Лина

Лина очнулась от того, что в спину неудобно упирался рюкзак. Оказалось, что лежит она на боку.

Не открывая глаз, прислушалась. Тихо, но вдалеке, как будто что-то шумело. "Наверно, преступников кто-то спугнул", -- подумала она. "А шумит у меня в голове". Во рту ощущался солоноватый привкус, и, проведя языком по губам, она почувствовала, что губы разбиты.

"Это я сама ударилась, или меня хорошенько о стену приложили? Не помню...".

Она попробовала пошевелить сначала пальцами рук. Ладони саднило, но кости были целы. Ноги тоже вроде бы в порядке. Наконец она открыла глаза -- никакой разницы, все равно темно. Она еще раз открыла и закрыла глаза, и теперь темнота стала не такой непроглядной. Лина повернула сначала голову, потом, окончательно перевернулась на бок и села. Сразу подступила тошнота и закружилась голова. С трудом подавив дурноту, Лина закрыла глаза, и стараясь не двигаться, посидела так немного. Прикоснувшись пальцами к разбитым губам, она поняла, что ничего серьезного, наверное, она их сама прикусила, или же ударилась при падении.

"Темно, как в утробе у кита. Наверное, ночь, но тогда где же фонарные столбы?...Ох, мама, наверное, уже волнуется, ...нет, не волнуется, я же должна была ехать на пленэр, ...Машка заболела, и я пошла домой...".

Прошедшее с трудом вспоминалось, от звона в голове закладывало уши, мысли путались и скакали, как сумасшедшие кузнечики. 

Лин уложила голову на согнутые колени и еще какое-то время посидела так. Полегчало. Заодно, она восстановила в памяти все случившееся с ней в арке, а вспомнив тех, четверых, похолодела... и начала судорожно ощупывать себя. Нет, все на месте, джинсы застегнуты, водолазка не порвана, даже рюкзак за плечами. Но тогда где же она?

Лина огляделась. Было очевидно, что это не арка ее дома, больше похоже на подвал. 

"Меня заперли в подвале! Что они хотят, выкуп? Или...". Что делают с девушками в подвалах, она хорошо знала из выпусков новостей. Лине сделалось холодно, потом жарко, потом опять холодно. 

"Если они хотят выкуп, то сильно ошиблись, мы же не миллионеры. Маме с трудом хватает на оплату квартиры и еду, а об одежде и говорить не приходиться. Тем более, прежде чем похищать человека, наводят справки о доходах и все такое.... "Значит, остается одно...". Лина вскочила на ноги, "Надо выбираться отсюда! ". 

Слепо вытянув руки перед собой, она сделала несколько маленьких шажков и наткнулась на стену.

Стена была жесткая, прохладная, "Это не земля, больше похоже на камень... причем, привычной кирпичной кладки, она не почувствовала... "Плохо дело", подумала она, "Если в земле можно сделать подкоп, то камень не пробьешь просто так, "Но все равно, надо понять размер помещения". Опираясь на стену руками, Лин начала двигаться вдоль нее.

По ощущениям она поняла, что своды подземелья высокие, так как вытянув руки вверх, она не достала до потолка. Но само помещение узкое, потому что стена сразу стала плавно изгибаться вправо. Так, маленькими шажками, двигаясь боком, она обнаружила, что становиться немного светлей. Стена все сильнее делала поворот. Уже стало можно различить стены, они оказались неровные, ребристые, больше похожие на природный камень. Приглядевшись внимательно, Лин поняла, что это гранит. В замешательстве, она двинулась дальше, и стало понятно, что это, тоннель, шириной примерно в две разведенные по сторонам руки. Он, делаясь шире, вел куда-то наружу - к свету. А значит, это может быть выход! 

Обрадованная, она не глядя под ноги, и не думая больше ни о чем, ринулась вперед. Но все-таки споткнувшись второпях, мельком глянула под ноги увидев песок.  Лина не сразу поняла, что здесь не так, а выбежав наружу, резко остановилась. 

Перед ней, в лучах заходящего солнца, плескалось бескрайнее море.

Несколько секунд она стояла неподвижно и смотрела на это чудо, "Откуда среди города взялось море? Почему море?" промелькнула глупая мысль. Моря здесь никогда не было. Не могло быть! Не должно! 

-- Кажется, я ошиблась номером... -- сказала она уже вслух. 

Лина развернулась, и кинулась обратно в пещеру. Ей казалось, что если она вернется обратно, то непременно окажется дома. Спотыкаясь в темноте, она добежала до конца и уперлась в глухую стену. Ощупав руками все вокруг и не найдя ни двери, ни лаза, вообще ничего, кроме холодного гранита, она оглянулась на выход и подумала, что может быть ей все это померещилось?

Лина развернулась и снова кинулась к выходу, по дороге думая, что все это смахивает на бред. Она, наверное, сильно ударилась головой, когда ее толкнули.

Но море никуда не делось, и мерно шурша мелкой галькой, выплескивало  волны на берег. Лин стояла с минуту и не могла пошевелиться, настолько неожиданно и непостижимо все это выглядело. 

"Кто меня вывез на море?! Или все-таки у меня "глюки?", думала Лин, идя на негнущихся ногах к кромке воды. Она присела на корточки и коснулась рукой мелких камушков. 

Вода была теплая, воздух пах солью и водорослями, выброшенными на берег. Лина лизнула пальцы: действительно, горько-соленая, как и полагается. Сгребла в горсть мелкие камешки и смыла их в волне. Обычный морской берег.

Она возвратилась к входу в пещеру, присела на большой валун. Мыслей не было. Мозг предательски отказывался воспринимать реальность. Лин просто некоторое время сидела и смотрела куда-то себе под ноги, по-детски сложа руки на коленях. До нее медленно начало доходить, что это не обман зрения, не мираж и не плод ее воображения. Она обвела взглядом местность вокруг себя.

Море, песок, невысокие горы. Легкий ветерок дул от воды, и теребил ее выбившиеся из-под кепки волосы. Солнце, медленно клонившееся к горизонту, уже почти село, оставив лишь небольшой кончик над водой, погрузив в тени подножия гор и пустив золотую дорожку к самому берегу. Высоко, в безоблачном, фиолетовом небе кричали чайки... или это были не чайки? Лин подняла голову и пригляделась, но издалека не было видно.

В детстве, очень давно, она пару раз была на море, и сейчас не могла точно припомнить, как они выглядели. А эти вполне похожи... или не похожи? Что-то ей в них определенно не нравилось, но она пока не могла понять, что. Лин усмехнулась про себя... здесь ей все не нравилось, просто потому, что этого не должно быть! 

Лина грустно задумалась.

Как это могло произойти? Она в очередной раз стала вспоминать, что же произошло перед тем, как ее занесло сюда.

Четырех грабителей она помнила хорошо. И у нее мелькнула шальная мысль, что лучше уж здесь, чем у них в лапах.... Или все-таки нет? Где она находится? Что это за место? Вдруг, эти уроды, покажутся детской сказкой, по сравнению с тем, что будет здесь. 

И она как то некстати вспомнила рассказы дяди Коли о перемещении во времени. Вдруг, это эра динозавров Мелового периода, или Юрского.... Или каменный век с кроманьонцами? Но правда, в теорию Дарвина она как-то слабо верила.

От этих мыслей ее бросило в жар, потом в холод. Но разве это может происходить на самом деле!? Именно с ней происходить! Неужели она больше никогда не увидит маму, Николая Ивановича, Мишутку, Машку, институт... и вообще всех?! А что будет с мамой и представить страшно. Сначала папа. Потом она! Вот теперь ей стало по-настоящему жутко. Слезы хлынули из глаз. 

Так, как сейчас она наверно не плакала никогда: навзрыд, отчаянно и бессильно. Даже когда умер папа, все было немного по-другому и она в силу своего возраста, тогда, так остро не воспринимала случившееся. Тем более что рядом всегда была мама, и одиночество и беспомощность не тяготили так, как сейчас. 

Наверное, каждый человек, в самые черные минуты отчаяния зовет именно маму. Лина оказалась не исключением, "Мама, мамочка, где ты?!". Теплые, добрые мамины руки, ласковый взгляд, забота и поддержка... где все это теперь?! Никто не увидит, не услышит, не найдет. 

В голове мелькали образы, воспоминания о доме, о последних часах, проведенных с родными, и вчерашнем разговоре с дядей Колей.

"А с чего это я взяла, что это меня во времени перенесло?", -- подумала Лин, ведь дядя Коля говорил, что можно просто, в другое место попасть, например, куда-нибудь на побережье Черного моря, или в другой город, например...". Лина даже плакать перестала. 

То, что это было море, она поняла по линии прибоя: она была не широкой. Это Лин еще со школьной программы помнила.

Она вскочила с валуна, вытерла слезы и уже не так испуганно осмотрелась по сторонам. "Надо залезть на гору и осмотреть окрестности. Может быть за той горой...", она посмотрела перед собой, "...как ни в чем не бывало, живут люди. А я, дуреха, здесь мокроту развожу! ".

Она даже сделала несколько шагов в сторону горы, но потом остановилась.

Солнце уже село и стало очень быстро темнеть. Лина оглянулась. Ее следы уводили в сторону черного провала в скале, и самого входа в пещеру уже было не разглядеть. Лезть в темноте на гору, это самоубийство, костей потом не соберешь. "Подожду до утра...", -- благоразумно подумала она.

Возвратившись, она опять уселась на валун перед пещерой и в который раз задумалась. Но вспомнить, что-то еще, кроме того, что ударившись, она потеряла сознание и очутилась тут, она не могла. Но все равно, ей, что-то не давало покоя. А вот что, она не понимала, или просто не могла вспомнить?...

У Лины разболелась голова. Боль противной волной расползалась от шеи к затылку и начала бить по вискам. Только теперь, она почувствовала, что до сих пор у нее на плечах рюкзак. Наверно от его тяжести голова и разболелась. Избавившись от него, плечи словно бы взлетели вверх. С облегчением вздохнув, она повела ими, разминая, и оперлась спиной на теплый, нагретый за день солнцем камень. Задумавшись, девушка стала смотреть на небо, невольно залюбовавшись последними красками заката.

"Вот бы завтра утром проснуться в своей постели.... Может быть все это мне только сниться? Ведь бывают иногда сны, в которых ты встаешь утром, идешь в институт, о чем-то с друзьями говоришь, сидишь на лекциях.... А потом выясняется, что тебе это все приснилось, да еще под утро, да тем более, ты институт проспала.... Вдруг, это тот самый случай?".

Лина даже ущипнула себя. Ничего не изменилось, "Ну вот, теперь еще синяк будет...", -- отстраненно подумала она. "Если уж мне не удалось проснуться, то может быть, меня завтра найдут здесь местные рыбаки? Было бы хорошо...."

От этих мыслей ее отвлекло уже почти полностью потемневшее небо. 

Девушка, вдруг, поймала себя на том, что созвездий этих она никогда не видела. На темном, цвета индиго небе, сияли необыкновенно красивые, крупные звезды. Она отошла от пещерки и стала разглядывать созвездия.

Большую и Малую медведиц Лине показывал еще папа, и хотя она тогда была еще маленькой, все равно на всю жизнь запомнила этот момент. Как и все детские впечатления, они остаются в памяти навсегда. Ничего похожего на два "ковша" она найти не могла, даже млечный путь был какой-то не такой. Вот теперь, она пожалела, что никогда в школе не любила астрономию. "Может быть я в другом полушарии?", -- с ужасом подумала она.

Призрачная надежда на спасение таяла. Да и вообще, была ли она, эта надежда? Может это все самообман? Защитная реакция организма на стрессовую ситуацию.... Губы опять предательски задрожали.

Лина начала вглядываться в невидимую сейчас линию горизонта. Она надеялась увидеть огни далекого порта, или селения. Нигде ни огонька. Лишь шум прибоя в темноте и тишина. 

"Скорей всего, я в малонаселенном районе нахожусь", обнадеживала себя девушка. 

Спустя некоторое время над вершинами гор появилось серебристое сияние. "Наверное, это луна", подумала Лина. Она часто наблюдала восход луны из окна своей комнаты.

Ее комната.... Как же она далеко теперь. Она вспомнила свою удобную кровать, стол с компьютером, неоконченный натюрморт на подоконнике и бежевые, мягкие шторы на окне. И опять, уже в который раз по щекам поползли слезинки. Лина торопливо вытерла их, обещав самой себе, что больше плакать сегодня не будет, но как-то не особо получалось. 

Она смотрела на круглый бок выползающей из-за гор луны, часто и тяжело всхлипывая. По-детски слизывая слезы у краешка губ.

Но то, что она увидела дальше, привело в еще большее замешательство, чем все увиденное ранее. 

Наполовину выглянувшая из-за гор полная луна, была почти обычной, апельсиново-желтой, но знакомых с детства пятен на ней не было. "Может, на экваторе луна всегда такая? Ну, если допустить, что я нахожусь на экваторе", предположила Лин. 

Она смотрела, как ночное светило поднималось все выше. Мысль мелькнула, и пропала, потому, что Лин заметила, как луна медленно вращалась вокруг своей оси. Она начала смотреть, не отрываясь и почти не моргая. Да, она не ошиблась, чужие, незнакомые пятна медленно плыли меняясь на глазах, превращаясь в знакомый с детства бледный рисунок. 

Луна поднялось во всей своей красе над вершинами гор заливая все вокруг серебром. 

Но Лина, даже удивиться как следует не успела, потому что из-за вершин гор, появилась еще одна луна: поменьше, -- спутница большой. Она неспешно плыла за ней, удивляя розовато-серым жемчужным оттенком. Визуально, казалось, что она удалена еще дальше от поверхности Земли. 

"Или не Земли!?", -- подумала Лина. 

Но и на этом чудеса природы не закончились, так как следом, появилась третья -- голубой Карлик. По размеру она напоминала  очень крупную звезду, и двигалась медленнее остальных двух лун.

Зрелище было до того потрясающим, завораживающим, необычным и чужим, что Лин открыла рот и практически "приросла" к камню, на котором сидела. Она постоянно протирала глаза и щипала себя, за что только можно.

"У меня, наверное, от усталости в глазах троиться", уверяла себя она. Но три луны никуда не делись, а медленно ползли по небу, затмевая своим светом даже самые яркие звезды.

Увиденное, никак не укладывалось у нее в голове. На ум шли только грязные ругательства, и, не сдержавшись, она все-таки выразилась вслух. Высказав тем самым свое отношение к происходящему.

Немного полегчало, но только немного. Потому что, голос ее прозвучал неожиданно громко, и как-то чуждо этому месту. Лин опять испугалась и прикрыла ладошкой рот.

Снова вспомнились рассказы дяди Коли, но уж лучше бы не вспоминались. Голова закружилась, дыхание стало частым. Она пальцами вцепилась в шершавый валун, чтобы с него не свалиться, потому что все вокруг неё поплыло.

Лин оперлась спиной о прохладный, уже успевший остыть камень и прикрыла глаза. Из-под закрытых век опять потекли слезы. Они оставляли мокрые дорожки на щеках, и противно щекоча, катились за шиворот. Какой раз, за сегодня она уже плачет? Третий, а быть может четвертый? А может быть это и не "сегодня", а "завтра", или быть может миллион лет назад или "вперед". 

"За что все это ей? Чем она провинилась перед небесами? Почему?"

Она еще долго сидела, безвольно свесив руки и откинув голову назад никак не находя ответов на свои вопросы. И с каким-то отстраненным равнодушием, наблюдая, как три луны, наперегонки ползли по чужому, нереальному небу.

Но, каким бы не было горе, все равно наступает момент, когда силы оставляют настолько, что становиться все равно, и хочется только одного: забыться сном, хотя бы ненадолго.

Девушка медленно сползла с валуна и, опираясь на стену, прошла немного вглубь пещеры, таща за собой рюкзак. Там, она выбрала самое ровное место, и, привалившись плечом к стене, уселась лицом к выходу. Мало ли что...

Было тихо. 

Бессильное равнодушие, вдруг снова сменилось панической атакой, и Лина каждую минуту ждала, что кто-нибудь выскочит из темноты и наброситься на нее. Страшные тени мерещились в каждой расщелине, а напряжение в глазах и воображение их еще и оживляло. Казалось, они ползут к ней, опутывая липкими щупальцамим страха, не давая дышать и двинуться из неудобного положения.

Но и это, прошло через какое-то время. 

Лина невольно залюбовалась пейзажем и на несколько минут забыла о своем горе. 

Она сидела и смотрела на удивительные, проплывающие по небу луны. Света от них было много, и открывающийся перед ее взором пейзаж завораживал. 

Три серебристые дорожки, проложившие свой путь к берегу. Оттенки розового и голубого, мерцали и переливались на ленивых волнах, отражались на мокрой гальке, что делало похожей ее на россыпь драгоценных камней.

Средняя, "розовая" луна, заметно обгоняла "обычную", и первая стала приближаться к горизонту, оставив далеко позади себя двух своих спутниц.

Они были настолько же красивы, насколько страшны. И с высоты, безразлично взирали на маленького, затерявшегося в пространстве и времени человечка. 

"Возможно", думала Лин, "я не страдала бы так, будь я не одна. Наверное, даже смогла в полной мере насладиться красотой этих чужих, явно не Земных спутников".

"Хотела чего-то необычного в жизни? Вот, пожалуйста, получай!", -- подумала она, вспоминая свои вчерашние мечты. "Хотела чем-то отличаться от других? Изволь! От местных динозавров, ты точно будешь отличаться!", навязчиво лезло в уставшую голову.

Незаметно, она стала задремывать, но, то и дело, вздрагивала от любого шороха, поднимая голову и беспокойно вглядываясь в темноту. Однако усталость все-таки взяла свое, и она, наконец, забылась тревожным сном.

Проснувшись, лежа на боку и свернувшись "калачиком", под головой она обнаружила свой рюкзак. Когда она положила его туда, Лина не помнила. Ночь выдалась прохладной сковав тело холодом.

Вообще, она надеялась проснуться сегодня в своей кровати. Но, не сбылось. Действительность оказалась жестокой и возвращаться к ней совсем не хотелось. 

А в глаза весело светило солнце, блестя в "бурунчиках" волн. Море тоже никуда не делось. "Хорошо, хоть солнце здесь одно", про себя подумала Лина, поднявшись на ноги и выглянув из пещеры, "А то поджарилась бы, как на сковородке...".

Первым делом, она в который раз, ощупала стены в поисках выхода, в общем-то, ни на что не надеясь. Что будет, если выход не откроется, она даже боялась представить. Слишком страшно думать об этом, и она настойчиво гнала от себя эти мысли.

Когда душевные муки более или менее отходят на второй план, появляются самые обычные потребности. 

В животе у Лины, что-то протяжно и недовольно рыкнуло. Оказалось, что она зверски хочет есть. И не мудрено, последний раз она ела еще вчера днем, вместе с дядей Колей, мамой и Мишуткой.

Вспомнив о маминых блинчиках и куриной грудке Лина кинулась к рюкзаку.

"Как хорошо, когда о тебе кто-то позаботился", думала девушка, вытаскивая из рюкзака нехитрую снедь. "Как хорошо, что у меня хватило ума не отказаться от всего этого", радовалась она, вынимая термос с еще, должно быть теплым чаем. Выложив еду на плоский небольшой камень, она убедилась, что надолго ее не хватит. Курицу надо съесть в первую очередь, иначе она пропадет. Потом блины, потом бутерброды с копченой колбасой, потом яблоки. 

Несмотря на голод, вкуса еды она так и не почувствовала. И наливая себе еще немного чая, взгляд ее упал на свернутые аккуратные конвертики блинов. Блины, мамой испеченные. Стоило только об этом подумать, как в носу опять защипало.

Она все-таки взяла себя в руки и решила посмотреть, чем же она все-таки располагает. Осмотрев содержимое рюкзака, она даже приободрилась: кое-какая одежда, зажигалка, нож, телефон. 

Телефон! Как она могла забыть про него! Лин нажала кнопку и экран засветился. Информация на экране говорила о том, что сеть не обнаружена. Лина разочаровано вздохнула. Раз сети нет, то его лучше вообще пока отключить, чтобы не расходовать заряд батареи. Лучше завтра еще раз его проверит.

Ладно, все лучше, чем ничего. Одно плохо-мало еды и совсем нет воды. Чай уже не в счёт, его хватит только на сегодня.

Аккуратно сложив все обратно в рюкзак, Лин задумалась. Значит нужно искать пропитание. А как она узнает, что здесь можно есть, а что нельзя? Где взять пресную воду? Значит все-таки нужно осмотреться, как было задумано вчера вечером. Правда, после восхода трех лун, Лин не догадывалась даже, куда она попала. Она оглянулась на дальнюю стену пещеры, около которой она очнулась вчера, она тонула во мраке, и ничто не говорило о том, что это и есть портал. То, что это портал-вход в свой мир, Лин не сомневалась. А вдруг, он откроется тогда, когда ее здесь не будет? 

Что же делать? Оставаться тут, и ждать у моря погоды, или рискнуть, и сделать небольшую вылазку? Но что она даст? Глупо думать, что вода и еда будут лежать за углом и дожидаться ее...

Лина терзалась сомненьями. Она напрасно смотрела через плечо, но, никакого движения или свечения, или потоков воздуха, как это всегда бывает в фантастических фильмах, не было.

Если вчера, был просто испуг и паника, но все-таки, остатки призрачной надежды грели душу, то теперь, до нее окончательно дошло, что это не сон, не бред, не галлюцинация, это все на самом деле! 

Лина встала и вплотную подошла к стене. Прикоснувшись рукой к шершавому камню, пальцы ощутили только прохладу и неровность поверхности: обычный камень, без всякого намека на двери или какой-нибудь потайной ход. 

Вдруг, ее охватила такая злость, на все: на это море, на три дурацкие луны, на эту дурацкую пещеру!

Она ударила по стене сначала одной ногой, потом другой, потом на стену посыпался шквал ударов кулаками. Лин кричала кому-то, чтобы ее выпустили, ругалась, посылала проклятия. Нагнувшись, она подобрала камень и швырнула его в стену, потом второй, потом третий. Камни, мелким крошевом отлетали в разные стороны, и только каким-то чудом не задевали ее. Она пыталась даже выдавить вход плечом. Но лишь только ободрала его и наделала себе синяков.

Стена осталась стеной, ничего не изменилось. 

В истерике, Лин сжав кулаки, закричала. Громко, протяжно, безысходно. Как раненый зверь, угодивший в ловушку. Вложив в крик, все свое отчаянье и горе.

Выплеснув накопившиеся эмоции, она, привалившись спиной к стене, медленно сползла на пол. Сил не осталось даже на слезы. Свернувшись "калачиком", она только судорожно всхлипывала, тяжело и сипло дыша. 

Сколько она так пролежала, Лина не знала. Но солнце уже далеко ушло от входа в пещеру, погрузив ее в тень. На душе было пусто. Лин повернулась на спину и стала смотреть вверх, где в темноте терялись своды потолка. 

Она лежала и думала, что, наверное, лучше сразу умереть от голода и нехватки воды здесь, в пещере, чем выйти из нее и попасться в лапы какому-нибудь чудовищу? Она даже не представляла, с чем тут ей придется столкнуться.

Мысли путались, сплетаясь в клубки, загорались воспоминаниями, затихали, и вновь неслись перед глазами чередой образов. Рассказы дяди Коли вдруг, обрели какую-то прозрачную ясность, что от неожиданной вспышки понимания, она даже села и нахмурясь, пыталась осознать, что же на самом деле она только что поняла. Но мысль вновь ускользнула от нее, оставив непонятную тревогу и досаду, на саму себя.

Лине казалось, что она сходит с ума.

Она опять улеглась на пол, и вдруг представила себя как бы со стороны: зареванная, растрепанная, наверняка грязная, в помятой одежде, лежащая на полу какой-то пещеры, дерущаяся со стеной.... Да, картинка смешная и жуткая одновременно. "Наверное, я выгляжу, как умалишённая", подумала она и горько рассмеялась. Потом расхохоталась, хохот перешел в хихиканье и наконец, через какое-то время, она, наконец, успокоилась. 

Отдышавшись, Лина села, сомкнув руки на согнутых коленях. В голове постепенно прояснялось.

Будь, что будет, но все-таки, сесть и умереть она просто так не сможет. Надежда, пусть самая призрачная и самая нереальная есть всегда. В конце концов, она жива, здорова, и сделает все, что в ее силах, чтобы вернуться обратно.

"Вернуться обратно..." -- горько подумала Лина, "Да ты просто, хотя бы до следующего утра доживи, а потом воображать будешь...". "Так, кажется, я сама с собой беседовать начала", усмехнулась про себя она, "пока про себя, а потом и вслух начну...". Лина невесело фыркнула и вышла наружу. 

Солнце уже перевалило за зенит. Лина вспомнила, что кое-кто собирался осматривать окрестности. Уже осмысленно, она зорко осмотрелась.

Лина подошла ближе к воде, чтобы обзор побережья был предельно широким.

Получалось, что она находится в глубине залива. 

Горы были не высокие, почти голые, с пологими склонами и кое-где поросшие высохшей травой. Забраться на такие, особого труда не составит. Погода была на удивление спокойной. Небольшой ветерок дул со стороны воды, было тепло. "Хорошая погода для восхождения", -- подумала она.

Она вернулась к входу пещеры, вытащила из рюкзака расческу и, распустив волосы заново причесалась. На этот раз, она заплела тугую косу, продев ее в отверстие в бейсболке: и не распуститься, и мешаться не будет. Заметив часы на руке, с удивлением посмотрела на них. Два часа дня. 

-- Московское время четырнадцать часов ноль-ноль минут, продекламировала она вслух, голосом, каким объявляют прибытие поездов на вокзале.

Подкрепившись бутербродом с чаем, она закинула рюкзак за плечи, и, наметив примерный маршрут, отправилась искать удобную точку для подъема.

Выбирала места, где камень был понадежней и не норовил осыпаться из-под ног мелким крошевом. Хорошо, что она надела ботинки с рифленой подошвой, а не кроссовки, в них, было бы труднее.

Выбравшись на вершину, она осмотрелась как следует. 

От развернувшегося пейзажа перехватило дыхание.

Перед ней раскинулось бескрайнее море. 

У берегов прозрачно-изумрудное, пестрящее водорослями и камнями, переходящее в глубокий ультрамарин на глубине и терявшееся в легкой сиреневой дымке на горизонте. В бездонном лазурном  небе, плыли пушистые, похожие на барашков облака. Все, как будто было пронизано воздухом. Ветер пах морской солью, разогретым на солнце камнем, сухой травой под ногами и еще чем-то приятным и неуловимым. Лин закрыла глаза и несколько мгновений стояла не шелохнувшись. Она вдыхала полной грудью и не могла надышаться этого чистого, пьянящего аромата. И если бы не вчерашняя ночь, то пейзаж ничем бы не отличался, от того, что она видела на море в детстве.

Вспомнив, зачем она сюда забралась, Лин принялась всматриваться в горизонт. Почти то же самое, что она видела внизу, с тем лишь отличием, что расширилась линия обзора.

По левую сторону, на несколько километров, тянулся пляж. Он упирался в отвесные скалы, врезавшиеся в воду отвесными утесами. За ними видно уже ничего не было.

Справа, берег на всем протяжении, насколько хватало глаз, был изрезан небольшими заливами с уютными пляжами. "Вот бы, куда отдыхать ездить! Одно удовольствие. Тишина и спокойствие, никакой толкучки и суеты...", думала про себя Лина.

За ними -- такие же пологие горы, как та, на которой находилась она. С этой стороны обзор тоже был ограничен, мысом, сильно вдававшимся в море, и закрывавшем половину горизонта. 

Повернувшись спиной к воде, Лин увидела похожий пейзаж, с тем лишь различием, что чем дальше вглубь материка, тем горы все больше обрастали лесом, зеленью и становились ниже, спускаясь в долину. И девушке даже показалось, что она видит извилистую нитку реки, блестевшую меж зеленых холмов. Но прямо, и далеко впереди, в голубой дымке они опять повышались, поблескивая на солнце снежными шапками. Но, может ей это показалось? Может, это всего лишь облака на горизонте?

Лин немного воспряла духом. По крайней мере, реку она увидела.

Еще немного побыв на вершине и полюбовавшись видом на долину, Лин в задумчивости спустилась вниз, и, найдя свои следы, вернулась обратно в убежище.

Жилья она не обнаружила. Ни поселка рыбаков, ни деревушки, ни подавно города, вообще никакого намека на признаки цивилизации. Нетронутая, девственная природа.

Но она не теряла надежды. Завтра она дойдет вон до того мыса справа, что врезается в море, и забравшись наверх посмотрит оттуда. Ведь получалось, что она находится в самом глубоком месте залива между горами. А отсюда много не разглядишь.

Зато, она наконец-то рассмотрела "чаек".

Птички были с перепончатыми, как у летучих мышей крыльями, но все-таки оперены по краям. На крыльях имелись два небольших коготка, ими они помогали себе расправляться с рыбой сидя на скалах. 

Небольшая голова с загнутым, клювом была покрыта чем-то похожим на чешую рептилий, которая маслянисто блестела в лучах солнца. Однако, торс и хвост, все же имели оперение, -- от бело-голубого, до темно-синего, почти черного оттенка. Такой вид птицы имели не случайно. Отсутствие перьев на голове и шее, обуславливалось способом охоты. Пролетая прямо над самой водой, они окунали голову под воду, и выхватывали из-под поверхности рыбу, тут же ее проглатывали и высматривали следующую. Иногда, рыбу они хватали лапами, и, зажимая в коготках, уносили в сторону гор. "Наверное, птенцам понесли", -- догадалась Лина. 

Цвет оперения: белый, на груди и внутренней стороне крыльев, делал их незаметными из-под воды. А сине-голубой на спине и внешней стороне крыльев, видимо делал их незаметными на фоне воды сверху. Так как, высоко в небе кружили птицы крупнее этих, а значит, могли на них охотиться.

Еще одна особенность местных "чаек" заключалась в том, что они не садились на воду. Устав, они отдыхали на скалах или на песке, прямо у кромки прибоя. Некоторые сидели, поджав под себя длинные ноги, а некоторые, гуляли по пляжу, смешно ковыляя и подпрыгивая на длинных ногах. Они рыли клювом песок, выкапывая оттуда, какую-то живность.

Птиц было много, они стаей кружили над водой, недалеко от берега, видимо в том месте, где проплывал косяк рыбы. 

"Очень похоже на археоптерикса, переходную стадию от пресмыкающихся к птицам", -- размышляла она глядя на них. Хотя, она слышала недавно, что ученые пришли к выводу, что все-таки это отдельный вид существовавших в древности птиц, пусть и вымерший очень давно.

Вспомнив о древности, она вспомнила и о древних ящерах, Лин содрогнулась и похолодела. Вот уж в чьих лапах она совсем не хотела оказаться.

"А вдруг, все-таки меня отнесло в прошлое, в эру динозавров. Ведь, никто еще не доказал, что раньше была только одна луна, вдруг, их действительно было три...". Фантазия Лины разыгралась, подпитанная страшилками из телевизора... "Может как раз динозавры потому и вымерли, что два столкнувшихся спутника вызвали на земле катастрофу планетарного масштаба?!".

Лине на секунду показалось, что еще чуть-чуть, и она не только разгадает все тайны мироздания, но и будет их единственным свидетелем.

Однако, тут же накатил и страх. Ей только луны на голову сейчас не хватало.... Теории, одна фантастичней другой лезли на ум, не давали сосредоточиться, опять повергая ее, в состояние какого-то холодного оцепенения. И Лина, какой раз кляла себя за разбушевавшуюся фантазию. Меньше телевизора смотреть надо! 

Неимоверным усилием воли она взяла себя в руки и попыталась отвлечься от страшных мыслей. Посмотрела на часы: четыре часа дня.

"Надо чем-то заняться", размышляла она, "А то с ума можно сойти...".

И чтобы не сойти с ума, она тихонечко запела себе под нос: "...Надежда, мой компас земной, а удача-награда за смелость...".