Проводив нежданного визитёра, профессор Клейнтойфель решил ещё раз заглянуть к пациенту Гроссмагусу. Как-то слишком уж неожиданно тот перешёл из бредового возбуждения в состояние глубокого сна. Вдруг безалаберная практикантка вколола ему что-то не то или ввела лошадиную дозу амфетамина, от которой можно и окочуриться?..

Поглядев в пуленепробиваемое оконце бокса, Клейнтойфель… ничего не увидел.

Неужели Гроссмагус рухнул с койки и лежал на полу? Или затаился под самой дверью?

«Асканий Серенович, вы меня слышите? Не будете возражать, если я войду и мы по душам побеседуем?» – с елейной доброжелательностью спросил напрягшийся каждой жилкой профессор.

Из бокса раздалось… собачье поскуливание. Что за невидаль! Клейнтойфель нажал на кнопку, открывавшую дверь. Пациента там не было.

А из-под койки выскочил чёрный, давно не стриженый, среднего роста, пудель.

«О-ой!» – схватился Клейнтойфель за сердце и опустился на койку.

Пудель тотчас метнулся за дверь и одним наскоком захлопнул её.

Изнутри она – профессор знал – не открывалась.

«Кто нибудь!! Помогите!! Откройте!!»… – завопил, что есть мочи, Клейнтойфель.

Но к воплям из боксов для буйных в психушке привыкли, и никто на них не реагировал.