«Я уже второй час говорю вам, что никакой я не аферист! Я – артист, а людям нашего склада свойственна… некоторая безалаберность… Бывает, теряем бумажки, бывает, забываем вовремя выправить… Ну, не любим мы их!»..

Маг Асканий пытался, как мог, убедить капитана Лапушкина в своей полнейшей невинности. Подумаешь, паспорт не обновил! Да в Москве таких ротозеев тысяч сто, наверное, сыщется…

Но служака попался зловредный. С виду вежливый, мягкоголосый, светлоглазый и пухлощёкий, а цепкий и въедливый как гибрид клеща и бульдога. И магия на него никакая не действовала. И лесть его не брала. И к здравому смыслу взывать было бесполезно. Методично перепроверял каждое слово и выуживал из мага всё новые сведения. Позвонил в тот паспортный стол, который выдавал регистрацию. Там подтвердили: гражданин Гроссмагус действительно зарегистрирован в общежитии циркового училища. Временно. Как приглашённый преподаватель. Срок истекает через нескольких дней, в конце учебного года. Потом придётся снова всё оформлять.

– Своего жилья не имеете? Иногородний или иностранец? – продолжал докапываться до истины Лапушкин.

– Я… Мы… – мямлил Асканий, срочно выдумывая, как бы вывернуться, – В общем, должен честно признаться, родом я… из цыган… Вся жизнь – в балаганах, по циркам, гостиницам, вагонам, фургонам…

– То-то вижу, имя-отчество странное. А скажите, Асканий Серенович, кто-нибудь из родных, сослуживцев, знакомых – может подтвердить вашу личность?

– Уж не знаю, кто из коллег сейчас в городе.

– Как не знаете? В цирковом-то училище?

– Ну… Прижали вы меня, капитан. Приглашение сделал один приятель, друг декана. Чтобы было, где голову преклонить. А работать я там не работаю, дело хлопотное, платят мало…

– Фамилия друга?

– Не хочу никого подводить. Не скажу. Хоть пытайте!

– Вы, гражданин дорогой, не путайте милицию с инквизицией.

– А к чему же тогда столь дотошный допрос?

– Не допрос, а пока что беседа. Вы должны понимать: время нынче тревожное, сводки по городу – волосы дыбом встают: то труп в лесопарке, то бомба в кафе, то побоище в доме культуры… Если запросто отпускать всех задержанных с неисправными документами и неясным родом занятий, то пожнём и не те неприятности…

– Я же вам сказал, капитан: я артист! Ну… бывший артист, ныне – мелкий предприниматель…

– А где трудовая книжка? Патент? Мы опять возвращаемся к началу нашего разговора! И, боюсь, гражданин Гроссмагус, вам, похоже, есть, что скрывать!

– Может, договоримся? – прониковенно посмотрел ему в синие очи Асканий.

Лапушкин мгновенно набычился:

– Так. Это что – намекаем на взятку?..

– Что вы! – поднял руки Асканий. – Какие взятки! Напротив, это я хотел попросить вас об одолжении – просто как человек человека.

И добавил медово-бархатным голосом:

– Поверить. Простить. Отпустить… Ну, не в суд же меня, не в тюрьму, не на каторгу – за просроченную бумажку? А?..

Лапушкин почти было поддался искушению гуманизмом (а на самом деле – воздействию магии убеждения), как вдруг у него на столе резко зазвонил телефон.

– Капитан милиции Лапушкин слушает, – официальным голосом отозвался розовощёкий служака. – Как?… Да?.. Вот интересно!.. Сейчас подойду.

Положив трубку, он обратился к Асканию:

– Извините, гражданин Гроссмагус. Придётся вам еще посидеть под замком. В деле появились новые и весьма любопытные обстоятельства.

Маг похолодел и изменился в лице.

Он подумал, что в фургоне вследствие грубого обыска невзначай включился портал, и в его мидонской лаборатории теперь орудует рьяный отряд московских омоновцев.

Нет. До этого, оказалось, пока не дошло.

Но случившееся оказалось не менее странным и скверным.