Ближе к вечеру все присутствующие соизволили напиться до беспамятного состояния, что засыпали прямо в зале. Когда я вышел туда, весь зал был заблёван, зассан и засран. И посреди этого всего лежали пьяные бандиты, которым было плевать, где засыпать.

Кухня к тому моменту была зачищена, однако я приказал им не устраивать тут централизованный геноцид. Поэтому часть разносчиц мы оставили в живых, так как кто-то должен был убирать всё это дерьмо и рассказать нам, как здесь всё работает. Ведь если мы собираемся притвориться служащими, нам надо знать, что и как делать. Да и вообще, мы не ебанутые каратели. Одно дело, убирать тех, кто мешает миссии, другое дело просто убивать.

Правда в живых осталось всего шесть человек, так как остальных мы уже успели прирезать, пока забирались сюда.

- Держи, - протянул мне меч Ухтунг. – Постарайся убивать с одного удара.

- Почему?

- Не хочется слушать визги боли.

Ясно…

Я молча забрал меч и принялся монотонно убивать одного за другим. Очень скоро меня это достало, и я начал экспериментировать, типа что будет, если воткнуть меч сверху вниз через плечо, или если ударить прямо в рот. Было интересно наблюдать, как приходили в себя бандиты, когда ты им ломал ногой или мечом позвоночник в районе пояса. Они довольно забавно с ошалелым видом приходили в себя, после чего пытались уползти и получали мечом по черепушке.

А ещё я понял, что череп так просто не растоптать, как показывают в фильмах и играх. Вот у Ухтунга это получилось сразу; он словно на арбуз наступал. А я максимум убивал, но вот так лопнуть череп у меня не получалось. Только с пятого удара, и то, без кровавого фонтана.

Зато грудину проламывал сразу. Правда Ухтунг, опять же, ломал её так, что нога проваливалась туда. Я же просто ломал и всё.

На этих же телах я пытался ломать шеи. Выходило не очень, хотя Ухтунг настаивал, что это очень важно, научиться работать без крови. Потом пришлось идти и мыться от крови, так как ходить вот таким желания не было. Кстати, помыться сходили уже многие, пока я тут тренировался и сейчас больше половины стояли чистые и счастливые.

Пока я учился на дичи правильно убивать, повышая попутно свой уровень, девушки не нашли себе более интересного занятия, как притащить одну из оставленных служанок и начать с ней играть. Игра была довольно своеобразной, хотя для меня это были обычные издевательства над пленной.

Какая-то девушка лет двадцати пяти, вся растрёпанная с испуганным лицом сидела на коленях в окружении десятка воительниц и озиралась с лицом затравленного животного. Минуту спустя она пила алкоголь прямо из горла.

- Давай, выпьешь всё и не вырвешь, мы тебя отпустим, - смеялись они, подавая ей новые бутылки и ставя на то, сколько ещё она продержится.

Кончилось это тем, что девушка впала в беспамятное состояние и умерла. Подозреваю, что наёмницы специально это сделали, доведя её до алкогольной интоксикации, из-за которой та и откинулась.

Когда с одной они закончили, то притащили за волосы другую и повторили процесс. Другая оказалась более стойкой к алкоголю и выдержала больше, но пить дальше не смогла. Тогда они её уложили на стол и сами влили ей остатки силой. После этого надавливали на её живот, от чего девушку рвало.

Вскоре им это наскучило, и они просто запихали ей в задницу бутылку, пока та чуть ли с ума не сходила от боли. После этого они приволокли ещё одну и заставили их заняться лесбийским сексом.

Не буду отрицать, меня это возбудило, но это не отменяло того факта, что они переступают черту. Причём ту, которую лучше вообще никогда не переступать и даже не приближаться, иначе лишишься тормозов.

- Мамонта, - позвал я её, глядя на то, как они уже второй засовывали бутылку, и та не визжала лишь потому что ей закрыли рот. – Скажи своим, что если они продолжат измываться над пленными, я буду уже измываться над ними. Они там в конец ебанулись?

- Они выпускают пар, - пожала та плечами. – Все так делают.

Несколько жестоко… Блять, да ты гонишь?! Не, я знаю, средневековье, морали ноль, прав человека нет. Победители насилуют побеждённых, убивают, отрезают головы и накалывают на пики, но подобное разве не перебор?

Хотя при том, что я перечислил, подобное перебором и не выглядит. Если учесть, что в середине девятнадцатого века американцы отрезали индейцам яйца и делали из них мешочки для табака, а из половых органов всякие украшения и вешали их на шляпы, то подобное вообще детским лепетом выглядит. А это мой мир и уже более-менее цивилизованный.

Но всё равно, есть кое-какие границы, которые я соблюдаю, а остальные могут идти нахуй.

- Ебать… Это называется выпускать пар? И кто кроме них так делает?!

- Например, солдаты фракции Дня. Ещё во времена войны, когда в мою деревню, где все мужчины ушли на воевать за добро, пришли солдаты. Они изнасиловали каждую девушку, даже тех, кто ещё не мог иметь детей. А потом часть насадили на кол в подозрении в помощи злу, других сожгли на кострах, над третьими просто измывались – прижигали пятки, отрезали соски, вставляли во влагалище раскалённые железные палки. Много чего интересного делали. Я жива только потому, что меня спасли, но последствия всё равно остались, и ты их видел. Так что да, все так делают, даже те, кто причисляет себя к добру.

Да-да, знаю, ведь зло на то и зло, что его можно угнетать. Будучи добрым, ты имеешь право наказывать зло как угодно, ведь оно это заслужило. Даже если доказательств, что это именно зло у тебя и нет.

- Если они это не прекратят, я сам пар на них выпущу.

- Не думаю, что они будут против, - ответила она.

- А, да? То есть они не расстроятся, если одной в задницу я запихну раскалённую кочергу, а другую за руки приколочу к потолку? А остальных заставлю сидеть рядом с утконосом и гладить его.

- Им такое придётся не по душе, - слегка встревожилась Мамонта.

- Тогда передай им это. Не заставляй меня с ними проделывать подобное.

Мамонта кивнула и направилась к группе, которая веселилась и измывалась над девушками, после чего что-то начала им говорить. Они видимо спорили, потому что Мамонта ни с того ни с сего ударила ту, с которой разговаривала, в живот. Наёмница согнулась, упала, свернулась калачиком и предпочла уже не вставать.

Остальные испугано попятились, что-то говоря и кивая, после чего подхватили двух обессиленных жертв и утащили.

- Я потом приду и пересчитаю, сколько их осталось, - предупредил я. – А то вообще ебанулись.

Нет, я не против издевательств. Но не над всеми подряд – только над теми, кто это заслужил. А эти… да, знаю, работали на подонков, но раз они сдались, это не значит, что теперь можно творить всё что угодно.

После нас зал выглядел ещё грязнее, чем был. Ко всему прочему добавилась ещё и кровь с трупами, которые надо было теперь убрать.

- Ухтунг, пусть твои парни приведут ещё целых служанок, что в силах держаться на ногах, сюда и контролируют уборку.

- Наёмницы? – рыкнул он вопросительно.

- Они больные, я не могу им доверить сторожить девок. Сам видел, что делают.

- Наёмницы потому что. У орков настоящих честь и правила есть. Противников жрать, но не измываться над ними, - выпрямился он, прямо испуская лучи гордости.

Ну… ладно, жрать противников, это классика жанра.

- Окей. Вот именно поэтому пленниц я могу доверить только вам. Только не ешьте их, - на всякий случай предупредил я. А то вернусь, а они тут бутеры из разносчиц делают.

- Понял я, - кивнул Ухтунг и направился к своим людям.

Ко мне вновь подошла Мамонта.

- Нам осталось только ждать. Насколько уровень поднял? – прохрипела она.

- До двадцать девятого, - ответил я и кинул часть своей статы, исключив настоящее имя с возрастом и способности со званиями. Да-да, здесь можно и так.

Уровень: 29.

«Параметры»

Сила – 32.

Ловкость – 40.

Выносливость – 33.

Здоровье – 31.

Мана – 24.

Интуиция – 35.

«Дополнительные параметры»

Рукопашный бой – 20.

Одноручное оружие – 38.

Двуручное оружие – 17.

Оружие дальнего боя – 30.

Щиты – 7.

Лёгкая броня – 20.

Тяжёлая броня – 5.

Устойчивость к ядам и токсинам – 50.

Устойчивость к болезням и заражениям – 50.

Мелкий ремонт – 4.

Медицина – 12.

Рукоделие – 16.

Взлом – 4.

Выслеживание – 12.

Охота – 20.

Шитьё – 5.

Торговля – 20.

Красноречие – 35.

Верховая езда – 11.

Скрытность – 20.

- Я ожидал, что будет под сороковник, - вздохнул я.

Мамонта же посмотрела на меня как на идиота.

- Ты поднял четыре уровня уже за границей двадцатого, после которого всё замедляется. Четыре уровня за то время, что мы путешествуем. Я не знаю людей, кроме героев и тех, кто имеет огромное влияние, что могли бы поднять его быстрее. Многие больше года пытаются столько поднять.

- Это так тяжело? – удивился я.

- Мы тебя таскали на тварей, которые приносят много опыта. Ты охотился на опасных зверей, постоянно тренировался. Ты убил не один десяток людей. Тебя постоянно обучали и тянули два человека, у которых огромный опыт. Можно сказать, тебе просто дали их. Остальным не так везёт, и они сами себя качают.

Вот оно как.

- Слушай, а есть градация уровня помимо общеизвестной? Ты говоришь, что типа после двадцатого замедляется, но мне говорили, что замедляется после сорокового, семидесятого и сотого.

- Это основные, - начала объяснять она. – Разделение идёт чаще всего по блокировке твоих возможностей. Это сороковой, семидесятый и сотый, как ты и сказал. Но есть другая градация – по скорости прокачки лвла. Заметное снижение скорости прокачки начинается после двадцатого, потом после тридцатого, потом после пятидесятого и шестидесятого, потом после семидесятого, и девяностого перед сотней. А дальше обычные люди прокачиваются очень и очень редко. А кто прокачивался, вряд ли скажет. Это касается и дополнительных параметров. Во многих оружейных параметрах тридцатый уровень является уровнем новичка, так как до него прокачиваешься быстро.

- А потом?

- Потом после тридцатого идёт замедление до сорокового, потом до пятидесятого, потом до семидесятого, до восьмидесятого и там уже до сотни. И в военном деле привыкли по ним обозначать профессионализм человека. До тридцатого ты зелёный новичок. После тридцатого – начинающий и что-то умеешь, ты что-то можешь. С сорокового – обычный, большинство таким обладает. С пятидесятого уже идут умеющие люди, которые хорошо сражаются. С семидесятого – профи своего дела, с восьмидесятого – мастера. Сотня считается границей – ты достиг совершенства, но некоторые переступают и её, открывая что-то новое, сильное и неизвестное другим.

- То есть сотня может быть границей, но не обязательно?

- Да. Тут есть граница – ты чему-то научился и уже умеешь обращаться с мечом. Потом ты знаешь основные навыки и можешь сражаться. Дальше ты уже бывалый, знаешь техники, имеешь свой стиль и приёмы. Потом ты уже профи, хорошо владеешь мечом, умеешь в баланс и определённые финты, потом ты уже мастер клинка – знаешь всё или почти всё, почти все стили и можешь подстроиться под любого противника.

Забавная градация. Очень забавная. Хотя я, честно говоря, подозревал о чём-то подобном, так как если бы не было замедления, то все бы давно тут с мечами ходили по сотому уровню. А так отбросы не могут особо подняться выше тридцатого, да им и не нужно больше, чтоб мирняк грабить.

А военные доходят до пятидесяти, и, скорее всего, там остаются.

- Кстати, Мамонта… - начал я, глядя снизу-вверх.

Блин, два метра, я хуею. У меня там сто семьдесят пять или сто семьдесят три, не помню уже. Смотреть вот так немного неловко. Ещё более неловко, что я до её лица дотянуться не могу.

Чот я просчитался в этом моменте, не говорить же мне ей: «нагнись ко мне вниз, пожалуйста» или «погоди, я сейчас табуретку принесу, ты только стой и не двигайся.»

Как знал, что понадобится стремянка.

- Чего? – спросила уже она, не дождавшись ответа от меня.

- Да знаешь, я тебя поцеловать хотел, а потом предложить заняться чем-нибудь интересным. Но тут такая незадача, ты настолько высокая, что я банально не дотягиваюсь. Разве что в живот могу тебя поцеловать или в грудь лицом уткнуться. Но и тут незадача – на тебе броня. Вот и думаю, что делать.

Ага! Покраснела! Внимание! У нас моральное пробитие невозмутимости!

- Так что… давай, потопали.

- Я шлюха что ли? – нахмурила брови Мамонта.

Пиздец, всегда бесило, когда кто-то так говорит.

- То есть я шлюха? – возмутился я. – Я же не приказываю. Не хочешь, как хочешь.

Пойду, найду кого-нибудь более сговорчивого. А то вообще офигела.

Но стоило мне отойти, как за моей спиной сразу послышались сначала неуверенные, но потом более твёрдые шаги. Всё-таки решила? Интересно, а то, что сказала девушка в спальном мешке тогда, это была правда? Или же она из тех, кто с орками не любит (есть и такие), и я единственный вариант?

Хотя какая разница? Я пользуюсь ей, она мной и всё окей.

Только когда я подошёл к рандомной двери, то соизволил обернуться и сделать удивлённое лицо.

- О, так ты со мной?

- Ты слышал меня, - хрипло возразила Мамонта, шагнула ко мне, схватила за грудки и подняла на уровень своего лица, после чего засосала. Причём так, словно меня хотят скушать. Она поворачивала голову и так, и сяк, словно пыталась всё моё лицо губами обхватить.

А под конец она укусила меня за язык! Блин, а мне больно! Не хочу больше с тобой целоваться!

- Слушай, Мамонта, скажи, а то что сказала та девушка…

- Той девушке тридцать шесть, - тут же хрипло вставила она.

- …это была правда? С чего тебе вообще нужен такой как я?

- Ты? – она задумалась. – Ты выглядел как ничтожество до города. Сопляк, который умеет только приказывать, но ни разу тяжелее вилки не держал. Но мне нравятся сильные и опасные… Да, сила важна. Я люблю тех, кто силён.

- Я слабак.

- Антигерой, что уничтожил три города, две деревни и не одну тысячу человек? Слабак? Наверное, тебе с твоей горы такое кажется мелочью, но не таким людям, как я. Плевать на внешность, хотя я бы предпочла кого-нибудь побольше. Однако сила многое значит. Особенно в наших кругах. Не питай иллюзий, я не испытываю к тебе ничего, но как партнёр ты меня устраиваешь.

Хорошо, что у нас это взаимно.

Всё это время она держала меня за грудки, словно я ничего не весил.

- Так что, зайдём или мне тебя прямо здесь уложить?

- Тебе сил хватит, щенок? – прохрипела она и выдавила подобие улыбки. Кажется, я первый раз вижу улыбку на её лице. – Не боишься, что злая женщина тебя сама тут уложит?

- Злая тётя? – обожаю ролевые игры! – Силёнок то хватит?

Она недобро усмехнулась, подхватила меня под мышку, открыла дверь и бросила аж через всю комнату на кровать. Тут явно до нас уже побывали, так как стоял тазик, бутылки с алкоголем, но вот хозяина видно уже отправили в мир иной.

Ебать… а вот сейчас я пересрал. А если бы ты промахнулась!?

Но Мамонте похуй, кажется она уже на своей волне. Она, подобно хитрому злобному сексуальному маньяку, закрыла дверь, не сводя с меня глаз, словно я могу убежать. После этого повернулась ко мне и нарочито медленно начала расстёгивать броню.

Нагрудник упал с железным звоном на пол, но она даже не обратила внимания. Потом спали и остальные части доспехов, после чего, подходя ближе, Мамонта начала плавно переходить к другим частям своего гардероба.

Я более быстрый. К тому моменту, как она сбросила свою броню, я уже оголился полностью и ждал её. Ручки по швам, сам вытянулся на кровати ровненько, нужная часть тела колом торчит, готова к труду и обороне. (Вот бы я угарнул, если она в этот момент сказала бы, что пошутила и отовсюду повыскакивали бы девчонки и начали надо мной смеяться).

Увидев мою готовность, стоящую колом, она улыбнулась до ушей, показав зубы. Ты это… только не кусайся, если решишь его продегустировать на вкус.

Мамонта, всё так же медленно раздевалась, скидывая с себя одежду. Очень скоро она осталась в одних трусах и с перебинтованной грудью. Это у них такая версия спортивного лифчика в этом мире – перебинтовать потуже грудь. Что касается спины, то её ещё до штурма Рубека исцелила, чтоб той ничего не мешало и ничего не отвлекало.

Она завела руку за спину и сдёрнула с себя этот бинт. Ух… сиськи… Я думал, у неё меньше. Нет, серьёзно, размер там второй, так как она всегда была в одежде или броне. Даже когда в мешке спали, она была в подобии ночнушки. Так это она бинт носила? Однако с её ростом и размерами такая грудь ей в самый раз.

Видя мою реакцию, она ещё сильнее улыбнулась. После чего начал скидывать трусы.

И к тому моменту, когда она оказалась рядом со мной, на ней вообще не было одежды. Голая, большая, она со знатными сиськами, в которых можно зарыться лицом. И я, худоватый (вообще я подкачался, но по сравнению с ней дрыщ ещё тот) и готовый к бою. А буря только начиналась.