, которого я никогда не знала, уже подарил мне Сган. А от твоих пальцев мне придется ещё долго отмываться. Внезапно воздух пронзил звук воздушной тревоги. Боже!

– Сганнар! – С надеждой выкрикнула я. А Лаор ошарашено уставился на меня.

– Он умер! Ты что не видела?

– Я чувствую, что нет! Ты не понимаешь! У нас есть связь! Он не мертв! – И когда Лаор мне, наконец, поверил, в его глазах отразился ужас.