Капитан милиции Лапушкин сдал дежурство и с чистой совестью покидал отделение. Подозрительный гражданин Гроссмагус был на трое суток помещён под административный арест. За это время Лапушкину надлежало добыть какие-то факты, из которых бы явствовало, что Гроссмагус опасен для общества. Сам Лапушкин чуял это нутром, но пока у него на руках никаких доказательств, кроме неисправного паспорта, не было. Надо было проверить фургон. Однако прежде, чем вызвать следственную бригаду, Лапушкин решил самолично взглянуть на трофеи. Ему втайне мерещилась слава блистательного детектива, фантастический взлёт по служебной лестнице, звонкий чин, большая зарплата, и…

В общем, он взял ордер на обыск и вызвал служебную машину, когда во двор отделения прибежала, запыхавшись, юная девушка. Светленькая, симпатичная, в почти детском платьице с рукавами-фонариками и кружавчиками по подолу. Словно барышня позапрошлого века. В руках у неё ничегошеньки не было – ни сумочки, ни кошелька, ни пластикового пакета. Ни, тем паче, бутылки с пивом или сигареты, которые ныне обычны в холеных пальчиках московских барышень. Это, наверное, и расположило к ней Лапушкина, который терпеть не мог курящих и пьющих девиц и, встречая на улице этакое непотребство, будучи при исполнении служебных обязанностей, сразу спрашивал паспорт, а дальше… по обстоятельствам. Либо брал штраф за распитие алкоголя в общественном месте, либо допытывался, в какой лавочке продали вредоносный товар малолетке, либо вёл в отделение, там отечески увещевал и сдавал под расписку вызванным по телефону родителям.

Эта девушка выглядела как… кукла. Или как Золушка из старинного фильма.

– Гражданин начальник! – бросилась она к нему. – Помогите, пожалуйста!

– Капитан милиции Лапушкин, – взял он под козырек. – Что случилось?

– В парке был такой… зелёный фургон. С этими… зеркалами. Кривыми. Лапушкин оживился:

– Я вас внимательно слушаю. Или хотите пройти в кабинет и оставить письменные показания?

– Нет, – смутилась она. – Дело в том, что я посетила утром тот… аттракцион. Было жарко. И я там оставила… часть одежды.

– Вы хотите сказать, вас вынудили там раздеться?

– Да нет же, нет, ничего подобного, – оскорбилась она. – Я была там одна! И никто меня не вынуждал! Просто внутри было очень душно, а мой… как бы это назвать… кимоно-кардиган – он из тёмного бархата. Вещь дорогая, стильная, мне папа из-за границы привёз… Здесь такую не сыщешь! Меня дома убьют, если выяснится, что я её потеряла. Помогите, а?.. Мне сказали, фургон увезли, но куда – знает только милиция…

– Погодите. Дело было утром, а вспомнили про своё кимоно вы только сейчас?

– Неужели… пропало?..

В её серо-зеленых глазах заблестели хрустальные слёзы.

– Пропасть ничего не могло, – уверенно заявил капитан.

И поскольку была затронута честь мундира, он раскрыл перед нею дверь экипажа:

– Садитесь. Поехали!