Хелен добралась домой без приключений. Клаус с восторгом выбежал ей навстречу. Он так радовался ее приезду, что она подозрительно спросила, все ли в порядке.

Мальчик поморщился.

— Я просто открыл, что гораздо веселее путешествовать, чем сидеть дома.

Хелен со смехом обняла его.

— Как я тебя понимаю! Но взгляни-ка сюда. — И она достала две жокейские фуражки. Клаус принял их с благоговением.

— Черт возьми! То есть, вот это да, мам! Ни у кого в школе нет таких фуражек, только у нас с Мартином. Ты просто чудо!

— Я очень рада.

— Значит, ты хорошо отдохнула. А где Майкл?

Хелен рассказала, как проходили скачки, и объяснила насчет Майкла. Она уже готова была спросить, не будет ли он против, если они с Майклом поженятся, но в последний момент что-то ее удержало.

Клаус спросил, можно ли отнести Мартину его подарок прямо сейчас.

— Конечно. — Хелен проводила его любящим взглядом до двери.

Вечером, когда Клаус уже лег, к ней неожиданно заехала Сара Перкинс.

— Вот так сюрприз, Сара, — сказала Хелен, открывая дверь. — Я думала, мы увидимся только в следующий понедельник.

Сара поставила на пол тяжелый портфель и энергично принялась обмахиваться журналом — вечер был влажный и душный.

— Я в понедельник должна лететь в Сан-Франциско, не хотелось переносить нашу встречу во второй раз. Я подумала, заеду-ка экспромтом, вдруг застану тебя дома. Я знаю, что Майкла нет, он утром звонил мне из Хьюстона по одному делу.

— А… рада тебя видеть. Проходи на террасу, я только что приготовила кувшин мангового сока, хочешь? Он холодный.

— Чудесно, ты просто возвращаешь меня к жизни.

Сара, крупная шатенка, на работе обычно носила черное с белым — черный пиджак, прямую юбку, белую блузку и очки в черной оправе. Густые длинные волосы очень украшали ее симпатичное лицо. За годы их знакомства у Хелен сложилось о ней представление как о проницательной, прямой женщине с едким умом, который действовал на собеседника, словно освежающее терпкое питье.

— Итак, — сказала Сара, отпивая из бокала манговый сок, — как дела у Майкла? Он все еще не расстался со своими странными идеями, о которых ты упоминала на вечеринке?

Хелен замялась и внезапно поняла, что сейчас самое подходящее время обсудить с Сарой предложение Майкла.

— Думаю, он испытывал трудности, заново привыкая к цивилизации, — медленно произнесла она. — Что осложнялось появлением в его жизни стрип-танцовщицы.

Хелен рассказала о Миранде, и женщины немного посмеялись. Сара протерла очки и снова надела их.

— Он ведь поселился здесь вместе с тобой и Клаусом?

— Да, и это создало еще одну проблему. Он чувствует себя с нами как дома.

— Разве это проблема? — спросила Сара.

— Я имела в виду — я представляла, что он захочет получить дом в свое полное распоряжение. Я и вообразить не могла, что он захочет жить тут с нами.

Сара немного поразмыслила.

— Может, это как-то связано с Клаусом. Клаус подрос, и, видимо, очень напоминает ему Гарри. Наверное, Майклу снова все вспомнилось, сколько ни пыталась я его убедить, что он ни в чем не виноват.

— Что ты имеешь в виду?

Сара замялась, словно поняла, что ступает на зыбкую почву.

— Сара, я долгие годы чувствовала себя Золушкой, облагодетельствованной Его Высочеством Майклом, по крайней мере, в финансовом отношении, но всегда говорила себе — это все потому, что Гарри был для Майкла почти что младшим братом. Разве есть еще какая-то причина?

Сара наконец решилась.

— Причина есть. Майкл считал себя виноватым в гибели Гарри.

Хелен побледнела.

— Но в тот день он даже не участвовал в игре!

— Он собирался играть в тот день, но в последний момент не смог, и Гарри, который был в резерве, вступил в игру, хотя был не в лучшей форме.

Хелен вернулась мысленно к тому страшному дню. Сама она тогда не присутствовала на игре…

— Он всерьез так считает? — пораженная, спросила она. — Но откуда ты знаешь?

— Когда он пришел ко мне поговорить о том, как лучше все устроить для вас с Клаусом, я спросила, зачем ему помогать едва знакомой женщине. Тогда он и рассказал мне все.

Хелен вспомнила, как изменилось выражение лица Майкла, когда она заговорила о поло. Она медленно перевела дыхание.

— Теперь все понятно…

— И от этого тебе Лучше или хуже? — напрямик спросила Сара. — Не знаю; следовало ли мне рассказывать, но раз уж я это сделала — какое это на тебя произвело впечатление?

Хелен попыталась собраться с мыслями.

— Недостающий кусочек головоломки встал на свое место.

— А с другой стороны, — произнесла Сара задумчиво, — на вечере у Кейт и Артура вы с Майклом производили впечатление близких людей. И мне подумалось, что его первоначальные мотивы могли измениться…

Хелен машинально улыбнулась и ничего не сказала. Сара тоже помолчала, затем перевела разговор на обыденные темы и вскоре ушла.

Ночью Хелен почти не спала. Видимо, это отразилось на ее внешности, потому что утром Клаус осведомился, хорошо ли она себя чувствует.

— Просто устала, слишком много поездила по стране, — улыбнулась она. — Сейчас лучше. Как проходят репетиции?

Спектакль был назначен на завтра.

— Отлично, но не жди слишком много от моей роли, Ма, она не из главных. Если даже я останусь дома, меня вряд ли хватятся.

Вскоре Клаус убежал в школу, а она села к столу и уронила голову на руки. Это не бредовая идея, твердила она себе, это наконец-то истинная правда, и едва ли я смогу ее вынести.

Она встала, успев мимоходом удивиться, что за несколько часов смогла перечеркнуть одиннадцать лет. Но быстро расправила плечи, налила себе кофе и взялась за дело.

Через два часа она складывала вещи в комнате Клауса, когда услышала шум подъезжающего автомобиля. Лучше сделать вид, что никого нет дома, решила она, не прерывая своего занятия. Но посетитель открыл дверь собственным ключом. Майкл застиг ее в комнате Клауса, как кролика на огороде.

— Вот, значит, как, — выговорил он хрипло, швыряя ключи на кровать. — Немного же у вас ко мне доверия, Хельга Лансбери. Тебе необыкновенно удачно подобрали имя.

— И что это значит? — спросила она сквозь зубы, не догадываясь, что побледнела как полотно.

— Из-за твоего пристрастия к драмам, — пояснил он. — Ты готова в мгновение ока сорвать ребенка с места и отправиться неизвестно куда. А как насчет спектакля? А будка? Как ты намерена объяснить все это Клаусу?

— Майкл… — выговорила она сквозь сердитые слезы. — Ты должен был приехать только завтра.

— Я здесь потому, что мне позвонила Сара и сказала, что ее привычка называть вещи своими именами может иметь вредные последствия. Кстати, куда ты собиралась податься?

Хелен безуспешно попыталась проглотить комок в горле.

— Здесь не уместно прошедшее время, Майкл, я в самом деле ухожу. Пока мы поживем у моего отца, они с Клаусом обожают друг друга. А это тебе. — Она достала из кармана чек и протянула ему.

Майкл презрительно взглянул на него и разорвал в клочки.

— Неужели эти несколько дней ничего для тебя не значили, Хелен?

— Майкл… — Она прокашлялась. — Это не так. И знай, что я даже была готова выйти за тебя замуж, хотя и подозревала, что ты станешь время от времени удирать от меня в Африку. Но ничто не заставит меня вступить с тобой в брак, на который тебя толкает чувство вины перед Гарри!

— Хелен… — Он впился в нее глазами.

— Сара не имеет привычки говорить неправду.

— Да. — Плечи Майкла внезапно поникли.

— Так это правда? — прошептала Хелен.

— Правда, что если бы я участвовал в игре в тот день, этого могло не случиться. Правда, что… — Он помедлил, и по сторонам его губ вдруг проступили морщины, которых она раньше не замечала. — …Клаус очень напоминает Гарри. И неправда, что я занимался с тобой любовью из чувства вины. В этом случае у меня ничего бы не вышло.

Она отвернулась.

— Но идея, что между нами что-то есть, дала трещину.

Он положил руку ей на плечо и заставил снова повернуться к нему лицом.

— Ты чувствовала эту трещину межу нами в Техасе?

— Майкл, — произнесла она через силу, — я не стала бы слишком полагаться на то, что произошло в Техасе. Оторванность от дома, жажда перемен, чудесный день — не знаю, все вместе это, должно быть, ударило мне в голову.

— Что ж, попробуем докопаться до истины, — сказал он и взял ее за руку. — Идем.

Она сначала заупрямилась, но потом позволила ему отвезти себя на кухню. На плите стоял кофейник, и Майкл включил огонь, пока Хелен убирала со стола, заваленного всякой всячиной.

— Я был прав — дома жарко, — сокрушенно сказал Майкл, развязывая галстук и снимая пиджак.

Но Хелен даже не улыбнулась — не было сил. Майкл некоторое время смотрел на нее, затем повернулся к плите, где закипал кофе. Через минуту он поставил на стол две полные кружки, сел и начал без всякого предисловия:

— Ты однажды сказала мне, что не сможешь полюбить снова так, как любила Гарри. — Хелен открыла было рот, но тут же закрыла его снова. — Мне бы и в голову не пришло пытаться занять его место или стереть воспоминание о нем. Клаус и то, что ты к нему чувствуешь, живое тому свидетельство.

Из горла Хелен вырвался хриплый сдавленный звук.

— Но вот что произошло со мной, — сказал он очень спокойно. — Да, чувство вины имело место, и оно, должно быть, останется со мной до конца моих дней. Но то, что я полюбил тебя, Хелен, никак с этим не связано. Искра, которую ты зажгла во мне, все эти годы разгоралась вначале неосознанно…

— Как же ты догадался?

— Я все время вспоминал разные детали… Твой голос, волосы, кожа, чувство юмора… Потом я понял, что всегда представлял, как вернусь именно сюда. — Он огляделся. — И меня раздражало то, что я не могу вернуться к тебе в полном смысле слова. Я поймал себя на самых невероятных фантазиях и понял, удивившись сам себе, что очень хочу воплотить их в жизнь.

Он помолчал.

— Хелен, я знаю, ты можешь сослаться на одиннадцать лет, Африку, Миранду Шелл, но главной причиной была ты одна. Да, передо мной всегда маячила тень Гарри. Но не вина, а страх, что ты никогда даже не захочешь полюбить снова.

Она приоткрыла губы, но не издала не звука.

— Не знаю, помнишь ли ты, но я спросил тебя как-то, не ждешь ли ты от меня клятв в вечной любви? Ты тогда категорически отвергла это.

Она расширила глаза, вспомнив впечатление, которое произвел на нее этот вопрос, — словно она шагнула на опасную почву. А также сладкое веяние тайны…

— Ты решила, что я смеюсь? Нет, я не смеялся. Я получил ответ, которого ожидал, но надеялся на другое…

— Я… неправильно поняла тебя.

— И вот, — продолжал он, — когда я осознал, что для меня на свете существуешь только ты… Должен признаться, я использовал Клауса, как форму давления на тебя. Это был… — Он пожал плечами и внезапно показался ей уставшим и глубоко несчастным. — Это был самый настоящий шантаж. Но я ничего не мог с собой поделать.

— Майкл…

Он положил ладонь ей на руку.

— Если ты недоумеваешь, почему даже во время поездки в Техас я не перегружал тебя клятвами в любви, это не потому, что я не хотел. Я до смерти боялся того, что могу услышать в ответ.

Хелен наконец обрела дар речи.

— Мне кажется, я полюбила тебя, когда ты пришел ко мне на помощь на автостоянке. Но тогда я этого не поняла, потому что такого просто не могло быть. Я думаю, — выговорила она сдавленно, — что с тех самых пор чувствую себя виноватой…

Майкл замер, и его обжигающий взгляд проник ей в самую душу. Потом он выдохнул ее имя, встал и привлек ее к себе.

— Слава Богу…

— Но разве ты не понял? Тогда прошло всего три месяца с тех пор, как я потеряла Гарри!

— Хелен… — Он заглянул ей в лицо. — Дорогая, жизнь не может замереть на месте, меняются обстоятельства, меняемся мы…

— Ты это имел в виду, когда предлагал докопаться до истины? — спросила она. — Значит, ты догадывался?

— Нет. Только надеялся убедить тебя признать, что ты не была бы такой в Техасе, если бы не любила меня.

Она уткнулась лбом ему в грудь.

— Это правда…

Она почувствовала, как напряжение покинуло его, и в следующее мгновение он целовал ее исступленно и жадно. Затем резко вскинул голову.

— Как мне искупить все эти годы, которые я был таким слепым дураком?

Хелен молча взяла его за руку и повела в спальню.

— Кажется, я начинаю догадываться, — пробормотал он.

— Правда? Я собиралась предложить окунуться в пучину дикого безудержного секса, но, может быть, у тебя есть другие мысли?

— Мыслей вообще нет. Активна только та часть меня, которая увлечена перспективой дикого и безудержного секса…

Они быстро помогли друг другу раздеться. И на этот раз пламя страсти охватило их с невиданной силой, так что потом они долго лежали потрясенные, молча сжимая друг друга в объятиях. Наконец Майкл заговорил.

— По поводу Африки…

Хелен нежно поцеловала его в висок.

— Я все понимаю.

— Думаю, не до конца. Я и сам не все понимал до той ночи, когда ты заснула у меня на плече, после того как мы с тобой говорили о моей работе. Во мне вдруг произошла какая-то перемена. Да, я навсегда сохраню чудесное воспоминание об этой стране, да, однажды мне захочется показать тебе ее. — Он погладил Хелен по волосам. — Но Африка отпустила меня. Ее место заняла ты.

— Тебе не обязательно говорить это.

— Но это правда. Я думаю о ней с теплотой и любовью, но ее зов утих в моей душе. Ну а насчет моей склонности к одиночеству, с этим покончено навсегда. Я вернулся бы сегодня в любом случае, потому что жутко заскучал по тебе.

Она прижалась к нему с довольным вздохом.

— Ты, кажется, не понимаешь, до чего ты необыкновенная женщина, Хелен. — Он заглянул ей в глаза.

— Что можно на это ответить, — скромно пробормотала она.

— Я просто буду напоминать тебе об этом время от времени.

— Не стоит брать на себя такой труд, — неискренне запротестовала Хелен.

— Труд? Что за странное название для удовольствия чистейшей воды? — весело сказал он и стал целовать ее, чтобы заставить перестать смеяться.

Когда Клаус вернулся из школы, они сообщили ему новость. С восторженным криком мальчик подбросил вверх свою кепочку, крепко обнял Хелен и радостно пожал Майклу руку. Затем сделался серьезным.

— У меня просто камень с души свалился, братцы! Я только вчера говорил Марта, до чего взрослые любят все усложнять.

— Ты обсуждал нас с Мартином Уэстом? — опешила Хелен.

— Естественно. Он же мой лучший друг. Мы даже разработали небольшой план. — Он шаловливо улыбнулся. — До чего здорово, что не придется им воспользоваться.

— Что за план? — спросил Майкл, еле сдерживая смех.

— Я должен был упасть с велосипеда, а Майкл бы в два счета привел меня в чувство. В общем, — пожал он плечами, — показал бы себя героем.

— И почему я сам не додумался до такого плана, — расстроился Майкл.

Хелен расхохоталась, потом выговорила:

— Послушайте, вы оба, я должна серьезно предупредить вас. Не вздумайте впредь устраивать заговоры против меня!

— Только в случае крайней необходимости, — заявил Клаус и подсел к столу: — Пора обсудить план предстоящей свадьбы.

Через две недели они поженились. На венчание Хелен надела простое белое платье, украшенное маленькими белыми цветами из газа. До церкви ее сопровождали отец и Клаус. Мальчик лопался от гордости и счастья. Отец, подведя ее к алтарю, сел на скамью, но Клаус стоял рядом на протяжении всей церемонии. Когда Майкл поцеловал новобрачную, Клаус обнял мать и прошептал ей на ухо:

— Ты не прогадала, ма.

Прием по случаю бракосочетания был скромным, но оживленным. На нем присутствовали О'Бэлли, Сара Перкинс, семья Уэстов, отец и мачеха Хелен. А еще Миранда и Люк.

Миранда выглядела сногсшибательно. Гладкое шелковое платье цвета аквамарин обливало ее фигуру, как перчатка. На ее голове была украшенная перьями шляпа размером с тележное колесо. Она, обнимая Хелен, тоже сказала:

— Ты не прогадала, киска.

Хелен засмеялась и, поблагодарив ее, спросила:

— А как продвигаются дела у тебя с Люком?

Миранда оглянулась через плечо на Люка, стоявшего рядом с Майклом.

— Знаешь, он интереснее, чем кажется на первый взгляд. Впрочем, ничего определенного я еще не решила. Но обещаю, что тебя первую поставлю в известность…

После приема Майкл повез Хелен в гостиницу, где они должны были провести ночь, чтобы утром вылететь на Таити. Клаус оставался с ее отцом.

Хелен ждала, пока Майкл расплачивался с портье. Затем он подошел к ней, взял из ее рук розы, положил их на кровать и обнял ее за талию.

— У вас вид, не располагающий к шуткам, миссис Чесмен.

— Просто я не на шутку влюблена в вас, мистер Чесмен, — ответила она. — Спасибо за чудесный день…

Он привлек ее ближе.

— Если кому и надлежит кого благодарить за этот чудесный день, так это мне тебя, моя дорогая.

— Тогда поблагодарим друг друга, — предложила она.

Он поцеловал ее долгим нежным поцелуем.

— И все же… — В ее глазах вспыхнули золотые искры. — Ты сделал для меня то, за что я вечно буду тебе благодарна.

— Что же это?

Ее губы изогнулись в очаровательной улыбке.

— Я перестала быть Хельгой Лансбери.