Войдя в квартиру, чтобы переодеться, Наташа столкнулась с удручённо-взволнованной матерью.

– Наконец-то! А я уже собиралась тебя разыскивать! – сказала Аэлита Касимовна.

– Мама, в чём дело? Время – всего лишь начало девятого.

– Вот, едва ты ушла, принесли телеграмму… Дедушка твой в больнице, очень плох, он хочет видеть всех нас…

– Что с ним?

– Не знаю. Вряд ли он давал телеграмму сам – вероятно, упросил медсестру или соседку. Если он в реанимации, то с ним так просто не свяжешься – с мобильниками туда не пускают. А телеграмма нужна, чтобы продали без очереди билеты.

– Заказывай. Вылетаем, как только сможем собраться.

– А… папа?..

– Я сейчас еду с Родионом и Лапушкиным к фургону, чтобы вытащить его из этой истории. Надеюсь, вернёмся вместе.

– Когда?

– В лучшем случае – через пару часов. В худшем – возможно, к рассвету. Сейчас я пошлю ему сообщение. Кстати, дай телеграмму, я её отсканирую – она может сильно помочь.

– Я сама, ты пока переодевайся…

Через двадцать минут Наташа уже сидела в машине рядом с Николаем Евгеньевичем. Они вместе заехали за Родионом, который ждал их с тяжёлой сумкой внизу, у подъезда.

Когда он втаскивал переноску на заднее сиденье, из дома вышла Октябрина Иванна с собачкой – чёрненьким пудельком.

«Познакомься, Родинька, это – моя Мальвина!», – с сияющим видом заявила толстушка.

Родион сказал – «Поздравляю. Очень хорошенькая. Извините. Спешу» – и нырнул в салон.

Коробочка с черепахой перекочевала на колени Наташе.

«Знал бы маг», – усмехнулся Родион, – «что он покоится на коленях у Гронта»…