Волк был крупный, с тёмно-серой с пепельным отливом шерстью. Жёлтые глаза внимательно смотрели на меня, изучали мою спину, наполовину скрытую водой, наполовину облепленную длинными волосами, повёрнутое к зверю лицо. Мелькнула мысль, что надо бы проверить, не видно ли из этого положения чего лишнего — хоть я и не стесняюсь обнажённого тела, но факт этот вовсе не означает, что теперь я готова сверкать прелестями перед каждым случайным волком, — однако зверь направился ко мне и беспокойство по поводу внешнего вида благополучно покинуло мою голову. Сердце тревожно ёкнуло, а волк остановился у самой кромки берега, выразительно мотнул головой.

И кто тут стеснительный, спрашивается?

Тем не менее, я послушно отвернулась. Спустя минуту тихий плеск, пришедшая в движение вода и прикосновение человеческих пальцев к моему плечу возвестили, что волк сменил ипостась. Я осторожно обернулась и встретила вопросительный, выжидающий взгляд Кейтена, сидящего позади меня на ровном песчаном дне.

— Привет, — поздоровалась я.

— Привет.

— Как ты меня нашёл? — нет, у меня полно вопросов посодержательнее, и они даже вертелись на языке, только вот вслух я почему-то произнесла лишь этот.

Эх, Дани-Дани!

— По запаху, — мужские пальцы переместились с плеча на спину, медленно провели сверху вниз вдоль позвоночника до начинающихся на пояснице чешуек. — Я теперь каждый день бегаю по берегу реки. Всё надеялся, что однажды застану тебя во время прогулки.

Я снова отвернулась, посмотрела на собственный хвост. Странное дело, но сейчас резко стало неловко и не из-за обнажённой груди, а скорее… вообще. С одной стороны, надо бы радоваться — явился-таки блудный волк и весь к моим услугам. С другой, не покидали непонимание и растерянность из-за всей этой донельзя невнятной ситуации. Да ещё Ланс влез со своей проверкой доморощенной. Тоже мне, ревизор!

— Как дела в «Лепестке»? — полюбопытствовала я в попытке поддержать беседу на необременительную отвлечённую тему.

— Хорошо, — Кейтен говорил негромко, чуть задумчиво, и пальцы его, продолжавшие легко блуждать под водой по моей коже, признаться, отвлекали всё сильнее. — А в королевском замке?

— Своим чередом. Все готовятся к балу, — который через три дня, кстати. И вроде как Кейтен обещал пойти со мной.

— И я должен дать ответ твоему названому брату, — добавил оборотень. Пальцы неспешно поднялись к шее, отводя по пути пряди волос. — Иначе, подозреваю, он не успокоится, а плохие отношения с будущим монархом страны, в которой живёшь и работаешь, мало кому идут на пользу.

Ответ?!

— Это… необязательно, — неуверенно возразила я. — Ланс просто… пошутил. Он вовсе не имел в виду ничего…

— Дани, — мягко перебил Кейтен. — Я сказал, что подумаю, и я подумал.

Аж основание плавника зачесалось от желания узнать, что оборотень там надумал. Но спрашивать не стала.

Из принципа.

— Значит, ты всё-таки придёшь на бал?

— Приду.

Даже не знаю, радоваться или как.

— А я тут почитала о традициях оборотней, — призналась я. И мужская ладонь, массирующая шею, это приятно. Так и хотелось откинуться назад, на Кейтена, окончательно расслабиться и начать эротично постанывать в такт каждому движению.

— И как, много интересного почерпнула? — насмешливо уточнил оборотень.

— Да не то чтобы очень… — я шевельнулась, вывернулась из-под его руки и вновь обернулась. — Я хотела попросить прощения, — выпалила на одном дыхании.

— За что? — в голубых глазах отразилось искреннее недоумение.

— Мне надо было сразу сказать… о том, что я царевна.

— Дани, — Кейтен коснулся моей щеки, погладил, — мы оба хороши, чего уж теперь скрывать. Каждый нашёл, о чём промолчать, хотя не столь и важная и секретная информация была.

— Но я… — всё ж таки не простая русалка, а у людей — да и у нелюдей тоже, — как я заметила, весьма двойственное отношение к особам царской крови.

— Если на то пошло, думаешь, своевременное признание что-нибудь изменило бы? — снова перебил Кейтен.

Не знаю. Разве нет?

— Ты уверовал в предназначение? — нахмурилась я.

— Не уверовал. Но задал вопросы.

— Кому? И какие были ответы?

— Спросил у той, с кого всё началось, что до ответов… — оборотень неопределённо пожал плечами. — Надеюсь, скоро мы их услышим.

Мне казалось, всё началось со встречи на тропе… или нет?

Кейтен потянулся ко мне, поцеловал осторожно. Спустя несколько секунд я отстранилась, развернулась к мужчине. У русалок на смену ипостаси уходит буквально пара мгновений, непривычные наблюдатели обычно едва отмечают момент, когда гибкий чешуйчатый хвост уступает паре человеческих ног, а о более глубоких физиологических изменениях мало кто задумывался.

В первую секунду, как бывало всегда при смене точки опоры, ноги утонули в песке, словно в пуховой перине, увлекая тело куда-то вбок и в воду, но Кейтен обнял меня за талию, удерживая в вертикальном положении. Притянул ближе к себе, а потом и вовсе устроил на своих коленях. Улыбнулся, глядя на моё растерянное лицо, — я видела в его смеющихся глазах отражение собственной мордашки с невесть с чего вспыхнувшими маковым цветом щеками.

Дожила ты, Дани, — взяла и, будто леди юная да трепетная, засмущалась, сидя обнажённой на коленях у голого же мужика. Как будто в первый раз.

— Извини, — сбивчиво пробормотала я, чувствуя себя на редкость неуклюжей и неумелой.

На тропинке, под влиянием моего сумасшедшего порыва, оно как-то лучше было. Прозвучит дико и смешно, но тогда я даже ощущала себя большей хозяйкой положения, чем сейчас.

Или на тропинке мне лишь так показалось, на нервной почве, как говорится?

— Не извиняйся, — Кейтен поцеловал меня снова.

Долго, неспешно и нежно до лёгкого головокружения. Рука, придерживавшая меня за талию, вновь начала блуждать вверх-вниз по спине, я же обняла сама, прижалась теснее, особенно остро ощущая прикосновение кожей к коже. Приподнялась, увязая коленями в песке, и мужская ладонь опустилась на ягодицы, обхватила. Наконец Кейтен чуть отстранился, предоставляя мне возможность сделать нормальный вдох. Ладонь же огладила ягодицы, перебралась на бедро, задержалась там, словно оценивая эту часть тела, и оборотень поцеловал меня в уголок губ. Затем в щёку и возле уха. Я повернула голову, тихо млея от уже знакомого, сладкого чувства предвкушения и удовольствия, чувствуя, как оно собирается внизу живота опаляющим источником.

— Я тоже почитал о традициях русалок, — дыхание щекотнуло шею. — Выяснил пару любопытных моментов.

— Правда? — не то чтобы я очень понимала, к чему это замечание…

Пальцы, скользнувшие на внутреннюю сторону бедра, как-то не способствовали концентрации на теме беседы. Да и вообще на беседах. Тело будто само собой норовило прижаться потеснее, а то и преодолеть тонкую грань, отделяющую от пресловутого условного посвящения в зрелость.

— Правда, — дорожка коротких поцелуев спустилась по шее на плечо, вызывая дрожь по телу и сбивая дыхание. — Значит, поиск претендента, испытание и инициация?

— Ну… вроде того.

— И кто на кого накинулся, в таком случае? — насмешливо уточнил Кейтен.

— Оба, наверное, — предположила я.

Один под влиянием запаха, затуманившего разум и логику, другая в не самом умном и оригинальном порыве. Поступила бы я так же, будь на месте Кейтена кто-то другой, пусть бы и тоже оборотень? Не знаю. Да и не очень хочу знать, если честно. Ни сейчас, ни вообще.

— М-м, оба, говоришь? — пальцы провели по бедру и один коснулся так жаждущей этого точки.

Не сдержавшись, я вздрогнула, выгнулась, а Кейтен второй рукой усадил меня обратно, впился в губы грубоватым, жадным поцелуем. Я с пылом и некоторой неловкостью ответила, инстинктивно шевельнула бедрами, реагируя на лёгкое поглаживающее движение. Жар волной окатил тело, тёплая, прогревшаяся к полудню вода ластилась к коже, усиливая каждое ощущение, заставляя прочувствовать их столь же остро, как и горячее, напряжённое тело мужчины в моих объятиях, его нетерпеливые поцелуи, словно клеймящие меня. И, подчиняясь ему, я послушно откинулась назад, позволяя губам опуститься по шее на грудь. Кончики волос погрузились в воду, расплылись вокруг тёмным ореолом, но я едва обратила на это внимание. Почти похоже на то, что было в первый раз в моей спальне, и одновременно — немного иное. Увереннее, настойчивее, с отчётливым пониманием, что теперь-то дело не закончится неожиданной, головокружительной, но всё-таки прелюдией с последующим бегством объекта. А и к старцу морскому. Я нашла мужчину, выбрала и готова отдать себя.

Возможно, и не только и не столько одно лишь тело…

Внезапное ощущение пальца внутри себя вынудило застыть. Совсем чуть-чуть, не больно и не неприятно, странно только. Я выпрямилась, сама потянулась к губам Кейтена, пробежалась подушечками пальцев по его плечам и спине. Он положил обе ладони на талию, отодвинул меня, поймал мой наверняка несколько рассеянный взгляд. Поцеловал, одновременно приподнимая меня и снова притягивая ближе. Медленно, осторожно опустил и я, не сдержавшись, охнула и попыталась отстраниться. Больно… или, скорее, не то чтобы очень, просто неприятно и почему-то досадно из-за возникшего ощущения дискомфорта. И следующий, словно извиняющийся поцелуй делу не особо помог. К тому же не предполагала я как-то в первый раз быть сверху и за главную. Или не совсем сверху, но всё равно я же только теорию и знаю и вести совершенно не умею!

Ладони скользнули на бёдра, направляя и указывая, и первое движение вышло смешанным, осторожным. Я крепче ухватилась за мужские плечи и опустила ресницы, отдаваясь во власть уверенных рук, позволяя им управлять моим телом. Трепещущая вода вокруг поддерживала, касалась разгорячённой, чувствительной кожи и в какой-то момент я сообразила, что неприятные ощущения то ли уменьшились, то ли отступили на задний план. И когда одна ладонь переместилась на внутреннюю сторону бедра, а палец нашёл жарко пульсирующую плоть и приласкал, стон сам сорвался с моих губ. Движения стали резче, ласка — настойчивее и на мгновение показалось даже, что ещё немного, и от воды, наполненной жаром наших тел, повалит пар. И наконец мир будто взорвался, рассыпался горячими и яркими осколками, мой стон слился со стоном Кейтена. Я замерла в его объятиях, уткнулась лбом в плечо, ощущая, как по телу растеклась волна блаженной неги. Оборотень погладил меня по спине, поцеловал в шею. Я подумала и вовсе поудобнее устроилась на мужском плече.

Определённо, это того стоило. Уж не знаю, как там у среднестатистических человеческих девушек, но мне в моём первом разе понравилось почти всё.

И сколько времени мы вот так просидели в обнимку, молча и не шевелясь, тоже не знаю. Возвращаться в замок не хотелось, как, впрочем, и думать о завтрашнем дне. И о бале. И о Киаран с её претензиями, которые вряд ли куда-то испарились за прошедшее время.

Кейтен первым нарушил уютные посиделки вдвоём, шевельнулся, пустив по только-только успокоившемуся и застывшему зеркалу воды рябь. Аккуратно отвёл длинные пряди от моего лица, посмотрел в глаза.

— А давай никуда не пойдём? — предложила я.

— Останемся прямо здесь? — улыбнулся Кейтен.

— Угу.

— Увы, я не настолько водоплавающее создание.

— Только не говори, что тебе пора на работу, — я неохотно отстранилась.

— Попозже, но да, — подтвердил оборотень.

Побаловались, и хватит.

— Понятно, — я выпрямилась и, отвернувшись, предприняла попытку слезть с колен, однако Кейтен удержал, обняв за талию, коснулся свободной рукой моего подбородка, вынуждая посмотреть ему в лицо.

— Дани, помнишь о вопросах и ответах? — спросил он. — Со дня на день я их узнаю. А даже если и нет, или они меня не удовлетворят, чего я тоже не исключаю, то ответ твоему брату я дам в любом случае. Просто поверь мне, хорошо?

— Хорошо, — кивнула я.

Что ещё мне оставалось делать?

* * *

На помолвку для Люсинды сшили — ясен день, исключительно по настоянию Террены — нечто белое, воздушное и отороченное кружевом. Видеть принцессу в светлом и женственном платье было немного странно и непривычно и, судя по хмурому выражению девичьего лица, сама Люсинда не испытывала особого восторга от необходимости предстать перед будущими подданными одетой, как и положено приличной даме её лет. Как мне рассказывали коренные обитатели замка, помнившие наследницу ещё взбалмошным угловатым подростком, Люсинда и прежде отдавала предпочтение штанам, простым блузкам и безразмерным свитерам. Впрочем, нынче мнение принцессы значения не имело, её задача — не сорвать помолвку, не убить жениха за оставшийся до свадьбы срок, пережить собственно свадьбу с ожидающимся визитом свекра и улыбаться, улыбаться, улыбаться. По крайней мере, на людях.

Я тоже старалась держать лицо, хотя по большей части выходило не очень. Я волновалась, размышляла, накручивала себя и тут же начинала уговаривать успокоиться, набраться терпения и верить Кейтену.

Или не верить, если выяснится, что он, получив от меня желаемое, уже благополучно забыл о моём существовании.

А чего ты хотела, Дани? Мужика нашла, за испытание ароматическое помутнение вполне сойдёт — вон какой стресс оборотень испытал по твоей милости, — секс был, и весьма недурственный на наш неискушённый взгляд, ну а дальше…

Дальше он попросил поверить, и я верила. По крайней мере, пыталась.

В тот день мы на серьёзные темы больше не разговаривали, Кейтен проводил меня до замка, пусть бы ему и пришлось сопровождать меня в звериной ипостаси, а мне — предварительно доплыть до места, где я оставила одежду. Моё возвращение в голом виде, мягко говоря, поняли бы превратно. Тогда же мы и расстались, и с тех пор вестей от Кейтена не было.

Оставшиеся до помолвки дни пролетели быстро. На полдень назначили торжественную поездку Ланса и Люсинды по главным городским улицам, дабы подданные лично убедились, как будущие молодожёны счастливы и горды осознанием скорого бракосочетания. Затем на центральной площади, на специальном установленном и украшенном лентами и цветочными гирляндами помосте молодые люди должны были обменяться символическими заверениями — назвать эти вымученные речи клятвами язык не поворачивался — во взаимной симпатии и обещаниями хранить верность своему слову — которое, строго говоря, давали даже не Ланс и Люсинда, а Теодор и Террена, — до дня свадьбы. После приёма поздравлений и фальшивых улыбок на публику виновники торжества отправлялись обратно в замок, где могли насладиться относительным покоем и посвятить пару часов подготовке к самому балу. Потом всё заново, разве что без нарядного кортежа, помоста и вместо поездки по городу и толпы зевак — променад по бальному залу и высшая аристократия Лазурного королевства. Впрочем, добрая половина простых горожан, по крайней мере, искренне верила в романтический интерес будущих монархов друг к другу, а вот среди лордов и леди, подозреваю, на истинность разыгрываемого представления «повелись» только юные, начитавшиеся романов девицы на выданье. И то не все, поскольку, как я заметила, молодёжь нынче пошла на диво прагматичная.

С кортежем я не поехала, хоть Ланс и уговаривал меня весь вечер накануне. Увы, но брату пора привыкать, что место подле него принадлежит Люсинде и если на первом нашем въезде в город я ещё могла сидеть рядом с принцем и вежливо улыбаться людям, то теперь это должна делать его невеста. Когда я напомнила об этом неизбежном моменте Лансу, брат обиделся и ушёл со словами, что все его, дескать, предают и бросают одного-одинёшенька на растерзание ледяной принцессе, которую и целовать-то совершенно неинтересно.

Зато я спустилась в бальный зал, едва гости начали прибывать, выбрала место, откуда хорошо виден главный вход в помещение, и принялась ждать.

Время шло, гости приезжали и приезжали, рассредоточивались по большому залу, развлекая себя беседами и бесплатной выпивкой. Наконец основной поток иссяк, однако Кейтена среди них я так и не заметила. К гостям вышла королева и Люсинда с Лансем, старательно сохраняющие на лицах безмятежные улыбки. Пришлось покинуть наблюдательный пост и перебраться в первый ряд, поближе к брату — как бы там ни было и чего бы мы с Лансем ни говорили иной раз друг другу в сердцах, но он мне не чужой, и я по-прежнему люблю его и хочу поддержать.

Только всё равно не могла не волноваться из-за Кейтена.

Наверное, если бы оборотень действительно намеревался посетить бал, то уже давно пришёл бы. А если нет, то… то что ж, вполне возможно, Ланс был прав. И каждый из нас получил что хотел. С одной стороны, справедливо. С другой же…

Владычица океана, обидно!

Под выжидающими взорами придворных Террена поставила свою подпись на брачном контракте — тоже символически, поскольку настоящие документы были подписаны и отправлены Теодору ещё неделю назад, — а Ланс и Люсинда повторно обменялись заверениями, скорее проформы ради, нежели из желания кого-либо убедить. Придворные сдержанно зааплодировали и рассыпались в поздравлениях. Я тоже похлопала — вполне искренне, и ободряюще улыбнулась брату. Ланс коротко мне кивнул и я, пользуясь возможностью, тут же обернулась, пытаясь разыскать Кейтена среди полукруга собравшихся.

Безрезультатно.

Может, оборотня не пропустили? Я-то, привыкшая к жизни в королевском замке на правах почётной гостьи, и не подумала, что на его территорию не пускают всех и каждого.

Тогда поздравляю, Дани! Только раньше надо было озаботиться приглашением для Кейтена.

Часть придворных нестройной вереницей потянулась к Лансу и Люсинде, дабы поздравить молодых людей лично, остальные вновь разбрелись по залу. Я отошла в сторонку, перехватила лакея с подносом, полным бокалов с игристым вином, взяла один и выпила половину тары едва ли не залпом. Да и плевать, если опять захмелею. Всё равно не знаю, что предпочтительнее — подозревать Кейтена в недостойном честного мужчины поведении или себя в глупости.

Всё-таки дура ты, Дани.

И надо Аресте и Ариадне, последней из выводка нашего отца, написать, что, так и быть, я не попрала приличий и успела вступить в пору русалочьей зрелости раньше младших сестёр. Пусть хоть кто-то порадуется…

— Дани?

Владычица океана!

Я чуть остатками шампанского не поперхнулась, услышав за спиной такой знакомый и долгожданный голос. Медленно обернулась и увидела Кейтена, аккуратно причёсанного и в элегантном фраке, и трёх женщин позади него. Одну я знала точно — Киаран собственной великолепной персоной. А две другие, старше годами, одна светлоглазая шатенка, вторая платиновая блондинка с карими глаза, удивлённо и с чисто туристическим восторгом поглядывающие по сторонам, были мне незнакомы.

— Кейтен? — растерянно произнесла я, чувствуя себя закоренелой алкоголичкой с этим разнесчастным бокалом в руке.

Как, оказывается, мало надо, чтобы осознать своё падение в бездну пороков и всяких излишеств нехороших.

— Дани, — оборотень шагнул ко мне, подхватил мою свободную конечность, обезоруживающе улыбнулся и повернулся к сопровождающим его женщинам, — позволь представить тебе мою маму, Ривер, и Шерин, мать Киаран и супругу альфы стаи Красных волков.