— Кристофер, похоже, думает, что тоже приглашен на пир… — Винтер говорила, не повышая голоса и повернув голову к Рази, пока они шли по длинным коридорам в пиршественный зал.

Кристофер шел за ними, обсуждая какие-то музыкальные темы с ее отцом, который увлекался игрой на флейте, хоть больших успехов в этом не достиг. Винтер не хотела рисковать и нарываться на еще один обмен колкостями. Если уж Кристофер полагал, что первый встречный может свободно посещать мероприятия такого рода, то деликатно образумить его было задачей Рази.

Рази склонил курчавую голову и смущенно, но доверительно прошептал:

— Это потому, что он действительно идет на пир!

Он чуть отстранился, чтобы понаблюдать за ее реакцией. Винтер попыталась ничем себя не выдать, но это не удалось, и он тихо рассмеялся от чисто детского ликования:

— Это чертовски досадит лордам!

Винтер ужаснулась:

— О, Рази, нет! Только не говори, что он будет сидеть за столом с лордами! Его же отравят!

Рази поперхнулся:

— Даже не шути такими вещами, сестричка. Нет, последние четыре приема он сидел за общинным столом с простолюдинами. Великая честь.

— Конечно, великая честь, — пробормотала она, оглядываясь на предмет разговора.

Юноша в счастливом неведении что-то описывал ее отцу, размахивая руками. Лоркан рассмеялся в ответ на какую-то удачную фразу. Кристофер демонстративно скривил бровь в шутливой обиде, а затем продолжил нести свою несусветную чушь. Винтер состроила гримасу:

— Вот уж правда великая честь!

— Он говорит, эта чертова королевская морока хуже занозы в заднице, — сказал Рази со вздохом. — Господи, Вин, а что мне оставалось, кроме как согласиться? Я просто ненавижу все это… после стольких лет свободы! Отец говорит…

Ему пришлось прерваться, чтобы раскланяться с проходящим придворным, замешкавшейся группой леди, и мысль про короля так и осталась невысказанной, потому что он к ней не вернулся.

— Разве в Марокко ты не бывал при дворе, Рази?

Снова благосклонная улыбка — страдальческий изгиб губ.

— К большому разочарованию моей матушки, нет.

Он на мгновение стал отрешенным, словно окунулся во что-то горячее, пропахшее пряностями. Улыбка стала грустной.

— У меня там был дом, Винтер. Это было прекрасно. Такой дом я и мечтаю завести в Падуе. Достойный дом, с настоящей семьей и верными друзьями… Я хотел бы…

— Мы пришли, мой лорд! — Лоркан прервал их, неслышно подойдя сзади и изрядно напугав.

— А… да! — Рази посмотрел на дверь, ведущую в ту часть дворца, где члены королевской семьи и их наиболее доверенные сановники соберутся перед пиршеством. Здесь им предстояло разделиться — Рази и отец Винтер войдут в зал, сопровождая короля.

Лоркан склонился и быстро поцеловал дочь в щеку, сжав ее руку, прежде чем за ними захлопнулась дверь.

Проводив их взглядом, Винтер постояла еще мгновение, потом развернулась и огляделась, чтобы найти Кристофера, который ждал ее. Ямочки на щеках обозначили легкую улыбку.

— Мне сюда, — указал он на общий коридор. Его выражение можно было истолковать как «С тобой все нормально? Мне остаться с тобой?».

Девушка глубоко вздохнула и распрямила плечи:

— Наслаждайся пиром, Кристофер, пусть завтрашнее утро будет для тебя благополучным!

Опять эти чертовы ямочки! Но он хоть поклонился грациозно и достойно, после чего пошел в зал без единого слова. Даже его спина выражала некое удовольствие.

В зале было уже немало гостей. Столы лордов с обеих сторон быстро заполнялись. В конце зала, в удалении от королевского, располагались общинные столы для незнатных граждан — там усядутся слуги и другие простолюдины, снискавшие благоволение короля. На возвышении стоял двухъярусный королевский помост, затянутый белым и алым. Высший ярус предназначен для короля, его супруги и наследника, нижний ярус представляет собой длинный стол для советников, привилегированных лордов и королевских отпрысков. Королю будет одиноко, подумала Винтер, ведь королева умерла, наследник пропал, а Рази по правилам этикета должен сидеть за нижним столом.

К ней подошел паж и осведомился, не желает ли она, чтобы ей показали, где сесть. Так это всегда звучало: «Не желаете ли, чтобы я показал Вам место?» Ответить нужно «Да», потому что иначе можно не найти место, которое назначил тебе король.

Винтер усадили почти во главе стола лордов слева — очень хорошее место. Нижние половины столов заполнялись быстро, верхние места — медленнее, их занимали пользующиеся особой благосклонностью придворные.

Простолюдины начали вливаться в зал потоком и занимать места за общинным столом: никаких пажей и протокола, лишь веселая толкотня и перемещения. Каждый сидит где хочет. До королевского выхода все должны быть в зале на своих местах, чтобы дружно встать, приветствуя короля. Если ты не успел до короля, то пропустил все — таков закон.

Винтер наблюдала, как Кристофер пробирается вдоль общинного стола, кивая и улыбаясь редким знакомым. Он проследовал прямиком к очень миловидной женщине с черными волосами, сияющими глазами и ярко-алым ртом. Юноша склонился и что-то шепнул в изящное ушко, его симпатичные ямочки, конечно, были наготове. Она подвинулась, освобождая место рядом с собой. Мужчина, сидящий по другую сторону от Кристофера, что-то сказал, смеясь, — молодой повеса осклабился своей наглой улыбкой, поправил блузу и сел.

Комната наполнилась почти полностью, становилось жарковато. Специальные слуги начали тянуть за веревки, приводя в движение большие веера под потолком, которые постепенно охлаждали воздух. Буфетчики подали бокалы клубничной настойки со льдом, музыканты в малой галерее заиграли приятный миннелидер, песню о любви, и Винтер вновь невольно глянула на Кристофера. Конечно, он отвлекся на музыкантов, отвернувшись. Винтер заметила, что женщина уставилась на руки юноши, явно впервые увидев подобное, вздрогнула и непроизвольно отшатнулась. Если бы они сидели за столом лордов, ничего бы не было сказано, но собеседница пересела бы в другое место при любом удобном поводе. Это же были простолюдины — и она дотронулась до руки Кристофера, указав на его отсутствующие пальцы.

Юноша приподнял ладони, словно спрашивая: «Вы об этом?» Он легко усмехнулся и пустился в какое-то сложное и оживленное объяснение, завершившееся вздернутой бровью и выразительной паузой. Женщина на мгновение была ошарашена, а потом эта парочка разразилась бурным смехом. Собеседница утерла слезы и что-то весело заметила, поднимая бокал. Кристофер подался к ней, что-то шепнул — и она зарделась румянцем. Винтер видела ее улыбку над краем бокала.

Закатив глаза от такого поведения, девушка перевела взгляд на другое знакомое лицо, Эндрю Притчарда, который сидел справа от нее, на сиденье ближе к королевскому помосту. Они вежливо кивнули друг другу, но потом он переключился на разговор с другим своим соседом.

Из королевских дверей с левой стороны вышел паж, и по залу пошла беспокойная рябь. Король сейчас выйдет? Но мальчик прикрыл дверь, и толпа расслабилась, разговоры снова зазвучали громче, пока паж пробирался через толпу.

«Наверняка с поручением к кому-то из советников», — думала Винтер, наблюдая за передвижениями посланника.

Но ее облегчение закончилось, потому что стало понятно, что паж направляется прямиком к общинному столу. Винтер казалось, что ее внутренности завязались узлом: «Боже мой!»

Не она одна исподтишка наблюдала за движением маленькой фигурки, пробирающейся сквозь толпу. Никто не может войти или выйти из королевских покоев без внимания, так что как минимум человек двадцать с разной степенью интереса смотрели, как паж приблизился к незнатным гражданам и дотронулся до руки Кристофера Гаррона.

Винтер не было слышно ни слова, зато она видела явное потрясение и смущение Кристофера. Она сглотнула с трудом и наклонилась вперед в нервном напряжении, поскольку паж нетерпеливо жестикулировал и побуждал сбитого с толку юношу подняться с места. Повинуясь приглашению пажа, Кристофер встал и пошел к столу лордов.

Нет! О боже, разве король сошел с ума? Только безумец мог приказать Кристоферу сесть среди лордов! Неужели он его так ненавидит? Неужели он хочет отдать его на растерзание своре волков?

Винтер с ужасом следила, как паж вел подавленного юношу через свободное пространство между столами простолюдинов и знати.

«Только не бросай его! — мысленно умоляла девушка. — Не смей просто оставлять Кристофера там, чтобы он сам искал себе место!»

Но она знала, просто знала, что именно это паж и сделает. Слуги больше, чем все другие, ненавидят возмутительное несоблюдение чинов и рангов, такое ужасное, ужасающее нарушение этикета.

Как Винтер и подозревала, паж довел Кристофера до конца стола, широким жестом указал на скамью и удалился, щелкая каблуками во внезапно наступившей тишине. Кристофер остался стоять в конце длинного ряда, глядя на демонстративно повернутые к нему спины, — и вся его обычная дерзость исчезла.

Примерно человек через десять от него было свободное место, и юноша с облегчением направился туда. Но пока он шел по узкому проходу между скамьями и стеной, лорды и леди сдвинулись так, что к моменту, когда Кристофер его достиг, промежуток исчез как по волшебству. Он постоял мгновение, глядя на сомкнутые спины там, где только что было место для него. Потом медленно пошел к следующему свободному пространству, краснея от понимания того, что сейчас произойдет. Конечно же место было занято, когда он дошел.

Раз, другой, третий — снова и снова Кристофер пытался занять сиденье, но лорды и леди продолжали играть в эту по-детски жестокую игру с пересаживаниями. В итоге он продолжал стоять, напряженный от гнева, с яркими пятнами смущения на абсолютно бледном лице.

«Он собирается уйти, — поняла Винтер. — Сейчас он развернется и выйдет, и это будет конец его жизни здесь. Такого оскорбления король не стерпит!»

Конечно, именно этого хотели лорды. Уйти — это как швырнуть щедрость короля Его Величеству в лицо: никакой надежды остаться при дворе.

«Может, так было бы лучше всем нам, — думала она, глядя, как юноша кипит от злости. — Лучше для Рази, для самого Кристофера и для меня».

Винтер закрыла глаза и попросила себя не вмешиваться. Но это потребовало жестокости, которой у нее не было. Вздохнув, она открыла глаза и взяла со стола острый нож, незаметно опустив руку под стол. Между ней и Эндрю Притчардом было немного свободного места — девушка подалась влево и назад, чтобы Кристофер заметил ее в ряду прямых, как шомпол, спин. Еще она приветственно кивнула.

Кристофер заметил ее сразу же, разве он мог не заметить! Ее копна рыжих волос внезапно оказалась в поле его зрения. И девушка увидела по глазам, что он колеблется.

«Он думает, что я сыграю с ним все ту же злую шутку! — Она внутренне содрогнулась. — Что он пройдет все это расстояние, а я не дам ему сесть рядом, как другие!» Она позволила обиде проявиться на лице, и Кристофер решился.

Он медленно прошел вдоль стола, с прижатыми руками, с лицом, перекошенным от бешеного смущения, ну а лорды и леди начали подталкивать друг друга и ерзать, чтобы точно не дать возможности простолюдину сесть.

Когда очередь подвинуться дошла до Эндрю Притчарда, он с интересом обнаружил свою ногу в непосредственной близости от острия ножа. Изумленный взгляд натолкнулся на сияющие яростью зеленые глаза Винтер. Придворный замешкался, что дало Кристоферу время перемахнуть через скамейку и усесться на одном из лучших мест в зале.

Мелодия миннелидера продолжала звучать, заполняя все вокруг, пока вновь не зазвучали разговоры. Через какое-то время зал выглядел по-прежнему, но теперь под всем этим ощущался темный, переменчивый поток. Люди разговаривали, подталкивали друг друга и глазели. Винтер и Кристофер стали объектом всеобщего внимания, как насекомые, пришпиленные булавками к доске.

Кристофер откашлялся и сделал жест, чтобы ему принесли сладкой настойки. Никто из слуг этого якобы не заметил. Он вздохнул.

— Здесь такой разреженный воздух, — пробормотал он. — Отовсюду просто несет холодом.

— К такому надо быть готовым, — прохладно заметила Винтер. — Не зная броду, не суйся в воду.

Она подвинула к нему свой бокал, не глядя; он же пригубил, не поблагодарив.

— Я сунулся в эту воду по просьбе друга. Может, он и врал, когда говорил: «Давай, водичка отличная!»

Кристофер пальцем подтолкнул бокал обратно к владелице и бросил страстный взгляд на ту женщину с алыми губами. Она намеренно избегала его взгляда, так тщательно и сильно отворачиваясь, что это выглядело смешно. Кристофер вздохнул и пробормотал:

— Какой позор.

Винтер взглянула на женщину:

— Ты там неплохо устроился, правда? Что ты такое сказал, чтобы так ее рассмешить?

Кристофер посмотрел на Винтер, взвешивая ответ, а потом дернул плечами:

— Ничего, что показалось бы тебе занятным.

— Тебе, похоже, нравится занимать женщин.

Ямочки на щеках Кристофера едва обозначились, а их владелец принялся пристально рассматривать зал Люди, очевидно, взяли за негласное правило избегать его взгляда.

— Ну, похоже, что женщинам здесь любви не хватает.

Винтер хмыкнула и безо всякого заднего умысла спросила:

— Что ты тут делаешь, Кристофер? (Имея в виду: «Чего именно ты хочешь? Что надеешься получить?»)

— Боже, если бы я только сам знал…

Девушка повернулась к нему и пристально посмотрела, ошарашенная таким ответом и неожиданной грустью в голосе.

— Это — ад, я не понимаю, зачем Рази нужно через него пройти, — тихо и доверительно продолжил он. — Я рад, что приехал с ним, и рад, что ты наконец-то появилась здесь… — Он снова окинул зал внимательным взглядом: — Разве здесь есть хоть один человек, которому ничего от него не нужно? Этот дворец похож на гнездо стервятников.

Винтер даже не знала, что на это ответить, настолько она не ожидала услышать подобную речь, но Кристофер уже отвлекся на какое-то оживление в дальнем углу зала.

— Я знаю, что не привык ко всему этому, — сказал он, указывая туда подбородком. — Но разве нормально подавать еду до того, как прибудут король со свитой?

Двустворчатые двери были распахнуты, и несколько очень смущенных слуг вносили огромные подносы с мелкой дичью, которой обычно открывают любой пир. Тихое беспокойное жужжание поднималось в толпе, люди обеспокоенно начали оглядываться. Кто-то за общинным столом воскликнул «Стыд и срам!» достаточно громко, чтобы некоторые лорды поддержали: «Да! Воистину!»

Винтер беспокойно смотрела на королевские двери. Что могло задержать выход монарха? Она пыталась скрыть панику, которая начинала нарастать где-то в желудке. Что им всем делать? Принять ли пищу? Или же это оскорбит короля, которого еще не поприветствовали по церемониалу? Какой дурак осмелится взять первый кусок, если это — нерушимая привилегия коронованных особ? Но с другой стороны, раз подали дичь, но никто не берет ее, может ли пренебрежение его щедростью оскорбить короля? Отвергнуть или принять — что хуже? А если взять мясо, но не есть — это приемлемо?

Она видела такую же внутреннюю борьбу на лицах окружающих. Всех, кроме Кристофера, который озадаченно заглядывал под тарелку и обшаривал свой кусочек стола.

— Где мой нож? — удивленно спросил он.

Винтер нахмурилась: когда он садился, нож определенно был. Она покосилась на Эндрю Притчарда и заметила, как он обменялся с соседом довольной улыбкой. Девушка чуть отклонилась и увидела волну сдержанных движений, рябью прокатившуюся вдоль стола лордов. Что-то передавалось от человека к человеку, пока на дальнем конце стола Симон Персьюант не подозвал слугу, передав ему якобы лишний нож. Мальчик уставился на него и, видимо, задал вежливый вопрос, на что Персьюант пожал плечами и беспечно отмахнулся: мол, дали два по ошибке. Винтер досадливо поморщилась. Как это по-детски, мелочно и глупо…

Дверь в королевские покои отворилась, и все внимание немедленно обратилось на юного пажа, который взошел на верхний ярус королевского помоста и объявил высоким нервным голосом:

— Его Величество король Джонатон предлагает вам откушать, пока его задерживают неотлож… эмм… — Мальчик испуганно покосился через плечо, и кто-то, очевидно, шепнул из-за дверей подсказку. — Неотложные государственные дела! Не желая, чтобы подданные голодали в ожидании, Его Величество наказывает вам приступить к дичи… с заверениями, что он к вам вскоре присоединится!

Паж слез с помоста, и слуги тут же внесли в зал огромные подносы с дымящейся дичью.

Решение, кто же возьмет первый кусок, к счастью, легло на плечи возглавляющих столы лордов, Френсиса Колтамера и Лоренса Теобальда. Так как они сидели ближе всех к королевскому месту, слуги без опаски приблизились к ним. Встали по двое около каждого из лордов, сняли с плеч тяжелые подносы, держа их на уровне стола, чтобы господа могли выбрать. Френсис и Лоренс, оба бывалые игроки в подобных придворных играх, переглянулись, кивнули и одновременно насадили на нож самую маленькую птицу, которую разглядели в общей куче. Вздох облегчения пронесся по залу, когда они положили дичь на тарелки и стали есть мясо.

Тихие, неуверенные разговоры снова начались в зале, сопровождаемые музыкой менестрелей, пока птицу носили вдоль столов. Кристофер все еще искал свой пропавший нож, теперь засунув голову под стол и шаря под лавкой.

— Кристофер! — позвала Винтер, глядя на приближающееся блюдо с едой. — Кристофер!

Она пихнула его, и юноша ударился головой об стол, выругавшись на хадрийском.

Кристофер выпрямился, потирая затылок, и благодарно улыбнулся, потому что аппетитная гора жареной дичи оказалась вровень с его носом.

— Ох! — выдохнул он, облизнувшись.

— Скажи, что ты хочешь, я положу тебе, — прошептала Винтер.

Но он, не дослушав, потянулся вниз и вынул из-за голенища самый длинный и острый кинжал, который Винтер вообще могла представить засунутым в сапог. Кристофер наколол жирного цыпленка для себя, а потом посмотрел на девушку.

— Тебе взять? — спросил он, искренне не обращая внимания на смесь страха и возмущения, разбегающуюся от их места по всему столу, как круги по воде.

Винтер отвела взгляд от вереницы кислых лиц, видневшихся за его плечом, и умудрилась сказать невозмутимо:

— Мне вот эту куропатку, Кристофер, пожалуйста.

Несмотря на свои увечья, юноша, похоже, не испытывал неудобств, расправляясь с цыпленком. Винтер смотрела зачарованно, как ловко он отделяет мясо от костей. Только когда Кристофер заговорил, обращаясь к ней, Винтер поняла, что она неприлично таращится на него.

— Очень действенная месть, не правда ли? — сказал он спокойно, опуская руки в чашу для омовения и вытирая искалеченные пальцы салфеткой. — Нацеленная на то, чтобы лишить меня всего самого дорогого, но при этом сохранить способность работать.

Он ел, глядя мимо Винтер, в зал.

«Это наверняка не та веселая история, которую он рассказал той женщине, — подумала Винтер. — Кристофер доверил мне что-то, о чем сообщает не каждому. Почему?» Она обдумала его слова. Месть, он сказал. Не наказание. Месть. «Кого же ты обидел, что они сделали с тобой такое? Чей-то брат? Или муж?» Но затем она вспомнила, как Рази шутил с Кристофером по поводу бесчестья и вымазывания смолой. Вряд ли это было бы предметом шуток, если бы Кристофер уже так жестоко пострадал из-за своего распутства.

Королевские двери снова раскрылись, пропуская еще одного пажа, и Винтер с Кристофером повернулись посмотреть, как мальчик пробирается между их столом и стеной к противоположному концу зала.

Кристофер вытянул руку и схватил мальчугана за блузон, дернув, чтобы паж остановился. Винтер охнула и досадливо оглянулась.

— Ох, Кристофер, так нельзя! — прошептала она.

Юноша подтащил к себе испуганного ребенка и зашипел ему на ухо:

— Что здесь происходит, мышонок? — Его хадрийский акцент стал внезапно очень явным.

Паж затравленно оглянулся и попытался вырваться:

— Я не могу сказать, мой лорд! Вы же знаете.

— Я не твой лорд, мышонок. Я просто сижу здесь. Что с моим лордом Рази? У него все хорошо?

— Кристофер! — Винтер положила ладонь на его руку, но юноша не отреагировал и подтянул выдирающегося пажа еще ближе.

Люди со всех сторон глазели на них, пытаясь услышать, о чем разговор. Стражники на другом конце зала тоже стали присматриваться.

— Кристофер! Так ты загремишь в тюрьму.

— Я не могу, господин! — Голос пажа от паники стал похож на писк летучей мыши. — Я должен доставить послание, добрый сэр. Отпустите меня!

— Для кого послание?

Ребенок оглянулся в ужасе. Стражники уже начали приближаться, но, наверное, на его взгляд, слишком медленно. Он сдался:

— Вольноотпущеннику Гаррону, сэр, за общинным столом. Это крайне важно. Пожалуйста, отпустите меня!

Кристофер ослабил хватку, от удивления выпучив глаза. Маленький паж тут же попытался дать деру, но Винтер успела схватить его за полу:

— Это и есть Кристофер Гаррон, дитя. Передай ему свое послание!

Паж застонал от разочарования и страха:

— Нет, леди! Вольноотпущенник Гаррон, простолюдин! За общинным столом! Ну пожалуйста, добрая леди, прошу вас, это так важно! Лорд Рази сказал, что есть духу!

Кристофер привстал, и Винтер увидела ужасный гнев, настоящую лютую ярость на его лице. Ее испугало это выражение, а паж и подавно съежился перед новой страшной угрозой. Юноша проговорил, повышая голос:

— Я и есть вольноотпущенник Гаррон, мышонок. А теперь передай свое Богом проклятое послание!

Стража почти добралась до их мест, но прежде маленький паж внимательно всмотрелся в задержавшего его человека Волосы, миндалевидные серые глаза и, наконец, руки. Руки, конечно, убедили его окончательно. Ребенок всхлипнул и повалился Кристоферу в ноги:

— О, мой лорд! Простите меня! Я опоздал!

Стражники выглядели сконфуженными и удалились, потому что было явно, что паж нашел именно того, кого искал.

Кристофер рывком поднял мальчишку на ноги и встряхнул.

— Говорю, я не твой лорд, малыш! Что за послание? С моим лордом Рази все в порядке?

— Лорд Га… господин вольноотпущенник Гаррон… Лорд Рази послал меня… чтобы я…

Глаза пажа были полны слез, и Винтер задумалась, насколько трудно растрогать Кристофера. Он смотрел в упор на малыша с единственным желанием — услышать послание.

— Чтобы предупредить… чтобы вы не… О, мой лорд! Он сказал передать — не принимайте ни от кого приглашений пересесть за стол лордов! Ему нужно, чтобы вы присматривали за обеими частями зала!

Кристофер, чертыхаясь, отшвырнул пажа и уставился на проход между рядами. Винтер на секунду показалось, что он сорвется и побежит в королевские покои. Но юноша повернулся к маленькому посыльному, снова схватил его за грудки и прорычал:

— Скажи лорду Рази, что уже поздно! Скажи, что некому больше присматривать за общинным столом. Спроси его, что мне делать. Ты слышишь, малыш? Спроси, что он прикажет мне делать!

С этими словами он швырнул пажа вверх по проходу, так что тот пролетел первые несколько футов и пробежал остальные.

Винтер сидела вполоборота, глядя, как Кристофер провожает взглядом мальчика, спешащего к дверям. Больше для него в зале ничего не существовало, и Винтер озарило. Это было как яркий луч света, осветивший Кристофера и полностью преобразивший его в глазах девушки.

Кристофер Гаррон здесь не из-за чего-то, что он хочет и может получить. Его манит не роскошь, не еда, даже не женщины. Теперь Винтер знала, почему Рази убеждал Кристофера прийти. Потому что это его друг. Он преданно любит Рази, а Рази доверяет ему. Доверяет свою спину, безопасность, саму жизнь.

Глядя на лицо Кристофера, Винтер узнала в его выражении себя. Понимание, что каждый из них согласен отдать свою жизнь за Рази, и испугало ее, и успокоило в равной мере.