История государства Российского неразрывно связана с деятельностью спецслужб, роль которых сводилась к обеспечению безопасности страны, а также сменявших друг друга политических систем. Уникальность социокультурного уклада российского общества, изменение внутри- и внешнеполитической ситуации в различные исторические эпохи отводили спецслужбам особое место в системе государственного устройства.
Современная историография, за редким исключением, единый процесс эволюции отечественных спецслужб разделяет на два периода: дореволюционный и советский, рубежом между которыми является 1917 год. Белогвардейские спецслужбы долгое время оставались вне рамок исследований ученых-историков.
Между тем разведка и контрразведка Белого движения занимает особое место в истории отечественных спецслужб. Они возникли в кризисной точке развития общества, когда осуществлявшиеся масштабные преобразования в стране сопровождались высоким уровнем социального напряжения, ломкой прежнего государственного аппарата и рождением новой модели мироустройства. После Октябрьской революции огромная страна при активном вмешательстве иностранных сил была ввергнута в ожесточенную вооруженную борьбу между различными политическими партиями, классами и социальными слоями российского общества. Крупномасштабные военные операции, восстания, мятежи, разведывательно-подрывная деятельность спецслужб, разрушенная экономика создавали угрозы для существования всех государственных образований, возникших на территории развалившейся империи. Для обеспечения безопасности белогвардейских государственных образований были созданы органы разведки и контрразведки — по образу и подобию спецслужб Российской империи. За сравнительно короткий промежуток времени — шесть лет — разведка и контрразведка Белого движения прошли все этапы развития — зарождения, становления, развития, зрелости, упадка — и сошли с исторической сцены вместе со своими создателями — белогвардейскими режимами. Ушли и оказались вычеркнутыми из памяти людской на долгие десятилетия. Победители не были заинтересованы в объективном изучении деятельности белогвардейских спецслужб, подменив серьезные научные исследования пропагандистскими клише, в которых контрразведывательные службы Белого движения представлены лишь репрессивными органами, а сотрудники — отъявленными мерзавцами и палачами, препятствовавшими пролетариату стремительно двигаться навстречу светлому будущему. Как показывают работы ряда историков, в реалиях Гражданской войны все оказалось сложнее. Как теперь известно, наряду с функцией защиты политических режимов деятельность разведки и контрразведки была направлена на сохранение территориальной целостности и суверенитета России как внутри страны, так и на международной арене.
Лидеры Белого движения, считая своим главным врагом большевиков, усилия разведывательных органов направили против Советской России. Но со временем сфера их деятельности значительно расширилась. Объектом внимания стали многие европейские страны, а также Китай, Япония, США, государства, образовавшиеся на территории бывшей Российской империи. Разведслужбы обеспечивали высшее военно-политическое руководство белых режимов информацией военного, политического и экономического характера.
В условиях принимавшего все более масштабный характер военно-политического противостояния большевики занимались сбором информации о белых армиях, вели активную пропаганду и агитацию, поддерживали связь с коммунистическим подпольем с целью подготовки вооруженных восстаний на территориях, контролируемых белогвардейскими правительствами. Ввиду того, что в антисоветском лагере давали о себе знать глубокие политические, социальные и национальные противоречия, повстанческое движение, порожденное в первую очередь недовольством населения социально-экономической политикой белых властей, приоритетным направлением в деятельности белогвардейских контрразведывательных структур стало обеспечение безопасности правящих режимов в политической, финансовой и экономической сферах.
Разграничение между разведкой и контрразведкой, как видами деятельности в тот исторический период, можно провести лишь теоретически. В условиях Гражданской войны разведка иногда добывала сведения, находившиеся в компетенции контрразведывательных структур, и наоборот, контрразведывательные органы периодически поставляли информацию разведывательного характера.
Заметим, что в царской России существовало организационное и функциональное разграничение между разведкой и контрразведкой, с одной стороны, и политическим сыском — с другой. Разведывательные и контрразведывательные подразделения находились в подчинении военного ведомства, а органы внутренней безопасности — МВД. После Февральской революции 1917 года демократические власти предприняли попытку сосредоточить эти функции под эгидой Главного управления Генштаба, но довести задуманное до конца по известным причинам им так и не удалось.
Несмотря на сложную военную и социально-политическую обстановку, белые правительства не смогли отказаться от прежних традиций и сформировали свои спецслужбы по образцу дореволюционных структур, организационно подчинив их военному министерству и Ставке. Параллельно с ними борьбу с государственными преступлениями вели органы внутренних дел. Только на завершающем этапе войны в Крыму и на Дальнем Востоке произошло объединение оперативно-розыскных служб под общим руководством.
Стоявшие во главе антибольшевистского сопротивления генералы не смогли понять, что в условиях Гражданской войны обеспечить безопасность режимов можно лишь мобилизовав все институты государственной власти, каждый из которых должен выполнять свои функции, а спецслужбам в этом случае отводится роль организационного, направляющего и руководящего центра. Лидерам Белого движения так и не удалось сплотить разрозненные политические силы, мобилизовать органы власти для отражения многочисленных угроз. Обеспечение внешней и внутренней безопасности находилось в компетенции организационно разрозненных правительственных и армейских спецслужб, правоохранительных органов, что оказалось явно недостаточно в условиях острого политического и социально-экономического кризиса.
В отличие от белогвардейских правительств, большевики в короткие сроки смогли создать гигантский государственный аппарат, который сыграл главенствующую роль в подавлении политических противников и недовольства масс.
Опыт Гражданской войны показывает, что эффективность обеспечения безопасности страны в условиях политического кризиса и социальной напряженности зависит от слаженной и целенаправленной работы всех институтов власти и общества в целом.
Несмотря на многие различия между самодержавными, белогвардейскими и большевистскими спецслужбами, имеется также и общее — их деятельность была направлена на обеспечение безопасности государства и правящих режимов, а не общества и граждан страны.
Гражданская война закончилась разгромом антибольшевистских армий и, как следствие, падением белогвардейских политических систем. Но в исторической перспективе Белое движение отнюдь не потерпело полного поражения. Оказавшись в изгнании, оно продолжало вести борьбу с Советской Россией.
Неотъемлемой частью противостояния военно-политической эмиграции с большевистским строем становится борьба спецслужб — разведывательно-диверсионных групп и контрразведки Российского общевоинского союза РОВС («Русского общевоинского союза») с органами ОПТУ—НКВД (Объединенным государственным политическим управлением — Народным комиссариатом внутренних дел), проходившая в различных регионах мира. Однако разрабатываемые лидерами белой эмиграции планы организации интервенции против СССР не получили открытой поддержки со стороны ведущих европейских стран, которые вели свои политические игры в отношении Советского Союза. Разведывательные и контрразведывательные структуры РОВСа и других белогвардейских организаций оказались в зависимости от иностранных спецслужб, которые со временем направляли их деятельность в собственных интересах.
За сравнительно короткий промежуток времени (1918—1922) белогвардейскими спецслужбами был накоплен уникальный опыт, который позволяет определить тенденции их развития в различных конкретно-исторических условиях. Во-первых, необходимость в разведывательной и контрразведывательной деятельности остается неизменной при смене власти, проигранной войне и даже при потере государством независимости и территориальной целостности. Во-вторых, жизнеспособность структур обеспечения безопасности в период социальных потрясений зависит от их востребованности государством (политическими организациями, партиями, движениями) и наличия профессионально подготовленных кадров, готовых им служить. В-третьих, спецслужбы, как системы, гибнут или теряют независимость вместе с теми режимами, частью которых они являлись.
Для достижения поставленной цели — комплексного исследования проблем становления, развития и функционирования разведки и контрразведки Белого движения, выявления ее влияния на ход событий 1918—1922 годов — автор обратился к обширной литературе по истории Гражданской войны в России, Белого движения, отечественных и зарубежных спецслужб. Ее системный анализ показывает, что разведка и контрразведка Белого движения в разной степени отражена в отечественной (белогвардейской, советской и российской) историографии, литературе русского зарубежья и исследованиях иностранных историков.
Долгое время историография Белого движения формировалась усилиями двух противоположных лагерей: советского и зарубежного. Только в начале XXI века начала проявляться тенденция к восстановлению единой историографии проблемы.
Первая научная работа, имеющая косвенное отношение к теме данного исследования, была издана в годы Гражданской войны в Сибири участником Белого движения, кадровым разведчиком генерал-майором П.Ф. Рябиковым, который провел «…исследование вопроса об организации, сборе и обработке сведений о противнике…»
Проживавший в эмиграции генерал не мог знать, что чекист С.С. Турло и его соавтор И.П. Залдат в книге «Шпионаж», являвшейся, пожалуй, первым учебным пособием для советских контрразведчиков, много цитируют его труд. Используя наработки своих предшественников, а также обобщив опыт деятельности разведки и контрразведки в годы Гражданской войны, авторы пришли к важному выводу: в целях самосохранения государство должно иметь хорошо организованные, действующие на профессиональной основе спецслужбы. В книге с классовых позиций дается оценка деятельности разведки Белого движения, встречаются рассуждения о том, что в тайной войне нет места для морали.
В 1920-е годы закладывались основы научной разработки различных проблем Гражданской войны. В трудах Н.Е. Какурина и Н.А. Корнатовского дана характеристика антибольшевистского подполья, описаны мероприятия советской власти по его ликвидации, без серьезных доказательств упоминается о связи нелегальных организаций с белогвардейской разведкой.
Второй историографический период (1930-е — середина 1950-х гг.) характеризуется превосходством идеологии над исторической наукой, что находило подтверждение в тенденциозной интерпретации событий Гражданской войны, обвинении белогвардейцев, их скрытых сторонников из числа духовенства, военспецов и пр. Поэтому нельзя назвать случайным издание в 1930 году в серии «Библиотечка воинствующего атеиста» брошюры «Церковь и контрразведка. Контрреволюционная и террористическая деятельность церковников на Юге в годы Гражданской войны». «Специалист по борьбе с религией» Б.П. Кандидов раскрыл различные формы участия духовенства в деятельности деникинских спецслужб. Используя архивные источники, автор показал структуру, организацию, штатную численность контрразведывательных органов, подчиненных штабу главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России (ВСЮР), а методы работы спецслужб — по воспоминаниям советских и белогвардейских участников войны. Вместе с тем в брошюре отсутствует критический анализ фактов, превратно истолкованы слова А.И. Деникина о привлечении на работу в контрразведку чинов бывшего жандармского корпуса.
В третий период (вторая половина 1950-х — 1991 г.) были предприняты попытки преодоления некоторых идеологических стереотипов, однако они не оказали принципиального влияния на историческую науку. Гражданская война также рассматривалась с классовых позиций: победы красных объяснялись превосходством социализма над капитализмом. Белое движение и, разумеется, его спецслужбы по-прежнему оставались вне рамок исследовательского процесса.
В беллетризованных произведениях В.А. Клименко, М.В. Рыбакова, С.З. Острякова и других авторов, прославлявших героизм и доблесть чекистов в борьбе с «контрреволюцией», пересказывались уже известные факты разгрома нелегальных организаций в Москве и Петрограде в 1919 году. Даже выдержавшая четыре издания двухтомная монография Д.Л. Голинкова, в которой антисоветское подполье периода Гражданской войны получило наиболее полное отражение, написана на основе ранее опубликованных материалов. По всей видимости, из-за недостаточной источниковой базы в вышеназванных книгах историки не приводят конкретных доказательств связи подпольных организаций с белогвардейской разведкой. Вместе с тем авторы сходятся во мнении, что заговоры и мятежи «контрреволюцией» готовились при активном участии иностранных спецслужб.
Изучая большевистские подпольные организации, советские исследователи не могли обойти вниманием белогвардейские карательные структуры. Так, И.Ф. Плотников пишет о создании при правительстве А.В. Колчака органов контрразведки, политического сыска и милиции.
Монография историка М.И. Стишова, выполненная на обширной источниковой базе, представляет собой серьезный научный труд о большевистском подполье и партизанском движении в Сибири. Расставив акценты в соответствии с марксистско-ленинской методологией, ученый тем не менее отмечает политическую пассивность и малочисленность пролетариата Сибири, растворившегося в общей массе крестьянского и городского «мелкобуржуазного» населения. Автор объективно отразил причины провалов многих подпольных организаций, вызванных, по его мнению, бдительностью сотрудников белогвардейских спецслужб.
В советский период по идеологическим соображениям белогвардейские спецслужбы не изучались даже в специализированной литературе. Так, в учебнике, изданном Высшей Краснознаменной школой (ВКШ) КГБ при Совете министров СССР в 1977 году под грифом «Совершенно секретно», лишь вскользь упоминается о разведке Белого движения в совокупности с контрреволюционным подпольем.
Историографический анализ опубликованной литературы советского периода позволяют сделать вывод, что разведка и контрразведка Белого движения не являлись предметом самостоятельного изучения, поскольку идеологические догмы и недоступность источниковой базы исключали возможность комплексного и объективного исследования белогвардейских спецслужб.
Начало российской историографии отмечается поиском новых методологических подходов в изучении прошлого страны. Рассекречивание ранее недоступных исследователям архивных документов послужило основанием для формирования историографии отечественных спецслужб. Тем не менее, несмотря на новые тенденции в мировоззренческом восприятии, в российской исторической науке прослеживается, по мнению автора, искусственное разделение единого процесса эволюции отечественных разведывательных и контрразведывательных служб на два хронологических этапа: дореволюционный и советский. Лишь в некоторых работах исследователей история царской военной контрразведки, Департамента полиции (ДП), Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ) и советских органов безопасности в соответствии с принципом историзма рассматривается как единый процесс. Историк А.А. Иванов, в частности, предлагает Гражданскую войну рассматривать как один из этапов развития отечественных органов безопасности.
Авторы коллективной монографии «Государственная безопасность России: история и современность», исследовав историю российских специальных служб в XX—XXI веках, пришли к выводу, что на протяжении всего своего существования «…система выполняла функции защиты не только широко понимаемых национальных интересов страны, но и сменявших друг друга разновидностей в сущности одного — авторитарного типа властвования».
Разведка и контрразведка Белого движения в ходе своего становления воспользовалась кадрами, опытом строительства и нормативно-правовой базой спецслужб Российской империи, поэтому автор обращался к трудам по истории разведки, контрразведки и политической полиции.
В огромном массиве литературы по истории советских органов безопасности пока нет общедоступных обобщающих трудов по истории ВЧК (1917—1922 гг.), а также работ, анализирующих конкретные направления деятельности чекистов в годы Гражданской войны, в частности, проведение оперативно-розыскных мероприятий по выявлению агентуры белогвардейской разведки.
Проанализировав работы по истории ВЧК, профессор В.И. Голдин, на наш взгляд, справедливо отметил, что историки «…еще весьма далеки от завершенности в изучении рассматриваемой темы… Процесс становления советских спецслужб требует рассмотрения в органичном единстве с деятельностью антибольшевистских и зарубежных спецслужб…»
В немногочисленных работах по истории ВЧК антибольшевистские спецслужбы глубоко не анализируются, авторы, обращаясь к уже известным фактам, акцентируют внимание на борьбе чекистов с контрреволюцией и саботажем, антисоветским подпольем, а также на карательных функциях советских органов госбезопасности в годы Гражданской войны.
Вместе с тем следует отметить появление в последние годы работ, в которых в разной степени отражено функционирование разведки и контрразведки Белого движения.
В монографии А.Л. Кубасова, посвященной борьбе чрезвычайных комиссий с контрреволюцией на Европейском Севере России, фрагментарно обозначена деятельность военно-регистрационной службы Северной области, частично показано противодействие местных ЧК и особых отделов разведывательно-подрывной деятельности штаба Северной армии. Ученый подчеркивает, что действия спецслужб противоборствующих сторон в годы Гражданской войны диктовались безжалостными правилами в борьбе за выживание.
Дальневосточный историк А.Д. Показаньев в книге «На крутых поворотах» объективно отразил роль советских, белогвардейских и японских спецслужб в борьбе за власть на Амуре в 1917—1922 годах, привел примеры внедрения агентуры белогвардейской контрразведки в большевистские подпольные организации на Дальнем Востоке.
В книге И. Симбирцева анализируются действия ВЧК в Советской России, на фронтах и в тылу белых армий, приводятся факты проникновения белогвардейских разведчиков в Разведупр РККА, Петроградскую ЧК, штаб одного из фронтов Красной армии и т.д. Автор заостряет внимание на том, что ВЧК по масштабам и жестокости проведения карательных акций значительно превосходила белогвардейскую контрразведку.
К. Дегтярев и А. Колпакиди в своей книге под символичным названием «СМЕРШ», сославшись на уже опубликованные ранее исследования и документы, фрагментарно отразили некоторые особенности белогвардейского шпионажа.
Автор допускает, что в практике противоборства советских и белогвардейских спецслужб имели место и другие факты противоборства ВЧК с белогвардейской разведкой. Однако до сих пор широкой научной общественности мало что известно о конкретной оперативной работе центрального аппарата, территориальных органов и особых отделов ВЧК. Думается, что это направление деятельности советских органов государственной безопасности достойно отдельного исследования.
Среди обширной литературы по истории отечественной разведки следует выделить двухтомник «Империя ГРУ: Очерки истории российской военной разведки», охватывающий значительный период: с начала XIX века по настоящее время. Авторы ввели в научный оборот огромный, должным образом обобщенный и хорошо структурированный фактический материал. В книге эпизодами затрагивается история белогвардейской разведки и контрразведки, приведены примеры успешных действий советских военных разведчиков в тылу деникинских и колчаковских войск.
Рассматривая вопросы создания, становления и деятельности органов военной разведки Народно-революционной армии Дальневосточной республики (НРА ДВР) и большевистской «партийной» разведки, доктор исторических наук О.В. Шинин уделяет внимание их противоборству с контрразведкой Временного Приамурского павительства.
Таким образом, в отечественной историографии не обнаружены комплексные фундаментальные работы истории ВЧК и военной разведки РККА в годы Гражданской войны, в которых бы получили должное отражение структура, организация и деятельность спецслужб Белого движения.
Ликвидация политической цензуры, рассекречивание архивных документов способствовали появлению монографий, диссертаций и научных статей по истории Белого движения.
При комплексном изучении белогвардейских правительств и армий, их внешней и внутренней политики, боевых действий, массового террора, повстанческого движения ученые так или иначе затрагивали деятельность разведки и контрразведки.
В монографии Е.В. Волкова, посвященной офицерскому корпусу вооруженных формирований А.В. Колчака, показаны основные направления деятельности белогвардейских спецслужб в Сибири, выявлены мотивы сотрудничества строевых офицеров с колчаковской разведкой.
В книге «Гражданская война в России» прослеживаются симпатии автора к большевикам и несколько предвзятое отношение к их противникам. Используя ранее опубликованные факты, С.С. Миронов описал действия белогвардейской разведки и подпольных организаций в советском тылу. Поэтому вряд ли можно согласиться с аннотацией издательства, в котором говорится, что книга «рассказывает о малоизвестных страницах истории Гражданской войны в России».
Написанная на архивных документах, дневниках и воспоминаниях участников Белого движения книга историка Н.Д. Карпова знакомит читателей с завершающим периодом Гражданской войны. Автор подробно изображает противоборство белогвардейской разведки и Особого отдела ВЧК на этапе подготовки и во время проведения П.Н. Врангелем десантной операции на Кубань. Книга снабжена научно-справочным аппаратом, что придает ей научную ценность.
Представляют интерес кандидатская диссертация и статьи Л.Н. Варламовой, в которых критически рассмотрены проблемы военного строительства армии А.В. Колчака в 1918—1919 годах. В ее работах получил отражение процесс создания и развития органов разведки, контрразведки и военного контроля Уфимской директории и колчаковского режима.
Современные историки Белого движения достаточно основательно изучили деятельность белогвардейских подпольных организаций и политических центров на территории Советской России.
Глубоко изучил деятельность антибольшевистского подполья в столице историк А.В. Ганин. Результаты его труда по данной проблеме представлены в книге «“Мозг армии” в период “Русской Смуты”», в которую также включены ранее опубликованные статьи и отдельные документы, касающиеся сложных и малоизученных вопросов участия Генерального штаба в Гражданской войне, в том числе и разведывательная деятельность.
Устойчивый интерес к истории разведывательных и контрразведывательных органов, как к самостоятельному объекту изучения, у отечественных ученых начал проявляться в конце 1990 — начале 2000 годов, что обусловлено появлением ряда научных работ по данной проблематике. За истекшее время по данной проблематике издано несколько монографий, написаны десятки научных статей, защищены докторская и кандидатские диссертации.
Монография историка А.А. Здановича посвящена исследованию личности одного из руководителей спецслужб Юга России В.Г. Орлова. На основе широкого круга источников автор проследил борьбу своего героя с ВЧК, показал подходы высшего командования Добровольческой армии и ВСЮР к комплектованию органов контрразведки личным составом. Исследователь справедливо отмечает, что у А.И. Деникина контрразведка комплектовалась строевыми офицерами и чиновниками, а жандармы в основном «служили не по своей специальности». В научном труде рельефно показано, как профессиональные действия В.Г. Орлова способствовали разгрому большевистского подполья в Одессе.
В 2009 году вышла в свет книга мурманского историка А.А. Иванова, в которой раскрыты особенности формирования, развития и деятельности Особых отделов ВЧК и белогвардейской контрразведки на Севере, Востоке и Юге России. Особенно информативным является параграф, посвященный спецслужбам противоборствующих сторон на Северном фронте. В освещении деятельности контрразведывательных структур (КРС) других фронтов автор не избежал фактологических лакун, объяснимых слабой источниковой базой.
Два года спустя А.А. Ивановым была издана монография, посвященная контрразведке (советской и белогвардейской) Русского Севера. На обширном фактическом материале автор исследует формирование и эволюцию организационно-штатной структуры, нормативно-правовую базу, особенности комплектования кадрами белогвардейской контрразведки, а также ее противостояние с советской разведкой и большевистским подпольем. Данной проблематике посвящена и диссертация А.А. Иванова.
Вторая диссертация, посвященная белогвардейским спецслужбам, тоже носит региональный характер. Историком А.А. Рецем рельефно показана зависимость эффективности работы органов безопасности и МВД от внутренней политики антибольшевистских правительств Сибири (в 1918—1920 гг.) и несовершенство системы государственного и военного управления. В то же время вне поля зрения историка оказалось такое важное направление работы контрразведки, как противодействие советскому и иностранному шпионажу.
Автор ряда работ по истории Гражданской войны В.Г. Бортневский одним из первых в России обратился к истории спецслужб Белого Юга. В своих статьях ученый раскрыл структуру, организацию разведки и контрразведки Добровольческой армии и ВСЮР, показал их место и роль в системе деникинской диктатуры. Историк справедливо отмечает, что результаты работы контрразведки связаны с самоотверженной и высокопрофессиональной деятельностью одиночек, а не с белогвардейской политической системой.
В статье В.Ж. Цветкова впервые рассмотрена организация, структура, отдельные персоналии, задачи и методы работы спецслужб всех белогвардейских режимов. В публикации представлены интересные примеры организации разведки и контрразведки в условиях разлаженного государственного аппарата, в сложной обстановке военного времени. Анализ конкретных операций, специфика их подготовки и проведения остались за рамками исследования.
В основном же историография по данной теме исследования носит ярко выраженный территориальный характер. Наиболее полное отражение в научной литературе получили разведывательные и контрразведывательные органы белогвардейских правительств и армий на востоке страны, что объясняется и масштабностью их деятельности, и обширной источниковой базой — комплексом архивных документов, воспоминаниями участников событий.
Колчаковской контрразведке посвящены работы Н.В. Грекова и Е.А. Корневой. Историк Ю.Н. Ципкин в своих статьях показал борьбу белогвардейских спецслужб с коммунистическим подпольем на Дальнем Востоке.
Разведывательные органы белой Сибири и направления их деятельности стали предметом изучения в работах Н.В. Грекова, Д.Ю. Исповедникова, А.Л. Посадскова, В.И. Шишкина.
В статьях историков А.А. Иванова и В.Н. Ильина раскрыта особенности строительства и функционирования военно-регистрационной службы и ее низовых органов на Севере России. Авторы обращают внимание на преемственность спецслужб с ранее существовавшей системой, показывают особенности борьбы с большевистским подпольем и агитацией в условиях Севера.
Нет отдельных исследований по истории спецслужб Северо-Западной армии. Фрагментарно отражены организация и деятельность контрразведки в вышеназванных работах А.В. Смолина, В.Ж. Цветкова и др. Данное обстоятельство связано в первую очередь со слабой источниковой базой. В РГВА имеется лишь незначительный комплекс документов по Северо-Западной армии. По данным историка-эмигранта Н.Н. Рутыча, все дела разведывательного и контрразведывательного отделений по приказу Н.Н. Юденича в январе 1920 года были уничтожены. Этих документов не обнаружено в Бахметьевском архиве Колумбийского университета и в архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэндфордского университета. Они не упоминаются и «В описи дел Северо-Западной армии, отправленных в Америку».
В историографии исследуемой темы в самостоятельный блок автором выделены работы по отдельным персоналиям, которые еще мало изучены и представляют широкое поле деятельности для историков.
Исторический очерк И.В. Голоскокова впервые представляет широкой общественности ранее неизвестного военного разведчика, ученого и педагога, одного из первых руководителей советской военной разведки и в то же время 2-го генерал-квартирмейстера штаба ВГК и начальника штаба Восточного фронта (А.В. Колчака) генерал-майора П.Ф. Рябикова.
В.Ж. Цветков критически оценил деятельность основоположника спецслужб Белого движения на Юге России полковника С.Н. Ряснянского, руководившего разведывательным и контрразведывательным отделениями Добровольческой армии и ВСЮР, а также лично выполнявшего специальные задания белогвардейского командования на Украине.
Что стало с белогвардейскими спецслужбами после окончания Гражданской войны, как сложились судьбы сотрудников разведки и контрразведки, оказавшихся за рубежом? Ответы на эти и другие вопросы находятся в литературе, посвященной белоэмиграции. Белое движение, потерпев поражение в Гражданской войне, продолжило борьбу против Советской России из-за рубежа. В деятельности созданных белоэмигрантских спецслужб принимали участие офицеры, служившие в разведывательных и контрразведывательных структурах белогвардейских режимов.
В историографии русского зарубежья белогвардейские спецслужбы не стали объектом внимания со стороны ученых-историков и участников Гражданской войны. Отчасти это объясняется тем, что документы, хранившиеся в Русском зарубежном историческом архиве в Праге, в межвоенный период оставались недоступными для исследователей. «Необходимо подчеркнуть, что Р.З.И. Архив (Русский зарубежный исторический архив. — Авт.) является в настоящее время и останется в ближайшие годы учреждением, которое лишь собирает документы и предохраняет их от возможной гибели, — писал в 1938 году директор архива Я. Славик. — Еще не пришло время для выполнения Р.З.И. Архивом второй своей задачи — быть сокровищницей исторических материалов, открытой для исследователей». Но все случилось иначе. После окончания Второй мировой войны, в 1946 году, архив был вывезен в СССР.
Оказавшиеся в эмиграции белогвардейские разведчики и контрразведчики не оставили после себя исследовательских или мемуарно-исследовательских трудов о деятельности спецслужб в годы Гражданской войны. В частности, генерал-майор П.Ф. Рябиков, являвшийся крупным специалистом в области теоретических разработок по организации разведки, по неизвестным автору причинам не опубликовал написанную за границей работу, рукопись которой сегодня хранится в ГАРФ. Не исключено, что этому воспротивились чешские коллеги генерала, которым он оказывал помощь в создании службы военной разведки в период своего проживания в Праге.
Следует принять во внимание, что у эмигрировавших профессионалов спецслужб царского режима и Белого движения, находившихся в поле зрения внешней разведки ОПТУ—НКВД, были основания опасаться мести со стороны спецслужб Советской России.
Исключением являются лекции генерала Н.С. Батюшина на зарубежных Высших военно-научных курсах в Белграде (в 1933— 1938 гг.), изданные в Софии в 1939 году в виде отдельной книги (переизданы в 2002 году).
В своем труде, созданном посредством обобщения опыта функционирования разведки и контрразведки в начале XX века, генерал дал критическую оценку деятельности спецслужб Белого движения.
Анализ литературы русского зарубежья показывает, что белогвардейские разведывательные и контрразведывательные органы изредка упоминались в мемуарно-исследовательских работах видных деятелей Белого движения.
Одним из первых издал за рубежом книгу бывший главнокомандующий ВСЮР генерал-лейтенант А.И. Деникин, материалы к ней он начал собирать еще в годы Гражданской войны. Субъективной и эмоциональной является его оценка сил большевиков. Из мемуаров следует, что ситуация в Советской России белогвардейцами изучалась по разным источникам, в том числе и по донесениям разведки, которым не всегда давалась объективная оценка. Освещая внутренние проблемы Белого Юга, А.И. Деникин упоминает о работе контрразведывательных и сыскных органов, отзываясь о них отрицательно.
В «Записках» главнокомандующего Русской армией генерала П.Н. Врангеля достаточно внимания уделено проблеме обеспечения безопасности тыла в Крыму в 1920 году. Он подробно раскрывает военную и социально-политическую обстановку на полуострове, дает ей оценку, обосновывает принятое решение о проведении реорганизации военно-управленческого аппарата и объединения в одну структуру органов военной контрразведки и внутренних дел. Ценность мемуарам придает большое количество документов — приказов, телеграмм и т.д.
В группе работ мемуарно-исследовательского характера привлекают внимание воспоминания генерала А.С. Лукомского, принимавшего активное участие в формировании Добровольческой армии. Несмотря на некоторый субъективизм, признаваемый даже самим автором, в мемуарах дана объективная оценка проблемам реорганизации контрразведки и профессиональным качествам ее личного состава.
Анализ иностранной литературы свидетельствует о том, что история Гражданской войны в России, Белого движения является предметом изучения западных ученых. Одной из идей англо-американской историографии является оправдание иностранной интервенции ради охраны военных складов в Архангельске, Владивостоке и Мурманске от немецких военнопленных, помощи чехам и т.д. В частности, некоторые американские ученые указывают на стремление Великобритании и США продолжить войну с Германией, подчеркивают антисоветский характер интервенции. По всей видимости, последнее обстоятельство в некоторой степени объясняет тематику работ по истории спецслужб противоборствующих сторон в годы Гражданской войны.
В книге Д. Фоглезонга отражены различные аспекты тайной войны (разведка, пропаганда и т.д.) с Советской Россией, которые, по мнению автора, привели к отрицательным результатам — помогли большевикам подавить сопротивление противника. Исследователь Э. Ротштейн пишет об участии британской разведки в подготовке военных заговоров и мятежей против советского правительства.
Из анализа литературы следует, что в западной историографии деятельность спецслужб интервентов рассматривается сквозь призму борьбы разведок стран Антанты с большевиками. При этом историки не затрагивают вопросы разведывательной деятельности Великобритании, Германии, США и Франции против белогвардейских режимов, тем самым замалчивая геополитические цели интервенции.
Проблемы противоборства западных и советских спецслужб, красного террора рассматриваются в литературе, посвященной истории ВЧК. Иностранных исследователей она интересовала в качестве тайной полиции, машины репрессий, столпа, на который опирался «коммунистический тоталитарный режим». В зарубежных изданиях, различных по широте проблематики, не рассматривается борьба ВЧК с белогвардейскими разведслужбами.
Одним из немногих зарубежных исследователей, кто обратился к контрразведке Белого движения, является французский историк Н.Г. Росс. Раскрывая различные стороны деятельности генерала П.Н. Врангеля (проведение военных операций, осуществление внешней и внутренней политики и т.д.), ученый акцентировал внимание на принятых главнокомандующим Русской армией мерах по контролю над контрразведкой со стороны правоохранительных органов. Именно эти меры, по мнению автора, способствовали оздоровлению обстановки в белогвардейских спецслужбах. В книге в описательной форме отражена борьба врангелевской контрразведки с большевистским подпольем.
В брошюре зарубежных исследователей J. Russell, R. Cohn показаны условия возникновения «Азбуки», ее цели и задачи, финансирование, некоторые приемы разведывательной работы.
После распада СССР историки вновь образовавшихся на постсоветском пространстве суверенных государств начали писать «свою историю», в том числе обратились к истокам национальных спецслужб.
В монографии ректора академии Службы безопасности Украины B.C. Сидака, которая основывается преимущественно на материалах почти трех десятков архивных фондов, исследуются ключевые вопросы деятельности органов безопасности Украинской народной республики (УНР), Украинской державы гетмана П.П. Скоропадского, Западно-Украинской народной республики (ЗУНР) в 1917—1920 годах. Особое внимание автор уделил особенностям государственной политики в сфере обеспечения безопасности, правовому регулированию, кадровому составу, формам и методам работы украинских спецслужб названных украинских государственных образований. Изучая Гражданскую войну с точки зрения борьбы украинского народа за независимость от России, автор рассматривает Белое движение как шовинистическую организацию, в связи с чем достаточно внимания уделяет противоборству украинских спецслужб с деникинской разведкой и контрразведкой.
В ряде публицистических работ фрагментами отражены вопросы противодействия между разведывательным и контрразведывательным органами ВСЮР и спецслужбами Н.И. Махно, а также гетмана П.П. Скоропадского.
Из зарубежных ученых непосредственно к белогвардейским спецслужбам обратился крымский исследователь В.В. Крестьянников. В статье, изданной в «Русском сборнике», он осветил становление и совершенствование структуры деникинской и врангелевской контрразведок в Крыму, показал их формы и методы работы в борьбе с большевистским подпольем.
Таким образом, эмигрантская и собственно зарубежная историография не выделила спецслужбы Белого движения, за редким исключением, в самостоятельный объект исследования, а рассматривала их деятельность фрагментарно, если в этом возникала необходимость при изучении других вопросов. Доктор исторических наук В.И. Голдин, обращая внимание на слабую изученность деятельности спецслужб в годы Гражданской войны, справедливо отметил: «Подлинная история невидимой войны данной поры — это сложнейшее противоборство большевистских, антибольшевистских и зарубежных спецслужб, а раскрыть его можно лишь привлекая и сопоставляя источники разных сторон и стран, что, в свою очередь, предполагает активный диалог по этим проблемам российских и зарубежных исследователей».
По мнению автора, историография по теме исследования может перейти на качественно новый уровень лишь в случае интеграции с историографией советских и иностранных разведок и контрразведок периода Гражданской войны в России.
Источниковую основу исследования составили неопубликованные (архивные) и опубликованные документы, воспоминания участников Гражданской войны, периодическая печать, научно-справочная литература. При этом предметом анализа выступают только источники, содержащие непосредственную и опосредованную информацию по рассматриваемой проблеме, которые вовлечены или могут быть вовлечены в научный оборот.
В фондах Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Российского государственного военного архива (РГВА) сосредоточен уникальный комплекс источников, образовавшихся в процессе строительства и функционирования белогвардейских органов власти и вооруженных сил, в том числе и спецслужб. Белогвардейские разведывательные и контрразведывательные подразделения являлись элементами фронтовых и тыловых военно-управленческих структур, их формирование, развитие и функционирование так или иначе пересекались с разными органами государственной власти.
Принимая во внимание естественную распыленность документов по множеству архивных фондов, автор попытался дать целостную характеристику их состава и содержания как потенциальных объектов исследования.
Прежде всего, отметим, что ГАРФ хранит фонды учреждений (в том числе и военных) белогвардейских правительств, действовавших на территории бывшей Российской империи в годы Гражданской войны, а также архивные коллекции и личные фонды. Их документы раскрывают структуру, организацию, штатный состав и различные направления деятельности разведки и контрразведки.
Богат документами по теме исследования фонд «Контрразведывательная часть особого отделения отдела Генерального штаба Военного управления при главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России. Екатеринодар. [1917—1920]», в котором находятся доклады начальника особого отделения полковника В.В. Крейтера начальнику части Генштаба военно-морского отдела генерал-лейтенанту В.Е. Вязьмитинову по реорганизации контрразведки применительно к условиям Гражданской войны. В агентурных записках, рапортах, докладах, сводках сведений, телеграммах отражены такие направления деятельности контрразведки, как борьба со шпионажем и жандармско-полицейские функции.
Архивные документы подтверждают ведение жесткой, а порой и жестокой борьбы контрразведки Юга России с большевистским подпольем. В сводках руководители спецслужб не только констатировали факты разоблачений и ликвидации нелегальных организаций, но иногда пытались анализировать причины, благоприятствовавшие успехам большевистской пропаганды.
В том же архивном фонде сохранились документы не только контрразведывательной части (КРЧ) особого отделения и подчиненных ей низовых структур, но и контрразведывательных органов управления генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего ВСЮР, а также материалы особого отделения отдела Генштаба. Высокой степенью информативности выделяется «Конспект наиболее существенных вопросов политической, экономической, финансовой и социальной разведки за границей», дающий полное представление о сфере интересов стратегической разведки.
Архивные коллекции ГАРФ представляют самостоятельный интерес для исследования, их документы раскрывают структуру, организацию и деятельность белогвардейской стратегической разведки (телеграммы, инструкции военным представителям и военным агентам и т.д.). Например, в «Коллекции материалов правительства Врангеля во время его пребывания в Крыму» (1920) имеются отчеты, сводки особого отделения отдела генерал-квартирмейстера штаба главнокомандующего Русской армией.
«Коллекция документов Российского правительства. 1918— 1920» включает стенограмму допроса А.В. Колчака, в которой сообщается о формировании контрразведывательных органов на Дальнем Востоке в 1918 году, а также постановление Совета министров о правах и обязанностях чинов военной контрразведки по производству расследований и краткую записку об организации германской разведывательной и агитационной службы в Сибири в 1918 году.
В «Коллекции документов штаба Колчака» за 1918—1920 годы имеются разведывательные сводки штаба ВГК, доклад начальника отдела контрразведывательной и военно-контрольной службы управления 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК полковника Н.П. Злобина, рапорты тайного агента разведки чехословацкого корпуса Джона майору Марино.
Информацию о деятельности спецслужб содержат и личные фонды. В частности, в фонде профессора Академии Генерального штаба генерала П.Ф. Рябикова помимо его воспоминаний о реорганизации спецслужб в июне 1919 года, структуре разведывательных и контрразведывательных органов штаба Верховного главнокомандующего (ВГК) находятся и нормативно-правовые документы: «Указания по разведывательной службе в штабах и частях войск», «Наставление агенту наружного наблюдения», приказ о формировании управления 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК от 9 июля 1919 года. В многочисленных разведывательных и военно-политических сводках получили отражение все перипетии международной политики периода Гражданской войны, дан подробный анализ отношения ведущих стран Европы к России — белой и красной.
В РГВА представляет интерес документация центральных и окружных органов управления, учреждений, соединений и частей белых армий.
Приказы генералов А.И. Деникина и П.Н. Врангеля из фонда «Штаб главнокомандующего Русской армией (бывший штаб главнокомандующего Добровольческой армией, штаб главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России)» за 1917—1920 годы дают представление о процессе развития разведывательных и контрразведывательных органов штаба Добровольческой армии, ВСЮР и Русской армии.
Инструкция для ведения агентурного делопроизводства контрразведывательными органами предназначалась для обеспечения секретности, систематизации, регулирования, учета розыскной работы и устанавливала обязательный для всех контрразведывательных отделений (КРО) порядок агентурного делопроизводства.
В фонде имеются разведывательные сводки штаба главнокомандующего ВСЮР, свидетельствующие о том, что белогвардейская разведка постоянно следила за численностью и вооружением войск РККА на Южном фронте, перемещениях частей, знала месторасположение штабов, командный состав фронта и армий, а также располагала отдельными данными стратегического характера — об организации управления Красной армией, общей численности советских войск, экономическом положении Советской России и т.д.
Документы о политических центрах Добровольческой армии — приказ об их формировании, задачи, временные штаты, программа срочных донесений, доклады начальников центров — отложились в фонде «Особое отделение отдела Генерального штаба Военного управления при главнокомандующем ВСЮР» (за 1918—1920 гг.). Здесь изложены задачи стратегической и прифронтовой разведки, представлены списки чинов особого отделения и КРЧ, другие документы, отражающие различные направления деятельности правительственной разведки — сводки сведений, многочисленные агентурные записки, телеграммы.
Незначительная часть материалов по разведке и контрразведке имеется в фондах штабов некоторых белогвардейских вооруженных формирований: Всевеликого войска Донского, Астраханского казачьего войска, Добровольческой и Донской армий, Добровольческой армии Одесского района, войск Новороссийской и Киевской областей, отдельных контрразведывательных пунктов.
Процесс создания, развития и функционирования разведывательных и контрразведывательных органов белой Сибири отражен в приказах, временных штатах, положениях, разведывательных сводках, докладах, военно-политических обзорах, отчетах, хранящихся в фондах «Штаб Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России» (1918—1919 гг.) и «Главный штаб Военного министерства» (1918—1919 гг.).
Нельзя не акцентировать внимания на крупнейшем собрании документов по вопросам строительства и функционирования контрразведывательных органов из фонда «Отдел контрразведки штаба Верховного главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России» (1918—1919 годы), которое можно условно разделить на две части. К первой относятся административно-строевые документы: приказы по отделу контрразведки; временное положение о военной контрразведке во внутренних округах; списки личного состава контрразведывательных подразделений; политические и агентурные сводки отдела контрразведки и военного контроля; доклады руководителей о деятельности органов контрразведки, настроении в войсках и среди населения, восстаниях против власти А.В. Колчака, о подпольных организациях, неблагонадежности отдельных лиц; отчеты о деятельности военного контроля армий и американцев на Дальнем Востоке.
Значительную часть составляют судебно-следственные документы: протоколы допросов и переписка о производстве дознаний и арестах военнопленных, обвиняемых в принадлежности к партиям большевиков, эсеров; материалы по обвинению подозреваемых военнослужащих соединений и частей в антиправительственной агитации, шпионаже, распространении слухов; рапорты начальников контрольных пунктов об арестах и заключении лиц, подозреваемых в антиправительственной агитации, протоколы их допросов, розыскные листы.
Немало документов о деятельности колчаковских спецслужб рассредоточено по фондам штабов армий. Они значительно дополняют вышеназванные документальные комплексы.
Тыловые военные округа представлены самостоятельными фондами, в которых также имеются документы по организации колчаковской агентурной разведки в сопредельных странах. В фондах «Управление Иркутского военного округа» (1917—1920 гг.), «Штаб Омского военного округа» (1918—1919 гг.), «Штаб Приамурского военного округа» (1917—1920 гг.) сконцентрированы донесения и сводки о военно-политическом положении в Китае, Корее, Монголии и Японии, дислокации китайских и японских воинских частей на русском Дальнем Востоке и в Маньчжурии. В процессе переписки в штабах военных округов откладывались разведывательные сводки штабов Верховного главнокомандующего, Восточного фронта, Сибирской армии, некоторых корпусов, а также агентурные сведения о боевом составе Красной армии, схемы расположения ее частей и т.д.
В фондах РГВА документы спецслужб белых армий по отдельным регионам представлены неодинаково: большая их часть относится к Востоку России, к военной администрации адмирала А.В. Колчака, меньшая — к Югу России, а источников по Северу, Северо-Западу содержится немного. Тем не менее приказы, временные штаты, положения из фондов «Штаб главнокомандующего всеми русскими вооруженными силами на Северном фронте» (1917— 1920 гг.), «Штаб Северо-Западной армии (бывший штаб Отдельного корпуса Северной армии, штаб Северной армии)» (1918—1920 гг.) раскрывают структуру спецслужб в этих регионах.
Завершая характеристику фондов ГАРФ и РГВА, необходимо отметить, что в этих архивах хранится достаточно значительный массив документов, позволяющий исследовать процесс формирования и развития разведки и контрразведки белогвардейских правительств и армий на протяжении Гражданской войны. Приказы лидеров Белого движения и военачальников различного уровня отражают все структурные и организационные изменения белогвардейских разведорганов. Однако есть и существенные пробелы. Так, по понятным причинам, здесь отсутствуют источники, свидетельствующие о прекращении функционирования органов военного управления и, соответственно, подразделений разведки и контрразведки.
Документы контрразведывательных структур правительств и армий Юга России и Сибири позволяют раскрыть все функции органов безопасности.
В составе архивных коллекций крайне редки отчеты, анализирующие различные направления деятельности разведывательных и контрразведывательных органов их непосредственными и вышестоящими руководителями. Отсутствуют источники и по работе агентуры. Вероятно, они либо уничтожены, либо вывезены за границу после разгрома белых армий. На наш взгляд, по той же причине незначителен по объему массив документов, отражающих деятельность разведки, особенно на территории Советской России. Имеющиеся источники не позволяют однозначно говорить о связи между разведывательными органами А.И. Деникина, А.В. Колчака, Н.Н. Юденича и антисоветским подпольем в Москве, Петрограде, других городах.
Работа белогвардейских фронтовых разведывательных органов отразилась в инструкциях, разведывательных сводках, телеграммах, боевых расписаниях частей Красной армии. Однако по этим сведениям трудно судить, как повлияла добытая разведкой информация на результаты боевых действий.
К фондам Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) автор обращался также в поисках нормативно-правовых актов Российской империи, которыми руководствовались белогвардейские разведывательные службы.
Правнучка начальника колчаковской контрразведки Н.П. Злобина С. Енгалычева предоставила автору биографические сведения о своем родственнике, полученные из Государственного архива Хабаровского края (ГАХК).
Таким образом, архивные документы и материалы являются основой источниковой базы представленного на суд читателей труда.
Опубликованные сборники документов и отдельные документы весьма обширны и многообразны по своему содержанию, поэтому автор проанализировал только те источники, которые имеют непосредственное или косвенное отношение к данному труду.
Лидеры Белого движения при строительстве органов государственного и военного управления обращались к законодательной базе Российской империи, внося в нее незначительные изменения в ходе Гражданской войны.
Представляет интерес «Положение о полевом управлении войск в мирное время», в котором определен принцип организации фронтовых органов военного управления царской России времен Первой мировой войны, их штатная структура, права и обязанности должностных лиц. Это Положение принималось во внимание при создании белогвардейских спецслужб.
Нормативно-правовые акты публиковались в периодической печати и собраниях узаконений белогвардейских правительств. Так, газета «Вестник Временного Всероссийского правительства» 28 июля 1918 года опубликовала «Временное положение о правах и обязанностях чинов сухопутной и морской контрразведки по производству расследований» от 17 июля 1917 года, которым руководствовались лица, ответственные за организацию спецслужб в Сибири.
Поправки колчаковского Совета министров к Уголовному уложению 1903 года (их редакции отличались только объектами посягательств — император был заменен на Верховного правителя России), «Положение о лицах, опасных для государственного порядка вследствие принадлежности к большевистскому буту», утвержденное российским правительством 11 апреля 1919 года, служили правовой основой для деятельности судебных органов белогвардейских режимов.
Некоторые документы нормативно-правового характера были опубликованы в мемуарно-исследовательских работах лидеров Белого движения. Так, барон П.Н. Врангель в «Записках» процитировал свой приказ № 3248 от 28 мая 1920 года, запрещавший создание контрразведывательных подразделений комендантам городов и другим низшим органам власти на территории Крыма и возлагавший борьбу с большевиками только на наблюдательные пункты корпусов и дивизий.
В 2008 году были изданы «Журналы заседаний Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными силами на Юге России», в которых фиксировались все обсуждавшиеся на заседаниях правительства вопросы и принимаемые решения в области государственного правления, внешней и внутренней политики. Среди значительного количества документов — постановление Особого совещания «Об уголовной ответственности участников становления советской власти и лиц, содействовавших ее распространению и упрочнению», определявшее порядок работы судебно-следственных комиссий.
Большую информационную ценность для исследования проблемы представляют документы белогвардейских спецслужб.
Ряд материалов был опубликован в 1928 году в альманахе «Белый архив», издававшемся Я.М. Лисовым в Париже. Среди них следует выделить доклады руководителей Таганрогского и Киевского центров Добровольческой армии, рапорты подполковника Генштаба N. представителю Добровольческой армии в Киеве, позволяющие выяснить характер деятельности белогвардейской разведки на Юге России против войск РККА. Вместе с тем пропущенные в тексте (видимо, из конспиративных соображений) фамилии красных командиров, наименования и порядковые номера советских вооруженных формирований (фронтов, армий) несколько снижают информативную ценность документов.
Докладная, служебная и объяснительная записки действительного статского советника В.Г. Орлова, разведывательное задание военным представителям деникинской армии за границей, проект организации в Париже особого информационного бюро по русским делам, отчет о деятельности Харьковского центра разведывательного отделения штаба главнокомандующего ВСЮР, документы осведомительной организации «Азбука» и др. были опубликованы современными исследователями. В совокупности они дают представление о характере деятельности белогвардейской разведки за границей и на Юге России.
Любопытным является рапорт начальника разведывательного отделения полковника С.Н. Ряснянского генерал-квартирмейстеру штаба главнокомандующего Добровольческой армией от 22 октября (4 ноября) 1918 года и прилагаемая к нему сводка показаний абхазских офицеров. Документы свидетельствуют о глубоких корнях грузино-абхазского конфликта в годы Гражданской войны, а также о контактах командования Добровольческой армии с абхазскими вождями.
Автором использовались документы, образовавшиеся в результате деятельности органов власти и спецслужб Советского государства.
В протоколах заседаний Чрезвычайной следственной комиссии по делу А.В. Колчака, которые впервые вышли в свет в Ленинграде в 1925 году, содержатся данные о жизни и деятельности адмирала, оказавшегося в годы Гражданской войны Верховным правителем белой России и Верховным главнокомандующим ее вооруженными силами. Представляют интерес показания А.В. Колчака об организации органов белогвардейской контрразведки в Харбине. Подследственный отметил, что их задачей было выслеживание и аресты большевиков, которые проводились произвольно, без какой-либо связи с законностью.
В 1994 году журнал «Отечественные архивы» опубликовал «Подлинные протоколы допросов А.В. Колчака и А.В. Тимиревой», а в 2003 году Институтом российской истории РАН и управлением регистрации и архивных фондов ФСБ РФ был издан сборник документов, куда наряду с другими материалами вошли протоколы допросов А.В. Колчака.
В 2010 году отдельной книгой были изданы материалы следствия и дело заключенного крупного политического деятеля, депутата ряда Государственных дум, основателя и руководителя разведывательной организации «Азбука» В.В. Шульгин. Для нашего исследования представляют интерес сведения об организации и деятельности «Азбуки».
В 20-е годы XX века документальные источники по Гражданской войне публиковались в большей степени для пропагандистских целей — дискредитировать Белое движение в общественном сознании. Сегодня, вновь переписывая историю, многие авторы убеждают своих читателей, что только советская власть виновата в массовом терроре, а белогвардейцы являлись мучениками, идейными борцами за спасение России.
Однако публикуемые в сборнике Истпарта Одесского окружного комитета КП(б)У документы, куда вошли протоколы заседания комиссии по раскопкам и похоронам расстрелянных 29 февраля 1920 года большевиков, а также воспоминания руководителя военно-революционного повстанческого штаба С.Б. Ингулова, свидетельствуют, что на территориях, занятых белыми, творилось не меньше злодеяний и бесчинств, чем в Советской России. Участие одесской контрразведки в расправах над арестованными подтверждаются другими советскими и белогвардейскими источниками.
Среди документов советских спецслужб важное место занимает изданный в 1920—1922 годах двухтомник «Красная книга ВЧК». В ее основу легли материалы уголовно-следственных дел: антисоветские воззвания, разведывательные донесения, письма и другие документы, изъятые у членов антисоветского подполья, протоколы допросов арестованных, показания свидетелей на следствии, постановления коллегии ВЧК и приговоры революционных трибуналов. Однако в ходе репрессий 30-х годов XX века, жертвами которых стали авторы и составители книги, был уничтожен почти весь ее тираж, лишь несколько экземпляров уцелело в специальных хранилищах библиотек. С учетом возросшего в годы перестройки интереса к материалам и документам Гражданской войны и советских органов госбезопасности! «Красная книга ВЧК» была переиздана Политиздатом в 1989—1990 годах.
В 1930 году ОПТУ в оперативно-розыскных целях под грифом «Совершенно секретно. Хранить наравне с шифром» издало брошюру «Список контрразведчиков, милиции, официальных чинов министерства внутренних дел белых правительств». В книге, составленной по материалам Центрального архива Октябрьской революции (ныне ГАРФ. — Авт.) представлены данные (фамилия, имя, отчество, должность) на 271 сотрудника контрразведки Сибири и Севера России. В настоящее время брошюра находится в коллекции материалов учреждений и воинских частей белых правительств ГАРФ.
В сборниках документов, посвященных деятельности органов ВЧК, прослеживается связь антибольшевистских нелегальных организаций с иностранными представительствами и разведками, командованием белых армий, приведены факты подготовки нелегальными группами заговоров, восстаний, саботажа и передачи ими сведений военного характера в штабы противника.
На основе рассекреченных архивных материалов в 1998 году был издан первый том сборника документов серии «Русская военная эмиграция 20—40-х годов. Документы и материалы», подготовленный специалистами Института военной истории МО РФ, Федеральной службы безопасности и Службы внешней разведки России. В книге первой первого тома «Исход» помимо сведений о возникновении и деятельности русской военной эмиграции за рубежом содержатся документы о врангелевских разведывательных органах. Агентурные сведения, доклад и докладная записка особого отдела Кавказского фронта частично дополняют характеристику организации разведки Русской армии на территории Советской России и раскрывают характер противоборства большевистских и белогвардейских спецслужб на Юге России в конце Гражданской войны.
В учебно-методическом модуле «История России (Гражданская война в России, 1917—1922)» помещена подборка из 34 документов советской военной разведки, датированных сентябрем — октябрем 1920 года. Агентурные и разведывательные сводки, сводки сведений о противнике разведслужб Южного и Юго-Западного фронтов РККА позволяют дать оценку деятельности врангелевской контрразведки по противодействию советской разведке на заключительном этапе войны.
Важным источником являются воспоминания участников Гражданской войны.
Оказавшиеся в эмиграции участники Белого движения оставили после себя огромное наследие в виде мемуаров, писем, дневников, которые были опубликованы отдельными книгами, а также в ряде сборников. Многие воспоминания переизданы в настоящее время. По своей тематической направленности мемуаристика охватывает широкий спектр вопросов, начиная описанием боевых действий и заканчивая бытовыми сценами, что дает возможность историку «глубже почувствовать колорит того времени».
Очерк поэта и переводчика белоэмигранта Г.Я. Виллиама в 1920-х годах был издан дважды — сначала в Берлине, а затем и в Москве. Надо полагать, советское государственно-политическое руководство решилось публиковать белогвардейского автора в пропагандистских целях. Но, как бы там ни было, сведения участника событий о коррупции в тылу ВСЮР и деникинской контрразведке претендуют на объективность по одной простой причине — они написаны человеком, сочувствующим Белому движению.
Среди многочисленных изданий русского зарубежья привлекают внимание воспоминания генерала Б.И. Казановича о поездке в 1918 году в Москву, опубликованные в «Архиве русской революции». Данная автором характеристика морально-деловых качеств членов подполья совпадает с оценками, зафиксированными в других источниках.
Весьма высок информационный потенциал «Дневника» барона А.П. Будберга, исполнявшего обязанности главного начальника снабжения при Ставке адмирала А.В. Колчака, а затем — управляющего военным министерством. Генерал не поскупился на критические замечания и в адрес контрразведки, к которой явно не питал симпатий, называя распухшим учреждением, пригревшим толпы шкурников и авантюристов.
Член Северо-Западного правительства В.Л. Горн, продолжая на страницах своей книги начавшийся еще в годы Гражданской войны спор, кто над кем стоит — армия над правительством или правительство над армией, комментирует факты противоправных действий подчинявшейся военным контрразведки, расправлявшейся с арестованными без суда и следствия.
Ценные сведения содержат воспоминания сотрудников спецслужб. В 1920 году бывший жандарм Н. Кравец под псевдонимом «Ника» опубликовал «Воспоминания жандармского офицера», в которых раскрыл организацию контрразведки и политического розыска в Крыму в 1920 году, дал характеристику личным и профессиональным качествам личного состава врангелевских спецслужб.
В воспоминаниях бывшего начальника Петроградского охранного отделения генерала К.И. Глобачева и следователя одесской контрразведки капитана С.М. Устинова также дана оценка кадровому потенциалу белогвардейских спецслужб на Юге России, показаны некоторые методы работы контрразведки.
В.Г. Орлов в своей книге, изданной в 1932 году в Лондоне на английском языке (переиздана в России на русском языке в 1998 г. — Авт.), в беллетризованном виде рассказал о выполнении секретного задания в Петрограде, своих нелегальных контактах с представителями британской, германской и французской спецслужб, борьбе с большевистским подпольем в Одессе в качестве начальника отделения.
Воспоминания и записки других белогвардейских разведчиков, выполнявших специальные задания в большевистском тылу в 1918—1919 годах, долгое время хранились в виде рукописей в архивах и были впервые изданы в России в 90-х годах XX века.
Объективность этих источников следует взять под сомнение, поскольку ненависть авторов к советской власти нашла отражение в оценках событий, в стремлении завысить свои заслуги в борьбе с противником.
Субъективизм в той или иной степени присущ фактически любым воспоминаниям, особенно если их авторы являлись участниками масштабных, судьбоносных для страны военно-политических событий. Согласимся в данной связи с мнением историков Г.М. Ипполитова, В.Г. Казакова, В.В. Рыбникова, которые считают, что субъективизм белых мемуаров объясняется «синдромом побежденного и потерявшего Отечество», а красных — «эйфорией победителей, усиленной идеологизацией и политизацией».
Важным источником являются труды видных советских государственных, партийных и военных деятелей, участников большевистского подполья.
Представляют интерес отдельные книги и сборники воспоминаний организаторов, руководителей и рядовых членов подполья, чекистов, командиров и бойцов РККА.
Несмотря на то что в них просматривается идеологизированный, тенденциозный подход к отражению действительности, свойственное тому времени преувеличение роли коммунистической партии по руководству борьбой народа против антибольшевистских сил, тем не менее в совокупности с архивными документами они помогают исследователю разобраться в хитросплетениях противоборства белогвардейской контрразведки и большевистского подполья.
Весьма ценным источником являются воспоминания председателя Сибирского революционного комитета (Сибревкома) И.Н. Смирнова. Изданные еще в 1926 году мемуары на полвека оказались запрятанными в спецхранах, а имя автора вычеркнуто из истории. По причине секретности И.Н. Смирнов далеко не все мог рассказать о работе руководимой им зафронтовой разведки 5-й армии в тылу колчаковских войск, противоборстве советских и белогвардейских спецслужб. Поэтому образовавшиеся в воспоминаниях пробелы следует восполнять другими источниками.
О своей нелегальной работе в штабе Добровольческой армии в составе ВСЮР рассказал подпольщик П.В. Макаров. В книге «Адъютант Май-Маевского» изложен субъективный авторский взгляд на свое участие в дезорганизации функционирования белогвардейского штаба, работу деникинской контрразведки, что предполагает ее использование в совокупности с другими документами.
Таким образом, при работе с мемуарами требуется тщательный, взвешенный подход, проверка фактов, по возможности, по другим источникам. В то же время мемуары, записки, дневники участников событий помогают исследователю ощутить атмосферу Гражданской войны во всем ее многообразии.
При разработке проблем Гражданской войны немаловажное значение имеет изучение материалов советской и белогвардейской периодической печати. Автор проанализировал центральную советскую периодическую печать как источник информации, использовавшийся белогвардейскими спецслужбами. В сводках сведений деникинской и колчаковской разведок приводятся данные о политике советского правительства, тяжелой экономической ситуации в стране, нарушениях в работе железнодорожного транспорта и т.д. И хотя источник полученных сведений в сводках не всегда указывался, автор допускает, что часть из них была получена агентурой из газетных публикаций. Так, в «Известиях ВЦИК» важное место отводилось распоряжениям и действиям правительства, освещению экономической проблематики, ситуаций на фронтах, жизни рабочих, дипломатическим отношениям ленинского правительства России с другими странами. Анализ газетных публикаций, по мнению соискателя, давал возможность разведорганам Белого движения представлять политическую и социально-экономическую ситуацию в Советской России.
Среди газет, издаваемых белогвардейскими правительствами и армиями, особое место занимали «Великая Россия», «Голос Юга», «Сибирский вестник», «Правительственный вестник», «Вестник Временного правительства Северной области», «Вестник Добровольческой армии», «Вестник Северо-Западной армии» и др. В периодических изданиях публиковались телеграммы различных информационных агентств, статьи на политические темы, указы и постановления центральных правительственных учреждений и т.д. Официальная часть газет антибольшевистского лагеря является ценным источником для данного исследования.
Отдельной группой представлены справочно-энциклопедические издания: энциклопедии, словари, библиографические указатели, справочники и другие издания. Под другими изданиями автор имеет ввиду альбом, в котором представлено более 800 фотографий белых генералов и офицеров из частных коллекций. Есть среди них офицеры разведки и контрразведки.
Ценнейшим информационным источником являются путеводители по фондам ГАРФ и РГВА, в которых сосредоточены сведения обо всех хранящихся в архивных учреждениях документах белогвардейских правительств, действовавших на территории бывшей Российской империи в 1919—1922 годах, материалах центральных и окружных управлений и штабов, учреждений, соединений и частей белых армий периода Гражданской войны в России.
Проведенный автором анализ источниковой базы по истории Гражданской войны и Белого движения показал, что значительный массив документов белогвардейских разведывательных и контрразведывательных органов хранится в федеральных государственных архивах, которые являются доступными для историков.
Вместе с тем ограниченным остается доступ к архивам ФСБ и СВР РФ, что сужает возможности исследователей в изучении противоборства советских и белогвардейских спецслужб.
Часть документов разведывательных и контрразведывательных органов Белого движения находится за границей, в частности, в США — в Бахметьевском архиве Колумбийского университета и в Архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэндфордского университета.
Определенный массив документов о Гражданской войне в России образовался в результате деятельности спецслужб других стран — Великобритании, Германии, Польши, Франции, Финляндии, США, Чехии, Японии и пр. Несмотря на то что за последние годы расширилась возможность российских исследователей работать в зарубежных архивах, тем не менее значительная часть внешнеполитических, дипломатических, военных и прочих документов остается недоступной для отечественных ученых. Данное обстоятельство препятствует всестороннему изучению деятельности белогвардейских спецслужб.
Наряду с архивными источниками для изучения проблемы привлекался комплекс опубликованных материалов — белогвардейские и советские документы, мемуары участников Гражданской войны. Вместе с тем имеющиеся источники, как архивные, так и опубликованные, при критическом подходе к ним дали автору достаточно фактов для обстоятельного исследования проблемы.
Несмотря на то что после Гражданской войны прошло более 90 лет, тем не менее сегодня не представляется возможным дать однозначные ответы, касающиеся истории напряженной, скрытой борьбы специальных служб.
Монография — труд в какой-то степени коллективный. Исследователь не может «замыкаться в себе». При изучении сложных ситуаций и явлений важны и сторонний взгляд на проблему, и конструктивная критика, и дельный совет, и слова моральной поддержки в трудный момент, и помощь в поиске новых источников. Автор выражает глубокую благодарность за помощь, оказанную при подготовке монографии: И.И. Васильеву, А.В. Ганину, А.А. Здановичу, А.В. Окорокову, А.А. Плеханову, Ю.Н. Рубцову, А.Т. Степанищеву, Д.Н. Филипповых, О.В. Шинину, сотрудникам читальных залов Государственного архива Российской Федерации и Российского государственного военного архива.
Автор отдает на суд читателей свой труд, надеясь, что он покажется им интересным, а некоторым, может быть, даже в чем-то полезным. Он с благодарностью примет конструктивную критику, замечания, предложения и дополнения, которые будут способствовать дальнейшему исследовательскому поиску.