Посланiе къ Епифанію архимандритовъ Акакія и Павла

Посланiе, въ девяносто вторый годъ отъ начала царствованія Діоклитіана, въ двенадцатый царствованія Валентиніана и Валента, и въ осмый Граціана, къ Епифанію палестинскому, элевферополиту, бывшему отцу монастыря въ округе Элевферополя, а ныне епископу города Констанціи въ епархіи Кипрской, писанное Акакіемъ и Павломъ, пресвитерами–архимандритами, то есть отцами монастырей въ Халкиде и Веріи, чтó въ Килисиріи, о томъ, чтобы написалъ онъ обо всехъ ересяхъ, какъ такъ и многіе другіе советуютъ, и, такъ сказать, понуждаютъ его приступить къ сему.

Господину нашему, по всему досточестнейшему и благоговейнейшему отцу Епифанію епископу, пресвитеръ Акакій и пресвитеръ Павелъ, архимандриты, желаютъ о Господе радоваться.

Достаточно было видеть твое, отецъ, богочестіе, чтобы насытиться духовными глаголами, и ощутить въ себе любовь, когда наслаждались твоимъ лицезреніемъ. Но поелику слава, предшествующая ученику Спасителеву, провозглашаетъ о силе благоуханія словесъ и делъ; то сильно томитъ желаніе еще насытиться и словомъ и разумомъ. Должно было, правда, придти самолично, чтобы насладиться благодатію, данною тебе отъ Бога, какъ апостоламъ; но какъ совершенію пути препятствовали телесный недугъ и бедственное положеніе, то невозможно намъ стало самимъ придти и повергнуться къ ногамъ твоимъ, чтобы внимать и поучаться исходящими изъ устъ твоихъ духовными святыми глаголами. Ибо уверены, что, если были бы сего достойны, то, пришедши къ тебе и послушавъ тебя, и въ томъ житіи, какое предположили себе, утвердились бы, если только достойны достигнуть его конца. Посему, одержимые недугомъ, умоляемъ твое столько великое богочестіе, не поскупись и намъ сообщить действительно дарованнаго тебе Спасителемъ. Ибо не мы только признаемъ, но признаютъ и все слушающіе тебя, что Христосъ въ настоящемъ роде тебя воздвигъ намъ, какъ новаго апостола и проповедника, новаго Іоанна, провозгласить намъ, чтó обязаны сохранять предположившіе идти симъ путемъ. Посему, такъ какъ Маркеллъ, общій нашъ братъ, нудимый такою славою, привлекается любовію къ твоему богочестію, принадлежитъ же нашей обители; то его, какъ новоначальнаго, употребивъ служителемъ къ совершенію такого дальняго пути, такое грешное наше дерзновеніе обратили къ тебе, ученику Спасителеву. Просимъ же у тебя изъ сказаннаго тобою въ наученіе некоторымъ братіямъ подарить и намъ, чтó тебе, мужу праведному, не тяжело, а намъ, грешнымъ, если выслушаемъ, послужитъ въ радованіе о Господе. Ибо, насытившись отъ тебя духовныхъ глаголовъ, облегчимся отъ беззаконій своихъ. Слышали же мы наименованія, твоею досточестностію приданныя ересямъ; и теперь просимъ твое богочестіе ясно показать намъ ересь каждаго вероученія. Это равный для всехъ даръ. И еще просимъ тебя, какъ праведнаго предъ Господомъ, сотворить молитву о всехъ тебя любящихъ и ожидающихъ твоего дара. Въ посте и молитве пребываемъ, чтобы общій нашъ братъ, твоею досточестностію принятый пріязненно, принесъ намъ врученный тобою даръ, и мы въ такомъ случае вознесли обычныя молитвы Отцу и Сыну и Святому Духу. Все братія надеются, что подкреплены будутъ твоими о насъ молитвами. Умоляемъ тебя, не укосни сообщить божескую благодать, которую имеешь съ апостолами. Все малые въ обителяхъ возсылаютъ молитву къ Всесовершенному, чтобы отъ твоего богочестія пріять духовный даръ. Возмогая о Господе, благодушествуя о Христе, продолжай и данный тебе о Святомъ Духе престолъ и божескій даръ хранить до того венца, какой ожидаетъ тебя.

 

Ответъ Епифанія на посланіе пресвитеровъ Акакія и Павла

Досточестнейшимъ господамъ братіямъ и сопресвитерамъ, Акакію и Павлу, Епифаній желаетъ о Господе радоваться.

Древніе писатели, вступленіе или предисловіе изложивъ въ виде надписанія, въ этой загадке показывали содержаніе всего предлежащаго творенія. Посему то и мы вступленіе въ написанное по вашему прошенію, возлюбленные, противъ ересей, начиваемъ темъ же складомъ речи, всю силу заключая въ краткой речи. Поелику намереваемся объявить вамъ имена ересей, открыть дурныя ихъ действія, какъ бы ядовъ какихъ и губительныхъ веществъ, приложивъ къ тому годныя противоядія, врачевства для пораженныхъ, и предохранительныя средства для техъ, которые могутъ подвергнуться пораженію; то добротолюбивымъ пишемъ такое заглавіе: Панарій или, какъ мы толкуемъ, ковчегъ съ цельбоноснымъ отъ угрызенія ядовитыхъ животныхъ запасомъ, то–есть: въ трехъ книгахъ восемьдесять ересей, которыя загадочно изображаются ядовитыми животными, или пресмыкающимися, а после сихъ осмидесяти единое основаніе и ученіе истины, спасительное деланіе, Христова невеста святая церковь, пребывающая отъ века, по пришествіи же воплотившагося Христа среди сказанныхъ предъ симъ осмидесяти по преемству времени открытая, и нами на основаніи проповеди Христовой въ особомъ сочиненіи представленная, и снова после всехъ еретическихъ козней къ воодушевленію понесшихъ трудъ при чтеніи книги объ ересяхъ ясно возвещенная нами въ краткомъ изложеніи, согласно съ ученіемъ апостоловъ.

Гл. 1. Все же съ верною оценкою читающіе это вступленіе, следующее за темъ описаніе ересей, защищеніе истины и ученіе истины, изложеніе веры святой вселенской Церкви, соблаговолите извинить насъ, если, какъ люди, при усиліи и божественной ревности принявшіе на себя трудъ писать въ защиту богочестія Іисусова , о самомъ всесвятомъ и всечтимомъ имени пожелаемъ сказать въ защиту чтó–либо трудное для насъ по собственной своей силе, такъ какъ и Богъ снисходитъ къ вамъ, доискивающимся того, чтó выше нашихъ силъ; слово у насъ объ истине, и дело о благочестіи. И еще соблаговолите не взыскивать, если где, хотя и не въ обычае у насъ осуждать или осмеивать кого, найдете, что, по ревности, возбужденной ересью, или къ отвращенію отъ нея читателя, выразимся иногда въ раздраженіи, называя иныхъ или обманщиками, или скоморохами, или людьми жалкими. Ибо самая необходимость оспоривать сказанное еретиками готовитъ намъ такой усильный трудъ для отвращенія отъ нихъ читателей, и для доказательства, что ихъ обряды, таинства и ученіе, по нашему образу мыслей, вовсе запрещены; а сими изреченіями и ощутительностію противоречія и мы докажемъ свою свободу, и некоторыхъ отклонимъ отъ нихъ словами, по видимому, более тяжелыми.

Гл. 2. И это во всемъ произведеніи изложено въ сказанныхъ выше трехъ книгахъ: первой, второй и третьей; три же книги сіи подразделили мы на семь отделеній; и въ каждомъ отделеніи заключается некое число ересей и расколовъ, всехъ же ихъ въ совокупности восемьдесятъ; названія и содержанія ихъ следующія: первая — варварство, вторая — скифство, третія — еллинство, четвертая іудейство, пятая — самарянство; отъ нихъ — прочія. После варварства и скифскаго суеверія до Христа отъ еллинства произошли сіи: шестая ересь — пифагорейцы или перипатетики — ересь, отделенная Аристотелемъ, седьмая — платоники, осмая — стоики, девятая — епикурейцы. Потомъ ересь самарянская, ведущая начало отъ іудейства, и четыре ея толки: десятая ересь — горофины, одиннадцатая — севуеи, двенадцатая — есеины, тринадцатая — досифеи. Потомъ само поименованное выше іудейство, отличительную черту свою пріявшее отъ Авраама, посредствомъ даннаго закона распространенное Моисеемъ, и отъ Іуды, сына Іаковлева или Израилева чрезъ Давида, отъ Іудина колена происшедшаго и царствовавшаго, наследовавшее прозваніе іудейства. И отъ сего іудейства следующія семь ересей: четырнадцатая книжниковъ, пятнадцатая Фарисеевъ, шестнадцатая саддукеевъ, семнадцатая имеробаптистовъ, осмнадцатая оссеевъ, девятнадцатая назареевъ, двадцатая иродіанъ.

За сими ересями въ следъ ихъ по преемству временъ открылись спасительное пришествіе Христа Господа нашего во плоти, евангельское ученіе и проповедь царствія, этотъ единственный источникъ спасенія и истинная вера вселенской, апостольской и православной церкви. Отъ нея же отторглись и отделились следующія, имя только Христово, а не веру содержащія, ереси: первая — симоніане, вторая — менандріане, третія — саторниліане, четвертая — василидіане, пятая — николаиты, шестая — гностики, они же стратіотики, и еще фивіониты, называемые у некоторыхъ секундіанами, у другихъ сократитами, а у иныхъ закхеями, у некоторыхъ же коддіанами, ворворитами и варвилитами; седмая ересь — карпократиты; осьмая — керинфіане, они же и миринфіане; девятая — назореи; десятая — евіонеи; одиннадцатая — валентины; двенадцатая — секундіане, съ которыми состоятъ въ связи Епифанъ и Исидорь; тринадцатая — птолемеи; четырнадцатая — маркосіи; пятнадцатая — колорвасіи; шестнадцатая — ираклеониты; семнадцатая — офиты; осмнадцатая — кайяне; девятнадцатая — сифіяне; двадцатая — архонтики; двадцать первая — кердоніане; двадцать вторая — маркіониты; двадцать третія — лукіанисты; двадцать четвертая — апелліане; двадцать пятая — севиріане; двадцать шестая — татіане; двадцать седьмая — енкратиты; двадцать осмая у фриговъ состоящая изъ монтанистовъ и таскодругитовъ, таскодругиты же делились еще и сами; двадцать девятая — пепузіане, они же прискилліане и квинтилліане, съ которыми состоятъ въ связи артотириты; тридцатая — четыредесятники, въ одинъ и тотъ же день года совершающіе Пасху; тридцать первая — алоги, не принимающіе Іоаннова Евангелія и Апокалипсиса; тридцать вторая — адаміане; тридцать третья — сампсеи, они же елкесіи; тридцать четвертая — феодотіане; тридцать пятая — мелхиседекіане; тридцать шестая — вардисіанисты; тридцать седьмая — ноетіане; тридцать осмая — валисіи; тридцать девятая — кафары, они же новатіане; сороковая — ангелики; сорокъ первая — апостолики, они же апотактики; сорокъ вторая — савелліане; сорокъ третія — оригенисты, срамники; сорокъ четвертая — оригенисты, адамантики; сорокъ пятая — Павла самосатскаго; сорокъ шестая — манихеи, они же ануканиты; сорокъ седьмая — іеракиты; сорокъ осмая — мелетіане, египетскій расколъ; сорокъ девятая — аріане, они же аріоманиты; пятдесятая — расколъ авдіанъ; пятдесятъ первая — фотиніане; пятдесятъ вторая — маркелліане; пятдесятъ третія — полуаріане, пятдесятъ четвертая — духоборцы, они же македоніане и ученики Елевсія, хулящіе Святаго Божія Духа; пятдесятъ пятая — аэріане; пятдесятъ шестая — аэтіане, они же аномеи, съ которыми въ связи Евномій, лучше же сказать, не признающій закона (ἄνομος); пятдесятъ седьмая — димириты, не исповедающіе совершеннаго Христова вочеловеченія, они же аполлинариты; пятдесятъ осмая — утверждающіе, что Святая Приснодева Марія по рожденіи Спасителя имела общеніе съ Іосифомъ, которыхъ называемъ антидикомаріанитами; пятдесятъ девятая — во имя той же Маріи приносящіе коллириды , почему и называются коллиридіане, шестдесятая — массаліане, съ которыми состоятъ въ связи мартиріане, у еллиновъ называемые евфимитами и сатаніанами.

Теперь, возвращаясь назадъ и перечисленныя ереси разобравъ по книге, въ семъ оглавленіи моемъ покажу все те, какія изъ осмидесяти ересей въ первой книге, какія потомъ во второй, и какія въ третьей; а также и о каждомъ изъ семи отделеній, помещенныхъ въ трехъ книгахъ, покажу, какія именно ереси нашли себе въ немъ место. Именно, въ первой книге отделеній три, а ересей сорокъ шесть съ ихъ именованіями, разумею же варварство, скифство, еллинство, іудейство и самарянство. Во второй книге отделеній два, ересей двадцать три; въ третьей книге отделеній два, ересей одиннадцать. Посему въ первомъ отделеніи первой книги двадцать ересей; оне суть следующія: варварство, скифство, еллинство, іудейство; разности у еллиновъ: пифагорейцы или перипатетики, платоники, стоики, епикурейцы; самарянство, происходящее отъ іудейства; следующія четыре толка самарянъ: горофины, севуеи, ессины, досифеи; семь ересей іудейскихъ, а именно: книжники, фарисеи, саддукеи, имеробаптисты, оссеи, назореи, иродіане. А во второмъ отделеніи первой книги также следующія тринадцать ересей: симоніане, менандріане, саторниліане, василидіане, николаиты, гностики, называемые стратіотиками и фивіонитами, а у некоторыхъ секундіанами, у другихъ сократитами, у иныхъ закхеями, коддіанами, ворворитами и варвилитами, карпократиты, керинфіане, они же и миринфіане, назореи, эвіонеи, валентиніане, секундіане, съ которыми состоятъ въ связи Епифанъ и Исидоръ, птолемеи. Въ третьемъ отделеніи той же первой книги тринадцать ересей, именно: маркосіи, колорвасіи, ираклеониты, офиты, кайяне, сифіяне, архонтики, кердоніане, маркіониты, лукіанисты, апелліане, севиріане, татіане. Вотъ оглавленіе трехъ отделеній первой книги. Во второй же книге два отделенія, и въ первомъ отделеніи второй книги, въ четвертомъ же по порядку числъ отъ начала, осмнадцать ересей, именно: енкратиты, у фриговъ состоявшіе изъ монтанистовъ и таскодругитовъ; таскодругиты же отделились отъ поименованныхъ прежде; пепузіане и квинтилліане, съ которыми въ связи артотириты; четыредесятники, въ одинъ и тотъ же день года совершающіе Пасху; алоги, не принимающіе Іоаннова Евангелія и Апокалипсиса; адаміане, сампсеи, они же елкесеи, феодотіане, мелхиседекіане, вардисіанисты, ноетіане, валисіи, кафары, ангелики, апостолики, они же апотактики, съ которыми въ связи называемые саккофорами, савелліане, оригенисты срамники, оригенисты адамантовые. Во второмъ отделеніи той же второй книги, которое но сказанному выше счету есть пятое, следующія пять ересей: Павла самосатскаго, манихеи, они же акуаниты, іеракиты, мелетіане, египетскій расколъ, и аріане. Вотъ оглавленіе отделеній и второй книги. Подобно и въ третьей книге отделеній два. Въ первомъ отделеніи третьей книги, въ шестомъ же по счету сказанному нами выше, следующія семь ересей: авдіане, составляющіе расколъ, фотиніане, маркелліане, полуаріане, духоборцы, хулящіе Святаго Божія Духа, аэріане, аэтіане, отъ Аэтія аномея, съ которымъ вступилъ въ связь Евномій, также аномей. А во второмъ отделеніи той же третьей книги, то есть въ седьмомъ отделеніи по разделенію числа отделеній, какое сказано было нами (а именно, что это отделеніе седьмое и конецъ всего произведенія), изложены следующія четыре ереси: димириты, вочеловеченіе Христово не признающіе совершеннымъ, они же аполлинариты, утверждающіе, что Пресвятая Приснодева по рожденіи Спасителя имела общеніе съ Іосифомь, за что назвали мы ихъ антидикомаріанитами, и во имя той же Маріи приносящіе коллириды, которые называются коллиридіанами, массаліане, а также защищеніе правой и истинной веры съ сокращеннымъ словомъ о томъ, какова святая вселенская и апостольская Церковь.

Вотъ оглавленіе и описаніе всего сочиненія объ осмидесяти ересяхъ и одного защищенія истины единой, то есть, вселенской и православной Церкви, составленныхъ въ трехъ предлагаемыхъ книгахъ, и разделенныхъ на семь отделеній.

А вотъ оглавленіе перваго отделенія первой книги, содержащаго въ себе обличеніе двадцати ересей:

Во–первыхъ всехъ ересей родоначальницы, первообразы и именованія, отъ которыхъ произошли и другія ереси; и такихъ первыхъ четыре.

1). Первая ересь варварство; она, сама по себе, продолжалась десять родовъ отъ дней Адамовыхъ до Ноя. Варварствомъ же названа, потому что жившіе тогда люди не имели у себя какого либо вождя, или одного единогласнаго правила, но каждый самъ распоряжался собою и въ предпочтеніи собственной своей воли служилъ для себя закономъ.

2). Вторая ересь — скифство, отъ дней Ноевыхъ и въ последующее время до построенія столпа и Вавилона, и после столпотворенія не большое число летъ, то есть при Фалеке и Рагаве; некоторые, уклонившись въ страну Европы, селились въ области скифской между тамошними племенами со временъ фираса (Быт. 10, 2), отъ котораго произошли фракіяне, и позднее.

3). Третія ересь — еллинство, со временъ Серуха начавшееся идолопоклонствомъ; и какъ тогда каждый водился какимъ нибудь суеверіемъ, то при большей образованности при установившихся обычаяхъ и законахъ, начали племена человеческія делать общія распоряженія и объ идолахъ, которыхъ тогда, прилепившись къ нимъ, обоготворили; въ начале расписывали красками и изображали подобія чтимыхъ ими издревле властителей, чародеевъ, сделавшихъ въ жизни что–либо, по людскому мненію, достойное памятованія, уважаемыхъ по силе и телесной крепости; а потомъ, со временъ фарры, отца Авраамова ввели въ идолопоклонство деланіе кумировъ, почтили праотцевъ своихъ изваяніями, стали выделывать подобія умершихъ, сперва съ помощію скудельнаго искусства, а потомъ, применительно ко всякому искусству, строители домовъ обтесывая каменья, а серебряники, золотари, а также столяры и прочіе обделывая каждый свое вещество. Египтяне, а вместе съ ними вавилоняне, фригійцы и финикіяне сделались первыми учредителями сего богопочтенія, деланія кумировъ и совершенія таинствъ; отъ нихъ бóльшая часть учрежденій перешла къ еллинамъ во времена Кекропса и после него. А въ последствіи гораздо позднее провозглашены богами Кронъ, Рея, Дій и Аполлонъ, и прочіе.

Еллины же получили себе имя отъ некоего еллина, одного изъ жителей Эллады, и какъ говорятъ другіе, отъ оливы (ἐλάια), росшей въ Афинахъ. Вождями еллиновъ, какъ показываетъ точная исторія, были іоняне, происшедшіе отъ Іовнана , одного изъ строившихъ столпъ, когда разделились у всехъ языки. По этой причине, отъ разделившейся (μεμερισμένη) речи, получали все названіе μέροπες. Въ последствіи, гораздо въ позднейшія времена, еллинство перешло въ ереси, разумею пифагорейцевъ, стоиковъ, платониковъ, епикурейцевъ и прочихъ. Отличительное же свойство богочестія, а вместе и законъ естественный имели силу у сихъ народовъ отъ сложенія міра и до последнихъ временъ, въ особомъ отдельномъ виде сохраняясь среди варварства, скифства и еллинства, пока не вошли въ единеніе съ богочестіемъ Авраамовымъ.

4). И потомъ іудейство, со временъ Авраамовыхъ воспріявъ на себя отличительное свойство, и распространившись чрезъ Моисея, седьмаго по Аврааме, посредствомъ даннаго ему Богомъ закона, отъ Іуды четвертаго сына Іакова, прозваннаго Израилемъ, чрезъ Давида, перваго царя изъ колена сего Іуды, наследовало полное свое имя іудейства. О сихъ четырехъ ересяхъ кратко и ясно выразился Апостолъ, сказавъ: о Христе Іисусе несть ни варваръ, ни скифъ, ни еллинъ, ни іудей (Кол. 3, 11)., но нова тварь (2 Кор. 5, 17).

Разности у еллиновъ:

5). Пифагорейцы или перипатетики. Пифагоръ предлагалъ ученіе о монаде и о промысле, училъ не дозволять, какъ приносить богамъ въ жертву, такъ и принимать въ пищу существа одушевленныя, воздерживаться отъ вина. Утверждалъ, что надъ луною и выше ея все безсмертно, а подъ луною все смертно, допускалъ переліяніе душъ изъ однихъ телъ въ другія, даже въ тела животныхъ и дикихъ зверей. Училъ въ продолженіе пяти летъ пребывать въ молчаніи. Напоследокъ же именовалъ себя Богомъ.

6). Платоники полагали, что есть Богъ, вещество и видъ; что міръ сотворенъ и тлененъ, а душа не сотворена, безсмертна и божественна, что въ ней три части: разумная, раздражительная и вожделевательная. Платонъ училъ, чтобъ жены были у всехъ общія, и никто не имелъ собственной своей супруги, но желающіе вступали въ единеніе съ произволяющими. Онъ также допускалъ переліяніе душъ въ разныя тела, даже въ тела дикихъ зверей; а вместе училъ, что и многіе боги — все отъ одного.

7). Стоики учатъ, что все есть тело, и чувственный сей міръ признаютъ Богомъ. Некоторые же утверждали, что у Бога естество изъ огненной сущности. По ихъ определенію, Богъ есть умъ и какъ бы душа всего этого объема, и неба и земли; вселенная же — тело Божіе, какъ сказалъ я, и светила — очи. А плоть у всякаго гибнетъ, и душа у всякаго переливается изъ тела въ тело.

8). Епикурейцы объ атомахъ и неделимыхъ телахъ, состоящихъ изъ подобныхъ неопределеннаго числа частей, утверждали, что въ нихъ начало всехъ вещей; учили, что высшее блаженство въ удовольствіи, что ни Богъ ни промыслъ не правятъ ходомъ делъ.

9). Самарянство, и отъ него самаряне. Ересь сія произошла отъ іудейства прежде, нежели у еллиновъ явились ереси, и прежде нежели составились ихъ ученія; однакоже, возъимевъ начало, по установленіи уже богопочитанія у еллиновъ, среди іудейства, не ранее временъ Навуходоносора и плена іудеевъ. Переселенные въ Іудею ассиріяне, получивъ одно Моисеево пятокнижіе, когда царь прислалъ имъ оное изъ Вавилона съ священникомъ, по имени Ездрою, все имели общее съ іудеями, кроме того, что гнушались язычниками и къ иному не касались, и еще того, что отрицали воскресеніе мертвыхъ, и другія пророчества бывшія после Моисея.

Толковъ же самарянскихъ четыре.

10). Горофины, совершающіе праздники въ иныя времена, а не одновременно съ севуеями.

11). Севуеи по той же причине праздниковъ разнящіеся съ горофинами.

12). Ессины, не противящіеся ни темъ ни другимъ, безразлично же празднующіе, съ которыми придется.

13). Досифеи водятся теми же обычаями, какъ и самаряне, хранятъ обрезаніе, субботу и иные уставы, пользуются пятокнижіемъ, строже другихъ соблюдаютъ правило не употреблять въ пищу одушевленнаго, проводить жизнь въ непрестанныхъ постахъ. Некоторые же изъ нихъ пребываютъ въ девстве, другіе воздерживаются; веруютъ въ воскресеніе мертвыхъ, чтó чуждо для самарянъ.

У іудеевъ семь ересей.

14). Книжники, законники и преподаватели вторичныхъ законовъ или преданій такъ называемыхъ у нихъ старцевъ, съ излишнею ревностію соблюдающіе произвольно принятые богослужебные обряды, которые не изъ закона дознали они, но сами для себя признали достоуважительными по закону оправданія.

15). Фарисеи, по значенію слова, отщепенцы, ведущіе самую высокую жизнь, и более другихъ получавшіе одобреніе. Ими, какъ и книжниками, признается воскресеніе мертвыхъ, бытіе ангеловъ и Святаго Духа. Жизнь ихъ отлична; ими соблюдаются до времени воздержаніе и девство, два раза въ неделю постъ, очищенія кувшиновъ, блюдъ и чашъ, а также, какъ и у книжниковъ, десятины, начатки, непрерывныя молитвы, произвольнымъ суеверіемъ предписанный наружный видъ одежды, состоявшей изъ ризы, похожей на стихарь, и далматиковъ или одежды безъ рукавовъ, съ разширеніемъ хранилищъ, то–есть, полосъ изъ багряницы, воскрилій и пуговицъ на воскриліяхъ ризъ, чтó служило знакомъ содержимаго ими до времени воздержанія. Они ввели ученіе о дне рожденія и о судьбе.

16). Саддукеи, по значенію имени, правдивейшіе; родъ вели отъ самарянъ и вместе отъ священника по имени Садока; отрицали воскресеніе мертвыхъ, не допускали ни ангела, ни Духа; по всему же прочему были іудеи.

17). Имеробаптисты. Они по всему были іудеи, утверждали же, что никто не улучитъ жизни вечной, если не каждый день будетъ креститься.

18). Оссины, чтó значитъ: самые смелые. Они исполняли все по закону, но после закона пользовались и другими писаніями, бóльшую же часть позднейшихъ пророковъ отвергали.

19). Назореи, чтó значитъ: необузданные, запрещаютъ всякое мясоястіе, вовсе не вкушаютъ одушевленнаго, въ пятокнижіи святыя имена патріарховъ до Моисея и Іисуса Навина принимаютъ и верятъ въ нихъ, разумею Авраама, Исаака, Іакова и старейшихъ, а также самаго Моисея, Аарона и Іисуса. О пятокнижіи же учатъ, что книги сіи — не Моисеевы писанія, и утверждаютъ, что вместо ихъ есть у нихъ другія.

20). Иродіане по всему были іудеи, но Христа ожидали въ лице Ирода, и Ироду воздали Христову честь и Христово приписали имя.

Вотъ первое отделеніе, заключающее въ себе все сіи двадцать ересей. Въ немъ же и разсужденіе о пришествіи Христовомъ, и исповеданіе истины.

 

Вступление

Гл. 1. Начиная сообщать сведения и вести речь о вере и неверии, о православии и неправославии, сперва приведу на память начало сложения мира и его последование, движимый не своею силою и не собственными разсуждениями, но как Владыка всех и милосердый Бог открыл это пророкам Своим, а чрез них сподобил и нас ведения о вселенной, по мере вместимости естества человеческаго. И начиная всматриваться в это прямо, с перваго раза нахожусь не в малом борении, но чувствую сильный страх, как приступающий к делу немаловажному: почему призываю на помощь самаго Святаго Бога и единороднаго Его Сына Иисуса Христа и Святаго Его Духа, да озарит ум нашей скудости светом ведения о сем. Писатели еллинские, и стихотворцы, и выражавшиеся речью плавною, приступая к какому нибудь баснословному сочинению, призывали какую–то музу, а не Бога; потому что у них премудрость, по написанному, бесовская и земная и не свыше нисходящая (Иак. 3, 15). Мы же призываем Святаго Владыку всяческих помочь нашей нищете и вдохнуть Святаго Духа Своего, чтобы с обещанным писанием не соединить нам чего либо поврежденнаго; испросив же сие самое, и признавая спою недостаточность, умоляем даровать нам Духа по мере веры и сообразно с оною.

Гл. 2. У всякаго читателя о всяком вопросе пусть будет сия мысль, что дело годов и веков — все те изобретения, какия малый наш ум мог потрудившись постигнуть, и конечно, будем говорить не о всем, что в мире; потому что и стоющее слова не всегда высказывается; оно невыразимо и неисчислимо, и людям непостижимо, ведомо же одному Владыке всяческих. У нас же идет речь о разности мнений и ведений, изложелий веры, которая от Бога, и неверия, ересей и неправаго человеческаго учения, разсеяннаго в мире людьми заблуждающимися с тех пор, как создан человек на земле, и до наших времен, то–есть до одиннадцатаго года царствования Валентиниана и Валента, и до Грациана . Об ересях же, которыя от нас дойдут до ведения читателей, и о древненших временах, частию знаем по науке, частию приобрели мы сведение по слуху, а о некоторых имели случай узнать собственными своими ушами и глазами, и уверены, что о корнях и догматах иных сообщим точное известие, об иных же некоторую часть того, что произошло от них, и из чего иное узнали из сочинений древних писателей, а другое из слышаннаго нами от людей, в точности стоющих нашего доверия. Но приложили мы все попечение об этом, не сами собою приступая к делу, и не останавливаясь на повествованиях, превышающих краткость нашего слова. Ибо и это самое сочинение, которое заблагоразсудил я написать, при помощи Божией произошло, потому что добротолюбивые мужи, то тем, то другим поощряли мою немощь, и принуждали меня, так сказать, приступить к этому, как просили о сем убедительным посланием, и ваша досточестность, досточестнейшие братия и добротолюбивейшие сопресвитеры Акакий и Павел. Итак, поелику, приметив, что, не без Божией воли, по чрезмерной любви рабов Божиих, отвсюду доходят до меня просительные гласы, уважил я это; не с изяществом речи, не в благозвучных каких либо выражениях, но простым складом, простою речью, соблюдая только точность выраженнаго в слове, начну свою речь.

Гл. 3. Никандр, описатель зверей и пресмыкающихся, сообщил сведение об их естестве, а другие писатели показали вещества корней и трав, как–то описатель растений Диоскорид, Памфил и царь Митридат, Каллисфен и Филон, вифинский Иолай и тарантинский Ираклит, собиратель трав Кратевас, Андрей и Юлий Басс, Никират, Петроний черный, Диодот и некоторые другие. Подобно сему покушаюсь и я открыть корни и учения ересей, не во вред читателям, но как у перечисленных пред сим писателей попечение было не о том, чтобы научить злу, но чтобы внушить страх и осторожность человеческому роду, и люди, зная страшныя и губительныя последствия, остерегались и при содействии Божией силы избегали, будучи внимательными и не вступая в борьбу; да и для тех, с кем встретилось что–либо подобное, и которые потерпели такой вред или от дыхания, или от угрызения, или от зрения, теже писатели, позаботившись о сем, изобразили врачебную силу корней и трав к уничтожению зловредности упомянутых выше пресмыкающихся: так и наш труд, при отвращении сказаннаго выше от вас, вожделенные, состоит в том, чтобы открыть гнусные образы и губительныя угрызения страшных пресмыкающихся и зверей. В противоположность же им на подобие противоядий приложим, где одно, где два слова, которыя лишили бы их яда, и по Господе спасли желающаго, по собственной ли воле, или невольно подвергся он этим змеиным угрызениям ересей.

Гл. 4. Ибо в начале Адам, будучи создан из земли и прияв дыхание, оживотворен в шестый день, а не в пятый, как думают некоторые, начато его сотворение, в шестый же приведено к окончанию; ибо мнение утверждающих это ошибочно. Был же он прост, незлобив, не имел никакого другаго имени, не приобрел себе прозвания ни славою, ни расположением воли, ни отличием жизни, но назывался только Адамом, что значит человек. Ему созидается из него же подобная ему жена, из того же тела и того же дыхания, и дети родятся у него мужескаго и женскаго пола. Прожив девятьсот тридцать лет, воздал он долг. Его сын — Сиф, а сын Сифов — Энос, от Эноса по преемству Каинан, Малелеил, Иаред. И как говорит дошедшее до нас предание, с сего времени начало зло усиливаться в мире, первоначально от преслушания Адамова, потом от братоубийства Каинова. Теперь же во времена Иареда и после появляются составы снадобьев, волшебство, непотребство, прелюбодейство и неправда. Ни в образе мыслей не было тогда разности, ни в мнениях различия, но один язык, один род разсеян был по земле. Но у сего Иареда раждается сын, по имени Энох, который угоди Богу, и не обреташеся, зане приложи его Бог (Быт. 5, 24), и не видел он смерти. Енох же родил Мафусала, Мафусал Ламеха, Ламех Ноя. И праведный суд Божий, наведя на вселенную потоп водный, истребил всякую плоть человеческую и других живых тварей, но сохранил повелением Божиим в ковчеге Ноя, благоугодившаго пред Богом, и обретшаго благодать; — именно же самаго упомянутаго Ноя, трех его сыновей, Сима, Хама, Иафета, также собственную супругу Ноеву и трех жен троих сыновей Ноевых, так что в тогдашнем ковчеге от потопа воднаго спаслось восемь душ человеческих, и из всякаго рода зверей и животных, скотов и иных живущих на земле, для возстановления снова вь мире всякаго вида существ, одних сохранилось два два, а других седмь седмь (Быт. 7, 2). И таким образом прошло десять родов в продолжении двух тысячь двух сот шестидесяти двух лет. Потоп кончился, Ной и дом его послужили остатком миру. Не было еще иномыслия, ни разныхь народов, ни имени ереси, ни даже идолослужения. Но поелику каждый человек водился собственным своим образом мыслей (единаго же для всех закона дано еще не было, потому что каждый сам себе служил законом, и сообразовался с собственным своим образом мыслей); то, как у апостола в употреблении не одно именование варварства, но и другия; ибо говорит: о Христе Иисусе несть варвар ни скиф, и еллин и иудей (Кол. 3, 11), — варварством называлооь тогда самое время протекавшее в продолжение десяти родов. После же потопа, поелику Ноев ковчег остановился на горах Араратских между армян и кардиев на горе называемой Лувар, то там сперва происходит население людей по потопе, там пророк Ной насаждает виноград, и делается жителем сего места. У детей его (не видно, чтобы Ной еще родил сам) родятся дети и дети детей в продолжение шести сот пятидесяти девяти лет до пятаго рода кроме Сима. И родословие этого одного сына представлю в порядке. Итак Сим рождает Арфаксада, Арфаксад Кину , Кина Салу, Сала Евера благоговеннаго и богочестиваго, Евер Фалека.

Гл. 5. И ничего не было на земле, ни ереси, ни инаго и инаго образа мыслей; все назывались только людьми, как говорящие одними устами и единым языком. Нечестиемь и благочестием определяли только естественный закон, и согласное с естеством избрание воли каждаго в отдельности, и не заблуждение в учении и в сочинениях писателей почерпнутое, не иудейство, не другая какая ересь, но, так сказать, вера, водворенная ныне во святой уже вселенской Божией церкви, какая была в начале, такою и в последствии открылась снова. Ибо кто намерен смотреть правдолюбиво, для того начало всего по самой цели есть святая Божия вселенская церковь. Первозданный Адам сотворен не в обрезании, но в необрезании по илоти; не был же идолослужителем, и знал Бога Отца и Сына и Святаго Духа, потому что был пророк. Посему, не имея обрезания, не был иудеем; не кланяясь изваяниям, или чему иному, не был идолослужителем. Ибо Адам был пророк, и знал, что Сыну сказал Отец: сотворим человека (Быт. 1, 26). Итак чем же он был? Ни обрезания не имел, ни идолов не чествовал, напротив того обнаруживал в себе черты христианства. Так разуметь должно и об Авеле, и о Сифе, и об Еносе, и об Енохе, и о Мафусале, и о Ное, и об Евере, до Авраама. Были же тогда, до указаннаго пред сим времени, в действии благочестие и нечестие, вера и неверие, — вера сохраняла на себе образ христианства, и неверие имело черты нечестия и беззакония, и было противно естественному закону. Итак в пятом роде после потопа, когда люди уже размножились от троих сынов Ноевых, по преемству сыны сынов и сыны последних сделались в числе семидесяти двоих вождями и главами в мире. Простираясь же вперед, при сходе с горы Лувар, из пределов Армении, то есть из страны араратской достигают равнины Сеннаар, где избирают себе место. Эта равнина Сеннаар лежит ныне в области персидской, а древле принадлежало это ассириянам. Посему, составив там совещание между собою, предприемлют построить столп и город. Все они, из смежных с Европою стран уклонившись внутрь Азии, получили от своего времени наименование скифов. Они–то приступают к столпотворению, и строят Вавилон; и не благоугодно стало Богу дело неразумия их. Ибо разделил языки их, и из одного сделал семьдесят два по нашедшемуся тогда числу упомянутых выше мужей. От сего и названы они меропсами по причине разделеннаго языка. А столп ниспровержен приражением ветров. Строившие разделились по всей земле в правую и в левую сторону; одни возвратились, откуда пришли, другие удалились вперед на восток, иные же заняли Ливию , как это, если кто пожелает дознать в точности, найдет о каждом из удалившихся, что достиг он особаго некоего отечества, какое досталось ему по жребию, например: Мисраим получает в удел себе Египеть, Хус — страну Эфиопскую, Псус — Авксомитийскую область, Регма, Савакафа, Фойдан и Луд  — места прилежащия к стране Гарамон.

Гл. 6. Но чтобы сочинение введения не доводить здесь до большей обширности, снова возвращусь к предложенному, и немедленно примусь за то, что по преемству следует. Во время Евера и Фалека, столпотворения и перваго города, построеннаго после потопа, при самом построении начало замыслу о собрании многих во едино и о самовластии полагается уже Немвродом. Ибо царствует уже Немврод, сын эфиопа Хуса, от котораго рожден Ассур. Царство его открывается в Орехе, в Арфале  и в Халанни (Быт. 10, 10). Строит он Фирас, Фовфл и Ловон в стране ассирийской. Еллины говорят о нем, что это Зороастр, который, подвинувшись вперед в восточныя страны, делается жителем Бактр. Отсюда распространяется по земле беззаконие. Ибо раждается этот изобретатель не доброй науки, астрологии и магии, как некоторые говорят о Зороастре: по крайней мере, в самой точности, это было время исполина Немврода, и не большим промежутком времени разстояли между собою оба: Немврод и Зороастр. Фалек же родит Рагава, Рагав Серуха, а сие имя толкуется: возбуждение, — и начались у людей идолослужение и еллинство, как содержат в себе это дошедшия до нас сведения. Разум человеческий не изобретал еще себе дурнаго занятия изваяниями, насечкою на камнях или на дереве, на обделанном серебре, или золоте, или другом каком веществе, и довольствовался только красками и живописными изображениями, и при помощи свободы, дара слова и ума вместо благости отыскивал беззаконие. У Серуха же родится сын Нахор, и Нахор родит Фарру. С сего времени произошло делание кумиров лепной и скудельной работы, при помощи Фаррина в этом искусства. Проходит же до этого из двадцати родов состоявший век в три тысячи триста тридцать два года. И у первых людей ни один сын не умирал никогда прежде отца. Напротив того отцы, умирая прежде сыновей, оставляли их по себе преемниками. И никто да не говорит мне об Авеле, он умер не своею смертию. Когда Фарра противопоставил Богу соревнителя, произведя его лепным своим искусством, тогда наказан подобным тому, что сам сделал, и в соревнование с ним вступил собственный его сын. Отсего божественное Писание с удивлением замечает сие, говоря: и умре Арран пред Фаррою отцем в земли рождения его (Быт. 11, 28).

Гл. 7. До сего времени продолжалось какое–то скифское преемство и именование, и не было еще никакой ереси, никакого другаго ухищрения, кроме только блужения — примышления идолов. После сего или злосчастных самовластителей, или чародеев, мечтами обольстивших вселенную, стали боготворить, почтив их памятники, и по прошествии многаго времени обоготворили Крона и Дия, Рею и Иру, и их окружающих; а потом воздали чествование Акинаку, скифские же савроматы Одрису праотцу фракиян, от котораго производвтся род фригиян; почему и фракияне называются сим именем от Фираса, бывшаго при столпотворении. Во все же последующее время, после того, как заблуждение с означенных выше времен получило свое начало, последовательность событий уже запутывается. Отсюда произошли писатели и историки, заимствовавшие у египтян ложныя народныя басни, где открыты тайны составов и магии. А к еллинам перенесено сие во времена Кекропса. В это время у ассириян были Нин и Семирамида, современники Авраамовы, жившие в осмнадцатую династию у египтян. В одном Сикионе были тогда цари, начало царству положено Европсом.

Гл. 8. И Бог избирает Авраама по самому отличительному свойству святой вселенской и апостольской церкви, как вернаго в обрезании, усовершившагося в благочестии, пророка ведением; приобретшаго в жизни евангельское поведение. Ибо дома чтил он отца, призываемый словом, отрекается от домашних, повинуется призывающему, как Петр, Андрей, Иаков, Иоанн. И чтобы не длить опять речи, скажу кратко. Патриарх сей, достигнув уже девяносто девятаго года, слышит от Бога повеление об обрезании. И сим начинается то, что отличает иудейство от еллинства; был же тогда от сложения мира род двадцать первый, и год три тысячи четыреста тридцать первый. И иудейство получило начало. Ибо скифство продолжалось от потопа до столпа и до Серуха, а от Серуха до Авраама и далее было еллинство. Но от Авраама иудейство не было еще именованием ереси, и напротив того получившие имя за одинаковое с Авраамом богочестие назывались только Авраамовыми. Сыновей у Авраама было восемь; но единственным наследником был Исаак, потому что и жил он, посвятив себя богочестию, по правилам отца, и дарован был отцу по Божию обетованию. Но Авраам до Исаака имел сына Измаила от рабыни Агари. А Хеттура раждает ему шесть сынов. Они разделились в так называемой Счастливой Аравии: имена им: Зомвран, Иезан, Иесвок, Соиен, Эммадем, Мадиам , а сыну рабыни, как сказано, было имя Измаил. Сей последний занимает и созидает в пустыне так называемый Фаран. У него сыновей числом двенадцать, и от них происходят колена агарян и измаильтян, называемых ныне сарацинами. Исаак же раждает двоих сыновей: Исава и Иакова. И род богочестивых назывался тогда авраамитами и исаакитами. Когда же Исав удалился в Идумею, страну восточную, лежащую к полудню от Ханаана; тогда делается он обитателем горы Сиир, и строит город так называемый Эдом. У него родятся сыновья, и под именем старейшин по преемству правят Идумеею; они назывались старейшины Едомли (Быт. 36, 19). В сем роде, если исключить из числа Авраама, и начать счет с Исаака, пятый по преемству есть Иов. Ибо Исаак родит Исава, Исав Рагуила, Рагуил Зару, Зара Иова, называемаго сперва Иокавом , в последствии же, не задолго до бывшаго с ним искушения, прозваннаго Иовом. Уже обрезание входило тогда в силу. Иаков, по совету отца и матери, бежит от брата своего Исава, по причине его гнева, в Месопотамию Фадан, на ту сторону Месопотамии Сусова . Оттуда из собственнаго родства своего выводит он числом четырех супруг, которыя родят ему числом двенадцать сынов, названных и патриархами. Когда же возвращается он в землю Ханаанскую к отцу своему Исааку и к матери Ревекке, при истоках Иордана имеет видение от Бога. Иавоком называют поток, где Иаков видел полки Ангелов. И вот, сказано, человек с вечера, и боряшеся с ним даже до утра (Быт. 32, 24); человеком сим Писание означило Ангела, который в благословение Иакову дает почетное имя Израиля. Иаков же, возстав оттуда, нарек имя месту тому: вид Божий (Быт. 32, 30): потому что Боровшийся, сказав ему при благословении: не прозовется ктому имя твое Иаков, ио Израиль прозовется, определеннее выразил сие, сказав: понеже укрепился еси с Богом, и с человеки силен будеши (Быт. 32. 28). С сего времени дети Иаковлевы называются израильтянами.

Гл. 9. И Израиль, по отшествии Иосифа во Египет, отправляется туда и сам со всем домом своим, с сыновьями и внуками и женами упомянутых прежде и других, в числе семидесяти душ. Пребывает же род Израилев в стране египетской в продолжение пяти родов. Ибо Иаков родит Левию и Иуду и иных десять патриархов; Левий родит Каафа, а Иуда родит Фареса; Кааф родит Амрама; Амрам родит Моисея. Фарес родит Есрома, Есром родит Арама, Арам родит Аминадава, Аминадав родит Наассона во времена Моисеевы. И Наассон в пятом роде от Левия. Из земли египетской выходит Израиль среди чудес Божиих чрез Чермное море, и располагается станом в пустыне синайской. И по данному Богом повелению служителю Его Моисею исчислить мужей от двадцати и до пятидесяти лет, всех способных извлечь мечь и взять в руки воинския оружия, оказалось таковых шесть сот двадцать восемь тысячь и пятьсот.

В этоже время у еллинов известны были Инах, и дочь его Ио, называемая и Атфисою, от которой получила название и Аттика. От Ио Боспор, которому соименен так называемый город Боспор на Евксинском понте. Сию Ио египтяне называют Изидою, и поклоняются ей, как богине. А Инаху есть соименная река, называемая также Инахом. С сего времени у еллинов возимели начало таинства и священные обряды, сперва не к добру выдуманные у египтян, фригиян, финикиян и вавилонян, из египетской же страны перенесенные к еллинам Кадмом и самим Инахом, который именовался сперва Аписом, и построил Мфмфис. А из таинств, получивших начало от Орфея и от некиих иных, в последствии составлены ереси Епикуром, стоиком Зеноном, Пифагором и Платоном. С этого времени начали оне усиливаться до времен македонских, до Ксеркса, царя персидскаго, по взятии Иерусалима в первый раз, до пленения при Навуходоносоре, до Дария и до времен Александра македонскаго. Ибо в эти времена стали известны Платон и жившие прежде него, Пифагор, а за ним и Епикур; отсюда, как сказано было прежде, заимствовали повод, и появились на свет писания у еллинов и провозглашенныя после сего времени ереси философов, которыя согласны между собою в заблуждении и одинакаго достоинства слагают учение об идолослужении, нечестии и безбожии; но, взаимно сходясь в одном и том же заблуждении, вместе и разнятся друг от друга.

 

Стоики, въ еллинстве третія, а по общему порядку пятая ересь.

Гл. 1. Стоики держатся такого мненія о Боге: говорятъ, что Богъ есть умъ, и что душа въ теле, то Онъ въ целомъ видимомъ объеме; разумею небо и землю и прочее; но они же единое Божество делятъ на многія частныя сущности, на солнце, луну, звезды, на душу, воздухъ и прочее. По великости своего заблужденія присовокупляютъ и это нечестивое ученіе: бываютъ переліянія и переселенія душъ изъ тела въ тело; души, совлекшіяся телъ, снова облекаются въ тела, и вторично раждаются. Но душу почитаютъ частію Божества и безсмертною. Начальникомъ Стои былъ у нихъ Зенонъ, о которомъ идетъ большая молва. Одни называли его сыномъ какого–то Клеанфа, вышедшаго изъ Тира, а другіе утверждаютъ, что это Китіей, островитянинъ съ Кипра, несколько времени жившій въ Риме, въ последствіи преподававшій сіе ученіе въ Афинахъ въ такъ называемой Стое. Иные же говорятъ, что два было Зенона, одинъ елеатскій, а другой предъ симъ сказанный. Впрочемъ оба учили одинаково, хотя ихъ было и двое. Посему и сей другой, называя вещество современнымъ Богу, говоритъ тоже, чтó и другія ереси, а именно, что есть рокъ, что всемъ правитъ часъ рожденія и отъ него всякій и все терпитъ. Поэтому въ чемъ краткое это наше сочиненіе можетъ послужить целебнымъ врачевствомъ отъ неосновательнаго сего ученія; то и скажу на сіе, не собирая большей груды доказательствъ о несомненности дела, но коснувшись сего слегка, чтобы не показаться оставившимъ его безъ вниманія.

Гл. 2. Откуда взялъ ты, премудрый, это изложеніе ученія? Или, какой Святый Духъ изрекъ тебе съ неба это заблужденіе твое? Усиливаешься утверждать, что вещество и Богъ совершенно современны. Падетъ твое слово, и не будетъ состоятельно. Ибо исповедуешь, что есть некій Зиждитель, говоришь, что Онъ и Вседержитель, и Его же, опять делишь въ многобожіи. Чьимъ будетъ Зиждителемъ, если вещество Ему современно? Ибо вещество, не получившее начала отъ какого–либо виновника, будетъ само себе господиномъ, и не чьимъ либо подчиненнымъ. Если же Зиждитель у вещества находитъ и заимствуетъ себе подмогу; то будетъ какое–то безсиліе и потребность подачи въ томъ, кто, чтобы произвести свое созданіе, по скудости заимствуетъ изъ чужаго, а не изъ собственнаго своего достоянія. И въ разсужденіи переліянія душъ велика неосновательность поврежденнаго разуменія твоего, величающій себя мудрецомъ и обещающій веденіе людямъ. Ибо, если душа есть часть Бога и безмертна, а ты жалкія тела, не зверей только, но и пресмыкающихся и даже низкаго рода животныхъ, ставишь въ связи съ образованіемъ той, которая, по твоимъ же словамъ, обладаетъ сущностію, заимствованною отъ Бога; то скажи мне, чтó будетъ хуже этого?

Гл. 3. Но ты вводишь рокъ, какъ будто отъ него происходитъ все, чтó бываетъ съ человекомъ и съ другими. Твое баснословіе для краткости речи низложено будетъ однимъ словомъ. Ибо если отъ рока зависитъ стать мудрымъ, сведущимъ, родиться словеснымъ и безсловеснымъ, и все прочее; то да умолкнутъ законы; потому что прелюбодеями и другими обладаетъ рокъ. Пусть лучше понесутъ наказаніе налагающія необходимость звезды, нежели вынуждаемые делать усиліе. Но объ этомъ скажу еще и иначе. Пусть въ училищахъ не будетъ ученья, пусть молчатъ софисты, риторы, грамматики, врачи, и другія познанія, все неисчислимое множество рукоделій, и пусть никто больше не учится, если родъ человеческій не изъ письменъ все изучаетъ, и рокъ даетъ ему сведенія. Если рокъ делаетъ и сведущимъ и ученымъ; то никто пусть не учится у учителя, но Парки, прядущія нити свои, пусть у природы заимствуютъ сведенія, по уверенію твоего заблужденія, величающагося на словахъ.

 

Платоники, въ еллинстве четвертая, а по общему порядку шестая ересь.

Но это пусть будетъ сказано Зенону и стоикамъ. Платонъ же, увлекавшійся въ теже съ ними заблужденія касательно переселенія и переліянія душъ изъ одного тела въ другое, многобожія, идолопоклонства и другихъ суеверій, о веществе, можетъ быть, думалъ не совершенно одинаково съ Зенономъ и съ стоиками. Ибо зналъ онъ Бога, зналъ, что все имеющее бытіе произошло отъ сущаго Бога, что есть первая, вторая и третія причина; и первая причина есть Богъ, вторая причина — отъ Него происшедшія некія силы; отъ Него же и отъ силъ произошло вещество. Ибо говоритъ такъ: небо со временемъ приходитъ въ бытіе, потому что съ нимъ вместе и разрушается; и опровергнулъ симъ прежнія свои положенія о веществе; потому что говорилъ некогда, что вещество современно Богу.

 

Пифагорейцы, въ еллинстве пятая, а по общему порядку седьмая ересь.

Прежде же Платона Пифагоръ и перипатетики свидетельствуютъ о себе, что принадлежатъ къ призниющимъ единаго Бога, но держатся иныхъ философскихъ началъ и ученій. И у нихъ опять есть такія же непозволительныя и весьма нечестивыя мненія; и самъ Пифагоръ и его последователи учатъ обоженію и переселенію душъ и истленію телъ. Пифагоръ оканчиваетъ жизнь въ Мидіи. Онъ говоритъ, что Богъ есть тело, то есть небо, что глазами Ему и прочими членами, какіе есть у человека, служатъ солнце, луна и прочія звезды и составныя части неба.

 

Епикурейцы, въ еллинстве шестая, а по общему порядку осмая ересь.

Въ следъ за симъ Епикуръ училъ, что въ міре нетъ промысла, что все составлено изъ атомовъ, или опять переходитъ въ атомы; что целое имеетъ бытіе случайно, міръ состоитъ изъ естества, непрестанно раждающаго, а потомъ иждиваемаго, и опять само изъ себя возраждающагося, и никогда не перестающаго какъ раждаться изъ себя, такъ на себя и разлагаться. Въ начале все въ совокупности подобно было яйцу; духъ же, змеевидно обвивъ яйцо сіе, какъ венецъ, или какъ поясъ, сжималъ тогда естество. Но въ одно время, пожелавъ съ усиліемъ крепче надлежащаго сжать все вещество, или естество вселенной, такимъ образомъ разделяетъ существа на два полушарія, и изъ этого уже разсыпались атомы. Чтó легко и тоньше всего естества, то есть светъ, эфиръ, и тончайшее въ духе,то выплываетъ на верхъ; а самое тяжелое и грубое, именно же: земля, то есть суша, и влажная сущность воды, склонилось къ низу. Целое же, какъ будто все еще гонимо змеевиднымъ духомъ, само себя и само собою приводитъ въ движеніе, состоящее во вращеніи полюса и звездъ. И мы хотя отчасти сказали объ этомъ.

1. Но для краткости чтенія четыре сіи ереси опровергнуть должно однимъ и темъ же способомъ. Съ сего времени и еще гораздо ранее, какъ было сказано, стихотворцы и историки, всякіе писатели, астрономы, вводители иныхъ ложныхъ понятій, приготовлявшіе умъ къ тысячамъ дурныхъ побужденій и путей, омрачали и затмевали понятія человечества. И появилось самое первое заблужденіе, — измышленіе идоловъ и бесовскія ученія. Но все было раздельно, и еллинство и іудейство. Іудейство сперва не было еще известно подъ симъ именованіемъ; напротивъ того, пока продолжалось преемство родовъ, имя богочестиваго богопоклоненія заимствуемо было отъ Израиля. Ибо Наассонъ, въ пустыне бывшій княземъ колена Іудина, родитъ Салмона, Салмонъ родитъ Вооза, Воозъ родитъ Овида, Овидъ родилъ Іессея, у богочестивыхъ такъ называемыхъ израильтянъ Іессей родитъ Давида царя, который первый царствовалъ изъ колена Іудина, и отъ него уже потомъ по преемству были въ последствіи цари отъ семени Давидова такъ, что сынъ наследовалъ после отца. Прежде же самаго Давида первый царствовалъ во Израили по естественнымъ своимъ качествамъ Саулъ, сынъ Кисовъ, изъ колена Веніаминова. И по немъ преемствовалъ не сынъ, но царская власть въ лице перваго Давида перешла въ колено Іудино. Ибо у самаго Іакова первый сынъ родится Рувимъ, вторый Симеонъ, третій Левій, четвертый Іуда, отъ котораго имеютъ свое имя іудеи, по колену Іуды, одного изъ рода богочестивыхъ ; а прежде и іудеи назывались израильтянами.

2. До сего времени соприкасались четыре рода четырехъ отделовъ земли, между темъ какъ были они разделяемы временами до времени, показаннаго здесь мною, и далее, то есть, отъ Адама до Ноя варварство, отъ Ноя до столпа и до Серуха, бывшаго чрезъ два рода по столпе, скифское суеверіе, а потомъ отъ столпа и отъ Серуха и Арама до Авраама — еллинство, отъ Авраама и потомковъ его богочестіе, появляющесся съ самимъ Авраамомъ, по преемству отъ семени его, то есть, отъ Іуды, отъ котораго іудейство, какъ подтверждаетъ еще слово мое духоносный и святый Апостолъ Павелъ, говоря въ одномъ месте: о Христе Іисусе ни варваръ, ни скифъ, ни еллинъ, ни іудей, но новая тварь (Кол. 3, 11; Гал. 6, 15), потому что тварь въ начале, когда была создана, будучи новою, не имела еще никакого имени, означающаго разности. Согласно же опять съ этимъ въ другомъ месте Апостолъ говоритъ такъ: долженъ есмь еллиномъ и варваромъ, мудрымъ же и неразумнымъ (Рим. 1, 14), давая разуметь подъ мудрыми іудеевъ, а подъ неразумными скифовъ. И присовокупляетъ: долженъ есмь. Съ сего времени, то есть, со времени Давида, іудеями сталъ именоваться весь родъ израильскій; и въ тоже время, именно же со времени Давида, и сына его Соломона, и сына Соломонова, разумею Ровоама, по Соломоне царствовавшаго въ Іерусалиме, весь родъ Израилевъ удерживалъ за собою названіе и израильтянъ, и іудеевъ. Но, чтобы не уклониться съ должнаго пути, не сказавъ ни слова о богослуженіи іудеевъ, и не показавъ содержанія принятаго ими мненія, изъ многаго присовокуплю не многое. Ибо іудейскіе обычаи, можно сказать, весьма явны всякому. Почему не возьму на себя великаго труда о семъ предмете передавать все даже до мелочи, но изъ многаго предложу здесь не многое, о чемъ сказать необходимо.

3. Посему іудеи, преемственно происходящіе отъ Авраама и преемники его богочестія, отъ Авраама имеютъ и обрезаніе, которое, по Божію повеленію принялъ онъ на девяносто девятомъ году жизни (Быт. 17, 24), по причине, сказанной мною выше, а именно, чтобы семя его, сделавшись пресельнымъ, и въ чужой стране не отвращалось отъ имени Божія, но на теле своемъ носило печать, въ напоминаніе и наставленіе пребывать въ богочестіи отца своего. Сынъ же его, Исаакъ, обрезывается осмидневный, какъ сказано было въ Божіемъ повеленіи (Быт. 17, 12). И было признано, что обрезаніе въ то время совершалось по повеленію Божію. Однакоже установлено оно было тогда прообразовательно, какъ въ последствіи покажемъ это, дошедши до сего по порядку. Посему продолжали обрезываться и быть привязанными къ богочестію сами сыны Авраамовы по преемству, разумею имъ самимъ рожденныхъ, и въ последствіи Исаакъ, Іаковъ, и дети его, въ земле Ханаанской, въ Іудеи и такъ называвшейся тогда земле филистимской, а ныне называемой Палестине, но также и въ Египте. Ибо Іаковъ, онъ же и Израиль, приходитъ во Египетъ на сто тридцатомъ году жизни своей, вместе съ одиннадцатью сыновьями своими. Α Іосифъ, двенадцатый сынъ его, по зависти проданный братьями своими, былъ уже прежде и царствовалъ въ Египте. Домостроительство Божіе, содействуя праведнику ко благу его, злокозненность противъ Іосифа обратило въ нечто удивительное. Посему, по сказанному мною Іаковъ и сыновья его, и жены, и внуки, въ числе семидесяти пяти душъ, приходятъ въ Египетъ, какъ описываетъ первая книга пятокнижія Моисеева (Быт. 46, 27), ясно раскрывая все это. Тамъ они пробыли въ продолженіе пяти родовъ, какъ говорилъ я неоднократно, а теперь нашелъ нужнымъ повторить это: потому что счисленіе родовъ отъ Іакова продолжаемо было въ колене Левіиномъ, изъ котораго поставляемы были священники, и въ колене Іудиномъ, изъ котораго по времени произошелъ царь Давидъ. И Левій родитъ Каафа и иныхъ; Каафъ родитъ Амрама; Амрамъ родитъ Моисея и Аарона первосвященника. Сей–то Моисей силою Божіею изводитъ сыновъ Израилевыхъ изъ земли египетской, какъ повествуетъ о семъ вторая книга законоположенія.

4. Α каковъ именно до сего времени былъ образъ жизни сыновъ Израилевыхъ, о семъ невозможно сказать до очевидности ясно, разве то одно, что держались они богочестія и обрезанія; хотя написано, что сыны Израилевы въ земле египстской умножишася, и мнози (χυδαῖοι) быша (Исх. 1, 7); ибо долговременное ихъ пресельничество и обращеніе съ египтянами, конечно, по нераденію ихъ, въ сынахъ Израилевыхъ произвели огрубелость (τὸ χυδαῖον). Чтó употреблять въ пищу, въ чемъ себе отказывать, и все иное, чтó по определенію закона предписывалось имъ сохранять, не было еще означено со всею ясностію. Когда же вышли изъ земли египетской, во вторый годъ по ихъ исходе, удостоиваются они законоположенія Божія, даннаго рукою самаго Моисея. Законоположеніе же, данное имъ отъ Бога вместо пестуна (какъ и действительно законъ былъ пестуномъ (Гал. 3, 27), ограничивался телеснымъ, но имелъ и ожиданіе духовнаго), научало обрезываться, хранить субботу, давать десятину отъ всехъ ихъ произведеній и отъ всего, что у нихъ раждалось, отъ человека до скота, давать начатки, пятидесятую и тридцатую долю, чтобы знали единаго Бога, и Ему служили. Хотя въ единоначаліи проповедывалось имя Божіе, но въ единоначаліи всегда возвещаема была Троица; и у сыновъ Израилевыхъ въ Нее веровали отличнейшіе изъ нихъ, то есть, пророки и святые. Приносили жертвы и совершали разныя службы Всецарю Богу въ пустыне, отправляя богослуженіе въ скиніи, построенной Моисеемъ по образцамъ, показаннымъ ему отъ Бога.

Сіи–то самые іудеи приняли и пророческія вещанія о Христе грядущемъ, Который именуется пророкомъ, а въ действительности есть Богъ, названъ и Ангеломъ, но есть Сынъ Божій, вочеловечится и будетъ включенъ въ число братіи, какъ говорятъ все божественныя Писанія, особенно же книга Второзаконія, пятая въ законоположеніи, и следуюшія за нею.

5. Сіи же іудеи, до возвращенія изъ плена вавилонскаго имели у себя книги, и следующихъ пророковъ, и следующія пророческія книги: первую книгу Бытія, вторую — Исходъ, третію — Левитъ, четвертую — Числа, пятую — Второзаконіе, шестую книгу Іисуса Навина, седьмую — Судей, восьмую — Руфи, девятую — Іова, десятую — Псалтирь, одиннадцатую — Притчи Соломоновы, двенадцатую — Екклесіастъ, тринадцатую — Песнь Песней, четырнадцатую — первую книгу Царствъ, пятнадцатую — вторую Царствъ, шестнадцатую — третью Царствъ, семнадцатую — четвертую Царствъ, восемнадцатую — первую Паралипоменонъ, девятнадцатую — вторую Паралипоменонъ, двадцатую — двенадцать пророковъ, двадцать первую — Пророка Исаіи, двадцать вторую — Пророка Іереміи вместе съ Плачемъ и посланіями его и Варуховымъ, двадцать третію — пророка Іезекіиля, двадцать четвертую — пророка Даніила, двадцать пятую — первую книгу Ездры, двадцать шестую — вторую книгу, двадцать седмую — книгу Есфирь. Вотъ двадцать семь книгъ, данныхъ іудеямъ отъ Бога, но ими считаемыхъ за двадцать две, наравне съ числомъ буквъ еврейской грамоты; потому что десять книгъ, считаемыя за пять, слагаются по две въ одну. Но о семь ясно сказали мы где–то въ другомъ месте. Есть же у нихъ въ числе сомнительныхъ другія две книги: премудрость Сирахова и премудрость Соломонова, за исключеніемъ некоторыхъ иныхъ апокрифическихъ книгъ. Все оныя священныя книги учили іудейству и предписаніямъ закона, до пришествія Господа нашего Іисуса Христа. И прекрасно было бы для іудеевъ пестунство закона, если бы приняли они сего Христа, Котораго напередъ проповедывалъ и предвозвещалъ имъ пестунъ, то есть, законъ, чтобы, пріявъ Его Божество, и въ пришествіи Его во плоти дознали не разореніе закона, но исполненіе закона: потому что въ законе были образы, а истина — въ Евангеліи. Тамъ обрезаніе плотское служило на время до великаго обрезанія, то есть, до крещенія, которое обрезываетъ насъ отъ греховъ, и запечатлеваетъ насъ во имя Божіе. Была тамъ и суббота, соблюдающая насъ къ великой субботе, то есть, къ покою Христову, чтобы субботствовать намъ во Христе, не работая греху. И тамъ было приносимо въ жертву безсловесное овча, указующее намъ путь къ великому и небесному Агнцу, закланному за насъ и за целый міръ. И тамъ было одесятствованіе, обезопашивающее, чтобы не укрылась отъ насъ йота, означающая десять, — эта первая буква въ имени Іисусовомъ.

6. Итакъ, поелику іудеи водились образами, но не достигли совершенства, о какомъ проповедали законъ, пророки, и все иное, и всякая книга; то изгнаны они изъ земли ими возделываемой, вошли же туда язычники, а имъ невозможно уже спастися, если не обратятся къ благодати Евангелія. Ибо все оправданія сделались для нихъ недействительными. Это говоритъ всякаго рода свидетельство, какъ сіе видно во всемъ Писаніи. Но мы кратко, на основаніи одного свидетельства, покажемъ непреложность и неминуемость произнесеннаго на нихъ приговора, чтобы въ точности можно было видеть сделанное о нихъ определеніе, какъ сказано: душа, яже не послушаетъ пророка онаго, потребится (Деян. 3, 23) въ колене своемъ, въ Израиле, въ подсолнечной; потому что преданное таинственно въ законе совершенно несомненнымъ и спасительнымъ соделаетъ Господь, а кто не слушаетъ Его, и не внемлетъ Ему, тотъ не имеетъ спасенія, хотя бы исполнилъ законъ, такъ какъ законъ не можетъ усовершенствовать человека, по той причине, что оправданія описаны въ немъ телесно, действительно же исполняются въ Господе Христе.

Сіе пусть будетъ у меня сказано объ іудействе; ибо не многое привелъ я себе на память, чтобы не вовсе умолчать объ іудеяхъ, но показать отчасти; такъ какъ всякому, можно сказать, известно, въ чемъ заключается іудейство, и за что обвиняютъ его. Мы же указали и начало, откуда введены они были, а именно, что въ начале отъ Авраама, — патріарха богочестія, какъ происходящіе отъ его семени, называются богочестивыми: отъ внука же его, разумею Іакова, именуемаго Израилемъ, — израильтянами: а со временъ Давида, воцарившагося изъ колена Іудина, все двенадцать коленъ назывались и іудеями и израильтянами до Соломона, сына Давидова, и до Ровоама, сына Соломонова, внука Давидова. И по соизволенію вразумляющаго Бога, и по недостоинству Ровоама, двенадцать коленъ разделились; два колена съ половиною остались при колене Іудиномъ, то есть при Ровоаме, а девять коленъ съ половиною перешли къ Іеровоаму. И сіи девять, имея царемъ Іеровоама, сына Наватова, въ Самаріи, назвались израильтянами и Израилемъ. Α два въ Іерусалиме, называясь іудеями, имели царемъ Ровоама, сына Соломонова, отъ котораго произошло опять преемство царей.

Ровоамъ раждаетъ Авію; Авія — Асу; Аса — Іосафата; Іосафатъ — Іорама; Іорамъ — Охозію; Охозія — Іоаса; Іоасъ — Амасію; Амасія — Азарію, называемаго Озіею; Азарія, онъ же и Озія — Іоафама; Іоафамъ — Ахааза; Ахаазъ — Езекію. Во времена Езекіи и Ахааза колена израильскія отведены въ пленъ въ пределы мидянъ. После сего Езекія раждаетъ Манассію; Манассія — Амоса: Амосъ — Іосію; Іосія — Іехонію, именуемаго и Селлумомъ, который назывался и Амасіею. Сей Іехонія раждаетъ Іехонію, называемаго Содекіею, и Іоакимомъ (ср. 1 Пар. 3, 15–16).

7. И никто да не сомневается въ этомъ; напротивъ того всякій да подивится паче точности, съ какою изложено здесь это на пользу любознательнымъ, желающимъ въ наученіе себя иметь въ рукахъ точные списки: они, при полученной ими пользе, принуждены будутъ тотчасъ же изъявить признательность, нашедши то реченіе, которое, какъ бы подъ видомъ поправки, какими–то невеждами, къ недоуменію, уничтожено въ Евангеліи. Ибо, когда святый Матфей сделалъ три исчисленія родовъ, и сказалъ, что отъ Авраама до Давида родове четыренадесяте, и отъ Давида до плена родове четыренадесяте, и отъ плена до Христа родове четыренадесяте (Матф. 1, 17); два первыя исчисленія представляются ясными, не заключая въ себе никакого недостатка въ числе, потому что объемлютъ времена до Іехоніи. Но третіе число оказывается по преемству именъ не имеющимъ полноты и состоящимъ не изъ четырнадцати, а изъ тринадцати родовъ, потому что некоторые, въ Іехоніи съ Іехоніею вторымъ находя одно и тоже лице, признали въ счисленіи повтореніе одного имени. Но это было не повтореніе, а ясный счетъ: потому что по имени Іехоніи отца и сынъ назывался Іехоніею. Посему некоторые, по незнанію, какъ бы изъ любви къ доброму складу речи, исключивъ одно имя, сделали неполноту въ исчисленіи, уничтожили обещаніе о составе числа изъ четырнадцати именъ и неоднократное повтореніе сего отношенія.

Отсюда, со времени Іехоніи, начинается пленъ вавилонскій. Въ это время плена къ Навуходоносору въ Вавилоне входятъ старшины, прося его изъ своихъ послать какихъ либо поселенцевъ въ израильскую землю, чтобы страна сія одичавъ не запустела. Навуходоносоръ принялъ ихъ просьбу, не откладываетъ дела, и посылаетъ изъ своихъ подданныхъ четыре племени, такъ называемыхъ хуфеевъ, кудеевъ, сепфаруреевъ и анагоганеевъ (ср. 4 Цар. 17, 24). Они, поднявшись въ путь съ своими идолами, заселяютъ тогдашнюю Самарію, избравъ себе эту землю по ея тучности и великому плодородію. Но, по прошествіи некоего времени, терзаемые зверями: львами, тиграми, медведями, и другими злыми зверями, посылаютъ въ Вавилонъ съ просьбою и выраженіемъ крайняго удивленія спокойному пребыванію обитавшихъ прежде, какъ могли избавляться отъ хищничества и насилія зверей. Царь, пославъ за старшинами, спрашиваетъ, какъ проводили они жизнь, населяя Іудею, какъ укрывались отъ хищничества зверей, когда въ земле той такъ часты ихъ нападенія, и столько отъ нихъ вреда. Старшины показали ему Божіе законоположеніе, и разумно открыли, чтó требуется по здравому смыслу, сказавъ: никакому народу не возможно жить въ стране той, если не будетъ исполнять закона, какой чрезъ Моисея данъ небеснымъ Богомъ; потому что Богъ покровитель этой земли, и не хочетъ, чтобы въ ней иноплеменными народами совершались преступленія, идолослуженіе и что либо другое. Царь, съ попечительностію и уверенностію въ совершенной справедливости давшихъ сіе объясненіе, потребовалъ списка закона. Они, охотно давъ, посылаютъ изъ Вавилона съ закономъ наставникомъ въ законе некоего іерея Ездру, чтобы научилъ Моисееву закону поселившихся въ Самаріи ассиріянъ, упомянутыхъ прежде хуфеевъ и другихъ. Совершается же это, или съ небольшимъ, или безъ малаго, въ тридцатый годъ по плененіи израильтянъ и іерусалимлянъ. Посему Ездра и прибывшіе съ нимъ обучили жителей Самаріи, и принявшіе законъ, который преподалъ имъ пришедшій изъ Вавилона Ездра, названы самарянами. Прошло же время другихъ сорока летъ; пленъ кончился, и израиль возвратился изъ Вавилона.

8. Можно же подивиться, какъ случилось, что въ одномъ и томъ же народе сошлись четыре народа, и были четыре ереси, разумею же во первыхъ ессиновъ, во вторыхъ горофиновъ, въ третьихъ севуеевъ, въ четвертыхъ досифеевъ. Симъ полагается у меня начало обещанному сочиненію объ ересяхъ, и чемъ объяснить ихъ причину, скажу кратко. Какая же это иная причина кроме той, что, когда стало много разнозвучныхъ языковъ, тогда образовались племена, а подобно каждому племени и роду составились разные народы? Каждый же народъ во главу себе поставилъ царя. Α отъ этого произошло, что бываютъ войны, возстанія и столкновенія народовъ, сходящихся съ народами, потому что каждый усиливается сделать, чтобы предпочиталась собственная его воля, и принадлежащее ближнимъ соседямъ перешло въ его собственность, по ненасытной любостяжательностн, въ этомъ міре свойственной всемъ намъ. Такъ и въ это, указанное нами прежде, время, когда единственное израильское богопоклоненіе и писанный законъ перешли къ другимъ народамъ, разумею ассиріянъ, изъ которыхъ составилось самарянское населеніе, тогда произошло и то, что образъ мыслей раздвоился, заблужденіе и раздвоеніе устремились уже къ одной богочестивой вере подсевать многія поврежденныя мненія, какъ это казалось каждому; и каждый думалъ по собственному своему изволенію упражняться въ Писаніи и толковать его.

 

Против самаритян, в эллинстве седьмой, а по общему порядку девятой ереси

1. Итак, самаряне прежде других уклонились от божественного Писания в ереси, после описанных доселе эллинских ересей, не знавших божественного Писания, когда разумение человеческое было омрачаемо собственными своими помыслами. Самарянами назывался весь народ. Слово же «самаряне» в переводе значит «стражи»; и названы они так потому, что в должности стражей поставлены были в земле или действительно были стражами законного Моисеева постановления. Да и гора, на которой поселились они, называлась Соморон (Σομόρων), а также и Сомер (Σωμήρ), по имени древнего какого–то обитателя Соморона, сына Сомерова (3 Цар.16:24). Этот Сомер был сыном одного мужа из рода ферезеев и гергесеев (τῶν Φερεζαίων καὶ Γεργεσαίων), которые населяли тогда землю по преемству, будучи сынами Ханаана, захватившего землю сию, называемую ныне Иудеею, или Самариею, которая принадлежала сынам Симовым, а не была собственностью хананеев, потому что сам Ханаан — сын Хама, по отцу брата Симова. И потому самаряне по разным причинам названы сим именем: от Сомера, от горы Соморон, оттого, что они стражи земли, и оттого, что они хранители наставлений Закона.

2. Отличаются же они от иудеев, во–первых, тем, что не дано им писание пророков, бывших после Моисея, кроме одного только Пятикнижия, данного Моисеем семени Израилеву во время шествия по исходе из Египта, разумею: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. А на еврейском языке книги сии называются так: Βρεσίθ, Ἐλλεσιμώθ, Οὐϊκρά, Οὐιδαβήρ, Ἐλλεαδδεβαρίν. И в этих пяти книгах рассеяны, впрочем, не проповеданы ясно, признаки воскресения мертвых. В них есть намеки о Единородном Сыне Божием, о Святом Духе и против идолов. Но с большею ясностью излагаются в них начатки учения о единоначалии; а в единоначалии духовно возвещается Троица. Но принявшие Закон заботились о том, чтобы отложиться от идолослужения и познать единого Бога; не было же у них попечения познать сие точнее. Таковые, поползнувшись, и не постигнув ясно всех частей веры и точного исследования нашей жизни, не познали воскресения мертвых, и не верят оному, не приемлют также Святого Духа, потому что не познали Его. И сия–то ересь, отвергающая воскресение мертвых, и отмечущая идолослужение, сама по неведению служит идолам, потому что идолы четырех народов сокрыты (Быт.35:4) в горе, ложно называемой у них Гаризин (Γαριζίν). Ибо кому угодно в точности доведаться о горе Гаризин, тот должен знать, что у Иерихона лежат две горы, одна — Гаризин, а другая — Гевал, об ону страну Иордана, на восток от Иерихона, как говорят Второзаконие (Втор.11:30) и книга Иисуса Навина (Нав.8:33). Итак, самаряне, сами того не зная, служат идолам, потому что во время молитвы, где бы они ни были, отовсюду обращаются к этой горе, почитая ее освященною. Ибо невозможно солгать Писанию, которое говорит: пребывали исполняющими Закон и кланяющимися идолам своим до сего дня, как написано в четвертой книге Царств (4 Цар.17:33).

3. А касательно воскресения мертвых повсюду встречают они обличения. Во–первых, в Авеле, потому что кровь его по смерти обращает речь к Владыке. Кровь же — не душа, а, напротив того, в крови душа. И не сказал Бог: душа «вопиет ко Мне» (Быт.4:10), показывая сим, что есть надежда на воскресение тел. «Енох переселен был так, что не видел смерти: и не стало его» (Евр.11:5). Да и Сарра, когда омертвели у ней ложесна и иссох обычный источник, вдруг приемлет в себя живородящую силу во удержание семене (Евр.11:11), и престарелая носит во чреве чадо по обетованию, в надежде воскресения. Да не иное повелевал и Иаков, пекущийся о костях своих как о негибнущих. И не только Иаков, но и Иосиф, на том же основании давая повеление, показал образ воскресения. Да и жезл Ааронов прозябший (Евр.9:4), когда был сух, снова принес плод в надежду жизни, давая видеть, что мертвые тела наши восстанут, и ведя нас к мысли о воскресении. И Моисеев, подобно сему, деревянный жезл по изволению Божию одушевлялся и, делаясь змием, изображал собою воскресение. И Моисей, благословляя потомков Рувимовых, о давно скончавшемся говорит: да живет Рувим, и да не умрет (Втор.33:6), желая показать, что есть жизнь по смерти, и суд для осуждения на смерть вторую. Посему изрекает Рувиму два благословения, говоря да живет в воскресение, и да не умрет на суде, называя смертью не ту, которая состоит в сложении с себя тела, но ту, которая есть следствие осуждения. Довольно будет и сего немногого к опровержению учения самарян. Но у них есть и другие некие древние неразумные обычаи: они омываются на рубеже, когда приходят из чужой страны, конечно, как оскверненные там; вместе с одеждою погружаются в воду, когда прикоснутся к кому из другого народа: ибо почитают осквернением прикоснуться к кому–либо, или иметь дело с каким–либо другим человеком, держащимся иного учения веры. Так много у них сумасбродства.

4. Но как скоро обличается их неразумие, углубись мыслию, пречудный, и узнаешь. Ничего не разбирая, гнушаются они мертвецом, будучи сами мертвы делами. Но не одно, а много есть свидетельств, что Закон сказал это загадочно, а не потому, что мертвецом должно гнушаться. Ибо не два или три свидетельства свидетельствуют нам о сем, но шестьсот двадцати тысячное число в пустыне, и столько же или более тысяч других свидетелей, и гораздо большее число свидетельствующих при могиле Иосифовой (Быт.50:26), в продолжение сорока лет носимой целым полком, между тем как никто ею не гнушался и не осквернялся. Но и Закон сказал справедливо: если кто прикоснется к мертвецу, остается нечистым до вечера, и омоется водою, и будет чист. Но сие сказано загадочно о мертвости Господа нашего Иисуса Христа при страдании Его во плоти. Ибо членом τοῦ означается отличение имени; потому что где прилагается член, там членом, без сомнения, утверждается, что речь — о чем–либо одном определенном и самом видном; а без члена речь понимать должно неопределенно, о чем бы то ни было одном. Сказать для примера, если говорим «царь (βασιλεύς)», хотя означили имя, но не показали ясно определяемого именем: ибо разумеем о царе и персов, и мидян, и эламитян. Но если скажем царь с прибавлением члена (ὁ βασιλεύς), то означаемое несомненно: ибо членом показывается, что это царь, о котором спрашивается, или речь идет, или известно, кто он, или над кем царствует. И если скажем «Бог» без приложения члена, то разумеем какого–либо бога — языческого или Бога истинного. А если слово «Бог» скажем с членом (ὁ θεός), то явно, что означаем Бога действительного, истинного, и знаемого. Тоже и в речениях «человек (ἄνθρωπος)» и «человек (ὁ ἄνθρωπος)». И если бы Закон сказал: «если прикоснетесь к мертвецу (νεκροῦ)» без члена пред словом «мертвецу», то приговор был бы произнесен о всех, и подлежащее исследованию речение относилось бы вообще ко всякому мертвецу. Но когда Закон говорит: если кто прикоснется к мертвецу (τοῦ νεκροῦ) (ср. Чис.19:11), с членом при слове «мертвец», то ведет речь о ком–то одном, а именно — о Господе, как объяснено мною выше. Сказал же сие Закон загадочно о тех, которые наложат на Христа руки, и предадут Его кресту (σταυρῷ); они имели нужду в очищении, пока не зашел для них день, и не воссиял им иной свет, чрез водное крещение пакибытия. И в этом слово мое подтверждает Петр, который израильтянам в Иерусалиме, спрашивавшим его, «что сотворим?» и, потому что Петр сказал им: «сего Иисуса, Его же вы распяли, — умилившимся сердцем» продолжал: «покайтесь, и да крестится каждый во имя Иисуса Христа» Господа нашего, и оставятся вам грехи, «и приимиете дар Святого Духа» (Деян.2:36–38). Посему не о мертвеце вообще говорит Закон. Когда же другого определенного мертвеца разумеет Закон, тогда выражается иначе; ибо говорит: если мимо проходит мертвец (νεκρός), заприте двери и окна ваши, да не осквернится дом, как сказал бы о слышании греха или образе падения; заключи око твое от пожелания, и уста от злословия, и ухо от худого оглашения, чтобы не подвергся смерти целый дом, то есть душа и тело. Посему и пророк сказал: если взыде смерть сквозь окна (Иер.9:21.). Конечно же, говорит не об окнах в домах, ибо иначе, заключив сии окна, никогда не могли бы мы умереть. Но окнами служат у нас телесные чувствилища: зрение, слух и другие, которыми смерть входит в нас, если ими грешим. И Иосиф погребал Израиля и не гнушался, а по смерти «пал на лице и целовал» (Быт.50:1): и не написано, что омылся, чтоб очиститься. Ангелы, как говорит дошедшее до нас предание, погребали тело святого Моисея, и не омывались, да и не осквернились ангелы от святого тела.

5. Боюсь опять, чтобы решение вопроса не продлить без конца. Но мудрому одним или двумя словами дастся возможность умудриться о Господе против слова сопротивного. Если нужно мне будет кратко сказать и о Духе Святом, то не поленюсь. Например, Господь ясно говорит Моисею: возведи на гору «Мне семьдесят старцев», и возьму от «Духа, который в тебе», и изолью на них, и будут помогать тебе (Чис.11:16–17). О Сыне же, чтобы знали мы, Отец говорит: «сотворим (а слово «сотворим» означает не одного) человека по образу нашему и подобию» (Быт.1:26). И: пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба (Быт.19:24). Что же касается пророков, то (поелику самарянам дано было сперва Пятикнижие, другими писаниями не руководствуются они, но одним только Пятикнижием, а не и прочим последованием) если кто скажет им теперь о других, разумею Давида, Исаию и последующих за ними, самаряне не принимают, держась предания, сообщенного от отцов их. И сим пусть кончится у меня речь о самарянах, высказанная кратко по причине страха, с каким предусматриваю, что иначе распространится обширность обещанного мною сочинения.

 

Против ессенов, у самарян первой, а по общему порядку десятой ереси

1. Хотя самаряне разделились на четыре ереси; однако же одинаково друг с другом думая об обрезании, субботе и о других предписаниях Закона, в неважном, и то несколько, каждая из трех ересей разнится с близкими к ней, за исключением только доситеев. Ессены (Ἐσσηνοί) держались первоначальных правил, ничего к ним не прикладывая. После горотены стали разногласить с другими в какой–то малости; потому что у них произошел некоторый спор между собою, то есть между себуеями, ессенами и горотенами (Σεβουαίων καὶ Ἐσσηνῶν καὶ Γοροθηνῶν). Спор же был следующего вида. Закон повелевал иудеям неоднократно собираться отовсюду в Иерусалим, именно же в три времена года: в праздник Опресноков, в Пятидесятницу, и в праздник Кущей (Втор.16:16). Но иудеи жили в рассеянии, в пределах Иудеи и Самарии. Случалось же им, проходя в Иерусалим, совершать путь местами жительства самарян. Поскольку в одно время приходилось иметь собрания для празднования, то от сего бывали столкновения. Да и когда Ездра, по возвращении из Вавилона, обстраивал Иерусалим; самаряне изъявили желание подавать помощь иудеям и строить вместе, но были устранены Ездрою и Неемиею.

 

Против себуеев, у самарян второй, а по общему порядку одиннадцатой ереси

1. Тогда себуеи (Σεβουαῖοι) в раздражении и гневе переставили времена сказанных выше праздников, — во–первых, по гневу на Ездру, а во–вторых, ради сказанного пред сим предлога, вызывающего их на ссору с проходящими. Устанавливают же они новый месяц для Опресноков по начале нового года, которое бывает осенью, то есть, после месяца тисри, который у римлян зовется август, у египтян — месори, у македонян — горпией, у эллинов — апеллей. Отсюда ведут они начало года и тотчас совершают праздник Опресноков. Осенью же празднуют Пятидесятницу. А праздник Кущей совершают у себя, когда у иудеев бывает праздник Опресноков и Пасхи.

 

Против горотенов, у самарян третьей, а по общему порядку двенадцатой ереси

Себуеев не послушались горотены (Γοροθηνοί) и другие. Но ессены, быв близки к другим, с ними поступают одинаково. И одни горотены и доситеи состоят в препирательстве с себуеями; они, разумею горотенов и доситеев, отправляют праздники, именно же праздник Опресноков и Пасхи, также Пятидесятницы и Кущей, и обратившийся у них в закон однодневный пост, когда совершают их иудеи. Но другие поступают не так, а по–своему, в сказанные выше месяцы.

 

Против доситеев, у самарян четвертой, а по общему порядку тринадцатой ереси

1. Доситеи (Δοσίθεοι) разнятся с ними во многом: признают воскресение, держатся особых правил в жизни, не употребляют в пищу животных, а некоторые из них по смерти жены воздерживаются от брака, иные же живут девственно. Также одинаково содержат они обрезание, субботу и то, чтобы ни к кому не прикасаться, потому что мерзким признается всякий человек. А по рассказам, хранят посты и подвизаются. Поводом же Доситею к такому образу мыслей служило следующее: с самарянским народом вступил он в единение, ушедши от иудеев, у которых, преуспел в изучении Закона и принятых у них вторичных преданиях, домогался первенства, но не имел удачи и не удостоен иудеями какого–либо уважения: почему уклонился к самарянскому роду и составил сию ересь. Поселившись же отшельником где–то в пещере и, по чрезмерному желанию казаться мудрым, храня напрасный и лицемерный пост, как носится слух, в таком состоянии по недостатку хлеба и воды умер произвольною смертью. Но по прошествии нескольких дней, при осмотре его тела нашли, что оно издает дурной запах, ползают по нему черви и над ним роится туча мух.

Таковы, по сведению, о сказанных выше четырех ересях дошедшие до нас разности; ереси сии могут быть опровергнуты тем, что о них сказано. Но я снова приступаю к ересям, какие появлялись по преемству времени и, собирая этих блуждающих овец и входя с ними в прекословие, между тем как открываю непотребные их занятия, в краткой речи излагаю обличение ядоносности этих злых и гибельных пресмыкающихся.

Вот четыре ереси самарян кончены; следует наконец иудейство, которое само делится на семь ересей.

 

Против саддукеев, в иудействе первой, а по общему порядку четырнадцатой ереси

1. После этих поименованных выше ересей, появившихся у самарян, а еще прежде у эллинов, еще числом семь ересей, до Христова во плоти пришествия, произошло в Иудее и Иерусалиме.

2. Из них первые саддукеи (Σαδδουκαῖοι), — этот отросток сказанного прежде Доситея. Именуют они себя саддукеями, производя название это от слова «справедливость (δικαιοσύνη)», ибо «седек» значит «справедливость». Но в древности был некто из иереев по имени Садук (Σαδδούκ). Однако саддукеи не пребыли в учении своего наставника: они отвергли воскресение мертвых, держась одного образа мыслей с самарянами; не допускают же бытия ангелов, хотя самаряне не отвергают сего; а о Духе Святом и не знают, потому что недостойны Его; все сохраняют наравне с самарянами. Родом же были они не самаряне, но иудеи, ибо в Иерусалиме приносили жертвы и во всем другом поступали заодно с иудеями.

3. Опровергнуты же могут они быть достойным всякой веры изречением Господа, которое навлекли сами на себя в решении вопроса, когда приступили к Нему, говоря: может ли быть воскресение мертвых? вот, было семь братьев, первый взял жену и умер бездетным; жену взял второй, так как Моисей повелевает вступать в брак с женою брата, умершего бездетным, и жениться на ней другому брату, чтобы восстановить семя во имя усопшего. Так, говорили саддукеи, брал жену первый и второй брат и умирали, а подобно сему и все семеро; в воскресении мертвых которого из семи будет та жена, ибо все имели ее? Но Господь сказал: «прельщаетесь, не зная Писания, ни силы Божией, ибо в воскресении мертвых ни женятся, ни выходят замуж, но равноангельны. И что мертвые восстанут, учит вас Моисей, говоря, как Бог вещал ему: Я есмь Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова, Бог живых, а не мертвых» (Мф.22:23–32). И сим Господь заградил им уста; потому что удобоуловимы они, и ни одного часа не могут устоять против истины.

 

Против книжников, в иудействе второй, а по общему порядку пятнадцатой ереси

1. После этих саддукеев среди того же времени и современниками их явились книжники (Γραμματεῖς). Они были истолкователями преданий, как наставники в каком–то книжном знании; в ином поступали по–иудейски, но вводили излишнее некое ухищренное истолкование, жили не по Закону только, но делали и нечто лишнее, соблюдали омовение кружек и чаш (Мк.7:4), блюд и других домашнего употребления сосудов, как будто по расположению к особенной чистоте и святости; они часто моют руки, часто обтираются после каких–то очищений в воде и купелях; носят на одежде какие–то воскрилия (κράσπεδα) (Мф.23:5) как знаки строгой их жизни, чтобы повеличаться пред зрителями и заслужить от них похвалу; налагались же у них на одеждах и хранилища (φυλακτήρια), то есть, широкие полосы из багряницы. Иной может подумать, что, поскольку упоминается об этом и в Евангелии, то не о привесках ли говорит оно; потому что иные имеют обычай и привески называть хранилищами. Но в Евангелии идет речь вовсе не о том. Напротив того, поскольку носившие хранилища возлагали на себя долгие ризы, или род стихарей, или далматика, или безрукавные одежды, приготовленные из широкой тесьмы, вытканной из багряницы, наблюдающие же точность в выражении, привыкли эти полосы из багряницы именовать хринилищами: то посему и Господь, согласно с их словоупотреблением, назвал это хранилищами. Такое значение сего именования показывает и связь речи, и «воскрилия риз (καὶ τὰ κράσπεδα τῶν ἱματίων)». Сказано: «воскрилии (τὰ κράσπεδα)» вместо «бахрома (κροσσούς)» и «хранилища (τὰ φυλακτήρια)» вместо «знаки багряницы (τῆς πορφύρας τὰ σήματα)». Господь говорит: расширяете хранилища и увеличиваете воскрилия риз ваших (Мф.23:5). Ибо какие–то пуговицы на четырех полотнищах верхней ризы каждый имел привязанными к самой ткани в то время, когда совершал подвиг воздержания или хранил девство: потому что каждый, вступающий в общество книжников, назначал себе время чистоты или воздержания, и это служило у них образцом, по которому бы видимы были людям принятые ими на себя обеты, чтобы никто не касался их как освященных.

Преданий же было у них четыре рода: одни от имени пророка Моисея; другие от имени учителя их так называемого Акибы, или Бар–Акибы; иные же от имени Адды, или Анны, иначе Иуды; и еще иные от имени сынов Асамонеиных. Из этих четверояких преданий почерпнуто все, что принято у них в закон как признанное мудрым, но большая часть, не отличающаяся мудростью, восхваляется и славится, провозглашается и распространяется всюду как достойное предпочтения учение.

 

Против фарисеев, в иудействе третьей, а по общему порядку шестнадцатой ереси

1. С этими двумя ересями стоит в ряду иная некая ересь фарисеев, которые одного образа мнений держались с этими, то есть книжниками, иначе законоучителями, потому что к ним присоединялись и законники (Νομικοί). Но фарисеи в образе мыслей простирались еще далее, имея более строгие правила жизни. Ибо некоторые из них, когда обучались, назначали себе десяти–или восьми–или четырехлетие равно для девства, или для воздержания, непрестанно пребывая в молитве, часто вступали в сей подвиг, конечно, чтобы не потерпеть какого–либо телесного повреждения или неприметно не подвергнуться гнусному плотскому истечению, производимому сонными мечтами. И одни любили выбирать для себя доску шириною в одну пядень, и вечером ложились на эту доску, чтобы, если кто заснет и упадет на пол, немедленно встать ему на молитву, и жизнь по возможности проводить бодрственно. Другие же, набрав кремней, из них делали себе постель, чтобы, чувствуя боль, не предаваться глубокому сну, но усиливать в себе принужденную бодрость. А иные для того же самого стлали себе колючие растения. Постились же дважды в неделю, во второй и в пятый день; давали со всего десятину; приносили начатки, тридцатую и пятидесятую долю; в принесении жертв и в выполнении обетов соблюдали величайшую точность. Они положили начало описанной выше сего наружности книжников, и долгою одеждою и другими наружными покровами, похожими на женские платья, выступая в широких сандалиях с шнурами у обуви. Назывались же они фарисеями потому, что держали себя отдельно от других по произвольно введенному у них суеверию; потому что «фарес» с еврейского толкуется «отделение».

2. Они исповедовали воскресение мертвых, верили в бытие ангелов и Духа; но, как и другие, не знали Сына Божия. Рок и астрономия имели у них великое значение. Так, у них эллинские названия, употребительные в астрономии заблуждающих, переложены на другие наименования еврейского диалекта; например «солнце» названо ἡμά и σέμες, а «луна» ἰέρεε и ἀλβανά, как называется и месяцем; потому что месячный период времени означается словом ἰέρεε, а луна у эллинов называется и μῆνα от месяца. Арес назван χωχὲβ ὀκβόλ, Гермес — χωχὲβ ὀχομόδ, Зевс — χωχὲβ βάαλ, Афродита — ζερούα или λουήθ. Кронос — χωχὲβ σαβήθ. Называются также у них и другими именами, но не мог я в точности изложить их именование. Да и названия, заблуждающимися напрасно признаваемые в числе первоначальных знаков, которые именуются зодиакальными, и непозволительно ввели мир в нечестивое заблуждение, по–еврейски называются так: τελά, σώρ, θωμίμ, σαρατάν, ἀρί, βεθουλά, μωζανή<μ>, ἀκράβ, κέσετ, γαδί, δαλλί, δεγγίμ. И они, разумею фарисеев, переименовали эти названия по–еврейски, напрасно последуя эллинам; так, эллинский «овен» у них назван τελά; там «телец», здесь σώρ; там «близнецы», здесь θωμίμ; там «рак», здесь σαρατάν; там «лев», здесь ἀρί; там «дева», здесь βεθουλά: там «весы», здесь μωζανή<μ>; там «скорпион», здесь ἀκράβ; там «стрелец», здесь κέσετ; там «козерог», здесь γαδί; там «водолей», здесь δαλλί; там «рыбы», здесь δεγγίμ.

3. Все это изложено мною не на смущение читателей и не с тем, чтобы доказать невежество введших в жизнь несостоятельное и сумасбродное пустословие астрономии; потому что само собою обличается оно перед истиною, будучи несостоятельно и погрешительно. И нами и в других сочинениях много уже говорено в опровержение признающих час рождения и рок; и особенно в введении в это сочинение помещено краткое рассуждение о том же; но чтобы не подумал кто, будто бы восстаем против иного по клевете и излагаем несправедливо, не сверив в точности с преданиями: говорится у нас об этом подробно. Крайняя же непонятливость и не случайная недогадливость — признающим воскресение и назначающим праведный суд говорить о роке. Ибо как могут быть вместе и суд и рок? Необходимо что–либо одно из двух: или, если важен час рождения, то нет суда, потому что делающий делает не сам по себе, но по необходимости под владычеством судьбы; или, ежели есть суд, и действительно угрожает, и законы действуют, и поступающие худо подлежат наказанию, то, по признании справедливого Закона и самого истинного суда Божия, судьба делается не действительною и вовсе не имеющею никакой состоятельности.

4. Возможностью грешить и не грешить определяется разность в том и другом, и что один подвергается наказанию за грехи и что другой приемлет похвалу за сделанное хорошо. И сказанное истиною от лица Господня устами пророка Исаии кратко выражает сие в одном справедливом изречении: «Если захотите и послушаетесь Меня, то будете вкушать блага земли; если же не захотите и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят» (Ис.1:19–20). Посему для всякого ясно и несомненно, что Бог даровал свободу, так как Сам говорит: «если захотите» и «если не захотите»: и тем показывает, что в воле человека — делать добро или желать худого. Посему к фарисеям должно чаще и многократнее возглашать не в одном изречении, но во многих, сказанное им Спасителем: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру, а даете десятину с мяты, аниса и тмина, и очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды» (Мф.23:23,25). Признаете справедливым клясться «сущим верху алтаря», а кто клянется самим алтарем, тот у вас разрешается от клятвы. Говорите, что клясться небом «ничтоже есть», а если кто поклянется «сущим верху его», то признается справедливым. Алтарь не подъемлет ли на себе возлежащего на нем? Небо не престол ли Сидящего на нем? И поскольку говорите: «Кто скажет отцу или матери: корбан (κορβάν), то есть дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался» (Мк.7:11), и не почтит отца своего; то отметаете заповедь Божию ради предания старцев ваших. «Обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф.23:15).

Что же превосходнейшее святых сих изречений представит кто в возражение пред сим сказанному? Напротив того думаю, что весьма достаточно сих Спасителевых слов и истинных речений, на которые фарисеи не могли возражать даже и в самой малости.

 

Против гемеробаптистов, в иудействе четвертой, а по общему порядку семнадцатой ереси

1. За этими же следует так называемая ересь гемеробаптистов (αἵρεσις Ἡμεροβαπτιστῶν), не отличающаяся от других, а держащаяся одинакового образа мыслей с книжниками и фарисеями, но не сходная с ересью саддукеев не только в учении о воскресении мертвых, но и в неверии в другие догматы. Но ересь сия приобрела ту особенность, что, по оной, весною и осенью, зимою и летом должно ежедневно креститься в воде, от чего еретики сии и получили название гемеробаптистов. Ибо ересь учит, что не возможно иначе как–либо и жить человеку, если не будет он каждый день креститься в воде, омывая и очищая себя от всякой вины.

2. Но опровержение этой самой ереси будет у нас состоять в одном слове, а именно, что утверждаемое сими еретиками есть более учение неверия, нежели веры. Ибо собственная совесть крещающихся ежедневно обличает их в том, что умерла у них надежда вчерашнего дня, равно как вера и очищение. Если бы остановились на однократном крещении, то смело полагались бы на него как на живое и вовеки бессмертное. Но если омывались сегодня не ради омовения тела, но ради омовения грехов: то значит, по их мнению, человек очистился. Но вскоре на следующий день омываясь снова, они подтверждают, что крещение, став вчерашним, уже умерло. Потому что, если бы не умерло чрез один день, для очищения грехов не было бы нужды в другом на следующий день. И если не вовсе воздерживаются от грехов, думая, что вода очистит каждый день непрестанно согрешающих, то суетно их предположение, бесполезен и ни к чему не годен труд. Ибо ни океан, ни все потоки моря, ни вечно текущие реки и источники, и все дождеродное естество в совокупности, не могут уничтожить грехов, когда делается это не по разумной причине и не по заповеди Божией. Очищают покаяние и единое крещение как таинства. Но ничего не скажу больше о сей ереси, рассуждая, что в немногих словах показано мною достаточное пособие от сумасбродств ее последователей. А доселе сказанное назначается для читателей.

 

Против назареев, в иудействе пятой, а по общему порядку восемнадцатой ереси

1. Вслед за гемеробаптистами намереваюсь сообщить касающееся так называемой ереси назареев. Родом они иудеи и вышли из Галаадитиды и Басанитиды и из стран, лежащих за Иорданом, как говорится в дошедшем до нас сведении. Происходя из самого Израиля, ересь во всем иудействует, не принимая почти никаких больше мнений, кроме сказанных доселе. Ибо обрезание содержит так же, как и другие, субботу ту же хранит, соблюдает те же праздники, но не допускает ни рока, ни астрономии. Хотя принимает отцов, поименованных в Пятикнижии от Адама до Моисея, сделавшихся славными по доблестному богочестию, разумею Адама, Сифа, Еноха, Мафусала, Ноя, Авраама, Исаака, Иакова, Левия, Аарона и Иисуса Навина, но не принимает самого Пятикнижия; признает Моисея, верит, что дано ему законоположение, но говорит. что дано не это, которое в Пятикнижии, а другое. Посему, будучи иудеями, [назареи] хранят все иудейское, но не заколают жертв, не употребляют в пищу одушевленного; напротив того, не позволительно у них вкушать мяса или приносить их в жертву. Ибо, говорят, книги сии подделаны, и отцам ничего этого не было известно. Вот разность ереси назареев с другими. Из сего явствует, что обличение их будет не в чем–либо одном, но во многом.

2. И, во–первых, признают они отцов, патриархов и Моисея. Поскольку же никакое другое писание не говорит о них, то откуда у них сведение об именах и доблестях отцов, если не из тех же писаний Пятикнижия? И как можно в том же быть и истине и лжи? Одному Писанию частью говорить истину и частью лгать? Спаситель говорит: сделайте или дерево доброе и плоды добрые, или дерево худое и плоды худые; ибо «не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф.7:18). Потому разумение их ничем не оправдывается, и учение найдет себе много опровержений, когда доныне не только разглашается повествуемое в Писании, но и самые места чудесных событий как бы представляют их на лице. Во–первых, гора Сион, где Авраам принес Богу овна, и до сего дня так именуется. Известно, где и дуб мамврийский, где ангелам предложен был телец. Но когда Авраам предлагал ангелам учреждение из мяса, то, вероятно, вкушал их и сам.

3. Об агнце же, закланном в стране египетской, носится еще предание у египтян и у идолопоклонников. Ибо в ту пору, когда была там пасха (а она бывает началом весны, во время первого равноденствия) все египтяне, по неведению, берут сурик и мажут им овец, мажут деревья, смоковницы, и другие, разглашая и утверждая, что в этот день огонь, как говорят они, некогда попалил вселенную и что огненного цвета вид крови есть спасительное средство от такого и столь великого бедствия. А почему же не указать и на последующее, что остатки Ноева ковчега и ныне еще показывают в стране Кардиев (ἐν τῇ τῶν Καρδυαίων χώρᾳ)? И конечно, если кто разыщет и доведается об остатках жертвенника; то, как и следует, найдет их при подножии горы, где пребывал Ной, вышедши из ковчега и принесши Господу Богу в жертву животных чистых и тучных, когда услышал: «как зелень травную даю вам все» (Быт.9:3), заколай и ешь. Но не буду ничего говорить о том, что в этой ереси пришлого со стороны и неразумного, удовольствовавшись здесь немногим, высказанным и кратко изложенным нами, в опровержение заблуждений поименованной ереси.

 

Против оссеев, в иудействе шестой, а по общему порядку девятнадцатой ереси

1. За этой ересью следует еще некая другая, тесно связанная с прежними, так называемая ересь оссеев. Они, как и прежде исчисленные, иудеи же, лицемеры нравами и страшные выдумщики. Вышли они, как говорит дошедшее до нас предание, из страны набатеев, из Итуреи, из страны Моавитской и Ариэлитидской. Род оссеев, по истолкованию сего имени, означает род крепкий. К ним впоследствии, во времена царя Траяна, по пришествии Спасителя, присоединился так называемый Элксай (Ἠλξαΐ), который был лжепророк. Он написал книгу в виде пророчества или как бы по вдохновенной свыше премудрости. Говорят же и о другом некоем Иексее (Ἰεξαῖον), брате первого. Это был человек непостоянного нрава, обманщик в душе; происходя от иудеев и держась иудейского образа мыслей, жил он не по Закону, вводил одно вместо другого, и сложил собственную свою ересь. Повелевал клясться солью, водою, землею, хлебом, небом, воздухом и ветром, вменяя клятву в служение им; некогда же назначил еще семь других свидетелей, разумею — небо, воду, ветры, святых, как говорит, ангелов молитвы, масло, соль и землю. Он чувствует отвращение от девства, ненавидит воздержание, принуждает к браку. Вводит же какое–то мечтательное сочинение, как бы под именем апокалипсиса. Учит быть лицемерами, сказав, что нет греха, если придется во время наставшего гонения поклониться идолам, только бы поклонение было не по совести, и исповедуемое устами, не было в сердце.

2. Представляя же и на сие некоего свидетеля, обманщик не стыдится сказать, что какой–то священник Финеес (Φινεές) из рода Левия, Аарона и древнего Финееса в Сузах во время вавилонского плена, поклонившись Артемиде, избежал гибельной смерти при царе Дарие: так все у него ложно и пусто.

Сей–то еретик первоначально принадлежал к упомянутой выше так называемой ереси оссеев, остатки которой и доныне есть в той же земле набатеев и в Перее, смежной с Моавитскою страною. Род сей ныне называется сампсеями (Σαμψαίων). Мечтают же, что еретик сей именуется сокровенной силой от слов: «эл» — «сила» и «ксай» — «сокровенный». Но все эти горделивые усилия обличены и сильно постыжены людьми, способными уразуметь и в точности исследовать истину. Со дней еще Констанция и доселе до нынешних царей ясно обличаются. Ибо до Констанция некоей Мартус (Μαρθοῦς) и Мартане (Μαρθάνα), двум сестрам из рода сего еретика, в стране их покланялись как божествам, потому что происходили они от семени упомянутого выше Элксая. Мартус умерла недавно, а Мартана жива и доныне. Их слюни и другие телесные нечистоты заблуждавшиеся еретики разносили по той стране для врачевания болезней. Действия от них не было, но заблуждающийся всегда упорен и готов отдаться в обман, потому что порок есть слепота и заблуждение есть недостаток благоразумия. Но долго ли тратить мне время, рассказывая об этом чародее все то, что лгал он против истины?

3. Во–первых, учил отрицаться от веры, говоря, что в скверных идольских жертвах можно участвовать лицемерно; потом к обману слушателей утверждал, что можно от собственной своей веры отрекаться устами — и не иметь греха. Посему болезнь еретиков была неисцелена и не оставалось возможности их исправить. Ибо если уста, исповедующие истину, предуготованы на ложь, кто поверит им, что сердце их не исполнено обмана, когда Божие слово, поучая Духом Святым, ясно говорит: «сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим.10:10)? Кроме того, он исповедует, правда, Христа по имени, говоря: Христос — великий Царь; но по причине хитрого и сбивчивого словосочинения в книге его пустословий мало понял я, о Господе ли нашем Иисусе Христе говорит он? Ибо не определяет этого, но просто называет Христом, как будто, сколько поняли мы, означает или ожидает некоего другого. Он запрещает молиться на восток, говоря, что должно не восток иметь в виду, но из всякой страны обращать лице к Иерусалиму, и кто молится с востока, тому иметь в виду Иерусалим, обращаясь на запад, а кто с запада, к нему же должно обращаться на восток: а с юга и полдня — на север, и с севера — на полдень, чтобы везде лице было прямо против Иерусалима. И смотри, какое сумасбродство у обманщика! Проклятию предает жертвы и жертвоприношения, как чуждые Богу, и вовсе никогда не приносившиеся Богу отцами и по Закону, и говорит, что должно молиться там в Иерусалиме, где были жертвенник и жертвы, отрицая между тем и ядение мяса иудеями, и иное, и жертвенник, и огонь как чуждый Богу. А что угодна Богу вода, огонь же чужд, сие выражает он следующими словами: не идите, чада, на вид огня, потому что вы в заблуждении; такой вид есть заблуждение; ибо видишь, говорит он, что огонь весьма близко, а он далеко от тебя; не идите на вид его, а идите лучше на глас воды. И мифологии его многочисленны.

4. Потом изображает Христа, что Он есть некая сила, и означает меру Его: длину двадцати четырех схин, то есть девяноста шести миль, ширину шести схин — двадцати четырех миль; а подобно сему придаст чудесную толщину, мифословя о ногах и о прочем. Говорит, что есть и Дух Святой, и что Он женского пола, подобен Христу, в виде кумира, стоит на облаке между двух гор. О прочем умолчу, чтобы слух читателей не приучить к мифословию. Некими же словами и пустыми звуками обманывает, напоследок в книге говоря: никто не доискивайся толкования, но произноси только это в молитве; сами же речения перенес из еврейского языка; почему понимаем отчасти, что ничего не значат его мечты. Ибо приказывает говорить: абар анид моиб нохилэ даасим анэ даасим нохилэ моиб анид абар селам (ἀβὰρ ἀνὶδ μωῒβ νωχιλὲ δαασὶμ ἀνὴ δαασὶμ νωχιλὲ μωῒβ ἀνὶδ ἀβὰρ σελάμ). Слова эти в переводе объясняются так: да мимо идет унижение, последовавшее от отцов моих, по причине осуждения их, попрания их и труда их, попранием в осуждении ради отцов моих, от мимошедшего унижения в апостольстве совершенства. На нем же исполняется все сие, потому что истощаются сила его и заблуждение. Если же кто из любви к утонченным исследованиям пожелает слышать перевод каждого слова одного за другим; то не замедлим сделать и это, и, удовлетворяя во всем тех, кому угодно с мелочною требовательностью слышать самые речения еретика, рядом с каждым из сих речений выставим и перевод. Он таков: «абар» — «да мимоидет», «анид» — «унижение», «моиб» — «которое от отцов моих»; «нохилэ» — «осуждения их»; «даасим» — «и попрания их»; «ани» — «и труда их»; «даасим» — «попранием», «нохилэ» — «в осуждении»; «моиб» — «ради отцов моих»; «анид» — «от унижения»; «абар» — «мимошедшего»; «селам» — «в апостольстве совершенства».

5. Такова упомянутая выше ересь оссеев: она держится иудейского образа жизни в том, что субботствует, обрезывается и делает все, требуемое Законом, а отвергает только, подобно назареям, книги. Но в этом расколе есть разности с другими из сих шести ересей. В опровержение ее достаточно будет сказать, что она чужда Богу, потому что Господь ясно говорит: «священники в храме нарушают субботу» (Мф.12:5). Какое же это осквернение субботы? То, что в субботу никто не делает никаких дел, а священники, совершающие в храме жертвы, нарушали субботу, оскверняя непрестанным приношением в жертву животных.

Миную и эту ересь, потому что этот Элксай сходится еще с эбионитами, бывшими по Христе, и с назореями, появившимися еще позднее. Им пользовались четыре ереси, потому что обольщены его заблуждением, именно: эбиониты, потом назореи, оссеи, прежде него и с ним вместе бывшие, и назареи, выше мною представленные.

Вот одна из семи ересей в Иерусалиме, которые продолжались там до пришествия Христова и по Христовом в плоти пришествии до взятия Иерусалима, совершенного царем Титом, братом Домициана и сыном царя Веспасиана. По взятии же Иерусалима недолгое время оставались как эта ересь, так и другие славившиеся тогда ереси, разумею ереси саддукеев, книжников, фарисеев, гемеробаптистов, назареев, оссеев и иродиан, пока наконец каждая из них, со временем и обстоятельствами рассеявшись, не прекратилась.

6. Но да будет достаточно иметь врачевство, какое всякий, имеющий ум, приготовит из самого сумасбродства еретиков и из губительного яда, заключающегося в речениях их проповеди, если только осудит их пошлое учение и изложение, особливо потому, что Господь прямо говорит в Законе и в Евангелии: «да не будет у тебя других богов, кроме Меня» (Исх.20:3); в клятве не принимай имени кого–либо другого; и в Евангелии еще говорит: «не клянитесь ни небом, ни землею, и никакою другою клятвою, но да будет у вас: ‘да, да’ и ‘нет, нет’» (Иак.5:12); «что сверх этого, то от лукавого» (Мф.5:34–37). А я о этом думаю: поскольку Господь знал, что иные скажут, отвергается клятва другими именами; то делает сие постановление, во–первых, что не должно клясться ни Самим Господом, ни иною какою клятвою, потому что клятва от неприязни. Неприязненный (πονηρός) же, конечно, говорил и в Элксае, ибо он принуждал клясться не только Богом, но и солью, и водою, и воздухом, и ветром, и землею, и небом. А намеревающемуся искать врачевания достаточно воспользоваться противоядием, заключающимся в двух словах, как бы мимоходом сказанных в опровержение сего заблуждения. Но оставим без внимания, что в нем смешного и что гнилого в этой ереси, и приступим по порядку к обличению седьмой ереси, имевшей тогда силу у иудеев. Она такова:

 

Против иродиан, в иудействе седьмой, а по общему порядку двадцатой ереси

1. После сей и предшествующих была и еще седьмая, так называемая, ересь иродиан (Ἡρῳδιανῶν). Они не имели ничего отличного от других, но всецело были иудеи недеятельные и лицемерные. Ирода же признавали они Христом Господом, тем самым, который представлен ожидаемым во всех писаниях Закона и пророков; сим–то Христом признавая Ирода и обманутые сею мыслию, хвалились они Иродом, и, тщеславясь тогдашним своим царем, в пользу его толковали сказанное в следующем изречении: «не оскудеет князь от Иуды и вождь от чресл его, доколе не придет», кому положено, или, как читается в других списках, «доколе не придет отложенное ему» (Быт.49:10). А Ирод был сын Антипатра, какого–то аскалонитянина (Ἀσκαλωνίτου τινός), священнослужителя при идоле Аполлоновом. Отец этого Антипатра был по имени также Ирод, сын Антипы. Сам Антипатр пленен был идумеями и, живя там, в Идумее, родил Ирода. Поелику отец был беден и не мог внести выкупа за сына, разумею Антипатра, то долгое время пребывал он в рабстве. Напоследок соотечественники сделали складчину, и он выкуплен с сыном Иродом, и возвратился на родину. Потому–то некоторые называют его идумеем, а другие знают в нем аскалонитянина. Впоследствии вошел в дружбу с Деметрием, поставлен правителем Иудеи, пришел в известность царю Августу и как правитель делается прозелитом, обрезывается сам и обрезывает сына Ирода, на которого пал жребий царствования над иудеями. Царем он был в Иудее под державою царя Августа, сам будучи связан условиями с ним. Итак, поскольку царем сделался он из иноплеменников, а царская власть по преемству шла от Иуды и Давида, от Иуды были князья и патриархи, то, когда царская власть перешла к иноплеменнику, по понятию заблуждающихся казалось убедительным вдаться в обман сего иноплеменника и почесть его Христом на основании приведенного выше изречения: «не оскудеет князь от Иуды и вождь от чресл его, доколе не придет»; а это должно понимать им так, говорили они, что отложено Ироду, потому что происходившие от Иуды оскудели, и Ирод был не Иудина, даже вовсе не израильского рода, а такому и отложено быть Христом.

2. Но обличают их последующие за сим слова: «Ему чаяние язычников» (Быт.49:10.), и: «на Него будут уповать язычники» (Ис.11:10). Какой же народ уповал на Ирода? Какое народное чаяние ожидало Ирода? Как исполнились у них слова: уснул, как лев и как львица, кто поднимет его? (Быт.49:9). Где было Ироду омыть вином одежду свою и кровью гроздов одеяние свое (Быт.49:11), как Господь наш Иисус Христос, окропивший собственною кровью тело Свое и кровью гроздия одеяние свое? Но пойми, что говорю, ибо Господь да даст тебе разум во всем. Чтобы послужить очистительною жертвой состояния народа Господня, пришел Он собственною кровью учения очистить зубы людей, оскверненные кровью тучной и недозволенной жертвы. Но к чему говорить много? Ибо сказать можно многое, но время не позволяет расширять слово опровержением поименованных пред сим ересей.

3. Но сии семь ересей были в Израиле, в Иерусалиме и в Иудее, а сказанные выше четыре — у самарян, в Самарии. Большая их часть истребилась, нет ни книжников, ни фарисеев, ни саддукеев, ни гемеробаптистов, ни иродиан. Одних только назареев отыщется разве самое небольшое количество, где один, где два, за верхнею Фиваидою и по ту сторону Аравии. Найдется остаток оссеев, уже не держащихся иудейской веры, но приставших к сампсеям, наследственно обитавшим за Мертвым морем. Ныне они присоединились к ереси эбионитов; и произошло, что отделились они от иудейства, как отрезанный корень, или тело пресмыкающегося, а из него вышедший двухголовый и бесхвостый змий, рожденный и связанный с половинным телом.

Доселе шла речь о четырех ересях самарянских и о семи иудейских; из них теперь существуют только три самарянские ереси, горотенов, доситеев и себуеев, а ересь ессенов если не совсем исчезла, то как бы погребена во мраке. А у иудеев остались только иудеи и назареи, оссеи же из иудейства перешли в ересь сампсеев и теперь уже ни иудеи, ни христиане. Вот что останется у меня доселе сказанным об упомянутых выше ересях.

[…]

 

Против симониан, от начала веры во Христа Господа нашего первой, а по общему порядку двадцать первой ереси

1. Первой ересью из бывших со времени Христа доселе является ересь Симона–волхва. Она принадлежит носящим на себе имя Христово, но не правильно и не чисто, и по растлению, ими произведенному, причиняет ужасные действия. Этот Симон был обманщик, а происходил из Гиттона — города, а ныне селения в Самарии. Он принимал на себя разные виды, обольщая и уловляя волхованиями народ самарянский. Говорил о себе, что он — великая Божия сила, и снизошел свыше. Самарянам называл себя Отцом, а иудеям говорил, что он Сын, и хотя страдал, но недействительно, а только по видимости (ἀλλὰ δοκήσει μόνον). Домогался благосклонности апостолов и сам, подобно другим, в числе многих крещен Филиппом. Но все, которые без него приступали к крещению в пришествие великих апостолов, по их рукоположению принимали Святого Духа. Поскольку Филипп, будучи диаконом, не имел власти на рукоположение, чтобы крещенным преподавать Святого Духа, то Симон, не имея ни сердца, ни помысла правого, но одержимый каким–то корыстолюбием и любостяжательством, и никак не оставляя дурного своего предначинания, апостолу Петру принес деньги, чтобы дал ему власть возложением рук сообщать Духа Святого, рассчитывая преподавать многим хотя бы за малость и за сообщение другим Духа собрать множество денег и обогатиться.

2. Итак, Симон, имея разумение, расстроенное демонской прелестью магии, и сделавшись мечтательным, будучи всегда готов своим чародейством показывать варварские дела своей и демонской злобы, исшедши на среду, и чрез прикровение именем Христовым, как бы мед примешивая к чемерице, уловленным в злотворное его заблуждение подав отраву, достоинством имени Христова причинил смерть поверившим. Будучи же по природе похотлив и по причине своих обещаний уязвляемый стыдом, обманщик сей в обольщаемых им старался вселить дурную мысль. Ибо, нашедши себе какую–то женщину — побродягу по имени Елену, по происхождению тирянку, водит ее с собою, не показывая вида, что имеет с нею связь; но в тайне срамно живя с этою женщиною, обманщик рассказывал ученикам своим некую забавный миф, именно же, называя себя великою Божиею силою, осмеливается утверждать, что сия блудная сожительница есть Дух Святой, и ради нее–то, говорил он о себе самом, сошел и он. Но на каждом небе, продолжал он, преображался я по образу Того, Кто на этом небе, чтобы утаиться мне от ангельских сил и низойти к Мысли (ἐπὶ τὴν Ἔννοιαν), которая есть эта, так называемая, и Дух Святой и Пруник (Προύνικος), и при посредстве которой сотворил я ангелов, ангелы же сотворили мир и людей. Она же есть та древняя Елена, из–за которой трояне и эллины вступали в брань. И сказывал на это какой–то миф, что сходящая свыше сила сама себя преображала; стихотворцы же говорили о сем иносказательно. Ибо силою свыше, которую называют Пруник, и которая в других ересях называется Барберо (Βαρβηρώ), или Барбело (Βαρβηλώ), являемая красота ее привела их в воспламенение и тем послала на расхищение князей, творивших сей мир. Сами ангелы вступили за нее в войну; она же нисколько не пострадала, страстью же, какую возбудила в них к себе, довела до того, что производят они взаимное убийство себя самих. И удерживая ее, чтобы не могла взойти в высоту, каждый пребывал с нею в каждом принимаемом ею на себя теле женского и женственного вида, между тем как она переливается из тел женских в разные тела и естества человеческого и животных и другие, чтобы они тем самым, в чем оказывают свое действие, убивая и будучи убиваемы, сии пролитием крови производили умаление себя самих, а она, собирая силы, могла потом опять взойти на небо.

3. Она же была и тогда при эллинах и троянах, и гораздо прежде создания мира, а по сотворении мира невидимыми силами производит подобное и подобообразно. Она же и теперь со мною, и для нее низошел я, и она ожидала моего пришествия; потому что она есть Мысль, у Гомера называемая Еленою. И поэтому–то Гомер принужден был описать, как стоит она на столпе, и при светильнике показывает эллинам злоумышление против фригиян: светильником же, как сказал я, давал разуметь указание света свыше. Посему и о вымышленном у Гомера деревянном коне, о котором эллины полагают, что сделан был нарочито, обманщик сей опять говорил, что это — невежество народов. И как фригияне, ввезя его по невежеству, привлекли собственную свою гибель; так и народы, то есть, род человеческий, без моего ведения, по невежеству сами на себя навлекают погибель. Но и об Афине говорил Симон, что она есть та же, так именуемая у них, Мысль; претворяя истину в свою ложь, пользуется этот лжец словами святого апостола Павла: облекитесь в броню веры, и шлем спасения, и обувь, и меч, и щит (Еф.6:14–17); все сие, сказанное апостолом с твердым помыслом по вере чистого обращения и по силе Божия и небесного слова, сей обманщик, с лицедейственным искусством Филистиона, превращает в смех и ни во что более. Ибо что говорить? Все сие таинственно представлял в образах Афины. Почему, как говорил я прежде, указывая на бывшую при нем женщину, взятую им из Тира, соименную древней Елене, опять повторял свои рассказы, называя ее всякими именами — и Мыслию, и Афиною и Еленою и иначе. Для нее, говорил он, и сошел я; ибо это — написанная в Евангелии заблудшая овца (Мф.18:12). Да и некое изображение передал он своим последователям, как будто бы оно было его собственное; и в образе Дия покланяются ему; а также другое изображение Елены передал своим в виде Афины, и обольщенные им кланяются оным.

4. Установил же и таинства срамоты и телесных истечений, чтобы, выражусь скромнее, на таинства в какое–то срамное собрание сходились мужчины для излияния и женщины для обычных месячных очищений. И то называл таинствами жизни, ведения и притом совершеннейшего, что наипаче приобретшему разумение от Бога свойственно признавать скорее мерзостью и смертью, нежели жизнью. Сам придает какие–то имена началам и властям; говорит и о разных небесах; на каждой тверди и на каждом небе описывает какие–то силы и предает им варварские имена. Утверждает, что невозможно кому–либо спастись иначе, если не дознает сколько–нибудь сего тайноводства, и не обучится приносить таковые жертвы Отцу всяческих при посредстве сих начал и властей. И настоящий век, по словам его, началами и властями зла устроен с недостатками. Допускает же истление и погибель только плоти, но очищение душ, а именно: если души состояли в тайноводстве при помощи погрешительного его ведения. И таким образом полагается начало так называемым гностикам. О Законе Симон утверждал, что он не от Бога, но от недоброй силы, и что пророки бывают не от благого Бога, но от той и другой силы; и как ему угодно, определяет каждому, Закон приписывает одной силе, Давида отдает другой, Исаию еще иной, Иезекииля опять иной, и каждого из пророков какому–либо одному началу. Все же они от недоброй силы, и вне Полноты (ἔξω τοῦ πληρώματος): а всякий верующий в Ветхий завет подлежит смерти (πάντα δὲ πιστεύοντα τῇ παλαιᾷ διαθήκῃ θάνατον ὑπέχειν).

5. Но учение это опровергается самою истиною. Ибо ежели Симон есть великая Божия сила, а живущая с ним развратница — Дух Святой, как он говорит, то пусть скажет, какое имя этой силы, или по какой причине изобрел он имя прилагаемое той женщине, а себе вовсе не нашел имени? Почему оказывается по преданию в некое время воздавшим долг природе в державе римской, потому что этот бедный умер упав в главном городе римлян? На каком основании Петр дал такой приговор, что не имеет он ни части, ни жребия в части богочестия (Деян.8:21)? Как может мир происходить не от благого Бога, когда Им избраны все добрые? Как может быть не доброю сила, глаголавшая в Законе и пророках, которая предвозвестила пришествие Христа <от> благого Бога (τοῦ Χριστοῦ <ἀπὸ τοῦ> ἀγαθοῦ θεοῦ), и запрещает все дурное? Почему будет не одно Божество и не тот же Дух в Новом и Ветхом завете, когда Господь сказал: «не пришел разрушить Закон, но исполнить» (Мф.5:17)? И чтобы показать, что Закон Им же возвещен и дарован чрез Моисея, а евангельскую благодать проповедует Сам Он Своим пришествием во плоти, сказал Господь иудеям: «если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне» (Ин.5:46). Много есть и других мест в опровержение прекословия сего обманщика. А как признать животворным срамное, если нет в этом какого–либо мудрования демонов? Сам Господь в Евангелии спрашивающим у Него: «если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться», — сказал: «не все вмещают сие, ибо есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (Мф.19:10–12). И показал, что воздерживаться от естественного побуждения к супружеской жизни есть дар Царства Небесного. Но опять в другом месте о честном браке (растлевая которыми, этот Симон срамно обращает в удовлетворение своей похоти) говорит: их же «Бог сочетал, человек да не разлучает» (Мф.19:6).

6. Но как опять этот обманщик, забыв о собственном своем пустословии, обличает сам себя, как бы не зная того, что сказано им прежде? Ибо, сказав, что им сотворены ангелы, говорит опять, что Мыслию своею преобразовывался он на каждом небе, чтобы утаиться от них в своем нисхождении; а таился, конечно, из боязни. И почему же пустослов боялся ангелов, которых сам произвел? Как же не оказаться для разумных, что семя его заблуждения удобообличимо всяким, когда Писание говорить: «в начале сотворил Бог небо и землю» (Быт.1:1)? И согласно с сим словом Господь в Евангелии как Богу Отцу Своему говорит: «Отче Господи небес и земли» (Лк.10:21). Посему, если Творец неба и земли есть Бог Отец Господа нашего Иисуса Христа; то не имеет никакой силы, как утверждаемое клеветником Симоном, будто бы мир сотворен ангелами с недостатками, как и все прочее, разглашаемое о мире сим беснующимся обманщиком, и вводившее в обман некоторых из обольщенных им.

7. И сего кратко мною сказанного о ереси Симоновой достаточно будет для читателей, чтобы доискаться истины и целебных средств, а также обличить покушающихся таким зверским растерзанием сделать вред несведущим. Но перейду далее и приступлю еще к обличению другой ереси. Ибо в еретике есть изменение и двоякость, ибо он, хотя и обманщик, но облечен образом имени Христова, подобен или выкидышей пресмыкающегося, зарождающейся от пустых яиц аспидов и других ехидн, как говорит пророк: яица аспидские разбиты, и хотящий от яиц есть обретет запорток и в нем василиска (Ис.59:5). Но силою Христовою, как сказал я, поразив его словом истины, и уничтожив его вред, поступим, возлюбленные, далее.

 

Против Менандра, по пришествии Христа второй, а по общему порядку двадцать второй ереси

1. С этой ересью по порядку состоит в связи некто Менандр, который, происходя из самарян, некоторое время был учеником у этого Симона. И он, подобно Симону, говорил, что мир сотворен ангелами, себя же называл силою ниспосланною свыше от Бога. Но, с большею против учителя отвагою поступая в обольщении людей, утверждал о себе, что он послан именно для спасения и для введения некоторых в тайну его, чтобы не быть им в обладании у ангелов, начал и властей, сотворивших мир. Подобно же своему учителю, соплетая все свои лжи, не имел недостатка в чародействах и других обманах, и ничего не изменил в учении, кроме того только, что себя самого называл гораздо большим в сравнении с бывшим прежде него учителем.

2. Менандр. обвиняемый в том же самом недостатке, в какой впал его учитель, на тех же основаниях будет низложен обличением истины. Да он и низложен, и ересь его большею частью прекратилась. Почему и я миную ее, и поступлю опять к другой, простираясь вперед в изложении. Ибо действительно древние рассказывают миф, будто бы из множества аспидов, собранных в один глиняный сосуд и положенных в основания четырех углов каждого идольского капища, строившегося в Египте, если который аспид оказывался сильнее, то он нападал на других и пожирал их; оставшись же один, и не имея пищи, обращался к себе, и начинал есть с хвоста сам себя, пока не истребит некоторой части своего тела; и таким образом оставалось уже не целое пресмыкающееся, а только половина его; почему и называли его аспидогоргоном (ἀσπιδογοργόνα), что и дает нам разуметь, что было это в древности, а теперь сего уже нет, но уничтожено, как и эта ересь совершенно изгнана. Ибо и нами была опровергаема, и истреблена силою Христовою. Но, миновав и сию ересь, поступим, возлюбленные, далее.

 

Против Сатурнила, по пришествии Господнем третьей, а по общему порядку двадцать третьей ереси

1. После этого восстал некто Саторнил, заимствовавший начало оттуда же, разумею, от Менандра и прежних. Живя в Сирии, то есть, в Антиохии близ Дафны, показал он свету великое какое–то искусство и опытность вводить в заблуждение. Сии двое, Василид и Саторнил, были соученики. И Василид, удалившись в Египет, там проповедовал темные глубины своего заблуждения. А Саторнил, проводя время в указанном выше месте, подобно Менандру возвещал, что мир сотворен ангелами; но неведом единый Отец, и Он создал силы, начала и власти, ангелы же отдельны от всевышней силы, какие–то семь из них создали мир и что в мире; мир по разделу составляет долю каждого ангела. Сии ангелы, собравшись совокупно, замыслили и сообща создали человека по подобию приникшего свыше светлого образа, не в состоянии будучи удержать сие приникшее изображение, потому что немедленно вознеслось оно вверх, пожелали подражать ему; и создан ими человек не ради чего другого, но по таковому только предлогу. Поскольку, говорит Саторнил, приникший оный свыше свет в самих ангелах произвел некое возбуждение; то они, по любви к вышнему подобию, предприняли совершить сотворение человека. И как возжелали они вышнего света, исполненные любви к нему и удовольствия, когда он явился и исчез пред ними; то сих возлюбивших его ангелов, и невозмогших наполниться его любезностью, потому что этот свет в одно мгновение отделился вверх, по сей самой причине этот обманщик, как бы выведя на зрелище представляет сказавшими: «сотворим человека по образу и по подобию», усекая сказанное в книге Бытия Богом: «по образу и подобию нашему» (Быт.1:26). Слово же «нашему» выпускает Саторнил, чтобы ложная его мысль имела вероятность, ибо одни творят, образ же другого означается сими словами: «сотворим человека по образу и по подобию». Но когда человек сотворен, говорит еретик, ангелы, по бессилию своему, не могли довершить его творения, и лежал он и бился, на земле лежа наподобие пресмыкающегося червя, не мог же ни стать прямо, ни сделать что–либо другое, пока всевышняя сила, приникнув и умилосердившись ради собственного своего образа и вида, из жалости не послала искру своей силы, и таким образом ею не восставила и не оживотворила человека. Этою искрою, конечно, называет Саторнил душу человеческую. И поэтому сей искре непременно должно спастись, а всему прочему в человеке погибнуть, снисшедшему свыше по прошествии неких времен вознестись в горнее, а всему дольнему созданному ангелами, остаться здесь у них. О самом же Христе говорит этот обманщик, что приходил Он только в образе и одном виде человека и все делал, то есть родился, ходил, бывал видим, страдал призрачно.

2. От этого же лжеименной так называемый гносис (ἡ ψευδωνύμως καλουμένη γνῶσις) снова начинает возрастать в глубине его лукавства, начало и повод заимствовав от Симона, но увеличенное иным еще большим пустословием, как скажем это впоследствии в обличение его. Ибо Саторнил, рассуждая об ангелах, говорит, что и Бог иудеев есть один из них. Но он и прочие ангелы отделились от силы Божией; Спаситель же послан Отцом по общему решению сил для смирения Бога иудеев и для спасения уверовавших. Держащиеся же сей ереси имеют в себе искру всевышнего Отца. Ибо Саторнил утверждает, что в начале созданы были два человека, один добрый и один дурной. От этих двоих происходят два рода людей в мире — добрый и лукавый. А поскольку лукавым помогали демоны, то посему напоследок дней, говорит он, пришел Спаситель на помощь добрым людям и для низложения лукавых и демонов. Вступать в брак и рождать детей, по словам сего обманщика, — это от Сатаны. Посему многие из сих еретиков воздерживаются от употребления в пищу чего–либо одушевленного, чтобы притворным своим неведением кого–либо привлечь в свое заблуждение. О пророчествах же говорит тот же опять обманщик, что одни из них проречены силою творцов мира — ангелов, а другие — силою Сатаны. И сам Сатана, говорит Саторнил, есть ангел, противодействующий творцам мира — ангелам, а наипаче Богу иудеев.

3. Но когда говорит сие этот скотоподобный, непременно окажется исповедующим единого Бога, и все возводящим к единому единству единоначалия. Ибо если и ангелы творили, но вину бытия имели сами ангелы опять в силе свыше; то следует, что виновники сотворения человека — не они, но сила свыше, сотворившая ангелов, от которых произошло и сотворение человека. Ибо не орудие причина тому, что им сделано, но совершающий произведение орудием, которым производится дело, как и написано: не прославится пила без влекущего ю (Ис.10:15), и т. д. Так видим, что не меч причина убийства, но совершивший убийство мечем; колодка, в которую отливается что–либо из воска, сама собою не может произвести отливаемого; производит же это сделавший колодку и отлитое восковое изображение. Следовательно, не ангелы виновники, но Виновник — Сотворивший ангелов, хотя и запрещал им творить человека. Ибо или осуждает Саторнил неведение высшей силы и незнание того, что имело совершиться сверх ее воли, или признает, что по ее благоволению созданы и ангелы на пользу устроения человека, которого она пожелала создать, сотворив ангелов, и не воспретив им исполнить сие предприятие, то есть произвести слепок человека, как ухищренное это сотворение мифологично описывается у еретиков.

4. Посему опять должно спросить этого мифолога: знала ли превысшая Сила, что сделают ангелы? Да, говорит он. А если знала, то сделала это сама, а не ангелы. Если же хотя знала, но не желала этого, и ангелы без ее согласия исполнили это предприятие, то по какой причине не воспрепятствовала? А сели не имела возможности воспрепятствовать, то первый недостаток в том, что от нее получивших бытие ангелов расположила против себя, и уготовала себе же самой противление и огорчение; а второй в том, что, имея возможность, не воспрепятствовала, но содействовала в дурном деле, совершенном ангелами. Если же не содействовала и, хотев воспрепятствовать, не могла того сделать, то какая–то великая оказывается немощь в желавшей и не возмогшей. И полк получивших от нее бытие ангелов будет гораздо сильнее, нежели она сама — причина сих сотворенных ею ангелов. Итак, еретическое учение всем уличается в том, что больше впадает оно в несостоятельность, нежели сходится с истиною. Но если Сила, хотя знала, однако же по необходимости сотворила ангелов поступать непозволительным образом вопреки ее изволению, то опять впадет в другое несовершенство и, таким образом опять, по слову еретика, в превысшей Силе не окажется никакой полноты. Но еще продолжим спрашивать его: скажи нам ты, о премудрый, приникавший в окна, позволь сказать это в шутку над твоим сумасбродством, и приникнув видевший, как сотворены были ангелы, и тогда же усмотревший искусство, какое употреблено ими в сотворении человека, и исследовавший хитрое действование вышней Силы, знали ли они, что творят, или не знали? А не знав, чем принуждены были совершать это и неведении? Нет, говорит еретик, не не–знали, ибо известно им было, что намерены делать, Посему вышняя Сила знала ли, что ангелы предпримут это или не знала? Не не–знала. Посему для того и сотворила их, чтобы сделали это или нет? Нет, говорит он. Ибо только сотворила их, они же вопреки всевышней Силе вознамерились создать тварь. Поэтому они знали, а оная вышняя Сила не знала, по слову твоему, о неразумнейший всех людей. И составь устройства человеческого, и виновники его — ангелы будут в ведении, а сотворившая ангелов Сила в неведении? Но безрассудно и противно здравому смыслу признать, что дело гораздо совершеннее Художника, и Художник бессильнее сотворенных Им ангелов — этих виновников человеческого состава. Так по всему следует тебе признать необходимость возводить все к одному и тому же Творцу и к единому Его единоначалию.

5. Ибо не ангелы, но Бог Отец сотворил человека и все, по Своему благоволению; даже и не по совещанию с ангелами что–либо создано. Бог, сказав: «сотворим человека», присовокупил: «по образу Нашему» (Быт.1:26), а не только по образу, потому что для создания своего призывает Свое Слово — Единородного, как гласит об этом и на истине основанное мнение верных, и самое точное исследование истины, как и во многих других случаях ясно и пространно изложено нами исповедание о сем, а именно, что Отец к созданию с Ним человека призывает Сына, которым сотворил и все прочее. А я скажу, что призывает не только Сына, но и Святого Духа. Ибо «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их» (Пс.32:6). Захочет ли или не захочет, разумею Саторнила, начальника этой ереси, но всем принужден он будет — единого Бога исповедать Богом и Господом, Творцом и Зиждителем всего, а вместе и человека. Но во всяком случае еретик сей будет постыжен как клеветник и в сказанном о пророках, и в неосновательном осуждении честного брака. Ибо Сам Господь наш Иисус Христос ясно возглашает в Евангелии и говорит согласно с пророком: яко Аз есмь глаголяй в пророках ту есмь (Ис.52:6), и еще: Отец Мой доселе делает, и Аз делаю (Ин.5:17). А чтобы показать, что делает Отец Его и Сам Он, спрашивавшим Его: надобно ли отпускать «жену свою по всякой вине» (Мф.19:3)? в ответ сказал: как написано? «сотвори Бог человека: мужа и жену сотвори их» (Быт.1:27); и еще чрез несколько слов: сего ради оставит человек отца своего и матерь: и прилепится к жене своей, и будета оба в плоть едину, и немедленно присовокупил, говоря: кого Бог сочета, человек да не разлучает (Мф.19:5–6). Так Спаситель всем научает, что Содетель человеков есть Бог всяческих и Его Отец. А что брак происходит не от Сатаны, но от Бога, то, во–первых, утверждает сие Господь: кого Бог, говорит он, сочета, человек да не разлучает: а еще и святой апостол: честна женитва и ложе не скверно (Евр.13:4). Но также обращает речь к овдовевшим, когда они еще в силах, говоря чрез Тимофея: юных же вдовиц отрицайся: егда бо рассвирепеют противу Христа, посягати хотят (1 Тим.5:11); и чрез несколько слов продолжая: пусть вступают в брак, рожают детей, управляют домом (1 Тим.5:14), и о браке постановляет Закон, что он от Бога, и по честности его дарован людям.

6. На клеветливые же предположения Саторнила о Божиих пророчествах, будто бы они не от Бога, можно представить тысячи возражений. Сам Единородный в тех местах, где благовествует о Своей лепоте, во–первых, говорит: Авраам отец ваш желал видеть день Мой; и виде, и возрадовался (Ин.8:56); и еще говорит: аще бысте веровали Моисеови, веровали бысте убо и Мне: о Мне бо той писа (Ин.5:46). Кто же из здравомысленных и получивших от Бога разумение не обличит обманщика Саторнила, зная, что Спаситель, в явление истины открывшийся во славе, не иначе показал славу Свою, как среди Илии и Моисея, которые в собственной своей славе были с Ним видимы? И все сему подобное, сказанное Самим Господом во всем Новом завете, составляет связь Закона и пророков и всего Ветхого завета с заветом Новым, потому что оба они от одного Бога. Например, Господь говорит: придут и упокоятся в недрах Авраама и Исаака и Иакова «во Царствии Небесном с востока», и так далее (Мф.8:11). Еще же таково пророчествуемое о Нем от лица Давидова: рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене (Мф.22:44); и еще Им Самим сказанное фарисеям: несте ли чли? камень, егоже не брегоша зиждущий (Мф.21:42). И Лука утверждает, что Сам Спаситель в воскресении из мертвых явился на пути Нафанаилу и Клеопе, и напомнил им из пророков, что тако подобаше пострадати Христу, и воскреснути от мертвых в третий день (Лк.24:46). И вообще, пришествие Господа во плоти ни в чем не разногласит с предречениями пророков.

7. Но сим пусть кончится сказанное о Саторниловой ереси, чтобы не тратить мне времени, занимаясь глупыми вопросами Саторнила и опровержением его. Перешедши же от нее по порядку, раскрою ересь Василида, бывшего соучеником Саторнилу и разделявшего то же с ним заблуждение. Ибо они имеют нечто общее, как бы друг у друга заимствовавшие яд, по известной пословице: как аспид, заняв яду у ехидны. Ибо и в школе, и в собрании один с другим вместе, но каждый сам по себе защищал свою ересь, и худое брали они друг у друга, а разногласие между собою удерживали. Итак, Саторнил ли, подобно ехидне, войдя в общение с древнейшими, передал Василиду, или последний первому: яд их, как равно губительный, и от таких пресмыкающихся происходящий, но учением Господа, как противоядием, ослабленный и уничтоженный, пусть будет нами отложен в сторону; мы же возлюбленные, призвав Бога на помощь, поступим далее.

 

Против Василида, четвертой и двадцать четвертой ереси

1. Василид, как объявлено было выше, направив свое шествие в землю египтян, там проводил время; потом приходит в страны Просопита и Атрибита и даже в Саис [и Александрию], и в область или округ (νομός) Александрии. Ибо египтяне называют округом окрестность каждого города, или сопредельную с ним область. А и в этом любослов может найти для себя пользу при любознательном изучении и объяснении благочестивого состава и изложения тех мест в божественном Писании, которые иных ввергают в недоумение по их неопытности. Ибо где у святого пророка Исаии найдешь, что написано об округах (περὶ νομῶν) городов египетских, как, например, Танеса или Мемфиса, или об округе Бубаста, там словом «округ» по–египетски означается «окрестность», какого бы то ни было, города. И это пусть истолковано будет для любознательности. В таких–то местах упомянутый прежде обманщик имел пребывание, в них–то появляется ересь его, и доныне там процветающая, от его учения получившая повод к своему появлению. И начинает там проповедовать выше соученика своего — обманщика, оставшегося в Сирии, и, конечно, с тою мыслию рассуждает о предметах более возвышенных, нежели Саторнил, чтобы больше обморочить тем слушателей, понравиться толпе и собрать учеников большее число пред товарищем своим Саторнилом. Наконец, преизобилуя какими–то мечтательными мифами, начинает так, а если говорить правду, не из своего понятия предлагает нам опасное и губительное учение, но начала этого заимствует у Саторнила и у Симона, опровергнутого нами прежде. Но за то же самое хочет взяться иначе, и мифословиям придать большую важность; именно, говорит: Нерожденное (τὸ Ἀγέννητον) было одно — един Отец всех. От Него, говорит, исшел Ум (Νοῦς), от Ума — Слово (Λόγος), от Слова — Мышление (Φρόνησις), от Мышления же — Сила (Δύναμις) и Мудрость (Σοφία), от Силы же и Мудрости — начала, власти, ангелы (ἀρχαὶ ἐξουσίαι ἄγγελοι). От этих же сил и ангелов получило бытие первое высшее небо, и от них же произошли другие ангелы; ангелы же, получившие от них бытие, сотворили потом второе небо, и еще они же сотворили ангелов, и сии последние, от них происшедшие, сотворили потом третье небо, и таким образом за одним небом устрояющие другое и еще другое, число небес от самого высшего до сего нашего неба довели до трехсот шестидесяти пяти.

2. Но нерассудительным свойственно будет поверить безумному пустословию Василида, а для смысленных легко изобличаемыми и сумасбродными окажутся и слово его и мнение. Ибо увидят, до какого чрезмерного и неопределимого развращения дошел он в мнении своем. Потому что, как бы поэтическим каким вдохновением выведенный из ума, жалкий этот человек определяет и дает имена каждому небесному князю, чтобы именами, какие вымышляет, приобрести веру не имеющих здравого ума, на пагубу душе обольщенных. Но между тем обманщик этот не переставал заниматься чародейными хитростями и разысканиями. Напоследок же говорит, что видимая тварь приведена в бытие ангелами, пребывающими на сем ближайшем к нам небе, и силою, которая на сем же небе. Бога называет одним из сих ангелов; говорит, что один только, в отдельности взятый, есть Бог иудеев; и Его–то, сопричисляя к ангелам, ставя в один ряд с поименованными, подражательно утверждает Василид, что им сотворен человек, что вместе с ним ангелы разделили мир, что при разделе по жребию, кинутому множеством ангелов, Ему достался род иудеев. Так хулит не другого кого, а Самого Вседержителя Господа, Который один есть истинный Бог. Ибо Его исповедуем, что Он есть Отец Господа нашего Иисуса Христа. А Василид, отрекаясь от Него, хочет представить Его одним из именуемых у него ангелами, как это объявлено мною прежде, в жребий которого вошли иудеи; и Он–то, превосходя других ангелов высокомерием, изводит сынов Израилевых из Египта высотою собственной Своей мышцы, потому что отважнее и высокомернее других. Вследствие сего по высокомерию, хульно говорит обманщик, сей самый Бог восхотел покорить роду израильскому все другие народы и для сего готовил войны. Да и многое другое не стыдится выговорить этот прежалкий, развязав язык и подъяв уста на Святого Бога. Ибо говорит: за сие–то и другие народы нападали войною на этот народ и причинили ему много бедствий, по соперничеству других ангелов, потому что они, раздражившись, как презираемые Богом иудеев, и сами собственные свои народы, какой кому из них достался, возбудили против народа израильского; и от этого восставали у них непрестанные войны и нестроения.

3. Вот убедительность обманщика! Подобно сему о Христе думает он как о являвшемся призрачно. Говорит же, что во Христе видимое — мечта, а не человек, что Христос не воспринимал на Себя плоти. Слагает же для нас новое лицедейное произведение этот новый лицедей, в слове о кресте Христовом говоря, что пострадал не Иисус, но Симон Киринейский. Ибо когда Господь был уже вне Иерусалима, как видно по связи евангельского повествования, задеша некоему Симону Киринею понести крест (Мк.15:21; Мф.27:32). В этом Василид находит для себя случай сложить свое сказание и говорит, что Господь Симона во время несения им креста преобразил в Свой вид, а Себя в вид Симонов, и Симона вместо Себя предал на распятие. Когда же был Он распинаем, Иисус стоял тут невидимо, посмеиваясь над распинающими Симона. И Сам вознесся в пренебесные страны, предав Симона на пригвождение ко кресту, и не пострадав удалился на небо; распят же был Симон, а не Христос. Ибо Иисус, говорит Василид, достигши неба, прошел все силы, пока не возвратился к Отцу Своему. Ибо Он, продолжает Василид, есть поименованный прежде Сын Отца, посланный в помощь сынам человеческим по причине нестроения, какое Отец видел у людей и у ангелов, и, прибавляет еретик, Он, пришедший и нам одним открывший сию истину, есть спасение наше. Таковы отрывки из мифологии сего обманщика. Но поскольку с этого времени оказывает успехи и нечистота, получившая начало от Симона, то Василид дозволяет учащимся у него совершать всякого рода дурные дела и непотребства, учит мужчин, вверившихся ему, по какому–то дурному произволу, смешению со многими женщинами. Апостол говорит на них и на подобных им: «открывается гнев Божий» и праведный суд на «содержащих истину в неправде» (Рим.1:18). Ибо по сей причине, то есть по сладострастию, многие впадают в ересь, находя в ней возможность небоязненно в удовольствие свое совершать дела срамные.

4. А еще учит и развращает еретик, говоря: не должно быть мучеником. Ибо мучимый окажется не заслужившим награды , терпя мучение за Того, Кто создал человека; потому что терпит за распятого Симона. Откуда и будет ему награда, когда умирает за распятого Симона, исповедует же, что делает это ради Христа, между тем как не знает сего, умирая за неизвестного ему? Посему должно отрекаться от веры и не идти на смерть не рассудив.

5. Но явно будет, что Василид выводит на души диавольскую силу, уча их отречению от веры, когда Сам Господь говорит: иже отвержется Мене пред человеки, отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех (Мф.10:33). Обманщик же на сие возражает: мы, говорит он о себе, люди, все же прочие свиньи и псы, а потому Господь сказал: «не пометайте бисер пред свиньями, ни дадите святая псом» (Мф.7:6). Еретик скрывает неправду свою от имеющих ум, открывает же своим ученикам и введенным от него в обман. Ибо действительно, что у них говорится и делается, срамно есть и глаголати (Еф.5:12). Василид говорит, что должно исповедовать истину пред человеки, человеки же мы, а прочие свиньи и псы, как сказано было прежде. Говорит также, что только об Отце и о таинстве Своем никому не должно открывать, но в молчании содержать это в себе самих; открыть же разве одному из тысячи или двоим из десяти тысяч. И присовокупляет, говоря ученикам своим: вы все познавайте; вас же не знает пусть никто. Сам он и его последователи, будучи спрошены, говорят, что они не иудеи, и христианами еще не были, но всегда отрекаются, в молчании держат в себе веру и никому не открывают ее, избегая стыда своего, но страху подвергнуться ему срамными делами и дурным своим учением.

6. Начало же этой негодной ереси причиною своею имело вопрос и речь о том, откуда зло. О всяком дела его покажут, каков он. Худое, а не доброе покупает тот, кто делает зло, как и Писание говорит: ищущих «злая постигнут злая» (Прит.11:37). Ибо некогда зла не было, и корень порока не появлялся, и зло не имело постоянного бытия; зла не было некогда; внесенное же по случаю, оно есть в каждом из делающих зло: когда не делаем зла, его нет, как объяснено это в сказанном выше. Ибо Господь, сотворив вселенную, говорит: се вся добра зело (Быт.1:31), показывая, что зло не издревле, что его не было вначале, пока не начато человеком. От нас оно бывает, и от нас не бывает. Посему, от того, что всякий человек может не делать зла, и может делать зло, — когда делает, зло есть, и когда не делает, зла нет. Итак, где же корень зла, или постоянное бытие лукавства?

7. Но весьма неразумную речь выговорил Василид, сказав, что Сила извела из себя Ум, а Ум — Слово, а Слово — Мышление, а Мышление — Силу и Мудрость; от Силы же и Мудрости — власти, силы и ангелы. Он говорит также, что превысшая из них сила и начало есть Абрасакс (Ἀβρασάξ), потому что в слове Абрасакс по вычислению заключается число триста шестьдесят пять, так что из этого покушается составить доказательство своего мифа о трехстах шестидесяти пяти небесах. Стараясь сим небесам математически распределить местоположения, и привести их в один состав, тщательно о сем заботится. Ибо пустые положения приняв своеобразно, сам Василид и его последователи обратили в причину собственного своего исполненного чувственных образов и заблуждений лжеучения и хотят состав их произвести из подобных, как мною сказано прежде, вычислений Абрасакса, заключающего в себе число триста шестьдесят пять; доказывая тем же, что и год имеет триста шестьдесят пять дней — число полного своего обращения. Но не устояло это сумасбродное рассуждение Василида, потому что год оказывается состоящим из трехсот шестидесяти пяти дней и трех часов. Потом еретик говорит: отсего и человек имеет триста шестьдесят пять членов, так что каждой силе уделяется один член; но и в этом нетвердо его хитропримышленное и ложное учение; потому что у человека триста шестьдесят четыре члена.

8. Но блаженный Ириней, преемник апостолов (ὁ τῶν ἀποστόλων διάδοχος), подробно разбирая сие, чудесно изобличил скудоумие и бессилие Василида. Опровергнется и ныне пустословие сего еретика, снисшедшего свыше и ясно рассмотревшего горнее, лучше же сказать, ниспадшего свыше от цели истины; потому что, если сие небо, по словам его, приведено к бытие ангелами, а ангелы сии — другими высшими, а высшие — еще высшими, то найдется превысшая сила, называемая Абрасакс, все сотворившая и причина всех существ; и окажется, что без нее ничто не приходило в бытие, как скоро она возвещается ими как причина и первый архетип (τὸ πρῶτον ἀρχέτυπον), и так называемый ими недостаток (ὑστέρημα) сего мира не от кого другого произошел, но от этого первого начала, от этой причины всего происходившего впоследствии. Но спросить должно Василида: на каком основании к такому множеству ведешь нас, мудрец, а не к Началу паче, то есть к Единому Богу Вседержителю? По всему, говоря так или иначе, единым Виновником всего признать должно Владыку. Но и касательно предположения о Христе ответствуй, слагатель мифичного этого произведения. Если распят Симон Киринеянин, то не Иисусом совершено наше спасение, а Симоном, и мир не может надеяться, что спасется Иисусом Христом, который не страдал. Не может спасти и Симон, будучи не иное что, как простой человек. А вместе клеветою своею и осуждает Василид единородного Сына Божия, если благий Господь вместо Себя другого предал насильственной смерти. И такое дело будет какою–то уже грезою, лучше же сказать, чем–то недобрым и ухищренным, если Господь, с какою–то ухищренностью скрыв Себя Самого, предал за Себя другого. И твое буесловие, Василид, клевещущее на истину, окажется не имеющим силы, но обличаемым самою истиною как вводящее этот несостоятельный вымысел.

9. Ибо сего ересиарха всем обличает истина в Ветхом и в Новом завете. Всякому явно, что Христос добровольно исшел на страдание и по собственному Своему желанию, по воле Отца Своего, по благоволению Святого Духа принял плоть, вочеловечившись среди нас, в совершенстве Бог от начала, рожденный от Отца безначально и безлетно, в последние же дни не погнушавшийся пребыть во утробе Девы, создавший себе плоть, родившийся истинно, и вочеловечившийся действительно, чтобы в сей самой плоти за нас пострадать и отдать душу за овец Своих. Посему обличает еретиков, говоря: «вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет» и убиен; «и в третий день воскреснет» (Мк.10:33–34), а сынам Зеведеевым сказав: «можете ли пить чашу, которую Я буду пить?» (Мф.20:22). Так и апостол Петр говорит: «быв умерщвлен по плоти, но ожив духом» (1 Петр.3:18); и еще: Который «пострадал за нас плотию» (1 Петр.4:1). И еще Иоанн сказует: если кто «не исповедует Христа, пришедшего во плоти», сей есть антихрист (1 Ин.4:3). А святой Павел говорит: вкусив смерти, «смерти крестной» (Флп.2:8). Так и Моисей предвозвещая сказал: увидите живот наш, висящий пред вами на древе (Втор.28:66). Живот же наш — не Симон Киринеянин, но за нас Пострадавший, чтобы нас разрешить от страстей и, умерши плотию, соделаться смертью смерти, чтобы сокрушить жало смерти, снисшедши в преисподнюю сломить адамантовые запоры. Соделав это, вывел Он пленные души, и ад соделал пустым.

10. Итак, Христос не соделался виновником смерти Симоновой, сам себя предав на смерть. Что говоришь ты, несчастнейший всех человеков? Не мог разве Христос свободно говорить с распинателями и удалиться от них, если бы не восхотел быть распятым. Но смелую шутку, по–твоему, делает Божие Слово, другого вместо себя предал на смерть и распятие Вещающий: «Аз есмь истина и живот» (Ин.14:6). Но жизнь не может уготовлять другому смерти. И истина не сокроет совершаемого ею действительно, и не покажет одного вместо другого. Ибо истина окажется уже не истиною, производя заблуждение, скрывая дело свое и действуя измышлением противного. И одним словом, скажу так, чтобы не длить речи, по всему «горе миру от соблазн» (Мф.18:7) и от «творящих беззаконие» (Мф.13:41). Как многие обрели сами себе тьму и другим за ними вверившимся тьме их! Но благоразумным явна будет истина. А произведение Василида и подобных ему изобличит себя, что оно есть дело заблуждения.

И сие пусть будет сказано мною об этой ереси и об этом мифе. После сего перейду к другой ереси, Ибо кому сама собою не будет видна такая ересь — это миф, как что–то похожее на рогатую змею, зарытая в песке, а рогом выставляющаяся на воздух, и причиняющая гибель встречающимся с нею. Но и рог грешных Господь сокрушил, вознесется же только рог праведного (Пс.74:11), то есть вера в истину. Почему и сего еретика сокрушив учением истины, за ним перейдем к следующим ересям, призвав на помощь Бога, которому слава и честь и поклонение во веки веков, аминь.

 

Против николаитов, пятой и двадцать пятой ереси

1. Николай был один из семи диаконов, избранных апостолами вместе со святым и первомучеником Стефаном, с Прохором, Парменом и другими. Он, пришедши из Антиохии, делается прозелитом. А потом, приняв слово о проповеди Христовой, и сам присоединен был к ученикам и между предпочитаемыми имел первенство. Поэтому причислен к избранным тогда для попечения о вдовицах. Но впоследствии и в него вошел диавол и обольстил сердце его уязвиться одним и тем же заблуждением с древними, о которых сказано было прежде, даже больше, нежели они. Ибо, имея благообразную жену и воздерживаясь от общения с нею, как бы из подражания тем, которых видел он прилепившимися к Богу, до некоторого времени пребывал в терпении. Но не мог до конца совладеть с своим невоздержанием, а напротив того, восхотев, как пес, возвратиться на свою блевотину (2 Петр.2:22), уловляя себе некие недобрые предлоги в оправдание непотребной своей страсти, придумывал, что более было для него выгодно. Потом, не успев в своем намерении, беззаботно стал жить со своею женою. Но стыдясь этой уступленной им над собою победы и боясь, что дело будет открыто, осмелился говорить, что, если кто не предается каждый день похоти, то не может он получить жизни вечной. Ибо от одного предлога перешел к другому. И видя, что сожительница его замечательна по красоте и ведет себя смиренно, возревновал ей и, по своему распутству судя и о других, сначала стал весьма дурно обходиться со своею супругою и в речах возводить на нее некоторые клеветы. А наконец, унизился не только до плотских дел, не противных еще естеству человеческому, но и до богохульных мыслей, до развращения нравов и до лукаво вкрадывающихся заблуждений.

2. И с сего времени начинают появляться на зло миру сеятели лжеименного гносиса, разумею гностиков (Γνωστικοί), и Фибионитов (Φιβιωνῖται), и так называемых учеников Епифана, стратиотиков (Στρατιωτικοί), левитиков (Λευιτικοί) и многих других. Каждый из сих еретиков, соглашая ересь свою со своими страстями, придумывал тысячи путей к пороку. Ибо некоторые из них прославляют какую–то Барбело (Βαρβηλώ), о которой говорят, что она в высоте на восьмом небе. Она же, по словам их, произведена Отцом. Сказывают, что она матерь, по словам одних, Ялдабаота (Ἰαλδαβαώθ), а по словам других, Сабаота (Σαβαώθ). Сын же ее с какою–то дерзостью и с насилием овладел седьмым небом. И говорит о себе подчиненным: «я первый, и я последний, и кроме меня нет другого Бога». А Барбело услышала это слово и заплакала. И она же в благообразном некоем виде является всегда князьям, похищает у них в похоти изливаемое семя, очевидно, для того, чтобы снова возвратить силу свою рассеянную в разных. И, таким образом, на основании такого предположения, Николай внес в мир таинство своего сквернословия. И некоторые из упомянутых выше, как сказал я, при великой ухищренности во зле, учили, о чем и сказать непозволительно: предаваться смешению со многими женами и делать крайне срамным, как и святейший апостол в одном месте говорит: «о том, что они делают тайно, стыдно и говорить» (Еф.5:12). Но желающему видеть, что Дух Святой противопоставляет в опровержение Николаевой ереси, можно узнать сие из Откровения святого Иоанна, который от лица Господня пиша одной из церквей, то есть епископу там поставленному при жертвеннике с силою святого ангела, говорит: «но се в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела николаитов, их же и Аз ненавижу» (Отк.2:6).

3. Другие же еретики, подобно николаитам, чествуя какую–то Пруник, опять на основании сего примышления срамных дел, удовлетворяя своим страстям, мифословно говорят: силу Пруник (τῆς Προυνίκου τὴν δύναμιν) собираем из тел в истечениях, разумею в семени и в месячных очищениях. Об этих еретиках несколько после сего, когда станем говорить о них единственно, расскажу подробнее не для того, чтобы осквернить слух слушателей или читателей, но чтобы в разумных возбудить большую ненависть к учению еретиков, и большее отвращение к деланию худого, — не клевеща на заблудших, но по истине до очевидности выставив наружу, что у них делается. Другие же из сказанных прежде прославляют Ялдабаота, говоря, что он, как было сказано, первый сын Барбело, и ему должно, говорят они, воздавать чествование за то, что многое открыл он. Отсего и выдают какия–то книги, слагая их от имени Ялдабаота, и составляют тысячи варварских именований началам и властям, на каждом небе душе человеческой противодействующим. И короче сказать, великие козни человеческому роду устрояются заблуждением сих еретиков. Другие же еретики прославляют так же Кавлакава (Καυλακαῦ), называя так одно некое начало, и усиливаясь на воображение неопытных действовать ужасными именованиями, и варварским составлением сих именований. Опытным же, от Бога приявшим благодать в каждом именовании и предположении искать истинного боговедения, но сами ли собою обличаются и разрешаются учения мифословной еретической прелести?

4. Если наименуют Пруник, то все это отрыгнуто сладострастием сердца. Ибо всякое действие, называемое по имени Пруник (προυνικευόμενον) оказывается соименным похотливости и покушению на растление. И кто обесчестил девство, о том употребляется это эллинское выражение «ἐπρουνίκευσε τήνδε», а потому и описывавшие эротические дела обманщики эллинов в мифах, говоря о красоте, писали так: «красота пруника (κάλλος προύνικον)». Да и о слове Кавлакав (Καυλακαῦ) кто из знающих не посмеется тому, что еврейские хорошо выговоренные речения и хорошо переведенные на эллинский язык, и ныне для знающих по–эллински ясные и ничего трудного в себе не имеющие, еретики обращают в символические знаки, в образы, в осуществленные начала и, так сказать, в кумиры, при мечтательности всевая заблуждение в людей простых, чтобы чрез них рассевать свое срамное и исполненное мифом искусство? Ибо «кавлакав» написано у Исаин в двенадцатом видении, где пророк говорит: печали на печаль, надежды к надежди, еще мало, еще мало ожидай (Ис.28:10). К сим речениям приложу здесь вполне самые еврейския слова, как написано. Ибо: σαυλασαῦ σαυλασαῦ переведено печали на печаль, καυλακαῦ καυλακαῦ — надежды к надежди, ζιηρσὰμ ζιηρσὰμ — еще мало, еще мало ожидай. Итак, где же миф еретиков? Где это порождение мечтательности? Откуда плевелы в мире? Кто принудил людей привлекать гибель на самих себя? Ибо если они зная превратили имена в мечту, то очевидно сделались виновниками гибели сами для себя. Если же не зная говорили, чего не ведали, то нет ничего столь жалкого, как они. Ибо действительно сие вовсе неразумно. И можно видеть это всякому, приявшему разумение от Бога. Ибо еретики из сладострастия губили и губят себя и доверяющих им. Дух лести, подобно дуновению в рожок, разными движениями каждого из неразумных возбуждает против истины. И самый рожок этот есть подобие того змия, в котором говорил лукавый и обольстил Еву. В подобие оному образу и этот рожок устроен на обольщение людям. И смотри на тот вид, какой представляет из себя сам играющий на рожке. То кверху поднимает он голову, то опускает книзу, подобно змию клонит и вправо, и влево. Сии виды принимает на себя и диавол, чтобы явною сделать хулу на небесное и в ничто обратить земное, вкупе объять вселенную и одесную и ошуюю причиняя вдавшимся в заблуждение и обольстившимся оным, как обманчивыми звуками мусикийского орудия.

5. Другие же некоторые из еретиков примышляют какие–то пустые имена, говоря, что были тьма, бездна и вода, посреди же них дух производил разграничение их. Но тьма была раздражена против духа и ненавидела его, и эта тьма, убегая вверх, была объята духом. И родила, говорят, какую–то так называемую Митру (Μήτρα), которая, родившись, имела общение с тем же духом. От Митры произошли четыре некие эона, от четырех же эонов другие четырнадцать, и пришли в бытие десница (δεξιά) и шуйца (ἀριστερά), свет (φῶς) и тьма (σκότος). Впоследствии же после всех них произошел некий срамной Эон (τινα αἰσχρὸν αἰῶνα), и он смесился с упомянутою прежде Митрою. От сего–то срамного Эона и от Митры произошли боги, ангелы, демоны, и семь духов. Но сама собою открывается смешная сторона в заблуждении еретиков. Сначала именуя и определяя единого отца, впоследствии представили многих богов, показывая тем, что заблуждение само против себя вооружает произносимые им лжи и само себя разрушает по мере того, как истина непрестанно отыскивается во всех частях.

6. Посему, что скажу тебе, Николай? О чем буду держать с тобою речь? Откуда приносишь ты нам срамного Эона, корень лукавства, родотворную Митру, многих богов и демонов? Апостол, сказав: аще и суть глаголемии бози (1 Кор.8:5), — дает тем видеть, что их нет. Ибо словом глаголемии показал, что бытие их только на словах, ипостасно же они не существуют, а пребывают только в предположении некоторых. Но нам, говорит апостол, очевидно постигшим ведение истины, един Бог (1 Кор.8:6). И назвал Его не Богом глаголемым, но Богом истинно сущим. Если же нам един Бог, то нет многих богов. И Господь в Евангелии говорит: да знают Тебе единого истинного Бога (Ин.17:3), чтобы опровергнуть мнение тех, которые разглашают мифы и допускают многобожие. Ибо у нас един Бог, Отец и Сын и Святой Дух, три ипостаси, единое господство, единое Божество, единое славословие (εἷς γὰρ ἡμῶν ἐστιν ὁ θεός, πατὴρ καὶ υἱὸς καὶ ἅγιον πνεῦμα, τρεῖς ὑποστάσεις μία κυριότης μία θεότης μία δοξολογία), а не много богов. Как же на тебе, Николай, исполняется изречение Спасителем: «есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного» (Мф.19:12)? Посему, ежели есть скопцы ради Небесного Царствия, как же ты сам себя и доверившихся тебе ввел в обман похотливостью и срамными делами, содержа истину Божию и поучая ей в неправде (Рим.1:18)? Как исполняется тобою сие: «относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость, хорошо человеку оставаться так» (1 Кор.7:25–26); и еще: дева «заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом» (1 Кор.7:34)? И сколько можно еще сказать о чистоте, воздержании и девстве? Ибо у тебя всякая грязь нечистоты бесстыдно определяется. Но у меня да будет здесь предположено целью воспользоваться сими двумя или тремя изречениями для опровержения смешной ереси перед читателями.

7. Поступая же по порядку далее, покажу, что сопряженная с сею ересью другая подобна заросшему травою лесу, или кустам сплетшихся повсюду тернов, или сухому на поле множеству дерев и древесных обломков, приготовленному на сожжение, ибо растлевается она сею ересью жалкого Николая, как одни тела заражаются от привившихся к ним злокачественных чирьев или проказы других тел. Так отчасти соединены описываемые нами еретики, которые у Николая и у бывших прежде него, разумею Симона и других, нашедших предлоги своим учениям, называются гностиками (Γνωστικοί), но вполне достойны имени осужденных (κατάγνωστοι) за негодность и срамоту их нечистых дел. Почему и сего недолго жившего воздержно, а потом сделавшегося отступником воздержания, подобно водяному ужу пресмыкающемуся, из воды вышедшему на сушу и вскоре возвратившемуся в воду, поразив и изгубив тростью, данною в руки Христом, перейдем к следующей ереси.

 

Против гностиков–борборитов, шестой и двадцать шестой ереси

1. Еще эти гностики, люди, различно вовлеченные в обман Николаем, произросли в мире, как плоды горести (Евр.12:15), что явно и удобно для дознания истины всякому, скажу это не только о верных, но даже и о неверных. Ибо говорить о матке (τὸ Μήτραν), о срамоте и о другом не покажется ли смешным всякому человеку, эллину и варвару, мудрому и неразумному? Но большое несчастие и самое великое, так сказать, бедствие, что эти осужденные и заблудшие началовожди ересей устремляются и восстают на нас, подобно множеству диких зверей, производя у нас мифотворным своим заблуждением тревогу, смрад, уязвления и крушения. Они же, вступившие в союз с оным Николаем, от него, как от пустого змеиного яйца скорпионы, или порождения аспидов, привносят еще к нам некие пустозвонные именования и слагают книги, одну из них называя Норией (Νωρίαν), и понятия эллинского суеверия переделывая в мифологичное для самих эллинов сказание и произведение воображения, таким образом соплетают ложь с истиною. Ибо говорят, что эта Нория есть жена Ноева; называют же ее Нориею, чтобы, рассказанное эллинами по–эллински переделав в варварские именования, ввести в обман обольщаемых ими, и чтобы именем Нории перевести имя Пирры, ибо νοῦρα по–еврейски (не на древнем, впрочем, языке, а на сирийском наречии) значит «огонь (πῦρ)». Но «огонь» у евреев на древнем их языке называется ἡσάθ. Поэтому они случайно, по неведению и неопытности, употребили сие имя. Ибо жена Ноева была не Пирра (Πύῤῥα), известная у эллинов (эллины утверждают, что Пиррою называлась жена Девкалиона), и не Нория, вымышленная ими, но Бартенос (Βαρθενώς). Потом представляют причину сии снова предлагающие нам Филистионовы сказки, а именно, что, часто изъявляя желание быть с Ноем в ковчеге, не получила на сие дозволения, так как князю, говорят они, создавшему мир, угодно было вместе со всеми другими погубить ее в потопе; она же садится в ковчег и зажигает его, не раз и не два, но много крат, и в первый и во второй и в третий раз. Поэтому–то и самое строение Ноева ковчега продолжалось многие годы, ибо неоднократно был он поджигаем ею. Ибо Ной, говорят они, покорен был князю, а Нория открыла вышние силы, и одну из сил, Барбело, супротивную князю, как и другие силы; и утверждала, что похищенное у вышней матери князем, сотворившим мир, и другими с ним богами, ангелами и демонами, должно собрать у силы, заключающейся в телах, посредством истечений (διὰ τῆς ἀποῤῥοίας) — как мужских, так и женских.

2. Одним словом, прихожу в изнеможение, показывая всю непроницаемость их тьмы, ибо много времени потратил бы я, если бы захотел подробно здесь говорить о составленном ими касательно сего ряде вымыслов, по одиночке пересказывая нелепые положения лжеименного их гносиса. Иные же из них, различно опять смотря на дело, поражая взоры людей и сами себя мороча, вводят какого–то пророка Баркаббу (Βαρκαββᾶν τινα προφήτην), достойного их наименования, ибо καββᾶ на сирийском наречии значит «блудодеяние (πορνεία)», а на еврейском — «кровожадность (φονοκτονία)», и еще оно же означает четвертую часть меры. Презрения и смеха, лучше же сказать, негодования достойно это название для знающих его значение на собственном их языке. Приводят же нам из сего удивительного пророка срамное сказание, чтобы убедить нас иметь сближение с растленными телами и утратить горнюю надежду, не стыдясь, что снова теми же словами пересказывают эротические блудодеяния Киприды. Другие же из них вводят еще подложное какое–то завлекательное сочинение и этому произведению дают имя, называя его благовестием свершения (εὐαγγέλιον τελειώσεως). А в действительности это не благовестие, но печаль свершения (πένθος τῆς τελειώσεως), ибо вся полнота смерти заключается в этом диавольском посеве. Иные же не стыдятся говорить о благовестии Евы (εὐαγγέλιον Εὔας); ибо семя диавола предлагают под именем Евы как обретшей слово — гносис из откровения беседовавшего с нею змия. И как при несостоятельном рассудке упившегося и заговаривающегося бывает и речь неровна, но одно произносится со смехом, а другое наполнено скорби, так и слово обманщиков сделалось во всех отношениях посевом порока.

3. Начинают же глупыми свидетельствами и видениями и возвещают их в своем благовестии, ибо говорят так: «стал я на высокой горе, и увидел человека рослого и другого изуродованного, и слышал как бы глас грома, и приблизился, дабы явственнее слышать, и проглаголал он мне, и сказал: я — ты и ты — я, и где ты ни бываешь, там и я, рассеян во всех; и в чем ни пожелаешь, собираешь меня, собирая же меня, собираешь себя». И вот подлинное диавольское сеяние, до чего совратило оно ум в человечестве! В какие глупости и несообразности отвлекло от слова истины! Для имеющего ум нет почти необходимости делать опровержение этого Писанием, или примером, или чем–либо другим, ибо здравому рассудку явны и очевидны и произведение их буесловия и работа прелюбодеев. Вводя это и подобное этому, под предлогом гносиса присоединившиеся к Николаевой ереси отпали от истины, не только совратив ум поверивших им, но и тела и души их поработив блуду и смешению со многими. Ибо и самое собрание свое сквернят срамотою смешения со многими и, касаясь человеческих плотей и нечистот и едя их. Почему не осмелюсь высказывать все, разве буду сколько–нибудь вынужден к сему чрезмерностью сердечной моей любви о безрассудных их делах; изумляясь тому, в какое множество и в какую глубину зол враг человеческий диавол ведет покоряющихся ему, так что оскверняются и ум, и сердце, и руки, и уста, и тела, и души уловляемых им в этом великом помрачении. Но боюсь, чтобы, если открою этот великий яд в его целости, подобно лицу некоего змея василиска, не послужило сие паче ко вреду, нежели к исправлению читателей. Ибо действительно сквернят слух и хульный свод великой дерзости, и этот сбор и это описание срамоты, и эта грязная (βορβορώδης) отвратительность подлого студодеяния; по этому свойству у некоторых называются они борборитами (Βορβοριανοί), а другие зовут их коддианами (Κοδδιανοῦς) (а κοδδά на сирийском наречии значит «тарелка», или «блюдо»), потому что иные не могут есть вместе с ними, но особо подают кушанья сим оскверненным. И как по их скверноте никто не может вкусить с ними вместе даже хлеба, то по сей причине живущие в одном с ними доме, почитая их отлученными, прозвали коддианами. Они же в Египте называются стратиотиками (Στρατιωτικοί) и фибионитами (Φιβιωνῖται), как отчасти сказано мною о сем выше. А некоторые зовут их закхеями (Ζακχαίους), другие же — барбелитами (Βαρβηλίτας). Впрочем, поскольку невозможно мне будет умолчать обо всем; то принужден я говорить. Ибо и святой Моисей, исполненный Духа Святого пишет: если кто увидит убийство и не известит, то да будет таковой проклят. Почему не могу и я великого этого убийства, великого этого убийственного дела, прейти молчанием и не обнаружить сего вполне. Ибо показав это падение, как кладезь погибели, в разумных, может быть, произведу страх и ужас, чтобы разумные не бежали только, но побили камнями этого в бездне извивающегося змия и василиска, и никто не смел даже к нему приближаться. И сие, уже сказанное о них, как из многого немногое, да составит часть всего.

4. Перейду же в самую глубину смертоносного о них сказания (ибо разное у них учение об их удовольствии): во–первых, жен своих имеют они общими, и если приходит какой гость, держащийся того же с ними догмата, то у них есть знак у мужчин к женщинам и у женщин к мужчинам, — именно, протягивают руку для пожатия и снизу ладони производят прикосновением какое–то щекотание, давая тем знать, что прибывший одного с ними исповедания. После сего, уже зная друг друга, тотчас обращаются к угощению; и хотя бедны, предлагают обильные яства мясные и вина; по окончании сего пиршества, когда жилы от пресыщения, так сказать, станут полны, предаются неистовству похоти; муж, удаляясь от жены, говорит супруге своей такие слова: восстань, сотвори любовь (τὴν ἀγάπην) с братом. И несчастные совокупляются между собой (μιγέντες ἀλλήλοις) и — о, поистине стыжусь говорить о совершаемых у них развратах, ибо, по слову святого апостола, о происходящем от них «развратно и говорить» (Еф.5:12)! однако же не постыжусь сказать о том, что не стыдятся они делать, дабы всеми способами произвести дрожь у слышавших, какие срамные дела совершаются у них — по совокуплении в блудной страсти, сверх этого простирают хулу свою на небо: приняв женщину, истечения от мужского органа на собственной руке муж ставит в отрицание небу — на руке имея нечистоту, так молится. Раздражающие стратиотики и гностики дуют на эту руку, делая подношение Отцу и говоря: «приносим Тебе это приношение — тело Христово». И таким образом едят это, имея долю в общем безобразии и говоря: «сие есть тело Христово и сие есть пасха, чрез страдание наши тела, и страсть Христова (πάθος τοῦ Χριστοῦ) принуждает к согласию». Таким же образом и с женщиной: когда настает время освобождения крови, месячную кровь нечистоты собирают и, получив таким образом, едят сообща. И «сие, говорят, есть кровь Христова».

5. Посему и в апокрифах читая: «видел древо, приносящее двенадцать плодов ежегодно, и сказал мне: это — древо жизни», — видят в сем иносказание о месячном женском очищении.

При взаимном же друг с другом совокуплении возбраняют деторождение, ибо и растление у них допускается не для рождения чад, но для удовольствия. Смех диавола над таковыми и издевательство над заблудшим Божиим созданием! Но удовольствия совершают, получая друг от друга нечистоту своих сперм — не на деторождение роняют, но безобразно поедают. Если же кто из них и предастся сеять извержением естественное создание, и женщина зачнет, то осмелимся сказать страшное для слуха. Ибо одновременно вытягивая эмбрион вниз, забирают зародыш этот для поедания в едином кругу и, собравши все свиное и собачье, смешивают мед, перец и другие ароматы и масти, дабы не стошнило их, и каждый приверженец имеет по персту от измученного младенца. И таким образом произведя людоедство, молятся наконец Богу и говорят, что не развлекаются от князя желания, но сгоняют грех брата. Вот, собственно говоря, каково это пасхальное пиршество.

Но как страшно этим смельчакам, ибо неиствующими самих себя делают, рукою смешивая безобразия извержения и рукою пробуждая желание обладать друг другом, молятся совсем голые телом, чрез такое занятие ища откровения от Бога. Тела же свои и мужчины и женщины день и ночь рядят, умащая мазями, омывая, упитывая, проводя время на ложах и в пьянстве. А постящегося они проклинают, говоря, что поститься не должно, ибо пост есть дело сего князя, совратившего век. Должно же насыщаться, дабы тела были крепки и могли дать плод во время оно.

6. Пользуются же и Ветхим и Новым заветом, хотя отрицаются Глаголавшего в Ветхом завете. И когда найдут какое–либо изречение, которое может иметь противный им смысл, тогда говорят, что сказано это духом мира сего. А если какое слово может быть представлено имеющим сходство с их пожеланием, не потому что действительно таково изречение, но потому что так понимает обольщенный их ум, то, извратив оное по своему пожеланию, утверждают, что оно изглаголано духом истины. Сюда относится, говорят они, что Господь сказал об Иоанне: «что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую?» (Мф.11:7), потому что, замечают они, Иоанн не был совершен. Ибо подобно тростнику, движимому всяким ветром, действовал по вдохновению многих духов; и когда нисходил на него дух князя, проповедовал иудейство, а когда — Дух Святой, глаголал о Христе. Сюда же принадлежит, говорят они, и сие: «меньший в Царстве Небесном больше его» (Мф.11:11). Сие, по словам их, сказано о нас, именно, меньший из нас больше Иоанна.

7. И немедленно уста таковых заграждаются самою истиною, ибо из того, что находится в связи с каждым речением, явною окажется истина и откроется верный смысл выражения. Если бы Иоанн одевался в мягкие одежды и пребывал в домах царских, то прямо к нему относилось бы и к его обличению явно служило бы сие изречение. Если же сказано: «Что же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды?» (Мф.11:8), а на деле было не так, то обвинение, выраженное в слове, должно уже слагать не на Иоанна, не носящего мягких одежд, но на думавших, что таким найдут Иоанна, и часто за лицемерие ласкаемых живущими в домах царских. Ибо они, выходя в пустыню, думали от Иоанна услышать себе похвалы и ублажения при всех бывающих с ними ежедневных грехопадениях. И как не услышали сего, то в унижение им сказано Спасителем: что думали найти? Человека ли, увлекаемого теми же, как и вы, страстями, подобно носящим мягкая? Нет, Иоанн не тростинка, колеблемая людскими мнениями; не приводится в колебание, подобно тростинке, всяким человеческим лицемерием и обманом. Но поскольку сказал: «из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф.11:11), — то чтобы не подумали иные, будто бы Иоанн больше и самого Спасителя, потому что и сам Спаситель рожден от жены, приснодевы Марии через Дух Святой (ἀπὸ γυναικὸς ἐγεννήθη τῆς Μαρίας τῆς ἀειπαρθένου διὰ πνεύματος ἁγίου), в предостережение наше присовокупил: меньший его (то есть по времени пришествия его во плоти) более Его есть в Царствии Небесном (Мф.11:11). Ибо Спаситель, хотя родился чрез шесть месяцев после рождения Иоаннова, но, как очевидно, больший есть Иоанна, так как всегда и был и есть. Кому это не явно? Не напрасно ли все переделывают еретики, из доброго превращая в негодное?

8. И книг у них много. В них излагаются какие–то «Вопросы Марии» (ἐρωτήσεις Μαρίας). Другие же создают много книг об упомянутом прежде Ялдабаоте под именем Сета; иные [книги] называют откровениями Адаму, а Евангелия осмелились написать под именем учеников. О самом Спасителе и Господе нашем Иисусе Христе не стыдятся говорить, что показывал Он развратные извращения (αἰσχρουργίαν); ибо в «Вопросах Марии», называемых «Большими» (сочинены у них и другие, «Малые»), представляют такое бывшее ей от Него откровение, преподанное Им на горе: Он помолился и взял женщину, что сбоку, и начал с ней совокупляться (ἀρξάμενον αὐτῇ ἐγκαταμίγνυσθαι), и, действуя таким образом, Он перехватил свое извергнутое семя, дабы показать, что «мы вынуждены поступать так, дабы жить»; и, когда Мария в смущении упала наземь, Он привел ее в сознание и сказал ей: «зачем сомневаешься, маловерка?» И сказал, что это есть сплетение к Евангелию, и что «если земное говорило вам, и не поверили, то как небесному поверите?», и что [выражение] «когда увидите Сына Человеческого, идущего туда, где был прежде» (Ин.6:62) значит извергнутое семя, получившее участь, откуда и вышло. А насчет сказанного «если не будете есть мою плоть и пить мою кровь» и учеников, смутившихся и говоривших: «кто может такое слушать?» (Ин.6:53–60), говорят, что было слово о безобразии. Потому они и встревожились, и пошли назад, ибо еще не были, говорят, в полноте основания. А реченное Давидом «будет он, как древо, посаженное при исходе вод, которое приносит плод свой во время свое» (Пс.1:3), говорят, сказано о безобразиях человеческих: «на исходе вод» и «плод свой даст», — сказано, говорят, об удовольствие извержения; а [слова] «лист не вянет» (Пс.1:3) [означают], что мы не допускаем, что, говорят, сама земля пропадет, а они сами будут.

9. И чтобы, представляя на вид свидетельства их, не сделать больше вреда, нежели пользы, посему сам о многом умолчу, ибо излагая здесь все, что сказано у них худого, я сделался бы распространителем этого. Ибо полагают, что багряницы Раав на дверях не было (Нав.2), но, говорят, багряница суть кровь менструальная, и сказанное «пей воды от сосудов жизни» говорит об этом. Говорят же, что плоть гибнет и не воскресает, и она принадлежит князю. Но о силе, заключенной в менструальной крови и в семени, утверждают: это душа, и мы ее, собирая, поедаем. И какие поедаем мяса, или овощи, или хлеб, или иное что, этим делаем тварям милость, у всех собирая душу и перенося с собою на небо. Поэтому вкушают они всякие мяса, говоря: делаем это из жалости к роду нашему. Говорят же, что одна и та же душа посеяна в животных, в диких зверях, в рыбах, в змеях, в людях, в овощах, в деревах и в плодах. Таким образом называемые у них фибиониты срамные свои жертвы разврата, упомянутые здесь нами прежде, приносят измышленным ими самими тремстам шестидесяти пяти именам, вероятно, князей, развлекаясь женщинами и говоря: совокупись со мной, дабы тебе возвыситься от князя. При совокуплении же призывают имя некоего Барбарона (βάρβαρον) и молятся, говоря: приношу тебе должное, дабы принести должное. Так и приносят: тут же и совокупляются, по–иному подкладываясь, дабы и другой не поднялся, пока не опустится до трехсот шестидесяти пяти форм соития (τῆς λαγνείας); делая так, каждое из имен призывают. И князья обратно спускаются через них, это совершенный и игривый стыд обмана. Когда же бремя падений — постыдных совокуплений и призваний имен — доходит до числа семьсот тридцать, тогда такой [падший] доходит наконец до дерзости, что говорит: я есмь Христос с тех пор, как сошел свыше чрез имена <365> князей.

10. Признавая многих князей, большим из них дают следующие имена: на первом небе князь Иао (Ἰαὼ ἄρχοντα); на втором, по словам их, Саклас (τὸν Σακλᾶν), князь блуда (ἄρχοντα τῆς πορνείας); на третьем князь Сет (Σὴθ ἄρχοντα); на четвертом же, как говорят, Давид. Ибо предполагают четвертое и третье небо; пятое же, иное небо, на нем, говорят они, [князем] Элоай (τὸν Ἐλωαῖον), он же и Адонай (Ἀδωναῖον); на шестом небе одни помещают Ялдабаота, а другие — Элилая (Ἠλιλαῖον); предполагают и иное, седьмое небо, на котором, по словам их, князем Сабаот (Σαβαώθ); иные же говорят, что на седьмом небе не он, но Ялдабаот; на восьмом небе — так называемая Барбело (Βαρβηλώ) и Отец Всяческих (πατέρα τῶν ὅλων), и Господь Самоотец Себе (κύριον τὸν αὐτὸν αὐτοπάτορα), и другой Христос саморожденный (Χριστὸν ἄλλον αὐτολόχευτον), и сей Христос нисшедший и показавший людям этот гносис; Его же называют и Иисусом и говорят, что Он не рожден, но показан Мариею, не воспринял на себя плоти, плоть же Его — призрак. О Сабаоте одни говорят, что имеет образ осла, а другие — свиньи; поэтому, утверждают, заповедал иудеям не есть свиньи. Но Он — Творец неба и земли, и за этим небом следующих небес и ангелов своих. Душа, исходя отсюда, проходит чрез этих князей и не может пройти, если не будет сколько–нибудь в полноте ведения или, лучше сказать, сего осуждения, и, исполненная ям, не избежит из рук князей и властей. А князь, обладающий сим миром, змеевиден (δρακοντοειδῆ); он поглощает души, не причастные гносиса, и хвостом опять возвращает в мир, а здесь в свиней и в других животных души сии снова возносятся. Если же кто, говорят еретики, пребудет в этом гносисе и соберет себя в мире посредством месячных очищений и похотливых истечений, то он уже не удерживается здесь, но минует сказанных выше князей, доходит же, говорят, до Сабаота, попирает главу его (такова необузданная хула еретиков) и в таком случае переходит в высшую область, где матерь живущих Барберо, или Барбело (ἡ μήτηρ τῶν ζώντων ἡ Βαρβηρὼ ἤτοι καὶ Βαρβηλώ); и таким образом душа спасается. Говорят же сии жалкие, что у Сабаота волосы как бы женские, думая, что слово Сабаот есть имя некоего князя и не зная, что, когда Писание говорит: сия глаголет Господь Сабаот, разумеет не чье–либо имя, но одно из славословий Божества. Ибо «Сабаот» на еврейском языке значит «Господь сил (κύριος τῶν δυνάμεων)»; и где в Ветхом завете написано имя «Сабаот», там оно показывает силу, почему и Акила слова: «Адонаи Сабаот (Ἀδωναῒ Σαβαώθ)» везде переводит: «Господь воинств (κύριος στρατιῶν)». Но они, предавшись безумию всякого рода, кроме Владыки своего, ищут иного, не сущего, утратили же сущего, а лучше сказать, погубили себя самих.

11. Многое другое разглашают они о себе; горько пересказывать дела их безумия. Некоторые из них, не приближаясь к женам, собственными своими руками растлевают себя и растление свое берут в руки, и так съедают, клеветнически приводя на сие во свидетельство слова: «руки мои сии нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили» (Деян.20:34), и еще: «делая своими руками, чтобы иметь возможность подавать неимущим» (Еф.4:28). И о них–то, думаю, подвигся Дух Святой в апостоле Иуде, разумею написанное им соборное послание (Иуда же сей есть брат Иакова и так называемый брат Господень). Ибо Дух Святой словом Иуды указал на них, растлеваемых и растлевающих подобно скотам, почему говорит: не знают, не зная уловляются, знают, как бессловесные животные растлеваются (Иуд.10), ибо, подобно псам и свиньям, истребляют свое растление, ибо только псы и свиньи, а не другие какие животные, так растлеваются и поедают истечение из тел своих. Они, действительно, грезящие во сне (ἐνυπνιαζόμενοι), плоть оскверняют, господства же отвергают, славы же хулят. Михаил же архангел, с диаволом препираяся о Мосеевом теле, не смел произнести слова хульного, но сказал: да запретит тебе Господь. А сии то, чего не ведают, по природе хулят (Иуд.8–11). Именно же хулят Святое Святых, с освящением нам преподанное, возвращаясь сами к срамоте. И иное из этого осмелились говорить об апостолах, как свидетельствует и блаженный Павел: смеют нецыи нас глаголати, яко сотворим злая, да приидут благая: их же суд праведен есть (Рим.3:8). Сколько и других свидетельств привести могу на хульников! Ибо эти растлеваемые собственными своими руками не только не довольствуются сим, но, сближаясь с женами и не насыщаясь уже совокуплениями со многими, разжигаются друг на друга, мужи на мужех, как написано, возмездие прелести их в себе восприемлюще (Рим.1:27). И пришедши в крайнее распутство, ублажают они друг друга, как принявшие на себя какое–либо предпочтительное дело. Да и обольщая доверяющий им женский пол, отягощенный грехами, водимый похотями различными (2 Тим.3:6), говорят обольщенным ими, что такая–то, растленная за столько–то лет и ежедневно растлеваемая, — дева. Ибо похотливость не знает у них сытости, но чем больше студодействует у них человек, тем больше похваляется ими. А девами называют тех, которые при законном брачном общении никогда не дожидаются, по естественному обычаю, принятия в себя семени, и хотя всегда сообщаются и блудодействуют, но прежде исполнения удовольствия удаляют от общения злотворного растлителя своего, и сказанную выше скверну собирают в снедь, как в подражание ухищренному поведению Силома с Фамарью, а в рассуждении девства употребляют это искусство, что хотя растлеваются, но не принимают в себя смешения и истечения сего растления. Хулят же не только Авраама, Моисея, Илию и весь лик пророков, но и Бога избравшего их.

12. Ими смело пущено множество и других подложных сочинений. Говорят, что есть одна книга, «Родословие Марии», но сообщая в ней что–то страшное и пагубное, оттуда же рассказывают нечто. Ибо из нее, говорят, известно, что Захария убит во Храме, когда по словам их, увидел видение и в страхе хотел рассказать об оном, но у него заградились уста: видел же он в час каждения, когда кадил, стоящего человека; имеющего вид осла. И по выходе, когда хотел проговорить: горе вам! кому покланяетесь? — явившийся ему внутри Храма заградил ему уста, так что не мог проговорить. Но как скоро уста его отверзлись, и мог он проговорить, открыл им это, и убили его; так, говорят, умер Захария. Поэтому–то, говорят, самим законодателем предписано иерею иметь звонцы, чтобы, когда входит священнодействовать, слыша удар звонцов, скрывался Покланяемый и не делалось явным открытое лице его образа. Но все это есть дело их простоты, само себя обличающее, и вполне достойное посмеяния. Ибо если Тот, Кому совершалось священнодействие, был вполне видим, то не мог быть и скрываем. Если же мог быть вовсе скрываемым, то не был уже видим, а с другой опять стороны, должно сказать им: если видим, то был тело, а не дух; и если был дух, то уже не причислялся к видимым. Итак, почему же не причисляемое к видимому к укрытию своему примыслило ударение звонцов? Имея невидимость по естеству, не могло бы и усмотрено быть, если бы не захотело. А если бы и усмотрено было, то показалось бы не по необходимости, не потому, что естество заставило показаться, но по милости, не приводя в страх и внезапное поражение, сверх ожидания без шума сделав явным свое видение. Так во всяком случае не имеет твердости их ложный и переиначенный рассказ. А многое и другое пересказывается ими неверно, потому что и Захария не тот же час убит, но жив был некоторое время по рождении Иоанна, пророчествовал об Иоанне и о пришествии Господа, о рождении Его во плоти от святой Девы Марии чрез Духа Святого (ἀπὸ τῆς ἁγίας παρθένου Μαρίας διὰ πνεύματος ἁγίου), как говорит он об Иоанне: «и ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предыдешь пред лицем Господа приготовить пути Ему» (Лк.1:76), «возвратить сердца отцов детям и непокорливым образ мыслей праведников» (Лк.1:17), и т. д. Но сколько и иного можно сказать о лживых их сказаниях и о скверноте их.

13. А так называемые у них левиты не имеют общения с женами, но сквернятся друг с другом, и они–то у гностиков пользуются предпочтением и восхваляются. Наконец гностики смеются даже над образом жизни, чистотою и девством подвижников как напрасно принявших на себя труд. Под именем же святого ученика Филиппа выдают подложное евангелие; в нем говорится: «открыл мне Господь, что душа должна говорить при восхождении на небо и как отвечать каждой из горних сил; именно говорит она: познала я сама себя, отовсюду собрала себя и не посеяла чад князю, но искоренила его корни, собрала рассеянные члены; знаю о тебе, продолжает она, кто ты, ибо принадлежу к высшим; и таким образом скоро идет она далее; но если, сказано, окажется родившею сына, то задерживается внизу, пока не возможет она восприять и вовлечь в себя собственных своих чад». Таковы–то глупые и мифословные рассказы еретиков! Осмеливаются они и о святом Илии произносить хулу и говорят, что явился ему один демон, взял и сказал ему: нес я чадо от тебя, и не было сил вынести, и выкинул чадо твое. И, говорят, сказал [Илия]: откуда несешь дитя от меня, ведь я чист? И, поистине говорят, сказал [демон]: спящим является наложница в истечении тела из причинного места, вот я имею долю от твоей спермы и рождаю тебе сыновей. Многая же глупость здесь вот в чем: демон есть дух незримый и бестелесный и имеет долю от тела; но если от тел имеет долю и беременеет, то более не дух, но тело; а каким образом тело есть незримый дух? Много нелепостей в их глупых речах. Ибо им желательно в свою пользу, вернее же сказать, против себя самих приводить свидетельство из послания Иуды, где сказано: «и сии грезящие во сне, плоть оскверняют, господства же отвергают, славы же хулят» (Иуд.8.). Но блаженный Иуда, брат Господень, сказал это не о тех, которые в телах видят сны, ибо немедленно присовокупляет и показывает, что слово у него о видящих сны, которые ведут речь свою, как бы во сне, не приведя помыслов в бодрственное состояние. Ибо и об учителях в Иерусалиме говорит Исаия: немые псы, не могущие лаять, грезящие лежа и т. д. (Ис.56:10). Писание и здесь, в послании Иуды, показывает то же, говоря: видяще сны на ложе, чего не знают, о том говорят, и сим показывает, что говорит не о видениях во сне, но о мифословном провозглашении и пустословии, — о том, что говорится как бы во сне, а не в здравом смысле.

14. Но затрудняюсь подлинно высказывать все, ибо одному Богу возможно заключить бездну этого зловония, и я миную сии места, помолившись всецарю Богу, чтобы никто не погряз в этой тине и чтобы мне самому мыслию своею не причаститься зловонию нечистоты. Ибо, во–первых, апостол Павел подсекает у них всякий корень зла, предписывая о юных вдовицах: «молодых вдовиц, говорит он, отвращайся, ибо они, в противность Христу, желают вступать в брак — имущие грех, ибо отвергли прежнюю веру; итак, я желаю, чтобы молодые вдовы вступали в брак, рождали детей, управляли домом» (1 Тим.5:11,12,14.). Если же апостол говорит: «рождали детей, управляли домом», а они запрещают чадородие, то рассуждение сие от змия и от злого научения. Ибо, будучи побеждаемы блудным сладострастием, измышляют себе предлоги к нечистоте, чтобы удовлетворить, по–видимому, своему непотребству. И хотя по истине должно было не говорить о сем и не признавать сего достойным того, чтобы вносить в сочинение, но как зловонного некоего мертвеца, издающего тлетворное испарение, погребсти, чтобы и чрез слух не причинял людям вреда. И если бы такая ересь прошла и не было ее уже на свете, то доброе было бы дело погребсти ее и вовсе не говорить о ней. Но поскольку она и существует и еще в действии, а мы вашею досточтимостью вызваны говорить обо всем, то по принуждению рассказал я о ней отчасти, чтобы по правдолюбию не умолчать, но привести в известность, как для отвращения от нее слушающих, так для постыжения делающих. Ибо почему бы не следовало нам показать совершаемых ими убийств, чудовищных дел и диавольских обрядов, по примышлению самого диавола преданных сим умоисступленным?

15. И вот немедленно опровергаются они в том, что воображают себе, и выставляют в предлог сказанное в первом псалме о древе, а именно: еже плод свой даст во время свое, и лист его не отпадет (Пс.1:3). Ибо выше сказано: в законе Его поучится день и ночь (Пс.1:2). Они же отвергают Закон и пророков. А если отвергают Закон Господень, то клевещут на Закон и на Глаголавшего в Законе. Они погрешают в мнении своем, отпали от истины, о суде не думают и воскресения не признают. А что делают в теле, преисполняясь наслаждением, то собирают себе в плод, с неистовством предаваясь сластям и похотям диавольским, как всегда и во всем обличаются словом истины. Ибо Иоанн говорит: аще кто приходит к вам и не приносит сего учения (2 Ин.10) — какого? ответствует: кто не исповедует Христа во плоти пришедша, антихрист есть (2 Ин.7) и ныне антихристи мнози быша (1 Ин.2:18); так как не исповедующие Христа, пришедшего во плоти, суть антихристы. Да и Сам Спаситель говорит: сподоблшиися Царства Небесного ни женятся, ни посягают, равни бо суть ангелом (Лк.20:35–36). Не сие же только, но чтобы показать явную чистоту и освящающую святыню, говорит Марии: не прикасайся Мне, не у бо взыдох ко Отцу (Ин.20:17), и сим показывает, что чистота не сообщается и не смешивается с телами. Да и в другом месте сказует Дух Святой, пророчествуя о живших и прежде и после: «Блаженна неплодная не осквернившаяся, которая не познала беззаконного ложа, и евнух, не сделавший беззакония» (Прем.3:13–14), чтобы предотвратить студодеяния, которые, по ложному их представлению, в руках у них.

16. Но и иное многое можно еще сказать; так говорит апостол: «незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу» (1 Кор.7:34), говорит же, наставляемый Духом Святым не мимоходом показать истинную чистоту. Потом и о тех, которые живут в честном браке, говорит: «брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог» (Евр.13:4). Но и против них взывает, когда, пиша к римлянам, открывает срамоты делающих худое, и говорит: «женщины их заменили естественное употребление противоестественным» (Рим.1:26); и о мужах: «мужчины на мужчинах, делая срам» (Рим.1:27). Да и в послании к Тимофею говорит о них: «в последние дни наступят времена тяжкие, ибо люди будут более сластолюбивы, нежели боголюбивы» (2 Тим.3:1–4). И еще: «запрещающих вступать в брак, удалитесь от брашен, сожженный совестью» (1 Тим.4:1–3), ибо воспрещают целомудренно вступать в брак и рожать детей, сожигаются же совестью, как предающиеся похоти и растлению, но воспрещающие детородие. Да и самая так называемая у них жертва, будучи какою–то грязною, плотью змеиною, а не Господнею (да не будет сего!), издавна уже указуется пророком, который говорит так: «ты сокрушил голову змия (τὴν κεφαλὴν τοῦ δράκοντος), дал еси того брашно людям эфиопским» (Пс.73:14). И подлинно брашно змиево — гнусное их суеверие, и эфиопы, очерненные грехом (Αἰθίοπες μεμελανωμένοι τῇ ἁμαρτίᾳ), совершающие это служение в честь Диоса (Διός), ныне демона, а издревле обманщика, которого иные напрасно признали Богом. Ибо все ереси, из эллинских басен сделав себе собрание, положили основание заблуждению, придав собранному иной худший смысл. Поэты представляют Диа (τὸν Δία) поглощающим дочь свою Мудрость (τὴν Μῆτιν). Но не мог он поглотить младенца, как святой Климент, осмеивая скверные дела эллинских богов, сказал, что поглощающий Мудрость мог поглотить не младенца, но собственное свое семя.

17. Что же иное сказать мне? Или как освободиться от этого грязного труда? Хочу ли, не хочу ли, но принуждаюсь я говорить, чтобы не показалось, будто бы скрываю нечто действительное; и боюсь, чтобы, открывая совершающиеся у них ужасы, коснусь ли их слегка или поражу сильно, в увлекаемых удовольствиями и похотями не возбудить излишнего о сем любопытства. Впрочем от такого диавольского всеяния и злоухищрения да будем безопасны и я, и все чаяние святой вселенской церкви (τῆς ἁγίας καθολικῆς ἐκκλησίας), и все читающие сочинение это. Ибо, если пожелаю сказать и иное из того, что говорится и делается у них, каково оно, в каком числе, и еще больше и меньше пересказанного, пожелаю же противоположить каждому изречению, как целительное врачевство на подобие предохранительного противоядия; то предположенное сочинение приведу в большой объем. Ибо и сам я, возлюбленные, имел столкновение с этой ересью, и самолично дознал это из уст преданных делу сему. Обольщенные же еретиками женщины не только обращались ко мне с сими речами и открывали мне таковые вещи, но, подобно оной египтянке, погибельной и негодной жене главного повара (τοῦ ἀρχιμαγείρου) (Быт.39:1 и сл.), и сами в юном моем возрасте покушались необузданною своею смелостью увлечь меня в вожделение. Но Помогший тогда святому Иосифу помог и мне и, воззвав к Спасшему там Иосифа, я, недостойный и маломощный, быв помилован и избежав из губительных их рук, воспев же песнь всесвятому Богу, мог и сам сказать: «пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море» (Исх.15:1); потому что спасся помилованный, не по силе, подобной Иосифовой праведности, но по воплю к Богу. Ибо укоряемый губительными сими женщинами сделался я предметом посмеяния, так что они, смеясь, по–видимому, одна над другою, говорили: не возмогли мы спасти сего юношу, но оставили его гибнуть в руках князя. Как скоро которая из них благообразнее она предлагает себя, как бы в приманку, чтобы провозглашать обольщенных ею не погибшими, но спасающимися. И благообразнейшие обращают уже в укоризну безобразным и говорят: я сосуд избранный, могу спасать обольщаемых мною, а ты не в силах этого сделать. Посему те, которые вели эту обольстительную речь, были весьма привлекательны лицом, и легко склоняли к своему падению, а ввиду развращения своего ума обладали всем безобразием диавола. Но милосердый Бог избавил меня от их разврата, так что, прочитав их книги и утвердившись умом в истине, а не увлекшись обольщением, бежав и не вкусив приманок, тогда же постарался указать их епископам того места; сделать известными скрытные в церкви имена, изгнать их из города человек до восьмидесяти имен и очистить город от этих поросших в нем плевел и тернов.

18. Но иной вспомнит, может быть, прежнее мое обещание и похвалит, что, по сказанному мною наперед, с некими ересями был я в близком сношении, с другими познакомился из сочинений, а иные узнал из описаний и свидетельства людей достоверных, которые могли открыть мне истину. Поэтому и здесь из любви к истине не пропустил я случая показать, что ересь сия есть одна из бывших ко мне близкими. И о ней мог я говорить ясно, не потому, что деятельно в ней участвовал (да не будет сего!), но потому, что в точности дознал от убеждавших и не успевших склонить меня в ересь, но потерявших надежду свою довести меня до погибели и недостигших цели в предприемлемом ими и живущим в них диаволом злоумышлении на бедную душу мою. Так что согласно с святейшим Давидом могу сказать: стрелы младенцев быша язвы их (Пс.63:8), и т. д., и: обратится болезнь их на главу их и на верх их неправда их снидет (Пс.7:17). Посему, как сам я и сблизился с еретиками, и избег их, и читал, и дознавал, и судил, но прошел мимо целым, так и тебя, читатель, умоляю, прочитав и осудив это, пройди мимо, чтобы не впасть в яд разврата сих пресмыкающихся. А если бы когда и встретился с кем–нибудь из змеиной этой школы, то, немедленно взявшись за уготованное нам Господом древо, к которому пригвожден был Господь наш Христос, и занесши скорей на главу змия, скажи: Христос распялся за нас, оставляя нам образ спасения, потому что не был бы распят, если бы не имел плоти. Имея же плоть и распятый, распял грехи наши. Верою емлюсь за истину и не увлекаюсь кривыми блуждениями змия и шепотливостью его учения.

19. Наконец, возлюбленные, кончив изложение этой ереси, поступаю далее на другие негладкие стези не для того, чтобы идти по ним, но чтобы издали показать намеревающимся познать еще более стропотные пути, идти же узким и тесным путем, ведущим в жизнь вечную, оставив путь широкий и пространный, но тернистый, полный преткновений, тинистый и переполненный непотребством и блудом. Подобие такого блуда и непотребства можно видеть в страшном пресмыкающемся, которому древние дали имя: не изведывающая мук рождения ехидна; потому что свойство такой ехидны подобно их развращению. Совершая срамоту мужеского или женского естества, воспрещают они извержение семян, уничтожая данное от Бога тварям чадородие, как и апостол говорит: возмездие, еже подобаще прелести, в себе восприемлюще (Рим.1:27), и т. д. Ибо так, говорят, не изведывающие мук рождения ехидны, когда страсть похотения влечет женский пол к мужескому и мужеский к женскому, и совокупляются между собою, в зияющий рот ехидны женского пола ехидна мужеского пола вкладывает голову, и первая, возбуждаемая страстью, отгрызает голову последнему, и таким образом, впивая в себя каплющий из рта яд, чреватеет такою же двуполою четою. И эта чета, пришедши в зрелость во чреве., но не имея исхода, чтобы родиться, прокусывает бок матери, и таким образом рождается на погибель отцу и матери. Посему–то дано ей имя не изведывающей мук рождения, потому что не испытывает сих мук. Паче же всех пресмыкающихся она ужасна и страшна, в себе самой производя уничтожение и ртом поглощая свою срамоту. Ей подобна и сия сумасбродная ересь, и мы здесь, древом жизни сокрушив ей главу, и тело, и порождаемое ею, поступим к обозрению других ересей, призывая в помощники Бога. Ему честь и держава вовеки веков! Аминь.

 

Против карпократиан, седьмой и двадцать седьмой ереси

1. Неким иным делается Карпократ (Καρποκρᾶς), составив себе лжеименным своим разумом непозволительное учение и соделавшийся по нравам всех худшим. Из всех сих учений: Симонова, Менандрова, Саторнилова, Василидова, Николаева, из учения самого Карпократа, еще и Валентина, родилась ересь лжеименного ведения (τῆς ψευδωνύμου γνώσεως), которая последователей своих наименовала гностиками. И сии–то знающие (Γνωστικοί), в действительности же осужденники (κατάγνωστοι), мною уже описаны.

2. Сей же [Карпократ], намереваясь преподать одинаковое с другими учение, утверждает еще, что горний одно начало, Отец всяческих (πατέρα τῶν ὅλων) [и] неведомый и неименуемый (ἄγνωστον καὶ ἀκατονόμαστον), мир же и что в мире приведены в бытие ангелами, которые много ниже неведомого Отца. Они, по словам Карпократа, стали отступниками от горней силы, и тогда уже сотворили мир. А о Господе нашем говорит, что Иисус родился от Иосифа, как и все люди родятся от семени мужа и жены. Подобен Он всем, отличен же жизнью, целомудрием, добродетелью и праведностью жития. Но поскольку, говорит [Карпократ], имел душу в сравнении с душами других людей сильную и помнил виденное ею горнее, когда носился окрест неведомого Отца, то Самим Отцом посланы в душу Его силы, чтобы, вспомнив виденное ею и укрепившись, бежала мироздателей ангелов, удалившись от всех в мире вещей и от всех деяний, совершаемых людьми, в тайне нелепых и непозволительных дел, и чтобы, став свободною во всех поступках, сама душа Иисусова взошла к Самому неведомому Отцу, для того и пославшему в нее силы свыше, чтобы во всех поступках отдалившись и освободившись, взошла к Нему вверх, и не сама только взошла, но возвела и подобные ей души, одно с нею возлюбившие и таким же образом ставшие свободными, чтобы воспарить к неведомому Отцу.

И по совершении всех дел, подобно ей, избавившись от всего, прийти наконец в полную свободу. Но душа Иисусова, воспитанная по иудейским обычаям, презирала ангелов и за сие прияла силы, с помощью которых пришедши в состояние перенести страдания, возлагаемые на людей в наказание, возмогла превзойти мироздателей. Не только же сама душа Иисусова возмогла это, но и всякая отдалившаяся делами в состоянии превзойти сих ангелов–мироздателей, если только приимет силы и совершит, как сказал я прежде, подобное совершенному Иисусом. Почему, пришедши в великое кичение, обольщенные этим обманщиком, почитают себя превосходящими и самого Иисуса. Другие же из них говорят о себе, что они выше не Иисуса, но Петра, Андрея, Павла и прочих апостолов, по преизбытку ведения и по превосходству прохождения разных путей жизни. Иные же из них говорят, что ничем не отличны они от Господа нашего Иисуса Христа, потому что души — того же полета окрест, и подобно Иисусу оказали пренебрежение ко всему. И все души, говорят сии еретики, удостоены той же силы, какой удостоена и душа Иисусова, почему при каждом действии преуспевают, по словам их, в том же, в чем, конечно, преуспела душа Иисусова. Но если кто возможет еще пренебречь паче Иисуса, то будет превосходнее Его.

3. Последователи этого недозволенного учения покушаются на предприятия всякого рода страшных и пагубных дел. Ибо вымышлена ими магия, изобрели они разные очарования как средства для всякого обмана для привлечения в любовь и для обольщения. А сверх этого привлекают к себе всегдашних помощников бесов, чтобы при помощи чародейства, говорят они, с великою властью господствовать во всем, где только пожелает каждый и осмелится испытать сие делом, конечно, обманывая себя самих до удостоверения ослепленного их разумения, что таковые покушения, укрепившиеся многими действиями и доказавшие пренебрежение к мироздателям ангелам и ко всему, что в мире, превосходят власть сих мифотворцев (μυθοποιῶν) (не скажу миротворцев (κοσμοποιῶν)), чтобы возлюбить им горнюю свободу, и приобрести полет горний. Но они уготованы Сатаною и выставлены напоказ в укоризну и соблазн церкви Божией. Они присвоили себе именование христиан, и соблазняются ими языческие народы, отвращаются пособий, доставляемых святою Божиею церковью, и истинной проповеди по причине их беззакония и невообразимого злонравия, и язычники, примечая у них, у одного за другим, дела их бесчинств и думая, что таковы и принадлежащие к святой Божией церкви, отвращают слух, как выше сказал я, от учения по истине Божией, или, смотря на иных, хулят равно всех, и поэтому–то большая часть язычников, где только увидят таковых, не имеют с нами общения, не делятся ни вещью, ни советом, не слушают вместе слова Божия, заграждают от нас слух, ужасаясь нечестия их непозволительных дел.

4. Еретики сии ведут развратную жизнь, во всем, что ни делают, домогаются телесного наслаждения, с нами вовсе не сближаются, разве только, чтобы души слабых уловить в мерзкое свое учение. Ибо ни в чем с нами не сходствуют, гордятся только занятым у нас именем, чтобы под прикрытием сего имени предаваться порочным делам своим. Но суд им отмститель, по написанному, как сказал святой апостол Павел (Рим.13:4): потому что за худые дела их воздано будет им воздаяние. Ибо без страха умом своим дошедши до неистовства, страстно предались тьмочисленным удовольствиям. Говорят: что у людей почитается худым, то не худо, но прекрасно по природе. Ибо по природе ничто не худо, у людей же только почитается негодным. И если кто в одну эту настоящую жизнь сделает все сие, то душа его не переселяется в другое тело, чтобы опять вступить в здешнюю жизнь, но за один раз совершив все, что надлежало сделать, избавляется от сего, освободившись и не будучи более обязанною к какому–либо деянию в мире. Боюсь же опять сказать, какое это деяние, чтобы не открыть потока, заключающего в себе что–то подобное грязи, и не подать иным мысли, что произвожу обилие заразительного смрада. Впрочем, поскольку истина побуждает меня открыть, что бывает с обманутыми, то принужу себя и сказать это благоприличнее и не отступить от истины. Что же иное делают они, как не всякую мерзость, не всякое непозволительное дело, которого не позволяется даже произносить устами? Что иное, как не срамные всякого вида сообщения с мужами, как не сладострастное обращение с женами, совершаемое каждым телесным членом при помощи волшебства, отравы, идолослужения? И это называют делами должного исполнения телесных обязанностей, по котором душа не будет более призываема, и не потребуется от нее какого–либо деяния, и не будет для этого по освобождении отсюда возвращаема, и снова подвергаться вхождению и перелиянию в тела.

5. Таковы их сочинения, что разумный читатель удивляется, приходит в изумление и не верит, чтобы могло быть сделано это людьми живущими, не только подобно нам в городе, но и со зверями, и даже подобно зверям и скотам, и так осмеливающимися поступать, как свойственно псам и свиньям. Ибо говорят: непременно должно все это показать на деле, чтобы иначе души, переселившиеся отсюда и не сделавшие какого–либо дела, по сему самому не возвратились опять в тела сделать то, чего ими не сделано. И сие же, говорят, Иисус в Евангелии выразил притчею: мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним, и постарайся освободиться от него, чтобы соперник не отдал тебя судье, а судья слуге, а слуга ввергнет тебя в темницу; Аминь, аминь говорю тебе: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта (Мф.5:25–26). В объяснение же этой притчи слагают они некоторый миф, и говорят, что соперник этот есть один из ангелов, сотворивших мир, на это самое и назначенный, чтобы отводить к Судье души, которые исходят здесь из тел, а там по обличении, что не все дело ими сделано, предаются князем слуге. А слуга есть ангел, служащий Судье–Мироздателю (τῷ κριτῇ τῷ κοσμοποιῷ) тем, что относит души назад и вливает в разные тела. Соперник же сей, о котором Господь, по сказанному нами, упомянул в Евангелии и которого признают они одним из ангелов–мироздателей, имеет имя Диавол, ибо и темница, по словам их, есть тело, и последним кодрантом желательно им признавать переселение из одного тела в другое; потому что душа при каждом появлении в теле должна сделать все до последнего дела, чтобы уже не оставалось несделанным ею что–либо беззаконное. Ибо душа должна, как говорят они и как сказали мы прежде, все пройдя, по порядку сделав и освободившись, взойти к Неведомому Горнему, и мироздателей и мироздателя оставив ниже себя. Говорят же еще, что души хотя в продолжение одного переселения должны, исполнив все и наконец освободившись, отходить вверх, а если не исполнят в продолжение одного, то, во время каждого переселения (καθ’ ἑκάστην παρουσίαν μετενσωματώσεως) совершая сколько–нибудь каждого непозволительного дела, наконец освободятся. Но еще утверждают: говорить о сем предоставляем достойным, чтобы они делали то, что, по–видимому, худо, а в естестве своем не худо, и дознав это освобождались. Последователи Карпократа раскаленным железом, или употребляя в дело сухую присыпку или иглу, у обольщенных ими делают клеймо на правой мочке уха.

6. К нам пришла уже обольщенная сими еретиками некая Маркеллина (Μαρκελλίνα) и многих совратила во времена Аникеты, бывшего епископом в Риме по преемству после Пия и старейших. Ибо первые апостолы Петр и Павел сами были в Риме епископами; потом Лин, потом Клет, потом Климент, современник Петру и Павлу, о котором упоминает Павел в Послании к римлянам. И никто да не дивится, что прежде него другие были преемниками апостолов в епископстве, когда и Климент был современен Петру и Павлу, потому что и он делается епископом современным апостолам. Посему в епископство ли еще апостолов от Петра приемлет рукоположение на епископство, и, отказавшись, остается на покое (ибо в одном из своих посланий говорит: «удаляюсь, отхожу, да стоит народ Божий», — такой совет дает некоторым, ибо находим предложенным это в некоторых пояснениях), или же при преемниках апостольских поставляется он епископом Клетом, не знаем этого с совершенной ясностью. Но, впрочем, и потому еще при жизни апостолов, разумею Петра и Павла, могли быть поставляемы другие епископы, что апостолы часто для проповеди Христовой предпринимали путешествие в другие страны, город же Рим не мог оставаться без епископа. Ибо Павел отправляется в Испанию, а Петр нередко посещал Понт и Вифинию. А могло быть, что после того, как поставлен был и отказался Климент (если действительно так было; ибо предполагаю только, а не говорю сего решительно); впоследствии, когда скончались Лин и Клет, епископствовавшие каждый до двенадцати лет, по кончине святого Петра и Павла, бывшей в двенадцатом году Нерона, Климент принужден был снова принять епископство. Впрочем, преемство епископов в Риме следует в таком порядке: Петр и Павел, Лин и Клет, Климент, Эварест, Александр, Ксист, Телесфор, Гигин, Пий, Аникета (Λίνος καὶ Κλῆτος, Κλήμης Εὐάρεστος Ἀλέξανδρος Ξύστος Τελέσφορος Ὑγῖνος Πίος Ἀνίκητος), в списке показанный выше. И никто да не удивляется, почему с такою точностью перечисляю каждого, ибо посредством сего дело всегда приводится в ясность. Итак, во времена Аникеты, как сказали мы, поименованная выше Маркеллина, быв в Риме и изрыгнув вредоносное Карпократово учение, многих из тамошних, совратив с пути, погубила. И отсюда произошло начало так называемых гностиков. У сих еретиков есть иконы, писанные красками, а иные из золота, серебра и прочих веществ, о которых говорят, что это снимки с Иисуса и сии снимки сделаны Понтием Пилатом с самого Иисуса, когда пребывал Он в роде человеческом. Но в тайне содержат таковые иконы, а также и некоторых философов: Пифагора, Платона, Аристотеля и прочих, с сими философами помещают и другие изображения Иисуса, и, поставив, покланяются им, и совершают пред ними языческие таинства. Ибо, поставив сии иконы, выполняют уже языческие обычаи. А у язычников какие обычаи, не жертвы ли и прочее? Спасется же, по словам их, одна только душа, а не и тело.

7. Поэтому со всею силою должно опровергать их. Никто да не пренебрегает учением, и особливо учением обманщика. Но скажет иной: учение сие не понятно ли с первого взгляда и не исполнено ли глупостей? Но иногда и глупое неразумных убеждает, а смысленных совращает с пути, если не найдется ума, упражнявшегося в исследовании истины. Итак, поскольку и Карпократ впал в магию Симона и прочих, то тем же будем опровергать и его. Ибо если неведомая и неименуемая сила стала причиною других ангелов, то или ей, то есть Отцу всяческих, приписать должно неведение, если не знал Он, что будут делать созданные Им ангелы, не уведав, что отступят от Него и сделают, чего не хотел Он, или создал их, зная, что сделают неугодное Ему, и когда сие сделано, по причине ведения и согласия, сам будет признаваем сделавшим то, на что они отважились. Посему если, как сказал я, прежде знал, что сделают, чего не хотел, чтоб сие было сделано, то по какой причине создал сделавших, чтобы сделали неугодное Ему? Если сотворил он ангелов, чтобы сделали, что ими и сделано, то, значит, желал, чтобы это сделано было. Почему и предуготовил сделавших сие ангелов. И если предуготовил, чтобы сделали, запрещает же, что ими делается, то будет в сем несправедливая притязательность. Если попускает им делать и угодно Ему производимое ими, то есть людей и души присвояет опять Себе, вопреки их хотению, то будет в сем не иное что, как любостяжательность, потому что люди у ангелов против воли сих похищаются Горним. Но будет и слабость, потому что кто не мог сделать сам собою, тот похищает произведенное от него происшедшими. Наконец, будет в этом нечто похожее на миф и сумасбродство, потому что хотя дольние силы подчинены средним, но средние, будучи виновниками дольних, наказываются, а дольние, разумею души в здешней твари, став выше средних, спасаются и освобождаются пред Горним. Но Горний, почитаемый бессильным, не в состоянии будет сотворить то, что в силах сотворить созданные Им и чего Сам Он не хотел и не мог. Ибо чего сильно Он желает, то не могло быть для Него злом и произойти от злых. А если было то зло, надлежало сему погибнуть. Если же вообще какая–либо часть дела спасается, то дело уже не дурно, хотя и часть только оного окажется спасаемою. Не худы и соделавшие как произведшие спасаемое. А если душа всецело сотворена ангелами и, приведенная в бытие, приемлет силу свыше, то, значит, в большей мере улучат спасение ангелы, потому что спасается душа сотворенная ими, хотя они и худы. Но если спасается душа, то не худы уже и самая душа, сотворенная ангелами, и ангелы, от которых душа имеет бытие.

8. Всякому, имеющему здравый ум, должно знать, что все это — шутовская рабочая бессмыслица, но вскоре постыжены они будут собственными их словами. Ибо если Иисус не от Девы Марии, а от семени Иосифа и от сей же Марии, и Он спасается, то, значит, спасутся и сами родившие Его. И если Мария и Иосиф имеют бытие от демиурга и, значит, демиурга признавали творцом, то не будет уже в недостатке сотворивший Иосифа и Марию, от которых родился Иисус, сущий от горнего неведомого Отца. А если и сам Иисус от ангелов, и демиург есть один из ангелов, то все впадут в одну немилость, в какую впали и ангелы. И несостоятельно будет произведение их, исполненное отравы, и пресыщенное всяким ядоносным учением. Но мы, обратив его в бегство и, как главу змия, древом веры и истины низложив на землю, приступим к другим зверообразным учениям и продолжим путь свой на гибель сим и подобным ересям.

Против керинтиан, или меринтиан, восьмой и двадцать восьмой ереси

1. Следует Керинт (Κήρινθος), от которого так называемые керинтиане, и от того же звериного семени яд свой вносит в мир, даже после описанного выше Карпократа, почти не иное что, но те же злотворные составы распространяет в мире. Ибо и он одинаковые с упомянутым выше взводит на Христа клеветы, утверждая, что Христос родился от Марии и от семени Иосифова и что подобно мир приведен в бытие ангелами. Ибо Керинт при введении своего учения ничего не изменил в учении Карпократа, кроме того, что отчасти придерживается иудейства. Утверждает же он, что Закон и пророки даны ангелами и что давший Закон есть один из ангелов, создавших мир. Этот Керинт жил в Азии и там положил начало проповеди. Мы говорили уже о нем, как он проповедал, что мир сотворен не первою и горнею силою, что после того, как приведен в зрелость рожденный от семени Иосифова и от Марии Иисус, свыше от горнего Бога снисшел на Него Христос, то есть Дух Святой в виде голубя на Иордане, и открыл Ему, а чрез Него и последователям Его неведомого Отца. И посему–то, поскольку сила сошла на Него свыше, совершал Он силы, а после того как пострадал, пришедшее свыше вознеслось от Иисуса вверх. Страдал и снова воскрешен Иисус, а снисшедший на Него свыше Христос вознесся не страдав, и снисшедшее в виде голубя есть Христос, а Иисус — не Христос

2. Но и сей еретик не устоял в своём, как видите все вы, любители истины. Ибо утверждает, что Давший закон — не добр, но закону Его, по–видимому, повинуется, явно же как доброму. Посему как же лукавый дал закон? Ибо если хорощо не прелюбодействовать, хорошо не убивать, то сколько лучше Тот, Кто повелевает сие? Если не сделавший признаётся добрым, почему будет обвиняем, как поступающий худо, кто советует доброе и даёт добрый закон? Разве что безумный отважится так думать. А он, возлюбленные, есть один из бывших при апостолах, именно проиведший смятение, когда окружавшие Иакова написали послание в Антиохию, говоря: знаем, яко неции от нас исшедше к вам, возмутиша вас словесы, имже мы не завещахом (Деян 15:24). И он один из противоставших апостолу Петру, потому что апостол вошёл к святому Корнилию, когда призвал его (…).

3 .[…]

4. Но происходило сие тогда, потому что побудил к тому сказанный выше лжеапостол Керинт: как и в другом случае он же со своими учениками произвел смятение в том же Иерусалиме, когда Павел пришел с Титом, почему Керинт говорил, что мужей необрезанных ввел с собой, утверждая о нем: осквернил святое место (Деян.21:28). Посему и Павел говорит: но они и Тита, бывшего со мною, хотя и эллина, не принуждали обрезаться, а вкравшимся лжебратиям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились (Гал.2:3–5). И обращаясь к необрезанным, сказал: не обрезывайтесь; если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа (Гал.5:2). Но обрезание продолжалось, служа до времени, пока не установлено было высшее обрезание, то есть купальня возрождения (λουτρὸν τῆς παλιγγενεσίας), как явно сие всякому и яснее показывается в сказанном апостолами, особо же сим святым апостолом; ибо говорит так: мы ни на час не уступили и не покорились. Всякому же, кто хочет выразуметь совершенное тогда апостолами, можно подивиться, как то самое, что произвела сия ересь по примышлению лживого духа, показывает отличительное свойство сими ересями возбудивших движение в апостолах. Ибо когда отступили они, превратились в лжеапостолов и других лжеапостолов, как было уже прежде сказано, послали сначала в Антиохию и в другие места говорить так: если не обрежетесь и не соблюдете Моисеева Закона, не сможете спастись: тогда произошло немалое смятение, как уже о том сказано. И они–то называются у Павла лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых (2 Кор.11:13).

5. Ибо принимают Евангелие от Матфея отчасти, а не целое, и именно по причине родословия плотского, и сие свидетельство извлекают из Евангелия, говоря еще: довлеет для ученика, чтобы он был, как учитель (Мф.10:25). Посему что же довлеет? Отвечают: Иисус был обрезан, обрежься и ты. Христос, продолжают, соблюдал Закон, делай то же и ты. Отсего и из них некоторые, как похищенные вредоносными змиями, убеждаются представляемым доказательством, ибо Христос был обрезан. А Павла ставят в ничто, потому что не верит в обрезание; даже отвергают его, потому что сказал: иже Законом оправдаетесь, отпадаете от благодати (Гал.5:4); если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа» (Гал.5:2).

6. Сей же безумный и учитель безумных Керинт имел дерзость говорить еще, что Христос пострадал и распят, но доселе еще не воскрешен, воскреснет же, когда будет общее воскресение мертвых. Так несостоятельны у них и речи и понятия. Почему и Павел, низлагая неверующих в имеющее быть воскресение мертвых, говорит: если мертвые не воскресают, (1 Кор.15:32), то и Христос не воскрес (1 Кор.15:13), и: станем есть и пить, ибо завтра умрем (1 Кор.15:32), и: не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы (1 Кор.15:33). И также утверждающих, что Христос еще не восстал, апостол обличает подобным же образом: если Христос не восстал, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша; притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал (1 Кор.15:14–15). Апостолы проповедуют, что Христос воскрес, а некоторые ереси утверждают, что хотя Христос и воскрес, однако же мертвые не воскреснут. В этой же стране, разумею Азию, и притом в Галатии процветало училище еретиков, и о них дошло до нас по преданию, что если некоторым из них случалось умереть без крещения, то у них вместо умерших во имя их крестятся другие, чтобы сами не приявшие крещения, восстав в воскресение, не понесли наказания и не подпали под власть мироздателя. И о сем–то, говорит дошедшее до нас предание, сам святой апостол сказал: если мертвые совсем не воскресают, то для чего и крестятся для мертвых? (1 Кор.15:29). Другие же, изъясняя изречение сие, хорошо говорят, что приближающиеся к кончине, если будут оглашены, в этой надежде сподобляются купальни возрождения прежде кончины, показывая, что скончавшийся и воскреснет, и для этого имеет нужду в отпущении грехов при помощи крещения. Но из сих одни проповедовали, что Христос еще не восстал, воскреснет же вместе со всеми, а другие, что мертвые вовсе не воскреснут. Почему апостол, проложив себе средний путь, как обе сии, так и прочие ереси, низложил одним ударом, рассуждая о воскресении мертвых, и свидетельствами, разобрав их до тонкости, в твердый состав привел учение о воскресении, спасении и уповании мертвых, говоря: тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (1 Кор.15:53). И еще: Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших (1 Кор.15:20), чтобы, обличив оба отделения ересей, чистую проповедь истинного учения преподать желающим познать истину Божию и спасительное учение.

7. […]

8. Еретики сии называются еще меринтианами (Μηρινθιανοί), как подтверждает это дошедшая до нас молва. Ибо или сам Керинт назывался еще Меринтом (Μήρινθος) (об этом не знаем совершенно ясно), или был другой некто по имени Меринт, сотрудник Керинтов — известно сие Богу. Сказали уже мы, что не он только в Иерусалиме часто противился апостолам, но противились и бывшие с ним в Азии. Впрочем, был ли это сам он или кто другой, сотрудник его, одного с ним образа мыслей и делающий то же, это не составляет никакой разности; ибо вся ухищренность их учения имеет одно отличительное свойство, и керинтианами вместе и меринтианами называются они.

Сказав сие о страшной и по земле пресмыкающейся превратности понятий в сих ересях, поступаем опять к следующим, как благодаря Бога, что невредимо переплыли море сих худых учений, так умоляя, чтобы, встретясь со следующими ересями, не потерпеть вреда, подобно занесенным на отмели, наполненные зверями, но улучить спасение при помощи истины, какая откроется нам при изложении ересей, когда представим себе и самую ересь и заключающееся в ней пустословие. Ибо намеревающемуся рассмотреть и начертать их вид и сама ересь представится действительно подобною какому–то двуглавому змию по двуименности, и ехидне, так называемой бурым ужом, у которой все тело покрыто красными волосами, а естественные свойства или кожа — не козы и не овцы, но пресмыкающегося, и которая угрызением делает вред встречающимся, а покорных ей поражает то взятым из ветхозаветного богослужения, в ничто обращая учения Нового завета, то при помощи ложных свидетельств, заимствованных будто бы из Нового завета, возводя несправедливые обвинения на апостолов от обрезания уверовавших во Христа. Ее–то тлетворность, яд и зубы поразив и сокрушив древом истины, поспешим, как сказали, при помощи Божией силы, обратиться к следующим ересям.

 

Против назореев, девятой и двадцать девятой ереси

1. За сими по порядку следуют назореи (Ναζωραῖοι), будучи однако же вместе и современниками их, хотя были или прежде них, или в одно с ними время, или и после них, ибо не могу сказать в точности, кто за кем следовал, потому что, как сказал я, были они современники друг другу и держались подобного образа мыслей. Усвоили они себе не Христово и не Иисусово имя, но имя назореев. Но тогда и все христиане назывались также назореями. Несколько же времени было и то, что назывались еще иессеями, прежде нежели ученики в Антиохии положили начало тому, чтобы называться христианами (Χριστιανοί). А иессеями (Ἰεσσαῖοι), думаю, назывались от Иессея (Ἰεσσαί), потому что Давид от Иессея, а от Давида по преемству семени Мария, во исполнение божественного Писания Ветхого завета, где Господь говорит Давиду: «от плода чрева твоего посажу на престоле твоем» (Пс.131:11).

2. […]

3. Престол Давидов и царское седалище есть священство во святой церкви; сие–то царское и первосвященническое достоинство соединив воедино, Господь даровал святой своей церкви, перенеся в нее престол Давидов, не престающий пребывать вовек; потому престол Давидов существование свое преемственно продолжал до самого Христа, так как не оскудевали князья от Иуды, пока пришел Тот, Кому отложено, и Той, сказано, чаяние языков (Быт.4:9–10). Ибо в пришествие Христово прекратились до самого Христа бывшие по преемству вождями князи от Иуды. Прекратился и не продолжался более порядок, когда родился Христос в Вифлееме иудейском, при Александре, происходившем из священнического и царского рода. Сим–то Александром со времен его и Салины, называемой и Александрою, пресекся жребий царский, при царе Ироде и Августе, самодержце римском. Этот Александр как один из помазанников и вождей возложил на себя и венец, потому что, когда соединялись два колена — и царское, и священническое, — разумею Иудино и Аароново, и все Левиино, тогда происшедшие от сих колен делались царями и иереями. Ибо ничто не погрешало в таинственном смысле священного Писания. Но тогда наконец возложил на себя диадему иноплеменный царь Ирод, а не из потомков Давидовых. А по падении царского престола и царское достоинство из плотского Иудина дома и из Иерусалима перенесено во Христе в церковь. Водружается же престол в святой Божией церкви вовеки, имея достоинство по двоякому праву — и царскому, и первосвященническому: по праву царскому от Господа нашего Иисуса Христа — двояко: и потому что Он по плоти от семени Давида–царя, и потому что, будучи тем, что Он есть, от века больший еще Царь по Божеству; по праву же священническому, потому что Он Архиерей и первостоятель архиереев, после того как вскоре поставлен Иаков, именуемый брат Господень, и апостол первый епископ, по естеству сын Иосифов, наименование же брата Господня получивший, потому что жил в одном с Ним семействе.

4. Сей Иаков был сын Иосифа от супруги Иосифовой, но не от Марии, как во многих местах замечено это у нас и яснее изложено. При сем находим, что он, происходя от Давида, как сын Иосифа, соделался назиром (Ναζιραῖον); потому что у Иосифа был первородным и освященным, и даже находим, что он и священнодействовал по ветхозаветному священству; почему и дозволено ему было однажды в год входить во Святая святых, как повелевал Закон архиереям по написанному. Так прежде нас повествовали о нем многие: Евсевий, Климент и другие. Позволено ему было также носить на главе табличку, как засвидетельствовали поименованные пред сим достоверные мужи в записках своих. Посему, как сказано, Господь наш Иисус Христос священник вовеки по чину Мельхиседекову (Евр.6:20), а вместе и царь по чину свыше, чтобы священство перенесено было вместе с законоположением; потому что семя Давидово чрез Марию восседает на престоле вовек, и царствию Его не будет конца (Лк.1:33). Ему должно было теперь перенести и царственный чин. И царство Его не есть земное, как сказал Он в Евангелии Понтию Пилату: царство Мое не от мира сего (Ин.18:36). Христом в загадочных о Нем предсказаниях исполнено все в той мере, до какой простиралось существенное их значение. Не для того пришел Он, чтобы преуспеть на царстве всегда царствующему, но даровал Он царство поставленным от Него, чтобы не наименовали Его преуспевающим от меньшего к большему. Ибо пребывает престол Его, царствию Его не будет конца, воссядет на престоле Давида, поставив царство Давидово, вместе с первосвященством даровав его слугам своим, то есть архиереям вселенской церкви. И многое можно сказать о сем. Впрочем, поскольку дошли мы до того места, где следует сказать, по какой причине уверовавшие во Христа, прежде нежели стали называться христианами, назывались иессеями, то сказали посему, что Иессей был отцом Давида, и иессеями назывались они или от Иессея, или от имени Господа нашего Иисуса, потому что или, как ученики Его, произошли от Иисуса, или получили имя по словопроизводству Господня имени: ибо Иисусом на еврейском языке называется услуживающий (θεραπευτής) или врач и спаситель (ἰατρὸς καὶ σωτήρ). От сего–то имени, прежде нежели стали называться христианами, получили себе проименование; в Антиохии же, как упомянули мы выше, и как подтверждается самым делом, ученики и вся церковь Божия начали называться христианами.

5. И об этом, любослов, читая сочинения Филона, в книге его, надписанной «Об иессеях (περὶ Ἰεσσαίων)» можешь найти, что, описывая образ их жизни и похвальные качества, повествуя об их монастырях в окрестности озера Марейского, не о другом ком повествовал сей муж, как о христианах. Бывши в этой стране (а место зовут Μαρεῶτιν) и водимый ими по монастырям той страны, получает он пользу. Ибо находясь там в пасхальные дни, видел образ их жизни, как проводили святую пасхальную седмицу без пищи, другие вкушая чрез два дня, иные же только вечером. Все же это, совершавшееся при Филоне, служило ему доказательством веры и образа жизни христиан.

Посему так как назывались тогда иессеями, в скором времени, по вознесении Спасителя, когда Марк проповедовал в стране египетской; то во времена сии снова вышли некоторые, именно же последователи апостолов (разумею же указуемых здесь назореев), иудеи по происхождению, привязанные к Закону и получившие обрезание. Но как иные, с какого–либо возвышения увидев огонь и не поняв, по какой причине и для какой пользы делают это зажегшие сей костер, приготовляя ли себе на костре жизненные припасы в пищу, или для уничтожения каких–либо сухих деревьев или хвороста, обыкновенно истребляемых огнем; так и они, подражая и зажегши огонь, сами воспламенились. Ибо услышав только имя Иисусово и увидев божественные знамения, совершаемые руками апостолов, веруют они в Иисуса. Зная же, что в Назарете (ἐν Ναζαρέτ) зачат Он во чреве, воспитан в дому Иосифа, и потому в Евангелии называется Иисусом Назореем (Ἰησοῦν τὸν Ναζωραῖον), как и апостолы говорят: «Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам знамениями и чудесами» (Деян.2:22) и т. д., имя это придали и себе, стали называться назореями, а не назирами (Ναζωραίους οὐχὶ Ναζιραίους), что в переводе значит освященными. Ибо сие в Ветхом завете вменялось в достоинство первородным и посвященным Богу, одним из которых был Сампсон (Σαμψών), и иные после него и многие до него. Да и Иоанн Креститель был также один из посвященных Богу, не пил ни вина, ни сикера. Ибо таковым людям определяем был и самый образ жизни, соответственный их достоинству.

6. Но не называли себя назареями (Νασαραίους), потому что ересь назареев была до Христа и не знала Христа. Всякой же человек, как сказали мы прежде, называл христиан назореями (Ναζωραίους), как говорят обвиняющие апостола Павла: «найдя мужа сего губителем, развращающим народ, и представителем назорейской ереси» (Деян.24:5). Святой же апостол не отрицается от имени, не исповедуя ереси назореев, но с приятностью принимая на себя имя, приданное ему за Христа неприязненностью противников; ибо говорит пред судилищем: «ни в святилище не находили меня с кем–либо спорящим или производящим народное возмущение, но в том признаюсь тебе, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу, веруя всему, написанному в Законе и пророках» (Деян.24:12,14). И неудивительно, что апостол признает себя назореем, потому что все тогда называли христиан сим именем чрез Назарет (διὰ Ναζαρέτ), и не было в то время другого употребления имени, как называть им уверовавших в Христа, о Котором и написано: «ибо назореем наречется» (Мф.2:23). Ибо и ныне все ереси, разумею манихеев, маркионитов, гностиков и других, хотя они и не христиане, у людей подобоименно называются христианами, А равно и каждая ересь, и иначе именуемая, с радостью принимает это название, потому что украшается именем, ибо думают славиться именем Христовым, а не верою и делами. Так и святые ученики Христовы называли себя тогда учениками Иисусовыми, как и действительно ими были; слыша же, что другие зовут их назореями, не отрекались, взирая на намерение зовущих так: потому что называли их по Христу. Ибо и Сам Господь Иисус назывался назореем, как показывают Евангелия и Деяния апостолов, потому что Он в городе, а ныне веси, Назарете воспитывался в доме Иосифа, родившись по плоти в Вифлееме от приснодевы Марии, обрученной с Иосифом, жившим в самом Назарете после того, как, оставив Вифлеем, поселился в Галилеи.

7. А сии упомянутые выше еретики, о которых ведем здесь речь, оставив имя Иисусово, ни иессеями себя не называли, ни именем иудеев, которое имели, за собой не удержали, ни христианами себя не наименовали, но назвались назореями, именно от названия места — Назарет. По всему же они иудеи, и не что иное. Пользовались не только Новым, но и Ветхим заветом, как и иудеи; не были отвергаемы ими Закон, пророки и все писания у иудеев, как и у поминаемых еретиков, известные под именем Иудейская Библия. И не иного какого держатся образа мыслей, как требуемого проповедью Закона, и прекрасно исповедуют все, как иудеи, кроме того, что уверовали в Христа. Ибо ими признается и воскресение мертвых, и то, что все приведено в бытие Богом; возвещают единого Бога и Сына Его Иисуса Христа. Еврейский язык изучают в точности, ибо весь Закон, пророки и так называемые Писания, разумею писанное стихами, Царства, Паралипоменон, Есфирь и все прочее читаются ими по–еврейски, как, несомненно, и иудеями. В следующем же только отличаются от иудеев и от христиан: не согласуясь с иудеями, потому что уверовали в Христа, и не сходствуя с христианами в том, что связаны еще Законом в соблюдении обрезания, субботы и прочего. Но не умею сказать, как думают о Христе, почитают ли Его простым человеком, увлекшись нечестивым учением выше названных Керинта, или Меринта, или согласно с истиною утверждают, что Христос Духом Святым рожден от Марии. Находится же эта ересь назореев в стране Берийской около Килисирии, в Десятоградии, в сопредельности с Пеллою, и в Басанитидской так называемой Кокаве, по–еврейски Хохаве. Ибо оттуда произошло ее начало, по переселении из Иерусалима, когда все ученики стали жить в Пелле, по слову Христову, повелевшему оставить Иерусалим и удалиться, когда будет угрожать ему осада. И по таковому предлогу поселившись в Перее, там, как сказано, начали жить. Отсюда–то возымела начало ересь назореев.

8. […]

9. Итак, и об этой ереси. по краткости сочинения, достаточно будет сего нашего рассуждения, потому что подобные сим еретики, вернее же сказать иудеи, а не что иное, без труда обличаются, и легко улавливаются. Но они великие враги иудеев. Иудеи не только приобрели к ним ненависть, но и, вставая утром, и среди дня, и повечеру, трижды в день, когда совершают молитвы в своих синагогах, в негодовании на них, предают их анафеме, говоря: «да проклянет Бог назореев (ἐπικαταράσαι ὁ θεὸς τοὺς Ναζωραίους)». Ибо особенно преследуют их за то, что, происходя от иудеев, проповедуют об Иисусе, что Он Христос; а это противно иудеям, не принявшим еще Христа. Имеют же они у себя самое полное Евангелие от Матфея, на еврейском языке. Ибо у них достоверно сохраняется в оном виде, как написано в начале еврейскими письменами: не знаю же, еретики ли уничтожили в нем родословия от Авраама до Христа. Но уловив и сию ересь, как слабую, ядом же своим боль причиняющую, осу, и поразив ее словом истины, испрашивая Божией помощи, приступим, вожделенные, к следующим.

 

Против эбионитов, десятой и тридцатой ереси

1. Эбион (Ἐβίων), от которого эбиониты (Ἐβιωναῖοι), по порядку следующий за назореями и державшийся с ними подобного образа мыслей, — многовидное чудовище и, так сказать, отпечатлевшее в себе змеиный образ мифологичной многоглавой гидры, — снова явился на свете, и хотя выходит из школы назореев, однако же проповедует и преподает иное, чем они. Как если бы кто составил себе убор из разных дорогих камней и одеяние из пестрых платьев и нарядом своим стал всем кидаться в глаза, так, напротив, Эбион, по недостатку соревнования, у каждой ереси заимствовав всякое, какое только было страшное, разрушительное и мерзкое, безобразное и невероятное учение, преображал себя во всех еретиков. У него, при омерзительности самарян, имя иудеев, образ мыслей оссеев, назореев и назареев, наружность керинтиан, злонравие карпократиан, хочется ему иметь наименование христиан (конечно же, не деятельность, не расположение, не ведение их, не согласие с Евангелиями и апостолами касательно веры); но став, так сказать, среди всех, не сделался ничем, напротив, на нем исполнилось написанное: «помалу впал я во всякое зло среди экклесий и синагог!» (Прит.5:14). Так, будучи самарянином, по омерзительности имени отрицается от сего; признавая же себя иудеем, противится иудеям, хотя согласуясь с ними отчасти, как впоследствии при помощи Божией покажем в доказательствах на это и на обличение еретикам.

2. Ибо этот Эбион был современником назореев, ими и с ними приводится в деятельность. И, во–первых, утверждал, что Христос родился от сожительства и от семени мужа, то есть Иосифа, как уже и прежде сказано нами, что, во всем держась подобного образа мыслей с другими, в этом одном разнился в своей привязанности к Закону иудейскому касательно субботствования, обрезания и всего иного, что исполняется иудеями и самарянами. А он еще более иудеев в поступках сходствует с самарянами. Ибо прибавил правило остерегаться прикосновения к иноплеменникам, каждый же день, как скоро возляжет с женой и встанет, омываться в водах, где только есть обилие морской или других вод. Да если и выходя из вод погружения и крещения, встретится с кем–либо, поспешает также опять креститься, нередко и с одеждами. Ныне же ими вовсе воспрещены девство и воздержание, как и другими, подобными этой ересями. Ибо некогда хвалились они девством, конечно, ради Иакова брата Господня, и послания свои надписывают старцам и девам. Начало же ереси последовало по разорении Иерусалима. Поскольку все уверовавшие в Христа переселились в то время в Перею, особенно в некоторый город, называемый Пеллою в Десятиградии, упоминаемом в Евангелии (Мф.4:25), близ Батанеи, страны Басанитидской, то пока туда переселялись и здесь проводили время, открылся тогда из этого Эбиону повод, и начинает он иметь пребывание в некотором селении Кокаве в области Карнаима, Астароса, в стране Басанитидской, как содержится это в дошедшем до нас сведении. Здесь начинается его недоброе учение, а именно, где прежде него появились беззаконные назореи (Ναζωραῖοι); потому что Эбион вошел в единение с ними, и они с ним, и друг другу сообщили негодное свое учение. И хотя кое–чем между собою разнятся, но злоумием заимствовались друг у друга. У меня в других сочинениях и касательно других ересей пространно уже говорено было о местоположении Кокавов и Арабии.

3. И сперва, как сказал я, Эбион решительно говорил, что Христос от семени мужеского, то есть Иосифова. С некоторого же времени и доныне ученики его, как бы превратив собственный свой ум в несостоятельный и нерешительный, о Христе разглашают каждый из них по–своему. Думаю же, что со времени соединения с ними Элксая (Ἠλξαῖον), этого лжепророка у так называемых сампсеев, оссенов и элкесеев (τοῖς Σαμψηνοῖς καὶ Ὀσσηνοῖς καὶ Ἐλκεσαίοις), подобно Элксаю и Эбион разглашает какой–то вымысел о Христе и о Духе Святом. Ибо некоторые из них говорят, что Христос есть и Адам, первый сотворенный и оживленный Божиим дуновением. Другие же у них утверждают, что Христос свыше и есть прежде всего созданный дух, что Он выше ангелов, над всеми господствует и именуется Христом; наследовал тамошний век, сюда же приходит, когда хочет, как приходил и в Адаме, и являлся патриархам, облеченный телом. Приходя к Аврааму, Исааку и Иакову, Он же пришел в последние дни, и облекся в то же тело Адама, и явился человеком, был распят, воскрес и вознесся. Но опять, когда угодно им это, утверждают: нет, напротив, сошел на него Дух, который и есть Христос, и облекся в сего именуемого Иисуса. И великое в них омрачение, в разных местах так и иначе предполагающих о Христе. Они принимают Евангелие от Матфея, потому что им только одним пользуются, как и последователи Керинта и Меринта, но называют его Евангелием от евреев (κατὰ Ἑβραίους), так как по справедливости должно сказать, что в Новом завете один Матфей по–еврейски и еврейскими письменами изложил и проповедал Евангелие.

Впрочем иные говорили также, что и Евангелие от Иоанна, с греческого языка переложенное на еврейский, сохранилось в сокровищехранилищах иудейских, разумею Тибериадские; сберегаемо было в местах сокровенных, как в подробности пересказывали нам некоторые уверовавшие из иудеев. Но есть даже слух, что и книга апостольских Деяний также переложена была с греческого языка на еврейский и положена в тамошние сокровищехранилища, так что повествовавшие нам иудеи, читая книгу сию, уверовали во Христа.

4. Был же у них некто Иосип (Ἰώσηπος), не тот древний писатель и историк, но уроженец тибериадский и живший во времена царствования блаженной памяти Константина старшего; от этого царя удостоен он был сана комета (ἀξιώματος κομήτων) и получил дозволение основать церковь Христу в самой Тибериаде, в Диокесарии, в Капернауме и других местах, и много потерпел от самих иудеев, прежде нежели сделался известным царю.

Ибо сей Иосип был у них в числе людей чиновных, то есть после патриарха так именуемых апостолов, которые неотступно пребывают при патриархе, и часто вместе с патриархом проводят постоянно дни и ночи для совещаний и доклада ему, о чем нужно по Закону. Патриарху же того времени было имя Эллель (Ἐλλήλ) (думается мне, что так выговаривал имя его Иосип, если не ошибаюсь, по давности времени), происходил же он из рода Гамалиэля (Γαμαλιήλ), бывшего у них патриархом. Должно разуметь, как и другие это предполагали, что был он из рода того первого Гамалиэля, который жил при Спасителе и по Богу советовал воздержаться от злого умысла на апостолов (Деян.5:33–40). Умирая же, Эллель пригласил бывшего в то время по соседству епископа тибериадского и пред исходом принял от него святое крещение под предлогом врачебного пособия. Ибо чрез упомянутого выше Иосипа, вызвав его как врача и выслав всех вон от себя, стал просить епископа, говоря: «даруй мне печать Христову». Епископ же, призвав служителей, приказал приготовить воду, как бы намереваясь водою оказать некую помощь против болезни тяжко болящему патриарху. Служители сделали приказанное, потому что не знали, для чего делается. Под предлогом же стыдливости патриарх, выслав всех вон, сподоблен крещения и святых тайн.

5. Иосип пересказывал это мне самому; ибо из его уст, а не от другого кого, все сие слышал я в престарелом его возрасте, так что было ему около семидесяти или более лет; ибо у него имел я пристанище в Скитополе (ἐν Σκυθοπόλει): так как, оставив Тибериаду, там, в Скитополе, приобрел он видные помещения. В его доме гостил блаженный Евсевий, епископ италийский, города Бринкелла (ὁ μακαρίτης Εὐσέβιος ὁ τῆς Ἰταλίας ἐπίσκοπος Βριγκέλλας πόλεως), изгнанный Константием за ортодоксальную веру. Для свидания с Евсевием и я и другие братия, там бывшие, и сами пристали у него же. Встречаясь же с Иосипом в доме его, расспрашивая о нем, зная, что из числа знатных был он у иудеев, разведывая о том, что касалось его, и как перешел он в христианство, все это выслушали мы ясно, и не по пересказам от кого–либо другого. Почему, признав достойным упоминания в назидание верующим, что сделано сим мужем касательно переводов на еврейский язык бывших в сокровищехранилищах, не мимоходом изложили мы все, касающееся упомянутого Иосипа. Это был христианин, не только сподобившийся стать верующим, но и великому позору предающий ариан. Ибо в городе этом, разумею Скитополе, он один оставался ортодоксальным, остальные были ариане (Ἀρειανοί). Да и он, если бы не был кометом, и достоинство комета не препятствовало арианам его преследовать, то не мог бы даже и жить в городе, особенно при арианском епископе Патрофиле, который имел большую силу по богатству, по строгости, по известности царю Константию и по доступности к нему. Но в этом же городе был некто другой, моложе его, правоверный из евреев, который не осмеливался ходить к нам явно, но посещал нас тайно. Иосип рассказывал о нем нечто вероятное и смешное; впрочем, думаю, что говорил правду. Утверждал же следующее: когда умерла у него сожительница, убоялся он, что как ни есть уловят его ариане и поставят клириком, ибо часто, стараясь лестью склонить его в ересь, обещали возвести на высшие степени, а если нужно будет, удостоить и епископства. Он же утверждал, что по сей причине женился на другой жене, чтоб избежать их рукоположений.

6. Но возвращаюсь к рассказу о патриархе и о самом Иосипе, для ясности желающим читать это в подробности, ведя оный теми же словами, какими передал мне Иосип. И вот рассказывал он, когда патриарх сподобляем был крещения, я, говорит Иосип, посматривая внутрь в пазы у дверей, замечал, что епископ делал над патриархом, собирал это в уме и сохранил в своей памяти. И сам патриарх, имея в руке весьма достаточное количество золота, протянув руку, отдал епископу, говоря: «принеси за меня; ибо писано: что связывается и разрешается иереями Божиими на земле, то будет связано и разрешено на небе». Итак, когда было это сделано, продолжает Иосип, и отверзли двери, присутствовавшие спрашивали патриарха, как себя чувствует при оказанном ему пособии? Он признался: «весьма хорошо», ибо знал, что говорить. Потом во второй или в третий по счету день после того, как епископ неоднократно в виде врача посетил патриарха, он почил, прекрасно кончив жизнь, сына своего, весьма еще юного, передав Иосипу и некоему другому самому добронравному человеку. Посему все делалось сими двоими, потому что сын патриархов был еще в совершенном детстве и воспитывался в их руках. В это время мысль Иосипову беспокоили часто те таинственные действия, которые совершены были при крещении, когда смотрел он, что при сем делается. Было же там некое запечатанное здание, называвшееся газофилакией (γαζοφυλακίου = сокровищницей) (а γάζα по–еврейски значит сокровище (θησαυρός)). И поскольку много было толков о сей газофилакии, по причине печати, то Иосип, отважившись, тайно отпер ее и не нашел никаких денег, а только книги, которые были дороже денег. Читая же их, нашел, как говорил я уже переложенные с греческого языка на еврейский Евангелие от Иоанна и Деяния апостолов, а также Евангелие от Матфея, написанное по–еврейски. Прочитав их, снова встревожился мыслью, как по какому–то неравнодушию к вере Христовой, так будучи возбуждаем двумя обстоятельствами, чтением книг и тайноводством патриарха, впрочем, оставался непреклонным в сердце, как это бывает.

7. Между тем как в этом проходило у него время, подрастает отрок, оставшийся после Эллеля и воспитываемый для патриаршества, ибо у иудеев никто другой не восхищает начальства, но сын наследует отцу. Итак, когда юноша приходил в зрелый возраст, некоторые сверстники его, люди праздные и приобучившиеся к худым делам, стали развращать его (назывался же он, как думаю, вероятно, Иудою, только по отдаленности времени не знаю совершенно ясно). Итак, юные сверстники вовлекали его во многие худые поступки, в растления жен, в преступное удовлетворение страстей, какими–то магическими чародействами предприемля содействовать ему в непотребствах, делая, что некоторые легко вдавались в обольщение, и благородные жены, вынуждаемые заклинаниями, поневоле отдавались ему на растление. Иосип же и старец, который с ним вместе принужден был ходить за отроком, с трудом переносили это, а часто на словах упрекали и увещевали. Но он слушался больше молодых людей, скрывая гнусные свои дела и запираясь. Ибо Иосип со старцем не осмеливались высказывать въявь делаемого им, но как бы предварительно для сведения подавали советы. Отправляются они в Гадару на теплые воды. А там ежегодно бывает большое стечение людей, ибо отовсюду сходятся намеревающиеся купаться несколько дней, именно для избавления от болезней, а в этом состояла демонская хитрость. Ибо где совершились чудеса Божии, там противник предупреждал в раскидывал свои губительные сети. И мужчины и женщины купаются там вместе. По случаю же была в купальне некая благородная женщина, отличающаяся красотою благообразия; и молодой человек, увлекаемый обычным своим непотребством, гуляя около купален, старался быть бок о бок с женщиною. Но она клала на себе печать во имя Христово как христианка: и не было ей необходимости поступать беззаконно и купаться с мужчинами. Бывает же это с людьми простыми и невеждами, по лености учителей, не ограждающих учением. Но Бог, чтобы показать чудеса свои, сделал, что юноша, разумею патриарха, не успел в предприятии, ибо посылал к ней и предлагал дары, но она, наругавшись над посланными, не уступила над собою победы напрасным усилиям распутного.

8. Здесь содействующие ему, зная мучение юноши, какому предавался ради женщины, предприемлют уготовить для него какое–то большее чародейство, как в подробности рассказывал мне сам Иосип. По захождении солнца несчастного юношу отводят на ближайшие могилы. Кладбищами же в той стране называются высеченные и приготовленные в скалах пещеры. Приведши туда упомянутого выше юношу, прибывшие вместе с ним чародеи на него и на имя сказанной выше женщины совершили какие–то волхвования, заклинания и исполненные нечестия действия. Но по изволению Божию пришло сие на ум другому, бывшему с Иосипом, старцу. Он, ощутив, что делается, сообщает Иосипу, и сперва, выражая сожаление о себе самих, говорит он: «жалки мы, брат, и подлинно сосуд погибели, кого приставлены стеречь?» Иосип, спросив о причине, не прежде услышал от него на словах, как уже старец, взяв за руку, отвел Иосипа туда, где у губителей на гробницах было собрание с юношей для чародейства. И, стоя за дверью, стал он с Иосипом подслушивать, что у них делается; при выходе же их удалились. Ибо не полный еще был вечер, но при самом захождении солнца глаз мог еще несколько видеть. Итак, по выходе нечестивцев из гробницы вошли старец и Иосип и находят разбросанные по земле какие–то странные снаряды, из которых, как говорит Иосип, вылив мочу и кровь и смешав с прахом, они ушли. Узнали же замысел, ради какой женщины все это было ими сделано и стали наблюдать, возьмут ли над нею силу. И как чародеи не возымели силы; женщине помогали печать Христова и вера; то узнали, что юноша три ночи домогался прихода женщины, напоследок вступил в спор с производившими это; потому что успеха не было. Это послужило Иосипу третьим научающим делом, что не возмогла сила чародейства, где имя Христово и печать креста. Но и сим не был он убежден сделаться христианином.

9. Потом является ему во сне Господь и говорит: «Я Иисус, Которого распяли отцы твои; но веруй в Меня». Он же, и тем не убедившись, впал в великую болезнь и отчаивался в жизни. Господь снова является ему и говорит: «веруй, и исцелеешь». Он, обещав уверовать, выздоровел, и опять остался в своем жестокосердии. И опять впадает во вторую и также отчаянную болезнь. Когда же признали его кончающимся, от родственников своих иудеев услышал совершаемое ими всегда у них таинственно. Ибо некий старец из законоучителей, пришедши, извещал его на ухо, говоря: «веруй, что Иисус, распятый при правителе Понтии Пилате, есть Сын Божий, напоследок рожденный от Марии, сущий же Божий Христос и воскресший из мертвых, и что Он придет судить живых и мертвых». Сие–то, как по правдолюбию сказать должно, сам Иосип ясно сообщил мне в своем рассказе. Но подобное сему слышал я от некоего другого, когда он был еще иудеем, боясь иудеев, и часто проводил время среди христиан, и почитал и любил христиан, пустынею Бетильскою и Ефремовою совершал путь вместе со мною, восходившим из Иерихона в нагорные страны, и я завел с ним речь о пришествии Христовом, и он ни в чем мне не противоречил. Когда же я удивлялся и спрашивал его о причине (был он законоучителем и мог противоречить), по которой не возражает, но, слыша все это о Христе Иисусе Господе нашем, принимает с верою, открыл мне он, что, находясь при смерти, слышал он, сказано ему было иудеями на ухо шепотом: «Иисус Христос, распятый Сын Божий, будет судить тебя». Но сие об этом сими именно словами да будет у меня предложено здесь, потому что действительно мною слышано.

10. Но Иосип еще был болен, и, как я сказал прежде, между прочим услышав от старца: «Иисус Христос будет судить тебя», еще оставался жестокосердым. Господь же по человеколюбию своему к нему снова в сонном видении говорит: «вот, исцеляю тебя; но восстав, веруй». И опять, восстав от болезни, не уверовал. Но выздоровевшему Господь опять является ему во сне, выговаривая: «почему ты не уверовал?» При сем Господь дает ему обетование, говоря: «если тебе, чтобы несомненно утвердиться в вере, угодно во имя Мое совершить какое–либо знамение, призови Меня, и совершу». В городе же, разумею Тибериаду, был один бесноватый, который нагим ходил по городу и неоднократно, как обычно бесноватым, надетую на него одежду разрывал. Посему Иосип, намереваясь опытом поверить видение, но колеблясь еще, удерживался стыдом; наконец берет бесноватого в дом и, заперши двери, взяв в руку воды, положив на ней крестное знамение, окропил бесноватого, сказав: «именем Иисуса Назорея распятого повелеваю тебе, бес, выйди из него, и да будет он здрав». Человек же этот, сильно закричав, упав на землю, источая во множестве пену, терзая сам себя, долгое время оставался недвижим. Иосип подумал, что человек умер, но он по прошествии часа, потерев лицо, встал и, увидев собственную свою наготу, прикрыл себя, наложил руки на срамные члены, не терпя больше смотреть на свою наготу, одевшись же в одежду, какая нашлась у самого Иосипа, и пришедши в разумное и целомудренное состояние, воздав великую благодарность Иосипу и Богу, когда узнал, что от него спасение, по всему городу прославлял благодетеля, и стало известным знамение это тамошним иудеям. Много шума последовало в городе; рассказывали, что Иосип, отперев сокровищехранилища, нашедши там написанное имя Божие, и прочтя его, творит великие знамения. Сказываемое же ими было верно, хотя и не так, как они предполагали. Но Иосип оставался еще упорен в сердце. Только человеколюбивый Бог, всегда подающий любящим Его добрые предлоги ко спасению, доставляет их тем, которых сподобляет жизни.

11. С самим Иосипом произошло то, что упомянутый нами выше патриарх Иуда (так, вероятно, было ему имя), когда пришел в зрелый возраст, в награду Иосипу дает доходы почетного звания апостольства. И отправляется он с посланиями в Киликийскую землю. Пришедши же туда, в каждом киликийском городе с состоящих в ведомстве его иудеев потребовал десятины и начатки. Но в это время, не умею сказать, в каком городе, находит себе пристанище близ церкви, вступает в дружбу с тамошним епископом, тайно выпрашивает у него и читает Евангелие. Итак, поскольку как вестник (ἀπόστολος) (ибо так у них, по сказанному, называется это достоинство) будучи весьма строг в установлении благочиния и ведя себя чисто, на то и посланный, чтобы так действовать, многих людей худых, но поставленных архисинагогами (ἀρχισυναγώγων), иереями, пресвитерами (πρεσβυτέρων) и хаззанами (ἀζανιτῶν) (так называют они диаконов (διακόνων), или служителей (ὑπηρετῶν)), низложив и лишив сана, ненавидим стал многими, которые, как бы пытаясь отомстить, немало старались выведывать его и вызнать, что им делается. По этой причине тщательно выведав, внезапно вторглись в дом и во внутреннее его жилище, захватывают его читающим Евангелие, берут книгу, уводят Иосипа, влача его по земле, крича и нанося ему нелегкие удары, вводят его в синагогу, бьют бичами, и это служит для него первым законным подвигом. Но пришел епископ города и отнял его. В другой же раз берут его во время какого–то путешествия, как сам он нам рассказывал, и бросают в реку Кидн (εἰς Κύδνον). И как унесен был течением реки, то предположили, что вовсе потонул в водах и обрадовались этому. Но он вскоре после этого сподобился святой купели, ибо спасся. Достигает же достоинства комета, делается близким царю Константину, пересказывает ему все, что было с ним, как у иудеев находился в самом высоком чине и какие божественные видения ему представлялись всякий раз, как Господь призывал его к святому жребию в спасительную свою веру и спасительное ведение. Добрый же царь как истинный раб Христов и между царями после Давида, Езекии и Иосии приобретший ревность к Богу, дает ему, как уже сказал я, достоинство в царстве своем. Ибо поставляет его кометом, сказав, чтобы просил еще, чего ему угодно. Но он не просил ничего, а пожелал только, как величайшей милости, от царя сподобиться дозволения по царскому указу в городах и в селениях иудейских строить Христу церкви. И там никто никогда не мог строить церквей, потому что не было между ними ни эллина, ни самарянина, ни христианина. Особенно же соблюдается это в Тибериаде, в Диокесарии или Сепфурине, в Назарете и в Капернауме, чтобы не было между ними никого из другого народа.

12. Иосип же, получив бумаги и власть вместе с достоинством, прибыл в Тибериаду, имея дозволение делать расходы из царской казны и сам будучи почтен от царя окладами. Итак, начинает строить в Тибериаде. В городе же был огромный храм, и его–то, как думаю, называли Адриановым; и, вероятно, этот Адрианов храм, остававшийся недоконченным, граждане пытались обратить в народную купальню. Нашедши это, Иосип воспользовался сим случаем и как нашел уже здание, до некоторой высоты воздвигнутое из равносторонних в четыре локтя камней, то начинает с сего прилагать попечение о церкви. Потребовались же известь и другое вещество. Посему велел вне города сделать несколько; числом до семи, горнов (а в тамошнем народе называют их печами). Но хитрые и на всякое предприятие отважные иудеи не воздержались от употребляемого ими всегда чародейства. Ибо смелые эти иудеи какими–то волшебствами и усилиями старались остановить действие огня, хотя не могли достигнуть в этом конца. Впрочем, огонь остался без силы и не действовал, а был, так сказать, не в собственном своем естестве. И как приставленные подкладывать в огонь горючее вещество, разумею сучья и хворост, приложив его, ни в чем не успели, то сообщили о сделанном ими Иосипу. Встревоженный муж, воспламенясь ревностью к Господу, выходит за город и, велев принести воды в сосуде, разумею в капсаке (ἐν καψάκῃ) (а туземцы называют его какубион (κακούβιον)), берет этот сосуд с водою при всех (собралось же на зрелище множество иудеев, желая видеть, что произойдет и что вознамерится сделать Иосип), — этот муж велегласно, собственным своим перстом положив на сосуде печать креста и призвав имя Иисусово, сказал так: «именем Иисуса Назорея, Которого распяли отцы мои и отцы сих всех предстоящих здесь, да будет в воде сей сила к уничтожению всякого чародейства и волхвования, ими производимого, и к воздействованию силы в огне на совершение дома Господня». Потом берет в руку воду и кропит водою каждую печь. И разрушил чары, огонь же возгорелся при всех, бывший при том народ разошелся, восклицая: «един Бог, помогающий христианам!» Но поскольку иудеи многократно беспокоили Иосипа, то впоследствии, отстроив в Тибериаде некоторую часть храма и совершив малую церковь, удалился потом оттуда, и пришедши в Скитополь, там остановился. В Диокесарии же и в других некоторых городах храмы выстроил совершенно. А сие сделано и мною здесь упомянуто по причине перевода книг в объяснение, как с греческого языка переведены на еврейский Евангелие от Иоанна и Деяния апостолов. Доселе да простираются история эта и объяснение!

13. Но держась последовательности, возвращаюсь к речи об Эбионе. Ибо по причине Евангелия от Матфея начавшееся слово понудило приложить сказание о дошедшем до нас сведении. Итак, в имеющемся у них Евангелии, именуемом Евангелием от Матфея, которое не во всем полно, в ином подложно, а в ином урезано (называют же оное еврейским (Ἑβραϊκόν)), содержится: «Явился некий человек именем Иисус, сам лет тридцати, который избрал нас. И пришедши в Кафарнаум, вошел в дом Симона, называемого Петром, и, отверзши уста свои, сказал: проходя мимо Тибериадского озера, избрал Я Иоанна и Иакова, сынов Зеведеевых, и Симона, и Андрея, и Фаддея, и Симона Зелота, и Иуду Искариота, и призвал тебя, Матфей, сидящего при сборе податей, и ты последовал за Мною. Посему хочу, чтобы вы были двенадцатью апостолами во свидетельство Израилю. И явился Иоанн крестить, и приходили к нему фарисеи и крестились, и весь Иерусалим. И имел Иоанн одежду из верблюжьих волос и кожаный пояс на чресле своем, и пища его (сказано) дикий мед вкусом манны, как лепешки в масле». Дабы именно обратить в ложь слово истины и вместо акридов (ἀντὶ ἀκρίδων) представить лепешки в меду (ἐγκρίδα ἐν μέλιτι). А начало Евангелия у них таково: «Было во дни Ирода, царя иудейского, <при первосвященнике Каиафе,> пришел <некто> <именем> Иоанн, крестя крещением покаяния в реке Иордане. О нем сказано, что он из рода священника Арона, сын Захарии и Елисаветы, и приходили к нему все». И сказав многое, [Евангелие] присовокупляет: «Когда народ крестился, пришел и Иисус и крестился от Иоанна. И когда [Иисус] выходил из воды, отверзлись небеса, и увидел [Иоанн] дух святой, сходивший в виде голубя и снизошедший на Него. И глас раздался с неба, говорящий: Ты Мой Сын возлюбленный, в Тебе Мое благоволение. И снова: Я ныне родил Тебя. И тотчас осветил место свет великий. Узрев (сказано), Иоанн говорит Ему: кто Ты, <Господи>? И снова глас с неба был ему: сей есть Сын Мой возлюбленный, в Нем Мое благоволение. И тогда (сказано) Иоанн, припав к Нему, сказал: прошу Тебя, Господи, Ты меня крести. Но [Иисус] удержал его, говоря: оставь, ибо так подобает исполниться всему».

14. Смотри, как учение у них везде переиначено, как все извращено, испорчено, не имеет никакой правильности. Ибо Керинт и Карпократ, пользуясь тем же, что и у них, Евангелием, родословием в начале Евангелия от Матфея хотят доказать, что Христос от семени Иосифа и Марии. Эти же думают нечто иное. Вырвав родословие из Евангелия от Матфея, как говорили мы прежде, начинают придавать ему иное начало, именно так: «Было (сказано) во дни Ирода, царя иудейского, при архиерее Каиафе, пришел некто именем Иоанн, крестя крещением покаяния в реке Иордане», и т. д. Поскольку, по сказанному прежде, угодно им утверждать, что Иисус действительно есть человек, Христом же соделался в Нем, как находим уже и в других ересях, Кто соединился с Ним, снисшедши в виде голубя; и Сам Христос есть рожденный от семени мужа и жены. Но снова отрицают, что Он человек, именно по слову, сказанному Спасителем, когда известили Его: «Вот мать Твоя и братья Твои стоят снаружи», и [Он спросил]: «Кто Моя мать и братья? И простер руку на учеников, сказал: вот братья Мои и матерь и сестры, исполняющие волю Отца Моего» (ср. Мф.12:47–49). Начав с сего, Эбион, как сказано, исполненный всякой дерзости, является во многих личинах и, по объявленному выше, представляется чудовищным.

15. Эбиониты и другими некоторыми книгами, именно так называемыми «Путешествиями Петра (Περιόδοι Πέτρου)», описанными Климентом, пользуются, иное подделав в них, иное же оставив неповрежденным, как сам Климент обличает их во всем написанными им, читаемыми в святых церквах, окружными посланиями; потому что в сих «Путешествиях», ложно выдаваемых ими под его именем, и верование и речь его имеют иное отличительное свойство. Ибо он учит девству, а еретики не принимают оного. Он прославляет Илию, Давида, Сампсона и всех пророков, которыми гнушаются эбиониты. Посему в «Путешествиях», разным образом налгав на Петра, все применили к себе и говорят, будто бы и Петр, как они, ежедневно крестится для чистоты, подобно и воздерживается от употребления в пищу одушевленного, и мяса, и всякой другой снеди, приготовленной из плоти, ибо всячески избегают их и сам Эбион и эбиониты. Но когда спросишь кого из них, почему не вкушают одушевленного, тогда, не имея чем отозваться, отвечают неразумно и говорят: поскольку одушевленное происходит от совокупления и смешения тел, то не вкушаем сего. А потому сами они, происходя от смешения мужа и жены, всецело мерзки — согласно с тем, что по глупости изрыгают из уст своих.

16. Таинство крещения принимают и они, хотя крестятся ежедневно. В подражание святым таинствам, совершаемым в церкви, они из года в год совершают таинство на опресноках и другую часть оного на одной воде. Утверждают же, как сказал я, что Богом поставлены двое: один — Христос, и один — диавол. О Христе говорят, что получил Он во власть по жребию будущий век и что диаволу вверен век настоящий. Дано же им сие повелением Вседержителя по прошению каждого из них. И для этого, говорят, Иисус рожден от мужеского семени, и избран, и потом по избранию наречен Сыном Божиим, когда свыше в виде голубя снизошел на Него Христос. И не говорят, что от Бога–Отца Он рожден, но сотворен, как один из архангелов, <будучи более их>, господствует над ангелами и над всеми, сотворенными Вседержителем, и приходил, и наставил в том, что содержится в так называемом у них Евангелии: «Я пришел отменить жертвоприношения, и, если не оставите жертвоприношений, не оставит вас гнев [Божий]». Таковы и подобные этим их хитрые примышления.

Деяниями апостолов называют другие, в которых, вложив в них многое исполненное нечестия, имеют сильное оружие против истины. Еще какими–то степенями и руководствами для себя полагают именно степени Иакова как служащего руководителем в восстании на Храм, на жертвы и на огонь на жертвеннике, берут в основание и иное многое исполненное пустословия, так что не стыдятся и Павла за это осуждать какими–то лжами, составленными недобросовестностью и ослеплением их лжеапостолов. Называя его Тарсянином, в чем сам признается и чего не отрицает, предполагают происходящим из эллинов, приняв за повод то место, где по правдолюбию сказано им о себе: «я Тарсянин, гражданин славного города» (Деян.21:39). Потом утверждают, что он эллин, сын матери эллинки и отца эллина, пришел в Иерусалим и пробыл там довольное время, пожелал же взять в супружество дочь иерея и для этого сделался прозелитом и обрезался, потом, не получив девицы, прогневался и стал писать против обрезания, против субботы и против законоположения.

17. Но всеми способами клевещет хитрый этот и бедный разумением змий. Ибо слово Эбион с еврейского языка на эллинский переводится словом πτωχός (нищий). Подлинно же нищ и разумением, и надеждою, и делом признавший Христа простым человеком, и с такою нищетою веры приобретший на Него надежду. Они же именно тем и величаются, что называют себя нищими по принятому, говорят, во времена апостолов обычаю продавать свое имущество, полагать при ногах апостолов и приходить в нищету и расстройство, почему, как говорят, и называются у всех нищими. Говорится же это ими несправедливо, напротив того, от природы в действительности назывался Эбионом этот нищий и жалкий, по пророчеству, думаю, получив в удел это имя от своего отца и от своей матери. А сколько вводится ими иных страшных, обезображенных, исполненных разврата обычаев! Когда кто из них впадает в болезнь или ужален змеею, сходит он в воду, призывает прономинации, по Элксаю, неба и земли, соли и воды, ветров и ангелов, как называют они, правды, хлеб и елей, и начинает говорить: «помогите мне, отвратите от меня болезнь». И прежде уже было у меня объявлено, что хотя Эбион этого не знал, однако же по времени вступившие, как и он, в единение с Элксаем, возымели, как от Эбиона обрезание, и субботу, и обычаи, так от Элксая мечтательную мысль о Христе, что Он — невидимое нам человеческое подобие девяноста шести миль, то есть двадцати четырех схин в длину и шести схин, или двадцати четырех миль, в ширину, а толщину имеющее другой какой–то меры. Против же его невидимо стоит Святой Дух в виде женщины, и Он той же меры. И из чего, говорит, узнал я меру? Из того, говорит, что главы, как видел с гор, касались вершин их, и, дознав меру горы, узнал я поэтому меру Христа и Святого Духа. У меня сказано уже об этом в ереси оссенов. А теперь сделал я это мимоходом, чтобы не подумали, будто бы по забывчивости не сказано нами о том, что есть у каждого народа и в каждой ереси, а у иных отыскивается.

18. Хотя сам этот Эбион проповедовал в Азии и Риме, но корни тернистых отраслей имеют еретики большею частью в Батанее и Панеаде, Моавитиде и Кохавах в земле Басанитидской, по ту сторону Адраов, и даже на Кипре. Принуждают же и женят юношей прежде надлежащего возраста, именно с дозволения своих учителей, потому что имеют у себя пресвитеров и архисинагогов. Не экклесией, а синагогою называют они свою экклесию, и именем Христовым величаются только. Браком сочетаются не один только раз, но если кто пожелает расторгнуть первый брак и вступить в другой, дозволяют сие до второго, третьего и седьмого брака: Ибо все у них делается небоязненно. Признают они Авраама, Исаака, Иакова, Моисея и Аарона, Иисуса Навина просто как преемника Моисеева. После же сих не признают ни одного из пророков, напротив того, предают анафеме и осмеивают Давида и Соломона, а также отвергают Исаию, Иеремию, Даниила и Иезекииля, Илию и Елиссея, потому что, хуля их пророчества, не соглашаются с ними, но принимают только Евангелие. Христа называют пророком истины и Христом Сыном Божиим по преуспеянию (κατὰ προκοπήν) и по сочетанию бывшего на него сошествия свыше. Пророков называют пророками разумения, а не истины; желают же, чтобы Он один был пророк, и человек, и Сын Божий, и Христос, и простой человек, как сказали мы выше, добродетельной жизнью достигший того, чтобы называться ему Сыном Божиим. Не принимают целого Моисеева Пятикнижия, но некоторые речения отвергают. А когда скажешь им об употреблении в пищу одушевленных, о том, как Авраам предлагал ангелам тельца и молоко, или как ел Ной и слышал сказанное ему Богом: «заколи и ешь» (Быт.9:3), как Исаак и Иаков, а также Моисей в пустыне заколали жертвы Богу, эбионит не верит им и говорит: «какая нужда мне читать написанное в Законе по пришествии Евангелия?» Посему откуда же тебе знать о Моисее и Аврааме? Ибо известно, что признаете их праведными и включаете их в число отцов своих. После сего еретик отвечает и говорит: «это открыл мне Христос», — хулит большую часть законоположения, Сампсона, Давида, Илию, Самуила, Елиссея и других.

19–20. […]

21. Но перескажу по порядку другие их лжи на Петра и на прочих апостолов. Говорят, что Петр ежедневно делал омовения прежде, нежели вкушал хлеб. И посмотри на клевету их, на обманчивую наружность ухищренного их учения. Поскольку часто сквернят себя и во многом на земле поступают похотливо, то в несомненность собственного своего удостоверения щедро расточают воду, чтобы обмануть себя, думая приобрести чистоту омовениями. И не стыдятся обращать сие в поругание апостолам, хотя Господь обличает их развращение. Ибо когда подходит к Петру умыть ноги его, и тот сказал: не умоешь ног моих вовек. А Спасителем в возражение ему изречено: если не умою ноги твои, не имеешь части со Мною; и тот опять отвечал: не только ноги мои, но и руки и голову; тогда Господь говорит: омытый однажды требует не голову, разве только ноги умыть, потому что чист весь (Ин.13:6–10). Таким образом показал, что не надобно держаться омовений, бесполезных обрядов, заповедей и учений человеческих, как и в другом Евангелии согласно с пророком говорит: «люди сии устами чтут Меня, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим (Мф.15:8–9; Ис.29:13). Действительно, по какой причине порицал фарисеев и книжников, употребляющих омовения кружек и чащ (Мк.7:8) и иному, также моющих руки часто, и наконец объявляет, что есть неумытыми руками не сквернит человека? Чтобы не только отринуть их омовения, но и показать, что умывать руки излишнее дело, а и желающему мыть руки нет вреда.

22. Касательно же ядения мяса не тотчас ли изобличается их неразумие? Во–первых, Господь вкушает иудейскую пасху. Пасха иудейская состояла в агнце и опресноках, в снедаемом мясе агнца, испеченном на огне, как говорят Господу ученики: где велишь нам приготовить Тебе есть пасху? И сам Господь говорит: идите в град (Мф.26:17–18), и найдете человека, несущего в кувшине воду; последуйте за ним и, куда он войдет, скажите господину дома: где комната, в которой бы Мне есть пасху с учениками Моими? и он покажет вам горницу устланную, там приготовьте нам (Мк.14:13–15).

Еще же Сам Господь говорит: желанием возжелал Я есть с вами сию пасху (Лк.22:15). Не сказал просто пасху, но сию пасху, чтобы не стал кто толковать по своему предположению. Пасху же составляло, как сказать, мясо, испеченное на огне, и прочее. Сами же, самовольно уничтожив истинную связь, изменили условие, что всякому явно из сопряженных между собою речений, и представляют учеников говорящими: «где велишь приготовить Тебе пасху есть?», а Он именно говорит: «желанием ли (μη) возжелал мясо (κρέας), пасху эту, есть с вами?» Но не всем ли уличается их подделка, когда связь речи вопиет, что μη прибавлено? Вместо того, чтобы сказать: желанием возжелал, они прибавили частицу ли (μη). Но Сам Господь действительно сказал: желанием возжелал Я есть с вами эту пасху, а они, приписав слово мясо, сами себя ввели в обман, допустив подделку и сказав: «желанием ли возжелал эту пасху, мясо, есть с вами?» Но явно оказывается, что Господь и пасху совершил, и вкушал мясо, как сказал я прежде. Но будут они обличены и тем видением, которое открыто было святому Петру под образом плащаницы, содержащей в себе всяких зверей, скотов, гадов и птиц, и при котором глас Господень сказал ему: встань, заколи и ешь. И как Петр отвечал: нет, Господи, ничего скверного или нечистого не входило в уста мои. Господь продолжал: что Бог очистил, того ты не почитай нечистым (Деян.10:13–15). Ибо неколебимость истины найдется двумя способами. Если скажут, что святой Петр о всяких снедях изрек слово, сказав: николиже скверно или нечисто, так что скверными называются у него и волы, и козы, и овцы, и птицы, то будут немедленно изобличены прежним образом его жизни. Ибо после того, как вступил в брак, приобрел детей, стал иметь у себя тещу, присоединился он к Спасителю из иудеев. А иудеи едят плоти, и мясоястие у них не признается мерзким и не запрещено. Итак, поскольку ел он вначале, положим, хотя до того времени, как встретил Спасителя, то окажется, что не называемого скверным и он не признавал скверным, потому что не на все распростирал понятие скверного и нечистого, а только на то, что и в Законе называлось скверным и нечистым. Но опять, поскольку доказано, что Петр не о всех мясах сказал, будто все скверны, а только о скверных и нечистых по Закону, то Бог, сообщая ему, какая отличительная черта святой церкви Христовой, повелел ему ничего не почитать скверным. Потому что чисто все приемлемое с благодарением и благословением Божиим. Но это видение в применительном смысле о призвании язычников имело то значение, что необрезанные не почитаются скверными или нечистыми. Впрочем, речь Петра прямо относилась не к человеку, но к запрещенному в Законе, что ясно может быть для всякого. И вздорное еретическое учение падает во всех отношениях.

23. В удостоверение же обольщенных ими, подложно берут имена апостолов: сочинив книги под их именами, выдают оные от лица Иакова, Матфея и других учеников. В число сих имен включают они имя и апостола Иоанна, чтобы неразумие их сделалось со всех сторон явным. Ибо Иоанн не только всячески обличает их, говоря: «вначале было Слово, и Слово было к Богу, и Бог было Слово» (Ин.1:1), но и при изложении свидетельств святых пророков, как скоро возбуждаем был к тому Духом Святым, со всей точностью передав сказанное Спасителем касательно каждого предречения, исполнившегося на Христе, как сказал я, изложил свидетельства тех пророков, от которых еретики сами себя отчуждили. И немедленно показал, как посланным фарисеями к Иоанну Крестителю отвечает сам Иоанн, говоря: «я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия» (Ин.1:23). И еще тот же Иоанн, когда Господь сказал менялам: дома Отца Моего не делайте домом торговли, заимствовав свидетельство у пророков, разумею у Давида, говорит: «ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня» (Ин.2:16–17). И еще тот же Иоанн сказал: «сие видел Исаия, будучи в Духе Святом».

24. И еще о том же святом Иоанне повествуют, что, проповедуя в Асии, в образец истины совершил необычайное некое дело. Ведя достойнейший удивления и сообразный апостольскому достоинству образ жизни и никогда не моясь, побужден был он Святым Духом идти в баню, сказав: «возьмите для меня нужное в бане». Сопровождающие дивятся, а он входит в самую баню. И обратясь к принимавшему обыкновенно одежды моющихся, спрашивает: «кто теперь в бане?» Прислужник, заведовавший маслом, хранением одежд (в училищах борьбы дело сие служит иным к приобретению насущного пропитания), отвечает святому Иоанну: «там — Эбион». Иоанн же, тотчас уразумев водительство Святого Духа, по какой причине внушил ему идти до бани, именно, как сказал я, чтобы оставить нам на память в урок истины, что одни суть рабы Христовы, апостолы и сыны самой истины, а другие — сосуды лукавого, и врата адовы, которые не одолеют камня и созданной на нем святой церкви Божией (Мф.16:18), возмутившись немедленно и слегка восстенав в слух всем, во свидетельство твердости чистого учения сказал: «поспешайте, братия, выйдем отсюда, чтобы не упала баня и не погибнуть нам вместе с Эбионом, который погибнет в бане за свое нечестие». И никто да не удивляется, слыша о встрече Эбиона с Иоанном. Ибо блаженный Иоанн, много лет пробыв в живых, дожил до Траянова царствования. Для всякого же явно, что все апостолы отвергали Эбионову веру, почитали ее чуждою своей проповеди и тех свойств, какие отличают апостольское учение.

25. О святом же Павле сколь многое могу сказать из того, что говорят хулители? Ибо, во–первых, утверждают, что он эллин, произошел из язычников и впоследствии сделался прозелитом. Почему же сам о себе говорит он: еврей от евреев, от семени Авраамова, колена Вениаминова, по закону фарисей (Флп.3:5), неумеренный ревнитель отеческих моих преданий (Гал.1:14)? И в другом месте свидетельствует: израильтяне? и я; семя Авраамово? и я (2 Кор.11:22). И присовокупляет: обрезанный в восьмой день (Флп.3:5); воспитанный при ногах Гамалиила (Деян.22:3), еврей от евреев. О, какие порождения страшных пресмыкающихся, какие змеиные шипения, какое ядовитое пустословие! Чье приму свидетельство? Эбионово ли и Эбионовых последователей или святого Петра, который говорит: как написал вам брат мой Павел нечто глубокое и с трудом объяснимое, я же ненаучени и неутверждени превращают по своему невежеству (2 Петр.3:15–16)? Еще же святой Павел и сам свидетельствует, говоря о Петре: Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения (Гал.2:9). Ибо хотя и сам себя называет тарсянином, но сие, конечно, ловящим слова не дает повода обратить это в погибель себе самим и убежденным ими. Ибо и о Варнаве, который прежде назывался Иосифом и переименован Варнавою (что значит сын утешения), говорит Писание, что был левит, родом Кипрянин (Деян.4:36). И конечно, сие, что был он кипрянин, не препятствовало ему быть потомком Левия, как и святой Павел, хотя происходил из Тарса, не чужд был Израилю. Ибо многие, быв взяты в плен и подвергшись осаде, были рассеяны при Антиохе Епифане и в другие времена, когда бывала война, и взятые в плен оставались в известных местах, а удалившиеся из отечества по таковой же причине поселялись каждый, куда кто попал, как и святой Иеремия, так как часто случалось одно и то же, бегать от лица врагов, сказал об Израиле: и отойдешь в Китим, но и там не будет тебе покоя (Ис.23:12). А известно всякому, что Китием называется остров Кипр, ибо китии суть кипряне и родосцы. Племя кипрян и родосцев обитало и в Македонии, откуда произошел и Александр Македонский, потому–то в книге Маккавейской повествуется, что выйдет <семя> от земли Китим (1 Макк.1:1); ибо от семени эллинского Александр Македонский. Но коснувшись опять сего предмета по причине зашедшей о том речи, повторил я сей рассказ, из которого по крайней мере видно, что многие, по преемству от семени происходя Израилева, вследствие переселения были обитателями иных стран, ибо в каждой стране назывались согражданами, как и дочери Иофора, когда известили отца о помощи оказанной Моисеем, как отогнав пастухов, напоил их овец, когда, говорю, пришедши домой, пересказывали об этом отцу своему, тогда на вопрос отца: что вы так скоро пришли сегодня? отвечали ему: какой–то египтянин защитил нас от пастухов и даже начерпал нам воды и напоил овец наших (Исх.2:18–19), и он немедленно сказал им: почему не привели вы его сюда, да ест хлеб. Кто же не знает, что Моисей — сын Амрама и Иохаветы, а Амрам сын Каафа, Кааф — Левия, Левий — Иакова, Иаков — Исаака, а Исаак — Авраама? И от наименования Моисея египтянином, конечно, не расторглась непрерывность благородства и семени. Итак, эти, обольщенные Эбионом, оставив должный путь, обратились умом на многие распутия и на стезю неудобопроходимую.

26. Еще они хвалятся тем, что у них обрезание, и величаются, без сомнения, в той мысли, что оно есть печать и отличительный призван патриархов и праведников, живших под Законом, с которыми думают сравниться этим, а именно, подобно керинтианам, подтверждение сему хотят находить в самом Христе. Ибо и они на одном с теми нетвердом основании, говорят: довлеет ученику, да будет яко учитель (Мф.10:25). Христос был обрезан, рассуждают они, обрезывайся и ты. Но чтобы всяческим способом посрамлены были семена заблуждения, как уздою, какая Богом наложена на море, затворами и вратами для него служат морской берег — песок и повеление, которым изречено: доселе дойдешь и не перейдешь, но в тебе сокрушатся волны твои (Иов.38:11): так и еретики сии сами в себе истощатся. Но там к установлению благочиния на море в Божием повелении Богом изрекается полагающее предел слово; здесь развращение и заблуждение, ослепляя собою ум, отвращая от благочестивого помысла, сами себя предупреждали рассевать, как волны, воздымая против себя дурные из предвозвещаемых ими понятий, в иных волнах сами с собой сталкиваясь и всегда сами собою сокрушаясь; или, как страшное пресмыкающееся, самому для себя вредоносное, изгибающееся хвостом и само себя пожирающее, делается истребляющим себя самого. Ибо это, говорят, бывало по временам с аспидами, заключенными в бочках; после того, как один пожрет другого, тот, который смелее и злее, оставшись напоследок один, продолжал существовать и, пришедши в голод, как повествуют некоторые естествословы о стране египетской, начинал пожирать сам себя с собственного своего хвоста. Сообразно с этим дали ему и наименование, по голове Горгоны его назвав аспидогоргоной (ἀσπιδογοργόνα). Так и суемудренный Эбион и окружающие его предупредили сами себя обрезать и с самого начала отнять у себя то, чем и величаются. Ибо Христос сам себя не обрезывал потому, что был младенцем. Слава же милосердому Богу, что Эбион выдал сам себя, чтобы, так как не признался он в действительной правде, и это послужило для него обличением. Ибо если бы сказал, что сам Бог, снисшедший свыше, восьмидневным обрезанием был обрезан тогда от Марии, как Бог, допустивший сие по собственному своему благоволению, то доставил бы вероятность словам обманщика об обрезании. Но когда вводит ту мысль, что Христос родился как простой человек и обрезан людьми, то младенец ничуть не виновен, хотя и восьмидневным обрезан обрезанием. Ибо не сам себя обрезал, но обрезан людьми, потому что младенцы не сами себя обрезывают, и не они виновны в своем обрезании, но их родители. Сами же они, будучи малы, проводят младенчество в неведении и не знают, что делают с ними родители.

27. А мы утверждаем, что Бог, сшедший с неба и пребывавший в утробе девы Марии обычное для чревоносимых младенцев время, пока вполне не совершил и не устроил себе в девической утробе плотского вочеловечения и домостроительства, в котором и обрезан в восьмой день действительно, а не в призраке; потому что пришел исполнить Закон и пророков, а не разрушить (Мф.5:17), и показать, что Закон не чужд Ему, но хотя Им дарован, однако же до Него пребывал в образах, чтобы в Нем и чрез Него исполнено было, чего не доставало еще в Законе. Чтобы образы, пришедши в духовное совершенство, в действительности были проповеданы Им и Его апостолами, не как образы, но как истина. Ибо в этом исполнилось сказанное в Законе, до Его времени пребывавшее и на Нем прекратившееся, но превратившись в полноту, что и сказала Сепфора: кровь обрезания сына моего (Исх.4:25). Не говорит она: обрезала я сына моего; ибо не то устроял присланный ангел, чтобы совершено было обрезание; напротив того, отошел он, не крови обрезания убоявшись, но по напоминанию о младенце, который остановит кровь обрезания. Сие–то услышав и сообразив, отходит ангел. И слушай: какой это младенец; тот самый, о котором сказал пророк: восхотят, да быша огнем сожжени были. Яко отроча родися нам, и Сын дадеся нам (Ис.9:5–6). Пророк указывает на отрока действительно родившегося, чтобы означить истинное вочеловечение; говорит же: Сын дадеся нам, чтобы показать, что один и тот же — Кто дан свыше, Слово Божие и Сын Божий, и Кто, быв в утробе, вочеловечился, имеет в себе того и другого, и Бога и человека, один и тот же Бог, один и тот же человек, один и тот же данный свыше Сын, один и тот же родившийся Отрок, на Котором наконец кровь обрезания, как и в Евангелии говорит Господь. Когда пришли эллины, хотевшие видеть Его, и приступили к Филиппу, и говорят ему: покажи нам Иисуса; и Филипп сказал Андрею, Андрей же Иисусу, что некоторые эллины хотят Его видеть: Господь отвечает немедленно, говоря: ныне наступило время славы Божией (Ин.12:23.), показывая сим, что, хотя прошло обрезание, плотское и до времени служившее образом, однако же необрезание плотью имеет высшее обрезание духом, которое видит Христа и Его действительно познает.

28–29. […]

30. Не достанет у меня времени продолжать речь в показание истины и в обличение суемудренного Эбиона и подражающих ему суемудренных учеников. Как не ясно, что Иосиф не был отец, а только признаваем был в чине отца? Се, Дева (ἡ παρθένος), говорит пророк (а не сказал: се, жена (ἡ γυνή)), во чреве зачнет и родит Сына (Ис.7:14). И в другом еще месте говорит: и родит юница (ἡ δάμαλις), и скажут: не родила. Поскольку некоторые манихеи и маркиониты говорят, что Иисус не был рожден, то сказано посему: родит, и скажут: не родила, потому что не родила Мария от семени мужского. Да и эбиониты в неистовстве ложно говорят, будто бы родила она от мужского семени. Посему юница родила действительно, и действительно, Бога и человека. А что юницею называется дева, и останки сей юницы служили очищением для оскверненных, слушай, что о сем говорит Закон: возьми юницу рыжую (Чис.19:2), указуя на сосуд Марии, избранный огнеобразным Божеством Спасителя, вместившимся в Деве; ибо сказано, что Бог есть огонь поядающий (Втор.4:24). И Закон говорит о юнице рыжей, на выю которой не восходило иго, указуя юницу Деву, не знающую брачного мужнего ига. Но к чему распространяться мне более? Исаия сказал еще от лица Господа: возьми себе кусок свитка новый, большой (Ис.8:1), — свиток, потому что Дева происходит от семени мужского, но отлучена от смешения с мужами, отделена от обычного людям по естеству. Все люди рождаются от семени мужского; но рождение Христово хотя по естеству возымело вочеловечение от жены, Девы Марии, однако же сверхъестественно было отлучено от обычного по человечеству порядка. Как и Иаков говорит о Христе: от ростка сын мой поднимается (Быт.49:9), не сказал же: от семени поднимается. И поэтому–то говорит святой пророк Исаия, а лучше сказать, Господь глаголет ему: возьми себе кусок свитка (Ис.8:1), означая обычный вид того, на чем все пишут сыны человеческие, как сказано и в сто тридцать восьмом псалме: в книге твоей все напишутся: во днех созиждутся, и никто же в них (Пс.138:16); ибо книге пророк уподобил утробу. Потому Давид говорит: несоделанное мое видесте очи Твои, то есть посеянного меня познал Ты прежде, нежели приял я на себя образ, и даже еще прежде, когда не был я и посеян.

31. […]

32. Предосудительны же и субботство и обрезание сего суемудрого, равно как ежедневные крещения, им совершаемые […]. Еще же постятся единственным в год постом. Когда дни эти приходятся или во второй, или в третий, или в четвертый день по субботе, тогда определяется ими и самая суббота. Почему после бывшего дня опресноков, и определенного дня субботы в субботу, собственно так называемую, следовавшую за днем опресноков, причисляемым к дням субботним, апостолы проходили засеянными полями, срывали колосья, растирали и ели, показывая, что разрешены узы, наложенные субботою, когда пришла великая суббота, то есть Христос, Который успокоил нас от грехов наших и прообразом Которого был Ной […]. Посему ученики смело нарушают субботу; потому что и прежде их жившие священники во Храме нарушали субботу, заколая животных и принося жертвы Богу, чтобы не прекращалась непрестающая жертва, ежедневно приносимая. И не только сами священники пророчествовали о разрешении субботы тем, что не оставались в бездействии, но и самое обрезание нарушало субботу. Поскольку младенец нередко рождался в субботу, то от сего происходило нарушение субботы и обрезания. Так предвозвещаемо было отменение того и другого. Ибо видно, что обрезывающие рожденное в субботу, если желали в точности наблюдать восьмой день, хотя находили, что совпадает оный с субботою, однако же обрезывали, делая дело в субботу и тем нарушая субботу. А если бы для ненарушения субботы отлагали обрезание и совершали оное в девятый день, то нарушали бы Закон обрезания и предел заповеди об обрезании восьмидневном.

33–34. […]

 

Против валентиниан–гностиков, одиннадцатой и тридцать первой ереси

1. После сих так называемых эбионитов, развращение которых видели мы в подробности, обещав при помощи Божией силы показать образы других за ними следующих зверей, у которых яды пресмыкающихся и угрызения и отравы смертельные, как сие можно видеть в их учениях, и которые порождены огнедышащей бездной или страшным пресмыкающимся и василиском, перехожу к ереси валентиниан (ἐπὶ τὴν τῶν Οὐαλεντίνων αἵρεσιν), придавших себе и наименование гностиков, которых считается десять разных толков, своеобразно, но равносильно пораженных одним ударом — грезами о четах, о восьмерицах и об эонах мужского и женского пола. Готовлю же обличение валентинианам, не по преемству времени ставя ереси в порядок, но постепенно переходя от одной к другой. Ибо гностики все в одно время возникли, как грибы из земли и как вредные и зловонные побеги тернистых трав и растений, и подобно норе со многими скорпионами с одного времени все появились на свет, как грибы, по сказанному выше, показавшись в одной безобразной куче, что еще прежде о них было говорено святейшим Иринеем. Ибо все они были современники, но каждый, заимствуя повод к худому у другого и друг перед другом желая еще больше иметь случаев действовать напоказ, отпечатлевал на себе отличие худого изобретения, — и все они именовали себя гностиками, разумею Валентина и гностиков прежде него бывших, а также Василида, и Саторнила, и Колорбаса, Птолемея и Секунда, Карпократа и многих других. Но поименовав здесь их всех вместе по стечению в одно время всех их появления и возникновения, отдельно изложим, что зломысленного вышло от каждого семени. Теперь же приступим к указанному ересиарху и виновнику плачевных событий, разумею Валентина и его учение, которое, называясь гностическим, много обещает, но, по предосудительному буесловию, достойно осуждения и смеха, каким и признается по мнению разумных.

2. Итак, Валентин этот по времени служит преемником поставленных выше его Василида, Саторнила, Эбиона, Керинта, Меринта и окружавших их. Ибо все они к несчастию появились на свет в одно время; немногим же предупредили Керинт, Меринт и Эбион, ибо они родились в одно время с теми, о которых говорили мы прежде них. Отечества Валентина, или откуда он произошел, многие не знали, ибо ни один писатель не позаботился указать место сие. До нас же по слуху как–то дошла некая молва, почему не минуем указать и место его рождения; хотя это и под сомнением, если должно говорить правду, однако ж не умолчим о дошедшем до нас слухе. Говорили иные, что он родился в приморской стране Египта, Фребоните, а в Александрии получил ученое эллинское образование. Отсюда, в подражание Гесиодовой теогонии и тридцати богов, именуемых самим Гесиодом, и он, переняв своим умом языческое мифотворство и заняв образ мыслей у тех, которые вместе с ним и прежде него отпали от истины, — и сам наравне с Гесиодом одни имена переделав в другие, пожелал измыслить свой мир. Ибо и ему угодно ввести тридцать богов и эонов и небес, из которых первым, как помешавшись в уме говорил Валентин, есть Глубина (Βυθός), как и предначертатель его образа мыслей Гесиод первым из богов называл Хаос (Χάος). А Хаос и Глубина (кому это не ясно?) имена подобозначащие. Рассмотри же плача достойное мифословие и негодное учение обманщика. Ему угодно, как сказал я, ввести тридцать эонов, которых именует и богами, утверждая, что пятнадцать из них мужского, и столько же женского пола. Каждого же эона в соединении мужского и женского пола и сам Валентин и последователи его называют парою. И говорят, что их пятнадцать двоиц, которые называют четами, а всех эонов тридцать […].

3. […]

4. Отсюда поднимаясь и еще выше, как думали, в своих исследованиях, собственным своим беснующимся разумом они изобрели Недостаток (Ὑστέρημα), который называют и Недостатком, и Вседержителем (Παντοκράτορα), и Зиждителем (Δημιουργόν), и Творцом сущностей (κτιστὴν οὐσιῶν). Им, говорят, после семи небес сотворена низшая восьмерица, уподобленная первой восьмерице, потому что сам он в восьмерице, и создал после себя еще семь небес.

С этим Недостатком хотят сочетать какой–то Эон, не знавший смешения и безженный, от Плеромы пришедший сюда по исканию, исшедшей свыше от Матерней Премудрости (ἀπὸ τῆς μητρὸς Σοφίας), души, для которой хотят образовать и измыслить имя Ахамот (Ἀχαμώθ); Эон же сей называют и Спасителем, и Пределом, и Крестом, и Пределоположником, и Предводителем (καὶ Σωτῆρα καλεῖν καὶ Ὅρον καὶ Σταυρὸν καὶ Ὁροθέτην καὶ Μεταγωγέα), и Иисусом, прошедшим чрез Марию, как через канал (ὡς διὰ σωλῆνος). Он же есть свет от вышнего Христа, и посему от имени отца называется Светом по вышнему Свету, и Христом по вышнему Христу, и Словом по вышнему Слову; называется также Спаситель и Умом; он всегда восходит выше отца своего, Демиурга, и вместе с собою возносит вверяющихся ему к горним четам Плеромы […].

5. Пред мудрыми. Пред душевными. Пред плотскими. Пред мирскими. Пред Величеством. Ум неупразднимый неупразднимым желает радоваться.

Я делаю вам напоминание о неименуемых, неизреченных и пренебесных тайнах, недомыслимых ни началам, ни властям, ни подначальным чинам, ни всему смешению, а открытых одной только Мысли Неизменного (τῇ τοῦ Ἀτρέπτου Ἐννοίᾳ). Ибо в начале, когда все, само в себе бывшее неизвестным, заключал в себе самом Самоотец (ὁ Αὐτοπάτωρ), которого иные называют Эоном нестареющим, вечно юнеющим, двуполым, и который всюду все объемлет и ничем не объемлется; тогда Мысль (Ἔννοια), которая в нем и которую иные называют Мыслью, а другие Благодатью (Χάριν) собственно потому, что она преподает сокровища Величества тем, которые от Величества, более же близкие к истине наименовали Молчанием (Σιγήν), потому что Величество (Μέγεθος) все совершило помышлением, без слова, — сия–то самая, как сказал я прежде, Мысль, нерастленная, сама пожелала расторгнуть узы и разнежила Величество до возбуждения в нем желания опочить. И она–то от смешения с ним произвела на свет Отца истины (τὸν Πατέρα τῆς ἀληθείας), которого совершенные именуют собственно Человеком (Ἄνθρωπον), потому что он был подобообразен прежде его бывшему Нерожденному (Ἀγεννήτου).

После сего Молчание, выведши наружу естественное единство с Человеком по свету (а сошлись они между собою хотением); произвело Истину. Истина (Ἀλήθεια) же именуется так у совершенных собственно потому, что была истинно подобна своей матери — Молчанию. Ибо Молчание захотело этого — равного раздела светов, как мужского, так и женского, — для того, чтобы из них самих ясно было, что это оно разделилось на чувственные света в том, что произошло от этого раздела и в нем. После сего Истина, обнаруживши материнское сладострастие (προυνικίαν), склонила на нежность к себе своего отца, и они соединились взаимно смешением чуждым растления и непричастной старости связью, и произвели на свет духовную четверицу — мужского и женского пола, подобообразную прежде бывшей четверице, которую составляли: Глубина, Молчание, Отец, Истина (Βυθὸς Σιγὴ Πατὴρ Ἀλήθεια). Происшедшая же от Отца и Молчания четверица: Человек, Церковь, Слово, Жизнь (Ἄνθρωπος Ἐκκλησία Λόγος Ζωή). Тогда, по желанию всеобъемлющей Глубины, Человек и Церковь, вспомнив отеческие слова, соединились между собою и произвели на свет двенадцать пруников (δωδεκάδα προυνίκων) того и другого пола. Мужского пола пруники суть: Утешитель (Παράκλητος), Отчий (Πατρικός), Матерний (Μητρικός), Вечный Ум (Ἀείνους), Желанный (Θελητός), он же и Свет (Φῶς), Церковный (Ἐκκλησιαστικός). А женского пола: Вера, Надежда, Любовь, Разумение, Блаженство, Премудрость (Πίστις Ἐλπὶς Ἀγάπη Σύνεσις Μακαρία Σοφία). Потом же Слово и Жизнь, под видом дара хваления, вошли в общение между собою (общением же им служило хотение), и соединившись произвели на свет десятерицу пруников (δεκάδα προυνίκων), также обоего пола. Из них мужского пола пруники: Глубинный, Нестареющий, Самородный, Единородный, Неподвижный (Βύθιος Ἀγήρατος Αὐτοφυὴς Μονογενὴς Ἀκίνητος). Они взяли себе прозвание в славу Всеобъемлющего. А пруники женского пола: Смешение, Единение, Срастворение, Единство, Удовольствие (Μῖξις Ἕνωσις Σύγκρασις Ἑνότης Ἡδονή). И они усвоили себе прозвание во славу Молчания.

6. […]

7. Это предложено мною из их книг, и этого пусть будет довольно. Валентин проповедовал и в Египте, от чего и теперь еще, подобно останкам ехидниных костей, в Египте остаются его семена, именно же в Атрибите, Просопите, Арсиноите, Тибаиде, в нижних частях приморской страны и в округе Александрийском. А также приходил и в Рим, и там проповедовал. Пришедши же в Кипр, как бы потерпев свойственное телам крушение, отступил от веры и извратился умом. Ибо до сего в вышеназванных местах почитаем был отчасти имеющим благочестие и правую веру; а потом в Кипре дошел до крайней степени нечестия и погряз в глубине этого своего негодного учения.

И сам он и его последователи, как я сказал, называют Господа нашего Иисуса Христа и Спасителем, и Христом, и Словом и Крестом, и Предводителем, и Пределоположником, и Пределом (καὶ Σωτῆρα καὶ Χριστὸν καὶ Λόγον καὶ Σταυρὸν καὶ Μεταγωγέα καὶ Ὁροθέτην καὶ Ὅρον). Утверждают, что Он принес тело свыше, и, как вода через канал, прошел через деву Марию, ничего не воспринял от девических ложесн, а имеет тело свыше, как я прежде сказал, и Он не есть первое Слово, ни следующий за Словом Христос, Горний Сущий между горними эонами. А введен Он в жизнь, говорят, не для чего иного, как только для того, чтобы прийти и спасти духовный род, ведущий начало свыше.

Отрицают воскресение мертвых, утверждая нечто подобное мифу и пустое, будто восстанет не это тело, но из него же иное, называемое у них духовным, и только тело тех, которые называются у них духовными (πνευματικῶν), и кроме того — душевных (ψυχικῶν), именно, если душевные праведно поступали, а называемые у них вещественными, плотскими и земными (ὑλικοὺς καὶ σαρκικοὺς καὶ γηΐνους), совсем погибнут и никак не спасутся. И еще будто каждая сущность поступит в то, чем она произведена, — вещественное отдастся веществу, плотское и земное земле. Ибо, по их мнению, людей три чина: духовные, душевные, плотские (πνευματικῶν ψυχικῶν σαρκικῶν). Чином духовным называют самих себя, а также называют себя гностиками и утверждают, что не нуждаются в усильном труде, а только в знании и в том, что называют они своими таинствами, и будто каждый из них безбоязненно может делать все, чтобы то ни было, и ни о чем не заботиться. Ибо, как утверждают, их чин во всяком случае спасется, как духовный. А о другом чине людей мирских, который называют душевным, утверждают, что сам собою не может он спастись, разве усвоит себе спасение усильным трудом и праведными делами. Вещественный же чин людей мирских, как утверждают, не может ни вместить гносиса, ни принять оное, хотя бы исходящий из сего чина и желал того, но погибнет и душой и телом вместе. А их чин как духовный спасется с иным каким–то внутренним телом, которое они мечтательно называют телом духовным. Душевные же, много потрудившись и взойдя превыше Демиурга, отданы будут ангелам, сущим со Христом, и ничего не сохранят из тел. а наоборот, только души, обретшиеся в полноте признаваемого еретиками гносиса и восшедшие превыше Демиурга, отданы будут в невесты ангелам, которые со Христом.

8–16. […]

17. Подлинно нищ и разумением, и надеждою, и делом — признавший Христа простым человеком и с такою нищетою веры приобретший на Него надежду […] Как не тварью созданы твари, так тварь никогда не может быть спасена тварью. […]

18–36(38). […]

 

Против секундиан, с которыми состоят в связи Епифан и Исидор, двенадцатой, а по общему порядку тридцать второй ереси

1. Миновав ересь Валентина, и над тернистым его посевом много испытав труда со многим, можно сказать, напряжением и земледельческим злостраданием, перейдем к останкам от тернистого его посева и гадам свойственного его зверообразия, у Господа испрашивая Святого Духа, чтобы при Его помощи оградить души учением по Богу и чистым словом, и получить возможность извлечь яды из прежде принявших в себя оные. О сих же еретиках, происшедших от Валентина и, кроме им посеянного учения, преподающих другое, начну говорить по порядку, как кто из них чьим сделался преемником.

Итак, из числа их некто Секунд (Σεκοῦνδος), хотевший, впрочем, мудрствовать несколько более других, хотя преподает все то, что есть у Валентина, однако более других пустил о себе шуму между оглушенными им. Ибо он, будучи, как сказал я прежде, последователем Валентина, но превышая Валентина своемудрием, говорит, что первая восьмерица состоит из четверицы десной и четверицы шуей, и первую учит называть светом, а вторую тьмой. О силе же отступившей и пришедшей в состояние недостатка говорит, что она не из числа тридцати эонов, но следует за сими тридцатью эонами, и посему она — из числа низших, происшедших после другой восьмерицы. О Христе и других догматах учит во всем одинаково с Валентином, заготовившим ему этот яд и подавшим отраву […].

2. […]

3. Но хотя и много в каждой ереси начальников и хвалящихся тем, что превзошли своих учителей, слагая свои новые мифы, впрочем, чтобы не опустить чего–либо из сделанного или сказанного некоторыми, продолжу еще повествование о принадлежащих к той же ереси, но утверждающих сравнительно с нею другое, — разумею Епифана, который по поводу Увещательных речей (παραινετικῶν ῥημάτων) Исидора низвел себя еще в глубочайшую бездну несчастья, и хотя в самом деле предлоги к учению заимствовал у Карпократа, отца своего по плоти, однако состоит в связи с ересью Секунда, о котором говорено прежде, и сам принадлежит к числу секундиан. Ибо у каждого из сих заблуждающихся много разности друг с другом и, можно сказать, подобная куче сора смесь множества суесловия. Этот Епифан, состоящий в связи, по сказанному прежде, с секундианами, как я сказал, был сын Карпократа, матерью же имел так называвшуюся Александрию, по отцу родом был из Кефаллении. Прожив семнадцать лет, по воле Господа, промышляющего о благе вселенной и исторгающего злых, как терния, рано окончил жизнь. После его кончины введенные им в заблуждение не избавились от нанесенной им язвы. Ибо даже и доселе он чтится в Самосе, как Бог. Жители страны той соорудили ему святилище и в новомесячье совершают ему жертвы и службы, поставили ему жертвенники и в честь его имени воздвигли знаменитый музей, который и называется музеем Епифановым. Дошедшие до такого заблуждения кефаллены совершают ему жертвоприношения и возлияния и в сооруженном ему святилище пиршествуют и воспевают ему песни. Весь же его обман, склонивший вышепоименованных к ереси и к другому заблуждению, разумею обращение туземцев к идолонеистовству, произошел по причине превосходной его образованности как по части общих наук, так и по Платоновой мудрости. Между тем сей Епифан состоял в связи с Секундом и его кружком, потому что у него перенял извергаемый им яд, разумею исполненное змеиной вредоносности его многословие.

4. Исидор же, как сказывают, через свои Увещания сделался виновником его негодного учения. Но был ли сам Исидор единомудрен с секундианами и происходил от них, или по научению от философов он составил Увещания, этого мы не могли узнать со всею ясностью. Впрочем, все они работают над одним делом. Во–первых, оный Епифан с отцом своим и начальником этой ереси Карпократом и его кружком, получив повод в Платоновых диалогах о гражданском благоустройстве и приводя в исполнение собственную свою похоть, уложил законом, чтобы жены у людей были общие. Полагает же начало сему, приводя содержащееся в Евангелии изречение Спасителя, что скопцов три рода: один оскоплен от человек, другой таков от рождения, а иной Царствия ради Небеснаго добровольно сделался скопцом (Мф.19:12). И говорит: «итак, которые по необходимости, те без разумной причины бывают скопцами, а сделавшие сами себя скопцами ради Царствия Небесного принимают это решение в расчете случайностей брака, боясь беспокойств при добывании потребного для жизни». И лучше, говорит апостол, жениться, нежели разжигаться (1 Кор.7:9), чтобы, как говорит еретик, не ввергнуть тебе в огонь душу свою, сопротивляясь день и ночь, и страшась отпасть от воздержания: ибо душа, занятая сопротивлением, отделяется от надежды. «Итак, держись (как сказал я прежде, предлагая слово увещания), держись жены сварливой, — буквально так говорит Исидор в своих нравственных наставлениях (ἐν τοῖς Ἠθικοῖς), — чтобы не быть отвлеченным от благодати Божией, и, с семенем извергнув огонь, молись с доброй совестью. А когда, говорит, благодарение твое перейдет в прошение, а ты хотя и стоишь, но не преуспел в непреткновенности, женись». Потом еще говорит: «но иной юн, или беден, или похотлив (то есть слаб), и не хочет жениться по достаточной причине; таковой не отлучайся от брата». Увеличивая же у себя запас срамных каких–то мнений, бедный впадает в лицедейство. «Пусть, — говорит он, — скажет: я вошел в святая, не могу быть страстным. Если же имеет сомнение, пусть скажет: брат, наложи на меня руку, чтобы мне не согрешить, и получит помощь — как чувственную, так и мысленную. Только бы хотел совершить что–либо хорошее, успеет в этом». Потом еще говорит: «иногда устами говорим: не хотим грешить, а на уме у нас грех: таковой не делает, чего хочет, по страху, чтобы не вменилось ему наказание. А роду человеческому иное необходимо, а иное только естественно — например, употребление одежды необходимо и естественно, а сладострастие хотя и естественно, но не необходимо».

5. Сии изречения привел я, пиша об этих еретиках, в обличение того, что и василидиане, и карпократиане, и имеющие название от Валентина, и от Епифана, в связи с которым состоит вышеупомянутый Секунд, живут не по надлежащему, ибо все они, каждый переняв свои ужасы друг у друга, по передаче от того ли к этому или от этого к тому, и кое в чем различаясь между собою, сложились, однако, в одну ересь, почему и утверждали, будто, по своему совершенству, имеют свободу даже грешить, потому что хотя и согрешат теперь, непременно и естественно спасутся по природному избранию (διὰ τὴν ἔμφυτον ἐκλογήν), хотя первовиновники этих догматов и не дозволяют им делать это самое […].

6–7(6). […]

 

Против птолемеев, тринадцатой и тридцать третьей ереси

1. Преемником Секунда и поименованного Епифана, у Исидора перенявших Увещание в основание своих мнений, является Птолемей, принадлежащий к ереси тех же так называемых гностиков и последователей Валентина с некоторыми другими, но приложивший и нечто иное сравнительно со своими учителями. Похваляясь его именем, и доверившиеся ему зовутся также птолемеями (Πτολεμαῖοι) […].

2. […] Но для большего обличения обманщика, чтобы кто–либо не подумал, будто мы, прежде не встречавшись с самодельным учением его самого, обличаем обманщика только по слуху, ниже вслед за сим приведу подлинные прельстительные и ядоносные слова самого Птолемея, писанные им к некоторой жене Флоре. Ибо, кроме того, о чем говорил я, он еще не стыдится хулить Закон Божий, данный через Моисея; и вот что пишет

Птолемей к Флоре (Πτολεμαίου πρὸς Φλώραν)

3. «Поскольку, хорошая моя сестра Флора, многие приняли Закон, изложенный Моисеем прежде нежели узнали основание его и предписания, то думаю, что тебе будет удобнее обозреть его в точности, когда узнаешь разногласные мнения о нем. Одни говорят, что он есть законоположение Бога и Отца, другие же, обратившись по сравнению с сими на противоположный путь, утверждают, что Закон издан Божиим противником, виновником всякой пагубы, — диаволом, как и мирозиждительство приписывают ему же, называя его отцом и творцом. Но совсем сбились они с пути, передавая это одни другим, и ни те, ни другие, не достигая на самом деле предположенного ими же самими. По–видимому, Закон издан не совершенным Богом и Отцом (ибо не соответствует сему), потому что несовершен и нуждается в восполнении другим, содержит повеления, не свойственные естеству и настроению такого Бога. А также и неправде противника нельзя приписывать Закон, как потребляющий неправду, следуя за теряющими из виду изречения Спасителя. Ибо Спаситель наш решительно сказал, что не может стоять город или дом, разделившийся сам в себе (Мф.12:25), и, кроме того, апостол, предустраняя несостоятельную мудрость сих лжесловесников, говорит, что мироздание есть собственное Его дело (потому что все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть (Ин.1:3)), и при том дело не губительного бога, но праведного и ненавидящего лукавство. А их мнение свойственно людям непредусмотрительным, не понимающим причины промышления Зиждителева, и слепых не только душевными, но и телесными очами.

Сколько сии уклонились от истины, ясно тебе из сказанного. Потерпели же они это каждый по своей особой причине: одни по незнанию Бога правосудного, другие по незнанию Отца всяческих, которого явил нам Единый Его видевший и к нам пришедший. Остается нам, как удостоенным ведения того и другого, высказать и в точности изложить тебе, каков сам Закон и каким законодателем дан, представляя в доказательство того, что будем говорить, слова Спасителя нашего, при руководстве которых только и можно не сбиться с пути к постижению того, что есть в самом деле.

4. Итак, прежде всего должно знать, что не весь оный Закон, содержащийся в Моисеевом Пятикнижии, происходит от одного некоего законоположника, то есть не от единого Бога, но есть в нем некоторые предписание, данные и людьми, и, как учат нас слова Спасителя, он разделяется на три части. Он принадлежит частью Самому Богу и Божию законоположению, частью Моисею, поскольку не Сам Бог законополагал через него, но Моисей узаконил иное, возбужденный собственною своей мыслью, частью — старцам народным, потому что, как оказывается, и они от себя внесли некоторые свои заповеди. А как это оказывается из слов Спасителя, сейчас узнаешь. Негде Спаситель, беседуя с вопрошавшими Его о разводе, который был дозволяем Законом, сказал им: Моисей по жестокосердию вашему позволил разводиться с женой своей, ибо сначала не было так, потому что, как сказано, Бог сочетал эту чету, а что сочетал Господь, того человек да не разлучает (Мф.19:8,6). Здесь указывается, что иной Закон Божий, воспрещающий разлучаться жене с мужем своим, и иной — Закон Моисеев, по причине жестоковыйности дозволяющий разлучаться этому супружеству. И при том в этом случае Моисей дает узаконение, противное Богу, ибо противно нерасторжимости брака. Если же исследуем, в каком намерении узаконил это Моисей, то окажется, что он сделал сие не по своему произволу, но по нужде, — по причине слабости тех, кому дан был Закон. Поскольку они не смогли сохранить волю Божию, не дозволявшую им гнать от себя жен, а иные из них сожительствовали с женами в неприятностях, и от этого были в опасности совратиться еще более в неправду, а через нее в погибель, то Моисей, желая пресечь у них сии неприятности, от которых они были в опасности гибнуть, и по обстоятельствам примиряясь с меньшим злом взамен большего, дал им от себя вторичный некий закон о разводе для того, чтобы хранили хотя этот Закон, если не могут сохранить того, и не совращались в неправды и злодеяния, за которыми следовала бы совершеннейшая их погибель. Таково намерение Моисея, по которому он оказывается законополагающим вопреки Богу. По крайней мере, что этим указывается на другой закон, кроме Закона Божия — закон самого Моисея, это не подлежит сомнению, хотя теперь мы привели одно указание на это.

А что к Закону примешаны и некоторые предания старцев, и это делает ясным Спаситель, ибо говорит: Бог сказал: чти отца твоего и мать твою, да благо тебе будет (Исх.20:12), вы же, говорит, обращаясь к старцам, рекли: дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался; и устранили Закон Божий преданием ваших старцев (τὴν παράδοσιν ὑμῶν τῶν πρεσβυτέρων) (Мф.15:5–6).Об этом и Исаия возгласил: люди сии чтят Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня, но тщетно чтят Меня, уча учениям, заповедям человеческим (Мк.7:6–7). Из сего ясно оказывается, что весь оный Закон разделяется на три части, ибо в нем мы нашли законоположение самого Моисея, старцев и самого Бога. Сие, изложенное здесь нами, разделение всего оного Закона открывает нам, что есть в нем по истине.

5. Но и та одна часть, которая есть именно Закон самого Бога, делится на три некие части: на чистое законоположение без примеси зла, собственно и составляющее тот Закон, который не разрушить пришел Спаситель, но, потому что не имел совершенства, исполнить (Мф.5:17), ибо Спаситель не был чужд исполненному Им Закону. Законоположение, смешанное со злом и неправдой, отъял Спаситель как не свойственное Его естеству. Законоположение же образное и символическое по образу духовного и лучшего, — сие законоположение Спаситель от чувственного и видимого перенес на духовное и невидимое. И во–первых, чистый Закон Божий, без примеси зла, есть сам Декалог (ἡ δεκάλογος), те десять заповедей, разделенных на две скрижали — на отменение того, чего должно отвращаться, и на предписание того, что должно делать, которые, как содержавшие хотя и чистое законоположение, но не имевшее совершенства, нужно было исполнить Спасителю. Смешанный же с неправдой закон — тот, который положен о мести и воздаянии обидевшим и повелевает вышибать око за око и зуб за зуб и за убийство отмщать убийством, ибо ничем не менее нарушает справедливость и второй обидчик, отличаясь от первого только в порядке действия, но делая то же самое дело. А между тем предписание это было и есть справедливо, как изданное по причине слабости тех, кому дан Закон на случай преступления чистого Закона, но несвойственно естеству и благости Отца всяческих. Впрочем, может быть, согласно, а лучше сказать, вызвано необходимостью, ибо желающий, чтобы не было ни одного убийства, как показывают слова не убий (Исх.20:13), и вторичным законоположением повелевающий платить убийце убийством, и после воспрещения и одного убийства установляющий два, скрытно увлечен необходимостью. Посему–то пришедший от Него Сын отменил эту часть Закона, хотя и Сам исповедал, что она от Бога. Между прочим, к ветхой ереси причисляются и сказанные Богом слова: злословящий отца или мать смертью да умрет (Мф.15:4). Образную же часть Закона составляет то, что изложено по образу духовного и лучшего, разумею законоположения о приношениях, обрезании, субботе, посте, пасхе, опресноках и сему подобном. Ибо все сие, потому что составляет образы и символы, по открытии истины преложилось: видимо и телесно совершение этого уничтожено, но по духу удержано, и имена остались те же, а изменились вещи. И нам Спаситель повелевает, чтобы мы приносили приношения, но состоящие уже не из бессловесных животных или таковых же курений, а из духовных хвалений и славословий, из евхаристии и из общения с ближними и благотворения им (Евр.13:16). Желает, чтобы и мы обрезывались, но не телесным обрезанием крайней плоти, а духовным обрезанием сердца. А также желает, чтобы мы хранили субботу, ибо хочет, чтобы мы были праздны от дел лукавых. Желает, чтобы мы и постились, но не постом телесным, а духовным, состоящим в воздержании от всего худого. В самом деле, и нашими соблюдается наружный пост, потому что он может приносить некоторую пользу и душе, когда совершается разумно, а именно, когда совершается не по подражанию кому–либо, не по обычаю и не в честь дня, как будто день определен на это, но вместе и в воспоминание истинного поста, — для того, чтобы не могущие еще поститься сим постом имели о нем напоминание в посте наружном. Подобно сему и о пасхе и опресноках, что они были образами, делает ясным апостол Павел, говоря: пасха наша пожрен бысть, Христос, и да будете, говорит, бесквасны, непричастны квасу (квасом же в данном случае называет злобу), но будете новым смешением (1 Кор.5:7–8).

6. Таким образом, и сам тот Закон, который, по общему признанию, есть Божий, делится на трое, а именно: делится на закон, исполненный Спасителем, ибо заповеди: не убивай, не прелюбодействуй, не преступай клятвы объемлются повелениями не гневаться, не вожделеть, не клясться (Мф.5:21–22,27–28,33–34). Делится и на совсем уничтоженный, ибо постановление око за око и зуб за зуб, как смешанное с неправдой и даже имеющее предметом дело неправды, Спасителем уничтожено через противоположное постановление (а противоположности уничтожают одна другую): Я говорю вам совсем не противиться злому; но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую щеку (Мф.5:38–39). Делится и на часть иносказательную, преложенную и измененную из телесного в духовное. Это — символическое законоположение по образу лучшего, ибо образы и символы, как представляющие собою другие вещи, уместны были до пришествия истины, а по пришествии истины должно делать дела истины, а не образа. Это раскрыли нам и ученики Спасителя, и апостол Павел: на образную часть Закона указал он нам, как мы уже сказали, в примере пасхи и опресноков; на часть, смешанную с неправдою, когда сказал, что закон заповедей упразднен учением (Еф.2:15); на часть же, не смешанную со злом, когда сказал: закон свят, и заповедь свята и праведна и добра (Рим.7:12).

7. Сим, как думаю, вкратце сказать, достаточно тебе доказано, что в Закон вкралось законоположение человеческое и что сам Закон Божий разделяется на три части. Остается нам показать, какой это Бог, давший Закон. Но и сие, как полагаю, стало ясным для тебя из вышесказанного, если ты тщательно выслушала то. Если Закон дан, как мы учили, не Самим совершенным Богом и не диаволом, что не позволительно и сказать, то иной некий, кроме сих, должен быть законодатель. Это — Демиург (δημιουργός) и творец всего этого мира и того, что в нем, имеющий иную, не такую, как те, сущность, который, занимая среднее между ними место, по праву мог бы получить и имя средины. И если совершенный Бог должен быть благ по естеству своему, как и действительно есть (ибо Спаситель наш объявил, что благ только един Бог (Мф.19:17), Его Отец, Которого Он явил), а имеющий естество противника зол и лукав, имеет своим отличительным свойством неправду, то занимающий среднее между ними место и ни добрый, ни злой, ни неправедный, мог бы быть назван собственно правосудным, как присуждающий воздаяние по присущей ему правде. Сей бог будет скуднее совершенного Бога, и в правде недостаточнее Его, так как притом и рожден (γεννητός), а не нерожден (ибо нерожден един Отец, из Него же собственно все (1 Кор.8:6)), потому что все у Него в зависимости, но должен быть больше и господственнее противника и иметь другую сущность и другое естество сравнительно с сущностью как совершенного Бога, так и противника. Сущность противника — тление и тьма, ибо он веществен и дробен (τοῦ μὲν γὰρ ἀντικειμένου ἐστὶν ἡ οὐσία φθορά τε καὶ σκότος (ὑλικὸς γὰρ οὗτος καὶ πολυσχιδής)); сущность же нерожденного Отца всяческих — нетление и свет самосущий, простой и единовидный; а Демиургова сущность представляет двоякую некую силу, и сам он есть образ Всесовершенного. И да не приводит тебя теперь в беспокойство желание по поводу сего узнать, как при действительном бытии, и исповедании нами, и принятии верой единого начала всяческих, нерожденного, нетленного и благого, составились самые сии естества: естество тления и естество середины, неодинаковые по сущности, тогда как естеству благого свойственно рождать и производить подобное себе и одинаковое по сущности. Бог даст, впоследствии узнаешь и начало сего и рождение, когда удостоена будешь апостольского предания, которое и мы приняли по преемству, с поверкою всякого слова учением Спасителя нашего.

Сказав сие тебе в немногих словах, сестра моя Флора, я ничего не ослабил и, преднаписав вкратце, достаточно изъяснил, что надлежало. Это и впоследствии принесет тебе величайшую пользу, если ты, приняв плодородные семена, как земля добрая и благая, покажешь плод от них.

Конец письму Птолемея к Флоре.

8–12. […]

 

О колорвасиях, пятнадцатой, а по общему порядку тридцать пятой ереси

1. За маркосиями следует Колорвас; он воспользовался обманами вышеназванного Марка, а иное примыслил отличное от маркосиев, отродив подобно тернам от Птолемеева корня, чтобы тем, как иглами, уязвлять мир, покушаясь придать себе больше блеска, как грядущему свыше. Сперва он был заодно с Марком, подобномысленным ему, так что ересь их была как бы двуглавым змием; а напоследок, подобно голове, отсечённой от туловища пресмыкающегося и ещё дышащей, обидел многих, погубив их, потому именно, что казался несколько большим и искуснейшим сравнительно со своими сверстниками и наставниками.

Он говорит, что первая осмерица произошла не через постепенное рождение одного эона от другого, но утверждает, как будто бы сам повивавший, что вместе и за один раз от Первоотца и его мысли родился ряд эонов. И, по словам его и его последователей, не от Слова и Жизни родились Человек и Церковь, как думали другие, но от Человека и Церкви — Слово и Жизнь. Впрочем, говорят о сем и другим образом, а именно: что произвести зщамыслил Первоотец, то названо Отцом; поскольку же произведением была Истина, то сие наименовано Истиной. Поэтому, когда восхотел показать себя, то сие названо Человеком; кого же предварительно имел в мысли, когда производил, этому дано имя Церкви. И Человек произвёл Слово; это — первородный Сын; за Словом же следует и Жизнь. Так наполняется первая осмерица.

Много также разногласия между ними и о Спасителе: одни говорят, что Он произошёл от всех, почему и называется сыном благоволения, потому что благоволила к Нему вся Плирома; другие же говорят, что он произведён одними десятью эонами, происшедшими от Слова и Жизни, и сохраняет прародительские имена; иные — что произведён двенадцатью эонами, получившими бытие от Человека и Жизни, и поэтому исповедует себя Сыном Человеческим, как бы ведущим род от Человека; иные же говорят, что он приведён в бытие Христом и Святым Духом для укрепления Плиромы; и посему, сохраняя прозвание Отца, которым произведён, называется Христом; […]

 

Против офитов, семнадцатой и тридцать седьмой ереси

1. […] Офиты, как сказал я прежде, заимствовали поводы к своему учению у Николая, гностиков и предшествовавших им ересей. Называются же офитами (Ὀφῖται) потому, что чтят змея (ὄφιν). Ибо, кроме того, что изрыгают нелепости, как преисполненные зловонием от снеди, о которой выше сказано, эти обманутые еще, по сказанному выше, чтят змея, как ничтожных бесов. И смотри, до какого злоухищрения дошел обманувший их змей. Как в самом начале обманул он Еву и Адама, так, скрывая себя, обманывает и ныне в настоящем случае, как и во время иудеев до пришествия Христова. И после того, с течением времени, еще обольщая людей алчных к снеди, в преслушании принятой по его внушению, и подстрекая их на больший обман, отводит от истинного Бога, причем всегда много обещает, как и вначале. Ибо и тогда обманул словами: будете, как боги (Быт.3:5); и после того, с продолжением времени, производит в людях многообразную и чудовищную мечтательность: отвлекши их от единого и истинного Бога, зачинает идолослужебное и многобожное хульное пустословие. Ибо никогда не было, как и нет, богов; но есть Бог. А змий предзачал идолонеистовство, многобожие и восполненный обмана образ мыслей; виновником же сего был не один только являвшийся тогда змей, но змей, глаголавший в змее и через жену смутивший слух человека, говорю о диаволе. И не древо было грехом ; ибо Бог не насаждает ничего худого, но древо познания добра и зла породило ведение. И не за познание — смерть, но за преслушание. Ибо и весь замысел врага был тогда не ради снеди, но для того, чтобы произвести в людях преслушание. Посему преслушавшие тогда изгоняются из рая, быв весьма справедливо наказаны Богом, не по ненависти, но из попечения о людях. Ибо Господь говорит им: земля есть, и в землю отойдешь (Быт.3:19). Так и должно было истинному Художнику, вмеющему, подобно скудельнику, попечение о созданном собственными руками создании и сосуде, когда сосуд сей потом по причине преслушания оказался с недостатком, и пока еще он был, так сказать, мягкой глиной, и в сосуде образовалась течь как бы сквозь трещину, — не оставлять сосуд так, но обратить в первоначальное смешение, чтобы потом в пакибытие, то есть в воскресение, восстановить в первоначальную и еще большую светлость сей сосуд, то есть тела сделавших весьма много неправедного, но покаявшихся, отставших от собственных своих проступков и усовершившихся в познании Господа нашего Иисуса Христа, так чтобы восставшее из земли смешение сделалось подобным смешению, размягченному художником, и потом из него устроился первоначальный и еще лучший образ.

2. Таково было коварство змея против Евы. Ибо естество человеческое алчно от начала и всегда увлекается пустословными учениями и пустыми обещаниями. И древле змей крылся и не обнаруживал конца своего ядоизвержения, а напоследок, после Христова пришествия во плоти, стал изрыгать и извергать все свое ядовитое и негодное злоумное умышление. Он внушил разуму обольщенных и прославлять его как Бога, и покланяться ему. Но можно знать, что один и тот же змей причиняет обман и этой своей школой, как и чувственным змеем. А именно божественное Писание змеем называет диавола не потому, что он совершенно таков по виду, но по явной людям величайшей изворотливости и потому, что самая первая уловка к обману приведена в действие под видом змея. Посему познающим истину смешон догмат о нем, смешны и держащиеся его и прославляющие змея как Бога. Ибо диавол, не имея уже возможности обмануть мужественный разум, приявший от Господа силу истины, обращается к женской слабости, то есть к человеческому невежеству, и убеждает невежественных, потому что не может обмануть твердый рассудок. Всегда он приближается к женственным расположениям ума, а именно к похоти и вожделению. Это–то и есть женственное в людях, то есть неведение, — а не обращается к твердому рассудку, благомысленно все разумеющему и познающему Бога из естественного закона. И у офитов змей называет себя Христом; лучше же сказать не сам он, ибо не может провещавать, но диавол, настроивший их мысль так мудрствовать. Кто же, увидев змея, не признает в нем врага и не побежит от него? Ибо после того, как змей, будучи скотом, всецело сделался сосудом диавольским, и посредством него диавол прельстил человека в раю; Господь поставил сего самого змея во вражду к роду человеческому, чтобы, видя вражду этого чувственного змея, люди избегали коварного обмана и само воззрение на его наружный вид было для них, так сказать, ненавистно.

3. А эти так называемые офиты усвояют сему змею все ведение (τὴν πᾶσαν γνῶσιν), говорят, что он для людей сделался началом ведения (ἀρχὴ γνώσεως), и мифологично привносят, что признают таинствами, но что в самом деле не иное что, как зрелищные игры и исполнено горькой шутки и суемудрия. Ибо это по истине мифы. Офиты говорят, что высшим Эоном (ἄνω Αἰῶνος) произведены эоны, — а ниже их приведен в бытие Ялдабаот, произведен же он по слабости и неведению собственной матери, то есть, высшего Пруника (τῆς ἄνω Προυνίκου) женского пола. Ибо, как утверждают они, эта Пруник сошла в воды, смешалась с ними и, по причине смешения с тяжестью вещества, не могла отступить в вышнюю область, а смешалась с водами и веществом, и не могла уже возвратиться. Но она с усилием поднималась в высоту и простиралась, и этим приведено в бытие высшее небо. Она же оказалась утвержденной и не могла уже ни подняться вверх, ни сойти вниз, но осталась утвержденной и распростертой в самой середине. Ибо не могла спуститься долу, потому что не была сродна с дольним, а вверх не могла вступить потому, что была отягощена веществом, которое восприняла. Произведенный же ею в неведении Ялдабаот пришел в самые дольние места и создал себе семь сынов, которые создали себе семь небес. Но Ялдабаот, чтобы семь произведенных им сынов, будучи ниже его, не знали того, что выше него, но знали его исключительно одного, закрыл и скрыл от них то, что выше него. И сей–то Ялдабаот, говорят офиты, есть Бог иудеев. Но не так в самом деле, отнюдь нет. Напротив, их будет судить Бог Вседержитель, Который и есть Бог иудеев и христиан и всех, а не Ялдабаот какой–либо, по их вздорной мифологии.

4. Потом, по их словам, сии, рожденные Ялдабаотом, семь сынов, или эонов, или богов; или ангелов (ибо они у офитов называются разными именами), когда, по умышлению Ялдабаота, заключено было от них вышнее, образовали человека по виду отца своего Ялдабаота, не легко и не скоро, но тем же самым способом, какой изобрели в своем пустословии и прежние ереси. Ибо и офиты говорят: человек был пресмыкающимся, в виде червя, не мог ни подняться, ни выпрямиться, но вышняя матерь, называемая Пруником, с коварным намерением против Ялдабаота, а именно по желанию отнять у Ялдабаота ту самую силу, которую он от нее же возымел, сделала то, что через него же отъяла у него силу для образованного его чадами человека, и от Ялдабаота послала человеку искру, разумея при этом именно душу. И тогда, говорят, человек стал на ноги и восшел разумом выше восьми небес, и познал и восхвалил вышнего Отца, — Того, Который превыше Ялдабаота. Тогда Ялдабаот, огорченный тем, что было узнано гораздо высшее его, в горести обратил взоры вниз на отсадок вещества и породил силу, имеющую змееобразный вид, которую офиты называют и сыном его. Сей–то, говорят, и был послан к Еве и обманул ее. Она же послушала его и поверила ему, как сыну Божию, а поверивши съела от древа познания.

5. Потом, когда расскажут эту глупость и смешную подделку, тогда, представив это, можно сказать, плачевное основание и смехотворное это действие, начинают нечто указывать нам в защиту ложно так ими называемых богов. Не змеевидны ли, говорят, наши кишки, по действию которых живем и питаемся? И кое–что иное привносят к своему обману и вздорному мнению офиты пред обманутыми. Мы, говорят, по той причине славим змея, что этот бог для многих сделался источником гносиса. Ялдабаот, говорят, не хотел, чтобы у людей были в памяти вышняя Матерь и Отец. Но змей увлек их, принес ведение и научил мужа и жену всему ведению вышних тайн. Посему отец, то есть, Ялдабаот, прогневался на то , что змей открыл людям гносис, и низверг его с неба. От сего не приобретшие ничего другого, кроме участи змеиной, называют змея царем с неба. Воздавая ему почитание, как говорят, за таковое ведение, приносят ему хлеб. Они кормят естественного змея, которого держат в каком–то ящике, а ко времени своих пещерных таинств его приносят и, плотно уложив трапезу хлебами, вызывают сего самого змея. По отверстию норы змей выходит. И вышедший таким образом змей, по своей мудрости и по своему лукавству уже зная их глупость, вползает на стол и извивается между хлебами. И это, по словам офитов, есть совершенная жертва. Посему, как я слышал от одного человека, не только они преломляют хлебы, вокруг которых обвивался этот самый змей, и раздают принимающим, но еще каждый лобзает змея устами, причем или волшебным каким–либо заклинанием змей бывает укрощен, или другим действием диавольским, к обману их, это животное обращается в ручное. Сему змею они покланяются и посвящают евхаристию, совершившуюся вследствие обвития вокруг нее змея, а потом возносят хвалебную песнь, как говорят, через него вышнему Отцу и таким образом заканчивают свои таинства.

6–9. […]

 

Против каиан, восемнадцатой и тридцать восьмой ереси

1. Каианами (Καϊανοί) именуются получившие наименование для своей ереси от Каина (Κάϊν). Ибо они восхваляют Каина и поставляют его своим отцом. И они, хотя произошли, так сказать, от различного восстания волн, но не чужды той же самой буре и тому же волнению, и возникнув как бы от тернистого кустарника, не чужды всему множеству терний, хотя и различаются по имени. Ибо терний много родов, но все они одинаково имеют негодное свойство причинять вред иглами.

Каиане говорят, что Каин, а также и Исав, сонм Корея и содомяне — от крепчайшей силы и вышней власти, Авель же от слабейшей силы. Все те со своим родством похваляются каианами, ибо сами они величаются родством с Каином, содомянами, Исавом и Кореем. И сии, как говорят каиане, обладают совершенным и высшим ведением (ἄνωθεν γνώσεως). Посему и Творец этого мира, по их словам, прилагал усилия к истреблению их, но ничем не мог повредить им. Они скрылись от него и переселились к вышнему Эону, которому принадлежит крепкая сила. Ибо Премудрость (ἡ Σοφία) взяла их, как своих, к себе. И поэтому, как говорят, Иуда точно знал, что их касается. И он, по мнению каиан, в сродстве с ними. Ему же приписывают они преизбыток ведения и даже выдают от его имени какое–то сочиненьице (συνταγμάτιόν τι), которое называют Евангелием Иуды (εὐαγγέλιον τοῦ Ἰούδα). Также измышляют и некоторые другие сочинения об Утробе (κατὰ τῆς Ὑστέρας); этой Утробою называют они Творца всего этого объема неба и земли. И, как и Карпократ говорит, утверждают, что никто не может спастись, если не пройдет всего.

2. Каждый из них, под сим именно предлогом делая то, о чем и говорить не должно и совершая срамные дела, и содевая какие только возможно согрешения, призывает имя каждого ангела, как из числа действительных ангелов, так и из тех, о которых они вымышлено говорят, и каждому из них приписывает какое–нибудь беззаконное дело из земных согрешений, восписуя свое собственное действие имени какого угодно ангела. И когда делают это, говорят так: «о такой–то ангел, в твоем деле я навыкаю! о такая–то власть, твое действие привожу в дело». И это называется у них совершенным ведением (γνῶσις τελεία), потому что, от прежде помянутых матерей и отцов ересей (говорю о гностиках, о Николае и о единомысленных с ними Валентине и Карпократе) взяв повод, безбоязненно стремятся к непозволительным срамным делам.

А еще до нас дошла и книга, в которой вымыслили они некие речения, полные беззаконием. Она содержит такие слова: «вот какой ангел ослепил Моисея, и вот какие ангелы скрыли и переселили сонм Корея, Дафана и Авирона». А еще от имени апостола Павла вымыслили иное сочиненьице, наполненное непозволительными речами, которым пользуются и так называемые гностики; это сочинение называют «Восхождение Павлово» (Ἀναβατικὸν Παύλου), найдя предлог к тому в словах апостола, что он восходил (ἀναβεβηκέναι) до третьего неба и услышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор.12:2,4). И это–то, говорят, и есть неизреченные слова (ἄῤῥητα ῥήματα). Сему–то и сему подобному учат каиане, чтящие злых, а добрых отвергающие. Ибо, как я прежде сказал, по их учению, Каин имеет бытие от крепчайшей силы, а Авель от слабейшей; эти силы по соединении с Евой родили Каина и Авеля, и Каин рожден одной силой, а Авель другой. И Адам и Ева родились от таких же сил или ангелов. Рожденные ими сыновья, то есть Каин и Авель, поссорились между собой, и рожденный крепкой силой убил того, который от меньшей и слабейшей силы.

3. Те же самые мифы проплетают каиане и к подаянию сих же самых отрав невежества, доверяющимся коварно давая совет, что всякому человеку должно избрать для себя крепчайшую силу и отступить от меньшей и слабой, то есть от той, которая сотворила небо, плоть и мир, и восходить в самые высшие места по силе распятия Христова. Ибо, как говорят они, для того и пришел Христос свыше, чтобы в Нем крепкая сила достигла своего совершения, восторжествовав победу над силой слабейшей и предав тело. И одни из них говорят то, а другие — иное. Одни говорят, что Христос предан Иудою за то, что был зол, хотел ниспровергнуть постановления Закона. Эти похваляют, как сказал я, Каина и Иуду и говорят: «за то предал Его, что он хотел разрушить хорошие учения». А другие из них не говорят сего, а, напротив, говорят, что хотя Христос и благ, но Иуда предал Его по небесному знанию (κατὰ τὴν ἐπουράνιον γνῶσιν). Ибо, говорят, архонты узнали, что если Христос будет предан распятию, то упразднится их слабая сила. Зная это, Иуда, по их словам, и поспешил, все привел в движение, чтобы предать Его, и тем сделал доброе дело нам во спасение. И вам должно хвалить его и воздавать ему похвалу, потому что им устроено для вас крестное спасение и по силе сего основания — откровение вышнего. Но всячески обманываются эти чтители или хвалители всякого недоброго. Явно же, что это, разумею их невежество и обольщение, всеяво в них диаволом. И на них исполняется слово Писания: горе называющим зло добром, а добро злом, полагающим тьму светом, а свет тьмою, называющим сладкое горьким, а горькое сладким (Ис.5:20). Ибо весь Ветхий и Новый завет говорит против Каинова нечестия. А они, как любители тьмы и подражатели злодеев, ненавидят Авеля, Каина же любят и Иуде воздают похвалу. Но погибельно это их ведение, по которому они установляют две силы: слабейшую и могущественнейшую, находящиеся во взаимной борьбе и делающие то, что в мире нет произвольных изменений, а напротив того, у одних из приведенных в бытие, по естеству, сущность от злобы, а у других от благости. Каиане же говорят, что всякий добр или худ не по произволу, но по естеству.

4–8. […]

 

Против сетиан, девятнадцатой и тридцать девятой ереси

1. Есть еще другая так называемая ересь сетиан (Σηθιανοί). Она не везде находится, как и предшествующая ей, называемая ересью каиан. А может быть, уже и многих из них не осталось и корня в мире. Ибо что не от Бога, то не устоит, а, напротив, до времени спеет, но навсегда пребывающим не остается. Как думаю, вероятно, в стране египетской встретился я и с этой ересью (ибо в точности не помню страны, где встречался с ними), и сведения о ней получил я иные в обычном порядке, как самовидец–свидетель, а иные из письменных сочинений.

Эти сетиане (Σηθιανοί) величаются тем, что ведут род свой от Сифа (Сета) (ἀπὸ Σήθ), сына Адамова; чтят Сифа и приписывают ему все, что принадлежит добродетели, то есть признаки как добродетели, так и праведности, и все сему подобное. Они даже именуют его Христом и утверждают, что он есть Иисус. Учение же свое излагают так: говорят, что все приведено в бытие ангелами, а не вышней силой (ἄνω δυνάμεως).

2. Ибо они говорят согласно с предшествующей ересью каиан в той части учения, что тотчас же с самого начала приведены в бытие два человека, а от сих двоих имеют бытие Каин и Авель. Из–за них ангелы восстали одни против других и тем произвели то, что Авель был убит Каином. Ибо восстание состояло в состязании ангелов о родах сих двух человеков: того, который родил Каина, и того, который родил Авеля. Одержала же верх вышняя сила, которую считают Матерью и Женщиной (ἣν Μητέρα φάσκουσι καὶ Θήλειαν). Ибо думают, что есть вышняя Матери и женского пола и мужского начала, и едва не говорят, что есть там роды и поколения. Посему, когда, говорят, называемая Матерью и Женщиной одержала верх, то поскольку узнала, что Авель убит, помысливши, совершила рождение Сифа и в него вложила свою силу, а в ней положила семя высшей силы и искру, свыше ниспосланную для первого основания семени и состава. И это — состав правды и избрание семени и рода (σπέρματος καὶ γένους), так что этим составом и этим семенем должны быть низложены силы ангелов, которые сотворили мир и двух первоначальных человеков. По сей–то причине и род Сифов с тех пор ведется в отдельности как род избранный и отличенный от другого рода. С течением времени, говорят сетиане, когда, при совместности двух родов, Каинова и Авелева, они по умножению зла сошлись в один род и смешались вместе, тогда Матерь всех (ἡ πάντων Μήτηρ), усматривая это, восхотела сделать семя людей чистым, а поскольку, по сказанному прежде, Авель был убит, то избрала этого Сифа, и его явила чистым, и в нем одном положила начало рода с той же самой силой и чистотой.

3. Когда же снова увидела великое смешение и беспорядочные стремления ангелов и людей, дошедших до смешения двух родов и то, что их беспорядочность произвела некоторые составы родов, снова подвиглась та же самая Матерь и Женщина и навела потоп, и погубила всех мятежников всего противившегося человеческого рода — для того именно, чтобы в мире оставался один чистый и праведный род Сифов для составления высшего рода и искры правды. Но ангелы опять скрытно от нее ввели в ковчег Хама, происходившего от их семени. Ибо из восьми душ, спасшихся в тогдашнем Ноевом корабле, семь, как утверждают сетиане, были чистого рода, а один — Хам, который проник скрытно от вышней Матери, имел начало бытия от иной силы. Устроено же это было ангелами и приведено в исполнение так: когда ангелы, как утверждают сетиане, узнали, что все их семя будет изглажено потопом, то, для соблюдения созданного ими порочного рода, какой–то хитростью подвели туда вышеупомянутого Хама. И от этого произошли в людях забвение и заблуждение, и беспорядочные греховные стремления, и многочисленная смесь порока в мире. И таким образом мир опять возвратился к первоначальному бесчинию и исполнился зол, как вначале до потопа. От семени же Сифа по преемству рода пришел сам Христос Иисус, явившийся в мире не путем рождения, но чудесным образом. Он–то самый есть тогдашний Сиф, ныне пришедший к роду человеческому, как Христос, посланный вышней Матерью.

4. […]

5. Сетиане написали какие–то книги от имени великих мужей. Одни из них числом семь называют по имени Сифа, а другие иного рода книги называют инородными (Ἀλλογενεῖς). Одну книгу, исполненную всего порочного, называют по имени Авраама и утверждают о ней, что она есть откровение, а другие написали от имени Моисея, а еще иные от иных имен. И дойдя умом своим до великой глупости, говорят о какой–то жене Сифовой Орае (Ὡραίαν). Но посмотри, возлюбленный, на их неразумие, чтобы тебе всячески осудить их лицедейные сочинения, суемудренные мифы и лживые вздорные речи. Есть некоторые другие ереси, говорящие о какой–то силе, которую называют по имени Орая. Сию–то признаваемую другими силу, называемую Ораей, сетиане называют женой Сифовой. Посему, как знаете вы, возлюбленные, мы можем доказать, что Сиф по естеству был человек, а не что–либо иное, свыше происходящее, и естественный брат Каина и Авеля от одного отца и от одной матери […].

6. Но чтобы всяким образом были посрамлены эти сшиватели мифов для мира, в книге Юбилеев (ἐν τοῖς Ἰωβηλαίοις), называемой еще Малым Бытием, можно найти, что эта книга содержит имена жен Каиновой и Сифовой. Когда Адам родил сынов и дочерей, сделалось необходимым в то время, чтобы его сыновья вступили в брак со своими сестрами, — ибо это не было законопреступным, потому что другого рода не было. И сам Адам был в супружестве, можно сказать, почти со своей дочерью, созданной из его тела и костей, которая и создана была Богом для супружества с ним, и это не было беззаконием. И сыновья его были в супружестве: Каин со старшей сестрой, так называемой Савой (Σαυή), а третий сын, рожденный после Авеля, Сиф — с сестрой своей, называемою Азурой (Ἀζουρᾷ). У Адама, как описывает Малое Бытие (λεπτὴ Γένεσις), после сих трех сыновей родились еще другие девять, так что у него были две дочери, а детей мужского пола двенадцать: один убитый и одиннадцать оставшихся в живых. Указание на это имеешь в книге миробытия (ἐν τῇ Γενέσει τοῦ κόσμου), первой книге Моисеевой, которая говорит так: и прожил Адам девятьсот тридцать лет, и родил сынов и дочерей, и умер (Быт.5:4–5).

7–10. […]

 

Против архонтиков, двадцатой и сороковой ереси

1. За сетианами следует некая ересь архонтиков. Она не во многих местах появляется, а только в Палестинской области. Но эти еретики перенесли свой яд местами и в великую Армению. Да и в малой Армении сии плевелы уже посеяны некоторым мужем во времена Константия, около времени его кончины, приходившим из Армении в землю Палестинскую, по имени Эвтакт (Εὐτάκτου ὀνόματι), лучше же сказать беспорядочным (ἀτάκτου) по нраву, обучившимся, а потом, по возвращении домой, и обучавшим худому этому учению. Как сказано мною, он перенял яд в Палестине, как у аспида, у некоего старца Петра, недостойно носившего имя Петра, который проживал в окрестностях Элевтерополя (ἐν τῇ τῆς Ἐλευθεροπόλεως) и Иерусалима, за Хевроном в трех милях, в селении, называемом Кафарбариха (Καφαρβαριχά). Прежде всего этот старик имел странную одежду, полную лицемерия, ибо снаружи действительно облекался овчиной, а внутри, неведомо для других был хищным волком. Он казался отшельником, потому что сидел в некоей пещере, собрал многих решившихся отречься от мира и назывался отцом — именно же по своей старости и по наружному виду. Свое имущество он раздавал бедным и ежедневно творил милостыню. В первом возрасте он был на стороне многих ересей, но при епископе Аэтии был обвинен и обличен в том, что принадлежал тогда к ереси гностиков и за то подвергнут извержению из пресвитерского сана. Ибо когда–то был поставлен в пресвитеры своего места. По обличении Аэтием он был изгнан и, удалившись, стал жить в Аравии в Кокабе (ἐν τῇ Ἀραβίᾳ ἐν Κωκάβῃ). А там корень и начало эбионитов и назореев, как уже замечал я о сем месте при изложении многих ересей. Но потом, как бы уцеломудрившись под старость, опять возвратился, скрытно неся с собою то же самое ядоизвержение. И это оставалось неведомым для всех до тех пор, когда, окончательно быв уличен словами, какие нашептывал в уши некоторых людей, был предан нами анафеме и обличен нашей скудостью. После того он засел в пещере, всеми брошенный с омерзением и оставленный братством и большинством людей, имеющих попечение о своей жизни. К сему–то старику пришел вышеназванный выходец из Египта Эвтакт (Εὔτακτος — Благоустроенный), если только можно назвать его этим именем, и, заимствовав у сего старика худое учение, приняв эту отраву, как великую куплю, перенес в свое отечество. Ибо, как я сказал, он происходил из малой Армении, а именно из мест близких к Сатале. Возвратившись в свое отечество, он многих осквернил в самой малой Армении. Растлив вместе с собой некоторых богачей, одну жену члена сената и других замечательных людей, при помощи сих знатных мужей погубил многих в той стране. Господь скоро изгладил его из числа живых. Впрочем, он успел посеять свои плевелы.

2. И эти еретики написали, вымышленные ими самими некоторые подложные книги, которых наименования таковы: именно одну называют Симфонией (Συμφωνίαν) — малой книгой, другую Симфонией — большой книгой. Впрочем, собрали у себя кучу и других разных книг, какие встречали, чтобы казалось, будто они имеют средства представить много подтверждений для своего заблуждения. Так они пользуются книгами так называемыми «Инородными» (Ἀλλογενέσι), ибо есть книги так называемые. Пользуются и «Восхождением Исаии» (τοῦ Ἀναβατικοῦ Ἠσαΐα) и еще некоторыми другими апокрифами. Все же берут из книги, называемой Симфонией. В этой книге они говорят, что есть какая–то восьмерица и семерица небес, что над каждым небом есть архонты, и архонты на семи небесах, на каждом по одному архонту, но у каждого архонта есть свой полк, а превыше всех на восьмом небе находится светлая Матерь (τὴν Μητέρα τὴν φωτεινήν), как говорят и другие ереси. И иные из них телесно осквернены распутством, а другие принимают на себя вид притворного поста и обманывают людей простодушных, под личиной монашествующих величаясь некоторым отречением от мира. Утверждают же они, как я выше сказал, будто на каждом небе есть Начало, Власть и некоторые служебные ангельские чины (ἀρχὴν καὶ ἐξουσίαν καὶ ἀγγελικάς τινας ὑπηρεσίας), потому что каждый архонт родил и сотворил для себя прислужников. А также говорят, что нет воскресения плоти, но есть только воскресение души. Проклинают крещение, хотя некоторые между ними прежде были крещены. Отвергают причастие таинств и достоинство их, как дело чуждое и введенное во имя Сабаота. Ибо, согласно с некоторыми другими ересями и по мнению архонтиков, Сабаот властительствует на седьмом небе и он сильнее прочих. Архонтики говорят еще, что душа есть пища Начал и Властей, а без нее они не могут жить, потому что душа как происходящая от вышней влаги доставляет им силу. Говорят также, что душа, получившая ведение и избежавшая церковного крещения и имени Сабаота, давшего Закон, восходит на каждое небо и представляет свое оправдание каждой власти, и так восходит к высшей Матери и к Отцу всяческих, откуда и низошла в сей мир. Я уже сказал, что архонтики проклинают крещение, как мухи умершии згнояющия елеа сладость (Екк.10:1), по притче, сказанной о них и им подобных Екклесиастом. Ибо поистине они мухи умершии и смерть причиняющие, и згнояющие мироварный елей сладости, то есть святые Божии таинста, дарованные нам в купели во оставление грехов.

3–4. […]

5. Также утверждают они, как и выше мною объяснено, что диавол — сын седьмой Власти, то есть Сабаота, а Сабаот есть Бог иудеев, диавол же злой его сын и, находясь на земле, противится своему отцу. И его отец, говорят, не таков, как он, но также и не Бог непостижимый, которого называют еретики отцом, а принадлежит к Власти левой стороны. И снова другой миф говорят еретики: утверждают, что диавол, пришедши к Еве, имел общение с нею как муж с женой, и она родила от него Каина и Авеля. Посему, говорят, восстал один на другого по ревности, которую имели между собой, не потому, что Авель благоугодил Богу, как сказует истина, а напротив того, еретики говорят о сем другое вымышленное слово. Поскольку, говорят, оба брата любили собственную свою сестру, то из–за этого Каин восстал на Авеля и убил его: ибо, как я и прежде сказал, архонтики говорят, будто Каин и Авель родились от семени диавола.

Архонтики, когда хотят кого–либо ввести в обман, приводят и свидетельства из божественных книг, а именно, как и о другой ереси сказано было мною: Спаситель сказал иудеям: вы от Сатаны, и когда говорит он ложь, говорит свое, как и отец его был лжец (Ин.8:44). Приводят же это свидетельство именно для того, чтобы можно было им сказать, что диавол есть Каин, потому что Спаситель сказал: был человекоубийца от начала (Ин.8:44), и чтобы показать, будто отец Каина диавол, а отец диавола архонт–лжец. О сем же архонте неразумные, собирая хулу на свою голову, говорят, будто он есть Сабаот, почитая имя Сабаот именем некоего бога. Но уже в изложении предшествовавших ересей нами пространно было исследовано о значении имени Сабаот и других именований, как–то: Эли, Элоим, Эль, Саддай, Эллион, Раббони, Иа, Адонай, Иаве (Ἠλὶ καὶ τοῦ Ἐλωείμ, τοῦ τε Ἢλ καὶ τοῦ Σαδδαῒ τοῦ τε Ἐλλιὼν τοῦ τε Ῥαββωνὶ τοῦ τε Ἰὰ τοῦ τε Ἀδωναῒ τοῦ τε Ἰαβέ), а именно, что все они изъясняются как славословные именования, а не суть имена, так сказать, данные Божеству. Постараюсь же и здесь изложить истолкование сих именований. Эль значит Бог, Элоим — Бог присно, Эли — Бог мой, Саддай — довлеющий, Раббони — Господь, Иа — Господь, Адонай — Господь сущий, Иаве — Тот, Который был и есть, и всегда сущий, как истолковано Моисею: Сый посла мя, речеши к ним (Исх.3:14), Эллион — Всевышний, и слово Сабаот значит сил. Посему Господь Сабаот значит Господь сил, ибо в Писании слова эти полагаются вместе везде, где говорится имя Сабаот. Писание не изглашает только: сказал мне Сабаот или глаголал Сабаот, но прямо говорит: Господь Сабаот, ибо выражает по–еврейски так: Адонай Сабаот, а это значит Господь сил.

6. […]

7. А еще говорят они же, что Адам, войдя в общение с Евой, своей супругой, родил Сифа, естественного своего сына. И тогда, говорят еретики, вышняя сила со служебными благому Богу ангелами сошла и похитила оного Сифа, которого называют еще и инородным, и вознесла куда–то в горний мир, и воспитывала довольное время, чтобы он не был убит. И по прошествии многого времени снесла в сей мир и сделала его духовным и телесным, чтобы его не пересилили Каин и другие Власти и Начала миротворца Бога. Сиф, как утверждают архонтики, совсем не служил Творцу и Зиждителю, а познал неименуемую силу и вышнего благого Бога. Ему служил и открыл многое против Творца мира, Начал и Властей. Его же именем запечатлели и некоторые книги, написанные от имени самого Сифа, говоря, что они даны Сифом. А другие книги выдают от имени его самого и семи его сыновей. Ибо утверждают, что он родил семерых так называемых инородных, как говорили мы и о других ересях, а именно о ересях гностиков и сетиан. Утверждают еще архонтики, что были и другие пророки: какой–то Мартиад и Марсиан (Μαρτιάδην τινὰ καὶ Μαρσιανόν), восхищенные на небеса и через три дня нисшедшие. И много есть такого, что вымышлено напечатлевают архонтики, мифотворствуя и вымышляя хулы против Того, кто действительно есть Бог Вседержитель, Отец Господа нашего Иисуса Христа, будто Он — князь и изобретатель зла, в чем уловляются они самыми своими словами.

Ибо если Он изобретатель злого и творец зла, то как, по сказанному нами и в изложении других ересей, не окажется благим давший Закон против блуда, прелюбодеяния, хищения и любостяжания? Ибо сами же они называют его Богом иудеев. А иудеям Он дал Закон, в котором воспретил все то, чего изобретателем Его называют. И как может быть назван отцом сатаны сделавший столько вразумлений против него? И ужели чужд так называемому еретиками вышнему Богу, а не есть сам Он Бог Вседержитель, Царь и Бог наш, один и тот же и в Законе, и у пророков, и в Евангелиях, и у апостолов, Бог Господь и Отец Господа нашего Иисуса Христа, как ясно научает нас и сам Господь в Евангелии, говоря: благодарю Тебя, Отче, Господи небес и земли (Мф.11:25), чем показывает, что Его Отец есть Бог всего.

8. […]

 

Против кердониан, двадцать первой и сорок первой ереси

1. За архонтиками и Гераклеоном (τὸν Ἡρακλέωνα) следует некто Кердон (Κέρδων), одной с ними школы, заимствовавший повод к своему учению у Симона и Саторнила. Оный был переселенец из Сирии. Придя в Рим, он, жалчайший, явился каким–то губителем себя самого и доверившихся ему. Ибо жалко естество человеческое, когда заблуждает, оставив Божий путь, и гибнет, отлучив себя от звания Божия. К подобным людям применяется притча о псе, который, пристально смотря в воду на тень того, что держал во рту, потому что эта тень в воде показалась ему больше бывшей у него во рту снеды, открыл рот и потерял и бывшую у него снедь. Так и сии, обретши путь и желая овладеть подозреваемой ими тенью, не только потеряли дарованную от Бога пищу, бывшую, можно сказать, у них в устах, но еще привлекли гибель к самим себе.

Итак, этот Кердон был во времена епископа Гигина (Ὑγίνου), девятого по жребию преемства после апостолов: Иакова, Петра и Павла. Проповедь же Кердона, причастная пустословию ересиархов, о которых прежде сказано, по–видимому, та же, что и у них, но изменена у него следующим образом: и он проповедовал миру два начала, а именно двух богов, одного благого и неведомого всем, которого называл и Отцом Иисуса, и еще одного — Демиурга злого и ведомого, глаголавшего в Законе, являвшегося пророкам и часто бывавшего видимым. Проповедовал также, будто Христос не рождался от Марии и не являлся во плоти, но мнимо (δοκήσει) имеет бытие, мнимо явился и мнимо сотворил все. Кердон также отвергает воскресение плоти и не принимает Ветхого завета, данного через Моисея и пророков, как чуждого Богу. Говорит, что Христос пришел свыше от неведомого Отца для отмены здесь начальства и насильства миротворца и Демиурга, как и другие многие ереси высказывали это. Немного времени побыв в Риме, Кердон передал свой яд Маркиону; посему Маркион стал его преемником.

2–3. […]

 

Против маркионитов, двадцать второй и сорок второй ереси

1. Маркион (Μαρκίων), от которого маркиониты (οἱ Μαρκιωνισταί), заимствовав повод к учению у сего Кердона, о котором выше сказано, сам вступил в мир великим змеем и, обманув великое множество, составил школу, и доселе во многих видах продолжающуюся. Ересь эта еще и ныне находится в Риме и в Италии, в Египте и в Палестине, в Аравии и в Сирии, на Кипре и в Фиваиде, и даже в Персиде и в других местах. Ибо этот лукавый в сих странах великую приобрел силу своему обману.

Он родом был из Понта, именно же из Геленопонта, из города Синопа, как говорит множество ходящих о нем слухов. Первое время своей жизни он подвизался в девстве: ибо был монашествующем и был сын епископа нашей святой вселенской церкви (καθολικῆς ἐκκλησίας). По прошествии некоторого времени впадает он в растление с какой–то девицею и, обольстив девицу, лишает и ее и себя надежды, а за содеянное растление изгоняется из церкви своим отцом. Ибо отец его был из знаменитых по преизбытку благоговения и весьма тщательных об истине и был украшением епископского служения. Много умолял и просил Маркион своего отца о покаянии, но не получил просимого, ибо горько было достоуважаемому старцу и епископу не только то, что сын пал, но что и ему нанес стыд. Посему, когда Маркион не получил от него лестью, в чем имел нужду, то, не вынося осмеяния от многих, бежит из своего города и приходит в самый Рим — после кончины Гигина, епископа римского (это был девятый от апостолов Петра и Павла). Сошедшись с остававшимися еще в живых старцами из учеников апостольских, Маркион просил о принятии в общение, но никто не оказал ему снисхождения. После того, возбужденный ревностью по той причине, что не получил предстоятельства, равно как и входа в церковь, умышляет против самого себя и находит себе убежище в ереси обманщика Кердона.

2. И начинает, так сказать, с самого начала, и как бы с приступа к вопросам, именно тем, что предлагает бывшим в то время пресвитерам такой вопрос: «скажите мне, говорит, что значит: не вливают вина молодого в мехи ветхие (Мф.9:17) и не налагают заплаты из небеленой ткани к ветхой одежде: иначе вновь пришитое отдерет от старого (Мк.2:21), и старой не подойдет (Лк.5:36), ибо бóльшая дыра будет (Мф.9:16)?» Когда услышали это кроткие и всесвятые пресвитеры и учители святой Божией церкви, то, последовательно и согласно давая ответ и выражаясь кротко с Маркионом, сказали: «чадо, мехи ветхие — это сердца фарисеев и книжников, обветшавшие в согрешениях и не принявшие проповеди евангельской; а подобие ризы ветхой — Иуда, который, обветшав в сребролюбии, не принял подающей упование проповеди о новом, святом и небесном таинстве, и хотя был причтен к одиннадцати апостолам и призван самим Господом, но по своей, а не по чьей–либо, вине, оказался с чрезмерной дырой, потому что его разум не согласовался с вышним упованием и небесным призванием к будущим благам вместо здешних стяжаний, тщеславия, преходящей дружбы, надежды и приятности». Но Маркион сказал: «нет, не так; не это, но другое значат слова сии», — так прекословил он, потому что не захотели его принять. Посему и явно сказал им это: «почему вы не захотели меня принять?» Когда же они сказали: «не можем этого сделать без дозволения почтенного отца твоего, ибо одна вера, одно единомыслие, и мы не можем противиться доброму сослужителю — отцу твоему», — то после сего, возревновав и воздымаясь великим гневом и высокомерием, производит раскол, самому себе составляет ересь и говорит: «я расколю церковь вашу и внесу в нее раскол навек». И в самом деле, он внес немалый раскол, но церкви не расколол, а откололся сам с поверившими ему.

3. Повод же к своему учению заимствовал он у вышеупомянутого обманщика и прелестника Кердона: ибо также проповедует два начала. Но приложив еще свое к его, то есть Кердонову учению, представляет нечто иное сравнительно с ним, — говорит, что три начала: одно высшее, неименуемое и невидимое (τὴν ἄνω ἀκατονόμαστον καὶ ἀόρατον), которое угодно ему называть благим Богом (ἀγαθὸν θεόν), это начало не создало ничего из существующего в мире; другое — видимый Бог, Творец и Демиург (ὁρατὸν θεὸν καὶ κτιστὴν καὶ δημιουργόν); третье и, так сказать, середина между двумя первыми: видимым и невидимым, — диавол. О Творце и Демиурге и видимом Боге говорит, что Он — Бог иудеев, Он же и Судья. У самого Маркиона проповедуется и девство. Он проповедует также пост и субботу. Таинства у него совершаются, видимо, для оглашенных. В таинствах же употребляет он воду. А в субботу постится по таковой причине: «поскольку, говорит, суббота есть день упокоения Бога иудейского, сотворившего мир и в седьмой день почившего, то мы будем поститься в субботу, чтобы не делать того, к чему обязывает Бог иудейский». Маркион, подобно многим ересям, отвергает воскресение плоти, а напротив, говорит, что воскресение, жизнь и спасение — достояние одной только души. У него преподается не одно только крещение, а напротив того, как я слышал от многих, у маркионитов дозволяется преподавать желающему до трех крещений и более. Это же дозволение преподавать три крещения или и более произошло у Маркиона вследствие осмеяния, которому подвергался он от знавших его учеников по причине бывшего с ним падения и растления девы. Поскольку, растлив в своем городе девицу и убежав, оказался он подвергшимся великому падению, то и придумал этот обманщик для себя второе крещение, сказав, будто позволительно преподавать во оставление грехов до трех купелей, то есть до трех крещений, так что если кто пал после первого крещения, то, покаявшись, может принять второе, а также и третье, если после второго подвергнется падению. Говорит же это именно для того, чтобы спасти себя от осмеяния и представиться после своего падения снова очищенным и принадлежащим уже к числу невинных. И лживо приводит свидетельство о этом, которое, как правдоподобное, может ввести в обман, но совсем не то значит, что говорит Маркион. Он говорит: «Господь по крещении от Иоанна сказал ученикам: крещением имею быть крещенным, и что хочу если уже совершил это? (Лк.12:49–50), и еще: чашу имею пить (Мф.20:22.), и что хощу, если уже исполнил это?» И тем научил преподавать много крещений.

4. И не только этому учит, но еще отвергает Закон и всех пророков, говоря, что они пророчествовали от Архонта, сотворившего этот мир. А Христос, говорит Маркион, сошел свыше от невидимого и неименуемого Отца для спасения душ и чтобы обличить Бога иудеев, Закон, пророков и тому подобное. И Господь нисходил до ада, чтобы спасти сообщников Каина, Корея, Дафана и Авирона, и Исава, и все народы, не ведавшие Бога иудеев. Сообщников же Авеля, Еноха, Ноя, Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, Давида и Соломона Он оставил в аде, потому что, как говорит Маркион, они признавали Бога иудеев, Творца и Создателя, и Ему угодное делали, и не возлагали упования на невидимого Бога. Маркион дает и женщинам дозволение преподавать крещение. Ибо у маркионитов все восполнено посмеяния, и нет ничего иного. Поэтому и таинства дерзают они совершать в присутствии оглашенных. Маркион также признает, как сказал я, воскресение не тел, но душ, — и душам, а не телам, усвояет спасение. Подобно сему утверждает перелияния душ и переселения из одних тел в другие.

5–7. […]

8. Еще же Маркион приводит слова Божественного Писания не по правильному разумению и обманывает простодушных, превращая изречение апостола: Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою (Гал.3:13). Маркион говорит: «если бы мы Ему принадлежали, Он не стал бы покупать свою собственность. Но Он купил нас и приходил в чуждый ему мир искупить нас, как не Ему принадлежащих». Ибо мы творение другого, и потому Христос купил нас для своей жизни». А того совсем не знает этот малосмысленный, что Христос не стал клятвою, — отнюдь нет, — а, напротив, отъял клятву, наложенную на нас за грех, распявшись и сделавшись смертью для смерти, постигшей нас за грехи, а также сделавшись клятвой для клятвы. Потому Христос не клятва, а, напротив, разрешение клятвы, и благословение всем, истинно уверовавшим в Него. Поэтому и сказал апостол: искупил (ἐξηγόρασεν), а не купил (ἠγόρασεν). Ибо и не в чуждое Ему пришел похитить или купить. Если бы Он купил нас, то купил бы как не имущий и как нищий приобрел бы, чего не имел. И если бы, владея нами, продал нас, то продал бы как поставленный в затруднение преследованиями какого–либо заимодавца. Но не так на самом деле. Поэтому и сказал апостол не купил, но искупил. Подобно этому тот же святой апостол говорит: выкупающие время, ибо дни лукавы (Еф.5:16). А мы дней не покупаем и цены не даем за дни. Но сказал это апостол в означение постоянства и продолжительности долготерпения. Поэтому слово искупил изъявляет основание того восприятия, по которому, ради нас пришедши в мир во плоти, воспринял страдания за нас Тот, Кто есть непричастный страданию Бог и при самом даже восприятии страдания за нас пребывающий в свойственной своему Божеству непричастности страданию: Он не покупал нас у чуждых, но добровольно и не по необходимости, воспринял за нас пригвождение к кресту. Посему всячески обличается учение Маркиона. И в опровержении его на основании благочестивого размышления и рассудительных доводов много находится такого, что служит к ниспровержению его предприятия и плачевного замысла.

9. Но перейду к тому, что написано Маркионом, или, лучше сказать, подделано. Ибо он принимает одно только Евангелие от Луки, усеченное в начале потому, что повествует о зачатии Спасителя и Его пришествии во плоти. Но не только начало отсек этот, повредивший более себе самому, нежели Евангелию, а и в конце и в середине урезал много слов истины, приложил же иное сверх написанного. И он пользуется этим одним только начертанием Евангелия от Луки. Посланий же святого апостола у него десять, только этими он пользуется, да и то не всем в них написанным, но иные главы в них обсекает, а иные изменяет. Вот две книги, которыми он пользуется. А еще другие сочинения составил он от себя для обманутых им. Признаваемые же им послания суть: первое — Послание к галатам, второе — Послание к коринфянам, третье — Послание к коринфянам второе, четвертое — Послание к римлянам, пятое — Послание к фессалоникийцам, шестое — Послание к фессалоникийцам второе, седьмое — Послание к ефесянам, восьмое — Послание к колоссянам, девятое — Послание к Филимону, десятое — Послание к филиппийцам. Также принимает частями так называемое Послание к лаодикийцам (πρὸς Λαοδικέας). Но на основании этого же самого удержанного им начертания и Евангелия и посланий апостольских мы имеем по силе Божией показать, что он обманщик и находится в заблуждении, и изобличить его до последней крайности. Ибо будет опровергнут тем самым, что сам несомненно признает, так как даже из находимых еще у него останков Евангелия и посланий людям разумным можно увидеть, что Христос не чужд Ветхому завету, а поэтому и пророкам не чуждо Господне пришествие, и что апостол проповедует воскресение плоти и пророков именует праведными, и сущих с Авраамом, Исааком и Иаковом именует в числе спасаемых, а также показано будет и все, что есть в святой Церкви Божией спасительного и святого и что утверждено Богом в вере, в знании, в надежде, в учении.

10. Но приложу и исследование, составленное мною против Маркиона еще прежде, нежели, по вашему, братия, убеждению, занялся я составлением этого сочинения. Не мало лет тому назад исследуя исполненные выдумок лживые речи этого Маркиона и его вздорное учение, я получил в руки самые книги, какие имеет у себя вышеназванный еретик, а именно: принимаемое им Евангелие и так называемое им апостольское писание (ἀποστολικόν). Из этих вышеназванных двух книг по ряду извлек я и подобрал, что может служить к его обличению, и таким образом положил некоторое основание сочинению: привел главы в порядке, при каждом изречении надписал: первое, второе, третье, и так прошел я все до конца, из чего видно, как недогадливо, против самого себя, сохраняет Маркион эти самые, еще уцелевшие у него, речения Спасителя и апостола. Ибо одни из них подделаны им в переиначенном виде, не сходно со списком Евангелия от Луки, ни с отличительными свойствами речи апостольской. Но другие оставлены им без изменения в том первоначальном виде, какой имеют в Евангелии и Апостоле, и могут служить к изобличению Маркиона, ибо показывают согласие Ветхого завета с Новым и Нового с Ветхим заветом. А иные речения из тех же опять книг дают усматривать Христово во плоти пришествие и совершенное вочеловечение среди нас. А еще иные опять исповедуют воскресение мертвых и то, что единый Бог — Господь всего, Вседержитель, и сам Он Творец неба и земли и всего, получившего бытие на земле, и не придают ложного отпечатка тому, что называется Евангелием, не отрицают Творца и Зиждителя всего, но, напротив, показывают, что Он ясно исповедуется в писании апостольском и евангельской проповеди.

11–13(12). […]

14(13). А еще после всего этого вспомнили мы, что некоторые из сих же самых маркионитов, впадши в бездну хулы и от бесовского своего учения сделавшись совсем обезумевшими, дерзко обращают в иную сторону мысль о Божестве Того, Кого сами они, по–видимому, поминают, по крайней мере по имени, как единого Господа и не стыдятся опорочивать имя Его вышнего рождения. Ибо некоторые из них, как я сказал, не стыдясь, дерзнули говорить, что сам Господь есть Сын Злого (υἱὸν τοῦ πονηροῦ), другие же не так, но что Он — [Сын] судьи и Демиурга (τοῦ κριτοῦ τε καὶ δημιουργοῦ), что Он, умилосердившись и будучи благ, оставил собственного своего отца внизу, то есть, по словам одних, Демиурга, а по словам других — Злого, и взошел вверх в неименуемые места к благому Богу (ἀγαθὸν θεόν), и прилепился к Нему. Потом послан Им в мир и пришел судиться с собственным своим отцом как Христос и разрушил у него все, что узаконил естественный Его отец, то есть или глаголавший в Законе, или порочного бога (ὁ τῆς κακίας θεός), признаваемый у маркионитов третьим началом. Ибо это, как сказал я, излагают различные различно: иные называют Демиурга, а иные — Злого.

15(13б)–16(14). […]

 

Против лукианистов, двадцать третьей и сорок третьей ереси

1. Это какой–то древний Лукиан (Λουκιανός), а не тот, который явился ныне во время Константина старшего и которого именно ариане причисляют к мученикам: ибо этот, говорю о новом Лукиане, держался ереси ариан. О нем скажем после, в опровержении его, а теперь слово устремляется к вышеназванному Лукиану древнему. Сей Лукиан был последователем Маркиона, о котором выше сказали, отделился от него и сам себе составил сборище и сделался предстоятелем ереси, от чего и произошли так называемые лукианисты (Λουκιανισταί) древние. Он учит во всем согласно с Маркионом, но дошедшие до нас известия и указания относительно его весьма недостаточны. Поскольку эти еретики древние и скоро угасли, то исследование о них, как можно видеть на деле, стало для нас затруднительно. Впрочем, отчасти мы узнали о Лукиане вот что.

А именно, утверждая, что есть Демиург, судья и праведный (τὸν δημιουργὸν καὶ κριτὴν καὶ δίκαιον), а также есть Благий (τὸν ἀγαθόν), а еще есть Злой (τὸν πονηρόν), Лукиан, подобно Маркиону, хочет пользоваться, согласно своему образу мыслей, некоторыми свидетельствами пророческого писания, именно же словами: «тщетно служение Господу» (Мах.3:14) и «сопротивляются Богу и спасаются» (Мах.3:15). Наконец, сверх учения своего учителя, Лукиан отвергает брак и подвизается в чистоте. Но не ради чистоты, а для уничтожения дел Демиурговых, учит не сочетаться браком (от которого, говорит он, при посредстве деторождения у Демиурга в мире бывает изобилие), в противность изобилию, происходящему в мире для Демиурга и Творца вследствие деторождения. Но этот еретик может быть обнаружен и изобличен тем, что уже сказано против его наставника, потому что, вопреки ему и в опровержение его, мы обширно изложили, в чем и сколь во многом Евангелие согласуется с Ветхим заветом и как сам Господь наш исповедует, что творение мира есть и собственно Его, и Отца Его творчество. А еще более, чтобы довершить речь приведением какого–либо самого главного из всех изречения, приведем слова, сказанные святым Иоанном: «Вначале было Слово, и Слово было к Богу, и Слово было Бог. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (Ин.1:1,3).

2. […]

 

Против апеллеан, двадцать четвертой и сорок четвертой ереси

1. За сим вышеупомянутым Лукианом следует Апеллес (Ἀπελλῆς), не тот святой, о котором святой апостол дает доброе свидетельство (Рим.16:10), но другой, от которого — апеллеане (Ἀπελληϊανοί). Он — соученик оного Лукиана и ученик вышеупомянутого Маркиона; подобно сему в терниях от одного корня разрастается множество отростков. Апеллес думает учить иному сравнительно с другими и, вооружившись против своего учителя, а также и против истины, чтобы и самому себе собрать свою школу введенных в заблуждение людей, думает учить следующему. Он утверждает: не так было дело, напротив, Маркион в заблуждении. Так неразумие оказывается во всем само себя обличающим, и беззаконие само себя сокрушающим, и само против себя возбуждающим опровержение. Между тем как истина всегда тверда и не имеет нужды в помощи, но сама по себе состоятельна и всегда получает состоятельность от истинного Бога. Итак, этот вышеупомянутый Апеллес и его последователи утверждают, что нет ни трех начал, ни двух, как думали единомышленники Лукиана и Маркиона. Напротив, говорит Апеллес, один есть благий Бог, и одно начало, и одна неименуемая сила. Этому единому Богу, или единому началу, не было никакой заботы о том, что произошло здесь в этом мире. Но сей же святой и благий вышний Бог создал одного иного бога. А этот приведенный в бытие иной бог сотворил все — небо и землю, и все, что есть в мире. Но этот бог вышел не добр: и все приведенное им в бытие, по словам Апеллеса, сделано не добро, а, напротив, сотворено им по злому его умышлению.

2. Кто стерпит такие слова и не посмеется над этим напрасным трудом? Ибо принимающий такое мнение окажется допускающим двоякую несообразность. Посему скажу ему, как бы присутствующему: скажи ты мне, Апеллес; конечно, ты должен допустить, что Бог или, не ведая будущего, сотворил бога, который, по твоим словам, нехорошо создал свои произведения, или, хотя и наперед знал, что таков выйдет созидаемый им бог, но для сего самого и сотворил его, чтобы он сделался виновником худого созданного им. И во всяком случае сам вышний Бог будет Демиургом (δημιουργός) как создавший того единого, которым все сотворено; и виновником будет уже не тот, кто создал твари, но высший Бог как создавший творца и сам Демиург всего.

О Христе же ты говоришь, что Он пришел в последние времена и есть Сын вышнего благого Бога и Святой Дух Его, а также что Он пришел для спасения тех, которые придут в познание Его, и в пришествие свое не мнимо явился, но истинно принял плоть, впрочем не от Девы Марии, а, напротив, имел истинную плоть и истинное тело, не от семени мужского и не от жены — Девы, но получил истинную плоть таким образом: когда, говорит Апеллес, Христос шел с небес, то пришел на землю и собрал себе тело от четырех стихий. Не поспешает ли при этом Апеллес к обнаружению того, что в беззаконии своем последует таким же пустословным мнениям древних эллинских поэтов? Ибо и Апеллес подобно им утверждает или еще легкомысленнее, нежели они, говорит, что Спаситель сам себе составил тело. От сухого начала взял Он сухое, от теплого — теплое, от влажного — влажное, от холодного — холодное и, из этого образовав себе тело, истинно явился в мире, и научил нас вышнему гносису (τὴν ἄνω γνῶσιν), а именно научил презирать Демиурга и отрицаться от дел его, причем показал нам, что в каком Писании сказано собственно Им и что от Демиурга. «Христос, — говорит Апеллес, — сказал в Евангелии: «будьте опытными менялами (γίνεσθε δόκιμοι τραπεζῖται)»; и я, говорит, пользуюсь всяким писанием, избирая полезное». Потом, говорит Апеллес, Христос отдал себя на страдание самим телом своим и истинно был распят, истинно погребен, истинно воскрес, и эту же самую плоть явил своим ученикам. За сим, говорит Апеллес, разложив принятое на Себя человечество, выделил и возвратил назад каждой стихии ей принадлежавшее, то есть теплое — теплому, холодное — холодному, сухое — сухому, влажное — влажному; и таким образом опять разрешившись от плотского тела, воспарил на небо, откуда и пришел.

3–7. […]

 

Против севериан, двадцать пятой и сорок пятой ереси

1. За апеллеанами следует по порядку Север (Σευῆρος) — или современник их, или близкий к ним по времени: ибо я не могу удостоверительно сказать о его времени, кроме того, что они по времени были близки между собой. Но буду рассказывать, как дошло до нас.

Некто Север, от которого получили название севериане (Σευηριανοί), восстал вслед за вышеупомянутым Апеллесом. А что мифословит он, о том имею сказать следующее. И он хочет сотворение наше приписать началам и властям и думает, что есть некий благий Бог в неименуемом каком–то высочайшем небе и веке. А о диаволе утверждает, что он сын великого архонта над чином Властей. Этому архонту он дает имя то Ялдабаота, то Сабаота. О сем же рожденном от него говорит, что это — змей, что он вышней силой низвергнут на землю и, нисшедши в змееобразном виде, распалился похотью и смесился с землей, как с женой; и от осеменения его родотворным семенем вырос виноград. Посему, в подтверждение своего вздорного учения рассказывая мифы, Север говорит, будто гибкостью винограда изображается змеевидность, потому что растение это своими извивами подобно змею, и будто белый виноград подобен змею, а черный — дракону. О виноградных же ягодах говорит, что они по своей кругловидности или по мелкости и разъединенности каждого имеющего округлый вид зернышка, подобны шарикам или каплям яда. О вине, из них приготовляемом, также говорит, что оно мутит умы человеческие и то вызывает любострастное расслабление, то возбуждает неистовую похоть или также производит гнев, потому что тело одуряется силой вина и яда вышеупомянутого дракона. Поэтому эти еретики совершенно воздерживаются от вина.

2. Утверждают также, что и женщина дело Сатаны, как говорили это и архонтики. Потому о сочетающихся браком говорят, что они исполняют дело сатанинское. Да и о мужчине говорят, что одна половина у него Божия, а другая половина диавольская, а именно: кверху от пупа создание Божией силы, а книзу от пупа создание злой власти. Поэтому–то, говорят, все похоти, неистовые страсти и вожделения имеют начало от пупа и того, что ниже его. Впрочем, и другие ереси утверждали это самое.

3–4. […]

 

Против татиан, двадцать шестой и сорок шестой ереси

1. Преемником сих восстал некто Татиан (Τατιανός), или в их же времена бывший, или после них еще представивший свое пустословное учение. Сперва он, как происходивший от эллинов и обладавший эллинским образованием, был сверстником Юстина Философа, мужа святого и друга Божия, который из самаритян уверовал в Христа. Ибо этот Юстин был родом самаритянин, уверовал в Христа, совершил великие подвиги, явил жизнь добродетельную и, наконец, приняв мученичество за Христа от римлян при правителе Рустике и императоре Адриане (ἐπὶ Ῥουστικοῦ ἡγεμόνος καὶ Ἀδριανοῦ βασιλέως), удостоился совершенного венца в цветущем возрасте, а именно тридцати лет. Быв современником его, вышеназванный Татиан сперва имел хорошее направление и здравую веру, пока был вместе со святым Юстином мучеником. Когда же святой Юстин скончался, то с Татианом случилось подобное тому, что бывает со слепцом, который, если покинет его прежде водивший его вожатый, то, когда попадет на стремнину, по слепоте своей низвергается неудержимо, пока низвергается на смерть. Родом Татиан был, по дошедшему до нас сведению, сириец. А школу себе составил сначала в Месопотамии, около двенадцатого года Антонина кесаря, прозванного благочестивым. Ибо по уходе из Рима, после кончины святого Юстина, в восточные страны и во время пребывания здесь впал он в худые мнения и стал, согласно с мифами Валентина, вводить какие–то эоны и какие–то начала и горние порождения. Более всего его проповедь распространилась из Антиохии той, при которой Дафна, по странам киликийским, и особенно усилилась в Писидии. От него по преемству переняли его яд так называемые энкратиты (οἱ Ἐγκρατῖται). Говорят также, что им составлено сводное четвероевангелие (τὸ διὰ τεσσάρων εὐαγγέλιον), которое иные называют Евангелием от евреев.

2. Он учит тому же самому, чему учили и древние ереси. И, во–первых, он утверждает, что Адам не спасен, также проповедует воздержание, брак почитает блудом и растлением, утверждая, что брак ничем не разнится от блуда, но одно и то же с ним. Поэтому под видом воздержания и воздержнических нравов он вел жизнь предосудительную, подобно хищному волку облекался в овечью кожу и вовлекал в заблуждение тех, которые обманывались личиной, принятой на время. Он также, подобно святой церкви, допускал употребление тайн, но в сих самых тайнах употреблял одну воду. И этот еретик со своей несостоятельной проповедью никак не может устоять. Да уже, как думаю, и угас, и школа его скончалась. Ибо чем не обличается такой еретик? Во–первых, по изъясненному нами выше против утверждавших это ересей, невозможно быть многим началам, производящим преемственно рождающихся от них. Ибо при множестве начал и происхождении их одного от другого все окажутся происшедшими от действительной единой причины благ. И тогда будет уже не много начал, но одно начало, сделавшееся их виною, и все будет возведено к одному единоначалию. Так падают предлагаемые этим еретиком убеждения, в которых нет истины и даже не может быть правдоподобия, ибо вся эта проповедь нелепа. И если не спасается Адам, то есть смесь (τὸ φύραμα), то и ничто от сей смеси не спасется. Если первозданный, приведенный в бытие из неоскверненной земли, не получит спасения, то как получит спасение то, что произошло от него?

3–4. […]

5. Поэтому для знающего достойно удивления, что Господь наш Иисус Христос распят на Голгофе, то есть, как нашли мы в книгах, не на ином каком–либо месте, но там, где лежало тело Адамово. Ибо, по выходе из рая, много времени прожив напротив рая и здесь проведя много дней, Адам напоследок пришел на это место, то есть на место Иерусалима, окончил жизнь, и здесь погребен на месте Голгофы. Поэтому, вероятно, это место и получило сие наименование, называемое Лобном местом (Мк.15:22). Вид этого места не представляет никакого сходства с таким наименованием. Оно лежит не на какой–либо вершине и не в этом смысле называется лобным, подобно тому, как и в теле головой называется такое же место. Оно и не сторожевая высота, ибо и расположено невысоко сравнительно с другими местами. Прямо против этого места — гора Масличная, выше его, а в восьми милях — гора Габаон еще выше. Да и бывшая некогда на Сионе, а ныне срезанная вершина была выше этого места. Откуда же наименование места лобным? Потому, что там находился череп первозданного человека и там положены его останки, и место прозвано Лобным. Распявшись на нем, Господь наш Иисус Христос истекшей из прободенного Его ребра водой и кровью загадочно указал на спасение наше, начав окроплять само начало смеси, то есть останки праотца, чтобы и нам указать на окропление кровью Его в очищение нашей скверны и кающейся души и на совершенное в образец растворения и очищения нечистоты наших согрешений, излияние воды на положенного и погребенного в том месте, в общую его, и нас, родившихся от него, надежду. Поэтому и здесь исполнилось сказанное: «встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос» (Еф.5:14). Ибо хотя это сказано о нас, по делам сделавшихся мертвыми и спящих глубоким сном неведения, но оттуда ведет свое начало разрешение загадки, и не просто, а на деле. Ибо, как сказано в Евангелии, восстали многие тела святых и вошли с Ним в святой град (Мф.27:52–53). И не сказано: восстали души святых, но сказано: тела святых и вошли с Ним в святой град, и что далее следует за сим.

Итак, совсем отразив уязвления сего комара елеем Божия человеколюбия и пришествия Господа нашего, и светом истины евангельской, по обычаю, поспешим снова перейти по силе Божией к следующим далее ересям.

 

Против энкратитов, двадцать седьмой и сорок седьмой ереси

1. За Татианом следуют некие так называемые энкратиты (Ἐγκρατῖταί), собственно им введенные в заблуждение и обман, но принимающие и другие мнения кроме ему принадлежащих, и еще более предавшиеся пустым выдумкам. Этих еретиков много и доселе в Писидии и во Фригии так называемой сожженной, ибо, вероятно, по Божию устроению в мире принято называть их отчизну этим именем от того, что обитатели ее сожжены таким и столь великим заблуждением, в какое совратились, потому что много ересей в той местности. Есть также энкратиты и в странах Асийских, в земле Исаврийской, Памфилийской и Киликийской, в Галатии и даже в области Римской, а также есть таковая ересь и в Антиохийской области в Сирии, впрочем, не везде.

И они утверждают бытие некоторых начал и говорят, что есть начало, противное делам Божиим, то есть диавол, который Богу не покоряется, но имеет силу и действует как бы по собственной своей власти, а не вследствие превращения. Ибо они учат не согласно с церковью, но иначе, не сходно с истинной проповедью. Как первообразными писаниями пользуются так называемыми Деяниями Андрея, Иоанна и Фомы и некоторыми подложными писаниями, а также какими им угодно словами Ветхого завета. Брак ясно определяют как дело диавольское. И гнушаются животными, воспрещая вкушение их не ради воздержания и строгого образа жизни, но по страху и по тому представлению, чтобы не подвергаться за то осуждению. В тайнах употребляют они воду, а вина совсем не вкушают, утверждая, что оно от диавола и что пьющие и употребляющие вино — беззаконники и грешники. А между тем веруют и в воскресение мертвых, так что у этих заблуждающихся все исполнено безумия. И подлинно разумному человеку стоит посмотреть, подивиться и изумиться на все то, что говорят и делают чуждые нам, ибо все у них говорится и делается необстоятельно и совсем не имеет вида последовательности.

2–3. […]

 

Против еретиков фригийских, называемых монтанистами, или таскодругитами, двадцать восьмой и сорок восьмой ереси

1. От энкратитов возникла еще другая ересь так называемая фригийских еретиков, получившая начало современно с теми и бывшая их преемницей. Они получили начало при царствовавшем после Адриана Антонине Благочестивом, около девятнадцатого года его царствования. А Маркион, последователи Татиана и его преемники энкратиты появились во времена Адриана и после Адриана.

Эти так называемые еретики фригийские принимают все Писание Ветхого и Нового завета и сходно учат о воскресении мертвых. Но они похваляются, что имеют пророка, какого–то Монтана, и пророчиц Прискиллу и Максимиллу (Μοντανὸν δέ τινα προφήτην αὐχοῦσιν ἔχειν καὶ Πρίσκιλλαν καὶ Μαξίμιλλαν προφήτιδας), внимая которым, извратились умом. Об Отце и Сыне и Святом Духе думают одинаково со святой вселенской церковью (τῇ ἁγίᾳ καθολικῇ ἐκκλησίᾳ). Отделились же от нее, внимая духам обольстителям и учениям бесовским (1 Тим.4:1) и говоря: «должно нам и харизмы (χαρίσματα) принимать». И святая Божия церковь также принимает харизмы, но действительные харизмы, уже испытанные в святой Божией церкви силой Духа Святого на основании пророков, апостолов и самого Господа. Так, апостол Иоанн говорит в послании: испытывайте духов, от Бога ли они (1 Ин.4:1). И еще говорит: слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов; они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но чтобы было ведомо, не все наши (1 Ин.2:18–19). Для того и пишу вам, дети (1 Ин.2:12), и что далее следует за сим. Поэтому истинно, что они не из числа святых, ибо вышли из него по своей любопрительности, внимая и духам обольщения и мифологии.

2. Ибо вот самым делом обличаются они, что не могут выполнить того, что сами ревниво обещают. Если должно принимать харизмы и должно быть харизмам в церкви, то почему после Монтана, Прискиллы и Максимиллы не имеют более пророков? Значит, благодать (ἡ χάρις) стала бездейственна? Но в святых церквах благодать не бездейственна, отнюдь нет. Если же пророчествовавшие пророчествовали до известного времени и более не пророчествуют, то следует, что и Прискилла и Максимилла не были пророчицами после пророчеств, испытанных святыми апостолами в святой церкви. Поэтому двумя способами может быть обличено неразумие этих еретиков. Или для того, чтобы благодать, о которой они говорят, не оставалась бездейственной, они должны доказать, что есть пророки после Максимиллы, или сообщники Максимиллы окажутся лжепророками, потому что после того, как наступил предел пророческих харизм, дерзнули получать вдохновение не от Святого Духа, но от бесов обольстителей и обманывать своих слушателей. И пусть будет сказано обличение им на основании того самого, что сами они говорят. Называемая у них пророчицею Максимилла утверждает: «после меня уже не будет пророчицы, но будет кончина (συντέλεια)». Вот во всем видны Дух Святой и духи обольстители. Ибо что изрекли пророки и что вещали они с разумением, сохраняя естественный порядок мыслей, то изреченное ими совершилось и еще исполняется. Максимилла же сказала, что после нее кончина, а кончина еще не наступила, при всем том, что было столько царей и прошло столько времени. Ибо с той поры до нашего времени, то есть до двенадцатого года царствования Валентиниана, Валента о Гратиана, двести девяносто (вообще–то, 219. — Р.Х.) лет, немного больше, немного меньше. И нет еще кончины, как предсказывала от себя гласившая пророчица, которая и дня своей кончины не знала. И можно видеть, что все отчуждившие себя от истины не сохранили доброй твердости в учении, а, напротив, как дети, поддавшись обману всегда обольщающего змея, сами отдались погибели и сделались снедью волка, взяты и увлечены из ограды, и таким образом погибли. Не удержав начала, но оставив истину, они сами себя предали крушению и напору волн всякого обмана. Ибо если Максимилла говорит, что более не будет пророка, то этим отрицает, что у них есть дарование и доселе продолжается. Если же дарование, по сказанному мною выше, продолжается до нее, то следует, что и у нее нет дарований.

3. […]

4. Монтан открыто говорит: «вот, человек — лира, и я налетаю (ἐφίπταμαι), как бряцаю: человек спит, а я бодрствую; вот, Господь приводит в исступление сердца людей и дает сердце людям». Поэтому кто из рассуждающих последовательно, и принимающих полезное учение осмысленно, и имеющих попечение о своей жизни, не осудит этого самодельного предположения и учения человека, который хвастливо причисляет себя к пророкам, а не может говорить подобно пророкам, потому что и Дух Святой не глаголал в нем? Ибо выражения: «налетаю», «ударяю», «бодрствую», «Господь приводит в исступление сердца», — суть слова исступленного, а не сохраняющего порядок мыслей, напротив того, иное обнаруживающего отличительное свойство по сравнению с тем, каким отличается Дух Святой, глаголавший в пророках.

Если же захотят приплести ложь к истине и быть невнимательными к точному вниканию в смысл слов, а между тем будут набирать себе изречения, при помощи которых подложно станут представлять свое заблуждение сходным с истиной; а именно укажут на слова из святого Писания: навел Бог исступление на Адама, и уснул (Быт.2:21), то в этом нет никакого сходства с тем. Ибо здесь у Бога нет намерения создать тело из приведенного в исступление, почему бы Он, в преизбытке человеколюбия, хотел навести подобное тому, что наведено было на Адама: ибо на Адама навел Он исступление сна, а не исступление ума. Слово же исступление (ἔκστασις) имеет многоразличное употребление. Исступлением называется преизбыток удивления; исступлением называется неистовство (ἡ μανία), потому что выступает из надлежащего порядка. Там же исступлением назван сон в ином значении, а именно — по отношению к естественной деятельности, более же всего потому, что это исступление, наведенное на святого и созданного рукой Божиею Адама, было весьма глубоко.

5–10. […]

11. Тот же самый Монтан прибавляет к этому еще такие слова: «я — Господь Бог Вседержитель, пребывающий в человеке (ἐγὼ κύριος ὁ θεὸς ὁ παντοκράτωρ καταγινόμενος ἐν ἀνθρώπῳ)». Поэтому прекрасно божественное Писание и последовательное учение Святого Духа предостерегает нас, вразумляя, чтобы мы знали, как подделывается под истину и как противоположен ей чуждый дух. Как скоро сказал это Монтан, подал нам мысль припомнить изречение Господне. Ибо Господь так говорит в Евангелии: Я пришел во имя Отца Моего, и вы не приняли Меня; а иной придет во имя свое и этого примут (Ин.5:43). Итак, Монтан во всем оказался несогласным с божественными Писаниями, как ясно это всякому разумному читателю. Поэтому если не согласен, то чужд вселенской церкви; чужда ей и его ересь, похваляющаяся тем, что имеет пророков и харизмы: она их не получала, а, напротив, удалена от них. Кто же, рассуждая последовательно, дерзнет назвать этих еретиков пророками? Не обольстители ли они более? Христос научил нас, говоря: Духа Утешителя пошлю вам (Ин.15:26), и, указывая признаки, сказал: Он Меня прославит (Ин.16:14). И действительно, можно видеть, что святые апостолы, получив Духа Утешителя, прославляли Господа. А этот Монтан славит себя самого. Господь прославил Отца Своего, а также Христос Господь прославил Духа, называя Его Духом истины (Ин.16:13). А Монтан славит себя одного (οὗτος δὲ ὁ Μοντανὸς ἑαυτὸν δοξάζει) и говорит, будто он — отец Вседержитель и обитавший в Отце Дух, так что по всему видно, что это — не Он, не Им и послан и не от Него принял. Ибо в Господе благоволило вся полнота Божества обитать телесно (Кол.2:9), и от исполнения Его, по слову святого Иоанна, приняли все пророки (Ин.1:16). Смотри, как все древние возвещали Христа, а последующие прославляли Христа и исповедовали Его. А Монтан выступил, выдавая себя за кого–то, чем и показал, что он не то, и не Им послан, и ничего от Него не принял.

Потом еще этот жалкий человечишко Монтан (τὸ ἐλεεινὸν ἀνθρωπάριον Μοντανός) говорит: «не ангел и не ходатай, но я Господь Бог Отец пришел (οὔτε ἄγγελος οὔτε πρέσβυς, ἀλλ’ ἐγὼ κύριος ὁ θεὸς πατὴρ ἦλθον)». Но эти слова обнаруживают, что он чуждый, потому что не прославляет Христа, которого славит всякое дарование в церкви, истинно данное в святой церкви. Ибо оказывается, что он чужд телу церкви и Главе всего, не держась Главы, от которой все тело (Кол.2:19), по написанному, составляемо (Еф.4:16), растет. Господь наш Иисус Христос как подлинно истинный Сын являл себя Сыном, а Монтан себя же самого называет и Отцом.

12. Поэтому как поверить вам, фригийцы, снова восставшие против нас неприятели, по названию, правда, представляющиеся христианами, но поднявшиеся с варварской войной и сделавшиеся подражателями неприязни троян и фригийцев; когда вы говорите, будто отделяетесь от церкви из–за харизм? Ибо что чуждо харизмам и, как говорят ваши пророки, обещается не с тем отличительным свойством, какое указано Господом, то не может быть харизмами. А вы еще вводите к нам и Максимиллу — так отличны и имена у вас и весьма ужасны; в них нет ничего мягкого и приятного, а есть что–то дикое и варварское. Вот послушайте, чада Христовы, что говорит эта самая так называемая у этих фригийских еретиков Максимилла: «меня не слушайте, но Христа слушайте». И думая, что этим прославляет Христа, она обманывает себя […].

13. Та же самая Максимилла, — это, скажу смеясь, последовательное ведение и учение, — говорит еще: «Господь послал меня быть защитницей, указательницей, истолковательницей этого труда, завета и обетования; и я вынуждена, хочет ли кто или не хочет, всякого научить гносису Божию» […].

14. Они еще чтят некоторое запустелое место во Фригии, некогда называвшееся городом Пепузой (Πέπουζάν ποτε καλουμένην πόλιν), который ныне сравнялся с землей, и говорят, что там нисходит вышний Иерусалим (τὴν ἄνωθεν Ἱερουσαλήμ). Поэтому, уходя сюда, совершают на этом месте какие–то таинства и, как думают, священнодействуют. Ибо этот род еретиков есть в Каппадокии, Галатии и вышеназванной Фригии, почему и называется ересью фригийцев (κατὰ Φρύγας ἡ αἵρεσις καλεῖται). А также их очень много в Киликии и в Константинополе.

Но чтобы нам не опустить ничего, касающегося имен каждой вышеозначенной нами ереси, сейчас скажем и об имени таскодругитов (Τασκοδρουγῖται). Это имя принадлежит или этой самой ереси, или следующей за нею так называемой ереси квинтиллиан. Ибо это имя происходит от этих самых ересей. Называются же таскодругитами по таковой причине. Таском (τασκός) называется у них колышек, а друнгом (δροῦγγος) называется нос или ноздри. А потому что во время молитвы, будто бы ради печального выражения лица и самовольной праведности, они кладут так называемый указательный палец на нос, некоторые и назвали их таскодругитами, то есть закладывающими нос (πασσαλορυγχῖται). В этой же самой ереси или в сродной с ней так называемой ереси квинтиллиан, или прискиллиан и пепузиан (Κυϊντιλλιανῶν εἴτ’ οὖν Πρισκιλλιανῶν καὶ Πεπουζιανῶν), как сказывают, делается некоторое страшное и непозволительное дело. В какой–то праздник ребенка, совсем еще младенца, по всему телу прободают медными иглами и добывают себе его кровь, а именно — для совершения жертвы.

15. […]

 

Против квинтиллиан, или пепузиан и прискиллиан, с которыми состоят в связи артотириты, двадцать девятой и сорок девятой ереси

1. Квинтиллиане (Κυϊντιλλιανοί), называемые и пепузианами (Πεπουζιανοί), а еще артотиритами (Ἀρτοτυρῖται) и прискиллианами (Πρισκιλλιανοί), одни и те же с еретиками фригийскими, и от них происходят, но в некотором отношении и разнятся. Ибо эти еретики фригийские, или прискиллиане, говорят о Квинтилле или Прискилле, не могу сказать точно, что одна из них, как сказал я выше, спала в Пепузе, и к ней пришел Христос, и спал с нею в таком виде, как рассказывала сама обольщенная. «В виде, — говорит, — женщины, облеченный в светлую одежду, пришел ко мне Христос и вложил в меня мудрость, и открыл мне, что это место святое, и сюда сходит с неба Иерусалим». Поэтому, как сказывают, и доселе там на месте также посвящаются в таинства некоторые — как женщины, так и мужчины — для того, чтобы, пребывая там, узреть им Христа. Женщины у них называются пророчицами. Впрочем, у этих ли самых еретиков, или у фригийских, знаю не совсем ясно, ибо эти ереси совместны и единомудрственны.

2. Они пользуются Ветхим и Новым заветом. Также признают воскресение мертвых. Начальником у них Квинтилла вместе с той Прискиллой, которая и у еретиков фригийских. Также приводят много пустых свидетельств. Воздают благодарность Еве за то, что она первая вкусила от древа разумения. В пользу того, что у них женщины поставляются в клир, приводят то свидетельство, что сестра Моисеева была пророчица (Исх.15:20). А также, говорят, у Филиппа были четыре дочери девицы пророчествующие (Деян.21:9). Часто у них в церкви выходят семь каких–либо девиц в белых одеждах со светильниками и приходят именно пророчествовать народу. Показывая некоторый вид вдохновения, они причиняют обольщение предстоящему народу и заставляют всех плакать, как бы возбуждая в них жалость покаяния, проливая слезы и по наружности как бы оплакивая жизнь человеческую. Епископами у них женщины, и пресвитерами и на иных местах женщины: в этом между полами нет разницы: ибо во Христе Иисусе нет мужеского пола, ни женского (Гал.3:28). Вот что мы узнали. Артотиритами же называют их от того, что они в своих тайнах предлагают хлеб (ἄρτος) и сыр (τυρός) и таким образом совершают свои тайны.

3. […]

 

Против четыренадесятников, тридцатой и пятидесятой ереси

1. От сих двух ересей; смешавшихся вместе одна с другой, то есть от ереси фригийской и ереси квивтиллиан, или прискиллиан, снова возникла в мире другая — так называемая ересь четыренадесятников (αἵρεσις Τεσσαρεσκαιδεκατιτῶν). Они все содержат сходно с церковью, но во всем погрешают, потому что невнимательны к установленному порядку и учению, а придерживаются еще иудейских мифов, но и с иудеями не одинаково учат, ибо не знают, о чем говорят, ни того, что утверждают (1 Тим.1:7). Хотя учение об Отце, Сыне и Святом Духе содержат как должно и одинаково с нами, принимают пророков, апостолов и евангелистов, а также одинаково с нами признают воскресение плоти, будущий суд и жизнь вечную, но наперекор нам каждый год празднуют Пасху в один день. Впали же они в эту немаловажную ошибку именно потому, что применили к делу то изречение Закона, в котором сказано: проклят не совершающий Пасху в четырнадцатый день месяца (Чис.9:3; ср. Втор.27:26).

А другие из них празднуют Пасху в один и тот же день и в один и тот же день постятся и совершают тайны, и похваляются, будто по Актам Пилата в точности нашли, что, как написано в них, Спаситель пострадал в восьмой день до апрельских календ. И хотят праздновать Пасху в тот день, на какой выпадет четырнадцатый день луны. В Каппадокии же празднуют один и тот же день — восьмой до апрельских календ. И между ними не маловажная распря: одни говорят, что — в четырнадцатый день луны, другие, что — в восьмой день до апрельских календ. А мы нашли еще списки Актов Пилата (ἀντίγραφα Ἄκτων Πιλάτου), в которых значится, что страдание происходило в пятнадцатый день до апрельских календ. В самом же деле мы принимаем, как узнали с великой точностью, что Спаситель пострадал в тринадцатый день до апрельских календ. А некоторые говорят, что в десятый день до апрельских календ, но и эти уклонились от правды. Я же боюсь слишком много расширять об этом слово, ибо многое имеем сказать.

2. Изложивший вполне весь Закон, законодатель Моисей, получив повеление от Бога, в последней книге, то есть во Второзаконии (Втор.27:15 и сл.), излагает все клятвы, не только относящиеся к Пасхе, но и к обрезанию, к десятинам и приношениям. Поэтому хотя и избежали они одного проклятия, но сами себя подвергли множеству проклятий, ибо окажутся подлежащими проклятиям как не обрезанные и как не дающие десятины и подлежат проклятию как не делающие приношений в Иерусалиме. В какое множество пустых выдумок вдаются люди! Поистине, можно сказать при этом разумное изречение Екклесиаста, произнесенное нам от Святого Духа: сие познал Екклесиаст, что Бог разумного человека сотворил правого, сии же взыскали путей ложных.

Ибо с какой стороны мнения сих еретиков не оказываются несостоятельными? Во–первых, если они празднуют Пасху в четырнадцатый день, то им нужно взять агнца с десятого дня и блюсти аж до четырнадцатого дня (Исх.12:3–6). И уже не один должен быть день поста, но должно быть пять дней: и десятый, и одиннадцатый, и двенадцатый, и тринадцатый, и четырнадцатый. Если же пасха должна быть пожарена к вечеру (Исх.12:6), то с самим наступающим пятнадцатым днем составится шесть дней поста, и не один уже день будет пост. Так оказывается несостоятельным изыскание еретиков об одном дне, потому что он не один. С этим соединено указание на первообразное, и у еретиков оказывается ущерб в немаловажном Божием деле. Ибо Христу должно было по Закону быть заклану в четырнадцатый день, чтобы с восходом солнца и сокрытием луной своего света, престал у иудеев освещающий их свет Закона, ибо с четырнадцатого дня и далее луна является в ущербе. Так и по силе Христова пришествия и страдания померк законный свет иудейской синагоги, просияло же Евангелие, причем Закон не был разрушен, но исполнен, и прообраз не был упразднен, но поставил на вид истину. Так, говоря о совершении Пасхи в Иерихоне, божественное Писание тотчас присовокупило: и совершили сыны Израилевы Пасху, и ели в Галгале: и перестала манна (Нав.5:10–12). Этим божественное Писание засвидетельствовало и пророчествовало иудеям, что по страдании Господнем за их отречение от Бога прекратится у них снедь ангельская и небесная, как называлась у них манна.

3. А святая Божия церковь, в деле этого тайноводства совмещая все в связи, не отпадает от истины. Она принимает в расчет не только четырнадцатый день, но и седмицу, этот кругообразно повторяющийся порядок семи дней сей субботы, для того, чтобы воскресение и празднество привести в соответствие с тем, что сбылось с Господом, то есть в соответствие с первообразом. Она принимает еще в расчет не только четырнадцатый день луны, но и течение солнца, чтобы нам в одном году не совершить двух Пасх, а в другом не остаться без празднования и одной Пасхи. Поэтому мы, хотя наблюдаем четырнадцатый день, но переходим за равноденствие, и относим наконец совершение Пасхи на святой день Господень; вземлем же агнца с десятого дня, по йоте узнавая имя Иисусово, так что от нас не сокрыто ничто из относящегося по всей истине к церковному и истинному совершению этой животворной пасхи.

Но, запечатленный силой Христовой, миную и этого надувшегося ветона, или раздутую змею, и прострусь умом к следующим по порядку ересям, по обычаю призывая Бога на помощь.

 

Против ереси, не принимающей Евангелия от Иоанна и его Апокалипсиса, тридцать первой и пятьдесят первой ереси

1–2. […]

3. Итак, утверждают алоги (οἱ Ἄλογοι), — это наименование я им даю, и пусть отселе они так зовутся, и мы будем, возлюбленные, придавать им это имя, то есть имя алогов. Этой ересью называется та, которая отвергает книги Иоанновы. Посему так как они не принимают Слова (τὸν Λόγον), проповеданного Иоанном, то и будут названы алогами. Итак, они, как совсем чуждые истинной проповеди, отрекаются от чистоты проповеди и не принимают ни Евангелия Иоанна, ни его Апокалипсиса. И если бы они принимали Евангелие, а отвергали Апокалипсис, то мы сказали бы, что, может быть, они это делают по строгости суждения, не принимая тайного (ἀπόκρυφον) по причине глубоких и темных изречений в Апокалипсисе. Но поскольку они не принимают собственно книг, содержащих в себе проповедь святого Иоанна, то всякому явно, что к ним и подобным им относится то, что сказал святой Иоанн в соборных посланиях: последнее время, и как вы слышали, что придет антихрист, и теперь вот много антихристов (1 Ин.2:18), и что далее следует за этим. Стыдясь прекословить святому Иоанну, потому что знают, что он принадлежит к числу апостолов, возлюблен Господом, по достоинству открывал тайны и возлежал на персях у Господа, они употребляют уловку и пытаются иным способом отвергнуть книги Иоанновы. Они говорят, что это не Иоанновы книги, но Керинтовы, и утверждают, что они не достойны быть в церкви.

4. […]

5. Итак, этот Матфей, как сказал я, удостаивается быть евангелистом, и это весьма справедливо. Ибо Матфей, в образец вам, имеющим спастись, обратился от многих согрешений, и встал и пошел вслед за Пришедшим (ср. Мф.9:9) для спасения рода человеческого и Сказавшим: пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф.9:13), а потому и должно было ему, возведенному от мытницы и обратившемуся от неправды, предоставить спасительную проповедь, чтобы люди от него дознали, как человеколюбиво пришествие Спасителя. Ибо по отпущении грехов, Спаситель даровал ему и силу воскрешать мертвых и очищать проказу, и силы исцелений, и власть прогонять бесов, чтобы не только словом убеждал он слушающих. Но и самим делом проповедал благую весть погибавшим, что будут обретены через покаяние, падшим, что будут восставлены, умершим, что будут оживотворены. Итак, сей самый Матфей еврейскими письменами (Ἑβραϊκοῖς γράμμασι) пишет и возвещает Евангелие, и начинает не с того, что составляет начало евангелия, но излагает родословие от Авраама. Авраам, говорит, родил Исаака, и Исаак Иакова (Мф.1:2), и так далее по порядку до Иосифа и Марии (Мф.1:16). И сначала ставит слова: книга рождества Иисуса Христа, сына Давидова. Потом говорит: сына Авраамова. Потом, дойдя до того самого, что требовалось, говорит: рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что она имеет во чреве от Духа Святого. И Иосиф, будучи праведен, хотел тайно отпустить ее. И се, ангел Господень явился ему во сне и сказал: не отпускай жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого. Ибо вот, родит Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов. И это, говорит, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, дева (ἡ παρθένος) во чреве приимет и что далее следует за этим. И восстав, говорит, ото сна, Иосиф сотворил так и принял жену свою, и не знал ее, пока родила первенца, и он нарек Ему имя: Иисус. Иисус же родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, се волхвы с востока пришли в Иерусалим и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему. (Мф.1:18–2:2). Где же событие с Захарией? Где то, что изложено Лукой? Где видение ангела? Где пророчество об Иоанне Крестителе? Где прещение Захарии, что он не будет иметь силы проговорить, доколе сбудется глаголанное ангелом? (Лк.1:20). Где сказанное Гавриилом деве? Где доказательство вместе с разумностью осторожности Марии, отвечавшей этому самому ангелу вопросом: как будет это, когда я мужа не знаю? (Лк.1:34). Где и точное и откровенное объяснение ангела, который сказал ей: Дух Господень найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя? (Лк.1:35).

6. По данному поводу что скажем? Поскольку Матфей не возвестил того, о чем сказал Лука, то неужели святой Матфей не согласен с истиной? А также неужели не истину говорит святой Лука, сказав о том, что было прежде изложенного Матфеем? Не каждому ли разделил Бог так, чтобы, долженствовавшие проповедать четыре евангелиста нашли, что каждому из них сделать, и одно проповедали согласно и одинаково, в показание того, что черпают из одного и того же источника, а другое, оставленное каждому в отдельности, повествовал один тот, кто получил от Духа соответствующую часть? Что же нам делать, когда Матфей проповедует о том, что Мария родила в Вифлееме, и о [Христовом] рождении во плоти от Авраама и Давида, по изложенным у Матфея родословиям, а Марк оказывается не говорящим этого, но полагает начало Евангелию с событий на Иордане, и говорит: начало Евангелия, как написано у пророка Исаии: глас вопиющего в пустыне? (Мк.1:1–3). Так и в повествовании святого Иоанна, изложенном, несомненно, по действию Святого Духа, было заботой говорить не только о том, что уже многократно было проповедано, но о том, что необходимо и что опущено в проповеди других до него. Все изложение Евангелий имело такое направление.

Ибо Матфей проповедал о Христовом рождении, зачатии от Духа Святого и происхождении по плотскому домостроительству от семени Давидова и Авраамова, но иные, не уразумевшие сего, слова Евангелия поняв по своему худому умышлению, погрешительно обратили в подтверждение того, в чем сами были убеждены. Но не Евангелие было виной их заблуждения, а, напротив, их погрешительный образ мыслей. По этой причине признавали Христа простым человеком сообщники Керинта, Эбиона, Меринта, Клеобия, или Клеобула, Клавдия, Димаса и Гермогена, возлюбивииих нынешний век (2 Тим.4:10) и оставивших путь истины. Противореча ученикам Христовым, они в свое время покушались подтвердить свое безумие родословием от Авраама и Давида, и хотя неправильно думали, впрочем, искали предлога к тому в этом Евангелии. Часто они были оспариваемы святым Иоанном и окружающими его: Лунием и многими другими. Но бесстыдство с наглым челом усиливалось навлечь на себя беды.

Вслед за Матфеем Марк, бывший спутником святого Петра в Риме, получает повеление изложить Евангелие и, по написании, посылается святым Петром в страну Египетскую. Этот [т. е. Марк] был один из семидесяти двух, рассеявшихся после изречения, которое сказал Господь: если кто не будет есть Моей плоти и пить Моей крови, тот не достоин Меня (Ин.6:53,66), о чем ясное имеют представление те, которые читали Евангелия. Впрочем, быв возвращен Петром, он, исполненный Духом Святым, удостаивается быть евангелистом. Начинает же проповедь с того времени, с которого повелел ему Дух, а именно полагает началом пятнадцатый год Тиберия кесаря, тридцатью годами позднее Матфеева повествования. Поскольку же он был вторым евангелистом и не указал ясно на нисшествие свыше Бога–Слова (τοῦ θεοῦ Λόγου), а хотя указал весьма выразительно, но не столь точно, то на вышеупомянутых заблуждающихся во второй раз нашло помрачение умов, по которому не удостоились они просвещения Евангелием. Они говорят: «вот и второе Евангелие дает знать о Христе и нигде не говорит о Его рождении свыше, а, напротив, говорит: на Иордане сошел на Него Дух и глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, на котором Мое благоволение» (Мк.1:10–11).

7–8. […]

10(9б). Ибо в тридцать третьем году царствования Ирода рождается Господь, в тридцать пятом пришли волхвы, в тридцать седьмом умирает Ирод, и преемником его царского достоинства делается сын его Архелай, который царствовал девять лет, как сказано уже мною в других местах. Посему услышав об Архелае, придя, поселился в Назарете (Мф.2:22–23), и отсюда опять ежегодно восходил в Иерусалим. Видишь ли, сколько точности в божественных Евангелиях при каждом повествовании? А увлекаемые невежеством, омрачив ум свой, не знают цели каждого слова, но просто воздвигают уста и высовывают язык (Ис.57:4) против святых, ничего не говоря по истине, а отчуждая самих себя от жизни.

(10). Затем Лука, после повествования о первых событиях, говорит еще о пришествии Господа на двенадцатом году в Иерусалим, чтобы не оставить места тем, которые думали, будто Он прямо совершенным мужем явился в мир и пришел к Иоанну на Иордан, как предполагали это Киринт, Эбион и другие. Ибо страшный змей, ходя кривыми путями, не останавливается на одной мысли, но одним думается, что Христос родился от брачного сожития и от семени мужа, а другим, что Он явился возрастным человеком. Поэтому–то святые евангелисты, повествуя обо всем, соблюдают точность до подробности. И естественно, что Лука, возводя мысль от дольнего к горнему, говорит: был же Иисус, начиная, лет тридцати, и был, как думали, Сын Иосифов (Лк.3:23). А что мнимо, то не в самом деле. Но хотя Иосиф и признаваем был отцом, потому что так угодно было Богу, однако же не был отцом, так как не прикасался к Марии, а только назывался ее мужем, потому что был обручен с нею, принял же это служение старцем, около восьмидесяти лет (несколько больше или меньше), имея от первой действительной своей супруги шесть сыновей, как негде в другом месте я точнее изложил это. Поэтому как же не касавшийся жены мог быть отцом Христовым? Это не возможно.

11–15. […]

16. Во–первых, крестился Он, по египетскому счислению, как сказали мы, в двенадцатый день атира (Ἀθύρ), за шесть дней до ноябрьских ид, то есть за шестьдесят полных дней до дня Явления, который есть день Его рождества во плоти. Так свидетельствует Евангелие от Луки, что был Иисус, начиная быть, лет тридцати, и был, как думали, сын Иосиф (Лк.3:23). Ибо в самом деле, когда пришел к крещению, Он был двадцати девяти лет и десяти месяцев, и хотя тридцати лет, но не сполна […].

17–21. […] доказывается, что и сам Иоанн говорит согласно с прочими. Ибо пасха бывает в месяце марте или апреле, а это показывает, что Спаситель после искушения приходит к Иоанну совсем в другие времена.

22. Эти же самые еретики обвиняют еще святого евангелиста, а лучше сказать самое Евангелие за то, что, как они говорят, по словам Иоанна, Спаситель совершил две Пасхи в продолжение двух лет, между тем как другие евангелисты повествуют об одной Пасхе. А не знают того невежды, что, как мы повсюду показывали, Евангелия признают не две только Пасхи, но, сказав о двух первых Пасхах, говорят еще об иной Пасхе, в которую пострадал Спаситель, так что со времени крещения и от начала проповеди в продолжение трех лет до креста Пасх три.

Ибо родился Спаситель в сорок второй год царствования римского императора Августа, в консульство этого самого Октавия Августа тринадцатое, и Силана, как находится в консульских списках у римлян, ибо так изложено в оных. При этих–то консулах, то есть в тринадцатое консульство Октавия (Ὀκταυίου) и консульство Силана (Σιλανοῦ), родился Христос в восьмой день до январских ид, спустя тринадцать дней после зимнего поворота и начала прибывания света и дня. А этот день эллины — говорю об идолослужителях — празднуют в восьмой день до январских календ: у римлян это называется сатурналиями, у египтян — крониями, а у александрийцев — кикеллиями. Ибо в восьмой день до январских календ происходит этот перелом, то есть поворот, и день начинает прибывать, а свет получает приращение. В восьмой же день до январских ид, то есть ко дню рождества Христова, исполняется числом тринадцать дней, причем к каждому дню прибавляется по тридцатой части часа. Так и мудрец сирийский Ефрем свидетельствовал о сем в своих толкованиях, говоря: «ибо так пришествие Господа нашего Иисуса Христа, Его плотское рождение, или совершенное вочеловечение, которое называется Явлением (Ἐπιφάνεια), расположено на расстоянии тринадцати дней от начала приращения света. Ибо надлежало и сему быть образом Самого Господа нашего Иисуса Христа, который со своими двенадцатью учениками исполнил тринадцатое число дней приращения света. И сколько еще другого делалось и делается на основании и во свидетельство этого, — говорю о рождестве Христовом? Ибо и первоначальники идольского служения, вынуждаемые признать отчасти истину, хотя и с обманом, к обольщению доверившихся им идолослужителей, во многих местах отправляют в эту самую ночь Явления величайшее празднество для того, чтобы понадеявшиеся на заблуждение не искали истины. Во–первых, в Александрии, в так называемом Корее; это — обширный храм, то есть капище Коры. Здесь целую ночь проводят в бдении, какими–то песнями со свирелями воспевают идола, и по совершении всенощного торжества после пения петухов сходят со светильниками в какое–то священное подземелье, и выносят оттуда некоего голого деревянного истукана, сидящего на носилках с раззолоченной печатью креста на челе и еще с двумя другими такими же печатями на обеих руках, и с двумя другими даже на двух коленах, а всего с пятью печатями, оттиснутыми из золота. Этого истукана обносят семь раз вокруг середины храма со свирелями, тимпанами и песнопениями и после этого ликования уносят истукана опять в подземное место. На вопрос же, что это за таинство, отвечают словами: сего дня в сей самый час Кора (Κόρη), что значит дева, родила век. Это же так же делается и в городе Петре (это — главный город в Аравии, или, что то же, в Эдоме, упоминаемом в Писании), в тамошнем идольском требище: там воспевают деву на аравийском наречии, называя ее по–арабски Хаам (Χααμοῦ), что значит Кора, или дева, а также воспевают и рожденного ею Дусара (Δουσάρην), то есть единородного сына владыки. Это же делается и в городе Элузе в ту же самую ночь, как и там в Петре и Александрии.

А что плотское рождение Спасителево, совершившееся в Вифлееме в восьмой час, прилично названо Явлением (τὰ Ἐπιφάνεια), это ради неверующих вынуждены мы подтвердить многими доказательствами […].

Итак, Спаситель родился в сорок второй год царствования римского императора Августа, в консульство, о котором выше писано, спустя двадцать девять лет после того, как Август присоединил к себе иудеев. А Август царствовал тринадцать лет до совершенного присоединения Иудеи к римлянам. Со времени воцарения Августа, в продолжение более или менее четырех лет от начала его царствования, римляне были в дружбе с иудеями, посылали им вспомогательное войско, к иудеям поставляем был блюститель, и часть податей платима была римлянам в продолжении более или менее пяти лет, до того времени, когда, с прекращением вождей от Иуды и поставлением Ирода из язычников, хотя и прозелита, Иудея окончательно предана римлянам и сделалась их данницей. Потом Христос родился в Вифлееме Иудейском и пришел на проповедь. Тогда прекратились помазанные вожди от Иуды и Аарона, продолжавшиеся до помазанного вождя Александра и Салины, именуемой и Александрою. При этом исполнилось пророчество Иакова: не оскудеет архонт от Иуды и вождь от чресл его, доколе не придет отложившееся ему, и ему чаяние народов (Быт.49:10). Это родившийся Господь. Все это начало совершаться со времени рождения в Вифлееме, которое совершилось в сорок второй год всего царствования Августа. Этот год был после пятого года, когда началось наместничество Антипатра, отца Иродова, и когда римляне были в дружбе с иудеями и брали с них часть даней. После наместничества Антипатра, продолжавшегося от шестого года Августа до девятого года его царствования и года поставления Ирода, при котором даваема была часть податей, начиная с десятого года до тринадцатого (это был четвертый год царствования Ирода, поставленного Августом). После четвертого года правления Ирода, когда Иудея совсем уже предана была римлянам, и вся Иудея была под их властью до тридцать третьего года Ирода, когда исполнилось сорок два года царствования Августа, то есть, как я сказал, спустя двадцать девять лет после того, как она сделана данницей римлянам, и после того, как поставлен был наместником отец Ирода Антипатр, а после него по воле Августа Ирод поставлен царем над Иудеею в двенадцатый год царствования самого Августа […].

23–24. […]

25. […] И по исполнении двух лет после этого, то есть со дня крещения и рождения, после месяца ноября и после месяца января и следующих за ним, в тридцать третьем уже году от своего пришествия во плоти, по прошествии двух консульств, о которых мы говорили, а именно консульства двоих Геминов и консульства Руфа и Рубеллиона (Ῥούφου καὶ Ῥουβελλίωνος), в третье уже консульство, в третий его месяц, то есть спустя январь и февраль, в марте месяце совершает Он таинство страстей (τὸ τοῦ πάθους μυστήριον), — Он Бог–Слово, не причастный страданию, за нас пострадавший плотью, но пребывающий в своей непричастности страданию, как говорит Петр: быв умерщвлен по плоти, но ожив духом (1 Петр.3:18).

26. Пострадал же Спаситель в тринадцатый день до апрельских календ, по прошествии дня к вечеру, то есть когда ночью был четырнадцатый день луны. Ибо преждевременно ели пасху, как говорит Евангелие и мы много раз говорили. Итак, ели пасху за два дня до того времени, когда должно было есть, то есть в третий день недели вечером, а должно было есть в пятый день вечером, ибо этот пятый день был четырнадцатым. А взят был Спаситель в третий день поздно; это был шестнадцатый день до апрельских календ, день луны ночью одиннадцатый. Наступавший четвертый день недели был пятнадцатый до апрельских календ, день луны ночью двенадцатый. Пятый день — четырнадцатый до апрельских календ, день луны днем тринадцатый, а ночью — четырнадцатый. Канун субботы — тринадцатый день до апрельских календ, день луны днем четырнадцатый. Суббота — двенадцатый день до апрельских календ, день луны днем пятнадцатый. В наступивший день Господень день луны ночью пятнадцатый. Вот когда озарились светом ад, земля, небо, ночь и день: в пятнадцатый день луны, и согласно с течением солнца, потому что воскресение и равноденствие — в одиннадцатый день до апрельских календ, вследствие чего иудеи, впадши в заблуждение, и переступили, как сказал я прежде, один день. При исчислении до тонкости оказывается несколько часов, из которых в продолжение трех лет у иудеев составляется разницы один день, ибо сверх трехсот пятидесяти четырех дней они на каждый год по лунному течению прилагают еще четыре часа, из которых в три года составляется один день. Поэтому у них в четырнадцать лет составляется пять добавочных месяцев, причем до трехсот шестидесяти пяти дней и трех часов солнечного обращения не достает одного часа, ибо и с прибавленными часами составляется триста шестьдесят пять дней без одного часа. Поэтому иудеи после шестикратного повторения четырнадцати лет в восемьдесят четвертый год вставляют один добавочный месяц; так что в восемьдесят пять лет таких месяцев у них тридцать один, между тем как по точному счету должно быть тридцать один месяц и двадцать четыре дня с тремя часами.

27–35. […]

 

Против адамиан, тридцать второй и пятьдесят второй ереси

1. Кротом называют некоторое четвероногое животное, живущее низко в земле в норах. Оно роет землю и имеет свое жилище в самых скрытых ее местах. По всему это животное похоже на малого щенка, тот же имеет объем роста и совсем не имеет зрения. Но это животное — опустошительное; оно снизу уничтожает корни у всего, что разводят люди на земле, а преимущественно у всего растущего на овощных грядах и у пряных насаждений: лука, чеснока, луковичных растений и тому подобных, пырея и других. Если же роясь, само того не заметив, из земли попадет наружу на свет или будет захвачено и уловлено людьми, то это животное всем изловившим причиняет смех. Так и находящаяся теперь у меня под руками ересь, о которой предпринимаю говорить, слепа сердцем и несмышленна, и причиняет опустошение себе самой, сама подсекает снизу свой состав и губит много корней, то есть впадших в нее мужей. Если же когда–либо случится людям разумным подсмотреть ее, доставляет немалый смех: как и выше названное животное по причине своей слепоты подвергается тому, что над ним издеваются вследствие отсутствия зрения и не находит, куда ему уйти; так и эта ересь. Еретики эти дали себе имя Адама. Говорим же это по слуху, потому что слышали от многих мужей, ибо не нашли сего в письменных сочинениях и не встречались ни с кем из таковых еретиков.

Поскольку же говорили многие, то мы признали справедливым упомянуть и об этой ереси. Поэтому и справедливо мы уподобили ее вышеназванному слепому животному, которое не скоро могут видеть люди, потому что оно скрывается в земле и снизу причиняет вред. Но эта ересь весьма смешна, и я думал совсем не вносить ее в число прочих: но поскольку все–таки есть о ней слух в мире, то пусть разумный слушатель не поставит себе в труд узнать обо всех плевелах, посеянных в мире диаволом. Ибо есть ли такая ересь или нет ее, но поскольку мы слышали от многих рассказы о ней, то для безопасности мне показалось основательным сказать и о ней, а не миновать ее, хотя бы она и разрушилась и уже не существовала. Ибо не знаю достоверно, есть ли она еще или ее нет. Но зачем долгое время тянуть предисловие к рассказу? Начну смешной рассказ, а более плачевный (ибо то и другое вместе и смешно и плачевно). Плачевно то, как диавол породил в умах людей посмеяние над созданием Божиим, а смешно то, что люди и не видят и не помышляют о разумном.

2. Ибо, во–первых, как сказывают, они свои церкви, или норы и пещеры (я так назвал бы еретические сходбища) устрояют в отапливаемых снизу помещениях, подтапливают же снизу для того, чтоб было тепло для согревания собирающихся внутри презренного дома. А при входе, у дверей, ставят они каких–то хранителей одежд, наподобие сторожей одежды в банях (καμψαρίων); и каждый входящий, мужчина ли то, или женщина, раздевается вне и входит совсем нагой, как из утробы матери; и все их мнимые начальники и учители, как из утробы матери, сидят одни выше, другие ниже, смешанно и рассеянно. Все у них, конечно, только называются и слывут воздержниками и девственниками, как обманывают они самих себя. И чтения, и все прочее они совершают нагие. А если бы показалось, что кто–нибудь, как и говорят это, подвергся падению, то его уже не принимают в собрание, ибо говорят, что он — Адам, вкусивший от древа, и осуждают его на изгнание как бы из рая, то есть из своей церкви. Ибо церковь свою почитают раем, а самих себя общниками Адама и Евы. По какой же причине подтапливают свой домишко, чтобы не коснулась их стужа? Адам и Ева жили не в топленном доме, и никакой жар не удручал их, ни стужа не тяготила. А воздух у них был самый чистый и стройно соразмеренный Богом для полного благорастворения: ни жестокость холода не делала его резким, ни неприятнейшее накаливание от зноя ему не угрожало. Даже питание было нетленное (ἀμβροσία), созданное Богом. Местопребывание назначено было такое, которое создано было для приятности и благополучной жизни; и они, как сказал я, не подвергались ни стуже, ни зною. А эти еретики вот в чем имеют нужду, потому особенно и подвергаются осмеянию.

3. […]

 

Против сампсеев, тридцать третьей и пятьдесят третьей ереси

1. Некие сампсеи в Перее называются также и элкесеями (Ἐλκεσαίων). О них мы упоминали уже в других ересях. Эта ересь существует в стране так называемой Перее, по ту сторону Соленого, или Мертвого моря, в стране Моавитской, при потоке Арнон и далее, в Итурее и земле Набатеев, как уже много раз было объясняемо это мною. Они похваляются тем, что учитель их Элксай; а еще поклоняются, как богиням, и доныне остающимся от его рода двум женщинам за то, что они от благословенного семени. Той же книгой пользовались и оссеи, и эбиониты, и назореи (Ὀσσαῖοι καὶ Ἐβιωναῖοι καὶ Ναζωραῖοι), как я говорил уже многократно. Собственно же из нее берут учение свое эти сампсеи (Σαμψαῖοι), которые и не христиане, и не иудеи, и не эллины, но нечто среднее, и вообще ничто. Сказывают, что у них есть и другая книга, называемая книгой Иексая (Ἰεξαί), брата Элксаева (ἀδελφοῦ τοῦ Ἠλξαΐ). О Боге учат, что Он един, и притом чтят Его, употребляя какие–то крещения. Но не по всему близки к иудеям. Некоторые из них воздерживаются и от вкушения животных. Умирают за тех, которые из рода Элксаева. И в настоящее время, как я слышал, одна женщина, называемая Мартус (ἡ Μαρθοῦς), умерла, а остается и ныне Мартана (Μαρθάνα), если только и она не умерла. Если когда они, идя куда–нибудь, выходили, следовавшие за ними толпы брали прах их ног и именно для исцеления, а также выплевываемую ими слюну, и к великому посрамлению пользовались вместо филактерий и привесок. Ибо во всяком заблуждении сперва есть ослепление, а потом суесловие. Ни пророков, ни апостолов они не принимают, но все у них исполнено обмана. В чести у них вода, и они почитают ее как бы Богом, утверждая, что от нее почти жизнь. Христа признают только по имени, а почитают Его творением и думают, что Он всегда по временам являлся, и сперва был создан в Адаме, но снял с себя тело Адамово и опять облекается в оное, когда хочет, а называется Он Христом; и Дух Святой, существующий в женском виде, — Ему сестра; и каждый из них, то есть и Христос, и Святой Дух, имеют девяносто шесть миль вышины и двадцать четыре мили ширины. И много у них другого вздора.

2. Но уже, много раз повествуя об этом в других ересях, я делал опровержение. Поэтому не почитаю необходимым придавать важность разрешению того, чем опровергаются эти еретики, потому что это уже сделано нами по отношению к самому Элксею, или Элксаю (Ἠλξαῖον εἴτ’ οὖν Ἠλξαΐ), и его последователям в других вышеобъясненных ересях. Ибо всем удобно обнаружить, что и он и его ересь в заблуждении. Поэтому перейдем к следующим за этой по порядку ересям, побив ее, как солнечную ящерицу, жезлом упования Христова и креста. Ибо каким именем эти еретики сами себя наименовали, тем и справедливо воспользоваться для сравнительного изъяснения присвоенного ими себе наименования. Ибо сампсеи значат солнечные (Σαμψαῖοι γὰρ ἑρμηνεύονται Ἡλιακοί). Поэтому мы и припомнили это животное, так как эту ящерицу люди называют солнечной. Но эта ересь хуже этой ящерицы и ничуть не заботится о своей пользе. Ибо эта ящерица, когда начнет слепнуть, по времени прозревает при повороте к солнцу: прижавшись в норе, обращенной к востоку, и оставаясь без еды, обращением к востоку избавляется от слабости зрения. А эта, говорю о ереси, по всему имеет неразумие этого животного, но не имеет ничуть того, что заслуживает в нем похвалу. Итак, и эта ересь, названная у нас солнечной ящерицей и попранная истиной Солнца, пусть остается не имеющей никакой силы против истины Божией. А мы, как сказали, устремимся к другим ересям.

 

Против теодотиан, тридцать четвертой и пятьдесят четвертой ереси

1. Еще восстал некто Теодот (Θεόδοτός τις), отломок от бессловесной ереси, о которой выше сказано, то есть той, которая отрекается от Евангелия Иоаннова и от провозвещенного в нем Бога–Слова, сущего вначале, а также и от Иоаннова Апокалипсиса. Кроме того, Теодот возник и существовал в сообществе и с другими ересями, о которых выше сказано, по времени же был их преемником. От него–то так называемые теодотиане (οἱ Θεοδοτιανοί). Есть ли еще эта ересь, мы не знаем; но скажем, чтό дошло до нас из письменных сочинений.

Этот Теодот происходил из Византии, ныне называемой Константинополем. Ремеслом он кожевник (σκυτεύς — сапожник, башмачник), но по науке муж многоученый. Он вместе со множеством каких–то людей во время наставшего гонения, а в какое гонение, не умею сказать, был взят в числе многих начальников города и вместе с другими подвергнут истязанию за Христа. Все другие рабы Божии, одержав победу, получили небесные награды как мученики за Христа. А он, отрекшись от Христа и отступив от истинной цели, сделался отступником, и от великого срама, потому что был поносим многими, бежал из своего отечества. Пришедши в Рим, проживал там, но, быв узнан жившими в Риме, и там опять подвергся тому же самому поношению, ибо знавшие его обвиняли его по причине его многоучености за то, что он, муж многоученый (ἀνὴρ πολυμαθής), отпал от истины. Для защиты себя он измыслил этот новый догмат, а именно сказал: «я не от Бога отрекся, но отрекся от человека». Потом на вопрос, от какого человека? — отвечал словами: «я отрекся от человека Христа». Так по этой–то причине утвердил он свой догмат, а также и происшедшие от него теодотиане, которые утверждают, что Христос простой человек и родился от семени мужеского. Потом, что нашел пригодного для худой защиты себя самого, не по чистой мысли, но по поводу своего извращения, то собрал, снося к себе в кучу. «Христос сказал, — говорит он, — ныне же ищете Меня убить, человека, сказавшего вам истину (Ин.8:40). Видишь, — говорит, — Он — человек».

2–6. […]

 

О Мелхиседекіанахъ; тридцать пятой, а по общему порядку пятдесятъ пятой, ереси

1. Еще другіе, можетъ быть, отторгшіеся отъ такъ называемыхъ фоеодотіанъ, называютъ себя мелхиседекіанами. Они прославляютъ Мелхиседека, о которомъ говорится въ Писаніяхъ, признавая его некоею великою силою, также по заблужденію своему утверждаютъ; что онъ находится горе въ неименуемыхъ местахъ, какъ будто онъ не только некая сила, но и выше Христа. А о Христе думаютъ, что Онъ просто пришелъ и удостоенъ Мелхиседекова чина, и это — на основаніи изреченія, въ которомъ сказано: Ты іерей во векъ по чину Мелхиседекову (Псал. 109, 4); посему, говорятъ, Христосъ ниже Мелхиседека. Ибо если бы Онъ состоялъ не во второмъ некоемъ порядке; то не нуждался бы въ Мелхиседековомъ чине. А о самомъ Мелхиседеке говорятъ, что онъ безъ отца, безъ матере, безъ причта рода (Евр. 7, 3), и хотятъ подтвердить это посланіемъ святаго Павла къ евреямъ. А еще, обманывая самихъ себя, лживо вымышляютъ для себя книги.

Но изъ техъ же самыхъ словъ получаетъ начало и опроверженіе сихъ еретиковъ. Ибо когда Давидъ пророчественно говоритъ о Господе, что Онъ поставляется священникомъ по чину Мелхиседекову; то этимъ самымъ божественное Писаніе раскрываетъ то, что Христосъ будетъ священникомъ. Ибо находимъ, что апостолъ тотчасъ же говоритъ: уподобленъ Сыну Божію, пребываетъ священникъ выну (Евр. 7, 3). А если уподобленъ Сыну Божію: то не равенъ Сыну Божію. Ибо какъ рабъ можетъ быть равенъ Владыке? Мелхиседекъ былъ человекъ; а безъ отца, безъ матере, не потому, что не имеетъ отца или матери, но потому, что въ божественномъ Писаніи они не поименованы со всею очевидностію. Да и многихъ ввело въ обольщеніе то, чтó есть въ божественномъ Писаніи самаго глубокаго, преславнаго, и превышающаго естественное человеческое разуменіе. Такъ жители Петры Аравійской, называемой Рокомъ и Едомъ, удивляясь божественнымъ знаменіямъ Моисея, некогда изобразили его образъ, и въ заблужденіи стали покланяться ему. Но не этотъ праведникъ былъ для нихъ виновникомъ сего, а напротивъ того заблужденіе ихъ въ разсужденіи праведника, при невежестве, привело ихъ къ ложному представленію о деле. Въ Севастіи же, называвшейся некогда Самаріею, обоготворивъ дочь Іеффая, ежегодно совершаютъ празднество въ честь ея. Такъ и эти еретики, слыша преславныя и мудрыя изреченія Писанія, впали въ неразуміе, и чрезмерно превознесшись разумомъ, оставили путь истины, и всемъ могутъ быть обличены въ томъ, что составили себе басни.

2. Ибо у некоторыхъ и указаны отецъ и мать Мелхиседека; но этого нетъ по признаннымъ и принятымъ писаніямъ. А иные говорили, что отца его звали некіимъ Иракломъ, а мать — Астарфъ, а также — Асторіаною. Происходилъ онъ отъ одного изъ туземцевъ, обитавшихъ въ то время на равнине Савинъ (Быт. 14, 17). Городъ же назывался Салимомъ; объ этомъ городе одинъ пишетъ такъ, а другой иначе. Одни говорятъ, что это ныне называемый Іерусалимъ, некогда называвшійся Іевусъ. А другіе говорили, что есть какой–то другій Салимъ на поле Сикимскомъ, напротивъ, ныне такъ называемаго, Неаполя. Итакъ изъ этого ли онъ былъ города, или изъ того (места сіи не въ дальнемь разстояніи одно отъ другаго), все равно; изложеніе показываетъ, въ чемъ состояло дело. Ибо сказано: изнесе Аврааму хлебы и вино: и бяше священникъ Вышняго въ то время; Онъ благослови Авраама, и получилъ отъ него десятину (Быт. 14, 18–20). Ибо рабъ Божій долженъ былъ воздать честь священнику Вышняго, и, поелику отъ самого Авраама имело произойти священство обрезанное, то напередъ Авраамъ долженъ былъ сделать приношеніе священнику, священнодействующему въ необрезаніи, чтобы уничижено было всяко возношеніе взимающееся на разумъ Божій (2 Кор. 10, 5), и обрезаніе, похваляясь священствомъ, не могло говорить противъ священства во святой Божіей Церкви, которое не наблюдаетъ плотскаго обрезанія или необрезанія, но имеетъ высшее и совершеннейшее обрезаніе — баню пакибытія. Ибо если Авраамъ принесъ десятину Мелхиседеку, а потомки Авраама приносятъ ее Левію и Аарону; и после того времени, какъ опять стало быть обрезанное священство Аарона и сыновъ его по преемству, спустя двенадцать родовъ отъ рожденія Левія, и семь  отъ начала Ааронова преемства, Писаніе устами Давида сказуетъ, что возстанетъ священство Мелхиседеково: то естественно Писаніе симъ показало, что чинъ священническій не останется за древнимъ обрезаннымъ священствомъ. Ибо оно прелагается въ священство, предшествовавшее священству Левіину и Ааронову, священство по чину Мелхиседекову. Сіе–то  священство, со времени Господня пришествія во плоти и доселе, отправляется ныне въ Церкви, при чемъ уже не семя избирается но преемству, но требуется образецъ добродетели.

3. Ибо первое священство совершается въ необрезаніи Авелемъ, а также и следующее за нимъ — Ноемъ, и третье — Мелхиседекомъ, который былъ священникомъ Божіимъ не въ обрезаніи, но въ совершенной правде и добродетели, по плоти же въ необрезаніи. И что Мелхиседекъ былъ человекъ, это открываетъ самъ святый апостолъ Божій въ посланіи; говоритъ же онъ такъ: не причитаемый же родомъ къ нимъ, одесятствова патріарха (Евр. 7, 6). Посему явно, что не къ нимъ, а къ другимъ причитается родомъ. А сколько другихъ, которыхъ родословія не весьма явны? Даніилъ, Седрахъ, Мисахъ, Авденаго, Илія фесвитянинъ. Ибо во всехъ священныхъ книгахъ нигде не указаны ихъ отцы или матери. Но чтобы и по сему поводу не произошло какого либо заблужденія, не отяготимся сказать, чтó узнали мы изъ преданій. Ибо мы нашли, что отецъ Даніила — некто, такъ называемый, Саваа. А также мы нашли происхожденіе и родъ Иліи, который я изложу въ такой связи: Илія фесвитянинъ былъ братъ священника Іодая, очевидно, и самъ былъ изъ священниковъ, а сынъ былъ Ахимаама; а Ахимаамъ сынъ Садока; Садокъ сынъ Ахитова, сына Аморіина; Аморія сынъ Моріи ; Морія сынъ Зары , сына Аазіина; Аазія сынъ Финееса; Финеесъ сынъ Елеазара; Елеазаръ сынъ Аарона священника; а известно, что Ааронъ сынъ Амрама; Амрамъ сынъ Каафа; Каафъ сынъ Левія; Левій третій сынъ Іакова; а Іаковъ братъ Исава, сынъ же Исаака; Исаакъ сынъ Авраама. Въ священныхъ же книгахъ родословія ихъ указаны не совсемъ ясно; а по отношенію къ Иліи указаны только части родословія въ книге Паралипоменонъ . Естественныхъ же отцовъ трехъ отроковъ: Седраха, Мисаха и Авденаго мы не нашли ни въ преданіяхъ, ни въ подложныхъ книгахъ. Посему что намъ сказать? Неужели и они, то есть, Седрахъ, Мисахъ и Авденаго, поведутъ насъ къ тому ложному представленію, что мы будемъ умозаключать, чего не следуетъ, и чрезмерно дивиться каждому изъ нихъ, заключая, что они не имеютъ ни отцовъ, ни матерей? Но да не будетъ сего. Ибо намъ указаны пределы, и основанія, и зданіе веры, и преданія апостоловъ, и святыя Писанія, и преемства учителей; и истина Божія отвсюду ограждена. И никого не должны вводить въ обманъ новыя басни.

4. Но возвращусь снова къ предположенному, то есть, къ тому, что ложно представляютъ себе сіи еретики о Мелхиседеке. А именно, хотя очевидно, что праведникъ сей былъ святъ, былъ священникомъ Божіимъ и царемъ салимскимъ; но не такаго Салима былъ царемъ, который на небе, и не съ неба сошелъ. Ибо никтоже взыде на небо, токмо сшедый съ небесе, Сынъ человеческій (Іоан. 3, 13), говоритъ святый и неложный Богъ Слово. А когда божественное Писаніе подтверждаетъ и Духъ ясно учитъ о чине Мелхиседековомъ; то симъ ясно указано на перемену священства после ветхой синагоги и древняго учрежденія въ учрежденіе превосходнейшее и высшее, не соединенное съ участіемъ въ плотскомъ преемстве. Ибо у сего святаго Мелхиседека уже не было после него преемства, а также и прекращенія священства; онъ пребывалъ священникомъ во все время своей жизни, и еще въ Писаніи зовется священникомъ, потому что никто не былъ его преемникомъ, никто не нарушилъ его священства во время его служенія. Такъ и Господь нашъ, не человекъ, но Богъ, святое Слово Божіе, Сынъ Божій рожденный безначально и вне времени, вечно сущій со Отцемъ, а ради насъ сделавшійся человекомъ отъ Маріи, а не отъ семени мужескаго, священствуетъ предъ Отцемъ, пріявъ человеческое смешеніе, чтобы стать за насъ священникомъ по чину Мелхиседекову, то есть, по такому чину, который не имеетъ преемства. Ибо пребываетъ непрестанно приносящимъ за насъ дары, сперва принесши Самаго Себя на кресте, чтобы разрушить всякую жертву ветхаго завета, и въ то же время священнодействуя совершеннейшую и живую жертву за весь міръ, — Самъ жертва, Самъ заколеніе, Самъ священникъ, Самъ жертвенникъ, Самъ Богъ, Самъ человекъ, Самъ царь, Самъ первосвященникъ, Самъ овча, Самъ агнецъ, сделался всемъ во всемъ за насъ, чтобы всячески стать жизнію для насъ, и твердыню Своего священства соделать на веки неподвижною, уже не раздавая оное но телесному происхожденію и преемству, но давая сохраняться оному во Святомъ Духе по оправданію.

5. Но и другіе еще, говорящіе о семъ Мелхиседеке, имеютъ ложное представленіе о немъ: ибо судятъ по плоти, а не разумеютъ духовно того, чтó сказано святымъ апостоломъ въ семъ самомъ посланіи къ евреямъ. Такъ, египетскій ересеначальникъ Іераксъ думаетъ, что сей Мелхиседекъ есть Духъ Святый, потому что, какъ сказано, уподобленъ Сыну Божію, пребываетъ священникъ выну (Евр. 7, 3); и это — какъ бы на основаніи изреченія, сказаннаго святымъ апостоломъ: Духъ же ходатайствуетъ о насъ воздыханіи неизглаголанными. Знающій же мудрованіе Духа, весть, яко о избранныхъ ходатайствуетъ предъ Богомъ (Рим. 8, 26–27). Но и этотъ ересеначальникъ совсемъ уклонился отъ надлежащаго. Ибо Духъ никогда не облекался плотію; а если не облекался плотію, то не могъ быть царемъ салимскимъ и священникомъ какаго либо места. Но въ свое время, когда буду составлять опроверженіе сего Іеракса и его ереси, пространно изложу это; теперь же буду держаться порядка. А сколько и другіе имеютъ ложныхъ представленій о семъ Мелхиседеке!

6. Самаряне почитаютъ его сыномъ Ноя, Симомъ. Но и они окажутся заслуживающими осмеянія. Ибо божественное Писаніе, все благоустроенно утверждая, всячески оградило истину, не напрасно расположивъ времена въ порядке, и перечисливъ лета жизни каждаго изъ отцовъ и преемства. Ибо, когда Аврааму было около осмидесяти осми, или и девяноста летъ (больше или меньше) : тогда встретилъ его Мелхиседекъ и вынесъ ему хлебы и вино, загадочно прообразуя таинства, а именно: образы Господа нашего, Который говоритъ: Азъ есмь хлебъ животный (Іоан. 6, 51), и образы крови Его, истекшей изъ ребра Его во очищеніе оскверненныхъ и въ окропленіе и спасеніе душъ нашихъ. А отецъ Авраамовъ фарра роди Авраама на семидесятомъ году (Быт. 11, 26); всего стало около ста шестидесяти летъ (больше или меньше). Нахоръ роди фарру, семидесяти девяти летъ (Быт. 11, 24); стало двести тридцать девять летъ. Серухъ роди Нахора, ста тридцати летъ (Быт. 11, 22); стало триста шестдесятъ девять летъ. Рагавъ роди Серуха, ста тридцати двухъ летъ (Быт. 11, 20); стало пятсотъ одинъ годъ. Фалекъ роди Рагава, ста тридцати летъ (Быт. 11, 18); стало шестсотъ тридцать одинъ годъ. Еверъ роди Фалека на сто тридцать четвертомъ году своей жизни (Быт. 11, 16); стало семсотъ шестдесятъ пять летъ. Сала роди Евера на сто тридцатомъ году своего возраста (Быт. 11, 14); стало осемсотъ девяносто пять летъ. Кина  родилъ Салу на сто девятомъ  году своей жизни; стало тысяча четыре года. Арфаксадъ ста тридцати пяти  летъ родилъ Кину (Быт. 11, 12); стало тысяча сто тридцать девять летъ. А выше упомянутый Симъ, о которомъ самаряне ложно представляютъ, будто онъ Мелхиседекъ, родилъ Арфаксада на сто второмъ  году своей жизни. Всего стало тысяча двести сорокъ одинъ годъ, до того времени, когда Авраамъ встретился съ Мелхиседекомъ, возвратясь отъ сеча (Быт. 14, 17) царей: Амфара , Аріоха, Ходоллогомора, фагара , Варсы и Симовора. Но Симъ не жилъ столько летъ, согласно ихъ вздорному представленію, но ста двухъ  летъ роди Арфаксада, во второе лето по потопе: и поживе после сего летъ пятьсотъ, какъ говоритъ божественное Писаніе, и роди сыны и дщери: и умре (Быт. 11, 10–11). Посему, если онъ жилъ шестсотъ два года, и скончался: то какъ онъ могъ достигнуть тысяча двести сорокъ одного года, чтобы можно было этимъ еретикамъ Сима, сына Ноя, который жилъ за десять родовъ до Авраама, спустя десять родовъ и тысячу двести сорокъ одинъ годъ называть Мелхиседекомъ? О какъ велико заблужденіе сихъ людей! По счету же другихъ списковъ, со времени Сима до выше указаннаго времени встречи Авраама съ Мелхиседекомъ, которая была на восемдесять осмомъ или девяностомъ году жизни Авраама, выходитъ около шестисотъ двадцати осми летъ (больше или меньше), такъ что во всякомъ случае Симъ не могъ дожить до выше указаннаго времени Авраама, чтобы можно было его почитать Мелхиседекомъ. И совсемъ пало пошлое мненіе самарянъ.

7. Еще іудеи говорятъ, что хотя Мелхиседекъ праведенъ и добръ и священникъ Вышняго (Быт. 14, 18), какъ сказано въ божественномъ Писаніи, — но онъ сынъ блудницы, и потому говорятъ, не написано о его матери, и отецъ его неизвестенъ. Но не состоятельно и безумное мненіе этихъ. И Раавъ была блудница, и упомянута въ Писаніи (Нав. 2, 1); записаны и Замврій, блудодействовавшій, а съ нимъ и Хазві (Числ. 25, 14–15), хотя она и чужая, и не отъ Израилева рода ведетъ происхожденіе. И всякій не дверми входяй, какъ сказало святое Евангеліе, разбойникъ, а не подлинно пастырь (Іоан. 10, 1).

Собственно же въ Церкви некоторые различно полагаютъ о семъ Мелхиседеке. Ибо одни думаютъ, что это собственно Сынъ Божій явился тогда Аврааму въ виде человека. Но и сіи удаляются отъ истины: ибо никто никогда не можетъ делаться подобнымъ самому себе, какъ говоритъ божественное Писаніе о Мелхиседеке: уподобленъ Сыну Божію, пребываетъ священникъ выну (Евр. 7, 3). А подлинно не причитаемый родомъ къ нимъ, Авраама одесятствова (Евр. 7, 6); потому что не къ нимъ, то есть, израильтянамъ, причитается родомъ, а ведетъ родъ свой отъ другихъ людей. Сделанное нами перечисленіе всего этого мы привели на память по поводу сей ереси, и разсказали о семъ въ виде уклоненія въ сторону.

8. Выше упомянутая ересь возноситъ и приношенія во имя сего Мелхиседека, учитъ, будто онъ вводитель къ Богу, и говоритъ, что чрезъ него должно делать приношенія Богу, потому что онъ князь правды, на сіе самое поставленный отъ Бога на небе, какъ духовный и назначенный быть священникомъ. И мы, говорятъ, должны  делать приношенія ему, чтобы имъ сделано было приношеніе за насъ, и мы чрезъ него обрели жизнь. И Христосъ, говорятъ, избранъ на то, чтобы призвать насъ со многихъ путей  къ сему единственному веденію, и сделанъ помазанникомъ и избранникомъ Божіимъ, потому что отвратилъ насъ отъ идоловъ, и указалъ намъ сей путь. А посланный Имъ апостолъ открылъ намъ, что Мелхиседекъ великъ и пребываетъ священникомъ во векъ. И: видите, еликъ сей (Евр. 7, 4), и: меншее отъ высшаго благословляется (Евр. 7, 7); потому, говорятъ, благословилъ и патріарха Авраама, какъ высшій. Въ его–то таинства посвящаемся мы, чтобы и намъ самимъ получить отъ него благословеніе.

9. И о какъ пустъ всякій еретическій образъ мыслей! Ибо вотъ и эти еретики отметаются своего Владыки, искупльшаго ихъ (2 Петр. 2, 1) Своею кровію. Онъ не отъ Маріи получилъ начало бытія, какъ они думаютъ, но есть, присносущій у Отца, Богъ–Слово, рожденный отъ Отца безначально и вне времени, какъ учитъ все Писаніе. И рече Отецъ: сотворимъ человека по образу Нашему и по подобію (Быт. 1, 26). Рече не Мелхиседеку: ибо хотя онъ и священникъ Бога вышняго (Быт. 14, 18), но имелъ свой собственный родъ, и не имелъ после себя преемниковъ, а не свыше, съ неба снизшелъ. Ибо Писаніе не сказало, что онъ снесъ свыше Аврааму хлебъ и вино, но: изнесе ему и бывшимъ съ нимъ, когда принималъ патріарха, возвращавшагося после победы царей, и благослови (Быт. 14, 18–19) его за его правду, верность, и за богобоязненность сего мужа, потому что патріархъ, бывъ искушенъ всячески, ни въ чемъ не отступилъ отъ правды. Но и въ семъ деле Авраамъ имелъ Бога содейственникомъ противъ действительно нашедшихъ на землю Содомскую и захватившихъ и племянника его святаго Лота, котораго и возвратилъ онъ со всемъ заграбленнымъ у него и со всею захваченною добычею. И чемъ не можемъ доказать, что Сынъ всегда былъ съ Отцемъ? Ибо въ начале бе Слово, и Слово бе у Бога, и Богъ бе Слово (Іоан. 1, 1). А не сказано: въ начале бе Мелхиседекъ, или: Богъ бе Мелхиседекъ. И еще: итакъ пришелъ Господь къ Аврааму; и одожди Господь отъ Господа огнь и жупелъ на Содомъ и Гоморръ (Быт. 19, 24). И самъ апостолъ говоритъ: единъ Богъ, изъ Негоже вся: и единъ Господь Іисусъ Христосъ, Имже вся (1 Кор. 8, 6). И пусть никто не говоритъ: где же Духъ Святый, потому что сказано объ одномъ и еще одномъ? Не должно было Духу самаго Себя выставлять на видъ: ибо божественное Писаніе всегда соблюдаетъ то, чтобы быть образцемъ для насъ. Отъ Духа Святаго апостолъ вещалъ и говорилъ: единъ Богъ, изъ Негоже вся: и единъ Господь Іисусъ Христосъ, Имже вся. Говоря это, онъ былъ во Святомъ Духе. Потому нетъ недостатка въ Троице. Самъ же Господь ясно говоритъ: идите, крестите вся языки во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Матф. 28, 19). А еще апостолъ говоритъ: единъ же есть Духъ, разделяя коемуждо на пользу, якоже хощетъ (1 Кор. 12, 11). Итакъ вотъ Отецъ, вотъ Сынъ, вотъ Духъ Святый; и нигде не сказано о Мелхиседеке, что онъ подается въ дарованіяхъ, или что принадлежитъ къ превыспреннему міру. И напрасно еретиками гласно распространяются лживыя и вымышленныя претыканія, которыя не отъ истины къ нимъ приходятъ, но даже нашептываются имъ дракономъ, потому что онъ возъимелъ силу каждую ересь ввести въ обманъ и заблужденіе.

А также  дошло до насъ, что некоторые, заблудившись еще более всехъ, о которыхъ выше сказано, и воздымаясь еще более тщеславною мыслію, осмелились обратиться къ безвыходнымъ размышленіямъ, доити до хульной мысли, и сказать, будто сей самый Мелхиседекъ — Отецъ Господа нашего Іисуса Христа. О какъ неосторожна мысль человеческая, и какъ вдается въ обманъ и неустойчиво въ истине сердце человеческое! На основаніи словъ апостола о Мелхиседеке, что онъ безъ отца, безъ матере, безъ причта рода (Евр. 7, 3), эти еретики, заблудившись мыслію по причине чрезвычайности выраженія, и помысливъ, что слова эти соответствуютъ Отцу всяческихъ, сами отъ себя вообразили себе хульное заблужденіе. На томъ основаніи, что Отецъ всяческихъ, Богъ вседержитель не имеетъ ни отца, ни матери, ни начала днемъ, ни животу конца (Евр. 7, 3) (ибо это всеми признано), уподобили Ему Мелхиседека, потому что о Мелхиседеке сказано это апостоломъ, и впали въ безумную хулу, не думая о томъ, чтó инаго сказано о Мелхиседеке. Ибо о немъ сказано, что онъ былъ священникъ Вышняго (Евр. 3, 1). Посему, если онъ вышній и отецъ, то, какъ священникъ другаго Вышняго, уже не можетъ быть самъ Отцемъ всяческихъ, въ сане священника другаго Вышняго. О грубость человеческая, не понимающая истины, но обращающаяся къ заблужденіямъ! Святый апостолъ, сводя къ концу разрешеніе всего вопроса, сказалъ: не причитаемый же родомъ къ нимъ, а, очевидно, причитаемый къ другимъ, одесятствова Авраама (Евр. 7, 6), а также: иже  во днехъ плоти своея творилъ моленія и молитвы къ Могущему спасти его (Евр. 5, 7), но известно, что Отецъ не облекался плотію.

Но, достаточно изложивъ о сихъ еретикахъ, оставимъ эту ересь, побивъ ее, какъ небольшую землеройку камнемъ, твердынею крепкой веры, и избежимъ ядовитой ея заразы. Ибо о землеройке разсказываютъ, что, когда она кусаетъ, то на тотъ часъ не делаетъ вреда тому, кого укуситъ, но спустя несколько времени губитъ тело, такъ что все члены подвергшагося ея угрызенію покрываются струпами проказы. Такъ и эта ересь на первый разъ услышавшимъ о ней кажется ничтожною по своимъ мненіямъ; но продолжительная остановка на еретическомъ ученіи, оставляя но себе следы, пораждаетъ вопросы и какъ бы пагубу въ техъ, у кого нетъ въ пособіе такаго противоядія, каково это, составленное нами, опроверженіе сей ереси и возраженіе противъ нея. Но это животное не спешитъ показываться: оно ходитъ ночью, и такимъ образомъ причиняетъ вредъ, особенно же въ стране Египетской. Почему отъ техъ, кому известны сведенія о семъ животномъ, можно знать, что не безъ дела и не вопреки истине мы припомнили о семъ животномъ, принявъ оное за подобіе вреда отъ сей ереси: ибо таково мученіе, причиняемое симъ животнымъ. Но перейду по порядку къ другимъ ересямъ, чтобы, сподобившись силою Божіею исполнить обещаніе, воздать благодарность Богу.

 

О Вардисіанистахъ; тридцать шестой, а по общему порядку пятдесятъ шестой, ереси

1. За сими по порядку следуетъ некто, такъ называемый, Вардисіанъ. Этотъ Вардисіанъ, отъ котораго произошла ересь вардисіанистовъ, родомъ былъ изъ Месопотаміи, изъ жителей города Едессы. Сперва онъ былъ доблестнымъ мужемъ, и написалъ не мало книгъ, пока былъ здравомысленъ. Онъ принадлежалъ къ святой Божіей Церкви, и зналъ два языка, а именно: еллинское наречіе и сирскій языкъ. Сперва онъ былъ своимъ человекомъ у властителя эдесскаго Авгаря, мужа праведнейшаго и красноречивейшаго, съ нимъ вместе действовалъ и соучаствовалъ въ его образованіи, а после его кончины продолжалъ жизнь до временъ кесаря Антонина, не того, который называется благочестивымъ, но Вера. Много состязался съ астрономомъ Авидою противъ его ученія о судьбе. Встречаются и другія его сочиненія согласныя съ благочестивою верою. Онъ также возсталъ противъ убежденій друга Антонинова Аполлонія отказаться отъ именованія себя христіаниномъ. Онъ едва не сталъ исповедникомъ и, мужественно защищая благочестіе свое, отвечалъ разумными словами, а именно сказалъ, что не боится смерти, которой быть необходимо, хотя бы онъ и не сталъ прекословить царю. И такъ много этотъ мужъ по всему былъ украшенъ, пока ошибкою не впалъ въ свою ересь, уподобившись прекрасному кораблю, на который наложена несообразная тяжесть, и который разбился при входе въ пристань, и погубилъ весь свой грузъ, да и другимъ, бывшимъ на немъ, причинилъ смерть.

2. Ибо онъ растлился въ сообществе съ валентиніанами, и изъ ихъ негоднаго ученія почерпнулъ ихъ отраву и плевелы, и самъ сталъ учить о многихъ началахъ и горнихъ порожденіяхъ и, отвергнувъ воскресеніе мертвыхъ, установилъ сію самую ересь. Онъ пользуется закономъ и пророками, ветхимъ и новымъ заветомъ, а также некоторыми подложными книгами. Но и этотъ еретикъ, вместе со всеми предшествовавшими ему и последующими за нимъ, будетъ опровергнутъ, какъ отчуждившій самъ себя отъ истины и изъ светлаго огненнаго светильника обратившійся какъ бы въ копоть.

О воскресеніи мертвыхъ сказано уже нами во многихъ ересяхъ, но не поставимъ въ тягость и теперь сказать несколько словъ въ опроверженіе сего еретика. Ибо если ты, Вардисіанъ, принимаешь ветхій заветъ, а также и новый: то чемъ не обличаешь себя въ томъ, что повреждаешь путь истины, и самъ себя устраняешь отъ истинной жизни Господней? Ибо Самъ Господь первый, да будетъ намъ залогъ воскресенія и перворожденъ изъ мертвыхъ (Кол. 1, 18), и умеръ за насъ и воскресъ, а не мнимо только пострадалъ, ибо былъ погребенъ, и тело Его было носимо. Что это было не мнимо, и не призрачно, свидетельствуетъ о томъ Іосифъ, иже отъ Аримафея (Марк. 15, 43), свидетельствуютъ и жены носящіи миро на гробъ (Лук. 23, 56; 24, 1), и алоя весомъ литръ сто (Іоан. 19, 39). И Ангелы, явившіеся женамъ, свидетельствуютъ: воскресъ, несть зде: что ищете живаго съ мертвыми (Лук. 24, 5–6)? И не сказали: не умиралъ, но: воскресъ Онъ, пострадавшій плотію, но всегда живый духомъ, и по Божеству Своему непричастный страданію, свыше вечно раждаемый отъ Отца, а въ последніе дни благоволившій сделаться человекомъ отъ девы Маріи, какъ свидетельствуетъ святый Павелъ, который говоритъ: раждаемый отъ жены, бываемый подъ закономъ (Гал. 4, 4). Ужели ты не слыхалъ еще изреченія, въ которомъ сказано, что подобаетъ тленному сему облещися въ нетленіе, и мертвенному сему облещися въ безсмертіе (1 Кор. 15, 53)? Или не убеждаетъ тебя пророкъ Исаія, который говоритъ: и воскреснутъ мертвіи, и востанутъ, иже во гробехъ (Ис. 26, 19)? А также и Самъ Спаситель, Который говоритъ: и востанутъ сіи въ животъ вечный, а те въ муку вечную (Матф. 25, 46)? Или не помнишь ты о посмертной беседе Авеля къ Богу, о которой сказано, что не душа, но кровь обращается съ мольбою и вопіетъ къ Богу (Быт. 4, 10)? А кровь не душа, но въ крови душа. Ибо кровь есть тело видимое; а душа, какъ невидимая, имеетъ пребываніе въ крови. И всемъ изобличается твое, Вардисіанъ, зловеріе, опровергаемое самою истиною.

3. Поелику же о многихъ началахъ я много разъ много говорилъ противъ говорящихъ это: то здесь не буду много говорить о семъ, но припомню слова святаго апостола: намъ единъ Богъ Отецъ, изъ Негоже вся, и мы у Него: и единъ Господь Іисусъ Христосъ, Имже вся, и мы Темъ (1 Кор. 8, 6). Посему, какъ можетъ быть многобожіе и много началъ, если единъ Господь Іисусъ Христосъ, Имже вся, и мы Темъ? Изъ сего следуетъ, что Творецъ одинъ, а не многіе боги, и не многіе эоны. Ибо сказано: аще многи суть бози глаголеміи (1 Кор. 8, 5). Словомъ: глаголеміи, апостолъ показалъ, что по существу своему это — не боги. Показавъ же сіе о такъ называемыхъ богахъ еллинскихъ, которыхъ боготворили еллины: солнце, луне, звездахъ, и симъ подобныхъ, заградилъ путь мненіямъ всехъ заблуждающихся.

Поелику же здравая вера сохраняется во всемъ целою, и составляетъ твердыню и спасеніе верныхъ: то всякое еретическое измышленіе странныхъ реченій удобно опровергается. Такъ опровергнутъ и этотъ, самъ себя сделавшій жалкимъ и отчуждившійся отъ жизни. Ибо пророкъ говоритъ святой Божіей Церкви: положу анфраксъ камень твой, и на основаніе твое сапфиръ, и стены твои каменія избранная, и забрала твоя іасписъ (Ис. 54, 11–12). Потомъ после говоритъ: всякъ гласъ, иже на тя востанетъ: одолееши имъ всемъ, на тя же не благопоспешится (Ис. 54, 17), ибо не одолеетъ истинной веры, потому что Церковь создана на камени, и врата адова не одолеютъ ей (Матф. 16, 18), какъ обещалъ ей святый Богъ–Слово, ея Царь и Женихъ, ея Господь и Владыка, Которому, и Отцу въ Сыне, со Святымъ Духомъ, слава честь и держава во веки вековъ, аминь.

Поправъ и сію еще ересь, которую побили мы древомъ жизни, какъ отсеченную, но еще трепещущую, змеиную голову, сами воздадимъ, возлюбленные, благодарность Богу, и снова простремся къ разсмотренію иныхъ ересей.

 

Против ноэтиан, тридцать седьмой и пятьдесят седьмой ереси

1. После Бардесиана, не за много лет пред этим, но лет за сто тридцать до нашего времени (больше или меньше) восстал еще другой еретик по имени Ноэт (Νόητος), уроженец Асийский из города Эфеса. Увлекаемый чуждым духом, он захотел сам от себя говорить и учить, чего не говорили пророки и апостолы и чего изначала не содержала экклесия и не имела в мысли. Сам по себе превознесшись безумным превозношением, дерзнул он говорить, будто пострадал Отец. А возносясь еще большим каким–то надмением и сумасбродством, о себе говорил, что он Моисей, а о брате своем — что он Аарон. Но между тем, после того, как это разгласилось о Ноэте, блаженные пресвитеры церковные, вызвав его, допрашивали обо всем этом и о том, предлагал ли он эту самую хулу об Отце. Но он, быв приведен пред собрание пресвитеров, сперва отрицался, ибо до него никто не изрыгал этой страшной и погибельной горечи. Впоследствии же, когда, так сказать, нагрузил других бешенством, которое в нем было, и привлек к себе около десяти мужей, то, превознесшись еще большим надмением и дерзостью, сделался дерзок и стал уже открыто учить своей ереси. Опять те же самые пресвитеры вызвали его и людей, растлившихся вместе с ним, и спрашивали опять о том же. А он вместе с введенными им в заблуждение с бесстыдным лицом стал уже открыто прекословить, говоря: «что худого делаю я тем, что одного Бога славлю, одного Бога знаю и кроме Его не знаю иного Бога, родившегося, пострадавшего, умершего?» Поэтому, ввиду того что он остался при этом, его вместе с обученными им своему догмату извергли из экклесии. Скончался же он вместе со своим братом не в давнее время, но не в славе, как Моисей, и не был погребен с честью, как брат Моисея Аарон. Ибо они были извержены как отступники и никто из богочестивых их не похоронил. После сего растленные по влиянию Ноэта умом утвердили это учение, увлеклись теми же речениями, какими и их худой учитель вначале. Ибо когда на вопрос собрания пресвитеров он сказал, что славит одного Бога, то услышал от них слова любви их к истине: мы и сами одного Бога славим, но, как знаем, правильно славим; и мы одного Христа имеем, но, как знаем, одного Христа Сына Божия, пострадавшего, как пострадал, умершего, как умер, воскресшего, взошедшего на небо, сущего одесную Отца, грядущего судить живых и мертвых. Вот что мы говорим, вот что знаем, наученные божественными Писаниями.

2. С этого–то времени и ноэтиане (Νοητιανοί), составляющие обрывок самого Ноэта, и его последователи принимают этот догмат и пытаются подтвердить свое неистовое учение сими речениями, сказанными Богом Моисею: Я есмь Бог отцов ваших; Я первый и Я после этого; да не будет у тебя других богов; и т. д. Поэтому еретики говорили: «поэтому мы и знаем Его одного; а если Христос пришел и родился, то один и тот же Отец, один и тот же Сын, а потому один и тот же Бог вечный и ныне пришедший, как говорит писание: сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним; Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю; после того Он явился на земле и обращался между людьми (Вар.3:36–38). Видишь, говорят, как опять божественное Писание вразумляет нас не признавать Бога и еще Бога, утверждая, что один и тот же Бог пришел, а также один и тот же явился впоследствии» […].

3–6. […] разумник оказывается неразумным, и получившие от него имя вослед за ним не разумеют последовательности того, что он утверждает, и чего они держатся, так что на них исполняется изречение святого Апостола: ни яже глаголют, разумеюще, ни о нихже утверждают (1 Тим 1:7)

7. Ибо посмотрите, мужи братия, как выше говорит божественное Писание, лучше же сказать, Сам Господь, как сказано в начале главы. Отсюда и должно показать всю истину и все содержание этой главы. вы спрашиваете Меня о будущем сыновей Моих и хотите Мне указывать в деле рук Моих? Я создал землю и сотворил на ней человека; Я — Мои руки распростерли небеса, и всему воинству их дал закон Я. Я воздвиг его в правде и уровняю все пути его. Он построит город Мой и отпустит пленных Моих, не за выкуп и не за дары, говорит Господь Саваоф (Ис 45:11–13). Потом уже: труды Египтян и торговля Ефиоплян, и так далее, ибо в тебе только Бог. В ком же, как не в Слове Отчем? Ибо Сын поистине есть Бог Слово, и в Нём познаётся Отец, как говорит Он: видевший Меня видел Отцы (Ин 14:9), и: Аз прославих имя Твоё на земле (Ин 17:4). Потом ещё: Аз восставих Царя (Ис 45:13). Не видишь ли, что это собственно глас Отца, сам от себя восставляющий царём над всеми истинное Слово, как истинно рождённое безначально и довременно? Отец и паки поставил Его царём, как говорит Святой Апостол: Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас (Рим 8:11). Так слова пророческие согласны с апостольскими, и апостольские с евангельскими, и евангельские с апостольскими, и апостольские с пророческими. Ещё — Аз восставих Царя, а здесь Воздвигающих Христа из мёртвых. Словами же: в тебе Бог есть, как таинственно и удивительно излагает всё это божественное Писание! Здесь было предвидимо и предвозвещаемо чаянию людей, за обращзению к Богу, Божество во плоти, как в храме. Ибо Сын Божий — Бог Слово, как бы во святом граде и во святом храме, то есть во святом вочеловечении и плотском пришествии говорит, как Бог, обитающий во святом храме: разрушьте храм сей и Я в три дня воздвигну его (Ин 2:19). […]

8–10. […]

 

Против валесиев, тридцать восьмой и пятьдесят восьмой ереси

1. О валесиях (Οὐαλησίων) мы часто слышали. Впрочем не знаем, где, кто был этот Валес (Οὐάλης), или откуда вышел, или чему учил, что внушал или проповедовал. Впрочем, имя это, как арабское, дает нам некоторое основание думать, что он и ересь его еще доселе продолжаются, — что предположительно, как сказал я, есть некоторые в Бакате (ἐν Βακάθοις), в стране Филадельфийской, по ту сторону Иордана. Туземцы хотят называть их гностиками, но они не из гностиков, ибо другой у них образ мыслей. А что дошло о них до нас, то таково.

Многие из них до некоторого времени собирались в экклесии, доколе их безумие распространилось, и они извержены из экклесии. Все они оскоплены. И о началах, и о властях, и о другом они так думают. И когда примут человека в ученики, то все то время, пока у него не отрезаны половые части, он не вкушает животной пищи. А когда склонят его на то или с принуждением оскопят его, тогда он вкушает все что угодно как уже прекративший подвиг и более не находящийся в опасности от раздражения яствами дойти до похоти сластолюбия. И не только со своими поступают таким образом, но часто и проходящих странников, пользующихся их гостеприимством, располагают к этому состоянию, как много рассказывают о сем. Они тащат таковых внутрь и, сзади связав ἐπὶ συμψελίοις (?), с принуждением налагают руки и совершают отнятие членов. И вот что дошло до нас об этих еретиках. Знали мы о них, в каком месте они имеют пребывание, а так как имя это часто встречается в тех странах (и другого имени этой ереси мы не слышали), то и подумали, что это — ересь валесиев.

2–5 […]

 

Против катаров нечистых, тридцать девятой и пятьдесят девятой ереси

1. Вслед за сими появились так называемые катары (Καθαροί) от некоего Навата (ἀπὸ Ναυάτου τινός), как многие рассказывают об этом. Этот Нават был в Риме во время гонения, предшествовавшего гонению Максимина. Может быть, как думаю, то было гонение Декия или Аврелиана. По поводу падших во время гонения превознесшись гордостью, он вместе с последователями своими не захотел иметь общения с каявшимися после гонения и обратился к этой ереси, а именно учил, что это — не спасение, но что покаяние едино, а после купальни ни для кого падшего не может быть помилования.

И мы также утверждаем, что покаяние одно и что купальней возрождения (λουτροῦ παλιγγενεσίας) сего получается спасение, но не отрицаем человеколюбия Божия, ведая истинную проповедь и милость Владыки, и то, что должно заслуживать снисхождения со стороны природы — а именно: способность души к увлечениям, немощь плоти, великое волнение чувств у многих при падении, — почему никто не безгрешен, не чист от скверны, хотя бы даже его жизни на земле был один день. И совершенное покаяние бывает в купальне, но если кто пал, святая Божия экклесия не погубляет его, а дает место обращению, а после покаяния — раскаянию […].

2. […]

3. А потом эти же самые еретики, от этого переходя еще далее, изобрели и нечто другое. Ибо они говорят, что у них вера та же самая, которую имеем и мы. А не хотят иметь общения с двоебрачными. Если кто после крещения сочетается со второй женой, то он уже не будет принят этими еретиками. Все это малосмысленно […].

4–12. […]

13. И так что же, рабы Божии, сыны святой экклесии Божией, ведущие незыблемое правило и шествующие путем истины? Не будем развлекаться голосами и не пойдем на голос всякого поддельного устава. Ибо погрешительны пути этих еретиков и поката стезя их ложного образа мыслей. Много хвалятся, а не знают и малого. Свободу обещают, будучи сами рабами греха (2 Петр.2:19). Хвалятся очень многим, а ничуть не достигли и малого.

Но достаточно, как думаю, сказанного доселе о сих так называемых катарах («чистых»), а на самом деле, если должно сказать истину, нечистых […].

А и еще есть в Африке и Визакании мудрствующие подобно этим непокорники — так называемые по некоему Донату донатиане (ἀπὸ Δωνάτου τινὸς Δωνατιανοί). И они, ибо не вступают в общение с отпадшими во время гонения, будут опровергнуты тем же самым, чем и ходящие вместе с ними под чуждым ярмом новатиане (Ναυατιανοί), или так называемые катары (Καθαροί). Поэтому нам не было нужды иметь еще какое–либо дело с ними, но мы их поставили вместе с подобными им. Впрочем, они и еще более отпали к худшему, ибо мудрствуют о вере по–ариански. Но в худых своих мудрованиях о вере будут опровергнуты точно так же, как опровергнут словами истины и Арий, мудрствующий одинаково с ними, как и они с ним. Миновав же еще и эту ересь, перейдем к следующим за нею по порядку, попирая их о Господе, как страшных пресмыкающихся.

 

Против ангеликов, сороковой и шестидесятой ереси

1. Слыхали мы о ереси ангеликов (Ἀγγελικῶν αἵρεσιν), и до нас дошел только звук их имени, но мы не совсем ясно знаем, какая это ересь — может быть, потому, что она, в какое–то время составившись, впоследствии прекратилась и наконец уничтожилась. А по какой причине имела она это имя, не знаем. Ибо или от того, что некоторые утверждают, будто мир приведен в бытие Ангелами, но я не могу сказать, та ли самая ересь, которая утверждает это, названа этим именем, или потому имела она это имя, что еретики эти величаются, будто состоят в чине ангельском и ведут отличнейший образ жизни, но и этого не утверждаю; или они получили это имя от какого–либо места, ибо есть какая–то местность Ангелика (Ἀγγελινή), лежащая по ту сторону страны Месопотамской.

2. Но, слушатель, если ты памятлив, то в подозрениях не дойдешь до порицания. Мы обещали об одних ересях объявить их корни и содержание, или что–либо из делаемого принадлежащими к ним, а о других упомянуть только по имени. И сколько помогала и подавала сила Божия до сей ереси из всех, которые мы изложили, ни одной не оставили не объясненной, за исключением одной этой. А может быть, для нашего знания не совсем ясно понятие о ней оттого, что она превознеслась надмением на малое время и впоследствии прекратилась. Упомянув же наскоро только о ее именовании и поступив с именем ее, как с недоноском, минуем это место, чтобы устремиться к рассмотрению других ересей, прося Владыку всяческих открыться нам и, показав малому уму нашему подробности того, что бывает у еретиков, все дать уразуметь в точности, так чтобы нам и самих себя и ближних направить к избежанию негодного и к приобретению себе от Бога постоянства в добре и подлинной истине.

 

Против апостоликов, сорок первой и шестьдесят первой ереси

1. После этих еретиков другие наименовали себя апостоликами (Ἀποστολικοὺς ὠνόμασαν), а также хотят навываться и апотактиками (Ἀποτακτικούς). У них соблюдается нестяжательность. И эти также суть отломок учений Татиановых, энкратитов, татиан и катаров, которые собственно не принимают брака. Но у них изменены и таинства. Величаются они нестяжательностью, между тем понапрасну раздирают святую церковь Божию и вредят ей самовольным служением, отступив от человеколюбия Божия. Ибо у них не бывает уже принятия ни для кого из падших. А также о браке и о другом они мудрствуют сходно с теми, о которых было выше сказано. Но катары пользуются только общепризнанными Писаниями, а эти, во всем чуждаясь правила экклесии, по большей части опираются на так называемые Деяния Андрея и Фомы […].

2–8. […]

 

О савеллианах, сорок второй, а по общему порядку шестьдесят второй ереси

1. Некто Савеллий восстал не в очень давние времена; это еретик новый, от которого произошли так называемые савеллиане. И он учил весьма близко к ноэтианам, за исключением кое–чего немногого. Этого учения придерживаются увлекаемые каким–то безумием многие в Месопотамии и пределах Рима.

Савеллий с происшедшими от него савеллианами учит, что один и тот же есть и Отец и Сын и Дух Святой, так что это три именования одной ипостаси или как тело, душа и дух в человеке. И Отец, так сказать, тело, а душою можно назвать Сына, и, как в человеке — дух, так и в Божестве — Святой Дух. Или как в солнце, хотя оно, в сущности, одно, находятся три действия, т. е. освещать, и согревать, и еще самый округлый вид. И согревающее, или теплота и жар, есть Дух, просвещающее — Сын, а самый вид всего существа есть Отец. В свое время Сын был послан как луч, и Он сделал в мире все, относящееся к евангельскому домостроительству и спасению людей, а потом вознесся опять на небо, подобно лучу, испущенному солнцем и снова возвратившемуся в солнце. Дух же Святой посылается однажды для целого мира и потом в отдельности на каждого из удостаиваемых этого; такого он духовною силою и сближением, так сказать, оживотворяет и воспламеняет, согревает и делает теплым. Так учат савеллиане.

2. У них в употреблении все писания Ветхого и Нового Заветов, но они пользуются только некоторыми изречениями, которые сами выбирают, согласно собственному измышлению их поврежденного ума и неразумия. Прежде всего они пользуются словами и изречениями, которые сказал Бог Моисею, а именно: Слыши Израилю: Господь Бог твой един есть (Втор.6:4). Не сотвори себе богов иных. Да не будут тебе бози (Исх.20:2–3) новые (Пс.80:10), потому что аз Бог первый и аз по сих (Ис.41:4), кроме Мене несть иного (44:6). И все, что подобно этому, согласно собственному их разумению, приводят в подтверждение этого же. Также из Евангелия приводят слова: Аз во Отце и Отец во Мне — и: Мы двое едино есма (Ин.14:11; 10:30).

А все свое заблуждение и силу своего заблуждения получили они из некоторых подложных писаний, особенно же из так называемого египетского Евангелия — такое имя придали ему некоторые. Ибо в этом Евангелии излагается много подобного этому как бы украдкой, таинственно; в нем от лица Спасителя говорится, как будто он Сам объясняет ученикам, что один и тот же Отец, Сын и Дух Святой. А когда встретятся с кем–либо из наиболее простодушных или неопытных, не имеющих ясного познания о Божественных Писаниях, то на первый раз приводят в смущение такими словами — что сказать нам, любезные? Один у нас Бог или три бога? Когда услышит это человек богобоязненный, но несовершенно сведущий в истине, тотчас, смутившись умом, соглашается с их заблуждением и оказывается отрицающим Бога, оказывается отрицающим бытие Сына и Святого Духа.

3. Во всем этом действует своими внушениями исконный враг людей, дабы большую часть людей обольстить и совратить с пути истины: одного — так, другого — иначе. Ибо в святой Церкви Божией ясно исповедуется и единогласно признано, что действительно Бог один и нет иного. Не многобожию учим мы, но единоначалие проповедуем. Проповедуя же единоначалие, не впадаем в заблуждение, но исповедуем Троицу — Единицу в Троице и Троицу в Единице и единое Божество Отца и Сына и Святого Духа. Ибо Сын не Сам Себя родил, и Отец не изменился так, чтобы из Отца быть Сыном, и Дух Святой не именовал себя когда–либо Христом, но Духом Христовым, Даруемым через Христа, от Отца исходящим и от Сына приемлющим. Личное бытие имеет Отец, личное — Сын, личное — Дух Святой, но Троица не есть смешение, как думал Савеллий, и не изменяется в своей вечности и славе, как учил суесловящий Арий, но Троица всегда была Троицею, и никогда Троица не получает прибавления будучи единым Божеством, единым господством, будучи единою славою. Она, однако же, счисляется как Троица — Отец и Сын и Святой Дух, счисляется не так, чтобы тремя именами называлось нечто одно, но имена поистине совершенны, совершенны и ипостаси, и нет в них никакого изменения. Отец всегда Отец, и не было времени, когда бы Отец не был Отцом, Он есть всегда совершенный Отец, имеющий личное бытие; и Сын есть всегда совершенный, всегда имеющий личное бытие, истинно рожденный от Отца безначально, предвечно и неизглаголанно, — не собрат Отцу, не получивший начала бытия, и не перестававший когда–либо существовать, но всегда, как истинный Сын, существующий с Отцом, довременно рожденный от Отца, равный Ему, Бог от Бога, Свет от Света, Бог истинный от Бога истинного, рожденный, несотворенный. Но Он не Сам Отец, и Отец не сам Сын. Если же Отец есть Бог, то и Сын и Святой Дух есть Бог.

4. Ибо Дух всегда с Отцом и Сыном; Он не собрат Отцу, не рожден, не сотворен, не брат Сына, не внук Отца, от Отца исходит и от Сына приемлет; не иного с Отцом и Сыном существа, но одного и того же существа, одного и того же Божества, от Отца и Сына [ ], с Отцом и Сыном, всегда имеющий личное бытие, Дух Святой, Дух Божий, Дух славы, Дух Христов, Дух Отца, ибо сказано: Дух Отца глаголяй в вас (Мф.10:20); и еще: Дух мой настоит посреде вас (Агг.2:6). Он по именованию третий, а по Божеству равный, от Отца и Сына неразнствующий, союз Троицы, запечатление исповедания. Ибо Сын говорит: Аз и Отец едино есма (Ин.10:30), не сказал: «Един есмь», но слова: Аз и Отец — означают, что имеет личное бытие Отец и имеет личное бытие Сын, сказал: «Двое», а не сказал: один. И еще: «Едино есма», а не сказал: «Един есмь». Равным образом сказал он: Шедше крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28:19), причем в средних поставлены союзы при слоге te, te и te. Матфей изобличает Савеллия, привносящего смешение лиц, ибо обозначает истинно Отца, истинно Сына, истинно Святого Духа. А когда поставлена Троица в одном порядке и наименована одним именем (во имя), то этим изобличает он Ария, придумавшего в Троице какую–то постепенность, или изменяемость, или различие, ибо хотя Отец возвещается в учении большим Сына, однако же славу достолепно предоставляет Сыну. Ибо кому бы и приличествовало прославлять своего Отца, как не Сыну истинному? И опять, желая показать равенство, дабы некоторые не впали в заблуждение, считая Его, как Сына, меньшим, говорит так: Иже нечтит Сына, якоже чтит Отца, не имать живота в себе (Ин.5:23); и еще: Вся елика имать Отец, Моя суть (Ин.16:15). Что же значат слова: Елика имать Отец, как не то, что, как Отец — Бог, так и Я — Бог; Отец — жизнь, и Я — жизнь, Отец вечно, и Я вечно: Вся, елика имать Отец, моя суть.

5. Посмотри же, Савеллий, и размысли, открой очи сердца твоего и неслепотствуй; мысль твоя и обольщенных тобою да снидет со святым Иоанном на Иордан. Отверзи уши твои и послушай гласа пророка, глаголящего: Аз глас вопиющаго в пустыни (Мф.3:3). Послушай Предтечу Господня, удостоившегося получить имя ангела, приявшего от чрева матери Духа Святого и взыгравшего при входе Марии к Елизавете. Будучи еще во чреве, он познал пришествие своего Владыки и взыграл. Ему дано было открыть проповедование и уготовать путь Господень. Поверь ему — и не уклонишься от цели истины. Вот он, как только узнал своего Владыку, свидетельствует, говоря: «Я имею нужду в Тебе, и Ты ли грядеши ко мне». Когда же Спаситель сказал: Остави ныне, да исполнится всякая правда (Мф.3:15), и крестился от него, тогда, как говорит Божественное Евангелие, Иоанн свидетельствова глаголя, яко отверзошася небеса и видех Духа Святого сходяща в виде голубя, и грядуща на Него, и глас с небесе: сей есть Сын Мой возлюбленный, о Нем же благоволих (Ин.1:32; Мф.3:16–17). О муж спорливый! Отец был на небе, глас сходил с неба. Ежели же глас был с неба, то прошу тебя, рассмотри свое превратное мнение. К кому говорил Отец: Сей есть Сын мой возлюбленный, о Нем же благоволих? И кто был Сей? Для чего Дух сошел в виде голубя, хотя Дух Святой тела не имеет? Ибо один Единородный облекся в тело и истинно вочеловечился от Приснодевы Марии через Духа Святого. Не от семени мужского, но от Марии, Он — зиждительное Слово — образовал Себе тело, а также душу человеческую и ум и доселе пребывает человеком, все восприяв в Себя совершенно и соединив со своим Божеством — не так, чтобы только вселился в человеке (этого да не будет), но сам Святый Бог — Слово — вочеловечился.

6. Для чего же Дух является в виде голубя? Дабы внушить тебе, который желаешь казаться мудрым, но ничего правильно не разумеешь, чтобы ты не произносил хулы и не думал сливать Духа с Отцом или Сыном. Дух Святой, не имея тела, принимает вид голубя для того, чтобы изобличить твое заблуждение и показать, что Дух сам по себе имеет личное бытие; имеет оное Отец, имеет и Единородный, Божество, однако же, не разделяется, и слава Его не умаляется. Видишь, как счисляется Троица: Отец дает глас с неба, Сын крещается в Иордане, Дух Святой сходит в виде голубя. Скажи мне еще, кто это изрек: Се уразумеет отрок мой возлюбленный, о Нем же благоволих, прият его душа моя, положу Дух мой нань, и суд языком возвестит. Не преречет, не возопиет, ниже услышится на распутиих глас его. Трости сокрушены не преломит и льна внемшася неугасит, дондеже изведет в победу суд и т. д. (Мф.12:18–20; Ис.52:13; 42:1–3)? Муж спорливый! Ужели эти слова не могут заключать в себе указания на Троицу? Ужели Отец у пророка сказал это о Себе? А кто это, о ком написано: Рече Господь Господеви моему: седи одесную Мене (Пс.109:1)? Или еще, как говорит Евангелие, и вознесеся на небо и седе одесную Отца (Мк.16:19), и приидет судити живых и мертвых? Или еще, как не убедили тебя два мужа, явившиеся в одеждах белых и сказавшие ученикам: Мужие Галилейстии, что стоите зряще на небо? Сей Иисус вознеесыйся от вас на небо, такожде приидет (Деян.1:11)? Кого видел блаженный Стефан, когда говорил: се вижу небо отверсто, и Сына человеча стояща одесную Бога (Деян.7:56)? А ты, невежда во всем, не понявший гласа святых Писаний, повредил более себе и послушавшим тебя, отпав от святой веры в истину Божию.

7. Бог истинно сказал: Аз первый и Аз по сих, кроме Мене несть иного (Ис.44:6). Истинно, что нет многих богов, но един Бог первый и по сих, Отец и Сын и Святой Дух — Троица неслиянная и нераздельная в своем единстве; Отец истинно родил Сына, и Сын истинно рожден от Отца и имеет личное бытие безначально и довременно, и Дух Святой истинно от Отца и Сына, имеет то же Божество, от Отца исходит и от Сына всегда приемлет, — един Бог первый и посих. Говорится же это так и от лица Самого Христа ради некоего иного домостроительства. Хотя Иисус Христос, Господь наш, часто являлся пророкам и возвещал Свое будущее пришествие, но некоторые не приняли Его, ожидая вместо Него другого, поэтому, дабы сыны Израилевы, обезумев и обратившись на сторону суеверных чтителей и идолов и введших в мир многобожие, не поклонились идолам аммореев, хеттеев, хананеев, ферезеев, евеев, гергесеев, иевуссеев, арукеев и асаннеев (Быт.10:15–16), [как, впрочем, и сказано о них, что они поклонились Веельфегору Хамосу, Астарте, Мазурофам [ ], Неасте [ ] и Веельзевафу [ ] и прочим идолам языческим], сказал им Господь: Аз первый и по сих, дабы отвратить их от прелести басней язычников — поклонников многобожия. И поскольку имели они отвергнуть пришествие Сына Его — Господа нашего Иисуса Христа, то и сказал Он иудеям: Аз первый и по сих, — первый, пришедший во плоти и по сих грядущий судить живых и мертвых, пострадавший на кресте, погребенный и воскресший, с тем же самым телом во славе вознесшийся на небо, так как тело получило участие во славе Божества Его, просияло, уже не подлежит прикосновению и смерти более не причастно, ибо Христос, как говорит Писание, воста от мертвых, смерть им ктому не обладает, говорит апостол (Рим.6:9). Смотри, как точность [Писания] руководствует человека, чтобы он не уклонился в какую–либо сторону от истины. Когда разум вздумал произвести многобожие, тогда человек должен был услышать: Господь Бог твой — Господь един есть (Втор.6:4). Когда сыны Израилевы будут ожидать другого Христа, а не того, который пришел, они услышат: Аз первый и по сих. Аз есмь алфа и омега (Откр.1:18); альфа (α) отверста книзу, а омега (ω) отверста кверху — да исполнится речевое: Сшедый, той есть и возшедый превыше всякого начальства и власти и господства и всякого имене именуемого (Еф.4:10; 1:21). А дабы, размышляя о словах: Аз есмь первый и Аз по сих, Аз есмь алфа и омега, Господь Бог твой Господь един есть, Аз есмь сый (Исх.3:14), не стал кто–либо отрицать Христа и Святого Духа, для этого сказано: Отец Мой болий Мене есть (Ин.14:28); и еще: Да знают Тебе единаго истиннаго Бога и Его же послал еси Иисус Христа (17:3). Сказано это не в том смысле, будто Сын не есть истинный Бог, но для того, чтобы наименование Троицы возвести к единству и обратить мысль человеческую от многобожия к единому Божеству.

8. Если же Арий, заблудившись умом, подумает, что один только называется истинным Богом, т. е. Отец, а Сын, хотя и есть Бог, но неистинный, — такого опять иным образом изобличает, говоря: Аз есмь свет истинный, иже просвещает всякого человека грядущаго в мир (Ин.8:12; 1:9). Об Отце же сказано, что Бог свет есть (1 Ин.1:5), а не сказано: «Свет истинный», дабы мы из наименования Бога истинным и света истинным познавали равенство Божества у Отца с Сыном и у Сына с Отцом; и Отец именуется светом, и Сын именуется Богом без прибавления здесь слова «истинный», и не было нужды говорить, потому что нет никакого сомнения, ибо словами Бог и свет ясно показано единое совершенство одинаковой истинности как Отца по отношению к Сыну, так и Сына по отношению к Отцу. Таким образом, все безумие твоего заблуждения опровергнуто. Ибо Отец есть Отец, Сын есть Сын, Святой Дух есть Святой Дух, Троица — единое Божество, единая слава, единое господство. Ему слава и держава, Отцу в Сыне, Сыну в Отце со Святым Духом во веки веков. Аминь.

Отрясши и эту ересь, как бы ливийского змия, или лягушку, или ужа, или некий иной вид пресмыкающихся, весьма страшных, но не имеющих силы укушением причинить вред, и поправ ее силою Святой Троицы, призовем, идя вперед по порядку ересей, самого Заступника нашего убожества и скудости, да поможет Он достойным образом изобличить то, что говорится и что бывает в каждой ереси, и сделать их опровержение.

 

Объ Оригенистахъ первыхъ, — они же срамные. Сорокъ третья, а по общему порядку шестдесятъ третья ересь

Гл. 1. Некоторые еретики называются Оригенистами; этотъ родъ ереси находится не везде. По моему мненію, и эта ересь явилась вследъ за теми ересями. А отъ чего именуются они Оригенистами, не совсемъ ясно мы знаемъ, — отъ Оригена ли адамантоваго, прозваннаго Синтактомъ (сочинителемъ), или отъ кого нибудь другаго, — незнаю. Впрочемъ это названіе у насъ принято.

Ересь ихъ признается похожею на ересь Епифана, о которомъ я сказалъ выше, при изложеніи ересей гностическихъ. Они принимаютъ различныя писанія Новаго и Ветхаго завета, отвергаютъ бракъ и не знаютъ границъ въ сладострастіи. Некоторые говорили, что эта ересь родилась въ Риме и въ Африке. Они оскверняютъ развратомъ и тело свое, и умъ, и душу. Некоторые изъ нихъ — по виду монашествующіе, а живущія съ ними женщины на видъ будто монахини. Тело у нихъ истощенное: удовлетворяя своей похоти, они, выражусь скромнее, совершаютъ дело сына Іудина, по имени Авнана (Быт. 38, 9). Ибо какъ онъ, когда теломъ соприкасался фамари и удовлетворялъ похоти, не делалъ надлежащаго для произведенія потомства, сообразно съ дарованнымъ отъ Бога способомъ чадотворенія, но самымъ способомъ худаго действія совершалъ грехъ противъ себя самаго: такъ и они пользуются мнимыми женами, совершая это незаконное дело. Для нихъ служитъ предметомъ соревнованія не невинность, но лицемерная чистота, носящая одно имя. Они заботятся о томъ, чтобы женщина отъ растленія не сделалась беременною, или чтобы не умножить чадородія въ міре, или чтобы ихъ не уличили люди; они хотятъ быть въ чести за этотъ почитаемый у нихъ подвигъ целомудрія, и однако же вотъ что делаютъ. Другіе же предпочитаютъ совершать это самое срамное дело не посредствомъ женщины, а иными способами, оскверняясь собственными руками. И въ этомъ они подражаютъ вышеупомянутому сыну Іуды, оскверняя землю своими преступными действіями и мерзскими каплями, и своими ногами растирая по земле свои истеченія, дабы ихъ семя не было похищено нечистыми мухами, къ зачатію и порожденію демоновъ.

Гл. 2. Они, какъ уже сказалъ я, пользуются различными писаніями Ветхаго и Новаго завета и некоторыми книгами апокрифическими, въ особенности такъ называемыми деяніями Андрея и другихъ. Они даже часто хвастались темъ, что совершаютъ это открыто, между темъ обвиняютъ техъ изъ принадлежащихъ къ Церкви, которые имеютъ возлюбленныхъ, такъ называемыхъ сожительствующихъ (τὰς συνεισὰϰτους) женъ, — обвиняютъ за то, будто и они совершаютъ это тайно, стыдясь людей, такъ что къ беззаконію пріобщаются, а по внешности, во избежаніе людской молвы, украшаются честнымъ именемъ. Объ некоторыхъ изъ умершихъ намъ разсказывали некоторые, что и они делали тоже, — разсказывали люди, слышавшіе это будто бы отъ самихъ изнасилованныхъ женщинъ. Въ числе таковыхъ выставляли на видъ имя одного Епископа, довольно летъ проходившаго должность епископскую въ небольшомъ городе Палестины, будто онъ имелъ у себя въ услуженіи таковыхъ женщинъ, т. е. сожительствующихъ; а еще намъ известно, что онъ былъ изъ числа исповедниковъ. Однакоже мы не поверили темъ, которые разсказывали это и говорили, будто они слышали о томъ отъ самихъ женщинъ, хотя крайняя пронырливость людей, говорившихъ это, побуждала насъ то верить, то неверить дурной молве о преждеупомянутомъ старце Епископе, пущенной после его смерти. А вина, взведенная на него, была такая: когда кого–то изъ такихъ застали на месте греха съ женщиною, и когда мы уличили его, онъ представлялъ въ свое оправданіе, будто женщина, соблудившая съ нимъ, хотя уже пожилая летами и устаревшая, показала ему этотъ непотребный образъ действія и научила его, какъ делать и скверныя свои истеченія разсеявать по земле.

Гл. 3. Таковы–то ихъ гнусныя действія, обольщающія ихъ умъ, по ослепленію діавольскому. Представлять свидетельства, на основаніи которыхъ они подвергаются паденію, я не считаю нужнымъ, чтобы, желая подробно разсказать съ целію отвратить отъ беззаконнаго действія каждой ереси, не направить скорее ко злу мысль людей не укрепившихся и всегда способныхъ къ разслабленію, наклонныхъ уловлять для себя зло вместо добра. Но для отвращенія отъ этой страшной и свойственной пресмыкающимся ереси, я изъ многаго предложу лишь немногое.

Откуда вы, любезные, взяли мысль о такомъ беззаконномъ вашемъ действіи? И прежде всего, для кого не очевидно все это, именно что ваше ученіе есть демонское, что оно есть злоухищреніе, измышленное людьми обольщенными умомъ и испорченными? Ибо если зачатіе (по вашему мненію) есть дело совершенно худое, то, конечно, не по причине чадорожденія, а по причине плотскаго совокупленія; зачемъ же, побеждаемые сладострастіемъ, вы совокупляетесь теломъ? Если же плотское совокупленіе не есть дело худое: то не составляетъ худаго дела, чтобъ зачатое посредствомъ совокупленія соделалось рожденнымъ. Отказавшись отъ этого, человеку не нужно возделывать землю. Авель напримеръ былъ пастыремъ овецъ, а Каинъ обработывалъ землю. Иной возделываетъ землю подобно Ною, который былъ человекъ делатель земли, и насади виноградъ (Быт. 9, 20); онъ насадилъ виноградъ но не затемъ, чтобы на немъ не было гроздовъ; а насади и испи отъ плода сего, и упися, какъ написано (Быт. 9, 21). Въ этомъ старца можно извинить. Будучи благоугоденъ Богу, онъ подвергся опьяненію не вследствіе невоздержности, но, можетъ быть, отъ горести впалъ въ состояніе несознательное, и не вынесши действія той и другой причины, по слабости и старости подпалъ немощи, не заслуживая однакоже посмеянія отъ сына. А посмеявшійся стяжалъ себе проклятіе, въ примеръ того, что наносящіе оскорбленіе родителямъ будутъ наказаны, равно какъ и помыслы возстающіе въ васъ на разумъ Божій и на прекрасно устроенный порядокъ.

Гл. 4. Хотя бракъ и не такъ восхваленъ, какъ девство, хотя девство выше его, и истинное и неоскверненное девство называется славнымъ и добродетельнымъ: однакоже и бракъ честенъ, если имеетъ целію чадородіе, а не обращаетъ прекрасно созданное отъ Бога къ постыдной цели, но надлежащимъ образомъ соблюдаетъ учрежденный отъ Бога порядокъ брачнаго общенія. Девство истинное таково, какимъ восхваляетъ его Святый Апостолъ: дева и непосягшая печется о Господнихъ, како угодити Господеви, да будетъ свята и теломъ и духомъ (1 Кор. 7, 34); симъ показалъ онъ, что одиночество не подаетъ никакой причины даже къ подозренію въ проступкахъ. Но мы знаемъ, что и Авраамъ раждалъ детей, и между темъ былъ другомъ Божіимъ, и Исаакъ, и Іаковъ и прочіе. Они не осквернили себя делами беззаконными, ибо не прикасались къ мерзостямъ, и не относились враждебно къ деторожденію, путемъ честнаго брака прекрасно устроенному отъ Бога, и подвизавшіеся между ними въ целомудріи и девстве не нарушили законовъ подвига, и похвальнаго образа подвижничества не исказили облекшись въ оный какъ бы въ шутку. Илія совсемъ почти не входилъ въ города, и не былъ собеседникомъ съ женщинами, но постоянно пребывалъ въ пустыняхъ; и Елисей, и Іоаннъ, и все, которые, имея въ виду сей великій образъ последованія ангеламъ, по евангельской заповеди Господа исказиша сами себе, Царствія ради небеснаго (Матф. 19, 12).

Многое имели бы мы сказать объ этомъ, и многими местами Божественнаго Писанія могли бы изобличить ихъ мысли, на посмеяніе вложенныя въ нихъ діаволомъ, но довольствуемся симъ не многимъ. Ибо совершенно очевидно, что такое дело у нихъ не отъ разума, и не отъ Бога таковое знаніе, но по действію демоновъ бываетъ это поруганіе и паденіе ихъ въ беззаконное дело. Отразивъ и эту ересь какъ бы страшную змею, именуемую ехидною, которая ростомъ мала, но испускаетъ ужасное по своей ядовитости дыханіе и наноситъ гибель приближающимся къ ней, — сокрушивъ ее, перейдемъ къ следующимъ ересямъ, призвавъ Бога на помощь къ совершенію всего труда нашего въ Боге.

 

Против Оригена Адамантова, сорок четвертой и шестьдесят четвертой ереси

1. За этими по порядку следует Ориген, прозванный Адамантовым. Он был сын Леонида, святого и ублажаемого мученика. Сам Ориген, в молодые свои годы претерпев много гонений, а в возрасте мужеском хорошо усвоив эллинское образование и воспитавшись в Церкви, сделался известен в Александрии во время царя Декия. Родом он был египтянин, пребывание и воспитание имел в Александрии и, может быть, некоторое время посещал училища Афины. Говорят, он много пострадал за святое учение веры и за имя Христово. В городе много раз оскорбляли его, поносили и подвергали жестоким истязаниям. Однажды, говорят, эллины обстригли его, посадили его при входе в так называемый Сарапиум, то есть в капище их идола, и велели ему раздавать пальмовые ветви приходившим для нечестивого служения и поклонения идолу, ибо такой обычай имеют жрецы их идолов. Взяв ветви, Ориген без всякой робости и колебания воскликнул громким голосом и дерзновенно: «Идите, примите не идольскую ветвь, а ветвь Христову». И многое еще по преданию рассказывают древние об отличных его поступках.

2. Но награда за подвиг не осталась за ним до конца. Он подвергся великой зависти за то, что превосходил других своей образованностью и ученостью. Особенно это раздражало имевших в то время правительственную власть. По диавольскому злоухищрению делатели зла придумали нанести срам этому мужу и определили ему такое наказание — отдали его эфиопу на осквернение его тела. Не в силах будучи стерпеть такого измышленного диаволом действия, Ориген закричал, что из двух предложенных ему дел он скорее готов принести жертву. Хотя он и не добровольно совершил это, как говорят многие, но так как сам он вполне признался, что это сделал, а именно: язычники, положив ему на руку ладан, сбросили его с руки на очаг жертвенника; по суду исповедников и мучеников, он лишен был тогда славы мученичества и извержен из Церкви. Подвергшись этому в Александрии и не имея сил выносить насмешки ругателей, он удалился оттуда и избрал своим местопребыванием Палестину, то есть землю Иудейскую. Когда он прибыл в Иерусалим, священноначальствующие убеждали его как известного и ученого толкователя, проповедовать в Церкви, ибо говорят, что прежде принесения жертвы он удостоен был и пресвитерства. Когда тогдашние священноначальники святой Церкви Иерусалима убеждали его, как я сказал, проповедовать в Церкви и много понуждали к тому, он встал и произнес только одно следующее изречение псалма сорок девятого, пропустив все предшествующее: грешнику же говорит Бог: что ты проповедуешь уставы Мои и берешь завет Мой в уста твои (Пс.49:16). Затем, согнув книгу, отдал ее и сел с плачем и слезами. Вместе с ним плакали и все.

3. Некоторое время спустя, он, по убеждениям и понуждениям многих, познакомился с неким Амвросием, одним из знатных придворных, которого одни называли последователем Маркиона, а другие — последователем Сабеллия, и убедил его отступить от ереси, проклясть ее и восприять веру святой Церкви Божией. Ибо Ориген тогда придерживался правильной и вселенской веры. А упомянутый Амвросий, поскольку держался иного мнения и был муж ученый и ревностный к божественному чтению Священного Писания, то упросил Оригена, — так как смысл изречений в Божественных книгах глубок, — дать ему изъяснение. Склонившись на его законное желание и убеждение, Ориген решился сделаться толкователем, так сказать, всего Писания и изъяснить оное. В Тире Финикийском он, как сказывают, в течение двадцати восьми лет вел превосходный образ жизни, в занятии и трудах. Амбросий в достаточном количестве доставлял пропитание ему, скорописцам и прислужникам, равным образом хартию и потребное на другие расходы. Между тем Ориген, проводя время без сна и в сильных занятиях, совершал свой труд над Писанием. Прежде всего он позаботился. тщательно собрать шесть переводов: Акилы, Симмаха, семидесяти двух, Феодотиона, а также так называемого пятого и шестого издания; к этому присоединил он еврейский текст, написанный еврейскими буквами, а на другой странице против него сделал другое сопоставление — написал тот же еврейский текст, но буквами греческими. Так произошел труд, именуемый Гексаплой (Ἑξαπλᾶ), в котором к греческим переводам сделано два приложения — еврейский текст, написанный еврейскими буквами, и еврейский же, написанный греческими; так что весь Ветхий завет состоит из так называемых гексаил и из двух списков еврейского текста.

Всей этой работой сей муж занимался с особенной любовью. Но славы своей до конца не удержался, ибо обширные сведения послужили для него поводом к великому падению. Желая, сообразно со своей целью, ничего в Божественных Писаниях не оставить без изъяснений, он подвергся обаянию греха и изрек слова смертоносные. От него произошли так называемые оригенисты. Впрочем, не те предыдущие, которые занимались срамными делами. О тех, как я уже говорил прежде, я не могу сказать, от этого ли Оригена (он же и Адамантов) они получили начало или имели своим главой кого–нибудь другого, называвшегося Оригеном. Впрочем, и об этом Оригене рассказывают, что он умыслил нечто против своего тела. Одни говорят, что он оскопил себя, чтобы не волноваться сладострастием, не разжигаться и не распаляться плотскими движениями. Иные же говорят не так, а что он придумал прикладывать к известным членам какое–то лекарство и иссушать их. Другие отваживаются возносить на него и нечто другое — например, будто он отыскал какую–то траву, целительно действующую на память. Мы не совсем верим необыкновенным рассказам о нем, однако же не опустили передать эти рассказы.

4. Произошедшая от него ересь сперва открылась в стране Египетской, а теперь встречается между людьми превосходными и принявшими, по–видимому, монашеский образ жизни, между людьми, по влечению природы удалившимися в пустыни и избравшими нестяжательность. Также и эта ересь ужасна и хуже всех древних ересей, с которыми она мудрствует сходно. Хотя она и не располагает своих последователей совершать срамное, но внушает страшное по своей гнусности сомнение относительно самого Божества. От нее Арий получил первый повод и за ним аномии и другие…

5–10. […] соображения относительно крови, много раз выделявшейся из наших тел, и плоти, обратившейся в какую другую материю, говорят, что воскреснет наше тело таким, каким было при конце жизни».

11. Таковы слова вышереченного мнимого мудреца, выражающие сомнение относительно истины: я по необходимости привёл их в доказательство желающим знать всю сущность его неверия в воскресение. Есть между прочим и много другого в толковании на этот псалом. Он говорит: «сего ради не воскреснут нечестивые на суд». На этом основании, как на людей простоватых, нападает он на тех, кто признаёт воскресение несомненным и с твёрдым упованием веруют в воскресение мертвых; — он наговорил при этом много вредного и подвёл некоторое софистическое предположение, взятое не от веры, а из разума, с тем, чтобы они поверили ему во всём к своему несчастию, и на основании того, что случается с нами по природе, он покусился извратить исповедание самого нашего воскресения, ожидаемого с истиным упованием. Я же, как человек незначительный, не желая отважиться быть лучшим тех, которые уже с успехом потрудились и весьма правильно ниспровергли всё его измышленное риторическое злохудожество, признал достаточным удовольствоваться тем, что сказано блаженным Мефодием в слове «О воскресении» против того же Оригена, и предложу это здесь буквально, как и сам он изложил.

12–72(73). […] Знакомые с естественной историей говорят, что крот живёт в норе и рождает детей много вдруг: до пяти и более, а ехидны ловят их. Если ехидна найдёт целую нору, то, не могши всех пожрать, съедает для своего насыщения одного или двоих, а прочим, выколов глаза, приносит пищу и откармливает слепых, до тех пор пока не возьмёт и не съест каждого из них, когда захочет. Если же случится найти их кому–нибудь незнающему и возьмёт их для употребления в пищу, то принимает в себя яд от них, как напитанных ядом ехидны. Так и ты, ориген, ослепив свой ум вышеуказанным эллинским учением, изрыгнул яд и на доверившихся тебе, и сделался для них ядовитой пищей, повредив многим тем же, отчего сам потерпел вред. О самом Оригене мы скзали в предыдущих рассуждениях, как он хулил Сына Божия, называя Его Богом созданным, и сказав, что Он не может видеть Отца, что равно и Дух Святой не может видеть Сына, и как он ложно учил, будто душа предсуществовала и, согрешив на небе, низведена в тело, и что диавол будет восстановлен в своём начальстве. Осчастливлен же Иоанн Креститель и прочие святые тем, что они буду общниками диавола в Царстве Небесном! И что рай и воды превыше небес и воды под землею суть иносказание, а не действительность.

 

О Павле Самосатском, сорок пятой, а по общему порядку шестьдесят пятой ереси

1. Павел, называемый Самосатским, появился и следует за Новатом и Оригеном, впоследствии причисленный к еретикам за то, что он возмечтал о себе высоко, восстал против истины тщеславным своим пустословием и мыслью, поколебленной диаволом. Его, должно оплакивать, как по истине завистью диавола отпадшего и падшего с высоты, ибо на нем исполняется сказанное: Рачение злобы помрачает добрая, и парение похоти пременяет ум незлобив (Прем.4:12). Итак, этот, о котором нам следует говорить в нашем изложении, Павел Самосатский, имя которого вначале мы упомянули и об ереси которого составляем рассказ, был из Самосат — города, находящегося в пределах Месопотамии и Евфрата. В это время, во дни императоров Аврелиана и Проба, он поставляется епископом святой Кафолической Церкви Антиохии. Но, вознесшись умом, отпал от истины и возобновил ересь Артемона, который жил за много лет прежде и сгиб.

Павел говорит, что Бог Отец и Сын и Святой Дух есть единый Бог, а всегда сущее в Боге Слово Его и Дух Его есть, как в сердце человека его собственное слово. Сын Божий не имеет бытия ипостасного, но в Самом Боге, именно как учили и Савелий, Новат, Ноэт и другие. Однако ж этот не одинаково с ними учил, а иначе, чем они. Слово будто бы пришло и вселилось в Иисусе, истинном человеке. И таким образом, говорит он, Бог есть один, и Отец не Отец, и Сын не Сын, и Святой Дух не Святой Дух, но один Бог Отец, а Сын Его в Нем, как слово в человеке. В защиту своей ереси он выставляет на вид свидетельства Писания, именно слова Моисея: Господь Бог твой, Господь един есть (Втор.6:4). Он не говорит согласно с Ноэтом, что Отец пострадал, но говорит, что Слово, пришедши, действовало одно и взошло к Отцу; и много у него нелепого.

2. Посмотрим же, окажутся ли состоятельными слова этого обольщенного. Он говорит, что Христос сказал: Аз во Отце и Отец во Мне (Ин.14:10). И мы сами говорим, что Бог Слово от Отца и с Ним всегда существует, от Него будучи рожден, но не говорим, что Отец существует без Слова ипостасного. Но Слово Отца, Единородный Сын есть Бог Слово, как говорит Христос: Всяк иже исповесть Мя, исповем его и Аз пред Отцем Моим (Мф.10:32). Выражение: Мя пред Отцем Моим — указывает на Отца, ипостасного по естеству. Но последователи Самосатского, искажая иудейство и ничего больше в сравнении с иудеями не имея, должны быть названы вторыми иудеями и самосатянами; они не что иное, как иудеи, и пред ними имеют только преимущество в имени. Ибо, отрицая у Бога Бога Сына Единородного и Слово, они такие же, как и те, которые отверглись Его во время Его пришествия, сделались убийцами Бога и Господа и отрекшимися Бога. Правда, впрочем, что они ни обрезания не имеют, ни суббот не хранят, ни всего другого, как иудеи.

3. Действительно, мы и сами не говорим, что существуют два Бога или Божества, но едино Божество, поскольку не говорим, что два Отца, или два Сына, или два Духа Святых, но Отец и Сын и Святой Дух едино Божество, едино достославимое. А он говорит, что Бог один не потому, что Отец есть источник, но что Бог вообще один, уничтожая этим, насколько ему можно, божественность и ипостасность Сына и Святого Духа, и признавая самого Отца единым Богом, никогда не рождавшим Сына, так что Отец и Сын оба несовершенны: Отец не рождает Сына, и Слово Бога живого и истинной премудрости бесплодно. Они думают, что Слово таково же, каково оно в сердце, и что мудрость такова же, как в душе человека, какую имеет каждый, стяжавший от Бога разумение. Поэтому они говорят, что Бог вместе со Словом есть одно Лицо, как человек один и его слово, ничего, как я сказал, не думая более иудеев, слепотствуя ввиду истины и глухие к Божию слову и к проповеди о жизни вечной. Они не стыдятся истинного слова Евангельского, которое говорит: В начале бе Слово и Слово бе к Богу и Бог бе Слово. Вся Тем быша и без Него ничтоже бысть, еже бысть (1 Ин.1:1,3). Ибо если в начале бе Слово и Слово бе к Богу, то, значит, оно существует не по произношению только, но по ипостаси. И если Слово бе у Бога, то уже не Слово Тот, у Которого оно было, потому что Тот, у Которого оно было, не есть Слово. Если Он имеет Бога Слово в сердце, и притом нерожденное, то что значит речение: бе — и что Бог бе Слово?! Ибо слово человеческое не есть человек у человека; оно не живет, не существует лично, а есть только движение сердца живущего и самостоятельно существующего, не не личное существо. Ибо вместе с тем, как произносится, тотчас уже его нет, но говорящий пребывает: Слово же Божие, как говорит Святой Дух устами пророка, Слово Твое во век пребывает (Пс.118:89). Согласно с этим говорит и евангелист, исповедуя Бога явившегося и пришедшего, но не присовокупляя Отца к воплощению Слова, ибо говорит: Слово плоть бысть и вселися в ны (Ин.1:14), а не сказал «Слово и Отец плоть бысть». И еще говорит: В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово, а не сказал: «В Боге было Слово».

4. И, чтобы некоторые не стали злонамеренно думать, ясные и живые выражения превращая на зло себе и ко вреду (ибо в разнообразных видах открывается, что прилежит сердце человека прилежно на злая от юности (Быт.8:21)), и не начали говорить: «Евангелист не сказал: «В Боге бе Слово», как и ты говоришь, «Но Слово бе у Бога», значит, Слово не есть из ипостаси Отца, но Слово вне Бога» — для того истина обращает их вспять, руководя на правый путь сынов своих и изобличая мысли, от пути ее заблуждающие, и сам Единородный говорит: Аз от Отца изыдох и гряду (Ин.16:28), Аз во Отце и Отец во мне (14:10). Глаголавший во пророцех о Сыне, не имея в себе ничего телесного, но, имея словеса духовные, снисходя к немощи человечества для осязательности представления о Сыне, обращается к тому, что бывает с нами, чтобы изобразить, что от Него истинно родился Бог от Бога, Бог истинный от Бога истинного, не вне существующий, но от его существа, и говорит у Давида следующие слова: Из чрева прежде денницы родих тя (Пс.109:3), как перевели семьдесят. А другие переводчики, например Акила: «От чрева утреневавшего тебе роса юношества твоего». Симмах: «Как в утро росы юность твоя». Феодотион: «Из чрева от ранней юности твоей». Пятое же издание: «Из чрева от утра тебе роса в юности твоей». Шестое издание: «От чрева будут искать тебя роса юношества твоего». А в еврейском: Them messaar lactal ieledeceu, что ясно и несомненно значит: Из чрева прежде денницы родит тя. Ибо слово mhrem значит из чрева; messaar же — что раньше всего, что прежде денницы; lactal — и прежде росы, дитя; ieledeceu значит родих тя. Это для того, чтобы ты из этого слова познал, что ипостасный Бог Слово рожден от Отца по естеству, безначально и довременно — прежде, чем что–либо было. Ибо не звезду утреннюю исключительно разумел здесь под именем звезды, хотя много звезд произошло в четвертый день, а также солнце и луна, но еще прежде произошли деревья и плоды, твердь, земля и небо, и вместе с ними произошли ангелы. Ибо если бы не вместе с небом и землею были сотворены и ангелы, то не сказал бы Бог Иову: Егда сотворены быша звезды, восхвалиша мя гласом вси Ангели мои (Иов.38:7). Итак, слова прежде денницы поставлены для того, чтобы ими выразить: прежде бытия чего–либо и сотворения. Ибо Слово всегда было с Отцом, так как вся тем быша и без него ничто же бысть (Ин.1:3).

5. А может быть, скажет кто–либо: Ты доказал, что ангелы существуют прежде звезд, между тем говоришь, что они произошли в одно время с небом и землею. Почему ты сделал такое показание — скажи нам. Вообще, не прежде ли неба и земли они произошли? Ибо нигде Писание ясно не обозначает времени сотворения ангелов. Доказал ты хорошо, что они существуют прежде звезд. Ибо если бы их не было, то как бы они восхваляли Бога при сотворении звезд? А мы всякое решение вопроса можем высказывать не от собственных соображений, но на основании Писания. Ибо Слово Божие ясно дает знать, что и не после звезд произошли ангелы и не прежде неба и земли, так как очевидно непреложно сказанное, что прежде неба и земли не было ничего сотворенного, что в начале сотвори Бог небо и землю (Быт.1:1), когда было начало творения и прежде того не было ничего сотворенного.

Итак, находящееся в человеке слово не может, как я прежде сказал, быть названо человеком, но словом человека. Если же Слово Божие есть Бог, то Оно не есть неипостасное слово, но ипостасный Бог Слово, от Бога рожденное безначально и довременно, ибо слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу его, славу яко единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины. Иоанн свидетельствует о Нем, и воззва глаголя: сей бе, его же рех, иже по мне грядый, предо мною бысть, яко первее мене бе (Ин.1:14–15). Он пришел в мир, да спасется им мир (3:17). В мире бе и мир тем бысть, и мир его не позна (1:10). Видишь ли Единородное Слово? Видишь ли, что полным [благодати истины] Оно является в мире между людьми и имеет полную славу Единородного от Отца? Не так, как бы Отец был Словом; не так как бы Отец явился соединенным со Словом, как человек является вместе со своим словом, и слово его не может явиться, если не будет в вещающего слово. Итак, чему я поверю? С чем соглашусь? От кого получу жизнь в учении? От святых ли и духоносных евангелистов, сказавших о Слове, посланном от Отца, или от этих последователей Павла Самосатского, которые говорят, что Бог вместе со Словом и Слово вместе с Богом, которые утверждают, что у Отца со Словом и у Слова с Отцом одно лицо? Если же одно лицо, то, таким образом, один посылает, а другой посылается? Ибо пошлешь, говорит пророк, слово и истает я: дхнет дух его, и потекут воды (Пс.147:7). И еще: Аз изыдох от Отца и гряду (Ин.16:28); и: Аз живу и живет во мне пославший меня Отец (6:5,7). Каким же образом посланный посылается и является во плоти? Ибо Бога никто же виде нигде же Единородный Бог сый в лони Отчи, той исповеда (Ин.1:18). Говорит: Единородный Бог, ибо Слово рождено от Отца, а Отец не рожден, поэтому Единородный есть Сын.

6. Божественное ведение восхотело проповедать истину свою по своему предведению для охранения наших душ; поскольку оно знало безумие Самосатского, и зломыслие Ариан, и злодеяние Аномеев, и падение Манихеев, и злоухищрение прочих ересей, то поэтому божественное слово и охраняет нас относительно каждого речения, Отца не называет оно единородным. Ибо каким образом единороден нерожденный? А Сына называет единородным, дабы Сын не был сочтен за Отца и дабы Бог Слово не был уподоблен слову в сердце человека. Ибо если называется словом, то называется для того, чтобы не подумал кто–либо, будто Он чужд сущности Бога Отца; и Слово не есть безличное, но ипостасное, потому что оно единородный исполнь благодати и истины. Видишь ли, сколь многое служит к утверждению нашей жизни? Поэтому слова: Бога никто же виде нигде же — имеют целью означить невидимость Отца и божества Его и подтвердить собственное божество Сына, являющееся во плоти.

Сколько же еще и кроме этого в подкрепление нам можно собрать и представить против безумия Самосатского? Если Сын был в Отце, как слово в сердце человека, то как Он явился вещающим От Своего лица? Во время беседы со своими учениками, Он говорит: Видевый Мене, виде Отца (Ин.14:9). Не сказал: «Я Отец», но слово мене означает: во Отце. И не сказал: «Я — он», но: Аз приидох во имя Отца Моего (5:43). И: Он есть свидетельствуяй о Мне (5:32–37). И еще говорит о Духе Святом: Иного утешителя послю вам (14:16–15,26). Смотри, как употребляет слова: послет, иного, аз, дабы показать, что Отец имеет личное бытие и Дух Святой имеет личное бытие. Он Мя прославит, говорит о Святом Духе, яко от Моего приимет (16:14). И о каком Духе говорит? Иже от Отца исходит, и от Моего приимет. Кроме того, говорит: Двоих человеков свидетельство станет, и Аз свидетельствую о Мне, и свидетельствует о Мне пославый Мя Отец (8:14,17,18). А сколько еще других свидетельств и кроме этих? Вот Он говорит: Исповедаютися, Отче, Господи небесе и земли, яко утаил еси сия от премудрых и разумных, и открыл еси та младенцем. Ей Отче, яко тако бысть благоволение пред тобою. Вся мне предана суть Отцем Моим, и никтоже знает Сына токмо Отец; ни Отца кто знает токмо Сын, и ему же аще Сын откроет (Мф.11:25–27) Слова: Открыл еси младенцем и вся мне предана суть Отцем Моим — сказал для того, чтобы пресечь вымышленную чуждую речь их.

7. Но посмотри, что диавол, всегдашний противник рода человеческого, породил в них, так что они говорят по диавольскому внушению. Против этого защищают себя эти служители ереси иудейской, устыждаемые ясным руководственным учением Божественных Евангелий, чтобы не показаться им совершенно противодействующими истинному разумению Евангелия. Они говорят, что Иисус был человек и Его вдохновило Слово свыше. И, что говорит Он о Себе, то говорит как человек. Ибо Отец вместе с Сыном — Один Бог, а человек обнаруживает собственное лицо в том, что Он от нижних (Ин.8:23). И, таким образом, образуются вполне два лица. Но как же человек может быть Богом, о глупейший из всех людей и отчуждившийся умом от небесного разумения?! Как может быть по–твоему простым человеком тот, который говорит: Видевый Мене виде Отца?! (Ин.14:9) Ибо если человек таков же, как Отец, то Отец нисколько не отличается от человека. Если же Бог Слово, совершенный, как человек, есть вместе совершенный Бог свыше, от Отца рожденный, то Он справедливо и ясно вещает о себе, говоря: Видевый Мене виде Отца, как и Иудеи говорят о Нем. Ибо говорит: Искаху убити Его не только за то, что он это делал, но и за то, что называл себя Сыном Божиим, говоря, что Он равен Богу (Ин.5:18). И еще, говоря: Видевый Мене виде Отца, Он называет Отца Богом, равным себе. А человек не равен Богу и не таков как Бог, но таков воистинну рожденный от Бога Отца, Бог Сын Единородный, ибо Павел говорит о нем: Иже во образе Божии сый не восхищением непщева быти равен Богу, но себе умалил, зрак раба приим (Флм.2:6). Был во образе, сказано о Нем, как о Боге, а зрак раба называет принятым отвне, и не сказал, что он когда–либо принадлежал ему. Часто, впрочем, и по–человечески беседует Спаситель наш и Господь Иисус Христос, Бог Слово, и часто сообразно с человеческими ощущениями вещает, но не тогда, когда говорит: Изыдох от Отца Моего и гряду (ибо это не может быть сказано со стороны человеческой природы), а тогда, когда справедливо свидетельствует, говоря: Аще Аз свидетельствую о Мне, свидетельство мое несть истинно (Ин.5:31), дабы показать свое вочеловечение. Напротив, со стороны Божества говорит: Аще Аз свидетельствую о себе, истинно есть свидетельство мое (8:14), чтобы показать истинное Божество и истинное вочеловечение.

8. Итак, не два Бога, потому что не два Отца, и ипостась Слова не уничтожается, потому что нет никакого примешения божества Сына к Отцу. Сын не иного существа с Отцом, но единосущен Отцу. Он не может быть иного существа с родившим, Он и не тождесущен, но единосущен. Но опять мы не говорим, что Он не один и тот же по существу с Отцом. Ибо по божеству и по существу Сын тот же с Отцом а не иной сравнительно с Отцом, и не от иной ипостаси, но точно Сын Отца по существу, и по ипостаси, и по истине. Но Отец не есть Сын, и Сын не есть Отец, но Сын, истинно от Отца рожденный. Поэтому и не два Бога, и не два Сына, и не два Духа Святых, но едино Божество Троица единосущная, Отец, Сын и Святой Дух. Когда ты скажешь: Единосущная, это не означает смешения. Ибо единосущное не означает одного, и не разделяет существа истинного Сына относительно Отца, и не отчуждает ипостась для сохранения единосущия. Ибо не два начала проповедует Божественное Слово, но одно начало. Соберутся, говорит, дом Иудин и дом Израилев и поставят себе власть едину (Ос.1:11). Итак, проповедующий два начала проповедует двух богов и отрицающий Слово и ипостась Его обнаруживает иудейство. Ибо Маркион допускает два начала, или, лучше, три, противные одно другому. Новые же иудеи, эти самосатяне, уничтожают ипостась Слова, почему и они оказываются Господоубийцами и с отрицанием Бога отрицаются спасения от Господа нашего.

Итак, начало одно и Сын от него точный образ, естеством отображающий своего Отца и сходный с Ним во всех отношениях, потому что Он Бог от Бога, и Сын от Отца, Бог истинный от Бога истинного, и свет от света, едино божество и едино достоинство. Почему и говорит: Сотворим человека по образу нашему и по подобию (Быт.1:26), а не по твоему образу, дабы не было разделения, и не по моему образу, дабы не обнаружить неподобия и неравенства, но по образу нашему; и сказано: Сотворим, дабы Отец не был чужд того, что произошло от Него, ни Единородный не был чужд творчества. Но Отец творит вместе с Сыном, и Сын, имже вся быша, есть Творец вместе с Отцом, и потому, что Сын рожден от Него, Он есть един Бог совершенный, от совершенного Отца, и един совершенный Отец совершенного Сына, имеющего образ Отчего совершенства, образ Бога невидимого, не подобие образа, не образ образа, не несходный, но образ Отца, дабы показать поистине непреложность рождения от безначального и вечного.

Итак, Сын есть образ Отца. Но и цари оттого, что имеют образ, не становятся двумя царями, но один царь со своим образом; один царь, и не то, чтобы какая–либо одна из двух частей была несовершенна, но совершен Отец, совершен Сын, совершен Дух Святой. Ибо Аз во Отце, не как слово в сердце человека, но мы знаем Отца мыслимого вместе с Сыном и Сына, рожденного от Отца. И Слово Божие пришло в человека, не как в жилище; и Слово явилось в нем не после рождения, и потом будто бы опять существует горе в Боге так, как слово в сердце человека. Ибо это свойственно демонскому безумию и имеет признаки совершенно Богоотрицания.

9. Рассуждая, что этого немногого достаточно для опровержения его ереси, ибо не непобедима сила его и не такова, чтобы всякий разумный человек не мог ее опровергнуть, поэтому и корни терний этого еретика отсекши проповедованием истины и рассуждением, и яд, так сказать, потушивши и доказав его вредоносность, мы, призвав на помощь вместе с Сыном Отца, истинно сущего, и Сына, рожденного истинно ипостасным, и Святого Духа Его, Духа ипостасного и спасительного в домостроительстве и в деле воплощения, сокрушивши, говорю, крестом, трофеем над смертью, главу возбудителя этого вопроса новых иудеев, перейдем, возлюбленные, к последующему.

Одна ехидна, так называемая дриина, похожа на этого ересиарха; говорят, что дриина скрывается постоянно в траве или в дубах, почему и называется дрииною (от дуб) оттого, что она любит деревья и, находясь среди опадающих с деревьев листьев, подходит к зеленожелтому цвету листа. Хотя и не столь сильную боль причиняет это животное, но если яд его долго остается в теле, то причиняет смерть. Так и Павел Самосатский и ересь его принимает на себя подобное множество других лжеучений; он облекся во имя Христово, но принял мудрование иудеев; исповедует Христа Словом, но рассуждает о Нем как о не сущем. И во многих случаях он не стыдится выводить себя напоказ. Его мнимое учение, а в сущности, заблуждение, низложивши в подножие Христово и врачебным ножом Евангелия сделав надсечку уязвленным и извлекши яд из них, перейдем, как я сказал выше, к следующему рассуждению.

 

Против манихеев, сорок шестой и шестьдесят шестой ереси

1. Манихеи называются еще Акуанитами от некоего ветерана, именуемого Акуаем, который пришел из Месопотамии и принес в Элевтерополь действие этого яда. Что касается до времени их жизни, то они проповедали великое зло миру после восстания Сабеллия. Они появились во времена императора Аврелиана около четвертого года его царствования. Ересь эта, возбудившая весьма много толков и известная во многих странах земли, как я сказал, начала распространяться от некоего Манеса.

Этот Манес (Μάνης), сперва называвшийся Кубриком, вышел из земли Персидской, сам себе дав имя Манеса, может быть, как я думаю, по усмотрению Божию усвоив себе это имя, наводящее на мысль о безумии (Μανιῶδες — Манес), тогда как сам он думал, что возложил на себя такое имя, которое на языке вавилонян значит сосуд. Ибо Μάνη в переводе с вавилонского на эллинский выражается словом σκεῦος (сосуд). Но как показывает истина, он приобрел наименование безумия за то злоучение, которое он, жалкий человек, горячо взялся рассеивать в мире. Этот Кубрик был рабом одной вдовы, которая умерши бездетною, оставила ему невообразимое множество денег, золота, серебра, ароматов и другого. А сама она получила наследство от некоего Тербинта (ἐκ Τερβίνθου), который и сам был рабом, но переименован на ассирийском языке Буддою (Βουδδᾶ); этот и сам был рабом некоего Скютиана, вышедшего из земли сарацинской, но воспитанного на границах Палестины, т. е. в Аравии. Этот Скютиан, изучивши в вышесказанных местах язык эллинов и литературу, сделался силен в пустых мирских мудрованиях. Постоянно будучи отправляем в путешествия в страну индийцев для торгового дела, он завел большую торговлю. Вследствие этого он много нажил в мире. И проходил даже чрез Фиваиду. Ибо на Чермном море есть разные пристани, которыми можно дойти до пределов Римских; одна при Айле, которая в божественном Писании называется Элон (Втор.2:8). Сюда корабль Соломонов, ходивший чрез три года, доставлял золото и слоновые зубы, ароматы, павлинов и другие предметы. А другая пристань при Кастре в заливе. Третья пристань выше, при так называемой Бернике, чрез которую, так называемую Бернику, едут в Фиваиду и товары, приходящие из Индии, там в Фиваиде развозятся, — или в Александрию по реке Хрисоррою, то есть Нилу, в писаниях называемой и Геоном, — и отправляются во всю землю египетскую и в Пелусию. Таким образом, проезжая морем в другие страны, отправляющиеся из Индии приходят с товарами в Римскую область.

2. Я постарался передать это в точности по долгу истории, дабы желающие узнать не остались в неведении о корнях каждой секты. Ибо, приступающему к какому–либо повествованию, должно употребить возможные усилия и с корня вести дело. Чрез это повествователь доходит до истины, хотя бы и не имел изящества слога и красноречия и люди разумные будут удовлетворены в своих требованиях от истинной истории. Итак, сначала этот Скютиан, надменный великим богатством и приобретением пряностей и других вещей из Индии пришедши в Фиваиду, в город называемый Гюпсела (εἰς Ὑψηλὴν), нашел там погибшую женщину, известную красотою телесною и, пленившись ею по глупости, взял ее из публичного дома (ибо она занималась публично непотребством), сблизился с этою женщиною и, освободивши ее, сочетался с нею браком. Прошло много времени, и этот развратник не умел сдержать себя от неумеренности в сладострастии, но как праздный и привыкший ко злу от чрезмерной привязанности к наслаждению, выдумал наконец в своем уме возвестить миру неслыханное: уча не на основании божественного Писания и вещания Святого Духа, но на основании жалких умствований человеческой природы, он измыслил такие речи. По какой причине во всем окружающем нас творении существует неравенство, именно: черное и белое, красное и зеленое, влажное и сухое, небо и земля, ночь и день, душа и тело, доброе и злое, справедливое и несправедливое. Это потому, конечно, что все состоит из двух каких–то начал. А диавол, усиленно воюющий против человеческой природы, породил в уме его то дикое мудрование, дабы признавать не–сущее и отрицать сущее, — дабы возбудить борьбу в мыслях людей обольщенных, которые думают, что есть нечто кроме Сущего, и чтобы все произвести, так сказать, от двух корней или двух начал, что всего нечестивее и гибельнее. Но об этом я скажу после. Так мудрствовал относительно этого ослепленный умом вышеупомянутый Скютиан, заимствовав поводы к тому у Пифагора, и составил четыре книги. Одной дал название Мистерии (Μυστηρίων), другой — Кефалии (Κεφαλαίων), третьей — Евангелие (Εὐαγγέλιον), четвертой — Сокровище (Θησαυρόν). В них он представляет сочетание двух личных начал равновесных и равносильных во всяком отношении. С такими убеждениями и с таким делением на части он, несчастный, мечтал, будто сделал какое–нибудь великое открытие в жизни. И подлинно великое зло открыл он в жизни для себя самого и для увлеченных им в заблуждение.

3. Когда этот человек был в таких мыслях и услышал, как Пророки и Закон возвещали о сотворении мира и о Едином и о Единовластителе, всегда существовавшем и не перестающем существовать, т. е. об Отце и Его Сыне и Святом Духе, тогда увлекаемый каким–то чрезвычайным удовольствием и в тоже время издеваясь по грубости своего ума, а также движимый сильным стремлением, предпринял путешествие в Иерусалим — это было около времен апостольских — дабы там рассуждать с проповедующими о единоначалии и творениях Божиих. Пришедши туда, несчастный начал спорить с тамошними пресвитерами, живущими сообразно с Законом Божиим, данным Моисею, и с пророческим учением каждого пророка: «как вы говорите, будто Бог один, который сотворил ночь и день, плоть и душу, сухое и влажное, небо и землю, тьму и свет?» А они ясно доказывали ему, ибо истина не сокрыта. Однако же противоречащий не усрамился. Не могши иметь никакого успеха, он тем не менее водился бесстыдством упорства. Когда же не мог ничего сделать, но скорее потерпел поражение, то при помощи волшебных книг, которые у него были (ибо он был и чародей, знакомый с мудростью индийцев и египтян и с мифологией язычников и промышлял страшным и гибельным искусством магии), задумал представить какой–то фокус, взошел на крышу дома и, сколько ни старался, ничего, однако, не смог сделать, но, упавши с дома, окончил жизнь. А жил он там довольно лет. Он имел при себе одного только ученика, вышеупомянутого Тербинта, которому и передал все свое как самому верному и преданному товарищу. Тербинт по смерти Скютиана хоронит его самым почетным образом и похоронивши решается не возвращаться к той женщине, которая, отказавшись от блуда или от рабства, уже сочеталась с Скютианом, но взявши все свое имущество, золото и серебро и прочее, убегает в страну персов, переменив свое имя, дабы не быть схваченным, и вместо Тербинта, как выше у меня сказано, принимает имя Будды. Вместе с тем он не оставил доставшегося ему по преемству дурного наследства, именно четырех книг Скютиана и занятия магией и колдовством. Ибо и он был весьма старательно обучен известным наукам. Но когда стал разглагольствовать в стране персов, поселившись у одной старухи вдовы, и вступил в спор о двух началах с служителями при храме Митры и жрецами идола, с каким–то пророком Парком и Лабдаком, и не мог оспорить даже главных представителей идолослужения, но пораженный от них обличением и потерпев стыд, задумал подобное вышеупомянутому Скютиану, взошел на крышу дома, решившись колдовством сделать то, чтоб ему никто не противоречил, но пораженный ангелом упал вниз и так умер за то, что хотел покуситься на чародейство. Старуха, похоронивши его, сделалась обладательницей его денег и, не имея детей и никого из особенно близких, долгое время пребывала в таком положении. Наконец, купивши Кубрика, — он же и Манес, — приняла его к себе в услужение и при смерти оставила ему плоды недоброго наследства, как бы яд аспидов, ко вреду и погибели многих.

4. Таким образом и Кубрик, наименовавший себя Манесом, жил между персами и с ними беседовал. И так как никто ему не верил, но слышащие манихейское учение не терпели его и все изумлялись нововведению, чрезвычайной мифологии и пустому обману; то он, видя, что собственные его злохудожные словоплетения разрушаются, будучи обольщен умом, придумывает себе какой–нибудь способ, посредством которого мог бы утвердить свое страшное изобретение. И когда распространилась молва, что сын царя персидского впал в некоторую болезнь и лежит в царствующем граде Персии (ибо не там жил Манес, но где–то в другом месте — вдали от царского города): тогда ослепленный своим нечестием, и подумав, что по книгам, найденным им после господина его Тербинта (он же и Будда), наследника Скютианова, он может приготовить некоторые лекарства для царского сына, уходит из своего места и спешит, и дерзновенно объявляет о себе, обещаясь принести пользу. Но не сбылась призрачная надежда чародея; он обманулся в ожидании, поднесши болящему сыну царскому какое–то лекарственное снадобье. Мальчик наконец умирает на руках его, чтобы обличились все соединенные с ложью пустые его обещания. Когда это так случилось, то по повелению царскому бросают его в темницу. Ибо цари персидские не тотчас налагают наказание на виновных в важных и позорных преступлениях, но придумывают осуждаемым какой–нибудь чрезвычайный смертный приговор с пытками. Так было и теперь.

5. Между тем Манес (он же и Кубрик) продолжал оставаться в темнице, посещаемый при этом своими учениками. Ибо обманщик этот уже собрал себе, так сказать, воинов, которых называл учениками, числом около двадцати двух. Из них избрал он каких–то троих: некоего так называемого Фому (Θωμᾶν), и Гермия (Ἑρμείαν) и Адду (Ἀδδᾶν), и так как услышал о распространенных по Иудее и во всем мире священных, то есть христианских книгах — Закона, Пророков, Евангелий и Апостолов, то, давши вышеупомянутым людям золота, послал их в пределы Иерусалимские. Это однако он сделал прежде, нежели был заключен в темнице, когда своими рассуждениями с народом не мог утвердить своего учения. Услышав же об имени Христа и Его рабов, то есть христиан, он решился обмануть заблудших во имя дела Христова. Те отправились и немедленно купили ему книги. Так как возвратившись находят его уже не на свободе, а в темнице, то пришедши туда, показали ему книги. Взявши и тщательно рассмотревши их, он легкомысленно поступил, примешав к истине свою ложь, именно там где он находил какое–нибудь слово или название, которое по своему виду могло бы представить подобие его мнению. Таким–то способом старался он утвердить вымысел своего прикрашенного учения. Между тем с усиленной просьбой пристав к смотрителю темницы и дав ему много серебра, спасается бегством, и, оставив страну персов, прибыл в Римское государство. Когда он был уже между Месопотамией и Персией, и находился еще в пустыни, услышал он об одном великом муже, отличавшемся высоким благочестием, по имени Маркелл (Μαρκέλλου τοὔνομα), жившем в Месопотамском городе Касхаре (ἐν Κασχάρῃ); этот человек был по всему христианин и удивительный по делам правды, помогавший вдовым и бедным, сиротам и нуждающимся. Манес решается пристать к этому мужу, чтобы, имея его под рукою, можно было при его посредстве распространить свою власть не только в Месопотамии, но и по всей окрестности Сирии и Римской державы. Он пишет к нему послание с Тюрбоном (διὰ Τύρβωνος), одним из своих учеников, от пределов реки Странга (Στράγγα), из так называемого укрепления Аравион (Ἀραβίωνος). Послание это заключало в себе следующее. А ты возьми, прочитай и узнай злокозненность обманщика.

Послание Манихея

6. «Манихей, апостол Иисуса Христа и со мною все святые и девственники, Маркеллу, чаду возлюбленному, благодать, милость, мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа. Десница света да сохранит тебя от настоящего века лукавого и от сетей лукавого, аминь.

Услышав о великой любви к тебе, я весьма обрадовался; о вере же не по правому учению опечалился. Посему, будучи послан для исправления рода человеческого и щадя вдавшихся в обман, я счел нужным послать к тебе это послание, к спасению, во–первых, души твоей, потом — и пребывающих вместе с тобою, чтобы ты не держался не рассудительного мнения, как учат предстоятели простейших, которые говорят, будто добро и зло от одного и того же происходят, и вводят одно начало, не рассуждая и не различая тьмы от света, доброго от злого и худого, и внешнего человека от внутреннего, как мы прежде сказали, но непрестанно смешивают и сливают одно с другим. Ты же, чадо подобно многим людям, нерассудительно и просто не соединяй того и другого, как случится, и не возноси хулы на Бога благостыни. Ибо начало и конец и вину сих зол относят к Богу только те, которых кончина клятвы близ (Евр.6:8). Они не верят и тому, что сказано в Евангелиях Самим Спасителем нашим Господом Иисусом Христом, что не может дерево доброе приносить плодов худых, ни дерево худое приносить плодов добрых (Мф.7:18). И мне удивительно, как они дерзают называть Бога Творцом и Создателем сатаны и злых его дел. И если бы до сего только доходило их суемудрие, и не говорили бы они, что Единородный из недр Отца нисшедший, Христос есть сын некоей жены Марии, родился от крови и плоти и иной нечистоты женской. Но чтобы пространным посланием долго не употреблять во зло твоего снисхождения, я, не имея природного красноречия, удовольствуюсь этим. Все же узнаешь, когда я буду у тебя, если только ты еще заботишься о своем спасении. Ибо я ни на кого не налагаю уз (1 Кор.7:35), как делают многие безрассуднейшие. Подумай о том, что я говорю. дражайшее чадо».

7. Прочитав это послание, Маркелл, муж достойнейший, весьма благочестивый и отличный, удивился и был поражен. Случилось, что Архелай, епископ того города, был вместе с ним дома в тот день, когда этот раб Божий принял в руки послание Манихея. Архелай, узнав причину и прочитав послание, заскрежетал зубами, как лев рыкающий. и восприняв ревность Божию, думал поскорее отправиться к нему и схватить его как пришельца из варварских стран, — откуда и вышел он, — восставшего на погибель сынов человеческих. Рассудительный же Маркелл просьбами смягчил епископа, а Тюрбону велел отправиться к Манесу в укрепление Аравион, где тот ожидал Тюрбона. (Эта крепость находится между Персией и Месопотамией.) Но он отказался от возвращения к Манихею; и Маркелл, не принуждая Тюрбона, посылает одного скорохода из своих, написав ему такое послание.

Послание Маркелла к Манихею

«Маркелл, муж славный, Манихею, известному чрез послание, желает здравия. Я получил написанное тобою послание. Тюрбона я принял по дружелюбию моему, а смысла письма никак не понял; разве ты, пришедши, не объяснишь ли все подробно на словах, как ты обещал в письме. Прощай».

8. Узнав это, Манес заметил недоброе что–то в задержке Тюрбона — много же раз он обманывал себя, рассуждая об ином вопреки действительности, вследствие излишней уверенности в своем уме; впрочем, получив повод в письме, поспешно приехал к Маркеллу. А епископ Архелай, кроме слова имея и ревность по вере, решился, если бы возможно было, как только узнает о его прибытии, тотчас поймать этого человека, как тигра или волка, или какого другого зверя, предать его смерти, чтобы от нападения такого зверя не повредилось стадо. Но Маркелл просил, чтоб лучше Архелай поговорил с ним великодушно и незлобиво. Он же узнал уже все основания мнения Манесова: ибо Тюрбон рассказал им, ему и Маркеллу, все суесловие ереси, именно, как Манес вводит два начала безначальные, всегда существующие и никогда не перестающие существовать, противоположные одно другому, и одному дает имя — свет и добро, другому — тьма и зло, так что они суть Бог и диавол. Иногда он называет обоих богами, — Богом благим и богом злым. От этих двух начал будто бы все имеет бытие и происхождение. И одно начало производит все доброе. а другое подобным образом — злое. В мире два эти начала имеют личную деятельность: одно начало произвело тело, а от другого произошла душа. Эта душа находится в людях, и во всяком животном, и в птице, и в пресмыкающихся, и в звере; этого мало: даже в растениях жизненную влагу он называет движением души, какая, говорит он, находится и в людях.

9. Мифотворствуя и уча, он говорит еще и другое, именно, что ядущий мясо съедает душу и заслуживает того, чтоб самому сделаться чем–нибудь таким же. Так что если кто ел свинину, тот после сделается свиньею, или волом, или птицею, или каким–нибудь из ядомых творений. Посему манихеи не употребляют в пищу животных. И если бы, говорит, кто насадил или смоковницу, или маслину, или виноград, или сикомору, или персидское дерево, и если сам уничтожил бы их, то душа его после связывается отпрысками насажденных им дерев и не может от них освободиться. И если, говорит, кто женится на женщине, то, по исшествии из сей жизни, он переселяется в другое тело и становится сам женщиною, чтоб и ему выйти замуж. И если, говорит, кто убил человека, того душа, по смерти тела, переходит в тело прокаженного, или в мышь, или в змея, или будет чем–нибудь таким же, чем был убитый. Он говорил еще, что вышняя Премудрость благого Бога желает душу, разлитую повсюду, собрать: ибо он и за ним манихеи говорят, что душа есть частица Божества и что она, отделившись от него и будучи взята в плен князьями противоположного начала и корня, низвергается в тела; сделавшись пищею людей, ее похитивших, душа сообщает им силу с разделением по их телам. Поэтому, говорит, вышеупомянутая Премудрость положила на небе эти светила — солнце, и луну, и звезды, устроив этот механизм посредством двенадцати стихий, о которых говорят эллины. Эти–то стихии, утверждает он, притягивают к себе души умирающих людей и других животных, если они светлы, а потом они переносятся на ладью. Ибо солнце и луну он хочет считать перевозочными судами. И малое судно везет груз до пятнадцати дней, до полнолуния, и таким образом плывет, а с пятнадцатого дня груз перекладывается на большее судно, то есть на солнце. Солнце же — этот большой корабль — перевозит в вечную жизнь и в страну блаженных. Таким образом души перевозятся солнцем и луною. О тех душах, которые ведением причастились их суесловия, говорит он, что они, очистившись, удостоятся этого измышленного им переселения. Напротив, душа никак не спасется, если не будет сколько–нибудь участвовать в этом ведении. И много высокопарного в этой поэзии.

10–11. […]

12. Царь персидский, узнав о бегстве Манеса, послал и, схватив его в вышеупомянутом укреплении, бесславно привез его оттуда в Персию, и, приказав содрать с него кожу заостренной палочкой тростниковой, таким образом воздал ему наказание. Эта содранная с него тростником кожа, набитая соломой, находится еще и теперь в Персии. Так он покончил жизнь. Оттого манихеи устрояют себе постели из тростника. Так он умер и оставил своих учеников, о которых мы сказали, Адду, Фому и Гермия, которые, прежде нежели он принял казнь указанным образом, были посланы им. Гермий в Египет, и с ним многие познакомились (ибо эта ересь не древняя и знающие вышеупомянутого Гермия, ученика Манесова, рассказывали нам о нем); Адда был послан в верхние страны, а Фома в Иудею; от них это учение укрепилось там доселе. Манес говорил о себе, что он есть Дух утешитель (τὸ πνεῦμα τὸ παράκλητον): иногда называл он себя Апостолом Христовым, а иногда Духом Утешителем. Велико зловерное разнообразие его ослепления!

13–62. […] Иуда был вместе с двенадцатью апостолами, а впоследствии отпал и подвергся злой участи. Видим, что Раав блудница, чуждая народу Израильскому, после покаялась и получила милость Божию. Видим, что и разбойник пойман был за злодеяния и повешен на древе, и произнесши исповедание, вместе с Господом пошёл в рай. Видим, что Николай, муж прекрасный и избранный, впоследствии сделался злым и вчинен между ересиархами. Но для чего говорить мне о многих? Что же такое злое древо, от которого не бывает добра? Конечно, это дела человеческие, ибо от блуда не может быть добра; от злобной зависти не может произойти справедливость, от прелюбодеяния не может быть похвалы. Само древо греха не может произойти от благости. Таков смысл слов: Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые (Мф 7:18). Таково, например, доброе древо, не приносящее злых плодов — странноприимство; что бы ни произошло от странноприимства, сила его происходит не от злобы. Такова же милостыня, чистота ради Бога, воздержание ради Владыки, справедливость ради закона.

63. Такой–то смысл имеют эти два древа по отношению к правде и ко греху; между тем грубый Манес, рассуждая о них, хочет говорить о Боге и дьяволе. Очевидно, что никто не дерзнёт сказать о Боге, что Он сделает когда–нибудь зло (да не будет сего!), и о дьяволе никто не скажет, что он делает добро. Но от Бога происходит всякое благо, и им не сотворено ничто злое. Если же от диавола устрояется какое–нибудь зло, то мы знаем, что и через него сплетается венец святым и даётся награда победившим. Так падает учение Манеса. Древо злое и древо доброе толкуется о злых и добрых делах, а не о ветхом и новом завете, как думает Манес.

64–88(89). Желая доказать предположения о двух началах, он старается найти в Писании пригодные для него слова, а именно, следующие: иудеям, говорит он, сказал Господь: вы сыны диавола… он человекоубийца (Ин 8:44), потому что отец его лжив был. Здесь он богохульствует и говорит, что творец неба и земли есть отец диавола, — чего совершенно нельзя заключить на основании этого изречения. Ибо если они — сыны диавола, то рушится его учение о диаволе и Манес опровергает сам себя, сам того не ведая. — Значит, души их, произошедшие от диавола, потом отделились и не суть произведения высшей силы, согласно с его баснословием; и душа уже не есть часть света, или всеоружия его, или часть столпа света, или Матери жизни. Если же они — сыны диавола, то и Авраам, отец их, коего семя суть сами иудеи, также сын диавола, по слову Манеса […]

 

Против гиеракитов, сорок седьмой и шестьдесят седьмой ереси

1. После этого нечестивого и более всякой ереси ядовитого, змееобразного и зверского извержения варварского учения Манеса, восстал некто именем Гиерак (Ἱερακᾶς), от которого получили название гиеракиты (Ἱερακῖται). Он жил в египетском городе Леонтополе. Получив не малые сведения в подготовительных науках, он занялся изучением всех эллинских наук, тщательно изучил медицину и другие науки египтян и греков, вероятно, коснулся даже астрономии и магии: вообще, был весьма сведущ во многих науках и искусен в писательстве, как показывают его сочинения. В совершенстве он знал египетский язык, ибо родом был египтянин; но и на греческом также не менее свободно изъяснялся, — человек способный во всех отношениях. Был он христианином, но не остался в обществе Христовом: отпал от него, преткнулся и сбился с пути. Изо всех сил, так сказать, изучая Ветхий и Новый завет и составляя на оный толкование, он по тщеславию вносил от себя учение, какое ему нравилось и какое приходило ему в голову.

Так, он совершенно отвергает воскресение плоти, но относит оное к одной только душе и называет это воскресение духовным. Собрав из божественных писаний все, какие есть, свидетельства приспособительно к своему взгляду, он построил нелепые вымыслы и для утверждения своей ереси придумал некоторые неодобрительные средства. Так как он был муж удивительный по своему подвижничеству и способный действовать убеждением на души, то многие из египетских монахов увлечены были им. Что касается воскресения мертвых, то — поскольку он отвергал воскресение плоти, — я думаю, что он заимствовал эти мысли у Оригена, или от своего ума изрыгнул оные. Он же не допускает брака и говорит, что он свойствен Ветхому завету. Ибо Авраама, Исаака, Иакова, Моисея, Аарона и всех святых, также Исаию и Иеремию одинаково почитает и признает пророками, и говорит, что в Ветхом завете дозволено было сочетаться браком, но со времени пришествия Христова брак уже не допускается и не может наследовать Царствия Небесного. Ибо что, говорит, нового пришел сделать Логос (ὁ λόγος)? Или что нового пришел проповедать и совершить Единородный (ὁ μονογενής)? Если относительно страха Божия, то это Закон имел; если относительно брака, то об этом возвестили Писания; если относительно зависти, любостяжания и несправедливости, все это содержал Ветхий завет. Итак, Он пришел совершить только одно — проповедать воздержание в мире и избрал для себя чистоту и воздержание, без которых нельзя достигнуть жизни.

2. […] Не допускает он до Царствия детей, умирающих до раскрытия сознания, но отлучает их от предполагаемой надежды. Они, говорит, не наследуют Царства Небесного, ибо не совершили никакого подвига […]. Не верит он также в существование чувственного рая, как и Ориген думает, и не допускает, как я говорил, воскресения мертвых с плотью, но воскресением мертвых называет воскресение душ и передает какую–то духовную мифологию. Впрочем, в число воскресших никто не допускается, кроме девы, или монаха, или постника, или вдовицы. Об Отце, Сыне и Святом Духе думает не одинаково с Оригеном, но верит, что Сын истинно рожден от Отца, и Дух Святый происходит от Отца.

3–8 […]

 

Против раскола Мелития Египтянина, сорок восьмой и шестьдесят восьмой ереси

1. Секта мелитиан (Μελιτιανῶν τι τάγμα) существует в стране египетской и называется так от некоего Мелития (ἀπὸ Μελιτίου τινός), бывшего епископом в Фиваиде (ἐν τῇ Θηβαΐδι) и принадлежавшего к католической экклесии и православной вере (τῆς καθολικῆς ἐκκλησίας καὶ τῆς ὀρθῆς πίστεως): ибо вера его в некоторое время не отступала от святой католической экклесии. Этот Мелитий жил и действовал в одно время с вышесказанным Гиераком и был его преемником. Был также современником и святого Петра, епископа александрийского. Все они жили во время гонения, бывшего при Диоклитиане и Максимиане. Но что касается до Мелития, то дело его шло таким образом.

Мелитий произвел раскол, но не был изменником веры. Во время гонения он вместе с Петром, святым епископом и мучеником, и другими мучениками был схвачен поставленными от царя тогдашними правителями Александрии и Египта. Правителями же были: в Фиваиде — Куклиан (Κουλκιανός), а в Александрии — Герокл (Ἱεροκλῆς). Мелитий и вышесказанные мученики вместе с Петром, архиепископом александрийским, заключены были в темницу. Мелитий казался выше других епископов египетских и занимал по архиепископии второе место после Петра, будучи как бы ему помощником: впрочем, был у него в подчинении и по делам экклесии относился к нему. Ибо таков там обычай, что александрийский епископ управлял делами экклесии во всем Египте, Фиваиде, Мареоте, Ливии, Аммониаке, Мармариде и Пентаполе. Итак, все они, схваченные за исповедание, отданы были под стражу и довольно времени пробыли в заключении. Другие, прежде них взятые, были мучены, получили наконец награду и скончались: эти же, как люди высокие и великие, были сберегаемы к концу.

2. Когда некоторые были замучены, а другие отказались от мученичества и совершили нечестивое дело служения идолам и по необходимости коснулись и жертв, эти падшие, принесшие жертву и преступившие закон, пришли к исповедникам и мученикам, чтобы посредством покаяния получить милость: некоторые были из воинов, иные из клириков разного чина, пресвитерского, диаконского и других. Тогда произошло немалое движение и смятение среди исповедников: одни говорили, что однажды отпадших и отвергшихся, не пребывших в мужестве и не совершивших подвига, не должно допускать до покаяния, дабы и остальные, всего менее заботясь о наказании, вследствие такого, скоро сделанного им снисхождения, не совратились, не отверглись от Бога и не предались нечестивому служению языческому. Эта речь исповедников была благоразумна. Говорили же так Мелитий и Пилей и вместе с ними многие другие из мучеников и исповедников. Говорившие это очевидно восприяли ревность о Боге. Говорили они еще, что если спустя довольно времени после прекращения гонения, в мирное время будет дозволено вышеозначенным людям покаяние и если они истинно покаются и покажут плоды своего покаяния, то и тогда никого из клириков не принимать в клир, но по прошествии известного времени допустить их до экклесии и общения и считать в числе простых людей, но не клириков. И это было правдолюбиво и исполнено ревности.

3. Но святейший Петр как человек милосердый и отец всех просил и умолял их, говоря: будем принимать их кающихся, назначим им покаяние, чтобы они состояли при экклесии, и не будем отвращаться ни них, ни клириков (как гласит дошедший до нас слух), чтобы по недостатку мужества и по немощи однажды потрясенные и поколебленные диаволом, вследствие стыда и отсрочки времени, совершенно не отвратились от истины и не остались без уврачевания, согласно с написанным: да не хромое совратится, но паче да исцелеет (Евр.12:13). Итак, слово Петра было за милость и человеколюбие, а слово Мелития и его приверженцев — за истину и ревность. Отсюда, когда одни говорили то, другие другое, произошло разногласие, хотя взгляд на предмет той и другой стороны, представлялся благочестивым. Но когда архиепископ Петр узнал, что мелитиане восстали против его человеколюбивого желания и еще более увлеклись божественною ревностью, тогда он сам устроил посреди темницы занавес, растянув одежду, т. е. мантию и диакону приказал провозгласить: те, которые принимают мое мнение, пусть придут ко мне: а которые держатся мнения Мелития, пусть идут к Мелитию. И отделились к Мелитию множество епископов, монахов, пресвитеров и других чинов: а при архиепископе Петре остались весьма немногие из епископов и немногие из других сословий. С этого времени они молитвы и другие священнодействия совершали каждый отдельно. Между тем блаженный Петр скончался мученической смертью, оставив своим преемником в Александрии Александра. И так он занимает престол после означенного Петра. А Мелитий со многими другими был осужден в ссылку и сослан в Фенисийские рудники (ἐν τοῖς Φαινησίοις μετάλλοις). Тогда Мелитий с исповедниками, которые вместе с ним везены были, и в темнице и во время пути, в каждой стране и в каждом месте, где проходил, поставлял клириков, епископов, пресвитеров и диаконов, и устроял частные экклесии. Между тем ни последователи Мелития, ни последователи Петра, имевшие у себя древние экклесии, не имели между собою никакого общения. Надписывали же каждый на своей экклесии так: последователи Петра, имевшие у себя древние экклесии, писали так: «католическая экклесии (ἐκκλησία καθολική)»; а приверженцы Мелития — «экклесия мучеников (ἐκκλησία μαρτύρων)». Таким образом, сам Мелитий, проходя Элевтерополь, Газу и Элию, многих рукоположил. В означенных рудниках пришлось ему жить довольно долго. Наконец, исповедники, — как бывшие на стороне Петра (а их было еще много), так и Мелития, освобождаются от рудников. И в рудниках они не имели общения друг с другом и не молились вместе. Мелитий и после сего жил в мире еще довольно долго, так что процветал и при Александре, преемнике Петра, и был с ним дружен. Он заботился об экклесии и о вере, ибо я часто говорил, что он ни в чем не изменил оной.

4. Этот самый Мелитий, когда был в Александрии и жил там, имея особые собрания со своими, схватил и представил к Александру Ария, так как огласилось, что он в толкованиях своих вышел за пределы веры. Был он в так называемой Бавкалийской экклесии (ἐν Βαυκάλει τῇ ἐκκλησίᾳ) в Александрии пресвитером. Тогда для каждой экклесии был поставляем один пресвитер, экклесий же было много, а теперь и еще больше. По этому и Арию поручена была экклесия, хотя с ним вместе был и другой. Но об них подробнее поговорим в своем месте, когда будет надобно. Так скоро взят был Арий, Александр тотчас же, собравши собор епископов, просил произвести тщательное исследование о вере и спрашивал Ария о вкоренившемся в нем пагубном учении. Арий не отрекся, но нагло отвечал, как было дело. По этому Александр отлучает его от экклесии, а вместе с ним отлучается и великое множество девственниц и других клириков, которые им были совращены. Арий после сего убежал и пустился в путь на Палестину. Пришедши в Никомидию, он написал отсюда письмо к Александру, что он не отступает от безумной мысли своего лжеучения. Вследствие сего чрез некоторое время по старанию и убеждению того же Александра, святого епископа александрийского, блаженный Константин собрал собор в городе Никее, и ересь Ария предана проклятию (ἀναθεματίζεται μὲν ἡ Ἀρείου αἵρεσις) после его смерти. Ибо сперва он пред лицом блаженного царя Константина отказался от своего учения и притворно и лукаво, даже с клятвою, произносил учение ортодоксальное. Но царь сказал ему: если ты истинно клянешься, то пусть клятве твоей поверят, и ты будешь невинен: если же — коварно, то пусть накажет тебя Тот, Которым ты поклялся, что вскоре с ним и случилось, как скажем после. После сего Арий, действовавший вместе с Евсевием, епископом никомидийским, который был одного с ним мнения, представлен был тому же царю, как будто бы в самом деле отвергал и проклинал свою ересь. По этому царь приказывает и поручает Евсевию присоединить его к экклесии в Константинополе при Александре, епископе константинопольском, соименном епископу александрийскому.

5. Между тем блаженный Александр, епископ александрийский, по смерти вышесказанного исповедника Мелития, восприяв ревность против разделения экклесии, оставшихся после Мелития, имевших свои частные собрания, начал тревожить и силою принуждать к тому, чтобы они не отделялись от единой экклесии. А они не желали этого, возмущались и производили смятение. Когда же блаженный Александр сильнее начал стеснять и принуждать их, некоторые из них, стоявшие высоко и отличавшиеся жизнью и благочестием, берут на себя заботу и отправляются во дворец с прошением, чтобы им дозволено было беспрепятственно иметь свои частные собрания. Тут были: Пафнутий (Παφνούτιος) — великий муж–отшельник, бывший сыном исповедницы и сам несколько участвовавший в исповедничестве, Иоанн (Ἰωάννης) — епископ из их же числа, муж также почтеннейший, Каллиник (Καλλίνικος), епископ пелузийский, и некоторые другие, принявшие в том участие. Когда же они пришли и хотели явиться к царю, то были прогнаны и удалены: ибо придворные, услыхавши имя мелитиан и не зная, что это такое, не допустили их видеться с царем.

6. Между тем Пафнутию и Иоанну и прочим случилось пробыть довольно долго в Константинополе и Никомидии. Тогда они дружатся с никомидийским епископом Евсевием и рассказывают ему о своем деле. Они знали, что он имеет доступ к царю Константину, и просят его дать знать об них царю. Евсевий обещал доложить о них царю и исполнить дело их прошения, но в то же время требует он них исполнить и его просьбу, чтобы они приняли Ария в общение с собою: ибо он приносил не искреннее, а притворное покаяние. Они дают обещание, и тогда Евсевий представляет их царю, объясняет их дело, и таким образом мелитианам дозволяется иметь свои частные собрания и не терпеть тревоги со стороны других. О, если бы эти мелитиане, оказавшие себя ревнителями правды и истины, лучше вступили в общение с отпавшими после покаяния, нежели с Арием и его последователями! С ними случилось по пословице, что бегая от дыма они попали в огонь. Арий не мог иметь такого положения и дерзновения, если бы не имел такого случая, который и доныне служит для ариан причиною их злого между собою сообщества. Так мелитиане, некогда в высшей степени чистые и правые в вере, соединились с учениками Ария. Большая часть из них в это время уже осквернились зловерием Ария, уклонившись от веры; некоторые же, хотя и пребыли в истинной вере, но по общению с Арием и арианами не избавились от их грязной нечистоты. Итак, вот по какому случаю произошла взаимная связь между мелитианами и арианами. Но спустя немного времени, — (я расскажу теперь то, что обещался рассказать), — когда Александр, епископ константинопольский принуждаем был допустить Ария до общения, когда он молился, стенал и преклонял колена в девятом часу в субботу пред престолом, Евсевий между тем говорил: если ты не захочешь добровольно присоединить его к экклесии, то без твоей воли он со мною войдет в экклесию на другой день (день же наступал воскресный): когда, как я сказал, Александр молился и просил Господа нашего или взять его отсюда, чтобы не оскверниться вместе с Арием, похулившим Господа, или совершить какое–нибудь необычайное чудо, — что в тогдашние времена обыкновенно случалось не редко, — молитва святого в скором времени исполнилась: Арий, ночью пошедши в известное место для отправления своей нужды, лопнул (ἐλάκησε), как некогда Иуда. Итак, конец его жизни случился в месте смрадном и нечистом.

7. И после этого ученики его предприняли коварные замыслы против экклесии. Александр александрийский после Никейского собора скончался; Афанасия же не было тут после смерти Ария. Поставленный диаконом от Александра, он в ту пору послан был от него в царский дворец; ибо Александр завещал никого не поставлять в епископы, кроме Афанасия, так как и сам Александр и клирики и вся экклесия свидетельствовали в его пользу. Между тем мелитиане, воспользовавшись тем, что не было епископа в Александрии, — (ибо Александрия никогда не имела двух епископов, как другие города), — поставляют на место Александра в епископы египетского некоего Теону именем (Θεωνᾶν τινα ὀνόματι): но он, пробывши три месяца, умер. Немного времени спустя после смерти Теоны, прибыл Афанасий. Тогда отовсюду собрался собор ортодоксов, и совершилось поставление Афанасия, и престол был отдан достойному, для которого уготован был по воле Божией и по свидетельству и завещанию блаженного Александра.

Тогда Афанасий начинает сильно беспокоиться и сокрушаться об отделении мелитиан от католической экклесии. Он убеждал и просил их, и когда они не слушались, принуждал и понуждал силою. Часто он посещал смежные экклесии, особенно находящиеся при Мареотском озере. Однажды, во время собрания мелитиан, вошел туда один диакон из свиты Афанасия с некоторыми из народа и разбил, как говорит молва, лампаду (κανδήλαν), из–за чего произошла ссора. Отсюда начались коварные умыслы против Афанасия: мелитиане обвинили и оклеветали его то в том, то в другом, а ариане содействовали им и совещались между собою по врожденной ненависти к святой вере Божией и ортодоксии. И доносят об этом царю Константину. Подстрекателем же всего их ухищрения и виновником вреда, направленного против экклесии и папы Афанасия (τὸν πάπαν Ἀθανάσιον), был вышеназванный Евсевий никомидийский. Итак, обвинители пришли к царю и говорят, что это сосуд для тайн, который, как я сказал, некоторые называли κανδήλαν; но кроме того обвиняли его в том, будто он прибил одного пресвитера мареотского, Арсения, и будто у него мечем отсечена была рука людьми Афанасия или самим Афанасием. Принесли во дворец и показывали и самую руку, которая была в ящике.

8. Услыхав об этом, царь распаляется гневом: ибо сей блаженный имел божественную ревность, но не знал, что они были клеветники вследствие ненависти ариан к ортодоксии, о которой я выше сказал. Он приказывает собрать собор в Финикии, в городе Тире. Произвести суд он приказал Евсевию кесарийскому и некоторым другим. Они гораздо более были расположены к злоучению арианскому. Были приглашены и некоторые египетские ортодоксальные епископы, подвластные Афанасию, — мужи знаменитые и великие, ведшие отличное житие в Боге. В числе сих был блаженный Потамон великий, епископ гераклийский и исповедник. Были тут и мелитиане, в особенности обвинители Афанасия. Ревнитель же по истине и православию вышесказанный блаженный Потамон, который говорил свободно и никогда не лицемерил (во время гонения за истину он лишен одного глаза), увидев, что Евсевий сидит и производит суд, а Афанасий стоит, сильно восскорбев и заплакав о том, что случается с друзьями истины, обратился к Евсевию, громогласно говоря: ты, Евсевий, судишь, а Афанасий, будучи невинным, судится тобою. Кто может снести это? Скажи ты мне: не со мною ли ты был в темнице во время гонения? И вот я за истину лишен глаза, а ты не оказываешься потерпевшим какое–либо повреждение на теле и не подвергался мучению, но остался цел и невредим: каким образом ты освободился из темницы, как не тем, что обещал наведшим на нас тягость гонения совершить беззаконное дело или даже совершил? Услышав это, Евсевий приходит в негодование и, вставши, распустил судилище, говоря: если вы, пришедши сюда, на нас говорите это, то обвинители ваши истину говорят о вас: если вы здесь самовластвуете, то тем более в своем отечестве.

9. После сего Евсевий с приверженцами своими предпринял следующее: они посылают двоих паннонских епископов — единомышленников Ариевых, Урсакия и Валента (Οὐρσάκιόν τε καὶ Οὐάλεντα), в Александрию и Мареоту, где, говорили, произошли вышеупомянутые события, именно относительно сосуда, и ссора по другим делам. Возвратившись, они донесли не так, как было на самом деле, но поставив одно вместо другого, налгали и наклеветали на блаженного папу Афанасия, и, вымыслив, представили это письменно, будто истину, на собор Евсевию и другим, как в последствии показали раскаявшиеся Урсакий и Валент, которые с записями пришли к блаженному Юлию, епископу римскому, и умоляли его о прощении своей вины: мы, говорили они, оклеветали папу Афанасия; но ты допусти нас до общения и покаяния. С этими самыми покаянными записями обратились они и к самому Афанасию. Когда же папа Афанасий, будучи в Тире, увидел, что со всех сторон составляется против него сильный заговор, то прежде нежели идти в судилище и прежде нежели клеветы на него выставлены будут на вид противной стороной, ночью удалился и приходит к Константину во дворец и рассказывает ему свое дело. Царь, еще бывший под влиянием скорби, и думая, что обвинители говорят правду, а защищающийся лжет, продолжал гневаться. Когда он негодовал, папа Афанасий с сильною речью обратился к царю: рассудит Бог между мною и тобою, когда ты и сам согласуешься с клевещущими на нашу мерность. После этого случилось что Афанасий, вследствие написанного царю от собора, осуждается в ссылку (это низложение они совершают в его отсутствии) между прочим и за то, что царь, разгневавшись, оскорбился на него. Итак, он в пределах Италии пробыл более двенадцати или четырнадцати лет.

10. Но после этого разносится большой слух, что Арсений, о котором клеветники возвещали, что он давно умер и у которого, говорили, отсечена рука, оказался в пределах Аравии и что сам Арсений объявил о себе папе Афанасию, находившемуся в ссылке. Когда же папа Афанасий тайно пригласил его к себе, как говорит дошедшая до нас молва, и когда Арсений пришел к блаженному Афанасию (а тогда были тут вместе дети Константина, Констан и Константий), Афанасий показал им Арсения живым и с обеими руками: почему обвинители оказались виновными не только в клевете, но еще и в гробокопательстве, потому что приносили мертвую руку. Таким образом этот столь нелепый вымысел произвел всеобщий смех и изумление. Но затруднительно рассказывать об обвинителях, об обвиняемом и о всех других, о которых если говорить в частности, то я потрачу много времени. Когда умер Константин, папа Афанасий, который был в великом уважении, славе и любви в Риме, и во всей Италии, и у самого царя, и детей его, Константия и Констана, этими двумя царями, после смерти Константина великого, возвращается из ссылки. Константий был тогда в Антиохии и согласился на то. Это мы узнали из собственных писем трех царей, писанных к александрийцам и к самому папе Афанасию. Итак, он снова восседает на престол после преемника своего Григория, присланного арианами во время пребывания Афанасия в ссылке.

11. Но Афанасий опять был оклеветан пред Константием Стефаном и был удален. И потом еще подвергся козням со стороны Леонтия–евнуха и его приверженцев. От этого случилось, что его изгоняли и опять призывали. Так Георгий возвращен был Константием, а Афанасий удалился и скрывался некоторое время до тех пор, пока был убит Георгий. В это время царствовал Юлиан, который по смерти Константия уклонился в эллинизм. Александрийцы давно имели гнев на Георгия, умертвили его, сожгли и прах его развеяли по воздуху. Когда умер Юлиан в Персии, то занявший престол блаженный Иобиан написал к епископу Афанасию письма, исполненные доверия и с великой честью вызвал и обласкал его, и послал его занять свой престол. Таким образом святая экклесия, получив опять своего епископа, несколько утешилась. Но по смерти Иобиана, блаженный Афанасий опять подвергся тем же гонениям, толкам и смятениям, однако не был удален от экклесии и от своего престола: ибо александрийцы ходатайствовали за него и весь город просил о нем. Хотя Лукий, и теперь еще арианин, поставленный в чужой области, вероятно, в Антиохии, многократно просил царя Валента послать его на престол александрийский, но царь не захотел удалить Афанасия, опасаясь возмущения в народе. Наконец, когда папа Афанасий умер, был послан Лукий. Он много причинил зла экклесии, городу, народу, епископам, клирикам, поставленным от Афанасия и принимавшим его в каждой экклесии, также и Петру, преемнику Афанасия в Александрии.

Вот что произошло в Александрии до настоящего времени. Епископы, пресвитеры и диаконы одни были сосланы в ссылку, другие подпали смертной казни в Александрии, иные осуждены на съедение зверям, девственницы были умерщвлены и многие другие погибли. Еще и до сих пор экклесия Божия терпит бедствия от вышеупомянутого дела мелитиан и ариан, произведших указанными способами смятение и утвердивших систему злоучения. Я говорю об арианах. Но о всем этом мы подробно расскажем при обличении Ария. А теперь оставлю этот предмет и перейду к ереси ариан, призывая Бога на помощь пред тем, как приступить к борьбе с этим страшным, многоглавым змием.

 

Против ариоманитов, сорок девятой и шестьдесят девятой ереси

1. За временами Мелития и святого Петра, епископа александрийского, по порядку следуют Арий и произошедшие от него ариане. Он процветал во времена святого епископа Александра, преемника Петра, низвергнувшего Ария при помощи многих усилий и великих соборов. Александр отлучил его и изверг из Церкви и города, как великое зло, пришедшее на людей. Говорят, что по рождению он был ливиец, в Александрии сделан пресвитером и предстоятелем Церкви так называемой Бавкалейской (Βαυκάλεως) […]

2. В этого Ария, бывшего пресвитером у вышеупомянутого Александра, взошел дух сатаны и возбудил его, по написанному, поднять пыль против Церкви и возжечь немалый пожар, который охватил почти всю Римскую империю и особенно восточные части, так что еще и теперь его ересь не перестала воевать против истинной веры и Церкви […]

3. Этот старик [Арий], напыщенный гордостью, сбился с прямого пути. Он был высок ростом, угрюм на вид, держал себя, как хитрый змей, и мог при помощи своего лукавого нрава увлечь всякое незлобивое сердце. Всегда одет он был в ἡμιφόριον и κολοβίων, сладок был в беседе, всегда действуя на души убеждением и ласкательством. Поэтому в скором времени отвлек от Церкви для единения с собою семьсот девственниц. Есть слух, что он же увлек еще семь пресвитеров и двенадцать диаконов. Яд его достиг даже и до епископов. Ибо он убедил Секунда Пентапольского и других действовать вместе с ним. Когда это происходило в Церкви, не знал того блаженный епископ Александр, пока вышеупомянутый мною Мелитий, бывший и сам архиепископом в Фиваиде Египетской (дела Мелития тогда не дошли еще до нелепой вражды) не возбудился ревностию; ибо он нисколько не различался по вере, а только особыми видами желания справедливости, отчего нанес страшный вред людям, как мы о нем уже и сказали. И так архиепископ египетский Мелитий довел о том до слуха архиепископа Александра; а находился он под рукою Александра. Этот Мелетий, как я сказал, был современник блаженного епископа и мученика Петра. Когда он передал все касателыю Ария, а именно, что он уклонился от истины и многих осквернил и омрачил, отвратив поверивших ему от правой веры, тогда епископ вызвал к себе самого Ария и спрашивал о донесенном ему, так ли это было. А тот не задумался, не испугался и сразу, не краснея, изрыгнул все свое зловерие, как доказывают его письмо и произведенное тогда над ним следствие. Поэтому Александр созывает пресвитеров и некоторых из бывших там епископов и производит о нем дознание и исследование. Когда же Арий не склонился на сторону истины, он извергает его из Церкви и выгоняет из города. Вместе с ним отлучены от Церкви и вышеупомянутые девственницы и клирики и много другого народа.

4. Между тем как Арий долгое время медлил в городе, скоро умирает исповедник и мученик Мелитий. Производя раскол и завлекая каждого, Арий многих омрачил. Когда наконец был захвачен и обличен в городе и объявлен изгнанником, он убегает из Александрии и пускается в путь на Палестину. Прибывши туда, он с лукавством и лестью подбивался к каждому из епископов, дабы приобрести себе многих споспешников. И некоторые принимают его, но другие отвергли его. А потом это доходит до слуха епископа Александра, и он пишет каждому из епископов окружные послания, числом до семидесяти, которые еще хранятся у добролюбцев, и прежде всего Евсевию Кесарийскому, который и теперь еще жив, Макарию Иерусалимскому, Асклепию Газскому, Лонгину Аскалонскому, Макрину Ямнскому и другим, а также в Финикию Зенону, главнейшему в Тире, и другим, равно шлет и Койлу Сирийскую. Когда разосланы были послания, в которых порицались принявшие Ария, каждый отвечал блаженному Александру, оправдывая себя. И одни написали с лукавством, другие искренно: одни говорили, что не принимают Ария, другие — что приняли его по неведению, а некоторые говорили, что, приняв его, думали оказать ему пользу. И различно было содержание ответов.

5. Потомъ, когда узнал Арий. что письма доставлены ко всем епископам, и он отовсюду был изгоняем и никто его не принимал, кроме его сподвижников. Ибо глубокий старец Евсевий Никомидийский, живший вместе с Лукиано же в Никомидии, всецело был ему предан, также и Леонтий–скопец в Антиохии, еще не получивший епископства и некоторые другие, так как все они были из одного гибельного общества, и Евсевий держал его у себя довольно времени. Арий еще до прибытия своего к Евсевию в Никомидию, написал к нему письма, наполненныя всяким вздором и заключающия в себе все его зловерное учение. В это время он обработал те же свои мнения, включив их в письма. Я признал нужным предложить здесь одно из этих писем, дошедшее до наших рук, дабы читающие увидели, что мы не сказали никакой клеветы против кого–нибудь. Вот это письмо.

[Письмо Ария]

6. Возлюбленнейшему господину, верному человеку Божию, православному Евсевию, — Арий, несправедливо гонимый папою Александром за всепобеждающую истину, которую и ты защищаешь, желает здравия о Господе.

Когда отец мой Аммоний отправлялся в Никомидию, мне показалось благоразумным и должным послать тебе с ним приветствие, а вместе и напомнить врожденной в тебе любви и благосклонности, которую, ради Бога и Христа Его, имеешь к братиям, что епископ сильно нападает на нас и преследует и направляет против нас всякое зло, так что выгнал нас из города, как людей безбожных за то, что мы не соглашаемся с ним, когда он публично говорил: всегда Бог, всегда Сын, вместе Отец, вместе Сын; Сын сосуществует с Богом нерожденным, всегда рождаемый и нерожденно рожденный; ни мыслию, ни каким–нибудь моментом времени Бог не предваряет Сына, всегда Бог, всегда Сын, Сын из самого Бога. И поскольку брат твой Евсевий в Кесарии, и Феодосий, и Павлин, и Афанасий, и Григорий, и Аэтий, и все восточные говорят, что Бог безначально существует прежде Сына, то они подвергнуты анафеме, кроме Филогония, Элланика и Макария, людей, еретичествующих и неутвержденных в вере и называющих Сына: одни — изрыганием, другие–нерожденным произведением (οἱ μὲν ἐρυγήν, οἱ δὲ προβολὴν ἀγένητον). Мы не можем и слушать таких несчестивцев, хотя бы еретики угрожали нам тысячами смертей. Что же мы говорим и мыслим, чему научили и учим? Тому, что Сын не есть нерожденный, ни даже часть нерожденного, никаким образом, ни из чего–либо предсуществовавшего, но что хотением и волею [Бога] существовал прежде времен и прежде веков, полный Бог единородный, неизменяемый, но не существовал прежде, нежели рожден, или сотворен, или определен, или основан. Ибо Он не был не имеющим начала бытия. А нас преследуют за то, что мы сказали: Сын имеет начало, а Бог — безначален. За это нас преследуют и за то еще, что мы сказали: Он есть из не–сущего. А сказали мы так потому, что Он не есть часть Бога и не происходит из чего–либо предсуществовавшего. За это–то нас гонят. Прочее ты знаешь. Желаю тебе, солукианист, в истинном смысле Евсевий («благочестивый»), памятуя о скорбях наших, укрепляться о Господе.

7. Кроме этого, мы предлагаем и другое письмо Ария, написанное им в защиту себя из Никомидии к святейшему Папе Александру и отосланное им в Александрию. Оно гораздо хуже первого по ядовитости и наполнено непрерывными хульными речами. Вот оно:

Блаженному папе и епископу нашему Александру — пресвитеры и диаконы о Господе радоваться.

Вера, которую приняли мы от предков и которой научились от тебя, блаженный папа (μακάριε πάπα), такова: мы признаем одного Бога, единого нерожденного, единого вечного, единого безначального, единого истинного, единого, бессмертие имеющего, единого мудрого, единого благого, единого властителя, единого судью всех, правителя, домостроителя, непреложного и неизменного, правосудного и благого, Бога Закона, Пророков и Нового завета, прежде вечных времен родившого Сына единородного им же, и веки и прочее сотворил (Евр.1:2). Он родил Его не призрачно, но по истине своим хотением и соделал его своим непреложным и неизменяемым, совершенным творением Божиим, не как одну из тварей, произведением, но не как одно из произведений; не так, как учил Валентин, будто это произведение Отца есть испущение, и не так, как Манихей, который говорил, что это произведение есть единосущная часть Отца, и не так, как Сабеллий, который разделяя единство, выразился так: Сыноотец; и не так, как Гиерак, будто Сын произошел как свеча от свечи или как светильня, разделенная на двое; и не так, будто Сын, существовавший прежде, впоследетвии рожден или претворен в Сына. Сам ты, блаженный папа, среди Церкви и синедриона многократно опровергал утверждавших это. Но, как мы сказали, Сын хотением Бога сотворен прежде времен и прежде веков и получил от Отца жизнь и бытие, и Отец сообщил Ему славу. Дав Ему наследие во всем, Отец не лишил себя свойства нерожденности, в нем заключающагося. Ибо Он есть источник всего .

8. Таким образом, существуют три ипостаси, Отец, Сын и Святой Дух. И Бог как виновник всего один безначален. А Сын не во времени рожденный от Отца и прежде веков сотворенный и основанный, не существовал прежде рождения, но довременно прежде всего рожденный един произошел от единого Отца. Он не вечен, и не совечен и не есть нерожденный наравне с Отцем, и не имеет бытия вместе с Отцем, как говорят некоторые, вводя два нерожденные начала, но как единый и начало всего, Он есть Бог прежде всего, поэтому он и существует прежде Христа, как мы научились от тебя, проповедавшего это среди Церкви. Итак, поскольку Он имел от Бога бытие и жизнь и славу и все ему дарованное, то Бог есть Его начало. Ибо начальствует над Ним как Бог Его, и потому, что существовал прежде Его, и потому, что Сын из Него. Если слова из чрева (Пс.109:3) и от Отца исшел и иду (Ин.16:28) разумеются некоторыми так, будто Он есть часть единосущного и как бы испущение, в таком случае Отец будет сложным и разделяемым и изменяемым и телом и поэтому бестелесный Бог будет терпеть то, что свойственно телу. Желаю тебе, блаженный папа, укрепляться о Господе. Арий, Аэйтал, Ахилл, Карпон, Сармат, Арий — пресвитеры; диаконы: Эвзоий, Лукий, Юлий, Мена, Элладий, Гаий; епископы: Секунд Пентапольский, Теона Ливийский, Пист, которого поставили ариане в Александрию.

9–22. […]

23. Поэтому и блаженный Иоанн, приступив [к написанию Евангелия] после прочих и увидев людей, занимающихся вопросом о снизошествии Христа, и эбионитов, которые пришли в заблуждение из–за плотской родословной Христа, ведомой от Авраама и у Луки восходящей до Адама, увидел также керинтиан и меринтиан, признававших Его простым человеком, произошедшим от совокупления, и еще назореев (Ναζωραίους) и многие другие ереси, — приступив [к Евангелию] после (ибо он благовестствует уже четвертым), начинает созывать, так сказать, сбившихся с пути и занимавшихся вопросом о земном Христовом пришествии, и, видя, что некоторые уклонились на стропотные пути и оставили путь прямой и истинный, стал говорить им как бы так: куда стремитесь вы? Куда идете? Возвратитесь идущие по пути стропотному и соблазнительному, который ведет в бездну. Это не так; Логос Божий, вечно рожденный от Отца, не от одной только Марии произошел, не от времен Иосифа, ее обручника, не от времен Салатиэля, Зоробабеля, Давида, Авраама, Иакова, Ноя и Адама, но в начале был Логос, и Логос был у Бога и Бог был Логос. Был, был, и был не допускает мысли, будто Он когда–либо не существовал. Видишь, как сперва указывает на ближайшее. Так Матфей посредством родословия как бы указал путь, но не во всей точности повел родословие сверху. Марк сказал о делах, сделанных Им в мире, о гласе, вопиющем в пустыне, о Господе. предреченном Пророками и Законом. Лука, приступивший после, от нисшего возвел к высшему. Четвертый Иоанн указал венец и чистоту высочайшего чина и вечно сущего Божества А что Соломон в Притчах называет началом путей, то некоторые по благочестию желали бы разуметь здесь домостроительство воплощения, ибо оно возглашает и о Божестве Христа, а именно, что само Божество создало дом, что само Божество соделало плоть и человеческое естество, как начало путей своих в дела своя, т. е. в дела спасения и облагодетельствования людей. Потом далее говорит: основа мя в начале. Ужели же Сын Божий относительно Божества основан после? Пусть скажут нам эти механики, созерцатели высшего, каким искусством создана премудрость, каким орудием основана. Но если кому нужно рассуждать об этом, тот пусть бежит от таковой бездны богохульства и не касается Божества Единородного, которое всегда с Отцем и от Него произошло. Ибо со Отцем всегда был Логос, всегда Премудрость, всегда Бог Господь от Бога, всегда свет истинный и не ложный, всегда имеющий от Него бытие и истину и жизнь.

24–32. […] и Бог есть свет, обнаруживается их равное прославление. И ничто не поведёт к разделению и никто не будет противоречить истине, что отец есть истинный Бог и Единородный есть истинный Сын.

33. Затем я вынужден сказать и о Духе Святом, дабы, опустив это, не дать желающим вражды иметь к тому какие–либо предлоги. Так и Дух Святой, как свидетельствует о Нём сам Господь, есть Дух истины (Ин 14:17), Дух Отца, по апостолу — Дух Христов (Рим 8:9). Итак, он есть Дух истины, Дух Божий, как Бог истинный, как свет истинный, как Дух Отца, как Дух Сына. Ибо Троица едина, едино славословие, едино Божество, едино господство. Отей — Отец, Сын — Сын, Святой Дух — Святой Дух; Троица неслиянная, нераздельна в своём единстве, не имеет недостатка в совершенстве, не инакова от собственного свойства, но во всём она — совершенство, три совершенных существа, едино Божество. Таким образом выпал меч из руки врагов. Ибо написано: стрелы младенец быша (Пс 63:8). Так дети, хотя и желают взять стрелы, но они бессильны и стрелы ничего не могут сделать в руках их. А если дети станут беспокойно действовать ими, то скорее поразят себя и себе повредят, будучи не в состоянии направить стрелу на других. Так и ариане ополчили заблуждение против самих себя и не попадут в сынов истины.

34. Перейду к другим возражениям, которые ещё выдумываются ими. И прежде всего достойно удивления, какое коварство они употребляют для обольщения людей простых и неопытных по природе. Как змей обольстил неопытную Еву, подобным образом и они, если хотят привлечь кого на свою сторону, прежде всего употребляют в дело против нежелающих следовать их учению многоразличную лесть, щедрость, предупредительность, а потом обещания и угрозы, например: как вы смеете противиться царским указам и воле царя Валента? Что же, говорят, мы такое говорим? Вера одна и та же, а вы только тщеславитесь. Посмотрим, одна ли и та же вера. Они говорят: мы исповедуем Сына рожденнаго от Отца и не отрицаемся от Него. Но нам надлежит, говорят, исповедовать Его созданием и тварью. Нет ничего безумнее сего. Ибо всё созданное не подобно рождённому, а рождённое не подобно созданному, в особенности, когда речь идёт об этой единой, чистой и совершенной сущности. всё создано от Бога: один Сын Божий рождён, и один Дух Святой от Отца исшел и от Сына приял (Ин 15:26). Иное же всё создано, а не изошло от Отца, и не приемлет от Сына, но возникло от исполнения Сына (Ин 1:16). Как написано: словом Господним вся […]

35–81. […]

 

О расколе Авдіанъ. Пятдесятая, а по общему порядку семдесятая ересь

Гл. 1. Авдіане или Одіане составляютъ особое учрежденіе. Удаляясь отъ міра они живутъ въ монастыряхъ, имеютъ общины въ пустыняхъ и вблизи городовъ, въ предместіяхъ и везде составляютъ отдельныя жилища или общины. Этотъ Авдій, глава ихъ, появился во времена Арія, когда собранъ былъ противъ Арія соборъ епископовъ, осудившихъ его. Онъ происходилъ изъ Месопотаміи и былъ человекъ известный въ своемъ отечестве чистотою жизни, ревностію по Боге и верою. Часто наблюдая, что делалось въ церквахъ, онъ въ лицо обличалъ епископовъ и пресвитеровъ, говоря имъ: это не должно быть такъ, не должно такъ поступать въ этомъ. Говорилъ онъ это, какъ мужъ, любящій истину, и то, что свойственно людямъ, любящимъ и свободно говорящимъ правду и ведущимъ весьма строгую жизнь. Посему, видя такія злоупотребленія въ церквахъ, какъ я сказалъ, онъ вынуждаемъ былъ говорить обличенія и не молчалъ; если онъ виделъ, что кто нибудь изъ клира преданъ корыстолюбію, епископъ то, или пресвитеръ, или другой кто изъ членовъ Церкви, — онъ решительно говорилъ противъ этого, и если виделъ, что кто нибудь преданъ изнеженности и роскоши, или повреждаетъ что либо въ церковномъ ученіи и постановленіяхъ Церкви, — этотъ мужъ, не вынося всего этого, произносилъ, какъ я сказалъ, обвиненіе. И все это было непріятно темъ, которые вели неодобрительную жизнь. Вследствіе этого онъ подвергался оскорбленіямъ, ругательствамъ, ненависти и терпя эти нападенія, гоненіе и безчестіе, довольно долго находился въ общеніи съ Церковію, пока наконецъ некоторые, сильно потерпевшіе отъ него, по этой причине не изгоняютъ его. А онъ не сдерживалъ себя, но старался еще более высказывать истину, не удаляясь отъ союза съ единою святою кафолическою Церковію. Когда же онъ вместе съ своими приверженцами сталъ часто подвергаться побоямъ и терпелъ сильныя страданія, онъ, отягощенный прежними обидами, принимаетъ такое решеніе: отделяется отъ Церкви, а вместе съ нимъ отпадаютъ отъ нея и многіе другіе.

Такимъ образомъ онъ произвелъ разделеніе, хотя ни въ чемъ не уклонился отъ веры, напротивъ и самъ онъ, и его приверженцы веровали весьма правильно; и если можно спорить съ нимъ и его приверженцами, то споръ этотъ касается не многихъ предметовъ.

Гл. 2. Въ исповеданіи веры объ Отце и Сыне и Святомъ Духе онъ вполне согласенъ съ кафолическою Церковію и держится самаго православнаго ученія, и во всемъ остальномъ, что касается жизни, онъ достоинъ удивленія; ибо самъ онъ, состоящіе подъ его вліяніемъ епископы, пресвитеры и все прочіе добываютъ пропитаніе, работая собственными руками. Впоследствіи, по удаленіи его отъ Церкви, онъ рукоположенъ былъ во епископа другимъ епископомъ, имевшимъ такія же неудовольствія и отделившимся отъ Церкви. Но такъ какъ, начавши говорить о немъ, я несколько уклонился въ сторону, то исправивъ это я опять возвращаюсь къ тому, что следуетъ по порядку. Я говорю о некоторыхъ выраженіяхъ Божественнаго Писанія, объясняемыхъ у него грубо, невежественно и дерзко. Напримеръ, слова: по образу, который Богъ даровалъ Адаму, онъ и его последователи упорно хотятъ относить къ телу; за словами: сотворимъ человека по образу нашему и по подобію (Быт. 1, 26), следуютъ потомъ слова Божественнаго Писанія: и созда Богъ человека, персть вземь отъ земли (Быт. 2, 7). Поелику, говоритъ, человека Богъ назвалъ созданнымъ отъ земли, то смотри, все это земное весьма справедливо назвалъ человекомъ; значитъ, объ этомъ самомъ земномъ Онъ сказалъ напередъ, что оно будетъ создано по образу Божію. Какъ я сказалъ, грубо и невежественно определять, въ какой части человека заключается образъ Божій, а если нужно называть часть, то въ этомъ выраженіи представится много такого, что противоречитъ разуму человеческому и вызываетъ множество возраженій: ибо мы или Бога сделаемъ видимымъ и телеснымъ, если будемъ думать, что образъ Божій заключается въ теле телесно и видимо, или же, говоря это, человека сделаемъ равнымъ Богу. Посему совершенно не должно определять или усиливаться открыть, въ какой части заключается образъ Божій, но надобно признать, что образъ Божій находится вообще въ человеке, дабы не лишиться намъ благодати Божіей и не оказаться неверующими Богу. Ибо что говоритъ Богъ, то истинно, хотя некоторыя слова и недоступны нашему разуменію. Отрицать же образъ Божій противно вере и святой Церкви Божіей. Ибо всякій человекъ, очевидно, созданъ по образу Божію и никто изъ имеющихъ надежду на Бога не станетъ отрицать этого, хотя некоторые и выдумываютъ для себя басни, отделяясь отъ Церкви и отъ отеческаго преданія пророковъ, закона, апостоловъ и евангелистовъ.

Гл. 3. Такимъ образомъ Авдіане расположены спорить объ этомъ более надлежащаго и идутъ противъ церковнаго преданія, верующаго, что всякій человекъ созданъ по образу Божію, и недопускающаго, что образъ Божій находится въ какой либо части человека. И сами те, которые допускаютъ баснословное ученіе относительно этого предмета, и те, которые отрицаютъ оное, не могутъ ничего доказать. Одни говорятъ, что образъ заключается въ душе, думая, что объ образе въ теле можно только умозаключать. И такіе люди не понимаютъ того, что и о душе делается умозаключеніе, если только нужно обращать вниманіе на умозаключенія, а не просто, съ искреннею мыслію обращаться къ Богу и верить, что сказанное Богомъ — истина, известная только Ему одному, ведущему всякую истину. Другіе же говорятъ, что ни въ душе, ни въ теле не заключается образъ Божій, но въ добродетели. А иные полагаютъ образъ Божій не въ добродетели, но въ крещеніи и въ благодати, получаемой при крещеніи, согласно съ сказаннымъ: якоже облекохомся во образъ перстнаго, да облечемся и во образъ небеснаго (1 Кор. 15, 49). Другіе опять не соглашаются и съ этимъ, но хотятъ сказать, что образъ Божій былъ въ Адаме; но когда онъ оказался въ преслушаніи и вкусилъ отъ древа и былъ изгнанъ изъ рая, онъ потерялъ образъ Божій. И велика страсть къ измышленію басенъ у этихъ людей, которымъ ни на часъ не должно уступать (Гал. 2, 5), ни этимъ, ни темъ, которые говорятъ то такъ, то иначе, но надобно верить, что образъ Божій находится въ человеке, и притомъ во всемъ человеке, а не просто въ человеке. А где находится и где заключается образъ Божій, это ведомо самому единому Богу, по благодати своей даровавшему свой образъ человеку. Ибо человекъ не утратилъ образа Божія, хотя и унизилъ образъ Божій, осквернивъ себя безразсудными делами и неисцельными грехами. Вотъ что Господь после Адама говоритъ Ною: вотъ Я далъ тебе все, яко зеліе травное. Заколи и яждь. Не ешь мяса въ крови души, потому что я взыщу душъ вашихъ. Всякій, проливаяй кровь человечу на земле, въ ея место его кровь проліется: яко во образъ Божій сотворихъ человека и Я взыщу крови вашей отъ всякаго проливающаго ее на лице земли. (Быт. 9, 3–7; Деян. 10, 13). Видишь ли, что въ человеке признается существованіе образа Божія после десятаго поколенія отъ Адама? Хотя Давидъ спустя много времени говоритъ Духомъ Святымъ: всяческая суета всякъ человекъ живый (Псал. 38, 6), однако же и после него Апостолъ говоритъ: мужъ не долженъ растить власы, образъ и слава Божія сый (1 Кор. 11, 7. 14). Но и после него Іаковъ, разсуждая о языке, говоритъ: неудержимо зло, исполнь яда смертоносна. Темъ благословляемъ Бога и Отца и темъ кленемъ человеки, бывшія по образу Божію; не подобаетъ, братія моя, симъ тако бывати (Іак. 3, 8–10). Смотри, какъ пало ученіе техъ, которые говорятъ, что Адамъ утратилъ образъ Божій.

Гл. 4. А говоря, что образъ Божій въ душе, они такъ разсуждаютъ и защищаютъ это: она невидима, какъ невидимъ и Богъ; она способна действовать, двигать, мыслить и умозаключать, и поэтому она имеетъ образъ Божій, потому что она подражаетъ Богу на земле, приводя въ движеніе, делая и творя многое, что делаетъ человекъ силою разумною. И эти люди оказываются строющими силлогизмы. Ибо если по этому душа называется созданною по образу Божію, то она не можетъ быть образомъ Божіимъ потому, что Богъ тмочисленно выше души и въ высочайшей степени непостижимъ и недоступенъ нашему уму, знаетъ все — и прошедшее, и настоящее, и видимое, и невидамое, пределы земли и глубины бездны, и высоты небесъ, и все сущее; Онъ объемлетъ все и Самъ ничемъ не объемлется. Душа же заключена въ теле и не знаетъ глубинъ бездны, и не ведаетъ широты земли, и не знаетъ пределовъ вселенной, и не достигла высоты небесъ, и не знаетъ, что будетъ, или что бываетъ, и что было прежде нея. И много подобнаго можно сказать о ней и о прочемъ. Кроме того она имеетъ деленія, а Богъ неделимъ; ибо Апостолъ говоритъ: живо слово Божіе и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и проходящее даже до разделенія души и мозговъ, и судительно помышленіемъ и мыслемъ сердечнымъ. И несть тварь не явлена предъ Нимъ, и такъ далее (Евр. 4, 12–13). Видишь, что ученіе и объ этомъ пало.

Гл. 5. И ученіе техъ, которые говорятъ, что образъ Божій заключается въ теле, оказывается несостоятельнымъ. Ибо какъ можно, чтобы видимое подобно было невидимому, телесное безтелесному, осязаемое неуловимому? Мы видимъ своими глазами то, что впереди, а что назади, того не знаемъ; въ Боге же нетъ ни страсти, ни недостатка; но везде Онъ светъ, везде зреніе, везде слава. Богъ есть духъ, — духъ, высшій всякаго духа, светъ, высшій всякаго света. Все сотворенное Имъ уступаетъ Ему въ славе. Единая Троица непостижима и находится въ неизобразимой и недоступной разуменію славе. Что же касается техъ, которые говорятъ, что образъ Божій въ добродетели, то добродетель невозможна безъ соблюденія заповедей; и въ добродетели люди весьма различаются между собою, ибо виды добродетелей многочисленны. Мы сами знаемъ, что есть некоторые исповедники, которые тело свое и душу предали за исповеданіе своего Владыки и пребывъ въ чистоте стяжали истинную веру, отличались благочестіемъ, человеколюбіемъ и благоговеніемъ, проводили время въ постахъ, во всякой благостыне и во всякихъ делахъ добродетели. Но случалось, что и у нихъ были недостатки: или они были склонны къ порицанію, или употребляли имя Божіе въ клятве, или пустословили, или сердились, или пріобретали серебро и золото и тому подобное, что уменьшаетъ меру добродетели. Что же мы скажемъ? Ужели они пріобрели образъ Божій посредствомъ добродетели и по причине немногихъ человеческихъ недостатковъ образъ этотъ былъ въ нихъ только по виду и не былъ въ нихъ совершеннымъ? Такъ опять ученіе Авдіанъ оказалось несостоятельнымъ. А ученіе техъ, которые говорятъ, что образъ Божій подается въ крещеніи, сильно падаетъ. Ибо ни Авраамъ, ни Исаакъ, ни Іаковъ, ни Илія, ни Моисей, ни жившіе прежде Ной и Энохъ, ни пророки: Исаія и другіе не имели крещенія. Что же? Ужели они не имели образа Божія? Такимъ образомъ можно указать весьма много возраженій противъ Авдіанъ, которые спорятъ, полагая образъ Божій въ теле.

Гл. 6. Авдіане приводятъ и некоторыя другія свидетельства отъ Божественнаго Писанія, говоря: очи Господни на нищаго призираютъ и уши Его въ молитву ихъ (Псал. 10, 4). И еще: рука Господня сотвори вся сія (Ис. 41, 20); еще: не рука ли Моя сотвори сія вся, людіе жестоковыйніи? И еше: небо престолъ мой, земля же подножіе ногъ Моихъ (Ис. 66, 1 и д.), и все, что написано о Боге въ такомъ роде, напримеръ: видехъ Господа Саваофа седяща на престоле высоце и превознесенне (Ис. 6, 1); и глава его, аки волна чиста и одежда его, аки снегъ (Дан. 7, 9). Видишь, говорятъ, что тело создано по образу Божію? Тутъ они сильно спорятъ и напрягаются въ доказательствахъ выше силы человеческой. Они говорятъ, что Господь являлся пророкамъ и являлся какъ хотелъ, будучи всемогущимъ во всемъ. И мы не отрицаемъ, что пророки видели Бога, и не только пророки, но и апостолы. Ибо святый Стефанъ первомученикъ говоритъ: се вижу небеса отверста и Сына человеча одесную стояща Бога и Отца (Деян. 7, 56). Но всесвятый Богъ при своей силе человеколюбивъ къ собственному созданію, дабы некоторые изъ неверующихъ не подумали, что сказанное о Боге существуетъ только на словахъ, а не истинно, и возвещенное Богомъ на словахъ не исполняется на деле. Апостолъ говоритъ: веровати подобаетъ приходящему къ Богу, яко есть, и любящимъ Его мздовоздаятель бываетъ (Евр. 11, 6). Итакъ чтобы ободрить созданнаго имъ человека, Богъ открываетъ себя святымъ своимъ и достойнымъ видеть Его, дабы они знали Бога по естеству, утвердились въ мысляхъ и надеялись воистину и возвещали Его истинно и удостоверяли верующаго человека. Между темъ сыны еллиновъ имеютъ представленіе о Боге на словахъ и въ воображеніи. А мы истинно знаемъ Бога истиннаго, существующаго действительно, Царя, непостижимаго, Творца всяческихъ, единаго Бога и изъ Него единороднаго Сына, ни въ чемъ не различающагося отъ Отца, и Святаго Его Духа, ничемъ, не различающагося отъ Отца и Сына, какъ мы подробно сказали о вере въ Бога при разсмотреніи каждой ереси.

Гл. 7. Мы часто говорили и не отрицаемъ, что Богъ являлся людямъ. Ибо если бы мы стали отрицать Божественное Писаніе, то мы не были бы справедливыми и оказались бы отпавшими отъ истины. Если бы мы отвергали Ветхій Заветъ, мы не принадлежали бы къ кафолической Церкви. Евангеліе говоритъ: Бога никтоже виде нигдеже, Единородный Сынъ, Той исповеда (Іоан. 1, 18). И еще тоже Божественное Писаніе говоритъ: Богъ явился Аврааму, сущу въ Месопотаміи (Деян. 7, 2). И самъ Господь въ Евангеліи говоритъ: яко Ангели ихъ видятъ лице Отца Моего небеснаго (Матф. 18, 10). Но можетъ быть кто нибудь скажетъ, что Божественное Писаніе говоритъ, что пророки видели Бога, но только умомъ, какъ можно заключать изъ словъ: Ангели ихъ выну видятъ лице Отца Моего небеснаго, и еще изъ следующихъ: блажени чистіи сердцемъ, яко тіи Бога узрятъ (Матф. 5, 8). Если кто соединитъ въ своей мысли эти изреченія, тотъ можетъ быть сказалъ бы, что каждый видитъ Бога умомъ, а не очами. Но это опровергается словомъ Божіимъ, сказаннымъ пророкомъ Исаіею: О, окаянный азъ, яко умилихся, яко человекъ, нечисты устне имый, посреде людей, нечистыя устне имущихъ, азъ живу и Господа Саваофа видехъ очима моима (Ис. 6, 5). Не сказалъ: умомъ, или мыслію, но очима, подтверждая истину и несомненность веры. И такъ что же мы скажемъ? Евангеліе говоритъ, что Бога никтоже виде нигдеже, а пророки, апостолы и даже самъ Господь утверждаютъ противное. Ужели Божественное Писаніе противоречитъ себе? Да не будетъ. Но что пророки и апостолы видели Бога, это истинно, видели же, на сколько могли видеть и на сколько это было вместимо для нихъ, и Богъ являлся имъ, какъ хотелъ; ибо все для Него возможно. И что Богъ невидимъ и непостижимъ, это ясно и всеми признано; но, съ другой стороны, Онъ силенъ делать то, что хощетъ, ибо никто не воспротивится хотенію Его. Итакъ, Онъ невидимъ по природе и непостижимъ въ славе. Когда Онъ восхощетъ явиться созданному отъ Него человеку, ничто не можетъ воспротивиться Его воле. Ибо Божество не подлежитъ такому стесненію, чтобы не могло сделать того, чего хочетъ, или сделать то, чего не хочетъ (потому что всемогущъ тотъ, кто делаетъ то, чего хочетъ), но Онъ делаетъ то, что прилично Его Божеству; и вообще нетъ ничего, что бы препятствовало Его хотенію, такъ чтобъ Онъ не могъ исполнить то, что хочетъ, сообразно съ своимъ Божествомъ. Впрочемъ невозможно увидеть Бога и видимому не по силамъ видеть невидимаго. Но невидимый Богъ, по Своему человеколюбію и всемогуществу, удостоиваетъ укреплять немощное своею силою, дабы оно могло увидеть невидимое. И оно видитъ невидимое и безпредельное, но не какъ безпредельное, а насколько можетъ вместить природа безсильнаго, подкрепленная для воспріятія сильнаго. Итакъ, въ Божественномъ Писаніи не окажется никакого разногласія и ни одно верованіе не будетъ въ противоречіи съ другимъ.

Гл. 8. Дело, какъ я часто объяснялъ примеромъ, представляется такъ: если бы кто смотрелъ на небо черезъ самое малое отверстіе и сказалъ: вижу небо; то онъ не солгалъ бы, потому что действительно видитъ небо. А если бы кто либо сметливый сказалъ ему: ты неба не видалъ, то и этотъ не солгалъ бы, потому что и тотъ, кто говоритъ, что видитъ, не лжетъ, и тотъ, кто сказалъ ему, что не видитъ неба, тоже говоритъ правду; ибо онъ не видитъ ни долготы, ни широты неба. И видевшій сказалъ правду, и возразившій, что тотъ не видалъ, не солгалъ, но былъ справедливъ. Часто и мы, стоя на вершине горы, видимъ море. И если скажемъ, что видели море, — не солжемъ; и если кто напротивъ скажетъ: ты не видалъ моря — тоже не солжетъ; ибо какова широта, какова длина его и глубина и где пределы бездны, — этого, будучи человекомъ, онъ не можетъ знать. Если такъ идетъ у насъ дело по отношенію къ тварямъ, то не темъ ли паче такъ относительно благодати, которую даровалъ Богъ пророкамъ и апостоламъ? Они действительно видели Бога и не видали, но видели, сколько могла вынести природа и — то по силе благодати, которою Всемогущій укреплялъ ихъ во всемъ, ради любви своей къ человеку, служащему Ему воистину. Но если бы кто подумалъ, будто Богъ имеетъ руки, или глаза, или иное, потому что въ такомъ виде являлся Онъ пророкамъ и апостоламъ, — такіе люди, увлекаемые страстію къ спорамъ, изобличаются истиною. Но что говорится въ Божественномъ Писаніи, тому должно верить, что то действительно такъ, а какъ то бываетъ, Ему одному известно. Несомненно, что Онъ действительно являлся, но являлся, какъ хотелъ, и когда являлся, истинно являлся. Ибо Богъ все можетъ, и нетъ ничего для Него невозможнаго. Онъ непостижимъ, будучи Духомъ недоступнымъ для ума, все объемлетъ, а самъ ничемъ не объемлется. И каковъ Отецъ, таковъ и Сынъ, таковъ и Духъ по Божеству. Одинъ Единородный, пришедши въ міръ, облекся плотію, въ которой и воскресъ, которую и соединилъ въ духовное единеніе съ Божествомъ и возселъ во славе, одесную Отца, по Писанію (Ефес. 2, 6; Евр. 8, 1). И какъ Онъ непостижимъ и недоступенъ разуменію, такъ все, что говорится о Немъ, истинно; какъ Богъ непостижимъ, такъ все, что говорится о Немъ, непостижимо; но непостижимо по отношенію къ тому, каковъ Богъ самъ въ себе и какъ Онъ находится въ славе непостижимой. По мере нашихъ силъ, мы высказали то во славу Божію языкомъ человеческимъ. Ибо мы не можемъ воспользоваться для этого другими звуками, кроме техъ, которые даны намъ Богомъ въ определенной мере, хотя умомъ мы представляемъ о Боге несравненно больше. Но уста наши, заключенныя въ известную меру и стесненныя телесными органами, не могутъ выразить столько, сколько постигаетъ умъ. Поэтому и Богъ снисходитъ, принимая отъ насъ знаніе о Немъ и славословіе, даже когда оно простирается выше нашихъ силъ, не для того, чтобы мы что либо дарили Богу, но чтобы прославляли Божество по мере силы, благочестиво мыслили о Немъ и не отпали отъ Его благодати и истины. — Сказавъ такимъ образомъ о самомъ Авдіи и Авдіанахъ, мы изложили ихъ речи, которыя они и сами по простоте пересказывали и которыхъ они держатся упорно и съ усиліями, доходящими до неприличія.

Гл. 9. Но есть у нихъ и многое другое, за что они особенно сильно стоятъ, производя разделеніе Церкви, и чемъ они и другихъ устрашая часто отвлекаютъ отъ Церкви, преклоняя на свою сторону мужчинъ и женщинъ. Ибо они хотятъ совершать Пасху вместе съ іудеями, т. е. стараются доказать, что праздновать Пасху надобно въ то же время, когда іудеи приготовляютъ для себя опресноки, и это потому, что некогда былъ таковъ обычай въ Церкви. Но они взводятъ клевету на православныхъ по этому делу, говоря: вы со временъ Константина, по лицепріятію къ этому царю, оставили обычай отцевъ касательно праздника Пасхи и переменили день изъ угожденія царю. А некоторые, по своей задорливости, еще утверждаютъ: когда праздновался день рожденія Константина, тогда вы перенесли на это время празднованіе Пасхи. Если бы Пасха совершалась каждый годъ въ одинъ и тотъ же день и въ одинъ и тотъ же день постановлено было совершать ее соборомъ, созваннымъ при Константине — то ихъ слова были бы убедительны. Но такъ какъ каждый годъ не можетъ быть одинаковое распределеніе времени, то ихъ слова оказываются несправедливыми. Ибо царь заботился не о дне своего рожденія, но объ единеніи Церкви. Действительно чрезъ вышеупомянутаго боголюбезнейшаго и присноблаженнаго Константина Богъ совершилъ для насъ два великихъ дела — во 1–хъ созвалъ вселенскій Соборъ, издалъ составленный въ Никее символъ веры, засвидетельствованный подписью собравшихся епископовъ, низложилъ Арія и проповедалъ всемъ чистую веру; во 2–хъ исправилъ чрезъ нихъ дело относительно Пасхи для нашего единенія. Ибо издревле и съ давнихъ поръ происходили въ Церкви разногласія касательно этого предмета, и каждый годъ происходили глумленія: потому что горячо споря другъ съ другомъ, одни праздновали Пасху неделею раньше, другіе же неделею позже, такъ что одни праздновали ее прежде всехъ, другіе въ средине, а третьи после всехъ — въ конце. Словомъ, былъ большой безпорядокъ и замешательство, какъ не безъизвестно многимъ ученымъ, какое въ разныя времена происходило смятеніе въ церковномъ ученіи по вопросу объ этомъ празднике. Еще во времена Поликарпа и Виктора восточные, разноглася съ западными, не хотели принимать другъ отъ друга примирительныхъ посланій. Тоже самое случалось и въ другія времена, — именно, во времена Александра, епископа Александрійскаго и Крискентія, когда они писали другъ къ другу посланія и спорили между собою. И это продолжалось до нашего времени, съ техъ поръ, какъ произошло смятеніе после времени рукоположенія во епископы изъ обрезанныхъ. Посему собравшіеся отовсюду епископы, разсмотревши дело обстоятельно, съ общаго согласія постановили праздновать Пасху сообразно определенію и церковному последованію.

Гл. 10. Для подтвержденія своего ученія Авдіане ссылаются на Постановленія Апостольскія, которыя многими подвергаются сомненію; но ихъ нельзя отвергать, ибо въ нихъ заключается все относящееся къ церковному благочинію и нетъ ничего повреждающаго веру, ея исповеданіе, церковное управленіе и правила. Изреченіе же, приведенное для подтвержденія ученія о Пасхе, вышеупомянутые Авдіане худо толкуютъ и по невежеству не такъ понимаютъ. Ибо въ техъ же Постановленіяхъ Апостолы делаютъ следующее определеніе: вы не составляйте определеній, но совершайте праздникъ, когда совершаютъ это братія ваши, сущіе отъ обрезанія; вместе съ ними совершайте . Не сказали: братія ваши, сущіе въ обрезаніи, но отъ обрезанія, дабы показать, что перешедшіе изъ обрезанія въ Церковь съ того времени стали руководителями, и дабы одни пришли въ согласіе съ другими, именно, чтобы одни не совершали праздника въ одно время, а другіе — въ другое. Ибо вся ихъ забота сводилась къ объединенію Церкви, дабы не было расколовъ и разделеній. Авдіане же, не понявши мысли Апостоловъ и приведенныхъ словъ въ Постановленіяхъ, думали, не должно ли совершать Пасху вместе съ іудеями. Въ то же время изъ обрезанныхъ пятнадцать человекъ сделались епископами, и когда епископы изъ обрезанныхъ поставлены были въ Іерусалиме, весь міръ долженъ былъ последовать имъ и совершать Пасху вместе съ ними, дабы было единогласіе, и единое исповеданіе, и единое совершеніе праздника. Но заботливость отцовъ привести мысли людей къ церковному единенію, не могшая столько времени осуществиться, по благоволенію Божію достигла исполненія при Константине ради единомыслія. Изреченіе же въ Постановленіяхъ апостоловъ употреблено ради единомыслія, какъ свидетельствуютъ они сами, говоря: хотя бы они и заблуждались, но вамъ объ этомъ да не будетъ заботы. Впрочемъ въ самыхъ словахъ, тамъ сказанныхъ, найдется опроверженіе для Авдіанъ. Ибо тамъ говорится, что среди празднованія опресноковъ нужно совершать бденіе; а этого никакъ не могло бы быть въ определеніи церковномъ.

Гл. 11. Въ вопросе о празднованіи Пасхи стоятъ въ связи три обстоятельства: движеніе солнца, которымъ определяется день воскресный, и месяцъ, и обращеніе луны, которое принимается во вниманіе по установленію закона, чтобы пасхальный агнецъ закалался въ четырнадцатый день луны, какъ сказалъ законъ . Итакъ Пасха не можетъ совершаться, если не прошло равноденствіе, что іудеями не соблюдается; да они и не хотятъ соблюдать точности въ этомъ деле, ибо у нихъ все разстроилось и пришло въ безпорядокъ. Впрочемъ, если и существуетъ такая точность относительно этого вопроса, то она высказана апостолами не ради этого вопроса, и не ради точности, но ради единомыслія. И если апостолы заповедали совершать праздникъ вместе съ врагами Христа, какъ усиливаются доказать Авдіане , не темъ ли более надобно совершать его въ согласіи съ Церковію, дабы не разрушить единомыслія церковнаго? Какъ же можно сделать это? Ибо сами апостолы говорятъ, что когда они пиршествуютъ, вы, постясь, плачете за нихъ, потому что въ день праздника распяли они Христа; а когда они плачутъ, вкушая опресноки съ горькими травами, вы пиршествуете. Но случается, что они вкушаютъ опресноки въ день Господень; ибо, при наступленіи вечера на день Господень, они могутъ закалать пасху; а после вечера, когда пройдетъ суббота, они не могутъ совершать этого. А после закланія агнца, когда они пробуждаются для пиршества, какъ мы можемъ плакать и поститься въ день Господень, слыша, что апостолы говорятъ въ Постановленіяхъ: озлобляющій душу свою въ день Господень проклятъ Богомъ? Видишь ли, какая строгость и какой отпоръ имъ, когда дело не можетъ совершиться согласно слову апостольскому? Вся истинность повеленія заключается въ намереніи, и изъ Постановленій апостольскихъ видно, что оно дано ради единомыслія, какъ показываетъ связь речи. Мы совершаемъ Пасху после равноденствія, хотя бы и они совершали, такъ какъ и они вместе съ нами часто совершаютъ ее. А когда они совершаютъ Пасху прежде наступленія равноденствія, то совершаютъ одни. И если бы мы совершали Пасху вместе съ ними, то намъ случилось бы въ одномъ году совершать две Пасхи — после равноденствія и прежде равноденствія; а въ следующемъ затемъ году мы совсемъ и не стали бы праздновать Пасхи. Такимъ образомъ все наше установленіе оказалось бы деломъ заблужденія, а не истиною, потому что прежде равноденствія еще не наступаетъ конецъ года и не исполняется годовое кругообращеніе времени, назначенное Богомъ для людей, если не пройдетъ равноденствіе.

Гл. 12. Много можно было бы говорить о томъ, какъ прекрасно устроили отцы, или лучше, чрезъ нихъ самъ Богъ установилъ въ Церкви самое точное и истинное празднованіе этого всечестнаго и всесвятаго праздника, чтобы онъ совершался после равноденствія, когда приходится праздновать его въ четырнадцатый день луны, дабы мы не праздновали его въ самый четырнадцатый день. Ибо у іудеевъ соблюдается одинъ только день; у насъ же не одинъ, но шесть, целая неделя. Посему и самъ законъ говоритъ, распространяя пределы времени: возмите себе овча единолетно, непорочно, совершенно отъ десятаго дня месяца, и будетъ вамъ соблюдено даже до четвертагонадесять дне и заколите его къ вечеру въ четыренадесятый день месяца, т. е. луны (Исх. 12, 5–7). А Церковь соблюдаетъ обычай совершать праздникъ Пасхи, то есть седмицу , назначенную и самими апостолами въ ихъ Постановленіяхъ, отъ втораго дня недели, когда покупали агнца. И если четырнадцатый день луны приходится во второй день недели, то съ этого дня начинается закланіе агнца ; точно также , если онъ приходится и въ третій день недели, и въ четвертый, и въ пятый, и въ кануне субботы и въ субботу , — потому что шесть дней назначено на совершеніе этого дела . Ибо ни отъ шестнадцатаго, ни отъ девятаго  дня луны мы не можемъ начинать седмицы сухояденія и Пасхи, называемой святою, но отъ десятаго до наступленія пятнадцатаго, находящагося между двумя теченіями ночи и дня . Такъ наблюдается это число четырнадцати дней луны; впрочемъ къ нему присоединяется наступленіе пятнадцатаго дня ради необходимой точности солнечнаго теченія после равноденствія и луннаго теченія впродолженіе четырнадцатаго дня и полной седмицы до воскреснаго дня; мы начинаемъ счетъ отъ десятаго дня луны, въ который выбирался агнецъ и котораго буква означаетъ имя Іисуса , поелику именемъ Его взимался прообразъ Его агнецъ, предназначенный отъ десятаго дня. Но ни отъ начала шестнадцатаго дня, ни отъ девятаго дня луны мы не можемъ начинать счета, или оканчивать. Ибо годы солнца и луны, вследствіе разности въ ихъ теченіи, значительно отставая, производятъ это неравенство. Не для соблазна это определено Богомъ, но устроено Имъ съ точностію, по премудрому Его распоряженію, которое Онъ ввелъ въ свой міръ, установивши пределы светилъ, и временъ, и месяцевъ, и годовъ, и солнечныхъ движеній — это все следствіе промыслительнаго о людяхъ попеченія, проистекающаго изъ Его человеколюбія.

Гл. 13. Годъ по солнечному теченію состоитъ изъ трехъ сотъ шестидесяти пяти дней и трехъ часовъ, а годъ по лунному теченію состоитъ изъ трехъ сотъ пятидесяти четырехъ дней; поэтому отъ луннаго обращенія остается лишнихъ одиннадцать дней и три часа . Поэтому въ первый годъ бываетъ одиннадцать такъ называемыхъ епактъ  и три часа: во второй годъ — двадцать два дня и шесть часовъ; въ третій годъ — тридцать три дня и девять часовъ; и такимъ образомъ составляется одинъ месяцъ, такъ называемый вставный; ибо вставляются тридцать дней, и остаются три дня и девять часовъ. Эти последніе, приложенные къ 11 днямъ и тремъ часамъ отъ четвертаго года, составляютъ 14 дней и 12 часовъ. Когда приложены будутъ другіе 11 дней и 3 часа, образуются 25 эпактъ и 15 часовъ. Когда же въ шестой годъ прибавляются другіе 11 дней и 3 часа — образуются 36 дней и 18 часовъ, которые составляютъ одинъ вставный месяцъ. Такимъ образомъ черезъ три года вставляются два месяца: одинъ месяцъ — въ первые три года, а другой — во вторые три года. Отъ эпактъ еще остается 6 дней и 18 часовъ. Приложенные къ 11 днямъ и 3 часамъ седьмаго года, они составляютъ 18  эпактъ и 21 часъ. По приложеніи къ нимъ въ восьмой годъ опять 11 дней и 3 часовъ, получаются 28 дней, эпакта  и 24 часа, которые составляютъ 2 дня. Изъ этихъ часовъ, приложенныхъ къ 28 днямъ, составляются полныхъ 30 дней. Такимъ образомъ въ осьмой годъ нарастаютъ 30 дней, — одинъ месяцъ въ два года. Следовательно во весь осмилетній періодъ  нарастаютъ 90 дней, или три полныхъ вставныхъ месяца, именно отъ первыхъ двухъ трехлетій образуется по одному месяцу и одинъ месяцъ отъ двухъ последнихъ летъ. Въ этихъ трехъ вставныхъ, трехсоставныхъ месяцахъ происходитъ разность Пасхи у іудеевъ и христіанъ и другихъ .

Гл. 14. Вотъ въ чемъ состоитъ отличіе у упомянутыхъ Авдіанъ. Они приводятъ въ заблужденіе мужей и женъ и хвастаются, будто они въ этомъ отношеніи поступаютъ согласно древнему преданію и постановленіямъ апостольскимъ; между темъ они не соблюдаютъ никакой точности и не понимаютъ очевидной, выраженной въ Постановленіяхъ апостольскихъ, заботливости, которую они обнаружили совсемъ не для того, чтобъ показать, будто іудеи правильно совершаютъ праздникъ, но для пресеченія страсти къ спорамъ техъ, изъ коихъ каждый желаетъ совершать по своему, а не въ согласіи со всеми. Ибо Христосъ желаетъ единой Пасхи, одобряетъ такую, и пріемлетъ того, кто совершаетъ ее безъ спора и вместе съ теми, которые совершаютъ ее съ точностію, вместе со всею святою Церковію, торжествующею праздникъ разнообразно. А чтобы со временъ Константина произошло разногласіе относительно Пасхи, это очевидно клевета. Прежде Константина были раздоры и служили предметомъ насмешки, такъ какъ еллины говорили и смеялись надъ разногласіемъ въ Церкви; но при Константине стараніемъ епископовъ разногласіе это уничтожено и настало общее согласіе. Что же можетъ быть полезнее и пріятнее того, какъ если народъ отъ крайнихъ пределовъ земли въ одинъ день освобождается для служенія Богу и все вместе совершаютъ бденіе и одни и те же дни проводятъ въ бденіи, молитве, единомысліи, богослуженіи, посте, сухояденіи, въ чистоте и другихъ богоугодныхъ делахъ, приличныхъ этому всечестному дню? Но думаю, что достаточно сказано о разногласіи Авдіанъ по этому предмету.

Этотъ старикъ Авдій, вследствіе доноса епископовъ царю, сосланъ былъ царемъ въ ссылку въ пределы Скифіи за то, что отторгалъ народъ отъ Церкви. Проживая тамъ (о числе летъ не могу сказать) и проникнувъ еще дальше, во внутреннія страны Готфіи, онъ огласилъ христіанскимъ ученіемъ многихъ изъ Готфовъ. Отъ него въ самой Готфіи получили начало монастыри, монашеская жизнь и девство и строгое подвижничество. Эта община действительно ведетъ удивительный образъ жизни, и все въ ихъ монастыряхъ идетъ прекрасно, кроме споровъ касательно перемены времени празднованія Пасхи и неразумно понимаемаго ученія объ образе Божіемъ.

Гл. 15. Ужаснее и страшнее всего то, что Авдіане не молятся ни съ кемъ изъ православныхъ, хотя бы тотъ отличался честнымъ поведеніемъ, не имелъ ничего достойнаго обвиненія, не могъ быть уличенъ въ любодеяніи, или прелюбодеяніи, или корыстолюбіи, но единственно потому, что онъ находится въ общеніи съ Церковію. Действительно страшно переменять имя христіанъ святой Церкви, не имеющей другаго имени, кроме имени Христа и христіанъ, и называться именемъ Авдія, делать собранія и желать носить на себе названіе простаго человека, хотя бы секта эта отличалась безупречностію жизни и всякою справедливостію. После смерти Авдія, присоединились къ его обществу многіе епископы, и прежде всехъ некто Ураній въ Месопотаміи. Онъ увлекъ некоторыхъ изъ Готфіи и поставилъ ихъ епископами: таковъ былъ некто Силуанъ и некоторые другіе, изъ которыхъ некоторые уже умерли и между прочимъ Ураній, который славился въ среде этой секты. После же смерти этихъ епископовъ, — Уранія и Силуана изъ Готфіи, многіе отделились, и общество Авдіанъ дошло до малаго числа въ пределахъ Халкиды и въ пределахъ Евфрата. Ибо не только многіе изъ нихъ, но и наши, жившіе тамъ, христіане изгнаны были изъ Готфіи, когда настало великое гоненіе отъ царя языческаго и сделалось ужаснымъ; и вследствіе ненависти къ Римлянамъ за то, что римскіе императоры были христіане, весь родъ христіанскій былъ изгнанъ изъ этихъ странъ. Но не совсемъ были истреблены корень мудрости и насажденіе веры; потому что хотя и казалось, что изгнаны были все, однакоже осталось тамъ несколько человекъ, ибо не можетъ исчезнуть источникъ веры. Многіе изъ самыхъ Авдіанъ, удалившись изъ Готфіи и изъ нашихъ странъ, пришедши сюда, живутъ здесь съ того времени четыре года. И на горе Тавре, въ Палестине и Аравіи монастыри техъ же Авдіанъ уничтожены; а они были очень распространены. Теперь осталось не много людей и монастырей, едва ли не въ двухъ только селеніяхъ и въ упомянутыхъ выше областяхъ, въ крайнихъ пределахъ Халкиды и по ту сторону Дамаска и Месопотаміи, где и до сего времени, какъ я сказалъ, живутъ они въ маломъ количестве.

Но довольно, думаю, говорить о нихъ. Оставивъ ихъ, я перейду по порядку къ следующему, дабы не оставить безъ вниманія ничего, случившагося въ міре, въ области разделеній, споровъ, разногласій и расколовъ; ибо хотя они и не уклоняются вполне отъ веры и нравственности, однако же все отделившееся и сделавшееся известнымъ въ жизни по возможности не будетъ оставлено нами безъ вниманія.

 

Противъ Фотиніанъ. Ересь пятьдесятъ первая, а по общему порядку семдесятъ первая

Глава 1. Фотинъ, отъ котораго произошли фотиніане, сделался известнымъ въ то же время и былъ епископомъ святой кафолической Церкви; но превознесшись великою гордостію, онъ превзошелъ неистовствомъ всехъ бывшихъ до него и заходилъ въ мысляхъ своихъ о Сыне Божіемъ далее Павла Самосатскаго, изрыгая неосновательныя хульныя речи. Пришелъ онъ изъ Сирміи. Эти плевелы онъ распространялъ въ міре и живъ еще и до сихъ поръ. Изверженъ онъ западнымъ Сардикійскимъ соборомъ за хулу, которую изрыгалъ.

Онъ утверждаетъ, что Христосъ не существовалъ отъ вечности, но получилъ начало здесь отъ Маріи; съ техъ поръ, говоритъ, какъ сошелъ на Него Духъ Святый, Онъ и родился отъ Духа Святаго. А о Духе Святомъ этотъ дерзкій выдумщикъ и измеритель необъяснимыхъ небесныхъ предметовъ думаетъ, что Онъ — Христовъ. Этотъ Фотинъ былъ говорливъ и остеръ на языкъ и произнесеніемъ речей и находчивостію въ слове могъ обольщать многихъ. Часто онъ многими былъ обличаемъ даже и после своей защитительной речи, сказанной на Сардикійскомъ соборе, когда онъ призванъ былъ епископами дать отчетъ въ распространенномъ имъ зловеріи. Онъ упросилъ императора Констанція, какъ напрасно изверженный, чтобы опять назначили ему судей, предъ которыми онъ могъ бы доказать, что неправильно изверженъ. Посему императоръ въ то время послалъ судей и слушателей приготовляемой имъ защиты — фалассія, Датіана, Кереалія, Тавра, Маркеллина, Евантія, Олимпія и Леонтія; Василію Анкирскому поручено предлагать ему вопросы и опровергать то, что тотъ будетъ защищать и утверждать. Фотинъ велъ не малую беседу съ Василіемъ, но подобно дурной женщине, которая для прикрасы натерла лицо, онъ во время беседы приводилъ изреченія, несостоятельныя по отношенію къ истинному смыслу, но которыя онъ намеренно извращалъ въ пользу своей мысли. Посредствомъ вкрадчивости своего голоса и посредствомъ находчивости въ построеніи речи онъ языкомъ своимъ расположилъ въ свою пользу слушателей и съ похвальбой объявилъ, этотъ храбрецъ, что онъ представитъ сотню свидетельствъ въ пользу своего мненія. Но многіе долго спорили противъ него, какъ мы нашли въ записяхъ беседы его съ Василіемъ, которыя велено было составить скорописцамъ Анисію, діакону Василія, Калликрату, письмоводителю префекта Руфина, Олимпію, Никите и Василію, ведшимъ памятныя записи, Евтихію и феодулу, нотаріямъ Василія. Одинъ списокъ ихъ, запечатанный, посланъ былъ императору Констанцію, а другой остался на соборе, бывшемъ подъ председательствомъ Василія; третій, также запечатанный, взятъ светскими чиновниками; въ нихъ заключается нечистое ученіе Фотина.

Гл. 2. Когда Василій спросилъ, какъ учитъ Божественное Писаніе о Господе Боге Слове, существовалъ–ли Единородный прежде вековъ и вместе съ Отцемъ, Фотинъ согласился съ этимъ, но съ темъ разграниченіемъ, что одно онъ относилъ ко Христу, а другое къ Слову въ высшемъ смысле. Ибо, говоритъ, съ словами: сотворимъ человека по образу нашему и по подобію (Быт. 1, 26) Отецъ обращался къ Слову Своему. Итакъ что же? — Слово, говоритъ, было въ Отце, но Сынъ не былъ. И еще: одожди Господь отъ Господа (Быт. 19, 24), то есть Слово, сущее во Отце; и еще: видехъ грядущаго на облацехъ, яко Сына человеческаго (Дан. 7, 18). Это, по его словамъ, сказалъ пророкъ, предвозвещая, что тогда, какъ Сынъ, Онъ не существовалъ, но что Христосъ, родившійся отъ Духа Святаго и Маріи, имелъ быть названъ Сыномъ после рожденія отъ Маріи и явленія во плоти; все, говоритъ Фотинъ, постоянно относятъ къ Сыну по некоторой предвзятой мысли. Сынъ еще не существовалъ, а существовало Слово, также какъ слово во мне. Я уже говорилъ, что Фотинъ имелъ мысли, отчасти сходныя съ ученіемъ Павла Самосатскаго, а въ другихъ мысляхъ онъ даже превзошелъ его.

Гл. 3. Но самъ онъ опровергнетъ себя, дошедши до крайняго отрицанія Божества и до совершенно странной мысли о вечной жизни. Ибо если Сынъ Божій недавняго происхожденія по Божеству, то Давидъ старше его и имеетъ преимущество предъ Сотворившимъ его. Такъ разсуждалъ самъ Фотинъ, не обращая вниманія на Божественное Писаніе и, сообразно съ своей извращенной мыслію, указывалъ на то, чтó сказалъ Апостолъ: первый человекъ отъ земли перстенъ: вторый человекъ, Господь съ небесе (1 Кор, 15, 47). Но тотчасъ же противоречитъ ему слово истины и обличаетъ его омраченный умъ; ибо святый Апостолъ говоритъ о двухъ человекахъ: о первомъ человеке Адаме говоритъ, что онъ отъ земли перстенъ; а о второмъ, — что онъ съ небеси. И хотя называетъ его человекомъ, но не говоритъ, что плоть сошла съ неба, а самъ признаетъ, что она отъ Маріи. И не говоритъ, что плоть, но вторый человекъ съ небесе, то есть Слово низошло съ неба и вселися въ ны (Іоан. 1, 14), какъ написано. Если же Господь существовалъ прежде, то пребываетъ и теперь Онъ же, Который изобрете всякъ путь хитрости (Вар. 3, 37). А что Онъ существуетъ истинно, въ этомъ не сомневается Божественное Писаніе: ибо последующія слова указываютъ на то, что Онъ существовалъ прежде и изобрете всякъ путь хитрости, а следуютъ такія слова: на земли явися (Вар. 3, 38), что указываетъ на будущее явленіе Его во плоти. А что будто съ неба Онъ принесъ съ собою человека, какъ говорятъ еретики, — этого не говоритъ Апостолъ, но называетъ его человекомъ по причине соединенія Его съ плотію и имеетъ въ виду время, которое протекло между Адамомъ и воплощеніемъ; человекомъ же съ небесе называетъ Его въ томъ смысле, что Божественное Слово пришло съ неба и стало плотію, какъ сказано: Слово плоть бысть, и это не въ томъ смысле, какъ понимаетъ еретикъ, будто Слово изошло отъ Отца и превратилось въ плоть; еретикъ толковалъ такъ неправильно, сообразно съ своею извращенною мыслію. Если же Адамъ существовалъ прежде, чемъ существовало Слово; то кемъ же созданъ Адамъ и все прежде него бывшія творенія Божіи? Къ кому обращалъ речь Отецъ: сотворимъ человека? Ибо никто никогда не обращается съ советомъ къ своему внутреннему или внешнему слову, но обращаясь къ единоестественному, святому своему Слову, Отецъ со всею мудростію составляетъ планъ будущаго созданія человека, дабы мы научились, что Сынъ отъ начала существуетъ у своего Отца и дабы не подумали, что нашъ Творецъ — недавняго происхожденія, но что Онъ со Отцемъ всегда существовалъ прежде векъ, какъ и Іоаннъ свидетельствуетъ, говоря: въ начале бе Слово и Слово бе къ Богу (Іоан. 1, 1).

Гл. 4. Но обманщикъ этотъ говоритъ: я и самъ говорю, что существуетъ отъ начала Слово, но не Сынъ Божій рожденный. Но если не существуетъ Сынъ Божій, напрасенъ его трудъ, напрасны его замыселъ, и надежда и разсужденіе; ибо онъ говоритъ не больше того, что говорили непризнававшіе Его іудеи. Евангеліе не говоритъ о Немъ: въ начале бе Слово и Слово бе въ Боге, но Слово бе у Бога; и не говоритъ, что только было въ Боге, но что Слово было Богомъ. Въ человеке же слово, всегда существующее внутренно и произносимое, не можетъ назваться человекомъ, но только словомъ человека. Но если не было рожденнаго, какъ онъ говоритъ, и если еще не было Сына Божія, Бога Слова, — то кемъ произведено все? Поелику Евангеліе говоритъ: вся Темъ быша и безъ Него ничтоже бысть. Но Фотинъ говоритъ: «какъ посредствомъ слова человекъ делаетъ, что хочетъ: такъ и Отецъ чрезъ собственное Слово, въ Немъ находящееся, сотворилъ все». А какъ же Господь говоритъ въ Евангеліи: Отецъ доселе делаетъ, и Азъ делаю (Іоан. 5, 18)? Это не значитъ, будто Отецъ не принимаетъ участія въ деятельности Сына, не значитъ и того, будто Сынъ чуждъ Ему и не участвуетъ въ твореніи Отца. Ибо все творенія, какія только существуютъ, произошли вместе отъ Отца и Сына и Святаго Духа; чрезъ Сына все произошло отъ Отца и Онъ все произвелъ со Отцемъ и Святымъ Духомъ: Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ устъ Его вся сила ихъ (Псал. 32, 6). Посему Господь, зная и предвидя, какъ Богъ, мысли людей заблуждающихся и какъ все наклонны будутъ отступить отъ истины, съ предостереженіемъ говорилъ іудеямъ: не можетъ Сынъ творити о себе ничесоже, аще не еже видитъ Отца творяща (Іоан. 5, 19). И это не то значитъ, будто Онъ сперва смотритъ, потомъ делаетъ, но то, что Онъ все имеетъ въ Самомъ Себе и творитъ, что хочетъ.

Гл. 5. Какъ же это возможно Фотинъ? Или кто посеялъ въ тебе противъ насъ эти плевелы? Кто приготовилъ этотъ ядъ для людей? Откуда пришло къ тебе лукавое намереніе допустить хульную мысль противъ твоего Господа? Ужели не убедилъ тебя Авраамъ, говорившій Господу: судяй всей земли, не сотвориши ли суда (Быт. 18, 25)? Пусть изобличитъ тебя то, что пришелъ къ нему Сынъ, и не какъ произнесенное какое–либо слово, но ипостасный Богъ Слово. И чтобы уразуметь тебе, мнимый философъ, цель совершившагося въ этомъ явленіи, Господь, какъ бы запечатлевши въ Божественномъ Писаніи, явилъ намъ Свое достоинство, говоря: Господь одожди на Содомъ и Гоморръ жупелъ и огнь отъ Господа съ небесе (Быт. 19, 24). Не сказалъ: слово Господне, но: Господь отъ Господа, какъ и Давидъ говоритъ: рече Господь Господеви моему (Псал. 109, 1). А что Сыномъ онъ оказывается не после только плотскаго пришествія, Давидъ говоритъ и о томъ, что Онъ существуетъ отъ вечности: изъ чрева прежде денницы родихъ Тя (Псал. 109, 3). Никто не приметъ твоего ученія и о Святомъ Духе, болтливый и стоящій въ ряду праздныхъ и пустыхъ людей человекъ; ибо Духъ Святый не можетъ быть ни больше, ни меньше: кто бо, сказано, изыска сія изъ рукъ вашихъ (Ис. 1, 12)? Само Святое Слово обличаетъ тебя, когда говоритъ о Святомъ Духе; исповедуя Его однороднымъ съ Собою по Божеству, говоритъ, что Онъ исходитъ отъ Отца и отъ Моего пріиметъ (Іоан. 15, 26).

Гл. 6. И сколько есть другихъ свидетельствъ! Впрочемъ для всехъ очевидно, что твое кощунство происходитъ отъ заблужденія, а не отъ истины; оно ясно не только для мудрыхъ, но и для техъ, которые немного сведущи въ Божественномъ Писаніи. Поэтому я не признаю нужными многихъ свидетельствъ и продолжительнаго опроверженія, потому что твое разглагольствіе и зловеріе легко опровергаются; по сему считаю достаточнымъ сказаннаго противъ тебя; какъ слабое и безсильное насекомое, выползающее изъ земли, или какъ червяка, живущаго въ земле, раздавивши пятою слова и истинною Бога–Слова, я оставляю тебя. Ибо въ короткое время ересь этого заблудившагося разсеялась. Посему, по обычаю призвавши на помощь Бога, перейду къ следующимъ ересямъ.

 

Противъ Маркелліанъ. Пятдесятъ вторая, а по общему порядку семдесятъ вторая ересь

Гл. 1. Въ то же время (ибо все эти ереси были въ одно это время) въ Анкире появился Маркеллъ и дожилъ до нашего времени; онъ умеръ немного больше, или немного меньше двухъ летъ тому назадъ. И онъ произвелъ некоторое разделеніе въ Церкви въ то время; а высказалъ онъ одну незначительную мысль, уподобляясь Савеллію и Новату. Аріане же раздражены были противъ него за его споръ и несогласіе съ аріанами. Некоторые порицали его за то, какъ я сказалъ, будто онъ присталъ къ заблужденію Савелліанъ. Другіе же напротивъ защищали его, говоря, что это несправедливо, но что онъ жилъ безукоризненно и утверждали, что онъ правильно мыслитъ. Поэтому произошло относительно его большое разногласіе. Сокровенныя же мысли его известны только Богу. Впрочемъ последователи его, имъ наставленные, не понимая ли его мыслей, или не раскрывая настоящаго его ученія, не хотели исповедывать трехъ ипостасей, какъ содержитъ то истина, именно что Божество едино, едина слава, что Троица единосущна и ничемъ не различается въ своей славе, что Троица есть совершенна, и едино Божество, едана сила, едино существо, что нетъ въ ней никакого сліянія, ни подчиненія. А Маркеллъ, по мненію некоторыхъ, желая сказать больше этого, показался мыслящимъ, какъ Савеллій. Поэтому онъ былъ обличенъ въ ереси и причисленъ къ еретикамъ. Далее я представлю и изложеніе ученія, которое въ свое оправданіе составилъ самъ Маркеллъ для блаженнаго Юлія, епископа римскаго. Изъ его апологіи и изъ посланія откроется, что онъ мыслилъ иначе, вопреки истинной вере. Ибо если бы онъ не мыслилъ иначе, то для чего ему и приступать къ защите? Если бы не были выражены имъ мысли неправославныя, смутившія некоторыхъ, то что могло побудить его къ этой апологіи? Вотъ списокъ его письма.

Списокъ письма Маркелла, котораго соборъ низложилъ за неправославіе.

Гл. 2 «Блаженнейшему сослужителю Юлію, Маркеллъ во Христе желаетъ здравія. Поелику некоторые изъ осужденныхъ прежде за неправую веру, которыхъ я обличилъ на соборе Никейскомъ, осмелились написать твоему Богочестію противъ меня, будто я мыслю неправильно и несогласно съ Церковію, стараясь свою вину сложить на меня; то я призналъ необходимымъ, отправившись въ Римъ, убедить тебя, чтобы ты писавшихъ противъ меня вызвалъ къ себе, дабы, какъ только они прибудутъ, я могъ изобличить ихъ въ томъ, что написанное ими противъ меня ложно, что они и до сихъ поръ остаются въ прежнемъ своемъ заблужденіи и допустили страшную дерзость противъ Церквей Божіихъ и насъ — ихъ предстоятелей. Но такъ какъ они не захотели прійти, хотя ты и посылалъ къ нимъ пресвитеровъ, и я прожилъ въ Риме годъ и целыхъ три месяца, то я, прежде чемъ отправиться отсюда, счелъ за нужное дать тебе письменное изложеніе своей веры, написанное собственноручно со всею истиною, какъ я узналъ и какъ научился изъ Божественныхъ Писаній, и напомнить тебе то, что ими худо толкуется, дабы ты зналъ, какими словами пользуясь для обольщенія слушателей, они хотятъ скрыть истину. Ибо они говорятъ, что Сынъ Божій Господь нашъ Іисусъ Христосъ не есть собственное и истинное Слово Вседержителя, но что Онъ отличное отъ Него Слово и иная мудрость и сила. Говорятъ, что Онъ, после того какъ явился, названъ отъ Отца Словомъ и мудростію и силой, и соответственно этому умствуютъ, что Онъ — иная ипостась, отличная отъ Отца. Изъ того, что они пишутъ, открывается, что Отецъ существовалъ прежде Сына и что последній не есть истинный Сынъ отъ Бога, но точно также, какъ и все сотворенное. Еще они осмеливаются утверждать, что было время, когда Его не было, что Онъ — тварь, произведеніе, отделяя Его такимъ образомъ отъ Отца. Итакъ я убежденъ, что говорящіе это чужды кафолической Церкви. Следуя же Божественнымъ Писаніямъ верую, что существуетъ Одинъ Богъ и Его единородный Сынъ — Слово, всегда присущій Отцу и никогда не имеющій начала бытія, истинно отъ Бога сущій, несозданный, несотворенный, но всегда сущій, всегда царствующій вместе съ Богомъ и Отцемъ, Егоже царствію, какъ свидетельствуетъ апостолъ, не будетъ конца (Лук. 1, 33). Онъ — Сынъ, Онъ — сила, Онъ — мудрость, Онъ — собственное и истинное Слово Божіе, Господь нашъ Іисусъ Христосъ, нераздельная сила Божія, чрезъ которую произошло все сотворенное, какъ свидетельствуетъ Евангеліе, говоря: въ начале бе Слово и Слово бе къ Богу, и Богъ бе Слово (Іоан. 1, 1 и дал.). Онъ есть Слово, о Которомъ и евангелистъ Лука свидетельствуетъ, говоря: яко же предаша намъ исперва самовидцы и слуги бывшіи Словесе (Лук. 1, 2). О Немъ и Давидъ сказалъ: отрыгну сердце Мое слово благо (Псал. 44, 2). Такъ и Господь нашъ Іисусъ Христосъ учитъ насъ въ Евангеліи: изыдохъ отъ Отца… и иду (Іоан. 16, 28). Онъ, въ последніе дни нисшедши нашего ради спасенія и родившись отъ Девы Маріи, соделался человекомъ».

Гл. 3. «Итакъ верую въ Бога Вседержителя и во Христа Іисуса, Сына Его единороднаго, Господа нашего, рожденнаго отъ Духа Святаго и Маріи Девы, при Понтіе Пилате распятаго и погребеннаго и въ третій день воскресшаго изъ мертвыхъ, вознесшагося на небеса и седящаго одесную Отца, откуда придетъ судить живыхъ и мертвыхъ; и въ Духа Святаго, въ святую Церковь, оставленіе греховъ, воскресеніе тела, жизнь вечную. А что божество Отца и Сына нераздельно, мы научились этому изъ Божественныхъ Писаній. Ибо если кто отделяетъ Сына, то есть Слово Бога Вседержителя, тотъ необходимо долженъ или допустить, что два Бога, чтó признается противнымъ Божественному ученію, или признать, что Слово не есть Богъ, но и это оказывается противнымъ правой вере; потому что евангелистъ говоритъ: и Богъ бе Слово. Я же верно наученъ, что Сынъ есть сила Отца, неразлучная и нераздельная. Ибо Самъ Спаситель Господь нашъ Іисусъ Христосъ говоритъ: Отецъ во Мне и Азъ во Отце (Іоан. 14, 10); Азъ и Отецъ едино есма (Іоан. 10, 24); и еще: видевый Мене, виде Отца (Іоан. 14, 9). Принявши эту веру отъ Божественныхъ Писаній и научившись ей отъ предковъ нашихъ по Богу, я проповедую ее въ Церкви Божіей и ныне написалъ тебе, оставивши списокъ этого у себя. И прошу тебя копіи съ него вписать въ письме къ епископамъ, дабы те, которые не знаютъ меня близко, не поверили писанному о мне теми и не введены были въ заблужденіе. Прощай».

(Конецъ письма).

Гл. 4. Правильно ли содержаніе этого письма, пусть прочитаютъ его и обсудятъ сказанное въ немъ те, которые могутъ сделать это; и есть–ли въ немъ какія погрешности, пусть они и разсудятъ. Мы не хочемъ говорить более того, что знаемъ и что дошло до насъ. Ибо если это письмо по содержанію и правильно, то читатели и слушатели пусть обдумаютъ опять, не напрасно–ли, не безразсудно–ли призналъ онъ необходимымъ защищаться, если только действительно онъ не сказалъ какихъ–нибудь смущающихъ словъ, заставившихъ его выступить на защиту сказаннаго имъ. Могло случиться и то, что онъ, после впаденія въ заблужденіе, посредствомъ письма хотелъ защитить и оправдать себя, или въ письме прикрасилъ свои слова, чтобы прикрыть сказанное имъ, дабы вследствіе отлученія не отпасть отъ общаго собранія и постановленія епископовъ. Вотъ, что дошло до насъ о Маркелле. Некогда я самъ спрашивалъ блаженнаго папу Афанасія о томъ, какого онъ мненія объ этомъ Маркелле. Онъ и не защищалъ его и не отнесся къ нему враждебно; но только, улыбнувшись, тайно высказалъ, что онъ не далеко ушелъ въ заблужденіи, и считалъ его оправданнымъ.

Гл. 5. Предложу еще то, что некоторые нашли въ сочиненіяхъ самого Маркелла и что казалось имъ достойнымъ порицанія и, споря съ нимъ, сами написали противъ него сочиненія. Другіе же, потому что писавшіе противъ него обратились впоследствіи въ другую сторону, ради обличенія напали на то, что ими написано было противъ Маркелла, и въ своихъ сочиненіяхъ высказались противъ происшедшихъ разногласій между Акакіемъ, Василіемъ Галатійскимъ и Георгіемъ Лаодикійскимъ съ целію обличенія того же Акакія. Ибо этотъ на основаніи сочиненій Маркелла говорилъ противъ Маркелла. Не опустивъ ничего истиннаго во всемъ этомъ деле, мы покажемъ, что мы не отчаяваемся въ исправленіи и не желаемъ соглашаться съ теми, которые отступаютъ отъ истины. Изъ возраженій Акакія противъ Маркелла приводимъ следующее:

Гл. 6. «После неправильнаго толкованія изреченій въ книге Притчей, Маркеллъ, говоря неправду противъ Бога, поднимая высоко рогъ свой и дошедши до средины сочиненія, предлагаетъ еще следующія слова Астерія: иной есть Отецъ, родившій изъ Себя единородное Слово и перворожденнаго всея твари (Кол. 1, 15), единъ единаго, совершенный совершеннаго, Господь Господа, Богъ Бога, по существу, воле, силе и славе ничемъ не отличающійся образъ. Приведши эти слова и будучи недоволенъ выраженіемъ: ничемъ не отличающійся образъ, то есть отображеніе и ясный отпечатокъ существа Божественнаго и прочее, называетъ это мненіе негоднымъ и, выражая свое неудовольствіе, пишетъ следующее: эти выраженія явно изобличаютъ его нечестивое мненіе о Божестве. Ибо какъ Господь и Богъ родившійся, какъ онъ самъ прежде говорилъ, можетъ быть образомъ Божіимъ? Ибо иное — образъ Божій, иное — Богъ, такъ что если Онъ — образъ, то не Господь и не Богъ, но образъ Господа и Бога. Если же Онъ — истинно Господь и истинно Богъ, то Господь и Богъ не можетъ быть образомъ Господа и Бога. И далее: онъ не хочетъ, чтобы Сынъ былъ чемъ–либо изъ того, что я сказалъ выше, такъ какъ говоритъ, что Онъ есть образъ. Итакъ, если Онъ — образъ существа, то Онъ не можетъ быть самостоятельнымъ существомъ; и если Онъ есть образъ воли, то не можетъ быть самостоятельною волею; и если Онъ — образъ силы, то уже не сила; и если Онъ — образъ славы, то уже не слава. Ибо Онъ есть образъ не самого себя, но кого–то другаго.

Гл. 7. Въ начале книги ты, Маркеллъ, сперва похвалилъ эти слова, а теперь отвергъ, что Богъ изъ Бога Слово сущее — Сынъ и единъ изъ единаго, и совершенный изъ совершеннаго, и темъ ясно выдалъ свое нечестивое ученіе о Божестве. За то, что ты призналъ образъ великаго Бога чуждымъ жизни, божественности, силы, славы и сущности, у тебя следовало бы отрезать нечестивый языкъ, когда ты произнесъ такое слово на Господа и выказалъ наконецъ такую нечестивую душу. Ибо образу Божію приписавши безжизненность, ты не признаешь Его ни Господомъ, ни Богомъ, ни сущностію, ни волею, не силою, ни славою. Ты хочешь, чтобъ этотъ образъ былъ чуждъ движенія, считая его какъ бы бездушнымъ и безжизненнымъ, во вне изображеннымъ, подобно тому, какъ бездушенъ бываетъ образъ, составленный только искусствомъ человеческимъ и не хочешь признать, что Онъ — живой образъ живаго Бога, что образъ сущности есть сущность, что не отличающійся образъ воли, силы и славы есть такая же воля и сила и слава. А сказать, что Онъ ни въ чемъ не отличенъ, не то же значитъ, что Онъ не рожденъ, но только то, что Онъ есть совершенно верное и точное подобіе Отца по благости, божественности и всякому действію. Потомъ немного спустя: немы да будутъ у тебя устны льстивыя, глаголющія на Бога неправду гордынею и уничиженіемъ (Псал. 30, 19). Ибо единый Отецъ родилъ единаго Единороднаго, хотя тебе это не нравится, а нравится что–то другое. Сынъ произошелъ не изъ начала эоновъ Валентина, но отъ единаго Отца имеетъ рожденіе: и совершенный родилъ совершеннаго: ибо ничего несовершеннаго нетъ въ Отце, посему и въ Сыне; но совершенство Сына есть истинное порожденіе совершенства и всесовершенства Отца. И Царь родилъ Царя; ибо сообразно съ благочестіемъ, чтобы Богъ царствовалъ; такъ какъ Сынъ родился прежде вековъ и Царь подчинился тому Царю, которымъ управляется и все остальное, и добровольно призналъ подчиненіе, Отецъ родилъ не подданнаго, но Царя царства своего, которое не имеетъ ни начала дней, ни конца бытія. Ибо достоинство Его не отвне произошло, но принадлежитъ Ему существенно, какъ и Отцу, Его родившему. Посему и написано: и царствію Его не будетъ конца (Лук, 1, 33). Точно также мы исповедуемъ, что Господь раждаетъ Господа и Богъ Бога. Кратко сказать: мы говоримъ, что Онъ — образъ существа, и воли, и силы, и славы, не бездушный и мертвый, но существенный и одаренный и волею, и силою, и славою. Ибо сила не раждаетъ безсилія, но самостоятельную силу; и слава не раждаетъ безславія, но самостоятельную славу; и воля не раждаетъ чуждое воли, но самостоятельную волю: и сущность не раждаетъ чуждое сущности, но самостоятельную сущность. Значитъ, Слово есть образъ, Богъ, премудрость живая, ипостасная, самосущая, Слово действенное и Сынъ. Значитъ, премудрость та самая, о ней–же радовашеся на всякъ день… Богъ егда веселяшеся вселенную совершивъ (Прит. 8, 30). А ты, Маркеллъ, отвергая это предъ человеками, отвергнутъ будешь ею самою предъ Отцемъ Иже на небесехъ (Матф. 10, 33); отвергнутъ будешь и предъ Церковію, которая подъ небесами и которая пишетъ о тебе повсюду на земле: слыши слово Господне. Напиши мужа сего отвержена, потому что не умножится отъ семене его, власть имеяй ктому во Іуде, иже сядетъ на престоле Давидове (Іер. 22, 40)».

Гл. 8. После того какъ Маркеллъ привелъ другія слова изъ Астерія, Акакій присовокупляетъ, говоря: итакъ допустивши это и продолжая отрицать то, что нашъ Спаситель есть образъ и сущность и единородный Сынъ изъ Отца, и перворожденъ всякой твари, и совершенный отъ совершеннаго, единственный отъ единственнаго, Царь отъ Царя, и Господь отъ Господа, и Богъ отъ Бога, однимъ словомъ; неизменный образъ Божественнаго существа и воли, и силы и славы, — ты, немногими словами отвергшійся Его предъ людьми и посему имеющій быть отвергнутъ предъ Отцемъ Его, прямо пишешь следующее: эти слова ясно показываютъ его нечестивое мненіе о божестве Отца и Сына. Отрицая это, ты ясно изобличилъ свое противное православію, превратное и нечестивое мненіе о божестве и сущности Христа.

Гл. 9. И за темъ онъ присовокупляетъ слова Маркелла: нелепо то, что Маркеллъ пишетъ далее: онъ не допускаетъ ничего изъ того, что говорилъ прежде. Ибо ты говоришь, что Сынъ — образъ всехъ этихъ свойствъ. Итакъ если Онъ образъ существа, то уже не можетъ быть самостоятельнымъ существомъ; и если — образъ воли, то уже не можетъ быть самостоятельною волею; и если образъ силы, то уже не сила, и если образъ славы, то уже не слава; ибо образъ есть образъ не самого себя, но кого–нибудь другаго. Все это, Маркеллъ, нелепо и ложно. Ибо Астерій приписываетъ ему все то, что прежде сказалъ, говоря: Царь родилъ Царя, Господь — Господа, Богъ — Бога. И такимъ образомъ онъ уничтожаетъ твой бездушный образъ, по твоему составленный только искусствомъ человеческимъ. Ибо онъ говоритъ, что Сынъ — живой образъ всехъ этихъ свойствъ и отпечатокъ живаго образа Родившаго, и что образъ существа — самостоятельное существо, образъ воли — самостоятельная воля, и — силы — самостоятельная сила, и славы — самостоятельная слава и образъ не самого себя, но другаго. Ты же не признавая Сына Богомъ отъ Бога, светомъ отъ света, силою отъ силы, не признаешь Сына ни Богомъ, ни светомъ, ни силою, ни волею, ни существомъ, ни славою, но какимъ–то теломъ, вследствіе чего нечестиво допускаешь уничтоженіе всехъ этихъ свойствъ при конце міра. И ты отрицаешь слово Писанія: Богъ бе Слово (Іоан. 1, 1), Сыну же Божію или усвояешь одно имя, или называешь однимъ изъ людей, какъ будто Богъ раждаетъ Сына другаго рода, Сына только по усыновленію, по словамъ Писанія: сыны родихъ и возвысихъ (Ис. 1, 2) и еще: пріясте Духа сыноположенія (Рим. 8, 15) и опять: принесите Господеви сынове Божіи (Псал. 28, 1). Итакъ когда Астерій называетъ Сына Отчаго неизменнымъ образомъ существа и силы, и воли и славы, то онъ говоритъ, что Сыну совершенно присущи Отеческія свойства и что въ Сыне отпечатлены или даны Ему умопредставляемыя свойства Отца, а не иныя, отличныя отъ Него. Итакъ онъ приписываетъ Сыну все, о чемъ прежде сказалъ. Ибо вовсе не имеетъ въ мысли образа, нарисованнаго красками, и не допускаетъ участія третьяго живописца, дабы онъ изобразилъ, какъ бы красками, въ другомъ месте качества Сына, отличнаго отъ Отца, и назвалъ это Сыномъ. Такъ говоришь ты или подумавши или не подумавши. Итакъ если Сынъ — образъ сущности, то будто не можетъ быть самостоятельною сущностію; и если Онъ — образъ воли, то будто не можетъ быть самостоятельною волею. А по нашему, если Онъ живой образъ сущности, то и можетъ быть и есть самостоятельная сущность. Итакъ образъ сущности мы называемъ сущностію вследствіе совершеннаго сходства жизни и деятельности. Также и образъ воли мы называемъ волею, велика совета ангеломъ (Ис. 9, 6) и образъ силы и славы — силою и славою. И это все подтверждается словами Христа: якоже бо Отецъ имать животъ въ себе, тако даде и Сынови животъ имети въ себе и еще: якоже Отецъ воскрешаетъ мертвыя и живитъ (Іоан. 5, 21. 26). Слова: якоже — тако представляютъ точное выраженіе сходства и подобія образа.

Гл. 10. И спустя не много говоритъ: «Богъ Слово, то есть Іисусъ, подающій жизнь, красоту и благообразіе, самъ не чуждъ жизни, красоты и благообразія и не можетъ быть мыслимъ съ свойствами мертвенности или небытія, но въ немъ отображены Отеческія свойства, такъ что Онъ не есть иной съ иными свойствами образа; но въ Его сущности находятся Его свойства, и въ свойствахъ — Его сущность. А образъ иного, не будучи образомъ самого себя, какъ и ты полагаешь, нося въ себе свойства первообраза, представляетъ различіе, но такое, которое тоже, что и сходство. Ибо Онъ образъ не себя самого, но другаго, то есть образъ Бога невидимаго. Итакъ Сынъ есть образъ Отца, живый живаго. одаренный движеніемъ и деятельностію и волею и славою, не бездушный и не неподвижный и не такой, который бы въ другомъ имелъ бытіе и былъ описуемъ, а самъ бы по себе и чрезъ себя не находился въ движеніи. Онъ есть неотличающійся образъ, но это точное сходство производитъ не Отца, но во всемъ сходнаго Сына».

Здесь кончаются слова Акакія. Но теперь православные и братія наши и исповедники говорятъ, что отъ некоторыхъ, оставшихся после Маркелла, учениковъ они получили изложеніе исповеданія его веры. Я предлагаю оное здесь, хотя въ тонкости речи я не взошелъ. Вотъ списокъ съ него:

Изложеніе веры Маркелла.

Гл. 11. «Почтеннейшимъ и святейшимъ епископамъ, сосланнымъ въ Діокесарію за православную веру въ Спасителя нашего Іисуса Христа: Евлогію, Аделфію, Александру, Аммонію, Гарпократіону, Исааку, Исидору, Аннувіону, Питиму, Евфратію, Аарону, пресвитеры Анкиры и Галатіи: Фотинъ, Евстафій, другой Фотинъ, Сигерій, и діаконъ Гигинъ, и иподіаконъ Гераклидъ, и чтецъ Елпидій и защитникъ  Киріакъ желаютъ о Господе здравствовать.

Когда мы приходили къ вашему Богочестію изъ вышеупомянутаго нашего отечества, чтобы сделать вамъ подобающее посещеніе, и когда мы спрошены были вашимъ преподобіемъ о томъ, какъ мы содержимъ нашу веру, — мы, принявши такой вашъ заботливый вопросъ, который вы предложили, имея въ виду техъ, которые весьма желали безразсудно говорить о насъ ложь, — сочли за нужное вполне удостоверить васъ въ томъ не только общительными граматами, писанными къ намъ преблаженнымъ папою Афанасіемъ, которыя мы вамъ показывали, но и этимъ, писаннымъ нами, исповеданіемъ, дабы вы видели, что мы ничего иного не мыслимъ и никогда не мыслили, кроме вселенской и церковной веры, постановленной въ Никее. Ее–то мы и исповедуемъ по мере силъ нашихъ, проклиная дерзающихъ называть Духа Святаго тварію, и аріанскую ересь, и савелліеву, и фотинову, и Павла Самосатскаго; — и непризнающихъ подъ Святою Троицею самостоятельно существующихъ трехъ лицъ неописанныхъ, единосущныхъ, совечныхъ и совершенныхъ. Мы проклинаемъ также и техъ, которые называютъ Сына разширеніемъ, или сокращеніемъ, или действіемъ Отца, равно какъ и техъ, которые Бога Слова, Сына Божія не исповедуютъ предвечнымъ и совечнымъ Отцу, самостоятельно существующимъ и совершеннымъ Сыномъ и Богомъ.

Гл. 12. Кто говоритъ, что Отецъ и Сынъ и Святой Духъ — одно и тоже, тотъ анафема да будетъ. Кто Сыну Божію и Слову, или Его царству приписываетъ начало или конецъ, анафема да будетъ. Кто говоритъ, что Сынъ или Духъ Святый есть часть Отца, и не признаетъ, что Сынъ Божій произошелъ изъ существа Отчаго прежде всякаго помышленія, — анафема да будетъ. О воплощеніи же Слова Божія, единороднаго Сына Божія мы исповедуемъ, что Сынъ Божій соделался и человекомъ безъ греха по принятіи всей человеческой природы, то есть души разумной и мыслящей и плоти человеческой. Веруемъ въ единаго Бога Отца вседержителя, Творца всего видимаго и невидимаго, и въ единаго Господа Іисуса Христа, Сына Божія, единороднаго, рожденнаго отъ Отца, то есть изъ существа Отца, Бога отъ Бога, света отъ света, Бога истиннаго отъ Бога истиннаго, рожденнаго, несотвореннаго, единосущнаго Отцу, которымъ сотворено все находящееся на небе и на земле. Насъ ради человековъ и нашего ради спасенія сшедшаго, и воплотившагося, и вочеловечившагося, пострадавшаго и воскресшаго въ третій день, восшедшаго на небеса, грядущаго судить живыхъ и мертвыхъ; и въ Духа Святаго. Техъ же, которые говорятъ, что было время, когда Его не было, и что прежде рожденія Онъ не существовалъ, и утверждаютъ, что Онъ произошелъ изъ небытія, или изъ иной ипостаси, или сущности, или что Сынъ Божій подлежитъ превращенію или измененію — всехъ такихъ проклинаетъ соборная и апостольская Церковь. Я Фотинъ — пресвитеръ Анкирской соборной церкви верую и мыслю такъ, какъ написано выше. Я Сигерій пресвитеръ той–же церкви верую и мыслю такъ, какъ написано выше. Я Гигинъ — діаконъ той–же церкви верую и мыслю такъ, какъ написано выше. Я Гераклидъ — иподіаконъ той–же церкви верую и мыслю такъ, какъ написано выше. Я Елпидій — чтецъ той–же церкви верую и мыслю такъ, какъ написано выше. Я Киріанъ — защитникъ той–же церкви верую и мыслю такъ, какъ написано выше».

Вотъ что написано было ими къ исповедникамъ и отцамъ. Итакъ если, по суду разумныхъ людей, это изложеніе веры можетъ считаться въ числе лучшихъ, то пусть такъ и будетъ. А если въ этомъ самомъ изложеніи при его разборе найдется что–нибудь ошибочное и неправильное, то пусть, по мненію любомудрыхъ такъ и будетъ. Передавши во всемъ вышеизложенномъ разсказъ о Маркелле, я оставлю его и буду разсматривать следующія по порядку ереси.

 

Противъ духоборцевъ. Ересь пятдесятъ четвертая, а по общему порядку семдесятъ четвертая

Гл. 1. Отъ этихъ Полуаріанъ и отъ православныхъ выродились некоторые странные люди, состоящіе изъ двухъ породъ и полузвери въ роде Кентавровъ, или Пановъ, или Сиренъ, какъ представили ихъ намъ писатели басенъ. Одни изъ нихъ произошли отъ Арія и признаютъ Сына тварію не вполне, но Сыномъ, произшедшимъ безлетно. А время, по ихъ мненію, разумеется то, которое протекло отъ сотворенія неба и доныне. Въ действительности же они не отступаютъ отъ мненія, впервые изверженнаго Аріемъ, именно, что было время, когда Сына не было. Говоря, что Онъ существуетъ прежде всехъ временъ и Имъ все сотворено, они въ то же время хулятъ Духа Святаго. Другіе, правильно и православно думая о Сыне, именно, что Онъ всегда былъ со Отцемъ и никогда не переставалъ существовать, но безначально и безлетно родился отъ Отца, хулятъ Духа Святаго, не сопричисляя Его по Божеству къ Отцу и Сыну. Объ этомъ мы много разъ разсуждали и въ каждой ереси представили не мало прямыхъ доказательствъ на то, что Онъ называется Господомъ вместе съ Отцемъ и Сыномъ. Ибо Духъ Господень исполни вселенную (Прем. 1, 7), Духъ истины, Духъ Божій (Іоан. 16, 13; Рим. 8, 9). Онъ называется Духомъ Господнимъ (Лук. 4, 18), отъ Отца исходящимъ (Іоан. 15, 26) и отъ Сына пріемлющимъ (Іоан. 16, 14), дарующимъ дарованія различно, якоже хощетъ (1 Кор. 12, 11), испытующимъ и глубины Божія (1 Кор. 2, 10), сущимъ со Отцемъ и Сыномъ, крещающимъ, запечатлевающимъ, совершающимъ запечатленнаго. Впрочемъ, чтобы мне не взять здесь на себя труда снова, я предложу то, что у меня уже было сказано въ большомъ сочиненіи о вере, написанномъ въ Памфилію, въ опроверженіе хулителей Духа Святаго, въ наученіе читателей и въ радость удостоившихся Духа Святаго. Вотъ оно.

Слово изъ Якоря.

Гл. 2. Явися благодать Господа нашего Іисуса Христа, наказующи насъ, да отвергшеся нечестія и мірскихъ похотей, целомудренно и благочестно и праведно поживемъ въ нынешнемъ веце, ждуще блаженнаго упованія и явленія славы великаго Бога и Спаса нашего Іисуса Христа. Иже далъ есть себе за ны, да избавитъ ны отъ всякаго беззаконія и очиститъ себе люди избранны, ревнители добрымъ деломъ (Тит. 2, 11–15), истребивъ еже на ны рукописаніе ученми, еже бе сопротивно намъ, взятъ отъ среды, пригвоздивъ е на кресте: совлекъ начала и власти, изведе въ позоръ дерзновеніемъ, изобличивъ ихъ въ себе (Кол. 2, 14. 15), и сокрушивъ врата медная и вереи железныя сломивъ (Псал. 106, 16), показалъ потомъ светъ жизни, простирая руки, путеводя, указуя на лествицу къ небесамъ и удостоивая опять обитанія въ раю. Итакъ Онъ вселися въ ны (Іоан. 1, 6) и далъ намъ оправданіе закономъ Духа, дабы мы познали Его, или о Немъ, что есть начало и конецъ жизни. У насъ явился законъ правды, законъ веры, законъ духа, свободный отъ закона плоти греховной. Посему соуслаждаюся закону Божію по внутреннему человеку (Рим. 7, 22); внутри же насъ Христосъ, если обитаетъ въ насъ. Но умерши, Онъ соделался для насъ путемъ жизни, да живущія не ктому себе живутъ, но умершему за насъ и воскресшему (2 Кор. 5, 15) виновнику жизни. Онъ воспомянулъ клятву, которою клялся за много летъ, по словамъ Давида (Псал. 88, 4). Богъ бе во Христе, міръ примиряя себе, не вменяя имъ согрешеній ихъ (2 Кор. 5, 19), яко въ немъ благоизволи всему исполненію вселитися и темъ примирити всляческая себе, умиротворивъ кровію креста (Кол. 1, 19). Итакъ Онъ пришелъ въ смотреніе исполненія временъ, какъ возвещено Аврааму и прочимъ святымъ, возглавити всяческая въ Немъ, яже на небесехъ и яже на земли (Ефес. 1, 10). При долготерпеніи Божіемъ существовали раздоръ и вражда, но Онъ примири въ теле плоти его (Кол. 1, 22), сотворивый обоя едино (Ефес. 2, 14). Ибо пришелъ миръ нашъ средостеніе ограды разоривый, вражду плотію своею, законъ заповедей ученми упразднивъ, да оба созиждетъ собою во единаго новаго человека (Ефес. 2, 15); Онъ повелелъ быти языкомъ снаследникомъ, стелесникомъ и спричастникомъ обетованія, (Ефес. 3, 6), сказавъ: пріидите ко Мне вси труждающіися и обремененніи и Азъ упокою вы (Матф. 11, 18). И такъ, когда я немоществовалъ плотію, посланъ былъ мне Спаситель въ подобіи плоти греха (Рим. 8, 3), исполняя таковое домостроительство, дабы искупить меня отъ рабства, тленія и смерти. И бысть мне правда и освященіе и избавленіе (1 Кор. 1, 30): правда, потому что силою веры разрушилъ грехъ; освященіе, потому что освободилъ меня водою и Духомъ и словомъ Своимъ; избавленіе, потому что предалъ себя и свою истинно агнчую кровь въ искупленіе за меня, въ очищеніе міра, въ примиреніе всего на небе и на земле (Кол. 1, 20), исполняя въ определенное время тайну, сокровенную отъ векъ и отъ родовъ (Кол. 1, 26). Онъ же преобразитъ тело смиренія нашего, яко быти ему сообразну славе его, по действу, еже возмогати и покорити ему всяческая (Флп. 3, 21): яко въ томъ живетъ всяко исполненіе Божества телесне (Кол. 2, 9).

Гл. 3. Итакъ пріятелище премудрости и Божества — Христосъ, ходатайствующій и все въ Себе примиряющій съ Богомъ, не вменяющій греха (2 Кор. 5, 19), исполняющій сокровенныя тайны, съ верою въ заветъ Его, предвозвещенный закономъ и пророками, возвещается какъ Сынъ Божій и именуется Сыномъ Давидовымъ. Ибо то и другое: Богъ и человекъ былъ ходатай Бога и человековъ (1 Тим. 2, 5), истинный домъ Божій, святительство свято (1 Петр. 2, 5), раздаятель Духа, возраждающаго и все обновляющаго Богу. И Слово плоть бысть и вселися въ ны и видехомъ славу его, яко славу единороднаго отъ Отца (Іоан. 1, 6). Какъ дождь, проникая деревья и растенія, даетъ имъ тело и плодъ каждому сообразно съ природою, такъ что и въ маслине бываетъ жирное масло, сообразное съ ея существомъ, и въ винограде красуется сладкое вино, на смоковнице произрастается сладкая смоква и въ каждомъ семени по виду его умножается растительность: такъ, думаю, Слово Божіе въ Маріи стало плотію и въ семени Авраама по обетованію открылся человекъ. Обретохомъ Мессію, о которомъ написалъ Моисей (Іоан. 1, 45). И Моисей сказалъ: да снидетъ, яко дождь, вещаніе мое и какъ капли, каплющія на землю (Втор. 32, 2); да снидетъ, яко роса на руно (Псал. 71, 6). Шерсть, принимающая росу, умножаетъ пышность руна, а земля, принимающая дождь, — надежду земледельца, производитъ плодъ, принятіемъ дождя, по повеленію Владыки, придавая растеніямъ сильный ростъ, и жаждетъ получить отъ Него дождя еще больше. Такъ и Дева Марія, когда сказала: почему узнаю, что это будетъ мне? услышала въ ответъ: Духъ Господень найдетъ на Тя и сила Вышняго осенитъ Тя: темже и раждаемое отъ Тебя свято будетъ и Сынъ Вышняго наречется (Лук. 1, 34–35). Христосъ говоритъ въ лице Ангела и образуетъ себя въ своемъ виде Владыка, зракъ раба пріимъ (Флп. 2, 7). И Марія воспріемлетъ Слово въ зачатіи, какъ земля — дождь. А Богъ, пріемлющій естество смертнаго, являетъ себя святымъ плодомъ. Изъ Девы, подобно земле и руну, воспріявшей Его, произошелъ этотъ плодъ истинной надежды и ожиданія святыхъ, какъ говорила Елисавета: благословенна Ты въ женахъ и благословенъ Плодъ чрева Твоего (Лук. 1, 42). Все это приняло отъ природы человеческой Слово, пострадавшее, будучи безстрастнымъ. Онъ есть хлебъ животный, сшедый съ небесе (Іоан. 6, 51) и дарующій жизнь. Онъ есть плодъ истинной маслины, елей помазанія и сложенія, который предобразилъ Моисей (Исх. 30, 25. 37). Онъ есть лоза истинная (Іоан. 15, 2), которую возделываетъ одинъ Отецъ, родившій намъ гроздъ радости. Онъ — вода живая, которую принявъ человекъ жаждущій не вжаждется паки, но она во чреве его пребываетъ текущею въ животъ вечный (Іоан. 4, 13–14). Принявши отъ Него отпрыскъ, новые земледельцы передали его въ міръ, а старые земледельцы вырвали его и сгубили по неверію. Онъ освящаетъ народы своею кровію; Онъ вечнымъ Духомъ ведетъ званныхъ на небеса. Елицы Духомъ Его водятся (Рим. 8, 14), те живутъ для Бога, а которые нетъ, те обречены на смерть и называются душевными, или плотскими (1 Кор. 2, 14). Итакъ Онъ уничтожаетъ дела плоти, которая есть твердыня греха, и своею благодатію умерщвляетъ члены смерти. Онъ повелеваетъ принять Духа Святаго, котораго мы не имели, Который животворитъ меня, древле умершаго, и Котораго если не получу, умру. Ибо безъ Духа Его всякій мертвъ. Итакъ, аще Духъ Его въ насъ, воздвигій Его изъ мертвыхъ оживотворитъ мертвенныя телеса наша живущимъ Духомъ Его въ насъ (Рим. 8, 11). Но я думаю, что въ праведнике обитаетъ и тотъ и другой, и Христосъ и Духъ Его.

Гл. 4. Если же веруется, что Христосъ отъ Отца, т. е. Богъ отъ Бога и что Духъ его отъ Христа, или отъ Обоихъ (какъ говоритъ Христосъ: иже отъ Отца исходитъ и еще: Онъ отъ моею пріиметъ (Іоан. 15, 26 — 16, 14) , а Христосъ отъ Духа Святаго (ибо сказано гласомъ Ангела: рождшееся въ ней отъ Духа есть Свята (Матф. 1, 20): то искупившее меня таинство я разумею верою и единымъ слухомъ и любовію къ Тому, Который пришелъ ко мне. Богъ знаетъ Самого Себя, Христосъ возвещаетъ о Самомъ Себе, Духъ Святый являетъ Себя достойнымъ. Въ Святыхъ Писаніяхъ возвещается намъ Троица и пріемлется съ верою, при слушаніи символовъ, безъ пытливости, безъ спора. Отъ самой веры — спасеніе благодатное; отъ веры правда безъ делъ закона, какъ написано (Рим. 3, 22; Гал. 2, 16): отъ слуха веры Духъ Христовъ подается спасаемымъ. Вера же кафолическая, какъ я думаю, научаемый изъ Писаній, на языке проповедниковъ выражается такъ: три святые, три вместе святые, три существующіе, три вместе существующіе, три образные, три сообразные, три действующіе, три вместе действующіе, три ипостасные, три соипостасные, соединенные другъ съ другомъ. Эта Троица называется Святою, въ которой три лица, но едино согласіе, едино Божество, таже сила, таже сущность, подобное изъ подобнаго, въ Которой действуетъ равенство одинаковой благодати Отца и Сына и Святаго Духа. А какъ это, — предоставляется научить Имъ. Никтоже знаетъ Отца, токмо Сынъ, ни Сына, токмо Отецъ и емуже аще Сынъ откроетъ (Матф. 11, 27); открываетъ же посредствомъ Духа Святаго. Итакъ эти три выраженія: или изъ Него, или отъ Него, или у Него достойнымъ образомъ мыслятся по отношенію къ Каждому, какъ открываютъ Лица Сами Себя. Таковы же светъ, огонь, духъ и другія подобныя названія видимыхъ предметовъ, какъ способенъ уразуметь человекъ, этимъ занимающійся. Тотъ Богъ, Который въ начале сказалъ: да будетъ светъ и бысть этотъ видимый светъ, просветилъ насъ, чтобы видеть светъ истинный, просвещающій всякаго человека, грядущаго въ міръ (Іоан. 1, 9). Посли светъ твой и истину твою, говоритъ Давидъ (Псал. 42, 3). Самъ Господь сказалъ: въ последняя дни излію отъ Духа моего на всяку плоть, и прорекутъ дщери ихъ и юноши ихъ виденія увидятъ (Іоил. 2, 28; Деян. 2, 17). Здесь пророкъ указываетъ намъ три лица святаго служенія, такъ какъ изъ ипостаси происходитъ третья ипостась.

Гл. 5. Итакъ глаголю Христа, служителя бывша обрезанія по истине Божіей, во еже исполнить обетованія (Рим. 15, 8). А что Духъ Святый вместе съ Нимъ служитъ, мы приняли это отъ Божественныхъ Писаній. Христосъ посылается отъ Отца, посылается и Духъ Святый. Говоритъ во святыхъ Христосъ, говоритъ и Духъ Святый. Исцеляетъ Христосъ, исцеляетъ и Духъ Святый. Освящаетъ Христосъ, освящаетъ и Духъ Святый. Креститъ Христосъ во имя Свое, креститъ и Духъ Святый. Такъ говорятъ Писанія: послеши Духа Твоего и обновиши лице земли (Псал. 103, 30); это похоже на слова: послеши слово твое и истаетъ я (Псал. 147, 7). Служащимъ же имъ Господеви, сказано, и постящимся рече Духъ Святый: отделите ми Варнаву и Савла на дело, на неже призвахъ ихъ (Деян. 13, 2); это похоже на слова: Господъ рече: внидите во градъ и тамъ речется, что вамъ подобаетъ творити; они же послани бывше отъ Духа Свята, снидоша въ Селевкiю (Деян. 9, 6. — 13, 4). Подобно и Христосъ говоритъ: се Азъ посылаю вы, яко овцы посреде волковъ (Матф. 10, 16). Изволися Духу Святому ничтоже иное возложити тяготы, разве нуждныхъ сихъ (Деян. 15, 28): подобно сему сказано: глаголю не азъ, но Господъ: жене отъ мужа не отлучатися (1 Кор. 7, 10). Прошли же Фригію и Галатійскую страну, возбранени отъ Святаго Духа глаголати слово во Асіи, пришедше же въ Мисію, покушахуся въ Вифинію поити и не остави ихъ Духъ Святый (Деян. 16, 6–7). Подобно и Христосъ сказалъ: шедше, крестите вся языки (Матф. 28, 19), не носите ни пиры, ни жезла, ни сапоговъ (Лук. 9, 3 — 10, 4). Иже, говорится, Павлови глаголаху Духомъ не восходити во Іерусалимъ, и Агавъ сказалъ: тако глаголетъ Духъ Святый: мужа, егоже есть поясъ сей (Деян. 21, 4. 11). Это похоже на то, что сказалъ Павелъ: понеже искушенія ищете глаголющаго во мне Христа (2 Кор. 13, 3); или: поминайте слова Господа, яко самъ рече: благо паче даяти, нежели пріимати (Деян. 20, 35). И еще: ныне се азъ связанъ Духомъ гряду (Деян. 20, 22). Подобно сему говорится: Павелъ, юзникъ Іисусъ Христовъ (Флп. 1, 1). Точію яко Духъ по вся грады свидетельствуетъ мне глаголя (Деян. 20, 23). Это похоже на слова: Господь свидетель душе моей, яко не лгу (Гал. 1, 20). Слова: въ силе, по Духу святыни (Рим. 1, 4) подобны сказанному: Святый, во святыхъ почиваяй (Ис. 57, 15). Слова: и обрезаніе сердца Духомъ (Рим. 2, 29) подобны словамъ: и обрезанъ былъ обрезаніемъ нерукотвореннымъ, въ совлеченіи тела греховнаго, во обрезаніи Христове (Кол. 2, 11). Слова: если Духъ Божій живетъ въ васъ (1 Кор. 3, 16) подобны словамъ: якоже пріясте Христа, въ немъ ходите (Кол. 2, 6). И еще: Духъ Господень глагола во мне и слово Его во устахъ моихъ (2 Цар. 23, 2). Также слова: начатокъ Духа имуще (Рим. 8, 23) сходны со словами: начатокъ Христосъ (1 Кор. 15, 23). Слова: но самъ Духъ ходатайствуетъ о насъ (Рим. 8, 26) сходны съ словами: иже есть одесную Бога, иже ходатайствуетъ о насъ (Рим. 8, 34). Слова: да будетъ приношеніе еже отъ языкъ благопріятно, освященно Духомъ Святымъ (Рим. 15, 16) похожи на слова: Господь да освятитъ васъ, да будете чисти и непреткновени въ день Господень (1 Сол. 5, 23; Флп. 1, 10). Слова: намъ же открылъ есть Духомъ своимъ (1 Кор. 2, 10) подобны словамъ: егда благоволи Богъ, избравый мя отъ чрева матере моея, благодатію своею явити Сына своего во мне (Гал. 1, 15–16). Слова: мы же не духа міра пріяхомъ, но Духа Божія (1 Кор. 2, 12) похожи на слова: себе искушайте, есть ли Христосъ въ васъ (2 Кор. 13, 5). Слова: храмъ Божій есте и Духъ Божій живетъ въ васъ (1 Кор. 3, 16) подобны словамъ: вселюся въ нихъ и похожду и буду имъ Богъ и тіи будутъ ми людіе (2 Кор. 6, 16).

Гл. 6. Оправданіе и благодать Писаніе производитъ отъ Обоихъ (т. е. отъ Христа и Духа Святаго): оправданные именемъ Господа нашего Іисуса Христа и Духомъ Бога нашего (1 Кор. 6, 11). Подобнымъ образомъ сказано: оправдившеся верою, миръ имамы, къ Богу Господемъ нашимъ Іисусомъ Христомъ (Рим. 5, 1). Никтоже, можетъ рещи Господа Іисуса, точію Духомъ Святымъ (1 Кор. 12, 3). И еще: никто не можеть получить Духа Святаго, какъ только отъ Господа (Іоан. 20, 22); разделенія дарованій суть, а тойжде Духъ и разделенія служеній суть, а тойжде Богъ, действуяй вся во всехъ (1 Кор. 12, 4–6). И еще: отъ славы въ славу, якоже отъ Господня Духа (2 Кор. 3, 18). И еще слова: не оскорбляйте Духа Святаго, имже знаменастеся въ день избавленія (Ефес. 4, 30) похожи на слова: если раздражаемъ Господа, еда крепчайши его есмы (1 Кор. 10, 22)? Слова: Духъ явственне глаголетъ (1 Тим. 4, 1) сходны еъ словами: сія глаголетъ Господь Вседержитель (Агг. 2, 6). Слова: Духъ мой настоитъ посреде васъ (тамъ же) похожи на слова: аще кто отверзетъ мне, Я и Отецъ обитель у него сотворимъ (Апок. 3, 20; Іоан. 14, 23). Исаія говоритъ: и на немъ Духъ Божій (Ис. 11, 2), а Христосъ говоритъ: Духъ Господень на Мне, Егоже ради помаза Мя (Лук. 4, 18); и еще: Іисуса, иже отъ Назарета, Котораго помаза Богъ Духомъ Святымъ (Деян. 10, 38): или: Господь посла мя и Духъ его (Ис. 48, 16). Ясенъ и гласъ Серафимовъ взывающій: Святъ, Святъ, Господь Саваофъ (Ис. 6, 3). Если же услышишь следующія выраженія: десницею Божіею вознесеся и обетованіе Духа пріемь отъ Отца (Деян. 2, 33), или: ждати обетованія Отча, еже слышасте (Деян. 1, 4), или: Духъ изведе его въ пустыню (Марк. 1, 12), или, что самъ Христосъ говоритъ: не пецытеся, что возглаголете, потому что Духъ будетъ глаголяй въ васъ (Матф. 10, 19, 20), или: аще ли же о Дусе Божіи изгоню бесы (Матф. 12, 28), или хулящій на Духа Святаго, не имать отпущенія и такъ далее (Марк. 3, 29), или: Отче! въ руце Твои предаю духъ Мой (Лук. 23, 46), или: отроча растяше и крепляшеся Духомъ (Лук. 1, 80), Іисусъ же, исполнь Духа Святаго возвратися отъ Іордана (Лук. 4, 1), возвратися Іисусъ силою Духа (Лук. 4, 14), или: рожденное отъ Духа, духъ есть (Іоан. 3, 6), — то все эти выраженія сходны съ следующими: въ томъ животъ бе (Іоан. 1, 4), или: и Азъ умолю Отца и иного Утешителя дастъ вамъ, Духа истины (Іоан. 14, 16), или: Ананіе! почто исполни сатана сердце твое солгати Духу Святому, и потомъ: не человекомъ солгалъ еси, но Богу (Деян. 5, 3–4). Значитъ, Духъ Святый есть Богъ отъ Бога и Богъ, которому солгали утаившіе отъ цены села. И еще: Онъ явися во плоти, оправдася въ Дусе (1 Тим. 3, 16). Больше этого я не имею, что сказать. И Сынъ есть Богъ; Апостолъ говоритъ: отъ нихъ же Христосъ по плоти, сый надъ всеми Богъ (Рим. 9, 5). Еще говорится: веруй въ Господа Іисуса и спасешися. И глаголалъ имъ слово Господне, введъ же я въ домъ свой, постави имъ трапезу, и возрадовася со всемъ домомъ, веровавъ Богу. (Деян. 16, 31, 32, 34). Или: въ начале бе Слово и Слово бе къ Богу и Богъ бе Слово (Іоан. 1, 1). Или: да ученіе Спасителя нашего украшаютъ (Тит. 2, 16). Или: явися благодать Господа и Спаса нашего Христа всемъ человекомъ, наказующи насъ; ждуще блаженнаго упованія и явленія славы великаго Бога и Спаса нашего Іисуса Христа (Тит. 2, 11. 13). Или: вотъ служеніе Духа и Слова: внимайте, сказано, себе и всему стаду, въ немже васъ Духъ Святый постави епископы пасти церковь Бога (Деян. 20, 28). Это похоже на слова: благодарю укрепляющаго мя Христа Іисуса, Господа нашего, яко верна мя непщева, положивъ въ службу (1 Тим. 1, 12).

Гл. 7. И такъ Сынъ и Духъ Святый, какъ доказано, действуютъ вместе со Отцемъ: Словомъ Господнимъ небеса утвердишася и Духомъ устъ Его вся сила ихъ (Псал. 32, 9). Духъ же Святый есть покланяемъ, ибо покланяющіеся Богу должны покланяться Духомъ и истиною (Іоан. 4, 24). Если же истина действуетъ вместе съ Духомъ, то тварь не производитъ твари, ни Божество не бываетъ сотвореннымъ, ни Богъ не познается ограниченнымъ мерою, или объемомъ; ибо Онъ неописуемъ, невместимъ, непостижимъ, но объемлетъ все дела Божіи. Твари же не должно приносить служенія: ибо послужиша твари паче творца и объюродеша (Рим. 1, 25. 22). Действительно: какъ не глупо твари приписывать божество и нарушать заповедь Отца, которая гласитъ: слыши Израилю, Господь Богъ твой единъ есть, не будетъ тебе Богъ новъ (Втор. 6, 4; Псал. 80, 10)? Въ святыхъ Писаніяхъ различными именами называются Отецъ и Сынъ и Святый Духъ; Отецъ называется Отцемъ Вседержителемъ, Отцемъ всехъ, Отцемъ Христа, а Господь — Словомъ, Христомъ, Сыномъ, Светомъ истиннымъ, Духъ же Святый — Утешителемъ, Духомъ истины, Духомъ Божіимъ, Духомъ Христовымъ. И такъ что же? И Богъ Отецъ разумеется какъ светъ, но какъ светъ, чрезмерно блестящій, какъ сила и премудрость. Если же Богъ Отецъ — светъ, то и Сынъ светъ отъ света и поэтому во свете живый неприступнемъ (1 Тим. 6, 26). Богъ же вообще есть сила, и потому — Господь силъ. Богъ есть и премудрость, и такимъ образомъ Сынъ есть премудрость отъ премудрости, въ Немже вся сокровища премудрости сокровена (Кол. 2, 3). Богъ есть и жизнь, потому и Сынъ есть жизнь отъ жизни: Азъ есмь истина и животъ (Іоан 14, 6). Духъ же Святый отъ обоихъ, духъ отъ духа. Духъ есть Богъ, Божество, раздаятель дарованій, истиннейшій, просветительный, утешительный, возвеститель воли Отца. Ибо какъ Сынъ — велика совета Ангелъ (Ис. 9, 6), такъ и Духъ Святый. Мы, сказано, пріяхомъ Духа Божія, да вемы яже отъ Бога дарованная намъ, яже и глаголемъ не въ наученыхъ премудрости словесехъ, но въ явленіи Духа Божія, духовная духовными сразсуждающе (1 Кор. 2, 12–13).

Гл. 8. Но кто нибудь скажетъ: и такъ мы говоримъ, что существуютъ два Сына? Какъ же такъ, когда Сынъ единороденъ? Темже убо, ты кто еси противуотвещаяй Богови (Рим. 9, 20)? Если Писаніе называетъ Сыномъ произшедшаго отъ Отца, а Святаго Духа — отъ Обоихъ, то эти три лица, разумеваемыя святыми только верою, светлыя и света податели, имеють деятельность просветительную и во свете веры хранятъ согласіе съ самимъ Отцемъ. Послушай ты: Отецъ истинно есть Отецъ Сына, всецелый светъ, и Сынъ есть Сынъ истиннаго Отца, светъ отъ света, не такъ, какъ созданныя или сотворенныя существа только наименованіемъ, и Духъ Святый есть Духъ истины — третій светъ отъ Отца и Сына. Прочіе все называются сынами по усыновленію, или по сравненію, или по призванію, а не по действію, сходному съ действіемъ Сына, или по силе, или по свету, или по мысли, какъ сказано: сыны родихъ и возвысихъ (Ис. 1, 2), или: азъ рехъ: бози есте и сынове Вышняго вси (Псал. 81, 6), или: родивый капли росныя (Іов. 38, 28), или: изъ Негоже всяко отечество на небесехъ и на земли (Ефес. 3, 15), или: Азъ утверждаяй громъ и созидаяй ветръ (Амос. 4, 13). Истинный Отецъ не началъ быть Отцемъ такъ, какъ прочіе отцы, или патріархи, и не перестанетъ никогда быть Отцемъ. Ибо если бы Онъ началъ быть Отцемъ, то Сынъ былъ бы некогда сыномъ другаго отца, прежде чемъ существовалъ Отецъ Единороднаго. Подобно отцамъ и дети мыслятся отцами, и для открытія истиннаго отца–родоначальника нужно идти до безконечности. И истинный Сынъ не началъ только что быть Сыномъ, какъ другія чада по усыновленію. Если бы Онъ началъ быть Сыномъ, значитъ было некогда время, когда не существовалъ Отецъ Единороднаго. И Духъ истины не есть существо сотворенное или произведенное, как прочiе духи. И велика совета Ангелъ (Ис. 9, 6) называется не въ томъ смысле, какъ прочіе ангелы. Те имеютъ начало и конецъ, а Они (Сынъ и Духъ Святый) имеютъ непостижимую силу и власть. Они сотворили все, въ безконечныя веки содействуя Отцу, сотворили, какъ восхотели. Сотворенное служитъ Имъ и все твари чтутъ Ихъ. Они врачуютъ свои творенія, а эти принимаютъ отъ Нихъ врачеваніе. Те подвергаются суду по заслугамъ, а Они творятъ праведный судъ. Те существуютъ во времени, а Они вне времени. Они просвещаютъ все, а те просвещаются. Они призываютъ младенцевъ на высоту, а те призываются отъ Совершеннаго. Они даруютъ всемъ, те получаютъ дары. И вообще сказать: те воспеваютъ святость на небесахъ небесъ и въ прочихъ невидимыхъ местахъ, а Они, достойно песнословимые, дары подаютъ достойнымъ.

Гл. 9. Писаніе говоритъ о многихъ духахъ: творяй ангелы своя духи и слуги своя пламень огненный (Псал. 103, 4); и еще: все духи хвалите Господа (Псал. 150, 6). Достойнымъ подаются дары различенія духовъ (1 Кор, 12, 10). Иные духи суть небесные, радующiеся истине, другие — земные, подверженные обольщению и заблуждению, иные — подземные, чада бездны и тьмы: и моляху его, говорит Евангелiе, да не пошлетъ ихъ въ бездну ити (Лук. 8, 34). Равным образомъ Христосъ повелевалъ духамъ и изгонялъ духовъ словомъ и не позволялъ имъ говорить (Марк. 1, 25). Говорится еще о духе суда и духе зноя (Псал. 4, 4), говорится и о духе міра: мы же не духа міра пріяхомъ (1 Кор. 2, 12), и о духе человека: кто бо весть яже въ человеце, точію духъ человека, живущій въ немъ (1 Кор. 2, 11). Упоминается и духъ ходяй и не обращаяйся (Псал. 77, 39): духъ пройде въ немъ и не будетъ (Псал. 102. 16); и еще: отъимеши духъ ихъ и изчезнутъ (Псал. 103, 29). И еще: дуси пророчестіи пророкомъ повинуются (1 Кор. 14, 22). И еще: вотъ духъ лживъ ста предъ Господемъ и рече ему (Господь): въ чемъ прельстишь Ахаава? И рече: буду духъ лживъ во устехъ пророковъ (3 Цар. 22, 21–22). Упоминается еще духъ умиленія (Рим. 11, 8), духъ страха (1 Тим. 1, 7), духъ пытливъ (Деян. 16, 16), духъ блуженія (Ос. 4, 12), духъ буренъ (Псал. 10, 6), духъ многоглаголивъ (Іов. 8, 2), духъ недуженъ (Лук. 13, 11), духъ нечистый, духъ глухій, духъ немый (Марк. 9, 25), духъ гугнивый (Марк. 7. 32), духъ лютъ зело, который называется легеонъ (Матф. 8, 28; Лук. 8, 30), и наконецъ духи злобы (Ефес. 6, 11). Люди умные найдутъ безчисленыя свидетельства о духахъ. Но какъ много сыновъ по усыновленію, или по названію, а не истинныхъ, которые склонны ко греху, потому что имеютъ начало и конецъ: такъ весьма много и духовъ по усыновленію или названію, которые расположены ко греху. Но Святымъ Духомъ называется единый духъ отъ Отца и Сына, Духъ истиный, Духъ Божій, Духъ Христовъ и Духъ благодати. Различно даруется каждому благо, овому духъ премудрости, овому духъ разума, овому духъ силы, овому духъ исцеленій, овому духъ пророчества, овому духъ разсужденія, овому духъ сказаній и другіе дары, какъ говоритъ Апостолъ: единъ и тойжде Духъ, разделяя коемуждо, якоже хощетъ (1 Кор. 12; 8–11) И Давидъ говоритъ: Духъ твой благій наставитъ мя (Псал. 142, 10); или: Духъ, идеже, хощетъ, дышетъ (Іоан. 3, 8). Этими словами Писаніе указываетъ намъ на истинность Святаго Духа: и гласъ его слышиши, но не веси, откуду приходитъ и камо идетъ. И еще слова: аще не родитесь отъ воды и Духа подобны словамъ Павла: о Христе Іисусе азъ вы родихъ (1 Кор. 4, 15). О Духе Господь сказалъ: егда пріидетъ Утешителъ, егоже Азъ послю вамъ, Духъ истины, Иже отъ Отца исходитъ, Той свидетельствуетъ о Мне (Іоан. 15, 26). И еще много имамъ глаголати, но не можете носити ныне, егда же пріидетъ онъ, Духъ истины, наставитъ вы на всяку истину: не отъ себе бо глаголати имать, но елика услышитъ, глаголати имать и грядущая возвеститъ вамъ. Онъ Мя прославитъ, яко отъ Моего пріиметъ, и возвеститъ вамъ все (Іоан. 16, 12–14).

Гл. 10. И такъ, если Духъ отъ Отца исходитъ, и отъ Моего пріиметъ, какъ говоритъ Господь, то подобно тому, какъ ни Отца кто знаетъ, токмо Сынъ, ни Сына, токмо Отецъ (Матф. 11, 27), и Духа, осмелюсь сказать, никто не знаетъ, кроме Сына, отъ котораго Онъ пріемлетъ, и Отца, отъ котораго исходитъ, равно какъ и Сына и Отца никто не знаетъ, какъ только Духъ Святый, прославляющій Ихъ истинно, научающій всему, свидетельствующій о Сыне, Духъ, который отъ Отца, который отъ Сына, единый путеводитель къ истине, истолкователь святыхъ законовъ, изъяснитель закона духовнаго, наставникъ пророковъ, учитель апостоловъ, осветитель евангельскихъ догматовъ, избиратель святыхъ, светъ истинный отъ истиннаго света. А Сынъ есть естественный, Сынъ истинный, Сынъ законный, единый отъ единаго; съ Нимъ вместе и Духъ, но называется Духомъ. Сей Богъ прославляется въ церкви, — всегда Отецъ, всегда Сынъ, и всегда Духъ Святый, высокій отъ высокаго и вышній, имеющій безмерную разумную славу, Которому подчинено созданное и сотворенное и все вообще, что подлежитъ измеренію и объему. Но у Моисея возвещается преимущественно единое Божество, у Пророковъ проповедуется преимуществено Двоица, а въ Евангеліяхъ открывается Троица, сообразно съ временами и поколеніями более способствующая праведнику къ познанію и вере. Это познаніе безсмертія происходитъ отъ самой веры, или сыноположенія. Но сперва оно выражаетъ оправданія плотскія, какъ бы воздвигая внешнее огражденіе храма при Моисее, а потомъ излагаетъ оправданія души въ пророчествахъ, какъ бы украшая Святилище, въ третьихъ же излагаетъ оправданія духа, въ Евангеліяхъ какъ бы устрояя для собственнаго обитанія очистилище и святое святыхъ. Вместо святой скиніи, святаго Храма мы имеемъ одного Праведника, пребывающаго въ немъ. Въ Немъ обитаетъ единое Божество нетленное, единое Божество недомыслимое, непостижимое, неизъяснимое, невидимое, одно знающее себя, являющее себя, кому хочетъ, воздвигающее, предопределяющее, прославляющее, возводящее изъ ада, освящающее, соединяющее для своей славы и веры три сія: небесное, земное и преисподнее, духъ, душу, плоть, веру, надежду, любовь, прошедшее, настоящее, будущее, векъ века, веки вековъ, субботы субботъ, обрезаніе плоти, обрезаніе сердца, обрезаніе Христово въ совлеченіи тела греховнаго (Кол. 2, 11). Вообще Божество очищаетъ себе все невидимое и видимое, престолы, господства, начала, власти, силы. Во всемъ таже премудрость и святый гласъ, отъ славы въ славу, возглашающій: святъ, святъ, святъ (Ис. 6, 3), и возвещающій Отца въ Сыне, Сына во Отце со Святымъ Духомъ, которому слава и держава во веки вековъ. Аминь. И скажетъ такъ верующій: да будетъ, да будетъ!

Конецъ выписки изъ Якоря.

Гл. 11. Вотъ что вкратце по смиренію нашему написавши о вере въ Отца и Сына и Святаго Духа мы изложили и предложили изъ прежде сказаннаго нами. Теперь для утвержденія нашей жизни продолжимъ благочестиво представлять свидетельства и на основаніи прямаго смысла излагать ученіе о Божестве. Многими прежде сего свидетельствами доказано, что Единородный действуетъ вместе съ Отцемъ и во всемъ равно совершаетъ и даруетъ, такъ какъ Онъ отъ Отца и не чуждъ силы и Божества Отца, но единосущенъ Отцу. И не только Сынъ, но и Духъ Святый действуетъ вместе съ Сыномъ и Отцемъ и одинаково совершаетъ, даруетъ и ущедряетъ, какъ хочетъ, такъ какъ и Онъ существенно происходитъ отъ Бога и не чуждъ Отца и Сына, но единосущенъ Отцу и Сыну, и это всякому ясно во всехъ отношеніяхъ и столькими свидетельствами уже доказано и будетъ доказано. А теперь для противниковъ и враговъ Святаго Духа изложивши благочестивыя доказательства отъ прямаго смысла и свидетельства того же Божественнаго Писанія объ одномъ Святомъ Духе, съ большею подробностію приложимъ оныя къ прежнимъ свидетельствамъ, следуя истинному ученію о Святомъ Духе. Духъ Святый есть единственный, отъ всехъ покланяемый, для всехъ тварей и созданій вожделенный, ни съ кемъ не уравняемый, ни съ ангеломъ, ни съ другимъ духомъ, но единственный. Ибо хотя и много духовъ, но Онъ высшій всехъ духовъ, такъ какъ Онъ существуетъ вечно отъ Отца, а не отъ другихъ существъ, произшедшихъ изъ ничего. Много духовъ, но Духъ Святый одинъ, какъ единъ Богъ и единъ единородный Сынъ Божій. Такъ и Духъ Святый Божій, — отъ Бога и въ Боге. Единородный Сынъ непостижимъ, и Духъ непостижимъ; Онъ отъ Бога и не чуждъ Отца и Сына. Онъ не въ сліяніи съ Отцемъ и Сыномъ, но Троица вечно одного и тогоже существа, существа не инаго отъ Божества и Божество не иное отъ существа, но самобожество, и отъ того же Божества Сынъ и Святый Духъ. И Духъ есть Духъ Святый и Сынъ есть Сынъ. Духъ же есть отъ Отца исходящій и отъ Сына пріемлющій, испытующій глубины Божія, возвышающій дела Сына въ міре, освящающій, соделывающій святыхъ посредствомъ Троицы. По наименованію Онъ третій, поелику Троица есть Отецъ и Сынъ и Святый Духъ, какъ сказано: шедше крестите во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Онъ есть печать благодати, союзъ Троицы, не чуждъ освященія, не различествуетъ именованіемъ, не чуждъ дара, но единъ Богъ, едина вера, единъ Господь, едина благодатъ, едина церковь, едино крещеніе. (Ефес. 4, 5).

Гл. 12. Троица существуетъ вечно, какъ я много разъ говорилъ, и никогда Троица не получаетъ прибавленія: это сладостно исповедывать и говорить не насыщаясь. Сладка, говоритъ Пророкъ, гортани моему словеса твоя (Псал. 118, 103); и если сладки словеса, то кольми паче святое имя: Троица, источникъ всякой сладости. Троица счисляется такъ: Отецъ и Сынъ и Святый Духъ. Троица несліянна и не отделяется отъ своего единства, но въ совершенной ипостаси — совершенный Отецъ, совершенный Сынъ, совершенный Духъ Святый, Отецъ и Сынъ и Святый Духъ. И опять: Духъ распоряжается дарованіями; разделенія дарованій суть, а тойжде Духъ: и разделенія служеній суть, а тойжде Господь, и разделенія действъ суть, а тойжде Богъ, действуяй вся во всехъ (1 Кор. 12, 4–6).

Если такъ, то остережемся отпасть отъ истины, но будемъ исповедывать истину, не заступаясь за Бога, но мысля благочестиво, дабы не погибнуть. Ибо невозможно о Троице говорить, или мыслить что нибудь тварное или природившееся, но вечно былъ Отецъ и Сынъ и Святый Духъ. Сынъ не собратъ Отцу и не сліянъ съ Нимъ, и Духъ ни сліянъ, ни собратъ Отцу и Сыну. Но Сынъ рожденъ отъ Отца и Духъ произошелъ отъ Отца, и Троица неизъяснимо пребываетъ въ одной и тойже славе, и Сынъ непостижимо существуетъ также со Отцемъ и Святымъ Духомъ, и никогда Троица не перестанетъ быть такою же вечною. И такъ Отецъ есть вечно нерожденный и несозданный и непостижимый; Духъ Святый всегда нерожденный, несозданный, не собратъ, не прадедъ, не внукъ, но отъ одного и тогоже существа со Отцемъ и Сыномъ. Таковъ Духъ Святый. Духъ есть Богъ.

Гл. 13. Свидетельства такой твердой нашей веры встречаются во всемъ Писаніи. Изъ многихъ я по возможности предложу немногія, чтобъ и въ настоящемъ случае не оставить ученіе о Духе безъ свидетельствъ. Прежде всего Отецъ говоритъ о пришествіи Сына: положу Духъ мой нань и судъ языкомъ возвеститъ (Ис. 42, 1). Сими словами Онъ проповедуетъ Духа Святаго истиннымъ Богомъ всемъ вернымъ во спасеніе. Единородный, присовокупивши къ томуже свидетельству, говоритъ: Духъ Господень на мне, егоже ради помаза мя (Ис. 61, 1). Симъ свидетельствомъ Христа о плотскомъ Его пришествіи, утвержденномъ и Духомъ Святымъ и возвещаемомъ вернымъ, ясно исповедано, что Духъ не чуждъ Бога. И еще Господь говоритъ о Духе: Духъ Отца моего глаголяй въ васъ (Матф. 10, 20). И опять, дабы показать, что Духъ не чуждъ Божественности Бога, Господь дунулъ въ лице учениковъ и сказалъ: пріимите Духъ Святъ (Іоан. 20, 22). И еще, дабы показать равенство Свое и единосущіе со Святымъ Духомъ Своимъ и Отчимъ, говоритъ: аще любите мя, заповеди моя соблюдитее, Азъ умолю Отца и иного Утешителя дастъ вамъ (Іоан. 14, 15–16); какъ бы Самъ Господь есть Утешитель и Духъ Святый подобнымъ образомъ есть Со–утешитель. Апостолы, показывая, что Духъ не есть рабъ, но одного и тогоже Божества, указываютъ на его самостоятельное владычество, говоря: и рече Духъ Святый: отделите ми Варнаву и Савла на дело, на неже призвахъ и т. д. (Деян. 13, 2). А Апостолъ ясно говоритъ о Немъ: Господъ же Духъ есть, а идеже Духъ Господень, ту свобода (2 Кор. 3, 17); и еще: вы храмъ Божій есте и Духъ Господень живетъ въ васъ (1 Кор. 3, 16). Итакъ, если мы называемся храмомъ Божіимъ по причине обитанія въ немъ Духа Святаго, то кто осмелится отвергать Духа и отчуждать Его отъ существа Божія, когда Апостолъ ясно говоритъ, что мы соделались храмомъ Божіимъ по причине обитающаго въ достойныхъ Духа Святаго? Какимъ же образомъ будетъ чуждъ Бога Духъ, испытующій глубины Божіи? Не говори мне: испытуетъ (1 Кор. 2, 10), но еще не знаетъ, какъ некоторые дерзаютъ хулить и губить себя. Поелику они тоже должны сказать и объ Отце, что и о Немъ написано, именно что Онъ испытаетъ тайная утробы (Прит. 20, 27). Если ты будешь нечестиво мыслить, потому что о Духе къ слову: испытывать не прибавлено слово: знать, то ты нечестиво сталъ бы мыслить и объ Отце, будучи принужденъ произносить и о Немъ тоже мненіе, потому что по отношенію къ Отцу, испытующему тайная утробы, не присоединено, что Онъ знаетъ. И не нужно было этого говорить, когда ясно показывается предведеніе Божіе, и заключается совершенный смыслъ въ слове: испытывать. Такимъ образомъ и Духу и Сыну и Отцу следуетъ приписывать единое знаніе и предведеніе, такъ какъ Святая Троица очевидно имеетъ совершенство и тождество.

Гл. 14. И весьма много можно говорить объ этомъ и привести множество свидетельствъ отъ Божественнаго Писанія и темъ доставитъ трудъ читателямъ. Но мы, при опроверженіи всякой ереси, довольно много сказали и все ереси силою Божіею мы немощные опровергли и доказали, что оне чужды истины и каждая изъ нихъ хулитъ и отрицаетъ истину или въ маломъ, или во многомъ. Такъ они, напрасно богохульствуя противъ Господа и Святаго Духа, не получатъ, по словамъ Господа, отпущенія греховъ ни здесь, ни въ будущемъ веке (Матф. 12, 32), будучи поражены самою истиною, какъ бы страшнымъ однорогимъ зміемъ. Таково значеніе хулы, что она можетъ повредить всему телу. И мы веримъ слову Распятаго и истинному исповеданію Единороднаго, что хулящему на Духа не отпустится ни въ семъ веке, ни въ будущемъ, какъ я сказалъ. Попранные и пораженные, они безсильны противъ истины. Все ереси по истине врата адовы, но оне не будутъ иметь силы противъ камня, т. е. истины. Если бы некоторые изъ нихъ захотели сказать: мы сами исповедуемъ веру, изложенную на Никейскомъ соборе; покажи же мне, на ея основаніи, что Духъ Святый сопричисляется съ Божествомъ, — то они окажутся изобличенными этою верою. Тогда не было изысканія о Духе. Что подлежитъ изследованію въ известное время, о томъ соборы составляютъ твердое определеніе. Такъ какъ Арій простиралъ хулы на Сына, поэтому съ преимущественною тщательностію и происходило о томъ разглагольствіе. Впрочемъ посмотри въ самомъ исповеданіи: въ немъ не встретятся говорящіе что нибудь хулители противъ Духа, духоборцы и чуждые Его дара и освященія. Ибо прежде всего изложеніе утверждаетъ истину, а не отрицаетъ: веруемъ во единаго Бога Отца, Вседержителя; не просто сказано веруемъ, но веруемъ въ Бога. И во единаго Господа Іисуса Христа, — не просто сказано, но веруемъ въ Бога. И въ Духа Святаго не просто сказано, но во едино прославленіе и во едино соединеніе Божества, и въ одно единосущіе, въ три совершенныхъ, единое Божество, единую сущность, единое славословіе, единое господство, что показываютъ слова: веруемъ, и веруемъ, и веруемъ. Симъ опровергается ихъ ученіе. И доколе мне продолжать слово, когда я считаю сказанное противъ нихъ достаточнымъ для любящихъ истину? Посему я оставлю и эту ересь, моля Бога даровать намъ обычную помощь для опроверженія всехъ ихъ, дабы, силою Его совершивъ обещанное, возблагодарить Его за все.

 

Противъ Аэрiя. Ересь пятдесятъ пятая, а по общему порядку семдесятъ пятая

Гл. 1. Еще некто Аэрій также произвелъ великое зло въ міре, обезумевши умомъ, превознесшись мыслію. Всякая ересь произошла по злому умышленію людей, появлявшихся отъ начала до последняго времени, или вследствіе тщеславія, или гордости, или страсти вожделенія, или зависти къ ближнимъ, или горячности, или безразсудства. Все это ослепленіе — отъ діавола, не потому, чтобы діаволъ былъ въ силахъ обольстить не желающаго, но потому, что каждый для себя становится виновникомъ соделанія греха, да искусніи, какъ говоритъ Апостолъ, явлени бываютъ (1 Кор. 11, 19). Этотъ Аэрій еще и до сихъ поръ живъ: онъ совершенно Аріанинъ, онъ не иначе мыслитъ, какъ и Арій, и даже много превзошелъ Арія въ своихъ помышленіяхъ. Онъ остръ на языкъ и вооруженъ словомъ до такой степени, что привлекъ къ себе толпы обольщенныхъ и множество людей, чешемыхъ слухомъ (1 Тим. 4, 3) и распущенныхъ умомъ. Онъ выдумалъ много баснословнаго и пустаго, и хотя это людей умныхъ приводило въ смехъ, однако же онъ обольстилъ темъ и увлекъ многихъ. Онъ былъ со–товарищъ Евстафія, епископа Севастіи, которая находится въ области, называемой Понтомъ, или малою Арменіею. Выше–упомянутый Евстафій и Аэрій вместе подвизались. Когда же Евстафій возведенъ былъ на епископію, Аэрій очень желалъ тогоже, но не достигъ. Отсюда возникла зависть. Евстафій, казалось, былъ привязанъ къ Аэрію: скоро онъ поставляетъ его во пресвитера и вверяетъ ему страннопріимный домъ, который въ Понте называется беднопиталищемъ. Такіе домы устрояютъ предстоятели церквей по любви къ страннопріимству, и помещаютъ тамъ людей искалеченныхъ и немощныхъ и доставляютъ имъ по возможности содержаніе.

Гл. 2. Поелику же негодованіе у Аэрія не прошло, то ежедневно между имъ и Евстафіемъ умножались распри и возникали неудовольствія: отъ Аэрія противъ Евстафія шли слова недобрыя и клеветы. Епископъ Евстафій, вызвавши къ себе Аэрія, ласкалъ его, увещевалъ, угрожалъ, бранилъ, советовалъ, и ничего не могъ сделать. Что сначала было устроено, стало приходить въ большой безпорядокъ. Наконецъ покинувъ беднопиталище, Аэрій удалился. Съ техъ поръ, желая найти какой либо предлогъ противъ Евстафія, какъ противъ врага, или пустить въ него стрелу, какъ въ непріятеля, онъ разведывалъ и, наконецъ, клевеща всемъ на Евстафія, говорилъ: онъ уже теперь не таковъ, но сталъ наклоненъ къ сбору денегъ и всякаго именія. Таковы были клеветы отъ Аэрія. Евстафій действительно, имея въ рукахъ церковныя нужды, иначе не могъ поступать, и слова Аэрія казались правдоподобными.

Можетъ быть кто нибудь подумаетъ, почему, говоря противъ Аэрія, мы выставляемъ Евстафія, не считаемъ ли разве достойнымъ похвалы Евстафія? Жизни его и поведенію не мало людей удивляются. О, если бы онъ правильно мыслилъ и по отношенію къ вере! Но онъ и самъ съ начала до конца держался Арія, и скорби гоненій его не исправили. Ибо онъ изгнанъ былъ вместе съ Василіемъ, Елевзіемъ и прочими. Кажется и къ блаженному папе римскому Либерію онъ отправлялся въ посольстве вместе съ другими епископами и подписался подъ изложеніемъ Никейскаго Собора и православнымъ исповеданіемъ. Но после, какъ бы опомнившись и воспрянувъ отъ сна, опять обратился къ зловерію аріанскому. Впрочемъ у насъ речь объ Аэріи, потому къ нему опять должно обратиться.

Гл. 3. По такимъ–то причинамъ Аэрій отказывается отъ управленія. Оставивъ беднопиталище, онъ привлекъ къ себе много мужщинъ и женщинъ и удалился съ ними отъ церквей, полей, селеній и городовъ. Часто это множество народа проводили время на поляхъ, подъ открытымъ небомъ, заносимые снегомъ, укрывались подъ скалами и убегали въ леса. Ученіе Аэрія было такъ безумно, что человекъ представить не можетъ. Онъ говорилъ: «что такое епископъ въ сравненіи съ пресвитеромъ? Онъ ничемъ отъ него не отличается: одинъ чинъ, одна честь и одно достоинство у того и другаго; возлагаетъ руки епископъ, возлагаетъ и пресвитеръ, прощеніе преподаетъ епископъ, преподаетъ и пресвитеръ; домостроительство служенія совершаетъ епископъ, тоже самое и пресвитеръ; возседаетъ на престоле епископъ, возседаетъ и пресвитеръ». Такимъ образомъ Онъ обольстилъ многихъ, которые приняли его за руководителя. Еще говорилъ онъ: «что такое Пасха, которая у васъ совершается? Ведь, вы последуете іудейскимъ баснямъ; Пасху совершать не должно, потому что пасха за ны пожренъ бысть Христосъ (1 Кор. 5, 7)». Потомъ еще онъ говорилъ: «на какомъ основаніи после смерти вы поминаете имена умершихъ? Если живой молится и роздалъ именіе, какая отъ того польза умершему? Если молитва здешнихъ полезна для тамошнихъ, въ такомъ случае никто пусть не живетъ благочестиво и не делаетъ добра, но пусть пріобрететъ себе друзей какимъ угодно способомъ, хотя бы склонившй ихъ деньгами, или передъ смертію упроситъ друзей, и они будутъ молиться за него, чтобъ онъ тамъ не пострадалъ и не былъ истязанъ за соделанные имъ тяжкіе грехи. Да и постъ безъ нужды установленъ. Это учреждено Іудеями подъ игомъ рабства: ибо праведнику законъ не лежитъ, но отца и матере досадителемъ и прочимъ (1 Тим. 1, 9). Если я хочу поститься, я самъ выберу какой–нибудь день и буду поститься свободно». Поэтому у Аэріанъ принято поститься больше въ воскресный день, а въ среду и въ пятокъ — вкушать пищу. Часто, впрочемъ, и въ среду они постятся, впрочемъ не по предписанію, а по собственному произволенію. А во дни Пасхи , когда у насъ долулежанія, блюденіе чистоты, злостраданіе, сухояденіе, молитвы, бденія и посты и всякія душеспасительныя воспоминанія святыхъ страстей, — они съ ранняго утра накупятъ мяса и вина и, наполнивъ свои желудки, громко хохочутъ, насмехаясь надъ совершающими святое служеніе въ неделю Пасхи. Хотя они ведутъ отшельническій образъ жизни, но подвижничества у нихъ нетъ, и они много держатся мясояденія и винопитія, и только разве редкіе изъ среды ихъ по собственной воле пожелаютъ жить не такъ. Но большая часть изъ нихъ употребляютъ обильныя яства, мясныя кушанья и пьютъ вино, какъ я много разъ говорилъ. Вотъ что изрыгнуто Аэріемъ въ міръ.

Гл. 4. Его мысль и неверіе обнаруживаются и въ томъ безумномъ ученіи, которое его злохудожествомъ внесено между людьми. Приступимъ же къ его опроверженію и, сказавъ немногое, оставимъ его. Что все у него исполнено безразсудства, это ясно для имеющихъ умъ. Онъ говоритъ, что епископъ и пресвитеръ — одно и тоже. Какъ же это возможно? Санъ епископскій раждаетъ отцевъ для церкви, а санъ пресвитерскій, будучи не въ состояніи раждать отцевъ, раждаетъ чадъ для церкви посредствомъ бани пакибытiя, а не отцевъ, или учителей. И какъ можно поставлять пресвитеру, не имеющфму права рукоположенія? Или какъ можно назвать пресвитера равнымъ епископу? Привела Аэрія въ обольшеніе его насмешливость и зависть.

Для обольщенія себя и своихъ слушателей онъ представляетъ то, что Апостолъ пишетъ пресвитерамъ и діаконамъ и не пишетъ епископамъ. Епископу онъ говоритъ: не неради о своемъ дарованiи, живущемъ въ тебе, которое получилъ ты посредствомъ рукъ священничества (1 Тим. 4, 14). И еще въ другомъ месте обращается къ епископамъ и діаконамъ (Флп. 1, 1): значатъ, епископъ тоже, что пресвитеръ. И этотъ человекъ, незнающій последовательности истины и не занимавшійся древнейшею исторіею, не понимаетъ, что святый Апостолъ писалъ по случайнымъ обстоятельствамъ, когда проповедь была еще юна: где уже были поставлены епископы, онъ писалъ епископамъ и діаконамъ. Апостолы не все могли вдругъ устроить; была нужда прежде всего въ пресвитерахъ и діаконахъ, и посредствомъ этихъ двухъ степеней можно было исполнять церковныя обязанности. А где не оказывался достойный епископства, тамъ оставалось место безъ епископа; где же была нужда и были люди, достойные епископства, тамъ поставляемы были епископы. Такъ какъ народа было немного и изъ нихъ некого было ставить во пресвитеры, то довольствовались однимъ местнымъ епископомъ. А безъ діакона епископу быть невозможно. Поэтому святый Апостолъ озаботился, чтобы при епископе для служенія были діаконы. Церковь не получила еще полнаго устройства, потому въ то время и было такое ея положеніе. Въ каждомъ деле не съ начала все есть, но съ теченіемъ времени все устрояется къ удовлетворенію потребностей.

Гл. 5. Въ Ветхомъ Завете Моисей посылается въ Египетъ съ однимъ жезломъ. При вступленіи его въ Египетъ присоединяется къ нему посланный отъ Бога Ааронъ, братъ его. Потомъ, когда братъ получилъ отъ него доверіе, въ то время собрались къ нему старейшины и начальники народные. После того, когда дело утвердилось и силы умножились, онъ перешелъ море. И они еще не были подъ закономъ, доколе Господь не позвалъ Моисея на гору. Онъ даетъ ему скрижали и показываетъ ему, какъ устроить скинію, и поставить вождей, десятоначальниковъ, пятдесятоначальниковъ, стоначальниковъ, тысяченачальниковъ (Исх. 18, 25). Видишь ли, какъ дела постепенно разширяются? Виждь, говоритъ Господь, да сотвориши все по образу, показанному тебе на горе Синайской (Исх. 25, 40). Видишь ли, какъ законоположеніемъ прибавлены: седмисвещный светильникъ, длинныя священническія ризы, звонцы и рясны, нарамники и наглавія, увясла и соединеніе различныхъ камней, чаши, фиміамники, умывальники, жертвенники, блюда, масмарофъ, т. е. кропила, мидикофъ, т. е. крýжки, маханофъ, т. е. подставы  и прочее, о чемъ говоритъ законъ, херувимы и иное, ковчегъ завета, носилки и кольца, скинія, покровы и кожи червленыя, петли, и прочее, придверники, трубы кованыя и изогнутыя, золотыя и серебрянныя, медныя и роговыя и все другое, о чемъ говоритъ законъ, различныя жертвы и учрежденія. Такъ какъ въ начале этого не было, то ужели после того, какъ все это введено, дело не получило устройства? Такъ должно судить и о томъ, что написано у Апостола, именно что такой былъ порядокъ до техъ поръ, пока не разспространилась церковь, пока она не пришла въ свою меру, пока весьма правильно не устроенъ былъ разумный порядокъ Отцемъ, Сыномъ и Святымъ Духомъ. Такъ падаетъ ученіе Аэрія.

А что не можетъ быть епископъ тоже, что пресвитеръ, объ этомъ учитъ Божественное слово святаго Апостола, кто именно епископъ и кто пресвитеръ. Онъ говоритъ Тимофею, бывшему епископомъ: старцу (пресвитеру) не твори пакости, но утешай, якоже отца (1 Тим. 5, 1). Для чего же внушается епископу не творить пакости пресвитеру, если бы онъ не имелъ власти выше пресвитера? И еще говоритъ: на пресвитера хулы не пріемли скоро, разве при двою или тріехъ свидетелехъ (1 Тим. 5, 19) Не сказалъ кому либо изъ пресвитеровъ: не пріемли хулы на епископа, и не написалъ, чтобы кто нибудь изъ пресвитеровъ не обвинялъ епископа. Видишь ли, какъ велико паденіе всякаго, потрясеннаго діаволомъ?

Гл. 6. Посмотримъ и разсмотримъ и другія части его ученія. И прежде всего скажемъ о Пасхе. Онъ приводитъ слова: пасха наша пожренъ бысть Христосъ. Посмотримъ, совершалъ ли Пасху сказавшій это. Сказано: тщашеся, да празднуетъ пятдесятницу во Іерусалиме (Деян. 20, 15). Какую же Пятдесятницу праздновалъ Павелъ, если бы не совершилъ Пасхи? Кто во всехъ странахъ вселенной не согласится, что среда и пятокъ есть постъ, учрежденный въ церкви? Если нужно говорить о Постановленіяхъ Апостолъскихъ, то почему тамъ назначенъ постъ въ среду и пятокъ, исключая Пятидесятницы? И относительно шести дней Пасхи  почему они заповедаютъ, что не должно совершенно ничего принимать, кроме хлеба, соли и воды? А какой день праздновать и какъ разрешить постъ въ наступающее воскресеніе, всякому очевидно. Кто же изъ нихъ более сведущъ? Человекъ ли обольщенный, теперь только появившійся и доныне живущій, или свидетели, жившіе прежде насъ, державшіе прежде насъ церковное преданіе, принявшіе отъ своихъ отцевъ, которые также научились отъ жившихъ до нихъ, какъ церковь доныне содержитъ истинную веру и преданія, принявши оныя отъ ея Отцевъ? И такъ и опять падаетъ мненіе Аэрія о Пасхе. Если бы объ этомъ предмете, т. е. средахъ и пяткахъ Апостолы не говорили въ Постановленіяхъ, тогда мы имели бы другія доказателъства отвсюду. Впрочемъ они объ этомъ въ точности пишуть. И церковь это приняла, и во всемъ міре последовало согласіе, прежде нежели появились Аэрій и отъ него Аэріане. Кажется, онъ и имя получилъ по справедливости: ибо онъ имеетъ нечистый духъ, отъ воздушныхъ (ἀερίων) духовъ злобы, поселившійся въ немъ для борьбы съ Церковію.

Гл. 7. Потомъ, что касается до поминовенія именъ усопшихъ, то, что можетъ быть полезнее этого, что благовременнее и удивительнее веры живущихъ людей, что отшедшіе живы и не обратились въ несуществующихъ, но существуютъ и живутъ у Владыки, что такимъ образомъ передается благочестивое ученіе о томъ, что есть надежда молящимся за братій, какъ бы отправившихся въ путь. Молитва, приносимая за нихъ, полезна, хотя и не уничтожаетъ все вины, потому полезна, что живя въ міре, мы часто претыкаемся невольно и добровольно, а что для того, чтобы обозначилось то, что более совершенно. Мы поминаемъ и праведныхъ и грешныхъ, грешныхъ потому, что просимъ имъ милости отъ Бога, а праведниковъ, отцевъ, пророковъ, апостоловъ, евангелистовъ, мучениковъ, исповедниковъ, епископовъ и отшельниковъ и весь ихъ чинъ, для того, чтобы почитая Господа Іисуса Христа отделить его отъ чина людей и воздать Ему почтеніе, имея въ мысли, что Господь несравнимъ ни съ кемъ изъ людей, хотя бы каждый изъ людей обладалъ безчисленными делами праведности. Ибо какое можетъ быть сравненіе, когда одинъ — Богъ, другой — человекъ, одинъ на небе, другой на земле съ останками тела, оставляемыми на земле, кроме возставшихъ и вступившихъ въ чертогъ, какъ говоритъ святое Евангеліе: многа телеса святыхъ восташа и внидоша съ Нимъ во святый градъ (Матф. 27, 52, 58). О какомъ это святомъ граде говоритъ? Речь здесь относитоя къ обоимъ градамъ — къ здешнему и горнему. Что они прежде взошли съ Нимъ въ здешній Іерусалимъ, — это ясно. Но прежде нежели Спаситель возшелъ на небо, никто не восходилъ туда, пока не взошли вместе съ Нимъ: никтоже взыде на небо, токмо сшедый съ небесе, Сынъ человеческій (Іоан. 3, 13). Но объ этомъ мы въ своемъ месте указали два мненiя. А если кто скажетъ, правда ли, что въ Іерусалимъ Онъ взошелъ, тотъ пусть знаетъ, что въ тотъ день дверемъ затвореннымъ предсталъ Господь, идеже бяху ученицы собрани и глагола имъ: миръ вамъ (Іоан. 20 19).

Но я опять возвращусь къ тому, о чемъ говорилъ по порядку, именно, что церковь необходимо совершаетъ это поминовеніе, получивши преданіе отъ отцевъ. Кто же можетъ нарушить заповедь матери, или законъ отца? У Соломона сказано: слыши, сынъ, слова отца твоего и не отрини заветовъ матери твоея (Прит. 1, 8). Этими словами показываетъ, что Отецъ, т. е. Богъ и Единородный и Духъ Святый научалъ и письменно и неписьменно, и что матерь наша Церковь имела заветы, въ ней положенныя, нерушимые, немогущіе уничтожиться. Что заветы эти учреждены въ Церкви и все прекрасны и удивительны, — въ этомъ опять мы убедили самаго заблуждающагося. Оставивъ и его и задавивши его твердымъ церковнымъ ученіемъ и силою Божіею какъ жука, или муху, или овода, перейдемъ къ следующимъ ересямъ, призвавши Бога на помощь.

 

Противъ Аномеевъ. Пятьдесятъ шестая, а по общему порядку семдесятъ шестая ересь

Гл. 1. Есть еще некоторые еретики, называемые Аномеями. Они недавно появились. Вождемъ ихъ былъ некто діаконъ Аэтій, произведенный въ этотъ санъ за свою болтливость Георгіемъ Александрійскимъ, бывшимъ епископомъ у Аріанъ и Мелетіанъ. Во времена Юліана, какъ выше у меня показано, Георгій торжественно провезенъ былъ по городу на верблюде; сначала окруженъ онъ былъ язычниками и много потерпелъ отъ нихъ, торжественно, какъ сказалъ я, проехалъ, битъ былъ прутьями, потомъ влачимъ былъ почти чрезъ весь городъ, и такъ умеръ, а после смерти былъ сожженъ и вместе со множествомъ костей птицъ и животныхъ обращенъ въ пепелъ, и прахъ его развеянъ былъ по ветру. Таковъ былъ его конецъ. Можетъ быть кто–нибудь скажетъ такъ объ умершемъ: значитъ, онъ мученикъ, когда такъ пострадалъ отъ язычниковъ? Если бы у него подвигъ былъ за истину и если бы случилось ему потерпеть это отъ язычниковъ по ненависти и за исповеданіе Христа, конечно, онъ былъ бы помещенъ въ числе мучениковъ и притомъ не малыхъ. Но это было съ нимъ не за исповеданіе Христа, но за великое насиліе, которое онъ причинилъ городу и народу во время своего епископства, похитивъ у гражданъ доставшееся имъ отъ родителей именіе. Мы не клевещемъ на этого человека; ибо много нанесъ онъ зла Александрійцамъ, какъ напримерь взялъ на откупъ всю селитру и болота съ папирусомъ и тростникомъ и соленыя озера, и вздумалъ этимъ распоряжаться и доставлять все къ себе. Такое у него было постыдное корыстолюбіе, что онъ не пренебрегалъ даже ничтожныхъ вещей: такъ онъ придумалъ завести известное число носильщиковъ телъ умершихъ, и нельзя было выносить телъ умершихъ, и особенно чужестранцевъ, безъ людей отъ него къ тому приставленныхъ. Это онъ делалъ не по страннолюбію, но какъ я сказалъ, ради дохода. Если же кто самъ погребалъ тело, тотъ подвергался опасности. Такимъ образомъ съ каждаго покойника доставалась ему какая–нибудь прибыль. Умалчиваю о другомъ, именно: какъ этотъ человекъ вращался въ роскоши и другихъ порокахъ и въ жестокости. Александрійцы, и особенно язычники, за все это имевшіе гневъ на него, довели его наконецъ до смерти. Александрійцы, умертвили его, какъ скоро услышали о смерти Констанція. У меня же не было другаго предлога говорить о Георгіи, кроме того, что Аэтій поставленъ былъ отъ него во діакона.

Гл. 2. Этотъ Аэтій до зрелаго возраста, какъ говорятъ, былъ вовсе невежда въ мірскихъ наукахъ. Поживши еще, онъ учился въ Александріи у одного Аристотелика философа и софиста и, изучивъ діалектику, вздумалъ изложеніе ученія о Боге представлять въ фигурахъ. На свободе онъ занимался и сиделъ надъ этимъ непрерывно съ утра до вечера, изучая и стараясь достигнуть говорить о Боге и составлять о Немъ определенія посредствомъ геометріи и фигуръ. Сделавшись полнымъ Аріаниномъ и держась неистоваго ученія Аріанъ, онъ, отъ обращенія съ ними, сталъ еще более вредоносенъ и ежедневно изощрялъ языкъ свой противъ Сына Божія и Духа Святаго. Некоторые обвинили его и донесли на него Констанцию, и онъ былъ сосланъ въ пределы Тавра. Здесь онъ распространялъ свое нечестивое ученіе, съ дерзостію выставляя оное на видъ, и, поднимая голову съ большимъ безстыдствомъ, непрерывно извергалъ свое злоученіе. Онъ дерзнулъ назвать Сына неподобнымъ Отцу и не тождественнымъ съ Отцемъ по Божеству. И мы сами не держимся подобія; ибо знаемъ, что Сынъ выше подобія по отношенію къ Отцу, какъ тождественный и равный съ Нимъ по Божеству и нисколъко не отличный. Хотя многое уподобляется Богу, однако же это не одно и тоже, не равно Божеству: такъ и человекъ созданъ по образу и по подобію, но онъ не одно и тоже съ Богомъ по равенству. Такъ и царство небесное подобно зерну горушичну (Матф. 13, 31), но зерно не одно и тоже съ царствомъ и непричастно одной и той же закваске. Подобно оно еще десяти девамъ и дому владыке, но только подобно, а не одно и тоже. А поелику Сынъ подобенъ Отцу, и больше чемъ подобенъ, потому что Онъ одно и тоже съ Отцемъ и равенъ Отцу, то мы стараемся доказать не подобіе Его только, но тождество Его и равенство, какъ Бога отъ Бога и Сына отъ Отца, и не инаковаго по существу, но родившагося отъ Него. Такъ утверждаемъ и о Святомъ Духе. А этотъ отважный Аэтій не захотелъ удостоить Сына и подобіемъ со Отцемъ. Но мы, основываясь не на одномъ подобіи, истинно исповедуемъ ученіе веры и чтимъ Троицу. Серебро подобно олову, и золото меди, и свинецъ железу, и драгоценные камни подобны стеклу, но это подобіе обозначаетъ не природу, но только сравненіе.

Гл. 3. Что касается до Писанія, которое исповедуетъ Сына образомъ Бога невидимаго, то мы, изучивъ по милости Божіей силу Божественнаго Писанія, где сказано Фарисеямъ: не знаете писаній, ни силы Божіей (Матф. 22, 29), узнали двоякое значеніе этого слова. Впрочемъ, для объясненія этого выраженія, мы укажемъ на неправильное его употребленіе между людьми. Говорится: образъ человека и образъ неподобный. Одинъ образъ начертанъ красками, а другой произведенъ раждательною силою единосущія, такъ какъ рожденный Сынъ носитъ на себе отличительный признакъ въ сравненіи съ Отцемъ. Въ немъ открывается и отображеніе, и тождество, и единосущіе, и отпечатленіе Отца. И такъ единородный Сынъ Божій есть, по нашему мненію, одно и тоже съ Божествомъ и достоинствомъ Отца и равенъ Ему истиннымъ образомъ и подобіемъ, не такимъ, которое изменялось бы, но неизменнымъ, какъ Сынъ истинно и единосущно рожденный отъ Отца. Такъ думаемъ и о Духе Святомъ, что Онъ отъ Отца исходитъ, хотя и не раждается, потому что Сынъ единороденъ. Но этотъ Аэтій, сильно восхотевъ воспротивиться исповеданію истины, покушается признавать Сына неподобнымъ Отцу. Другіе Аріане получили поводъ къ заблужденію отъ Лукіана и Оригена и были за одно съ Астеріемъ софистомъ, который отпалъ во время гоненія, бывшаго при Максиміане. Некоторые изъ нихъ, какъ у меня показано выше при разсмотреніи ересей, признавали Сына Божія тварію и учили, что Духъ Святый есть тварь твари, а некоторые говорили, что Сынъ подобенъ Отцу, хотя и признавали Его тварію. Но Аэтій, ко всей ихъ лжи присоединивъ собственное нечестіе, ясно раскрылъ жестокое и безстыдное ученіе противъ Господа. И сказать правду, утонченное ученіе этого Аэтія, называемаго и Аномеемъ, прямо соприкасается съ теми, которые допускаютъ, что Сынъ есть тварь. Ибо все сотворенное неподобно Сотворившему, хотя и уподобляется по благодати. И Творецъ неподобенъ сотворенному, хотя потщился украсить оное разными красотами, разве только отпечатлевается въ немъ некоторое подобіе и отображеніе только при сравнительномъ созерцаніи. Ученіе Аэтія имело силу у Аріанъ, признававшихъ Сына Божія и Духа Святаго сотворенными, но впоследствіи будучи лишенъ общенія отъ самихъ Аріанъ, именно отъ Евдоксія, Минофила и другихъ, онъ изобличилъ ихъ предъ царемъ, сказавъ: какъ все они думаютъ, такъ и я думаю, во что у меня говорится прямо, то они скрываютъ, и что я открыто заявляю и исповедаю, все они говорятъ тоже, но скрытно. Тогдашній царь былъ не противъ лицедейства Аріанъ, но думалъ, что они учатъ благочестиво. Впрочемъ, онъ съ негодованіемъ отказывался признавать Сына Божія тварію и поэтому приказалъ сослать Аэтія въ ссылку, какъ выше сказано.

Гл. 4. Съ этого началась ересь, и отъ одного предположенія поднявшись мыслію къ большему произведенію зла, Аэтій страшно уязвилъ и свою душу и ему поверившихъ. Онъ после того такъ увлекся мечтаніемъ, что и самъ и наученные имъ стали говорить: «я такъ отлично знаю Бога и такъ разумею Его, что столько не знаю себя, сколько знаю Бога». Многое и другое мы о немъ слышали, именно какъ страшно ухищрялся діаволъ посредствомъ его погубить души людей, имъ уловленныхъ. Ибо нетъ у нихъ заботы ни о святости жизни, ни о постахъ, ни о заповедяхъ Божіихъ, ни о чемъ другомъ, что предписано отъ Бога людямъ для жизни. Но у нихъ готово слово на все. Съ ними тоже бываетъ, что съ человекомъ, который сбросилъ весь грузъ съ корабля, а оставилъ одну какую–нибудь вещь изъ лежавшихъ въ корабле, напримеръ глиняный сосудъ, или какой–либо другой, какъ будто бы ему можно было съ помощію одного сосуда проплыть все море и получить спасеніе отъ потопленія; а когда онъ случайно выпадетъ и человекъ отъ сосуда не получитъ пользы, какой ожидалъ, тогда, поглощенный волнами, онъ потерялъ и товаръ и собственную безопасность. Таковъ и Аэтій и происшедшіе отъ него Аномеи: выставляя на видъ изреченіе, сказанное Господомъ въ Евангеліи, они приводятъ слова, а силу ихъ неправильно понимаютъ и заблуждаются. Когда съ ними встретится кто–нибудь и напомнитъ имъ о заповедяхъ, они говорятъ на это: Богъ ничего другаго не требуетъ отъ насъ, какъ только чтобы мы знали Его, какъ и Христосъ сказалъ: Отче! даруй имъ жизнь иметь въ себе: се же есть животъ, да знають Тебе единаго истиннаго Бога и Его же послалъ еси Іисусъ Христа (Іоан. 17, 3). Мы слышали отъ некоторыхъ, которые прямо слышали отъ самого Аэтія, о томъ, какъ некоторые изъ нихъ были уличены въ блуде съ женщиною и за то подвергались осужденію. Но Аэтій не строго отнесся къ этому, а напротивъ усмехался, говоря: это ничего не значитъ; это телесная нужда и отправленіе, тоже, что ковыряніе въ ухе (мне стыдно говорить, какъ этотъ грязный человекъ изъяснялся); взявши перо, или прутикъ, мы ковыряемъ въ ухе и такимъ образомъ прекращаемъ въ немъ зудъ: такъ и это случается по природе, и кто это сделаетъ, не грешитъ.

Гл. 5. И много такого говорилъ этотъ человекъ и училъ ложно и нечестиво, такъ что изъ самыхъ делъ оказывалось, кто онъ такой. Но намъ дадутъ ясный светъ слова Господа, Который сказалъ: внемлите отъ лживыхъ пророкъ, иже приходятъ къ вамъ во одеждахъ овчихъ, внутрь же суть волцы хищницы: отъ плодъ ихъ познаете ихъ: еда объемлютъ отъ тернія грозды, или отъ репія смоквы (Матф. 7, 15–16)? Такъ и его дерзость безсмыслія, когда онъ раскрылъ необузданныя уста противъ Владыки и не стыдится хулить своего Господа, тамъ и здесь изобличается, дабы люди разумные, попробовавъ плодовъ его необузданности и лживости, не стали собирать подобныхъ плодовъ. Ибо съ терновника не можетъ быть собираемъ виноградъ, какъ и отъ злоученія не можетъ произойти святость. Итакъ вотъ что было и случилось съ Аэтіемъ, какъ мы слышали. Въ ученіи его, какъ я сказалъ, много такого, что явилось вследствіе его неистовой гордости, дерзнувшей возстать противъ Господа, но я предложу изъ многаго немногое, и для опроверженія этого скажу, что дастъ Господь. У этого Аномея видно искаженіе веры и подборъ словъ: слова берутся изъ Писаній, но они заключаютъ не тотъ смыслъ и имеютъ другую силу, между темъ у него принимаются не такъ.

Гл. 6. Въ начале онъ разсуждаетъ такъ: «не можетъ нерожденное быть подобно рожденному, потому что то и другое различается самимъ названіемъ: одно — нерожденное, другое — рожденное». Все это глупо и привело Аэтія къ безумію. Если мы станемъ искать родителя для нерожденнаго, такъ, чтобы не потерять истиннаго мненія о Христе, тогда найдется уже не одинъ Отецъ, и не отецъ отца, но безконечные отцы отцевъ, и будетъ уже не одинъ Богъ, вечно сущій, ничего неимевшій прежде Себя и всегда пребывающій, отъ котораго родился и существуетъ истинный, единородный Сынъ и Святый Духъ, отъ Него происшедшій, но будутъ искомые многіе боги, и такимъ образомъ все наконецъ будетъ обманомъ, а не истиною. Но намъ нужно, какъ и действительно, знать единаго Бога, Отца Господа нашего Іисуса Христа, отъ Котораго и Духъ Святый, отъ Отца исходящій и отъ Сына пріемлющій. Это есть единое Божество, единъ Богъ, единъ Господъ, Отецъ и Сынъ и Святый Духъ. Ни Сынъ, ни Святый Духъ не есть какое–либо сліяніе со Отцемъ, но Отецъ есть Отецъ, Сынъ — Сынъ и Святый Духъ — Святый Духъ, три совершенныхъ, единое Божество, единъ Богъ, единъ Господь, какъ мы много разъ при разсмотреніи всехъ ересей передавали такое славословіе о Боге. Итакъ, поелику единъ есть Богъ, то нельзя предполагать другаго Бога, кроме сущаго; Отецъ есть дивно нерожденный и несотворенный, и единородный Сынъ Божій, отъ Него рожденный, не есть неподобенъ Ему во всемъ, но одинаковъ со Отцемъ и равенъ Ему по всякому достоинству, хотя Онъ рожденъ, а Тотъ нерожденъ. Если Онъ совершенно родилъ изъ Себя Сына, то невозможно Сыну не быть равнымъ и подобнымъ Отцу. Ибо все раждающее раждаетъ подобное себе, и не только подобное, во и равное тождествомъ. Человекъ раждаетъ человека и Богъ — Бога; человекъ — отъ совокупленія телеснаго, а Богъ неизъяснимо единъ родилъ Единороднаго, ни истеченіемъ какимъ–либо, ни сжатіемъ, ни расширеніемъ. Но будучи духомъ, Отецъ безначально и безлетно родилъ изъ Себя Сына, подобнаго Ему во всемъ и равнаго, какъ говоритъ святое Евангеліе: искаху Его Іудее убити, яко не токмо разоряше субботу, но и называлъ Себя Сыномъ Божіимъ, равенъ ся творя Богу (Іоан. 5, 18). Какимъ же образомъ Онъ неподобенъ Отцу и не равенъ съ Нимъ во всемъ, когда Онъ имеетъ жизнъ въ Себе и говоритъ: якоже Отецъ воскрешаетъ мертвыхъ, тако и Сынъ воскрешаетъ мертвыхъ (Іоан. 5, 21)? И еще говоритъ: видевый мене виде Отца (Іоан. 14, 9). Не можетъ быть отличенъ Тотъ, который показуетъ Собою Отца и говоритъ: знающій Меня знаетъ Отца, и еще: видевый мене виде Отца. Что Онъ не инаковъ сравнительно съ Отцемъ, на это указываютъ Отецъ и Сынъ: сотворимъ человека по образу нашему и по подобію (Быт. 1, 26). Итакъ если бы Сынъ не былъ подобенъ Отцу, то какимъ бы образомъ человекъ сотворенъ былъ до образу и по подобію? Отецъ не сказалъ: сотворимъ человека по образу моему, или по образу Твоему, но по образу нашему. Словами: по образу нашему Онъ показалъ не только равенство и подобіе Сына со Отцемъ, но и то, что Сынъ тождественъ съ Нимъ во всемъ и не отличается отъ Него.

Гл. 7. Какъ же Сынъ не можетъ быть равенъ и подобенъ, когда Онъ говоритъ: Азъ во Отце и Отецъ во Мне (Іоан. 14, 10)? Онъ не только говоритъ это въ Евангеліи, но и Исаія, пророчествовавшій Святымъ Духомъ, зналъ, что Сынъ во Отце и не чуждъ Отца и не отличенъ отъ Него, какъ показываютъ слова его, которыя въ еврейскомъ читаются въ такомъ виде: ффоу саарим, уіавотон садик, сомир, еммуніо, іесросмоох, фезар салом салом, хивак ватоу, ветув валдонаи аддоф, хиваіа адонаи содолемим .

По переводу Акилы читается такъ: отворите ворота, да войдетъ народъ праведный, хранящій веру, зданіе укрепленное, огражденіе мира, потому что на него уповаетъ онъ; уповайте на Господа до века, потому что въ Господе Господь, утвердившій веки. У седмидесяти читается такъ: отверзите врата, да внидетъ хранящій истину и пріемлющій истину и хранящій миръ, яко на тя надеяшася, Господи, до века, Боже великій, вечный. (Ис. 26, 2–5). Пусть заметитъ читатель, что у седмидесяти вместо: въ Господе поставлено: Господь и великій. И сколько можно говорить объ этомъ? Но я опасаюся, чтобъ не доставить излишняго обремененія продолженіемъ речи объ этомъ предмете. Въ Божественномъ Писаніи все ясно для техъ, которые желаютъ приступить къ слову Божію съ благочестивою мыслію и не повергать себя въ бездну смерти подъ вліяніемъ діавольскаго действія, подобно этому жалкому Аэтію и поверившимъ ему людямъ, которые ополчились противъ истины более всехъ, бывшихъ до нихъ, хульниковъ на Бога и Его веру. Но не на этомъ только утверждаясь, мы сказали, что не можетъ Сынъ быть неподобенъ Отцу. Онъ не только подобенъ, но и равенъ, тождественъ по Божеству, тождественъ по вечности и силе. Мы не называемъ Его тождесущимъ (ταὐτούσιον), чтобы этимъ словомъ, некоторыми употребляемымъ, не уподобиться Савеллію. Но мы называемъ Его тождественнымъ по Божеству, и сущности, и силе, по всему равнымъ Отцу и Святому Его Духу. Мы называемъ Его единосущнымъ (ὁμοούσιον), какъ содержитъ святая вера, дабы частицею: ὁμὲ ясно обозначить совершенство лицъ, именно, что Сынъ отъ Отца, совершенный отъ совершеннаго, совершенный и Духъ Святый.

Гл. 8. Эти люди уловлены будутъ однимъ, двумя, тремя свидетельствами. Если Сынъ признается рожденнымъ отъ Отца, то по необходимости онъ будетъ признанъ подобнымъ Родившему. Очевидно, что, называя Сына порожденіемъ, Аэтій разумеетъ и веруетъ, что Онъ тварь, что называется Онъ Сыномъ только по благодати, какъ додумался до того этотъ знатокъ небесныхъ пределовъ, делитель неразделимаго и измеритель нашего спасенія во Христе. Но ученіе всехъ такихъ людей, которые допускаютъ, что Сынъ есть тварь, падаетъ; такъ падетъ и его ученіе. Я спрошу его по всей справедливости: скажи мне: что говоришь ты о Сыне Божіемъ? Называешь ли Его тварію, или порожденіемъ? Если считаешь Его тварію, не прикрывай лукаво поруганія, называя его порожденіемъ Отца. Ибо все сотворенное не есть рожденное; и если рожденное, то несотворенное. И такъ перестань произносить слово: рожденное, ибо не свойственно тебе устами произносить хотя въ одномъ слове реченія истины. Но выскажи все твое ухищреніе, дабы мы знали, кто ты таковъ, и такимъ образомъ избежали коварства твоего, уловитель души и обманщикъ поверившихъ тебе! Покланяешься ты Сыну Божію, или не покланяешься? Да, говоритъ, покланяюсь Ему. Богу покланяешься, или нетъ? Да, говоритъ, Богу покланяюсь. Какой же это будетъ Богь, котораго ты называешь сотвореннымъ и покланяемым? Какъ будто покланяемый Богъ сотворилъ только Одного и Ему повелелъ покланяться, между темъ какъ все другое не хочетъ самъ сотворившій делать предметомъ поклоненія, но осуждаетъ покланяющихся, научая посредствомъ закона: не сотвори себе подобія, да не поклонишися ему ни на небеси, ни на земли, ни въ водахъ (Исх. 20, 4). И Апостолъ говоритъ: послужиша твари паче Творца и объюродеша (Рим. 1, 22. 25). Почему же не повелеваетъ покланяться всему этому? Разве есть лицепріятіе у Бога? Да не будетъ! Темъ самымъ, что одному должно покланяться, Онъ показалъ, что покланяемый есть совершенно инаковый отъ твари, и тварь, которой покланяются, есть инаковая отъ покланяемаго Господа, Сына Божія, рожденнаго отъ Отца. А потому, что Сынъ родился отъ Него и Ему подобенъ и равенъ, Онъ и есть покланяемъ отъ всехъ. Имъ сотворилъ Онъ все и безъ Него ничтоже бысть (Іоан. 1, 6). Въ Немъ и въ Святомъ Его Духе, отъ Него изшедшемъ и отъ Сына пріемлющемъ, Отецъ сотворилъ и утвердилъ все: словомъ Господнимъ небеса утвердишася и духомъ устъ Его вся сила ихъ (Псал. 32, 6). Когда сказалъ Единородный, какъ и выше у меня сказано: да знаютъ тебе единаго истиннаго Бога и егоже послалъ еси Іисусъ Христа (Іоан. 17, 3). Онъ отделилъ себя отъ твари. Такъ и Апостолъ говоритъ: единъ Богъ, изъ негоже вся и мы темъ, и единъ Господь Іисусъ Христосъ, имже вся и мы темъ (1 Кор. 8, 6). Видишь ли, какъ указалъ на единаго Бога Отца и на единаго Господа, отъ Него рожденнаго? Не сказалъ: единъ Богъ и единъ Господь со всемъ, отъ него произшедшимъ, но: единъ Господь, имже вся. Если же единъ Господь, которымъ все сотворено, то Онъ не есть одинъ изъ всехъ, но есть Творецъ всего, Создатель всего сотвореннаго.

Гл. 9. Сынъ, отъ Отца рожденный и отъ Отца произшедшій, Которымъ все сотворено, неподобенъ всему, такъ какъ Онъ есть творецъ всего; поелику единъ Богъ Отецъ, изъ негоже вся и единъ Господь Іисусъ, имже вся. Вышеприведенныя слова соединяются словами единъ и единъ, а слова: изъ негоже и имже ясно указываютъ, на Сына, произшедшаго изъ Отца; слова же: имже вся удивительно разъясняютъ, что Сынъ отличенъ отъ прочихъ существъ, и темъ показываютъ, что существуетъ Отецъ и существуетъ Господъ, Единородный Сынъ отъ Отца. Говорилъ же это Апостолъ по внушенію Духа Святаго, по этой причине не имелъ нужды упомянуть о Духе, не потому, будто Духъ не спрославляемъ Отцу и Сыну, и не потому, будто Онъ обозначается въ ряду всехъ существъ, сотворенныхъ Сыномъ. Достаточно было того, что въ твердомъ исповеданіи Сына Онъ сопричисленъ къ Отцу и Сыну въ следующихъ словахъ: шедше крестите во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Матф. 28, 19). Итакъ, когда говорилъ Апостолъ, или лучше, когда говорилъ въ немъ Духъ Святый, Онъ не сказалъ о Себе; потому что знаніе о немъ было ясно и со стороны Іудеевъ не подвергалось сомненію. Возвещеніе о немъ откладывалось до другаго времени, дабы Святый Духъ не свидетельствовалъ Самъ о Себе. Апостолъ водимъ былъ Святымъ Духомъ и говорилъ объ Отце и Сыне, дабы темъ указана была Троица, присно сущая и никогда не престающая существовать. Не удивляйся, когда услышишь: единъ Богъ, изъ негоже вся и единъ Господь, имже вся. Назвавши Сына Господомъ, Апостолъ вовсе не отрицалъ, что Господь есть вместе и Богъ; а сказавши: единъ Богъ имже вся, не отрицалъ, что одинъ и тотъ же есть Богъ и Господь. Ибо вместе и Господь и Богъ, и Богъ и Господь, и никакого нетъ несогласія въ словахъ, истинно возвещенныхъ намъ отъ Бога чрезъ Апостоловъ для нашего спасенія. Но Аномей и произшедшіе отъ него, оставивши путь истины, заблудились, худо понявъ изреченія Божіи, и наконецъ, уклонившись въ разсужденія и въ разглагольствія о словахъ, отступили умомъ отъ истины и отпали отъ небеснаго. Если бы они захотели предать умъ свой просвещенію евангельскому, ихъ изобличило бы всякое слово. Ибо нигде Единородный по пришествіи во плоти не говоритъ: сотворившій Меня Отецъ послалъ Меня; и Отецъ нигде, ни въ Евангеліи, ни въ Ветхомъ Завете, не говоритъ: я сотворилъ вамъ Сына, но говорится: Отецъ посла мя (Іоан. 5, 36), и еще: отъ Отца изыдохъ и иду (Іоан. 16, 28), и еще сый въ лони Отчи (Іоан. 1, 18) и еще: Слово бе къ Богу и Богъ бе Слово (Іоан. 1, 1). И многое можно привести на мысль относительно нашего спасенія, дабы не увлекаться хитрымъ ученіемъ этого діавола. Ибо діаволъ, желая погубить родъ человеческій по зависти къ славе человека, придумалъ различныя хитрыя средства, во первыхъ неведеніе, во вторыхъ идолослуженіе, потомъ худой образъ жизни, теперь же наконецъ обманъ и обольщеніе посредствомъ ересей, дабы всячески отвратить человека отъ небеснаго.

Гл. 10. Вотъ сколько можетъ сказать противъ тебя, Аномей, умъ нашей мерности! Прекрасно называешься ты Аномеемъ, т. е. неподобнымъ, потому что и нравами и мыслію ты отступилъ отъ людей обладающихъ мудростію Божіею и имеющихъ истинную веру. Не потому ты сталъ не похожъ на людей, что будто бы преуспелъ въ добре, но потому, что ты уклонился отъ пути истины и сталъ потому не похожъ на сыновъ Церкви; восхотевъ Сына Божія, равнаго Отцу, называть неподобнымъ Отцу, ты самъ сталъ неподобнымъ, заслуживъ это названіе и не будучи подобенъ спасаемымъ въ Боге.

Но чтобы не тратить время въ изследованіи его вопросовъ, мы изобличимъ его ученіе его же словами, которыя онъ самъ высказалъ въ діалектическихъ писаніяхъ къ некоторымъ. Онъ выказалъ діалектику, полную обмана, въ своемъ сочиненіи, которое не заключаетъ въ себе ни одного слова безукоризненной и чистой веры, благоустроенной Духомъ Святымъ и кроткимъ. Но прежде всего я почелъ нужнымъ поместить здесь сполна дошедшее до насъ его сочиненьишко, дабы сделать противъ него опроверженіе посредствомъ его самого.

Вотъ это сочиненіе Аномея Аэтія

Гл. 11. Поелику во время гоненія, открытаго противъ насъ современниками, некоторые изъ нихъ, захвативъ себе частнымъ образомъ вместе со многимъ другимъ написанное нами сочиненіе о нерожденномъ и рожденномъ Боге и испортивъ оное вставками и сокращеніями, издали оное, изменивъ веденный тамъ порядокъ, то, когда пришелъ къ намъ некто изъ ученыхъ и принесъ оное намъ, я призналъ необходимымъ, какъ сочинитель, очистивъ это сочиненіе послать оное къ вамъ, все благочестивые подвижники и подвижницы, дабы вы могли знать, что сочиненіе наше написано по мысли святыхъ Писаній.

При помощи его вы краткими замечаніями будете въ состояніи остановить всякаго человека, безстыдно решающагося возражать вамъ о нерожденномъ и рожденномъ Боге, а всего более вышеупомянутыхъ людей. Я расположилъ оное въ виде стиховъ, присоединивъ возраженія и решенія, съ доказательствами удопонятными и ясными, и начавъ речью о нерожденномъ Боге.

1. Если нерожденный Богъ можетъ сделать рожденное нерожденнымъ, то, если всякая сущность есть нерожденна, ни одна изъ нихъ не будетъ отличаться отъ другой по своей неподчиненности. Такимъ образомъ, какъ можетъ кто–либо говорить, что одна сущность изменяется, другая изменяетъ, если онъ не допускаетъ, что Богъ производитъ не изъ готоваго вещества? .

2. Если нерожденный Богъ выше всякой причины, поэтому Онъ былъ бы выше и рожденія. Если же Онъ выше всякой причины, очевидно, что Онъ выше и рожденія. Ибо онъ не получилъ бытія отъ другой причины и Самъ Себе не далъ бытія.

3. Если же Онъ Самъ Себе не далъ бытія, не по немощи естества, но потому, что Онъ превосходитъ всякую причину, то кто допуститъ, что природа произведенная не имеетъ въ сущности никакого различія отъ произведшей, когда таковая природа не допускаетъ рожденія?

4. Если Богъ нескончаемо пребываетъ въ нерожденной природе, и если рожденное нескончаемо остается рожденнымъ, то неправильное мненіе о единосущномъ и подобосущномъ будетъ устранено; но такъ какъ та и другая природа постоянно пребываетъ въ собственномъ достоинстве естества, то оне остаются несравнимыми по сущности.

5. Если Богъ есть нерожденный по сущности, то рожденное родилось не разторженіемъ сущности, но оно произведено произвольно. Ибо никакое благочестивое ученіе не допускаетъ, чтобы одна и таже сущность была и рожденною и нерожденною.

6. Если бы нерожденное родилось, то что препятствуетъ рожденному соделаться нерожденнымъ? Потому что всякая природа стремится более къ свойственному себе, нежели къ несвойственному.

7. Если Богъ не есть всецело нерожденный, то ничто не препятствуетъ ему родить существенно. Если же Онъ есть всецело нерожденный, то Онъ не разторгся сущностію въ рожденіи, но по своей воле произвелъ рожденное.

8. Если нерожденный Богъ всецело одаренъ силою рожденія, то рожденное родилось не существенно, такъ какъ всецелая сущность Его имеетъ свойство раждать, а не раждаться.

9. Если же сущность Бога изменившаяся въ другой видъ, называется рожденнымъ, то сущность Его не есть неизменна, потому что произведеніе собственнаго Сына совершено чрезъ измененіе.

10. Если же сущность Бога неизменна и выше рожденія, то относящееся къ Сыну должно быть признано однимъ только названіемъ.

11. Если въ нерожденномъ Боге порожденіе заключалось какъ бы въ семени, то после рожденія отвне пріявши приращеніе, оно, такъ сказать, возмужало бы. Посему Сынъ есть совершенный не отъ того, чемъ онъ рожденъ, но отъ того, отъ чего пріобрелъ приращеніе. Ибо то, что получаетъ приращеніе отъ сроднаго ему, какъ состоящее изъ него, обыкновенно по преимуществу принимаетъ названіе совершеннаго.

12. Если порожденіе было совершенно, то порожденіе совершенно въ нерожденномъ, а не отъ того, что нерожденный родилъ оное. Ибо рожденная природа не можетъ быть въ нерожденной сущности, такъ какъ она была бы и не была однимъ и темъ же. Ибо рожденное не есть нерожденное и нерожденное не было рожденнымъ, потому что приписывать Богу какую–либо часть неподобную значитъ наносить Ему хулу и оскорбленіе.

13. Если Богъ Вседержитель, имеющій нерожденную природу, не знаетъ въ себе природы рожденной, а Сынъ, имеющій рожденную природу, знаетъ себя, каковъ Онъ, не будетъ ли тогда единосущіе ложью, когда Одинъ сознаетъ Себя нерожденнымъ, а Другой рожденнымъ?

14. Если понятіе: нерожденный не означаетъ сущности Бога, но это ни съ чемъ несравнимое названіе есть измышленіе людское, то Богъ, не имея въ своей сущности превосходства, соответствующаго этому названію, за измышленіе понятія: нерожденный, долженъ быть благодаренъ измыслившимъ оное.

15. Если нерожденность приписывается Богу отвне, то приписавшіе оную превосходнее Того, Кому приписали, давши Ему названіе, высшее Его естества.

16. Если нерожденная природа не уступаетъ рожденію, то это такъ, какъ мы говоримъ; а если уступаетъ рожденію, то страдательное состояніе рожденія было бы превосходнее существа Божія.

17. Если рожденное неизменно по естеству по причине родившаго, то нерожденное есть сущность неизменяемая, не по произволенію, но по достоинству сущности.

18. Если понятіе: нерожденный означаетъ сущность, то по справедливости различается отъ сущности рожденнаго. Если же нерожденное ничего не означаетъ, то темъ более ничего не означаетъ рожденное. Какимъ же образомъ ничто будетъ противополагаться ничему?

19. Если слово: нерожденный противополагается слову: рожденный, то, когда за произнесеніемъ этого слова последуетъ молчаніе, надежда христіанъ, основанная на различномъ произношеніи, а не на природе вещей, обозначаемой названіями, то появляется, то изчезаетъ.

20. Если нерожденность ничего более не привноситъ къ превосходству сущности, въ сравненіи съ рожденностію, то Сынъ будучи превосходимъ Отцемъ только по названію, найдетъ лучшими Себя назвавшихъ (нерожденнымъ) Бога и Отца Его, а не самого названнаго.

21. Если нерожденная сущность превосходнее рожденія, такъ какъ имеетъ самобытное превосходство, то она есть нерожденная самосущность. Ибо не по своей воле она превосходнее рожденія, но по природе. Посему Богъ, будучи самобытною нерожденною сущностію, никакому разуму не позволяетъ помыслить о рожденіи Себя, но отвергаетъ стремленіе всякаго изследованія и всякой мысли къ рожденному.

22. Если понятіе: нерожденный означаетъ относительно Бога лишеніе и нетъ ничего нерожденнаго, то какой разумъ станетъ отнимать ничто отъ несуществующаго? А если означаетъ что–либо существующее, то кто можетъ отделить отъ сущаго то, что оно есть, — само отъ себя?

23. Если лишеніе есть отъятіе свойства, то нерожденность въ Боге есть или лишеніе свойства, или свойство, противное лишенію. Но если она есть лишеніе свойства, то какимъ образомъ то, что не присуще Богу, будетъ къ Нему сопричислено?

24. Если нерожденность есть свойство, то необходимо предположить рожденную сущность, дабы она, получивши это свойство, могла называться нерожденною.

25. Если же рожденная сущность была причастна нерожденной, то, потерявъ свое свойство, она лишилась нерожденности. И такъ сущность была бы рожденная, а нерожденность — свойство.

26. Если же рожденіе указываетъ на переходъ, то очевидно оно означаетъ известное свойство, будетъ ли оно преобразованіемъ изъ какой–либо сущности, или будетъ темъ, что называется рожденіемъ.

27. Если нерожденность есть свойство и рожденность свойство, то сущности первее свойствъ, а свойства, хотя оне и вторыя, предпочтительнее сущностей.

28. Если нерожденное есть причина рожденнаго по отношенію къ бытію, а рожденное, заключая свою причину въ своей сущности, указываетъ на сущность, а не на свойство, ничего не заимствующее у нерожденной природы, то какимъ образомъ нерожденная сущность не была бы сущностію, а свойствомъ?

29. Если всякая сущность есть нерожденна, какова напр. сущность Бога Вседержителя, то какъ можно называть одну сущность страстною, другую — безстрастною? Если же по состоянію нерожденной природы одна сущность остается чуждою количества и качества и, просто сказать, всякаго измененія, а другая подчинена страданіямъ, то если признать ее неизменяемою въ сущности, необходимо допустить, что вышесказанное различіе происходитъ случайно, или же более сообразно назвать действующую сущность нерожденною, а изменяемую — рожденною.

30. Если нерожденная природа есть причина рожденной, между темъ нерожденное есть ничто, то какимъ образомъ ничто можетъ быть причиною произшедшаго?

31. Если нерожденность есть лишеніе, а лишеніе есть потеря свойства, а потеря совершенно уничтожаетъ предметъ, или изменяетъ въ другой, то какъ возможно названіе измененнаго свойства, то есть нерожденность, приписывать сущности Бога?

32. Если нерожденность указываетъ на лишеніе, не присущее Богу, то какимъ образомъ мы скажемъ, что Онъ есть нерожденный, а не есть рожденный?

33. Если нерожденность есть только названіе по отношенію къ Богу и это названіе возвышаетъ существо Божіе надъ всемъ рожденнымъ, значитъ, людское названіе почетнее существа Вседержителя, такъ какъ оно украсило Бога Вседержителя несравненнымъ превосходствомъ.

34. Если со всемъ рожденнымъ связана причина, а природа нерожденная не имеетъ причины, то нерожденность не указываетъ на причину, но означаетъ существо.

35. Если все происшедшее произошло отъ другаго, а нерожденное существо не произошло ни отъ себя, ни отъ другаго, то необходимо нерожденность выражаетъ сущность.

36. Если нерожденное существо является въ сущности рожденнаго, какъ причина, имеющая сравнительно со всякою причиного неизменяемость, то оно есть ни съ чемъ несравнимая самосущность, не отвне проявляющая неприступность, но сама будучи ни съ чемъ несравнимою и неприступною, поелику она нерожденна.

37. Если Вседержитель превосходитъ всякую природу, то превосходитъ по причине нерожденности, которая есть причина существованія для всего рожденнаго. Но если нерожденность не выражаетъ сущности, то откуда природа предметовъ рожденныхъ получитъ свое сохраненіе?

38. Если ничто изъ невидимаго несуществуетъ въ семени прежде самого себя, но пребываетъ въ отдельной природе, то какимъ образомъ нерожденный Богъ будучи свободенъ отъ отделенія, то видитъ въ рожденномъ свою сущность, какъ вторую, то какъ первую въ нерожденномъ, сообразно съ порядкомъ числъ перваго и втораго?

39. Если Богъ пребываетъ въ нерожденной природе, то должно отнять отъ него знаніе самого себя въ рожденіи и нерожденности. Если допустить простертіе Его сущности въ нерожденномъ и рожденномъ, то Онъ не узнаетъ своей сущности, отвлекаемый рожденіемъ и нерожденностію.

40. Если же рожденіе, хотя и причастно нерожденному, но нескончаемо пребываетъ въ природе рожденнаго, то оно позваетъ себя въ несовершенной природе, не сознавая причастности нерожденному. Ибо невозможно иметь о себе знаніе и какъ о нерожденной и какъ о рожденной сущности.

41. Если же нерожденное есть нечто неважное по причине склонности къ измененію, то достоинство природы состоитъ въ неизменяемой сущности, а между темъ нерожденная сущность признается выше всякой причины.

42. Если нерожденное изъято отъ всякой причины, и существуютъ многія нерожденныя, то они будутъ иметь неизменяемую природу. Ибо нельзя допустить, чтобы соделавшись причастною природы общей и особенной одна сущность творила, а другая была производима.

43. Если всякая сущность нерожденна, то ни одна не будетъ отличаться отъ другой по своей неподчиненности. Какимъ же образомъ можетъ кто–либо сказать, что одна изменяется, другая изменяетъ, если онъ не допускаетъ, что Богъ производитъ не изъ готоваго вещества? .

44. Если всякая сущность нерожденна, то всякая неизменяема. А если сущность имеетъ свойство неизменяемости, то должно приписать ей действіе и страданіе самопроизвольное.

45. Если существуетъ много нерожденныхъ и неизменяемыхъ, то нельзя будетъ исчислить ихъ различія. Ибо нельзя исчислить различающееся ни вообще, ни въ частности, такъ какъ всякое различіе указываетъ на некоторое отделеніе причины отъ обособленной нерожденной природы.

46. Если нерожденный и Богъ указываютъ взаимно на одно и тоже, то нерожденный родилъ нерожденнаго. Если же нерожденное указываетъ на одно, а Богъ на другое, то не неуместно Богу родить Бога, такъ какъ тотъ и другой получилъ бытіе отъ нерожденной сущности.

47. Если же прежде Бога ничего не было, какъ и действительно не было, то Богъ и нерожденное означаютъ одно и тоже, такъ какъ рожденное не допускаетъ нерожденности, а потому и не можетъ быть называемымъ вместе съ Богомъ и отцемъ своимъ.

Саморожденный Богъ, названный единымъ истиннымъ Богомъ отъ посланнаго имъ Іисуса Христа, истинно существовавшаго прежде вековъ и истинно рожденной ипостаси, да соблюдетъ васъ невредимыми отъ нечестія во Христе Іисусе Господе нашемъ, чрезъ Котораго всякая слава Отцу и ныне и присно и во веки вековъ. Аминь.

Конецъ сочиненія Аэтія.

Вотъ начало растлевающихъ мненій Аэтія, которыхъ только часть дошла до насъ и которыя подлежатъ нашему опроверженію. Говорятъ, что онъ написалъ триста главъ, подобныхъ этимъ, исполненныхъ всякой хулы. Если начало этого сочиненія, которое Аэтій составилъ и написалъ съ коварствомъ на пагубу некоторыхъ, хвалясъ, что оно содержитъ въ себе доброе и изящное, прочитаетъ человекъ опытный и сведущій, онъ найдетъ, что оно похоже на останки и кости умершаго и сгнившаго трупа змеи. Поэтому, собравши съ начала до конца слова Божественнаго Писанія, целебныя по действію Божію, мы въ своемъ опроверженіи дадимъ противоядіе желающимъ уврачеваться отъ его яда. Противъ каждаго положенія его силлогистическихъ главъ мы предложимъ опроверженіе въ следующемъ виде.

Предисловіе Аномея Аэтія.

Поелику во время гоненія, открытаго противъ насъ современниками, некоторые изъ нихъ, похитивъ, вместе со многимъ другимъ нарочно написанное нами сочиненіе о нерожденномъ и рожденномъ Боге и испортивъ оное вставками и сокращеніями, издали оное, изменивъ веденный тамъ порядокъ, — то, когда пришелъ къ намъ некто изъ ученыхъ и принесъ оное намъ, я призналъ необходимымъ, какъ сочинитель, очистивъ это сочиненіе, послать оное къ вамъ — все благочестивые подвижники и подвижницы, дабы вы могли знать, что сочиненіе наше написано по мысли святыхъ Писаній. При помощи его вы краткими замечаніями будете въ состояніи остановить всякаго человека, безстыдно решающагося возражать вамъ о нерожденномъ и рожденномъ Боге, а всего более вышеупомянутыхъ людей. Я расположилъ оное въ виде стиховъ, присоединивъ возраженія и решенія съ доказательствами удобопонятными и ясными, и начавъ речью о нерожденномъ Боге.

Опроверженіе. 1. Сделаю опроверженіе на слова твоего діалектическаго и силлогистическаго хвастливаго и пустаго сочиненія, не опуская и не ставя на второе место ни одного изъ многихъ представленныхъ у тебя длинныхъ, или краткихъ положеній. И прежде всего, пиша къ подвижникамъ и подвижницамъ своей партіи, ты сказалъ, что часть сочиненія, которую ты имелъ въ рукахъ и которая у тебя состоитъ въ вопросахъ, украли некоторые современники: но ты изъ самаго твоего сочиненія можешь убедиться, что это названіе: похититель, скорее принадлежитъ тебе и наученнымъ тобою, чтобъ не сказать, увлеченнымъ въ заблужденіе. Святая вера Божія существуетъ отъ начала и всегда; она древняя и не стареющая, пребываетъ постоянно, утверждена на прочномъ основаніи и держится, имея своего безлетнаго Владыку. Поэтому она не есть временная, но всегда существуетъ, сожительствуя съ ангелами и украшая святыхъ въ родъ и родъ. А ты человекъ временный, обольщенный заблужденіемъ и превознесшійся умомъ и выгнавшій въ безпорядке скотъ твоего стада на тернистое пастбище. Никто изъ древнихъ не мыслилъ по твоему, Аэтій; ты пишешь противъ современниковъ, но ты самъ человекъ современный, а не древній. Тотчасъ же въ начале вступленія, когда ты сказалъ, что написалъ сочиненіе о нерожденномъ и рожденномъ Боге, ты изумилъ всехъ такимъ твоимъ блестящимъ началомъ речи, а я сделаю смешнымъ твое разсужденіе, наполненное столькими новыми словами.

2. Кто изъ чадъ христіанскихъ, имеющихъ спасительное ученіе Божіе, привлеченный твоимъ баснословнымъ вздоромъ, оставивъ Бога присносущаго и Святаго присносущаго Его Духа, перейдетъ на твою сторону и станетъ слушать о рожденномъ Боге, чтобъ и самому попасть въ число глупцевъ, научаясь покланяться твари паче Творца, иже есть благословенъ во веки, аминь (Рим. 1, 25)? Мы не имеемъ Бога сотвореннаго, или созданнаго, но несотвореннаго и несозданнаго, рожденнаго отъ Отца безначально и безлетно. И если ты хитришь, желая рожденное (γεννητὸν) двусмысленно называть происшедшимъ (γενητὸν), я не приму твоей речи, хотя бы ты и не мыслилъ, что Сынъ меньше Отца вследствіе рожденія отъ Отца. Ибо не объемлютъ отъ тернія грозды, или отъ репія смоквы (Матф. 7, 16): и отъ человека заблуждающагося не можетъ произойти правильное ученіе. И Господь налагалъ молчаніе на бесовъ, исповедавшихъ его Христомъ (Лук. 4, 41). Ты говоришь, что твое сочиненіе написано согласно съ мыслію Божественныхъ Писаній: скажи мне, какое Божественное Писаніе научило покланяться Богу сотворенному? А что Богъ нерожденъ, это очевидно всякому: но и это буквально не находится въ Божественномъ Писаніи; несмотря на то благочестиво мыслить и говорить такъ о Боге есть твердое основаніе въ правильномъ и благочестивомъ соображеніи и въ самомъ разуме. Ты говоришь еще, что ты составилъ главы на подобіе стиховъ для того, чтобы называемые тобою подвижники и подвижницы, или лучше, участники въ твоихъ заблужденіяхъ, могли узнать, какъ краткою и округленною речью отвечать на каждое возраженіе. Посему къ этимъ представляющимся тебе сильными софистическимъ твоимъ речамъ, выработаннымъ тобою для опроверженія более способныхъ людей, а более съ целію открыть уста противъ истины, приступаемъ мы — мелкіе и простые и не важные, но низшіе многихъ во святой Церкви Божіей люди и составимъ, какъ я выше сказалъ, опроверженіе этой несостоятельной и весьма пустой болтовни.

3. Доселе сделано нашимъ смиреніемъ возраженіе противъ твоего предисловія. Теперь перехожу я по порядку къ началу твоихъ главъ и противъ каждаго положенія и главы предложу возраженія отъ Божественныхъ Писаній и отъ здраваго разума и разрешеніе твоихъ логическихъ вопросовъ, дабы рабы Божіи и подвижники истины, прочитавъ и уразумевъ всю твою нелепицу, насмеялись и сказали: презорство сердца твоего соделало тебе сіе (Авд. ст. 3): ты реклъ еси въ уме твоемъ: взыду на небо и выше звездъ небесныхъ поставлю престолъ мой: сяду на горе высоце, на горахъ высокихъ, яже къ северу, взыду выше облакъ и буду подобенъ Вышнему. Ныне же во адъ снидеши, во основанія земли, и такъ далее (Ис. 14, 13–15).

Вотъ самое начало главъ Аэтія.

Аэтія глава 1. Если нерожденный Богъ можетъ сделать рожденное нерожденнымъ.

Опроверженіе. Прежде всего нечестиво думать о Боге, будто для него есть что либо невозможное. Правда, есть только нечто не приличествующее его Божеству и это не потому, чтобы Онъ не могъ того сделать, но потому, что Богу, для Котораго нетъ ничего невозможнаго, не приличествуетъ, на примеръ, злоба, такъ какъ зло невозможно для Его Божественной и всесильной благости и для Него Самого, какъ благаго.

И кроме того, если бы Богъ призналъ благимъ соделать рожденное нерожденнымъ, а между темъ не могъ бы хорошо привести въ действіе это благое, тогда бы въ Немъ оказалась потеря могущества, такъ какъ Онъ хотелъ сделать продположенное, но не могъ. Если же нерожденное — хорошо и рожденное родилось въ своемъ чине хорошо, такъ какъ состояніе рожденнаго хорошо, поколику происходитъ отъ благаго Бога и у Него таковымъ признается, то Богъ не восхощетъ хорошо рожденное соделать нерожденнымъ, потому что онъ призналъ, что въ такомъ виде оно хорошо. Поелику же состояніе хорошаго не изменяется не вследствіе невозможности со стороны Бога, но потому что оно въ такомъ виде хорошо, то благъ нерожденный Богъ, благо и все во своемъ чине отъ Него происшедшее, хотя и не получило имени нерожденнаго. Богъ не произвелъ сотворенныхъ боговъ, дабы уничтожить стремленіе къ превосходству одного предъ другимъ, посредствомъ именованія одного большимъ, другаго меньшимъ, тогда какъ Божество неименуемо. Ибо если одинъ Богъ — нерожденный, другой Богъ — рожденный, то при несообщимости естествъ невозможно по естеству иметь общеніе въ достоинстве имени, разве только по исключительной какой–либо милости, именно по соучастію, большій даруетъ это меньшему: и меньшій иногда самъ не назоветъ себя именемъ большаго, соворшенно зная, что чуждъ этого достоинства и имени по естеству. Всякій скажетъ тебе, Аэтій: Богъ бе Слово, а не: соделалось Слово Богомъ. Какимъ же образомъ Христосъ сталъ бы иметь это благороднейшее имя по естеству и былъ бы равенъ Отцу, если бы въ достоинстве Христа оказалось что либо соделаннымъ? Или какъ можно отсечь слова: Богъ бе, когда слово: бе не допускаетъ принять никакого, даже случайнаго, деленія времени? Знай же, что безначальный Богъ и нерожденный родилъ изъ Себя Бога подобнаго Себе, и не только подобнаго, но и по всему равнаго и не сотворилъ Его, дабы вследствіе того, что сотворенъ и соделался не подобнымъ, не уничтожитъ имени: Богъ, по причине Его отличія и инаковости. Невозможно, чтобы раждающій раждалъ не подобнаго и неравнаго себе и чтобы рожденный былъ не похожъ на родившаго. Посему Сынъ сохраняетъ тождество со Отцемъ по естеству, согласно съ евангельскимъ свидетельствомъ: вся, елика имать Отецъ, моя суть (Іоан. 17, 15), то есть: Отецъ есть Богъ, Богъ и Я, Отецъ — жизнь, и Я — жизнь, и все прочее, что приличествуетъ Отцу и Сыну и Святому Духу во единомъ Божестве, такъ какъ Троица не имеетъ ничего различнаго, и мы утверждены въ совершенномъ знаніи, что безначально и безлетно существуетъ ипостасное Слово Отчее и ипостасный Духъ Святый отъ Отца и Сына.

Аэтія глава 2. Если нерожденный Богъ выше всякой причины, поэтому Онъ былъ бы выше и рожденія. Если же Онъ выше всякой причины, очевидно, что онъ выше и рожденія. Ибо Онъ не получилъ бытія отъ другой причины, и Самъ Себе не далъ бытія.

Опровержение. Если нерожденный Богъ выше всякой причины, а рожденный изъ Него рожденъ недостойно Его, и не въ равенстве, однако же содержится въ превосходномъ имени Отца; въ такомъ случае рожденный наноситъ безчестіе родившему, имея достоинство инаго имени сравнительно съ произведенными тварями и не воздавая, какъ другія твари, чести Создателю. Ибо другія существа, кроме Его, воздаютъ честь Создателю, не будучи равны Создателю, и не называясь именемъ Создателя, но будучи сотворены рабскими для славы Создателя, дабы отъ славныхъ твореній мы сравнителъно усматривали преимущество и превосходство надъ ними Того, Который выше этихъ славныхъ произведеній. А тотъ, кто не называется общимъ съ другими названіемъ и по единосущію съ превосходнейшимъ поставленъ съ нимъ въ единеніе достоинства, если будетъ иметь какое–либо различіе отъ превосходнейшаго, то необходимо соделаетъ умаленіе достоинства въ превосходнейшемъ, потому именно, что общеніе рожденнаго съ превосходнейшимъ имеетъ некоторое различіе. Поэтому отрасль подобная изъ подобнаго и равная изъ равнаго нашею верою понимается не по плотскому разуменію, но какъ Богь отъ Бога, Светъ отъ Света, какъ Слово Отца ипостасное, такъ что сохраняется непреложная слава превосходнейшаго, потому что превосходнейшій не имеетъ для себя виновника, но отъ себя раждаетъ равнаго чистымъ и непостижимымъ существомъ, единосущнаго и ипостаснаго Сына Божія, Который есть образъ не бездушный, но выражаетъ родъ Отца, какъ говоритъ Божественное Писаніе, поставляющее рожденнаго въ равенстве съ родившимъ: образъ Бога невидимаго (Кол. 1, 15). И дабы кто не подумалъ, что образъ отличается отъ оригинала, Самъ Отецъ, промышляя о правильности нашей мысли, напередъ сказалъ: сотворимъ человека по образу нашему и по подобію (Быт. 1, 26). Здесь Онъ не отделилъ Себя отъ Сына, но употребилъ выраженіе одинаковое, относящееся, къ двоимъ: сотворимъ человека, дабы обозначить двоихъ, Себя и Сына, или и Духа Святаго, сказалъ бы я. И дабы показать равенство образа, не поставилъ двухъ словъ, но сказалъ обо одномъ образе, а словомъ: нашему указалъ на двоихъ, именно, что человекъ создается не по образу одного, но есть изображеніе подобія и равенства двоихъ, дабы совершенно ясно было, что все превосходнейшее во Отце и Сыне и Святомъ Духе пребываетъ въ тождестве и не изменяется. Ибо Отецъ, или Сынъ, или Святый Духъ воспріялъ не отъ другаго естества и не далъ другому естеству соучастія въ своемъ естестве и достоинстве, и не вследствіе какого–либо сеченія, или истеченія совершилось происхожденіе Единороднаго и Духа Святаго изъ Отца и произвело измененіе въ естестве, но какъ изначала превосходнейшее естество Отца всегда было нерожденно и несозданно, такъ Онъ ясно возвестилъ намъ, что Онъ отъ вечности произвелъ отъ Себя превосходнейшаго Сына и Святаго Духа безъ всякаго измененія.

Аэтія глава 3. Если же онъ Самъ Себе не далъ бытія, не по немощи естества, но потому, что Онъ превосходитъ всякую причину, то кто допуститъ, что природа произведенная не имеетъ въ сущности никакого различія отъ произведшей, когда таковая природа не допускаетъ рожденія?

Опроверженіе. Следуетъ тебе, Аэтій, занимающійся горнимъ и представляющій свое дело жалкимъ, обуздать крайнее нечестіе твоего дерзскаго ума, дабы и мы не показались неистовствующими вместе съ тобою и побежденными таковымъ безстрашіемъ, но советующими тебе и себе потребное къ благочестію. Ибо когда ты съ великимъ конечно заблужденіемъ, но вместе съ темъ съ притворнымъ благочестіемъ представляешь Бога въ самомъ необходимомъ и свойственномъ Богу неподобнымъ и неравнымъ рожденному отъ Него, то темъ самымъ, что совершенно несвойственно Богу, ты проповедуешь Его подобнымъ тому, что не свойственно его Божеству. И прежде всего пуститься въ такую глубину мысли о Боге есть плодъ нечестія и еще более неистоваго ума. Ибо сказавши, что Онъ есть причина Самого Себя, или что Онъ Самъ Себе далъ бытіе, ты самъ себя поразилъ двумя худыми подозреніями, изыскуя и доискиваясь о Боге, какимъ образомъ Онъ существовалъ, именно всегда ли существовалъ, Самъ ли себе далъ бытіе, или существуетъ случайно. Ужасаюсь и трепещу, следя за твоимъ нечестивымъ разсужденіемъ. Оставь это, оставимъ и мы, всегда основательно и праведно имеющіе мыслить о Боге и веровать, что Онъ всегда былъ Богомъ. Неразумно говоря и умозаключая, будто съ целію оказать великую честь Богу, ты сказалъ, что Онъ Самъ себе не далъ бытія. По твоему Онъ и не далъ себе бытія, если спасительная вера зависитъ отъ разсужденія и силлогизмовъ, когда слово беретъ подобіе отъ самыхъ низкихъ и жалкихъ телъ. Никакая изъ тварей не есть причина для себя и не дала себе бытія, начиная отъ зверей до человека отъ людей до ангеловъ. Ибо ничто изъ сотвореннаго не дало себе бытія, но отъ Единаго Сущаго получило начало бытія. Остерегайся же посредствомъ умозаключеній, которыя ты придумалъ, насильственно, вопреки природе простираться къ большему. Ты тогда совершенно будешь пораженъ, поелику Единородный равенъ и подобенъ Отцу, хотя имеетъ это достоинство отъ Отца по происхожденію, или рожденію. Нисколько поэтому Онъ не будетъ отличаться въ равенстве съ Отцемъ, также какъ и въ подобіи. Сотворенное не можетъ дать себе бытія, тогда какъ превосходнейшій и во всемъ совершенный ни отъ кого искони не имелъ начала, ибо не начиналъ бытія, но всегда былъ и всегда существуетъ, хотя пребываетъ въ тождестве и не даетъ себе бытія. При этомъ не должно изыскивать реченій обоюдныхъ, но иметь созерцаніе чистое, сообразно съ благочестіемъ.

И еще: когда ты сказалъ: если Онъ Самъ Себе не далъ бытія, не по немощи естества, но потому что Онъ превосходитъ всякую причину, то знай и самъ ты, что не по причине немощи принадлежитъ Ему имя Сынъ, но потому что имеетъ достоинство единосущія, приличествующее Ему вместе съ родившимъ. Поелику какъ Отцу вполне приличествуетъ превосходить всякую причину: такъ и единому Сыну, происшедшему отъ единаго Отца и съ единымъ Духомъ, приличествуетъ тоже единое Божество, немогущее допустить для себя никакой причины, не по немощи, но потому что превосходитъ все, произшедшее изъ небытія. Божество едино, изчисляемое въ единомъ имени Троицы и возвещаемое просвещаемымъ въ единомъ запечатленіи именъ Отца и Сына и Святаго Духа и не заключающее въ себе ничего, отличнаго отъ себя; такъ что истинныя слова: Отецъ, Сынъ и Святый Духъ вполне представляютъ равенство именованія. Ты сказалъ еще: «кто допуститъ, что природа произведенная не имеетъ въ сущности никакого различія отъ произведшей, когда таковая природа не допускаетъ рожденія?» И ты не замечаешъ и не заметилъ, что ты себя самого сделалъ чуждымъ познанія истины Божественной, не Духомъ Святымъ научаемый истине; но съ помощію мудрости мірской, обращенной въ безуміе (1 Кор 1, 20), пытаясь восходить къ высшему. Посему первымъ последствіемъ будетъ то, что и самъ ты услышишь, что у тебя суетно все: ибо весть Богъ полышленія мудрыхъ, яко суть суетна (Псал. 93, 11), потому что раждающій ипостасное Слово родилъ Его равнымъ Себе Самому и не различнымъ отъ Своего Божества, не по причине различія Рожденнаго, но потому, что совершенно неприлично намъ было бы помышлять, что Самъ Родившій родилъ Сына недостойнымъ Себя Самого и не равнымъ и подчиненнымъ Родителю. Посему Онъ и сказалъ, что чрезъ Сына и ипостасное Слово вся быша (Іоан. 1, 3), чтобы не считать Его въ числе существъ произведенныхъ, но во Отце подобнымъ и равнымъ, по причине того, что это соприличествуетъ именованію Отца, всегда истинно сущимъ по существу, не пришлымъ, но истиннымъ, какъ Сына единосущнаго, отъ Него рожденнаго.

Аэтія глава 4 Если Богъ нескончаемо пребываетъ въ нерожденной природе и если рожденное нескончаемо остается рожденнымъ, то неправильное мненіе о единосущномъ и подобосущномъ будетъ устранено; но такъ какъ та и другая природа постоянно пребываютъ въ собственномъ достоинстве естества, то оне остаются несравнимыми по сущности.

Опроверженіе. Если Богъ, какъ ты говоришь, нескончаемо и постоянно пребываетъ въ нерожденной природе, природа же Бога вечно, нескончаемо сохраняетъ свое достоинство, не почему–либо другому, но потому, что Онъ Самъ Собою естъ Богъ и Самъ по Себе — веченъ, то и Рожденное должно быть единосущно, коль скоро Оно получило у тебя имя безконечнаго, какъ ты лукаво давши это имя Сыну, удостоверительно повелъ разсужденіе объ Его природе: ибо ты дашь это имя и принужденный исповедать во всемъ неприступное и необъятное имя безконечнаго. И такъ какимъ образомъ рожденное не будетъ единосущнымъ? Когда казалось, что ты говоришь въ шутку, посредствомъ употребленнаго во зло имени попытавшись оскорбить истину, то изобличаешься изъ самыхъ словъ, которыя ты сказалъ: потому что или припишешь конецъ Тому котораго ты хулишь какъ различнаго по естеству, или, определивши Его какъ безконечнаго, принужденъ будешь представлять Его во всемъ неизменнымъ и неразличнымъ отъ естества, достойнаго, безконечнаго, такъ какъ и истина не дозволяетъ считать Сына имеющимъ конецъ, потому что царствію Его, говоритъ Писаніе, не будетъ конца (Лук. 1, 33), по причине того, что Онъ всегда царствуетъ со Отцемъ и со Святымъ Его Духомъ. Все, имеющее начало, будетъ иметь и конецъ, если того желаетъ приписывающій бытіе воспріявшему начало; но что принимается въ отношеніи ко всему другому, то не можетъ быть принято въ отношеніи къ Сыну: ибо Онъ всегда есть отъ Сущаго, никогда не прекращая Своего бытія. Посему Онъ и былъ, и есть и будетъ единосущнымъ, единый отъ единаго и ни въ чемъ не отличаясь отъ Него по существу, но по достоинству именъ Божество пребываетъ въ тождестве, и не имея сліянія, и не придавая Себе Самому начала бытія, и не пріемля въ Себя чего–либо неподобнаго Себе, всегда есть и никогда не прекращая бытія, соприличествуя Себе, всегда пребывая и никогда не преставая быть въ достоинстве Отца при Сыне и Сына при Отце и Святаго Духа со Отцемъ и Сыномъ: ибо Троица несравнима Сама съ Собою, не принимая никакого разделенія въ достоинстве.

Аэтія глава 5. Если Богъ есть нерожденный по сущности, то рожденное родилось не разторженіемъ сущности, оно произведено произвольно. Ибо никакое благочестивое ученіе не допускаетъ чтобы одна и таже сущность была и рожденною и нерожденною.

Опроверженіе. Часто ты приходилъ къ намъ съ выраженіями: рожденное и нерожденное, тщеславясь именемъ Божіимъ, между темъ, какъ ты погребъ разумъ свой во всякомъ беззаконіи. А оное (имя) вожделенно для всякаго имеющаго недостатокъ, будучи изобиліемъ въ томъ, въ чемъ онъ имеетъ недостатокъ, къ утешенію, даже и тогда, когда онъ, если бъ не получилъ сего, только на устахъ носилъ оное. И ты, поелику являешься безбожнымъ, хвалишься произнесеніемъ имени Его хотя на словахъ, такъ какъ не пріобрелъ Его въ действительности страхомъ, верою, надеждою и любовію къ Нему. Или, быть можетъ, для тебя достаточно было однажды произнести это имя, и не преступать предела установленнаго въ последовательности? Ясно указаніе на тебя, сделавное намъ Спасителемъ, что отъ плодъ ихъ познаете ихъ (Матф. 7, 16), въ томъ, что облеченъ ты въ шкуру овечью, внутри же — хищникъ и подобенъ волку (срав. Матф. 7, 15): ибо еслибъ ты былъ рожденнымъ отъ Святаго Духа (срав. Іоан. 3, 6) и наученнымъ отъ пророковъ и апостоловъ, то тебе должно было бы, прошедши отъ начала книги Бытія міра до временъ книги Есфирь, то есть, двадцать семь книгъ Ветхаго Завета, считаемыхъ въ числе двадцати двухъ, также четыре святыхъ Евангелія, и четырнадцать посланій святаго апостола Павла и содержащія въ себе описаніе событій временъ прежде бывшихъ или современныхъ имъ Деянія апостольскія, соборныя посланія Іакова, Петра, Іоанна и Іуды, Апокалипсисъ Іоанна и книги Премудрости, т. е., Соломона и сына Сирахова  и вообще все Божественныя Писанія, изобличить самаго себя въ томъ, что ты пришелъ къ намъ съ именемъ, которое нигде въ нихъ не упоминается, правда не неприличнымъ Богу, но благочестивымъ въ отношеніи къ Нему, разумею имя Нерожденнаго, нигде въ Божественномъ Писаніи не высказанное. Конечно никто никогда не былъ столько безуменъ, чтобы мыслить Бога рожденнымъ; но не было также и нужды одного Отца, ради Рожденнаго отъ Него, называть Богомъ нерожденнымъ, дабы кто–либо не подумалъ, что это приложимо не только къ одному Отцу, но и къ Сыну и Святому Духу, такъ какъ правый разумъ и Святый Духъ поучаетъ всехъ сыновъ истины не считать этого предметомъ удивленія, но признавать сообразнымъ съ темъ что требуетъ направленный къ благочестію разсудокъ и что заключается въ немъ самомъ относительно Бога. Поелику же Онъ есть нерожденный, и это исповедуется всеми нами, хотя отъ Писанія нетъ буквальнаго подтвержденія этому наименованію, но только отъ самихъ Себя, посредствомъ умозаключеній, то и должно знать это ученіе благочестія, что оно таково: ибо для чего въ рожденномъ будетъ разделеніе существа, если оно по истине заслуживаетъ имени рожденнаго въ естественномъ и неизреченномъ, приличествующемъ Богу и безвременно и безначально Рожденному отъ Него смысле, истинномъ, а не превратномъ? Отсюда существо Его мы считаемъ не созданнымъ и не чуждымъ, какъ тварное, но рожденнымъ существенно и не инымъ отъ Родившаго. Посему и пребываетъ оно несозданнымъ и не сотвореннымъ, но рожденнымъ изъ самаго существа Бога, не подчиняясь времени: ибо Родившій по истине не подчинился времени, чтобы произвести существо временное: потому что каково Рожденное, таковъ и Родитель, и каковъ Родитель, таковъ и Рожденный.

Аэтія глава 6. Если бы нерожденное родилось, то что препятствуетъ рожденному соделаться нерожденнымъ? Потому что всякая природа стремится более къ свойственному себе, нежели къ несвойственному.

Опроверженіе. Если нерожденное сотворило, а не родило, такъ что то и другое наименованіе принимается за тождественное и одно къ другому не относится какъ по истине противоположное, то сила свойства того или другаго утверждается на разногласіи, ничего не пріобщая отъ одного къ другому, разве только власть превосходить, какъ виновнику, достоинствомъ естества все отъ Него созданное. Поелику же средину между обладающимъ силою творческою и творимымъ, Создателемъ и созидаемымъ занимаетъ некоторое иное именованіе, приближающееся къ имени — нерожденный, но удаляющееся отъ имени Творца, то невозможно, Аэтій, все сливать и скрывать отъ себя пріобщеніе наименованія совершеннаго по истинному свойству всегда сущаго и несозданнаго Сына въ Его отношеніи къ Отцу; невозможно, чтобы естество нерожденное и несозданное соделалось когда либо созданнымъ и, какъ бы раскаявшись въ томъ, что создано, возвратиться снова къ своей нерожденности, хотя ты плетешь намъ и безчисленныя Аристотелевскія вопросы, оставивши простое и чистое ученіе свыше и отъ Святаго Духа.

Аэтія глава 7. Если Богъ не есть всецело нерожденный, то ничто не препятствуетъ Ему родить существенно. Если же Онъ есть всецело нерожденный, то Онъ не разторгся сущностію въ рожденіи, но по своей воле произвелъ рожденное.

Опроверж. И Богъ есть всецело нерожденъ и не созданъ, и рожденный отъ Него не созданъ и умаляемый тобою, — плотскій и душевный духовно востязуемый Аэтій (1 Кор. 2, 14), Святый Духъ, единственное и особенное имеющій исхожденіе отъ Него, не уподобляемый многому, Имъ и чрезъ Него и отъ Него созданному (ср. Кол. 1, 16). Посему ни Онъ не долженъ быть признаваемъ имеющимъ что–либо общее со всеми, ни кто–либо — пріобщающимся достоинству Его: ибо все изчезаетъ и удаляется и оставляетъ всякую умозаключительную вину отъ сего учительнаго изреченія Божественнаго Писанія: никтоже знаетъ Сына, токмо Отецъ, ни Отца, токмо Сынъ, и ему же аще откроетъ (Матф. 11, 27). Открываетъ же чрезъ Святаго Духа не умозаключающимъ о Немъ, но искренно и совершенно уверовавшимъ въ Него. И ни судебъ Его испытать ты не можешь, ни путей Его изследовать, по написанному (Рим. 11, 33), хотя пришелъ бы ты къ намъ, жалкій, по моему мненію, человечишко, съ безчисленнымъ пустословіемъ.

Аэтія глава 8. Если нерожденный Богъ всецело одаренъ силою рожденія, то рожденное родилось не существенно, такъ какъ всецелая сущность Его имеетъ свойство раждать, а не раждаться. Если же сущность Бога изменившаяся въ другой видъ называется рожденнымъ, то сущность Его не есть не неизменна потому что произведеніе собственнаго Сына совершено чрезъ измененіе. Если же сущность Бога неизменна и выше рожденія то относящееся къ Сыну должно быть признано однимъ только названіемъ.

Опроверж. Должно было бы не только тебя, Аэтій, но и всякаго еретика по первомъ наказаніи отрицаться, какъ повелеваетъ святое и мудрое слово (Тит. 3, 10): ибо ты уже самоосужденъ самъ, навлекая на себя погибель, а не вынуждаемый другимъ. Кто будетъ милостивъ къ тому, иже себе золъ и ни для кого не является добрымъ (Сир. 15, 5)? Но дабы ты возращенныхъ тобою въ міре лжеученій не признавалъ за великія и способныя быть противоположенными истине, мы и сами терпеливо станемъ продолжать обоюду острымъ мечемъ, словомъ Христовымъ (Евр. 4, 12) отсекать тернистые корни твои, здравымъ относительно Бога, совершеннымъ и истиннымъ исповеданіемъ: потому что слава милостивому Богу, показавшему тебя, каковъ ты есть, занимающій место Іуды, числившагося между учениками, но отделившагося, не Христовъ умъ имевшаго, но отъ сатаны воспринявшаго отреченіе отъ Владыки своего! Ибо ты только на словахъ исповедуешь, что имеешь Сына Божія въ разуме своемъ. И какая нужда въ беседе съ тобою, когда ты во всемъ пребываешь чуждымъ христіанъ, пророковъ, апостоловъ и евангелистовъ, мучениковъ и всехъ святыхъ, имеющихъ легко изобличить тебя въ день суда въ томъ, что они до смерти претерпели подвергаемые пыткамъ, бичуемые, разсекаемые, зверямъ и огню подвергаемые и убійству меча, чтобы не отречься отъ Сына, какъ Сына Бога и отъ Него истинно рожденнаго? ибо Отецъ можетъ родить только одного Единороднаго, а не другаго какого–либо еще после одного и извести  Святаго Духа, а не другаго еще Духа; для произведенныхъ же и всегда производимыхъ отъ Него Онъ есть Создатель и Творецъ. Посему не много Сыновъ раждаемыхъ и не много Духовъ, отъ Него исходящихъ, но то же самое Божество всегда въ Троице пребываетъ и прославляется, и никогда ни прибавляется, ни престаетъ, ни принимается за некогда не существовавшее. Поэтому и не въ простомъ лишь именованіи состоитъ достоинство Рожденнаго, хотя и многихъ братьевъ после Себя имелъ Онъ подобныхъ Ему, каке видно изъ сказаннаго: сыны родихъ и возвысихъ (Ис. 1, 2) и еще: родивый капли росныя (Іов. 38, 28) и еще: отъ него же всяко отечество на небе и на земли именуется (Еф. 3, 15) и еще: не единъ ли есть Отецъ вашъ (Матф. 23, 9)? и за темъ: сынъ мой, Іакове (Ис. 41, 8) и еще: первенецъ мой Израиль (Исх. 4, 22): ибо все сіи, простымъ лишь словомъ будучи возведены отъ небытія къ бытію, не по существу соделываются (сынами) въ истинномъ именованіи, но въ несобственномъ смысле и по благодати. Посему чрезъ одного не по благодати и не простымъ лишь именованіемъ называемаго Сыномъ, но Сына по истине создано все, отъ Одного чрезъ Одного, съ исходящимъ отъ Него и пріемлющимъ отъ Онаго Духомъ.

Аэтія глава 9. Если въ нерожденномъ Боге порожденіе заключалось какъ бы въ семени, то после рожденія отвне пріявши приращеніе, оно, такъ сказать, возмужало бы. Посему Сынъ есть совершенный не отъ того, чемъ Онъ рожденъ, но отъ того, отъ чего пріобрелъ приращеніе. Ибо то, что получаетъ приращеніе отъ сроднаго ему, какъ состоящее изъ него, обыкновенно по преимуществу принимаетъ названіе совершеннаго.

Опроверж. 1. Если Родитель не исповедуется какъ безтелесный, то все у тебя пусть будетъ драмматическимъ сочиненіемъ. Сочиняя же драмму, ты кого–либо другаго не устрашаешь, но свой собственный умъ устраняешь отъ истиннаго исповеданія: ибо изъ Себя Самого Богъ, будучи совершенъ, родилъ совершеннаго Сына, не иного помимо естества, такъ какъ онъ не есть не приличенъ для Родителя и не нуждается въ воспринятіи приращенія отвне: потому что нетъ ничего более после существа Бога, чтобы Онъ могъ дать это нуждающемуся въ добавленіе къ совершенству. Всегда безтелесный, всегда присущею Ему силою рожденія Онъ родилъ безтелеснаго, всегда истинно совершенный — совершеннаго, будучи Богомъ — Духомъ и родивши Духа ипостасное Слово. Все нелепо у тебя Аэтія, воспаряющаго на небеса и мненія о Боге изследующаго на основаніи умозаключеній и словоохотливаго твоего разсужденія, потому что сотворившему все изъ не сущаго и могущему все сделать въ совершенстве по одному образцу, не имеющему нужды въ воспринятіи какого–либо придатка и утвердившему сіе, ты приписываешь мысль о необходимости присоединенія Божественности для возвышенія Его существа и не равняешь Его даже съ темъ, что создано отъ Него: ибо сотворивши оное отъ начала совершеннымъ, закономъ мерности Своей определилъ Онъ, чтобы возрастающее отъ него нуждалось въ приращеніи, каково все то, что по порядку было и бываетъ, какъ–то: небо, земля, вода, воздухъ, солнце, луна, звезды и раждаемое изъ водъ даже и до самаго человека. Ни небо Онъ не сотворилъ несовершеннымъ, ни землю — еще более несовершенною, но совершенную землю, совершенное и небо, невидимое же и неустроенное тогда по причине недостатка того украшенія, которое Онъ намеревался сделать ему. Создалъ же вместе и воду и первозданный светъ, все сотворивши чрезъ Светъ истинный, несозданный и животворящій, а потомъ — произрастающее изъ земли; но прежде сего твердь. Не было что либо полусовершеннымъ, но все въ совершенстве; ибо сказано: да изведетъ земля быліе травное, сеющее семя по подобію на земле, и древо плодовитое, ему же семя его въ немъ по подобію на земли (Быт. 1, 11). И видишь ли, какъ все произведенное тотчасъ же не нуждалось въ воспринятіи какого–либо придатка, но тотчасъ же, по повеленію Божію, оказывается мужественнымъ, такъ сказать, и совершеннымъ? Отданное же человеку, подчиненное ему и даже въ семенахъ своихъ отданное ему въ обладаніе, передано не совершеннымъ, для того чтобы человекъ позналъ Того, Кто всегда благодетельствуетъ и доставляетъ всему бытіе, будучи надъ всемъ и придатки каждаго творенія делаетъ ему же полезными.

2. Богъ передалъ человеку землю съ семенами, сделавши ее, такъ сказать, подножіемъ его и передавши ему ее какъ бы матернюю утробу, чтобы повергаемое чрезъ него съ разуменіемъ на землю въ семенахъ изъ произведеній сотвореннаго отъ Бога совершеннымъ, какъ–то: деревъ и другихъ произведеній, самъ въ мелкихъ частяхъ собравши какъ бы камешки изъ совершенныхъ произведеній и влагая въ землю сію принялъ придатокъ отъ совершеннаго Бога къ увеличенію, дабы увеличилось во внешнемъ своемъ виде то, что имъ сеется; чтобы, познавши Подателя сего придатка, онъ считалъ Его Зиждителемъ и не отпалъ отъ истины. Ной, если и насади виноградъ, то не написано, что онъ былъ содетель этого растенія, но человекъ делатель земли (Быт. 9, 20): ибо Иной есть дарующій самобытность будущему, и иной — принявшій отъ Него бытіе и доверіе на возделываніе земли человекъ, дабы одинъ возделывалъ нуждающійся въ усовершенствованіи придатокъ, а другой даровалъ совершенство чрезъ придатокъ къ созданному отъ Него и возрастающему въ совершенстве. Такъ бываетъ и въ отношеніи къ животнымъ и птицамъ, скоту и пресмыкающимся и морскимъ животнымъ. Все въ начале было совершеннымъ по воле повелевшаго, изволеніемъ же премудрости ныне нуждается въ придатке; ради духовной пользы владычествующаго на земле человека, для познанія высшаго надъ всемъ Бога, подателя способности къ осемененію и придатка возрастаній, Бога и Господа. По сему небесное и не руками человека сеемое, не раждающее и не раждаемое Богъ оставилъ въ совершенстве: ибо оно не преклоняетъ помышленія человеческаго къ навету и гордости тщеславія, какъ это можно сказать о солнце, луне и звездахъ: потому что луна не чрезъ рожденіе, ущербъ и увеличеніе изменяется въ образе своего движенія, но чрезъ то, что она устанавливаетъ и показываетъ времена, которыя Богъ учредилъ для светилъ. И такъ, какимъ образомъ Богъ телесное и подвергающееся и подвергаемое ущербу восхотелъ соделать прямо совершеннымъ, а Того, Котораго родилъ изъ Себя, Единаго отъ Единаго, всегда сущаго у Родившаго Его, родилъ нуждающимся въ придатке? И такъ перестань, Аэтій, предлагать намъ пустыя Аристотелевскія слова, такъ какъ для насъ необольщаемыхъ имъ достаточно истиннаго ученія Господа нашего, говорящаго: Азъ изыдохъ отъ Отца, и иду (Іоан. 16, 28), такъ какъ сила сего изреченія состоитъ не въ злоупотребленіи имъ, но означаетъ существо совершенства и Божественнаго достоинства.

Аэтія глава 10. Если порожденіе было совершенно, то порожденіе совершенно въ нерожденномъ,не отъ того, что нерожденный родилъ оное. Ибо рожденная природа не можетъ быть въ нерожденной сущности, такъ какъ она была бы и не была однимъ и темъ же. Ибо рожденное не есть нерожденное, и нерожденное не было рожденнымъ, потому что приписывать Богу какую–либо часть неподобную значитъ наносить Ему хулу и оскорбленіе.

Опроверж. Вводитъ Аэтій возраженія, умозаключительными именованіями человеческаго измышленія желая постигнуть Бога, и реченіями какъ бы пытается умалять твердую надежду очевидной уверенности, неподобное сопоставивъ съ неподобнымъ и превратно противоположивъ реченіе реченію, чтобы отсюда насильно вывести заключеніе, что Сынъ неподобенъ Отцу, что невозможно. Но онъ будетъ изловленъ теми самыми умозаключеніями, которымъ научилъ міръ. Онъ говоритъ: если рожденное совершенно, то рожденное заключается въ нерожденномъ, и не съ того времени какъ нерожденный родилъ его: ибо естество рожденное не можетъ заключаться въ существе нерожденномъ; иначе бытіе и небытіе было бы одно и тоже: потому что рожденное не есть нерожденное, и нерожденное не было рожденнымъ, такъ какъ признаніе какой–либо части въ Боге не подобною содержитъ въ себе хулу и оскорбленіе противъ Него. Онъ вполне обличается въ извращеніи словъ, такъ какъ Сынъ не можетъ быть неподобенъ Отцу и неравенъ Ему въ совершенномъ Божестве: ибо если онъ говоритъ вполне вынужденно, то противъ себя обращаетъ слова, которыя высказываетъ, постоянно говоря о рожденномъ и нерожденномъ. Отсюда узнается и о созданномъ и несозданномъ, что одно съ другимъ не можетъ иметь общенія въ достоинстве, которое состоитъ во всецелой покланяемости: потому что, если всецело покланяемо неподобное, приравнимаемое къ неподобному же, то уже не будетъ различія между реченіями: одинъ и весь, такъ какъ неподобіе не можетъ стоять на месте и въ достоинстве своемъ, хотя въ славе оное единое и превосходитъ все неподобное ему по причине неподобія всего одному, разобщающаго это все отъ одного. И да не будетъ, чтобы покланяемыми были: солнце, луна, звезды, земля или что–нибудь даже еще низшее сего и чтобы это именно и было едино съ единымъ духомъ, что есть Троица единая, и Божество единое, и едино поклоненіе. Неужели же, если такъ умозаключать, то значитъ пребывать въ истине, когда слова: одинъ и все не подобны, и одинъ Сынъ не равенъ всемъ, въ переносномъ смысле называемымъ сынами? Ибо Онъ не есть со всеми, но чрезъ Него они все существуютъ. Такъ, что сначала у самого Аэтія поставлено какъ невозможное и служащее оскорбленіемъ и видомъ хулы противъ Бога по причине части въ немъ, о которой онъ сказалъ (каковая не есть часть различія, но равенства, такъ какъ Божество даже и неделимо на части, но всегда совершенно, при трехъ совершенныхъ лицахъ, едино Божество), то есть, части не подобной, то самое напротивъ утвердило насъ въ истине исповеданія веры нашей, чтобы не думать и не верить людямъ уже изобличеннымъ по достоинству въ ихъ безразсудномъ Еллинскомъ предположеніи, что должно покланяться всей твари, не подобной Отцу, покланяемому въ Сыне, и Сыну во Отце со Святымъ Духомъ, Которому слава во веки.

Аэтія глава 11. Если Богъ Вседержитель, имеющій нерожденную природу, не знаетъ въ Себе природы рожденной, а Сынъ, имеющій рожденную природу, знаетъ Себя, каковъ Онъ, не будетъ ли тогда единосущіе ложью когда Одинъ сознаетъ Себя нерожденнымъ, а Другой рожденнымъ?

Опроверж. Сказалъ Аэтій, что Богъ Вседержитель, имеющій нерожденную природу, незнаетъ въ Себе природы рожденной, — и оказался разделителемъ и пределоположникомъ естества Божія, пытаясь, будучи человекомъ по естеству и однакожь желая познать то, что выше естества, познать это не на основаніи Писанія, но на основаніи умозаключеній человеческаго разсудка. Постоянно же и съ начала своего слова, уже не какъ древніе Аріане, желаетъ, хотя и скрытно, называть Сына единороднымъ. Во всемъ же усматривайте вы, сыны истины, какъ повсюду онъ желаетъ, чтобы Сынъ былъ чуждымъ Отца и не вполне былъ причастенъ Божескому существу, какъ это онъ всегда дерзновенно высказываетъ: ибо когда онъ говоритъ, что Отецъ знаетъ Себя нерожденнымъ и не знаетъ Себя въ естестве родительскомъ (способномъ къ рожденію), то напрасно у него Сынъ даже и однимъ простымъ реченіемъ называется Сыномъ. Опровергнется же слово его: ибо Отецъ и есть нерожденный и отъ века родилъ Единороднаго, будучи естества приличествующаго Себе Самому, въ рожденіи одного только Единороднаго и въ изведеніи Духа, одинъ для одного Единороднаго Родитель, Который сопребываетъ съ безначально раждаемымъ Сыномъ, будучи Духъ, родившій также Духа, но не будучи теломъ телесно разделяемымъ, уменьшаемымъ или увеличивающимся и подвергающимся деленію. Посему у всехъ другихъ родившихъ и раждаемыхъ бываетъ нужда во многомъ, здесь же не подобное всему сущему достоинство Единаго съ Единымъ. Поэтому и Самъ рожденный изрядно отъ непостижимо родившаго, какъ нерожденнаго, рожденъ какъ соприличествующій Родителю. И Сей более не раждаетъ, то есть, по существу, чтобы темъ самымъ, что Онъ не раждаетъ по существу и темъ, что Отецъ не рожденъ, съ той и другой стороны сохранена была вся слава достоинства въ одномъ единстве достоинства Бога Отца совершеннаго, и Сына совершеннаго и совершеннаго Святаго Духа. И по сему, единосущія не признаетъ ложью ни Божественное Писаніе, ни благочестивый разсудокъ, наученный благочестиво мыслить объ Отце, Сыне и Святомъ Духе, прославлять Троицу и покланяться Ей, отъ Бога пріявши благодать.

Аэтія глава 12. Если понятіе: нерожденный не означаетъ сущности Бога, но это ни съ чемъ несравнимое названіе есть измышленіе людское, то Богъ, не имея въ Своей сущности превосходства, соответствующаго этому названію, за измышленіе понятія: нерожденный, долженъ быть благодаренъ измыслившимъ оное.

Опроверж. И понятіе: нерожденный, какъ мы говорили, состязаясь съ Аэтіемъ, и чего не отрицаемъ, хотя и не употребляется въ Божественномъ Писаніи, однакоже благочестиво придумано. Называя же Отца нерожденнымъ, мы и исповедуемъ Его нерожденнымъ; не отрицаемъ и того, что Сынъ рожденъ, но не созданъ: ибо, если мы сделали определеніе, что Сынъ рожденъ, то не можемъ отрицать того, что Онъ имеетъ существо отъ Бога Отца, Который рожденіемъ произвелъ Его, а не создалъ.Такъ какъ ты желаешь себя самого совращать съ пути истиннаго, все вкривь и вкось разсуждая о рожденномъ и нерожденномъ (ибо ничего иного и не делаешь), то и самъ объ умозаключеніяхъ человеческихъ, о возраженіяхъ на основаніи умозаключеній и человеческомъ суемудри послушай сказанное: прилежитъ помышленіе человеку прилежно на злая отъ юности (Быт. 8, 21). Мы скажемъ и сами, что много более неприлично Богу несозданному создавать созданное и несотворенному творить. Невозможно предположить, чтобы несозданный создавалъ созданное и не появившійся на светъ творилъ будущее, если, по словамъ Аэтія, неприлично нерожденному раждать. Поелику же твари видимы и существующее въ природе по большей части является предъ нашими очами, не делая неприличія Богу несозданному темъ, что отъ Него создано, то дабы перенесеніе несравнимаго (имени) на изменчивое состояніе сотвореннаго более не считалось у Аэтія неприличнымъ, вместо приличествующаго, — должно искать иного Бога несозданнаго, иного же созданнаго и могущаго создавать по своему подобію. Для созданнаго же и могущаго создавать, но не самобытнаго, а созданнаго должно искать и иного виновника сего и представлять его инымъ отъ сего. И велико будетъ суесловіе помышленій глубокаго заблужденія, такъ какъ ихъ разсудокъ не установился на добрыхъ основаніяхъ, но исполняетъ на себе сказанное: безумными стали рабы Бога и обуя всякъ человекъ отъ разума (Іер. 51, 17; ср. 10, 14): никтоже бо себе живетъ и себе умираетъ (Рим. 14, 7). И никто не можетъ познать что–либо безъ помощи Бога, открывшаго намъ истинную веру Свою въ словахъ: Сей есть Сынъ Мой возлюбленный: Того послушайте (Матф. 17, 5) и безъ помощи рожденнаго отъ Него, открывшаго намъ Отца Своего и говорящаго: Азъ отъ Отца изыдохъ, и иду (Іоан. 16, 28). И не отъ наименованія человеческаго Богъ имеетъ оную несравнимость, и съ другой стороны отъ этой несравнимости не ниспровергается достоинство истиннаго ипостаснаго Слова Божія, безначально, единосущно рожденнаго отъ Отца, равно какъ ни за то, ни за другое изъ этихъ именъ Богъ не обязывается благодарностію изобретенію ума человеческаго: ибо не пріемлетъ Божество, въ придатокъ къ имеющемуся у Него, достоинство или приложеніе, напротивъ Само Божество всемъ даруетъ отъ полноты Своей (ср. Іоан. 1, 16), всегда пребывающей въ тождестве и не уменьшающейся, но въ собственномъ существе всегда носящей достоинство имени, и силы, и существа.

Аэтія глава 18. Если нерожденность приписывается Богу отвне, то приписавшіе оную превосходнее Того, Кому приписали, давши Ему названіе, высшее Его естества.

Опроверж. Никто не превосходнее Бога, вотъ мое слово Аэтію, такъ помыслившему. Такъ говоритъ истина, ибо какимъ образомъ кто–либо можетъ быть превосходнее Бога, когда все отъ Него получило бытіе? Такъ какъ Богъ есть виновникъ созданныхъ отъ Него существъ разумныхъ и неразумныхъ, видимыхъ и невидимыхъ, то Онъ и превосходнее ихъ всехъ, хотя разумныя существа обладаютъ и правымъ разуменіемъ благочестія, чтобы отчасти воздавать Ему лучшую честь. Но и все вместе собранныя и представляемыя еще въ большемъ сего числе существа, напрягающія силы свои къ восхваленію Бога, не вмещаютъ въ себе совершенства славы Его, такъ какъ Оное высшее существо превосходитъ умъ Ему подчиненныхъ существъ, хотя по силе и сверхъ силы они и напрягаются къ песнословію существа превосходнейшаго: ибо Оно превосходнее не въ слове, но въ силе, имени и разуме. Кроме того славословіе превосходнейшаго отъ подчиненныхъ Ему существъ не сделаетъ различія между однимъ несравненнымъ и другимъ таковымъ же: ибо оно знаетъ превосходнейшее въ Отце, состоящее въ Его нерожденности, равно какъ и превосходнейшее отъ Него рожденное. Посему правое, дарованное отъ Бога людямъ разуменіе и исповедуетъ Сына единосущнымъ, дабы, помысливши о неподобосущіи Сына со Отцемъ, не произвести разделенія въ превосходнейшемъ и чистомъ совершенстве, по силе знанія того, что во истину родившійся отъ родившаго безъ сравненія возвышается надъ всякимъ умомъ по Своему превосходству.

Аэтія глава 14. Если нерожденная природа не уступаетъ рожденію, то это такъ, какъ мы говоримъ; а если уступаетъ рожденію, то страдательное состояніе рожденія было бы превосходнее существа Божія.

Опроверж. 1. Говорить о страдательномъ состояніи въ Боге совершенно нечестиво: ибо Божество совсемъ не объемлется страстями, и такъ какъ Оно превыше того, что встречается въ душе каждаго изъ насъ въ отдельности, то во всякомъ случае опровергается слово Аэтія: потому что все, страстно совершающееся въ насъ, въ Боге происходитъ безстрастно. Въ насъ отчасти есть страсть хотеть чего–либо, не говорю хотеть быть благочестивымъ, но хотеть что–либо делать, что выше природы нашей, вследствіе невозможности совершить соответствующее хотенію, какъ напримеръ для человека летать, носиться въ воздухе, постигнуть жилы водной глубины, увидеть основаніе земли и подобное сему. Но насколько во мне содержится страстнаго, настолько въ Боге есть безстрастнаго. Посему все, что Онъ хочетъ, можетъ делать, такъ какъ естество у Него не противодействуетъ изволенію, наше же естество, насколько въ насъ есть стремленіе къ невозможному, противодействуетъ воле. И если мы сказали, что Богъ делаетъ, что хочетъ, то да не подумаетъ кто либо, что Онъ делаетъ такимъ образомъ и неприличествующее Ему. Ни въ какомъ случае: ибо Онъ хочетъ того, что и делаетъ, соответственно достоинству Своему, и ни изволеніе въ Немъ не противодействуетъ возможности, ни возможность не противоположна изволенію, не потому, что Онъ не можетъ, но потому, что не хочетъ.

2. После признанія таковаго безстрастія въ Боге, и наоборотъ страстности въ насъ и иныхъ созданіяхъ, если случится такъ разсуждать, должна быть поистине признаваема еще иная страсть, а затемъ предполагаема также вторая и третья. Въ страсти мы раждаемъ и раждаемся, такъ какъ естество наше и иныхъ раждаемыхъ и раждающихъ существъ допускаетъ разделеніе и истеченіе, расширеніе и съуженіе, увеличеніе и уменьшеніе и все иное, что соединяется съ страстію по таковой причине. Въ Боге же ничего изъ сего не было при рожденіи Сына: ибо если бы что–либо изъ таковаго было въ Боге, согласно ихъ мненію, служащему къ ниспроверженію Рожденнаго, то мы сделаемъ противъ нихъ возраженіе съ другой, заключающейся въ насъ же самихъ стороны, именно, что въ насъ, въ страсти раждающихъ и раждаемыхъ, есть другая страсть при создаваніи чего–либо, и мы страждемъ въ то время, когда и раждаемъ и раждаемся. Богъ же у насъ мыслится какъ Создатель, а не Родитель; но чтобы отвергнуть истинность рожденія Сына и ниспровергнуть истинное о семъ ученіе, вы вносите въ понятіе рожденія страсть и сокровенно переносите ту же страсть и на создаваніе, которое действительно принадлежитъ Богу, но за исключеніемъ страсти; да не будетъ! ибо мы не приписываемъ Ему страсти, исповедуя Его Создателемъ всего. Также не помышляемъ мы о страсти въ отношеніи къ Нему, исповедуя Его по истине безначально и безвременно родившимъ истиннаго Сына. Посему естество Его признаемъ непостижимымъ и страсти не причастнымъ. По этому же исповедуемъ Его и безстрастнымъ Родителемъ и безстрастнымъ Создателемъ: ибо родилъ Онъ Единороднаго не страдая и извелъ изъ Себя Святаго Своего Духа не подвергшись деленію, и создалъ созданное и создаваемое безъ утомленія не обдержимый страстію. Онъ творитъ, что хочетъ, прилично Божеству Своему, не прежде желая, чтобы размысливши узнать, должно ли быть произведено совершаемое, ни желая что–либо сделать и не будучи въ силахъ исполнить совершаемое по причине противодействія воле со стороны страсти. Все въ Его власти: хотеть, делать, родить Единороднаго, создать все, такъ какъ Божеское естество и достоинство превыше всякихъ умозаключеній Аэтія и условій человеческаго состоянія; поелику и Богъ превосходнее всякаго помышленія, не подлежитъ страсти, но превыше всехъ страстей и всякаго умопредставленія.

Аэтія глава 15. Если рожденное неизменно по естеству по причине родившаго, то нерожденное есть сущность неизменяемая, не по произволенію, но по достоинству сущности.

Опроверж. Доколе будетъ говорить намъ онъ (Аэтій) одно и тоже и не переходить за пределы раньше высказаннаго? ибо что говорилъ онъ сначала, тоже самое и о томъ же говоритъ и до конца, и ничего другаго, не тайны намъ открывая, не о Боге, какъ обещаетъ, уча насъ, не веру возвещая намъ, съ помощію которой апостолы действуя и именуя ее твердымъ исповеданіемъ истины, мертвыхъ воскрешали и прокаженныхъ очищали и иныя все согласныя сему доказательства истиннаго действія являли, но суетныя и полныя хвастовства умозаключенія, не переходящія за пределы тождесловія, и ничего другаго. Посему просимъ читателя, чтобы онъ не гневался на насъ за то, что онъ прочитаетъ, если и сами мы будемъ повторять тоже самое, вынуждаемые говорить противъ его тождесловія. Рожденное неизменно, какъ приличествуетъ Божеству, и Родитель неизмененъ, какъ подобнымъ же образомъ приличествуетъ Его неизменному естеству. Родившій же пребываетъ, всегда имея рожденнаго изъ Него, не допуская въ созданныхъ отъ Него существахъ никакой мысли о томъ, чтобы знать Отца безъ Сына и безъ Отца знать рожденнаго отъ Него и совершеннаго Его Духа, иже отъ Отца исходитъ и отъ Сына пріемлетъ (Іоан. 15, 26; 16, 15). И сіе приличествуетъ достоинству существа Божія — не нуждаться въ прибавленіи какого–либо достоинства, но иметь его вечно въ собственномъ тождестве.

Аэтія глава 16. Если понятіе: нерожденный означаетъ сущность, то по справедливости различается отъ сущности рожденнаго. Если же нерожденное ничего не означаетъ, то темъ более ничего не означаетъ рожденное. Какимъ же образомъ ничто будетъ противополагаться ничему? Если слово: нерожденный противополагается слову: рожденный, то, когда за произнесеніемъ этого слова последуетъ молчаніе, надежда христіанъ, основанная на различномъ произношеніи, а не на природе вещей? обозначаемой названіями, то появляется, то исчезаетъ.

Опроверж. Какимъ образомъ имеютъ обыкновеніе употреблять свидетельства противъ самихъ себя те, которые умеютъ приводить въ изумленіе разумъ неопытныхъ? Такъ Аэтій, полагая всю надежду въ одномъ лишь изреченіи, а не въ истине, дерзновенно пришелъ возвещать ее намъ, не постыдившись самъ исповедать Сына Божія и Бога Отца одними лишь словами, тогда какъ мы прежде всего исповедуемъ естественнаго Отца и естественнаго Сына, и естественнаго Духа Святаго: ибо съ Троицею ничто иное не можетъ быть сравниваемо. И по сему, по истине, единосущіе есть утвержденіе исповеданія нашего, не уничтожаемаго однимъ изреченіемъ, могущимъ быть и не быть, каково мненіе Аэтія объ Отце и Сыне, и Святомъ Духе; ибо есть действительно истинный Отецъ и действителъно истинный Сынъ и истинный Духъ Святый, хотя бы онъ (Аэтій) и сеялъ безчисленныя суетныя умозаключенія. О таковыхъ людяхъ такъ говоритъ Божественное слово: разумъ разумныхъ отвергу (1 Кор. 1, 19; ср. Ис. 29, 14) и: Господь весть помышленія человеческая, яко суть суетна (Псал. 93, 11) и прочее.

Аэтія глава 17. Если нерожденность ничего более не привноситъ къ превосходству сущности, въ сравненіи съ рожденностію, то Сынъ, будучи превосходимъ Отцемъ только по названію, найдетъ лучшими Себя назвавшихъ (нерожденнымъ) Бога и Отца Его, а не самого названнаго.

Опроверж. Хотя бы Аэтій предлагалъ намъ и безчисленныя драмматическія сочиненія, но никакой благочестивый разумъ не согласился бы съ нимъ въ томъ, чтобы получившіе бытіе отъ Сущаго были превосходнее Его: ибо и самъ онъ (Аэтій) признаетъ, что они чрезъ Него получили бытіе. И не по произнесенію лишъ имени, но какъ истиннаго (Сына), родившагося отъ истиннаго (Отца) называютъ Рожденнымъ облагодетельствованные отъ Него достоинствомъ Христіанъ, за истинное познаніе о Немъ называемые наученными чрезъ Отца, а не отъ плоти и крови (ср. Матф. 16, 17; Гал. 1, 16; 1 Кор. 2, 10), и за сіе по справедливости ублажаемые, какъ напримеръ познавшій Его какъ Христа, съ присоединеніемъ словъ: Сынъ Бога живаго (Матф. 16, 16). Таковые душевнаго Аэтія, не пріемлющаго духовное, духовно востязуютъ. И хотя Сынъ, будучи Духомъ и Единороднымъ, говоритъ: отхожу ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему (Іоан. 20, 17), однако же оба сіи наименованія не могугь быть приравниваемы къ именамъ инороднымъ, такъ какъ истина всегда пребываетъ и научаетъ истинно различать ясность необходимаго порядка въ отношеніи къ Сыну Божію. Выраженія: Отцу Моему и Отцу вашему относятся не къ плоти ихъ: ибо какимъ образомъ Богъ, не облеченный плотію, можетъ быть Отцемъ плоти? Равньмъ образомъ и изреченіе: Богу Моему и Богу вашему должно относить не къ Божеству Сына и не къ сыноположенію учениковъ, но изреченіемъ: Богу Моему и Богу вашему, истинствуя во всемъ, Онъ утверждалъ учениковъ таинственно въ мысли о вочеловеченіи Своемъ. Изрекая же слова: Отцу Моему и Отцу вашему, Онъ какъ бы такъ говорилъ: по причине Моего общенія съ Нимъ по естеству и Моего съ вами общенія, въ каковомъ общеніи быть Я далъ вамъ власть по человеколюбію обитая съ вами, согласно сказанному: даде имъ областъ чадомъ Божіимъ быти (Іоан. 1, 12). Посему и Самъ Онъ, явившись среди ихъ, принялъ зракъ раба (Флп. 2, 7), вновь къ новому пріобщившись, но такъ, что и древнее пребываетъ въ тождестве и не переходитъ въ сліяніе; сыны человеческіе, чрезъ это причастіе, переходятъ въ состояніе неистленія, но не соединяются съ Нимъ до единосущія; и когда говорится, что Онъ принялъ зракъ раба, то словомъ: принялъ, обозначается новое, а изреченіемъ: во образе Божій Сый (Флп. 2, 6) означается то, что Онъ не подвергся измененію. А коль скоро это такъ, и такъ ясно исповедуется въ совершенномъ знаніи у наученныхъ Богомъ, то ни изреченіе: Богъ Мой и Богъ вашъ, ни другое: Отецъ Мой и Отецъ вашъ не могутъ сходствомъ наименованія отделить чистое существо отъ общенія съ соответствующимъ ему и отъ преимущества собственнаго свойства Отца въ отношеніи къ Сыну и Сына въ отношеніи къ Отцу и Святаго Духа точно такъ же.

Аэтія глава 18. Если нерожденная сущность превосходнее рожденія, такъ какъ имеетъ самобытное превосходство, то она есть нерожденная самосущность. Ибо не по своей воле она превосходнее рожденія, но по природе. Посему Богъ, будучи самобытною нерожденною сущностію никакому разуму не позволяетъ помыслить о рожденіи Себя, но отвергатъ стремленія всякаго изследованія и всякой мысли къ рожденному.

Опроверж. Продолжаетъ мучить насъ Аэтій, заставляя насъ, какъ я сказалъ, часто тождесловить вследствіе проходящаго у него отъ начала до конца тождесловія объ одномъ и томъ же. Никогда вера, спасающая всякаго вернаго, не состояла изъ тонкости умозаключеній человеческихъ: потому что не надежны разсужденія человеческія и не могутъ простираться до безпредельности существа Божія. Ибо и все животворное Христово таинство спасенія нашего есть Іудеемъ соблазнъ, Еллиномъ же безуміе, намъ же званнымъ Іудеемъ же и Еллиномъ Христосъ Божія сила и Божія премудрость: зане буее Божіе премудрее человекъ есть, и немощное Божіе крепчае человекъ есть (1 Кор. 1, 23–25). И такъ кто же не поставитъ Аэтія въ числе Іудеевъ за соблазнъ умозаключеній его и въ числе Еллиновъ за то, что изъ за своего произвольнаго мудрованія онъ считаетъ истину Божію безуміемъ? ибо одинъ только есть и высшій всей твари, и Создатель творенія, и Зиждитель всего. Не потому, что Онъ превосходнее произведеннаго Имъ, не творитъ и не созидаетъ произведеннаго Имъ: ибо не завидуетъ собственной благости; потому что имеетъ въ Себе самоблагость, которая превосходнее всего и не объемлется страстями, завистію или недоброжелательствомъ. И сущее Онъ совершилъ изъ не сущаго: потому что произведенное Имъ, подчиненное Его несравнимому Божеству, не противъ Него измышлено какъ созданное Имъ, но въ славу Его, для показанія независтнаго Божества Его, которое, будучи самоблагостію и самосущіемъ, пріобщаясь созданному Имъ изъ не сущаго, восхотело его бытія и причастія каждаго изъ созданныхъ существъ, по его состоянію, Его дарованію. Светиламъ напримеръ дарованъ светъ, небу — красота украшенія, земле и инымъ, по изволенію Его, дарованы части добродетели, ангеламъ и инымъ святымъ силамъ — нетленіе, а человеку достоинство образа и даръ жизни, и знанія, и разумной способности. И не отъ изволенія только было это у Него, съ медлительностію, такъ сказать, или съ переменою решенія и съ совещательнымъ разсужденіемъ, но по самоблагости: ибо Ему свойственна самоблагость въ томъ, чтобы все приличествующимъ образомъ содержать, творить и совершать. Посему какъ это не сделало никакого неприличія благости Его, но послужило къ славе и соединенному съ похвалой познанію независтности Его, для веденія и чувствованія произведенныхъ имъ существъ, такъ и слава Божества Его не есть воспринятая отвне (ибо никогда Божество не нуждается въ добавленіи славы, но есть самослава, и самодобродетель, самочудо и самовосхваленіе), именно въ томъ, что Отецъ родилъ, хотя Самъ и не раждается, чтобы изъ всегда сущаго источника истекалъ вечный источникъ, сопребывающій Ему и изъ Него сущій, источникъ изъ источника, и Богъ отъ Бога, и светъ отъ света, не начавшій быть, не подчинившійся времени, но вместе имея истинно Отца, также какъ и Отецъ имеетъ вместе истинно Сына, не не приличествующаго Отцу и не уничтожающаго что либо изъ несравнимости Его: ибо здесь не есть какое–либо телесное разделеніе, но Слово ипостасное, Богъ отъ Отца сущій, Духъ отъ Духа, и Богъ отъ Бога, исключающій всякое умозаключительное предположеніе, являющійся жизнію для верныхъ и всехъ, Отцемъ чрезъ Него и отъ Него произведенныхъ, верующихъ и знающихъ и не считающихъ безуміемъ силы Божіей и Божіей премудрости, превосходящей всякое изследованіе и всякое разсужденіе, особенно же людей испорченныхъ, какъ и самъ Аэтій то невольно призналъ.

Аэтія глава 19. Если понятіе: нерожденный означаетъ относительно Бога лишеніе и нетъ ни чего нерожденнаго, то какой разумъ станетъ отнимать ничто отъ несуществующаго? А если означаетъ что–либо существующее, то кто можетъ отделить отъ сущаго то, что оно есть, — само отъ себя?

Опроверж. 1. То что у внешнихъ (то есть, языческихъ) діалектиковъ говорится о лишеніи, Аэтій приноситъ къ намъ, принимая это какъ бы за служащее къ веденію о Боге и къ пользе; но прежде всего не знаетъ того, о чемъ и у внешнихъ принимается понятіе лишенія. По ученію діалектиковъ, слово: лишеніе не ко всему прилагается, но къ тому только, что по природе своей что–либо пріобрело. Таковому, после того какъ оно, владея чемъ–либо по природе, переходитъ въ состояніе противоположное, прилагается понятіе лишенія; къ неизменившему же своего состоянія еще нетъ. Какъ никто не скажетъ о камне, чтобы онъ былъ слепой (ибо имевшій способность видеть, а затемъ потерявшій зреніе, получаетъ названіе слепаго; если напримеръ птица, или человекъ, или скотъ, поелику они способны видеть, лишатся сей способности, то называются слепыми въ смысле лишенія зренія), такъ не назовемъ мы камня и негневливымъ, или незлобивымъ или независтливымъ: ибо онъ и неспособенъ къ сему по природе; о человеке же или скоте, имеющихъ способность приходить въ гневъ, когда они не гневаются, можно сказать это въ смысле лишенія сего, а о не способныхъ къ тому за темъ нетъ.

2. Такъ должно принимать и о Боге. И такъ какъ слово наше относится къ Аэтію, то мы обращаемся къ нему съ вопросомъ: скажи намъ, Аэтій, признаешь ли ты Бога несравнимымъ со всеми, не сущими изъ того же существа или дерзаешь и Его причислять ко всемъ? И если ты причисляешь Его ко всемъ, сущимъ не изъ существа Его, но изъ не сущаго произведеннымъ отъ Него чрезъ Сущаго отъ Него по существу, кроме Его одного и Духа Святаго, сущаго изъ существа несравнимаго Отца и единороднаго Сына Его , то исповеданіе твое есть самое безумное.

Тогда какимъ образомъ уже будетъ одинъ изъ всехъ, Которымъ все произведено изъ не сущаго? Это невозможно; да и самъ ты не сказалъ бы сего. Поелику же Онъ не можетъ быть признаваемъ подобнымъ или равнымъ съ произведенными отъ Него изъ несущаго, то нельзя принять и того, чтобы Онъ и терпелъ что–либо подобное неподобнымъ Ему, которымъ свойственно противоположное по лишенію: ибо видимое существуетъ не само отъ себя и бытіе приняло не отъ себя самого, но по дару благодати даровавшаго. Въ видимомъ, произведенномъ изъ не сущаго, бываетъ страданіе при лишеніи чего–либо изъ бывшаго въ немъ по даянію даровавшаго безстрастнаго и не имеющаго бытіе отъ кого–либо и не могущаго лишаться чего–либо. И такъ если сему не равенъ оный Сынъ, или Отецъ или Святый Духъ, и Сынъ различенъ отъ сего, не равнымъ именованіемъ называемый, но имеющій избранное и несравнимое имя, будучи самоблаго отъ самоблагаго, то какое можетъ быть смешеніе съ темъ, что имеетъ лишеніе противоположное? Поэтому излишня речь Аэтія, привносящаго къ намъ понятіе лишенія, такъ какъ нерожденный Сынъ не по лишенію тварей имеетъ принадлежащее Ему достоинство, но самостоятельно и особенно, само по себе, соприличествующее Его существу и Божеству. Такъ негневливъ Богъ не въ отношеніи къ гневу, но потому, что Онъ Самъ по Себе негневливъ, и нерожденъ потому, что Самъ по Себе нерожденъ, хотя Сынъ и есть рожденный отъ нерожденнаго. Посему выраженіе: лишеніе, напрасно прилагается къ Существу, Которое, по мненію самого употребляющаго это выраженіе, несравнимо съ иными: ибо ни иное не можетъ равняться съ Рожденнымъ, ни Нерожденный не передаетъ созданному единосущіе Свое, не потому чтобы Всемогущій былъ безсиленъ, но потому что безсильное не достигаетъ до Всемогущаго по причине превосходства единаго Бога и единороднаго Сына Его со Святымъ Духомъ.

Аэтія глава 20. Если лишеніе есть отъятіе свойства, то нерожденность въ Боге есть или лишеніе свойства, или свойство, противное лишенію. Но если она есть лишеніе свойства, то какимъ образомъ то, что не присуще Богу, будетъ къ Нему сопричислено? Если нерожденность есть свойство, то необходимо предположить рожденную сущность, дабы она, получивши это свойство, могла называться нерожденною. Если же рожденная сущность была причастна нерожденной, то, потерявъ свое свойство, она лишилась нерожденности. И такъ сущность была бы рожденная, а нерожденность — свойство. Если же рожденіе указываетъ на переходъ, то очевидно оно означаетъ известное свойство, будетъ ли оно преобразованіемъ изъ какой–либо сущности, или будетъ темъ, что называется рожденіемъ.

Опроверж. 1. Уже давно сражаясь за предположеніе лишенія вместе съ отчужденными отъ веры, Аэтій и самъ наравне съ ними вооружился противъ веры, ничего не говоря отъ веры и не помня сказаннаго къ произносящимъ пустословіе и не держащимся за начало веры, именно того, что обличительнаго говоритъ имъ слово Божіе: азъ рехъ во изступленіи моемъ: всякъ человекъ ложь (Псал. 115, 2), а за темъ и того: смирихся зело (Псал. 115, 1). Ныне же опять вращаясь въ томъ же, принося съ собою намъ бремя понятій лишенія, именованія и свойства и умозаключеній ненадежнаго человеческаго мненія, и духовно востязуемый остерегается положить пределъ собственному стремленію, проистекающему изъ человеческаго лукавства, дозволяя себе говорить о Боге, что хочетъ. Но и насъ, хотя и много разсуждавшихъ о понятіяхъ лишенія, вынуждаетъ снова оставаться при томъ же, и вращаться въ опроверженіяхъ его. По причине одинаковости въ направленіи и одноименности его умозаключительнаго слова достаточно было бы сильно и предшествующее опроверженіе, чтобы быть направленнымъ противъ обоихъ возраженій. Но поелику ни упрямую лошадь не должно оставлять не занузданною, когда она или несется черезъ пропасти или начинаетъ стремительный бегъ, ни человеку, говорящему одно и тоже противъ веры не должно уступать, такъ чтобы не говорить противъ него, то мы скажемъ также: если лишеніе есть отъятіе свойства, то нерожденность въ Боге есть или лишеніе свойства или свойство, противное лишенію. И еще: если она есть лишеніе свойства, то какимъ образомъ то, что не присуще Богу, будетъ къ нему сопричислено?

2. Такъ ли или иначе разсуждаешь ты, Аэтій, о Боге, и предполагаешь въ Немъ свойства, во всякомъ случае разсудокъ у тебя будетъ въ лишеніи: ибо сколько ни будетъ восходить сердце твое къ Богу, если только не будешь веровать въ Него и удивляться Ему и прославлять Его отъ всего помышленія твоего, ты изобличенъ будешь въ безсиліи умозаключать о Боге и Сыне Его и Святомъ Духе; да не изобличитъ тебя Богъ и окажешься лжецомъ, по написанному (Псал. 115, 2). Въ насъ и свойства, и хотенія, и помышленія неустойчивы, поелику мы одного и того же естества и существа. А тамъ речь о естестве и существе Божіемъ. И не должно сравнивать несравнимаго Бога съ нашимъ естествомъ потому, что мы слышимъ слова: естество и естество, существо и существо. Такимъ же образомъ и во всемъ, что ты, Аэтій, могъ бы сказать о Боге; во всемъ тоже несмешеніе Его съ кемъ либо, несравнимость, совершенство въ Себе Самомъ, отсутствіе нужды въ чемъ либо: ибо Онъ есть самочувствіе и самохотеніе. Посему, несравнимо родивши несравнимаго единороднаго Сына, ни Самъ не лишился существа Своего, ни единаго отъ единаго рожденнаго не лишилъ Его собственнаго существа, ни Святаго Духа, неимеющаго равенства съ инымъ чемъ либо или въ достоинстве или въ естестве или въ иномъ чемъ либо. Ни Себя Самого Богъ не лишилъ чего либо ни по свойству, ни по существу несравнимаго Божества Своего, ни Рожденное отъ Него, какъ я сказалъ, не лишилось достоинства и равенства Отцу, будучи несравнимымъ, ни Святый Духъ ни съ чемъ несравнимый, — Троица совершенная, совершенный Отецъ, совершенный Сынъ, совершенный Духъ Святый, не представляющая Собою ни сліянія, ни смешенія, не имеющая въ Себе что либо подчиненное, дабы, при различеніи чего либо, не исчезла несравнимость, или, при измененіи. не произошло лишенія бытія, которое хотя и сохраняется у тебя, но лишь на словахъ, а не по истине, или какъ бы только мимоходомъ однимъ именемъ такъ называемое, а не существуя въ действительности, какъ во всякомъ случае мыслитъ твой умъ, пытающійся удалиться отъ слова веры, что веровати подобаетъ приходящему къ Богу, яко есть, и взыскающимъ Его мздовоздатель бываетъ (Евр. 11, 6), что въ одномъ Отце совершиться не можетъ: ибо не имеющій Сына не имеетъ и Отца, и именующій Сына не можетъ сего сделать безъ Святаго Духа.

3. Отецъ есть во истину истинный Богъ, какъ свидетельствуетъ Сынъ, знающій Отца (ср. 1 Іоан. 5, 20). И Сынъ есть истинный светъ, знаемый Отцемъ и свидетельствуемый (Матф. 3, 17; 17, 5). И Духъ есть Духъ истинный, не чуждый, но отъ Отца исходящій и отъ Сына пріемлющій. И это устраняетъ все умозаключительное баснословіе словъ твоихъ, Аэтій, и не можетъ убедить насъ быть учениками твоего наставника Аристотеля, и оставить ученіе просвещенныхъ Духомъ Божіимъ некнижныхъ въ слове рыбарей и людей простыхъ, но вестниковъ истины въ силе Божіей, которой они удостоены были: ибо не въ умоза–ключеніяхъ и не въ надменномъ слове состоитъ царствіе Божіе, но въ силе и истине. И мы уже сначала достаточно слышали слово твое о лишеніи свойствъ и положеній, и о существе рожденномъ и существе нерожденномъ, пріемлющемъ или не пріемлющемъ что–либо, и вместе съ свойствомъ терпящемъ и отрицаніе свойства, и о приплетаемомъ сюда существе рожденномъ, и о свойстве нерожденнаго и о рожденномъ, мимоходомъ именуемомъ, но означаемомъ въ одномъ свойстве и означающемъ свойство, переходящемъ изъ какого–то существа, хотя и называемомъ рожденнымъ, какъ ты сказалъ: ибо умъ твой говоритъ тоже самое объ одномъ и томъ же, нисколько не переставая направлять речь противъ того же самаго.

Аэтія глава 21. Если нерожденность есть свойство и рожденность свойство, то сущности первее свойствъ, а свойства, хотя оне и вторыя, предпочтительнее сущностей. Если же нерожденное есть причина рожденнаго по отношенію къ бытію, а рожденное, заключая свою причину въ своей сущности, указываетъ на сущность, а не на свойство, ничего не заимствующее у нерожденной природы, то какимъ образомъ нерожденная сущность не была бы сущностію, а свойствомъ?

Опроверж. 1. Какъ видите, любители истины, Аэтій снова пытается построить для насъ речь, разсматривающую свойства въ Боге и въ томъ, что ниже Бога. И одно полагаетъ первымъ, другое вторымъ. А между темъ въ Боге принимать первое или второе даже и на словахъ не (позволительно) законно: ибо въ Боге все есть вместе, и не нуждается въ прибавленіи. Посему и рожденное благочестивый разумъ не допускаетъ мыслить произведеннымъ во времени: потому что въ Боге Отце и Сыне и Святомъ Духе, то есть, въ Троице сущей, которая есть Богъ сущій, называется сущимъ Отецъ и сущимъ Сынъ, у Сущаго сущій, рожденный безначально и безвременно, какъ сказано: у Тебе источникъ живота (Псал. 35, 10) и: во свете Твоемъ узримъ светъ (тамъ же) и: сый въ лоне Отчи (Іоан. 1, 18) и: въ начале бе Слово, и Слово бе къ Богу, и Богъ бе Слово (Іоан. 1, 1); и о Святомъ Духе такимъ же образомъ: Духъ Мой настоитъ посреде васъ (Агг. 2, 6). Ты видишь, что въ Троице ничего нетъ новаго. Посему ни сущность не предшествуетъ свойству, ни свойство — сущности. Свойство же разумеемъ не такое, какъ непрочныя такъ называемыя свойства, имеющія измененія въ каждомъ изъ имеющихъ положительныя свойства, если уже ты, Аэтій, принудишь насъ говорить о свойстве, въ отношеніи къ Богу. И ничего въ Боге нетъ ни более предпочтительнаго, ни после рожденнаго, но есть то, что приличествуетъ достоинству къ славословію; одному Божеству и одно славословіе и одна честь, да чтутъ Сына, якоже чтутъ Отца (Іоан. 5, 23) и да не злословятъ Духа въ виду слова угрозы, не отпускающаго имъ греха сего ни въ сей векь, ни въ будущій (Матф. 12, 32). Посему прилично ничего различнаго о Троице не думать, не благочествовать, не прославлять; но въ Отце именовать Отца, въ Сыне — Сына, въ Святомъ Духе — Святаго Духа, и такъ въ истине прославлять, такъ какъ приличествующимъ единой Троице образомъ поклоненіемъ воздавать Ей почтеніе и признавать достоинство Ея составляетъ необходимость истинной веры. И ни нерожденное не нуждается въ рожденномъ, чтобы темъ привнесено было что либо въ существо Его, и чтобы рожденное ясно было для Него виновникомъ существа, ни существо рожденнаго не есть свойство естества нерожденнаго, и не называется такъ.

2. Троица не нуждается ни въ чемъ и не принимаетъ добавленія чего либо: ибо, поелику Сама Троица была всегда, и изъ созданнаго не было ничего, то, для полученія себе чего либо какъ бы по жребію кроме сего, Отецъ не помышлялъ ни о присоединеніи какого–либо именованія, ни о добавленіи чего–либо къ Своему достоинству, чрезъ Сына создавши небо и землю и все видимое и невидимое, и Духомъ Своимъ утвердилъ всю силу Имъ созданнаго, чтобы изъ созданія созданнаго и произведенія произведеннаго была польза носящему имя Создателя и Зиждителя Отцу, или была мысль о какомъ либо добавленіи Сыну, чрезъ Котораго и отъ Котораго произведено созданное, или же Святому Духу, въ Которомъ утвержденное утверждено. И Богъ не обращенный отъ свойства къ свойству и измененный какъ по естеству, такъ и по существу, какъ бы по размышленію и измененію сделалъ сделанное: ибо Онъ всегда имелъ въ Себе Самомъ зиждительную и совершенную силу, не нуждающуюся въ прибавленіи какой либо славы. И какъ въ разсужденіи созданій не должно кому бы то ни было думать о Боге, что добавленіе свойства и достоинства есть достоинство существа и славы Божіей, такъ опровергнутъ будетъ и Аэтій, желающій о Боге умозаключать на основаніи привнесенія къ намъ понятій нерожденнаго и рожденнаго, свойства и сущности, когда все созданныя существа признаются истинно существующими и таковыми представляются не для приращенія славы Бога, ни въ чемъ не нуждающагося. Также и въ отношеніи къ Единородному и Святому Его Духу не должно приравнивать ихъ къ существамъ созданнымъ: ибо невозможно говорить это. А между темъ Аэтій приходитъ къ намъ, принося съ собою умозаключенія о предметахъ возвышенныхъ и дерзновенно простираясь къ вышнему и умозаключая отъ созданій низшихъ, хотя и ничего не находя соответствующаго умозаключительному слову своему: ибо преходитъ мудрость человеческая и погребается умозаключительная речь человеческая; потому что выйдетъ духъ его, и онъ возвратится въ персть свою (ср. Еккл. 3, 20–21; 12, 7; Псал. 102, 14–16, Іов. 10, 9). Преходятъ все тонкости умозаключеній человеческихъ, а вместе и люди съ умозаключительнымъ искусствомъ Аэтія и съ его хитрыми пріуготовленіями противъ веры. Пребываетъ же служащая предметомъ его умозаключеній вера и надежда, и любы, по написанному (1 Кор. 13, 13).

Аэтія глава 22. Если всякая сущность есть нерожденна, какова напримеръ сущность Бога Вседержителя, то какъ можно называть одну сущность страстною, другую — безстрастною? Если же по состоянію нерожденной природы одна сущность остается чуждою количества и качества и, просто сказать, всякаго измененія, а другая подчинена страданіямъ, то если признать ее неизменяемою въ сущности, необходимо допустить, что вышесказанное различіе происходитъ случайно, или же более сообразно назвать действующую сущность нерожденною, а изменяемую — рожденною.

Опроверж. 1. Не всякую сущность называемъ мы нерожденною и не всякую отъ Бога рожденною, потому что родившій рожденнаго отъ Него и пославшій отъ Него Святаго Духа Своего, Духа, причастнаго тому, что принадлежитъ Сыну, не всехъ родилъ, но одного, почему Онъ и есть Единородный и одного послалъ отъ Него, почему Онъ и есть Святый Духъ. Создалъ же чрезъ одного и утвердилъ въ одномъ всехъ, какъ раждающихъ и, после созданія, раждаемыхъ, такъ и созданныхъ, но ни раждающихъ, ни раждаемыхъ. И далеко отстоитъ несозданное существо Троицы отъ созданныхъ Троицею, но не рожденныхъ отъ Троицы. Посему Троица имеетъ безстрастность и неизменяемость, все же низшее Троицы подвержено страданію, если только Безстрастный не даруетъ, кому изволитъ туне независтно даровать, безстрастіе чрезъ нетленіе. Имеютъ же они нетленіе не по безтелесности естества, но по независтности благаго и безстрастнаго Бога. И страданіе Единороднаго воплоти не производитъ страданія въ Его Божестве, хотя истинная вера и истинное исповеданіе и учитъ. что безстрастный Богъ, будучи Словомъ, пострадалъ. Пребываетъ же въ безстрастіи Одинъ и Тотъ же, не потерпевши какой–либо перемены или измененія въ Своемъ естестве. Посему, будучи Премудростію и Богомъ безстрастнымъ, и зная, что Своимъ страданіемъ Онъ спасаетъ держимыхъ страстями смерти, не посла послалъ, не ангела, и не, какъ прежде Его, пророковъ, но Самъ Господь пришелъ и, принявши на Себя страстность, истинно пострадалъ, между темъ какъ Божество Его пребывало безстрастнымъ: ибо пришествіе во плоти не уменьшило силу Божества Его. По Божеству Своему Онъ продолжалъ делать дела Божіи, не терпя препятствія отъ плоти, запрещая ветру, волненію и морю (Луки 8, 24), Лазаря вызывая изъ мертвыхъ собственною властію (Іоан. 11, 43) и иное безчисленное и большее сего совершая. Между темъ Онъ допускалъ совершаться и относящемуся до плоти, какъ напримеръ и діаволу искушать Его, и людямъ ударять Его, и собравшимся противъ Него схватить Его, дабы въ страстномъ естестве пострадалъ безстрастный, пребывающій безстрастнымъ въ Божестве Своемъ, не чуждый безстрастнаго Бога, но добровольно делающій все это сообразно дивному Его таинству. Такъ и Богъ Отецъ съ Самимъ Единороднымъ и Духомъ Его Святымъ, Троица всегда совершенная и безстрастная, едино Божество обдержитъ все, единъ Богъ, едино Господство, такъ какъ одинъ и тотъ же Богъ обдержитъ все.

2. И не подвергается Онъ страданію потому, что обдержитъ все, такъ какъ обдержимое Имъ подвержено страданію: ибо Богъ всехъ и внутри всего и вне всего, не смешиваясь ни съ чемъ. Отсюда ни потому, что Онъ везде, ни потому, что вне всего, ни потому, что обдержитъ все, ни потому, что въ Немъ все движется (ср. Деян. 17, 28), страданіе не приражается къ безстрастному Богу. Такимъ же образомъ ни потому, что Онъ родилъ Единороднаго, ни потому, что Единородный рожденъ, ни потому, что Святый Его Духъ отъ Него посланъ, страданіе не приражается къ Святой Троице: ибо не страстенъ ни Святый Духъ, сходящій въ виде голубя на Іордане (Матф. 3, 16), ни Единородный, крещаемый и осязаемый отъ Іоанна, ни Отецъ, свыше вопіющій гласомъ, слышнымъ для людей: Сей есть Сынъ Мой, Того послушайте (Матф. 3, 17 ср. 17, 5). И такъ Сынъ неизменяемъ. И Отецъ нерожденный и Сынъ рожденный безстрастенъ и Духъ безстрастно произшедшій. Но между темъ какъ иное все создано, совершенная Троица пребываетъ въ Своемъ количестве и не созданномъ именованіи, такъ чтобы ни превосходнейшее не было изменяемымъ, ни рожденное обдержимо было страданіемъ: ибо и Родившій не обдержится страданіемъ, и Рожденное не телесно, но есть Духъ отъ Духа и Сынъ отъ Отца. Такимъ же образомъ и Святый Духъ отъ Него исходящій, Духъ Отца, Духъ Христовъ, не созданный, не рожденный, не собратній, не прародительный, не внучатный, такъ какъ несравнимо существо Отца и Сына и Святаго Духа, превосходитъ всякое помышленіе и всякій умъ, не только, сказалъ бы я, человековъ, но и ангеловъ: ибо не потерпелъ измененія ни Единородный, ни Отецъ Его, ни Святый Его Духъ, отъ страданія безстрастнаго Единороднаго во плоти и явленія Святаго Духа Его въ виде голубя и безстрастнаго произнесенія свыше гласа Отца въ слухъ человековъ. Равнымъ образомъ и созданные ангелы, и небеса, и земля, и все остальное не произвели измененія и страданія въ сотворившемъ ихъ, но все это есть дивное таинство, согласно оказанному: о глубина богатства и премудрости и разума Божія (Рим. 11, 33)!

Аэтія глава 23. Если нерожденная природа есть причина рожденной, а между темъ нерожденное есть ничто, то какимъ образомъ ничто можетъ быть причиною произшедшаго?

Опроверж. Нерожденная природа не въ одинаковомъ со всеми, но въ иномъ смысле есть нерожденная природа въ отношеніи къ рожденному Единородному и къ изшедшему отъ Него Святому Духу; и виновникомъ ихъ она служитъ не такъ, какъ сущее въ отношеніи къ не сущему: ибо и Рожденный не есть изъ не сущаго и Родившій не есть не сущій и Святый Духъ, отъ Него изшедшій; иного же всего причина есть сущее. Посему Святая Троица всегда пребываетъ въ собственной славе Своей, будучи всегда соответственна каждому названію достоинства Своего; ибо чрезъ Нее и не безъ Нея произошло произшедшее не сущее. Посему не Самъ по Себе Отецъ есть виновникъ произшедшаго, но Отецъ и Сынъ и Святый Духъ сотворилъ все. Если же бы Сынъ былъ чуждымъ, какъ не сущій отъ виновника, то Онъ былъ бы произшедшимъ вместе со всеми и равнымъ имъ. И Богъ былъ бы виновникомъ Произведеннаго не по рожденію, а но созданію; и невозможно было бы Одному называться рожденнымъ, остальнымъ же созданіями, но следовало или всемъ называться вместе съ Нимъ рожденными или Ему одинаково со всеми называться созданіемъ. И ничего въ Немъ не было бы особеннаго, когда бы Единый приравниваемъ былъ ко всемъ со стороны происхожденія изъ не бытія, когда бы, говорю, не только ангелы приравниваемы были къ ихъ Творцу и Создателю — Единородному, но и люди, и скотъ и все, чему безпредельно много недостаетъ до Его естества и достоинства. Сущій вместе съ Сущимъ, Онъ поистине безвременно рожденъ отъ Него, не изъ не сущаго, но изъ Него; также и Святый Его Духъ не чуждъ существа Его и не какъ бы въ помощь Богу произведенъ, какъ говоритъ Аэтій.

Аэтія глава 24. Если нерожденность есть лишеніе, а лишеніе есть потеря свойства, а потеря совершенно уничтожаетъ предметъ, или изменяетъ въ другой, то какъ возможно названіе изменчиваго свойства, то есть, нерожденность, приписывать сущности Бога?

Опроверж. Если тобою, Аэтій, и съ твоего времени мненіе о Боге на основаніи твоихъ умозаключеній подано во славу Божію, согласно сказаннымъ тобою выше словамъ, то я и самъ, продолжая пренія съ тобою, съ помощію Божіею, произносить буду одинаковое съ темъ, что говоришъ ты, потому что никто изъ древнихъ въ Ветхомъ и Новомъ Завете святыхъ апостоловъ или пророковъ такъ не думалъ, какъ ты, поставившій себя самого высшимъ Самого Бога и свободнымъ отъ заблужденія. Тобою и съ твоего времени Божество, согласно твоему слову, какъ бы въ добавленіе къ вере въ Него приняло сіе твое умозаключительное искусство, каково все ученіе о лишеніи нерожденнаго и о рожденномъ, и о совершенной потере свойства, и объ измененіи и о наименованіи Бога, соответствующемъ существу Его. Ибо не потому, что Богъ есть Создатель всего того, что явилось после Единороднаго Его и Святаго Его Духа, ради состава созданнаго изобретено было понятіе лишенія не присущаго Богу или принято въ отношеніи Его признаніе сущаго въ Немъ, дабы созданное после принесло Богу лучшее, и представляемо было чистымъ въ следствіе лишенія и неизменности Его въ сравненіи съ нимъ; но потому, что Самъ всегда сущій есть всецелая слава, всецело необъятныя для всего созданнаго Имъ, по мере силъ стремящагося къ славословію Его, славословимый ангелами на языке ангеловъ, о которомъ у Апостола возвещается какъ высшемъ языка человеческаго (1 Кор. 13, 1), и на языке человеческомъ, низшемъ того языка, въ его мере, и по возможности еще низшими человека существами. И въ каждомъ созданіи не вполне соответственно месту его въ природе уменьшается или изменяется славословіе; но это славословіе въ себе самомъ остается неизменнымъ; вся тварь лишена только возможности простираться въ безпредельностъ въ своемъ славословіи, такъ какъ существо высочайшее всегда превосходитъ всякій умъ и не испытываетъ превращенія или измененія или преуспеянія отъ того, что приписывается Ему всеми, какъ присущее Ему: ибо Само Божество выше всего, несравнимо ни съ чемъ и препрославленно.

Аэтія глава 25. Если нерожденность указываетъ на лишеніе, не присущее Богу, то какимъ образомъ мы скажемъ, что Онъ есть нерожденный, а не есть рожденный?

Опроверж. Нерожденность подлинно есть; но не названа нигде ни пророкомъ, ни апостоломъ, ни евангелистомъ. И ничего удивительнаго не было бы употреблять о Боге это выраженіе: ибо оно присуще благочестивому разсудку по самому естественному закону его мышленія. Ты же, Аэтій, нововведши его къ намъ въ употребленіе, думаешь, что привносишь съ собою какъ бы нечто удивительное. Ты слилъ и смешалъ благочестивый законъ естества и законъ веры, дарованный отъ Бога къ улучшенію рода человеческаго, замысливши приравнивать въ достоинстве рожденное съ нерожденнымъ, чтобы покланяемый для тебя неподобный (ἀνόμοιος) оказался равнымъ неподобно проповедуемому тобою. И такъ, если ты покланяешься Отцу по одному лишь именованію, то притворно приносишь Ему честь. И если покланяешься Сыну, признавая Его неподобнымъ Отцу, то делаешь сліяніе въ поклоненіи, воздавая неподобному честь равную съ Темъ, Который неподобенъ Ему. Если же по предубежденію неверія твоего ты откажешь въ поклоненіи Сыну, то изобличенъ будешь всеми, не признавая достодолжно отъ всехъ покланяемаго и признаваемаго равнымъ (Отцу): ибо сказано: да поклонятся Ему вси ангели Божіи (Евр. 1, 6). И поклонилась Ему, славно воскресшему во плоти, Марія и все ученики Его: ибо не имеетъ Онъ именованія ни произведеннаго, ни созданнаго; Его познаютъ раждаемымъ отъ Отца и Ему покланяются какъ сущему отъ сущаго, равно какъ и отъ Него же изшедшему Святому Духу: ибо познаютъ Его по существу чуждымъ произведенному, такъ какъ Онъ не есть произведенный или созданный, но рожденный отъ Отца. Посему весьма много потрудившись и потративши много времени и привнесши новыя чуждыя слова, ты, Аэтій, поклонишься Ему: ибо всемъ стать подобаетъ предъ судищемъ Его (2 Кор. 5, 10) и всякъ языкъ исповестъ, яко Господъ Іисусъ Христосъ не чуждъ Богу, но въ славу Бога Отца, по написанному (Филип. 2, 11) и веруемому.

Аэтія глава 26. Если нерожденность есть только названіе по отношенію къ Богу, а это названіе возвышаетъ существо Божіе надъ всемъ рожденнымъ, значитъ, людское названіе почетнее существа Вседержителя, такъ какъ оно украсило Бога Вседержителя несравненнымъ превосходствомъ.

Опроверж. Нерожденность и въ Боге не есть одно простое названіе и къ созданному не приложимо по существу его. Посему и имя созданія не есть обозначеніе одного лишь наименованія. Если же между нерожденнымъ и созданнымъ пріискивать иное имя, которое есть Сынъ, и притомъ не созданный, то кому приписать должно это избранное имя? И если мы то поставимъ общимъ у Сына съ созданнымъ, что имя среднее не называется по одному лишь простому именованію, и какъ въ нерожденномъ и созидающемъ и созданномъ эти названія не принимаются за одно лишь простое именованіе, такъ и въ рожденномъ и Сыне названія эти не принимаются за простое лишь именованіе, то напрасно оклеветываемое у Аэтія въ его умозаключеніяхъ укажетъ лишь на сліяніе, такъ какъ поистине созданное существо, а не по одному лишь именованію таковое не можетъ быть приравниваемо имени Сына. Поелику и Самъ Сынъ не принимаетъ именованія Сына за простое лишь названіе. И такъ какъ Сынъ единородный и Святый Духъ не есть не сущій и не простымъ лишь именованіемъ называемый, то соединяется въ славе съ Отцемъ и не сливается съ именованіемъ созданій: ибо Божество не нуждается въ возвышеніи какъ не сущее и не требуетъ высоты, хотя бы некоторыми, находящимися въ неведеніи и не возвышалось, и существо Божества не утверждается на одномъ лишь произнесеніи Его имени со стороны некоторыхъ. И да не хвалится это произнесеніе со стороны человековъ или иныхъ существъ, какъ воздающее славу Богу, будто бы въ семъ нуждающемуся, или какъ украшающее Бога Вседержителя, Бога покланяемаго: оно знаетъ Бога какъ Творца и Зиждителя своего. Безъ сомненія, оно не считаетъ себя преславнымъ и способнымъ украсить собственнаго своего Зиждителя: потому что иначе оно себя сочло бы покланяемымъ, если бы не покланялось покланяемому. И напрасно противъ всехъ направляетъ слово речь твоя, Аэтій.

Аэтія глава 27. Если со всемъ рожденнымъ связана причина, а природа нерожденная не имеетъ причины, то нерожденность не указываетъ на причину, но означаетъ существо.

Опроверж. И со всемъ рожденнымъ связана причина, и мы не признаемъ этого, какъ узнаннаго отъ тебя: ибо вера истинная предусматриваетъ это и напередъ исповедуетъ и учитъ, что Богъ вполне свободенъ отъ всякой причины, не примешивается ни къ чему и не подлежитъ никакому сравненію. Поэтому и сами мы не покланяемся всему низшему существа Самого Бога, такъ какъ прилично оказывать почтеніе одному только неподчиненному, Отцу нерожденному, и Сыну рожденному отъ Него, и Святому Духу отъ Него и чрезъ Единороднаго произшедшему, поелику въ Троице ничего нетъ созданнаго и подлежащаго причине: ибо въ Троице нетъ ничего изъ не сущаго, подобно тому какъ въ остальномъ подлежащемъ причине и причиною назначенномъ (къ бытію). Посему не подлежащая таковой причине Троица научила Ей лишь одной непогрешительно покланяться, поелику одна Она безвиновна (свободна отъ причины). Все же остальное подчинено причине, такъ какъ есть произведенное и созданное, Отецъ же не созданный, имеющій Сына отъ Него рожденнаго, но не созданнаго и Святаго Духа, отъ Него исходящаго и несозданнаго. А при такомъ положеніи вещей ни покланяемый Сынъ, хотя Онъ и имеетъ Отца родителемъ, и Святый Духъ не подлежатъ страданію, свойственному тому, что происходитъ отъ причины, ни остальныя созданія, созданныя отъ Отца и Сына и Святаго Духа, не свободны отъ страданія, такъ какъ имеютъ причину бытія. Но ясно, что Единородный и Святый Его Духъ, равно какъ и Отецъ свободны отъ страданія, свойственнаго тому, что имеетъ причину, потому что Сынъ есть существо рожденное, а не созданное. И ни Сынъ, въ следствіе того, что рожденъ, не будетъ страдать, какъ имеющій причину, ни Святый Духъ, поелику исходитъ отъ Отца: ибо и Отецъ, поелику родилъ и извелъ изъ Себя Самого, все же остальное, после Сына и Духа, создалъ, не подчиняется страданію причины, хотя все остальное въ созданіи или рожденіи подвергается страданію. И такъ безвиновенъ Отецъ и Сынъ и Святый Духъ, Сама же Троица есть причина всего, вместе творящая и вместе созидающая, а въ Себе ничего незнающая сотвореннаго или созданнаго.

Аэтія глава 28. Если все произшедшее произошло отъ другаго, а нерожденное существо не произошло ни отъ себя ни отъ другаго, то необходимо нерожденность выражаетъ сущность.

Опроверж. И это опять приноситъ намъ Аэтій, сообщая какъ нечто новое и неслыханное, чтобы явиться изобретателемъ діалектическаго искусства умозаключеній, лишь только излишне указывая на то, что и не подвергается сомненію и постоянно исповедуется въ кафолической церкви, какъ не противное истине само въ себе. Все произшедшее произошло отъ другаго, а нерожденное существо ни отъ Себя, ни отъ другаго не произошло, если необходимо нерожденность выражаетъ сущность. И что необходимее этого? ибо имя сущности, всегда употреблявшееся у самихъ аномеевъ и аріанъ, коварно заимствовалъ Аэтій, и очевидно вынуждаемый истиною исповедалъ. И такъ, поелику нерожденность есть сущность, изъ Себя Самой, а не изъ не сущаго безпорочно и безстрастно родившая Единороднаго, безвременно и безначально и изъ Себя же Самой изведшая Святаго Духа, а не изъ не сущаго, то ясно, что въ святой кафолической церкви православно проповедуется Троица какъ единосущная, между темъ какъ ничто изъ созданнаго не можетъ называться этимъ именемъ, потому что ни по естеству, ни по чести нетъ либо подобнаго Единородному и Святому Духу: ибо остальное все создано изъ не сущаго и не покланяемо, Троица же есть всегда, Отецъ, Отецъ совершенный, и Сынъ, Сынъ совершенный, отъ Отца рожденный, и Духъ Святый, Духъ совершенный, отъ Отца произшедшій и отъ Сына пріемлющій. И все въ Божественномъ Писаніи и святой вере для насъ ясно, и ничего нетъ не прямаго или противнаго, или запутаннаго.

Аэтія глава 29. Если нерожденное существо является въ сущности рожденнаго, какъ причина, имеющая сравнительно со всякою причиною неизменяемость, то оно есть ни съ чемъ не сравнимая самосущность, не отвне проявляющая неприступность, но сама будучи ни съ чемъ несравнимою и неприступною, поелику она нерожденна.

Опроверж. Часто носится съ однимъ и темъ же Аэтій, какъ я и самъ часто говорилъ, вводя насъ только въ трудъ, и ничего более. Посему и въ настоящемъ случае мы имеемъ необходимость приложить трудъ и повторять тоже самое на тоже самое, коль скоро и ему это угодно: ибо если и для существа рожденнаго нерожденное является родившимъ, то не будетъ никакой разницы въ достоинстве изъ того, что Родитель раждаетъ раждаемаго, такъ какъ Онъ родилъ Его Отъ Себя существенно, Духъ отъ Духа, а не тело отъ тела. Посему является несравнимо соприличествующимъ Родитель Рожденному и Рожденный Родившему: ибо не нуждается Божество въ прибавленіи, такъ чтобы въ одно время Отецъ названъ былъ Отцомъ, а въ другое время нетъ; и Сынъ отъ союза свыше являлся какъ бы некогда не сущимъ, а потомъ сущимъ. Посему Богъ Отецъ и Сынъ, и Святый Духъ есть самосущность, а не иносущность: ибо Сынъ не естъ собратній въ отношеніи къ Отцу или после рожденный, но въ неизъяснимомъ отношеніи имя Отца соприличествующимъ единосущному Сыну и действителъно соприличествуетъ Отцу и Сыну произшедшій отъ Него, чрезъ Него и отъ того, что есть Его, Святый Его Духъ. Посему въ Отце и Сыне и Святомъ Духе и есть неприступное для всего того, что ниже Его и создано Самою Троицею. Троица же не неприступна для Самой Себя: ибо Она есть несозданная, и непроизведенная, и несравнимая. Посему ничто не можетъ равняться Отцу и быть спокланяемымъ Ему изъ произведеннаго отъ не сущихъ, а не рожденнаго: ибо никому изъ произведенныхъ не сказалъ Онъ когда–либо: седи одесную Мене (Псал. 109, 1; ср. Матф. 22, 44 и парал.). И Единородный не сказалъ о комъ либо: видевый Мене, виде Отца (Іоан. 14, 9), и: Азъ во Отце, и Отецъ во Мне (Іоан. 14, 10) и: никтоже знаетъ Сына, токмо Отецъ, ни Отца кто знаеть, токмо Сынъ и емуже аще Онъ откроетъ (Матф. 11, 27). Открываетъ же чрезъ Духа Святаго, знающаго и научающаго, и возвещающаго въ міре то, что относится до Сына (ср. Іоан. 14, 26 и 15, 26), и испытующаго самыя глубины Божія (1 Кор. 2, 10). Поэтому Онъ и говоритъ: иже не чтитъ Сына, какъ чтитъ Отца, гневъ Божій пребываетъ на немъ (Іоан. 5, 23 и 3, 36). И не сказалъ: кто не чтитъ ангеловъ, какъ чтитъ Отца; не сказалъ также опять: кто не чтитъ и Сына, но: Сына, какъ Отца. Точно также и изрекающему хулу на Духа не отпустится ни въ сей векъ, ни въ будущій (Матф. 12, 31–32), дабы темъ обозначить неприступность и несравнимостьТроицы во Отце и Сыне, и Святомъ Духе.

Аэтія глава 30. Если Вседержитель превосходитъ всякую природу, то превосходитъ по причине нерожденности, которая есть причина существованія для всего рожденнаго. Но если нерожденность не выражаетъ сущности, то откуда природа предметовъ рожденныхъ получитъ свое сохраненіе?

Опроверж. Прилично говорить и исповедывать, и такого мненія держаться, что превосходитъ всякую природу Вседержитель, отъ Котораго неизъяснимо для насъ произошелъ Единородный Богъ — Слово и Святый Его Духъ. И по сему непоколебимо не твари приписываемъ божество, чтобы не оказаться безумными, но превосходящую всякую природу славословимъ Троицу, Сына со Отцемъ и Святаго Его Духа, какъ нерожденнаго и несозданнаго. Поелику и Единородный и Святый Духъ не иной природы, но Богъ отъ Бога, и Светъ отъ Света; съ Отцемъ Вседержителемъ, и Самъ Единородный носитъ названіе Вседержителя, какъ на это ясно указываетъ Божественное Писаніе (ср. Апок. 16, 14 и Іоан. 5, 17): ибо Единородный не чуждъ достоинству Отца, но вполне соответствующее Ему имеетъ достоинство, какъ выразительно свидетелъствуетъ для меня святый Апостолъ, сказавшій въ Духе Святомъ о сынахъ Израилевыхъ; ихже, говоритъ, служеніе, и завети и ихже отцы, отъ нихже Христосъ по плоти, Сый надъ всеми Богъ благословень во веки, аминь (Рим. 9, 4–5). Посему Единородный есть и покланяемый и Богъ, также какъ и Святый Духъ есть Божественный Духъ, и после Святой Троицы нетъ другаго Бога. Отецъ же Вседержитель и Единородный Отрокъ Его Іисусъ Христосъ, соприличествующій достоинству Отца, и называемый Отцемъ будущаго века (Ис. 9, 6), соприличествующій и Святому Его Духу по не созданности, Троица всегда являемая и познаваемая, въ каковой Троице для всего произведеннаго заключается причина, хотя Она указываетъ и на сущность чистую и ни съ чемъ несравнимую, Отецъ въ Сыне, Сынъ во Отце со Святымъ Духомъ, такъ какъ Она всегда имеетъ въ Себе Самой вечность Своего существованія; отъ сей Троицы происходитъ сохраненіе всехъ предметовъ произведенныхъ.

Аэтія глава 31. Если ничто изъ невидимаго не существуетъ въ семени прежде самого себя, но пребываетъ въ отдельной природе, то какимъ образомъ нерожденный Богъ, будучи свободенъ отъ отделенія, то видитъ въ рожденномъ Свою сущность, какъ вторую, то какъ первую въ нерожденномъ, сообразно съ порядкомъ числъ перваго и втораго?

Опроверж. 1. Аэтій долженъ былъ бы напередъ обозначить и сделать ясными свои вопрошенія, особенно же то выраженіе, которое подвергается порицанію и не имеетъ полнаго сродства въ сходстве, коль скоро ни то ни другое изъ названнаго имъ не можетъ быть приравниваемо одно другому. Ибо съ наименованіями многихъ невидимыхъ существъ онъ приходилъ къ намъ, такъ какъ невидимыя суть не только духовныя животныя, разумею Серафимовъ и Херувимовъ, но и ангелы и духи и иныя некоторыя существа, на которыхъ истинно исполняется то, что нетъ въ нихъ самихъ чего–либо въ семени: потому что никто не скажетъ, чтобы невидимыя существа были телами. И они не раждаютъ и не раждаются, но ясно, что созданы по изволенію всегда сущаго Божества, и каждое изъ созданныхъ существъ то получило въ уделъ изъ добродетели, что уделилъ ему Сущій въ преизобиліи независтнаго Своего человеколюбія, и каждое получило въ обладаніе то, что ему назначено, и въ семъ пребываетъ. А Богъ свободенъ отъ всякой причины, имея все въ Себе Самомъ, не съ промедленіемъ и раскаяніемъ, по времени начавъ иметь Сына или Святаго Духа Своего; но приличествующимъ всегда имеющему Сына образомъ, имея рожденнаго Сына и притомъ Единороднаго; имеющій же всегда Отца въ Себе Самомъ имеетъ Его, всегда имея и Святаго Духа, сущаго отъ Отца и отъ Сына пріемлющаго.

2. И ни въ безславіи, ни въ приложеніи славы не заключается полнота (совершенства) всегда сущаго Божества. Поелику же ничто изъ созданнаго не существуетъ всегда, то видела ли когда Себя Саму Троица въ меньшей полноте? или же прежде видела въ меньшей полноте, теперь же, съ прибавленіемъ къ существу, какъ нуждающаяся въ чемъ либо, после созданія того, что создано, увидела Себя саму въ более изобильномъ приложеніи славы или полноты? И со всехъ сторонъ не остается ни одного места убежища для желающихъ противополагать истине и выставлять на видъ умозаключительныя человеческія измышленія, такъ какъ достоинство Бога Отца и Сына и Святаго Духа превосходитъ всякій умъ ангеловъ и высшихъ ихъ существъ, а темъ более — естества человеческаго: помышленія бо человековъ боязлива (Прем. 9, 14) и тленны помыслы ихъ, облекающіе себя въ умозаключенія и соизысканія. Такъ иные, востязуемые собственными своими умозаключеніями, какъ бы въ софистическомъ какомъ предположеніи, задаются решеніемъ вопроса о зле, откуда оно получило начало, иные же, — откуда и для чего явился діаволъ, другіе же объ имеющемъ согрешить человеке, для чего Богъ создалъ его таковымъ, а создавши его таковымъ, для чего потомъ обвиняетъ его, чтобы все, измучившись въ помыслахъ своихъ, познали себя тленными и воздали честь и званіе Отцу и Сыну, и Святому Духу, то есть, единой Троице, отъ Нея требуя знанія истинной веры и получая его, дабы не пытались превосходить собственную меру, но научились заставить умолкнуть ослепленное помышленіе и не мудрствовать возбужденнымъ языкомъ и неразумными помыслами своими, умудряться же более разумнымъ изреченіемъ Святаго и Божественнаго Писанія, научающаго не мудрствовати паче, еже подобаетъ мудрствовати, но мудрствовати въ целомудріи (Рим. 12, 3).

Аэтія глава 32. Если Богъ пребываетъ въ нерожденной природе, то должно отнять отъ Него знаніе Самого Себя въ рожденіи и нерожденности. Если же допустить простертіе Его сущности въ нерождевномъ и рожденномъ, то Онъ не узнаетъ Своей сущности, отвлекаемый рожденіемъ и нерожденностію. Если же рожденіе, хотя и причастно нерожденному, но нескончаемо пребываетъ въ природе рожденнаго, то оно познаетъ себя въ несовершенной природе, не сознавая причастности нерожденному. Ибо невозможно иметь о себе знаніе и какъ о нерожденной и какъ о рожденной сущности. Если же нерожденное есть нечто не важное по причине склонности къ измененію, то достоинство природы состоитъ въ неизменяемой сущности, а между темъ нерожденная сущность признается выше всякой причины.

Опроверж. 1. Несомненно, что Богъ пребываетъ въ нерожденной природе; сотворившій и создавшій все изъ сущаго Отецъ, родившій отъ Себя Сына единосущнаго Себе Самому и соприличествующаго вечности Его, и Святый Духъ отъ Него изшедшій, приличествующимъ образомъ пребывающій въ единосущіи съ Нимъ. И поелику Троица создала изъ не сущаго существующее, видимое и невидимое, новымъ именемъ созданнаго не уничтожается соответствующее достоинству Бога, то есть, вечность сущаго. Отъемлется же отъ созданнаго высшая и превосходящая все сущность, какъ не единосущная ему, но Сама вызвавшая его изъ небытія къ бытію. Посему рожденный Сынъ приличествующимъ образомъ созерцается какъ произшедшій, не изъ не сущаго, но отъ Сущаго, при чемъ существо не терпитъ ни растяженія, ни сокращенія; но будучи Духомъ, Отецъ родилъ истинно Духа Сына, и извелъ изъ Себя Духа Святаго и не не знаетъ Себя Самого и не знаетъ сущности Своей сокращаемою, или разширяемою, или подверженной разсеченію (ибо все это признавать относительно Бога весьма неразумно, равно какъ и то, чтобы Божество, Которое есть Духъ Святый, не знало Себя). И какъ нерожденный не не причастенъ рожденному въ единосущіи, такъ и рожденный не не обладаетъ вместе съ Отцемъ вечностію (ибо Отецъ знаетъ Сына и Сынъ знаетъ Отца — Матф. 11, 27; ср. Луки 10, 22 и др), такъ какъ Троица всегда нескончаемо пребываетъ несозданною, и существуетъ нескончаемо, и такъ какъ Единородный рожденъ отъ всегда Сущаго, истинно сущаго, и въ собственной совершенной природе. Посему Онъ знаетъ Себя Самого, и ни Сынъ не не знаетъ нерожденное существо Отца, ни нерожденный — существо рожденнаго отъ Него Сына, такъ какъ достоверно единородное Слово Божіе, сказавшее: никто же знаетъ Отца токмо Сынъ, ни Сына токмо Отецъ (Матф. 11, 27).

2. Посему да изгладится объявленное безразсуднымъ Аэтіимъ, какъ судіею, решеніе, что невозможно иметь о себе (знаніе) и какъ о нерожденной, и какъ о рожденной сущности: ибо Единородный уже напередъ уничтожилъ это его судительное слово, сказавши, что Его Самого знаетъ Отецъ, и никто иной, обнявши этими словами и существованіе Святаго Его Духа, какъ и въ иномъ месте говоритъ, что Духъ Отца вы научитъ (Іоан. 14, 26). Если же Духъ есть Духъ Отца, то и Онъ не не знаетъ Отца. А сказавши: никто же знаетъ Отца, токмо Сынъ, Онъ указываетъ Себя Самого и Отца и Духа Святаго, превосходящаго все иное не вечно существовавшее, но произведенное. И если Онъ напередъ заметилъ, что Онъ всегда зналъ Отца, то напрасно Аэтій подходитъ къ намъ съ пустыми словами, ясно показывая всемъ, что разсуждаетъ какъ человекъ, плотски востязуемый и пребывая душевнымъ по отношенію къ знающему и Себя Самого, и Отца, и Святаго Его Духа. Итакъ изъятъ отъ всякой причины Богъ не только Отецъ, но и Сынъ, и Святый Духъ, такъ какъ Божество Отца и Сына и Святаго Духа исповедутся какъ высшее всякой причины.

Аэтія глава 33. Если нерожденное изъято отъ всякой причины, и существуютъ многія нерожденныя, то они будутъ иметь неизменяемую природу. Ибо нельзя допустить, чтобы соделавшись причастною природы общей и особенной, одна сущность творила, а другая была производима.

Опроверж. Признано, что нерожденное изъято отъ всякой причины, потому что одно есть нерожденное и покланяемое, при чемъ покланяемое исключается изъ числа покланяющихся. Покланяема же есть Троица, сущая единица, и въ одномъ имени исчисляемая есть Троица, Отецъ и Сынъ, и Святый Духъ, не чуждое Себя Самой пріобретшая въ Себе Самой, но соприличествующимъ образомъ Отецъ родилъ Сына, и не создалъ: ибо рожденное есть отъ Самого всегда родителя, потому что Оно есть рожденное отъ Сущаго, какъ и отъ Него же изшедшій Святый Духъ, такъ какъ Троица находится въ одномъ несозданномъ единстве, между темъ какъ все остальное создано отъ Самой Троицы изъ не сущаго. Отсюда единая Троица есть Богъ Отецъ и Сынъ и Святый Духъ, не имеющая въ Себе Самой что–либо чуждое Себя Самой, несозданная, нерожденная, не произведенная, Троица не сотворенная, но творящая, не имеющая въ Себе имени созданія, но создающая, едина сущая, а не многія. Все же остальное отъ Нея произведенное существуетъ во множестве, но не сопричисляется къ Ней; посему и не предназначено къ общенію, будучи иной природы съ сущностію несравнимою. По этому въ существе Бога находится не созданная какая–либо природа, но зиждительная для всего не могущаго пріобщитъся единосущіемъ къ несравнимой и единой сущности Отца и Сына и Святаго Духа, какъ Она (Троица) и Сама ясно открываетъ принявшему познаніе истины, что Она одна служитъ предметомъ поклоненія, а не все, также какъ и Она одна крещаетъ во имя Свое (Матф. 28, 19), а не все.

Аэтія глава 34. Если всякая сущность нерожденна, то ни одна не будетъ отличаться отъ другой по своей неподчиненности. Какимъ же образомъ можетъ кто–либо сказать, что одна изменяется, а другая изменяетъ, если онъ не допускаетъ, что Богъ производитъ не изъ готоваго вещества?

Опроверж. Всякій изъ возстававшихъ на истину, собравши себе несколько словечекъ, съ темъ чтобы вызвать ими удивленіе, казалось, действовалъ на некоторыхъ въ смысле опроверженія истиннаго ученія и отводилъ отъ пути жизненнаго и приносилъ погибель. Такъ и сей Аэтій ныне, не говоря въ сущности ничего сказанными сейчасъ словами, повидимому, поражаетъ изумленіемъ людей простосердечныхъ, говоря до излишества о томъ, что уже говорено имъ было, и какъ привыкъ часто произноситъ одно и тоже имя, такъ и въ настоящее время употребляя его. Не всякая сущность у людей самыхъ разумныхъ признается нерожденною, потому что иначе всякая считаема была бы Божественною. Если же не все сущности считаются Божественными, но лишь одна предпочтительно предъ всеми, которая есть единое Божество въ Троице, то что же еще останется у безразсуднаго сего (Аэтія), что бы могло приводить въ изумленіе сыновъ истины? Будетъ также и различіе одной сущности отъ другой, потому что Троица созидаетъ, все же остальное Ею создано. И Она есть сущность неподчиненная, произведенное же Ею находится въ подчиненности. И это изменяется, Она же имеетъ непреходящую природу, изменяя всегда изменяемое Ею и имея силу производить изъ не сущаго сущности и существа: ибо это соприличествуетъ Богу, чтобы произведенное Имъ не изъ готоваго вещества и изъ не сущаго и приведенное къ бытію Онъ могъ изменять какъ хочетъ по распорядку.

Аэтія глава 35. Если всякая сущность нерожденна, то всякая неизменяема. А если сущность имеетъ свойство неизменяемости, то должно приписать ей действіе и страданіе самопроизвольное. Если же существуетъ много нерожденныхъ и неизменяемыхъ, то нельзя будетъ исчислить ихъ различія. Ибо нельзя исчислить различающееся ни вообще, ни въ частности, такъ какъ всякое различіе указываетъ на некоторое отделеніе причины отъ обособленной нерожденной природы.

Опроверж. Не всякая сущность нерожденна: это и въ помысле иметь безразсудно, и таковое помышленіе и изреченіе есть плодъ эллинскаго неразумія, утвердительно ли или вопросительно высказано оно Аэтіемъ. Но очевидно, что вопросительно. Итакъ пусть и спрашиваетъ онъ объ этомъ чадъ эллинскихъ. И они пусть слагаютъ ему вопросъ изъ умозаключеній, утверждая, что какая то матерія современна Богу. Но если онъ согласенъ съ ними, то пусть и изобличенъ будетъ вместе съ ними, такъ какъ истина принимаетъ лишь одно творящее, и такъ какъ лишь въ одной сущности заключается Троица совершенная, не по сліянію исчисляемая. Все же иное есть произведенное, и созданное и не нерожденное. Но такъ какъ Божество несозданно, Отецъ раждающій, Сынъ рожденный и Духъ Святый посланный отъ Самого Отца и отъ принадлежащаго Сыну пріемлющій, все же остальное создано, и такъ какъ Богъ неизменный пребываетъ въ силе, такъ впрочемъ, что въ Троице соприличествующимъ образомъ все Божество возводится къ Отцу, какъ въ видахъ оправданія и непоколебимости истины единства Божества, такъ и въ видахъ устраненія многобожія, то неизменяемость остается въ силе, а вместе съ темъ приличнымъ здравому смыслу образомъ устанавливаются отношенія къ Отцу Сына и Святаго Духа. Если же это такъ, то уже съ самаго начала падаетъ коварный замыселъ вопроса: ибо не много неизменяемыхъ, но одна Троица въ единице, и одно Божество въ Троице. Все же остальное далеко отстоитъ, такъ какъ ни оно само по себе не имеетъ возможности страдать или действовать, ни Святая Троица не можетъ въ деланіи чего–либо страдать, будучи всецело безстрастною и покланяемою, разумею Отца и Сына и Святаго Духа: ибо сотворилъ Богъ чрезъ Сына все, но не Сына, такъ какъ Онъ не состоитъ въ числе этого всего; Онъ содействуетъ Отцу и спокланяемъ Ему. Также и Святый Духъ не сотворенъ Отцемъ, ибо не причисляется ко всему, но утверждаетъ силу всего и спокланяемъ Отцу. Изъ всего же подчиненнаго промышленію Единаго каждое существо движется и действуетъ, страдаетъ и прочее. Посему одна Троица неизменяема Сама въ Себе, все же иное отъ Нея произведенное изменяемо: ибо оно ни современно, ни совечно Ей. Одна лишь Троица есть вечная и нерожденная, такъ какъ Сынъ рожденъ безвременно и безначально, всегда есть, и никогда не перестаетъ быть. Отсюда Божественное слово непоколебимо научило признавать Отца главою, а не началомъ Сына (1 Кор. 11, 3), по причине единосущія. И Духъ Святый вечно существуетъ и отъ Отца посланъ, но всегда пребываетъ со Отцемъ и не отъ времени началъ быть.

Аэтія глава 36. Если нерожденный и Богъ указываютъ взаимно на одно и тоже, то нерожденный родилъ нерожденнаго. Если же нерожденное указываетъ на одно, а Богъ на другое, то не неуместно Богу родить Бога, такъ какъ тотъ и другой получилъ бытіе отъ нерожденной сущности. Если же прежде Бога ничего не было, какъ и действительно не было, то Богъ и нерожденное означаютъ одно и тоже, такъ какъ рожденное не допускаетъ нерожденности, а потому и не можетъ быть называемымъ вместе съ Богомъ и отцемъ своимъ.

Опроверж. Откуда, прикажетъ Аэтій пріобрести намъ смыслъ предлагаемыхъ имъ вопрошеній и разсужденій? И если онъ утверждаетъ, что разсужденій и умозаключеній, то и добытое нашимъ мышленіемъ падетъ вместе съ нимъ: потому что Бога никто не можетъ когда–либо постигнуть съ помощію умозаключеній, и не можетъ сказать зданіе создавшему е, почто мя сотворилъ еси тако, по написанному (Рим. 9, 20). Но отъ благочестиваго разсудка и справедливой непоколебимости дожно восходитъ къ ученію Святаго Духа, открытому въ Священныхъ Писаніяхъ. А такъ какъ непреходящее слово Писанія учитъ насъ о послужившихъ твари, что они объюродеша (Рим. 1, 25. 22), то и Аэтій разве не оказывается принимающимъ тварь за Бога, покланяющимся ей и почитающимъ ее? Между темъ истинная вера отвергаетъ покланяемость въ созданномъ и созданность въ покланяемомъ: ибо если въ этомъ нетъ совершенно никакого различія, то для воздающихъ честь твари ничего предпочтительнаго не будетъ въ христіанстве, и таковая вера будетъ более идолослуженіемъ, нежели богопочтеніемъ, потому что и язычники покланяются солнцу, и луне, и силамъ, небу и земле, и инымъ созданіямъ. И дивное превосходство созданій не делаетъ никакого различія между ними, и особенность некоторыхъ изъ нихъ не произведетъ различія въ равночестности въ следствіе одноименности, хотя бы они и отличались отъ другихъ превосходствомъ: ибо Одинъ есть сотворившій и то и другое, и назначившій каждому изъ нихъ отличіе не имени, но существа, потому что во всемъ созданномъ созданіе именуетоя рабскимъ, а не свободнымъ. И если рабское въ одной части покланяемо, то и въ другой части поклоненіе ничемъ не будетъ отличаться, хотя оно находится и въ подчиненномъ состояніи: ибо оно равно сродно высочайшему созданію, получивши въ уделъ бытіе изъ не сущаго отъ Сущаго. Отсюда нерожденность соприличествуетъ Богу и Богъ нерожденности. Посему рожденное мы называфмъ не произведеніемъ и не твореніемъ, но Сыномъ, существенно отъ Отца въ чистоте рожденнымъ, единосущнымъ Отцу и спокланяемымъ Ему и Святаго Духа изшедшаго отъ Него и не чуждаго Ему, а посему и спокланяемаго. Другому же какому–либо изъ созданныхъ существъ не приписывается имя Бога, по причине различія въ нерожденности, поелику ему определено бытіе изъ не сущаго. А Троица имеетъ вечное бытіе и не иное нечто есть Богъ и иное нерожденное.

2. Ты, Аэтій, и Сына признаешь рожденнымъ Отъ Отца притворно, а не по истине: ибо все рожденное не есть созданное, и созданное не есть рожденное. Если же рожденное называется созданнымъ, то оно есть созданное въ иномъ смысле, какъ напримеръ можно сказать: люди раждаютъ людей, но нельзя сказать, что они созидаютъ ихъ; въ начале же они сами созданы отъ Бога. Посему ими раждается раждаемое, все же создано отъ Бога, а Богъ Самъ есть не созданный, но родившій Себе Самому Сына а не создавшій, и не раждаетъ Его инымъ отъ Своего существа. И такъ какимъ образомъ, когда Отецъ пребываетъ несозданнымъ, рожденное отъ Него будетъ созданнымъ? Если же рожденное Имъ есть созданное, то Оно рожденнымъ уже не можетъ быть названо. И много противоречій вызываетъ таковое нелепое мненіе. Да и Богу не прилично быть некогда безъ Сына, а после называться Отцемъ после рожденія Сына. И Сыну неприлично, чтобы время было прежде Его: потому что въ такомъ случае время будетъ больше Его величія. Но и Отцу соприлично всегда иметь въ тождестве достоинствъ Своихъ существо непрестающіе и вечное. А что прежде Бога ничего не было, это также ясно. И такъ Богъ, какъ сказалъ Аэтій, и нерожденное означаютъ одно и тоже. И такимъ образомъ, запутываясь въ своихъ собственныхъ противоречіяхъ, онъ не более ли обвиняетъ себя, чемъ утверждаетъ свое ученіе? Ибо если Богъ вместе съ Богомъ, какъ и действительно, есть, то и нерожденность допускаетъ онъ въ понятіи рожденнаго Сына, Который въ Своемъ понятіи заключаетъ и понятіе: Богъ. Возвещается же вместе съ Отцемъ рожденный отъ Него Богь, и несозданный, и со Отцомъ почитаемый Богъ Слово, хотя Аэтію и не представляется это, когда все созданія покланяются Сыну и всякъ языкъ исповедуетъ, яко Іисусъ Христосъ въ славу Бога Отца (Флп. 2, 11), Которому слава Отцу въ Сыне со Святымъ Духомъ, во веки вековъ. Аминь.

Поставленное въ конце приветствіе Аэтія.

Саморожденный Богъ, по сему названный единымъ истиннымъ Богомъ отъ посланнаго Имъ Іисуса Христа, истинно существовавшаго прежде вековъ и истинно рожденной ипостаси, да соблюдетъ васъ невредимыми отъ нечестія во Христе Іисусе Спасителе нашемъ, чрезъ Котораго всякая слава Богу и Отцу, и ныне и во веки вековъ. Аминь.

Опроверженіе. 1. И при конце, пиша къ сборищу своему, которое называетъ борцами, Аэтій не оставилъ употребить столь нечестивыя слова, но и въ приветствіи показалъ свое чуждое истины ученіе; ибо говоритъ: невредимыми васъ (да соблюдетъ) саморожденный Богъ, не видя, что однимъ словомъ разрешилъ все свои разсеянныя тамъ и сямъ изысканія; потому что, сказавши въ выше поставленныхъ главахъ о нерожденномъ Боге; будто Онъ не предвиделъ и того, что Самъ Себя не творилъ, здесь привводитъ къ намъ понятіе саморожденности. Всякій же разумъ (человеческій) бываетъ въ забвеніи себя самого, чтобы быть изобличеннымъ въ заблужденіи. За темъ говоритъ: посему и названный единымъ истиннымъ Богомъ. По его же слову и мысли онъ или отрицаетъ то, что Сынъ есть Богъ, и потому напрасно клевещетъ на имя называясь именемъ христіанина, или хотя и считаетъ Сына Богомъ, но не истиннымъ, и посему у него будетъ одинъ Богъ истинный, и одинъ не истинный. По подчиненію же одного подъ другимъ равно и Святаго Духа въ меньшемъ и низшемъ чине полагая, или опять будетъ признавать меньшаго Бога или, не сопричисляя Его къ Троице, во всякомъ случае будетъ чуждымъ христіанъ сей жалкій человечишко, и уже совершеннейшимъ эллинномъ объявленъ могъ бы быть и къ числу саддукеевъ причтеннымъ, чуждымъ Святаго Духа, какъ это и действительно есть; причисляемъ же его къ эллинамъ, поелику утвержаетъ, что одинъ Богъ есть великій, и одинъ малый, одинъ истинный, и одинъ неистинный, какъ признаютъ эллины, именующіе одного великимъ Богомъ (то есть, Зевса), другихъ же малыми. Между темъ Божественное Писаніе ясно обличаетъ его и говоритъ какъ объ Отце, что Онъ есть Богъ истинный (1 Іоан. 5, 20), такъ и о Сыне, что Онъ также есть Богъ (тамъ же; ср. Іоан. 1, 1); и объ Отце, что Богъ светъ есть (1 Іоан. 1, 5), о Сыне же: бе светъ истинный (Іоан. 1, 9), и о Святомъ Духе, что Онъ есть Духъ истины (Іоан. 15, 26; 16, 13). И такъ поистине Троица возвещается у насъ въ мудрости и глубине богатства (Рим. 11, 33).

2. За темъ еще по порядку говоритъ: отъ посланнаго Іисуса Христа. И не постыдился лишить Единороднаго достойнаго Его имени Бога, но употребилъ лишь простое названіе (Іисусъ Христосъ), какъ признался и въ выше поставленныхъ главахъ, оказывая Сыну почесть въ имени простымъ лишь именованіемъ. Однакоже говоритъ, что Онъ произошелъ истинно прежде вековъ, и есть истинно ипостась рожденная. Да соблюдетъ же, говоритъ, отъ нечестія. И всякая порочная женщина имеетъ обыкновеніе возвышать и восхвалять передъ другими свой образъ жизни. Такъ и Аэтій, не видя, до чего сталъ нечестивъ, считаетъ себя благочестивымъ, подобно тому какъ одержимые умопомешательствомъ считаютъ себя самихъ въ разуме, другихъ же сумашедшими. Потомъ же, сказавши: во Христе Іисусе, не осмелился добавить: Господе нашемъ, но только притворно сказалъ: въ Спасителе нашемъ. И наконецъ говоритъ: чрезъ Котораго всякая слава Отцу и ныне, и всегда и во веки вековъ, аминь. И даже слова: всякая слава употребилъ съ темъ, чтобы отнять у Сына честь и славу, чего никогда не допустилъ бы никто изъ благочестивыхъ и принявшихъ отъ Святаго Духа даръ истинной веры.

3. Это все предприняли мы въ опроверженіе сказаннаго Аэтіемъ въ 37 главахъ съ діалектическимъ искусствомъ и при помощи умозаключительныхъ положеній человеческаго обмана. Увещаваемъ васъ внимательно читать это, и вы прямо узнаете, чада христіанъ, и рабы Христовы, и сыны истины, все земное его пустословіе и чуждое Духа Святаго ученіе. Онъ не дерзнулъ, хотя бы однимъ словомъ, упомянуть Божественное слово, или какое либо изреченіе Ветхаго или Новаго Завета, ни изъ закона, ни изъ пророковъ, ни изъ евангелія, ни изъ апостольскихъ писаній, ни привести свидетельство кого–либо изъ патріарховъ, ни Самого Спасителя, ни Отца, ни изреченія Святаго Духа, сказаннаго чрезъ апостоловъ или чрезъ пророковъ, чтобы чрезъ то вполне изобличеннымъ оказаться предъ друзьями истины въ томъ, что онъ во всемъ является чуждъ Бога и веры Его. Думаю же, что и мы ему и его определеніямъ достаточно противопоставили доказательствъ, по возможности словомъ простымъ, но заимствованнымъ отъ Божественныхъ писаній и самого благочестиваго разсудка. И поелику въ опроверженіяхъ противъ него мы довольно ясно вели разсужденіе о вере, то мы считаемъ этого достаточнымъ, дабы, присоединивши что либо, не произвести какого либо излишняго затрудненія при чтеніи. Но взявшись опять за слово, въ сокращеніи скажу еще не многое противъ того, что онъ, возгордившись разумомъ, после выраженія чудовищной веры своей и ненависти ко Христу и Святому его Духу, дерзнулъ въ гордомъ уме своемъ помыслить и устами своими и устами наученныхъ имъ надменно съ хулою высказать.

4. Этотъ человекъ (Аэтій) самъ и наученные отъ него вообразили себя выше всякаго человека въ томъ, что будто бы познали Бога не только верою, но и веденіемъ по естеству, какъ я и выше упоминалъ о нихъ, говорящихъ, что они не просто знаютъ Бога въ знаніи верою, но такъ, какъ кто–либо можетъ знать все видимое и осязаемое руками его, какъ напримеръ, если бы кто–либо взялъ руками камень или дерево или орудіе изъ какого–либо инаго вещества. Такъ и сей дерзкій сказалъ: я знаю Бога такъ, какъ себя самого, и не настолько знаю себя самого, какъ Бога. Впрочемъ говорить и слушать безумное для многихъ служитъ къ обману, а для разумныхъ къ осмеянію: ибо кто изъ подвергшихся умоповрежденію и неистовству не можетъ и другихъ увлечь къ тому же безумію, особенно же последующихъ и послушныхъ имъ? Если бы кто спросилъ его и последователей его: не разсказывай мне, что ты позналъ Бога несравнимаго и непостижимаго, не воспринимаемаго по виду, а познаваемаго верою рабами Его, но разскажи мне объ основаніяхъ земли, о хранилищахъ бездны, о жилахъ моря, о месте ада, о мерахъ воздуха, о виде и широте небесъ, о томъ, въ чемъ состоить вершина высшаго и приделъ низшаго, что лежитъ направо и что налево, о созданіи твари и себя самого и о не выразимомъ по числу и измеренію на земле (если они слышатъ это, какъ мы слышали отъ обманутыхъ имъ), то, притворно уклоняясь къ софистическимъ отговоркамъ, говорятъ, отъ сего наученные, что все это телесное, и мы не можемъ познать сего. Бога же, сотворившаго оное, знаемъ ясно, каковъ Онъ, и какъ существуетъ, и какими качествами обладаетъ, и кто Онъ есть. Кто, услышавши это, не подвергнетъ сего тотчасъ осмеянію? Ибо совершенно нелепо, что онъ говоритъ, будто Художника и несравнимаго, и неизъяснимаго онъ позналъ и точно понялъ (и если бы онъ говорилъ, что позналъ и точно понялъ верою, но не дерзалъ бы и они не дерзали говорить, что ведаютъ Его какъ бы осязая), произведеннаго же Самимъ несравнимымъ, что по виду можетъ быть предметомъ удивленія для видящихъ, говоритъ онъ, какъ и его единомысленники, не знаетъ, между темъ какъ въ особенности везде Божественныя Писанія ясно проповедуютъ о Боге, что Онъ невидимъ и непостижимъ, и не объемлемъ для ума, но только верою по истине познается, яко есть и любящимъ Его мздовоздатель бываетъ (Евр. 11, 6).

5. Когда же кто либо изъ имеющихъ правильное мненіе о славе Божіей, о вере и любви, и непостижимости скажетъ имъ: мы знаемъ Бога непостижимаго, Бога невидимаго, не изъяснимаго, истинно знаемъ Его, но какъ невидимаго и непостижимаго, тогда сей, приносящій намъ новое искусство состязаться, насмешливо и болтливо, будто разсказывая какую басню, дерзаетъ сказать: кому уподобляетесь вы и ваша вера? — Деве опороченной, но слепой и глухой и немой, которая известна всемъ знающимъ ее только потому, что опорочена; спрошенная же о томъ, кто ее опорочившій, неслышитъ, да и знать о семъ не можетъ, ибо не видела опорочившаго, по причине слепоты, и объявить не можетъ, по причине немоты. Но сіе на оборотъ можно отнести къ нему и къ его речи, по написанному: обратится болезнь его на главу его (Псал. 7, 17) и: падетъ въ яму, юже содела (Псал. 7, 16) и подобное сему: ибо онъ подобенъ слепому отъ рожденія, который говоритъ и много говоритъ, и слышитъ и знаетъ имена белаго и чернаго, синяго и зеленаго и краснаго и другихъ различныхъ цветовъ, света и тьмы, имена чего слышатся, но не знаетъ, что такое видъ и не можетъ вполне растолковать его, по той причине, что отъ начала родился слепымъ, не знаетъ также ни отличія каждаго качества цветовъ, ни вида ихъ, потому что взаиморазличеніе именъ каждаго изъ нихъ возможно съ по–мощію опыта, чрезъ чувство зренія производимаго, но для незнающаго отъ начала вида ихъ не возможно сделать такой опытъ ни съ помощію речи, ни посредствомъ чувства осязанія и прикосновенія. Такимъ образомъ, какъ слепые отъ рожденія разговариваютъ о семъ, и зная, что черное противополагается белому, зеленое синему, что затемъ различаются пурпуровый и червленый и иные цвета, спрошенные нами о качестве вида и цвете каждаго качества, не могутъ ни сказать объ этомъ ни быть наученными отъ насъ, но только посредствомъ слова приводятъ свой умъ къ убежденію, однако же обманываютъ слушающихъ, какъ будто въ совершенстве умеющіе различать цвета, хотя говорятъ лишь на словахъ, не имея веденія о предмете по самой непостижимости его для нихъ: такъ и сей приходитъ къ намъ съ словами о Боге и съ насмешкой говоритъ объ опороченіи немой и глухой и слепой девицы, скорее самъ опороченный по хуле своей и обладая незнаніемъ какъ бы слепотою отъ рожденія, говоря о Боге, но только на словахъ, а на деле пріуготовляя научаемыхъ отъ него къ безстыдству.

6. Ничего нетъ неприкосновеннаго для ихъ дерзости. Такъ они хулятъ имена пророковъ и апостоловъ. Когда обличаемые кемъ либо бываютъ теснимы, тотчасъ отбегаютъ, отскакиваютъ и говорятъ: это апостолъ сказалъ какъ человекъ, или же иначе: что ты приводишь мне изреченія изъ Ветхаго Завета? И не удивительно, что аще, по изреченію Спасителя, господина дому Веелзевула нарекоша, колми паче домашнія его (Матф. 10, 25). Ибо если Самого Господа и истинной славы Его отрицаются, то насколько более пророковъ Его и апостоловъ? Доходя же до еще большаго безумія, наученные отъ него и ихъ преемникъ некто Евномій, ложно такъ именуемый , живущій и до сего времени, дерзнулъ на великое зло: онъ перекрещиваетъ техъ, которые уже крещены, не только изъ приходящихъ къ нему отъ православныхъ и еретиковъ, но и отъ самихъ аріанъ. Перекрещиваетъ же ихъ во имя Бога несозданнаго, и во имя Сына созданнаго, и во имя Духа Освятителя, созданнаго отъ Сына, также созданнаго. И дабы видно было все дело ихъ обмана, шарлатанства и сценическаго искусства, чтобы ясно было, что возвещаемое ими ученіе не есть ученіе веры, но дело подражателей въ театральномъ искусстве (комедіянтовъ), некоторые утверждали, что онъ крещаетъ перекрещиваемыхъ ногами вверхъ, а головою внизъ, и такимъ образомъ принуждаетъ ихъ дать клятвенное обещаніе не отступать отъ его столь хитросплетенной ереси. Говорятъ также, что самъ Аэтій, после кончины Констанція, вызванный изъ ссылки царствовавшимъ въ то время Юліаномъ, еще будучи діакономъ своей ереси, возведенъ былъ въ санъ епископа епископомъ его же ереси.

Вотъ что до насъ дошло объ Аэтіе и ученикахъ его, къ которымъ некоторые прилагали имя аномеевъ , по причине того, что они еще более и ужаснее ереси Арія мыслили нечестиво. Каковую ересь по возможности изследовавши, съ Божіею помощію, по частямъ, какъ бы какое многоногое пресмыкающееся, называемое сколопендрою и іуломъ , подвергши попранію ногою истины и стерши истиннымь исповеданіемъ Единороднаго, съ обычнымъ благодареніемъ Богу, какъ получившіе отъ Него силу въ помощь нашей немощи, мы теперь переходимъ, возлюбленные слушатели, по силе нашей и разуменію нашему, къ дальнейшимъ въ предположенномъ порядке ересямъ, призывая, какъ я сказалъ, Самого Владыку соприсутствовать намъ при указаніи и опроверженіи ихъ, чтобы силою Его мы могли исполнить обещанное нашею малостію и слабостію.

 

Противъ Димиритовъ, такъ названныхъ некоторыми, исповедующихъ несовершенное вочеловеченіе Христа, ересь пятьдесятъ седмая, а по общему порядку семдесятъ седмая

Глава 1. Вследъ за вышеисчисленными, изъ предубежденія некоторыхъ произошла на светъ еще одна трудная для нашего пониманія и чуждая вере ересь, не могу сказать по какой причине, но разве лишь потому, что попустилъ ее непрестанно возмущающій человеческую природу и воюющій противъ нея діаволъ, который влагаетъ горькій ядъ свой въ прекрасно приготовленныя яства и такимъ образомъ какъ бы къ меду подбавляетъ горечь и притомъ чрезъ некоторыхъ дивныхъ по высоте жизни и непрестанно восхваляемыхъ за православіе людей. Это есть дело его, позавидовавшаго отъ начала отцу нашему Адаму и враждующаго со всеми человеками, какъ сказано кемъ–то изъ мудрецовъ, что зависть всегда враждебна великой благоуспешности . Такъ и здесь чрезъ великихъ мужей онъ ввелъ некоторыя заблужденія, дабы не оставить насъ и Святую Божію Церковь безпечальною, но непрестанно тревожимою и воюемою. Ибо некоторымъ, и отъ насъ изшедшимъ, и притомъ въ великой почести бывшимъ, всегда возвеличиваемымъ похвалами и среди насъ, и среди всехъ православныхъ, угодно было отрицать умъ во Христе, во плоти пришедшемъ, и говорить, что пришедшій Христосъ, Господь нашъ, принялъ плоть и душу, ума же не принялъ, то есть не соделался совершеннымъ человекомъ. Не умею сказать, что изъ этого привнесли они для человеческаго рода, или отъ кого изъ прежде ихъ бывшихъ научились сему, — что полезнаго пріобрели они отъ сего, или даровали намъ и своимъ слушателямъ, и святой Божіей Церкви, кроме того, что произвели въ насъ смятеніе и разделеніе, скорбь и потерю сладости взаимнаго согласія и любви. Ибо, оставивъ последованіе Божественнымъ Писаніямъ, правоту и исповеданіе незлобія, пророческую, евангельскую и апостольскую веру, они привнесли къ намъ софистическое ученіе и баснословное, а вместе съ нимъ и множество бедствій, исполняя на самихъ себе сказанное: отступятъ некоторые отъ здраваго ученія, внимая баснемъ и тщегласіямъ (ср. 2 Там. 4, 3–4; 2, 16).

Гл. 2. Старецъ и досточтимый, всегда возлюбленный для насъ и для блаженной памяти папы Афанасія, а равно и для всехъ православныхъ, Аполлинарій изъ Лаодикіи, вотъ кто въ начале измыслилъ и принесъ это ученіе. И въ начале слыша сіе отъ некоторыхъ изъ наученныхъ имъ, мы не верили, подлинно ли онъ, будучи такимъ мужемъ, пустилъ на светъ это ученіе, терпеливо ожидая съ надеждою до техъ поръ, пока не узнаемъ дела въ точности. Мы говорили, что пришедшія къ намъ отъ него чада, не разумея глубины ученія такого ученаго и мудраго мужа и учителя, сами отъ себя измыслили это, не наученныя отъ него, такъ какъ между самими пришедшими къ намъ было много разномыслія. Ибо некоторые изъ нихъ дерзали говорить, что Христосъ принесъ тело свыше; эти странныя мненія, оставаясь въ уме человеческомъ, делаютъ неимоверные успехи. Другіе изъ нихъ отрицали и то, что Христосъ принялъ душу. Некоторые же дерзали называть даже и тело Христа единосущнымъ Божеству. И привели въ великое смятеніе верхнія страны, ради чего явилась нужда созвать соборъ и анафематствовать таковыхъ. Но были составлены и памятныя записи, списки съ коихъ были посланы блаженной памяти папе Афанасію. Въ виду этихъ памятныхъ записей и самъ блаженный вынужденъ былъ написать посланіе противъ говорящихъ таковое съ грозными словами, пославъ оное къ почтеннейшему епископу Епиктиту, потому что сей просилъ его о томъ, дабы дать ответъ произведшимъ смятеніе. Ясно написавши о вере въ семъ посланіи, самъ блаженный и объявилъ еретичествующими утверждавшихъ сіе и производившихъ смятеніе. Съ каковаго посланія списокъ я счелъ нужнымъ предложить здесь въ целости. Вотъ онъ:

Афанасій, епископъ Александрійскій къ Епиктиту, Епископу Коринфскому.

Гл. 3. Я думалъ, что всякое суесловіе всехъ, сколько ни есть еретиковъ прекращено соборомъ, бывшимъ въ Никее: ибо исповеданная на немъ отцами на основаніи Священныхъ Писаній вера достаточна для ниспроверженія всякаго нечестія и для утвержденія благочестивой веры во Христе. Посему и ныне, когда были различные соборы въ Галліи, Испаніи и великомъ Риме, все сошедшіеся, общимъ решеніемъ, какъ бы движимые единымъ духомъ, анафематствовали еще скрывавшихся и мыслившихъ подобно Арію, разумею Авксентія Медіоланскаго, Урсакія, Валента и Гаія изъ Панноніи. И по причине того, что таковые придумали себе названія соборовъ, они написали повсюду, чтобы не именовался ни одинъ соборъ въ кафолической Церкви, кроме бывшаго въ Никее, торжествующаго надъ всякою ересью, въ особенности же Аріанскою, ради которой тогда попреимуществу онъ и созванъ былъ. Итакъ какимъ же образомъ еще и после этого некоторые покушаются вступать въ споры или изысканія? Если они изъ Аріанъ, то нетъ ничего удивительнаго, если клевещутъ на написанное противъ нихъ, такъ какъ когда и Еллины слышатъ, что идолы языкъ сребро и злато, дело рукъ человеческихъ (Псал. 134, 15), они считаютъ безуміемъ ученіе о семъ Святаго Духа. Если же они изъ техъ, которымъ кажется, что они право веруютъ и любятъ раскрытое отцами, то таковые, желая все ниспровергать своими изысканіями, делаютъ не иное что, какъ, по написанному, напаяютъ подруга своего развращеніемъ мутнымъ (Авв. 2, 15) и вступаютъ въ словопренія ни на кую же иную потребу, какъ только на разореніе неиспорченныхъ (2 Тим. 2, 14).

Гл. 4. Такъ пишу это, прочитавъ присланныя твоимъ благочестіемъ памятныя записи, чего я не долженъ былъ бы писать, дабы не было о семъ даже и памяти въ потомстве. Ибо кто когда либо слышалъ что либо подобное? Кто научилъ, или научился? Отъ Сіона бо изыдетъ слово Господне и законъ Божій изъ Іерусалима (Ис. 2, 3). А сіе откуда изошло? Какой адъ изрыгнулъ слово о томъ, что тело, воспринятое отъ Маріи, единосущно Божеству Слова? или что Слово превратилось въ плоть и кости, въ волосы и въ целое тело и изменилось въ собственномъ естестве? И кто вообще изъ христіанъ слышалъ, чтобы Сынъ носилъ тело призрачно, а не по естеству, или кто былъ столь нечестивъ, чтобы говорить и думать, будто самое Божество Его, единосущное Отцу, было обрезано, и что отъ совершеннаго произошло несовершенное, и что пригвожденное на древе было не тело, но сама сущность зиждительная для всякаго естества? Кто, слыша, что Слово не изъ Маріи, а изъ своей сущности претворило Себе страстное тело, назвалъ бы христіаниномъ говорящаго сіе? И кто измыслилъ это беззаконное нечестіе, чтобы придти къ мысли и сказать, будто утверждающій рожденіе тела Господня отъ Маріи мыслитъ въ Божестве уже не Троицу, а четверицу? Разсуждающіе такъ говорятъ какъ бы то, что плоть, въ которую облекся Спаситель отъ Маріи, принадлежитъ къ сущности Троицы. Откуда изрыгнули некоторые еще и то нечестіе, подобное вышесказанному, чтобы утверждать, что тело не моложе Божества Слова, но всегда было совечно ему, поелику состоитъ изъ самой премудрости? Какимъ же образомъ дерзнули такъ называемые христіане сомневаться и въ томъ, что произшедшій отъ Маріи Господь есть Сынъ Божій по существу и естеству, а по плоти отъ семени Давидова и отъ плоти святой Маріи. Кто были настолько дерзкіе, чтобы говорить, что Христосъ, пострадавшій плотію и распятый не былъ Господь и Спаситель, Богъ и Сынъ Отца? Или какимъ образомъ хотятъ именоваться христіанами говорящіе, что Слово сошло на святаго человека, какъ бы на одного изъ пророковъ, а не Само соделалось человекомъ, принявшимъ отъ Маріи тело, но что иной былъ Христосъ, а иной — Сынъ Божій, прежде Маріи и прежде вековъ сущій Сынъ Отца? Или какимъ образомъ могутъ быть христіанами говорящіе, что иной есть Богъ и иной — Слово Божіе?

Гл. 5. Все сіе различно сказанное въ памятныхъ записяхъ имеетъ одну и ту же мысль, клонящуюся къ нечестію. По причине сего разногласятъ и состязаются въ борьбе между собою хвалящіеся исповеданіемъ отцевъ, составленнымъ въ Никее. И я удивился терпеливости благочестія твоего и тому, что оно не остановило говорящихъ сіе, но предложило имъ благочестивую веру, чтобы они или, послушавъ, успокоились, или, противореча, наименованы были еретиками. Ибо вышеупомянутое несказанно и неслыханно у христіанъ, но по всему чуждо апостольскаго ученія. Посему–то я и открылъ ихъ ученіе, какъ сказано, вписавъ его въ посланіе это, дабы и только слышащій о немъ могъ увидеть заключающуюся въ немъ срамоту и нечестіе. И хотя во многомъ должно было бы обвинять и изобличать срамоту измыслившихъ сіе, однако же хорошо было бы и этимъ ограничить посланіе и ничего не писать более. Ибо столь явно открывающіеся недостатки открывать более и заниматься ими не должно, дабы людьми спорливыми они не сочтены были за сомнительные. Одно достаточно было бы отвечать на сіе и сказать, что это не есть ученіе кафолической Церкви, и не такъ мыслили отцы. Но дабы и изъ совершеннаго молчанія изобретатели золъ не сделали себе повода къ безстыдству, хорошо будетъ привести на память немногое отъ Божественныхъ Писаній; ибо можетъ быть хотя такимъ образомъ пристыженные они престанутъ отъ этихъ скверныхъ измышленій.

Гл. 6. Откуда вамъ пришло на мысль утверждать, что тело единосущно Божеству Слова? Начать съ этого хорошо для того, чтобы, когда показана будетъ нетвердость сего, и все прочее оказалось таковымъ. Итакъ изъ Писаній нельзя вывести этого, ибо оне говорятъ, что Богъ былъ въ человеческомъ теле. Но и отцы, сошедшіеся въ Никее, высказали, что не тело, а Самъ Сынъ единосущенъ Отцу. И затемъ по Писаніямъ Онъ исповедуется, какъ произшедшій изъ существа Отца, а тело — отъ Маріи. Посему или отвергните соборъ въ Никее и допускайте это, какъ еретики, или же, если хотите быть чадами отцевъ, не мыслите иначе, вопреки тому, что написали они. Ибо безразсудность такого мненія вамъ можно видеть изъ следующаго: если Слово единосущно телу, имеющему естество изъ земли, а Слово, по исповеданію отцевъ, единосущно Отцу, то и Самъ Отецъ будетъ единосущенъ телу, изъ земли произшедшему. И за что еще вы упрекаете Аріанъ, говорящихъ, что Сынъ есть тварь, когда и сами говорите, что Отецъ единосущенъ тварямъ, и переходите къ другому нечестію, утверждая, что Слово превратилось въ плоть и кости, въ волосы и нервы, и въ целое тело и изменилось въ собственномъ естестве? Въ такомъ случае благовременно сказать прямо и то, что Оно произошло изъ земли: ибо изъ земли естество костей и всего тела. Итакъ, каково же безуміе ваше, если вы воюете и противъ самихъ себя? Говоря, что Слово единосущно телу, вы уравниваете одно съ другимъ, а говоря, что Оно превратилось въ плоть, вымышляете измененіе Самого Слова. Кто же будетъ терпеть далее, когда вы даже и это только произносите? Вы уклоняетесь въ нечестіе более всякой ереси. Ибо если Слово единосущно телу, то излишнее упоминаніе о Маріи и нужда въ ней, такъ какъ тело могло быть вечно и прежде Маріи, также какъ и Само Слово, если Оно, по вашему, единосущно телу. Какая была бы и нужда въ пришествіи Слова, если бы Оно или облеклось въ единосущное Себе, или, изменившись въ собственномъ естестве, соделалось теломъ? Ибо не Само Себя восприняло Божество, чтобы облечься и въ единосущное Себе; но и не согрешило искупляющее грехи другихъ Слово, чтобы, изменившисъ въ тело, принести Себя въ жертву за Себя Самого и искупить Себя.

Гл. 7. Не такъ это; да не будетъ! Отъ семене Авраамова пріемлетъ, какъ сказалъ Апостолъ, отнюдуже долженъ бе повсему подобитися братіи (Евр. 2, 16–17) и принять подобное самъ тело. Для сего–то истинно послужила и Марія, дабы отъ нея Онъ принялъ оное и какъ собственное принесъ его за насъ. И на нее указывалъ пророчески Исаія, говоря: се Дева во чреве зачнетъ и родитъ (Ис. 7, 14). За темъ Гавріилъ посылается къ ней не просто какъ къ деве, но какъ къ Деве, обрученной мужу, чтобы изъ самаго имени обрученнаго показать, Марія есть истинно человекъ. И о рожденіи упоминаетъ Писаніе и говоритъ: повитъ Его (Лук. 2, 7) и ублажаемы были сосца, яже Онъ ссалъ (Лук. 11, 27). Принесена была и жертва, такъ какъ Рожденный разверзъ ложесна (ср. Лук. 11, 23–24). Все это были признаки раждающей Девы. И Гавріилъ не колеблясь благовествовалъ ей, говоря не просто: раждаемое въ тебе, дабы не думали, что тело отвне привводится въ нее, но: отъ тебя, дабы верили, что раждаемое произошло отъ нея по естеству, такъ какъ и естество ясно показываетъ, что невозможно, чтобы тело девы нераждающей носило млеко, и невозможно, чтобы питаемо было млекомъ и свиваемо тело, не рожденное прежде естественнымъ образомъ. Оно–то есть обрезанное на осьмый день; Его принялъ на руки Симеонъ; Оно стало отрокомъ, возрасло, было десятилетнимъ и достигло тридцатаго года (Лук. 2). Ибо не самое существо Слова, неизменное и непреложное, изменившись, было обрезано, какъ предполагаютъ некоторые, такъ какъ Самъ Спаситель говоритъ: видите Меня, яко Азъ есмь и не изменяюся (Лук. 24, 39; Мал. 3, 6); а Павелъ пишетъ: Іисусъ Христосъ вчера и днесь той же и во веки (Евр. 13, 8); но въ теле обрезанномъ, носимомъ, ядшемъ, утруждавшемся, пригвожденномъ къ древу и пострадавшемъ было безстрастное и безтелестное Слово Бога. Это тело было положено во гробъ, когда Самъ Онъ сущимъ въ темнице духовомъ сошедъ проповеда, какъ сказалъ Петръ (1 Петр. 3, 19).

Гл. 8. Что въ особенности показываетъ безуміе ихъ, такъ это то, что они говорятъ, будто Слово обратилось въ кости и плоть. Ибо, если бы это было, то не было бы нужды и въ гробе. Тогда тело само собою сошло бы проповедывать находившимся въ аде духамъ, ныне же Самъ Онъ сошелъ проповедывать, а тело Іосифъ, обвивъ плащаницею, положилъ на Голгофе (Матф. 27, 59), и чрезъ то всемъ показано было, что тело не было Словомъ, но было теломъ Слова. И это–то тело, воскресшее изъ мертвыхъ, осязалъ фома и виделъ на немъ язвы гвоздиныя, которыя терпело само Слово, видя ихъ прибиваемыми на собственномъ теле и, имея силу препятствовать, не воспрепятствовало: но и напротивъ, Само безтелесное, Оно усвояло Себе принадлежащее телу, какъ Свое собственное. Когда, напримеръ, тело Его біемо было слугою, то Онъ, какъ бы Самъ страдая, говорилъ: что Мя біеши (Іоан. 18, 23)? И неприкосновенный по естеству, однако же говорилъ: плещи Мои вдахъ на раны и лица Моего не отвратихъ отъ заплеваній (Ис. 50, 6). Ибо что претерпевало человеческое естество Слова, то, сосуществуя ему, Слово переносило на Себя, дабы мы могли причаститься Божеству Слова. И было нечто странное въ томъ, что Онъ былъ страждущимъ и не страждущимъ; страждущимъ, потому что страдало собственное Его тело, и Онъ пребывалъ въ самомъ страждущемъ (теле); — не страждущимъ, потому что Слово, будучи по естеству Богомъ, безстрастно. И Онъ былъ безтелесный въ страстномъ теле, а тело содержало въ себе безстрастное Слово, уничтожавшее немощи самаго тела. И Онъ делалъ это, и таковымъ былъ для того, чтобы, принявъ наше и принесши оное въ жертву, Самому умереть и потомъ, облекши насъ Своимъ, дать Апостолу случай сказать: подобаетъ тленному сему облещися въ нетленіе и мертвенному сему облещися въ безсмертіе (1 Кор. 15, 53).

Гл. 9. И это было не предположительно только, какъ еще некоторые думали; да не будетъ! но такъ какъ Спаситель по истине соделался действительнымъ человекомъ, то совершилось и спасеніе целаго человека. Ибо если бы Слово только предположительно было въ теле, какъ они думаютъ, а предположительно высказываемое есть призракъ, то призрачнымъ оказывается и то, что называется спасеніемъ и воскресеніемъ человековъ, по ученію нечестивейшихъ Манихеевъ. Но спасеніе наше не было призракомъ и было спасеніемъ не одного тела, но по истине целаго человека, то есть души и тела въ немъ. И такъ тело Спасителя, принятое Имъ, по Божественнымъ Писаніямъ, отъ Маріи, было действительно человеческое и истинное. Истиннымъ же было, поелику было тождественно съ нашимъ: ибо Марія была сестра наша, потому что и все мы — отъ Адама. И пусть никто не усомнится въ семъ, вспомнивши о томъ, что написалъ Лука. Ибо после воскресенія Христа изъ мертвыхъ, когда некоторымъ казалось, что они видятъ не Господа въ теле отъ Маріи, но вместо Него созерцаютъ духа, Онъ говорилъ: видите руце Мои и нозе Мои и язвы гвоздиныя, яко Самъ Азъ есмь. Осяжите и видите: яко духъ плоти и кости не имать, яко же Мене видите имуща. И сіе рекъ, показа имъ руце и нозе (Лук. 24. 39–40; ср. Іоан. 20, 25). Сими словами вместе съ темъ могутъ быть обличены и дерзнувшіе сказать, что Господь изменился въ плоть и кости; ибо Онъ не сказалъ: яко же Мене видите сущаго плоть и кости, но: имуща, дабы не думали, что Само Слово обратилось въ оныя, но верили, что Оно имеетъ сіе и прежде смерти и после воскресенія.

Гл. 10. Поелику это имеетъ за себя столь ясное доказательство, то уже излишне было бы касаться другихъ доказательствъ и ими заниматься, такъ какъ тело, въ которомъ было Слово, не единосущно Божеству, но по истине рождено отъ Маріи, и Само Слово не обратилось въ кости и плоть, но было во плоти. Ибо изреченіе Іоанна: Слово плоть бысть (Іоан. 1, 14) имеетъ такой же смыслъ, какой можно найти въ изреченіи, подобномъ сему. Такъ у Павла написано: Христосъ былъ по насъ клятва (Гал. 3, 13). И какъ не самъ Онъ соделался клятвою (проклятіемъ), но лишь потому сказано: былъ клятвою, что Онъ воспринялъ за насъ проклятіе, такъ и плоть бысть не потому, что обратился въ плоть, но потому, что за насъ воспринялъ плоть и соделался человекомъ. И потому изреченіе; Слово плоть бысть равносильно изреченію: соделался человекомъ, согласно сказанному у Іоиля: излію отъ Духа Моего на всякую плоть (Іоил. 2, 28). Не для безсловесныхъ было это обетованіе, но для человековъ, ради которыхъ и Господь соделался человекомъ. Если же это изреченіе имеетъ такой смыслъ, то во всякомъ случае по справедливости сами себя осудятъ помыслившіе, что плоть была сама отъ себя прежде Маріи, и Слово прежде нея имело человеческую душу и въ ней всегда пребывало прежде пришествія Своего. Но пусть престанутъ и говорящіе, что плоть не пріемлетъ смерти, но имеетъ безсмертную природу. Ибо если бы она не умирала, то какимъ образомъ Павелъ передалъ бы Коринфянамъ то, что и принялъ, яко Христосъ умре грехъ нашихъ ради по писаніемъ (1 Кор. 15, 3)? Какимъ же образомъ Онъ и всецело воскресъ бы, если бы прежде не умеръ? И весьма постыдятся вообще допустившіе мысль, что вместо Троицы можетъ быть четверица, если говорить, что тело воспринято отъ Маріи. Ибо если мы назовемъ тело единосущнымъ Слову, то Троица остается Троицею, такъ какъ никакое чуждое Слово въ нее не привносится, если же назовемъ воспринятое отъ Маріи тело человекомъ, то, поелику тело по существу чуждо (Слову) и Слово въ немъ пребываетъ, необходимо оказывается, вместо Троицы, четверица, вследствіе прибавленія тела.

Гл. 11 Такъ говорящіе о семъ не замечаютъ, какъ претыкаются о самихъ себя; потому что если бы они и не говорили, что тело воспринято отъ Маріи, но утверждали, что оно единосущно Слову, темъ не менее, темъ самымъ въ чемъ они лицемерятъ, чтобы не считали ихъ такъ мыслящими, они и обличены будутъ по безумію своему, допуская четверицу. Ибо какъ Сынъ, будучи, по ихъ мненію, единосущнымъ Отцу, не есть Самъ Отецъ, но называется Сыномъ, единосущнымъ въ отношеніи къ Отцу, такъ и единосущное Слову тело не есть Само Слово, но иное въ отношеніи къ Слову; если же оно иное, то, по ихъ мненію, Троица ихъ будетъ четверицею. Ибо не истинная, действительно совершенная и нераздельная Троица пріемлетъ прибавленіе, но ими измышленная. И какимъ образомъ могутъ быть христіанами измышляющіе иного помимо истиннаго Бога? Еще и въ другомъ ихъ мудрованіи можно видеть безуміе ихъ. Если на основаніи того, что тело Спасителя есть и въ Писаніяхъ называется принятымъ отъ Маріи и человеческимъ, они думаютъ, что вместо Троицы идетъ речь о четверице, съ такъ называемымъ прибавленіемъ въ теле, то они весьма заблуждаются, твореніе приравнивая Творцу и предполагая, что Божество можетъ принимать прибавленіе. И не разумеютъ они, что не для прибавленія къ Божеству Слово плоть бысть, но дабы воскресла плоть; и произошло отъ Маріи Слово не для того, чтобы сделаться лучшимъ, но дабы искупленъ былъ человеческій родъ. Да и какимъ образомъ искупленное Словомъ и оживотворенное Имъ тело можетъ сделать прибавленіе Божества оживотворившему его Слову? Напротивъ самому человеческому телу сделано великое прибавленіе отъ общенія и единенія съ нимъ Слова: изъ смертнаго оно соделалось безсмертнымъ; будучи душевнымъ, стало духовнымъ, и изъ земли произшедши прошло чрезъ врата небесныя. Троица же и по принятіи Словомъ тела отъ Маріи есть Троица, не пріемлющая ни прибавленія, ни отделенія, но всегда совершенная, и въ Троице едино Божество познается, и такимъ образомъ въ Церкви проповедуется единый Богъ, Отецъ Слова.

Гл. 12. Въ виду того же основанія замолчатъ после того и говорившіе некогда, что произшедшій отъ Маріи не есть Самъ Христосъ, Господь и Богъ: ибо если бы не Богъ былъ въ теле, какимъ образомъ произшедшій отъ Маріи тотчасъ же былъ названъ Еммануиломъ, еже есть сказаемо съ нами Богъ (Матф. 1, 23; ср. Ис. 7, 14)? Если бы Слово не было во плоти, то какимъ образомъ и Павелъ писалъ бы къ Римлянамъ: отъ нихже Христосъ по плоти, Сый надъ всеми Богъ благословенъ во веки, аминь (Рим. 9, 5)? Итакъ пусть исповедуютъ свое заблужденіе прежде отрицавшіе, что Распятый есть Богъ, убеждаемые всеми Божественными Писаніями, особенно фомою, который, после того какъ увидалъ на Немъ язвы гвоздиныя, воскликнулъ: Господь мой и Богъ мой (Іоан. 20, 28)! Ибо будучи Богъ и Господь славы, Сынъ былъ въ безславно пригвождаемомъ ко кресту и обезчещиваемомъ теле. Но тело страдало пронзенное на древе, и изъ ребръ его истекла кровь и вода, а храмъ Слова былъ исполненъ Божества. Посему–то солнце, видя Зиждителя своего претерпевавшимъ сіе въ подверженномъ поруганію теле, сокрыло лучи свои и омрачило землю. Само же тело, имея смертное естество, превыше естества своего воскресло ради Слова, въ немъ обитавшаго, стало свободнымъ отъ естественнаго тленія и соделалось облаченіемъ для Слова. Облекши же превысшее человека Слово, оно соделалось безсмертнымъ. А о томъ, что некоторые измышляютъ и говорятъ, что какъ въ каждомъ изъ пророковъ было Слово, такъ и на некотораго человека, родившагося отъ Маріи, сошло Слово, разсуждать излишне, такъ какъ безуміе ихъ явно изобличаетъ себя. Ибо, если Оно сошло такимъ образомъ, то для чего оно и Само родилось отъ Девы, а не отъ мужа и жены, какъ рожденъ и каждый изъ святыхъ? Или, коль скоро Слово сошло такимъ образомъ; для чего не говорится и о смерти каждаго, что она была понесена за насъ, а только о смерти Сего Одного? Если на каждаго изъ пророковъ сходило Слово, то для чего объ Одномъ только произшедшемъ отъ Маріи говорится, что Онъ пришелъ единою въ кончину вековъ (Евр. 9, 26)? Или же, если Слово сходило на Него такъ же какъ и на прежде бывшихъ святыхъ, для чего все другіе умершіе не воскресли, а Одинъ рожденный отъ Маріи тридневно воскресъ? Или еще коль скоро Слово сходило на Него подобно тому какъ на другихъ, то для чего Одинъ рожденный отъ Маріи называется Еммануиломъ, какъ будто бы и тело рождено отъ Нея исполненнымъ Божества? Ибо Еммануилъ толкуется: съ нами Богъ. Или также почему, если бы Онъ сошелъ такимъ образомъ, когда каждый изъ святыхъ естъ и пьетъ, и устаетъ, и умираетъ, не говорится, что онъ есть ядущій и устающій и умирающій, но говорится только объ Одномъ родившемся отъ Маріи? Ибо что терпело сіе тело, о томъ говорится такъ, какъ будто это терпело Само Слово. И между темъ какъ о всехъ другихъ говорится только то, что они произошли или рождены, объ Одномъ только рожденномъ отъ Маріи сказано: и Слово плоть бысть (Іоан. 1, 14).

Гл. 13. Изъ этого видно, что на всехъ другихъ Слово сходило для пророчествованія, но то же Слово, принявши для себя плоть отъ Маріи, явилось человекомъ, будучи по естеству и по существу Словомъ Божіимъ, по плоти же отъ семени Давидова и отъ плоти Маріи соделавшись человекомъ какъ сказалъ Павелъ (Рим. 1, 3; Гал. 4, 4 и др). Его и Отецъ указалъ на Іордане и на горе, говоря: Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, о Немже благоволихъ (Матф. 3, 17; 17, 5). Сего Аріане отвергли, а мы признаемъ, покланяемся Ему, не разделяя Сына и Слова, но зная, что Само Слово есть Сынъ, чрезъ Котораго все произошло, и мы стали свободны. Посему мы и удивились, какъ вообще между нами возникла такая распря о семъ. Но благодареніе Богу, насколько огорчены мы были, читая памятныя записи, настолько же обрадованы концемъ ихъ. Ибо возмущенные въ своей вере удалились съ согласіемъ и помирились съ исповеданіемъ благочестивой и православной веры. Это–то и меня, прежде того много обдумывавшаго дело, заставило написать сіе немногое, такъ какъ я разсудилъ, какъ бы отъ молчанія не произошла вместо радости скорбь для подавшихъ вамъ своимъ согласіемъ поводъ радоваться. Итакъ прошу прежде всего твою благосклонность, а потомъ и слушателей принять сіе посланіе съ благою совестію, и если въ немъ чего либо не достаетъ для благочестія, исправить и раскрыть мне; если же что, какъ отъ простеца въ слове, написано и несоответственно достоинству предмета и несовершенно, то признать это следствіемъ нашей немощи въ слове. Будьте здравы!

Дозде посланіе Афанасія.

Гл. 14. Итакъ, когда приведено было намъ и это посланіе, мы на основаніи слышаннаго нами отъ нихъ или отъ другихъ решились писать противъ нихъ; и такъ какъ для всехъ стало ясно, что мы никого не оклеветали, то я примусь за опроверженія ихъ, дабы ни съ какой стороны ни у кого не впасть намъ въ подозреніе, какъ оклеветывающимъ братій нашихъ, хотя я и до сихъ поръ умоляю ихъ исправить то, что кажется огорчающимъ насъ, чтобы ни они намъ не причинили вреда, ни мы имъ. Ибо мы часто и пословъ посылали къ нимъ и увещавали и еще продолжаемъ увещавать прекратить любопреніе и последовать Божественному постановленію апостоловъ и евангелистовъ, и отцевъ, и исповеданію веры простой, твердой, непоколебимой и правдивейшей во всемъ.

А между темъ иные говорили намъ въ слухъ, что не эту нашу плоть и не подобную нашей, принялъ Господь пришедши, но инаковую сравнительно съ нашею. И о если бы они говорши это къ славословію и похвале! И мы сами говоримъ, что тело Его было свято и непорочно: ибо Онъ греха не сотвори, ни обретеся лесть во устехъ Его (1 Пет. 2, 22). Это ясно всякому благочестиво говорящему и мыслящему о Христе. Впрочемъ, хотя мы и говоримъ, что непорочное тело Его, которое Онъ принялъ, тождественно съ нашимъ, однако же это самое тело у насъ согрешившихъ много ниже и хуже, не потому чтобы оно было совсемъ непохоже на Его тело и инаково, а по причине прегрешеній и грехопаденій нашихъ; потому что не иное тело принялъ Господь и иное имеемъ мы, но тоже самое тело въ Немъ сохранилось и пребыло непорочнымъ.

Гл. 15. Другіе же изъ нихъ и доселе влекомые любопреніемъ и водимые странными мненіями, а не ученіемъ отцевъ, и не держась Главы веры, изъ Которой все тело составляемо и счиневаемо осязаніемъ и связями возращеніе Божіе творитъ, какъ говоритъ Апостолъ (Ефес. 4, 16), но можетъ быть допустивши смутить свой слухъ внушеніями некоторыхъ чуждыхъ людей, ближе подходящихъ къ Валентину, Маркіону и Манихеямъ, сами более измышляютъ ложное, — какъ будто бы въ честь Христа, — нежели истинствуютъ. Когда услышатъ отъ насъ, что Христосъ имелъ наше тело, тотчасъ обращаются къ собственнымъ баснямъ, соответственнымъ ихъ любопренію, говоря, что Онъ имелъ ногти и плоть, и волосы, и все другое не такіе, какіе имеемъ мы, но имелъ иные ногти и иную плоть, и все остальное не такого качества, какъ у насъ, но инаковаго сравнительно съ нашими; этими суетными словами, по примеру Валентина и другихъ названныхъ ересей, они лукаво какъ будто хотятъ воздать честь Христу. Когда мы станемъ признавать во Христе все совершеннымъ, эти люди (обстоятельно написано о таковыхъ, много заботящяхся и ничего не делающихъ), пугая умы людей неиспорченныхъ, тотчасъ говорятъ: итакъ Онъ не имелъ нужды въ обычномъ для плоти, т. е. въ отхожемъ местоиспражненіи и другомъ? Это для нихъ кажется мудрымъ, но оказывается опаснымъ и вообще пустословіемъ, какъ говоритъ пророкъ: кто бо изыска сія изъ рукъ вашихъ (Ис. 1, 12)? Ибо о комъ изъ святыхъ и пророковъ, конечно бывшихъ людьми, а не богами, и евангелистовъ и прочихъ, состоявшихъ изъ души и тела, бывшихъ безъ всякаго сомненія, подобными намъ, писано было что нибудь относительно подобныхъ вещей? Не скорее ли о более досточестномъ засвидетельствовало Писаніе относительно святыхъ, а темъ более относительно Господа Христа?

Гл. 16, Пусть скажутъ намъ эти страшилища овецъ, пугалы голубей, гонители агнцевъ и стадъ Христовыхъ, где питался Моисей въ теченіи сорока дней? Где совершалъ естественныя отправленія Илія при потоке Харафе, когда по повеленію Божію онъ елъ заутра хлебъ и мясо къ вечеру отъ приношенія врановъ (3 Цар. 17, 6)? Странно было бы, если бы Писаніе говорило о семъ, какъ и ныне странно изследовать о томъ. Да и что пользы въ этомъ или какое пріобретеніе? Это послужитъ разве лишь поводомъ къ неверію со стороны предзанятаго мненія, при помощи пустословія и суетнаго развращенія. Пусть скажутъ намъ еще: какимъ образомъ Богъ, когда восхотелъ, соделалъ то, что въ теченіи сорока летъ не росли волосы, ни ветшала обувь, ни изнашивались или не делались грязными одежды сыновъ Израилевыхъ? Разве и они сошли съ неба? Разве и они были боги? Но ихъ не хвалятъ, но во многомъ они раздражали Бога. Не были ли они подобострастны намъ? Но Богъ хотелъ чрезъ это показать, что у Него и съ Его попущенія все можетъ быть и не быть. А дабы съ другой стороны кто–либо по причине совершавшихся между ними отъ Бога чудеснымъ образомъ действій, то есть, что у нихъ волосы не росли и одежды не ветшали и прочее, и что хлебъ ангельскій яде человекъ (Псал. 77, 25), не къ нимъ самимъ отнесъ этихъ сверхъестественныхъ действій, — для удостоверенія насъ въ этомъ Божественное Писаніе говоритъ: пусть каждый возметъ себе железный рылецъ (лопатку) за поясъ свой, да когда сядетъ на место, ископаетъ имъ (яму) и закопаетъ навозъ свой, потому что народъ святъ и Господь обитаетъ среди полка (Втор. 23, 13–14). Къ этому Евреи прибавляютъ еще сказаніе, что это типическое явленіе продолжалось у нихъ лишь до некотораго времени, именно доколе Богъ восхотелъ являть среди нихъ это чудо, и что, хотя они ели и мяса, и перепеловъ, однако же имъ не приходилось иметь естественную нужду.

Гл. 17. И если у Евреевъ ради славы отцевъ ихъ или съ обильнымъ прибавленіемъ вымысла или же и по истине это разглашается, хотя они и сами знали, что прославляемые ими были и люди, и тленные, состоявшіе изъ плоти, крови и души, а не боги: то кто можетъ снести, слыша отъ этихъ людей столь дерзкія речи о Христе, свыше пришедшемъ Слове Божіемъ и Его преславномъ и истинномъ во плоти пришествіи? Въ пришествіи Его исполнилось сказанное: искушенный по всяческимъ какъ человекъ, разве греха (Евр. 4, 15). Поэтому, хотя Онъ воистину имелъ нашу плоть, однако Ему возможно было и не делать того, что кажется для насъ унизительнымъ, а совершать то, что было досточестно и вполне приличествовало Божеству, подобно тому какъ и у сыновъ Израилевыхъ не росли волосы и одежды не делались грязными; и это все случилось съ ними, если верить преданію. А что Христосъ и одежды имелъ приготовленныя людьми, это несомненно, ибо разделиша ризы Его и объ одежде Его меташа жребія (Іоан. 19, 24; ср. Псал. 21, 19). Если же одежда была приготовлена людьми, то очевидно она была изъ шерсти и льна; а приготовленное изъ льна и шерсти было нечто бездушное и безчувственное. Но когда Онъ восхотелъ показать могущество Божества своего, то, преобразившись, явилъ лице Свое яко солнце и ризы Свои белы, яко снегъ (Матф. 17, 2). Ибо Всемогущему все возможно для того, чтобы однимъ мановеніемъ и сверхъ ожиданія даже и безчувственное и бездыханное обратить къ славе и блеску, подобно тому какъ, напримеръ, было съ жезломъ Моисея и съ обувью сыновъ Израилевыхъ. Все также признаютъ, что Апостолы были святые люди, что тела ихъ тленны, какъ и наши, но нетленны ради обитавшей въ нихъ славы Божіей. И одна тень Петра исцеляла всехъ приносимыхъ немощныхъ (Деян. 5, 15); также главотяжи и убрусцы изъ одеждъ Павла совершали чудеса (Деян. 19, 12).

Гл. 18. И для чего эти люди такъ любопытствуютъ о Боге, построяя какія–то постыдныя предположенія о томъ, о чемъ никогда никакой нужды не являлось въ беседе ни у пророка, ни у евангелиста, ни у апостола, ни у другаго писателя? Но сколько въ подобномъ роде ни говорили бы они и хотя бы сверхъ того измыслили тьмы худыхъ речей, они не ниспровергнутъ отеческой веры нашей, истинно возвещающей Христа. Ибо Христосъ родился во плоти по истине отъ Маріи Приснодевы чрезъ Святаго Духа, и тотчасъ по зачатіи называется Еммануиломъ, что значитъ: съ нами Богъ (Матф. 1, 23). И уже не раждается вторично. Затемъ Отрокъ съ Іосифомъ и Маріею бежалъ въ Египетъ, поелику искали души отрочате (Матф. 2, 20), такъ какъ Онъ, будучи во плоти, могъ быть убитъ. Но отъ волхвовъ Онъ принялъ поклоненіе, какъ истинный Богъ, во плоти родившійся, и притомъ не призрачно. Возвратившись изъ Египта, Онъ по причине опасенія Іосифа не взошелъ въ Іерусалимъ ради Архелая, такъ какъ Отрокъ могъ быть задержанъ и прежде времени потерпеть то, что Онъ имелъ потерпеть после. Кроме того Онъ былъ возбраняемъ отъ Іоанна (Матф. 3, 14), когда рабъ призналъ въ Немъ Владыку, что Онъ есть воистинну Богъ вочеловечившійся; но Владыка не принялъ отъ Своего раба чести въ техъ видахъ, дабы исполнить всяку правду (Матф. 3, 15) во плоти, въ истинномъ и совершенномъ вочеловеченіи, оставляя намъ въ этомъ спасительный примеръ. Къ тому еще Онъ и утруждался отъ пути и не просто утруждался, но и седяше (Іоан. 4, 6). Посему такъ какъ Онъ истинно вочеловечился, то взывалъ, говоря: пріидите вси труждающіися и обремененніи, и Азъ упокою вы (Матф. 11, 28), дабы показать, что Божество Его достаточно сильно для того, чтобы упокоить все множество населяющихъ міръ, къ Нему приходящихъ. И искушаемъ Онъ былъ отъ діавола и пробылъ сорокъ дней не евши и не пивши (Матф. 4, 2), дабы показать, что Божество Его ни въ чемъ не нуждается. Ибо Онъ терпелъ, не испытывая чувства голода, какъ напротивъ бываетъ у васъ съ человекомъ воздерживающимся философски, стесняющимъ себя и делающимъ надъ собою усиліе; а у Христа это было безъ всякаго лишенія, по причине истиннаго Его Божества. Но последи, говоритъ Писаніе, взалка, дабы показать истинное вочеловеченіе Божества, допускавшаго человечеству быть причастнымъ благословнымъ и истиннымъ нуждамъ для того, чтобы истинная последовательность действій Божества не уничтожала истиннаго человечества. Равнымъ образомъ и при смоковнице Онъ взалкалъ (Матф. 21, 18 и Марк. 11, 12) и сотвори истинное бреніе (Іоан. 9, 6). Но изрекъ слово къ смоковнице, какъ Богъ, и оно сбылось (Матф. 21, 19 и Марк. 11, 20). И на корабле запретилъ ветру, и онъ престалъ (Лук. 8, 24). Чрезъ плюновеніе и бреніе, словомъ Своего Божества и плюновеніемъ Своего человечества и еще бреніемъ, подобно тому какъ было при сотвореніи Адама, даровалъ слепорожденному недостававшій членъ; поелику въ Немъ было все совершенно; страдалъ Онъ во плоти, въ Божестве же былъ безстрастенъ, доколе не возсталъ изъ мертвыхъ, уже совсемъ не страждущимъ и совсемъ ктому не умирающимъ (ср. Рим. 6, 9).

Гл. 19. Если же некоторые, по той причине, что Онъ принялъ тело не отъ семени мужескаго, сочтутъ это тело инаковымъ, не совсемъ сходнымъ съ нашимъ теломъ; то на сіе должно сказать, что коль скоро признано, что оно произошло отъ Маріи, такъ оно было уже наше, ибо и Марія не иною была въ отношеніи къ телу, чемъ мы. И Адамъ не отъ семени мужескаго произошелъ, но изъ земли созданъ; но потому, что онъ былъ отъ земли, а не отъ семени мужескаго; онъ вовсе не былъ инаковымъ съ нами по телу. Ибо и мы отъ него рождены и не отличны отъ него по телу, хотя и рождены отъ семени мужескаго и ложеснъ жены. Но некоторые, часто объ этомъ мудрствовавшіе и содержавшіе это въ уме, уклонялись отъ предмета, а еще некоторые изъ нихъ же самихъ, которые приходили къ намъ, во многомъ другомъ пустословя, клеветали на мужа прославляемаго великими похвалами , и какъ я думаю, или по простоте, или по непоследовательности, или выходя изъ своихъ собственныхъ границъ и разглашая слышанное отъ него, произвели смятеніе, действительно сильнее, чемъ должно было ожидать. Но объ избытке пустословія ихъ мною достаточно сказано доселе, такъ какъ читатели понимаютъ, что мы делали это ни изъ зависти, ни изъ ненависти къ упомянутому мужу. Мы даже умоляемъ его не отделяться отъ Христовой церкви и отъ всей сладости братскаго общенія, но отложить упорство въ любопреніи объ этомъ ученіи и обратиться къ лучшему согласно сказанному: обратися, обратися Сунамитино , обратися и узримъ въ тебе (Песн. 6, 12). Однако же возвращусь снова къ предмету, какъ того требуетъ последовательность.

Гл. 20. Онъ не только самъ не желаетъ учить о совершенномъ во плоти пришествіи Христа, но и другихъ отторгаетъ отъ спасенія, внушая страхъ и говоря, что не должно учить, что Христосъ воспринялъ совершенное человечество, будто на основаніи сказаннаго: пріемляй кроткія Господь (Псал. 146, 6). Но ничего нетъ удивительнаго, и никакой разницы никто не можетъ показать въ томъ, чтобы сказать, что Господь воспринялъ плоть или, что Онъ принялъ совершенное вочеловеченіе, или же, какъ это часто бываетъ между нами, употребить какія–либо другія подобозначущія выраженія. Ибо пріемляй, сказано, кроткія Господь и: воспріятъ меня отъ стадъ овчихъ (Псал. 77, 70) и: взятся (Деян. 1, 9) и: рекоста два мужа: мужіе Галилейстіи, что стоите? Сей вознесыйся отъ васъ (Деян. 1, 11; ср. 1, 10) .

И совершенно никакой разницы не имеетъ слово воспринять въ выраженіяхъ: воспринялъ, или: принялъ, или: воспроизвелъ въ Себе Свое человечество. Этимъ выраженіемъ не испугаютъ насъ желающіе возставать на людей простыхъ. Такъ должно говорить и да не подумаетъ кто либо, что мы клевещемъ или насмешливо говоримъ эти слова о такомъ предмете. Ибо я часто сомневался писать объ этомъ, дабы кто либо не подумалъ, что мы возстаемъ противъ него по вражде: потому что никто ничемъ не повредилъ намъ, говоря по человечески, и не похитиль чего либо нашего въ міре. Но уже имея въ виду не писать, я былъ вынужденъ самою истиною къ писанію, дабы не пройти вниманіемъ кого либо изъ мыслившихъ нечто противное вере; да и благочестивые читатели впоследствіи увидятъ, что слово наше происходитъ не изъ за мірской ревности. Напротивъ намъ весьма много принесъ бы пользы этотъ мужъ, какъ въ отношеніи мірскомъ, такъ и по отношенію къ любви, если бы единомысленно во всемъ согласовался со святою Божіею церковію, а не вводилъ чуждаго ученія. И такъ отъ него ли самого, или отъ учениковъ его иначе понятое ими ученіе его разглашается какъ бы мимоходомъ въ такомъ виде и подъ такимъ предлогомъ, я этого не могу сказать. Но мы часто размышляли и приходили въ изумленіе отъ того, что ради этого ученія воздвигается ими столь упорная распря и борьба даже до смерти. И уже изъ этого мы узнаемъ, что вероятно съ какою либо и особою прикровенною мыслію разглашаютъ они это ученіе.

Гл. 21. Если кого изъ нихъ спросить, то все они отвечаютъ различно. Некоторые говорятъ, что Господь принялъ несовершенное вочеловеченіе и что Онъ соделался не совершеннымъ человекомъ. Поелику же многими это не было принято, то они въ последствіи начали притворно скрывать это, какъ то мы узнали въ точности изъ устъ ихъ. Когда мы были въ Антіохіи, намъ случилось быть у главнейшихъ изъ нихъ, между которыми былъ и епископъ Виталій, мужъ благоговейнейшій въ жизни, по поведенію и обращенію. И когда мы говорили съ нимъ, советуя и увещавая согласоваться со святою Церковію въ верованіи и оставить спорное слово, то Виталій отвечалъ: что же такое между нами? — Онъ имелъ раздоръ съ некоторымъ мужемъ уважаемымъ и знаменитымъ, епископомъ Павлиномъ, равно и Павлинъ съ Виталіемъ, вызваннымъ нами. Итакъ мы желали обоихъ ихъ привести къ миру; потому что обоимъ имъ казалось, что они проповедуютъ православную веру, и каждый имелъ раздоръ по одному поводу: Виталій поносилъ Павлина за какое–то ученіе будто бы Савелліанское. Посему, когда мы прибыли туда, то удерживались совершеннаго общенія съ Павлиномъ до техъ поръ, пока онъ не переубедилъ насъ въ томъ съ помощію письменнаго изложенія веры, которое составилъ еще прежде въ виду защиты себя предъ блаженной памяти Афанасіемъ. Онъ принесъ и передалъ намъ списокъ съ него съ подписью, сделанной рукою самого блаженной памяти отца нашего Афанасія, содержащій въ себе ясное ученіе о Троице и вместе о смысле вочеловеченія Христа, каковое изложеніе я привожу ниже. Вотъ оно:

Списокъ съ исповеданія веры, писаннаго рукою Павлина епископа.

Гл. 22. Я, Павлинъ епископъ, такъ мыслю, какъ принялъ отъ отцевъ, что есть и ипостасно существуетъ Отецъ совершенный, и ипостасно существуетъ Сынъ совершенный, и ипостасно существуетъ Духъ Святый совершенный. Посему пріемлю и предписанное толкованіе о трехъ Ипостасяхъ и единой Ипостаси или Сушности, и техъ, которые такъ мыслятъ: ибо благочестиво мыслить и исповедывать Троицу во единомъ Божестве. И о бывшемъ ради насъ вочеловеченіи Слова Отчаго такъ мыслю, какъ предписано, то есть, что согласно съ Іоанномъ, Слово плоть бысть (Іоан. 1, 14), и несогласно съ нечестивцами, говорящими, что Онъ потерпелъ измененіе, но что ради насъ Онъ соделался человекомъ, будучи рожденъ отъ святыя Девы и Святаго Духа; ибо не бездушное и не безчувственное, и не лишенное ума тело имелъ Спаситель.

И рукою епископа Афанасія приписано: ибо и невозможно было, чтобы тело Господа, ради насъ соделавшагося человекомъ, было лишено ума. Посему я анафематствую отвергающихъ исповеданную въ Никее веру и неисповедающихъ Сына произшедшимъ изъ существа Отца, иди единосущнымъ Ему. Анафематствую и говорящихъ, что Духъ Святый есть тварь, произшедшая чрезъ Сына. Еще же анафематствую ересь Савеллія и Фотина и всякую другую, последуя вере, изложенной въ Никее, и всему предписанному.

Конецъ исповеданія веры.

Гл. 23. Говорили мы также и брату Виталію и единомысленнымъ съ нимъ: что скажете и вы? Если есть что либо между вами, исправьтесь. Онъ же отвечалъ: пустъ они говорятъ. И они сказали, что не учатъ о томъ, что Христосъ соделался совершеннымъ человекомъ. Но онъ тотчасъ ответилъ: да, мы исповедуемъ, что Христосъ принялъ совершенное человечество. Это было удивительно для слышавшихъ, и они исполнились радости. Но мы, зная смыслъ такихъ, прикрытыхъ благовиднымъ предлогомъ речей, привлекавшихъ къ себе умы братій нашихъ, настаивали на точности, вопрошая: въ собственномъ ли смысле принявшимъ плоть исповедуешь ты Христа? Онъ отвечалъ: да. — А принятіе плоти отъ святыя Девы Маріи безъ семени мужа и чрезъ Святаго Духа? — Онъ и это исповедывалъ. Въ действительности ли сошедшій на землю Богъ Слово Сынъ Божій принялъ отъ Девы плоть? — Онъ съ твердостію согласился и на это. И тогда мы были въ великой радости, потому что отъ некоторыхъ, пришедшихъ къ намъ въ Кипръ и раньше упомянутыхъ чадъ мы услышали, что принятіе плоти отъ Маріи ими не всецело исповедуемо было. Когда же самъ этотъ благоговейнейшій мужъ исповедалъ, что Господь нашъ Іисусъ Христосъ восприялъ отъ Маріи плоть, то онъ еще былъ нами спрошенъ о томъ, принялъ ли Онъ и душу. Онъ и на это съ одинаковою твердостію соглашался, что говорить иначе не должно, но во всемъ истинствовать: ибо пишущему людямъ объ истине должно весь умъ свой направлять къ тому, чтобы иметь предъ очами страхъ Божій и ничего вымышленнаго не примешивать къ благовествованію Писанія.

Гл. 24. Итакъ Виталій исповедалъ, что Христосъ принялъ и душу человеческую; ибо онъ говорилъ: да, Христосъ былъ совершенный человекъ. За темъ, после того какъ мы вопросили его о душе и плоти, вопросили и о томъ, принялъ ли пришедшій Христосъ умъ? Но отрекся, онъ тотчасъ говоря: нетъ. Потомъ мы къ нему обратились съ вопросомъ: какъ же ты говоришь, что Онъ соделался совершеннымъ человекомъ? И онъ открылъ предъ нами собственный смыслъ своего разуменія; мы говоримъ, сказалъ онъ, что Онъ есть совершенный человекъ, приписывая Ему вместо ума Божество, и кроме того плоть и душу, дабы Онъ былъ совершеннымъ человекомъ, состоящимъ изъ плоти, души и Божества, полагаемаго вместо ума. Когда такимъ образомъ обнаружилось любопреніе его, мы много о семъ разсуждали и доказывали отъ Писанія то, какъ должно исповедывать, именно, что Богъ Слово принялъ все совершенно и все домостроительство совершилъ въ плотскомъ пришествіи и по воскресеніи изъ мертвыхъ соединилъ плоть съ Божествомъ въ совершенстве, такъ что имеетъ ее не иную, но всю славно одухотворенную, соединенною въ себе съ собственнымъ Божествомъ, при чемъ все совершенство завершается въ одномъ Божестве, и ныне Онъ седитъ на небе одесную Отца на престоле славы Его вечнаго господства и царства. После всехъ этихъ преній мы встали, не убедившись ни съ той ни съ другой стороны по причине оказавшагося упорства въ преніи. И нами замечено было, что речь ихъ шла не объ одномъ уме, но что кроме ума у нихъ была мысль и о другомъ: ибо некогда они не признавали и того, что Христосъ, принялъ душу. Но когда мы возражали и говорили: что же есть умъ? Думаете ли вы, что Онъ есть ипостась въ человеке? Итакъ человекъ многоразличенъ? Тогда некоторымъ подумалось, что умъ есть духъ, который въ Божественномъ Писаніи всегда приписывается человеку. Когда же мы показали, что умъ не есть духъ, такъ какъ Апостолъ ясно говоритъ: воспою умомъ, воспою духомъ (1 Кор. 14, 15): то по этому поводу было много речей; но мы не могли убедить ихъ, любящихъ споры.

Гл. 25. За темъ, когда мы еще говорили некоторымъ: что же? Утверждаете ли вы, что умъ есть ипостась? А изъ нихъ некоторые говорили, что онъ не есть ипостась отъ того, что мы убедили ихъ въ томъ, что не должно думать, будто онъ есть и такъ называемый духъ человека, по причине сказаннаго: воспою умомъ, воспою духомъ, и когда они не имели ничего сказать на это, тогда мы начали говорить: если умъ не есть ипостась, но движеніе всей нашей ипостаси, а Христа вы называете съ этой стороны умомъ: то вы вымышляете Христа не ипостаснаго и только на словахъ и призрачно допустившаго явленіе пришествія Своего во плоти. На это они не могли дать ответа. И тогда весьма печальнымъ соделалось для насъ положеніе наше; потому что между вышепоименованными и достойными хвалы братіями посеяны такія любопренія для того, чтобы вышеназванный врагъ человеческій діаволъ всегда производилъ между нами раздоры. И по таковой причине, братія, является великій вредъ для мысли; потому что если бы сначала не возбуждалось о томъ речи, все бы было бы весьма просто. Что полезнаго принесло это нововведеніе міру, или Церкви? Не принесло ли оно, напротивъ, вреда, породивши ненависть и смятеніе? Какъ только это ученіе появилось, оно стало опаснымъ; ибо не къ лучшему пути спасенія ведетъ оно. Потому что если кто не только въ этой, но и въ какой либо несравненно менее важной части не исповедуетъ истины, то это есть уже отрицаніе (догматовъ веры), такъ какъ даже и въ самомалейшемъ не должно отступать отъ пути истины. Такъ мы будемъ вести речь и противъ этого мненія, не желая ни отступать отъ образа своей жизни, ни оставлять правило святой Божіей Церкви и ея исповеданіе. Ибо никогда, никемъ изъ древнихъ не говорено было этого, ни пророкомъ, ни апостоломъ, ни евангелистомъ, никемъ либо изъ толкователей до самыхъ нашихъ временъ, и только въ наше время вышло такое ухищренное слово изъ устъ вышеназваннаго ученейшаго мужа (Аполлинарія). А мужъ этотъ получилъ образованіе не случайное, начавъ его съ наукъ предуготовительныхъ и еллинскаго ученія и искусившись во всякомъ діалектическомъ и софистическомъ искусстве, да и въ другихъ отношеніяхъ былъ по жизни честнейшій, и у православныхъ прибавалъ всегда въ любви, будучи поставляемъ въ числе самыхъ первыхъ до самаго проповеданія этого ученія. Онъ потерпелъ даже и изгнаніе за свое несогласіе съ Аріанами. Но что мне говоритъ? Велика печаль наша и горестна жизнь, потому что діаволъ всегда обыкновенно досаждаетъ намъ, какъ я уже много разъ говорилъ.

Гл. 26. Итакъ начну вести речь о семъ предмете, дабы, какъ я сказалъ, ничего не опустить изъ истины. Что пользы принесло намъ отрицаніе ума во Христе, пришедшемъ во плоти? Если ваша мысль направлена вообще къ тому, чтобы, такъ сказать, оказать услугу Господу нашему Іисусу Христу и Богу Слову и Сыну Божію, только чтобы мы не говорили о принятіи Имъ ума, дабы не допустить мысли объ умаленіи Его Божества: то гораздо более должно отдать предпочтеніе Манихеямъ, Маркіонитамъ и другимъ еретикамъ, не желавшимъ усвоять Ему плоти, дабы не сделать этимъ умаленія Божеству Его. Но не отъ человеческаго желанія получаетъ силу истина, а отъ управляющей ею Премудрости и не постижимаго домостроительства. Посему когда мы такъ исповедуемъ и учимъ несогласно съ Манихеемъ (ибо не милость оказываетъ онъ, когда научаетъ въ похвалу Христа говорить, что Онъ не принялъ плоти, но еще более отпадаетъ отъ истины, признавая призрачнымъ пришествіе Христа во плоти), то и въ настоящемъ случае пустою заслугою предъ Христомъ будетъ эта пошлая речь нашихъ братій. Ибо и у нихъ, и у насъ исповедавіе о плоти Христа правильно, если бы только они не хотели мыслить иначе, такъ какъ некоторые изъ нихъ часто увлекались, вынуждаемые силою доказательствъ, и отрицали то, что Христосъ принялъ истинную плоть, а некоторые, какъ сказано было мною выше, дерзнули говорить, что плоть единосущна Его Божеству. Но объ нихъ мы не станемъ говорить, такъ какъ они изменили свое мненіе и обличены были въ таковой нелепости теми, которые между ними самими хорошо мыслятъ о плоти. Впрочемъ, во всякомъ случае отрицать этого не будетъ вероятно и самъ благоговейнейшій Аполлинарій.

Гл. 27. Итакъ, если пришедшее на землю Слово приняло плоть отъ Маріи воистину, не отъ семени мужа, но отъ Святаго Духа, и было воистину носимо во чреве и создало Себе тело, какъ Богъ и Создатель первозданнаго человека и всего: то чрезъ это не умалилось пришедшее Слово, но пребыло въ собственномъ неизменномъ естестве. Ибо, принявши плоть, Оно не подверглось измененію какъ единосущное Богу Отцу и не стало чуждымъ Отцу и Святому Его Духу. Итакъ если ясно исповедано, что Христосъ принялъ плоть и возросъ, то Онъ уже не безъ души, — ибо все, что возрастаетъ, кроме неподвижнаго, состоитъ изъ души и тела, согласно сказанному: Іисусъ же преспеваше премудростію и возрастомъ (Лук. 2, 52); здесь указывается на возрастъ по причине плоти, возрастаніе же, какъ я сказалъ, совершается въ душе и теле. После же словъ: преспеваше возрастомъ, далее добавлено: и премудростію. Но будучи Премудростію Отца, какъ могъ Онъ преспевать въ премудрости, если бы заключавшій ее сосудъ былъ чуждъ ума человеческаго? И если бы Онъ былъ безъ ума, какъ могла бы преспевать въ душе и теле премудрость? Видишь ли, насколько насильственна мысль отвергающихъ умъ? Но противникъ говоритъ: я отрицаю лишь то, что Онъ принялъ человеческій умъ; поелику иначе мы признаемъ Его вожделевательнымъ и раздражительнымъ, такъ какъ мы имеемъ умъ вожделевательный. Говоря вообще, много суетныхъ помысловъ у людей, какъ сказано: сотвори Богъ человека простымъ, разумнымъ и сіи взыскаша себе помысловъ многихъ (Еккл. 7, 30). Но если, допуская, что Онъ принялъ человеческій умъ, будемъ приписывать Ему и относящееся до недостатковъ нашихъ, то темъ более признавая, что Онъ принялъ плоть нашу, мы, если поверимъ ихъ речамъ, придадимъ Ему отчасти и умаленіе во плоти, чего да не будетъ! Такимъ образомъ какъ во плоти пришедшее на землю Слово не потерпело умаленія, хотя и имело истинную плоть, такъ въ уме не мыслило чего либо неприличествующаго Его Божеству. Но пришедшій во плоти Господь совершалъ все, что только было благословно для плоти, души и ума человеческаго, дабы не нарушить порядка истиннаго во плоти пришествія Своего. А благословнымъ было: голодъ, жажда, утомленіе, сонъ, путешествіе, скорбь, плачъ, негодованіе. Все это въ порядке совершавшееся въ Немъ, являлось благословнымъ въ отношеніи къ истинному во плоти пришествію Его.

Гл. 28. Не написано, чтобы Онъ вожделевалъ худымъ пожеланіемъ, а имелъ благія пожеланія, какъ сказалъ: желаніемъ возжелехъ сію пасху ясти съ вами (Лук. 22, 15). Желаніе бываетъ не отъ Божества, и не отъ одной только плоти, также и не отъ души неразумной, но отъ совершеннаго человека, состоящаго изъ тела и ума, и всего, что является въ человеке. Пришедшее Слово имело все это: тело, душу, и умъ, и все, что составляетъ человека, кроме греха, кроме недостатковъ, согласно сказанному. искушенъ бывъ по всяческимъ, какъ человекъ, разве греха (Евр. 4, 15). Если же Онъ былъ искушенъ во всемъ, то стало быть все имело пришедшее Слово. Но хотя Онъ имелъ все, однако же это все не преобладало въ Немъ и Онъ соблюлъ все это непорочнымъ, будучи совершевнымъ Богомъ, рожденнымъ отъ плоти и совершенно все наполнявшимъ; Онъ былъ какъ бы художникомъ Своего всецелаго сосуда, при чемъ ни плоть не выделялась какимъ либо несообразнымъ действіемъ, ни умъ не былъ увлекаемъ какимъ либо инаковымъ, подобнымъ нашему, помысломъ. Ибо и нашъ умъ произведенъ не для того, чтобы намъ грешить, но для того, чтобы изъ действій, направляющихся у насъ въ ту и другую сторону, усматривать совершенныя и различать деланіе правды отъ противоположнаго ей. Ибо умъ словеса разсуждаетъ, гортань же брашна вкушаетъ (Іов. 12, 11; ср. 34, 3). Глазъ примечаетъ, а умъ усматриваетъ. Итакъ умъ, отъ Бога намъ дарованный, есть въ насъ способность зренія, вкуса и различенія, и онъ часто не соглашается съ темъ, что всегда совершается, если не захочетъ человекъ. Плоть же всегда, во всемъ Писаніи осуждается за пребывающую въ ней похоть. Впрочемъ вообще не самую плоть осуждаетъ слово Писанія, но осуждаетъ лишь то, что совершается ею, какъ сказалъ Апостолъ: вемъ бо, яко не живетъ во мне, сиречь во плоти моей, доброе (Рим. 7, 18), по причине происходящаго отъ плоти. А чтобы опровергнуть мненіе еретиковъ, дабы не думали они, будто для плоти потеряна надежда на воскресеніе изъ мертвыхъ, онъ же говоритъ: подобаетъ тленному сему облещися въ нетленіе, и мертвенному сему облещися въ безсмертіе (1 Кор. 15, 53), дабы отвергающій дела плоти, которыя Писаніе обыкновенно называетъ плотію, не былъ сочтенъ за отвергающаго надежду воскресенія плоти. Ибо злыя дела, въ ней бывающія, онъ ясно осудилъ, самую же плоть назвалъ святымъ храмомъ въ томъ, кто освятилъ плоть свою согласно написанному: вера же чиста предъ Богомъ и Отцемъ сія есть, еже посещати сирыхъ и вдовицъ въ скорбехъ ихъ и не скверна себе блюсти отъ міра (Іак. 1, 27). И въ другомъ месте: блаженны соблюдшіе плоть чистою . Часто говоря противъ плоти, Писаніе научаетъ насъ, что отъ нея произрастаютъ похоти и удовольствія, но противъ ума ничего не высказываетъ Писаніе, а напротивъ говоритъ: воспою умомъ, воспою духомъ (1 Кор. 14, 15) и еще: если воспою духомъ, то умъ мой безъ плода есть (1 Кор. 14, 14). Видишь, что плодъ находился въ немъ, — въ уме. И хотя бы плода не было, Апостолъ однако не поставилъ ума въ числе греховъ, а напротивъ заметилъ, что чрезъ него происходитъ плодъ.

Гл. 29. Что же тутъ ослабляетъ силу Божества Господа нашего? Чемъ омрачили силу Его чрево святой Жены, ложесна Девы, исходы родовъ, объятія Симеона, приветъ Анны, ношеніе на рукахъ Маріею, прикосновеніе блудницы, власы жены, касающіеся ногъ Его, или слезы, или положеніе во гробъ? Ибо плащаница, обвившая тело Его, не подавила чистой и величайшей силы Его; еще во утробе бывшій Іоаннъ взыгралъ, радуясь о пришествіи къ нему его Владыки, носимаго во чреве святой Девы. Родившись же и лежа въ ясляхъ, Онъ не сокрылся отъ лика Ангеловъ. Сонмы Ангеловъ посылаемы были сопутствовать пришествію Царя вековъ; воспевались победныя песни; среди пастырей возвещаемъ былъ миръ. Что же омрачило силу Его? Еще когда Онъ былъ младенцемъ, ва рукахъ носимымъ, является знаменіе звезды отъ востока, за темъ следуетъ пришествіе волхвовъ, поклоненіе и дароприношеніе, вопрошеніе царемъ книжниковъ, ответъ о Немъ, исповеданіе. Все это и другое, что затемъ следовало, по Евангеліямъ, чемъ можетъ быть противно Божеству Его? Какое прикрытіе произвело въ Немъ, какъ это бываетъ съ нами, принятіе плоти? Онъ запрещаетъ волненію и ветрамъ, и морю, и не удерживается плотію сила Божества Его, совершая то, что сообразно съ природою Божества. И между темъ какъ плоть представляетъ собою бремя и тяжесть, Онъ не задерживается тяжестію: ибо шествуетъ по водамъ, какъ не изменный Богъ, пребывающій во плоти, но неизменяемый отъ плоти. И взываетъ гласомъ: Лазаре, гряди вонъ (Іоан. 11, 43), не имея противодействія въ Своей плоти, при чемъ и Божество не поработилось совершенному вочеловеченію во плоти.

Гл. 30. И многое мне можно было бы говорить. Христосъ возстаетъ изъ мертвыхъ, сокрушаеть запоры ада, взялъ и извелъ оттуда пленниковъ, и тридневно воскресши въ этой святой плоти, святой душе и уме и во всемъ сосуде, въ соединеніи съ Божествомъ явился совершеннымъ человекомъ соединивъ человечество съ Божествомъ Своимъ, после чего смерть Имъ ктому не обладаетъ (Рим. 6, 9). Соединившись съ Божествомъ, Онъ и грубое тело сделалъ тонкимъ, входя дверемъ затвореннымъ (Іоан. 20, 19), и по входе показывая плоть и кости, дабы явить спасительную силу Свою, утвердить надежду нашу на то, что все совершило пришедшее на землю Слово, и въ этомъ самомъ теле славно вознесшись, возсело одесную Отца, не терпя препятствія отъ бремени, не пребывая и вне тела, но воздвигши тело духовное. Если наше тело сеется въ тленiе, востаетъ въ нетленіи, сеется тело душевное, востаетъ тело духовное (1 Кор. 15, 42): то насколько более должно думать такъ о теле единосущнаго Сына Божія? Посему исполнилось сказанное: не даси преподобному Твоему видети истленія, и не оставиши души Моея во аде (Псал. 15, 10). Это все сказано мною о совершенномъ Его вочеловеченіи, дабы не подумали некоторые, что Онъ, воспринявъ совершенную плоть, исполнялъ неразумныя требованія плоти. Никто изъ благочестиво верующихъ не мыслитъ такъ о Немъ и не говоритъ. Если же никто не думаетъ о Немъ, что Онъ совершалъ неразумныя дела плоти, то не долженъ думать и того, что Онъ творилъ неразумныя дела ума. А что совершенно вочеловечилось пришедшее Слово, это ясно. И если мы говоримъ: совершенно, то утверждаемъ, что не два Христа, не два Царя Сына Божія, но тотъ же самый есть Богъ и тотъ же самый — человекъ, не какъ бы въ человеке обитавшій, но Самъ всецело вочеловечился, не человекъ бывшій и затемъ достигшій совершенствъ Божества, но Богъ, сошедшій съ небесъ и въ Себе Самомъ воспроизведшій собственное человечество, силою Божества Своего, какъ говоритъ Писаніе: Слово плоть бысть. Сказано же: Слово плоть бысть, дабы ее подумали некоторые, что первымъ былъ человекъ, а Христосъ пришелъ въ человека; поэтому Божественное Евангеліе первымъ поставило Слово, а затемъ исповедало плоть, говоря: Слово плоть бысть. Ибо не сказано: плоть стала Словомъ, дабы показать первымъ сошедшее съ небесъ Слово, для Себя составившее плоть изъ ложеснъ святыя Девы и все человечество совершенно въ Себе воспроизведшее; потому что хотя и сказано: Слово плоть бысть, но это не значитъ, что Слово обратилось въ плоть и такимъ образомъ Слово стало плотію или что Божество переменилось въ плоть, но что вместе съ Божествомъ пришедшій Богъ Слово принялъ собственное человечество.

Гл. 31. И преспеваше, сказано, Іисусъ возрастомъ и премудростію (Лук. 2, 52). Не имея ума человечеекаго, какъ Онъ могъ преспевать, какъ уже сказано было мною, и какъ свидетельствуетъ о Семъ Слове святый Божій пророкъ Исаія, сказавшій: се уразумеетъ Отрокъ Мой возлюбленный, о Немъ же благоволихъ (Ис. 42, 1; ср. Матф. 12, 18; 3, 17 и др)? Разве не видишь, что изреченіе: уразумеетъ относится къ совершенному вочеловеченію? Ибо никто не можетъ разуметь, не имея ума; а на Божестве неисполнимо это, потому что не нуждается въ разуменіи Божество, которое есть Само разумъ, и не нуждается въ премудрости, какъ Самопремудрость; но изреченіе: разумеетъ принимается объ уме человеческомъ. Кроме того, какимъ образомъ Онъ алкалъ, скажи мне? Если бы Онъ былъ только плотію, то какъ могъ помнить объ алчбе? И если бы Онъ состоялъ изъ одной души и тела, — души, не имеющей разумной способности ума, мышленія человеческаго, — разумею не худое, но направленное къ благословной нужде, какъ приличествуетъ Божеству, — то какъ Онъ могъ алкать или помышлять объ алчбе? Какимъ образомъ Онъ могъ скорбеть, скажи мне, если душа Его не имела ума, или размышлять, если душа Его была неразумна, или если плоть была бездушна? Онъ не могъ бы впадать ни въ скорбь, ни въ уныніе. Есть и еще много такого, о чемъ размышляя, мы должны были бы ведать, что ухищренныя мудрованія излишни и более поражаютъ самихъ же желающихъ размышлять о томъ, что выше должнаго, и не умеряющихъ себя въ меру, указанную намъ въ увещаніи, сделанномъ святейшимъ Апостоломъ, сказавшимъ, чтобы не мудрствовати паче, еже подобаетъ мудрствовати (Рим. 12, 3).

Гл. 32. Но намъ противопоставляютъ некоторыя изреченія Писанія, какъ–то: мы же умъ Христовъ имамы (1 Кор. 2, 16), и говорятъ: видишь ли, что умъ Христовъ иной, въ сравненіи съ нашимъ? О, великая простота человеческая! Каждый опирается на то въ Писаніи, на что хочетъ, и въ чемъ желаетъ казаться мудрымъ, въ томъ более оказывается невеждою. Но хотя мы и невежды словомъ, но не разумомъ согласно сказанному (2 Кор. 11, 6), и будучи очень посредственны, удивляемся такимъ людямъ, устремившимъ умъ свой къ наукамъ, однако же въ мысли у насъ является состояніе недоуменія относительно того, почему они принимаютъ это изреченіе всецело за подтвержденіе своего вообще столь безплоднаго любопренія, между темъ какъ на самомъ деле нетъ тутъ даже и вида какой либо связи съ таковымъ ученіемъ. Ибо мы, сказано, умъ Христовъ имамы. Что же такое Христосъ, должно спросить у нихъ, или что такое умъ Христовъ? Здесь, какъ оказывается, они думаютъ, что иное есть Христосъ, а иное Божество Его. Если вместо ума они принимаютъ Христа, а Христомъ называютъ одно во плоти пришествіе Христа, то этимъ пытаются они вести насъ еще къ иному изысканію. Что Христосъ со времени плотскаго пришествія сталъ ясно именоваться Богомъ Словомъ и Сыномъ Божімъ, это очевидно. А если и предшествовали сему свидетельства о томъ, что Онъ называемъ былъ Христомъ и до пришествія во плоти, то после пришествія они исполнились, такъ какъ ни Божество не отделяется отъ имени Христа, ни во плоти пришествіе и вочеловеченіе Его не именовалось безъ таковаго названія, какъ сказано: да не речеши въ сердцы твоемъ: кто взыдетъ на небо? Сиречь Христа свести: или кто снидетъ въ бездну? сиречь Христа отъ мертвыхъ возвести (Рим. 10, 6–7)? И еще Самъ Онъ говоритъ: да знаютъ Тебе единаго истиннаго Бога и Его же послалъ еси Іисуса Христа (Іоан. 17, 3). Слова: послалъ еси относятся къ посланію свыше, но не должны быть отделяемы и отъ сказаннаго Петромъ: Іисуса Назореа, мужа извествованна въ васъ чудесы, и знаменіи, Котораго помаза Богъ Духомъ Святымъ (Деян. 2, 22; 10, 38), и тому подобное.

Гл. 33. За темъ любезнейшіе братія наши, желая во все внести свои спорныя мненія, не безъ дерзновенія проповедуютъ еще, что и Божество Его страдало, основываясь на изреченіи: аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли (1 Кор. 2, 8). Некоторые изъ учениковъ Аполлинарія, не разумея сего, какъ я думаю, и извергая вместе съ другими заблужденіями и это, желаютъ казаться мудрствующими. Я удивился бы, если бы самъ онъ такъ говорилъ. Неудивительно, если Божественное Писаніе сказало, что Господь славы былъ распятъ. Ибо мы также исповедуемъ и Господа славы и въ то же время Его во плоти пришествіе; потому что нераздельно отъ Божества Его во плоти пришествіе, такъ какъ и то, и другое предполагаетъ для себя благословное основаніе, и все дело воплощенія соединено у насъ въ одномъ домостроительстве и одномъ совершенстве. Христосъ проповедуется у насъ и веруется, какъ способный къ страданіямъ не какъ Самъ по Себе пострадавшій и не такъ, что Иной есть пострадавшій и Иной есть Господь, равнымъ образомъ не такъ, чтобы пострадало Божество; но такъ, что пострадалъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ, между темъ какъ Божество Его пребываеть неизменнымъ и безстрастнымъ, страждетъ во плоти и однакоже остается безстрастнымъ. Ибо если Христосъ умеръ за насъ и умеръ действительно, то не Божество Его умерло, но Онъ умеръ во плоти, согласно сказанному: умерщвленъ бывъ плотiю, оживъ же духомъ (1 Петр. 3, 18) и еще: Христу пострадавшу за ны плотію (1 Петр. 4, 1). Дивно Онъ исповедуется нами и пострадавшимъ воистину, и безстрастнымъ воистину, такъ Божество Его не страдало по причине неизменности, безстрастія и единосущія со Отцемъ, страдала же плоть, но такъ, что Божество не разделено было во время страданія съ человечествомъ Его; потому что и Божество, и человечество соприсутствовали, когда Христосъ страдалъ на кресте плотію, но пребывалъ безстрастнымъ по Божеству, дабы мы имели оправданіе уже не во плоти только, но въ Божестве, и дабы въ Божестве, и во плоти, въ обоихъ вместе совершилось спасеніе наше. Ибо Христосъ для насъ не есть простой человекъ, но Слово ипостасное, воплощенное и Богъ, соделавшійся воистину человекомъ, такъ какъ мы имеемъ надежду не на человека, но на Божество, и имеемъ Бога не страждущаго, но безстрастнаго, однако же не безъ страданія соделавшаго спасеніе наше, но въ смерти за насъ и въ принесеніи Себя Самого въ жертву Отцу за наши души очистившаго насъ въ крови Своей, раздравшаго еже на насъ рукописаніе и пригвоздившаго е на кресте, какъ повсюду учитъ насъ Писаніе (Кол. 2, 14; Евр. 9, 12. 26. 28 и мн. др).

Гл. 34. И многое мне можно было сказать въ подтвержденіе сего, если бы въ томъ была нужда. Въ другихъ местахъ, выясняя эту мысль о несомненномъ спасеніи нашемъ, мы также говорили, что какъ отъ окропленія кровію являются крапины на одежде, при чемъ тело носящаго одежду не бываетъ омочено въ крови, однако же окропленіе одежды вменяется не одежде, а человеку, носящему ее: такъ и страданіе не на Божество падало, а совершилось въ человечестве, однакоже вменено было не одному человечеству, но, дабы въ домостроительстве спасенія не исполнилось изреченіе: проклятъ всякій, иже надеется на человека (Іер. 17, 5), вменено было и Божеству, хотя Божество не страждетъ, для того, чтобы спасеніе чрезъ Христово страданіе святою Божіей Церковію приписываемо было и Божеству. Но я опять опасаюсь, чтобы кто либо изъ любящихъ гоняться за словами не захотелъ умозаключать более, чемъ сколько даетъ къ тому возможности сделанное мною уподобленіе. Ибо и въ Писаніи не всякая притча принимается въ полномъ значеніи, какъ напримеръ скименъ львовъ Іуда (Быт. 49, 9) принимается только въ отношеніи къ преимуществу силы и царственному положенію животнаго, но не къ безсловесности и хищничеству его. Такъ и въ отношеніи къ одежде не въ смысле одеванія и раздеванія, но во первыхъ согласно сказанному: въ лепоту облечеся (Псал. 92, 1), и во вторыхъ: облечеся въ силу и препоясася (тамъ же), въ чемъ исполняется слово святейшаго Апостола: что Онъ ктому уже не умираетъ, смерть Имъ ктому не обладаетъ (Рим. 6, 9). Тогда какъ это имеетъ таковый смыслъ, братія наши желаютъ въ подтвержденіе своего ученія приводить изреченіе: мы, же умъ Христовъ имамы (1 Кор. 2, 16). Речью своею, въ которой высказывается это мненіе, они наводятъ насъ на предположеніе, что они разумеютъ некоторый другой, умъ Христовъ. Если же они не думаютъ, что Божество существуетъ вне человечества, но что существуетъ одно домостроительство, то что же особеннаго представляетъ такъ называемый умъ Христовъ? Разве не существуетъ Самъ по Себе Богъ Слово, не имеющій ума человеческаго въ Своемъ пришествіи во плоти, какъ говорятъ они? Разве Христосъ имеетъ иной умъ, помимо Ипостаси Божества Своего? Или разве имеетъ Божественное Писаніе обычай говорить намъ словами въ несобственномъ смысле при представленіи случающагося съ нами.

Гл. 35. И действительно всякій благочестивый человекъ жительствуетъ не по уму человеческому, а по уму Христову, по уму, который отъ Христа исполняется разуменіемъ, по справедливости приписывается Христу, во Христе обитатъ посредствомъ исповеданія веры, чрезъ Христа спасается делами праведными. Это есть умъ Христовъ, который можетъ быть въ насъ и однако же не заставляетъ Христа быть въ определенномъ месте: ибо везде существуетъ Отецъ и Сынъ, и Святый Духъ и въ насъ пребываетъ духовно, если мы будемъ Его достойны, такъ какъ нетъ никакого места, которое заключало бы въ себе Его и Отца Его, и Святаго Его Духа, но силою Божества Своего Онъ является во всемъ и ни съ чемъ не смешивается по причине того, что существо Его не имеетъ ничего общаго и несравнимо ни съ чемъ другимъ, и что Божество Его чисто и необъятно. Но когда Апостолъ говоритъ: мы же умъ Христово имамы, тогда что мы будемъ разуметь? Имелъ ли Апостолъ собственный человеческій умъ? Или нося въ себе умъ Христовъ, онъ лишался собственнаго ума, и вместо собственнаго имелъ умъ Христовъ? Не совсемъ такъ. Каждый изъ слышащихъ сіе согласится, что онъ имелъ собственный умъ и вместе носилъ въ себе умъ Христовъ, украсившій его богочестіемъ и веденіемъ, и небеснымъ сожительствомъ съ Богомъ. Посему, если онъ, имея собственный умъ, носилъ въ себе и умъ Христовъ, то и Самъ Христосъ Слово былъ умъ, если такъ должно говорить, поелику некоторымъ угодно было называть умъ Богомъ. Но ни я, ни кто либо изъ сыновъ Церкви не почитаетъ нашъ умъ ипостасію, а считаемъ некоторою силого, отъ Бога намъ данною и въ насъ существующею. Христа же я называю Ипостасію, какъ и все верные исповедуютъ; исповедую Его и Богомъ, и Господомъ, отъ Отца рожденнымъ, Совершеннымъ отъ Совершеннаго, Светомъ отъ Света, и Богомъ отъ Бога. И однако на томъ же основаніи Онъ, будучи Самъ въ Себе умъ, какъ учитъ о Немъ святый Апостолъ, говоря: мы же умъ Христовъ имамы, и Самъ имелъ Свой собственный умъ и свидетельствуемые отъ Него. И они исполнены были ума Христова такъ, чтобы благодать Его могла въ нихъ самихъ совершаться.

Гл. 36. Итакъ ничто не отступаетъ отъ предложеннаго нами сравненія въ томъ, чтобы понимать то и о Христе, именно, что Онъ, будучи Самъ въ Себе Богъ, хотя и былъ причастенъ уму человеческому, какъ былъ причастенъ также и плоти, и крови, и имелъ душу человеческую, однако не былъ порабощенъ отъ ума. Ибо если и Апостолъ, получившій отъ природы собственный человеческій умъ и кроме того другой умъ отъ сопричастія дару, дарованію и благодати, жилъ уже не по собственному уму, но при отличномъ руководстве природы украшался умомъ Христовымъ: то насколько более Богъ Слово, въ Самомъ Себе имеющій всякое совершенство, будучи Самосовершенъ, Самобогъ, Самосила, Самоумъ, Самосветъ, имелъ полноты, или лучше сказать совершенства въ уме и во всемъ теле, Своимъ во плоти пришествіемъ соделавъ намъ во всемъ спасеніе! Итакъ должно отвергнуть таковое ученіе, не имеющее догматическаго значенія, а также должно остерегаться допускать, будто во Христе не все совершенно и безгрешно. Ибо все истинно сотворило пришедшее Слово, совершая преднаписанное о Немъ, согласно Писанію: се Дева во чреве зачнетъ (Ис. 7, 14) и прочее; воистину Оно носимо было во утробе, также какъ и не призрачно, а воистину и зачато было во чреве, обитало во плоти воистину, имело плоть и душу воистину и умъ во истину и все что есть человеческаго воистину, кроме греха. И Оно рождено было изъ девическихъ ложеснъ и отъ святыя Девы воистину, а не отъ семени мужа, воистину плоть имело и душу, и умъ, какъ я сказалъ, воистину прошло путями рожденія, и въ ясляхъ повито было воистину, было носимо Маріею, отправлялось въ Египетъ и потомъ изъ Египта обратно принесено было, возвращено въ Назаретъ, приходило на Іорданъ и было крещено отъ Іоанна, искушаемо было затемъ отъ діавола, воистину избирало учениковъ и проповедало царствіе небесное; и все остальное оказывается бывшимъ воистину. Также бывъ предано Іудою, и схвачено Іудеями, Оно было приведено къ Понтію Піилату и отъ него осуждено на смерть; воистину преданное кресту говорило: жажду, дайте мне пить (Іоан. 19, 28); принявъ оцетъ съ желчію и вкусивши, не приняло более питія; ко кресту пригвожденное, Оно воистину вопіяло: Или, Или, лима савахфани (Матф. 27, 48) и за темъ воистину преклонивъ главу, испустило духъ (Матф. 27, 50). После того воистину тело Его было снято со креста и воистину взято и обвито отъ Іосифа плащаницею, было положено воистину во гробе, къ которому и приваленъ былъ камень. Затемъ Божествомъ Своимъ съ душею Оно сходило во адъ и разрешивши крепостію и силою Своею связанныхъ въ немъ, вышло оттуда, какъ Богъ Слово со святою душею, вместе съ которою и ихъ избавило отъ плена, тридневно воскресши воистину съ теломъ и душею и воистину со всемъ составомъ. Потомъ въ продолженіи сорока дней находилось съ учениками и, благословивъ ихъ на горе Елеонской воистину, взошло на небо воистину, между темъ какъ ученики Его смотрели до техъ поръ, пока Оно не подъято было облаками воистину, после чего возсело и седитъ одесную Отца воистину, самымъ теломъ и Божествомъ въ совершенномъ человечестве, которымъ соединило все воедино и въ одно духовное совершенство, будучи Богомъ во славе седящимъ, чтобы судить живыхъ и мертвыхъ, для чего имеетъ придти воистину. И ничего нетъ въ Немъ уклоняющагося отъ истины, но все, будучи совершеннымъ, совершенно и въ совершенстве въ Немъ соделано.

Гл. 37. Полагая, что о семъ речъ ведена была нами доселе хорошо, мы сочли достаточнымъ сказаннаго о томъ. А о какихъ еще пустословіяхъ мы наслышаны отъ произносившихъ таковыя, ихъ необходимо теперь показать. И хотя мы не верили, чтобы это такъ и говорилось ими самими, однакоже о слышанномъ не умолчимъ. Такъ некорые дерзнули даже говорить, что иные изъ нихъ учатъ о Маріи, будто она после рожденія Христа сожительствовала съ мужемъ своимъ Іосифомъ. Удивляюсь, если они говорятъ это. Есть и другіе, говорящіе это, которыхъ мы также причислили къ раскольникамъ въ томъ посланіи, которое мы написали къ некоторымъ, живущимъ въ Аравіи, по просьбе ихъ, противъ говорящихъ сіе. Тамъ мы многое сказали о семъ въ опроверженіе ихъ. Въ своемъ месте я предложу, съ Божіею помощію, опроверженіе этой особенной ереси. Другіе же говорили, что старецъ (Аполлинарій) высказывалъ, будто въ первое воскресеніе мы совершимъ тысячелетній періодъ, въ который будемъ жить также, какъ и ныне, напримеръ соблюдая законъ и другое и все, что употребляется теперь въ міре, то есть будемъ причастны браку, обрезанію и иному подобному. Мы не совсемъ веримъ тому, чтобы онъ этому училъ; но, какъ некоторые утверждали, онъ будто бы высказывалъ это.

Впрочемъ, что объ этомъ тысячелетіи написано, именно въ Апокалипсисе Іоанна, и что эта книга пользуется доверіемъ у весьма многихъ, притомъ благочестивыхъ, это несомненно. Но и весьма многіе, читающіе эту книгу, притомъ благоговейные, сведущіе въ предметахъ духовныхъ и духовно изложенное въ ней принимающіе за истинное, признаются, что это должно быть изъясняемо съ глубокимъ пониманіемъ смысла: ибо тамъ не только это сказано въ глубокомъ смысле, но и многое другое.

Гл. 38. Но въ настоящее время я лишь кратко касаюсь этого въ своей речи для напоминанія, дабы благочестивые знали, что у всякаго желающаго преступать пределы святой Божіей Церкви и преданія пророческаго и апостольскаго, надежду веры и ученія, разумъ отъ одного неважнаго предположенія и краткаго слова, по необдуманности и, можетъ быть, уклоненію отъ последовательности мышленія, можетъ обратиться къ великому пустословію, скользкимъ предположеніямъ, несообразнымъ и страннымъ изысканіямъ и родословіемъ безконечнымъ, по изреченію Апостола (1 Тим. 1, 4). Что ученіе о тысячелетнемъ періоде очень неосмысленно, и не нуждается въ толкованіи, это ясно каждому обладающему смысломъ, такъ что таковая мудрость и таковое предположеніе ихъ ума не нуждается даже и въ изследованіи. Ибо если мы воскреснемъ для того, чтобы снова обрезываться, то на какомъ основаніи мы прежде не приняли обрезанія? Въ такомъ случае для этого более насъ необходимыми являются издавна признавшіе совершенство его и предвосхитившіе совершенство въ сей жизни у будущаго совершенства . Но къ чему же тогда сказанное у Апостола: аще обрезаетеся, Христосъ васъ ничто же пользуетъ (Гал. 5, 2) и: иже закономъ оправдаетеся: отъ благодати отпадосте (Гал. 5, 4)? И какимъ образомъ исполнится сказанное Господомъ: въ воскресенiе бо ни женятся, ни посягаютъ, но равни суть Ангеломъ (Матф. 22, 30 и Лук. 20, 36)? Но изреченія: сядете на трапезе Отца Моего, ядя и пія (Лук. 22, 30) и: егда е пію ново съ вами во царствіи небесномъ (Мар. 14, 25), съ прибавленіемъ словъ: ново и: на трапезе царства имеютъ иной смыслъ. Да и сами мы, наученные отъ Божественныхь словесъ, утверждаемъ, что тамъ будетъ некоторое причастіе безсмертнаго питанія и пищи, о чемъ сказано: ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Богъ любящимъ Его (1 Кор. 2, 9). Но говорятъ, что сначала, въ теченіе тысячелетія мы будемъ пользоваться естествеными удовольствіями безъ труда и печали, а по истеченіи тысячелетія будемъ причастны и тому, о чемъ сказано въ словахъ: ихже око не виде и ухо не слыша.

Гл. 39. Но эта речь ихъ противоречитъ всему ученію Писанія. Законъ никого не привелъ къ совершенству, а между темъ намъ повелеваютъ соблюдать его по воскресеніи; святой законъ, отъ Господа данный, чрезъ Моисея пестунъ намъ бысть во Христа (Гал. 3, 24); какъ много низшій людей усовершившихся, онъ имелъ порученіе приводить къ совершеннейшему; когда же пришелъ совершенный Христосъ и Владыка, то Онъ принялъ отъ руки детоводительствовавшаго закона детоводимыхъ, то есть Церковь, состоящую изъ верныхъ, какъ бы святую деву, и когда мы чрезъ законъ, — пестуна познали Того, Кто больше закона, то есть Совершителя Іисуса. После этого какъ не покажется следствіемъ скудоумія и простоты ученіе говорящихъ, будто после усовершенія, даннаго Христомъ, снова настанетъ нужда въ детоводителе, чтобы намъ возвратиться къ началу писменъ и ученія и возложенія рукъ, согласно написанному (Евр. 5, 12 и 6, 2)? Между темъ Апостолъ ясно говоритъ намъ: все обветшавающее и состаревающееся близъ есть истленія (Евр. 8, 13), что сказано о Ветхомъ Завете и законоположеніи; прелагаему бо, говоритъ онъ, священству, по нужде и закону премененіе бываетъ (Евр. 7, 12). Если же Ветхій Заветъ премененъ и установленъ Новый, то кто столь дерзновенно снова вводитъ для насъ въ употребленіе ветхій, прелагая новый въ ветхость, уготовляя отпаденіе отъ благодати и пытаясь отвратить насъ отъ плода заслугъ Христовыхъ?

Сокращенно изъяснивъ это и считая изъясненіе достаточнымъ, въ виду объема всего творенія, перейдемъ, возлюбленные, къ последующему, призывая по обычаю Бога въ помощники для изложенія остальныхъ ересей, для повествованія о нихъ и опроверженія ихъ.

 

Противъ Антидикомарiанитовъ. Пятьдесятъ осмая, а по общему порядку семдесятъ осмая ересь

Глава 1. Отъ этой ереси, некоторыми называемой Димиритскою или отрицающею умъ въ человеческой природе Христа, возникли еще некоторыя безпокойства, особенно въ Аравіи; донесено же о томъ нашему смиренію некоторыми людьми благоговейными. И хотя мы ранее написали посланіе объ этомъ предмете, однако же и здесь, при исчисленіи ересей по порядку, приведемъ это самое посланіе противъ означенной ереси, съ присоединеніемъ къ нему или съ изъятіемъ изъ него того, что следуетъ, по разсужденію.

Некоторые изъ Антидикомаріанитовъ, имея какъ бы вражду къ Деве и желая унизить славу ея, завистію–ли какою побуждаемые или заблужденіемъ, и изъ желанія нанести вредъ душамъ людей, дерзнули говорить, что Святая Марія, после рожденія Храста, сожительствовала съ мужемъ, то есть, съ самимъ Іосифомъ. И говорятъ, какъ сказано мною выше, что это мненіе было высказано самимъ старцемъ Аполлинаріемъ, или кемъ либо изъ учениковъ его; но я сомневаюсь. А о говорящихъ это имею нужду говорить. И чтобы не принимать на себя вторичнаго труда, я приведу въ последовательномъ порядке написанное въ Аравійскую страну посланіе, о которомъ я выше сказалъ. Вотъ оно:

Гл. 2. Всечестнейшимъ господамъ моимъ и возлюбленнейшимъ чадамъ, и истиннымъ братіямъ, и единовернымъ православнымъ отъ священника до мірянина, и оглашаемымъ въ Аравіи, Епифаній, меньшій изъ епископовъ, желаетъ здравствовать.

Въ настоящее время есть нечто такое, чему следуетъ и удивляться, и не удивляться. Удивляться, потому что въ наше время все исполняется; и не удивляться, потому что это должно исполняться. Ибо ныне изъ человеческихъ разсужденій и размышленій ежедневно все более и более возникаетъ у насъ ложное мудрованіе, стремящееся къ худшему и оставляющее Апостольское ученіе, какъ предсказалъ святейшій Апостолъ: яко отступятъ нецыи отъ здраваго ученія, внемлюще баснемъ и ученіемъ бесовскимъ, и прочее (1 Тим. 4, 1; ср. 1, 4. 10). Люди стараются более о томъ, нельзя ли какъ нибудь изыскать и измыслить пути лукавые, нежели о томъ, чтобы исполнять заповедь, научающую искать добраго и благопріятнаго (ср. Флп. 4, 8), или говорящую: слово да бываетъ солію растворено, да подастъ благодатъ слушающимъ (Кол. 4, 6). И о если бы мы поразмыслили о томъ, откуда происходитъ то, что на каждый день возобновляется у насъ злое, и что сами мы будемъ похожи на необразованныхъ, не внемля словамъ Божественнымъ и пророчественнымъ! Надлежитъ этому исполниться. Ибо во всехъ частяхъ веры должно совершиться сказанное: Сынъ человеческій пришедъ убо обрящетъ ли веру на земли (Лук. 18, 8)? Потому что до чего дошло помышленіе человеческое прилежащее на злое отъ юности (Быт. 8, 21)? Какія частя веры не погубило оно? Въ какомъ ученіи злосоветованіе не разстроило того, что полезно? А между темъ было бы приличнее всего и соответственнее устройству разумной природы более помышлять о честномъ (Флп. 4, 8) и стараться къ этому прилежать, хотя бы то было и вопреки природе, нежели, усиливаясь стремиться къ худшему, превращать истинное въ безчестное.

Гл. 3. И после того, какъ все переполнилось въ наше время, и хулы и все чуждое святаго Духа, люди обращаются еще къ другимъ новостямъ. Одни хулятъ Отца, Бога всяческихъ и Зиждителя, это — такъ называемые Гностики. Другіе же, называемые Маркіонитами и Архонтиками и имъ последовавшіе Манихеи, но безъ праведнаго некотораго смотренія Божія получившіе наименованіе неистовствующихъ  — все эти съ большею частію другихъ еретиковъ, разумею Каинитовъ, Ситіанъ, Мелхиседекіанъ, Колорвасіанъ, Кердоніанъ и другихъ, произносятъ хулу на Отца всяческихъ, отрицая, что Онъ есть Богъ, глаголавшій въ законе и пророкахъ и праведно покланяемый отъ всехъ тварей, какъ Творецъ и Зиждитель. Вместе съ почитаніемъ они пытаются уничтожить и владычество, отрицаясь отъ истинно Сущаго, и измышляя въ баснословящемъ уме своемъ другаго не сущаго, чтобы и отъ Сущаго отпасть и измышляемаго не найти. Такъ пустословіе и сеяніе діавола обыкло производить таковое смятеніе мыслей и помрачеченіе, чрезъ хульные помыслы возбуждая умъ людей сотворенныхъ воинствовать противъ Владыки своего злыми измышленіями и отрицаніями. Но и отъ этого еще уклонившись некоторые дерзнули перейти къ другому нечестію, отрицаясь единаго искупившаго ихъ Владыки, единороднаго Отрока Iисуса Христа, Сына, Бога живаго, истинно сущаго, отъ Отца рожденнаго безначально и безлетно, всегда сущаго отъ Отца и со Отцемъ сущаго, рожденнаго же непостижимо и непорочно, единосущнаго Отцу и не инаковаго со Отцемъ. Обезумевъ, они, подобно бешенымъ собакамъ, поднимаютъ лай на собственнаго своего Владыку; подобно тому Іудеи, изначала Его не познавшіе, названы пси неміи (Ис. 56, 10), справедливо удостоенные пророкомъ таковаго наименованія за безстыдное устремленіе ихъ противъ Господа и Его пришествія, какъ то и въ действительности можно видеть: ибо говорятъ, что бешеныя собаки называются немыми по той причине, что делаются беззубыми отъ оставляющаго ихъ ума.

Гл. 4. Такова природа собакъ, когда они обращаются въ бешенство. Зная некогда своего господина и его сыновей, домашнихъ и всехъ родныхъ домовладыки, оне когда схватываетъ ихъ бешенство, изменяютъ видъ свой при взгляде на нихъ и возстаютъ на самыхъ родныхъ, передъ которыми некогда ласкаясь виляли хвостомъ, въ знакъ покорности. Такъ и Іудеи, ожидавшіе пришествія Христова, готовившіеся принять Жениха, желавшіе видеть пророковъ, давшіе обещаніе повиноваться словамъ Божественнымъ, вступившіе съ Моисеемъ въ такой заветъ: предстательствуй ты за насъ предъ Господомъ, и: вся елика речетъ Господь къ тебе, услышимъ, и сотворимъ (Втор. 5, 27), когда увидели пришедшимъ Владыку своего, то не познавши образа техъ признаковъ истины, которые, прежде явленія Его во плоти, пророки начертывали, описывали, возвещали, обозначали, прежде всего говорили Ему: кто сей, иже глаголетъ хулы (Лук. 5, 21)? А въ другихъ случаяхъ, не стыдясь, дерзали говорить, что Онъ беса имать (Іоан. 10, 20; ср. 7, 20 и 8, 48); еще же и Самаряниномъ называли Его не краснея (Іоан. 8, 48). И наконецъ, какъ прежде сказано было мною, подобно бешенымъ собакамъ, возстали на Него и пригвоздили руки Его: подобно тому, какъ всегда собака въ бешенстве, нападая на господъ своихъ, не стыдится терзать лицо ихъ, такъ и они предали Господа своего на распятіе, а пророковъ и домочадцевъ Того же Владыки — иного перепилили, иного каменіемъ побили, иногоже убійствомъ меча погубили (Евр. 11, 37). А после техъ теперь такимъ же образомъ и эти новые Іудеи, руководясь теми же правилами, одни, подобно природнымъ Іудеямъ, отрицали Его пришествіе во плоти, а другіе теперь отрицающіе совершенное равенство Сына Божія со Отцемъ, неистовствуя и обезумевши, утверждаютъ непрестанно, что Онъ есть созданіе и тварь и во всемъ чуждъ Отца.

Гл. 5. Изъ нихъ еще некоторые, оставивъ вышесказанныя богохульныя ученія и созерцая, такъ сказать, самую небесную природу, и возшедъ на высоту, и много занимаясь этимъ, и какъ бы съ неба сошедши, съ самоуверенностію возвещаютъ и усиливаются утверждать, что Духъ Святый долженъ быть исключенъ изъ лицъ Божества. Отца они не отрицаютъ и сродства съ Нимъ Сына, но вступаютъ на иной еще путь, дабы совершенно исполнилось сказанное: погибе вера отъ устъ ихъ (Іер. 7, 28). Ибо въ отношеніи къ Святому Духу, не чуждому Отца и Сына, отъ того же Божества сущему и не могущему быть чуждымъ Божества, что хотятъ они делать, какъ не повелевать скорее Богомъ какъ бы сами власть имеющіе, а не отъ Него получать повеленія? Потому что не стыдясь называютъ Духа чуждымъ, и рабомъ, и тварію, и недавнимъ по происхожденію, и созданіемъ, и если что иное постыдное можно присоединить къ мненію о Немъ, измышляютъ свободно. Поелику нынешній міръ такъ пораженъ неизлечимою язвою неверія, что беззаконіе, губящее людей, ничего не опустило для того, чтобы дойти до зломыслія, неверія и невежества: то избежавшихъ хуленія на Святую Троицу праздная и злонамеренная мысль увлекла еще къ иному такъ, что никто не избегнетъ заблужденія. Ибо слышу, что кто–то помышляетъ нечто суетное о святой Маріи Приснодеве и дерзаетъ нападать на нее съ некоторою хульною мыслію; такъ что наше время является во всехъ отношеніяхъ похожимъ на губительнаго змія и ядовитаго зверя, скрывающагоея во мраке и устремляющагося на всехъ съ целію укушенія, на одного —въ лицо, на другаго — въ пяту, на иного — въ руку: дабы никого не миновало укушеніе неверія, такъ что думающій, что онъ избежалъ въ одномъ, въ другомъ не избавится отъ яда, и имеющій здравую веру въ одномъ, попуститъ повредить себе въ чемъ либо другомъ.

Гл. 6. Откуда это зломысліе? Откуда такая дерзость? Самое имя не свидетельствуетъ ли, не убеждаетъ ли тебя, любоспорливый? Кто когда либо, или въ какомъ роде дерзалъ произносить имя святой Маріи и вопрошаемый не присоединялъ тотчасъ наименованіе: Дева? Изъ самыхъ приложеній къ именамъ открываются признаки совершенства. Достоинства наименованій праведники получаютъ приличествующимъ каждому образомъ и такъ, какъ оно соответствуетъ ему самому. Такъ Аврааму придано названіе: Другъ Божій (Іак. 2, 23), — и оно пребудетъ нерушимымъ; Іакову — названіе Израиль (Быт. 32, 28), — и оно не изменится; Апостоламъ — Воанергесъ, то есть, сыны громовы (Мар. 3, 17), — и оно не отнимется; а святой Маріи — Дева, — и названіе это не переменится: ибо святая пребыла непорочною. Не научаетъ ли васъ само естество? О новое безуміе, о новыя дела! Но и другое есть многое, на что въ древнія времена не дерзали отцы: а ныне одинъ произноситъ хулу на пришествіе Христа во плоти, говоря ложь о самомъ Божестве Его, другой считаетъ недостаточнымъ дело всего воплощенія, иной тревожится относительно воскресенія мертвыхъ, иной — еще о чемъ нибудь. И просто сказать, какъ безпокоенъ нашъ векъ, когда жизнь находится въ опасности и отовсюду окружена исходящими отъ діавола дурными посевами мненій и помысловъ зловерія! Какъ дерзаютъ касаться непорочной Девы, удостоившейся быть жилищемъ Сына Божія, на сіе самое избранной изъ безчисленнаго множества Израильтянъ, чтобы быть удостоенною послужить сосудомъ и жилищемъ единаго Бога родившагося?

Гл. 7. Услышалъ я отъ кого–то, что некоторые дерзаютъ говорить о ней, будто она, после рожденія Спасителя жительствовала съ мужемъ. И не удивляюсь. Ибо невежество незнающихъ въ точности Божественнаго Писанія и не близко знакомыхъ съ исторіею, обращаетъ ихъ отъ одного къ другому, и желающаго собственнымъ умомъ выследить истину. уклоняетъ въ сторону. Прежде всего, когда Дева передана была Іосифу, къ чему привела ее необходимость ея положенія, то передана была не для сожительства, если сказать правду, потому что онъ былъ вдовъ; но по закону названъ ея мужемъ. А преданіе іудейское прямо свидетельствуетъ, что Дева передана была ему не для сопряженія брачнаго, но для того, чтобы она сохранена была во свидетельство будущаго, чтобы домостроительство пришествія во плоти было не сомнительно, но засвидетельствовано во истину совершимся безъ участія семени мужа, силою Святаго Духа. Ибо какъ могъ такой старецъ иметь женою Деву, будучи столько летъ вдовъ после первой жены? Этотъ Іосифъ, братъ Клеопы, былъ сыномъ Іакова, прозваннаго Панфиромъ. Оба они рождены отъ Панфира по прозванію. Іосифъ же имелъ первую свою жену изъ колена Іудина, и она родила ему детей числомъ шесть, четверыхъ мужескаго и двухъ женскаго пола, какъ изъяснено въ евангеліяхъ отъ Марка и Іоанна (Мар. 3, 31 и дал. 6, 3; Матф. 13, 55–56; ср. Іоан. 6, 42). Первороднымъ онъ имелъ Іакова, прозваннаго Овліемъ, что значитъ: стена, названнаго также Праведнымъ и бывшаго назореемъ, что значитъ: святый. И онъ первый получилъ кафедру епископскую, такъ какъ ему первому вверилъ Господь престолъ его , и назывался братомъ Господнимъ, какъ и Апостолъ согласуется съ этимъ, такъ говоря въ одномъ месте: иного же отъ Апостолъ не видехъ, токмо Іакова брата Господня и прочее (Гал. 1, 19). Братомъ же Господнимъ называется по совместному воспитанію, не по естеству, а по благодати. Ибо Марія, присоединенная къ Іосифу, только казалось женою мужа, но не имела съ нимъ сожительства по телу. На этомъ основаніи близость родства сыновъ Іосифа съ Спасителемъ достигаетъ до названія братьевъ, или лучше, — вменена въ братство; также какъ и самъ Іосифъ, не имевъ участія въ рожденіи Спасителя по плоти, считается въ положеніи отца Его по домостроительству, какъ говоритъ евангелистъ Лука о Самомъ Спасителе, сый, яко мнимъ, сынъ Іосифовъ (Лук. 3, 23); такъ и сама Маріамъ сказала Ему по словамъ Евангелія отъ Луки: се азъ и отецъ твой боляще искахомъ тебе (Лук. 2, 48). Итакъ кто назвалъ бы Іосифа отцемъ Господа, Который отнюдь не имелъ въ немъ для Себя виновника, и именно потому, что воплощеніе Его было безъ семени мужа? Но по смотренію Божію дела приняли такое положеніе.

Гл. 8. Іосифъ раждаетъ упомянутаго Іакова будучи летъ приблизительно около сорока, а можетъ быть более или менее того. После него раждается сынъ называемый Іосіею; затемъ после него Симеонъ; потомъ Іуда и две дочери: Марія и Саломія. И затемъ умерла жена его. И спустя много летъ после того онъ принимаетъ Марію вдовый, будучи человекомъ въ возрасте около осмидесяти летъ и даже более того. Вотъ уже когда принимаетъ онъ Марію, какъ и въ Евангеліи сказано: обрученней бо бывши Маріи (Матф. 1, 18); но не сказано: по вступленіи ея въ бракъ. И еще въ другомъ месте: и не знаяше ея (Матф. 1, 25). Удивляться нужно всемъ темъ, которые ловятъ всякій дурной предлогъ къ изследованію причинъ того, въ чемъ нетъ нужды, и къ изысканію о томъ, чего нельзя изыскивать, и отъ существеннаго обращаются къ глупымъ вопросамъ, дабы отовсюду коснулась насъ пагуба неверія и хулы вследствіе безчестія, наносимаго святымъ. И прежде всего со всехъ сторонъ изобличаетъ ихъ следующее: первое, что старецъ, имевшій свыше осмидесяти летъ, взялъ Деву не для того, чтобы пользоваться ею, но напротивъ она вверена ему была для охраненія ея девства; второе, что они и сами оба были во всемъ праведны. И услышавшій, что зачавшееся въ ней есть отъ Духа Святаго, после таковаго устроенія Божія, уже не дерзнулъ бы покуситься на то, чтобъ пользоваться сосудомъ, удостоившимся вместить Того, Котораго Небо и Земля не вмещаютъ по преизбытку славы Его. Ибо если и ныне девы во имя Его наперерывъ стараются о томъ, чтобы пребыть въ совершенстве, чистоте и воздержаніи, то не темъ ли более были набожны Iосифъ и сама Марія, вся слагающи въ сердцы своемъ, какъ написано (Лук. 2, 19)? Да и возможно ли опять, чтобы, после такого великаго устроенія Божія, старецъ сожительствовалъ съ Девою чистою и удостоенною чести, съ сосудомъ, вместившимъ Невместимаго и принявшимъ таковое таинство знаменія небеснаго и спасенія человеческаго?

Гл. 9. Разве мы не можемъ доказать, что Дева пребыла совершенно чистою? Пусть они прямо покажутъ намъ, что после рожденія Спасителя Нашего Марія родила еще какахъ либо детей! Пусть назовутъ ихъ имена выдумщики, сочинители и составители обмана и злоухищренія! Но они не могутъ доказать этого. Ибо Дева не сожительствовала съ мужемъ; да не будетъ! Потому что, если бы она родила детей, всегда пребывая вместе съ Самимъ Спасителемъ, то было бы сказано, что и дети ея была съ нею вместе. Ихъ вводитъ въ заблужденіе сказанное: вотъ, мати твоя и братія твоя вне стоятъ, ища Тебя (Лук. 8, 20). Но они и не знаютъ того, что написано прежде сего: ни братія его вероваху въ Него (Іоан. 7, 5). Ибо и мы въ прежнее время удивлялись столь просто написанному въ Божественныхъ Писаніяхъ, но теперь, все понявши, благодаримъ Бога, утвердившаго истину всего Писанія повидимому краткими словами, поставленныма въ Божественномъ Писаніи. Постоянно слыша объ Іакове, что онъ назывался братомъ Господнимъ. мы съ удивленіемъ говорили: какая въ томъ нужда? а теперь мы узнали, по какой причине такъ напередъ сказало Божественное Писаніе. Это конечно для того сказано, чтобы когда слышимъ: вотъ мати твоя и братія твоя вне стоятъ, ища Тебя, мы поняли, что говорится объ Іакове и о другихъ сынахъ Іосифа, а не о сынахъ Маріи, не существовавшихъ. Ибо известно, что Іаковъ былъ старшій возрастомъ во время пришествія Господа во плоти. Но и о самихъ братьяхъ Его говоритъ Писаніе, изобличая еретиковъ и поименно называя Іакова, Іосію, Семеона, Іуду, Саломію и Марію (ср. Марк. 6, 3 и 15, 40) для того, чтобы они поняли, чей Онъ былъ сынъ и отъ какой матери былъ Іаковъ, а также, чтобы уразумели по возрасту, кто старше: потому что Іисусъ распятъ былъ на тридцать третьемъ году своего воплощенія; царствованія же Ирода, сына Архелая, въ то время былъ годъ двадцатый.

Гл. 10. Въ тридцать третьемъ году царствованія перваго Ирода, сына Антипатрова, раждается Спаситель въ Вифлееме Іудейскомъ, каковой годъ былъ сорокъ вторымъ царствованія Августа. По прошествіи двухъ летъ после того, Онъ переносится Іосифомъ въ Египетъ, такъ какъ по причине сказаннаго волхвами Ироду, Иродъ искалъ Отроча (чтобы убить Его). Сходитъ въ Египетъ и тамъ проводитъ еще два года. Затемъ умираетъ царь Иродъ на тридцать осмомъ году (своего царствовавія); а наследуетъ ему Архелай, сынъ его, царствовашій девять летъ. После сего дело спасенія совершается, Іисусъ предается кресту, на осмнадцатомъ году царствованія Тиверія Кесаря, царствованія же Агриппы, прозваннаго Великимъ, или Ирода младшаго, сына Архелаева, это былъ двадцатый годъ. Ни откуда мы не слышали, чтобы Іосифъ въ это время еще произвелъ детей. Да притомъ после возвращенія изъ Египта онъ и самъ немного летъ прожилъ. Ибо Спасителю былъ четвертый годъ, а Іосифу более восьмидесяти четырехъ, когда онъ прибылъ изъ земли Египетской. Но и после того Іосифъ прожилъ еще восемь летъ. И на двенадцатомъ году жизни Спасителя, когда они восходили въ Іерусалимъ, Іосифъ съ Маріею искали Его, когда не находили Его на обратномъ пути, какъ о томъ свидетельствуетъ Евангеліе отъ Луки (2, 42–45). Въ следующіе после того годы умираетъ Іосифъ, и Іисусъ, воспитанъ былъ уже не Іосифомъ, а только въ доме Іосифа. Поэтому и Евангеліе уже не говоритъ, что пришелъ отецъ Его, и мать Его, и братья, но: вотъ мати твоя и братія твоя вне стоятъ. Также, когда говорили Ему въ Галилее: никто, совершая это , не хочетъ быть втайне: аще сія твориши, яви себе (Іоан. 7, 4), то не сказано, что это сказалъ Ему отецъ Его и братія Его, но (только) братія Его (Іоан. 7, 3), такъ какъ Іосифа уже не было въ живыхъ. За темъ и при самой кончине, когда Спаситель виселъ на кресте, какъ написано въ Евангеліи отъ Іоанна, Господь обратившись, какъ сказано, виде ученика, егоже любляше, и глагола ему о Маріи: се мати твоя и ей: се сынъ твой (Іоан. 19, 26–27). Если бы у Маріи были дети и если бы былъ у нея мужъ, то на какомъ основаніи Іисусъ передалъ бы Марію Іоанну, и Іоанна Маріи? Почему не передаетъ ее скорее Петру или Андрею, Матфею и Варфоломею? Ясно, что Іоанну, по причине девства. Ибо сказалъ: се мати твоя, — хотя она и не была матерію самого Іоанна по плоти, — для того, чтобы показать саму Матерь началоводительницею девства, поелику отъ нея произошла жизнь. Іоанну, хотя по плоти и чуждому, Господь говорилъ такъ, дабы научить его почитать собственную Его Матерь, ибо отъ нея поистине родился по плоти Самъ Господь, чтобы кто не подумалъ, что дело воплощенія есть только призракъ, а не истина. Потому что если бы она не была истинно Его Матерью по плоти, родившею Его, то онъ не предпринималъ бы о ней заботы, чтобы передать Приснодеву, соделавшуюся Матерію, по домостроительству, и дивнымъ, чуждымъ нечистоты, сосудомъ по причине чести Ему принадлежащей. Евангеліе говоритъ: и отъ того дня поятъ ю Іоаннъ къ себе (Іоан. 19, 27). А если бы она имела мужа, имела домъ, детей, то и удалилась бы во свояси, а не къ чужому.

Гл. 11. Но да не обратится это во вредъ для некоторыхъ и да не подумаютъ они, по злоухищренному подозренію, принимать это за поводъ помышлять въ себе о такъ называемыхъ женщинахъ сводныхъ и возлюбленныхъ. Ибо тамъ дела совершались по домостроительству, такъ что эти дела были отделены отъ всякой иной, долженствующей быть соблюдаемою по повеленію Божію, заботы. Да и притомъ, когда это совершилось, и Іоаннъ взялъ ее къ себе, то она уже не осталась у него. А если некоторые думаютъ, что мы ошибаемся, то пусть изследуютъ Писанія, и не найдутъ сведеній ни о смерти Маріи, ни о томъ, умерла ли она, ни о томъ, что не умерла, ни о томъ, погребена ли она, ни о томъ, что не погребена. И когда Іоаннъ предпринялъ путешествіе по Азіи, то также нигде не говорится, чтобы онъ велъ съ собою святую Деву; но Писаніе просто умолчало объ этомъ по чрезвычайности чуда, чтобы не привести въ изумленіе разумъ человеческій. Я не дерзаю говорить, но размышляя о деле, храню молчаніе. Впрочемъ быть можетъ мы найдемъ где либо следы святой и блаженной Девы, когда ничего нельзя найти о смерти ея. Ибо въ одномъ месте Симеонъ говоритъ о ней: и тебе самой душу пройдетъ оружіе: яко да открыются отъ многихъ сердецъ помышленія (Лук. 2, 35), а въ другомъ, — въ Апокалипсисе Іоанна, говорится: и устремлялся змій на жену, родившую мужеска: и даны быша ей крыла орла, и взята была она въ пустыню, дабы не похитилъ ее змій (Апок. 12, 13–14). Можетъ быть это исполнилось на ней; но я не утверждаю этого окончательно, и не говорю, что она осталась безсмертною; но не утверждаю и того, что она умерла. Ибо Писаніе стоитъ выше ума человеческаго и оставило то неизвестнымъ, такъ какъ Дева была сосудъ честный и превосходнейшій, дабы не остался кто либо въ предположеніи чего либо плотскаго о ней. И такъ умерла ли она и погребена ли, мы не знаемъ, но она пребыла чуждою плотскаго совокупленія. Да не будетъ, чтобъ мы думали иначе. Да и кто, наведши на себя умоповрежденіе, захочетъ допустить какую либо хульную догадку и раскрыть уста, развязать языкъ и двигать губами для обнаруженія худаго помысла, а равно также, вместо песнопеній и славословія, измышлять дерзостныя речи, безумно поносить святую Деву и не чтить сосуда досточтимаго.

Гл. 12. Если же нужно взять это дело въ разсмотреніе съ другой какой либо стороны, то мы коснемся также и свойствъ предметовъ видимой природы. Говорятъ, напримеръ, что львица не рождаетъ более одного раза, а причина этого такая: животное это прожорливейшее, видомъ рыжее, силою крепчайшее, такъ сказатъ царственнейшій родъ между прочими животными. Затемъ она имеетъ зачатіе отъ одного супруга и ввергаемое семя носитъ въ утробе двадцать шесть месяцевъ, такъ что по причине продолжительнаго времени львенокъ выростаетъ въ утробе до совершенства, до того, что имеетъ уже и все зубы, прежде нежели выйдетъ изъ чрева, имеетъ и большіе когти, твердые такъ называемые клыки, и собачьи и коренные зубы и прочее, что бываетъ у этого животнаго. Такимъ образомъ, во время пребыванія своего въ утробе, онъ подпрыгиваніями, движеніями и другими способами, съ помощію когтей расторгаетъ и терзаетъ носящую его въ себе утробу и ложесна. Посему, когда для матери его придетъ время рожденія, то чрево въ этотъ самый день становится свободно отъ всякаго сопряженнаго съ чревоношеніемъ изнеможенія. И вместе съ родами выделяются также ложесна и утроба, какъ говорятъ естествоиспытатели, такъ что ни половое стремленіе у ней не пробуждается, если не употреблено будетъ некоторое къ тому усиліе, ни можетъ она еще зачать, если бы даже и вынуждена была къ соитію, такъ какъ нетъ у нея ни утробы, ни ложеснъ. Такимъ образомъ и самое это сказаніе даетъ намъ возможность найти некоторую мысль о сходстве его съ изследуемымъ деломъ более къ пользе, чемъ ко вреду. Ибо если Іаковъ таинственно говоритъ: скименъ львовъ Іуда (Быт. 49, 9), именуя темъ Христа, и если въ Апокалипсисе Іоанна сказано: се победилъ есть левъ, иже сый отъ колена Іудова и отъ семени Давидова (Апок. 5, 5), при чемъ Господь уподобленъ льву, не по естеству. но ради предъизображенія и ради царственнаго достоинства животнаго, изъ всехъ животныхъ самаго отважнаго и сильнаго и во всемъ прочемъ самаго пріятнаго на видъ: то не могъ ли бы я и родившую Его назвать львицею? Во всякомъ случае откуда можетъ родиться левъ, если мать его не будетъ называться львицею? У львицы же втораго зачатія не бываетъ: по этому и Марія уже не знала другаго зачатія, и святая Дева, — сожительства плотскаго.

Гл. 13. Но посмотримъ на дело и съ иной стороны. Дева следовала за Іисусомъ, всегда пребывая вместе съ Нимъ. Званъ бысть Іисусъ на бракъ (Іоан. 2, 2) и бе мати Его ту (Іоан. 2, 1). и братія (Іоан. 2, 12), но не упомянуто объ Іосифе. Что Мне и тебе, жено? не у пріиде часъ Мой, сказалъ ей Іисусъ (Іоан. 2, 4). Не сказалъ Онъ: что Мне и вамъ, люди? При кресте Спасителя стояли: Марія Магдалина, Марія Клеопова, Марія — мать Руфова и другая Марія и Саломія и прочія (ср. Іоан. 19, 25; Матф. 27, 55 и дал.; 28, 1; Марк. 15, 40; 16, 1 и др). Однако не сказано: былъ тамъ Іосифъ, или Іаковъ — братъ Господень. Этотъ последній скончался девяноста шести летъ, пребывши девственникомъ; на главу его не всходило постризало; онъ не употреблялъ бани, не употреблялъ въ пищу животныхъ, не облекался во вторую одежду, носилъ единственный льняный поношенный плащъ, какъ сказано въ Евангеліи: бежа юноша, и остави плащаницу, въ которую былъ одеянъ (Марк. 14, 52. 51). Вотъ кто трое проводили такую жизнь: Іоаннъ и Іаковъ, два сына Зеведеевы, и Іаковъ, сынъ Іосифовъ, братъ Господа, по причине совместной съ нимъ жизни и воспитанія, по причине того, что онъ имелъ его на положеніи брата, ради того только, что Іосифъ имелъ близкое отношеніе къ Маріи, какъ обрученной ему. Только этому Іакову можно было однажды въ годъ входить во Святая святыхъ, потому что онъ былъ назорей и причастенъ священству. Отсюда Марія двоякимъ образомъ была сродницей Елисаветы; и Іаковъ отличался достоинствомъ священства, поелику только два племени сопрягались одно съ другимъ: царское съ священническимъ и священническое съ царскимъ; такъ и въ древности, во время исхода Евреевъ изъ Египта, Наассонъ родоначальникъ изъ колена Іудина, беретъ старшую дочь Аарона (Исх. 6, 23) . Многіе изъ еретиковъ не знаютъ родословія Спасителя по плоти и по причине этого своего незнанія не веруютъ, и думаютъ, что это противоречитъ истине, говоря: какимъ образомъ произшедшая отъ племени Давидова и Іудина можетъ быть сродницею Елисаветы происходившей отъ колена Левіина?

Гл. 14. Этотъ Іаковъ носилъ на голове и золотую дщицу  и, когда было бездождіе, воздевалъ руки къ небу и молился, и тотчасъ небо давало дождь. Шерстяной же одежды онъ никогда не надевалъ. Колена его ожестели, на подобіе коленъ верблюдовъ, отъ постояннаго преклоненія ихъ предъ Господомъ, по преизбытку благочестія. Его звали не по имени, но имя ему было: Праведникъ. Онъ никогда не мылся въ бане и не употреблялъ въ пищу животныхъ, какъ выше мною было сказано. Сандалій онъ не подвязывалъ. И много можно было бы сказать объ этомъ муже и его добродетельномъ житіи. И такъ видишь ли, что домъ Іосифа во всехъ отношеніяхъ былъ достославнейшій. Ибо если и дети Іосифа знали чинъ девства и долгъ назореевъ, то насколько более самъ этотъ старецъ и честный мужъ умелъ хранить Деву чистою и чтить сосудъ, въ которомъ заключалось спасеніе людей? Не показываетъ ли намъ и сама природа его, что мужъ онъ былъ старый, на много превосходившій Деву возрастомъ, былъ великимъ между мужами, вернымъ по образу жизни, благоговейнымъ по виду? Ибо Евангеліе говоритъ, что онъ, будучи мужемъ, боящимся Бога, искалъ случая тай пустити ю (Матф. 1, 19). Скончался Іаковъ, братъ Господень и сынъ Іосифа, въ Iерусалиме, проживши после вознесенія Спасителя летъ немногимъ более или менее двадцати четырехъ, будучи летъ девяноста шести, пораженный въ голову скалкой валяльщика и сверженный съ крыла храма; но спустившись внизъ, онъ ни въ чемъ не получилъ поврежденія: преклонивъ колена, онъ молился за свергнувшихъ его, говоря: отпусти имъ, не ведятъ бо, что творятъ (ср. Лук. 23, 34). Симеонъ, внукъ его, сынъ Клеопы, стоя вдали, говорилъ: перестаньте! за что вы побиваете камнями праведника? Вотъ онъ въ молитве за васъ испрашиваетъ вамъ блага. Такъ совершилось его мученичество.

Гл. 15. Итакъ если сынъ Іосифа былъ столькихъ летъ, то что же сказать объ отце его, видевшемъ страшныя событія: ангеловъ, сопровождавшихъ рожденіе сына, воспевавшихъ съ неба и говорившихъ: слава въ вышнихь Богу, и на земли миръ, въ человецехъ благоволеніе (Лук. 2, 14)? И когда пастыри пришли въ вертепъ, въ которомъ Онъ родился и возвестили это, и старецъ Iосифъ слышалъ даже и по прошествіи некотораго времени о столь великихъ знаменіяхъ и чудесахъ: то какъ дерзнулъ бы онъ нанести поношеніе и оскорбленіе святому телу, въ которое вселился Богъ? Изъ этого тела произошло для насъ домостроительство пришествія Христа во плоти; изъ него образовалась для насъ святая непорочная плоть, соединенная съ божествомъ Спасителя, какъ и Ангелъ Гавріилъ о томъ засвидетельствовалъ, говоря: Духъ Господень найдетъ на тя, и сила Вышняго осенитъ тя: темже и раждаемое отъ тебя свято, наречется Сынъ Божій (Лук. 1, 35). Какъ дерзнулъ бы Іосифъ сожительствовать со столь великою святою Девою Маріей? Да и что пользы намъ въ изысканіи о томъ, сожительствовалъ ли онъ съ нею, — чего да не будетъ! Насколько предпочтительнее для насъ то, чтобы предать такія дела Богу, нежели усильно стремиться къ худшему? Потому что не написано намъ, что если мы не будемъ верить тому, что Марія опять сожительствовала съ мужемъ, то не будемъ иметь жизни вечной, но подпадемъ суду. Это всякому известно. А написано: что прекрасно, что праведно, что честно (Флп. 4, 8), да дадимъ благодать слишащимъ (Ефес. 4, 29). Между темъ люди оставили необходимое, — то, что относится къ истине веры, что состоитъ въ славословіи Бога, и где только возможно, стараются измыслить, увы! — вредное для себя, тогда какъ Писаніе не говоритъ о томъ.

Гл. 16. Если бы говорило о томъ Писаніе, мы признали бы истину и нисколько бы не задумывались. Разве не честна женитва? Разве не чисто ложе? Не есть ли напротивъ ложе нескверно (Евр. 13, 4)? Разве бракъ есть прелюбодеяніе? Если пророки и первосвященники отъ него воздерживались, то это ради высшаго служенія. И Моисей после того, какъ началъ пророчествовать, уже не сожительствовалъ съ женою, не зачиналъ и не раждалъ детей, такъ какъ большую часть жизни проводилъ съ Владыкою. Ибо иначе какъ онъ могъ пробыть сорокъ ночей и сорокъ дней на горе Синае (Исх. 24, 18), пребывая въ брачномъ сожитіи? или какимъ образомъ онъ могъ быть готовъ къ домостроительству Божію, совершавшемуся въ продолженіи сорока летъ въ пустыне и заниматься священными делами? Какимъ образомъ могъ разъяснять Божественныя тайны и собеседовать съ Богомъ, продолжая быть связаннымъ узами брака? Ибо если и о насъ ясно говоритъ святый Апостолъ, чтобы это было до времени, да пребываемъ въ молитве (1 Кор. 7, 5), то насколько более это слово должно быть истиннымъ въ отношеніи къ пророкамъ? Такъ и Марія есть пророчица; ибо сказано: вошелъ къ пророчице, и во чреве зачатъ, и роди сына. И рече Господь мне: нарцы, имя ему: скоро плени, нагло расхити и прочее (Ис. 8, 3). Пророчество означаетъ здесь входъ Гавріила къ Маріи, когда онъ вошелъ благовестить ей, что она имеетъ родить Сына Божія, Спасителя міру, не отъ семени мужа, но отъ Духа Святаго (Лук. 1, 26–35). Также и у Филиппа, благовестника бяху дщери четыри проріцающія (Деян. 21, 9), а пророческаго дара оне удостоились по той причине, что имели девство. Равнымъ образомъ когда фекла встречается съ Святымъ Павломъ, она разрешается отъ брака, хотя имела обрученнымъ себе человека благообразнейшаго, первенствующаго въ городе, весьма богатаго, благороднейшаго по жизни и знатнейшаго; но святая презираетъ земное, чтобъ быть обладательницею небеснаго . Если же такъ поступали эти, то насколько более ихъ Марія, на которой совершилось все дивное домостроительство? Итакъ какимъ еще образомъ я могу привести ихъ мысли ко благу и разогнать мракъ отъ зачавшихъ нечто ужасное, какъ написано: зачатъ болезнm, и роди беззаконіе (Псал. 7, 15)? Потому что они истинно зачинаютъ болезнь вымысловъ, а рождаютъ беззаконіе хуленій.

Гл. 17. Но да не думаетъ кто–либо такъ и, пытаясь какъ бы подсеять въ себе заблужденіе другимъ способомъ, да не скажетъ следующаго: почему же евангеліе сказало, что Марія обретеся имущи во чреве отъ Духа Свята, прежде даже не снитися има (Матф. 1, 18)? Значитъ совокупленіе ожидалось, и по этому сказано: прежде даже не снитися? А въ другомъ еще месте тоже опять евангеліе говоритъ: и обретеся имущи во чреве прежде, чемъ вошли они другъ къ другу (Матф. 1, 18); или: и роди, и не знаяше ея (Матф. 1, 25); или же: роди сына своего первенца, и не знаяше ея; и еще: не знаяше ея, дондеже роди сына своего первенца (Матф. 1, 25; сh. Лук. 2, 7). Но принимающіе на себя разбирать мысль Писаній и покушающіеся изследовать возвышенное и глубочайшее въ немъ, не знаютъ, что настоящее сказаніе имеетъ не такой смыслъ. Ибо если бы Марія родила еще, то надлежало бы сказать имена и другихъ братьевъ. А если Единородный есть перворожденъ всея твари (Кол. 1, 15), то не смущайся; ибо не сказано, что Марія родила первенца своего, — но: не знаяше ея, дондеже роди сына своего (Матф. 1, 25). И не сказано: первенца своего, но первенца. Потому что изреченіемъ: сына своего означается рожденіе Его отъ нея по плоти, а къ наименованію: первенца не прибавлено своего, но только: первенца. Онъ–то и есть названный у Апостола перворожденнымъ всея твари и не соединенный съ тварію, но рожденный прежде твари (Кол. 1, 15). И не назвалъ его Апостолъ первосозданнымъ, но перворожденнымъ; такъ самое чтеніе выводитъ на лучшій и безопаснейшій путь, представляя въ себе сначала изреченіе: перворожденъ, а потомъ речь о подчиненной твари (Кол. 1, 15); изреченіе: перворожденъ относится къ Сыну, а тварь — создана Сыномъ. Итакъ: роди сына своего первенца, — первороднаго, не въ томъ смысле, будто она имела родить еще другаго. И не знаяше ея. Откуда могъ онъ знать, что жена пріиметъ такую благодать? или откуда онъ могъ знать, что Дева будетъ прославлена таковою славою? Онъ зналъ ее женщиною по устройству тела и имеющею женскій полъ по природе, происшедшею отъ матери Анны и отца Іоакима, сродницею Елисаветы, происходившею изъ дома и рода Давидова, но не зналъ, что кто–нибудь почтенъ будетъ на земле таковою славою, а темъ более — женщина. Итакъ онъ не знаяше ея, пока не увиделъ чуда; не зналъ и самаго чуда съ нею, пока не увиделъ Рожденнаго отъ нея. Когда же она родила, то онъ позналъ и возданную ей честь Божію, именно что она услышала слова: радуйся благодатная: Господь съ тобою (Лук. 1, 28).

Гл. 18. Она предзнаменована была Евою, въ прообразе получивши названіе матери живущихъ (Быт. 3, 20). Та названа была матерію живущихъ, и притомъ после того, какъ совершивъ преступленіе, услышала слова: земля еси, и въ землю отъидеши (Быт. 3, 19). Удивительно, что после преступленія получила она это великое наименованіе. И со стороны внешней, отъ той Евы получило начало всякое рожденіе человеческое на земле. Такимъ же образомъ и отъ Маріи истинно родилась для міра самая жизнь, чтобы Марія, родивъ Живущаго, соделалась и матерію живущихъ. Итакъ матерію живущихъ Марія названа прообразовательно. Ибо о двухъ женахъ сказано: кто далъ есть жене мудрость, или испещренія хитрость (Іов. 38, 36)? Потому что первая мудрая Ева сшила чувственныя одежды для Адама, котораго сделала нагимъ: ей данъ былъ этотъ трудъ. Такъ какъ чрезъ нее произошло обнаженіе, то ей же и дано было одевать чувственное тело вследствіе чувственной наготы; Маріи же дано было отъ Бога родить намъ Агнца и Овча, и отъ славы этого Агнца и овцы, какъ бы отъ руна, мудро устроена намъ Его добродетелію одежда нетленія. Но и нечто другое удивительно въ отношеніи къ этимъ обеимъ женамъ: Еве и Маріи, — чтобы о томъ поразмыслить. Ева была причиною смерти для людей; ибо чрезъ нее вошла смерть въ міръ (ср. Рим. 5, 12). А Марія соделалась причиною жизни: чрезъ нее рождена намъ жизнь. И ради этого Сынъ Божій пришелъ въ міръ, и: идеже умножися грехъ, преизбыточествова благодать (Рим. 5, 20); и откуда произошла смерть, тамъ наступила жизнь, чтобы вместо смерти родилась жизнь, уничтожившая произшедшую отъ жены смерть, то есть Родившійся намъ отъ жены, какъ Жизнь. И поелику тамъ Ева, еще будучи девой, обнаружила уклоненіе къ преслушанію: то и здесь опять чрезъ Деву явлено послушаніе благодати, когда благовещено было сошествіе съ неба Воплощаемаго и жизни вечной. Тамъ Богъ говоритъ змію: и вражду положу между тобою, и между нею, и между семенемъ твоимъ, и между семенемъ тоя (Быт. 3, 15). Но семени жены нигде не оказывается; поэтому не иначе, какъ иносказательно, къ Еве относится вражда между раждаемымъ отъ нея и зміемъ и бывшимъ въ зміе діаволомъ и завистію.

Гл. 19. Но все въ совершенстве не можетъ быть исполнено въ Еве, а истинно имело быть исполненнымъ въ Семени святомъ, избранномъ, единственнейшемъ, явленномъ только отъ Маріи, а не отъ сопряженія съ мужемъ. Ибо Сынъ ея пришелъ сокрушить силу дракона и извивающагося змія, бегущаго и говорящаго, что онъ овладелъ всей вселенной. Для этого произошелъ отъ жены Единородный, для истребленія змія, то есть злаго ученія, тленія, обмана, заблужденія и беззаконія. Онъ есть поистине разверзающій ложесна матери (Исх. 13, 2; срав. ст. 12 и 13). Ибо все первородные сколько ихъ ни раждалось, чтобы сказать скромнее, не могли этого исполнить, кроме одного Единороднаго, разверзающаго ложесна Девы. Въ Немъ одномъ совершилось это, и ни въ комъ другомъ. И изъ самаго предмета разсужденія можно видеть это. Ибо отъ Маріи берется изреченіе (Писанія), и отнесено будетъ мною къ Церкви: сего ради оставитъ человекъ отца своего и матерь свою, и прилепится къ жене своей: и будета два въ плоть едину (Быт. 2, 24). А святый Апостолъ говоритъ: тайна сiя велика есть: азъ же глаголю во Христа и во Церковь (Ефес. 5, 32). Обрати вниманіе на точность Писаній: объ Адаме говорится, что его Богъ создалъ (Быт. 2, 7), а объ Еве уже не говорится, что она была создана, но устроена: взя, сказано, едино отъ ребръ его, и созда ему въ жену (Быт. 2, 21 и 22) , чтобы показать, что Господь отъ Маріи образовалъ для Себя тело, а изъ самаго ребра Его устроена Церковь, такъ какъ ребра Его были прободены и искупленіемъ для насъ соделались таинства крови и воды .

Гл. 20. Іосифъ однако же позналъ Марію, но не какимъ либо познаніемъ телеснаго употребленія, не познаніемъ совокупленія. Онъ позналъ, чтя ее, какъ почтенную отъ Бога; ибо не зналъ, что она удостоилась такой славы дотоле, пока не увиделъ Господа рожденнымъ отъ жены. И написано: прежде даже не снитися има, обретеся имущи во чреве (Матф. 1, 18), чтобы не возобладало когда либо мненіе думающихъ, что таинство Божіе совершилось вследствіе сообщенія съ мужемъ; ибо сказано: прежде чемъ совершилось то, что ожидалось; но этого не было. Да если бы даже и ожидалось отъ Девы сожительство съ Іосифомъ, — чего однакоже не могло быть по причине его старости, — то и при этомъ писаніе предупреждаетъ, внушая намъ и направляя нашу мысль такъ, что совершившееся тогда событіе Божественнаго рожденія можетъ убедить въ томъ, что мужъ даже и не приближался къ Деве для сожительства; да и Ангелъ. убедилъ Іосифа не быть такого мненія о Деве, какое онъ имелъ. Ибо вышесказанному: прежде даже не снитися има, — въ чемъ представляется ожидавшееся, но не совершившееся, — подобно следующее: праведенъ сый, искалъ случая не обличити ея, но тай пустити ю (Матф. 1, 19), такъ какъ отъ обличенія ея онъ былъ бы опороченъ, чего однакоже не было. Такъ и Ангелъ научаетъ его, говоря: не убойся пріяти Маріамъ жены твоея (Матф. 1, 20), еще не бывшей женою и хотя находящейся у тебя въ подозреніи паденія, но не таковой въ действительности, каковою ты ее представляешь и прочее. Прямо вследъ затемъ говоритъ: рождшееся бо въ ней (Матф. 1, 20), какъ о рожденномъ уже, а далее еще: родитъ сына (Матф. 1, 21), какъ о будущемъ; потому что это такъ и было. Но это предвозвещеніе сделано было для уверенія, равно какъ и то: прежде даже не снитися. И для насъ достаточно, что этого отнюдь не было, дондеже роди сына своего первенца (Матф. 1, 25), что должно быть объясняемо въ томъ же смысле, и относится къ познанію дивнаго о Деве, удостоенной чести отъ Бога.

Гл. 21. Но въ виду сказаннаго да не подумаетъ кто либо: прежде даже не снитися има, что они потомъ сошлись. Этого никто не можетъ ни указать, ни доказать, тогда какъ, чтобы доказать непорочное зачатіе Спасителя, для этого Писаніе дало подтвержденіе. Итакъ: не знаяше ея, — въ отношеніи къ славе; первенцемъ же называется Онъ, поелику перворожденный существуетъ прежде бытія всехъ тварей и есть первородный во многихъ братіяхъ, по Апостолу (Рим. 8, 29); не въ отношеніи къ происхожденію отъ Маріи, какъ бы отъ нея были еще другія дети, но въ отношеніи къ удостоившимся принять чрезъ Него усыновленіе, хотя по плоти Онъ истинно былъ Сынъ ея, дабы не предполагаема была одна призрачность плоти. Но и первенцемъ и сыномъ самой Девы Онъ называется не потому, что она, какъ я сказалъ, имела другихъ детей. Это сходно съ выраженіемъ: перворожденный, употребляемымъ до воплощенія. Будучи истинно перворожденнымъ Сыномъ Отца далеко прежде бытія всякой твари (ср. Кол. 1, 15), Онъ называется перворожденнымъ не отъ того, что после Него отъ Отца родились другіе; ибо у Него не было втораго брата, такъ какъ Онъ есть единородный. Такъ и при явленіи во плоти Онъ всегда былъ и есть на сколько первенецъ Маріи, на столько же и единородный у Маріи, не имея втораго отъ нея брата. И пусть замолкнутъ измыслившіе более вредное для себя, нежели полезное! Прошу, да не будетъ сего более, да не будетъ! Чтущій Господа чтитъ и святаго; не почитающій же святаго не почитаетъ и Владыку своего. Да будетъ Марія сама въ себе святою Девою, святымъ сосудомъ! Противное сему служитъ намъ ко вреду, а не къ пользе; а намъ должно разсуждать объ этомъ благочестнее, чтобы не допустить въ себе высокомерія, разномыслія и многословія; потому что за всяко слово праздное мы воздадимъ слово, по Писанію (Матф. 12, 36). Будемъ пещись о самихъ себе, будемъ всматриваться въ свои дела! Не станемъ переносить свойственнаго намъ на святыхъ и не станемъ темъ, что свойственно намъ, измерять того, что принадлежитъ святымъ.

Гл. 22. Некоторые, увлекаясь и устремившись къ неумеренному сладострастію и имеющіе въ самихъ себе тлетворный помыслъ, желаютъ порочить и святыхъ въ видахъ благовидной защиты своего собственнаго злаго и немощнаго помысла. Таковымъ Апостолъ говоритъ: я хотелъ бы, да вси будутъ, якоже и азъ (1 Кор. 7, 7). Эти слова: якоже и азъ, въ какомъ иномъ смысле онъ употребляетъ, какъ не въ смысле чистоты? Но блудодеянія ради кійждо свою жену да имать (1 Кор. 7, 2). Здесь опущено местоименіе. Речь здесь обличительная и более увещательная. Апостолъ имелъ въ виду сказать: блудодеянія ради вашего; но опустилъ слово: вашего, чтобы не показаться сказавшимъ это для оскорбленія кого либо. А между темъ это сказано было въ осужденіе некоторыхъ, не хотевшихъ служить Богу, после того, какъ они стали жить по закону и благоразумно употреблять свой сосудъ для деторожденія. Такъ употребляли и древніе отцы ваши, какъ мы находимъ то въ одномъ месте писанія: и Ревекка отъ единаго ложа имущи (Рим. 9, 10). Къ изреченію: отъ единаго, благочестно сказанному, ничего не добавлено, и темъ показана праведность зачатія; ибо свидетельствуется, что Исаакъ после того, какъ получилъ отъ Ревекки двухъ детей (Исава и Іакова), уже более не сожительствовалъ съ нею. Нашъ умъ легко и охотно обращается более на дурное, нежели на необходимое, потому что нашъ человеческій помыслъ шатокъ и не скоро направляетъ стремленіе свое на правый путь Господень, а напротивъ уклоняется то направо, то налево и съ трудомъ исполняетъ сказанное у Соломона: не уклонися ни на десно, ни на шуе (Прит. 4, 27). Къ тому же зло у насъ вращается около однихъ и техъ же помысловъ и побуждаетъ здравый умъ нашъ вступать на иные еще пути. Поэтому должно опасаться, чтобы излишнія похвалы Деве не послужили кому либо въ соблазнъ для новаго вымысла.

Гл. 23. Произносящіе хулу на Сына Божія, какъ мною выше было объяснено, стремились сделать Его чуждымъ Божества Отца по естеству. Другіе же, еще иначе мыслившіе, какъ будто побуждаемые темъ, чтобы возможно более почтить Его, говорили, что одно и тоже есть Отецъ, одно и тоже Сынъ, и одно и тоже Духъ Святый. Но въ обоихъ заблужденіяхъ язва неисцелимая. Такъ и въ отношеніи къ святой и блаженной Приснодеве, одни дерзнули оскорблять ее, говоря, что она будто бы сожительствовала по плоти съ мужемъ после величайшаго и чистаго домостроительства Господа, то есть Его воплощенія. И это нечестивейшее изъ всехъ заблужденій. Но какъ мы узнали и дерзнувшихъ на это и легкомысленно предавшихъ себя греху, такъ съ удивленіемъ услышали и еще нечто иное. Некоторые безумствующіе въ мненіи о самой святой Приснодеве старались и стараются ставить ее вместо Бога и говорятъ о ней, увлекаемые какимъ–то умопомраченіемъ и умоповрежденіемъ. Разсказываютъ, что въ Аравію принесли это пустословіе некоторыя женщины, пришедшія изъ странъ фракійскихъ, что во имя Приснодевы оне делаютъ приношеніе изъ какого то печенья и имеютъ собранія, на которыхъ во имя святой Девы сверхъ всякой меры пытаются предаваться беззаконному и хульному делу и во имя ея совершаютъ жертвоприношенія чрезъ женщинъ же, что все нечестиво и беззаконно и далеко отъ провозвещеннаго Духомъ Святымъ, такъ что все это дело діавольское и наученіе духа нечистаго. И на нихъ исполняется сказанное: отступятъ нецыи отъ здраваго ученія внемлюще баснемъ и ученіемъ бесовскимъ (Тим. 4, 10; ср. 1, 4. 10); будутъ же, сказано, служить мертвымъ, какъ и въ Израиле имъ воздавалась честь. Такъ слава святыхъ, жившихъ въ известное время направленная къ Богу, послужила для другихъ невидящихъ истины, поводомъ къ заблужденію.

Гл. 24. Въ Сикимахъ , то есть въ нынешнемъ Неаполе, тамошніе жители приносятъ жертвы во имя Девы подъ темъ предлогомъ будто бы, что и дочь Іеффая некогда принесена была въ жертву Богу (Суд. гл. 11). Для обольщенныхъ это послужило въ порокъ идолослуженія и суетнаго почитанія. Также и дочь Фараона, которая почтила раба Божія Моисея и взяла его изъ воды и воспитала (Исх. гл. 2), ради соделавшагося потомъ славнымъ отрока, Египтяне, сверхъ должнаго, почтили вместо Бога, и передали безсмысленнымъ это дурное преданіе въ виде богослуженія. И покланяются они этой фермути, дочери Аменофиса, тогдашняго Фараона, потому, какъ я сказалъ выше, что она воспитала Моисея. И многое тому подобное въ міре служило къ заблужденію обольщенныхъ, между темъ какъ не святые были виновниками соблазна для кого бы то ни было, а самъ разумъ человеческій, не остающійся въ спокойномъ состояніи, но обращающійся на лукавое. Потому умерла ли святая Дева и погребена: во славе успокоеніе ея, въ непорочности кончина и въ девстве — венецъ; а если умерщвлена, какъ написано: и душу ея пройдетъ оружіе (Лук. 2. 35), и въ такомъ случае съ мучениками слава ея и въ блаженстве святое тело ея, чрезъ которое Светъ возсіялъ міру. А можетъ быть она осталась въ живыхъ, такъ какъ не изнеможетъ у Бога все, что онъ хочетъ делать (Лук. 1, 37): ибо о кончине ея никому не было известно. Вообще сверхъ должнаго не должно почитать святыхъ, но чтить Владыку ихъ. Посему да престанетъ заблужденіе обольщенныхъ! Ибо Марія — не Богъ, и не съ неба получила тело, но отъ совокупленія мужа и жены, и по обетованію, какъ Исаакъ, предуготована къ участію въ домостроительстве Божіемъ. Пусть не приноситъ никто и жертвъ во имя ея, ибо онъ темъ губитъ свою душу; но съ другой стороны да не дерзаетъ и безумно оскорблять святую Деву! Она не сожительствовала съ мужемъ по плоти ни после, ни прежде зачатія Спасителя. Да не будетъ!

Гл. 25. Это немногое по разсужденію своему написали мы для желающихъ узнать истину Писанія и не злоупотреблять напрасно словами, или вооружать языкъ свой хуленіемъ. Если же некоторые желаютъ противиться и не принимать полезнаго, а напротивъ слушать вредное, въ такомъ случае и нами смиренными да будетъ сказано: слышай да слышитъ, и не покаряяйся да не покаряется (Іез. 3, 27); пусть такой человекъ не доставляетъ труда ни Апостоламъ, ни намъ, ибо мы, что знали честнейшаго и полезнаго для Церкви, то и сказали о святой Деве, взывая къ облагодатствованной во всемъ согласно съ Гавріиломъ: радуйся благодатная: Господь съ тобою (Лук. 1, 28). Если же Господь съ нею, то какъ она можетъ быть въ иномъ сопряженіи? Какъ сблизится съ плотію охраняемая Господомъ? Святые въ чести; упокоеніе ихъ въ славе; отшествіе ихъ отсюда въ совершенстве; жребій ихъ въ блаженстве, въ обителяхъ святыхъ; ликъ ихъ съ Ангелами; жизнь, — на небе; занятіе, — въ Божественныхъ Писаніяхъ; слава въ нескончаемой и постоянной почести; награда во Христе Іисусе Господе нашемъ, чрезъ Котораго и съ Которымъ слава Отцу со Святымъ Духомъ во веки, аминь.

Приветствуютъ васъ все братія. Передайте взаимно и вы наше приветствіе всемъ находящимся у васъ братіямъ, вернымъ, православнымъ, которые гнушаются надменности, ненавидятъ общеніе съ Аріанами и наглость Савелліанъ; но чтутъ Троицу единосущную, Отца, и Сына, и Святаго Духа, три ипостаси, едино существо, и едино Божество, кратко сказать, — едино славословіе, и не колеблются въ мненіи о спасительномъ домостроительстве Спасителя нашего и о Его пришествіи во плоти, но веруютъ въ совершенное вочеловеченіе Христа, Который есть совершенный Богъ и въ тоже время совершенный человекъ, безъ греха воспринявшій самое тело отъ Маріи, принявшій и душу, и умъ, и все, изъ чего состоитъ человекъ, кроме греха; Который не состоитъ изъ двухъ существъ, но есть единый Господь, единый Богъ, единый Царь, единый Архіерей, Богъ и человекъ, человекъ и Богъ, не два, но единъ, соединенный не до сліянія, ни до потери личнаго бытія, но такъ совершенно, какъ того требуетъ великое домостроительство благодати. Будьте здравы!

Довольствуясь этимъ спискомъ посланія, весьма пригоднымъ къ опроверженію разсмотренной ереси, и считая этого въ настоящій разъ достаточнымъ, мы и эту ересь, какъ бы пресмыкающееся, высунувшееся изъ норы, съ помощію Божіею преодолели посредствомъ разумнаго ученія и могущества Божія, распространяющаго въ міре какъ бы благовоніе стираксы въ добродетели святыхъ чадъ девства, начавшагося отъ святой Маріи. При помощи Света, возсіявшаго отъ Нея міру, изобличивши эту ересь и показавши злой ядъ гибельнаго ея нечестія, перейдемъ теперь къ другимъ ересямъ, чтобы, съ Божіею помощію, довести до конца все это твореніе.

 

Противъ коллиридіанъ, приносящихъ жертву Маріи. Пятьдесятъ девятая, а по общему порядку семдесятъ девятая ересь

Глава 1. После вышеизложенной дошла до насъ молва о другой ереси, о которой мы уже упомянули не много раньше въ посланіи, написанномъ въ Аравію о Маріи . Эта ересь появилась въ Аравіи изъ фракіи и верхнихъ частей Скифіи и доведена была до нашего слуха. Она въ глазахъ людей разумныхъ также оказывается смешною и достойною презренія. Но мы начнемъ и ее изобличать и разсуждать о ней: потому что она также, какъ и другія подобныя ей, будетъ признана заключающею въ себе более неразумія, нежели мудрости. Ибо какъ указанные выше еретики, измыслившіе нечто оскорбительное о Маріи, сеютъ въ умахъ людей вредныя мысли, такъ и эти уклонившись въ другую сторону, оказываются на краю погибели, такъ что и на нихъ исполнится изреченіе некоторыхъ изъ языческихъ философовъ: крайности сходятся ; потому что одинаковый вредъ въ обеихъ этихъ ересяхъ: и когда уничижаютъ святую Деву, и когда, напротивъ, прославляютъ ее сверхъ должнаго. Да и кто учитъ этому, какъ не женщины? Ибо женскій полъ удобопреклоненъ къ паденію, не надеженъ и малодушенъ. И кажется діаволъ изрыгнулъ это самое чрезъ женщинъ: какъ раньше чрезъ Квинтиллу, Максимиллу и Прискиллу изрыгнулъ онъ нелепыя ученія , такъ и теперь. Некоторыя женщины, украсивши какую–то колесницу или четвероугольное седалище, разостлавши на немъ белое полотно въ одинъ изъ праздничныхъ дней года, въ теченіи несколькихъ дней предлагаютъ хлебъ и возносятъ жертву во имя Маріи. Потомъ все оне причащаются отъ хлеба, какъ мы отчасти объ этомъ говорили въ посланіи, писанномъ въ Аравію. Теперь же яснее скажемъ о томъ и, испросивши помощи у Бога, по возможности присовокупимъ опроверженіе, чтобы, пресекши корни этой идолопоклоннической ереси, съ помощію Божіею, мы могли отклонить некоторыхъ отъ таковаго безумія.

Гл. 2. Итакъ, рабы Божіи, воспріимемъ духъ мужества и разсеемъ безуміе этихъ женщинъ. Ибо все это есть вымыслъ женскій и недугъ вновь обольщаемой Евы, или лучше льстивое обещаніе змія, зверя–соблазнителя, говорившаго съ нею, ничего не приносящее съ собою и обещаннаго не исполняющее, но только причиняющее смерть, называя не сущее сущимъ и посредствомъ виденія древа производя преслушаніе и отвращеніе отъ самой истины и обращеніе къ многоразличному. Что посеялъ обольститель, о томъ можно судить по словамъ его: будете яко бози (Быт. 3, 5). Такъ и духъ этихъ женщинъ обольщается гордостію вышеназваннаго зверя, которою онъ естественно причиняетъ смерть, какъ я часто говорилъ. Прежде всего, если сразу обозреть все, бывшее отъ века и доныне, то кому не будетъ ясно, что это есть наученіе и прикрытое действіе демоновъ и чуждая здраваго разума попытка? Отъ века никогда не священнодействовала женщина, даже и сама Ева, хотя и учинила преступленіе, но совершить столь нечестивое дело не дерзнула; равнымъ образомъ и ни одна изъ дочерей ея, между темъ какъ и Авель вскоре священнодействовалъ Богу, и Каинъ предъ лицемъ Господа закалалъ жертвы, впрочемъ непріятныя Ему, и Енохъ благоугодилъ Богу и преложенъ былъ (Быт. 5, 22. 24), и Ной отъ избытковъ сохраненнаго въ ковчеге принесъ благодарственныя приношенія Господу, представляя свидетельство признательности и исповедуя благодареніе Спасшему его. Также и праведный Авраамъ священнодействуетъ Богу и Мелхиседекъ, священникъ Бога Вышняго (Быт. 14, 18), и Исаакъ оказывается благоугоднымъ Богу, и, какъ могъ, принесъ жертву на камне, возливъ на него елей изъ сосуда (Быт. 28, 18). Изъ сыновей его Левій оказывается воспріявшимъ непрерывное священство. Изъ того же самаго рода были воспринявшіе священническій чинъ: Моисей — пророкъ и священнотаинникъ, Ааронъ и дети его Елеазаръ и Финеесъ и Ифамаръ — внукъ его. Но для чего мне говорить о множестве священнодействовавшихъ Богу въ Ветхомъ Завете? Такъ напримеръ Ахитовъ является священнодействующимъ, также Кориты, Герсониты и Мерариты, удостоенные быть въ левитскомъ чине (Числ. гл. 3), домъ Илія (1 Цар. 1) и следовавшіе за нимъ изъ родства его въ доме Авимелеха и Авіафара — Хелкія и Вузій до Iисуса — великаго священника и Ездры — священника и другихъ. И нигде не говорится, чтобы женщина священствовала.

Гл. 3. Перейду къ Новому Завету. Еслибы установлено было Богомъ, чтобы женщины священствовали, или совершали что либо каноническое въ Церкви, то более всего должно было бы въ Новомъ Завете облечь саномъ священства саму Марію, удостоившуюся воспринять въ недрахъ своихъ Царя всехъ, Бога небеснаго, Сына Божія; чрево которой соделалось храмомъ и уготовано было въ жилище Господа въ домостроительстве воплощенія по человеколюбію Божію и поразительному таинству. Но такъ не благоволилъ Богъ. Даже и совершать крещеніе не доверено было ей, — хотя бы Христосъ скорее могъ быть крещенъ отъ нея, нежели отъ Іоанна. Однако Іоаннъ, сынъ Захаріи, облеченный властію отпущенія греховъ, совершилъ крещеніе въ пустыне; отецъ же его священствовалъ предъ Богомъ и во время кажденія виделъ виденіе (Лук. 1, 10 и дал.). Петръ и Андрей, Іаковъ и Іоаннъ, Филиппъ и Варфоломей, фома, фаддей и Іаковъ Алфеевъ, Іуда Іаковлевъ и Симонъ Кананитъ и Матфей, избранный въ пополненіе двенадцати (Деян. 1, 26), — все эти избраны были въ Апостолы, священодействуя благовествованіе по всей земле (Рим. 15, 16), вместе съ Павломъ и Варнавою и прочими, и являясь началовождями таинствъ вместе съ Іаковомъ, братомъ Господнимъ и первымъ епископомъ Іерусалимскимъ. Отъ этого епископа и отъ вышепоименованныхъ Апостоловъ установлены преемства епископовъ и пресвитеровъ въ доме Божіемъ; но нигде не сказано, чтобы въ числе ихъ поставлена была женщина. Бяху же, сказано, у Филиппа благовестника, дщери четыре прорицающыя (Деян. 21, 9), но не священнодействующія. И бе Анна пророчица, дщи Фануилева (Лук. 2, 36), но священство ей не было вверено; ибо должно было исполниться написанному: и прорекутъ сынове ваши, и дщери ваши сонія узрятъ, и юноши ваши видения увидятъ (Іоил. 2, 28; Деян. 2, 17). А что существуетъ въ Церкви чинъ діакониссъ, то это не для священнодействія и не для порученія имъ чего либо подобнаго, но ради охраненія чести женскаго пола, или во время крещенія, или при надзоре за страданіемъ, или болезнію, и въ то время, когда обнажается тело женщины, дабы оно не было видимо мужами священнодействующими, но только діакониссою, которая получаетъ приказаніе отъ священника заботиться въ потребную пору для женщины при обнаженіи тела ея, чемъ весьма благоразумно и соответственно церковному постановленію поддерживается и благочиніе учрежденія (діакониссъ) и церковное благоустройство. Поэтому слово Божіе не позволяетъ женщине ни въ церкви глаголати, ни властвовать надъ мужемъ (1 Кор. 14, 35). Да и много можно говорить объ этомъ.

Гл. 4. Должно обратить вниманіе и на то, что до техъ поръ, пока была нужда въ церковномъ чине діаконисъ, ихъ Церковь именовала вдовицами, а еще более старыхъ — старицами, но никогда не повелевала имъ быть пресвитершами, или священницами. Даже и діаконы въ церковномъ чине не облечены правомъ совершать какое либо таинство, но только служить при совершеніи таинствъ. Откуда же опять у насъ возникла эта новая басня? Откуда это ослепленіе женщинъ и женское неистовство? Откуда это зло, снова воспитываемое женщиною, изливающее въ наши умы женственныя мысли и производящее своего рода сладострастіе, которое покушается вынудить несчастную природу человеческую выступать изъ пределовъ предлежащей цели? Но пріимемъ духъ Іова; вооружимся твердостію борца; воспринявъ во уста праведный его ответъ, скажемъ и сами: яко едина отъ безумныхъ женъ возглаголала еси (Iов. 2, 10). Ибо не покажется ли это безумнымъ всякому, имеющему смыслъ и стяжавшему его въ Боге? Не идолопоклонническое ли это дело и не діавольское ли покушеніе? потому что діаволъ всегда, подъ предлогомъ справедливости подкрадываясь къ разуму человеческому, воздавая божескую честь смертной природе, представлялъ предъ очами людей человекобразныя фигуры при помощи разнообразныхъ искусствъ. И служившіе предметомъ поклоненія умерли, а изображенія ихъ, никогда и не жившія (ибо никогда не жившее не можетъ быть мертвымъ), предлагаютъ для поклоненія, такъ что разумъ, удалясь отъ единаго и единственнаго Бога, впадаетъ въ блуженіе, подобно общей для многихъ блуднице, которая разжигается съ крайнимъ неприличіемъ къ соитію со многими и отвергаетъ целомудріе законнаго супружества съ однимъ мужемъ. Подлинно, свято было тело Маріи; и однакоже она — не Богъ. Подлинно Дева была девою, и почтенною; однакожъ она дана намъ не для поклоненія, но сама покланяется Рожденному отъ нея по плоти и Сошедшему съ небесъ изъ недръ Отчихъ. Поэтому Евангеліе предохраняетъ насъ, говоря словами самого Господа: что Мне и тебе, жено! не у пріиде часъ Мой (Іоан. 2, 4), при чемъ въ словахъ: что Мне и тебе, жено? назвалъ ее женою для того, чтобы не считалъ кто–либо святую Деву высшею надлежащаго, какъ бы предсказывая объ имеющихъ быть на земле расколахъ и ересяхъ, дабы некоторые, чрезмерно удивляясь Святой Деве, не впали въ суесловіе таковой ереси.

Гл. 5. Все ученіе этой ереси достойно презренія и есть, такъ сказать, старушечья басня. И какое Писаніе учило объ этомъ? Какой изъ пророковъ внушалъ покланяться человеку, не говоря о женщине? Хотя Марія есть сосудъ избранный, однако женщина по природе ничемъ отъ другихъ не отличающаяся, но по разуму и чувству славою почтенная, подобно теламъ святыхъ и, если сказать более для ея восхваленія, подобна Иліи, который былъ девственникомъ отъ утробы матерней, и пребываетъ таковымъ навсегда, и взятъ на небо не видевъ смерти (4 Цар. 1–2); и подобно Іоанну, который возлежалъ на персяхъ Господа и егоже любляше Іисусъ (Іоан. 13, 23; ср. 21, 20); и подобно святой фекле, которой Марія гораздо почтеннее ради домостроительства, котораго она удостоилась. Но ни Илія не долженъ быть предметомъ поклоненія, хотя онъ и находится въ живыхъ; ни Іоаннъ, хотя посредствомъ собственной молитвы и соделалъ онъ изумительною кончину свою и еще более того пріялъ благодать отъ Бога; и ни фекла, и никто изъ святыхъ не долженъ быть покланяемь. Да не господствуетъ надъ нами древнее заблужденіе — оставлять живаго Бога и покланяться созданному отъ Него: послужиша, сказано, и почтоша тварь паче Творца, и объюродеша (Рим. 1, 25. 22). Ибо если и ангеламъ покланяться Богъ не дозволилъ, то кольми паче рожденной отъ Анны и дарованной Анне отъ Іоакима, данной отцу и матери по обетованію ради молитвы ихъ и всяческой заботы, и рожденной не иначе, какъ по естеству человеческому, какъ все, отъ семени мужа и утробы жены. Хотя исторія Маріи и преданіе сообщаютъ, что отцу ея Іоакиму сказано было въ пустыне: жена твоя зачала; однако это совершилось не безъ союза брачнаго и не безъ семени мужа. Но имеющее быть предвозвестиль посланный Ангелъ, дабы не было никакого сомненія относительно того, что действительно появилось на светъ и что уже определено было Богомъ и родилось у праведника.

Гл. 6. И. повсюду мы видимъ Писанія повествующими объ этомъ. Такъ Исаія предвозвещаетъ объ имеющемъ исполниться на Сыне Божіемъ, говоря: се Дева во чреве зачнетъ, и родитъ сына и нарекутъ имя ему Еммануилъ (Ис. 7, 14; ср. Матф. 1, 23). Но поелику родившая была Дева и носимый въ жене толкуется: съ нами Богъ, то, дабы въ душе пророка не было сомнеія о истине событія, пророкъ усматриваетъ то въ виденіи и побуждаемый Духомъ Святымъ повествуетъ и говоритъ: и вошелъ къ пророчице (Ис. 8, 3), указуя на евангельскій разсказъ о вхожденіи Гавріила, который посланъ былъ отъ Бога (Лук. 1, 26) возвестить о вхожденіи въ міръ и рожденіи отъ Маріи Единороднаго Сына Божія. И во чреве зачатъ, говорить пророкъ, и роди сына. И рече Господъ мне: нарцы имя ему: скоро плени, нагло расхити: прежде неже разумети отрочати назвати отца или матеръ, пріиметъ силу Дамаскову, и корысти Самарiйскія, и прочее (Ис. 8, 3–4). Но все это еще не было совершившимся. а имело исполниться на Сыне Божіемъ и сбыться спустя летъ около 1600. И имевшее быть после столькихъ поколеній пророкь созерцалъ какъ уже бывшее. Разве это была ложь? — Да не будетъ! Предустроенное отъ Бога несомненно проповедано было, какъ уже совершившееся, чтобы истина не пребыла не верною и чтобы не пришло въ сомненіе въ уме пророка имевшее совершиться столь изумительное и поразительное таинство. Разве ты не замечаешь относящуюся къ сему самую проповедь, какъ говоритъ самъ святый Исаія: яко овча на заколеніе ведеся и яко агнецъ предъ стигущимъ его безгласенъ, тако не отверзаетъ устъ своихъ… Родъ же Его кто исповестъ? яко вземлется отъ земли животъ Его… И дамъ лукавыя вместо погребенія Его, и прочее (Ис. 53, 7–9). Смотри, какъ о предыдущемъ повествуетъ, какъ о последующемъ, а последующее изъясняетъ, какъ уже бывшее, сказавъ: яко овча на заколеніе ведеся. Говорится, какъ о прошедшемъ; ибо не сказано, что возвещаемый Исаіей ведется и еще не веденъ былъ, но пророкомъ сказано было о томъ, какъ о деле уже совершившемся. Тайноводство Божіе непреложно. Но отъ него исходя пророкъ говоритъ уже не какъ о бывшемъ, дабы опять не дать повода къ заблужденію; но говоритъ: вземлется отъ земли животъ Его. Этими двумя способами онъ показываетъ истину, именно словомъ: ведеся, — что уже совершилось, а словомъ: вземлется, — что после того исполнялось, дабы изъ того, что совершилось, ты уразумелъ истинность и твердость обетованія Божія, а изъ имевшаго совершиться могъ сделать заключеніе о времени откровенія таинъ.

Гл. 7. Такъ и о Маріи Ангелъ предсказывалъ то, что имелъ получить отъ Бога входившій въ собственный домъ отецъ ея, именно испрошенное чрезъ просительную молитву отца и матери: се жена твоя зачала во чреве, — для того, чтобы твердо укрепить въ обетованіи умъ верующаго. А между темъ это послужило для некоторыхъ поводомъ къ заблужденію. Невозможно кому бы то ни было родиться на земле вопреки природе человеческой. Только Ему одному приличествовало это; только Ему одному уступила природа. Онъ, какъ Создатель и Властелинъ всего, образовалъ Самого Себя отъ Девы, какъ бы отъ земли, Богъ сошедшій съ небесъ, Слово облекшееся плотію отъ святой Девы. Не смотря на это Дева не должна служить предметомъ поклоненія: не должно делать ея Богомъ, не должно приносить жертвъ во имя ея, и не должно опять после столькихъ поколеній ставить женщинъ на священство. Не благоволилъ Богъ быть этому ни въ Саломіи, ни въ самой Маріи; не допустилъ Онъ ее до совершенія крещенія или благословенія учениковъ, не повелелъ начальствовать на земле, а желалъ только того, чтобы она была святынею и удостоена была царствія Его. Ни такъ называемой (Рим. 16, 13) матери Руфовой, ни женамъ во следъ шедшимъ изъ Галилеи (Лук. 23, 55), ни Марфе, сестре Лазаря, ни Маріи, ни какой либо изь святыхъ женъ, удостоенныхъ быть спасенными Его пришествіемъ и служившихъ Ему оть своего имущества, ни жене Хананейской (Матф. 15, 22), ни кровоточивой и исцеленной (Лук. 8, 47), ни какой либо другой изъ живущихъ на земле женъ не повелелъ усвоять это достоинство. Итакъ, откуда же у насъ этотъ кружащійся драконъ? Зачемъ возобновляются лукавые советы? Въ чести да будетъ Марія: но покланяемъ долженъ быть Отецъ и Сынъ и Святый Духъ; Маріи же никто не долженъ покланяться. Не говорю жене, но и мужу; только Богу усвояется это таинство; даже ангелы уступаютъ место Богу въ такомъ славословіи. Итакъ да изгладится худо написанное въ сердце заблуждающихся! да исчезнетъ изъ глазъ дурной плодъ древа! Да обратится опять созданіе ко Владыке! да обратится Ева съ Адамомъ къ почитанію Единаго Бога! да не руководится она голосомъ змія, но да пребудеть тверда въ заповеди Божіей: отъ древа не ешь (Быт. 2, 17; 3, 3)! Древо не было заблужденіемъ, но чрезъ древо соделалось преслушаніе заблужденія. Да не вкушаетъ кто либо отъ заблужденія изъ–за святой Маріи! Ибо хотя и красно древо, но не въ снедь (Быт. 3, 6); хотя и весьма прекрасна Марія, и свята, и почтенна, но не для поклоненія.

Гл. 8. Эти женщины возобновляютъ чашу приносимую Судьбе и уготовляютъ трапезу демону, а не Богу, согласно написанному (1 Кор. 10, 20). И питаются хлебами нечестія, какъ говоритъ Божественное слово: и жены ихъ месятъ муку, и сынове ихъ собираютъ дрова, да сотворятъ опресноки воинству небесному (Іер. 7, 18). Да заградятся уста таковыхъ женщинъ отъ сказаннаго Іереміею, и да не смущаютъ оне вселенную! Пусть не говорятъ оне: мы чтимъ царицу небесную (Іер. 44, 17 и дал); ибо виделъ Тафнасъ отмщеніе ихъ и места Магдальскія приняли тела ихъ на гніеніе (Іер. 44, 1 и дал). Не верь, Израиль, женщине! уклоняйся отъ совета злой женщины! ибо жена уловляетъ честныя души мужей; ея нозе низводятъ употребляющихъ со смерітю во адъ. Не внимай злей жене: медъ бо каплетъ отъ устенъ жены блудницы, яже на время наслаждаетъ твой гортань: последи же горчае желчи обрящеши, и изощрену паче меча обоюду остра (Прит. 5, 5. 3–4). Не верь этой злой жене, потому что всякая ересь есть злая жена, а въ особенности эта ересь женская, которая произошла отъ обольстившаго первую жену. Итакъ должно чтить матерь нашу Еву, какъ Богомъ созданную, но не слушать ее, дабы не убедила она чадъ вкусить отъ древа и преступить заповедь. Пусть раскается и сама она въ своемъ пустословіи, пусть обратится стыдясь и облекаясь листьями смоковными (Быт. 3, 7)! Пусть познаетъ ее и Адамъ и пусть уже не повинуется ей! ибо послушаніе заблужденію и противный добру советъ жены причиняетъ смерть собственному ея мужу, и не только мужу, но и детямъ. Ева преступленіемъ низвратила созданіе Божіе, будучи возбуждена словами и обещаніемъ змія, заблудившись отъ заповеди Божіей и вступивши на иной путь разуменія.

Гл. 9. Поэтому всехъ Владыка и Спаситель, желая уврачевать болезнь, возсоздать ниспровергнутое и исправить недостаточное, такъ какъ отъ жены смерть вошла въ міръ, Самъ родился отъ жены — Девы, чтобы и смерть уничтожить и недостающее восполнить и уменьшенное усовершить. А зло снова обращается къ намъ, чтобы ввести въ міръ недостаточность; но уже ни юноши, ни старцы не слушаются женщины, по причине даруемаго свыше целомудрія. Не играетъ Египтянка съ целомудреннымъ Іосифомъ и не развращаетъ его, хотя и величайшую хитрость употребила къ совращенію отрока (Быт. гл. 39). Не играетъ человекъ, воспріявшій отъ Духа Святаго благоразуміе и не теряетъ целомудрія, чтобы не унизнть своего благородства: оставляетъ одежды и не губитъ тела, убегаетъ изъ самаго места, чтобы не попасть въ сеть; наказывается временно и царствуетъ вечно; ввергается въ узилище; но для него вожделеннее было оставаться подъ стражею и во угле непокровенномъ, неже съ женою сварливою и язычною (Прит. 21, 9. 19). И сколько еще можно сказать? Покланяясь ли самой Маріи, эти праздныя женщины приносятъ ей печенье, или покушаются за нее приносить это вышепоименованное, пустое приношеніе, — то и другое нелепо и чуждо здраваго смысла и, будучи совершаемо по мановенію демоновъ, есть ханженство и обманъ.

Чтобы не быть протяженнымъ въ слове, я удовлетворюсь сказаннымъ. Марія да будетъ въ чести, покланяемъ же да будетъ Господь! Праведники никому не подаютъ повода къ заблужденію: Богъ бо несть искуситель злымъ, не искушаетъ же Той никогоже, ни рабы Его къ обольщенію. Кійждо же искушается отъ своея похоти влекомъ и прельщаемъ. Таже похоть раждаетъ грехъ: грехъ же содеянъ, раждаетъ смерть (Іак. 1, 13–15).

Считая сказанное обо всемъ этомъ, возлюбленные, достаточнымъ, и сокрушивши словомъ истины этого, такъ сказать, жука, по виду золотистаго, а между темъ окрыленнаго, такъ сказать, и летающаго, носящаго въ себе сущій ядъ и гибель, перейдемъ еще къ одной оставшейся неразсмотренною ереси, призывая Бога въ предстатели и на изследованіе частей истины и на то, чтобы Онъ сделалъ совершеннымъ наше опроверженіе противнаго ей.

 

Противъ Массаліанъ, съ которыми соприкасаются Мартиріане изъ Еллиновъ, Евфимиты и Сатаніане. Шестидесятая, а по общему порядку восемьдесятая ересь

Глава 1. Безстыдство ненасытно и безразсудство не знаетъ меры, но на все простираетъ свой помыслъ и отверзаетъ уста, чтобы повредить потомству Адама и Ноя, различнымъ образомъ истребляя целомудріе и многообразно разсеевая между повреждаемыми блудныя мысли. После техъ ересей возстала предъ нами еще некоторая другая ересь, безумная и полная всякаго безразсудства, совершенно смешная, имеющая несостоятельный образъ мыслей и состоящая изъ обольщенныхъ мужчинъ и женщинъ. Они называются Массаліане, что значитъ молящіеся . Существовали они несколько ранее, приблизительно со временъ Констанція и существуютъ доныне. Есть еще другіе, называемые также Массаліанами Евфимиты, которые, какъ я съ вероятностію думаю, принялись ретиво подражать той ереси. Но те вышли изъ язычниковъ, не принадлежали къ іудейству и не были Христіанами, не происходили и отъ Самарянъ, но действительно суть язычники, и хотя говорятъ, что есть боги, однако же никакому богу не покланяются, а воздаютъ честь только Одному, называя его Вседержителемъ. Устроивши себе некоторые дома, или обширныя помещенія, на подобіе форумовъ, они называли ихъ молельнями. Были и въ древности между Iудеями и Самарянами места молитвенныя вне города, какъ мы находимъ и въ Деяніяхъ Апостольскихъ, где говорится, что порфиропродалница Лидія встретилась съ сопровождавшими святаго Павла, причемъ Божественное Писаніе повествуетъ, что мняшеся молитвенница быти (Деян. 16, 14. 13). И пришли Апостолы и учили сошедшихся въ то время женъ. Было также место молитвенное и въ Сикимахъ, въ такъ называемомъ ныне Неаполе,  вне города, въ поле, приблизительно на два знака разстоянія , устроенное въ виде театра безъ крыши и подъ открытымъ небомъ Самарянами, во всемъ подражавшими Іудеямъ.

Гл. 2. Эти первоначальные Массаліане, происходившіе отъ язычниковъ, бывшіе прежде нынешнихъ, происходящихъ отъ имени Христа, и сами построили въ некоторыхъ странахъ помещенія, называемыя молельнями и молитвенницами. Въ другихъ же местахъ устроивши себе нечто въ роде и на подобіе церкви, они по вечеру и на разсвете собираются тамъ со множествомъ зажженныхъ светильниковъ и со свечами и долгое время воспеваютъ Богу какія–то заунывныя песни и хвалы, составленныя у нихъ людьми способными, обольщая себя надеждою, что этими песнями и хвалами они умилостивляютъ Бога. Все это заставляетъ делать заблуждающихся слепое невежество, прикрытое самомненіемъ. Недавно въ одну изъ такихъ построекъ ударила молнія, не могу сказать, въ какомъ месте, а кажется, мы слышали, что это было въ Финикіи. И некоторые ревнители изъ начальствующихъ многихъ изъ нихъ убили за то, что искажаютъ истину и подделываются подъ образъ жизни Церкви, не будучи Христіанами и не происходя изъ Іудеевъ. Думаю, что военачальникъ Луппикіанъ, былъ однимъ изъ техъ, которые возбудили язычниковъ противъ техъ же Евфамитовъ, по каковому поводу у нихъ появилось новое заблужденіе. Ибо некоторые, взявши тела убитыхъ тогда за такое языческое нечестіе и похоронивши ихъ въ известныхъ местахъ, воспеваютъ тамъ те же самыя славословія и наименовали самихъ себя Мартиріанами, конечно ради пострадавшихъ за идоловъ.

Гл. 3. Иные же изъ нихъ еще глубже размышляя, и по глупости своей имея советникомъ только разумъ, говорили: сатана великъ и очень силенъ и много зла совершаетъ противъ людей. Почему же мы не прибегаемъ скорее къ нему и ему не покланяемся, и его не чтимъ, и къ нему не обращаемся съ молитвою, чтобы за угодливое наше служеніе онъ не причинялъ намъ зла но щадилъ бы насъ, когда бы мы стали его рабами? Такимъ образомъ, они назвали себя Сатаніанами. Мы соединили ересь ихъ въ одно съ теми изъ вышеупомянутыхъ, о которыхъ намерены теперь говорить, поелику они одинаково выходя на открытое место, посвящали время молитве и пенію. Впрочемъ все это, будучи очень смешно, оказалось безвреднымъ, такъ какъ не могло отклонить умъ отъ истины; потому что это были не христіане, но совершенные язычники. А теперь они за те обычаи называются Массаліанами; у нихъ нетъ ни начала, ни конца, ни главы, ни корня, но во всемъ они не тверды, не знаютъ, отъ кого произошли, и обольщаются, совершенно не имея основанія ни въ имени, ни въ законности, ни въ положеніи, ни въ законодательстве. Повидимому они, какъ мужчины, такъ и женщины, веруютъ во Христа, говоря, что они отреклись отъ міра и оставили все свое. Когда наступаетъ летнее время, они спятъ все вместе, мужчины съ женщинами и женщины съ мужчинама, на широкихъ улицахъ, потому, говорятъ, что у нихъ нетъ стяжанія на земле. Они дерзки а протягиваютъ руки, чтобы просить милостыню, какъ неимеющіе пропитанія и стяжанія. Но речи ихъ превосходятъ всякую меру безумія. Кого бы ты ни спросилъ изъ нихъ, всякій называеть себя темъ, чемъ ты захочешь: назовешь ли пророкомъ, они скажутъ: я пророкъ; назовешь ли Христомъ, онь утверждаетъ: я Христосъ; — патріархомъ ли, онъ безстыдно именуетъ себя темъ же именемь; ангеломъ ли, онъ называетъ и себя также. О, явное сумазбродство человеческое! Поста они совершенно не знаютъ; но проведя время въ молитве отъ втораго часа или отъ третьяго, или даже ночью, если захотятъ есть, то спокойно делаютъ все: едятъ и пьютъ. О студодеяніи и о похотливости ихъ въ точности я не знаю. Впрочемъ они и отъ этого не свободны, такъ какъ имеютъ обыкновеніе ложиться спать все вместе, и женщины, и мужчины. Есть они и въ Антіохіи, куда перешли изъ Месопотаміи.

Гл. 4. Получили они это гибельное ученіе отъ чрезмерной простоты некоторыхъ братій; ибо некоторые изъ нашихъ братій и православныхъ, не зная меры жительства во Христе, не поняли повеленія объ отреченіи отъ міра, объ отказе отъ собственнаго имущества и денегъ, о продаже собственности и раздаяніи нищимъ, о взятіи креста и о последованіи истине, о томъ, чтобы не быть ленивымъ или празднымъ и безвремено ядущимъ, ни уподобляться пчелиному трутню, а чтобы, напротивъ, делать все своими руками, какъ и святый Апостолъ Павелъ, отрекшійся отъ міра, но проповедникъ истины, котораго руце послужисте не только ему самому, но и сущимъ съ нимъ (Деян. 20, 34) — хотя эти последніе и не были бездеятельными, но находились вместе съ нимъ въ труде, какъ онъ похваляется въ одномъ месте и весьма ясно научаеть, говоря: не трудящійся ниже да ястъ (2 Сол. 3. 10). Некоторые же изь вышесказанныхъ братій, быть можетъ, наученные отъ Манеса, пришедшаго, какъ говорятъ, изъ Персіи, учили тому, чему не должно. Такъ слово Божіе повелеваеть смотреть за теми, которые ничего не делаютъ; между темъ умы некоторыхъ введены въ заблужденіе словомъ Спасителя: делайте не брашно гиблющее, но пребывающее въ животъ вечный (Іоан. 6, 27). Они думаютъ, что гиблющее есть доброе дело, которое мы совершаемъ ради праведности; такое дело проявлялось въ Аврааме, когда онъ приготовлялъ тельца (Быт. 18, 7); также въ заботливости вдовицы объ Иліи (3 Цар. 17), въ распоряженіи Іова относительно своихъ детей и имущества, и въ деланіи всехъ рабовъ Божіихъ, трудившихся своими руками ради праведности, какъ напримеръ, для вспомоществованія нуждающимся. Такъ трудятся ради праведности въ каждомъ монастыре въ стране Египетской и во всехъ странахъ. Какъ пчела, имея на ногахъ воскъ для выделыванія, а во рту крошку меда, своимъ жужжащимъ голосомъ, по своему уменью, воспеваетъ Владыку всехъ, какъ и Соломонъ свидетельствуетъ, что она премудростію почтена произведеся (Прит. 6, 8): такъ и рабы Божіи, поистине основанные на твердомъ камне истины и прочно созидающіе домъ свой, собственными руками делаютъ самомалейшія дела свои сообразно съ уменьемъ каждаго. Устами же они произносятъ почти все Божественное Писаніе, неутомимо и неленостно совершаютъ частыя бденія, пребывая то въ молитвахъ, то въ псалмопеніяхъ, непрестанно посещаютъ установленныя закономъ обычныя собранія, постоянно проводятъ известные съ промежутками часы въ непрерывныхъ молитвахъ къ Богу. Они съ уничиженіемъ, великимъ смиренномудріемъ и тяжкимъ воздыханіемъ возсылаютъ сіи молитвы къ Богу и работаютъ своими руками, какъ я уже сказалъ, и после духовнаго деланія, дабы не быть въ нужде и не впасть въ человеческое притворство, не дать нечестивому возможности говорить ту истину, что люди не свободные отъ нечистоты, неправдою обогатившіеся и разжившіеся на счетъ бедныхъ не имеютъ недостатка въ хлебе, между темъ какъ другіе, будучи не въ состояніи отъ праведныхъ трудовъ иметь ежедневное пропитаніе, принуждены, вследствіе вызваннаго бездействіемъ недостатка, прибегать къ трапезе богатыхъ.

Гл. 5. Поэтому слово Божіе научаетъ, говоря: не желай брашенъ богачей, сія бо имутъ животъ ложенъ (Прит. 23, 3). И еще въ другомъ месте: сицевая подобаетъ тебе уготовити. Аще же ненасытнейшій еси, не желай брашенъ его (Прит. 23, 2–3). Ибо темъ прославились отроки въ Вавилоне, отказавшись отъ трапезы царской и предпочетши довольствоваться овощами, нежели трапезою и яствами, устранившись отъ славы, какъ и Моисей паче изволи страдати съ людми Божіими, нежели наслаждаться сокровищами въ Египте (Евр. 11, 25 и дал.; ср. Исх. гл. 2 и дал). Делая своими руками, онъ достигъ пророчества. Будучи знатенъ и усыновленъ дочерью царя, онъ соделался пастыремъ овецъ, дабы не въ праздности есть хлебъ (Исх. 3), какъ научаетъ и отецъ нашъ Іаковъ, говорящій Лавану: дай мне дела, чтобы я заработывалъ хлебъ свой. И онъ снова получилъ отъ своего тестя приказаніе пасти стада (Быт. 29), дабы не въ праздности вкушали хлебъ праведники. Апостоламъ же повелено довольствоваться проповеданіемъ слова Божія, дабы они не увлеклись другими делами, переходя изъ города въ городъ и изъ одного места въ другое, для проповеди: достоинъ бо есть делатель мзды своея (Матф. 10, 10; ср. Лук. 10, 7); и еще: достаточно делающему пищи своей (1 Тим. 6, 8) Такимъ же образомъ и пастырямъ, ради безпрестаннаго ихъ попеченія о людяхъ и церковнаго управленія, и непрерывнаго служенія, слово Божіе говоритъ: кто пасетъ стадо, и отъ млека его не ястъ? или кто насаждаетъ виноградъ, и отъ плода его не причащается (1 Кор. 9, 7)? И еще: трудящемуся земледельцу прежде всего должно причащатися отъ плодовъ (1 Кор. 9, 10; ср. Іак. 5, 1; Сир. 6, 19). Слово Божіе говоритъ это, дабы не оставить пресвитера или епископа нуждающимся въ ежедневномъ пропитаніи, побуждая людей уделять отъ праведныхъ трудовъ священникамъ нужое для ихъ пропитанія посредствомъ начатковъ и приношеній и прочаго, на что имея право, какъ поставленные Богомъ руководить народъ, они однако не пользуются этимъ въ избытке, обещавшись въ совершенстве благоугождать Богу.

Гл. 6. И изъ самихъ священниковъ Божіихъ есть подражающіе въ проповеданіи слова Божія святому своему по Бозе отцу во Христе, — разумею святаго Апостола Павла, — и они по возможности, хотя и не все, однако большая часть, работаютъ своими руками, какое бы только ремесло ни нашли, совместное съ ихъ достоинствомъ и непрерывностію попеченія о Церкви. Они имеютъ въ виду, чтобы кроме слова и проповеди, совесть ихъ радовалась, когда они получаютъ плоды отъ своихъ рукъ и удовлетворяютъ себя и братій, нуждающихся въ полученіи чего либо, напримеръ начатковъ и приношеній и въ самомъ добываемомъ трудами рукъ. По преизбытку любви къ Богу и ближнимъ, они даютъ имъ добровольно, хотя и не принуждаются къ тому, и не осуждаются, но несутъ труды праведные и занятія церковныя и, получая пищу по заслуге, возлагаютъ на себя труды добровольно. Ибо Божественная душа ихъ, утвержденная въ страхе Божіемъ и пріобретшая веденіе отъ Духа Святаго, вожделеваетъ богатства небеснаго, заключающагося въ праведности, котораго они достигаютъ хваленіемъ и славословіемъ, великими подвигами, упражненіемъ въ Священномъ Писаніи и словесахъ Божіихъ, псалмопеніемъ и церковными собраніями, святыми постами, чистотою добраго житія и добровольнымъ деланіемъ руками ради праведности. Однако же инымъ образомъ отличаются такіе же почтенные братія наши, находящіеся въ монастыряхъ Месопотаміи, называемыхъ мандрами : они отпускаютъ волосы на подобіе женскихъ и ходять публично во власянице. А между темъ имъ надлежало бы быть скромными чадами святой Девы, матери нашей Церкви, сидящими дома, тайно служащими Богу, видящему тайное и воздающему явно, согласно написанному (Матф. 6, 6); имъ надлежало бы быть благопричными ради мірскихъ, а не желать получить оть видящихъ награду и благодарность. Чуждо кафолической Церкви и проповеди апостольской носить публично власяницу и иметь неостриженные волосы, ибо мужъ, сказано, не долженъ власы растить, образь и слава Божія сый (1 Кор. 11, 14. 7).

Гл. 7. Что хуже и противнее этого? Бороду — образъ мужа остригаютъ, а волосы на голове отращиваютъ. О бороде въ Постановленіяхь апостольскихъ слово Божіе и ученіе предписываетъ, чтобы не портить ее, то есть не стричь волосъ на бороде, но и не носить длинныхъ волось, подобно блудницамъ, и не давать доступа тщеславію подъ видомъ праведности . Назореямъ это приличествовало только ради прообраза: древніе были руководимы посредствомъ прообразовь будущаго и носили волосы на голове вследствіе обета, и это до техъ поръ, пока не пришло и не совершилось обетованіе міра, т. е. пока не явился Глава — Христосъ, единородный Сынъ Божій, и узнанъ былъ въ міре Присносущій, хотя и не узнанъ былъ всемъ человечествомъ, а только некоторыми уверовавшими въ Него, дабы, когда мы узнали Главу, не срамили головы. Ибо собственно не о голове каждаго говоритъ Апостолъ, но отъ нея производитъ дело поношенія Христа; онъ говоритъ: или не самое естество учитъ насъ, яко мужъ убо аще власы раститъ, безчестіе ему есть (1 Кор. 11, 14)? А это безчестіе непохвально, какъ и то, о которомъ говорится: ты презрелъ стыдъ. Это не есть какое нибудь доброе дело для Бога, хотя и предпринимается ради Бога; но этотъ обычай держится упорствомъ после того, какъ прешелъ подзаконный образъ и явилась истина. Апостолъ говоритъ: аще кто мнится спорливъ быти, мы таковаго обычая не имамы, ниже Церкви Божія (1 Кор. 11, 16). Итакъ, делающихъ и поступающихъ такимъ образомъ, и пребывающихъ въ упорстве онъ устраняетъ отъ закона апостольскаго и отъ церкви Божіей. Но мы вынуждены говорить это по поводу вышеупомянутыхъ Массаліанъ, потому что и они, получивъ оттуда недугъ мысли и извративъ умъ, уклонились отъ истины. Такъ возникла ересь, состоящая въ страшномъ бездействіи и другихъ злыхъ делахъ.

Гл. 8. Вотъ что слышали мы объ этихъ людяхъ, ставшихъ позоромъ для міра и изрыгающихъ нечистыя мысли и слова, но несостоятельныхъ и безнадежныхъ и ставшихъ вне строенія Божія (1 Кор. 3, 9). Поэтому, сказавши о нихъ немного, мы тотчасъ займемся опроверженіемъ ихъ. И прежде всего, чтобы женщинамъ быть вместе съ мужчинами, справедливаго основанія на то не указывается въ древнемъ обычае находившихся въ естественномъ супружестве; но одинъ мужъ долженъ быть въ супружестве съ одною женою, какъ Адамъ былъ съ Евою, Сарра съ Авраамомъ, Ревекка съ Исаакомъ. А если некоторые изъ праотцевъ имели двухъ или трехъ женъ, то жены эти были не въ одномъ доме; ибо такой видъ сожительства бываетъ у свиней, и таково сожительство скотовъ. Но эти еретики вынуждаютъ насъ еще къ большему изумленію, когда объявляютъ, что не имеютъ сожительства съ женами, тогда какъ, напротивъ, совершаютъ еще более позорное и обнаруживаютъ совершенную срамоту свою. Если бы они и имели женъ, то они должны бы держать ихъ отдельно, а не всехъ вместе. Если они находятся въ супружестве, то не должно было бы имъ установленное отъ Бога совокупленіе мужа съ женою, которое должно совершаться съ благообразіемъ, честностію и благоразуміемъ, по своему произволу совершать предъ всеми. А если некоторые, сохраняющіе себя въ чистоте и воздержаніи, удалялись отъ женъ, то и эти нарушали свою праведность неразуміемъ и добродетельное житіе неосторожнымъ по безразсудству действованіемъ, тогда какъ этого ни апостолы не делали, ни бывшіе прежде апостоловъ пророки этого не установили.

Гл. 9. Моисей въ пустыне, начавши песнословіе, поетъ песнь Богу по переходе чрезъ море, говоря: поимъ Господеви, славно бо прославися: коня и всадника вверже въ море (Исх. 15, 1). Вместе съ нимъ возглашали и мужи, но отнюдь не жены, дабы показать ихъ скромность и возвестить высоту благоустройства въ законе Божіемъ. Вследъ за темъ говоритъ: взя Маріамъ тимпанъ, преднача женщинамъ и говорила: поимъ Господеви, славно бо прославися (Исх. 15, 20–21). И женщины такимъ же образомъ возглашали вместе съ нею, бывшею одного съ ними пола и несколько превосходившею ихъ, дабы показать, какъ неразумна и нечиста мысль инаковаго ученія людей делающихъ подобное въ безпорядочномъ смешеніи. Къ тому же о воскресеніи пророкъ говоритъ: и восплачутся по племенамъ: колено противъ колена: колено Нафаново о себе, и жены ихъ о себе: колено Іудино о себе, и жены ихъ о себе, и прочее (Зах. 12, 12–13). Такъ и апостолы предписали для Церкви; такъ и Господь повелелъ въ Евангеліи, представляя намъ образецъ въ одной жене, сказавъ Маріи: не прикасайся Мне, не у бо взидохъ ко Отцу (Іоан. 20, 17). Такимъ же образомъ и Гіезій подходитъ къ Суманитянке, отталкикая ее отъ ногъ Елисея, дабы она не нарушила порядка и не оскорбила чинъ пророческій (4 Цар. 4, 27). Но пророкъ, движимый Духомъ Святымъ, виделъ Суманитянку скорбевшею и ради утешенія преступилъ порядокъ и благовременно перенесъ это ради утешенія женщины, считая противное обычаю прикосновеніе женщины къ ногамъ своимъ сообразнымъ съ ея душевнымъ несчастіемъ и огорченіемъ. Но что мне много говорить о техъ, которые подражаютъ псамъ и соревнуютъ свиньямъ? Что же касается наименованія себя Христомъ, то кому изъ имеющихъ смыслъ не покажется это безуміемъ? Или когда кто изъ нихъ скажетъ: я пророкъ; то въ чемъ у нихъ обнаруживается видъ пророчества? Или какое ими совершено чудесное дело, подобно какъ Христомъ? Если же каждый изъ нихъ самъ Христосъ, то на какого Господа онъ надеется и въ какого веруетъ? Что за ученіе неразумныхъ? Но довольно будетъ сказаннаго и объ этой ереси.

Гл. 10. Этимъ да будетъ запечатлено и завершено все наше твореніе о ересяхъ. Такъ какъ Богь намъ сопутствовалъ и помогъ, то мы должны исповедывать это отъ всей души и всемъ помышленіемъ и благодарить Самого Господа за то, что данное нами обещаніе мы съ Его помощію удостоились исполнить, разумею составленное нами повествованіе о ересяхъ и опроверженіе ихъ; а вместе и открыли, что въ каждой изъ нихъ делается, насколько это было возможно по нашимъ слабымъ силамъ человеческимъ. Какъ скоро мы узнали восемьдесятъ ересей, распространившихся въ міре, узнали ихъ число, наименованія, а некоторыхъ и главныя положенія, доказательства и свойства, и показали неопустительно ихъ происхожденіе и причины, мы чрезмерно поражены были сказаннымъ въ Божественномъ Писаніи: шестьдесятъ суть царицъ, и осмьдесятъ наложницъ, и юнотъ, имже несть числа. Едина есть голубица моя, совершенная моя (Песнь 6, 7–8). Итакъ мы сказали сначала объ этихъ восьмидесяти какъ бы наложницахъ: варварстве, еллинстве, скифстве, іудействе и самарянстве, каковыя наименованія не суть наименованія ни законныхъ женъ, ни получившихъ отъ царя приданое, ни имеющихъ право на наследство вместе съ детьми по договору. Въ действительности же ересей семьдесятъ пять и ихъ матерей пять, именно: еллинство, отъ котораго происходятъ Еллины; іудейство, отъ котораго Іудеи и ереси; ересь самарянская, отъ которой самарянство, и наконецъ христіанство, отъ котораго отломились, подобно ветвямъ, отделившіяся ереси, названныя по имени Христа, но не принадлежащія Ему, напротивъ, одне очень далеко отстоящія отъ Него, а другія ради незначительнейшей причины соделавшіяся вместе съ своими детьми чуждыми и сторонними наследія Его, такъ какъ оне не были законными, а находившимися вне и только носившими имя Христа. Намъ остается теперь изложить только свидетельство о истине, о единственнейшей голубице, восхваляемой Женихомъ.

Гл. 11. Какъ скоро мы будемъ иметь досугъ, то после пламенной молитвы Богу въ своемъ месте сделаемъ сокращенную по разсужденію, но твердую на основаніи предавія защиту истины, хотя она появилась не после, но ранее и уже была упомянута нами раньше всехъ ересей въ речи о воплощеніи Христа. Но она первая — обрученная Христу по воплощеніи и пришествіи Его святая невеста, которая создана съ Адамомъ, проповедана между бывшими до Авраама патріархами, а после Авраама запечатлена верою, открыта Моисеемъ и предсказана Исаіею, но явилась во Христе и со Христомъ пребываетъ, напоследокъ же и нами имеетъ быть восхваленною. Ибо вступающему въ состязаніе должно прежде всего утвердиться въ борьбе, въ труде и другихъ упражненіяхъ состязанія, дабы впоследствіи, получивши венецъ, онъ съ венцомъ проводилъ жизнь въ радости. Но венецъ не есть последнее, а предлежащее въ борьбе, напоследокъ же дается на радость и веселіе потрудившемуся. Сказавши такъ объ этомъ, мы перейдемъ къ вышесказаннымъ словамъ, чтобы показать, что такое восемьдесятъ наложницъ, и шестьдесятъ царицъ, и что такое одна дева, чистая и вместе невеста, и голубица, и агница, что такое святый градъ Божій и вера, и утвержденіе истины (1 Тим. 3, 15), в камень твердый, который врата адова не одолеютъ (Матф. 16, 18). Призывая и призвавъ во всемъ Бога, мы достигли исполненія обещанія, разумею разсужденіе противъ всехъ ересей, которое мы довели до ереси Массаліанъ. И поправши оную какъ бы сапогами евангельскими, какъ многоногаго хамелеова, отвратительнаго, безобразнаго и дышащаго зловоніемъ, возблагодаримъ за все Бога, Отца въ Сыне, Сына во Отце, со Святымъ Духомъ во веки вековъ, аминь.

 

Изложение кафолической веры (из 3–й книги «Против ересей»)

Единая голубица и Святая Дева — Церковь исповедует Бога так: Отца и Сына и Святого Духа; Отца совершенного, Сына совершенного, Духа Святого совершенного, Троицу единосущную, неслиянную; Сына истинно рожденного от Отца, Духа Святого, не чуждого Отцу и Сыну; Троицу присносущную, не нуждающуюся ни в каком прибавлении, не имеющую в себе ничего привзошедшего после, относящуюся к одному единству и одному началу (arch) Бога и Отца. Этой Троицею, Отцом и Сыном и Духом Святым, сотворено все, что некогда не существовало, что не совечно Богу и не существовало прежде Его, но приведено из небытия в бытие Отцом и Сыном Духом Святым. Этот Отец и Сын и Святой Дух от века благоволил являться в видениях святым Своим по мере того, сколько каждый мог вмещать, и по мере благодати, которая Божеством сообщаема была каждому из достойных. Так Отец открылся им, сколько каждый из них мог вместить и слышать глас Его, когда Он говорил устами Исаии: Се уразумеет отрок Мой возлюбленный (Ис.52:13). Это глас Отца. Так Даниил видел Ветхого деньми. Это явление Отца. У пророка Осии говорится: Аз видения умножих, и в руках пророческих уподобихся (Ос.12:10). Это глас Сына. Иезекииль говорит: И взял меня Дух Божий и извел меня на поле (Иез.3:12,22). Это речь о Святом Духе. Подобных изречений встречается бесчисленное множество в Божественных Писаниях как Ветхого, так и Нового Завета; но мы мимоходом привели из этих изречений немногие, не более двух или трех, дабы показать характер Церкви. Кроме этого, Церковь исповедует, что Сам Господь сотворил Адаму тело и вдунул в него дыхание жизни, создав для него душу живую; что сам Бог, Отец и Сын и Святой Дух, единое Божество, дал закон Моисею; что тем же Божеством посылаемы были пророки; что Бог наш есть Бог как христиан, так и иудеев, — Бог, призвавший к оправданию тех из них, которые не отреклись пришествия Господа нашего Иисуса, спасающего всех, которые живут согласно с истинною верою в Него и не отвергают истины проповеди истинного Евангельского учения Его, ибо пришел, пришел Единородный. Таково исповедание матери нашей Церкви, которая есть тихое пристанище мира, сладость, издающая запах винограда, доставляющая нам покой благословения и дарующая нам каждодневно утешительное (lnsiponoz) питие — чистую, истинную кровь Христову.

Христа исповедует Церковь так: Иисус Христос истинно родился от Приснодевы Марии, принял тело на самом деле, а не по видимому только, принял плоть истинную, тело истинное, с костями, нервами и со всеми прочими принадлежностями наших тел, так что отличался от нас только необыкновенною святостью Своею и Божеством и тем, что был сосуд святости и правды. Он имел все человеческое в совершеннейшей степени, кроме греха: имел истинно человеческую душу, истинно человеческий ум — не в том, впрочем, смысле, чтобы этот ум составлял ипостась, как говорят некоторые. Впрочем, ничто в Нем не было причастно греху; уста Его не говорили лжи: Ни обретеся лесть во устех Его (1 Пет.2^22); сердце не преклонялось на раздражение (Бога); ум не обращался к непозволительному; плоть не предавалась плотским удовольствиям. Он — от вечности совершенный Бог; будучи Словом, вочеловечился, не изменившись по природе, для того, чтобы человеческую природу соединить с Божеством. Действительно был зачат в утробе Девы, родился посредством детородных каналов непостыдно, безгрешно, не нарушив печатей девства Своей Матери. Был воспитан, носим на руках Симеона и Анны, носим Мариею, совершал путешествия Своими ногами, странствовал, был отроком, достиг совершенного возраста; имел в Себе все человеческое в совершенстве; исчисляли Ему годы и месяцы; носим был во чреве, родился от жены, был под законом (Гал.4:4). Потом приходил на Иордан и там крестился от Иоанна не потому, чтобы имел нужду в очищении, но для того, чтобы исполнить то, чего требовала воспринятая Им человеческая природа, чтобы не нарушить закона правды, чтобы как Сам Он сказал, исполнить всякую правду и показать, что Он облекся в плоть истинную, вочеловечился истинно (Мф.3:15) Нисходил в воды — так, впрочем, что сообщил им более, нежели сколько получил от них, даровал им более, нежели сколько имел в них нужды. Именно Он просветил их и сообщил им силу возводить к совершенству тех, которые будут креститься по образу Его, дабы истинно уверовавшие в Него, веруя истине, знали, что Он истинно вочеловечился, истинно крестился, а таким образом и сами, по подражанию Ему, приходя на воды, получали от них сообщенную им нисхождением Его силу и просвещались Его светом во исполнение пророчества: «Для изменения силы, и приобретения спасения от силы хлеба, получаемой от Иерусалима, и силы воды».

Здесь посредством Иисуса Христа усвояется столь чудная сила хлебу и воде не в том смысле, как будто бы один хлеб был для нас силою, но значение хлеба: хлеб есть обыкновенная пища, но значение, заключающееся в нем, доставляет живот вечный; и не в том смысле, как будто бы вода сама собою очищала нас, но чтобы мы силою воды через веру, дела и надежду, через совершенство, получаемое в таинствах, и исповедание святости достигали спасения. Вышедши из Иордана, Христос слышал глас Отца, который глаголал вслух всем находившимся при этом, чтобы показать им, кто такой свидетельствуемый. Тогда и Дух Святой сошел в виде голубя, как мы сказали во многих опровержениях ересей, дабы после того, как Дух в собственной ипостаси принял на Себя этот вид, никто не почитал Троицу слиянною (sunaloijh). Сей Дух снисшел на Иисуса и пребывал на Нем, дабы видели, кто такой свидетельствуемый, дабы из свидетельства Отца и Духа познали, что святая плоть Христова любезна Богу и угодна пред Ним; дабы можно было проповедать, что воплощение Сына совершилось с соизволения Отца; дабы, наконец, Иисус Христос явился истинным Сыном [Божиим] и исполнилось пророчество: По сем на земли явися, и с человеки поживе (Вар.3:38). По удалении от Иордана Иисус Христос явно и истинно искушаем был диаволом в пустыне и после дней поста взалкал по свойству воспринятой Им природы и во свидетельство истины Его воплощения. После этого избрал учеников, проповедовал истину, исцелял болезни, спал, алкал, путешествовал, совершал чудеса, воскрешал мертвых, отверзал зрение слепым, восстановлял силы у хромых и расслабленных. Его Евангелие проповедало истину, Царство Небесное и человеколюбие как Его Самого, так и человеколюбие Отца и Святого Духа.

Иисус Христос действительно претерпел за нас страдание во плоти в совершенном вочеловечении; истинно пострадал на кресте — так, впрочем, что Божество, хотя оно было присуще Ему, не участвовало в страданиях, а оставалось непричастным им и неизменным. Отсюда сами собою явны два следствия, т. е. что Христос пострадал за нас по плоти и остался непричастным страданию по Божеству. Это так было не потому, чтобы природа человеческая и природа Божественная были в Нем отдельны одна от другой, но потому, что Божество по чистоте и простоте своего существа не могло подлежать страданию, хотя оно с человечеством и составляло во Христе одно лицо. Христос по плоти пострадал и был умерщвлен, а по Божеству всегда был жив и воскрешал мертвых. Тело Его действительно было погребено и три дня лежало без души, без дыхания и без движения, было обвито плащаницею, положено во гроб, заложено камнем и запечатано. Но не было погребено и запечатано Его Божество: оно со Святейшею Его душою нисходило в ад и оттуда освободило пленные души: Сокрушило жало смерти, разрушило оплоты и адамантовые запоры (1 Кор.15:59; Пс.106:6); своею властью разрешило муки рождения ада и вышло из него назад вместе с душою. Сия душа не осталась во аде, и плоть не видела истления (Пс.15:10; Деян.2:27), потому что и плоть Божество воскресило, или, что то же, воскрес Сам Господь Бог, Слово и Сын Божий с душою и телом и всеми членами. После этого тело Христово как бы превратилось в дух, сделалось, говорю, духовным то самое тело, которое прежде было предаваемо по воле Божества бичеванию, искушаемо сатаною, алкало, погружалось в сон, переносило труд, подвергалось печали и горести. Наконец, это самое святое тело соединилось с Божеством, с которым оно находилось в постоянном соединении и тогда, когда испытывало сейчас сказанные нами состояния, потому что Христос воскрес и само тело соединил с Собою в один дух, в одно единство, в одну славу, в единое Его Божество. Ибо после смерти Своей Он действительно являлся и осязаем был Фомою, вместе с апостолами ел и пил и обращался с ними сорок дней и сорок ночей; входил сквозь затворенные двери и, вошедши, показывал нервы, кости, следы гвоздей и копия в доказательство того, что Он имел истинное тело. Это тело, соединившись со Христом в одно единство и в единое Божество, уже не подвергнется ни страданию, ни смерти, как говорит св. апостол: Христос воста от мертвых, ктому уже не умирает: смерть им ктому не обладает (Рим.6:9). То самое тело, которое прежде могло страдать теперь, когда с телом и душою и всей человеческой природой соединилось Божество, сделалось навсегда неприкосновенным страданию Как самосущий Бог (autoooqeoz), Христос восшел на небеса и сел одесную Отца во славе, не сложив с Себя тела, но соединив с духом в совершенстве единого Божества. И наши тела, ныне сеемые душевно, восстанут духовно, ныне сеемые в тлении, восстанут в нетлении, ныне сеемые в смерти, восстанут в бессмертии (1 Кор.15). Если наши тела таковы, то тем более святейшее тело Христово, которого нельзя описать никакими словами, нельзя сравнить ни с какою вещью, тем более, говорю, это чистейшее тело, соединившееся с Богом в единство, в единое Божество, должно быть духовно, истинно, бессмертно. Об этом свидетельствует апостол в следующих словах: Аще и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем (2 Кор.5:16). Здесь апостол не отделяет плоти Христовой от Божества, но утверждает, что она — та же самая и соединена с Божеством, только существует уже не по плоти, но по духу, как тот же апостол в другом месте утверждает, говоря: По Духу святыни, из Воскресения от мертвых, Иисуса Христа Господа нашего (Рим.1:4). Итак Церковь исповедует Христа человеком и вместе Богом, который пострадал и сделался неприкосновенным страданию, погребен был и воскрес, со славою вознесся на небо, который придет судить живых и мертвых, и коего царству не будет конца (Лк.1:33).

Мать наша — святая Церковь верует еще, как ей истинно проповедано и истинно повелено, тому, что все мы умрем и воскреснем с этим телом, с этой душой, со всеми нашими членами, да приимет кийждо, яже с телом содела, или блага, или зла (2 Кор.5:10); что будет воскресение мертвых, вечное осуждение, Царство Небесное, упокоение праведных, наследие верных и ликование с ангелами, предназначенное для тех, которые сохранили веру, чистоту и надежду и соблюли заповеди Господни. Это истинно, это проповедано, доказано, утверждено. Изыдут сотворившии благая, в воскрешение живота: а сотворившии злая, в воскрешение суда (Ин.5:29), — написано в Евангелии. А что говорит апостол или все Священные Писания, то истинно, хотя неверные и неправомыслящие думают об этом иначе. Вот наша вера, наше украшение, вот Матерь наша — Церковь, спасающая верою, укрепляющая надеждою и совершающая нас любовью ко Христу, исповеданием веры, таинствами и очистительной силой крещения. Иисус Христос сказал: Шедше, научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28:19), т. е. во имя Божественной Троицы. Наименование Троицы не предполагает в Божестве ни разделения, потому что в законе и у пророков, в Евангелии и у апостолов, в Ветхом и Новом Заветах возвещен и проповедан нам один Бог — Отец, Сын и Святой Дух; ни слияния, потому что Божество есть совершенная Троица — совершенный Отец, совершенный Сын, совершенный Дух Святой, едино Божество, един Бог, коему слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

Вот вера кафолическая и предмет занятия нашей жизни, вот ограждение истины, вот дева Христова и незлобивая голубица, вот жизнь, надежда и опора бессмертия!

До сих пор мы говорили о вере, исповедуемой единою кафолическою Церковью, невинною голубицею, которая одна у своего мужа, по написанному: Едина есть голубица моя; о бесчисленном множестве птенцов; о единосущии Отца и Сына и Святого Духа; о совершенном воплощении Христовом и других членах веры. Теперь нужно вкратце сказать о постановлениях Церкви, которые сохранились в ней и сохраняются до сих пор, иные — как ясные повеления Божии, а другие — как действие свободного произволения, к славе Бога, радующегося преспеянию Своего учения. Основанием обычаев, соблюдаемых в Церкви, служит девство, уважаемое, сохраняемое и прославляемое многими. За девством следует уединенная жизнь, которой посвящают себя многие монахи и монахини; после уединенной жизни стоит воздержание, потом — вдовство, хранимое со всем вниманием и непорочным обращением. За этими чинами следует честный брак, пользующийся великим уважением, особенно когда он первый и когда люди, вступавшие в оный, соблюдают заповеди. Если какой муж лишится своей жены, ему позволяется вступить в брак с другою после смерти первой; равным образом, если и жена лишится мужа, ей позволяется выйти за другого после смерти первого. Венцом, или, так сказать, матерью и родительницею всех этих степеней служит святое священство, к которому допускаются по большей части девственники, если же не девственники, то монашествующие, а если не будет способных к этому служению из монашествующих, то оно возлагается на тех, кто в браке ведут жизнь чистую, храня нескверным брачное ложе. Двубрачному принимать священство в Церкви не позволяется, хотя бы он воздерживался от сообщения со своею женою или был вдов, — такой человек не может быть ни епископом, ни пресвитером, ни диаконом, ни иподиаконом. Низшая после священства степень есть степень чтецов, на которую могут быть возводимы лица всех степеней, т. е. и девственники, и монашествующие, и воздержники, и вдовцы, и вступившие в честный брак, а в случае необходимости и те, которые после смерти первой жены сочетались браком с другою. Чтец не священник, но только умеющий читать слово Божие. Диаконисы поставляются для служения одним женам, когда нужно, т. е. когда они принимают крещение, или когда надобно осмотреть тела их. Диаконисы должны быть однобрачные и воздерживающиеся от сообщения со своими мужами, или вдовы после первого брака, или постоянные девственницы. За диаконисами следуют заклинатели и переводчики, употребляемые при чтениях или собеседованиях, наконец, трудящиеся, которые одевают тела умерших, привратники и прочие степени, учрежденные для сохранения благочиния.

В Церкви бывают собрания, учрежденные апостолами, в среду, пятницу и воскресенье. В среду и пятницу соблюдается пост до девятого часа (до третьего пополудни), потому что в среду взят Господь, а в пятницу распят. Апостолы заповедали в эти дни поститься во исполнение слов Иисуса Христа: Егда отъят будет от них жених, и тогда постятся в тыя дни (Лк.5:35). Пост для нас учрежден не для того только, чтобы этим нам возблагодарить пострадавшего за нас, но чтобы для нашего спасения исповедовать страдание, которое потерпел за нас Господь, и чтобы посты служили умилостивлением пред Богом, раздражаемым нашими грехами. Пост в среду и пятницу до девятого часа (до третьего пополудни) в Святой Кафолической Церкви соблюдается во весь год, но в продолжение пятидесяти дней Пятидесятницы ни коленей не преклоняют, ни постятся. Вместо собраний, бывающих в среду и пятницу около девятого часа, во дни Пятидесятницы, точно так же как в день воскресный, бывают собрания поутру. Еще не бывает поста также, как в продолжение пятидесяти дней Пятидесятницы, в день Богоявления, когда родился по плоти Господь, хотя бы этот день случился в среду или пятницу. Впрочем, подвижники благочестия с благим намерением пребывают в посте и бдении всегда, кроме дней воскресных и дней Пятидесятницы. Ибо Святая Кафолическая Церковь все воскресные дни почитает радостными, в эти дни и собрания она назначает поутру, и не соблюдает поста, поскольку неприлично поститься в день воскресный. Четыредесятницу, до семи дней Святой Пасхи (до Страстной недели), Церковь также обычно проводит в посте, но в воскресные дни даже и в Четыредесятницу не постится. Шесть дней Пасхи (Страстную неделю) весь народ проводит в сухоядении, употребляя только хлеб с солью и водой, и то вечером. Благочестивые же содержат пост по два, по три и по четыре дня, а некоторые и во всю неделю до пения петухов в ночь на день Воскресения. В эту неделю бывает шесть всенощных бдений и шесть собраний, которые во всю Четыредесятницу продолжаются от девятого часа (от третьего пополудни) до вечера. В некоторых местах всенощное бдение совершается только с четверга на пятницу и в ночь на день Воскресения. Таинство причащения в иных местах совершается в четверг в девятом часу (в третьем пополудни); после этого бывает отпуск народу, чтоб он вкусил скудную пищу, а в других оно совершается не прежде, как при наступлении дня Воскресения, в самый день Воскресения, в торжественный и великий день Пасхи, как заповедано. Что касается до прочих таинств, как–то: крещения и других внутренних, то они совершаются с обрядами, заимствованными из Евангелия, Писаний апостольских и предания.

Умерших поминают поименно, совершая за них молитву, служения и таинства. В Святой Кафолической Церкви так же беспрерывно воссылаются славословия и молитвы утренние, равно как поются псалмы и приносятся молитвы светильничные. Из монахов ее некоторые живут в городах, иные — в монастырях, удаляясь от сообщения с людьми. Некоторые ради святой жизни носят длинные волосы на голове, каковое, впрочем, обыкновение зависит от их собственной воли, а не имеет основания ни в заповедях Евангельских, ни в Писаниях апостольских. Есть в Кафолической Церкви и другие превосходные правила жизни, например воздержание от всяких мяс, как животных четвероногих, так птиц и рыб, от яиц и сыра. Много и других родов жизни, за которые кийждо свою мзду приимет по своему труду (1 Кор.3:8). Так, некоторые воздерживаются от всего, нами сказанного; иные — только от мяс четвероногих, употребляя птиц; иные воздерживаются и от птиц, употребляя только яйца и рыбу; другие не едят даже яиц; некоторые не употребляют рыбы, позволяя себе сыр; иные не принимают и сыра. Иные воздерживаются от хлеба, другие — от древесных плодов и всего вареного; многие лежат на земле, некоторые ходят без обуви. Другие носят тайно власяницу, что похвально и прилично человеку добродетельному и кающемуся. Носить власяницу напоказ, как делают некоторые, неприлично, равно как неприлично ходить с веригами на шее, хотя это некоторым нравится. Многие не ходят в баню; другие отреклись от света и выдумали для себя некоторые легкие искусства, дабы не жить в праздности и не есть хлеба в тягость кому–нибудь. Многие упражняются в пении псалмов, беспрестанных молитвах, чтении Священного Писания и произношении его наизусть.

Любовь к гостеприимству, снисходительности и благотворительности ко всем, свойственная Святой Кафолической и Апостольской Церкви, известна всем. Вместо обветшалого во Христе обрезания Церковь приняла крещение и вместо покоя малой субботы установила покой в Великую Субботу. Равным образом она удаляется от общения со всеми ересями; не терпит блуда, прелюбодеяния, распутства, идолослужения, убийства, никакого преступления, магии, отравы, астрологии, предвещаний, гадания по жребиям, наговоров, талисманов и других, так называемых предохранительных средств. Осуждает театры, конские ристалища, охоту, музыкальные зрелища, всякое злословие, порицание, всякие споры, хулу, обиды, любостяжание и рост. Не одобряет склонных к корыстолюбию торжников и ставит их ниже всех; приношения принимает только от тех, которые не делают никому обид, не позволяют себе никаких преступлений, но ведут жизнь благочестивую. Церковь повелевает также воссылать к Богу молитвы постоянно, как можно чаще, со вниманием и коленопреклонением в определенные дни, ночью и днем. В некоторых местах и в субботы бывают священные собрания. Не все, но совершеннейшие стараются вовсе не клясться, не браниться, не проклинать, по заповеди Спасителя не лгать, сколько возможно. Многие продают свое имение и деньги раздают бедным.

Вот характер Святой Кафолической Церкви и Веры, содержимой ею; вот уставы, хранимые в Церкви! Этот характер Церкви извлечен из закона, пророков, Писаний апостольских и Евангелия и служит в ней предохранительным лекарством, по воле Отца и Сына и Святого Духа приготовленным из многих мастей для спасения всех, кто бы ни захотел пользоваться им. Таковы признаки чистой невесты Христовой. Таково ее приданое и завет наследия. Такова воля небесного Жениха ее, Господа нашего Иисуса Христа, через Которого и с Которым Отцу и Святому Духу слава, честь и держава во веки веков. Аминь.

 

Краткое истинное слово о вере вселенской и апостольской Церкви.

Гл. 1. Разобравши в сочинении нашем многоразличныя, многообразныя, разделенныя на много частей, исходящия из дурных намерений и безразсудныя учения противников, и разделивши их по видам и родам, силою Божиею мы изобличили их ничтожество и пустоту и, переплывши безпредельныя волны богохулений, злословий и отвратительнейших таинств каждой ереси и с большим трудом разрешив возникавшия отовсюду возражения и победив лукавство их, мы приблизились наконец к тихим странам истины после того, как мы переправились чрез все бурное пространство и выдержали всю бурю, кипение и вздымание волн, качку, так сказать, и крушение, после того, как мы видели и отмели, и выступы, и места происхождения зверей, мы подвергли все это опытному изследованию, и увидав теперь мирную пристань, в которую спешим войти, опять обращаемся с молитвою к Богу. Мы радуемся, что успокоились от всякаго страха и трепета, и морской болезни, что находимся в наилучшем состоянии, наслаждаемся дуновением тихаго ветерка и, укрепившись духом, пришли к тихому пристанищу. Мы подвергались, если сказать правду, многим несчастиям и необычайным оскорблениям, прошли, так сказать, землю и море, неровности земли, трудныя места пустынныя и опасности вышеупомянутых морских пучин, но узрели наконец город и спешим к нему, этому святому Иерусалиму, и Деве Христовой и невесте, твердому основанию и скале, честной матери нашей, невесте Христовой, благовременно взывая: приидите, взыдем на гору Господню, и в дом Бога Иаковля и возвестит нам путь свой, и прочее (Ис. 2, 8)).

Гл. 2. Итак чада Христовы, сыны святой Божией Церкви, благосклонно прочитавшие это сочинение о восьмидесяти ересях и вместе со мною преплывшие таковую пучину вышеупомянутых нелепых учений, и перешедшие такую страшную и безводную пустыню, призовем Господа всяческих! Давно уже мы этого желали, и в каждом месте разсуждения об этих ересях, мы чувствовали себя как будто в Мерре (Исх. гл. 15) и в жажде, когда странствовали по этой страшной непроходимой пустыне и постоянно встречались с ложным учением еретиков. А теперь воскликнем и сами: имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к тебе Боже (Псал. 41, 2); и еще: когда прииду и явлюся лицу Божию (Псал. 41, 3)? Поэтому и мы скорее призовем Его, но не так, как призывал невесту Жених ея и Господь, и Владыка, и Царь, и Бог, и Поборник, а призовем как рабы Его, согласно с Ним и сами говоря: гряди от Ливана невесто: потому что вся добра еси, и порока несть в тебе (Песн. 4, 8. 7). Ты рай великаго Художника, град святаго Царя, невеста несквернаго Христа, чистая Дева, обрученная в вере одному только Мужу, славная, проницающая аки утро, добра яко луна, избранна яко солнце, ужас яко вчиненны (Песн. 6, 9); ублажаемая царицами, воспеваемая наложницами и восхваляемая дщерями (ср. Песн. 6, 8), восходящая от пустыни (Песн. 3, 6), убелена и утвержаема о брате своем (Песн. 8, 5), дышущая миром, восходящая от пустыни, яко стебло дыма, кадящее смрну и ливан, от благовоний мироварца, давшаго свое благовоние (Песн. 3, 6)! Провидя Его, она говорила: миро излиянное имя Твое. Сего ради отроковицы возлюбиша Тя (Песн. 1, 2). Ты стала одесную Царя, рясны златыми одеяна и преиспещрена (Псал. 44, 10. 14); ты не имеешь ничего мрачнаго, некогда была очернена, теперь же прекрасная и убеленная (Песн. 1, 4–5)!! О если бы прибегши к тебе, мы отрешились от встречавшихся нам доселе ненавистных деяний еретических, успокоились от бурнаго треволнения их и отдохнули в тебе, святая мать наша Церковь, в святом твоем учении и в святой и единственно истинной вере Божией! Но я начну поведать чудное об этом святом граде Божием; ибо преславная глаголашася о нем, как говорит пророк: преславная глаголашася о тебе граде Божий (Псал. 86, 3). Это для всех людей недостижимо, для неверных чуждо, а для людей верных и следующих истине отчасти достижимо, согласно с обетованием, что это будет даровано им от их Владыки в царствии небесном, где сама святая Дева и наследница с Женихом своим на небе получила жребий и наследие.

Гл. 3. Прежде всего должно признавать, что Бог есть Бог для всех нас, рожденных от этой святой Церкви: это первое доказательство истины и утверждение веры этой единой Девы, святой и незлобивой голубицы, о которой Господь Духом открыл Соломону в Песни песней и говорил: шестьдесят суть цариц, и осмдесят наложниц, и юнот, имже несть числа. Едина ест голубица Моя, совершенная Моя (Песн. 6, 7–8),, с двукратным повторением: Моя и Моя. Ибо Его голубица и Его совершенная; так как другия, хотя и называются так, но не суть Его, а она дважды так именуется. О других не сказал: восемдесят наложниц Моих; впрочем царицам ради славнаго наименования уделил особенную честь; наложниц же объявил совершенно чуждыми. Указавши какое именно число их, мы принуждены в этом месте обратиться к изследованию высшаго смысла, для того, чтобы не опускать этого, как маловажнаго, но посредством истинных умосозерцаний изследовать слова с помощию истинных Писаний; потому что написаннаго числа во всяком случае не должно оставлять без внимания, и содержащееся в числе не может быть чем либо напрасным, и то, что записано, не может считаться праздным. Царицы — это души, уже ранее поименованныя в родословии; ибо царю сопутствует многое множество, а поелику царь есть глава, то как в теле, хотя много членов, однако начиная от головы все тело считается за одного человека; так и зависящее от одного царя все множество подвластных царю должно быть сообразно с ним одним.

Гл. 4. Таким образом царицею назван род Христов, не потому однако же, что как бы весь род царствовал, но потому что один род, познавши Господа, под именем мужа, носит чин и самое достоинство царское. Так например Адам и весь род его вместе с ним будет считаться царицей, и его первенство и патриархальная власть, царствовавшия вместе с теми, которые соединены с ним познанием о Боге и ради того, что он удостоился быть первозданным, а равно по причине того, что он первый явил раскаяние, как известно это из истории. За тем после него Сиф и все люди его рода, и Енос, и Каинан, и Малелеил, и иаред, и Енох, и Мафусал, и Ламех, и Ной. Число этих святых исчисленных в отдельности по родам показано у Матфея. У него вносится шестьдесят два рода и отчества по именам знаменитейших мужей, имевших познание о Боге, или за какое либо другое отличие сделавшихся причастными царской славе и величию; исчисление доводится до пришествия Христова. От Адама до Ноя прошло десять родов, и от Ноя до Авраама других десять; от Авраама до Давида — четырнадцать; от Давида до пленения (вавилонскаго) — четырнадцать и от пленения до Христа — четырнадцать (Матф. гл. 1). Таким образом от Адама до Христа — шестьдесят два рода, которые ради краткости считаются за шестьдесят. Ибо и в пустыне, хотя было семьдесят два финиковых стебля, однако Писание наименовало только семьдесят (Исх. 15, 27). И позванных на гору упомянается семьдесят, хотя их вместе с Елдадом и Модадом оказывалось семьдесят два (Числ. 11, 27). И переводивших Библию при Птоломее, хотя было семьдесят два, но ради краткости мы привыкли говорить: перевод седмидесяти. Так и теперь шестьдесят цариц, думаю, названы, по исключении излишняго и недостающаго чисел, средним числом шестьдесят для прообразования и возведения ума к совершенному созерцанию; поелику шестью десятками исполняется шестидневный период, чтобы из каждаго рода составилось число святых душ, в Боге царствующих по вере. Поэтому и в Кане Галилейской оказывается шесть каменных водоносов, которые, опустевши, снова наполнялись, вмещая в себе по двема или трием мерам (Иоан. 2, 6–7),, чтó относится к мере полноты Ветхаго и Новаго Завета и Троицы. В этих водоносах, наполненных ради веселия брачнаго и сынов человеческих, вода претворена была в чистое вино. Отсюда и шестиугольником называется у математиков фигура, посредством трех и семи измеряемая в числе: двадцать одно. Шестиугольник этот обозначает полноту всего видимаго пространства, потому что заключающийся в нем четыреугольник совершает, так сказать, четверичное число, а основание и вершина, в виде кровли, — число шесть.

Гл. 5. Чтобы не делать речи обширною, я признаю достаточным то, что сказано о шестидесяти царицах, то есть о родах, исчисленных до пришествия Христова. Сколько же родов было после Христа и до ныне, это известно только Самому Господу. Ибо ни у кого не приведены и не расположены числа эти по родам, а между тем число цариц закончено и как бы запечатлено до времени Его плотскаго пришествия. За остальное же время после этого жившие писатели или составители памятных записей, или летописцы, или историки исчисляют уже не роды, но преемство царей и времена по числу лет каждаго царя, так что из всего этого разумному человеку очень легко понять, что и по этому изследованию все время сокращено в числе шестидесяти двух родов до Христа, потому что после Христа, как ясно из этого разсуждения, уже не по родословиям исчисляются времена мира, который получил совершение в единстве времени, обозначаемом по неизменному определению изволения Божия; тем же изволением определяется и скончание века и переход в век будущий. Поэтому сказано: едина голубица Моя, совершенная Моя (Песн. 6, 8), так как бы до нея все оканчивается: и времена, и лета, и годы, и разстояния родов, по царям ли, или по консулам, по олимпиадам ли, или по времени управления будет считаться век. Восемьдесят же наложниц — это те, которыя находятся в промежутке между временем цариц и ранее царства Христова, то есть веры, этой невесты и девы, нескверной и голубицы, единственной у матери и родительницы.

Гл. 6. Церковь и произошла от одной веры, рождена чрез Духа Святаго, есть единая у единственной и единой родительницы. А все, какия произошли после нея и прежде, наименованы наложницами, которыя не совсем чужды были завета и наследия, но не получили дара от Слова и не приняли в себя Духа Святаго, а только возимели общение с Словом в совести своей. Прекрасно выражаются евреи о наложнице, называя ее фелегесфа: фелег, значит — половина, есфа, — жена , так что наложница есть как бы половина жены. Ибо что касается Господа, Он всех призвал в свободный свет, сказав: так как вы свет имате в вас самих, ходите во свете (Иоан. 12, 35); и святый Апостол говорит: вы сынове дне есте и сынове света (1 Сол. 5, 5); и еще в Божественном Писании сказано: всяк делаяй злая ненавидит света, и не приходит к свету (Иоан. 3, 20). Так и наложницы не явно, не совершенно и не с приданым берутся мужьями и, хотя бы имели с ними телесное сожительство, однако не могут иметь чести, наименования, постоянства, равно как принесеннаго с собою приданаго, брачных подарков и наград, и близости законной жены. Итак исчисленныя по порядку ереси суть наложницы, как я сказал выше, и пусть никто не удивляется, что их восемьдесят, хотя каждая из них называется в каждой стране разными наименованиями. Но должно заметить и то, что часто какая нибудь ересь, разделившись сама на себя, распадается на многия части и наименования. И не удивительно: так действительно и бывает. Мы находим еще и число: восемьдесят одно: одно — ради одной, из всех выделенной, которая стала достоянием одного Жениха и чтится от Него таким наименованием: едина есть голубица Моя; и еще: совершенная Моя, тогда как все наложницы не благородны и не отличаются незлобием, чистотою и кротостию. Начиная от варварства и скифства и кончая выше поименованными массалианами, их числом семьдесят пять. К ним примыкают: еллинство, от котораго произошли ереси еллинския; иудейство, от котораго ереси иудейския, и самарянство, от котораго ереси самарянския. Если приложить эти три к числу седмидесяти семи, то получится полное число восемьдесят. За тем остается одна, то есть святая, вселенская Церковь, и христианство, поистине сначала так наименованное с Адамом и прежде Адама, и прежде всех веков со Христом, волею Отца и Сына, и Святаго Духа, и со всеми в каком бы то ни было роде благоугодившими Богу, составлявшее предмет веры, и во время пришествия Его в мир ясно открытое, и ныне, после всех этих ересей, наложниц, нами опять воспеваемое, как того требует порядок речи.

Гл. 7. Само Слово в книге Песнь Песней так исчислило, сказавши: шестьдесят цариц, и осмьдесят наложниц, и юнот, имже несть числа. Едина же, говорит, есть голубица Моя, совершенная Моя: едина есть матери своей, избранна есть родившей ю (Песн. 6, 7–8).. И наконец показывает, каковою она найдена будет всеми, как честнейшая всех и всеми владычествующая и для Него единая избранная, чада которой суть наследники Царя, и истинныя чада, как чада обетования, а не чада рабынина (Гал. 4, 28–31),, и не дети наложницы, или других, без числа указываемых. Ибо если и Авраам имел детей от наложницы Хеттуры, то дети Хеттуры не оказываются сонаследниками Исааку, но получили только дары (Быт. 25, 6), как бы по завещанию, чтобы этот образ вел нас к высшему смыслу речи, дабы никто не отчаявался в призвании Христовом. Дары, которые Авраам дал Измаилу и сыновьям Хеттуры, были образом грядущих благ, получаемых при обращении душ к вере и истине. Агари, рабыне (Гал. 4, 22) и изгнанной Авраамом (Гал. 4, 30), которая есть образ нижняго Иерусалима, рабствующаго с чады своими (Гал. 4, 25), о котором сказано: я отверг матерь вашу (Ос. 2) и еще: я дал книгу распустную (Матф. 19, 7; Втор.24, 1–3) в руки ея, — этой–то рабыне, разумею Агарь, ради образнаго указания на надежду обращения, он дает мех воды, дабы показать силу бани пакибытия (Тит. 3, 5), данную в дар жизни неверным и для обращения всех народов к познанию истины. У сыновей же Хеттуры дарами были деньги, золото и серебро, одежда и все то, что Авраам тайно заключил в мешках их: ливан, смирна и золото, полученные им от царей Содомских и Гоморрских, когда Ходоллогомор, Варса и прочие цари взяли в плен Содомлян, Гоморрян и прочих, получили в добычу коней и множество пленных людей и расхитили имущество каждаго из них, множество денег и прочаго (Быт. гл. 14). Сам Авраам когда возвратился от поражения дарей, не дерзнул отвергнуть уже предназначенное Господу Богу, но дал это в дар, вместе с другими, и сыновьям своим от Хеттуры, как мы нашли о том сведения в преданиях Евреев ].

Гл. 8. Во время же пришествия Христова те же самыя дети Авраама от Хеттуры, изгнанныя Авраамом, отошедшия и поселившияся в Аравийских пределах страны Магодии, то есть произшедшие чрез преемство родов от семени их волхвы (маги), увидевши звезду, пришли и привесли Христу в Вифлеем теже самые дары и даяния в сопричастие той же самой надежде (Матф. гл. 2). Об этих дарах ясное представление дает Пророк, говоря: прежде неже разумети отрочати назвати отца или матерь, прииметь силу Дамаскову, и корысти Самарийския пред царем Ассирийским (Ис. 8, 4); ибо все это во времена Авраама, как я сказал выше, взято было из Дамаска и Самарии пришедшими царями. Итак когда же Он принял эти дары, прежде неже разумети назвати отца или матерь, как не тогда, когда пришли волхвы и открыли влагалища свои, или сокровища, как читается в некоторых списках, и принесоша смирну, ливан и злато (Матф. 2, 11)? Видишь ли, как согласуются слова истины и последовательность событий? как и эти ереси суть наложницы, и дети их приняли дары? Оне, одно имя принявшия, только названныя именем Христа, лишь немного восприняли изречений от Божественнаго Писания, чтобы чрез них уразуметь истину, если хотят; если же не хотят, но возвратятся к Ироду (а им возвещено было не возвратитися ко Ироду, но иным путем удалиться в отечество свое — Матф. 2, 12), и если не исполнят повеленнаго, то тщетны для них дары, как и для тех (волхвов) пришествие (ко Христу), если возвратятся к Ироду, потому что подобно сему и те же самыя ереси искажают учение Божественнаго слова.

Гл. 9. Итак вот кто восемьдесят наложниц, число которых указывается. А царицы суть исчисленныя по родам души, то есть, мужи и патриархи; юноты же, имже несть числа, означают разсеянныя по всему миру секты философския и образ жизни каждой души, как похвальный, так и непохвальный. Но кто исчислит разнообразие мира сего? Сколько у еллинов возникло других учений после вышесказанных четырех замечательнейших! Да еще и после тех ересей и следовавших за ними различныя души и умы сколько произвели, в юношеской кичливости, сект, сообразно своему произволению? Как например те, которые называются Пирронянами и другие весьма многие, имена и мнения которых я приведу по порядку и в отдельности. И хотя о многих из них дошло до моего сведения, но какая это часть из всех находящихся в мире? Из них есть еллинския, из которых первым с самаго начала я приведу мнение и учение Фалеса Милетскаго.

Сам Фалес Милетский, один из семи мудрецов, объявил началом всего воду. Из воды, говорит он, все произошло и опять в воду разрешится.

Анаксимандр, сын Праксиада и тоже Милетский, утверждал, что началом всего служит безпредельное: из него все происходит и в него все разрешается.

Анаксимен, сын Эвристата, тоже Милетский, говорит, что начало всего есть воздух, и что все произошло из него.

Анаксагор, сын Игисивула, из Клазомен, утверждал, что началом всего служат подобныя частицы (омиомерии).

Архелай, сын Аполлодора, а по некоторым Мильтона, Афинянин, естествоиспытатель, говорит, что все произошло из земли; ибо она есть начало всего, как он утверждает.

Сократ, сын Элвагла, или Софрониска и повивальной бабки Фенареты, учитель нравственности, говорил, что человеку должно заниматься только тем, что касается его самого, а больше ничем.

И Ферекид говорил, что земля произошла прежде всего.

Пифагор Самосский, сын Мнисарха, утверждал, что единица есть Бог и без нея ничто не произошло. Он говорил также, что не должно приносить в жертву богам животных или есть что либо из одушевленнаго, равно как и бобы, а мудрецам — пить вино; говорил, что все находящееся под луной, страстно; а находящееся превыше луны безстрастно; говорил также, что душа переходит во многих животных; приказывал ученикам своим молчать в продолжении пятилетняго времени и наконец наименовал себя самого Богом.

Ксфнофан, сын Ореумена, Колофонский, утверждал, что все произошло из земли и воды; ничто из существующаго, как он говорил, не истинно; таким образом непреложное нам неизвестно, а во всем, особенно же в невидимом, встречается лишь кажущееся.

Парменид, сын Пирита, родом Элеат, также говорил, что началом всего служит безпредельность.

Зенон Элейский, еристик , одинаково с другим Зеноном, говорит, что земля неподвижна, и что никакое место не пусто. Он говорит так: движущееся движется или в том месте, где оно есть, или в том, в котором его нет; но оно не движется ни в том месте, где оно есть, ни в том, в котором его нет: следовательно ничто не движется.

Мелисс, сын Ифагена, родом Самосец, утверждал, что все есть едино и ничто по природе непрочно, но все силою разрушимо.

Левкипп Милетский, а по некоторым Элейский и также еристик, утверждал, что все заключается в безпредельном, и что все существует только призрачно и мнимо, и ничто не существует поистине, но является так, как весло в воде.

Димокрит, сын Дамасиппа, из Абдеры, утверждал, что мир безпределен и лежит над пустотой; утверждал также и то, что один конец всего, и что благодушие есть самое лучшее, а скорби — пределы зла; кажущееся справедливым не есть справедливое, несправедливое же противно природе; говорил, что законы суть злое измышление, и что мудрец не должен повиноваться законам, но жить свободно.

Митродор Хиосский утверждал, что никто ничего не знает; но то, что нам кажется, будто мы знаем, мы точно не знаем, и чувствам доверять не должно, ибо все существует только призрачно.

Протагор, сын Менандра, из Абдеры, утверждал, что богов нет, и что вообще Бог не существует.

Диоген Смирнский, а по некоторым Киринейский, думал также как и Протагор.

Пиррон из Элиды, сделав свод всех учений других мудрецов, написал на них возражения, опровергая их мнения, и ни к какому учению не склонился.

Эмпедокл, сын Метона, из Агригента, ввел четыре первородныя стихии: огонь, землю, воду и воздух, и говорил, что прежде стихий существовала вражда. Ибо сначала, утверждает он, все было разделено, а теперь соединилось, как он говорит, по силе взаимной дружбы. Итак, по его учению, два начала и две силы: вражда и дружба, из которых одна соединительная, а другая разделительная.

Гераклит, сын Влесона, Ефесский, говорил, что все состоит из огня и опять в огонь разрешится.

Некто Продик называет богами четыре стихии, за тем солнце и луну; ибо от них, говорил он, на все изливается жизненная сила.

Платон Афинянин говорил, что существует Бог, вещество и вид, а мир произведен и подвержен порче; душу же он называет нерожденною, безсмертною и божественною; говорит, что она состоит из трех частей: разумной, раздражительной и вожделевательной; говорил также, что браки и жены должны быть у всех общи, и никто не должен иметь собственною одну жену, но желающий должен сожительствовать с произволяющими.

Аристипп Киринейский, бывший чревоугодником и любострастным, утверждал, что наслаждение есть конечная цель души, и что кто наслаждается, тот счастлив, а кто совсем не наслаждается, тот весьма несчастен и злополучен, как говорят.

Феодор, прозванный атеистом, утверждал, что слова о Боге — пустословие, ибо он думал, что Божества нет и ради этого убеждал всех красть, нарушать клятву, грабить и не умирать за отечеетво; он говорил, что одно для всех отечество — мир; говорил, что только счастливый хорош, но что несчастнаго должно избегать, хотя бы он был и мудрец, и что неразумнаго и непокорнаго должно считать богачем.

Игисий Киринейский утверждал, что нет ни дружбы, ни благодарности; ибо оне, по его словам, не существуют, но или воздает благодарность нуждающийся, или благодетельствует получивший нечто лучшее; говорил также, что и дурному человеку полезно жить, и мудрому — умереть, так что за это некоторые назвали его уговаривающим к смерти.

Антисфен, от матери Фракиянки, а сам Афинянин, прежде сократик, а потом циник, утверждал, что не должно соревновать другому в злодеяниях или перенимать одному от другаго постыдное; — что городския стены ненадежны против внутренняго предателя; непоколебимы же и несокрушимы стены души.

Диоген, циник из города Синопа, лежащаго при Понте, во всем был согласен с Антисфеном. Он утверждал, что доброе сносно для всякаго мудреца; все же прочее или ничто, или одно пустословие.

Кратис из Фив Виотийских, тоже циник, говорил, что нищета есть свобода.

Аркесилай утверждал, что истина достижима только для Бога, для человека же нет.

Карнеад думал одинаково с Аркесилаем.

Аристотель, сын Никомаха, по мнению некоторых, был Македонянин из Стагиры; а как другие говорят, родом Фракиец. Он говорил, что два начала всего: Бог и вещество; и что находящееся превыше луны управляется Божественным промыслом, а то что ниже луны существует без промысла и носится каким–то неразумным стремлением, как бы случайно; он говорит также, что есть два мира: высший и низший; высший нетленен, а низший тленен; и что душа есть ентелехия тела ].

Феофраст Ересийский думал одинаково с Аристотелем.

Стратон, из Лампсака, говорил, что теплота есть причина всего; говорил также, что части мира безпредельны и что никакое животное не имеет способностей.

Праксифан Родосский думал одинаково с Феофрастом. Критолай, Фасилит, думал одинаково с Аристотелем.

Зенон, Китиейский, стоик, утверждал, что не должно богам строить храмы, но иметь Божество в одном только уме; даже более того — считать Богом ум, ибо он безсмертен; умирающих должно бросать животным или в огонь; любимцами пользоваться безпрепятственно. Он говорил также, что всем управляет Божество; причины вещей заключаются частию в нас, а частию не в нас, то есть одни из дел зависят от нас, а другия не от нас; говорил и об отделении души от тела и называл душу многолетним духом; говорил также, что она не всецело нетленна, ибо от долговременности истощается до исчезновения, как он утверждает.

Клеанф говорит, что доброе и прекрасное состоит в удовольствии; человеком называл одну только душу, а боги, говорил он, суть таинственные образы и священныя названия; солнце называл пламенником, мир — местом посвящения в таинства, а вдохновенных Божеством — совершителями их.

Персей учил одинаково с Зеноном.

Хризипп Солейский написал, что законы ничего не значат: сыновьям, говорил он, должно иметь совокупление с матерями, а дочерям с отцами. В остальном он согласен был с Зеноном Китиейским. Кроме того он говорил, что можно есть мясо человеческое; говорил также, что конечная цель всего есть сладострастие.

Павэтий Радосский говорил, что мир безсмертен и не стареет; прорицание он принимал за ничто и отвергал то, что говорится о богах: ибо говорил, что речь о Боге есть пустословие.

Посидон Апамейский говорит, что величайшее для людей благо есть богатство и здоровье.

Афинодор Тарсийский думал одинаково с Хризиппом и учил одинаково с Зеноном.

Епикур, сын Неоклея, воспитанный в Афинах, проводил любострастную жизнь и не стыдился публично сожительствовать с распутными женщинами. Впрочем мы прежде сказали о нем . Кроме того он говорил, что богов нет, но что все управляется одним случаем, и ничто в жизни не добровольно: ни учение, ни образованность, ни другое что либо, но все у всех бывает недобровольно. Поэтому не должно ни порицать кого бы то ни было, как утверждает Епикур, ни восхвалять, ибо всякий делает это недобровольно. Говорил также, что не должно бояться смерти; утверждал, как я уже сказал прежде, что все составленно из атомов и что мир находится в безпредельном пространстве.

Гл. 10. Это — еллинские философы, о которых дошло до нашего сведения. Что же касается до мнения других, живущих в земле варварской, в Елладе и в стране Римской и в иных местностях вселенной, то в племени Индийском насчитывается семьдесят две нелепых философских секты, гимнософистов и брахманов, (они одни только и стоют похвалы), затем лжебрахманов, мертвоядцев, студодеев и безчувственных, о которых и о гнусных делах ими совершаемых говорить особо мы сочли излишним и нестоющим: так велика в этих людях испорченность, и столько в них худых дел. Говорят, что еще вь Мидии существуют шесть различных ересей; а за тем в Эфиопии и у Персов, в Парфии, Еламитиде, Каспии, в стране Германской, в Сарматии, между Давнами , у Закхов и Амазонок, у Лазов и Ивирийцев , и Воспоринов , у Гилов , Серов и других народов какое разнообразие законов и сколь безмерное множество философских сект и ересей! Так мущины Серские заплетают волосы, и когда сидят дома намащают себя благовониями и нежатся, чтобы нравиться женщинам; а женщины, наоборот, остригают волосы на голове, опоясываются мужским поясом и делают все дела, относящияся к обработыванию земли. У Гилов, в противность здравому смыслу, делающие худое восхваляются самими законами. А у Греков сколько таинств и обрядов! Так женщины совершающия Мегарския празднества и Фесмофории различаются между собою в обряде. Есть еще и другия таинства — Елевзинския в честь Дио и Ферефатты , на которых в сокровенных местах происходят срамныя дела и, говоря скромнее, обнажение женщин; при этом являются тимпаны, жертвенное печенье, круговое движение, корзина, выделанная шерсть, кимвал и особый напиток, приготовленный в стакане. Есть и другия таинства — Пифийския в честь Архемора и Истмийския в память Афамаса и Меликерта, сына Ино . А сколько мужчин и женщин носили мужеский член из фиговаго дерева и сколько при этом студодейственных обрядов! А люди, совершающие служение Рее, отсекают у детей мужской детородный член и оставляют их без всякаго признака детородных частей, так что, не будучи рождены женщинами, они не могут быть и мужчинами. Есть и другие — служители Диониса : они посвящают Куретов в таинства и в деление жертвеннаго мяса, носят венок из змей и восклицают: уа, уа! призывая ли Еву, обольщенную змием, или с густым придыханием звука произнося имя змия по еврейски. Ибо словом: Ева с тонким придыханием евреи означают имя жены, а с густым: гевиа — змия ].

Гл. 11. Что еще сказать? Не достанет у меня времени разсказывать о невыразимо многочисленных различиях людей по добродетели и порочности. Так, например, сколько в стране египетской совершающих таинства в честь Кроноса, которые связывают себя железными цепями, носят длинные волосы и грязную и смешную одежду, вдевают кольца в свои ноздри на каждый праздник Кроносу в так называемом Асти (это главный город между селениями в местечке, называемом Просопитидою), и это в то время, когда они совершают беззаконныя торжества при всенародном собрании и рукоплесканиями и оргиями ознаменовывают неистовыя священнодействия! Но это люди совершенно погибшие. И у других сколько подобнаго! Таковы например жители Вутийской провинции или самаго городка Вуто , питающие Гарпократа , уже старики возрастом, которые в священный день месяца возбуждаются демоном совершать фантастические и изступленные обряды Ора . Каждый из граждан и притом уже чрезвычайно старый, вместе с юношами одинаковаго образа мыслей и людьми других возрастов, начиная с юношескаго, а равно и жрецы самаго Ора и Гарпократа, обрившие себе волосы на голове, не стыдясь принимают на себя вид рабский, отвратительный и мальчишеский. Они пускаются в игры, и в глазах людей разумных, которые признают их отдавшимися демону, они представляются неистовыми, безумными и достойными смеха. Они стремительно несутся, и обмазавши сначала лица ячменною и пшеничною мукою и другими сестными предметами, погружают лицо в кипящий котел и таким образом лживым чудом возбуждают народ к изступлению, и, снявши рукою с лица муку, передают ее каждому из просивших, для получения здоровья и как врачевство от болезни.

Гл. 12. Если бы я начал разсказывать о совершающих оргии Мемфисянках и Илиополянках , тимпаном и флейтою приводящих себя в состояние изступления, о Коритидах и Триеритидах , в Вафии и Менуфитиде , выходящих из пределов стыда и женскаго приличия, то какое обилие слов и какое обширное сочинение потребовалось бы для того, чтобы после изложения вышеупомянутых ересей мне можно было присоединить к тому еще несказанное множество их? Да если бы я и взял на себя этот чрезмерный труд, то я должен был бы оставить несовершенным обозрение их; поелику сказано: юнот, имже несть числа (Песн. 6, 7). Сюда относятся обряды, совершаемые в городах: Саисе, Пелузиуме, Вувасте и в Абиде ; священныя рощи Антиноя , и совершаемыя в них таинства, затем таинства в Фарвите или обряды с козлом в Мендисе , таинства, совершаемыя в Вусприсе, Севенните и Диосполисе . Так, например, одни совершают обряды над ослом в честь Сифа, или Тифона, другие совершают празднества в честь Тифрамвы, означающфй Гекату, иные в честь Енеффы, иные совершают служение Фермуфи; а иные — Изиде . И сколько еще можно говорить о подобных вещах, на описание которых в отдельности потратится много времени. Поэтому вообще речь можно вполне заключить словами: юнот, имже несть числа. А что касается других еще многих таинств, ересеначальников и расколовводителей, то началовожди их у персов называются магусеями, у египтян пророками, устроителями таинств недоступных и священных и волхвами, у вавилонян — газаринами, мудрецами и заклинателями, у индийцев — евилеями и брахманами, у еллинов же есть священнотаинники и храмоблюстители, множество циников и началовожди несказаннаго множества других философов.

Гл. 13. Так называемые у персов магусеи, о которых я сказал выше, гнушаясь идолами, покланяются однако же идолам: огню, луне и солнцу. Еще другие в Елладе, называемые мисы и авии, употребляют в пищу лошадиное молоко и живут в совершенно дикой стране. И как много ум человеческий может собрать великих имен и показать, как разнообразны и те юноты, которых хвалят и имже несть числа! Из них одни действительно заслуживают похвалы, а другие не заслуживают, одни по собственному соображению составляют для себя закон и строгость жития, и открыто ходят с длинными волосами, а другие святые братия сидят дома во власянице и посыпанные пеплом; еще иные проводят жизнь в чрезвычайной строгости и постах, и в трудах ради Бога, с юношескою ревностию и совершенною в отношении к Жениху совестию; другие же, как я сказал выше, не правильно, но по какому–то предубеждению ума, упрямо, с юношеским безразсудством поступают вопреки истине. Так Закхей, недавно скончавшийся в горной стране около Иерусалима, провел жизнь, ни с кем вообще не молясь вместе; при этом он, будучи мирянином, дерзновенно касался святых таин и безразсудно решался на священнодействие. Другой некто, который некогда был мужем отличавшимся высотою жизни, живший в монастыре в египетской пустыне, и еще иной, обитавший на горе Синайской, — оба они увлечены были сновидениями до того, что не принявши рукоположения епископскаго, решались сами возседать на кафедре и совершать дела епископския. Иные же, — и таких не мало, — по юношескому безразсудству, дерзнули, вопреки постановлениям закона, оскоплять себя. Другие, повидимому также юношески смелые, из православных, вопреки правилам церковным, дерзают собирать у себя собрания и даже без разрешения вселенскаго собора перекрещивать приходяших к ним из ариан, когда это дело, как я сказал, еще не решено собором, так как люди еще доселе живут смешанно, и из них многие православные, но лицемерно совершают свойственное священникам, доколе не последует отлучение такой богохульной ереси и состоится определение против нея. Из этих таким образом перекрещивающих собственною властию до нашего слуха дошло сведение об одном пресвитере, живущем в стране ликийской. Есть и в других местах некоторые, из коих каждый молится сам по себе, а вовсе не с кем либо. Иные, вопреки постановлению Церкви, надевают цепи на шею. Поэтому в конце всего разсуждения я сказал о юнотах, не имеющих числа, и по собственному соображению юношески поступающих, не ко благу или совершенствованию себя в различных видах мудрости: в благоразумии, мужестве, целомудрии и справедливости; из них некоторые поступают юношески упрямее других и отвращают себя самих от истины, так что им нет числа.

Гл. 14. Но единая голубица и святая дева — Церковь исповедует Бога Отца и Сына и Святаго Духа; Отца совершеннаго, Сына совершеннаго и Духа Святаго совершеннаго; Троицу единосущную и Троицу неслиянную; но Сына, истинно от Отца рожденнаго и Святаго Духа не чуждаго Отцу и Сыну; Троицу, всегда сущую и никогда не нуждающуюся в прибавлении, не имеющую в себе чего либо подчиненнаго, но возводимую к единому единству и к одному началу Бога и Отца. Этою Троицей, — Отцем и Сыном и Святым Духом все создано, некогда не сущее, ни существующее вместе с Богом, ни прежде Его бывшее, но приведенное из небытия в бытие Отцем и Сыном и Святым Духом. Сей Отец и Сын и Святый Дух удостоивал от века являться святым Своим в видениях, насколько каждый мог вмещать по сообщенному ему от Бога дарованию, какое даровал Он каждому из удостоиваемых, как например созерцать Отца, насколько каждый мог слышать глас Его и вмещать. Так устами Исаии Он говорил: се уразумеет Отрок Мой возлюбленный (Ис. 52, 13). Это глас Отца. Так и Даниил видел Ветхаго денми (Дан. 7, 9). Это видение Отца. Так и еще у пророка сказано: Аз видения умножих, и в руках пророческих уподобихся (Ос. 12, 10). Это глас Сына. А у Иезекииля сказано: и взя мя Дух и вывел меня на поле (Иез. 3, 12. 22). Это относится к Святому Духу. И много подобнаго можно сказать, но мы привели по памяти не многое только отчасти, мимоходом; а для показания свойств Церкви предложим два изречения из безчисленнаго множества изречений, заключающихся в Божественных Писаниях Ветхаго и Новаго Завета. Церковь исповедует, что сам Господь создал тело Адаму и вдуну в него дыхание жизни (Быт. 2, 7), сотворив Ему душу живую; что дал закон Моисею Сам Бог Отец и Сын и Святый Дух, едино Божество; — что пророки были посланы тем же самым Божеством; что Сам Бог наш есть Бог иудеев и христиан, призвавший к оправданию иудеев, не отрицавших пришествия Господа нашего Иисуса, спасающаго всех, живущих по истинной вере Его и не отрицающих истины проповедания евангельскаго Его учения. Ибо пришел, истинно пришел Единородный: так содержит матерь наша Церковь. Она есть тихое пристанище мира, веселие, дышущее благовонием кипра в винограде (Песн. 1, 13); она приносит нам лозу благословения и дарует нам на каждый день избавляющее от болезней питие — кровь Христову, чистую и истинную.

Гл. 15. Церковь учит, что Христос истинно родился от Марии Приснодевы, что Он приял тело воистину, а не призрачно, — плоть истинно, тело истинно, с костями, жилами и со всем тем, что есть у нас, ничем от нас неотличаясь, разве только славою Своей святости и Божества и тем, что Он есть сосуд святыни и правды. Все в Нем совершенно безгрешно, и Он имеет душу человеческую воистину и ум человеческий воистину; но при этом мы не утверждаем, будто ум есть ипостась, как говорят иные. В Нем не было никакого пятна греховнаго: уста Его не солгали, губы не произнесли лести (1 Петр. 2, 22), сердце не склонилось к раздражению, ум не совратился к тому, о чем непристойно мыслить, плоть не сделала того, что относится к плотскому удовольствию. Он есть Бог совершенный от вечности, не пришедший только пожить в человеке, но есть Само Слово вочеловечившееся, не изменившееся по естеству, но совосприявшее в Божество собственное человечество. Он был в утробе Девы воистину и изшел из утробы путями рождения непостыдно, чисто, неоскверненно; был воспитан и взят на руки Симеоном и Анною; был носим Мариею, и начав ходить, отправлялся в путешествие, стал отроком, укрепился возрастом, и все имел в Себе в совершенстве, считался по числу лет и по числу месяцев. Он носим был во чреве, родился от жены, был под законом (Гал. 4, 4); пришел на Иордан, крестился от Иоанна, хотя и не нуждался в омовении, но сделал это ради порядка требуемаго человечеством Его, не желая нарушить правды законной, дабы исполнена была, как Он Сам сказал, всякая правда (Матф. 3, 15), и дабы показать, что Он облекся истинною плотию, истинным человечеством. Он сошел в воду, более давая, нежели приемля, скорее доставляя, нежели имея недостаток, освящая ее и облекая силою во образ имеющаго в Нем совершиться, дабы воистину уверовавшие в Него и имеющие веру истинную познали, что Он истинно вочеловечился, истинно крещен был, и таким образом чрез Его снисхождение и сами, приступая к Нему, приняли в себя силу Его схождения и просветились Его световодительством, в чем исполнилось бы пророческое изречение: в изменение силы, в дарование спасения от силы хлеба, от Иерусалима получаемой, и от крепости воды. Здесь во Христе утверждается сила хлеба и крепость воды, чтобы не хлеб был для нас силою, но сила происходящая от хлеба; хлеб есть пища, но в нем заключается сила к оживотворению. И вода не для того только, чтобы делать нас чистыми, но чтобы силою воды посредством веры, деятельности, надежды, совершения таинств и призывания имени освящающаго мы достигли совершения спасения. Христос вышел из Иордана, услышал глас Отца (Матф. 3, 17), произнесенный в слух бывших тут учеников, дабы показать, кто есть свидетельствуемый; между тем как Дух Святый сошел в виде голубя, как мы говорили в разсуждениях о многих ересях. Чтобы Троица была признаваема неслиянною, Дух принял вид голубя в собственной ипостаси, и Дух возсел на Иисуса и сошел на Него, чтобы виден был свидетельствуемый, дабы плоть Его, как святая и боголюбезная, и богоугодная, засвидетельствована была Отцем и Духом, дабы Отец проповедан был, как благоволивший и возвестивший плотское пришествие Сына, дабы Сын явлен был, как истинный, и дабы исполнилось сказанное: и по сем на земли явися, и с человеки поживе (Варух. 3, 38). После того, как вышел из Иордана, Он несомненно и истинно был искушаем от диавола в пустыне и последи взалка (Матф. 4, 2) сообразно порядку и истине плотскаго пришествия. Затем избрал учеников, проповедал истину, исцелял болезни, спал, алкал, путешествовал, совершал Божественныя знамения, воскрешал мертвых, подавал зрение слепым, укреплял хромых и разслабленных. Как Он проповедал благовествование истины, царствие небесное и человеколюбие Свое и Отца и Святаго Духа: так Он же истинно претерпел за нас страдание во плоти и в совершенном вочеловечении, пострадав воистину на кресте, при чем Божество пребывало с Ним, но не превратилось в страдательное состояние, а осталось безстрастным и неизменным. При этом ясно уразумеваются две стороны дела: Христос страждет за нас плотию, но безстрастен пребывает в Божестве; не так впрочем, чтобы человек был сам по себе и Божество Само по Себе, но Божество соприсутствовало, однако не страдало по причине чистоты и несравнимости Своего существа. Страдал Христос во плоти и умерщвлен был во плоти, но всегда живет в Божестве и воскрешает мертвых. Тело Его погребено было воистину и пребыло три дня бездушным, бездыханным и неподвижным, обвитое плащаницей, положенное во гробе, заключенное под камнем, с наложением печатей; Само же Божество не было заключено или погребено; но Оно со святой душой снизошло в преисподнюю и извело оттуда пленныя души, сокрушило жало смерти (1 Кор. 15, 55–56),, расторгло запоры и вереи несокрушимыя (Псал. 106, 16) и разрешило болезни ада собственною властию; вышло вместе с душою из ада; не оставися душа Его во аде, ни плоть Его виде истления (Деян. 2, 31; ср. 27 и Псал. 15, 10). Божество воскресило эту плоть, или воскрес Сам Господь Бог, Слово и Сын Божий душою и телом, и всем сосудом; так что наконец этот сосуд соединился с духом, и стало духовным самое тело, некогда подлежавшее осязанию и преданное бичеванию, по свободному изволению Божества, допущенное до искушения от сатаны и подвергавшееся алчбе, сну, утруждению, печали и сетованию.

Гл. 16. Это самое святое тело наконец соединилось с Божеством, так что Божество навсегда соединилось с потерпевшим таковыя страдания телом. Ибо воскрес Иисус и соединил его в Себе, в один дух, в одно единство, в одно славословие, в одно Божество Свое. Он являлся воистину и был осязан Фомою (Иоан. 20, 27 и дал.), вместе с апостолами ел и пил, и пребывал с ними сорок дней и сорок ночей (Деян. 1, 3). Он вошел в дом дверем затворенным (Иоан. 20, 19. 26), и вошед, показывал Свои жилы и кости, язву гвоздинную и место прободения копием и тем давал разумет, что самое тело было истинное, но только соединено было в одно единство и одно Божество, уже не ожидая страдания, уже не умирая, как говорит святый Апостол: Христос воста, ктому уже не умирает: смерть Им ктому не обладает (Рим. 6, 9). Таким образом подвергавшееся страданию явилось безстрастным, т. е., Божеством с телом и душой и всем свойственным человеку, кратко сказать, само–Богом. Возшед на небеса, Он седе одесную Отца во славе (Евр. 1, 3; 8, 1), не отложивши тела, но образовав его в духовное, в совершенстве единаго Божества. Так и наши тела, сеемыя ныне душевными, имеют востать духовными, сеемыя ныне в тлении, имеют востать в нетлении, сеемыя ныне в смерти, имеют востать в безсмертии (1 Кор. 15, 42. 44. 53). Если же таковы будут наши тела, то насколько преимуществует то святое, неизъяснимое, несравнимое и чистое, соединенное с Богом, наконец едиственное и единообразное тело? Об этом свидетельствует и Апостол, говоря: аще и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем (2 Кор. 5, 16); говоря это, он не отделяет плоти от Божества, но представляет ее как существующую и с Богом соединенную, но существующую уже не по плоти, а по духу, как говорит он (Рим. 8, 1), по духу святыни из воскресения от мертвых Господа нашего Иисуса Христа (Рим. 1, 4). Его–то Церковь исповедует вместе и Богом, безстрастным и пострадавшим, погребенным и воскресшим, и возшедшим во славе, грядущим судить живых и мертвых, как я сказал, воистину, царствию Котораго не будет конца (Лук. 1, 33)).

Гл. 17. И тому верует святая матерь наша Церковь, как и ей самой истинно проповедано и истинно повелено было, что мы умрем и воскреснем с этим телом, с этою душою и со всем нашим сосудом, да приимет кийждо, яже содела (2 Кор. 5, 10). Ибо что воскресение мертвых, вечное осуждение, царствие небесное, упокоение для праведников, наследие верных, и лик общий с ангелами, соблюдшими веру, чистоту, надежду и заповеди Господни есть истинно, это и проповедано, и утверждено, и служит предметом веры, потому что сии воскреснут в живот вечный, согласно написанному в Евангелиях (ср. Иоан. 5, 29 и Матф. 25, 46). Что говорит и Апостол, и все Священныя Писания, то является истинным, хотя бы неверующими и худо разумеющими и было принимаемо иначе. Для нас же это вера, это честь, это матерь наша Церковь, спасающая верою, поддерживаемая надеждою и совершаемая любовию Христа в исповедании, в таинствах и в очистительной силе крещения, как сказано: шедше крестите во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Матф. 28, 19), во имя Божественной Троицы, не имеющей в наименовании ничего различнаго; но так что один Бог в законе и пророках, в евангелиях и у апостолов, в Ветхом и Новом Завете нам проповедан и возвещен, Отец и Сын и Святый Дух, не Божество, представляющее в Себе какое либо слияние, но Троица истинно совершенная: совершенный Отец, совершенный Сын и совершенный Дух Святый, едино Божество, един Бог, Которому слава, честь и держава во веки веков, аминь.

Гл. 18. Такова вера и действие нашей жизни; это утверждение истины; это дева Христова и голубица незлобивая; это жизнь, надежда и утверждение нетления. Но умоляю всех вас читателей этого сочинения быть снисходительными к моему смирению и немощи слабаго ума моего, который уже оцепенел от великаго яда ересей, почувствовал к нему отвращение и как бы выплевывает и извергает его. Умоляю простить меня за то, что я на словах относился к некоторым жестоко и называл некоторых бродягами, шарлатанами, заблуждшими и обольстителями. Хотя мы и не имеем обычая легкомысленно осмеивать кого либо, но по причине великой тяжести этого яда мы признали необходимым обращаться к ним с такими словами, дабы устранить мысль некоторых, могших подумать, будто тем самым, что мы не обнаруживаем их явно, хотя и раскрыли их учение и действия, отчасти имеем согласие в мысли с лжеучением, заключающимся в каждой из ересей. Я сделал и небольшое предисловие в начале сочинения, предупреждая об этом самом и прося снисхождения, чтобы кто либо не напал на нас за неприятность, думая, что мы прибегаем к осмеянию, потому что нас преодолевают. В предисловии же мы показали и то, о каких ересях мы намеревались говорить, на сколько книг разделили все сочинение, о скольких и о каких именно ересях намеревались сказать в каждой книге; и здесь я снова упоминаю о том же для того, чтобы читатели отовсюду получили пользу.

Гл. 19. Написано всего три книги в семи отделениях. В первой книге заключаются 46 ересей, расположенных по числу наименований и по связи первой ереси со второй, и так далее до последней, заключающейся в книге, так что первая книга в трех отделениях содержит 46 ересей; вторая книга 23 ереси в двух отделениях, а третья книга 11 ересей в двух отделениях. Итак всех вас, участвовавших в труде нашем и великодушно раскрывавших и прочитавших это наше сочинение, увещаваю и прошу приобрести от него пользу, а дурное в ересях удалить от ума. Ибо не для вреда мы раскрыли их, но для пользы и предостережения от подпадения прелести вышеупомянутых ересей. Затем, прочитавши весь этот труд или отдельныя части его, помолитесь за нас и попросите, да даст нам Бог часть во святой и единой вселенской и апостольской Церкви, истинной, животворной и спасительной и да избавит нас от всякой ереси. А если, как люди, мы не могли до конца постигнуть непостижимое и неизъяснимое Божество, но, находясь в затруднительном положении при защищении Бога, вынуждены были изъясняться по человечески и увлекаемы были смелостию, — за то, если прощает Бог, простите и вы сами. И опять молитесь, чтобы Господь дал нам ту, о которой мы просили Его, часть во святой Его вере, единой, свободной от всякаго противоречия, и даровал отпущение многих моих согрешений во Христе иисусе Господе нашем, чрез Котораго и с Которым слава Отцу со Святым Духим во веки, аминь.

Гл. 20. Итак о том, что в отношении к вере содержит эта единая вселенская Церковь, незлобивая голубица, единая у мужа своего, как сказано: единая есть голубица Моя, равным образом и о множестве юнот, имже несть числа, мы кратко сказали, а также и о единосущии Отца и Сына и Святаго Духа, о плотском и совершенном пришествии Христа и о других членах веры. Теперь мне необходимо еще добавить немногое о постановлениях Церкви и отчасти о виде тех постановлений, о том, что собственно сохранялось в ней и сохраняется или по повелению, или по свободному предизбранию, так как Богу приятна добродетель, которой Он научает. И прежде всего основанием, так сказать, и ступенью в ней служит девство, в котором подвизаются, которое соблюдают и прославляют многие. Тому же самому девству сопутствует уединение, соблюдаемое весьма многими монахами и монахинями. За ним следует воздержание, поставленное на том же самом пути. Потом вдовство с осторожным и нескверным образом жизни. За этими степенями следует честный брак, пользующийся всякою честию, особенно же в единобрачии и соблюдении заповедей. Если же кто либо по смерти своей жены или какая либо жена по смерти мужа пожелали бы вступить во второй брак, то это дозволяется именно только по смерти перваго мужа или первой жены. Венец же всех этих степеней, или матерь, так сказать, и родителница, есть святое священство, в которое вступают по большей части из девственников; а если не из девственников, то из монашествующих; а если бы не было способных к этому служению из монашествующих, то из воздерживающихся от собственных жен, или овдовевших после единобрачия. Второбрачнаго не дозволяется в Церкви принимать в чин священства, хотя бы он и воздерживался от жены, или был вдов, разумею чин епископский, пресвитерский, диаконский и иподиаконский. За этим чином священства следует учреждение чтецов, в которое могут быть избираемы лица из всех состояний, то есть из девственников и монашествующих, и воздерживающихся от жен, и овдовевших и еще находящихся в честном браке; а еслиб была надобность, то даже и из вступивших после смерти первой жены в брак со второю. Ибо чтец не есть священник, но как бы книжник слова Божия. Еще есть диакониссы, которыя поставляются на служение при одних лишь женщинах, ради благопристойности, когда настоит нужда, при крещении, или при осмотре тел их; сами оне также единобрачны и воздерживающияся от мужей или овдовевшия после перваго брака, или же приснодевы. За ними следуют заклинатели и переводчики с одного языка на другой или в чтениях, или в беседах. Наконец трудящиеся, заботящиеся о телах умерших, привратники и все другия должности благочиния.

Гл. 21. Священныя собрания установлены апостолами в среду, пяток и воскресенье; в среду и пяток бывает пост до часа девятаго , поелику при наступлении среды Господь был взят, а в пяток распят на кресте. И апостолы предали нам повеление держать посты в эти дни во исполнение сказаннаго: егда отъят будет от них Жених, тогда постятся в тыя дни (Лук. 5, 35). И не для того, чтобы мы сделали угодное Пострадавшему за нас, установлен для нас пост, но дабы исповедывали, что страдание Господа, которое Он восприял за нас, служит к нашему спасению, и дабы посты эти были для нас пред Богом умилостивлением за наши грехи. Этот пост соблюдается во весь год во святой вселенской Церкви, разумею в среду и пяток до часа девятаго, кроме пятидесяти дней одной только Пятидесятницы, в каковые дни ни коленопреклонений не бывает, ни пост не установлен. Вместо же собраний к девятому часу, бывающих по средам и пяткам, в другие дни, как и в день воскресный, собрания бывают утренния и кроме того еще в 50 дней Пятидесятницы, как я уже сказал, не бывает, а также и в день Богоявления, когда родился во плоти Господь, не позволено поститься, хотя бы этот день случился даже в среду или пяток. Но по доброму изволению подвижники Церкви постоянно, кроме воскреснаго дня и Пятидесятницы, постятся и постоянно совершают бдения; а все воскресные дни святая вселенская Церковь считает радостными и собрания в них совершает с утра, но не постится, так как непоследовательно было бы поститься в воскресный день. Четыредесятницу, предшествующую седми дням святой Пасхи, также Церковь имеет обыкновение соблюдать, проводя ее в постах, но воскресные дни не вполне, даже и в самую Четыредесятницу. Кроме того шесть дней Пасхи весь народ проводит в сухоядении, то есть употребляя тогда лишь хлеб, соль и воду около вечера. Более усердные усиливают пост вдвое, втрое и вчетверо, а некоторые остаются без пищи целую неделю до пения петухов при наступлении воскреснаго дня. Бдений совершают шесть, и собраний — тоже шесть, и притом во всю Четыредесятницу от девятаго часа до вечера. В некоторых местах бдение совершают только в ночь с четвертка на пяток и на воскресенье; а в некоторых местах совершение таинства Евхаристии бывает в четверток в девятом часу, и таким образом бывает отпуст, так как присутствующие при богослужении пребывали в сухоядении. В иных местах не бывает совершения таинства Евхаристии, кроме как только при наступлении воскреснаго дня, когда отпуст бывает около времени пения петухов; так бывает в день воскресный и в торжественный и великий день Пасхи, как установлено. Другия же таинства, как например крещение и сокровенныя таинства, так совершаются, как содержит предание евангельское и апостольское.

Гл. 22. Что касается скончавшихся, то во имя их совершают поминовения, состоящия в молитвах, совершении богослужения и таинства Евхаристии. Сверх того постоянно бывают в святой Церкви утренния песнопения и утренния молитвы, а вместе с тем и светильничные псалмы и молитвы. Из монашествующих некоторые живут в городах, а некоторые и в монастырях пребывают, и от мира далеко отшельничествуют. Некоторым угодно было носить на голове длинные волосы, конечно, ради особеннаго образа жизни, по собственному соображению, так как ни Евангелие этого не предписало, ни Апостолы не приняли. Святый апостол Павел отверг этот обычай. Соблюдаются в тойже самой вселенской Церкви и другие похвальные роды жизни, например, когда воздерживаются от всякаго рода мяс, четвероногих, и птиц и рыб, от яиц и сыра, а также и другие различные роды жизни, потому что кийждо по своему труду мзду приимет (1 Кор. 3, 8). Притом одни воздерживаются от всего этого; а другие только от мяса четвероногих, но принимают в пищу мясо птиц и все остальное; иные же воздерживаются и от мяса птиц, а принимают в пищу только яица и рыбу; другие не принимают в пищу даже и яиц. Иные держатся рыбной пищи, а другие и от рыб воздерживаются, но принимают сыр; другие же не принимают и сыра. Некоторые воздерживаются даже и от хлеба; другие от древесных плодов и варенаго. Многие спят на земле. Иные даже не обуваются. Некоторые носят сокровенную власяницу, при чем хорошо, если носят ее ради добродетели и покаяния; ибо неприлично выступать во власянице открыто перед всеми, как делают некоторые; и неприлично также, как мы говорили, ходить открыто и в веригах, как то угодно было некоторым. Весьма многие воздерживаются от бани. Некоторые настолько отреклиеь от мира, что придумали для себя какия либо легкия и не затруднательныя ремесла, чтобы только не проводить жизнь праздную и не есть хлеба задаром. Очень многие подвизаются в псалмопениях и молитвах непрестанных, в чтениях Священнаго Писания и в заучивании его на память.

Гл. 23. Что касается странноприимства, человеколюбия и милосердия ко всем, то этот плод святой вселенской и апостольской Церкви всем проповедан. Вместо устаревшаго обрезания она имеет крещение во Христе. Допускает покой в великую субботу вместо субботы малой. Воздерживается от общения со всеми ересями. Запрещает блуд, прелюбодеяние, распутство, идолослужение, убийство и всякое беззаконие, волшебство, колдовство, звездочетство, гадания, наблюдение жребиев, заклинаний и ношение амулетов, или так называемых филактерий ; запрещает зрелища, конския ристалища, охоту и музыкальныя увеселения; всякое злословие, наветы, всякое состязание, богохульство, несправедливость, корыстолюбие и ростовщичество. Не одобряет барышников и считает их беднейшими из всех. Приношения принимает от людей, не обижающих других, не поступающих беззаконно, но праведно живущих. Молитвы повелевает возсылать Богу непрестанно, со всяким постоянством, напряжением внимания и коленоприклонением в установленные дни ночью и днем. В некоторых местах делают собрания и по субботам. Не везде, но у лучших людей наблюдается обычай совсем не клясться, ни порицать, ни проклинать по повелению Самого Спасителя (ср. Матф. 5, 34 и дал. и др.), ни лгать, насколько возможно. Очень многие продают имение свое и раздают нищим.

Гл. 24. Таков образ сей святой Церкви, с изъясненною выше верою ея, и таковы законоположения, в ней наблюдаемыя. Таков образ Церкви, составившийся из Закона и Пророков, Апостолов и Евангелистов, как бы какое доброе противоядие, составленное из многих благовоний во спасение употребляющим его, изволением Отца и Сына и Святаго Духа. Таковы свойства этой чтимой невесты Христовой. Таково ея приданое и завет наследия; такова воля Жениха ея небеснаго, Иисуса Христа Господа нашего, чрез Котораго и с Которым Отцу слава, честь и держава со Святым Духом во веки веков, аминь.

Все находящиеся при нас братия свидетельствуют вам свое почтение, особенно Анатолий, с великим трудом и добрым произволением потщившийся написать и исправить эти замечания и книги против осмидесяти ересей, а вместе с ним и Ипатий, честнейший диакон, сделавший список с этих книг в тетрадях, за которых помолитесь, честнейшие и поистине вожделеннейшие братия. Мир Господа нашего Иисуса Христа и благодать, и истина по повелению Его со всеми вами, добротолюбивейшие и возлюбленные братия. аминь.

Конец третьей книги святаго Епифания против ересей.

 

Оглавление или краткое повторение содержащагося в Панарие

Поелику мы приняли намерение объявить вам названия ересей и открыть беззаконныя деяния еретиков, как яд и пагубу, но вместе с тем предложить и противоядие, целительное для уязвленных и предохранительное для имеющих подвергнуться уязвлению: то мы назовем свою книгу Панарий, или ящик с врачествами для уязвленных оными змиями. Эта книга состоит из трех частей и содержит восемдесят ересей, которыя суть как бы подобия зверей или змей. После разсмотрения осмидесяти ересей представлено и единое основание истины, и вместе спасительное учение, правило веры и невеста Христова святая Церковь, существующая от века, но с пришествием Христовым во плоти с течением времен открывшаяся среди вышесказанных ересей, и нами разсмотренная в воспоминаниях о проповеди Христовой. О ней мы кратко и много возвестили, согласно с учением апостольским, после разсмотрения нечестия ереси и это сделали как бы для освежения предпринявших труд чтения сочинения о ересях. Просим всех вас, добротолюбивые читатели, обратить внимание и на предисловие, и на следующее за тем изложение о ересях, и исповедание истины, и учение о истинной вере святой вселенской Церкви.

Содержащееся во всем нашем творении изложено в трех вышесказанных книгах: первой, второй и третьей, каковыя три книги разделили мы на семь отделений; в каждом отделении заключается некоторое число ересей и расколов; а всех их вместе восемдесят. Наименования и учения их следующия: варварство, скифство, еллинство, иудейство, самарянство. От них потом произошли остальныя секты. Прежде пришествия Христова от варварства и скифскаго суеверия, еллинства и прочих произошли следующие: пифагорейцы, перипатетики, платоники, стоики, епикурейцы. Кроме того, от иудейства произошла самарянская ересь и четыре ея толка: горофины, севуеи, досифеи, ессины. Следует вышепоименованное иудейство, которое отличительную черту свою приняло от Авраама и распространилось посредством даннаго Моисею закона и от Иуды сына Иаковлева или Израилева чрез Давида, царствовавшаго над ними и от того же колена произшедшаго унаследовало прозвание иудейства. От этого иудейства произошли следующия семь ересей: книжники, фарисеи, саддукеи, имеробаптисты, оссеи, назореи, иродиане. Вслед за сими ересями с течением времени явилось спасительное домостроительство Господа нашего Иисуса Христа, или пришествие Его во плоти, евангельское учение и проповедь царствия, этот единственный источник спасения и истинная вера вселенской и апостольской Церкви. От нея отторглись и отделились ереси, содержащия только имя Христово, а не веру: симониане; менандриане; саторнилиане; василидиане; николаиты; гностики, они же и стратиотики, а также фивиониты, называемые у некоторых коддианами и ворворианами, у других сократитами, а у иных закхеями; карпократиты; керивфиане, они же и меринфиане; назореи; евионеи; валентины; секундиане, с которыми состоят в связи Епифан и Исидор; птолемеи; маркосии; колорвасии; ираклеониты; офиты; кайяне; сифиане; архонтики; кердониане; маркиониты; лукианисты; апеллиане; севириане; татиане; енкратиты; ересь у фригов, состоящая из монтанистов и таскодругитов; пепузиане, они же и прискиллиане и квинтиллиане, с которыми состоят в связи артотириты; четыренадесятники, в один и тот же день года совершающие пасху; алоги, не принимающие Иоаннова Евангелия и Апокалипсиса; адамиане; сампсеи, они же и елкесеи; феодотиане; мелхиседекиане; вардисианисты; ноетиане; валисии; кафары, они же и новатиане; ангелики; апостолики, они же апотактики; савеллиане, оригенисты, они же и срамники; оригенисты, они же адамантики; ересь Павла самосатскаго; манихеи, они же акуаниты; иеракиты; мелетиане, египетский раскол; ариане, они же ариоманиты; раскол авдиан; фотиниане; маркеллиане; полуариане; духоборцы, хулящие Святаго Духа Божия; аэриане; аэтиане, они же и аномеи, с которыми в связи Евномий; димириты, не исповедающие совершеннаго Христова вочеловечения, они же и аполлинариты; утверждающие, что святая Мария Приснодева по рождении Спасителя сожительствовала с Иосифом, которых мы назвали антидикомарианитами; во имя той же Марии Богородицы приносящие жертву, которые называются коллиридианами; массалиане, с которыми состоят в связи мартириане, от еллинов произшедшие, а также евфимиты и сатаниане. Теперь, возвращаясь назад и разобрав ереси по книге, я покажу в сем оглавлении, сколько из этих осмидесяти ересей содержится в первой книге, за тем по порядку во второй и в третьей; а также относительно каждаго из семи отделений, заключающихся в трех книгах, сколько в них помещено ересей. Именно, в первой книге отделений три, а ересей сорок шесть с их именованиями, разумею варварство, скифство, еллинство, иудейство и самарянство. Во второй книге отделений два, ересей двадцать три. В третьей книге отделений два, ересей оданнадцать. В первом отделении первой книги ересей двадцать, которыя суть: варварство, скифство, еллинство, иудейство; различныя секты у еллинов: пифагорейцы или перидатики, платоники, стоики, епикурейцы; самарянская ересь, происходящая от иудейства; у самарян чтыре толка следующих: горофины, севуеи, ессины, досифеи; иудейских ересей семь, а именно: квижники, фарисеи, саддукеи, имеробаптисты, оссеи, назареи, иродиане. Во втором отделении первой книги ересей тринадцать следующия: симониане; менандриане; саторнилиане; василидиане; николаиты; гностики, они же и стратиотики, те же и фивиониты, у некоторых называемые секундианами, у иных сократитами, а у других закхеями; карпократиты; керинфиане, они же и меранфиане; назореи; евионеи; валентины; секундиане, с которыми состоят в связи Епифаний и Исидор; птолемеи. В третьем же отделении тойже первой книги ересей тринадцать следующия: маркосии; колорвасии; ираклеониты; офиты; кайяне; сифиане; архонтики; кердониане; маркиониты; апеллиане; лукианисты; севириане; татиане. Вот оглавление трех отделений первой книги. Во второй же книге два отделения. И в первом отделении второй книги, а в четвертом по порядку счета от начала, ересей осмнадцать, именно: енкратиты; ересь у фригов состоявшая из монтанистов и таскодругитов; пепузиане, они же и квинтиллиане, с которыми состоят в связи артотириты; четыренадесятники, в один и тот же день года совершающие пасху; алоги, не принимающие Иоаннова Евангелия и Апокалипсиса; адамиане; сампсеи, они же елкесеи; феодотиане; мелхиседекиане; вардисианисты; ноетиане; валисии; кафары; ангелики; апостолики, они же и апотактики; савеллиане; оригенисты срамники; оригенисты адамантики. Во втором отделении той же второй книги, а по вышесказанному счету в пятом, ересей пять следующия: Павла Самосатскаго; манихеи, они же и акуаниты; иеракиты; мелетиане, произведшие раскол в Египте; ариане. Вот оглавление отделений второй книги. Равным образом в третьей книге отделений два. В первом отделении третьей книги, в шестом же по счету, сказанному нами выше, ересей семь следующия: авдиане; фотиниане; маркеллиане; полуариане; духоборцы, хулящие Святаго Духа Божия; аэриане; аэтиане, они же и аномеи. А во втором отделении тойже третьей книги, седмом по сказанному нами разделению, ересей четыре, именно: димириты, не исповедующие совершеннаго Христова вочеловечения, они же и аполлинариты; утверждающие, что святая Мария Приснодева по рождении Спасителя сожительствовала с Иосифом, которых мы назвали антидикомарианитами; во имя той же Марии приносящие жертву, которые называются коллиридианами; массалиане. Наконец защищение правой веры и истины с сокращенным словом о том, что есть святая вселенская и апостольская Церковь.

Вот оглавление и описание всего сочинения об осмидесяти ересях и защищения истины, то есть единой вселенской Церкви. Предлагаемое сочинение составлено из трех книг и разделено на семь отделений. Сделаем же теперь еще иное оглавление перваго отделения первой книги, содержащаго в себе обличение двадцати ересей. Вопервых всех ересей родоначальницы и первообразныя именования, от которых произошли другия, суть следующия:

Варварство. Эта ересь держалась от дней Адамовых в десяти родах до Ноя. Варварством же названа от того, что тогдашние люди не имели какого либо началовождя или одного согласия, но всякий сам распоряжался собою, и закон для него состоял в предпочтении собственной воли.

Скифство, — существовавшее от дней Ноевых и после того до построения столпа и Вавилона и после столпотворения немного лет, то есть до Фалека и Рагава (Быт. 11, 18 и дал). Уклонившись в страну Европы, скифы поселились в области скифской между тамошними племенами со времен Фарры (ст. 26), от котораго произошли фракияне, и позднее.

Еллинство, со времен Серуха начавшееся идолопоклонством: и как тогда каждый водился каким нибудь суеверием, то при большей образованности, при установившихся обычаях и законах, племена человеческия начали составлять постановления об идолах, которых обязательно обоготворяли; в начале расписывали красками и делали изображения чтимых ими издревле властителей или чародеев, сделавших в жизни что либо достопамятное, уважаемых за силу и телесную крепость; а потом, со времен Фарры, отца Авраамова, ввели в идолопоклонство делание кумиров, почтили праотцев своих изваяниями, стали выделывать подобия умерших, сперва с помощию скудельнаго искусства, а потом применительно ко всякому искусству: строители домов обтесывали камень, серебряники же, золотари, а также столяры и прочие обделывали каждый свое вещество. Египтяне, а вместе с ними вавилоняне, фригийцы и финикияне сделались первыми учредителями сего богопочтения, делания кумиров и совершения таинств; от них большая часть учреждений перешла к еллинам со времен Кекропса и после него. А впоследствии и гораздо позднее провозгласили богами Кроноса, Рею, Зевса, Аполлона и прочих. Еллины получили имя от некоего Еллина, одного из жителей Еллады, давшаго название и самой стране; а другие говорят, — от маслины (ἐλαία), росшей в Афинах. Вождями еллинов, как показывает действительная история, были ионяне, названные от имени Иона , сына одного из построивших столп. По причине разделения (μεμερισμένη) языков они названы также меропами. Впоследствии, гораздо в позднейшия времена, еллинство перешло в ереси, разумею пифагорейцев, стоиков, платоников, епикурейцев и прочих. Но вместе с тем у этих народов существовало богопочтение, и закон естественный, от сложения мира и до последних времен, сохраняясь в особом отдельном виде среди варварства, скифства и еллинства, пока они не вошли в единение с богочестием Авраамовым. После того иудейство, со времен Авраама получив особый характер и распространившись чрез Моисея, седмаго от Авраама, посредством даннаго ему Богом закона, от Иуды, четвертаго сына Иакова, прозваннаго Израилем, чрез Давида, перваго царя из колена того же Иуды, унаследовало полное свое имя.

Различныя секты у еллинов следующия:

Пифагорейцы или перипатетики. Они учили о монаде и о промысле, запрещали приносить богам жертвы, принимать в пищу существа одушевленныя и употреблять вино. Утверждали, что, начиная от луны и выше, все безсмертно, а что ниже, то смертно. Учили о переселении душ из одних тел в другия, даже в тела животных и диких зверей. Хранивший молчание учитель их Пифагор наименовал себя богом.

Платоники полагали, что существуют Бог, вещество и вид; что мир произведен и подвержен тлению, а душа нерожденна, безсмертна и божественна; что в ней три части: разумная, раздражительная и вожделевательная. Учили, чтоб жены были у всех общия, и чтобы никто не имел одной собственной супруги, но желающие вступали в союз с произволяющими. Они также учили о преселении душ в разныя тела, даже в тела диких зверей, а равно и о том, что от одного произошли многие боги.

Стоики учат, что все есть тело, и чувственный сей мир признают Богом. Некоторые утверждают, что естество Его состоит из огненной сущности. Они учат, что Бог есть ум и как бы душа всего существующаго пространства, неба и земли; что тело Его, как я сказал, есть вселенная, а очи — светила; что плоть у всякаго гибнет, и душа у всякаго переходит из тела в тело.

Епикурейцы об атомах и неделимых телах, состоящих из подобных неопределеннаго числа частей, утверждали, что они суть начало всех вещей; учили, что высшее блаженство в удовольствии, и что ни Бог, ни Промысл не управляют вселенною.

Самарянство, и от него самаряне. Эта ересь получила начало от иудейства прежде, нежели у еллинов появились ереси, и прежде нежели образовались их учения, однако ж по установлении богопочитания у еллинов, именно, со времен Навуходоносора и плена иудейскаго. Будучи переселенцами из Ассирии в Иудею, самаряне приняли одно Пятокнижие Моисеево, когда царь прислал им оное из Вавилона чрез священника именуемаго Ездрою. Они имеют все общее с иудеями, кроме того, что гнушаются язычниками и к иному не прикасаются, и кроме отрицания воскресения мертвых и других пророчеств бывших после Моисея. Толков самарянских четыре: горофины, совершающие праздники в иныя, нежели севуеи, времена; севуеи, по поводу тех же праздников разнящиеся с горофинами; ессины, не противящиеся ни тем, ни другим, но безразлично празднующие, с которыми придется; досифеи, водящиеся теми же обычаями, как и самаряне: хранят обрезание, субботу и иные уставы, пользуются Пятокнижием, строже других соблюдают правило воздерживаться от употребления в пищу одушевленнаго, проводить жизнь в непрестанных постах. Некоторые из них хранят и девство, а другие — воздержание. Веруют также в воскресение мертвых, что чуждо для самарян.

У иудеев ересей семь:

Книжники, которые были законниками и блюстителями вторичных законов или преданий так называемых у них старцев, с излишнею ревностию соблюдающие произвольно принятые богослужебные обряды, которые не из закона узнали они, но сами для себя составили обряды как бы законные и праведные.

Фарисеи, что значит отделенные, ведущие самую высокую жизнь и более других казавшиеся праведными. Они, также как и книжники, признают и воскресение мертвых, и бытие ангелов и Святаго Духа. Жизнь их особенная: они соблюдают воздержание до известнаго времени, также девство, два раза в неделю пост, очищение кружек, блюд и чаш, а равно, как и у книжников, одесятствование, начатки, непрерывную молитву, произвольным суеверием предписанный наружный вид одеяния, состоявшаго из ризы, похожей на стихарь и далматика, или одежды без рукавов, с разширением хранилищ (Матф. 23, 5), то есть, полос из багряницы, воскрилий и пуговиц на воскрилиях ризы, что служило знаком хранимаго ими до времени воздержания. Они ввели учение о рождении и о судьбе.

Саддукеи, что значит правдивейшие, род вели и от самарян, и вместе от священника Садока. Они отрицали воскресение мертвых, не признавали ни ангела, ни духа; по всему же прочему были иудеи.

Имеробаптисты, которые по всему были иудеи, но утверждали, что никто не получит жизни вечной, если не будет совершать омовения каждый ден.

Оссины, что значит самые смелые. Они исполняли все по закону, но пользовались и другими писаниями, явившимися после закона; однако большую часть позднейших пророков отвергали.

Назареи, что значит необузданные, запрещают всякое мясоястие, вовсе не вкушают одушевленнаго, в Пятокнижии святыя имена патриархов до Моисея и Иисуса Навина принимают и верят в них, разумею Авраама, Исаака, Иакова и старейших, а также самого Моисея, Аарона и Иисуса. Учат однако же, что Пятокнижие не Моисеево писание, и утверждают, что вместо сего есть у них другия писания.

Иродиане по всему были иудеи, но Христом признавали Ирода и сему последнему воздавали честь и приписывали имя Христа.

Вот первое отделение, содержащее в себе обличение всех двадцати ересей; тут же и разсуждение о пришествии Христовом и изложение исповедания истины, единой и единственно истинной веры Божией.

Доселе излагаемо было опровержение бывших до Христа двадцати ересей и слово о вере и о пришествии Христа во плоти. Когда вскоре последовало пришествие во плоти Господа нашего Иисуса Христа, оно застигло вышеупомянутыя семь ересей в Иерусалиме, и сила Его угасила и разсыпала сии ереси. Все прочия ереси произошли уже после Его пришествия, — после благовещения Марии в Назарете и зачатия Слова, сшедшаго с неба из недр Отчих, рожденнаго предвечно и безначально, пришедшаго же в последние дни, Бога Слова, истинно рожденнаго от Бога Отца, единосущнаго Отцу и ни в чем не инаковаго со Отцем, но непреложнаго и неизменяемаго, всецело безстрастнаго, но состраждущаго нашему роду, сошедшаго с неба, зачатаго во утробе не от семени мужескаго, но истинно от Духа Святаго, возимевшаго тело от Марии, создавшаго Себе плоть от святых ложесн, приявшаго душу человеческую и ум, и все, что есть человек, соединившаго в Себе с Своим Божеством. Сей Бог — Слово, рожденный в Вифлееме и обрезанный принесен был в Иерусалим, принят здесь в объятия Симеоном, исповедан Анною пророчицею, дочерью Фануиловою, и отнесен был в Назарет. В следующий год пришел (в Иерусалим), чтобы явиться пред Господом, ради родства отнесен был Материю в Вифлеем, потом опять взят был в Назарет. В течение втораго года снова приходил в Иерусалим, носимый Своею Матерью; в Вифлееме с Своею Матерью и Иосифом, уже старцем, но не оставлявшим Марии, вошел в дом и здесь во второй год по Своем рождении был обретен (волхвами), принял дары, и в ту же ночь, по откровению от Ангела Иосифу, взят был в Египет и оттуда снова, по прошествии двух лет, возвратился, когда Ирод умер, преемником же его сделался Архелай.

Спаситель раждается в Вифлееме иудейском; в тридцать третий год Ирода, и в сорок второй царя Августа, удаляется же в Египет в тридцать пятый год Ирода, а возвращается из Египта по кончине Ирода. По этому в тридцать седмой год того же правления Иродова Господь был отроком четырех лет, когда Ирод, по исполнении тридцати семи лет, кончил жизнь. Архелай же царствует девять лет; в начале его царствования Иосиф с Мариею и Отроком, услышав, что царствует Архелай, удалился в страны галилейския и поселился в Назарете. Архелай же родил Ирода младшаго, и Ирод по преемству воцаряется в девятый год царствования отца Архелая. От пришествия Христова во плоти считалось тогда тринадцать лет. В осмнадцатый же год Ирода, прозваннаго Агриппою, начал Иисус проповедь и тогда приемлет крещение от Иоанна, и проповедует лето приятно (Лук. 4, 19), не встречая прекословия ни от кого (Лук. 2, 34) ни из иудеев, ни из еллинов, ни из самарян, ни из другаго какого народа; потом во второй год проповедывал, встречая прекословие, когда правлению того же Ирода был девятнадцатый год, а Спасителю тридцать вторый. В двадцатый же год Ирода, называемаго четверовластником, совершается спасительное страдание и безстрастие, вкушение смерти крестной, когда Господь пострадал воистину, но пребывал безстрастным по Божеству. Христу пострадавшу за ны плотию, говорит Божественное Писание (1 Петр. 4, 1); и еще: умерщвлен убо быв плотию, ожив же духом (1 Петр. 3, 18). и так далее. Пригвождается ко кресту, погребается, Божеством и душею сходит в преисподняя, пленяет плен, и востает тридневен с тем же святым телом , соединив тело с Божеством, уже не страждущее, не обладаемое смертию, как говорит Апостол: смерть Им ктому не обладает (Рим. 6, 9). Тоже по истине тело, туже плоть, туже душу, тоже все; и не иное какое тело, но тоже самое Господь облек силою и соединил в едином единстве, в едином Божестве, плотское соделав нетленным, телесное духовным, грубое тонким, смертное безсмертным, вовсе невидевшим истления, так как не оставися душа Его во аде (Деян. 2, 31); тело Его не уклонилось хотя и отчасти ко греху, ум не осквернялся обращением к худшему; напротив того, Он воспринял на себя все человеческое, но все сохранил совершенным, так как Божество истинным потребностям, телесным и душевным, и от ума человеческаго получающим удостоверение, дало место в истинном вочеловечении: разумеются голод и жажда, плач и скорбь, слезы и сон, утомление и упокоение. Это — не вид греха, но признак самаго истиннаго человечества, при чем истинно соприсущее человечеству Божество не терпит того, что свойственно человечеству, а напротив, Божество соизволяет на то, что благословно и состоит вне греха и обращения к худшему. Но Он и воскрес, и вошел дверем заключеным, дабы предъявить утонченным тело грубое, имевшее мясо и кости. Вошедши, Он показал руки и ноги, и прободенныя ребра, кости и жилы, и прочее, в доказательство, что видимое — не призрак. Так Собою Он исполнил обетованное нашей вере и надежде, все совершив, и вкушая и пребывая с учениками не призрачно, но истинно; и наставляя, учил проповедывать воистину царство небесное, давая разуметь великую и самую главную тайну ученикам, и говоря: научите языки (Матф. 28, 19), то есть, обратите народы от порока к истине, от ересей к единому Божеству, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, в Господне именование Троицы, святую и царскую печать, дабы показать этим именованием, что нет никакого изменения в едином единстве. Ибо крещаемым повелевается креститься во имя Отца (несомненное славословие), во имя Сына (наименование неимеющаго ни в чем недостатка), во имя Святаго Духа (неразрывное единение, не отчужденное от единаго Божества).

Он вознесся на небеса с тем же телом и душею, и умом, соединив их в одно единство и в одну духовную Vпостась, и совершив их обожение, возсел одесную Отца. Он послал во всю вселенную проповедниками — Симона Петра, Андрея брата его, Иакова и Иоанна, сынов Зеведеевых, которых давно избрал, Филиппа и Варфоломя, Матфея и Фому, Иуду и Фаддея, Симона Зилота и Иуду Искариота, сделавшагося предателем Его, равно как и иных семдесят два, из которых семь были поставлены для призрения вдовиц: Стефан, Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай. Кроме их Матфий, вместо последняго Иуды сопричислен был к двенадцати апостолам; после же всех этих Марк, Лука, Иуст, Варнава и Апеллес, Руф, Нигер и прочие из семидесяти двух. А после всех их Павла, святейшаго апостола, избрав собственным Своим гласом с неба, послал как апостола и вместе проповедника язычников и совершителя апостольскаго служения. Павел встречает Луку, одного из семидесяти двух разсеявшихся, и делает его своим спутником и сотрудником в благовествовании. Так совершалось дело благовествования даже до сего времени. Этим да будет у меня окончено слово о двадцати ересях и об изложенном по порядку в сокращении евангельском просвещении мира, совершенном чрез Христа и учеников Его. Можно было бы собрать и еще подобное сему и приложить предречения и пророчества из закона и псалмов, и других книг, усмотреть всю последовательность и связь, и в точности уразуметь, что неложны, но истинны и предвозвещены во всем Ветхом Завете, и несомненны — пришествие Христово и евангельское учение. Но чтобы из сего сочинения не вышло чего либо слишком обширнаго, удовлетворюсь сделанным доселе.

Идя далее, я опишу также мнения, явившияся в мире сь худою целию.

Вот что содержится во втором отделении первой книги, в котором разбирается тринадцать ересей. Из них первая ересь — Симона волхва, который явился вскоре после Христа, когда еще проповедывали апостолы, и от Котораго приверженные к его ереси названы симонианами. Он вышел из Самарии, из селения: Гитфы и принял на себя имя Христа. Учил студодеянию, гнусному совокуплению, без различения жен. Воскресение тел отвергал и говорил, что мир не от Бога. Изображение свое и бывшей с ним блудницы Елены, как бы Зевса и Афины, передал ученикам своим для поклонения. Называл себя самарянам — Отцем, а иудеям — Христом.

Менандриане происходили от некоего Менандра, который кое–чем отличался от симониан и говорил, что мир сотворен ангелами.

Саторнилиане усилили в Сирии студодеяние симониан, но к большому изумлению проповедуют нечто иное против симониан; они получили начало от Саторнила, который и сам, подобно Менандру, утверждал, что мир приведен в бытие ангелами, но только семью, вопреки воле Вышняго Отца.

Василидиане в тоже студодеяние посвящены Василидом, который вместе с Саторнилом учился у симониан и менандриан, держится одинаковаго с ними образа мыслей, но кое–в чем и разнится от них. Он говорит, что небес триста шестьдесят пять, и придает им ангельския имена. Поэтому, говорит он, и год состоит из стольких дней, и имя: аврасакс  содержит в себе тоже число 365 и есть священное имя.

Николаиты — от Николая, поставленнаго апостолами при вдовицах. По ревности к супруге своей он вместе с другими учил последователей своих совершать студодеяние и ввел в употребление имена: Кавлаках, Пруник и другия варварския имена.

Гностики, принявшие теже самыя ереси, сами более всех с неистовством предаются срамоте; в Египте называются они стратиотиками и фивионитами, в верхних частях Египта — секундианами, а в других частях сократитами, у иных же — закхеями; другие называють их коддианами, иные зовут их ворворитами.

Карпократиане от какого–то азиатца Карпократа, который учил совершать всякое студодеяние и всякое греховное дело. Если кто, говорил он, не пройдет всего, и не выполнит воли всех демонов и ангелов, то не может взойти на небо и превзойти начала и власти. Говорил также, что Иисус восприял на себя душу разумную, знал и возвещал здесь горнее; и если кто в состоянии поступать подобно Иисусу, такой не ниже Его. А закон, вместе с воскресением мертвых, Карпократ отрицал, также как и еретики произшедшие от Симона. Его последовательницею была в Риме Маркеллина. Втайне сделав изображения Иисуса, Павла Гомера и Пифагора, Карпократ кадил и покланялся им.

Керинфиане и меринфиане, от Керинфа и Меринфа происходившие иудеи, которые хвалились обрезанием и говорили, что мир приведен в бытие ангелами, а Иисус за преспеяние назван Христом.

Назореи исповедуют Иисуса Сыном Божиим, но во всем живут по закону Моисееву.

Евионеи близки к упомянутым выше керинфианам и назореям; к ним примыкают кое в чем ереси сампсеев и елкесеев. Они говорят, что Христос и Святый Его Дух созданы на небе, что Христос пришел на землю сперва в Адаме, и по временам совлекался сего Адама и опять облекался в него. Это, говорят они, совершил Он и при Своем пришествии во плоти. Будучи иудеями, они однакоже пользуются Евангелиями. Мясоястием гнушаются. Воду почитают за Бога, а о Христе, как сказал я, утверждают, что в плотском Своем пришествии Он облекся в человека. Часто омываются в водах, летом и зимою, именно для освящения, как самаряне.

Валентиниане отрицают воскресение плоти, отвергают Ветхий Завет и пророков, хотя читают оный, и что можно протолковать сообразно с их ересию, то принимают. Но привносят некия другия баснословия, измышляя именования тридцати эонов обоего пола, в совокупности приведенных в бытие Отцем всяческих, и их почитают и богами, и эонами. А о Христе говорят, что Он принес тело с неба и прошел чрез Марию, как чрез трубу.

Секундиане, с которыми состоят в связи Епифан и Исидор, и сами допускают теже четы, мудрствуя подобно Валентину, а иное толкуя несколько отлично от него. Кроме того учат и студодеянию. Воплощение и они отрицают.

Птолемеи — также ученики Валентина; в связи с ними состоит Флора. И они говорят о четах тоже, что Валентин и секундиане; но кое–в чем и эти разнятся с ними.

Вот оглавление тринадцати ересей втораго отделения первой книги.

В третьем отделении тойже первой книги содержится тринадцать других ересей следующих:

Маркосии. Некто Марк был соучеником Колорваса. Он также вводит два начала. Отвергает воскресение мертвых. Как–то призрачно, при помощи колдовства, изменяя жидкость в сосудах в синий и багряный цвет, посвящал в свои тайны обольщаемых женщин, Подобно Валентину он также хотел производить все от двадцати четырех стихий.

Колорвасии. И этот Колорвас, точно также излагая тоже самое, но несколько и различествуя от других ересей, разумею ереси Марка и Валентина, иначе учил о порождениях эонов и осмерицах.

Ираклеониты. Они также баснословят об осмерицах, но иначе нежели Марк, Птолемей, Валентин и другие. Кроме того, над головою умирающих у них совершают, подобно Марку, очистительное возлияние из елея, бальзама и воды, произнося над головою очищаемаго от грехов какия–то еврейския слова.

Офиты, прославляющие змия и его почитающие Христом. Пресмыкающееся они держат в каком–то ящике.

Кайяне также вместе с предшествующими ересями отметают закон и Глаголавшаго в законе, отрицают воскресение плоти, прославляют Каина, говоря, что он имел величайшую силу, вместе с тем обожают Иуду, также и сонм Корея, Дафана и Авирона, и даже содомлян.

Сифиане. Эти, наоборот, прославляют Сифа, утверждая, что он произошел вследствие раскаяния вышней Матери, после (отвержения) Каина и убиения Авеля вошедшей в союз (с вышним Отцем)  и произведшей чистое семя — Сифа, от котораго потом произошел весь род человеческий. И они сами учили о началах и властях, и о всем, о чем учат другие.

Архонтики. Эти опять все возводят ко многим началам, и говорят, что все существующее приведено ими в бытие. Уличаются и в некоторых срамных делах. Воскресение плоти отвергают и Ветхий Завет извращают. Пользуются же Ветхим и Новым Заветом, каждое речение лукаво приспособляя к своему образу мыслей.

Кердониане происходят от Кердона, принявшаго участие в заблуждении Ираклеона, но переселившагося из Сирии в Рим и предлагавшаго свою проповедь во времена епископа Игина. Этот еретик допускает два противоположныя одно другому начала; говорит, что Христос не есть рожденный, и, подобно другим, отвергает воскресение мертвых и Ветхий Завет.

Маркиониты. Маркион, происходя из Понта, был сын епископа, но, растлив девицу, бежал, потому что отлучен был отцем своим от Церкви. Пришед же в Рим, просил покаяния у начальствовавших в то время над Церковию, но не получил; возставши против веры, стал учить, вводя три начала: доброе, справедливое и злое; учил также, что Новый Завет чужд Ветхаго и Глаголавшаго в нем. Воскресение плоти отвергает. Допускает не одно только крещение, но два и даже три, после падений. За тех, которые умерли оглашенными, дает крещение другим. И женщинам безбоязненно дозволяет преподавать крещение.

Лукианисты. Лукиан, некто древний, а не тот, который был ныне во времена Константина, о всем учил согласно с Маркионом, а об ином учил и излишне против Маркиона.

Апеллиане. И этот Апеллес, подобно Маркиону и Лукиану, учит, охуждая все творение и Сотворившаго. Но не о трех началах, подобно им, учит он, а об одном начале и об одном высочайшем и неименуемом Боге, сотворившем другаго. А этот, приведенный в бытие, оказавшийся злым, сотворил мир по своей злобе.

Севириане. Некто Севир, следуя также Апеллесу, отвергает вино и виноград, баснословя, будто они произошли от драконовиднаго сатаны; и женщину отвергает, говоря, что она имеет начало от злой силы. Вводит также какия–то именования князей и некоторыя тайныя книги. Подобно другим отвергает воскресение плоти и Ветхий Завет.

Татиане. Татиан процветал в одно время с святым Иустином мучеником; а по кончине мученика и философа Иустина, испорченный учением Маркиона, сделался его учеником и учил одинаково с ним и еще иное против него. Говорили, что он происходил из Месопотамии.

Вот оглавление первой книги, в трех отделениях заключающей обличение сорока шести ересей.

В первом же отделенин второй книги, в четвертом по порядку счета от начала отделений, содержится осмнадцать ересей, именно:

Енкратиты, составляющие отрасль ереси Татиана. Они отвергают брак, признавая его делом сатанинским; запрещают также употребление в пищу животных.

Еретики фригийские, они же и монтанисты, принимают Ветхий и Новый Завет, но кроме пророков вводят других пророков: похваляются некиим Монтаном и Прискиллою.

Пепузиане, они же и квинтиллиане, с которыми состоят в связи артотириты. Частию они из фригийских же еретиков, а частию учат другому сравнительно с ними. Чтут, как святыню, какой–то запустелый город Пепузу между Галатиею, Каппадокиею и Фригиею и признают его Иерусалимом (есть впрочем и другая Пепуза). Женщинам предоставляют начальство и священнослужительство. При посвящении в свои таинства умерщвляют какое нибудь дитя. Баснословят, что там, в Пепузе, Христос открылся Квинтилле, или Прискилле, в виде женщины. Употребляют также Ветхий и Новый Завет, переделывая его по собственному разумевию.

Четыренадесятники. Они в один и тот же день года совершают пасху, и в какой день ни придется четырнадцатый день луны, в субботу ли или в день Господень (воскресенье), в тот день и постятся, и вместе совершают бдение.

Названные у нас алогами; это те, которые отвергают Евангелие от Иоанна и проповеданнаго в нем свыше от Отца пришедшаго и предвечно рожденнаго Бога Слово, не принимая Евангелия Иоанна и его Апокалипсис.

Адамиане, у некоторых называемые ересию живаго Адама, содержат учение более достойное смеха, нежели серьезное. Нагими, как из чрева матери, сходятся в одно место мужчины и женщины и таким образом совершают чтения, молитвы и все такое. Как будто ведут жизнь монашескую и воздержническую, не принимают брака и церковь свою почитают раем.

Сампсеи или елкесеи еще доселе обитают в Аравии, — стране, лежащей выше Чермнаго (Мертваго) моря. Они введены в обман некиим лжепророком Елкесеем, из рода котораго еще доселе существовали две женщины Марфус и Марфина, которым еретики покланяются, как богиням. У этих еретиков все весьма близко к учению евионеев.

Феодотиане, последователи Феодота, византийскаго кожевника. Он стоял высоко по еллинской образованности. Во дни тогдашняго гонения схвачен был вместе с другими, и один отпал, тогда как те приняли мученичество. Поелику за уклонение от сего был он в поношении: то по причине обвинения в том, что отрекся от Бога, он умыслил говорить о Христе, что Он простой человек, и так учил.

Мелхиседекиане. Эти чествуют Мелхиседека, утверждая, что он — некая сила, а не простой человек, и все дерзнули возводить к его имени.

Вардисианисты. Этот Вардисан происходил из Месопотамии; сперва держался истинной веры и блистал мудростию, но уклонившись от истины, учил весьма близко к Валентину, за исключением некоторых частей, в которых разнится от Валентина.

Ноетиане. Этот Ноет был из Смирны Асийской. Превознесшись гордостию, с некоторыми иными стал учить, что Христос — Сыноотец, и что один и тот же есть и Отец, и Сын, и Святый Дух. Себя же самого называл Моисеем, а своего брата — Аароном.

Валисии. Эти, как дошло до нас, населяют Вакафу, главное селение Филадельфии аравийской. Приходящих к ним и пользующихся у них гостеприимством они оскопляют. Да и из них самих большая часть — скопцы. Учат и кое–чему другому, исполненному ереси, уничтожают закон и пророков и вводят некоторыя другия студодеяния.

Кафары состоят в связи с римлянином Новатом. Они совершенно отвергают второбрачных и не принимают покаяния.

Ангелики. Этих совсем теперь не стало. Они похвалялись тем, что состоят в ангельском чине, и носили имя ангелов.

Апостолики, они же и апотактики, находятся в Писидии. Они принимают только отрекшихся от мира, и сами дают в том обет. Приближаются же к енкратитам, но мудрствуют и иначе, нежели те.

Савеллиане. Во мнениях сходны с Ноетом, кроме того только, что говорят, будто Отец не пострадал.

Оригенисты, происходящие от некоего Оригена. Это срамники, которые делают то, о чем и говорить непозволительно, и предают свои тела растлению.

Оригенисты другие, от писателя Оригена, прозваннаго адамантовым. Они отвергают воскресение мертвых; учат, что Христос и Святый Дух — твари; рай, небеса и все иное толкуют иносказательно и дерзают говорить, что царство Христово будет иметь конец.

Вот осмнадцать ересей, заключающихся в первом отделении второй книги.

А во втором отделении тойже второй книги, в пятом по вышесказанному счету, содержатся следующия пять ересей:

Павла Самосатскаго, бывшаго епископом Антиохии великой. Он утверждает, что Христа почти нет в действительности, вообразив, что Он есть произносимое устами слово и здесь произошел от Марии. Хотя о Нем и возвещено было пророчески в Божественных Писаниях, однако Он не существовал и только начал бытие от Марии посредством воплощения.

Манихеи и Акуаниты, ученики перса Манеса. Они называют Христа призраком, почитают солнце и луну; молятся звездам, силам и демонам; вводят два начала — злое и доброе. Говорят, что Христос призрачно явился и мнимо пострадал. Ветхий Завет и Бога, в нем глаголавшаго, хулят; о мире же утверждают, что не весь он, но часть его произошла от Бога.

Иеракиты — от Иеракса, из Леонтополя египетскаго, какого–то учителя, отвергавшаго воскресение плоти. Они пользуются Ветхим и Новым Заветом, но брак совершенно отвергают; принимают монашествующих и девственниц, воздержников и вдовствующих; а о детях, еще не достигших зрелаго возраста, говорят, что они не причастны царствию небесному, как не подвизавшиеся.

Мелетиане, составляющие в Египте раскол, а не ересь. Они не молились вместе с падшими во время гонения; а теперь соединились с арианами.

Ариане, они же и ариоманиты. Они называют Сына Божия тварию, а Духа Святаго тварию твари; утверждают, что Христос Спаситель принял от Марии только плоть, а не душу. Был же этот Арий пресвитер Александрийской церкви.

Вот оглавление пяти ересей втораго отделения второй книги, а от начала по порядку пятаго.

В первом отделении третьей книги, в шестом же по вышесказанному счету, содержится семь ересей с расколами, а порядок следующий:

Авдиане, отщепенство и раскол, а не ересь. Они ведут благоустроенный образ жизни, во всем держась веры, как и вселенская Церковь. Большая часть их живут в монастырях. Неумеренно пользуются многими апокрифами; не молятся вместе с нами, порицая наших епископов, богатых людей и других. Пасху совершают особо, в то же время, как и иудеи. В учении есть у них нечто своеобразное; любят спорить, весьма грубо изъясняя выражение: по образу (Быт. 1, 26. 27).

Фотиниане. Этот Фотин, будучи родом из Сирмии, в наше уже время бродивший здесь, мудрствовал подобно Павлу Самосатскому, но кое–чем и различается от него. Он также утверждает, что Христос получил начало от Марии.

Маркеллиане, от Маркелла из Анкиры в Галатии. Шла молва, что в начале он мудрствовал очень сходно с Савеллием. Не смотря на то, что он часто защищал себя и защищал письменно, многие обвиняли его в том, что он остался при тех же мнениях. Вероятно, впрочем, что, переменив свои мнения, он, или его ученики исправились, потому что за него, или за учеников его выступали на защиту некоторые православные.

Полуариане. Они признают Христа тварию, но называют Его так не в точном смысле и не как одну из тварей. Мы называем Его, говорят, Сыном; но чтобы чрез рождение Сына ее приписать Отцу страдания, мы называем Его сотворенным. Точно также и о Святом Духе прямо учат, что Он тварь; отрицая единосущие Сына, хотят называть Его подобосущным; иные же из них отвергали и подобосущие.

Духоборцы. Они о Христе правильно мыслят, но хулят Святаго Духа, уча, что Он тварь, и не будучи Богом, а сотворенным, получил это наименование в несобственном смысле, по своей деятельности; Он, говорят они, есть только освящающая сила.

Аэриане. Этот Аэрий происходил из Понта и до сих пор еще жив на искушение людям. Он был пресвитером при епископе Евстафие, обвиненном в арианстве и лишенном епископства. Когда Аэрий не был поставлен епископом вместо Евстафия, то стал учить многому вопреки Церкви. По вере он совершеннейший арианин, но учит и излишнему против них. Не должно, говорит он, делать приношений за усопших, ни поститься в среду, пяток и четыредесятницу, возбраняет праздновать пасху, и хотя проповедует отречение от мира, однако безбоязненно допускает всякаго рода мясоядение и наслаждения. Если же из его учеников кто желает поститься, тот, говорит он, пусть постится не в установленные дни, но когда хочет. Говорит также, что епископ ничем не отличается от пресвитера.

Аэтиане, от Аэтия киликийца, бывшаго диаконом при Георгие, арианском епископе в Александрии; они же называются и аномеями, а у некоторых евномианами, от некоего Евномия, бывшаго учеником Аэтия и находящагося еще в живых. С сими в связи был также и Евдоксий, арианствующий, но он по страху пред царем Константином отделился от них, и отлучен был только один Аэтий. Евдоксий хотя и остался арианствующим, однако не следовал Аэтию. Эти аномеи, они же и аэтиане совершенно отчуждают Христа и Святаго Духа от Бога, утверждая, что Сын Божий есть тварь, и говорят, что Он даже не имеет никакого подобия Отцу. Они хотят изъяснить природу Бога Отца при помощи Аристотелевских и геометрических умозаключений и таким образом доказать, что Христос не мог произойти от Бога. А произшедшие от Аэтия, так называемые евномиане, перекрещивают всех приходящих к ним, не только православных, но и ариан. Перекрещивают же, как идет молва, обращая ноги крещаемых кверху, а голову вниз. Впасть в блуд или в другой грех они почитают за ничто, ибо ничего, говорят они, не требует Бог, кроме только пребывания в их вере.

Вот ереси и перваго отделения третьей книги, шестаго по общему порядку.

Во втором же отделении тойже третьей книги, а седмом по вышесказанному разделению, каковое отделение есть и конец всего творения, содержатся четыре ереси, а порядок такой:

Димириты, они же и аполлинаристы, исповедующие несовершенное вочеловечение Христа. Из них некоторые называют тело единосущным Божеству. А некоторые из них дерзнули сказать даже и то, что Христос не воспринял душу, и отрицали это, некоторые же, опираясь на изречение: Слово плоть бысть (Иоан. 1, 14), отрицали, что Он принял плоть от созданной плоти, то есть от Марии, но упорно говорили одно, что Слово плоть бысть; напоследок же по какому соображению, не знаю, начали утверждать, что Он не воспринял ума.

Антидикомарианиты, говорящие, что святая Мария Приснодева, после рождения Спасителя, сожительствовала с Иосифом.

Коллиридиане, во имя той же Марии приносящие в один назначенный день года некоторыя печенья (коллириды). Соответственно такому действию их мы и дали им имя, наименовав их коллиридианами.

Массалиане, что значит: молящиеся. К ним примыкают и из прежде бывших еллинских ересей так называемые евфимиты, мартириане и сатаниане.

Это есть и оглавление седмаго отделения, и конец трех книг. Всех же ересей вместе 80. А на самом конце третьей книги, отделения же седмаго, в заключении присоединены: исповедание веры вселенской Церкви, защищение истины, проповедь евангелия Христова и образ вселенской Церкви, которая, от века существуя, по преемству времен, яснее всего открылась в пришествии Христа во плоти.

Как много ум человеческий может собрать великих примеров, и между теми, которых восхваляют, показать, какия разности юнот, имже несть числа! Ибо одне из них достойны похвалы, а другия недостойны. Одни по собственному соображению избирают себе суровый образ жизни и закон и публично ходят в длинных волосах, иные во власянице, а иные братия сидят дома во власянице и посыпанные пеплом; еще иные проводят жизнь в чрезвычайных пощениях и в труде, с юношескою ревностию и совершенною в отношении к Жениху совестию; другие же, как я сказал выше, не правильно, но по какому–то предубеждению ума, упрямо, с юношеским безразсудством поступают вопреки истине. Так Закхей, недавно скончавшийся в горной стране около Иерусалима, провел жазнь, ни с кем вообще не молясь вместе. При этом он, будучи мирянином, дерзновенно касался святых таин и безразсудно решался на священнодействие. Другой некто, который некогда был мужем, повидимому, отличавшимся высотою жизни, живший в монастыре в египетской пустыне, и еще инок обитавший на горе Синайской, — оба они сновидениями увлечены были до того, что, не приняв рукоположения епископскаго, решались сами возседать на кафедре и совершать дела епископския. Иные же, — и таких немало, — по юношескому безразсудству дерзнули, вопреки постановлениям закона, оскоплять себя. Другие, повидимому также юношески смелые, из православных, вопреки правилам церковным, дерзают собирать у себя собрания и даже без разрешения вселенскаго собора перекрещивать приходящих к ним из ариан, когда дело это, как я сказал выше, еще не решено собором, так как люди еще доселе живут смешанно, и из них многие православные лицемерно совершают свойственное священникам, доколе не последует отлучение таковой богохульной ереси, и состоится против нея определение. Из этих таким образом собственною властию перекрещивающих дошло до нашего слуха сведение об одном пресвитере, находящемся в стране ликийской. Есть и в других местах те которые, изе коих каждый молится сам по себе, а вовсе не с кем либо. Иные, вопреки постановлению Церкви, надевают цепи на шею. Поэтому в конце всего разсуждения я сказал о юнотах, неимеющих числа и по собственному соображению юношески поступающих, не ко благу или совершенствованию себя в раз–личных видах мудрости: в благоразумии, мужестве, целомудрии и справедливости. Из них некоторые поступают юношески упрямее других и отвращают себя самих от истины, так что и таким нет числа.

Но единая голубица и святая дева — Церковь исповедует Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, Отца совершеннаго, Сына совершеннаго, Духа Святаго совершеннаго, Троицу единосущную; — Сына истинно от Отца рожденнаго, и Святаго Духа не чуждаго Отцу и Сыну; Троицу всегда сущую и никогда не приемлющую прибавления, не имеющую в Себе чего либо подчиненнаго, но возводимую к единому единству и одному началу Бога и Отца. Этою Троицей, Отцем и Сыном и Святым Духом все создано, некогда не сущее, ни существующее вместе с Богом, ни прежде Его бывшее, но приведенное из небытия в бытие Отцем и Сыном и Святым Духом. Сей Отец и Сын и Святый Дух удостоил являться святым Своим в видениях, насколько каждый мог вмещать по дарованию всемогущаго Божества, какое даровало Оно каждому из удостоиваемых, как например созерцать Отца, насколько кто мог слышать глас Его и вмещать. Так устами Исаии он говорил: се уразумеет Отрок Мой возлюбленный (Ис. 52, 13). Это глас Отца. Так и Даниил видел Ветхаго денми (Дан. 7, 13. 9). Это видение Отца. Так и еще у пророка сказано: Аз видения умножих, и в руках пророческих уподобихся (Ос. 12, 10). Это глас Сына. А у Иезекииля сказано: и взя мя Дух Божий, и вывел меня на поле (Иез. 3, 12. 22). Это сказано о Святом Духе. И много подобнаго можно сказать, но мы привели по памяти немногое только отчасти, мимоходом, а для показания свойств Церкви предложим два изречения, из безчисленнаго множества изречений, заключающихся в Божественных Писаниях Ветхаго и Новаго Завета. Церковь исповедует, что Сам Господь создал тело Адаму и вдуну в него дыхание жизни (Быт. 2, 7), сотворив ему душу живую, и что дал закон Моисею Сам Бог Отец, Сын и Святый Дух, едино Божество; — что пророки были посланы тем же самым Божеством; — что Сам Бог наш есть Бог иудеев и христиан, призвавший к оправданию иудеев, не отрицавших пришествия Господа нашего иисуса Христа, спасающаго всех живущих по истинной вере Его и не отрицающих истины проповеди истиннаго и евангельскаго Его учения. Ибо пришел, истинно пришел Единородный: так содержит матерь наша Церковь. Она есть тихое пристанище мира, веселие, дышущее благовонием кипра в винограде (Песн. 1, 13); она приносит нам лозу благословения и дарует нам на каждый день избавляющее от болезней питие — кровь Христову, чистую и истинную.

Церковь учит, что Христос истинно родился от Марии Приснодевы, что не от семени мужа, но от самой святой Девы Он приял тело воистину, а не призрачно, — плоть истинно, тело истинно, с костями, жилами и со всем тем, что есть у нас, ничем от нас не отличаясь, разве только славою Своей святости и Божества и тем, что Он есть сосуд святыни. Все в Нем совершенно безгрешно, и Он имел душу человеческую воистину; при этом мы не утверждаем, будто ум Его есть ипостась. В Нем не было никакого пятна греховнаго, уста Его не солгали, губы Его не произнесли лести (1 Пет. 2, 22), сердце не склонилось к раздражению, ум не совратился к тому, о чем непристойно мыслить, плоть не сделала того, что относится к плотскому. Он есть Бог совершенный от вечности, не пришедший только пожить в человеке, но есть Само Слово вочеловечившееся, не изменившееся по естеству, но совосприявшее в Божество собственное человечество. Он был в утробе Девы воистину, носим был во чреве определенное время, рожден путями рождения непостыдно, чисто, нескверно. Затем был воспитан и взят на руки Симеоном и Анною, был носим Мариею, и начав ходить, отправлялся в путешествие, стал отроком, укрепился возрастом и все имел в Себе в совершенстве, считался по числу лет и по числу месяцев. Он носим был во чреве, родился от жены, был под законом (Гал. 4, 4); пришел на Иордан, крестился от Иоанна, хотя и не нуждался в омовении, но сделал это ради порядка требуемаго истинным вочеловечением Его, не желая нарушить правды законной, дабы исполнена была, как Он Сам сказал (Матф: 3, 15), всякая правда, и дабы показать, что Он облекся в истинную плоть, в истинное человечество. Он сошел в воду, более давая, нежели приемля, скорее доставляя, нежели нуждаясь Сам, освящая ее и облекая силою во образ имеющаго в Нем совершиться, дабы воистину уверовавшие в Него и имеющие веру истинную познали, что Он истинно вочеловечился, истинно крещен был, и таким образом чрез Его снисхождение и сами приступая к Нему, принимали в себя силу Его схождения и просветились Его световодительством, в чем исполнилось бы пророческое изречение: в изменение силы, в дарование спасения от силы хлеба, от Иерусалима получаемой, и от крепости воды. Здесь во Христе утверждается сила хлеба и крепость воды, чтобы не хлеб для нас был силою, но сила, происходящая от хлеба; хлеб есть пища, но в нем заключается сила к оживотворению. И вода не для того только, чтобы делать нас чистыми, но чтобы силою воды, посредством веры, деятельности, надежды, совершения таинств и призывания имени освящающаго мы достигли совершения спасения. Христос вышел из Иордана, услышал глас Отца (Матф. 3, 17), произнесенный в слух бывших тут учеников, дабы показать, Кто есть свидетельствуемый, между тем как Дух Святый сошел в виде голубя, как мы говорили о том в разсуждениях о многих ересях. Чтобы Троица была признаваема неслиянною, Дух принял вид голубя в собственной ипостаси; и Дух возсел на Иисуса и приник к Нему, чтобы виден был свидетельствуемый, дабы плоть Его, как святая и боголюбезная, была засвидетельствована Отцем и Духом, дабы Отец проповедан был как благоволивший и возвестивший при–шествие Сына во плоти, дабы Сын явлен был, как истинный Сын, и дабы исполнилось сказанное: и посем на земли явися, и сь человеки поживе (Варух. 3, 38). После того, как Он вышел из Иордана, Он несомненно и истинно был искушаем от диавола в пустыне и последи взалка (Матф. 4, 2), сообразно порядку и истине плотскаго пришествия. Затем избрал учников, проповедал истину, исцелял болезни, спал, алкал, путешествовал, совершал Божественныя знамения, воскрешал мертвых, подавал зрение слепым, укреплял хромых и разслабленных. Как Он проповедал благовествование истины, царствие небесное, человеколюбие Свое, и Отца и Святаго Духа: так Он же истинно претерпел за нас страдание, во плоти и в совершенном вочеловечении, пострадав воистину на кресте, при чем Божество пребывало с Ним, но не превратилось в страдательное состояние, а осталось безстрастным и неизменным. При этом ясно уразумеваются две стороны дела: Христос страждет за нас плотию, но безстрастен пребывает в Божестве; не так впрочем, чтобы человек был сам по себе, а Божество Само по Себе, но Божество соприсутствовало, однако не страдало по причине чистоты и несравнимости Своего существа. Христос страдал во плоти и умерщвляем был во плоти, во в Божестве всегда жив и воскрешает мертвых. Тело Его погребено было воистину и пребывало три дня бездушным, бездыханным и неподвижным, обвитое плащаницею, положенное во гробе, заключенное под камнем, с наложением печатей; Само же Божество не было заключено, или погребено, но Оно со святою душей снизошло в преисподнюю, извело оттуда пленныя души, сокрушило жало смерти (1 Кор. 15, 55—56), расторгло запоры и вереи несокрушимыя и разрешиило болезни смертныя собственною властию; вышло вместе с душею из ада, при чем не оставися душа Его во аде, ни плоть Его виде истления (Деян. 2, 31; ср. 27 и Псал. 15, 10). Божество воскресило эту плоть, всегда соприсутствуя ей, или воскрес с нею Господь и Бог и Слово Сын Божий, с душею и телом и всем сосудом; так что наконец этот сосуд соединился с духом, и стало духовным самое тело, некогда подлежавшее осязанию и преданное бичеванию по свободному изволению Божества, допущенное до искушения от сатаны и подвергавшееся алчбе, сну, утруждению, печали и сетованию.

Это самое святое тело наконец соединилось с Божеством, так что Божество навсегда соединилось с потерпевшим таковыя страдания телом. Ибо воскрес Иисус и соединил его в Себе, в один дух, в одно единство, в одно словословие, в единое Божество Свое. Он являлся воистину и был осязан Фомою (Иоан. 20, 27 и дал.), вместе с апостолами ел и пребывал с ними сорок дней и сорок ночей (Деян. 1, 3). Он вошел в дом дверем затворенным (Иоан. 20, 19. 26), и вошед, показывал свои жилы и кости, язву гвоздинную и место прободения копием, и теме давал разуметь, что самое тело было истинное, но только соединено было с единым Божеством, уже не ожидая страдания, уже не умирая, как говорит святый апостол: воста Господь, ктому уже не умирает: смерть Им ктому не обладает (Рим. 6, 9). Таким образом подвергавшееся страданию всегда пребывает безстрастным, Божеством — с телом и душею и со всем свойственным человеку, кратко сказать: Само–Богом. Возшед на небеса, Он седе одесную Отца во славе (Евр. 1, 3; 8, 1), не отложив святаго тела, во образовав его в духовное, в совершенстве единаго Божества. Так и наши тела: сеемыя ныне душевными, имеют востать духовными, сеемыя ныне в тлении, имеют востать в нетлении, сеемыя ныне в смерти, имеют востать в безсмертии (1 Кор. 15. 42. 44. 53). Если же таковы будут наши тела, то насколько преимуществует то святое, неизъяснимое, несравнимое и чистое, с Богом соединенное, наконец единственное и единообразное тело? Об этом свидетельствует апостол, говоря: аще и разумехом по плоти Христа, но ныне ктому не разумеем (2 Кор. 5, 16); говоря это Он не отделяет плоти от Божества, но представляет ее как существующую и с Богом соединенную, но существующую уже не по плоти, а по духу святыни из воскресения от мертвых Иисуса Христа Господа нашего (Рим. 1, 4; 8, 1). Его–то Церковь исповедует вместе и Богом, безстрастным и пострадавшим, погребенным и воскресшим, и возшедшим во славе, грядущим судити живым и мертвым, как сказано, воистину, Его же царствию не будет конца (Лук. 1, 33).

И тому верует святая сия матерь наша Церковь, как и ей самой истинно проповедано и истинно заповедано было, что все мы умрем и воскреснем с этим телом с этою душею, со всем нашим сосудом, да приимет кийждо яже содела (2 Кор. 5, 10). Что воскресение мертвых, вечное осуждение, царствие небесное, упокоение для праведников, наследие верных и лик общий с ангелами, соблюдшими веру, чистоту, надежду и заповеди Господни, — что все это есть истинно, — это и проповедано и утверждено, и служит предметом веры, потому что одни воскреснут в живот вечный, а другие — в вечное осуждение, согласно написанному в евангелиях (сн. Иоан. 5, 29 и Матф. 25, 46). Что говорит апостол и все Писания, то является истинным, хотя бы неверующими и худо разумеющими и было принимаемо иначе. Для нас же это вера, это честь, это матерь наша Церковь, спасающая верою, поддерживаемая надеждою и совершаемая любовию Христа в исповедании, в таинствах и в очистательной силе крещения, как сказано: шедше крестите во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Матф. 28, 19), во имя Божественной Троицы, не имеющей ничего различнаго в наименовании; но так что один Бог в законе и пророках, в евангелиях и у апостолов, в Ветхом и Новом Завете нам проповедан, возвещен и служит предметом веры, Отец, и Сын и Святый Дух, не Божество, представляющее в Себе какое либо слияние, но Троица истинно совершенная, совершенный Отец, совершенный Сын, совершенный Дух Святый, единое Божество, единый Бог, Которому слава, честь и держава ныне и всегда и во веки веков. Аминь.