Тянет в небо

Кирилина Наталья

В книгу вошли стихи автора, опубликованные на сайте «Стихи. ру» написанные в период с 2012 по 2017 годы.

Произведения размещены в 7 сборниках по тематикам, соответствующим названию каждого сборника.

 

Часть 1. Сама с собой

 

А вот мой дом

…а вот мой дом – из веток ивы… не очень прочный и красивый, но заслоняет наготу моих речей несовершенных, порывов ветренно-мгновенных, в окне не видно пустоту, а на стенах ковер зеленый, и кажется, что мир влюбленный во всех поэток, без затей. Но это ложная свобода и на поэтство вышла мода, и никаких тебе гвоздей… Я допишу еще полстрочки? Ну вот и все, поставлю точку…

 

Грустное

Не забыть – забыться, не гореть – сгорать. Птица-небылица прочертила гладь и за нею следом, путаясь во снах, взвешивают беды стрелки на часах. Старая кукушка, отсчитай назад, невозможно слушать — слёзы не велят…

 

Девчонки

Уложены в портфели знанья, В ботинки вставлены шнурки, И белых фартуков дыханья, Как крылья бабочек легки. Готовы ленты, дремлют косы, Взведен будильник, как солдат. Смеются в вазе абрикосы, А куклы грустные сидят… А за окном рассвет вздыхает, И ждет девчонок целый мир, И жизнь… чудесная такая, Как с желтой розочкой пломбир.

 

Деревья

О, как непростительно-стыдны, Деревья дрожат на юру. Их, ветром согнутые спины, Едва разогнутся к утру. Кому же земные поклоны, Скрипя, отбивают они? Посмотришь, сегодня – колонны, А завтра – корявые пни. Какое им дело до басен, Что люди слагают о них. А тополь? – Он ликом прекрасен, Не тополь – достойный жених. В задумчивой позе осина, В зеленой подпушке сосна. Какое им дело до чина? И премия им не нужна….

 

Домовой

Подмигивает лампа – ни с чего, Запропастились новые очки. Спрошу у домового – Самого, Куда сволок вязальные крючки… Он – добрый, обязательно отдаст, А завтра спрячет мужнины носки. Ищу их под кроватью – как гимнаст. Вы, не видали, черненьких таких? Но шутка обретет серьезный вид: Вот если, аккурат, под Новый год, Он все же, /и хитер, и домовит/, Помашет тихо ручкой и уйдет…

 

Дорогу осилит идущий

Кто о́тнял слова и строку — бегущую легкую стаю? Листаю обрывки, листаю, А в рифму сложить не могу… Куда не взгляни, серый тлен, В глазах перевернуты лица. И надо такому случиться, Попасть в их заботливый плен. Практично, добро разделив, Накапают в мерные чашки — От этого взвара мурашки, Удушья внезапный прилив. Но время расставит флажки, Дорогу осилит идущий, От нынешних строк до грядущих, На посох взвалив башмаки.

 

И светлеет уже небосвод

То ли ночь скрипит половицей, То ли ветер свистит в дуду… Поброжу по старым страницам, Может там я себя найду: Пробегусь по берегу моря, Ноги тонут в теплом песке И услышу как чайки спорят На гортанном чудно́м языке, Взгляд отыщет усталую лодку И проводит за горизонт… Разлетелась записок стопка И светлеет уже небосвод.

 

Казалась призрачной вода

Казалась призрачной вода, Казалась росной… Куда летят мои года, Забыв про вёсны? Как в отражении зеркал Качнется солнце, Его неистовый накал Пруда коснется. И превратившись в яркий блик, Скользит причудой. Как мир природы многолик! Я на этюды Смотрю из фотогалерей Знакомых копий — В безоблачной голубизне Из крыльев пропись. Зачем рассеянно гадать — (Смешно и поздно), Куда летят мои года Забыв про вёсны…

 

Когда не будет тех людей

Когда не будет тех людей, Кто душ родство несли горстями, И станут «иноки» гостями, Когда не будет тех людей. Стерня до гладкости сойдет, Затеют новые угодья, Но до весны, до половодья Стерня до гладкости сойдет. Тогда и помощь ни к чему Тем семенам, что тьмой укрыты. Разбитому вовек корыту Тогда и помощь ни к чему…

 

Когда уйдешь

Когда уйдешь, друзей не будет рядом — Не то что заняты, их, будто, нет. Умчались весело отряды Зашоренных счастливых лет. Где все друг другу братья, сестры: Всегда – на выручку, всегда – бегом. Необитаем… исчезает… остров, Как чертик, нарисованный мелком…

 

Когда-то

Когда-то превращусь в скрипучую старуху, когда-то разведу чердачных пауков и будет не страшна вчерашняя проруха — носить и не стоптать дырявых башмаков… …и плакать по ночам, покуда звезды меркнут: что сломаны очки и нет желанных слов, а старые стихи утеряны, наверно, да новых не дадут – нет для меня стихов…

 

Красивая старушка

У лета на макушке, На липовом суку Кукушка-хохотушка Сказала мне – ку-ку. А я и не просила Считать мои года. Уж я ли не красива, Уж я ль не молода? Несложно спозаранку Собраться в дальний путь, Иль, на манер испанский, Нарядами блеснуть. Без страха и сомнений Встаю на каблуки, А что до сочинений, Так, с лёгкостью руки. Послушала кукушка И, выкатив глаза, Решила – у старушки Ослабли тормоза.

 

Луна

Луна в полупрофиль позирует в небе, И множество раз повторяясь в стекле, Теряет серебряный сказочный гребень И ловит его в распростёртой ветле. Каким-то шестым неосвоенным чувством Владею и знаю, что каждую ночь, Ей кем-то поручено это дежурство — Остаться нет силы и бросить невмочь… Шепчу: «Отпускаю, иди себе с богом. Сегодня я вместо тебя часовой.» И плачутся мысли мои за порогом, Растоплены, вспороты мнимой весной…

 

Мне бы спеть, да нет гитары

Мне бы спеть, да нет гитары, Беззаботна, как луна. И кружат неспешно пары, Только я стою одна. Не весёлый и не грустный — Так…, заезженный мотив. И качают танец люстры, Очертания размыв. Раскачают и отпустят, Разгоняя волшебство, И под вечер кроме грусти Не оставят ничего. Рядом шепчутся девчонки, Повторяя имена — Эпизод на киноплёнке Недосмотренного сна…

 

Надежда

За далёким чернеющим лесом, За кустами, что были в цвету, Под тенистым еловым навесом Я под вечер поляну найду — Где ленивое, сонное лето Осыпало с цветов лепестки, Где по самому краю рассвета Танцевали легко мотыльки, Где под утро от счастья и неги Замирала короткая ночь, Где искусно плели обереги Васильки, обещая помочь. Но сбивалась, петляя, дорога, Приближая холодный закат — Не представится раза другого И уже не вернуться назад…

 

Не возвращайтесь

Не возвращайтесь к старым берегам. Вас там не ждут. Минувший вечер тенью Мелькнёт меж равнодушием и ленью. Не возвращайтесь к старым берегам… Не разводите жертвенный костёр. Чужую душу, не согреет пламя, И символически не тронет память. Не разводите жертвенный костёр. Пусть фотографии хранят тепло, Им не страшны любви метаморфозы, И от забвения спасайтесь прозой. Пусть фотографии хранят тепло. Что было дорого вернётся сном — Знакомые мелодии и лица. Но жизни перевёрнута страница. Что было дорого вернётся сном…

 

Несбывшийся лирик

Так рождались стихи впопыхах, Не успев опериться, обсохнуть. С детства мой подсознательный страх — Мне успеть бы сказать, не оглохнуть, По указке выдерживать строй, Ранним утром выглаживать галстук, Быть не первой, не пятой – «седьмой», Вечно лишней, во всём виноватой. Нету сил оглянуться назад, Только тянут подспудные гири. ………………………… Век двадцатый, живой экспонат — Прирождённый несбывшийся лирик…

 

Ночью

Навалом вздымаются книги, Загнулся свечи фитилёк. Не комната – сумрачный флигель, Компьютер – тетрадный листок. И буквы лежат вензелями, И шепчут о чём-то впотьмах. И тень на стене от рояля — Волчица на тонких ногах. А вьюга призывною стаей Всю ночь осаждает окно. Я стих с монитора читаю. Представьте, и мне всё равно: Что снег черепицу обрушит, Мой дом, и часы на стене Разверзнут холодную душу, И вздрогнет кукушка во сне.

 

Одуванчиковое

От ханжества, от схимы чуждых слов Бежать, лететь, не ведая дороги. В белёную неряшливость садов, С восторженностью втаптываю ноги. И по крахмальным шторкам лепестков Скрипят шаги, их звук всё дальше, дальше — Уносит несравненности покров, Не зная фальши…

 

Оттого и сны взъерошены

Оттого и сны взъерошены, Наступают на слова, Что лежишь, как на горошине И отдельно голова Варит ведовское варево, Знай, секреты собирай. Птицы фраз растают в мареве, Улетят в привольный край. Пересинены, прикормлены, Рвут сплетённые силки… Кыш, на все четыре стороны — Только перья да клочки Топчут каменные вороны…

 

Песня

Мне хотелось посерьёзнее эту песню дописать, А она лилась берёзовее И кленовее опять… Да и надо ли печалиться у извилистой реки, Если песня переплавится В пароходные гудки, Взмоет птицей-пересмешником За лихие облака, А пока сидит и тешится, Улыбается, пока. И мотив её задумчивый Удивительно родной, Как пластиночки прокручивает И меняет по одной…

 

Полночь

…а ночь не приносит покоя И крутит немое кино, Стараясь задеть за больное, Как будто ей право дано: Хозяйничать в мире бессонном, Швыряться обрывками фраз. Пугать, в одеянии тёмном, Не пряча насмешливых глаз: «Глядите, какая Фемида! Я всех по шесткам рассажу». Накрасится цветом индиго И вылетит Ведьмой В трубу…

 

Послесловие

На границе небылиц, на границе фраз оседлых тьма пролистанных страниц прошуршала, облетела… и осталась в забытьи дотлевать бумажной пылью. Прежде – лёгкие ладьи, никогда не станут былью. И в зашторенном окне не ищи былого света, не ищи на стороне эпохального сюжета… Где-то возит почтальон неотправленные письма, в этих письмах только мысли тех, кто словом окрылён…

 

Поэтка

Да разве я стихи писала, Когда фонарь грозил клюкой. Да разве я покой искала В словах струящихся рекой. Зачем мне средство от ангины, Зачем мне средство от хандры, Но донимает писанина, Как донимают комары. Да разве ветер мне помеха, Когда на зонтике – в полёт, Когда манит окна прореха, Тут и лекарство не спасёт…

 

Просьба

Отведите, отведите, жарким полднем в хладный лес, Утешеньем назовите пышной зелени навес И заботу не лелейте – здесь забуду слово «край» — Здесь тростник настроит флейту, отворит ворота в рай. Не шумите, не шумите, не пугайте райских птиц, Тихой поступью идите, не скрывая добрых лиц — Всем воздастся по крупице и откроют тайники — Здесь небесный свет струится у божественной реки.

 

Пустые слова

Да кто я такая, себя излагаю — По капле, по строчке. По самому краю Пройду, не задену приятной беседы, Мой путь слишком прост, а другой мне неведом… Во след не качнётся, сгорая, рябина И не затрепещет, волнуясь, осина — Да кто я такая, себя излагаю — Что старый знакомый меня не узнает. И будет смеяться, недоумевая, — Кто это такая? Стихами, словами пестрит покрывало, Подхвачено ветром, и этого – мало. Слова, будто листья кружат, опадая… Да кто я такая!

 

Родня

Какое-то странное слово – родня… Вот метки на платья нашиты зигзагом, Как будто на смену отдали меня, И шествовать надо заученным шагом В строю из таких же, как я сорванцов. В три горла орать пионерские песни. Подкладывать в гнёзда упавших птенцов, А их не хотят принимать, хоть ты тресни. В хранилище утром стоять, не стыдясь, И полку найти, где лежат чемоданы. Почувствовать с домом незримую связь: И запах родной, и присутствие мамы. Что память хранит, по прошествии лет? Размытые в письмах, от слёз заморочки, Разбитые пятки худых сандалет, Конфеты, на случай, в газетном кулёчке. Какое-то странное слово – родня…

 

Сама с собой

…а как же все эти люди — их лица добры и светлы, закроется дверь и не будет… А вдоль полисада полынь распустит седые космы, белёсой качнет головой… Какой сиротливый набросок, сюжет неприглядный какой! О чём ты? Смотри, светает, синица-проныра свистит. Ах, лестница слишком крутая — а кто-то тревожно звонит…

 

Странная

Ну так нельзя, серьёзней надо… Вот вышла женщина из сада, Несёт дырявую корзину, А сторож-дед толкает в спину: «Ты на чужой-то каравай С охотой рот не разевай!» И слов безумное стаккато, Но промолчала виновато… …и сада нет, и век другой, Но странный образ правит мной.

 

Ты не читай стихов моих

Ты не читай стихов моих — Счастливые в тетрадь не пишут, И подпирает неба крышу Ещё невысказанный стих. Ещё несёт потоком дней Его усталую усмешку, Но с каждым выдохом верней — Успеть, сказать, довольно мешкать! Успеть за словом, за строкой Увидеть то, что всем не видно. Не снится, что-то, мне покой, И быть не понятой – обидно. Обидно – глупое словцо, А лучше – «не по Сеньке шапка»! Когда сажаешь деревцо, Не бойся, что слетела шляпка…

 

Уйти

Уйти в себя, уйти до лета Или уехать в тишь да гладь, Забыть про то, забыть про это, Себя по капле наверстать, Блеснуть мороженным на солнце, Взорваться «тыщей» пузырьков, Испитых дней своих до донца, В конце-концов… В конце-концов… Забыть вопрос – «что люди скажут» И в океане с головой Смотреть подводные пейзажи Сама с собой… Сама с собой…

 

Чайка

Оближет волна песок, Горячие камни. А чаек полёт высок И я буду крайней — Я буду одной из них И хищницей моря. Сорвётся гортанный стих Как парус проворен. И если захватит вдруг Поток восходящий, Замкнется за мною круг Из крыл настоящих. Я знаю, настанет срок, На гомон прощальный, А чаек полёт высок И я буду крайней…

 

Что нарисует художник

Что нарисует художник? По-летнему сняв башмаки, В зелёный прямой подорожник Закинет кривой треножник — Под голову кулаки. С небом поссорились ветки, И Солнца торжественный шар Гоняют, со свистом, ракетки, Бренчат рассыпаясь монетки — Их собирает клошар… … По белому – голубая, Зелёная – станет листком, Мелькает стрижиная стая, Где туча скользит дождевая Пуховым платком…

 

Что отмерено, то и сбудется

Всё забытое отболевшее, Как копытами на яру. Мне не быть святой, кану грешною И грехи с собой заберу. И на камушках, на тропиночке Не останется и следа. Где ты, жизнь моя – под косыночкой Прядей снежная череда. Что отмерено, то и сбудется, А не сбудется – не беда. Хрупкий месяц с рекой целуется Покатилась в ладонь звезда…

 

Элегия

«И умолк ямщик Кони ехали, А в степи глухой Бури плакали.» Слишком поздно, Рассыпались звёзды — Не собрать ни одной. Мне бы раньше… Остатки подкрашу Неумелой рукой. Ночь – в рогозы… Становятся прозой, Не поются стихи. Мне б гитару, Романсово-старый Позабытый мотив. Зарыдает… Подруга былая, Остановится миг — Степь да кони, Звонят колокольни, Умирает Ямщик…

 

Эпилог

Не прозрачно, не хрустально — просто-вылепленный слог — я пишу горизонтально, приближая эпилог. Только что-то не спокойно, видно, нынче не с руки, дописать стихи достойно — от строки и до строки. Задержусь на полуслове и увижу – на Луне лунный мальчик хмурит брови и подмигивает мне…

 

Эскиз

Окно зашторенное небом, и черепичные ломти впитали солнечную небыль, и пришлый ангел во плоти резвился на краю бассейна, развесив крылья на забор, и перья плавились кисейно, и бугенвиллеи узор, казалось плыл с другой планеты, цвета зашкаливали грань. …он обсыхал на парапете, и пил вино в такую рань. Ладони бережного лета едва скользили по нему, он тихо пел, слагал куплеты, не сознавая, почему…

 

Я вовсе не поэт

Я вовсе не поэт, не праведный отшельник. Но мысли, иногда, уводят далеко — Там буду я гулять в ближайший понедельник, Когда в забытый сад прольётся молоко. Перебирая сны, щекочут нос травинки, Кузнечиковых ног запутались следы, В туманном дежавю стою посерединке И собираю слов незрелые плоды. Отчаянно малы зелёные комочки, Их тяжко собирать, теряются в листве, /Нашедшие приют в моей последней строчке/, Покоя не дают нескладной голове…

 

Часть 2. Превратности любви

 

Вспоминательное

Боюсь навязчивости слов, Меня окликнут – не услышу. От тех дерев, от тех лесов, Что подпирают неба крышу Бегу по скользкости травы, Ловлю репейник рукавами, Не поднимая головы, Ступая мокрыми ногами На деревянные мостки. Река качает лепестки — Тончайший запах водных лилий… Ты помнишь, Как его любили? Как были ночи коротки?

 

Девчонка

Было жарко, по-летнему звонко И крутили пластинку «сто лет»: Будто кто-то влюбился в девчонку И глядит ей задумчиво вслед. И казалось мечтою заветной: На исходе июльского дня Затеряться в толпе, неприметной, И тогда ты заметишь меня… Этой девочки нет и в помине, А пластинку сменил интернет. Солнце, лето… нет чувства наивней, Что ты смотришь задумчиво вслед…

 

И останется с носом промокший февраль

Звездный вечер накинет прохладную шаль, Море глянцем блеснет вдалеке… Ничего из прошедшего нынче не жаль, Отпущу без обид, налегке. Упорхну, отложу суету и печаль На потом, на отсроченный день, И останется с «носом» промокший февраль И московской толпы канитель…

 

Как это было

Как это было, где это было… Помню – летела, помню – любила. Крылья по ветру, мысли вразнос, Кудри крутила, пудрила нос. Как это было, с кем это было… Солнце заботливо небо умыло, Запах сиреневый дразнит упрямо, Туфли с собой, /чтоб не видела мама/. Пяток не чуя, зонтик под мышкой, /Ждёт у подъезда с билетами Мишка/, Счастливы, дерзки, шагаем в кино. Может, придумала? – Было давно…

 

Ноктюрн

Когда настанет час Быка, Сверчок отложит скрипку, Укроют небо облака, Своей периной зыбкой, Присядут тени на крыльцо И в ожиданьи утра, Луны прозрачное лицо В туманном перламутре Склонится грустно надо мной И, сна не растревожив, Покинет тёмное окно — Мы чем-то с ней похожи…

 

Ночная птица

Ночная птица прокричит и не отпустит, И перепрятаны ключи от давней грусти, Но возвращаюсь в сотый раз, как в сон под утро, Где я тонула – ты не спас – забыл… как будто… И снова прячу я ключи от давней грусти, Ночная птица замолчит, но не отпустит. И мне наверно повезло, ведь я услышу, Как ночь расправила крыло, взлетев на крышу.

 

Однажды вечером

Из букв слова, из слов ручей, И драмы нет, и только вечер Идёт по Невскому – ничей, Как Челентано безупречен. Сметаю в кучу дребедень, А следом – тень голодной кошкой. Горчит сердечная сирень Однажды в мае под окошком. А помнишь: лето, знойный Рим, И жизнь к ступеням Пантеона, И мы, как ангелы парим Без притяжения Ньютона. И всё же – май. Берёт разбег: И много лет, и много вёсен… …и человек, как человек — Ужасно мил, но так несносен…

 

Оставлю немножко

Оставлю немножко: соленые брызги, смеющийся рот и все повторится в какой-нибудь жизни, в какой-нибудь год, и солнце раскроет ракушечьи створки весеннего дня, и ты прочитаешь от корки до корки, земную меня.

 

Перевязаны тонкой ленточкой

Перевязаны тонкой ленточкой — И духами, какой пустяк, Пахнут, исподволь, письма девочки И не выдохнутся никак. В них дожди не флиртуют с лужами, А снежинки, какой пустяк, Ладят бережно чудо-кружево, На ушанки и грудь зевак, Стонет майской пургой черёмуха… Ах, девчонка, какой пустяк, Безоглядно влюбилась в олуха И не выскажется никак.

 

Предвкушение

Нарисую парусник в штрихах, Это не гордыня, не величье, Но стучится клювиком, по-птичьи, Сердце, как зарянка в лопухах. И тогда держи его, держи — Нет ему, родимому, покоя — Полетит на исповедь прибоя, Медленно считая этажи…

 

Сердце к сердцу катится

Сердце к сердцу катится. Где же моё платьице, Где мои ботиночки — Счастье на картиночке… Нежность к другу хрупкая. Голубь за голубкою Семенит…, милуется — Не тебе я спутница… День за днём, по зернышку Соберу на донышке, Не уйти – распутица. Помоги, Заступница!

 

Это ветер и только

Мы спокойны, забыли о ссоре, И довольны друг другом вполне, Но никак не уляжется море, Поднимает раздор на волне. Неуёмною страстью ликует, К небу тянется множеством крыл, И разбиться о скалы рискует, Подчиняясь восторгу ветрил. Прошепчу: «Это ветер и только, Обещали на завтра тепло…» И взлетает порывисто чёлка, И уже от души отлегло.

 

Этюд

О чём вы, люди? Жизнь вечностью не будет И счастия на блюде Вам здесь не поднесут — За ним шагать устало, А если перепало, Закройте «Книгу жалоб», И ангелы вздохнут: – Один пристроен… – Их сразу стало Двое! – Берут в ладони Божественный этюд.»

 

Часть 3. Память

 

Август

Вот так: приходит не спросив, Как старый ностальгический мотив, Уколом в сердце растревожив память. Как раньше, в день рожденья мамин, Всех не сумеет примирить — Почти забыты ваши лица, Но август всё-таки случится, И никогда… нас не простит.

 

Детство звонким мячиком укатится

Детство звонким мячиком укатится — Не успеешь, скроется из глаз… Ты стоишь в простом цветастом платьице Без высокомерий и прикрас. Яблочком по блюдечку пускается И Хранитель за твоим плечом — Письмецо уже лежит и мается, Склеено горячим сургучом. И читать его и перечитывать, (В путь обратный пятятся часы), Как живую летопись пролистывать, Взваливать на совести весы. Где же вы, родные незабвенные, Где же ваши правила внахлёст? И святая правда совершенная, Бороздой от мельничных колёс…

 

И пришла и смотрела внимательно

И пришла… и смотрела внимательно Из-за мутной преграды стекла, Поняла, что должна обязательно Осторожнее быть – не смогла… Облачившись в платок неожиданный, А беретку носила всегда, Ты как ангел неслышный, но видимый, В вещий сон заглянула тогда. Я потом вспоминала нечаянно, Этот взгляд, не мигающих глаз. Безусловной заботой, прикаянной, Ты давала оттуда наказ.

 

Мой старый дом

Так и жили… Во дворе верёвки, Флагами колышется бельё. Руки разогретые в сноровке, Кажется, одним движеньем ловким Соберут простынок громадьё. С дружеским участием рябина Гроздьями стучала по стеклу. Незаметно жизни половина Пролетела стайкой воробьиной, И вослед – воздушный поцелуй. Старый дом исчез за перекрёстком, Растворился в снисхожденьи лет. Как ты поживаешь, друг неброский? Соберу под сердцем отголоски — Немудрёной песенки куплет…

 

Мы делим все на до и после

Мы делим всё на до и после: Что было раньше, что теперь И ждем друзей с надеждой в гости И номер вешаем на дверь. Но нынче случай правит балом, Он ловко рвет тугую нить, Нам остается очень мало На то, чтоб помнить и любить. И нас с тобой, наверно, вспомнят И кто-то, может чуть всплакнёт… Случайный шапочный паломник Цветы к надгробью принесет.

 

Незабываемое

Флоксами пахнет в саду, Сонно качаются ветки. Вспомнилось: как наяву Мама стоит у беседки… Знаю, уже не вернуть Дней подмосковного лета, И не отправиться в путь — Кончились в детство билеты. Флоксами пахнет в саду — Мама их очень любила — Осени сладостный дух. Как же давно это было…

 

«Настоян на дымных закатах…»

Настоян на дымных закатах лиричный сквозил вечерок. Осины в зелёных халатах стояли вдоль белых дорог. Арбузное солнце катилось с нагруженной тучной арбы, на острые брызги разбилось и сумрак вставал на дыбы. Казалось: что все ещё живы, порхают над мамой цветы, и дачных построек массивы раскрыли укропа зонты. …лениво на горках покатых ромашки трепал ветерок, настоян на дымных закатах лиричный сквозил вечерок….

 

«Доснята с кустов черноплодка…»

Доснята с кустов черноплодка. На даче протоплена печь. Не жалует нынче погодка. Пытаясь остатки сберечь Тепла, что сочится из окон, Ложишься под сто одеял. И, в миг, превращаешься в кокон, И, кажется, мир задремал. Летаешь в других измереньях, Сияет на крыльях пыльца. Теперь там разор, запустение… …транзистор и шляпа отца…

 

Ностальгическое

Как себя не уговаривай, Не вернутся голоса, Эти вьюги, эти валенки, Эти добрые глаза. И таких сугробов за зиму Никогда не наметёт, И таких не будет праздников, И подарков в Новый Год. Нам остались только холмики, Фотографии рядком. В тишине московских двориков Плачут ивы за окном. И мелькает нитка памяти, И продёргивает вновь Пожелтевших строчек памятки, Незажившую любовь.

 

Сон

Мы ехали в «Победе» — Кругом леса, леса… Я думала: «Доедем, Полны корзины снеди», И день не угасал. Дед пыхал папироской И вжаривал на газ. Присесть бы под березкой Да чай попить в нахлёстку, Вдали от чуждых глаз. Уклоны и подъёмы, И лета благодать, И радостно такому Шофёру удалому Безмерно доверять. Враз кончилась поездка, Дед высадил народ — Стоим в тени подлеска, Негаданного всплеска Никто не разберёт… Уверенно, в машину, Садясь, как господин, Он кинул через спину: «Нельзя назвать причину, Но дальше – я один»…

 

Тема

Стихи подкрашены разлукой, Непониманьем и тоской И, может быть, вчерашней скукой, Но нахожу себе покой… …и всё же, сердцем прикипела, Своим сиротством давних слёз, Своей душой заиндевелой К стране штрихованных берёз. Где даже к радостным обьятьям Подмешаны крупицы лжи, Где я, всё та же, в детском платье, Считаю в доме этажи И вижу маму на балконе, В горшке красуется цветок, Ещё не вывернут, не сломлен Добра и верности росток…

 

Фотография

Преломленье вечернего света Над кудрявой головкой твоей. Оттого, что не будешь согрета, Прижимаю я снимок нежней. Чесучёвое платье и книга, Сколько лет ты читаешь её… А хохочущий ветер-расстрига Заготовил ажура литьё, Где осенние высветлив дали — Память сердца с годами острей. И торжественен свет, и печален Над кудрявой головкой твоей…

 

Читаю Шаламова

Когда совсем невмоготу, А ночи холоднее мрамора, Отодвигаю маету И открываю книжку – ту, Где можно почитать Шаламова. Там ветра лёгкая рука Записки старые осыпала — Не разгадать, наверняка, Его встречали облака Да птицы дружескими криками. Из тяжелейшей жизни той, Что бременем проклятым выпала, Он принял Музу на постой, Топили печь в глуши лесной И не было другого выбора. И доверительности слов Какие надо доказательства? Найдёшь душе своей покров У светлой заводи стихов От всевозможного предательства.

 

Эшелон на Восток

А был ли выбор, Когда кругом война И поезд на Восток уносит… Теперь уже никто не спросит — А был ли выбор. Когда на полустанке тёмном С больным ребенком на руках И за плечами только страх За жизнь его, А эшелон со стоном Уже качнулся и пошёл, Твой силуэт в ночи теряя… Назавтра будет день, Но жизнь до горечи другая — Сыночка нет, Ведь Бог его нашёл и принял — Он сделал выбор.

 

«И опять за вагонным окном…»

И опять за вагонным окном: Проплывающих станций безличье, Утомлённых людей безразличье Шевелилось кривящимся ртом. Ты не знала, что будет потом, Но уже за крутым поворотом Заждалась лиходейка-судьба, Задувая свечу раньше срока. Ты не знала, что ждёт впереди Обиванье больничных порогов, И как сердце взорвётся в груди, Когда падала доктору в ноги, Умолявшая мужа спасти. А пока за вагонным окном Перепутанных дней вереница, Белым снегом на прядки ложится, Притаившись под чёрным платком.

 

«Вновь весна превратится в надежду…»

Вновь весна превратится в надежду Жизнь идёт обретая итог, Но не будет уже так как прежде — Отгремел эшелон на Восток Всё пройдёт и останутся живы: Старший сын, изболевшийся муж, А война переполненной жилой В небо тянется сотнями душ…

 

Памяти поэта

Я опять возвращаюсь. Знакомые строки. Ухожу, не прощаясь… Как же мы одиноки, недопоняты, спешны — пролесками к небу, не залатанной брешью — ханжам на потребу. Я иду через годы, я с тобой через память, где гудят теплоходы, где зовут огоньками черноморские порты. …где простимся друзьями У последнего борта…

 

Их нет сегодня

И кто тебе толкнёт тугую дверь, Подвинет тапочки и щёлкнет светом? Не связаны заботливым обетом — Их нет сегодня, верь не верь. Там падают остриженные косы, Коричневый кофейник явит свет, А впрочем, и кофейника-то нет, Но есть любовь и вечные вопросы. Шкатулка-окунь плавает в серванте, Туркменский мальчик держит виноград, Фужер гранёный, что светиться рад На скатерти китайской. Перестаньте Играть в кино со мной, в молчанку… Мой сон испорченной шарманкой Опять выходит на парад.

 

Часть 4. Осень

 

А вы помните?

А вы помните, будто недавно: Утром дрожь пробирала сирень, И весенние шёпоты плавно Проникали в заливистый день? Розовел и смущался шиповник, Старый тополь стоял нелюдим, Первый ландыш, как трепетный школьник, Признавался фиалке в любви. А сегодня знакомый художник Размывал на листах акварель, И казалось, что лето возможно, И в душе ликовала свирель. Но сентябрь с неизменной усмешкой Проливал золотую печаль, Раскраснелась во мху сыроежка И кружил незапамятный вальс…

 

Аллеи

Печальный сумрак, гладкие аллеи, Здесь время замедляет бег, Стремительно промчавшейся недели, Как будто не было и след ее растаял, Свиристели устроили привычный свой ночлег, Здесь тишину лелеет вечер, И елей бархатные свечи, как от напастей оберег…

 

Безвременье

Беспомощно проваливаюсь в сон, Где люди греют ноги словно цапли, Вьют гнёзда из обрывков серой пакли И медленно шагают в унисон. Продуманы движенья. Вдоль спины — Уже не крылья, скомканные перья. И нет былого в голосе доверья, И нет ни состраданья, ни вины. Безвременье рождает тусклый свет. Но отчего они не видят солнца? Липучками для мух блестят оконца И яблони роняют пустоцвет. Беспомощно проваливаюсь в сон, Смахнуть стараясь липкую тревогу. Пред выходом присяду на дорогу И явью будет след мой занесён.

 

Бывают облака

Бывают облака высокого полёта, Но кажется, они по озеру плывут. Как чудо-корабли уносят вдаль кого-то, Задраены трюма и выверен маршрут. Швартуются легко у старого причала. Уже устала ждать, грустит на берегу /Солёная от слёз, всё лето горевала/, Компания друзей в компании подруг. И я прощу себе смешное фантазёрство, Улыбкой проводив последний караван. У осени подчас чудеснейшее свойство — Вернётся жаркий день и верится в обман…

 

Вечернее

Придти, остановиться, замереть. Ногами осязать морскую пену. Заката торжествующая медь Спешит на сцену. Отдать на растерзание ветрам Дневных забот бессмысленную ношу. А море как партер по вечерам, На театр похоже. Волнуются и радостно кипят, Шумят ряды зелёными волнами. И шёлковые юбки шелестят Перед глазами.

 

Дожди

Осень, ночь мрачнеет, Вышли на аллею Шастать длинноногие дожди. Стерегут добычу — Заплутавших птичек, Зонтик прижимающих к груди. Просят о расплате, Бесполезно тратят Кладезь расплескавшихся небес — Пленницы по лужам Плавно в танце кружат, Словно исполняют полонез… Стылые шальные — Росчерки косые, Что же вам не спится по ночам? И поют надрывно В горе неизбывном И скользят по девичьим плечам…

 

Зарисовка

Август с улыбкой позднею Сонно качал на волне Небо солёное звёздное Бисером на полотне. Ковш задремавшей медведицы Полнится зыбкой водой. Душно – не спится, не бредится. Лодку причалил прибой. Лето стремится в запасники, Красок бледнеют мазки, Лунные светятся часики — Всё, от модерна до классики, Спит.

 

Лето уходит

Лето нахохлилось, лето уходит. Спит у причала старик-пароходик, Крыльями бьют оголтелые чайки, Шустрых мальчишек шкодливые стайки Пробуют воду худыми ногами, Ходит карась золотыми кругами, Косы понурили бледные ивы — Лето уходит… неторопливо… И не оглянется – гордая дама. Вот ведь какая, мой друг, мелодрама!

 

Минорное

Птицы строчками, многоточием режут серого неба слои. Как-то лето прошло между прочим, прихватив обещанья свои. Кто там видится за перекрёстком, зябнет жёлтой косынки узор? Это в белой рубашке берёзка — расписной конаковский фарфор. …а стихи в пожелтевшей тетрадке перечитаны тысячу раз… Те, что я написала украдкой — не про нас…

 

Настроение

Когда спокойно и легко, А время выскользнуло ниткой: Ансамбли пухлых мотыльков Несут к цветам смычки и скрипки, Волнуясь, лиственный навес Начертит символы и ноты, Закружит вальсом до-диез, Удод расправив ирокез, В смущеньи завершит охоту… Ещё по-летнему пестры, Вплетая солнечные блики, Ковры настурций многоликих Зажгут весёлые костры.

 

Осеннее настроение

Меняется парка знакомая повесть, Вечернее солнце ныряет в пруду. Возьму передышку, забуду про совесть, Её не развесишь у всех на виду. Уйти от насмешек – пустая затея. По зеркалу – уток скользит триолет. В полёт отпускаю бумажного змея, И нет мне покоя на старости лет… Подхвачена ветром пустая бравада, /какой-то чудной из меня трубадур/ И не отвести изумлённого взгляда — Как солнце под вечер ныряет в пруду.

 

Осеннее

Уже сачком не уловить В деталях дня улыбку лета. Росой холодного рассвета Осенний храм позолотить Выходит осень, Между дел, Собрав крыжовника остатки. Играет ветер с ивой в прятки, Спонтанно тополь поржавел… Но пламенеет георгин — Назло дождям и непогоде, И увядающей природе Поёт Величественный гимн.

 

Осенние фантазии

У шаровидных ив, как перья страусов листы… Трепещут. Досадно им, они уже не блещут, Смиренно ожидая часа своего. И кажется, Нет в мире ничего, Что их спасти могло… Но вот, уже и солнышку конец, Его заволокло. Осенняя картина изменилась разом, Всё стало, вдруг, обычно глазу И фантазировать желание прошло…

 

Осенний фрагмент

…так поздней осени туман звучит невидимою скрипкой — и полувзгляд, полуулыбку дарит промозглый «музыкант»… И отрываясь от забот, махнёшь прохожим виновато, что дел у них невпроворот — им не до тётенек крылатых, не до сомнительных красот… И вот летишь, /сказать смешно/ — сама себе, наверно, снишься — не важно, где ты приземлишься, и где взлетела – всё равно…

 

Осенняя элегия

Вот и лето отторгла осень — Несминаем лежит рассвет. Отчего же так сердце просит То, чего и в помине нет? Нежной завязью облетело, С первым холодом унялось — Недосказанная новелла, Недошедший к обеду гость… А вчера ещё, помнишь, вишни Оседали до самых трав И галдели птенцы под крышей? Мы смотрели, носы задрав, Как настойчиво и любовно Их учили встремляться в жизнь — Наслаждаться полётом пробным И закладывать виражи… Неизбежно листвой заносит Благоденствие тех побед. Отчего же так сердце просит То, чего и в помине нет?

 

Осень

Ищет осень день вчерашний Вдоль ухабистых дорог, А над лесом и над пашней Птиц прощальный говорок. Стынут воды жёлтым зельем — Жадно к чаше припадёт: И развеется похмелье, И заплачет, и уйдёт…

 

Отчаливает лето

…не сложит аккуратно, насыплет кое-как… Листов поблекших пятна приклеит на пиджак, отбросив этикеты… …и, что не говори, отчаливает лето вчерашним визави. Быть не святым, не грешным ему не суждено, паломником нездешним сбежит через окно. …последние минутки, ещё один денёк… Вплетает незабудки В желтеющий венок.

 

Первый снег

Облетели нарядные шали, Обнажили ключицы дерев. Что ветра тёмной ночью украли, Разбросали с утра во дворе. Но, как водится, старую сказку Ожидает счастливый конец — По волшебному взмаху указки Героини идут под венец… Снег на кронах лежит и не тает, Нарисованный светлым штрихом. Предосенняя повесть былая В междустрочье лежит золотом. ………… Всё что есть раздала без остатка. Вышло время о прошлом жалеть — Будто, в мутное зеркало в святки, Задыхаясь, до жути смотреть.

 

Рыбак

Похож на бравый памятник, Ломая камыши, Стоит у речки праведник, Глотающий аршин. Стоит и не шевелится Надзорный поплавка. Казалось бы, безделица! Вода для котелка, Костёрчик, внук наладивший — Уж больно хороши… А тот уснул намаявшись И руки, как ерши.

 

Рыбаки

Мы с Петром ловили рыбу, Любовались на рассвет. Я скрывал свою обиду — Мне карась послал «привет», А старался что есть мочи, Примеряя червяка. Может, он сосисок хочет? Жду до нового клевка. Вот поймать бы судака, Нацеплю-ка паука!

 

Сентябрь

Бабье лето, роняет осина Экзотический жёлтый цвет, Липнет к вороту паутина, Как соседки досужий навет, Горький запах пьянит и дразнит, Упоительна Странность тепла — Развлекался сентябрь-проказник, Осень фору ему дала. Улыбайся, наивный мальчик, Хулигань всем ветрам назло! …и случайно расцвел одуванчик, Видно, голову припекло…

 

Тянет в небо

Идёшь, под ногами листья, А тянет в небо… И время, с повадкой рыси, Рисует ребус. Загвоздка в начальной букве — Пустые клетки. Купаешь в святом безумстве Идей расцветки. А Завтра уже настало — Плетёшься следом, Но этого зверски мало И тянет в небо…

 

Цейтнот

Вокзалы, витрины, промокшие спины, Зонты парашютами – прямо и мимо, Легко обгоняя машины и лужи — Мой пасмурный город хрипит и простужен. А я, как в плену у злосчастной дилеммы, Поэтому просто куплю хризантемы, Легко обгоняя машины и лужи — Поеду в метро на торжественный ужин…

 

Часть 5. Зима

 

А сегодня пришла зима

А сегодня пришла зима. Снега – полные закрома. И последние полыньи Замурованы и ничьи. Ивы голые смотрят в лёд. Кто их замуж таких возьмёт? Да и в светлом моём дому Нынче праздники ни к чему. Прячет валенки домовой, Молчаливым сопит слугой, Чует ворога за версту. Я крылечка не обмету, Будто нету меня, ушла… И дорога – белым-бела.

 

В морозных дымах

В морозных дымах перезвоны. Засмотришься, /режет глаза/, На снег залежалый и томный. И зимней дороги зигзаг Бежит нескончаемой стрелкой, Торопится, тянет вперёд. И время, как шустрая белка, Проворно в объятья берёт. И хочется верить, что скоро Придёт, обескровив беду, Весна в соловьиных дозорах. И липа в янтарном меду Окутает тёплым звучанием Ожившей от спячки пчелы. Как трепетны эти желания, Как признаки счастья малы…

 

Вспоминаю

Мне себя не собрать по крупицам, Закатилась, как солнца гранат. И упрямые красные птицы В леденеющих ветках дрожат. Что мне их колдовское бренчание. Осыпают на снег семена. Помню имя. Не помню названия — Эта улица расселена. И, наверно, не я, а другая… Вдоль обрывков распухших афиш, Мой растрёпанный зонтик взлетает. Ты с букетиком красным стоишь.

 

Желаю тишины

Желаю тишины. Нет скрипа половиц. Летит на землю снег, устав от непогоды. И вывернув крыла, галдящий ворох птиц раскапывает снедь. Мешками пешеходы ползут по мостовой, скрывая естество под тяжестью пальто, по прихоти природы. Унылые кусты под рваною листвой хоронят тайный смысл беспомощной надежды. …«а шарик улетел» — звук песенки простой… Иных уж нет, зима, а мы всё те же… те же…

 

Зимнее

Была не горделива, застенчива, тиха — Свекровушки сварливой недельная сноха, Клонилась низко в ноги, попасть хотела в лад, Стояла на пороге, принять боясь «уклад». Но время пролетело – освоилась, Бог дал, И выпустила смело в неё пурги запал. Теперь Она хозяйка, дорожки побелив, Играет без утайки Рождественский мотив.

 

Как рождается сказка

Там, откуда приходят морозы — В белых клетках притихли дрозды, Винограда упрямые лозы, Как хрустальные капли воды. Снег бликует на шишках и розах, На мундирах бумажных солдат. Балеринки в немыслимых позах, В реверансах склонившись дрожат. Позолотой сверкают орехи, Пуансеттии теплится куст, Бедный рыцарь срывает доспехи, Обезумев в сиянии бус. И Щелкунчик блеснёт рукоятью, Только тронь, запоют бубенцы, И осыпется иней на платье, И откроют ворота дворцы — Дед мороз выезжает в салазках… Так рождается зимняя сказка…

 

Какая странная луна

Какая странная луна — Ковш, опрокинутое блюдце… И звёзды, падая, смеются — Какая странная луна. На ней рисуют письмена, Зимой заточенные ветки, Но лик рассеян, и она, С трудом угадывает метки. Какая странная луна… Её нарядят облака, Как несравненную невесту, Вернут в покои, а пока — Неуловимы вздохи, жесты, И улыбается Слегка…..

 

Канун

Нет снега чистоты, За моросью проворно Бежит декабрь стыдясь резиновых сапог. Холст неба приостыл. Звучит финал минорно. На грязных мостовых бесснежный эпилог. Редеет нотный стан На проводах и ветках, Сдуваемые в прах теснятся сизари. Ликующий орган Порывистого ветра Хоралом напоёт былые декабри… Зима заголосит Блаженною старухой И станет космы рвать на бедной голове. И снег благоволит, Залепит завирухой, И снова Рождество случится на Земле.

 

Когда

Когда ты устанешь от важности дел, Закроешь собою окно, И вдруг обнаружишь, что снег полетел, Как в сказочном детском кино. А мысли найдут затерявшийся след За тысячью сроков и миль. Невольно, подступит под горло ответ, Что тех кого любишь, давно уже нет, Сменились: и мода, и стиль. Сменился пузатый добряк-телефон, Кастрюльного цвета авт`о, И время, где мама кроила шифон, К зиме лицевала пальто. Отец – в портупее, в больших сапогах, Кокарда горит, как звезда. И всё это рядом, в ближайших шагах! Но ты опоздал – навсегда….

 

Мимолетное

…и вдруг поняла, что всё не со зла, а так – безразличию вторя… Огарок свечи, обмылок тепла, Качается кошка на шторе. И, чтобы в окне увидеть просвет, Я кошку беру на колени. И нет суеты, и горечи нет. И восемь летящих оленей…

 

Мой светлый отрок

Мой светлый отрок, снег ноябрьский, Ты так лукав и невесом. Найди сквозь свет родимый дом И в дверь ворвись по-самозвански. С тобой делю свою печаль И утреннюю неизбежность. И нецелованную снежность, Как целомудренный миндаль.

 

Новогоднее утро

Нежно-нежно, тихо-тихо Под окном скрипит снежок, Утро сонною зайчихой Заберётся на порог. Вкусно пахнет пирогами, Самовар смешно чихнёт, Серебристыми боками, Уморительно качнёт. Вся семья гурьбой весёлой Соберется за столом — Заиграет радиола, Улыбнётся спящий дом. В небе шустрые снежинки Закрутили кутерьму, И меняем мы пластинки, И танцуем «Помпадур»…

 

Пасмурное

Небо на крышах и ниже. Путают ноги, скользя. День не становится ближе И по-другому нельзя. Он, как промокшая тайна — Выжмешь и слезы ручьём. Тщетно. Становишься крайней. И разговор ни о чём. Синие зимние птицы Где-то застряли в пути. Сердце – усталым возницей Кратко зажато в горсти. И задыхаясь, и вторя, Хлёсткого ветра слова Тянут на грязном декоре Хвойных гирлянд рукава.

 

Прощай, високосный

Прощай, високосный, негодный несносный, прошитый осенним дождём! Катил потихоньку фургончик бесхозный — кому-то: и крыша, и дом. И в этом фургоне смеялись и пели, плели трудных дней решето. И, в шутку сказать, докатились до цели, себя осеняя крестом. Так что же вы, братцы, пора расставаться и бодро стремиться вперёд. Часы поспешают к отметке двенадцать. Встречайте, идёт Новый Год!

 

Путник

И медленный свет прилипает На кожу встревоженных век. И, видно, снежинки не знают, Что всё ещё жив человек. Ему, упомянутым ночью, Брести по снегам наугад, И мысли впиваются прочно, Что он не вернётся назад. Что он, как пробитая лодка, Собака бегущая прочь, А следом безумная тётка — Метели косматая дочь. Ему бы немного доверья И малую каплю тепла. Он думал, что вышел за двери, Но память его подвела.

 

Рождественский сон

Укрылись ноги, руки… реки И мысли сонно улеглись. Спят безмятежно человеки, Во снах взмывая смело в высь. Уже свободны, безмятежны, Им подчиняется предел, Где Рождество, и белоснежность, И тихий Ангел пролетел. Любой становится собою, Оставив путы на земле, Ныряет в небо головою Или промчится на коне… И детских мечт тугую связку Берёт в охапку каждый раз, Когда летит карета в сказку И не когда-нибудь – сейчас! Храните миг проникновенный И говорите о любви, Простой народ и люд почтенный, И всех вас Бог благослави!

 

Снег

В полголоса, в полшёпота Летит на плечи снег. Иду тропой нетоптаной, Как снежный человек. По белому фарватеру На чёрных парусах Ворона, вроде катера, Летит на всех парах… Накинула на плечики Торжественный тиар — Находка для разведчика. В ответ несётся: «Кар!». Кому тепло и песенно, Голодному не друг. Намедни завтрак съеденный — Просроченный продукт. Спешит домой безропотно Мой снежный человек. В полголоса, в полшёпота Летит на плечи снег.

 

Целый день метались тучи

Целый день метались тучи Очумевшие в бреду И высматривали лучших — Самых лучших на беду. Накрывали дымным телом С потрохами, с головой И швыряли между делом По студёной мостовой. Распростёртые объятия, Грязью выкрашенный лёд И зима в промокшем платье Полупьяная бредёт…

 

Аллегория

Сменив сердечную печаль На легкомысленную радость, Метель просыпалась в распадок, Ей снился любящий февраль. И что с того: что уже круг, Что раньше – солнце, позже – вечер, Что прежний Мир недолговечен, Но ты от счастья близорук. И ловишь краски и слова, Восторгом суть переиначив. И день младенцу равнозначен И улыбается… едва…..

 

Февральский сюжет

Сутулятся вяза замшелые ветки. В них пресное солнце затеет игру. Смеются, морщинясь под снегом ранетки, Приняв перекрестие яблонных рук… Хочу рассказать о подсмотренном чуде, Но голос предательски сходит на нет. А парк, между тем, неказист и безлюден — Простой, до смешного, сюжет. Здесь днём по-весеннему плавится сахар Слоистых сугробов. Влажнеет асфальт. И снежная баба меняет рубаху На серую рваную шаль.

 

Часть 6. Весна

 

Ах, ночь

Ах, ночь! Расплылся пудинг шоколадный, мороженого шариком блестит Луна и тысячью лампадок нависли звёзды. Гомон возвестит, цикад звенящих, что готовит лето прощального наряда антураж: хрустящих листьев эполеты, уже заносит ногу в экипаж. И к осени склоняются поэты…

 

Верба

На откосах снег как сахар И оплавились следы, Наполняет свежий запах Перепаханные льды И в подсиненное небо, Что бывает лишь весной, Смотрит тоненькая верба, Не поломана тобой.

 

Весеннее

Разогнав февральские метели, Утомив заснеженность полей, Солнце в разноцветной карусели Закружило стаи журавлей. Только в шумной сутолоке вёсен Понимаешь жизни правоту, Постигая синь озёрных плёсов, Неподвластных Божьему суду.

 

Весна

Отшумит, отгуляет притворщица, Разбросает серёжки в саду. – Что задумалась, заговорщица, Или ты с собой не в ладу? А шептала под утро признания И стучала в окошко не раз, Не назначишь теперь свидания, Как на ярмарку – напоказ. Не сердись, всё тебе отпустится, Что за прок собирать грехи. И отплачется и отлюбится, Перемелется наша жизнь…

 

Как хорошо мечтать под дождь

Как хорошо мечтать под дождь, Когда плохое настроенье, Обнимет нежно невезенье, Как хорошо мечтать под дождь. На мокрых улицах Надежд Гудят, как улей перекрёстки, И солнца рваные полоски На мокрых улицах Надежд. Но зреет почками Весна, Ей по плечу любое чудо — Прорвётся стылая запруда, Ведь зреет почками Весна! Я верю, что случится так, Иначе просто быть не может — Мечты на ласточек похожи, Я верю, что случится так. Как хорошо мечтать под дождь, Решать вселенскую задачу, Как мне найти свою удачу, Об этом мне расскажет дождь…

 

Летнее

В ритме вальса закружится пух, Тополиные лёгкие ситцы. Загадаю и лето приснится. Где как в детстве: считаешь до двух, Разбежишься, с горы и в песок, Смех, мелькают цветы, сарафаны, От конфет распухают карманы… Мне б туда Заглянуть На часок.

 

Лето

Солнце стелет покрывало Разнотравья и цветов: Синим, розовым и алым — Арабески лепестков. Воздух полнится жужжаньем, Зов кукушки – ворожбой, Приглашает на свиданье Посмеяться над судьбой. Накукует полный короб, Столь попробуй проживи! …лучше я уеду в город, Мне покой необходим…

 

Ливень

Он сначала плакал понемножку, Незаметно перешёл на вой — Струями стекали по окошку, Слёзы, умиляя чистотой. И была в них искренность и радость, Что нашёл возможность оправдать: Творческий небесный беспорядок — Ливня неземную благодать…

 

Лунное

Доверюсь сонному лучу, Его ленивице-мамаше — Под звёздной россыпью стекляшек Я лунный взгляд перехвачу — Он чист спокоен одинок, Как тайный символ мирозданья, Топорщатся томами зданья, Его скрывая между строк. И станет лодкою постель Качать потрёпанные вирши, И на обугленные крыши Прольётся лета акварель…

 

Март

Ветер сушит, отдуваясь, Неба серое тряпьё, Ходит, важно наклоняясь, Вдоль обочин вороньё. И раздумывать нет смысла, Что повеяло весной — В речке солнышко повисло Золотистою блесной. В тонких росчерках берёзки — Греют белые бока, Им кудрявые причёски Не положены пока. И ещё не ясны – где-то, Мая пряные деньки, Но в заглавии сюжета Мать-и-мачех огоньки.

 

Начало

Ничего не забудется — прежде размывает у кромки песок, где весна в новобрачной одежде проверяет в распев голосок. И на солнечных бликах, украдкой, выпадая в инертный гипноз, мысли строят воздушные замки, как незримые крылья стрекоз. Только свежестью сшитые дали, только жёлтики первых цветов… …вы, наверное, там не бывали, не летели на пик вертикали, не тянули до счастья мостов?

 

Ночной паромщик

Только звёзд отражение, город уснул, Редким гостем приходит сон. Затянув восхожденье, в ночной караул Надевает луна хитон. Как ленивый паромщик вахту несёт, Смотрит вполоборота с высот. Эй, паромщик! Подскажешь брод В те края, где сирень цветёт…

 

Облака

Одно – летело перья растеряв, С обшипанною шейкой тонкой, Второе – растянувшийся удав, Спешил догнать неслушного ребёнка. Панамочка растаяла слегка, Присела на кудрявого барашка. Ах, милые смешные облака, И с ветром в голове, И душу нараспашку…

 

По солнечным знакам

По солнечным знакам, вдоль талой водицы, На крыльях, взлетевшей испуганной птицы, Над старым унылым слежавшимся снегом, Над соснами, век устремлёнными в небо, Лечу, как на праздник, навстречу весне И как херувим улыбаюсь тебе…

 

Разве такое возможно

Долго ли, коротко, ночи и дни Рифмы спасают словес корабли, Их останавливать сложно, Разве такое возможно. Разве возможно спросить у ручья, Как из листа получилась ладья, Смело обходит пороги, Жмётся ивняк тонконогий. Смотрит в протоки сырая ольха, Верба забавно топорщит меха, Дятел спешит к новоселью, Падают стружки под елью. Можно от счастья зажмурить глаза И не пытаться о том рассказать, Или молчать осторожно. Разве такое возможно?

 

Ретро-весна

Пройдут дожди и снег растает, И развернётся первый лист, И подберёт вальсок, вздыхая, На танцплощадке гармонист. До поздней ноченьки девчонки Не разойдутся по домам, А соловьи легки и звонки Затянут трели тут и там. И будут пёстрые косынки Мелькать до первых петухов, Пока мечтательно, в обнимку, Присядут к речке в лёгкой дымке Под нежный шёпот женихов. Иль растворятся в спящих ивах, Заботой их окружены — Наивны, трепетны в порывах, Всю ночь в объятиях весны.

 

Роза

Она была благочестива, Стройна. И тонкий аромат Витал игриво И не смущал, но останавливал. Одна В прозрачном теле вазы. Диво! Так увлекать легко могла — Не взглядом, нет – она светилась, Как капля красного вина…

 

Часть 7. Лимерики

 

«Один дядя из города N-ного…»

Один дядя из города N-ного Попросил приютить его бедного, А остался навек — Он простой человек, Этот дядя из города N-ного.

 

«Генеральша премудрая Роза…»

Генеральша премудрая Роза Любила английскую прозу — И нежно капралу Моэма читала, Генеральша премудрая Роза.

 

«Генеральша солидная Света…»

Генеральша солидная Света Включала в диету лангеты. Стремясь к идеалу, Листала журналы, Генеральша солидная Света.

 

«Бывалый солдат из Коврова…»

Бывалый солдат из Коврова Догнал на дороге корову — Сигналил ей в спину, Наехал на мину, Бывалый солдат из Коврова.

 

«Кубинский солдат Че Гевара…»

Кубинский солдат Че Гевара Любил дорогие сигары И в левом ботинке Носил гельотинку, Кубинский солдат Че Гевара.

 

«Певица из южной Баварии…»

Певица из южной Баварии Под вечер горланила арии. Сказали соседи: «Наверно медведи Терзают певицу Баварии»

 

«Известный певец из Ботсваны…»

Известный певец из Ботсваны Всё утро разучивал гаммы. Должны упредить, Так яростно выть Мог только певец из Ботсваны!

 

«Каждый день азиатский поэт…»

Каждый день азиатский поэт Горсть улиток варил на обед, А лягушки и черви Оставались в резерве — Втихаря ждал невесту поэт.

 

«Вот улитка из домика круглого…»

Вот улитка из домика круглого — Не везёт одеяла лоскутного, А ползёт налегке, Ведь сама в рюкзаке, Та улитка из домика круглого

 

«Большой музыкант из Бердичева…»

Большой музыкант из Бердичева Наслушался пения птичьего, Сказал музыкант: «Вот это талант! Платили б за это наличными.»

 

«Гордясь безрассудным поступком…»

Гордясь безрассудным поступком, Сестра вечно «брякала» трубку. Ну что за сестра, Лечиться пора. Попей валерьянки, голубка!

 

«Один пианист из Ростова…»

Один пианист из Ростова Освоил мычанье коровы, Потом на гулянке Сыграл на тальянке — Погибли от стресса коровы.

 

«Однажды скрипач Михаил…»

Однажды скрипач Михаил Полёт комара повторил, От этого в зале Хлопки раздавались — Все хлопали что было сил.

 

«Одна молодая старушка…»

Одна молодая старушка Взяла кавалера на «мушку» — Струхнул кавалер, Схватил револьвер… Вчера схоронили старушку.

 

«Фартовый моряк из Одессы…»

Фартовый моряк из Одессы Поехал гулять на Пересыпь, Вернулся побитый — Напали бандиты… И що он забыл на Пересыпь?!

 

«Весёлая бабушка в скверике…»

Весёлая бабушка в скверике От скуки писала Лимерики — До слёз хохотала, Ворон распугала — Вороны летели в истерике.

 

«Проворный ефрейтор Иван…»

Проворный ефрейтор Иван Стал чистить трофейный наган: И так расстарался — Без глаза остался… Проворный ефрейтор Иван.

 

«Полковник из города Невеля…»

Полковник из города Невеля Любил читать Канта и Гегеля — Его окрыляет, Когда он читает — Как будто он Маршал из Невеля!

 

«Французский художник Жан Пуриц…»

Французский художник Жан Пуриц [1] Отменно описывал устриц, А ел на мольберте… Тем вракам не верьте — Был нищим художник Жан Пуриц!

 

«Шофёр из российской глубинки…»

Шофёр из российской глубинки Чинил «Жигули» по старинке — Заехал в лесок Менять колесо — На днях у шофёра поминки.

 

«Один молодой кочегар…»

Один молодой кочегар Устроил в котельной пожар: Тушил телогрейкой, Разыскивал лейку — Теперь отмывает загар.

Ссылки

[1] Слово «пуриц» в идише означало человека «корчившего из себя» важную персону, что на самом деле было мыльным пузырем.

Содержание