Грейс смотрела, как Оуэн мчится на помощь Гриффину. Секунду спустя она схватила другую лопату и рванула за ним, и еще до того, как перестала об этом думать, она была уже рядом с одним из агентов. Они были заняты Гриффином, поэтому не заметили нападения. Оуэн добрался до них первым и ударил со всей силы. Грейс слышала звук, с которым лопата опустилась на шлем агента, и тот обернулся на сто восемьдесят градусов, прежде чем упасть. Еще двое побежали к Оуэну, но тут уже подоспела Грейс. Она схватила лопату двумя руками как копье и ударила ближайшего к ней противника в колено. Его нога согнулась. Затем она перехватила свое оружие и ударила агента по голове, свалив его на землю. Краем глаза она заметила, как третий противник движется к ней, и рефлекторно подняла лопату, выставив ее как щит. Выстрел, лязг, и лопата вылетела из ее рук. Но Оуэн уже настиг агента сзади. Три противника были нейтрализованы.

Грейс увидела, что Гриффин уже добрался до забора, но залез на него с большим трудом, а потом просто перевалился через него и сильно ударился о землю.

– Он ранен, – крикнул Оуэн, подбегая к ассасину.

Грейс тоже побежала, чувствуя себя одновременно и собой, и Эстеном, и Элизой.

Стрельба не прекращалась, и пули взрывали землю вокруг нее, когда они с Оуэном помогали Гриффину встать. Он сунул что-то ей в руку, и она ощутила кинжал, завернутый в салфетку. Она сунула зубец в один из карманов.

– В лес, – сказал Гриффин. – Как можно глубже. Вертолеты не смогут приземлиться. Вы оторветесь.

– Вы с нами, – сказал Оуэн.

– Нет! – воскликнул Гриффин, вздрогнув. – Слушай. Я не выживу. Вам надо уходить. Сейчас.

Но он не мог заставить их уйти, и вынужденно хромал, поддерживаемый под руки, вверх по склону. Грейс оглянулась и увидела шестерых преследователей. Впрочем, Грейс и остальным удалось добраться до леса первыми, там их ждала Наталия.

– Что теперь? – спросила она.

– Надо оторваться от них, – сказал Оуэн. – И добраться до машины.

– Куда? – крикнула Наталия.

Грейс помедлила и позволила Эстену занять ее мысли. Она подумала о лесе, который был хорошо ему известен, и вспомнила дорогу.

– Здесь есть овраг, – Грейс указала направо. – Там мы скроемся из виду. Можем добраться до него отсюда.

– Звучит неплохо.

Гриффин хрипел, как будто пытался что-то сказать, но не мог. Они пробирались сквозь заросли, стараясь прятаться за деревьями, пока не дошли до оврага, и спустились по заросшему травой берегу в мелкий ледяной ручей. У них за спиной эхом раздавались крики агентов, которые прочесывали лес.

– Идем, – прошептала Грейс.

Она вела их вдоль русла, Оуэн и Наталия с обеих сторон поддерживали Гриффина, шлепая по воде, в то время как в небе над ними кружили вертолеты. Но Грейс смело смотрела на них сквозь деревья, уверенная в том, что ее и остальных было не видно. Вскоре крики стали тише, стих и гул вертолетов.

– Думаешь, они сдаются? – спросил Оуэн.

– Нет, – ответила Грейс. – Они знают, что зубец у нас. Они ни за что не сдадутся. Просто они не там нас ищут, но рано или поздно они поймут это. Нужно двигаться дальше.

– Гриффин теряет много крови, – сказала Наталия.

Грейс взглянула на ассасина и увидела, что его бок был весь красный, как и бок прижавшейся к нему Наталии. Его голова безвольно болталась, веки подрагивали, хотя он каким-то образом умудрялся стоять на ногах. Грейс мало понимала в медицине, но даже ей было очевидно, что ему срочно нужна помощь. Она не знала, где ее найти.

– Отведем его в машину, – сказала она.

Они пошли дальше, скрываясь и прислушиваясь. От ледяной воды начали болеть ноги, и Грейс, где могла, старалась идти по грязи и камням, понимая, что в какой-то момент им придется выбраться из оврага и идти к машине. И это будет самый опасный этап их побега.

– Что? – воскликнул Оуэн.

Грейс обернулась и увидела, как он склонил голову к Гриффину.

– Держи крепче, – сказал он Наталии. – Он пытается что-то сказать.

Они остановились, и вокруг их ног вскипели бурунчики воды.

– Что такое, Гриффин?

– Отдайте… отдайте мои клинки Хавьеру, – голос ассасина звучал как неровный хриплый выдох.

– Нет, мужик, – ответил Оуэн. – Нет, сам это сделаешь. Оставайся с нами.

Гриффин помотал головой.

– Скажи… он – он их заслужил.

– Сам скажешь, – воскликнул Оуэн. – Он мне не поверит, если я ему скажу.

Гриффин едва заметно улыбнулся.

– Оуэн, – произнес он. – Оуэн…

– Да, Гриффин, я здесь.

– Не важно, – сказал ассасин.

– Что не важно?

– Не… важно, – повторил Гриффин.

Оуэн посмотрел на Грейс и тихо сказал:

– Не знаю, что это значит.

– Просто пойдем, – ответила Грейс.

Они продолжили путь и прошли еще сотню футов, прежде чем ноги Гриффина подкосились и он упал в ручей. Вода журчала вокруг его лица, пока его пытались поднять.

– Гриффин, – воскликнула Грейс. – Гриффин, не оставляй нас.

Но он уже не шевелился. Оуэн встал на колени посреди ручья, опустив лицо к его лицу.

– Гриффин, – повторял он, тряся ассасина. – Гриффин.

Ответа не было.

– Помогите, – позвал он, хватая Гриффина под руку. Грейс и Наталия схватили с другой стороны и вместе вытащили тело из ручья.

Оуэн снова упал на колени и попытался вернуть ассасина к жизни, отсчитывая, сколько раз он надавил на грудь, и делая искусственное дыхание. Грейс понимала, что это бесполезно. Ничто уже не помогло бы, потому что Гриффин оставил их, и с этим было уже ничего не поделать. Но Оуэн старался еще несколько минут, и Грейс ждала, но потом опустилась на колени рядом и положила руку ему на спину.

– Мне жаль, – сказала она.

Оуэн все считал и надавливал на безжизненную грудь.

– Оуэн, он умер.

– Нет, – ответил тот. – Этого мало, чтобы его убить.

Грейс взглянула на Наталию, и та опустилась с другой стороны. Они вдвоем обняли его, и постепенно он прекратил массаж и лег на свои руки, прижатые к груди ассасина. Они сидели так несколько мгновений, не говоря ни слова, лишь вода журчала вокруг, и это казалось чем-то неправильным, как будто ручей тоже должен был остановиться. Грейс никак не могла осознать, что произошло. Это случилось за минуты, какие-то минуты.

Несколько минут назад они сидели на холме и шутили с Гриффином о детях-ассасинах. Теперь, несколько минут спустя, они стоят на коленях в воде, испачканные его кровью, а он лежит мертвый. Она не могла взять в толк, как это могло случиться.

Оуэн выпрямился, руки Грейс и Наталии сползли по его спине. Он потянулся к правому запястью Гриффина и задрал рукав. Там, на предплечье, был потайной клинок – керамический. Оуэн расстегнул ремни и снял его с руки ассасина, затем надел себе на запястье.

– Лишь до тех пор, пока не смогу передать его Хавьеру.

– Его телефон! – воскликнула Наталия и обыскала карманы. Но ручей добрался до гаджета раньше – телефон больше не мог им послужить.

Грейс не хотела быть тем, кто напомнит всем о его кошельке, но деньги им еще пригодятся. Они застряли в чужой стране с фальшивыми паспортами, без мобильника и с частицей Эдема. Не говоря ни слова, она нащупала его задний карман и вытащила бумажник. Оуэн и Наталия видели, как она это сделала, но ничего не сказали. Все трое так и продолжали сидеть в тишине.

Тишина.

Чего-то не хватало.

– Вы слышите вертолеты? – спросила Грейс.

Оуэн вытянул шею.

– Нет.

– И я не слышу, – сказала Наталия.

Грейс не могла поверить, что Исайя прекратил поиски. Не в тот момент, когда узнал, что кто-то забрал последний зубец Трезубца. Но вертолетов в небе больше не было, и она не слышала ничего, кроме обычных для леса звуков.

– Не хочу оставлять его здесь, – сказал Оуэн, глядя на тело Гриффина.

Грейс тоже эта мысль не нравилась. Но они бросили лопаты в хаосе погони возле завода, так что копать могилу было нечем. Кроме того, нужно было идти дальше. Им нужно было найти способ увезти зубец подальше отсюда – подальше от Исайи.

– Ему бы не хотелось, чтобы вы волновались о нем, – сказала Наталия. – Вы это знаете. Он хотел бы, чтобы вы выбрались и спрятали кинжал от Исайи.

Оуэн кивнул, глядя на потайное лезвие, которое теперь было у него на запястье.

– Пойдемте. От того, что мы тут сидим, легче не станет.

Грейс и Наталия переглянулись и кивнули. Затем все трое встали, и Грейс снова повела их оврагом, и внезапно путь показался им куда более тяжелым. Тяжелее стало даже физически, как будто безжизненное тело Гриффина всем своим весом давило ей на плечи. Но она упорно шла вперед, не оглядываясь, надеясь, что со временем станет легче.

Не стало.

Спустя некоторое время они дошли до места, где пришлось вылезти наверх. Им предстояло пройти через лес, чтобы добраться до внедорожника. Грейс прислушивалась, пытаясь услышать вертолеты, но все еще ничего не улавливала. Не слышала она и агентов, идущих сквозь чащу. Тем не менее, она не доверяла этой тишине.

– Думаю, нам лучше подождать немного, – сказала она.

– Зачем? – спросила Наталия.

– Что-то здесь не так, – ответила Грейс.

– Конечно, что-то не так, – Оуэн поднял с земли палку. – Гриффин умер.

– Нет, – отозвалась Грейс. – Дело не в этом.

– В чем тогда? – спросила Наталия.

– Куда делся Исайя? – она подняла взгляд на верхушки деревьев. – Мне не нравится, что мы не знаем этого, и я думаю, что надо просто на всякий случай подождать здесь до темноты. Потом пойдем к машине.

Оуэн потряс головой и сломал палку.

– Прекрасно.

Наталия вытянула руку и коснулась руки Грейс.

Они остались в овраге, промокшие и дрожащие, прислушиваясь к каждому звуку, который мог указывать на возвращение Исайи. Посидев немного в одной и той же позе, Грейс пошевелила ногами и почувствовала кинжал в кармане. Она почти забыла о нем. Достав его, она успела подумать о том, где Гриффин взял салфетку, чтобы его завернуть. Прежде чем развернуть оружие, она увидела кровь на ткани. Красно-бурое пятно приковало ее взгляд и не отпускало, пока она не сделала над собой усилие и не вытащила кинжал.

Зубец Трезубца. Частица Эдема.

– Итак, вот он, – сказал Оуэн. – Вот из-за чего вся заваруха.

Предок Грейс, Элиза, забрала один из зубцов из Нью-Йорка и доставила его на поле боя генералу Гранту. Но Грейс не держала в руках ничего подобного. Он до сих пор оставался острым, хотя прошли тысячи лет, и даже без своей особой силы он мог быть смертельным оружием. Исайя продемонстрировал это, когда использовал зубец, чтобы убить Янмэй.

– Убери его, – сказала Наталия. – Пожалуйста.

Грейс снова завернула кинжал в салфетку и убрала в карман. Вскоре она заметила, что в лесу темнеет, а небо приобретает более насыщенный синий цвет. Наступивший вечер обернулся сумерками, никаких признаков Исайи так и не появилось.

– Идем, – сказала Грейс.

Они выбрались из оврага и пошли среди деревьев. Грейс обнаружила, что благодаря воспоминаниям Эстена у нее есть преимущество в темноте. Она знала эти места, что позволяло ей ловко бежать впереди и вести за собой Оуэна и Наталию. По пути они не встретили агентов «Абстерго», вертолетов так и не было слышно. Чем ближе они подбирались к машине, тем больше Грейс думала, что волновалась без причины.

– По-моему, я ее вижу, – сказал Оуэн.

Он был прав. Впереди на просеке их все еще ждал внедорожник с пустыми черными окнами. У них получилось.

– Я поведу, – сказала Грейс и помчалась к машине.

Пошарив по карманам, она остановилась с вопросом, который ей не хотелось задавать.

– У кого ключи?

Никто не ответил, и Грейс обнаружила, что ей становится трудно дышать. Они не забрали у Гриффина ключи. Она дернула дверь со стороны водителя, понадеявшись, что там, возможно, не заперто или что Гриффин оставил ключи в замке. Но было заперто.

– Придется возвращаться? – спросил Оуэн.

Ему было трудно уходить оттуда, где погиб Гриффин, и Грейс не хотела, чтобы ему пришлось переживать все снова в темноте.

– Я схожу, – ответила она. – Я знаю дорогу. Вы, ребята, оставайтесь тут.

– По-моему, лучше держаться вместе, – сказала Наталия.

Грейс тоже думала об этом, но чувствовала: если пойдут все, это займет много времени – больше, чем они могли себе позволить.

– Все будет в порядке, – сказала она. – Будьте тут и…

Ослепляющая вспышка света ударила Грейс в лицо, и она подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Затем зажегся еще один фонарь, еще и еще. Они зажигались со всех сторон и приближались.

– Должен сказать, – произнес знакомый голос, – вы заставили меня долго ждать. Я уж было подумал, что это не ваша машина.

Это был Исайя. В панике, Грейс едва не сорвалась с места, повинуясь рефлексу. Но разум удержал ноги под контролем, поскольку она поняла, что их окружили и далеко ей не уйти. Это было бы не так важно, если бы они не забыли ключи.

– Где ассасин? – спросил Исайя, и в свете фонарей появился его высокий силуэт.

Никто ему не ответил.

– Стало быть, это был смертельный выстрел, – сказал Исайя. – И у кого же из вас кинжал?

И снова никто не сказал ни слова.

– Давайте приглушим свет, – произнес он. – Возможно, это поможет им взглянуть на ситуацию более трезво.

Лучи фонарей опустились в землю, и Грейс увидела агентов, которые их держали, а между ними – еще больше агентов, которые молча целились в них. Исайя, облаченный в обмундирование «Абстерго», подошел ближе, и его зеленые глаза выглядели бледными в искусственном свете.

– Если вы заметили, я не взял с собой Трезубец, – сказал он. – Сегодня вы не умрете. Определенно, я этого не хочу.

– Вы хотите устроить собственный Рагнарек, – сказал Оуэн. – Вы хотите, чтобы погибли все.

– Нет, – ответил Исайя. – Вовсе не этого я хочу. Но, чтобы мир возродился в более совершенной форме, умереть должны многие. Скорбите ли вы по хлопьям отмершей кожи, которую сбросила змея? Горюете ли о гусенице, когда она становится бабочкой?

– Думаю, мой учитель истории назвал бы это ложными аналогиями, – возразила Грейс. – Мир не линяет, а люди – не кожа. А гусеница не умирает, чтобы стать бабочкой.

Исайя кивнул, почти поддерживая ее слова.

– Ты еще раз напомнила, насколько вы тут все исключительные. Еще одна причина пощадить вас, потому что мне, вообще-то, не хотелось бы, чтобы особенные люди погибли. Не больше, чем уничтожитель насекомых желает смерти особенным муравьям, – он уставился на Грейс. – Такая аналогия вас устраивает?

– Где Шон? – спросила Наталия.

Исайя улыбнулся.

– Ваши преданность и верность вызывают восхищение.

– Где он? – повторила Наталия, но Грейс и Оуэн четко понимали, что ответа не будет.

– Что вы с нами сделаете? – спросила Грейс.

Исайя щелкнул пальцами, и группа агентов плотнее сжала кольцо вокруг, все еще держа оружие наготове.

– Я собирался просто оставить вас здесь, – сказал Исайя, – после того, как получу кинжал, разумеется. Но, думаю, можно забрать вас с собой. Вы можете быть полезны, спасибо вашему происхождению. Но если вы будете сопротивляться, придется вас убить. И хотя я не хочу вашей смерти, поверьте, я не буду о вас сожалеть.

Ноги Грейс затряслись – от холода и от страха, но она надеялась, что Исайя этого не видит. На этот раз она была слишком близка к гибели – смерть была прямо здесь, в считаных минутах или даже секундах от нее, как это было с Гриффином. Смерть смотрела на нее десятками стволов. Агенты, целившиеся в нее, смотрели на нее так, будто она была лишь мишенью и не более. Она могла с таким же успехом быть картонкой, и какой бы щит Минерва ни дала ей, против пуль он был бесполезен.

– Кинжал у тебя, Грейс, не так ли? – сказал Исайя.

Она не чувствовала своего тела, только думала о Дэвиде и о родителях.

– Коул, обыщите.

Один из агентов приблизился к Грейс, и она узнала женщину по кодовому имени. Ротенбург, двойной агент, тамплиер, которая помогла ей удрать из Эйри с Монро. Но теперь, когда эта женщина смотрела на Грейс, ее это все, кажется, не волновало. Хавьер был прав – скорее зомби, чем рабы.

– Не двигайся, – сказала Коул, и хотя Грейс не хотелось повиноваться, какая-то часть ее сознания, которая отвечала за выживание, заставляла ее стоять спокойно. Коул залезла в карман Грейс и вытащила кинжал, который тут же вручила Исайе.

Он вытащил кинжал из салфетки, положил на ладонь и сжал рукоятку.

– Место, где находился зубец – вам оно показалось настолько же занятным, как и мне? – спросил он.

Они проиграли. Они потеряли все. У Исайи были все три части Трезубца – именно этого Минерва боялась все эти тысячи лет.

– Вы кое о чем забыли, – сказал Оуэн.

– Весьма маловероятно, – ответил Исайя. – Но расскажите.

– Явление Могущества, – Оуэн ухмыльнулся, и это выглядело убедительно. – Монро определил его, и оно может остановить Трезубец. Ваше супероружие будет бесполезно.

И что он только делал? Пытался запугать Исайю? Выкрутиться с помощью блефа или вроде того? Или показать последний козырь, который у них остался?

– Явление Могущества? – Исайя склонил голову набок и слегка нагнулся, чтобы взглянуть Оуэну в глаза, приблизив лицо почти вплотную. – Ты врешь.

– Нет, – ответил Оуэн, выдерживая взгляд Исайи. – Не вру.

Прошло несколько секунд, прежде чем Исайя подался назад.

– Значит, Монро, наконец, сумел. После стольких-то лет.

– Сумел, – ответил Оуэн. – Так что, как я уже сказал, ваш Трезубец…

– Не волнуйся, – прервал Исайя. – Я об этом позаботился. Без Шона вашего Явления Могущества не будет.

Затем он кивнул сам себе.

– Я передумал, Оуэн. Вы совершенно бесполезны. Фактически, вы можете представлять опасность для меня, – он отвернулся. – Коул, покончи с ними.

– Есть, сэр.

Женщина махнула еще нескольким агентам. Двое из них взяли Грейс за плечи и потащили к центру просеки. Туда же приволокли Наталию и Оуэна и поставили их рядом с ней. Исайя попросил пистолет.

– Собираетесь сделать это сами? – спросил Оуэн. – Я удивлен.

– Это потому что вы пока так и не поняли, что я такое, – Исайя медленно побрел к ним, вооруженный пистолетом. – Я и есть волк Фенрир. Я пришел, чтобы поглотить солнце и луну, и я не уклонюсь от выполнения задачи, которая передо мной стоит.

– Полагаю, для вашего психического расстройства существует название, – сказал Оуэн.

Грейс оставалось только удивляться, как ему хватало воли, чтобы провоцировать Исайю и так открыто не подчиняться. Она думала о том, куда делась ее собственная воля, и отсчитывала секунды, как будто ее жизнь была ниточкой, и вот приблизился ее конец.