В своей комнате, не зажигая света, она на ощупь закрыла дверь на ключ и привалилась к ней спиной, тяжело дыша. Ей очень хотелось собрать свои вещи и немедленно покинуть Уайт- Рок. Но как? Может быть, попросить кого-нибудь из гостей подвезти ее?

Она покачала головой и решила выйти на балкон. Неожиданно ее ослепил свет лампы. Перед ней в кресле, вытянув длинные ноги, сидел Дэниел с бокалом в руке. Его пиджак был небрежно брошен на стул, узел галстука развязан. Эйрин схватилась за сердце и закрыла глаза.

– Как ты меня напугал! Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, что я сейчас приду?

– А я и не знал.

– И как долго ты планируешь здесь оставаться?

– Столько, сколько потребуется, – медленно протянул он.

– Но… но это моя спальня. Ты не имеешь права находиться здесь.

– Это мой дом, – резонно ответил он. – А где Рони? Надеюсь, ты не ждешь, что он залезет к тебе по водосточной трубе? Ведь он может упасть и расшибиться.

– Что?! О чем ты говоришь? – Она с изумлением уставилась на него.

Голубые глаза Дэниела раздевали Эйрин, медленно скользя по ее телу. Он лениво отпил глоток из бокала и поставил его на столик рядом с собой.

– Ты говорила мне о своей склонности к мужчинам латиноамериканского типа. Сегодня я увидел, что ты имела в виду. Он может проникнуть сюда через другую спальню по балкону. Вы так договорились?

Эйрин сделала несколько неуверенных шагов и села на край кровати.

– Нет… Нет. Нет никаких планов вообще.

Дэниел усмехнулся.

– А я чувствую, что был некий какой-то план, автор которого не кто иной, как мисс Эйрин Клиффорд. Просвети меня, пожалуйста. Это очень интересно.

– Дэниел… – Она облизнула пересохшие мгновенно губы. – То, что ты видел сегодня вечером, это совсем не то, о чем ты думаешь…

– Ты носишь мое кольцо и даешь понять всему миру, что интересуешься моим братом?

– Я им не интересуюсь, – решительно ответила она. – А причина, по которой я надела твое кольцо, тебе известна лучше, чем кому-либо другому.

– Да, – согласился он, – это часть нашего соглашения. В обмен на роль моей невесты ты должна получить контракт на рекламу вина моей фирмы. Но сегодня вечером ты сыграла роль вертихвостки, а не моей невесты.

Она вскочила с кровати и бросилась к нему:

– Как ты смеешь!…

Но он не дал ей закончить:

– Хотя, может быть, «сыграла роль» – не совсем подходящее выражение. Скорее, ты проявила то, что было заложено у тебя внутри. Сегодня ты была самой собою, Эйрин. – Он встал.

– Ты уверен в этом? – процедила она сквозь зубы. – Ну тогда давай я расскажу тебе о своих замечательных впечатлениях от сегодняшнего вечера! И если ты думаешь, что я хуже, чем твоя бывшая жена, ты ошибаешься, Дэниел Паркер. Она наградила меня таким взглядом, что непонятно, как я вообще осталась жива. Я спросила себя, с чего бы это? Уж не потому ли, что Рони проводит лучше время, чем ты? – Воинственный огонек вспыхнул в глазах Эйрин.

– Давай проверим это. – Он медленно протянул руки и положил их ей на плечи.

– Дэниел, ты не можешь… – Ее глаза широко распахнулись, и она тяжело задышала.

– Очень даже могу, Эйрин. Разве не ты сама бросила мне вызов? – Его пальцы медленно скользнули по ее щеке.

– Нет! О нет!

До ее сознания начало доходить, какой хаос она сотворила своими сегодняшними поступками. В ее глазах появилось выражение страха. Он не обратил внимания на ее слова и выражение глаз и поцеловал ее лоб.

Она закрыла глаза и безвольно стояла в кольце его рук, беспомощная перед его жадно ищущими губами. Не пошевелилась она и тогда, когда он, развязав поддерживающую прическу ленту, пропустил сквозь пальцы длинные шелковистые пряди.

– Так-то лучше, – хрипло сказал он и приподнял ее подбородок. Она подняла ресницы. – Ты мне нравишься гораздо больше сейчас, когда вся краска слетела с тебя. Но об этом я, кажется, уже говорил. Какое у тебя милое платье! Тем не менее не хотела бы ты его снять? Или это лучше сделать мне? – тихо спросил он.

– Я надеюсь, ты шутишь, – чуть слышно прошептала она.

– О нет, Эйрин, я не шучу. – Он обхватил ладонями ее лицо. – Показать тебе, что мои намерения совершенно серьезны? – И, склонившись к ее лицу, принялся жадно целовать.

– Я закричу и подниму весь дом!

– Сомневаюсь, что тебя кто-нибудь услышит из-за громкой музыки. Впрочем, кричи, если тебе от этого станет легче. – Пальцы одной его руки опустились вниз по девичьей шее и коснулись кончиков грудей. Ее тело затрепетало, и он отлично почувствовал это. В его голубых глазах появилась усмешка. – Понятия не имею, почему ты повисла на шее моего братца сегодня вечером, да и знать не хочу. У нас с тобой осталось одно незаконченное дело. – Он крепко прижал ее к себе. – Кричи, Эйрин. Потом будет поздно.

– Могу… могу я только сказать тебе…

– Не трудись, не трать зря силы, – пробормотал он.

Но они внезапно покинули ее, и она уронила голову ему на грудь. И не то чтобы он подавил ее своей физической мощью, и даже не в том дело, что ей вновь пришлось бороться с чувствами, как всегда появлявшимся в ней, когда он прикасался к ней. Ее подкосило то, что она опять почувствовала себя «ходячим недоразумением». Поэтому, когда он снова стал целовать ее, она больше не сопротивлялась, не делала попыток освободиться, но й не отвечала ему, оставаясь безучастной. И тут, к своему ужасу, она разрыдалась.

– Ну давай, давай, – с презрением сказал Дэниел. – Но лучше не притворяйся. У тебя гораздо больше характера, чем ты хочешь показать. – Она горько плакала, положив голову ему на плечо. Потом неожиданно вырвалась и снова села на кровать, отчаянно стараясь взять себя в руки, побороть слабость и справиться со слезами. – Ты доведешь себя до икоты, – предупредил он.

Эйрин ничего не ответила и почувствовала, что он сел рядом, вставил ей в руку бокал и поднес его к ее губам. Это был его бренди, который сотворил чудо. Через несколько минут она успокоилась, хотя дрожь волнами все еще пробегала по ее телу, и наконец смогла выговорить:

– Спасибо. Наверное, получился перебор. Прости меня.

– Хочешь поговорить? – нахмурясь спросил он.

– Нет. – Она сделала еще глоток бренди. – Только, пожалуйста, не вини Рони, то была моя затея. Как отсюда можно было бы уехать? Думаю, мне это необходимо сделать.

Дэниел все еще хмуро смотрел на ее заплаканное лицо, на пальцы, нервно стиснувшие бокал, и неожиданно для себя понял, что, кто бы она ни была, Эйрин Клиффорд, что бы ни делала, даже теперь, когда она была кругом виновата во всем и в ее глазах отражался страх, она не может исчезнуть из его жизни…

Он взял стакан из ее руки, поставил на пол и лег на кровать вместе с ней, обнимая ее. Она издала легкий недоумевающий возглас, но он приложил палец к ее губам и крепче прижал к себе. Они устроились удобнее и тихо лежали до тех пор, пока полностью не исчезла дрожь в ее теле. Эйрин пригрелась и, как показалось Дэниелу, почувствовала себя защищенной. Может быть, впервые с того момента, как он вовлек ее в эту странную историю.

И почему он испытывает такие чувства по отношению к этой девушке? Она преследовала лишь коммерческую цель, поставила его в глупое положение, открыто отдав предпочтение Рони во время бала, но в то же время так искренне, от всей души пару раз целовала его, а потом почему-то отталкивала… Он не мог в этом разобраться. Одно Дэниелу было ясно: он не может отпустить ее просто так. Может быть, ему необходимо было стереть Рони из ее памяти? От этой мысли он скривился. Но он знал, что остановить его уже ничто не сможет…

Он откинул ее волосы и поцеловал мягкую ямку на ее шее. Эйрин пошевелилась и посмотрела на него с настороженностью и удивлением. Но он стер эту настороженность, нежно поцеловав ее веки. Ему хотелось, чтобы каждое его прикосновение, каждый поцелуй вызывали у нее доверие к нему.

Эйрин была не в силах противостоять этому. Эмоционально вымотанная событиями дня, его упреками и презрением, ощущением, что все, что бы она ни делала, приводит к каким-то недоразумениям и дурацким ситуациям, девушка все-таки инстинктивно чувствовала себя рядом с ним в безопасности. Она просто не отвечала на его действия, а молча отдавалась тому теплу и удовольствию, которые вызывали его прикосновения. Сначала он знакомился с ее телом осторожно, деликатно, но постепенно его движения становились все более страстными и требовательными.

Она только слегка сжалась, когда он расстегнул молнию и снял с нее шелковое платье, под которым не было ничего кроме крошечных розовых кружевных трусиков, бюстгальтер открытым платьем не был предусмотрен. У нее не возникло чувства стыда от своей наготы, когда он снова прижал ее к себе и зарылся лицом в длинные шелковистые волосы. Напротив, ей показалось, что они с ним составляют единое целое и что кроме них нет никого во всей Вселенной. Ее раненое сердце прониклось радостью и покоем.

Почему? – подумала она, но тут же все мысли куда-то испарились.

Действия Дэниела не были злым возмездием за совершенное ею. От него исходило заботливое желание показать, что она в безопасности, желание согреть и дать ей радость. Он стянул с себя одежду, она с трудом оторвалась от него на время и замерла в нетерпеливом ожидании, когда он вновь прильнет к ней и она снова почувствует себя прекрасной, неотразимой, созданной специально для него, Дэниела Паркера. Для человека, который пробудил ее женственность, до сего времени никем не востребованную.

Постепенно он давал ей почувствовать все новые и новые уголки ее собственного тела, как бы до сих пор незнакомые. Она и не предполагала, что обладает такой чувственностью и сексуальностью. Нежный изгиб шеи, внутренняя поверхность бедер, дорожка между грудями сладостно замирали под прикосновениями его пальцев. По ее реакции он видел, что эти чувства ей незнакомы, и каждый раз взглядом голубых глаз говорил: доверься мне.

Все глубже, все ярче чувствовали они реакции друг друга. Эйрин в конце концов полностью отдалась на волю своим новым ощущениям и испытывала непередаваемое наслаждение. Ей казалось, что теперь ее нельзя отделить от него, что они навечно слиты воедино. Не только тела, но и души их стали одним целым. Только теперь она поняла, что такое истинное чувство между мужчиной и женщиной. На свете не было ничего, что она хотела бы утаить от Дэниела. Ни с кем другим она не могла бы испытать ничего подобного…

Их дыхание еще не до конца выровнялось, когда кто-то постучал в дверь. Они оба напряглись в ожидании. Из-за двери прозвучал голос:

– Эйрин, впусти меня. Это я, Рони.

Она увидела, как рот Дэниела вытянулся в жесткую линию, а на глаза будто опустились ставни. Он грубо сжал ее тело руками и глазами дал понять, чтобы она молчала. Рони постучал еще два раза, потом они услышали звук удаляющихся шагов.

Дэниел отпустил ее и встал одним быстрым ловким движением. Эйрин села на постели, растерянно провела рукой по волосам и только хотела что-то сказать, как он опередил ее:

– Прошу прощения, если я помешал Рони. – Он натянул брюки и потянулся за рубашкой. – Надо было меня заранее предупредить о его визите.

Лицо Эйрин залила краска, она прикрылась одеялом до самого подбородка.

– Что ты говоришь? Он… Я ничего не знала.

Сидя на краю кровати, Дэниел яростно натягивал носки.

– Избавь меня от фальшивых оправданий. Если таков был план, то, считай, он удался.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду!

– Могу объяснить, – грубо ответил он. – Ты хотела переложить ответственность за то, что сделала сегодня вечером, на меня. Для убедительности даже разыгрывала сцены со слезами и угрозами кричать на весь дом. Что ж, тебе удалось убедить меня в своей искренности. И Рони как нельзя более кстати подошел на подставную роль. – Он саркастически рассмеялся. – Но все это преследовало одну цель: привести меня в смятение, вывести из равновесия. В результате я не мог остановиться и не оставил тебе выбора, Эйрин. – Глаза Эйрин стали круглыми от изумления, она потеряла дар речи. Дэниел холодно улыбнулся, так холодно, что ее сердце превратилось в ледышку. – Только не говори мне после всего этого, что не разбираешься в мужской натуре!

Она облизнула пересохшие от волнения губы.

– Но зачем мне?…

– Зачем? Чтобы остаться при своем часто повторяемом заявлении о том, что не будешь спать со мной ради контракта. – Эйрин продолжала безмолвно смотреть на него. – Ты использовала Рони сегодня вечером очень искусно. – Он потянулся за ботинками. – И наслаждалась своим успехом каждую минуту. Разве я не прав?

– Нет… Да, но… – Эйрин беспомощно замолчала, не находя слов. Дэниел встал.

– Теперь ты заполучила обоих братьев Паркеров. Это, конечно, достижение, Эйрин, но один из них выходит из игры. – Он нагнулся, взял край одеяла из ее судорожно сцепленных пальцев и откинул его. Она вздрогнула и судорожно сглотнула. – В последний раз хочу посмотреть на девчонку, которая чуть было не провела меня, как последнего дурака. – Пронзительный взгляд голубых глаз медленно скользил по ней, будто он старался запомнить каждый изгиб этого теперь так хорошо известного ему тела. Дэниел уже знал все его самые чувствительные точки, даже легчайшее прикосновение к которым заставляло Эйрин изгибаться в сладострастном порыве. – О да, – произнес он и презрительно посмотрел ей в глаза. – Ты прекрасная женщина. И к тому же – не менее прекрасная актриса.

Я уже начинаю подумывать: а не искусная ли игра все эти твои фобии, головокружения, заикание? И все-таки я даю тебе этот контракт. Ты его заработала.

Он выпустил одеяло, взял пиджак, галстук и вышел.

– Миссис Паркер? Позвольте мне войти. Это я, Эйрин Клиффорд. Мне нужно поговорить с вами.

Полчаса спустя после того, как Рони стучался к ней, она стояла перед дверью его матери. Вечер все еще продолжался. Но из-под двери комнаты Барбары пробивался свет.

Она постучала еще раз, и дверь резко распахнулась. В проеме стояла Барбара – в белом махровом халате, накинутом поверх ночной рубашки, со смытым уже макияжем. Но и в этом виде пожилая дама сохраняла аристократический облик.

– Эйрин, – сказала она с явным неудовольствием, – вы – последний человек, которого мне хотелось бы видеть в столь поздний час. Идите спать!

– Пожалуйста, не закрывайте передо мною дверь! – взмолилась Эйрин. – Мне так важно, чтобы вы поняли меня… Мне нужна помощь!

Барбара заколебалась, глядя на ее бледное, взволнованное лицо.

– Признаться, мне кажется, что с меня на сегодняшний день уже довольно неприятностей, которые вы вызываете. Но ладно, входите. Только предупреждаю вас, никаких эксцессов. – Она отодвинулась от входа и впустила Эйрин в огромную спальню с камином.

На столике рядом с кроватью стоял серебряный поднос с таким же чайником, чашкой, наполненной чаем, и изящной тарелкой с пирожным. Видимо, Барбара собиралась выпить перед сном чаю.

– Ну как же вы могли? – спросила миссис Паркер, садясь в кресло. – Не понимаю смысла вашей игры…

– Миссис Паркер, – прервала ее Эйрин, – позвольте мне все вам объяснить.

Глубоко вздохнув, она рассказал Барбаре всю историю, опустив только то, что произошло между нею и Дэниелом полчаса назад. Во время ее рассказа Барбара несколько раз открыла рот от удивления и в конце концов произнесла:

– Это все объясняет, но… – она беспомощно посмотрела на свою юную собеседницу, – но откуда мне знать, что все это правда?

Эйрин достала бархатную коробочку.

– Отдайте, пожалуйста, Дэниелу. Я не собиралась носить это кольцо. Но то уже совсем другая история. И Рони сможет подтвердить, зачем мы все это сделали. Не знаю, что заставило его стучаться ко мне ночью, но я не давала ему никаких поводов подумать, что между нами что- либо возможно. Я только попросила Рони не становиться между Дэниелом и Эйбл, чтобы дать им возможность восстановить распавшийся брак.

– Эйбл… – Барбара тяжело вздохнула. – Наверное, у нее есть свои причины. А Дэниел и Рони постоянно подкалывают друг друг!…

– Мне бы очень не хотелось думать, что их противостояние усилилось из-за меня. Такое развитие событий для меня не только нежеланно, но и совершенно неожиданно, поверьте.

Барбара целую минуту внимательно изучала ее – глубокие тени под глазами, бледное расстроенное лицо, слегка влажные волосы.

– Ну хорошо, – сказала она наконец, встала и пошла в ванную, где сполоснула свою чашку. Потом вернулась и налила в нее чай для Эйрин.

– Спасибо, – благодарно откликнулась та.

– Я не могу понять только одного, – медленно сказала Барбара. – Сам Дэниел или контракт на рекламу удерживали вас в Уайт-Роке, когда вы уже начали понимать положение вещей?

Эйрин отвернулась.

– Я сама старалась внушить ему, что… поступаю так, а не иначе сугубо в своих практических интересах. С Дэниелом мы слишком мало знакомы…

– Значит, вы не влюблены в него?

Это был вопрос, на который Эйрин очень не хотелось отвечать. Но невозможно было спрятаться от голубых глаз Барбары, так похожих на глаза сына. Она проглотила свой чай одним глотком и сказала:

– Думаю, что могла бы влюбиться в Дэниела. Но нет, я в него не влюблена. Барбара, хочу попросить вас о помощи… об одной услуге. Пожалуйста, передайте вашему сыну, что я отказываюсь от контрактов с его компанией. И еще, могу я уехать прямо сейчас? У меня уже все готово. Может быть, можно позвонить и заказать такси? – Она стиснула пальцы так, что косточки суставов побелели.

Барбара покачала головой.

– Нет, мы слишком далеко отовсюду. Но я постараюсь что-нибудь придумать. Дорогая, подождите, пожалуйста, немного у себя в комнате. Мой садовник иногда выполняет роль шофера. Попробую поднять его.

– А могу я подождать здесь?

Барбара посмотрела на Эйрин проницательным взглядом.

– Надеюсь, вы не боитесь Дэниела?

– Конечно нет. Но…

– Ну хорошо, посадите здесь. – Барбара не стала дожидаться разъяснений и вышла из комнаты.

Через двадцать минут она проводила Эйрин, несшей дорожную сумку, к голубому «лендроверу», стоящему у подъезда с зажженными фарами и урчащим мотором.

– Надеюсь, вам будет удобно. В любом случае это единственный способ спешно уехать отсюда.

– О, как только я доберусь до вокзала или чего- нибудь в этом духе, я сама позабочусь о себе, миссис Паркер. – Спасибо, что помогли мне.

К удивлению Эйрин Барбара обняла ее.

– Берегите себя.

Эйрин села в машину.

– Простите меня за все… – И осеклась – за рулем сидел не незнакомый ей садовник, а Дэниел Паркер собственной персоной. В джинсах и ветровке.

Барбара захлопнула дверцу, и машина тронулась.