Родион ухитрился добраться до дома раньше брата и матери. И поэтому он первым увидел на коврике возле двери… слегка потрёпанного, чуть обиженного, но здорового и невредимого Кешку.

– Нашёлся!! – ахнул Родион, бросил вещи прямо на лестничной клетке и прижал к себе рыжего друга.

Но кот тотчас высвободился и снова спрыгнул на коврик, отогнув лапой край.

Под ковриком лежал какой-то крохотный целлофановый свёрточек, сколотый дамской шпилькой.

Родион нагнулся, взял его и осторожно развернул, бросив грязную шпильку на серые плитки. Внутри виднелся коричневый катышек – сухарик, выявляющий в людях их животные сущности. Или наоборот.

– Кеш, откуда ты это взял? – удивился Родион. – Ну, давай сначала войдём, а потом побеседуем…

Он открыл ключом дверь, впустил Кешку, закинул внутрь свой рюкзак, сменил кроссовки на шлёпанцы, зашёл на кухню, включил чайник и присвистнул: «Ой, а жрать-то нам почти нечего! Я забыл купить даже хлеба. А старый заплесневел. Подождёшь немного, Кешан?»…

Родион снова переобулся и ринулся в магазин, чтоб разжиться хлебом, молоком и картошкой.

У подъезда его окликнула толстая и крикливая, но беззлобная Октябрина Иванна с двенадцатого этажа:

– Родинька, ты случайно не видел нигде такого чёрненького пуделёчка, похожего на мою Карменситу?

С тех пор, как её обожаемая пуделиха умерла от обжорства, несчастная тётка была слегка не в себе и склонна к внезапным истерикам.

– Нет, Октябрина Иванна, – вежливо ответил Родион. – Меня не было тут два дня, а сегодня я никаких пуделёчков не видел.

– Если вдруг встретишь, верни его мне! – взмолилась толстушка. – Он такой… умненький, игривый, забавный, фокусы разные знает, только что не разговаривает… Отзывается на имя Король, Королёк… Наверное, большие псы его напугали – сбежал от меня на бульварчике… Ты узнаешь его – на нём Карменситин ошейник, помнишь, розовый с перламутром.

– Хорошо, – обещал Родион. – Извините, Октябрина Иванна, я спешу в магазин, пока не закрылся, а то дома шаром покати.