Винтер сжала темную ткань куртки Кристофера, пробежавшись пальцами по деревянным пуговицам, подняла воротник, чтобы он был поближе к лицу. Она не сомневалась, что другой куртки у ее друга нет, и зажмурила глаза от жалости и одновременно горькой, эгоистичной радости, ведь у нее осталась небольшая часть его, хранящая его запах и тепло тела, — часть, которую она может хранить, как свою собственную.

Рази тревожно осмотрелся по сторонам — небо быстро светлело, стволы деревьев уже четко вырисовывались в утреннем воздухе. Он крепче взял Винтер за плечи и увел ее в глубокую тень под деревьями.

— Сестренка, — прошептал он. — Давай я провожу тебя обратно в твои комнаты. Здесь небезопасно.

Винтер рассеянно кивнула, не переставая думать о Кристофере, но, когда Рази повернул ее за плечи и повел обратно к замку, случилось две вещи, которые заставили ее резко остановиться. Сначала она вздрогнула при виде тени, быстро скользнувшей под деревьями. Она быстро отвернулась, прежде чем Рази заметил, куда она смотрит, но сердце заколотилось от волнения.

А затем, когда Рази положил свою сильную руку ей на талию и шепотом попросил ее поспешить, ей ярко вспомнился Кристофер. Винтер вспомнила, как он против воли был заперт в своей комнате последние четыре дня или более. Ей пришло в голову, что бедняга зависел от Рази во всем, даже в пропитании, что ему было запрещено даже участвовать в сборе вещей для путешествия домой. В своих усилиях защитить Кристофера Рази превратил его в своего пленника Юноша мягко подтолкнул ее, уговаривая идти, и она поняла, что это же он задумал и для нее. Если дать Рази волю, он запрет Винтер в покоях Лоркана — в безопасности, под защитой и в совершенной беспомощности, — пока сам не уедет и, как считает сейчас Рази, не перестанет представлять для нее опасность. Но она не могла этого позволить! Ей столько надо было сделать! Столько дел, которыми она не могла поделиться с Рази…

К великому удивлению Рази, Винтер резко остановилась и отстранилась от его руки.

— Вин… — протянул он, но она вскинула руку, чтобы он замолчал, и вздернула подбородок:

— Дальше я пойду одна, Рази.

— Но… — Ее внезапная холодность совершенно ошеломила его. Минуту он в замешательстве смотрел по сторонам, потом Винтер увидела понимание на его лице. Он наклонился, глядя на нее умоляюще.

— О, Вин, — шепнул он. — Не сердись на меня, пожалуйста. Он не мог остаться. Как ты не понимаешь? Он не мог. Они бы…

От безнадежно неуместного чувства вины в его голосе решимость Винтер почти исчезла, и она уже хотела утешить его, но одернула себя и нахмурила брови. Рази не понимает, почему она отстранилась, — этим можно воспользоваться.

Она отошла назад, в тень, плотнее закутавшись в куртку Кристофера.

— Просто оставь меня ненадолго, Рази. Я в состоянии найти дорогу обратно.

Лицо его потемнело, глаза смотрели обиженно. Затем он нахмурился и, подступив ближе к ней, возвышался над ней.

— Теперь послушай, — сказал он тихо, не отводя от нее взгляда. — Я только что вышиб дух из пяти личных гвардейцев моего отца. Еще хуже, чем то, что мой отец может со мной за это сделать, — возможная месть самих солдат. И я не позволю им воздействовать на меня через тебя. Я не позволю, чтобы ты платила за мои действия! В своих комнатах ты в безопасности, Винтер, и я собираюсь доставить тебя туда. Так что перестань изображать капризного ребенка и делай, что я говорю!

Винтер вскинула голову от такого фамильярного тона. Преимущество в росте, силе и происхождении вдруг послышалось в угрожающем голосе Рази. Винтер опустила голову и бросила на него взгляд из-под нахмуренных бровей, предупреждая, что с ней это не пройдет. Она никогда, никогда не позволит ему стать подобием его отца-короля, никогда он не будет вести себя так при ней и портить их дружбу. Он смотрел ей прямо в глаза с решительным лицом, а потом его глаза прояснились, как будто он вдруг заметил, с каким злым оскалом глядел на нее, как угрожающе нависал над ней в полутьме, невысокой девушкой в ночной рубашке и капоте, такой ранимой и одинокой. Он шагнул назад так, что чуть не споткнулся, и остановился в двух шагах от Винтер, растерянно опустив руки.

Она протянула руку и мягко сказала:

— Рази. — Он поднял глаза, боясь ее гнева. — Обещаю, что буду осторожна. Мне просто надо немного побыть одной. Я пройдусь под тисами и по каштановой аллее, а потом сразу вернусь к себе, хорошо?

Губы Рази приоткрылись в беспомощной тревоге, он моргнул. Сердце у Винтер разрывалось, когда она смотрела на него. Она подняла руку, чтобы он не пошел вслед, и медленно поворачивалась, не в силах отвести глаз от его лица.

— Ступай отдохни чуть-чуть, Рази. Пожалуйста. Ты совсем измотан. Отдохни немного… а потом увидимся.

Она быстро ушла, стараясь держаться в тени деревьев. На углу сада, прежде чем зайти за изгородь и потерять из виду дорогу, она оглянулась. Рази еще стоял среди деревьев, опустив руки. Он стоял к ней спиной, глядя поверх стен замка на далекие холмы и кусочек дикого леса, видневшегося на фоне рассветного неба. Он выглядел потерянным и совершенно одиноким. Винтер стиснула зубы и заставила себя отвернуться.

Винтер уходила от Рази все дальше, и туман поднимался над влажной утренней травой. Заря ярко раскрасила небо. Винтер кралась вдоль изгородей и стен, стараясь быть маленькой и незаметной. Что бы она ни сказала Рази, она очень боялась солдат Джонатона, и одна мысль о том, что она может пасть жертвой их гнева, наводила на нее ужас. Было еще очень холодно, и она застегнула на ходу куртку Кристофера.

Наконец она дошла до хорошего места, спокойного и уединенного, но достаточно открытого, чтобы никто не мог подкрасться к ней незамеченным. Она засунула руки под мышки и стала ждать у желтой голубятни. Долго ждать не пришлось. Рыжая кошка непринужденно вышла из тени тисов и остановилась в сером тумане утреннего света. Она сладко зевнула и сердито фыркнула, как будто Винтер оторвала ее от приятных снов и теперь должна была выкладывать, что ей надо.

«Ты сама пришла за мной» — раздраженно подумала Винтер, но промолчала и терпеливо ждала. Наконец кошка закатила глаза и движением головы указала на каштановую аллею.

— Дух ждет тебя, — сказала она. — Времени у него немного, так что поторопись.

Винтер выругалась с досады и подавила желание отвесить кошке хороший пинок. Она со всех ног побежала к дорожке Рори Шеринга.

— Рори! — прошептала она, остановившись на тенистой тропинке. — Рори! Я здесь! — «Они меня убьют, если поймают! Четвертуют! Повесят!» Но все равно снова позвала: — Рори!

Сначала никто не ответил, а потом девушка почувствовала мурашки на коже и странную перемену света, которые возвещали о появлении призрака. Рори материализовался прямо перед ней, и она пораженно отступила назад. Он был в ужасном состоянии.

— Рори! — выдохнула она жалостливо.

Он качался перед ней — похоже, ему было трудно разглядеть ее или сосредоточить взгляд. В призраке были прорехи, местами он полностью выцвел, а видимая часть мерцала, то и дело угасая. Он качался, сутулился, шатался из стороны в сторону, пока не встал на свои призрачные ноги. Посмотрел мимо, мигнул, перевел взгляд на Винтер, попытался сосредоточиться и наконец, кажется, все же ее увидел.

— Дитя, — проговорил он голосом слабым, как крылья мотылька, бьющегося об стекло. — Я ищу твоего отца…

— Нет, Рори! — воскликнула Винтер настойчиво. — Мой отец слишком болен! Тебе нужно говорить со мной! Пойми! Скажи свою весть мне!

Рори неуверенно прищурился. Он словно забыл о разговоре — глаза поплыли влево, веки закрылись, голова поникла. Призрак начал расплываться.

— Рори! — Винтер громко хлопнула в ладоши.

Рори снова сфокусировался, встретившись с ней взглядом.

— Он не сойдет с места! — выкрикнул он, будто просыпаясь от кошмара.

Он сосредоточил взгляд на Винтер, глядя ей в глаза, она охнула и почувствовала, как невольно выпрямляется ее спина. Рори в своем отчаянии сосредоточился слишком сильно. Словно холодная вода потекла внутри нее и застыла. Ее тело забыло, как дышать, сердце запнулось в грудной клетке. Она пыталась выговорить «Перестань!», поднять руку…

— Он не сойдет с места… — безнадежно повторил Рори и исчез — силы покинули его.

Винтер, избавленная от тяжести его внимания, рухнула на четвереньки, вцепляясь пальцами в траву, пытаясь вдохнуть воздух в промерзшие легкие. В нескольких ярдах от нее Рори появился снова — слабые, расплывающиеся очертания. Он не взглянул на нее, а уплыл в тень, стиснув руки и опустив голову.

Вдруг кошка прошипела за спиной Винтер пронзительным от страха голосом:

— Солдаты! Они сейчас тебя увидят!

Винтер, не думая ни о чем, отползла к краю тропинки. Рори исчез из виду. Девушка на животе заползла в груду опавших листьев и спряталась под сучковатыми ветками и густой листвой лавра. Слава богу, на ней была куртка Кристофера, иначе ее одежда выделялась бы белыми пятнами в темных кустах. Она постаралась спрятать светлые юбки глубже под ветвями, опустила голову к земле и застыла, когда трое солдат нетвердыми шагами прошли мимо деревьев и остановились прямо перед ней. Они шаркали сапогами и топтались на месте, стараясь удержаться на ногах; со страхом и облегчением Винтер увидела, что они стерли все ее следы на дорожке.

Это были три гвардейца Джонатона. Один из них едва держался на ногах, готовый потерять сознание, — товарищ вел его под руку. Третий, очевидно командир, шагал впереди других. Он оглядел аллею, шагнул назад и взял раненого гвардейца под другую руку, приняв на себя половину его веса.

— Вон идет Грэхэм, — проворчал он. Они шагнули вперед и остановились в ожидании. Их соратник, безвольно свисая между ними, только постанывал. — А Нормана не видно, разрази его гром. Не вижу и хадрийца, а ведь он должен был его притащить.

Командир выругался при виде четвертого гвардейца. Тот ломился сквозь деревья с криками:

— Ну как, поймали? Вы схватили этого молокососа?

Остальные прорычали отрицательный ответ, и Винтер вжалась в холодную землю, когда гвардеец остановился прямо перед ней, так что сапоги оказались в нескольких дюймах от ее лица.

— Черт, — простонал он, — кто-то огрел меня по голове…

— Это был араб.

Все злобно выругались в ответ.

— Я убью этого выродка! — воскликнул вновь прибывший, и в серьезности его намерений сомневаться не приходилось.

Командир пнул его в лодыжку:

— Ты сейчас о кронпринце говоришь, Грэхэм. Следи за своим длинным языком.

Грэхэм охнул и схватился за ногу.

— Никакой этот ублюдок не принц, — прорычал он напряженным от боли голосом. — Наследник — Альберон! Сколько бы король это ни отрицал, от правды не уйдешь.

Винтер подумала, что Рази отшиб этому парню все мозги, если он стал так разговаривать с начальником.

И верно, командир оставил раненого гвардейца на руках его товарища и от души двинул Грэхэму кулаком в лицо. Солдат попятился и чуть не упал в лавровые кусты, но все же восстановил равновесие. Винтер удалось не шевельнуться и не вскрикнуть, она только теснее прижалась щекой к земле. Девушка почувствовала вкус крови во рту и поняла, что прокусила себе губу. Она облизнула ранку и притаилась, лежа неподвижно, как можно тише.

— Араб — кронпринц, — прорычал командир, подступая к подчиненному. — Он тебя имеет право дубасить, как сам король. Это понятно? — Сапоги командира стояли чуть не вплотную к сапогам солдата. Наверно, он орал ему прямо в лицо. — Если араб тебе скажет: «Прыгай», от тебя один ответ требуется: «Да, Ваше Высочество! Высоко ли прыгать, Ваше Высочество?» Это понятно, Грэхэм?

— Да, сэр, — тихо ответил солдат.

Некоторое время командир еще нависал над солдатом, запугивая его, затем отступил.

— Не рыпайся, парень, — утешительно проговорил он. — Король за тебя сам отомстит. Он нас еще ни разу не подводил.

Винтер медленно сжала пальцами холодные листья — страх за Рази комком встал у нее в горле.

— Как вы думаете, хадрийцу удалось сбежать, сэр?

— Да, — протянул командир задумчиво, — скорее всего. — Он повернулся: Винтер подумала, что он смотрит на холмы. — Да какая разница… — пробормотал он. — Его поймают парни в лесу.

— Мы тоже должны за ним отправиться, сэр.

— Нет. Сначала отведите Лионеля к врачу, потом найдите Нормана. А я должен доложить королю. — И он зашагал ко дворцу. Остальные не двинулась с места, и тогда он окликнул их снова: — Если увидите араба, не убивайте… слышите?

Оба гвардейца тихо и неискренне пробормотали «Да, сэр». Командир пустился прочь бегом.

— Если он с лестницы упадет, это убийством не считается, — предположил Грэхэм.

— Ага. Или если утопнет в колодце у конюшни… С таким человеком что угодно может случиться.

Мрачно и раздраженно переговариваясь, гвардейцы двинулись в направлении домика доктора Меркурия. Ноги раненого тащились по листьям — носки сапог оставляли глубокие борозды между деревьев.

Солдаты быстро исчезли из виду, и голосов их стало не слышно, но Винтер едва выползла из своего тайника. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы заставить руки и ноги двигаться, а когда она наконец села на грязные листья, ей едва удалось встать — так дрожали ноги.

С дорожки за ней наблюдал Рори. Она встала и посмотрела прямо на него — в волосах листья, лицо и руки грязные, платье испачкано мхом и глиной.

— Где Альберон, Рори?

— Тот, кто знает… не сойдет с места. Он измучен и еще не знает, что уже уме…

— Не знает, что умер? Он дух, Рори? — Она задумалась об этой возможности. У некоторых духов сфера влияния очень ограничена. — А я могу прийти к нему?

Рори ответил неуверенным взглядом. Он поплыл над землей, как пушинка одуванчика на ветру, не двигая ногами. Он стал таким расплывчатым, что напоминал клочок тумана. — Остальные… — пробормотал он издали, — этого не хотят…

— Куда мне пойти, Рори, чтобы встретиться с ним?

Рори поднял глаза, направив взгляд мимо деревьев на что-то, что Винтер разглядеть не могла. — Другие…

— Да, Рори. Другие не хотят этого… — Винтер старалась говорить терпеливо. Бог свидетель, Рори, похоже, уже заплатил свою цену за неповиновение другим, кто бы это ни был. — Но я должна с ним поговорить. Я должна найти Альберона, Рори! Помоги мне!

Он перевел взгляд на Винтер, и она постаралась не показать свои страх, когда призрак поплыл к ней, не отрывая глаз от ее лица. Он оказался совсем близко. Он переливался, как блики на воде, черты его дрожали так, что Винтер стало страшно за него.

Может ли призрак умереть? Если да, то именно так это и выглядит.

Лицо Рори оказалось прямо перед Винтер. Это все еще было его лицо — доброе, умное, грустное лицо того, кто играл с ней в детстве. Но, оказавшись так близко от Рори, под его внимательным взглядом Винтер впервые почувствовала близость могилы. Она чувствовала, как движется под его кожей, невидимой, но осязаемой для души, все, что происходит с телом после смерти, тление и копошение могильных червей. Она почувствовала, что если всмотрится достаточно внимательно, то увидит, как под поверхностью идет разложение.

— Рори, — прошептала она с ужасом. — Что с тобой случилось?

— Я их задержу, — вздохнул он, — пока ты с ним говоришь, но не смогу отвлечь их надолго, и когда я крикну «Беги», беги со всех ног, беги подальше. Поняла, малышка Мурхок?

Винтер молча кивнула.

Рори отвлекся от нее, покачиваясь, как кленовый лист на волнах пруда.

— Сегодня… — прошептал он, — когда в мире будет тихо… я жду тебя здесь.

Он стал расплываться, Винтер в волнении потянулась к нему:

— Рори! Где? Где мне тебя ждать? Где?

Он снопа удивленно взглянул на нее:

— Где же, как не в темнице, милая… он не сходит с пыточного стула… не понимает, что уже свободен.

Винтер почувствовала холодную волну понимания. Она непроизвольно отступила на два шага и слегка отвернулась, сощурившись.

— Рори, — прошептала она, — ты хочешь сказать… Рори, это тот парень? Убийца?

— Измученный человек, девочка, да. Страдалец. — Рори был так изможден, что голос его едва слышался. — Сегодня, — вздохнул он, — я встречусь с тобой там… Попытаюсь… отвлечь других.

Он устало отвернулся и померк. Его слова не сразу растворились в воздухе — так часто бывает со словами призраков.

— А я отведу тебя туда и обратно, — сказала кошка, разглядывая ее с головы до ног и подергивая хвостом. Винтер так и подскочила, удивленная, что она все еще здесь. Кошка сощурилась, ухмыльнулась и неодобрительно покачала головой: — О, великий охотник, девочка! Не надо так ежиться! Ты становишься похожа на добычу.