«Неразумно бояться того, что неизбежно»

Публий Сир

Когда бортовой компьютер моей капсулы, показал что шлюпка уже находится в ангаре "Архангела", я отстегнул ремни и, подойдя к шлюзу, ввел команду разгерметизации. В нескольких метрах от спасательной капсулы, меня ожидало построение моих друзей, при полном параде, одетых в строго поглаженные мундиры.

– Равняйсь! – прогремел Далон, стоя во главе строя. – Смирно! Равнение на середину!

Затем Нотиван, отчеканивая шаг, направился ко мне.

– Триарий лейтенант Кирэго, – обратился он, отдавая честь, – по приказу легата Совета Акутуса, я передаю вам обязанности и право командира отряда Раптор СКН–7.

– Благодарю, гастат лейтенант Нотиван, – ответил я, отдавая честь, и чтобы до конца соблюсти устав, добавил: – Служу Гирронийской Эносордации.

Это послужило сигналом для Далона и он широкими маршевыми шагами вернулся в строй. Не зная как правильно будет завершить свое посвящение в командиры, я пару мгновений молча простоял перед ними и когда тишина вместе с безмолвными взглядами моих друзей оглушили меня не хуже взрыва, я произнес, стараясь вложить в свои слова все серьезность:

– Гастаты, скажу честно… Это решение легата Совета, оказалось для меня немного неожиданным. Я редко брал командование на себя и считаю, что я не достоин этого. Но несмотря на все эти обстоятельства, я не отказываюсь от этой должности. Командование вверило в мои руки ваши жизни и я сделаю все возможное, чтобы сохранить их! И пусть сейчас идет война и галлы прорвут линию фронта… И пусть весь мир объединиться против нас… И пусть их возглавит хоть сам дьявол, знайте! Все они сильно пожалеют, когда встретят нас! Мы – одно нерушимое целое, мы – одна команда, мы – отряд Раптор! И я костьми лягу, чтобы все так и осталось! – затем я оглядел всех и добавил: – Гастаты, вольно… Разойдись.

Тяжело вздохнув после речи, я с улыбкой посмотрел на отряд. Команда "разойдись" смыла со всех безликие маски военных людей и вновь дала краски каждому присутствующему.

– С прибытием, триарий лейтенант, – сказала Клемия, стараясь сохранить официальный тон и, подойдя поближе, в знак приветствия, с улыбкой протянула руку.

Усмехнувшись, я протянул руку в ответ и сказал:

– Как я понял, я официально распрощался со своими друзьями и повстречал заядлых фанатов строевого устава.

– Нихрена! – весело воскликнул Райн, что послужило своеобразным сигналом, для того чтобы всем обнять меня и поздравить с возвращением.

– Как ты добрался? – спросила Клемия.

– Нашел что-нибудь интересное? – спросил Райн.

– Надеюсь ты не опозорил гвардию, пока летал неизвестно где? – весело пробасил Дрекс.

– Разумеется Арториус уже успел сочинить пару фантастических историй о своих героических похождениях, – произнес Туаглор, своим слегка вибрирующим голосом, как всегда выделяющимся среди прочего гула, стараясь подколоть меня.

– Жив и – хорошо, – коротко сказал Васл и чему-то улыбнулся.

– Наверняка в них есть самый крутой пилот в Космической гвардии! – сказал Эрих, стоя в стороне и попивая кофе, после того как пожал мне руку.

– Ну нет, – ответил Туаглор, – для кофеманов вроде тебя, там нет места, разве что только для отважных товандианцев.

– Настало время увлекательных рассказов! – огласил Райн и указал в сторону лестницы. – Все в кают-компанию!

Между тем «Архангел» вернулся на Землю. После того, как я закончил рассказ, Далон первым задал вопрос:

– Триарий лейтенант, что мы будем делать? Если эксагнистов не смогли уничтожить наши предки, обладая мощным оружием, то что делать нам?

– У нас есть активатор Стоунхенджа, мы используем его, когда корабль эксагнистов будет около Земли.

– Но это же не убьет их, – напомнил Туаглор, – убить их может только телиос, то есть – ты.

– Верно, – ответил я, – поэтому я полечу прямо на их корабль и либо договорюсь о мире, либо убью их предводителя.

– А если убийство предводителя не сработает? – своим низким басом спросил Дрекс.

– На этот случай и на случай моей гибели, у нас есть Стоунхендж.

– А вдруг элнониане ошиблись и эксагнисты вернутся намного раньше? – спросил Туаглор.

– А если мы не сможем найти решения до их возвращения? – спросил Далон. – Если в следующий раз их будет еще больше?

– Выбора у нас нет, – ответил я, – мы будем биться – это единственный выход. Галлы когда-то тоже казались непобедимыми, но мы нашли выход и выиграли войну. Здесь не будет исключений.

– Ты не должен делать это один, – сказал Райн. – Ну, в смысле, лететь на их корабль, мы прикроем тебя.

– Других вариантов нет, мы не знаем с чем там можно столкнуться. Рисковать вами я не собираюсь, тем более вы мне не сможете помочь.

– Какие будут указания, триарий лейтенант? – спросил Далон.

– Отдыхайте. Эксагнисты прибудут завтра. Вы должны будете активировать Стоунхендж по моему сигналу. В ином случае поступайте на свое усмотрение, гастат лейтенант. Главное – это спасти Землю и ее население, ответил я, вставая из-за стола и не услышав более никаких вопросов, добавил: – Вы свободны.

Сидеть на корабле мне не хотелось, вдобавок нужно было съездить до Стоунхенджа и получше осмотреть его. Перед тем как уйти с корабля мне по дороге попался Далон, он никак не мог найти себе место и просто бродил по кораблю.

– Далон, – обратился я к нему, будучи обеспокоенным за его здоровье, – с тобой все в порядке?

– Все в порядке, триарий лейтенант! – ответил он, вытянувшись по правилам.

– Вольно, гастат лейтенант, я хотел поговорить как друзья.

– Я внимательно слушаю, триарий лейтенант, – как ни в чем не бывало ответил Далон.

"Наверное он и хотел такого отношения к себе, когда был командиром" – подумал я, смотря на Нотивана, стоящего передо мной в позе ожидания, держа руки за спиной, как сказано в уставе.

– Назовите причину вашего отстранения от командирской должности, гастат лейтенант, – произнес я, предположив, что только такую форму общения удобно воспринимать Далону.

– Личное пожелание триария легата Совета, Акутуса, триарий лейтенант.

– Может он несправедливо поступил?

– Легат Совета, не может быть несправедлив, – ответил Далон, будто я был один из тех, кто проверяет на предмет неверности к командованию.

– Я хотел услышать мысли друга, возможно произошла ошибка… – предположил я, надеясь, что я все же услышу человеческий ответ.

– Легат Совета, не может ошибаться, триарий лейтенант, – ответил Далон.

– Вы свободны, гастат лейтенант, – с разочарованием ответил я и посмотрел в сторону, устав терпеть строевой вид Далона.

– Есть, триарий лейтенант, – ответил он, отдав честь, а затем ушел.

Спустившись по пандусу, я ощутил удивительно теплый ноябрьский ветер, от чего мне не сразу поверилось в то, что Земля была окутана осенью. Город уже не был таким как прежде, и дело не в том, что все граждане следовали на общественном транспорте к убежищам; мой взгляд на город изменился. Теперь он не казался мне таким уютным и родным, я воспринимал его как часть своего далекого прошлого, которое уже не вернуть.

Сев в городской транспорт, я долетел до своей улицы, маршрут эвакуации проходил мимо моего дома, а через несколько минут я уже стоял около двери своей квартиры. Мне все же хотелось поднести свой палец к ЗООП, но потом я передумал. "Зайду сюда, когда все будет позади" – сказал я себе и пошел обратно к автобусной остановке. По прибытии очередного автобуса, я залез на крышу и уцепился за крепления, последовав примеру гражданских, которым не хватило место в салоне. Когда мы проезжали озеро, по середине которого, на островке, стояло дерево, я спрыгнул с автобуса и с помощью силы поймал себя потоком воды и аккуратно нырнул. Выйдя на берег и сбросив с себя, с помощью силы, всю воду, я направился на север; У-Линзы указывали мне, что Стоунхендж был в той стороне. Огненный закат освещал зеленые холмы и я на миг ощутил себя героем книг, которые я читал, еще до армии: "Через зеленые холмы, в сопровождении заката и легкого ветра, братство держало свой путь в темную страну…". И вот через пол часа я оказался на холме рядом с той удивительной каменной постройкой. Но даже сейчас мне казалось, что это просто груда камней и она не имеет ничего общего с оружием. Обойдя его со всех сторон, я отыскал углубление в одном из камней, подходящее к камню-активатору.

– Достаточно будет просто приложить его? – спросил я в слух сам себя. – А как его нацелить на корабль? По-моему, враг вряд ли зависнет прямо над ним…

– Есть успехи, триарий лейтенант? – внезапно прозвучал за моей спиной знакомый голос.

– Клемия? – с удивлением спросил я и обернулся.

Освещаемая лучами заката, Клемия пришла со стороны солнца, словно ангел в божественном сиянии. Внезапно я почувствовал тот трепет, который охватил меня в момент нашей первой встречи. Место, где я сейчас стоял, будто выдернуло мою душу из течения солдатской службы и позволило наполниться томлением…

– Я прилетела посмотреть на успехи, с этими… – она посмотрела на Стоунхендж и с улыбкой продолжила: – Камнями…

– По-моему, это не единственная причина, по которой ты здесь, так ведь? – неожиданно для самого себя спросил я и сделал шаг на встречу.

Щеки Клемии покрылись легким румянцем, ровно как и кончики ее плокамиа, как будто ударили легкие морозы.

– Да… – сказала она и на миг запнулась, как будто собиралась что-то сказать, но потом почему-то передумала. – Мы надеялись, что есть другой способ остановить эксагнистов.

– Только телиос может убить эксагниста, – продолжил я, направившись к ней навстречу, не понимая почему я это делаю. – Эта пушка лишь перенесет их подальше отсюда, но не уничтожит. Если я договорюсь с ними или убью их предводителя, возможно это их остановит или хотя бы задержит. Но это задание только для меня одного.

– Вас не переубедить, триарий лейтенант? – тихо спросила Клемия и с печалью посмотрела мне в глаза.

– Вы можете погибнуть, гастат мастер-сержант, – ответил я, и подойдя на расстояние вытянутой руки остановился, – такого я не смогу себе простить.

– Вы даже не умеете входить в это состояние, – взволнованно произнесла она, не отрывая взгляда от моих глаз.

– Порой нас ждут испытания, к которым мы не готовы и обстоятельства заставляют нас действовать, – сказал я, не отрывая взгляда, а после мгновения тишины неожиданно спросил: – Клемия, если этот день мог бы стать для тебя последним, что бы ты сделала?

– Говорила бы только правду, – дрожащим голосом, тихо произнесла она.

Ее слова заставили во мне что-то пробудиться. Подобно грозному животному, который проснулся от долгой спячки и издал свой рык. Дыхание мое невольно участилось. Приблизившись к ней, я почувствовал, как сердце мое заколотилось, в горле резко пересохло, а в руках стала проявляться дрожь. Клемия, стоя передо мной в красном мундире, казалась сильной, но вместе с тем и вовсе беззащитной. Она смотрела мне в глаза подобно добровольной жертве, выражая страх и одновременно восхищение.

– С того самого дня, когда ты спасла меня, я стал словно другим… – с трудом прошептал я, словно кто-то посторонний мог это услышать, – Увидев тебя, чаша моей жизни, которая была пуста, наполнилась вином, которое меня опьянило. Когда ты рядом мир вокруг прекрасен. Я очарован… Нет… Я порабощен твоим очарованием. Красота твоя божественна, едва увидев, я заболел тобой навечно…

Клемия, сложив руки на груди, замерев смотрела на меня приоткрыв губы, поражаясь моему откровению, хотя наверное и догадывалась о моих чувствах. На ее сиреневых глазах выступили слезы и подобно маленьким бриллиантам, стали скатываться по ее порозовевшим щекам.

– Я осознал, что смыслом жизни стала – ты. Та, ради которой жизнь по истине мила. Я подвергал себя страшным мучениям, когда молчал. Не знаю что со мной происходит, на что еще ты сможешь, меня сподвигнуть. Знай, я на все готов ради тебя.

– Арторий, я… – с трудом прошептала она, но слезы на миг прервали ее. – Я не знаю что сказать…

– Скажи то, что чувствуешь, – посоветовал я, аккуратно взяв ее за плечи, словно боясь обжечься, – Скажи мне правду.

– Я же наларли… – ответила она, как будто мой выбор пал не на прекрасную богиню, а на отвратительную нищенку, как будто то, кем она была являлось проклятием, затем она зажмурилась, от чего слезы вновь скатились по ее щекам. – Мы ведь разные…

– Я люблю тебя, – сказал я, надеясь, что это сметет все ее сомнения, – ты слышишь?

– Почему сейчас? – с трудом прошептала она. – Ты завтра улетишь и возможно не вернешься, и ты решил сказать мне о своих чувствах только сейчас. Почему? – всхлипывая спросила она.

Ее вопрос, немного унял мой пыл и, воспользовавшись этим, я смог ровным голосом произнести:

– Потому что я отчаянно нуждаюсь в том, кто будет ждать меня.

Ничего не сказав, она молча притянула меня к себе и прильнула к моим губам, а затем обвила руками мою шею. В ответ, обняв ее за талию и прижав к себе, я ощутил беспокойный стук девичьего сердца, которое изо всех сил хотело вырваться. Сладость ее губ заставила мой разум помутиться, я будто оказался в раю – бесконечное блаженство которое всем сулит Бог. Мною овладела неслыханная жажда, которую утолить могла лишь одна Клемия. Как будто пробежав марафон, мы тяжело и часто задышали, друг друга молча обжигая взглядом.

– Второй я подарю тебе, когда вернешься, – сказала она, прислонившись своим лбом к моему.

Флот Космической гвардии прилетел поздно ночью и, выстроившись в боевой порядок, окружив Землю со всех сторон, подобно стальному занавесу, к утру уже был готов к бою; адмиралы и гранд-капитаны объявили повышенную боевую готовность.

Выслав запрос на приватный разговор с легатом Совета, еще в минувший вечер, утром меня разбудило уведомление, что легат Совета выйдет со мной на связь через двадцать минут. Надев гвардейские доспехи, которые заранее почистил, я вышел на связь с легатом Совета.

– Здравия желаю, триарий легат Совета! – отрапортовал я, отдавая честь перед голограммой командующего.

– Здравия желаю, гастат лейтенант, – ответил он и тоже отдал честь.

– Разрешите обратиться, триарий легат Совета.

– Разрешаю, гастат лейтенант.

– Триарий легат Совета, разрешите мне проникнуть на корабль эксагнистов и вступить в контакт с их предводителем. Я либо договорюсь с ним, либо убью.

– Откуда такая уверенность, гастат лейтенант? – спросил легат Совета, который по видимому искренне заинтересовался моим мотивом.

– Исходя из знаний, полученных от древнего архива ушедшей цивилизации, только я могу убить эксагниста.

Легат Совета задумчиво посмотрел в сторону, затем снова на меня и спросил:

– Вы абсолютно уверенны, гастат лейтенант? Вы уверенны, что это говорит не ваша жажда славы?

– Никак нет, триарий легат Совета, я никогда не любил рисковать напрасно.

– Знаю, записи Лимы не раз это доказывали. И то, что вы готовы пожертвовать своей жизнью на благо своей страны. Именно поэтому мы сейчас разговариваем, гастат лейтенант. Вам дано разрешение на вылет, удачи, – после этого он отдал честь и закончил сеанс связи.

"Итак свершилось, теперь дело только за тобой. Никто это не сделает кроме тебя" – подумал я и сделав глубокий вдох, вышел из своей каюты.

– Здравия желаю, триарий лейтенант! – громко заявил Далон, отдавая мне честь стоя на улице, около пандуса "Архангела".

– Здравия желаю, гастат лейтенант, – ответил я, отдавая честь и одновременно спускаясь по пандусу.

– Отличный день, триарий лейтенант, – сказал Далон и взглянул в чистое безоблачное небо.

– Остаетесь за старшего, гастат лейтенант, – сказал я, посмотрев на возвышающийся город, находившийся на линии горизонта, где кончалась военная часть. – Вы полетите к Стоунхенджу и активируете его по моему приказу. Если вы его не дождетесь и посчитаете, что Земле грозит опасность, активируйте оружие когда сочтете нужным.

– Есть, триарий лейтенант, – ответил Далон. – Прикажите построить отряд?

– Да.

Далон отдал честь и быстро побежал на корабль. Через несколько минут отряд Раптор стоял шеренгой на фоне корабля, облаченный в боевую экипировку.

– Гастаты, – начал я, – скажу прямо, возможно это последний момент, когда мы видимся. Я был рад служить с вами, надеюсь…

Но тут мое внимание перехватили яркие зигзаги молний, которые стали появляться один за другим, вонзаясь между зданиями города. Хотя вокруг не было ни облачка, что-то сумело закрыть яркий солнечный свет, подобно туче, отчего вокруг стало сумрачно. Тем временем, зигзаги молний стали появляться все ближе и ближе, они врезались в огромную площадь военной части и оставляли на своем месте…

Они походили на человеческие скелеты, только их кости были черны, как уголь, и покрыты трещинами, откуда пробивалось тусклое темно-зеленое свечение. Подобно плоти, их окружал блуждающий густой черный дым, сдерживаемый как будто стеклом и тем самым образуя рельеф мышечной массы. Лиц у них нельзя было разглядеть, мимолетные очертания иногда проскальзывали, когда дым касался незримой поверхности какой-нибудь части лица, показывая небольшую область лба или челюсти или какой-либо другой части. Но не все они были одинаковы, хотя у них всех тело имело четыре руки, а фигура походила на человеческую. Фрагменты лиц, которые я успел различить, у многих, напоминали товандианцев, наларли и прочие известные расы, а порой и вовсе неизвестные.

Оказавшись на земле они оглядывались по сторонам, подобно хищникам, а затем быстро разбегались в поисках добычи. Едва завидев кого-нибудь по близости, эксагнисты наставляли на того руку и из нее извергалось черное пламя окутывавшее жертву, заставляя ее падать. Спустя несколько мгновений, туман словно проникал в тело и оно начинало медленно подниматься на ноги, совершая резкие, странные движения. Человек начинал оглядываться, как будто впервые оказался здесь, это зрелище выглядело еще более жутко, так как у него пропадали глаза, они исчезали оставляя на своем месте большие дыры пустоты, в которых блуждал черный дым постепенно пожирающий плоть. Существо обращалось против некогда своих друзей и сослуживцев, хладнокровно убивая их.

– Улетайте! – скомандовал я. – Немедленно улетайте – это приказ!

На секунду встав между чувством долга и чувством дружбы, им все же пришлось выполнить мой приказ и покинуть меня, оставляя в этом гиблом месте. Клемия колебалась дольше всех, пока Туаглор не взяв ее за руку, не повел вверх по пандусу, на корабль. Когда "Архангел" поднялся в воздух и улетел прочь из военной части, я надел свой шлем и побежал в сторону космодрома, не взирая на то, что до него было несколько километров. Внезапно передо мной сверкнула молния, заставив остановиться. Эксагнист, увидев меня, повернулся ко мне, судя по формам, который образовывал дым, передо мной была женщина, затем она подошла ко мне и произнесла одновременно несколькими женскими голосами, будто уличила меня в каком-то преступлении:

– Кирэго.

Наставив на меня руку, эксагнист выпустила из нее черный дым, который моментально стал окутывать меня, как огонь охватывает сухой хворост. Вокруг стало темно, как ночью, холод стал сковывать мои мышцы, отчего я подкосился и упал. Но затем дым рассеялся, эксагнист подошла ко мне и наклонившись молвила десятком голосов:

– Он ждет тебя…

После этого я внезапно вновь почувствовал свое тело и вскочил на ноги, эксагнист снова наставила на меня свою руку, но в этот же момент я выставил вперед свои ладони и черный дым принялся кружить вокруг меня. Белое свечение испугало моего врага и заставило его сделать несколько шагов назад, а черный дым рассеялся. Действуя машинально, не концентрируясь на мыслях, я творил неведомые мне до этого приемы, как будто всегда умел их делать.

– Нет! – воскликнула она.

Затем я сжал руки в кулаки и почувствовал, как что-то внутри них, пытается вырваться наружу. Не долго думая, я раскрыл руки по направлению к эксагнисту, от чего ее черная оболочка исчезла, а скелет превратился в прах.

– Триарий лейтенант, вы в порядке? – неожиданно раздался голос водителя небольшой машины.

Ничего не ответив, я сел на место пассажира и сказал:

– Отвези меня на космодром, гастат капрал, немедленно.

– Есть, триарий лейтенант.

Эксагнисты посеяли вокруг хаос и разрушения, то и дело где-то раздавались взрывы и выстрелы; гвардия пыталась сопротивляться непобедимому врагу. Наконец, капрал привез меня к космодрому, где готовилась к отлету еще одна эскадрилья истребителей. Гвардейцы, координирующие взлет, завидев меня на посадочной площадке, быстро подбежали, говоря:

– Извините, триарий лейтенант! Вам сюда нельзя, скоро будет дана команда на взлет!

– Разойдитесь, гастаты, я один из пилотов. У меня разрешение легата Совета.

Гвардейцы переглянулись и затем один из них сказал:

– Извините, я должен это проверить, – после этих слов, он замолчал, видимо связываясь со штабом.

Наконец получив подтверждение, он отдал мне честь и отрапортовал:

– Разрешение получено, триарий лейтенант! Извините за задержку!

Отдав честь в ответ, я бегом направился к отдельно стоящим от эскадрильи кораблям, которые еще не заняли пилоты. После проверки работоспособности моего истребителя, по моим У-Наушникам прозвучал голос:

– Внимание эскадрилья! Всем проверить работоспособность корабля! По готовности завести двигатель! Помните, солдат, вы надежда вашей страны и Совета! Вы хранитель мира и порядка и сегодня вы должны это доказать в бою с очередным врагом! Взлет разрешаю!

Корабли немедленно начали взлет и ровным строем направились прямо в космос, под голос командира эскадрильи:

– Итак, девочки! Сегодня мы сразимся с неизвестным врагом! Знаете что для них дерьмово?! Это то, что они не знают с кем связались! Гвардия многое повидала и уверен, что хуже чем первая межгалактическая война против галлов уже не будет! Сегодня мы зададим трепку ублюдкам, которые решили, что могут потягаться с Космической гвардией!

В космосе гвардейский флот уже обстреливал единственный корабль врага.

Флагман эксагнистов был из неизвестного материала на поверхности которого излучались черные вихри, подобно солнечным вспышкам. Он не имел четких очертаний, пространство вокруг него искажалось, как будто это был раскаленный воздух.

Истребителям приказали начать атаку, и я полетел вперед вместе с остальными.

– Он что издевается? – спросил кто-то по У-Наушникам. – Флот долбит его из всех орудий.

– Эсминцы, давай бомбите его фотонными! – воскликнул один из пилотов, будто его совета спрашивал один из капитанов.

Но фотонные орудия так же не смогли нанести ощутимого вреда, их заряды просто рассеялись около корабля. Враг, увидев на что мы способны, решил сделать ход. Двумя залпами из энергетических орудий, половина Земной эскадрильи исчезла из наших рядов, их поглотил "черный огонь". Но корабли не разлетелись на обломки, большая их часть просто исчезла. Теперь все это походило уже не на бой, а на истребление. Неожиданно ко мне пришло сообщение от Далона:

– Прием, триарий лейтенант, как я понимаю, вам еще не удалось договориться о мире.

– Никак нет, жди моей команды! – ответил я, продолжая направляться к кораблю врага.

▾

– Чего ты тормозишь? – спросил Райн. – Арторий говорил, что нужно поднести этот камень к одному из этих больших!

– Он же должен убить предводителя эксагнистов или договориться с ними! – ответил Далон. – Таков его план.

Вокруг поляны поднялся сильный ветер и начали сгущаться облака, природа будто знала о грядущей опасности.

– Черт подери это не сработает! – воскликнул Райн.

– Отставить, гастат штаб-сержант, – я выполняю приказ.

▴

Тем временем мой корабль почти долетел до флагмана эксагнистов, как неожиданно ко мне обратилась Лима.

– Триарий лейтенант, я зафиксировала необычное излучение которое может повлиять на качество связи.

– Спасибо, – ответил я, – но это меня не остановит.

Внезапно мой истребитель дернуло.

– Попадание в главный двигатель, требуется немедленно посадить корабль!

– Я пытаюсь!

На полной скорости, мой корабль прошел сквозь стены судна эксагнистов и это плавно замедлило полет, дав мне нормально приземлиться.

– На данном судне отсутствует кислород, триарий лейтенант, советую вам здесь не задерживаться.

Заполнив баллоны кислородом до отказа, я выбрался из истребителя и ступил на прозрачный пол из черного силового поля, подсвечиваемого Солнцем. Под моими ступнями загорелся свет, который был чуть ярче чем основной цвет корабля. Все вокруг меня было сделано из силовых полей и когда я прикасался к ним, то в том месте сразу появлялось свечение подстать размеру и форме моего касания. Приложив ладонь к стене корабля, в этом месте сразу появилось свечение, в форме моей ладони. Когда я убрал руку, на стене остался светящийся отпечаток моей руки, а затем он исчез, как и все ранее сделанные мной отпечатки.

Из этого ангара вел единственный выход, и я пошел по нему не известно куда. Пол и стены были подобны самим эксагнистам, черный дым витал вокруг и временами касался их плоскостей. Комната, в которую я в конце концов прибыл, была похожа на пункт управления кораблем. Это было единственное место, где находились какие-то коробки из силовых полей, напоминавшие пульты управления. По центру стояло некое подобие огромного трона, он повернулся, и я увидел, что в нем сидел эксагнист. Внешне он напоминал мужчину, который был крупнее представителей его вида, прибывших на Землю. Посмотрев в мою строну, эксагнист встал и молвил десятком низких голосов:

– Я ждал тебя, Арториус Кирэго! Зови нас Гариндар Вернедз…

– Откуда ты знаешь наш язык? – спросил я, аккуратно осматривая помещение, для возможных путей отступления.

– Нам достаточно взять лишь одного представителя твоего вида, чтобы узнать все что нужно.

– Кто вы такие?

– Мы есть те, кого именуют эксагнистами, мы уже были в этой галактике. По твоему летоисчислению, это было во втором тысячелетии. Мы почти уничтожили все живое на планете Земля, но вы оказались не одни в этой галактике, другие потомки элнониан смогли выжить. Мы не предусмотрели это, но на этот раз мы уничтожим всех в этой галактике и вам никто не поможет возродиться… Сегодня потомкам элнониан придет конец, у нас нет других вариантов.

– Что тебе нужно от нас? Рабы? Ресурсы? – спросил я и поймал себя на ощущении, что кто-то задавал такой вопрос при подобных обстоятельствах.

– Все это естественные потребности примитивных завоевателей, нами же движет иная цель, которую вы не в состоянии осознать. Мы ответим на этот вопрос коротко: два отрицательно.

– Что это означает?

– На объяснение потребуется несколько десятилетий. Мы можем сказать одно – все вы положили начало неизбежного.

– Откуда ты появился?

– Мы пришли из-за горизонта событий, мы вышли из бездны бесконечности и тьмы. Наше существование есть порождение неотвратимого будущего, пришедшего из прошлого.

– Ты говоришь "мы" но на корабле я больше никого не видел.

– Нас больше чем ты можешь вообразить, не существует наименования нашему числу. Мы говорим от имени вечности, от имени вселенной…

– Ты хочешь меня убить, тогда почему я все еще жив?

– Твое уничтожение должно произойти в определенный миг событий вселенной, лишь только тогда мы достигнем своей цели. Сейчас пришло время уничтожения твоей планеты и планет остальных потомков элнониан. Их попытки сохранить свою жизнь обречены, они не смогут нас остановить. Мы несем неотвратимое освобождение вашему виду, избавление от общего проклятия.

– Освобождение!? – воскликнул я. – Ты уничтожаешь нас!

– Ради мира и вашего блага.

– Это не мир! Это истребление!

– Другого выхода у вас нет, вы избраны вселенной и когда придет твой час, ты поймешь нас.

– Ничто в этом мире, не может стоить стольких жизней! – воскликнул я, вытащил пистолет и выпустил всю обойму в Гариндара, все пули пролетели сквозь него и он спросил:

– Ты думаешь ты сможешь убить предвестника судьбы?

Верховный эксагнист наставил на меня свои руки и начал кидать меня в стены комнаты управления. После нескольких ударов, Гариндар кинул меня на пол, я не смог больше двигаться, эксагнист тем временем направился ко мне. Но тут я увидел белое сияние, которое я ждал все это время. Поднявшись на ноги, как ни в чем не бывало, я посмотрел на эксагниста.

– Убив меня, ты обречешь бесконечные жизни на вечные мучения, – невозмутимо произнес Гариндар.

Мое тело сделало кувырок, а затем наставив две руки, начало выпускать белый луч, Гариндар тоже наставил на меня две свои конечности и начал выпускать черный луч. От длительного соединения этой силы произошел взрыв и нас отбросило в разные углы помещения. Неожиданно я снова стал собой и в этот момент мне пришло сообщение от Далона:

– Триарий лейтенант, вы покинули корабль? Они явно готовятся к залпу!

– Нет, я еще не победил эксагниста! – ответил я, ощущая головокружение.

Дальнейших сообщений не последовало.

▾

– Что он ответил? – спросила Клемия, стоя позади Далона.

– Он явно обречен, пора запускать эту установку, – ответил Далон.

– Стой! – воскликнул Туаглор. – Мы должны подождать еще немного.

– Я получил прямой приказ, гастат мастер-сержант, – непоколебимо ответил Далон.

Он поднес мой камень к одному из валунов Стоунхенджа и все камни неожиданно засияли ярким белым лучом, который стремительно направился дугой к кораблю эксагнистов.

▴

На корабле, раздался взрыв и часть тумана около стены рассеялась, образовав пробоину. Гариндар вернулся на свой трон и спокойно произнес:

– Мы будем ждать.

После этого корабль еще раз дернуло, а мои У-Наушники симулировали звук взрыва. Через пробоину флагмана эксагнистов, меня выбросило в открытый космос. Отлетев на большое расстояние я наблюдал как судно разрезал на части яркий белый луч, который непрерывной дугой шел от Земли. Немного дальше, горели эсминцы и линкоры Космической гвардии, издалека казалось, что они тлели словно свечи.

– Внимание, обнаружено повреждение модуля связи, – произнесла Лима.

Затем части корабля эксагнистов начали сжиматься в одну точку, а потом произошел еще один мощный взрыв, после чего корабль эксагнистов окончательно исчез, а меня отбросило еще дальше в темные глубины космоса, еще дальше от Земли и флота.

– Но…