Вряд ли какой-нибудь дачный кооператив может сравниться с подмосковной Николиной Горой по количеству знаменитостей. Жили здесь и такие выдающиеся люди, чьи имена известны во всем мире. Например, физик Капица, авиаконструктор Туполев, композитор Прокофьев, пианист Рихтер и, конечно же, шахматист Ботвинник Михаил Моисеевич (1911-1995).

Популярность Ботвинника понятна — он был не только семикратным чемпионом СССР, но и первым советским шахматистом, завоевавшим звание чемпиона мира.

Мне посчастливилось знать Михаила Моисеевича и встречаться с ним не только для обсуждения вопросов, связанных с публикациями его статей по кибернетике и по шахматам в журнале «Наука и жизнь», где я был редактором отдела техники и шахматного отдела. Общались мы и в домашней обстановке, чаще всего у него на даче на Николиной Горе. И в одно из таких посещений Ботвинник рассказал мне про придуманный им выигрывающий ход, правда, не в шахматной партии.

...Когда в семидесятые годы в США была арестована чернокожая коммунистка Анджела Дэвис по обвинению в соучастии в убийстве человека, в Советском Союзе развернулась кампания в ее защиту. И начали собирать подписи под призывом выпустить ни в чем не повинную Дэвис.

Понятно, особенно ценными были именитые «подписанты». Стали готовить письмо от шахматистов-гроссмейстеров. Обратились с предложением поставить свою подпись к Ботвиннику. Он прочел бумагу и сказал, что, конечно, сделает это, но только после того как убедится, что она, действительно, невиновна. А для этого просит дать ему возможность... ознакомиться с делом.

Нетрудно догадаться, что дела ему не дали, но и подписи его не получили.

Этой ситуацией оригинально воспользовался гроссмейстер Борис Спасский. Когда его попросили поставить подпись под письмом, он сказал:

— Конечно, но только после Ботвинника. Я не могу подписывать раньше «патриарха».

Много лет спустя я узнал, что такой же выигрывающий ход повторил, а, может быть, и сам придумал, академик Борис Сергеевич Соколов, когда пришли к нему с письмом академиков в газету «Правда», осуждавших Сахарова, как «поджигателя войны».

Соколов рассказал:

— Пришли ко мне с этим письмом. Говорят — подпишите. Вы — академик, секретарь Отделения наук о Земле. Нельзя подводить Отделение, а тем более Землю. Я прочитал текст. В нем клеймились труды Сахарова. Знаете, говорю, я обязательно подпишу. Но сперва прочту труды. Я их не читал. А как же подписывать, не читая? Так и ушло письмо в газету без моей подписи.

(С 104-2-3)