Диана

— Диана, Диана, — неприятный скрипучий мужской голос настойчиво звал меня, беспардонно выдергивая из царства морфея.

— Фу. Да отстань ты, прилип как банный лист. Сам выспался, вот и дай поспать другим. В холодильнике, что найдешь, твое, как поешь, захлопни дверь. — Язык еле ворочался, а голос звучал как скрипка в руках неумелого мастера. Видать знатно гульнули, во рту, будто кошки нагадили. — И будь другом, принеси попить и таблеточку, а то голова так трещит, — Рука не поднималась, к кровати привязали? — Что за глупые студенческие шутки? — Я резко распахнула глаза и на мгновенье зажмурилась от обилия белого света, окружающего меня, осторожно, оставив одни щелочки, я оценила обстановку. Перед постелью, нависая надо мной и сверля профессиональным взглядом, будто подопытную мышь, расположился невысокого роста, лысеющий мужик в белом халате. Про фитнес центры он, наверное, никогда не слышал, так как пальчики, держащие в руках черную папку, были похожи на сардельки, а халат на откушанном брюшке еле сходился. Престарелый Карлсон, что б его, нос острый, тонкий, как у крысы, а блестящие глазки беспорядочно бегали, пошло сканируя мое тело под тончайшей простынкой, создавая мне еще большую головную боль. Губ на лице в виде шарика с розовыми лоснящимися щечками я не заметила, на их месте расположились тончайшие ниточки, которые он лихорадочно облизывал свои мерзким языком. БЕ. Выколите мне кто-нибудь глаза. На носу у престарелого извращенца роговая оправа с толстенными стеклами, придающая ему вид сумасшедшего ученого. По внешнему виду ему далеко за пятьдесят. Пренеприятнейший тип. Обстановка моего временного пристанища в двадцать квадратных метров напоминала то ли больничную палату, то ли сумасшедший дом для вип-персон. Склоняюсь ко второму, видок у моего врача не для антуража обычной больницы. Стены покрашены в унылые бело-серые тона, справа раздражающий своим писком какой — то аппарат с множеством непонятных кнопок, на мониторе которого постоянно дергалась вверх — вниз зеленая диаграмма. А в дополнении к этому сдвинутому арт-хаусу, торчала куча разнообразных трубок из моего многострадального тела, подсоединенных к капельницам с мутноватым содержимым. Одинокое окошко без штор и жалюзи, небольшой плательный шкаф, раковина. Чисто и отполировано до безобразного блеска, как в инкубаторе. Может, меня похитили пришельцы? Если так, то я очень расстроена. Где же обещанные инопланетные писаные мужчины, которые бы сходили с ума от моего царского величества, ведь если верить книжкам, которые я прочла в далеком юношестве, я должна быть единственной женщиной на их корабле, а от моей красоты у космических аполлонов должно сносить крышу. Где-е-е. Заберите это неудавшееся творение от меня. Откашлявшись и собравши глаза в кучу, я решила выяснить причину своего незапланированного отдыха в этом пятизвездочном отеле, так как мой мозг розовой жижой квакнул из глубин моего котелка, отказываясь выдавать хоть-какую — то информацию по моему запросу.

— Кхм, вы кто, где я и что я тут делаю?

Облизав свои ниточки, пузан присел на краешек кровати, потеснив мою истыканную тушку, взял мою ладонь и начал что — то на ней внимательно разглядывать, при этом поглаживая кожу у запястья своими сосисками. На что последняя отреагировала мгновенным появлением мурашек. Жаль, не обладаю способностью ящериц, они хвосты меняют, я бы сменила кожный покров. Бывает так, впервые вижу человека, вроде ничего плохого мне не сделал, но все внутренние звоночки сигнализируют об опасности. Я осторожно, насколько можно, выпуталась из его сосисочных пальцев, принимая сидячую позу, тяжеловато, но выдержать можно, и не через такое проходили. Оценив общее состояние, пришла к утешительным выводам — жить буду. Легкая, я бы даже сказала наркоманская эйфория, словно меня накачали чем-то запрещенным, отодвигает на задний план жуткое головокружение и головную боль. Вследствие чего, с лица не сходит странноватый улыбчивый оскал. Двинула бы этой заготовке для мужчин, но проведя внутренний диалог с самой собой, поняла, нафиг он мне не нужен. Если короче, меня окутал самый обыкновенный пофигизм. Я бы лучше поспала еще, нет, сначала поела, а потом бы поспала. Поела… поела… мысль предательски утекает и пытается раствориться в тумане. Знаю, что забыла что — то важное. Ах. Да.

— Сколько я провела тут времени? — почти наорала я на врача, и тот испуганно метнулся прочь, но через мгновение взял себя в руки и вместо ожидаемого ответа, достал из кармана черную штуковину, которая впоследствии, оказалась обычным фонариком, и стал светить мне в глаза, проверяя реакцию.

— Странно — пробубнил он себе под нос, нахмурив блестящий лоб. Теперь он походил на шарпея, только эти собачки сама милота, а этот… в общем глаза б мои его больше не видели.

— Твою ж девизию… — и добавив еще пару могучих матерных выражений по — русски, я ввела пузана в культурный шок. Одним движением руки, избавив себя от катетеров, я резко соскочила с постели. Слабость как рукой сняло, руки зачесались от желания двинуть ему для ускорения мозговой деятельности.

— Что-о-о? — глазки пузана максимально расширились, показывая наивысшую степень своего удивления. Единственный плюс, хоть перестал облизываться, дав моим глазам заслуженный отдых.

— Бесишь ты меня. Вот что, — Я, как таран, поперла на струхнувшего дяденьку, при этом, не забывая, для достижения максимального эффекта, указательным пальцем проделывать дырку в его груди, бедняга чуть не навернулся — Вопросы я кому задаю? Бабе Гуте что ли? — Чтобы окончательно добить врача, я взвыла волком и топнула ногой — УУУ. Отвечать, — Побледневший мужик уперся спиной в стену и медленно стек по ней на пол.

— В-в-вы в больнице, Вас вчера привезли, — заикаясь и судорожно вытирая проступивший пот на лбу рукавом халата, наконец — то соизволил ответить мне врач. Даже жалко стало, протянула руку, чтобы помочь встать.

— С-с-спасибо — Он вцепился в мою довольно похудевшую конечность, кряхтя и громко охая, смешно корячась, словно колобок на ножках, грузно встал. Руки нервно обтряхнули несуществующую пыль с халата, теперь же пристальному осмотру подвергался он, и чувствовал себя при этом крайне некомфортно. Моего прямого взгляда пузан явно избегал. Почему так? Спрашивала же по — хорошему, трудно было ответить сразу? Надо было довести меня до белого каления.

— Хорошо хоть не в дурдоме, а то я уже тут навыдумывала, знаете ли. В Зою Космодемьянскую заделались? Даже не спрашивайте кто это, не поймете. Вы народ далекий. У меня там человек скоро падет смертью голодной, пока я тут прохлаждаюсь. А Вы, молчите, не отвечаете. — Покачав головой и сурово погрозив пальцем, я отправилась на поиски зеркала. Искомое нашлось на внутренней дверце платяного шкафа. Что сказать, слов нет, одни маты, как говорится. Кости обтянутые кожей, тьфу. Я теперь похожа на скелета. Единственным плюсом такого преображения — это идеально очерченные скулы, будучи обладательницей хомячьих щек, мне это только снилось. Я не могла себя узнать, вроде бы я, и то же время нет. Мои глаза, некогда обычного серого цвета, теперь огромными озерами выделялись странными вкраплениями лазури, то и дело меняющими свое положение и размер. Брр. Наверное, все же меня накачали медицинскими препаратами с галлюциногенными свойствами, я такого в жизни не встречала. Что там сказал врач? Это как меня угораздило за один день превратиться в это? Не могу вспомнить что было до больницы… Будто пытаешься пробраться сквозь вязкую трясину, но с каждым шагом застреваешь все глубже и глубже. Темнота. Ладно, устрою допрос с пристрастием моему сказочному другу.

— Как вы сказали, привезли меня вчера. Кто привез и почему? — Обратилась я к доктору, уже пришедшему в себя и странно меня разглядывающего, с примесью фанатичной заинтересованности.

— Привезли Вас в районе десяти часов вечера Ваши коллеги. По симптомам у вас сильное физическое истощение, Вы сгорели буквально за пару часов. У вас остановилось сердце на ДЕСЯТЬ МИНУТ, — Пузан как заведенный стал быстро нарезать круги по палате, нервно вскидывая руки, а его голос, с каждым словом стал переходить на более высокие ноты. — Как такое возможно? Это нонсенс.

Э, друг, так я от тебя толком из тебя ничего не вытяну. Положив ему руку на плечо, с усиленным нажимом направила его к постели. Расположив разбушевавшегося врача в сидячем положении, я осталась стоять напротив.

— А теперь успокойтесь. Здесь пострадавшая я, и меня надо успокаивать, а получается, почему — то наоборот, может, вам валерьяночки накапать? Сейчас вы глубоко подышите, и мы продолжим наш разговор. Что ж так с Вами тяжело, — Послушавшись, доктор, с завидными усердием, выполнил все мои ценные рекомендации.

— Диана, понимаете ли Вы, что Ваше сегодняшнее существование — настоящее чудо. Я констатировал смерть после того как, безуспешно откачивал Ваше тело три минуты, в добавок к этому, вся наша аппаратура выходила из строя. Через семь минут Вы совершили глубокий вздох, а затем, приняв сидячее положение, рухнули в обморок. Все показатели стабилизировались, словно Вы провели под курсом интенсивной терапии полгода. На этом чудеса не закончились. Я не смог определить Вашу группу крови. Вы феномен. А Ваши глаза, — Врач соскочил с кровати, вцепился в мои заострившиеся плечи и стал трясти мое хрупкое нутро. Весь дух мне так выбьет.

— Вас необходимо изучить.

Меня? Вот звезданутый старикашка. Да его самого изучить следовало.

— Милый мой друг, — сквозь зубы проговорила я, отмахнувшись от него, как от надоевшей мухи. — Никого ты изучать не будешь. Я тебе не крыса лабораторная. Тебе ЯСНО? А теперь быстро сказал мне, кто меня привел, все пароли и явки. Метнулся, вернул мне мои вещи и шуриком выпустил отсюда, — Изучить, да я его сейчас как изучу. На ленточки пущу его.

— Знаете, Диана, я ведь хотел по-хорошему, — Голос Карлсона стал приобретать стальные нотки, пухлое лицо превратилось в ожесточенную маску. — Я сделаю так, что никто не узнает о Вашем чудесном воскрешении. Все ведь думают, что Вы умерли. — До недавнего времени пугливый безобидный толстяк, злобно расхохотавшись, продолжил. — Нет. Я не такой идиот, чтобы упустить такой прекрасный шанс. Ведь с Вашей помощью я смогу по-настоящему прославиться и стать невероятно богатым. Ваша кровь обладает великолепными свойствами — она в состоянии все излечить. Это я смог узнать всего за пару часов скупых лабораторных исследований, а что же я смогу о ней выяснить, когда Вы будете целиком под моим контролем.

Твою ж мать. Угораздило меня встретить сумасшедшего фанатика.

— Ты не идиот, ты *лядь дебил. Больной извращенный ублюдок. Люди узнают, я буду кричать. Меня будут искать, — Коллеги, точно, я вспомнила, где работаю, их имена. — Стивенсы будут меня искать, это ведь они привезли меня?

— О. Да. Ваши спасители, они так за вас переживали, все трое, я так и не понял, кто в каких отношениях с Вами, но по их виду, я бы сказал, что они все в Вас влюблены. Не мудрено, Вы довольно хорошенькая. Вы бы только видели, как они штурмовали двери реанимационного отделения, пришлось даже охрану вызывать, чтобы их утихомирить. А когда я сообщил им о Вашей смерти, был удивлен их реакцией, честно сказать, такое, я наблюдал впервые, двое из них взвыли, прям как дикие волки. Рвались к Вашему телу. Но я четко объяснил, что они не имеют на это никакого права. А про крик, это Вы зря, только горло надорвете. Вы находитесь в заброшенном крыле психиатрического отделения, сюда никто не забредает, даже если Вас и услышат, не обратят ни какого внимания. Мы иногда практикуем располагать в этом месте особо буйных пациентов, дабы не нарушать общий покой. Выбраться у Вас не получиться. Дверь крепко запирается, а на окнах решетки. По поводу еды, не переживайте, я буду исправно Вас кормить, ванную так уж и быть, открою, как моей самой драгоценной больной, Вы же не подумаете утопиться? — ехидно оскалился доктор.

Вот и как быть в этом случае? Как говорил один знакомый мент, расслабиться и получать удовольствие, только вроде бы в сексуальном плане я его пока ни капельки не интересую. Крови ему моей подавай, дай волю, он меня досуха выкачает, как вампир оголодавший. Что делать? Бежать? Пока не вариант, сил на побег у меня не особо много. В таком состоянии я рухну за первым поворотом. Главное, чтобы он не начал накачивать меня чудотворными препаратами, для укрощения строптивого духа, ведь так недолго и фигушки воробушкам начать показывать, да верить в волшебных розовых пони. В таких случаях, главное не злить похитителя, а наладить с ним психологический контакт. Слезы лить я не собираюсь и панике поддаваться подавно, представлю, что у меня запланированное санаторное лечение, отдохну, в себя приду. Включу прилежную девочку, и за пару дней запомню последовательность его посещений, а там буду действовать по обстановке. Не на ту ты мужик напал, еще пожалеешь, что связался. Ведь мстя моя, будет ужасна и страшна. Русские не сдаются. Настроение взлетело до небесных высот, а внутренняя ведьма, потирая ручки от предстоящей расправы, предвкушено загоготала. Посмотрим, кто кого.

— Ну что, моя драгоценная, сейчас вколем вам немного успокоительного, Вы поспите, придете в себя, свыкнитесь с Вашим новым положением — гаденько усмехнувшийся врач, достал из кармана халата шприц с неизвестным содержимым и медленно направился ко мне. Вскинув руки вверх, попыталась его успокоить и отговорить от этой бредовой затеи. Это если он будет меня постоянно пичкать, чем попало, превращая в овощ, я отсюда долго не смогу выбраться.

— Слушай мужик, погоди маленько. Кстати, как зовут меня, ты знаешь, может, познакомимся? Я хоть и пленная твоя, но обращаться к тебе же нужно будет, мало ли что может понадобиться. — Пузан остановился, задумчиво уставившись в потолок, хитро скосил глаза на меня, потерев жирный подбородок мясными конечностями, хохотнув, выдал

— А что, давайте познакомимся. Джонатан Грин. — Перекормленный озорник, улыбаясь во все тридцать два, ожидал моей следующей реакции. Ошиблись родители с твоим именем, ты не Джон, ты самый натуральный Акакий Мерзкожопонтус, а что, очень даже ничего, идет. Главное не заржать. Сейчас от меня будет зависеть последующее счастливое существование в этом больничном раю. Запихиваем голубушка брезгливость поглубже в одно место и располагаем недоделанного похитителя к себе.

— Джон, бежать я не собираюсь, прекрасно понимая прелесть своего сегодняшнего положения. Тебе ведь кровь моя нужна? — Толстяк утвердительно кивнул — Отлично, представь, пичкая меня разного рода успокоительными и лекарствами, ее чистота и свойства ведь могут пострадать? — Он как болванчик активно закивал. — Давай договоримся, я себя буду прилежно вести, а ты прибереги свой укольчик, для другого случая. Ну что, мир? — И протянула ему руку для дружеского пожатия, он с опаской ответил на доверительный жест. Чувствуя, как еле подрагивают его конечности, я возликовала. Значит боится.

— Хорошо, Диана. Но если Вы хоть раз, нарушите данное мне слово, я наплюю на нашу договоренность, обколю и привяжу к кровати. — На этих словах, он боком попятился к двери, не выпуская меня из поля зрения. В замочной скважине последний раз звонко щелкнул ключ, отрубив меня от реального мира, оставив в полном одиночестве. Ну что, дорогуша, пора придумывать план по спасению?