Вот ведь не успокоится этот шкед, все ему чо-то надо. Именно такие мысли овладевали стариком, когда он спускался с жилого этаж вниз, где звенел колокольчик оповещающий хозяина о позднем посетителе. И хотя дверь была заперта, но у одного разумного был свой ключ. Так оно и было, за барной стойкой сидел Ройс и с каким-то странным блеском в глазах смотрел в окно.

– Дядько, – прошептал он, будто охотник боящийся спугнуть дичь. – Ты слышишь?

Гизма остановился и прислушался. Но кроме шелеста крон, и гульбы ветра в траве, да еще разве что цикад он так ничего и не разобрал.

– Чо, напился?

– Обижаешь, – насупился Ройс. – Я вообще за подвальными принадлежностями.

– От оно как, – протянул старый, уж он-то знал что там у нег Тим в подвале держит. – Ну дело твое. Хоть я и не одобряю. А будь то меня зачем?

– Так я это, – Ройс почесал затылок и запнулся, так всегда было когда он не знал как выразить особо сложную мысль.

– Значит уходишь? – догадался трактирщик.

Паренек кивнул.

– И чо те на месте-то не сидится? – вздохнул Гизмо.

И тут Ройс внимательно на него посмотрел, а потом скорее для себя отметил.

– Так ты действительно не слышишь.

– Да запарил со своими слышишь, не слышишь. Проваливаешь? Так вали.

И трактирщик ушел к себе на верх. Ведь Гизмо как и Добряк не любили прощаться.