Глава седьмая. Первый выпад

Спустя полчаса. Остров Анафи. Десять часов утра.

Небеса издали страшный громовой рокот и неистово зарыдали. Дождевая пелена застлала землю, укутав её в непроницаемый плащ небесного водостока, что стремился вымочить земную твердь до самых её костей.

Жуткий ветряной порыв, штормового мотива сменил лихого ветра-менестреля. Рёв завывания этого ветра, готового опрокинуть в море корабли, буквально закладывал уши и обжигал кожу несущим с собой холодом.

Над островом нависла природная буря, словно вторя тому, что сейчасразверзнется адский шторм фанатизма и слепой веры, что пройдётся по острову инфернальным пламенем и выжгут всякого недовольного новым мировым порядком. Но и на этом клочке земли, вокруг которого сжимались когти ужаса, воины готовились дать свой последний и безнадёжный бой.

На северо-западе острова, подставив свою грудь проливному дождю, стоял Карамазов. Его волосы лихорадисто трепыхались на шквалистом ветру, а по коже израненного лица струйками стекала вода, перемешанная с холодным потом волнения. Его тёмно-синие глаза устремились в морскую пучину, с бесстрашием взирая на силящийся там ад. По нагрудным пластинам его брани тарабанил дождь, словно эмитируя барабанную дробь.

Позади бывшего Верховного Инквизитора стелились линии немногочисленных траншей и бункеров, которые охраняли зенитное вооружение и средства антикораблельной обороны. Целая береговая батарея была готова дать огненный отпор противнику. Ряды крупнокалиберных пушек за спиной Карамазова смотрел более чем убедительно… и пафосно.

Внезапно устройство на шее мужчины активировалось и оттуда вырвался статический шум, со словами:

– Господин, мастер-наставник, вы находитесь на открытом пространстве. Выпредставляете мишень для снайперов и корабельной артиллерии противника.

«Снайпер» – смущённо подумал про себя Карамазов и тут же изъявил свои мысли в рацию у шеи:

– Господин, брат-капитан, вы должны помнить, что не один снайпер не стреляет на таком расстоянии и не станет в такой шторм и корабельную качку… к тому же он не достанет с такого расстояния. – Сухо пояснил мастер-наставник.

– А как же корабельная артиллерия? – Прозвучали слова, вырвавшиеся совершенно не из рации.

Карамазов мгновенно оглянулся в поисках источника голоса, и ему на вид попалась прекрасная девушка, сменившая свою боевую одежду. Вместо стандартного облачения бойца Ордена Лампады на прекрасной даме был плотно прилегающий чёрный костюм, собранный, словно из пластика. Это новая амуниция блестела в свете немногочисленных источников света и изливалась бликами небосвода. Каждый элементсвоеобразного доспеха плотно прилегал к телу, и накрепко крепился к другому элементу, оставляя на виду лишь тонкую полоску места стыка. На поясе у этого воина висела покачивающаяся блестящая рапира и кобура с необычным пистолетом.

Но больше всего мужчину привлекло лицо девушки и его черты, которые явно веяли слабым очертанием лиц бывшей «Страны Восходящего Солнца». Наполненное жизнью лицо, короткие волосы, доходившие до плеч, с серебряными глазами, в которых словно поник свет и натужная улыбка.

Смотря на натужность радости лица Карамазов почуял неладное, его душа заныла, а паранойя усилилась, но поникнув дамы мужчина списал на волнения от грядущей битвы.

– Что это? – Удивлённо вопросил бывший инквизитор и развёл руками в неожиданном удивлении.

– Я сменила свой наряд. – Игриво, словно пытаясь скрыть волнение, ответила девушка. – Наш Магистр выдал мне автономной боевой костюм, «Чёрный Монарх». – И сменив голос на более глубокий, добавила. – Такое ощущение было, что мне как будто отец свадебное платье подарил.

Губы Карамазова разошлись в лёгкой улыбке, и в его грёзах промелькнул греющий сердце образ свадьбы, выдержанной в традиционном старо-имперском стиле. Достойно, чинно и благородно.

Но внезапно залпы корабельной артиллерии разорвали пространство и развеяли все размышления в мыслях мужчины. Девушка буквально в два шага преодолела пространство, перепрыгнула через широкую укреплённую траншею и оказалась у плеча Карамазова, который положил ей свою, закованную в кольчугу из сверхпрочного материала, руку на талию, коснувшись холодной брони.

Внезапно рация активировалась, и полились отлично разборчивые слова, под плащом статики:

– Вы даже на войне расстаётесь, вот чума.

Внезапно его перебил иной голос:

– Морс, не забивая эфир, ради Господа.

– Хорошо, ваше пресвятейство. – Послышался ответ язвительным тоном.

Тут же из рации уже сухим и спокойным голосом вышло требование непосредственно к Карамазову:

– Господин, мастер-наставник, я смею вам напомнить, что мы в бою. И сейчас нужна сосредоточенность.

– Хорошо, брат-капитан. – Согласился мужчина и отпустил талию девушки. – Можете доложить обстановку.

– Так точно. Наша батарея готова дать залп. Вражеские корабли строятся в боевые порядки, а боевые десантные амфибии готовятся к высадке сухопутных сил противника. Они заходят веером, по всему нашему побережью, как предсказывал мастер-наставник Сантьяго Морс.

Карамазов тут же обратил взгляд в бушующее море. Там, на пенистых волнах, под саваном ледяного дождя, рассекая неспокойную водную гладь плыли они. Тяжёлые, неповоротливые, с постройками, похожими на готические соборы, выкрашенные в чёрные цвета, они замедлялись и занимали удобные позиции для начала артиллерийской дуэли. Звуки грома и бури заглушили приказы корабельных командиров, что наводили уже свои пушки на островную оборону. А между тяжёлыми бортами, юркими судёнышками неслись десантные катера и амфибии, нёсшие на своём борту десятки тысяч военных и фанатиков. Они подобно щупальцам подплывали к берегам, готовясь его занять повсюду. Первый выпад машины оружия врага устремился прямо на всё побережье.

Неожиданно слова брат-капитана перебились и зазвучали слова, произносимые тяжёлым голосом, полным мудрости и военного знания:

– Говорит лорд-командир малого ордена «Инфернальное Пламя». Отдаю приказ расчёту береговой батареи «Армагеддон». Открывайте огонь по крейсерам и эсминцам противника. Именем ордена, отправьте их на дно.

Секундой позже, зарумяненные и готовые орудия береговой батарей дали свой громоподобный залп. Трёхсотмиллиметровые пушки, с рокотом, готовым расколоть земную поверхность, выплёвывали тяжёлые снаряды и пускали их в полёт. Сразу же за ними разверзлись шахты баллистических ракет, что по проектируемой траектории устремились в недолгий путь. Военные кометы, быстрой стрелой накрыли позиции вражеских кораблей, слившись в адское крещендо с залпом пушек. Жуткий хорал накрыл весь берег острова.

Флот противника отсалютовал кусками порванного и взметнувшегося в воздух металла, криком агонии и смертями. Корабли врага стали гореть, но не тонули, стоически держась на воде. Началась дуэль, ибо линкоры и эсминцы Автократорства так же дали залп, плюнувшись снарядами и ракетами.

Огненный шквал накрыл побережье, став превращать в стекло песок и обращать в пыль скальную породу. Карамазов и Эмилия тут же нырнули в траншею и спрятались в бункере, что бы не быть разорванными сражением двух «титанов войны».

Пока пушки и ракеты утюжили друг друга, вражеские сухопутные силы подходили всё ближе к заветному берегу, позволяя перемещать огонь всё глубже к центру острова, к Великой Цитадели.

Тут же по рациям был озвучен следующий приказ:

– Говорит лорд-командир малого ордена «Крылья Войны». Приказываю поднять всю авиацию в воздух и нанести удар по стратегическим целям: авианосец «Небосотрсатель» и ещё один авианосец «Иллирих».

Карамазов выглянул из бункера и устремил взгляд далеко на побережье. По всем его граням готовились подойти амфибии, которых были сотни, и они стали подобны рою мух, ибо бушующегося моря под ними практически видно не было. Только подплывающие куски металла.

– Расчёт автопушек готов? – по рации спросил мужчина, пригнувшись от летящего артиллерийского над головой снаряда.

– Да, мастер-наставник.

Карамазов обратился к другой линии:

– Группа миномётных расчётов «Ипсилон», говорит Карамазов.

– Слушаем, мастер-наставник.

– Для вас у побережья есть групповые цели: десантные катера «Моллюск» и боевые амфибии «Краб».

– Назовите координаты целей.

– Наносите удар в пятнадцати метрах от берега. Не промахнётесь.

– Хорошо.

После того, как рация деактивировалась, над головой раздался авиационный приглушённый рёв и рокот моторов. Карамазов поднял голову и увидел, как реактивные штурмовики сорвались с аэродрома и устремились в море, что бы утопить там врага.

В этуже секунду по вражеским сухопутным силам ударили миномёты и мортиры, начиная от шестидесяти миллиметров и заканчиваястовосьмидесятимиллиметровыми монстрами.

Свинцово-разрывной дождь накрыл противника. Некоторые плавучие машины выдерживали попадания снарядов, другие же врывались и начинали фонтанировать пламенем и кусками металла. Наступление готово было захлебнуться.

Но тут на поле боя вышли имперские асы. По шуму знакомых двигателей, Карамазов узнал эскадрилью «Стражники Небес», сорвавшаяся с палуб авианосцев. Воздушные силы ордена с имперскими самолётами сцепились в жестокой борьбе за господство над островом. Бой постепенно принимал всё более динамичный настрой.

Противнику так просто сдаваться не собирался и продолжал своё яростное и кровавое наступление. Залпы орудий с кораблей становились всё жестче и уже эсминцы готовы были пустить в ход своё ракетное вооружение. Береговая батарея не унималась и продолжала удерживать в артиллерийской дуэли флот противника на расстоянии, прошивая и разрывая металлические борта своим могучим инфернальным огнём. Над головами закружились в безумном вихре войны самолёты, поливая друг друга струями свинца и залпами из ракет «воздух – воздух». Авианосцы противника, претерпев удар от ордена, поспешили удалиться на последнем ходу, чтобы попытаться сохранить остатки авиации ближнего действия.

А у берега, продолжая обращаться в остовы расплавленного металла, идущего с паром ко дну, плавали десантные суда и амфибии. Но всё же, несмотря на щедрый миномётный обстрел, силы Автократорства сумели высадиться на берега. Но как только сапог вражеского солдата коснулся песка и грунта, ногу этого бойца оторвало. Все прибрежные зоны были усеяны минами, как осенний парк пожухшими листьями.

Многие вражеские бойцы, облачённые в рясы и бронежилеты, вооружённые старыми автоматами и пулемётами, под свои песнопение гимны, которым зачитывались взахлёб, пытались прорваться к позициям ордена, но мины обращали их «праведный» фанатизм в кровавый фарс.

– Это вам не с гражданскими воевать. – Злобно вымолвил Карамазов, смотря с нескольких сотен метров на то, как воины духовно-просветительских войск тонут в собственной крови, не способные ступить на берег.

Берег постепенно заполнялся трупами и искалеченными людьми, чьи крики агонии слились с адским хоралом пушечных залпов и взрывов. Но всё же враг имел чувство военной обстановки и осознание боевого ремесла. Из амфибий и катеров слуги Конгрегации Веры в Государство вытащили специальные устройства, похожие на длинные подставки, устремлённые к небу. Секунда и из них на берег выстроились неимоверно толстые пруты, увенчанные в конце чем-то гиреподобным.

– Проклятье, – выругался Карамазов.

– Устройство разминирования. – Сухо констатировала Эмилия, на губах которой пробежала малозаметная улыбка…

– Даже такая грубая технология способно обезопасить наш берег, превратив его в зону для лёгких прогулок. – Злобно произнёс мастер-наставник.

И как только прогремели залпы и толстые пруты напали на землю, все берега и искусственные бухты северо-западного побережья стали безопасными. Столбы песка, грунта и скальной породы обозначили тотальное разминирование. И как только прибрежная зона стала прогулочной, фанатики из духовно-просветительских войск повалили к позициям ордена.

Ожидаемо рация у воротника зашипела:

– Говорит лорд-командир ордена «Инфернальное Пламя». Приказываю расчётам автопушек открыть огонь по берегу.

Как только приказ был озвучен, расчёты тридцатимиллиметровых орудий устремили свои дула в сторону берега и копошащихся там врагов и разверзлись громоподобным и жутким штормом свинца. Снаряды, чьё действие стало подобно разрывному патрону, усеяли пики наступления, не давая противнику закрепиться.

В эти же мгновения песок, разгорячённый от войны и промокший от дождя, вымок от литров крови. Мокрый грунт был окроплён бурой кровью и усеян внутренностями неудачливых нападающих.

– Вот это бойня. – Как-то пространно вымолвила Эмилия, смотря на то, что берег уже усеян горами трупов, а отступать им некуда.

– По моим подсчётам, за первые полчаса боя погибло не менее чем две тысячи человек со стороны Автократорства. – И обернувшись назад, посмотрев на горящие пушки антикорабельной артиллерии и развороченные пейзажи острова, добавил. – Ну, с нашей, наверное, десяток из обслуживающих.

Солдаты духовно-просветительских войск продолжали напирать, не делая и шага назад. Их ярость и фанатизм были настолько сильны, что они не могли и шагу позволить ступить назад. Да и некуда было. Тонны сгоревших амфибий, лабиринтомплавленого металла, преградили путь к отступлению и оставшиеся наступление сделали невозможным. Пояс разрушенной полыхающей техники преградил тем, кто всё ещё несётся к берегу путь, отрезав ещё две тысячи солдат от подкрепления, обрекая их на бесславную гибель.

Стоны и крики над берегом заглушили приказы тамошних командиров. Воители Рейха, понявшие суть кровавой пляски, стали искать укрытия. Они прятались среди прибрежных камней, пытались укрыться в прогоревших амфибиях, чьё пламя было потушено проливным дождём. Но это не спасало, ибо миномёты и автопушки не унимались и щедро заливали огнём неприкаянные берега.

Внезапно из поднебесья явились два вражеских самолёта. Они направили свои орудия на расчёты и выпустили ракеты. Четыре пылающих военных кометы ударились об землю в нескольких метрах от Карамазова, и словно присоединившись к возмездью, по этому месту групповой залп дала вражеская артиллерия.

Всё вокруг взметнулось к воздуху, а уши заложило от невыносимого рокота. Земля, бетонно-железные куски бункера, укрепления от траншей и части тел поднялись высоко в воздух. Но выстрел был относительно далеко от той пары. Укрепления в костюме, пневмо-усилители позволили Эмилии устоять на месте. Но вот мастер-наставник ордена отлетел на несколько метров. Взрывной волной его отбросило в сторону и он приложился спиной об лафет разрушенного орудия.

Специальные крепления и хитрости в костюме позволили избежать ушибов и переломов, но вот в голове повис жуткий звон. Карамазов рефлекторно схватился за свой парамерион, висевший у него на поясе и попытался подняться. Ему тут же на помощь пришла Эмилия и кибер-мышцы позволили ей в мановение секунды приподнять грузное тело мужчины.

– Брат-капитан, доложите обстановку, – отмахнувшись от повисшей пыли крикнул в рацию Карамазов, – Брат-капитан, отвечайте! – И как только из бусинки выстрелили непонятные неразборчивые звуки, мужчина понял, что повредил при падении устройство и тут же из кармана достал боле эпохальное средство связи и крикнул в него. – Брат-капитан, доложите обстановку!

– Мастер-наставник, докладываю. На промежутке в сто метров образовалась оборонительная дыра. Расчёты автопушек были уничтожены. Погибло не менее тридцати человек. Наш командный бункер получил незначительные повреждения. Переходим к непосредственной обороне.

– Есть вести от других частей? – Спокойно вопросил мужчина.

– «Морские Угнетатели» передают, что начали морской бой с силами Аравийской Конфедерации. «Крылья Войны» докладывают, что в небе всё ещё стоит неопределённая ситуация. Больше ничего интересного не передаётся.

Карамазов убрал рацию и побежал к разорванному участку. Впереди себя он увидел, как к месту, где ослаб огонь, стекаются оставшиеся отряды противников. Они словно почуяли рану в защите ордена.

Но вот снова зарокотали миномёты и расчёты с тяжёлым вооружением, вроде крупнокалиберных пулемётов снова стали массировать эту часть берега, выкашивая на ней всякую жизнь. И вновь враг потонул в собственной крови и готов опрокинуться в море. Все искусственные дорожки и дороги, что вели в глубь острова простреливались полностью и если какой-нибудь из отчаявшихся сектантов Конгрегации поспешит прорваться к позициям солдат ордена, то его тут же обращали в кусок разрешетчёного мяса.

Рассекая грязно-багряные волны к берегу предстала особая амфибия. Выкрашенная в чёрные цвета, довольно габаритных размеров она со скрипом престала к берегу. Её люк опустился, и оттуда вышло три пространных бойца. Двое из них были окутаны блестящимиметаллическими конструкциями с проводами, и эти механизмы позволяли им спокойно держать могучие автопушки. А третий, стоящий посреди них, полностью заковал своё тело в могучий грузный доспех, с горбом, держа алебарду в руках.

– Древняя технология, – всматриваясь в них, констатировал Карамазов, – ей пользовались ещё перед Великой Европейской Ночью.

– Ну а как быть со Стражем Шпиля? – Сухо спросила девушка. – Его броню «древней» не назовёшь.

– Есть у меня одна идея. – Отряхнувшись от капель дождя радостно сказал парень и обратился к рации. – Миномётный расчёт «IgniSolaris» приём.

– Мастер-наставник, слушаем вас.

– Я сейчас передам вам видео-координаты, нанесите по ним залп. Накройте их адским огнём. – И после этих слов активировал маленькую камеру на запястье.

Ничего не подозревающие лидеры Автократорства стояли подобно знамени. Только одним своим видом они внушали уверенность в души бойцов духовно-просветительских войск. И подобно каре с небес, на их позицию пал страшный снаряд. Присоприкосновении с землёй он взорвался поистине инфернальной плазмой, накрывшей их. Голубая, раскалённая как солнце, она их залила.

Карамазов отвернулся от того места. Он не хотел видеть, как они кричат, как с них сползает кожа и доспех и как они прогорают до праха. Он уже понял, что все те, кто это видел потеряли веру в себя и наступление. Это был крах, ибо первый выпад противника захлебнулся в собственной же крови.

К позициям Эмилии и Карамазова быстрым маршем на машине-вездеходе подошли бойцы, явившиеся посланниками самого Магистра Данте. Всё отделение вышло из автомобиля и подбежало к бывшему Инквизитору.

– Магистр Данте просит вас проследовать к нему. – Кинул один из солдат.

Карамазов ещё не успел дать ответ, как из переносной рации Эмилии выдались слова, произносимые демоническим голосом:

– Говорит Виорельде Ла Кастьёре. Братья и сёстры, исполняйте протокол «Предатель».

Боль тут же взяла верх в сердце Карамазова. Он всё понял и ощутил это страшными мучениями. Его ноги подкосились, когда он увидел, как Эмилия, с глазами, полными слёз, достаёт рапиру.

– За Рейх и Автократорство! – Прокричала девушка и одним ударом кулака отправила Карамазова в нокаут.

Бывший инквизитор не увидел, как возле него льётся кровь и страшное предательство вошло в кульминацию. Но он ощутил обманчивость и измену на себе. Сердечная боль чуть не убила, его и сейчас на лице мужчины застыл один вопрос: «Почему». Он не увидел, как оборона развалилась, ибо нож в спину от столь любимого человека для него был страшнее во сто крат. Это была выдержанная измена.

Батареи и расчёты внезапно замолчали и враг начал торжествующий марш.

 

Глава восьмая. Рок и пламя

Остров Анафи. День. Тринадцать часов пятнадцать минут.

Вокруг Данте творился самый настоящий ад. В его кабинете всё было вверх дном, и весь этот бардак был вихревым плащом ожесточённого боя.

Полки с книгами валялись на полу, разбитые в щепки. Ковры разлетелись по углам, мебель изорвана, а стол с компьютером перевёрнут и разбит. Доски на полу были истерзаны и исчерчены полосами. А в самом кабинете всё преисполнилось звуками ожесточённого боя.

Данте, удерживая своё оружие в одной руке, ловко отразил гряд яростных ударов своим клинком, похожим на эсток. Его меч за несколько секунд коснулся не менее десятка раз фалькаты противника, выдавая снопы электрических искр.

Противник, облачённый в плотно прилегающий костюм, словно сделанный       из крепкой кожи, с небольшим горбом на спине, выполнил кувырок назад и ушёл от колющего удара магистра, едва ли не упиревшись в стену.

– Сдавайся Данте! – Воскликнул человек мужским голосом. – Твои войны захлёбываются кровью, оборона прорвана и скоро наши знамёна будут развиваться над островом. Ты проиграл!

Магистр ответил речью, полной холода:

– Заткнись ассасин. Я отправлю тебя в небытие, как и тех двоих. Они тоже меня убеждали сложить оружие и где они сейчас?

Слуга Империи лихорадочно мотнул клинком и кинулся с места на Данте. Усилители мышц давали преимущество ему перед магистром, который вышел на бой в своей обычной броне и полагается только на свою реакцию и ловкость.

Данте увернулся и пропустил острый и опасный выпад, что прошёл в сантиметрах от его торса. Магистр взял свой клинок двумя руками и со всей силы описал дуговое движение вперёд. Эсток с лязгом задел элемент брони и оставил на нём царапины, не пробив защиту.

– Ха! – Воскликнул ассасин и в вихре фанатизма добавил. – Я недосягаем для тебя. Меня хранит сам Архиканцлер и Господь!

Противник перешёл в наступление. Данте только и оставалась парировать удары. На его белоснежной коже проступила испарина, кожаный камзол был искромсан в клочья, а мышцы наливались свинцом.

Неожиданно магистр попытался пнуть врага, но реакция ассасина была быстрее, и он в одно движение ушёл от пинка, оказавшись позади Данте, со всей силы двинув его локтем меж лопаток.

Глава ордена услышал хруст собственных позвонков и почувствовал, как по его спину бежит парализующая боль. Это жуткое ощущение готово было свалить его на пол, но воля заставляла продолжать воевать.

Данте выпрямился, несмотря на то, что боль заставляла его сломиться. Он обхватил свой эсток двумя руками и ринулся в атаку. Но его лже-выпад был предугадан, колющий удар отбит, и магистр только чудом защитился, подставив рукоять меча под лезвие фалькаты.

Наточенное оружие коснулось устройства на навершии оружия хозяина кабинета, и весь энергетический заряд с клинка пропал.

– И что ты будешь делать! – Воскликнул ассасин, поменявшись местами с магистром.

Данте мог ещё долго противостоять воспитаннику «Академии Смерти», но обстановка требовала его немедленного вмешательства. Он решил пойти на радикальное решение.

Магистр Ордена коснулся пазухи, заведя руку под истерзанный камзол. Оттуда в мановение ока он вытащил пистолет и спустил курок, после которого произошёл страшный хлопок.

Рука, ложившаяся на прямую ручку, обтянутую медицинским бинтом, тут же разжалась. Болон, наполненный синим веществом взорвался при выстреле, залив остатками вольфрамовую подложку и плоть на конечности. Но больше всего досталось ассасину. Раскалённое вещество попало на его броню и послышалось ужасное шипение. Противника окутали облака пара и звуки электрического замыкания. Его экзоскелетпроплавился во многих местах, а кожа превратилась в горящие лоскуты. Враг издал истошные крики и вопли агонии, как только болевой шок чуточку отступил и тут же пал на пол.

– Это…– Скрипя зубами начал ассасин.

– Плазменный пистолет. – Закончил Данте, смотря на обожжённую в некоторых местах руку, от которой исходили ароматы жареной человечины.

Магистр схватился за клинок двумя руками и направил лезвие в точное место удара и рванул его со всех сил. Лезвие эстока прорвалось через проплавленную броню и вошло в плоть. Острие меча пробило сердечную мышцу, насадило сердце, как кусок мяса на шампур и вышло из спины. Ассасин издал последние вздохи, словно хватаясь за воздух, и скончался.

Данте тяжело отошёл назад. Этот бой его вымотал. Он был на грани того, чтобы упасть на пол. Только воля его удерживала от этого. Он пошёл к единственному окну и распахнул его. Дождевые капли, явившиеся ледяной водой в сопровождении морозного ветра. Издали доносились звуки орудийных залпов и стрекотание орудий, и именно это заставило вернуться мужчину к действительности.

Магистр ордена, как никогда был близок к поражению. Он прокрутил в голове события последних трёх часов, чтобы попытаться вникнуть в курс критического положения.

Первые полчаса всё шло хорошо. Но потом рации и приёмники в кабинете Данте разверзлись сообщениями: «Предательство!», «Мы атакованы в спину нашими братьями!». «Что за дьявольщина?! Нас атаковали наши же!». «Помогите, нас добивают наши собратья!». В один момент они накрыли кабинет главы ордена, подобно безумному приливу обречённых голосов, преисполненных жуткой агонией. В одно единственное мгновение над орденом повисла угроза полного истребления.

Страшный рок предательства накрыл «Лампаду», заставляя с каждой минутой её гаснуть всё сильнее, и ничто не могло остановить его действие энтропии. Отступники и предатели, засланные и перешедшие на сторону врага наполнили орден гнойной и омерзительной гнусью. И когда потребовалось, раскрыли свою личину и обернулись в чёрные одежды мерзкой измены, обратив огонь против тех, с кеми ещё вчера делились сокровенным и молились.

Магистр попытался связаться со всеми лорд-командирами малых орденов и попытаться выяснить обстановку. Но нигде не было хороших новостей. На одном из кораблей «Морских Угнетателей» вспыхнул бунт, и десантные амфибии Аравийской Конфедерации начали штурм порта, в котором так же нашлись предатели. В Великой Цитадели ордена Лампады вспыхнуло ожесточённое сражение за превосходство. В узких коридорчиках и узловых помещениях завязался кроваво-свинцовый штурм и вскоре с цитаделью связь была потеряна.

Но хуже всех пришлось «Инфернальному Пламени», ибо там больше всего выползло предателей. И оборона там рухнула всего за полчаса и батарей с расчётами автопушекзаглохнули окончательно, обеспечив торжественное шествие для противника.

И получив оттуда отчёт, Данте успел отдать единственный приказ своим лорд-командирам: «пометить синий белой верных солдат и держаться до конца». И магистр на целых полтора часа пропал.

Три ассасина были посланы Архиканцлером, чтобы убить магистра. И завязались нешуточные сражения во дворце Сарагона. Угол за углом, комната за комнатой они преследовали Данте. И одного за другим он убивал. Одетые в экзоскелеты «Ассасин», они не могли ничего противопоставить хитрости и коварству хозяина этого замка, ибо каждый раз Данте выходил победителем благодаря не самым честным методам битвы. Но это война.

Магистр решил вернуться в курс дела, как можно быстрее. Он подбежал к разбитому компьютеру и первым делом попытался найти среди груды металлолома свою рацию. Затем он бегом направился к своей аптечке, что лежала в углу, и обработал обожжённую руку специальным аэрозолем. И как только он стянулся на повреждённых местах плёнкой, Данте активировал рацию, начав говорить таким же ледяным и бесстрастным голосом:

– Вызываю лорд-командиров младших орденов, приём.

В ответ статическое молчание.

– Лорд-командиры младших орденов, отвечайте. Все те кто на связи, приём. – Снова обратился магистр к рации.

И всё же чудо свершилось:

– Говорит командир младшего ордена «Каменные Змеи».

– Лорд-командир «Морских Угнетателей» готов доложить обстановку

– Верховный брат-капеллан младшего ордена «Святая Заря» на связи.

После этих докладов в эфире установилась тишина. Больше никто не подошёл к рации, и Данте готов был злобно прорычать в бессильной ярости, ибо рок предательства намерен задуть надежду.

«Всего трое» – пронеслось в разуме магистра, и он обратился к ним с единственным требованием:

– Доложите обстановку в порядке, котором связались.

Спустя несколько секунд послышались первые за полтора часа отчёты:

– Докладывает командир младшего ордена «Каменные Змеи», – сквозь шипение статики и рёв пуль и снарядов начался доклад. – Лорд-командир погиб во время нападения предателей на командный бункер. В нашем младшем ордене за полчаса боя были убиты или отброшены за позиции все отступники. Сейчас наша численность шестьдесят процентов от изначального состава. Мы ведём тяжёлый бой с силами Автократорства, и предателями, численностью не менее Корпуса. Контакт очень близкий. Они пытаются прорваться с северо-запада и нас окружить, при этом обстреливая Цитадель. В подкреплениях не нуждаемся, но если врагов станет больше, они прорвутся к Замку.

– Держитесь, – прохладно начал Данте, рефлекторно дёрнувшись, когда услышал как где-то рванул снаряд, – держите свои позиции изо всех сил. Свободных сил сейчас нет и вся надежда только на ваше мужество и стойкость, командир. Истребляйте отступников, нет им пощады.

Спустя несколько секунд, обозначенных статикой в эфире, зазвучали слова лорд-командира «Морских Угнетателей», чей голос был схож со звучанием пропитого капитанского баса:

– Говорит лорд-командир «Морских Угнетателей» и капитан линкора «Меч Серафима». Мы удерживаем силы Аравийской Конфедерации в море. – Надрывисто, пытаясь переговорить симфонию орудийно-корабельных залпов, заговорил капитан. – Наши корабли получили множественные повреждения, претерпели вспышки бунтов, но всё ещё сражаются. Десантные катера и амфибии «Конфедерации» уничтожаются по мере возможностей, но они начали высадку в порт и штурмуют ключевые позиции, при поддержке тамошних предателей. Пока отрицательных докладов оттуда не поступало, кроме статистики.

– Что со статистикой?

– Их боеспособная численность от изначального количества равняется пятидесяти пяти процентам, – на надрыве ярости говорил глава младшего ордена, – и продолжает стремительно уменьшаться. Самолёты противника прорываются через ослабевшие системы ПВО и наши корабли не могут воевать на воздушный и морской фронт. Если аравийцы продолжат напирать, то нам придётся отступать к докам и позволить им высадиться.

– Отставить упаднические настроения. – Попытался нисколько капитана, сколько себя приободрить. – Держитесь лорд-командир и капитан линкора «Меч Серафима». Надежда остаётся только на ваш стоицизм. Отправляйте врагов на дно, устройте им самый настоящий ад. Покажите им всю свою ярость, залейте их огнём. И пусть они поймут, что сам Аллах от них отвернулся.

Данте понимал, что со стороны Крита подходят ещё силы Автократорства и если они нападут на порт, то берег им не удержать. Моряки, портовые работяги и просто невоенные мужики могли противопоставить мастерству десантников Рейха только свою горячую храбрость, и этого было мало.

– Верховный брат-капеллан докладывает. – Спокойно, несмотря на рокоты орудий и стрекотания пулемётов, голосом старческой мудрости, без надрывов и отчаяния начал Флорентин. – Лорд-командир нашего ордена, все его заместители и высшие офицеры тоже погибли при авианалёте и атаке мятежников. Я принял командование на себя. По божьей милости, мы удерживаем занятые ранее позиции. Отступники и рабы дьявольского Архиканцлера пытались прорваться к маяку, но благодаря мастерству солдат и воле божьей мы держимся. Только что закончился штурм бункерного склада, где засели отступники. Все были уничтожены, выжжены жарким священным пламенем напалма.

– Что с личным составом, верховный брат-капеллан? – Без толики эмоций обратился Данте к рации.

– Количество бойцов в моём распоряжении равняется семидесяти трём процентам от изначально предоставленного состава. В полной сохранности расчёты автопушек и сокрытые пушки и ракеты антикораельной артиллерии. Мы готовы отомстить за предательство, магистр Данте.

– Получаете приказ, верховный брат-капеллан. Выдолжны развернуть огневой рубеж из имеющихся в вашем распоряжении средств пушечной и ракетной артиллерии и открыть огонь по кораблям Автократорства. Так же приказываю собрать вам все боеспособные соединения и готовиться к вылазке по моему приказу. Как поняли?

– Так точно, так и будет, великий магистр. – Тяжело дыша, выдал Флорентин Антинори.

Кто бы мог подумать, что вчерашний священник возглавит оборону куска острова и поведёт за собой людей в безнадёжный бой, давая ему хоть какой-то шанс на хилую ничью или в самом лучшем случае на «Пиррову победу»? Этому обстоятельству удивились даже имперские командиры, когда поступил отчёт от предателей, что их в угол загнал бывший Верховный Отец.

Данте мгновенно попытался собрать все данные воедино и выстроить картину бушующей битвы. Наверняка западная половина острова занята врагом и там он организует плацдармы для наступления на восток и сокрушение оставшейся обороны. С порта ещё не докладывали о наступлении силАвтократорства, значит, отряды у входа в Цитадель всё ещё держат оборону. Подкрепление для врага идёт со стороны Крита и прибудет через полчаса.

Внезапно рация вновь активировалась и оттуда, сквозь вредное шипение статической вуали, перебивая оружейный набат, послышались слова, произносимые через горловое хлюпанье:

– Магистр…кхе-кхе, – сорвался на кашель, говоривший и по звуку, что-то сплюнул, – говорит лорд-командир «Инфернального Огня».

– Докладывайте, как ваша обстановка. – Сухо потребовал Данте.

– Мы удерживаем оборону на аэродроме вместе с остатками младшего ордена «Крылья Войны»… кхе-кхе… практически все их офицеры, включая лидера, погибли при авианалёте. Обстановка становится критической. Нас взяли в окружение. Враг подогнал свой Балканский Штрафной Легион в четыре тысячи штрафников.

– Какова ваша численность?

– Не более десяти процентов в каждом малом ордене от того, что было перед началом боя. – Удручённо и на грани отчаяния ответил лорд-командир, пытаясь перекричать свист пляшущего вихря пуль.

– Каковы возможности к отступлению? – Без единой эмоции задал вопрос Данте, попутно, другой рукой пытаясь реанимировать свой компьютер, копошась в груде обломков на полу.

– Практически отсутствуют. Силы противника нас окружают со всех сторон. Огонь корабельных орудий становится всё интенсивнее и… – таинственно замолчал лорд-командир.

– Что?

Ответ оказался более зловещим, чем загадочная остановка на половине предложения:

– Я видел, как к «Каменным Змеям» прорываются остатки ордена «Стражей Шпиля».

«Проклятье» – бесстрастно выругался про себя магистр, не подавая ругательства в эфир. И тут он себя подловил на мысли, как, в бытность свою Лорд-Магистрариусом, Рафаэль скрывал истинную численность этих монстров, всегда и везде выдавая их количество как двенадцать. Валерон понял, что к этой войне сегодняшний Архиканцлер готовился очень давно.

А тем временем из рации продолжился прерывистый доклад:

– У нас есть шанс отступить по дороге, которая ведёт на «SanctisPortam» Великой Цитадели. (Новоимперск. яз. – «святые ворота»). Но нужно торопиться. Силы Автократорства сжимают кольцо всё сильнее.

Данте отключился от этой линии и попытался выйти на связь с Почётной Стражей Цитадельских Врат. Он две минуты, что тянулись подобно вечности взывал к ним, пока не получил ответа.

– Гранд-кастелян «SanctisPortam» слушает вас! – Перебивая вездесущий рокот пуль и орудийных залпов, кричал офицер.

– Доложите обстановку.

– Нашу роту пытаются выбить с занятых позиций. Предатели подкатили переносные артиллерийские орудия и поливают нас шквалом огня. Их очень много, примерно впятеро раз больше, чем нас. Мы пока держимся, но отступники бросили передовые силы на то, чтобы занять «SanctisPortam».

Теперь магистр понимал, что обстановка становится более чем критическая. Если враг займёт Великую Цитадель, то ордену придёт конец однозначно. Его существование висит на волоске от неминуемой смерти. Враг превосходит числом, оставшиеся силы Данте более чем в десять раз и любое контрнаступление обречено на неминуемый провал. А подкреплений не ожидалось.

– В Великой Цитадели есть лояльные нам силы? – Подключая провод в разъём, вопросил магистр.

– Да, Великий Магистр, но их выбили с пункта связи, и противник включил средства подавления связи, и связаться с лоялистами не представляется возможным.

В этом случае Данте ответил единственное, что счёл нужным:

– Держитесь, братья. Держите мост изо всех сил, ибо вы – ключ к нашим жизням. Во имя Бога и родины, во имя всего святого вы только держитесь.

Слова Великого Магистра вселили уверенность в души бойцов и они ответили ураганным огнём на залпы предателей, орошая просторный холл «Цитадели» кровью изменников.

– Лорд-командир «Инфернального Огня», приём. – Сухо продиктовал Валерон в эфир.

– Слушаю, – подавлено начал офицер, – вас магистр.

– Приказываю вам отступать к «Sanctis Portam». Там объединяйтесь с Почётной Стражей и установите контроль над холлом и мостом и держите его до смерти или пока не поступит следующий приказ. И отправьте отряд в порт.

Раненный лорд-командир заметно приободрился:

– Так точно, Великий Магистр!

Данте отложил рацию и полностью занялся компьютером. Он ещё минуть пять копошился в груде развалин стола и разворошённом компьютере, пытаясь его реанимировать. И вот наконец-то он его смог оживить, и экран засветился голубым сиянием, загружая массивы данных.

Данте стукнул по раздолбленной клавиатуре и попытался подключиться к камерам, чтобы увидеть обстановку воочию. И как только изображения россыпью посыпались на экран, Великий Магистр был в шаге от того, чтобы обомлеть и потерять хладность рассудка.

Половина острова буквально полыхала инфернальным огнём, словно сам ад сошёл на землю. Враг по возможности заливал всё напалмом из огнемётов, вкупе с ворошащим артиллерийским огненным валом. Там, где стояла береговая батарея, всё буквально полыхало. Несмотря на проливной дождь и ледяной ветер огонь языками жадного пламени пожирал остова бункеров и стволы пушек. Многочисленные «Очистительные Расчёты» заливали литрами огня траншеи, окна дзотов и бункеров, окопы. Да и ко всему этому, миномётные расчёты били фосфорными и зажигательными боеприпасами, буквально выжигая землю химическим огнём.

Корабельные пушки били прямой наводкой по Великой Цитадели, что напоминала монолитную двухступенчатую пирамиду. Рокоты орудийных залпов сливались с рокотанием грома, становясь единой буреносной и зловещей музыкой войны. И сила, напор, многомилиметровых пушек был такой сильный, что стены «Цитадели» не выдерживали и ломались, с громоподобным хрустом разлетаясь в салюте из бетона и кусков арматуры.

Орден мог ответить лишь хилым огнём из немногочисленных оставшихся в полной сохранности ракетных систем и антикорабельных пушек. И этого было мало, чтобы потопить современные суда Автократорства, чьи футуристические борта были специально оборудованы «активной защитой».

Так же бесстрастный объектив камер многих передавал, как на берегах, глубже на острове враг выстраивает свой плацдарм для сокрушительного наступления. Заняв позиции на северо-западе от Великой Цитадели, Автократорство стало выгонять боевую технику: танки, БТРы, мобильные джипы, самоходныеартиллерийские установки. Всё это сокровище готовилось для кинжального марш-броска к порту и замку Сарагона Мальтийского.

Амфибии и десантные катера, под проливным ливнем, тем временем высаживали последние силы Автократорства. И вся, искусственно созданная, прибрежная северо-западная зона была наполнена солдатами, которые собирались пойти в самубийственные штурм. Среди них выделялись пёстро одетые личности, что были волевыми командирами, идущие на самом острие атаки. Имперские офицеры, инквизиторы и комиссары готовы были повести за собой на пулемётные очереди, на мины и траншеи тысячи бойцов, без страха отдавая свои жизни на алтарь паранойи и самолюбия своего Архиканцлера.

В этой войне не было изящества современности. Боевые футуристические системы, о которых писали фантасты далёкого прошлого, не вели бои между собой. Это было присуще Либеральной Капиталистической Республике и Директорий Коммун. А тут, как тысячи, десятки тысяч лет назад, умирали люди, ибо прошлое утопическое прошлое наложило свой отпечаток на использование механизмов в Рейхе. Под проливным дождём пуль, снарядов и ракет солдаты, с молитвами на устах, шли в бой, встречаясь с ужасом и смертью лицом к лицу. Это не была война будущего. Это война фанатизма и веры, кульминация худшего варианта будущего.

Данте был, не был изумлён ходом битвы, но он не ожидал такого яростного напора от воителей Автократорства. Они прорывались всё глубже в остров, и вот уже камеры передавали, как Балканский Штрафной Легион занял позиции на аэродроме и разворачивал тамошние стационарные средства обороны. В тоже время противник, погибая под перекрёсным огнём, продолжал наступление на «Каменных Змей», вдавливаясь в их позиции всё сильнее.

Оборона медленно разваливалась и скатывалась к замку Сарагона Мальтийского, который терпел минимальные повреждения. Замок, закрытый скалистой грядой и защищённые системами ПВО и ЗРК, накрытый средствами РЭБ, оставался недосягаем для баллистических ракет врага, но редкий корабельный снаряд так и спешил разбить в прах искусство и твердыню легендарного пророка.

Валерон встал с места, и направился к одной из стен своего кабинета. Он понимал, что отсюда вести оборону невозможно. Неясна ситуация по Великой Цитадели, не понятно, что происходит на позициях у ворот замка и ситуация требовала его немедленного появления на поле битвы.

Магистр нажал на небольшой выступ, который красовался на стене, покрытой сетью трещин. Тут же послышался звук бетонного кряхтения, и кусок стены поднялся наверх, вдвигаясь под потолок.

Взору открылась комната, чьи стены были сделаны из герметичной стали, к которым крепились стойки с весьма интересным оружием. Холодный ионовый свет падал на всё вооружение: от древних и эпохальных мушкетов до странных пузатых орудий непонятного действия. Но больше всего взгляд приковывал костюм, который стоит в самом конце оружейной комнаты.

Полностью чёрный, он представлял собой сбор из элементов брони, которые светились металликом: сапоги, наколенники, защита для верхней части ног, нагрудник, соединявшийся с тазовым доспехом гибкими бронепластинками, элементы для защиты рук, перчатки. И с задней части нагрудника был небольшой горб, который явился мощнейшим источником энергии и создателем силового поля, хранящее своего владельца от пуль и снарядов.

Внезапно уши Данте уловили звук шуршания на досках позади себя, и рефлекторно схватил первое оружие, попавшее под руку, и молниеносно направил его в сторону звуков. И как только он развернулся, то уловил удивлённые взгляды бойцов. Воины магистра не могли понять, почему их командир держит в руках старый аркебуз, когда под рукой есть энергетическая винтовка.

– Господин Магистр, – начал один из бойцов и его голос, прорываемый через противогаз, показался Данте слишком глухим, – у нас не работают рации и средства связи. И поэтому нам пришлось лично вам доложить о состоянии Карамазова.

Данте предполагал, что с ним могло быть. Он предполагал, что Эмилия Флоренса может быть предателем, но магистр даже не мог ощутить то, что сейчас чувствовал Андрагаст Карамазов.

– Докладывай, боец. – Опустив аркебузу, хладно потребовал магистр.

– Его доставили несколько часов назад в бессознательном состоянии. У него был ушиб височной части, вызванный ударом. Несколько минут он очнулся и просто сидел, не подавая признаков реакции на внешние раздражители, а потом…

– Что «потом»?

– Он голосом, похожим на дикий рёв закричал на всю комнату, в которую мы его определили. Он скорчился и сжался в позу эмбриона на своей кровати и стал рыдать, что-то говоря про Эмилию. Мы пытались его успокоить, но все попытки оказались тщетны. Он близок к тому, чтобы впасть в психоз и получить опасный нервный срыв и нам пришлось вколоть ему успокоительное «ОТР-121».

– Это же могло убить его.

– Но не убило. Сейчас он в полуобморочном состоянии и постепенно приходит в себя. Психически критический пик был проскочен, и его можно вернуть в бой. – И выждав недолгую паузу, солдат спросил. – Каковы ваши приказы, Великий Магистр.

– Отправьте к Карамазову нашего психокорректора Лесандреса. Пусть он ему вправит мозг и вернёт его в боеспособное состояние. Как только исполните этот приказ, занимайте позиции согласно протоколу «Скрытень». Кажется мне, что скоро мы примем гостей.

– Так точно. – Ответил солдат и вывел за собой отделение.

Данте вновь остался один и он не смог более терять ни секунды. Он скинул с себя изорванный камзол, став прикидывать силу и возможности этого костюма.

Это был Тактический Боевой Экзо-Доспех «Паладин», созданный мастерами и военными ремесленниками в бытность свою ещё полк-ордена. Он по возможностям силы и мощности уступал экзоскелету «Джаггернаут», принятому на вооружение у Стражей Шпиля. Но превосходил его по показателям скорости, ловкости и лёгкости. К тому же у него была система организации и поддержки силового поля, чего не было у «Стражей».

Когда Валерон стянул левый сапог, рация вновь активировалась и прозвучало воззвание к магистру, произносимое знакомым голосом.

– Данте Валерон слушает. – Холодно ответил глава ордена.

– Говорит мастер-наставник Морс. Докладываю, лояльные силы захватили пункт связи в Великой Цитадели. Но предатели контролируют семьдесят восемь процентов «Цитадели». – И сорвавшись на гнев, Морс крикнул. – Проклятье! Нам нужна поддержка!

 

Глава девятая. Лекарство для «Цитадели»

Несколькими минутами ранее. Великая Цитадель Ордена.

Несколько стрекочущих пуль вышли из дула автоматической штурмовой винтовки и ударили прямо в бронежилет противника, разорвав его структуру. Тут же на холодные бетонные стены брызнула алая кровь, и противник свалился с ног, присоединившись к куче трупов на полу.

Морс снова спрятался за углом коридора и перезарядил своё оружие. Неудобное для таких помещений, громоздкое и длинное вооружение попало в руки бывшего инспектора. Но его мощности хватало, чтобы разнести броню отступников.

Щелчок принимаемого магазина резко сменился на лязг затвора, и оружие вновь было готово к новой битве и разить предателей.

На этот раз Сантьяго почувствовал, как трое противников зашли в коридорчик. Он услышал хлюпанье их ботинок, испачканных в лужах крови и утопающих в куче десятка трупов.

– Во имя Рейха! Кто этот зверь, что учинил такую резню?!

Морс сорвал с пояса оборонительную гранату и швырнул прямо заугол. Она попала прямо в какое-то тело, приземлившись на мягкое, и поэтому её металлического лязга слышно не было. Через несколько секунд прозвучал оглушительный взрыв, и двоих предателей убило сразу, разметав их останки вкупе с бетонной крошкой, а третьему оторвало руку и отбросило в стену.

Рация у уха зашипела статикой и возгласами приёма:

– Мастер-наставник, приём.

Через несколько секунд призыв ответить повторился:

– Вас вызывает брат-сержант…

Морс прикоснулся к устройству и заговорил в бусинку на шее.

– Мастер-наставник Сантьяго Морс слушает.

– Доложите обстановку. – Сухим требованием прозвучало из рации.

– Противники из числа отступников пытаются прорваться к Центру Снабжения Цитадели Электроэнергией. Они хотят отрубить генераторы и обесточить всю крепость. – И рефлекторно прижавшись к земле, когда очередной снаряд угодил в стены «Цитадели» и пространство вокруг затряслось, бывший инспектор продолжил. – Мне пока удаётся их удерживать занятую позицию.

– Вы один? – С явным удивлением прозвучал вопрос. – Вы один удерживаете позицию?

– Нет, – попытался сойти на шутку инспектор, – со мной ещё моя штурмовая винтовка и неподалёку ещё есть ящик с гранатами. – И тут же сам обратился к брат-сержанту. – А вы можете сказать, какая у нас обстановка в общем по «Цитадели»?

– Ничего сейчас не могу прояснить по обстановке. Доклады поступают слишком разные и противоречивые. Командование собирает всех офицеров высшего ранга в Командном Узловом Пункте и хотело бы видеть вас.

– Почему вы не можете вызвать подкрепление?

– Потому что противник захватил Пункт Связи, а все рации «Цитадели» настроены на вражеские каналы.

И после этих слов устройство связи в ушах Морса страшно зашипело звуками статических помех и перестало передавать речь брат-сержанта. Сантьяго сразу стало понятно, что это могло бы значить.

– Чтоб вы все сдохли! – Выругался Морс и отключил рацию. – Глушилки.

Связь внутри «Цитадели» заглушили, а рабские слуги Автократорства наверняка нашли иной способ связи. И теперь они одерживают безоговорочную победу в этой кровавой битве.

Сантьяго оглянулся назад. Коридор за ним и комната, где стоят электрогенераторы, всё ещё находятся в руках ордена. А вот за углом эти владения можно смело назвать пространством Автократорства. Но вот тот пяточек, между двумя углами – ничейная земля.

Морс посмотрел наверх и увидел трещины на потолке. Множество трещин – их сеть, откуда бесконечно сыпался бетонный песок. И идея пришла сама собой. Сантьяго подтащил ящик с гранатами и впихнул их в большие разломы стены и смог даже дотянуться до невысокого потолка. Тут он в первый раз поблагодарил корабельную артиллерию Автократорства, за проделанные трещины.

Бывший инспектор протянул проволоку между кольцами в гранатах, использовав весь свой нехитрый запас и отбежав на несколько метров, вырвал чеки у гранат. Через мгновение послышался страшный взрыв раскола бетона и громоподобный хруст стен. Мощность оборонительных гранат была велика, даже порой опасна для того, кто её метает. Но этой силы хватило, чтобы устроить завал.

Стоя в бетонном облаке пыли, Морс, держась за уши и теребя их, посчитал свою задачу выполненной и побежал в сторону позиций своего командования. Путь предстоял не совсем близкий. Он не помнил строение и план «Цитадели» поэтому поспешил найти один из лифтов.

Он помнил, что электрогенераторы и их огромнейшая комната, находятся в центре этой великой крепости, а сам Командный Узловой пункт расположился прямо над ними. Значит, ему нужно подняться всего на несколько этажей.

Бежав по коридорчику, усеянному гроздью различных комнат, он неожиданно по пути встретил бойцов, одетых в солдатскую форму ордена. Бряцая оружием, в паре они неслись прямо ему на встречу. Мужчина рефлекторно поднял оружие в их сторону, как и они в его, став буквально играть в гляделки.

– Эйрспик! – Крикнул один из солдат.

Морс не ответил. «Двоих одной очередью» – подумал в мыслях Сантьяго и внимательно вглянулся в предплечье. Там он увидел белые повязки, густо замаранные кровью.

– Вы лоялист? – Опустив оружие, спросили солдаты.

– Да. – Ответил Сантьяго, наклонив дуло своей винтовки к полу.

– Тогда слушаете. – Поучительно начал один из бойцов. – Когда слышите позывной «Эйрспик», то отвечайте – «Нэвэмор».

– Понятно. – Согласием ответил Морс и тут же перешёл на вопрос. – А что с обстановкой в «Цитадели».

– Ничего сказать не можем. Нас отправили в «восточный срединный сектор» чтобы найти выживших и отправить их к оборонительной точке «Дельта». Оборона в этом секторе не представляется возможной.

После сказанного они разминулись. Войны продолжили свой путь, а Морс решил отойти к точке «Дельта». Скорее всего, это был «пункт ремонта бытовой техники». Над ним как раз и должен был построен «Узловой командный пункт».

Мастер-наставник отправился дальше по коридору, преодолевая целую развитую сеть проходов. Повсюду встречались развороченные битвами кабинеты, трупы гражданских работников, убитых в вихре гнусного предательства. Отовсюду доносились звуки грохотания и стрельбы, словно она была где-то рядом. А «Цитадель» так и сотрясалась от того, что её утюжили пушки кораблей.

Через пять минут Морс завернул за угол и угол тут же встретили два дула, направленных прямо в лицо, удерживаемых руками, на которых были белые повязки.

– Эйрспик? – Спросил один из солдат.

– Нэвэмор. – Ответил Морс.

– Проходите дальше по коридору. – Указав рукой, сказал воин и тут же снова занял позицию у угла.

Сантьяго пошёл дальше. Пройдя по коридору, он увидел огневую точку, устроенную из крупнокалиберного пулемёта и целого звена, расположившегося за мешками с песком. Мастер-наставник прошёл дальше и вышел в довольно огромное помещение, освещаемое холодным ионовым светом.

Всюду были солдаты и полугражданские лица, некогда обслуживающие «Цитадель». На лежанках в углах расположились раненые и умирающие. У стен стоят компьютеры, за которыми работают те, кто ещё в состоянии стоять. Простые люди помогали всем тем, чем могли. Они наравне с солдатами укрепляли позиции, перетаскивали ящики и мешки, устанавливали пулемёты на треноги и пытались хоть как-то устроить военный быт.

На кушетках и лежанках теперь не те, кто устал, а те, кто не может стоять от полученных ран. Кровь, алая, бордовая запятнала холодный бетонный пол. Он ионового света било по глазам, но простые люди и медики ордена пытались хоть чем-то помочь раненым. Но всего было мало и с каждой минутой кто-нибудь, да отходил в объятия ангелов смерти…

Они просто лежали. Солдаты умирали с долгом в душе и молитвой на устах, а за что умирали простые люди? В их открытых глазах навсегда застыло непонимание и печаль от такого предательства. Те, кто ещё вчера клялись защищать граждан Автократорства, стреляли в них, как в проклятых предателей и преступников Великой Пустоши. Полугражданские, мирно служившие и молившиеся за мир, сегодня пали от огня войны и не каждый был готов с этим смириться…

Морс устремил взгляд в сторону. Мать, сидя на кушетке, удерживала смертельно раненую двенадцатилетнею дочь, глаза которой были готовы навечно закрыться. Она ревела на срыв, и медик ничем не мог помочь. Рядом был мужчина, который держал свою светловолосую жену. Она получила разрывную пулю прямо в область сердца от «праведников» Автократорства. Она уже давно умерла, но мужчина с пустым взглядом продолжал её держать. А рядом стоял их четырёхлетний сын, с немым вопросом в глазах: «А почему мама не отвечает? Она спит?».

Сантьяго сглотнул слюну. К его горлу подошёл жуткий ком. Вокруг него плач, звуки работающих компьютеров и грохотание пушек слились в монотонную единую и печальную песнь войны. Он подумал, а что если бы тут был Эстебано? «Он, увидев это, устроил бы для слуг Рейха тотальный террор. За такую несправедливость и боль он бы их порвал». – Поразмышлял Морс и направился к ближайшему лифту.

Мастер-наставник оставил помещение, набитое бытовой техникой, из которой строили укрепления. Он подошёл к шахте, нажал пару кнопок и забрался в надёжный лифт, способный работ в условиях войны.

Через несколько секунд Морс уже оказался в помещении, где собралось всё лояльное командование «Цитадели». Это была самая обычная бункерная комнатушка, где был только один стол, с планом строения и светильник над головой.

Вокруг него собралось четыре человека: Лорд-командир малого ордена, брат-капитан, брат-лейтенант и мастер-наставник.

Глава всей обороны с сухим пожилым лицом, изучая отчёты, полученные с полей битвы, обратился к Морсу

– Мастер-наставник, откуда у вас такие боевые навыки? Вы без труда удерживали оборону несколько часов. А потом и удержали наши электрогенераторы? Вы на равных сражаетесь с солдатами-предателями из ордена. Как такое возможно?

– Господин, я прошёл такую же подготовку, как и они. В Инспекторской Канцелярии, по желанию, каждый может испытания и военную подготовку. Я не пожалел нескольких лет и теперь могу сражаться.

– Это хорошо, потому что обстановка у нас критическая. – Удручающе начал лорд-командир и тут же спросил, сойдя риторический вопрос. – А это все те, кто смог прийти?

– Да, господин, что обстановкой? – Вопросил Сантьяго. – Никто не может дать вразумительного ответа.

– Потому что не было достаточных данных, мастер-наставник. Теперь мы их имеем и с точностью можно сказать, что и как.

– И?

– Предатели полностью захватили нижние уровни Великой Цитадели и сейчас прорываются к центру. В срединных уровнях они штурмуют важные объекты бытового обеспечения, а верхних этажах взяли под контроль «пункт связи». Теперь они пытаются штурмовать «SanctisPortam». И если они его возьмут, то смогут обеспечить проход для основных войск Автократорства.

– Господин, есть отчёты по состоянию «Цитадели».

– Да, мастер-наставник. Наши датчики и агенты сообщают, что корабельная артиллерия подвергла десятипроцентному разрушению Великой Цитадели. Внутренние бои и стычки вызвали ещё четыре процента разрушений. – И взяв паузу, офицер на грани упадка высказался. – Но это не главное.

– А что главное, господин?

– Противник контролирует больше восьмидесяти процентов территории Великой Цитадели. Это катастрофа. Мы не можем перейти в контрнаступление, так как попадём под перекрёстный огонь или на мины и растяжки врага. И дальнейшая оборона принимает статический характер. Мы зажаты в тиски.

– Собирайтесь, господин лорд-командующий, ваша паника тут никому не нужна. Если будете разводить упаднические настроения, то самолично вас пристрелю. – Угрожая офицеру, сказал Морс, показательно приложив руку к кобуре. – Ещё не всё потеряно. Нам просто нужно реорганизоваться и контратаковать. Но первым делом мы должны отвоевать «пункт связи». – И оперившись на стол, который был усеян бетонной крошкой, сыпавшейся при ударе снарядов об крепость. – Насколько я помню, именно в той комнате есть активация «Средств Подавления Пехоты Любого Рода»?

– Да, но эта система совершенно секретна. – Собравшись, спокойно ответил лорд-командир.

– Сейчас не время и не ситуация, чтобы секретничать. Мы можем включить её на несколько минут на нижних уровнях и очистить кровью коридоры «Цитадели».

– Её нет значения, кого убивать. Под огонь могут попасть и наши солдаты. – Ввязался брат-капитан.

– Их уже нет на нижних уровнях. Там остались только предатели, да отступники. – И взяв театральную паузу, Морс с вдохновением продолжил. – Эта система есть ключ к победе. Лекарство для нашей «Цитадели» от яда отступников.

– Но как мы туда прорвёмся? – Вопросил один из брат-капитанов. – Враги контролируют подходы к «пункту связи», а единственный лифт наверняка находится под прицелом.

– Если вы планируете туда идти, – злобно заговорил лорд-командир, – то ступайте один. Идея ваша, вам и реализовывать

– Я так и сделаю. Просто начните фиктивное наступление на подступы к «пункту» и дайте мне кассетный самострел. – И оглядев залу, приказным тоном обратился к присутствующим. – Я всё сказал! Приступайте к реализации!

Морс вышел из зала, где собрались командиры, оставив им минуты на размышления. С ними или без них, но он вступит в бой с отступниками. По пути к лифту он подобрал кассетный самострел и бегом направился к лифту. По пути он заметил, как бойцы ордена бегом направляются на другие этажи, а именно к подступам «пункта связи».

Сантьяго был рад тому, что его послушали. Он нажал пару кнопок и активировал самострел. Суть этого оружия сводилась к тому, что через несколько секунд после взвода оно выпускает через дула, которые расположились по рёбрам кассеты, выпускает пули по тепловым мишеням. Если таковых нет, то просто заливает всё свинцом.

Прозвучал звук прибытия и Морс лёг на пол, предварительно швырнув кассету в раздвигающиеся двери лифта. И тут понеслась.

Тут же послышались крики агонии и глухое звучание падение тела, после чего было слышно, как с металлическим звуком падает кассета. Морс вынырнул из укрытия и устремился в бой. Он произвёл несколько стрекочущих залпов, которыми положил троих и укрылся за каким-то ящиком. Сантьяго тут же вынул две наступательные гранаты и швырнул их во врагов. Прозвучали взрывы, и помещение наполнилось тучами пыли и мусора, через который прорвался мастер-наставник и залил врага в буквальном смысле огнём из портативного огнемёта, крепящегося под ствол.

Уже крики агонии и вопли от боли заполнили «пункт связи». Неимоверно быстрый и неуловимый Морс расстреливал противников, которыми были переодетые агенты Автократорства. Он стрелял до тех пор, пока последний враг не пал на холодный бетон, лишившись половины черепа и залив серость бардовой кровью.

Всего шесть минут, и пункт связи был отвоёван. Пока остатки лояльных сил ордена отвлекают основную массу предателей на подступах, Сантьяго перебил целое отделение охраны, получив при этом сквозные ранения рук и пулю в торс, увязшую в броне.

Мастер-наставник осмотрел, и увидел перед собой разворошённое помещение, где пол устлан трупами воинов ордена, предателей и простых людей, что тут работали. Компьютеры и передатчики связи заполнили это помещение, окрасившись в алые цвета. Морс подбежал к контроллеру дверей и включил, нажав пару кнопок, опустил дверь, дабы никто не смог проникнуть к нему. Затем в пару шагов он оказался у пульта управления всей системой «Подавления пехоты». Несколько кнопок оставалось нажать и противник превратиться в дымящиеся мясо, но нужно учесть десятки показателей, чтобы разрывные очереди не вспороли своих же. Сантьяго обратился по рации напрямик к Данте, надеясь, что «рубка усиленного альтернативного действия» сможет пробиться через завесу глушителей. И через несколько секунд последовал ответ:

– Данте Валерон слушает.

– Говорит мастер-наставник Морс. Докладываю, лояльные силы захватили пункт связи в Великой Цитадели. Но предатели контролируют семьдесят-восемь процентов «Цитадели». – И сорвавшись на гнев, Морс крикнул. – Проклятье! Нам нужна поддержка! – И успокоившись Сантьяго тихо спросил. – Назовите координаты «нижних уровней» для системы ППРО-35.

– Минус десять, плюс восемь. – Понимая, что задумал, мастер-наставник, ответил магистр и тут же попросил. – Добавьте в обходное исключение «ноль, плюс ноль», чтобы огонь не поразил защитников врат.

– Хорошо.

– Вы держитесь. – Хладно попросил магистр. – Ради всего святого, только держитесь. Надежда только на вас.

 

Глава десятая. Сломленный клинок

Спустя час. Крепость Сарагона Мальтийского у места бывшего сада.

Штормовое рокотание грома и звонкие каскады разрыва снарядов заполнили пространство над великой крепостью, терзаемое артиллерийским обстрелом. Бурный дождь всё так же висел саваном над островом, покрывая его морозной водянистой мглой бури.

По развороченному внешнему двору шагал человек. Он был облачён в боевой готический современный доспех и вооружён интересным клинком. Его душа искала света и надежды посреди адского шквала противника, который накрыл это место. И не было ему покоя.

С опущенным ликом, огненным и жутким отчаянием в душе, он продолжал командовать остатками обороны крепости, ибо так приказал сам Данте. Без толики сомнений, этот загадочный человек являлся Карамазовым.

Разбитый и сломленный инквизитор пытался подавить внутреннюю боль и взять на себя командование силами ордена. Но отчаяние было выше и сильнее. Некогда сияющий Карамазов, которого можно было назвать «несокрушимым клинком», сейчас был сокрушённый от такого предательства. И эту жуткую боль не могли унять ни психокорректор, ни мощные антидепрессанты. И лишь одно вело его в бой – фанатичное чувство верности своим идеалам.

Подставив грудь под штормовой ливень и свинцовый дождь, он одной своей волей направлял войска среди руин.

Внезапно по Андрагасту ударила очередь из пистолета, заставившая его пошатнуться. Но пластины его брони выдержали, и пули, выпустив сноп искр, с лязгом отскочили от доспеха. Парень молнией метнул туда взгляд и увидел как предатель держит пистолет и достаёт оттуда опустивший магазин. Он стоял прямо на том месте, где он говорил Эмилии заветные слова о высоком чувстве. И словно дождь возле парня вскипел от его злобы. Бывший инквизитор вынул свой пистолет и дал залп, пробивший грудную клетку врагу. Кровь алым салютом брызнула на сажу от растений и противник просто завалился.

Наступила секундная тишина, которую прервал звук стучания тяжёлых сапог о брусчатку. Карамазов тяжело развернулся и оглянулся. К нему подбегало отделение солдат, с геральдическим орлом на плече.

– Мастер-наставник, Карамазов, вы в порядке? – Обратился с вопросом один из бойцов.

В глухом звуке из противогаза Андрагааст узнал голос главы «Гвардии Дворца», который стоял на страже этого полуразрушенного произведения искусства Сарагона.

– Я в полном порядке, – сквозь тяжёлую душевную боль выдал Карамазов, – вы можете сказать об обстановке?

– Практически ничего. Знаю лишь то, что магистр Данте пытается восстановить связь с остальными отделениями острова. – Сухо ответил воин и сам перешёл к вопросам. – Что вы можете сообщить о разрушениях крепости?

Карамазов провёл окровавленным клинком, описав клинком дугу, и импульсивно ответил:

– Будь я проклят, вы, что не видите!? Всё вокруг горит! – И поняв, что вспыхнул эмоциями, спокойно доложил. – Ничего не могу сказать о разрушениях. Сад полностью выгорел, великая библиотека ещё стоит. Некоторые стены обратились в кучи камней. А сам дворец всё ещё цел, если там Данте пытается восстановить связь.

Глава гвардии понимал состояние Андрагаста. Он читал об этом в медицинских справочниках и поэтому мог сказать лишь одно:

– Мастер-наставник, мы готовы к атаке. Каковы ваши приказы? – Сухо, но с готовностью спросил боец.

Карамазов осмотрелся. Некогда прекрасный и роскошный сад, во внешнем дворе просто горел, как погребальный костёр. Красивые и пёстрые цветы стали пожухшим прахов. Деревья и лавочки обратились в тлеющий уголь для кострища. А брусчатка перепохалась и разлетелась в вихре обстрела корабельной артиллерии. Некогда красивейший и помпезный сад, наполненный чарующими ароматами, сейчас стал ритуальным костром, где витают запахи пороха, крови, гари и железа.

Андрагаст кинул взгляд в другую сторону, но увидел там лишь ковёр из трупов лоялистов и предателей. Но одно дело, если погибают воины, но там среди них лежали и обычные люди, помогавшие ордену. Они не брали оружия в руки и готовы были сдаться, но люди погибли. Женщины, мужчины, дети: никто не ушёл от «правосудия» Автократорства. Карамазов столкнулся с той машиной «справедливости», которой некогда управлял.

Гнев и злоба наполняли дух мужчины, изгоняя оттуда печаль и меланхолия. Вскипевшая жажда возмездия была намного лучше томления над болью. И мастер-наставник, ведомый яростью, направил бойцов подобно клинку:

– Сенешаль Гвардии, вам будет куда направить свою ненависть. Первый внешний двор, ворота и предвратный участок заняты десантом и Гвардией Трибунала противника. Приказываю вам отбить их и установить там контроль. – И сорвавшись на праведное наставление, Карамазов крикнул. – Именем ордена, захватите эти точки победы!

– Так точно! – Хором ответили бойцы и направились выполнять задание, собирая по пути разрозненные силы в ударный кулак.

Тут же рация у шеи Карамазова зашипела, выдавая оттуда полупонятные звучания, которые через несколько секунд стали более менее понятны, проговариваемые холодным голосом, лишённых эмоций:

– Мастер-наставник Карамазов, отвечайте.

Андрагаст приложил палец к кнопке у уха и ответил в небольшую бусинку:

– Слушаю.

– Говорит магистр Данте. Мастер-наставник, как ваше состояние?

– Стоять могу и, слава Богу.

– Обстановка требует вашего немедленного вмешательства. Противник отключил наши системы РЭБ и автономные автоматические средства ПВО. Поэтому мы не смогли отбить налёт противника, и ему с помощью молниеносной атаки удалось захватить часть крепости.

– К делу, магистр. – Грубо и требовательно прорычал Андрагаст.

– Вы должны отбить крепость у сил противника и установить контакт с малым орденом «Каменные Змеи».

Карамазов с яростной ревностью задал вопрос:

– Господин, когда мы пойдём в контрнаступление?

– Мастер-наставник, ситуация вышла из-под контроля. Противник занял Северо-западную часть острова. Он прорвался к порту и практически взял в окружение Великую Цитадель. Через образованный коридор между «Цитаделью» и северной частью острова противник начал выбивать с позиций «Каменных Змей». Также он пока контролирует часть нашей крепости. Проще говоря, сейчас мы можем только держать стоическую оборону.

– Понятно, – с толикой разочарования сказал бывший инквизитор, – начинаю наступление в соответствии с протоколом «Игла».

Карамазов убрал клинок в ножны и вытащил пистолет, засунув туда новую обойму. И перейдя на бег, устремился в сторону передовой.

Вокруг него были только руины, поливаемые дождём и огнём корабельной артиллерии. Полыхающие «кости» некогда великой крепости, ковры мёртвых людей, витающий запах крови и пороха, и звуки рокота, стрекотания пуль и снарядов: этот ореол войны вселял истинную тяжесть в искалеченную душу мужчины.

Рокоты орудий и звуки выстрелов становились всё звонче и интенсивней, когда Андрагаст достиг передовой. Он тут же залёг в укрытие, собранное из мешков с песком и камней. Высокий барьер представлял хорошее укрытие от вражеских пуль.

Стороны обменивались перестрелкой, поливая друг друга свинцом и штормовым огнём. Пули так и терзали в воздух, подобно тучи мух.

Карамазов выглянул из-за барьера и увидел, как враг обустроился у разрушенного фонтана, на эмблеме мальтийского креста. Такие же мешки с песком и груды камней, среди которых расположились расчёты с тяжёлым вооружением. Враг без жалости и сострадания поливал огнём воинов ордена из крупнокалиберных пулемётов и переносных пушек. Солдаты ордена отвечали залпами из немногочисленных плазмоганов и массивных автоматов с масс-реактивными снарядами.

Перед Карамазовым встал один боец. Он стал, в полусидящем положении отстреливаться из плазмогана. Пузатое оружие звуком шипящего всплеска выдало залп. Первый, следующий и так подряд четыре выстрела. И каждый сгусток раскалённой плазмы прожигал грудь вражескому бойцу. Внезапно оружие в руках воина зашипело, и он промедлил, что стоило ему жизни. Очередь из тяжёлого пулемёта оборвала существования, скосив ему часть голову. Кровь брызнула на покрытый сажей камень и воин пал.

Воины ордена, лучшие в своём роде, способные воевать против целых армий столкнулись с собственным отражением в лице предателей и десантников противника. Теперь они сражаются с равным противником, и только навыки бойца, личная ловкость и ум могли позволить выиграть в этой битве.

Стороны заливали друг друга шквальным огнём и ситуация становилась сложной: никто не мог сдвинуться и продвинуться хоть на метр, в этой войне, в которой важна стремительность.

Карамазов, полусидя передвигаясь по баррикадам, нашёл офицера и сквозь грохот войны прокричал ему вопросуказывая на разворошённое монолитное здание:

– Каков статус Великой Библиотеки?

– Спорный! – Криком ответил командир. – Мы пытаемся отбить его у противника.

Тут же зашипела рация у воротника мастер-наставника и он мельком нажал активатор:

– Говорит миномётная бригада «Гром». Магистр отправил нас для оказания вам огневой поддержки.

– Сейчас вам передадут координаты удара! – Крикнул мужчина и сорвал с себя связное устройство, кинув его офицеру.

Карамазов высунулся из-за баррикады и сделал несколько выстрелов из своего пистолета. Каждый выстрел ложил по противнику. И так пять громоподобных и дымных залпов положили расчёт пулемёта.

Увидев другого командира обороны, брат-сержанта, Карамазов подбежал к нему:

– Брат-сержант, направьте своё отделение на захват библиотеки! Оставьте там снайперов!

– Так точно!

Сразу же после ответа позиции противников залил миномётный дождь. Снаряды ложились прямо на головы врагов. Адские взрывы и крики агонии заполнили вражьи укрытия. Каменные и песочные баррикады разлетались в сторону, раскидывая и тела противников.

– Солдаты! – Встав в полный рост, прокричал воззвание Карамазов и с речью пламенной и полной праведной ярости, продолжил. – Мои братья, пришло время для справедливого возмездия! Восстаньте и сокрушите гнусного врага! Именем ордена и родины, мы воспарим на пылающих крыльях! – Указав клинком в сторону врага, призывая к атаке, начал девиз Карамазов.

– И пускай рука Его направит нас к свету! – Закончили воины девиз ордена и с победными кличами на устах направились в атаку.

Миномёты закончили свой пламенный концерт и перемещались и в это время дворцовые войска поднялись в атаку. Ведомые своим командиром, видя его праведный взгляд, они пошли в атаку на разворошённые позиции врага… в последний раз. И, несмотря на то, что к противнику подходит подкрепление, они шли вперёд.

Первый вступил в бой Карамазов. Своим блестящим клинком он рассёк горло предателю, переходя через баррикады. А за ним, поливая огнём из своих автоматов и плазмоганов отступников и солдат Рейха, за вражеские баррикады прошли и лояльные силы. И зачищая позиции врага, они были неумолимы. Никто из выживших не мог уйти от их пламенного правосудия.

В свете залпов орудий целой роты противник терял солдат. Крайне меткие выстрелы разили предателей и десантников Автократорства. Один за другим они салютовали кровью, проваливаясь в объятия смерти. Но Карамазов не унимался. Его клинок так и жаждал собрать кровавую жатву. Отстреливаясь из пистолета и размахивая парамерионом, он без устали и жалости орошал кровью покрытую липкой сажей землю.

Но противник так легко сдаваться не собирался. Подгоняемые фанатичной верой и чёрной волей Архиканцлера, они перешли в наступление, схлестнувшись в рукопашной с лоялистами. У разрушенного фонтана, скрестив боевые ножи и приклады, две стороны вступили в яростное противостояние. Они резали, избивали, душили и крутили друг друга, пытаясь уничтожить. Но никто не мог сравниться с Карамазовым. Ярость наполнила его дух и сознание, не оставив места для трезвости. Отбросив всякую прошлую хладность, он уподобился адскому демону с мечом.

Взмах, удар, крик и брызнувшая кровь – стала усладой для бывшего инквизитора. Он без жалости расправлялся с каждым, кто встанет у него на пути, окружив себя трупами и ореолом из крови. Его клинок, как и его броня, покрылась густым липким слоем алой плёнки из сажи и крови. В раскатах грома и под дождём он забыл про то, что ведёт солдат в бой, став настоящим демоном войны.

Через ворота спешило подойти к противнику подкрепление, но кто-то из бойцов развернул тяжёлый пулемёт и направил его в сторону врат, вспахав там землю с брусчаткой, прижав огнём пехоту. Затем по воротам был дан миномётный залп, ставший огненным валом, отбросившим противника прочь.

– Дворцовая рота, захватите «информационный узел»! – Расправившись с очередным предателем, взметнув окровавленный клинок к комплексу полуразрушенных зданий, на северо-запад, во весь голос крикнул Андрагаст.

Солдаты подчинились, и вся рота отправилась туда, оставив выжженные ворота и раздавленного противника. Мастер-наставник лишился рации и не мог связаться с солдатами в библиотеке… он остался стоять один.

Карамазов огляделся и понял, что он уподобился Эстебано, вспомнив мануфакторий в Великой Пустоши. Несдерживаемаяярость и полная злоба сменили хладное спокойствие. Он огляделся, что его окружают трупы и руины, а с клинка стекает кровь. Мужчина приложил броне-латную перчатку к помятому и исцарапанному корпусу и прикоснулся к неприятной плёнке из слипшейся крови и сажи.

– Андрагаст! – Приятным и в тоже время болезненным голосом прозвучало его имя и, мужчина с болью оглянулся.

В двадцати метрах от него стояла прекрасная девушка, в окружение четверых солдат-предателей, лицо которой поливалось дождём, а волосы вымокли напрочь. По её серому экзо-костюму бежали блестящие струйки воды. А лицо, отдавая нечто дальневосточным, было более чем прекрасно, вот только серебряные глаза, лишённые света, слегка омрачали этот образ.

– Эмилия. – Выронив пистолет и схватившись за сердце, проговорил немеющими губами Карамазов.

Они смотрели друг на друга и понимали, что их души всё ещё связаны. Да, Андрагаст и Флоренса всё ещё любили друг друга до фанатизма, но были разделены фанатизмом своих правителей. Боль и печаль переполняли их сердца, но разум взывал к идеалам.

– Флоренса, – с болью начал мужчина, – ты так красива. За что ты меня предала? Что я сделал не так?

– Дорогой, – с такой же печалью ответила девушка, – я предала орден, но не тебя. Ты ещё можешь быть спасён. Присоединяйся ко мне.

– Стать предателем? Встать на сторону тех, кто меня собирался убить?

– Архиканцлер может дать тебе помилование, если ты перейдёшь на нашу сторону. Я не хочу этого делать, Андрагаст. И поэтому даю тебе выбор. Отвечай сейчас.

Слёзы потекли из глаз Карамазова, смешавшись со струйками пота и дождевой воды. Их никто не увидел, но Эмилия всё поняла. Боль адским рокотом легла на её душу, но она не могла поступить иначе, чем воля правителя. Её рука коснулась рапиры, а вторая отстегнула кобуру и пистолет пал на покрытую сажей брусчатку, оставив свою охрану.

Они схлестнулись в яростном бою. Парамерион Карамазова столкнулся об лезвие титановольфрамовой рапиры Эмилии, выдав сноп искр.

На стороне девушки была ловкость и напор экзо-брони, оборудованной пневмо-усилителями и системами автономной реакции. За мужчиной стояли его долголетняя выучка и мастерство владения клинком. И от этого их силы становились практически равными.

Карамазов провёл серию ударов и сделал лже-выпад, тут же попытавшись нанести удар в предплечье. Но ловкость девушки была на пределе, и она ушла от удара, выдвинув рапиру, уколов ею в броню парня. Но её клинок выдал искорку, даже не пробив первый слой. Андрагаст резко развернулся для удара кулаком, но Флоренса сделала кувырок и ушла от размаха.

– Сдайся! Будь со мной! – Проведя череду колких выпадов, крикнула девушка и тут же пнула его ногой в грудь.

Мастер-наставник почувствовал жуткую боль в груди и хруст рёбер. Усилители брони наделяли девушку неимоверной силой, и такой удар мог запросто парню переломить рёбра.

– Ты с теми, кто меня предал. Уйти с тобой, значит встать в один ряд с предателями! – Держась за грудь, ответил мужчина.

– Нет никаких «предателей»! – Попытавшись проколоть плечо «оппоненту», крикнула Эмилия, ног её удар был отбит клинком и, отойдя, добавила. – Есть только мы. Если хочешь, я могу попросить Архиканцлера, и он нам выделит участок на краю Империи. Чтобы мы жили спокойно.

– Ему нельзя верить! – Отчаянно прокричал Андрагаст. – Я не могу стать его послушным псом.

Девушка перешла в наступление. Её град ударов было непросто отбить и всё же парню удавалось это сделать. Два клинка сошлись в смертельной схватке, не способные пробить оборону друг друга.

Неожиданно один из солдат вздел винтовку и прокричал:

– Именем Архиканцлера, мне это надоело!

Прогремел оглушительный залп и пуля угодила прямо в броне-пластину Карамазова и её силы хватило, чтобы остановить нависший меч. Эмилия воспользовалась шансом и одним ударом поставила Карамазова на колени, а ещё один залп из плазмогана угодил в клинок Андрагаста и расколол его.

Карамазов был сломлен вновь. Подаренный ему меч отлетел в сторону и распался на две части. Стоя на коленях, у мальтийского креста, он предчувствовал собственную гибель. Его душа была разломана, и можно было снова сказать: «Карамазов – сиятельный клинок войны опять сломлен».

К нему подошла Эмилия и направила лезвие рапиры к шеи того, кого любила. Душа девушки неимоверно сжалась и рукой овладела настоящая дрожь. Она видела, как по его щекам бегут слезы, и ком из шеи сам выдавил невольно солёные ручейки из очей девушки.

– Давайте я его прикончу! – Крикнул кто-то из предателей.

Девушка ничего не ответила. Она лишь услышала звук передёргиваемого затвора и ей хотелось, чтобы эта очередь унесла и её жизнь. Но тут через баррикаду прорвался он.

Облачённый в чёрную броню, держа в руках свой пистолет, вырвался магистр Данте. Первые два его залпа унесли в вихре фосфорного огня предателей, заставив их прогореть. Огонь снайперов с «библиотеки» унесли жизни ещё двух отступников.

Эмилия, вознеся рапиру, кинулась на него, но тщетно. Магистр Данте был непревзойдённым мастером клинка и первоклассным стрелком. Их оружие с лязгом столкнулись и разошлись. Фальшион магистра против рапиры предательницы. Это был дуэльный танец. Магистр направил лезвие меча сверху вниз, девушка сделала кувырок назад, но магистр тут, же выполнил прыжок с рассекающим ударом. Экзо-броня девушки треснула, и она сделала выпад, который был ловко отбит и заменён на мощный удар кулаком под дых, заставивший Флоренсу отступить, кувырнуться вперёд и из него нанести колющий удар. Однако, Данте перехватил оружие латной перчаткой и дёрнул его вниз, наклонив Эмилию и ударив ей кулаком по спине. Девушка почувствовала, как хрустнули её позвонки, и ей снова пришлось отступить. Она покачивалась от боли, но шла вперёд. Из её рта текла кровь, руки немели, однако бой продолжался. Девушка удар за ударом пыталась проколоть броню Данте, но он, словно играючи, отбивал каждый удар. Но в один момент он сделал шаг назад, уйдя от укола, и резко подавшись вперёд, рубящим ударом попал лезвием клинка по перчатке Флоренсы, расколов её и причинив боль, отчего девушка выронила меч. Но магистр не стал останавливаться. Он взял за плечо Эмилию, резко развернул и одним движением руки оторвал генератор для питания экзо-брони и тут же «мягким» ударом в затылок наукатировал девушку. Из спины Эмилии вырвался сноп искр, и она пала на холодный мокрый камень, заляпанный кровью.

Данте остался стоять один, как истинный победитель, но битва медленно катилась к его поражению. Внезапно рация у его воротника зашипела и оттуда полилась речь:

– Магистр Данте, я, Дюпон фон Ульрих, рад приветствовать вас от имени ордена Воронов Смерти. Я готов вам оказать любую поддержку. Направьте нас как своё оружие!

 

Глава одиннадцатая. Восставшие из праха

Спустя сорок пять минут. Остров Анафи.

Контрудар для противника был более чем ошеломителен. Малый орден «Святая Заря» шёл за своим командиром. Бывший Верховный Отец, приняв обезболивающие и лекарства, со святой молитвой на устах, ведомый приказом Данте направил своих воинов в праведную атаку против предателей и псов Рейха.

Облачённый в крепкий, обмягчённый нагрудник и кольчужный балахон, в саване дождя и дыма, держа автомат, Флорентин шёл на острие атаки. Солдаты смотрели на него с восхищением и их сердца, при виде воюющего старика, спешили преисполниться праведной верой и отвагой. Автомат священника разил без промаха, а рука его держала без устали и боли.

Подставив своё тело проливному дождю из пуль, крича на надрыве и ярости отрывки из священных текстов, стоя лишь по пояс в укрытии, воевал с яростью Верховный Капеллан.

– Вот это воин! – С восхищением, отстреливаясь из окопа, крикнул один из солдат и так же пламенно добавил. – Да с таким командиром не страшно и в ад сойти!

– Согласен! – Выстрелив из плазмогана и укрывшись от града пуль, проорал другой боец. – С ним и сам дьявол не страшен!

Флорентин Антинори слышал своих воинов несмотря на то, чтопространство было готово расколоться от звука орудийных залпов, и он был горд, что служит с такими бойцами. Страха не было в сердце капеллана, ибо он знал, что сегодня воюет за волю Господню в этом мире. И священнослужитель был удивлён, как за последние минуты кардинально поменялась обстановка на поле боя.

Всего полчаса понадобилось, что бы весы ситуации стали смещаться в сторону ордена. Внезапное появление на поле боя Дюпона перемешало все карты Автократорству, ибо его воины не были готовы к встрече с ещё одним орденом. А вот «Вороны Смерти» выместили всю свою ярость на солдатах Рейха, залив их ракетным огнём с двух военных старых барж.

Многочисленный десант стал высаживаться на юге и юго-западе истерзанного войной острова. Воины Автократорства держались стоически, пытаясь из-за всех сил сохранить занятые позиции. Но ракетный дождь барж, а затем кровавая атака десантных ударных групп «Воронов» повергла в смятение и отчаяние бойцов Автократорства. Тем временем, пользуясь неожиданным подкреплением, и Данте перешёл в наступление по всем фронтам. Он шёл во главе клинка, который должен выбить смешанные силы Рейха с оставленных западных и северо-западных позиций малого ордена «Каменные Змеи». Под ливнем бури и шторме пуль он явился подобно богу войны, с особой жестокостью сокрушая противников «молотом гнева» – специальным оружием, похожим на молот со встроенной системой стрельбы. Никто не мог остановить продвижение магистра и остатков тех сил, что он вёл за собой.

Воины ордена, при виде своего холодного подобно льду,повелителя, но грозного, как шторм и буря, пошли в атаку, забыв о боли и критическом положении, опрокинув засевшего и смаковавшего победу противника. И в этот момент Флорентин Антинори, буквально почувствовав обстановку, собрал свои силы в кулак и покинул баррикады, направив свой удар подобно мощному удару молота. Танки, БТРы и пехота пошли в бой, напевая гимны и крича победные кличи войны. Эта атака стала сущим адом для Автократорства. Ни инквизиторы, ни комиссары, ни распевы «монахов» из Конгрегации Веры в Государство: ничто и никто не мог изменить обстановку. Войска Рейха оказались в кровавом мешке, который был раздавлен перекрёстным огнём и залпами мортир через пятнадцать минут.

В это время на юге «Вороны Смерти» подняв свои мрачные и устрашающие знамёна, устремились в яростный поход. Ведомые полубезумной волей Ульриха и его пламенным расчётом они с лихим коварством и без жалости крушили бойцов Автократорства, заставляя их понять, что победы им не видать. Так при атаке на враждебную часть порта они специально оставили путь к отступлению для десантников и солдат Рейха, на котором их безжалостно истребили.

Сейчас солдаты «Воронов Смерти» штурмуют укреплённый аэродром ордена, ставший плацдармом для противника. Интенсивный огонь противника и заградительные валы корабельной артиллерии не давали это сделать. Командир, по прозвищу «Первый Ворон» вёл в атаку своих «Воронов», обступая части врага со всех сторон, методично подавляя сопротивление.

На другой стороне Флорентин Антинори, держась на молитве и лекарствах, показывая пример совершенства и доблести, вёл ожесточённый бой за превосходство с рабами Архиканцлера. Впервые за этот день солдаты Автократорства оказались в крепких тисках.

Священнослужитель всё так же продолжал поливать из автомата противников свинцовыми очередями. Впереди него стелились пейзажи развёрнутых полевых укреплений и блиндажей, устроенных возле систем антикорбельной артиллерии. Там были безоткатные орудия, миномёты, переносные пушки, крупнокалиберные пулемёты и ещё множество тяжёлого вооружения, которое защищало воинов Автократорства от сил ордена.

– Отделение «Вермиллон», – склонив голову к бусинке начал говорить Флорентин, – начинайте наступление на южном фланге. – И сменив канал связи, старик так же спокойно добавил. – Отделение «Огонь Небесный», поддержите отделение «Вермиллон» миномётным огнём.

– Так точно. – Был дан ответ из рации.

Тут же капеллану пришлось пригнуться от очереди, выпущенной из пистолета и прошедшей в сантиметрах от седой головы священника.

– Ведомый Господом и его волей не может быть повержен от пули нечестивцев! – Крикнул Антинори и нажал на курок, и выпущенный залп разорвал серую шинель офицера Империи, оросив мокрую землю алой кровью.

Внезапно на поле боя выскочил один из Стражей Шпиля, в сопровождении десяти своих пажей. В руках у огромного и массивного рыцаря апокалипсиса была страшная глефа, окутаннаяэлектрическим дымом, а пажи, одеты в лёгкие экзоскелеты, усиленные бронепластинами, в ладонях удерживали внушительные моргенштерны.

Укутанный в посеребрённый металл, выйдя на поле, как грозный рыцарь войны, Страж Шпиля окинул взором своего противника, и его чёрные визоры на шлеме стали ещё страшнее. По его броне бегали стрекотания и салюты искр от попаданий, но он словно на них не обращал внимания.

– В атаку! – Указав глефой в сторону солдат ордена, демоническим голосом прорычал Страж.

– Сосредоточить на них огонь! – Стал яростно взывать Верховный Капеллан. – Воители Лампады, обратите своим огнём этих еретиков по прах! -

Солдаты ордена встали как один и открыли шквалистый огонь. Пули стрекотали по бронепластинам, а масс-реактивные снаряды разрывали голову и прошивали доспех. Но это были не обычные люди, а пажи, шесть из которых налетели на позиции ордена.

В этот момент шипы моргенштернов пустили кровь своему врагу, но и бойцы ордена были не робкого десятка. Завязалась страшная драка и погибло за несколько секунд не менее отделения солдат Лампады.

Старик вновь выпустил стрекочущую очередь из автомата и попал в сочленение на коленях, парализовав работу доспеха одного из пажей, которого тут же разорвали. Отстегнув рожок и пристегнув новый, Флорентин его опустошил полностью, уничтожив системы костюма ещё одного пажа.

– Командир! – Закричал один из бойцов.

Флорентин обратил свой взор к полю боя. Он увидел, как вознеся в боевое положение глефу, бежал Страж Шпиля. Каждый его шаг вызывал сотрясение земли. Массивная фигура, закованная в тяжёлые толстенные доспехи, неслась по полю боя, в сторону могучего старца. И складывалось впечатление, что его ничто не сможет остановить.

Антинори взялся за ручку, которая выступала из-под подёргивающегося шмота ткани. Он отлично понимал, что только один «Рыцарь апокалипсиса» способен изменть положение дел в иную сторону. Свист пуль заглушал всякие звуки, а пространство наполнилось горячим свинцом, но старик ждал. Он как заправский охотник, подождёт свою жертву, подпустит её поближе. Он не боится смерти, лишь бы она не была позорной, дабы не ввергнуть его воинов в отчаяние. И момент наступил.

Когда массивный и грозный Страж Шпиля, внушивший ледяной ужас в окружающих, подобрался на расстояние в шесть метров, Антинори, откинув автомат, рванул старческой рукой и вытащил массивное оружие и спустил курок.

Оно было похоже на длинное ружьё, дуло которого было представлено огромным и толстым пламегасителем, выполненным в круглую дырочку. Но вот из дула оттуда с рёвом рванул поток опаляющей энергии. Масса заряженных частиц ударила белым слепящим потоком в Стража Шпиля, окутав его сиятельным ореолом. И в эту же секунду доспехи «рыцаря» обратились в расплавленный металл, шипящий под дождём, а самого «Стража» откинуло на два метра.

Все со страхом и жалостью смотрели, как могучий воин, истинный рыцарь Империи буквально жарится в доспехе, ставшим для него гробом из расплавленного металла. Несколько секунд он истерически агонизировал, пока звукпередатчик не расплавился и не залился текучим металлом в горло. И прежде чем расплавиться системы жизнеобеспечения засекли боль на коже и в теле и ввели специальные растворы, притупляющие все негативные ощущения и сдерживающие болевой шок. Это обеспечило Стражу Шпиля ещё более мучительную смерть.

Флорентин развернулся к своим воинам. Перед ним, вокруг и повсюду, ширились пейзажи войны: перепаханная скально-земляная порода, пляшущие огни и саван дождя, накрывший холодной рукой остров. Он всё сжимал в обожжённых ладонях термо-ружьё, его лик был покрыт чёрной сажей и ожогами, а седая борода и волосы опалились во многих местах. Но с неистовым фанатизмом и рвением Антинори обратился к солдатам ордена:

– Воители Лампады! Мои братья! Поднимайтесь! Восстаньте из своего пепла, в который нас старались обратить и сокрушить противника! Уподобимся же славному фениксу и сожжём врага в пламени нашей ярости! – Флорентин поднял свой автомат и пламенно воскликнул. – Именем ордена и родины, мы воспарим на пылающих крыльях!

– И пускай рука Его направит нас к свету! – Хором ответили солдаты и устремились в самоубийственный налёт.

Верховный Капеллан впереди бойцов, а за ним танки и пехота. За спиной воинственного старца зарокотали танковые залпы, озарив его подобно посланнику с небес. Огонь накрыл позиции Рейха и бойцы ордена, мастерски отстреливаясь на бегу, бросились на врага.

Несколько сот метров сущей смерти уносили жизни десятков солдат, но вот они достигли траншеи, рядов и полевых укреплений Автократорства. Флорентин запрыгнул в окоп первым и окатил пламенем вражескую пехоту. За ним ещё отделения пехоты наполняли рубежи. Танки горели, подавляемые залпами с кораблей, но оставшиеся выкашивали рабских слуг Автократорства.

Завязалась рукопашная возле пушек, некогда разивших эскадру Рейха. Кровь залила в секунды вражеские блиндажи и позиции.

Верховный Капеллан отбросил опустевший автомат и бился с помощью пистолета, клинка средней длины и молитвы, поведя своих воинов в самое пекло битвы за прибрежные зоны. Рука священника не дрожала, когда клинок, холодная сталь, обрывала жизни.

Мощный пистолетный огонь отправлял врагов прямо в объятия смерти. По окопам, переходя в блиндажи и к пушкам, бывший Верховный Отец прорубал себе путь. Старик чувствовал, что усталость берёт в нём верх, он ощущал, как болезненная и колкая боль начинают терзать его тело, но стоицизм взывал к продолжению сражения.

Впереди оказался командный пункт, наспех возведённый из досок и пластика, погружённый наполовину в землю, всё ещё окружённый частями противника. Флорентин, не раздумывая, бросился сразу же туда. Он преодолел шквальный огонь, хотя многие пули вязли в броне. В сопровождении немногочисленных солдат он туда ворвался, сокрушив хлипкую дверь и начал сеять смерть. Выстрелы его пистолета обрывали жизнь за жизнью, пока обойма не опустела, не позволив дальше наводить террор.

Солдаты духовно-просветительских войск кинулись рукопашную, но их окатила холодная сталь клинка. Удар, выпад, взмах и снова удар: эти движения стали автоматическими для священника ордена. Из подвала собирались хлынуть ещё воины «Конгрегации Веры в Государство, но Флорентин нашёл огнемёт. Подняв его с пола, он направил пламенную струю прямо на проход. Сила и мощность огнемёта были таковы, что залили весь подвал океанами огня. Помещение заполнили звуки агонического крика и тошнотворные ароматы жареного мяса.

Но вдруг, как снег на голову потолок со страшным хрустом проломился и в одном помещении с ними оказался Страж Шпиля. Он был дезориентирован, скорее всего, оптика повредилась при десантировании, и размахивал глефой, стараясь кого-нибудь задеть. И таким образом своим лезвием обезглавил троих бойцов из духовно-просветительских войск.

Флорентин навёл на него огнемёт и выдал шипящую струю, обливая пламенем врага. Воины ордена окатили выстрелами, ища слабые места в его броне. Но пламя не приносило вреда доспеху и пули с лязгом отскакивали. Тогда один из воинов пошёл на самоубийственный шаг. Все его поняв, стали искать укрытия. Он сорвал гранаты с пояса и подошёл вплотную к «Стражу», закинув одно под сочленение у спины и горба, а вторую зацепив за горжет. Тут же лезвие глефы его рассекло, оросив пол кровью, и секундой позже взорвались гранаты, озарив помещение светом и огнём.

Антинори подался из угла и увидел, как «Страж» всё ещё живёт. Он, опираясь на глефу, тёр себя за глаза. По его, покрытому чернотой, доспеху из глаз текла кровь. Наверняка, визоры не выдержали удара и лопнули. Тяжесть доспеха пересиливала возможности бойца. Генератор был повреждён и отказывал.

Один из бойцов своим ножом залез под сочленения брони на коленях и повредил их, пробив ноги. «Страж» взвыл и пал на пол. Он был повержен и опозорен. Не способен сражаться во славу Рейха. Другой боец сорвал с него шлем и во имя милосердия сделал контрольный выстрел в голову.

Страж Шпиля рухнул на залитый кровью пол и умер. Его могучее тело, совершенная броня, напоминали рыцаря из давно ушедших легенд. И сегодня ещё один великолепный воин положил жизнь на алтарь тщеславия.

Флорентин Антинориоблокотился у стены. Боль и усталость его доканывали, но он не мог отступиться. Не сейчас. Молитвой и слабеющим обезболивающим он держался изо всех сил.

В помещение через дырень в потолке проникал проливной дождь звуки битвы, от которых старик уже устал. Он понимал, что эта маленькая победа не меняет положения. Его воины рассеяны и схватились в неравной борьбе с многочисленным противником. Положение более чем неясное.

Внезапно рация на его воротнике зашипела, и он её активировал, приложив немеющий палец к кнопке:

– Верховный Капеллан слушает.

Сквозь помехи, статику и стрекотания пуль послышалась речь?

– Говорит «Первый Ворон» ордена «Воронов Смерти». Нам нужна артиллерийская поддержка. Вы должны уничтожить эсминец противника «Прорицатель» и устроить огневой вал по аэродрому, в стороне ангаров. Как поняли?

Этот голос показался Флорентину знакомым. Даже очень, словно он знал этого человека. Антинори лишь сухо ответил:

– Вас понял, «Первый Ворон». Огневая поддержка скоро будет оказана. InnominiDeus, ждите. – И улыбнувшись обратился к своим бойцам, отложив связное устройство, смотревшим и ждавшим команды. – Найдите мне корректировщика огня!

Рацию положили и на другой стороне. Человек, облачённый в чёрную униформу, с декоративными смольными перьями под правым погоном, воззвал к тем, с кем раньше воевал.

Мужчина носил чёрную военную куртку, накрытую тонким, но крепким, бронежилетом. Рукава покрывались специальными гибкими бронепластинами, а ладони защищались крепкими перчатками. На ноги одеты штаны, укрытые стопами и голенями в высокий сапог.

Парню пришлось отпрыгнуть, чтобы не попасть под мину противника. Встав, подождав пару секунд, пока гул в ушах сойдёт на нет, он дал залп из того, что было похоже на длинную винтовку. Пролетев расстояние примерно в километр, силы выстрела хватило, что скосить двоих за барьером.

В руках воин держал очень странное и непонятное оружие, ставшее сущим кошмаром для противника, ибо даже самые крепкие бронежилеты пробивались на раз этим странным оружием. Маленькая ручка, под одну ладонь, резной деревянный приклад, украшенный нордическим орнаментом. Ни газовой камеры, ни патронника для магазина. Лишь корпус, с баллоном под ним, на который ложилась ладонь и длинный чёрный ствол.

– Командир! – Прокричал один из бойцов, обратившись к «Первому Ворону».

Офицер ордена развернулся, подставив своё грубое шрамированое лицо на вид солдату. Суровые холодные голубые глаза «Первого Ворона» осмотрели бойца губыразошлись в вопросе:

– Да, сержант?

Боец швырнул навес рацию со словами:

– Вас вызывает «Вороний Лорд».

Мужчина поймал рацию и тут же обратился к ней. При активации канала оттуда, прорываясь через хрипучий голос помех, вырвались слова:

– Доложите обстановку, господин Тит Флоренций.

Губы мужчины искривились в лёгкой улыбке. За столь долгое время он слышит собственное имя, но задача взывает к исполнению.

Тит окинул взглядом каменистые пейзажи острова, претерпевшие изменения за прошедшие десятилетия. Всюду рвались снаряды, выпущенные корабельными пушками. Сверху их накрывали залпы миномётов и ракеты. Везде, подобно тучи насекомых, роились пули крупнокалиберных и ручных пулемётов, накрывших всё подобно дождю. Но «Вороны» наступают. Метр за метром, но они продвигаются, заставляя платить врага кровью за забытье. Сегодня орден Пурпурного Креста, в ипостаси «Воронов Смерти» буквально из могилы напомнил о своём существовании. Но всё же офицер понимал, какова обстановка.

– Господин Дюпон, мы прижаты огнём противника. Продвижение не представляется возможным. Я уже запросил у ордена Лампады огневую поддержку. Они должны накрыть огнём эсминец «Прорицатель» и ангары, среди которых засели миномётчики. Если эсминец будет уничтожен, то вы сможете подойти и накрыть плазменным огнём побережье и оставшиеся корабли противника.

– У меня есть вам радостная новость, – с нотками самолюбия и радости говорил Ульрих, – высылаю вам оставшийся в резерве миномётную роту. Расположите их на удобной вам позиции и займите аэродром.

– Так точно. – Спокойно ответил мужчина и поблагодарил. – Спасибо, господин.

Тит снова приложился к прикладу и спустил курок. Выстрел был похож на звучание шипящего огня. Незаметный для глаза алый луч ударил прямо в офицера противника, выжжев ему грудную клетку.

Противник ответил шквалистым огнём, заставив прижаться ещё сильнее к земле «Воронов». Но одной из ударных групп удалось продвинуться к воротам Великой Цитадели и занять там позиции, установив контакт с орденом Лампады. И тамошний мастер-наставник захотел встретиться с «Первым Вороном».

Рокотание миномётов Автократорства становилось невыносимым и злобило. Титу хотелось поднять бойцов в атаку, но их тогда подстригуткрупнокалиберные пулемёты и шквальный огонь противника. Оставалось уповать только на роту и некого Верховного Капеллана.

– Офицер ордена в расположении части! – Прокричал некто из бойцов.

Флоренций тут же убрал винтовку с огневого рубежа и отошёл от укрытия, посмотрев на прибывших людей. Это был один человек, одетый полностью в стандартную экипировку солдат ордена, с оголённой головой. Лицо офицера было сухим, волосы светлы и коротко подстрижены.

– Разрази меня гром. – С удивлённым взглядом, глазами похожими на огромные монеты и голосомпреисполненным изумления произнёс воин Лампады. – Я, наверное, умер пока сюда шёл.

– Нет, мой друг, – спокойно, с лёгкой улыбкой ответил Тит, – ты всё ещё жив и нужен нам, Морс.

– Проклятье, но как? – Всё не приходя в себя твердил Сантьяго и ринулся к Титу Флоренсу. – Дорогой друг, – заключив чуть ошарашенного Тита в объятия, вымолвил Сантьяго, – я рад, что ты жив. – И отпустил.

Солдаты вокруг подивились от такой тёплой встречи двух офицеров. Вокруг гибли люди, рвались снаряды, а они обнимались, словно встретились на Арбате старой Москвы. Впрочем, они и сами это понимали.

Вытащив пистолет странной конструкции из-за спины Тит протянул его своему другу, произнеся:

– Это ваше.

– Нет, оставь его себе. – С улыбкой лично Флоренцию ответил бывший инспектор и обратился уже ко всем. – Я пришёл сюда, чтобы оказать вам поддержку. – Разведя руками начал Морс. – Мы выдвигаемся из Великой Цитадели. Она взята полностью под контроль. Наши части соединяются с вашими ударными группами и вместе начнём наступление на аэродром. Он нам нужен и очень быстро.

Флоренций поинтересовался:

– А откуда такая спешка?

– В «Цитадели» храниться мощное оружие. Стационарная лазерная пушка. С её помощью мы намереваемся сокрушить эскадру Автократорства. А запасная батарея хранится под аэродромом. Пока флот Аравийской Конфедерации кое-как удерживается нашими кораблями, мы можем перенести огонь на Рейх.

– А как мы будем прорываться? – Вопросил Тит, указав на линию противника. – Некто «Верховный Капеллан» не может до сих пор оказать огневую поддержку. А танки? Где они?

Морс усмехнулся:

– Верховный Капеллан это наш Флорентин Антинори. – И увидев крайнее изумление в глазах Тита, Сантьяго продолжил. – Да, ещё остался порох у этого деда. Он сообщает, что его силы разрознены и бьются на грани сил. Они пока не овладели достаточным количеством пушек. А практически вся техника была уничтожена авианалётом. – Взяв театральную паузу, бывший инспектор чуть веселее снова заговорил. – У нас в расположении есть плазмо-миномёты и переносные орудия. После артиллерийской подготовки начинаем наступление.

– Отлично. – Ответил Тит и тут же спросил. – А как там Карамазов и Эмилия? И почему при высадке среди противников были те, кто одет в нашу броню?

Сантьяго поник взглядом. Он лишь удручённо ответил:

– Расскажу тебе позже. Просто верь тем, у кого белые повязки.

После этой реплики они разошлись. За пять минут артиллерия была готова открыть огонь, но эту адскую увертюру открыли пушки с севера. Они огненным валом прошлись по ангарам и устремились дальше, к эсминцу. Тит восхитился стойкостью и мужеством Флорентина, понимая его болезненность. А затем грохотали и остальные орудия. За несколько минут обстрела вражеские позиции накрыл такой огонь, что плавились орудия. А плазма выжигала любые полевые и укрепления, которые были понаставлены на аэродроме.

Миномётная канонада накрыла эту часть острова, обратив в пепел позиции противников и самих многочисленных ревнителей Империи. Спустя несколько минут враг повергся в замешательство и силы двух орденов начали наступление.

Железной дланью «Вороны» и «Саламандры», – огнемётчики Лампады, пошли в атаку первой волной, сокрушая врагов нерушимой стеной гнева и огня. Преодолев расстояние до позиций врага за пару минут они выпустили свою ярость на слуг Архиканцлера.

«Саламандры», шедшие на северном острие атаки окатили позиции противника массивами раскалённого пламени, заставив его мучиться от жуткой боли. Запах жареного мяса повис в воздухе наравне с омерзительными ароматами крови и пороха. Но наступление было неумолимо.

Тит вёл за собой «Воронов», идя на самом пике удара. Перемахнув через полевые укрепления, обращённые в пепел, он вышел к аэродрому, который утыкан огневыми точками и пулемётными гнёздами, стрекочущие без перерыва.

Многие такие позиции горели, но при переходе к побережью всё ещё было сущее множество противников и особенно солдат из духовно-просветительских войск.

Тит занял позицию в одной изворонок и стал отстреливаться. Несколько тысяч фанатиков перед его сотнями. Подобравшись к аэродрому силы ордена и «Воронов» захватили его окраины.

Рация на поясе зашипела и «Первый Ворон» сорвал её одним движением.

– Говорит капитан миномётной роты «Молния». Мы будем менять позицию втечении нескольких минут. Дайте нам координаты нанесения удара.

– Секунду.

Тит подозвал к себе корректировщика огня, кинув ему рацию, спокойно сказал:

– Назови координаты аэродрома.

Дальше наступать было практически невозможным. Несмотря на своё удручающее положение, Автократорство продолжало наступать, исторгая всё больше фанатиков на остров. Корпус духовно-просветительских войск был сильно потрёпан, но не уничтожен и солдаты Балканского Штрафного Легиона бились как звери. «Нет у небес равновесия весов1» – подумал про себя Тит. Религиозные изуверы из Аравийской Конфедерации хоть и увязли в море, но способны высадить десант в порт, который и так охвачен ожесточённой схваткой. Ситуация лишь слегка покачнулась в пользу орденов и противник всё ещё представлял смертельную угрозу.

Внезапно на поле боя вышли те, кого надо было страшиться и бояться. Закованные в тяжёлые серебряные доспехи, вооружённые тяжёлыми глефами, в окружении тридцати пажей, сжимающих станковые пулемёты, себя явили Стражи Шпиля.

Они лишь мельком отдали приказы своим ученикам и сами бросились в атаку. «Первый Ворон» дал залп из своей винтовки и убил на месте одного из пажей. Ещё один шипящий выстрел и Страж Шпиля хватается за разворошённое горло. Внезапно, словно божбе благословение, загрохотали миномёты и накрыли позиции противника шквальным дождём из мин.

Всё вокруг громыхало. «Птицы» ордена Лампады давно были сбиты или ушли на запасные аэродромы в море. Площадка для посадки вздымалась асфальтом вверх, фонтанируя огнём и камнем.

Вражеские посты сгинули в ливне миномётного обстрела. Но вот сквозь огонь прорвались Стражи Шпиля, нерушимой стеной устремившись к «Воронам». Как назло причудливое оружие Тита заглохло и ему пришлось подобрать стандартный массивный АК-899 с масс-реактивными снарядами.

Полевые укрепления были стёрты с лица земли, пажи искалеченные валялись посреди остальных солдат Автократорства, сама земля расплавилась, а «Стражи», ведомые единственным своим командиром, продолжали идти.

– Создайте огневой мешок. – Приказал своим подчинённым командирам «Воронов» Тит и отошёл от занятой позиции, как и весь центр наступления, создавая подобие мешка, в который шли «рыцари апокалипсиса».

Вихрь из свистящих пуль наполнил пространство вокруг Стражей Шпиля, не пробивая их крепчайшей брони и они, опустив глефы, устроили резню. Стрекочущие и гудящие лезвия с лёгкостью рассекали «Воронов».

Тит достал свой пистолет странной конструкции и рванул вперёд. Зайдя сзади к одному из «Стражей» он дал залп. Сиятельное облачко частиц окутало могучего серебряного воителя, и его доспех в буквальном смысле стал плавиться. Горб на спине проплавился и взорвался, покончив с функциональностью брони, а кожа воина стала обращаться в шмотьё и пепел.

Оставалось ещё четверо, и они беснуются в рядах подобно демонам войны, разрывая и потроша своих врагов. От их точных ударов погибло уже не менее трёх десятков храбрых бойцов. Контрнаступление готово было захлебнуться.

Неожиданно на поле боя ворвался воин в чёрной экзо-броне. Пробежав через разрушенные ангары, он первым ударом сокрушил корпус Стража Шпиля. Мощный удар молота пробил нагрудную пластину «рыцаря апокалипсиса». Затем мужчина приложил молот концом ручки ко лбу и спустил курок на рукояти. Прогремел звонкий залп, похожий на хлопок и голова «Стража» брызнула кровью, костью и мозгом. Простояв несколько секунд, великан с металлическим лязгом рухнул.

– Данте с нами! – Закричали «Саламандры» и перешли в наступление, стараясь расплавить броню «Стражей».

И ещё один противник вспыхнул в адском огне. Ему на помощь попытался прийти его соратник, но «Страж» был остановлен ударом молота по голове, который смял шлем практически вдвое.

Оставшийся противник был просто окружён. Он, как загнанный зверь, стоял и держал свою глефу. Пальцы её сжали с такой силой, что металл под ними захрустел. Голова бешено моталась из стороны в сторону, выискивая направление атаки кольца воинов орденов. Но его конец пришёл совершенно неожиданно. Данте зашёл сзади и приложил дуло своего ружья к затылку «Стража» и спустил курок, круговертью огня и металла обозначив печальный конец серебряного бойца.

– Займите аэропорт и приготовьтесь к наступлению на побережье. – Спокойно отдал приказ Тит своим офицером и подошёл к бывшему повелителю.

– Я слышал, ты теперь обременён обязанностями другому ордену теперь? – Хладно вопросил магистр.

– Да, господин, теперь я «Ворон».

Данте осмотрелся вокруг. Снаряды так и пролетали над головой, продолжая разрываться, силы противника напирают, и контрнаступление запросто может опрокинуто. Ситуация далека от идеальной. Магистр активировал рацию и передал свой приказ выжившим офицерам ордена:

– Мои воины, братья, доложите обстановку.

Все как один, на удивление «Воронам», вновь ответили старый клич:

– К бою орден готов2!

– Начинайте исполнение плана «Наковальня». Размозжите противника о вашу ярость и гнев!

Данте оторвался от рации и обратился к Титу:

– Пусть ваши баржи зальют огнём северо-западное побережье. Мы должны выбить противника с занятых позиций. Только тогда мы сможем надеяться на победу. Противников всё ещё больше и они удерживают побережье. Их несколько тысяч и ещё подходят на амфибиях.

Рация у воротника магистра зашипела, и Данте молниеносно обратился к ней:

– Говорит гранд-мастер Чёрных Серафимов Эльяр Эфенди. Мы посланы Великим Султаном, да будет благословенного его имя, на помощь ордену Лампады. Сообщите цели и мы принесём туда справедливое возмездие именем Великого Султана!

Данте задумался. Всё кардинально теперь меняется и силами трёх орденов можно нанести сокрушительное поражение Автократорству.

– Тит, – механически заговорил магистр, – пусть ваши боевые баржи найдут флагманский корабль. Отрубим змее голову

 

Глава двенадцатая. Пиршество орденов

Спустя час. Остров Анафи.

Три ордена рвали противников. Орден «Чёрных Серафимов» наступал с северо-востока. Его многочисленная авиация и эскадра атаковали религиозных фанатиков из Аравийской Конфедерации, опуская на дно растерзанные корабли «Золотого флота». И через некоторое время ситуация в порту поменялась. «Вороны» и «Лампада» окружили тех, кто успел высадиться на берегу и начать наступление. Образовался огневой мешок, в котором гибли сотни конфедератов, умирая с молитвой на устах. И близок тот час, когда слуги фанатичных Имамов и жадных Шейхов будут скинуты в море и порт будет очищен вконец.

На северо-западе острова наступил самый настоящий ад. Три ордена словно пировали бессильной яростью, бесполезным гневом и отчаянием Автократорства. Высадившиеся Чёрные Серафимы со стороны позиций «Каменных Змей» они перегруппировались и ринулись в атаку.

Чёрные знамёна трёх орденов колыхались на холодном ветру, внушая страх в сердца слуг Рейха.

Но противник не намеревался сдаваться. Устроив на берегу артиллерийский плацдарм, установив гряды гаубиц и миномётов, они поливали беспорядочным огнём всех, кто посмел подходить к их позициям. Развернувшись от края аэродрома и до края противокорабельной батареи, всё ещё упираясь в стену Великой Цитадели, солдаты держались, как могли. Их подгоняли инквизиторы и комиссары, и поэтому выбор бойца Автократорства в этой бойне был прост: умереть от пули врага, или быть объявленным предателем и погибнуть от выстрела надзирателей.

С морских переносных платформ подоспела запоздавшая техника и теперь уже танки с САУ выходили на поле боя. Они своим огнём удерживали контрнаступление на месте. И снаряды противника без устали утюжили землю, готовую расколоться от такой бури войны.

Амфибии подвезли последние пехотные подразделение, хлынувшие в атаку, и ставшие хорошим свежим подкреплением для изнеможённых бойцов Автократорства. Ещё не менее десяти тысяч солдат Рейха способно удерживать оружие в руках и вести наступление.

Против них ведут бой практически равные силы трёх орденов, но этого было катастрофически мало. Корабельная артиллерия могучих крейсеров и эсминцев никак не унималась. Погибло всего три пятых от флота противника, и он униматься не собирался. Даже, несмотря на то, что баржи поливают ракетным дождём флот Автократорства, его корабли продолжали свою увертюру.

Казалось, что на целую вечность затянулось это сражение, ибо никто не хотел отступать. Мастер штурмов сегодня сломал свои зубы об этот остров и сдаваться не собирался. Несмотря на то, что сам Архиканцлер позволил отойти, Капитан Стражей Шпиля всё ещё управлял захлебнувшимся наступлением, посылая тысячи людей на верную смерть.

Тит Флоренций медленно, не торопясь, продолжал наступление со стороны аэродрома. Его поддерживали миномёты и артиллерия с барж. Метр за метром, продвигаясь сантиметрами, но его орден теснил противника.

В это время Морс спустился в секретные подвалы, чтобы активировать мощную батарею, которая дать ещё больше энергии для лазерной пушки. Пока приходилось терпеть залпы пушек.

Флорентин Антинори отступает. Он не смог удержать части береговой батареи и ему пришлось покинуть эти места. Но ему вовремя на помощь подошёл Данте и среди полевых укреплений, траншей и пушек закрутилась его смертельная пляска.

Магистр ордена одним ударом приложил солдата в серой шинели, прыгнув и ударив обухом он прикончил ещё одного. Вытянув молот и нажав курок, послышался звонкий хлопок, и пространство озарила яркая вспышка. Пуля небывалой мощности прошила четверых солдат Автократорства, оросив их кровью землю.

Внезапно на поле боя поспешил объявиться Страж Шпиля. Он отбросил своих союзников и взрезался со всей силы наплечником в Данте. Магистр пошатнулся и отскочил назад, делая уход от алебарды. Молот пришёлся в грунт, так как «Страж» успел мотнуть своей неповоротливой фигурой и уйти.

Данте поднял молот и сделал им выпад, попав в живот. Могучий воин в серебре попытался ударить плашмя алебардой, но его был остановлен внезапно появившимся ятаганом, который в сантиметрах перехватил лезвие алебарды.

Магистр рывком руки молот и направил его в колено врагу. Ударная часть оружия с металлическим хрустом пробила наколенник и сломала колено противнику. Тот попытался взвыть, но резкий взмах ятагана и пробитый шлем стали сиятельным концом для Стража Шпиля.

– Я так понимаю, вы магистр Данте? – Произнёс воин в золотой броне, со смуглым лицом по которому бежали струйки дождевой воды и карими глазами, держа внушительный ятаган.

– Да, – ответил Валерон и сам хладно спросил, – а вы легендарный Хранитель Стамбула?

– Так и есть. Пришёл вам на помощь по воле Великого Султана, да будет благословенно его имя. – Взяв небольшую паузу, золотой воитель добавил. – И дабы отдать дань уважения Андрагасту Карамазову.

– Ах, ему. Что ж, он будет рад вас видеть. Но ждите от него разочарования, ибо ваш клинок, который вы ему дали, сгорел в огне предательства. – Загадочно закончил Данте.

– Да, меня просветили о том, что с ним стало.

Внезапно к ним выбежала ещё группа солдат, численностью в отделение. Данте загнал новый патрон в «молот возмездие» и ринулся в бой. За ним, трепетнув плечами и вздев свой ятаган, бросился на противника.

Хватило меньше пяти минут, чтобы опрокинуть это опрометчивоенаступление и Данте обратился к своему связному устройству:

– Приказ всем «Каменным змеям» и «Святой заре», начинайте продвигаться в сторону побережья и займите наконец-то нашу батарею. После чего открывайте огонь по кораблям и потопите их.

Посмотрев на приказы магистра «Лампады», Хранитель Стамбула отдал приказ своим воинам:

– Чёрные Серафимы, передислоцируйтесь на точку «Бэта» и прикройте наступление союзника. – Проговорил воитель и нажал на наручном дисплее на сенсорный экран, пометив для всех на инфо-карте нужную точку.

Противники поспешили отбить занятые позиции и подавить контрнаступление «Лампады» и Чёрных Серафимов. В бой устремились танки и БТР, оборудованные автопушками.

Данте моментально оценил ситуацию и понял её статичность. Нужен был молниеносный прорыв, а наступление продвигается мелкими шагами. Автократорство, с помощью военной инженерии, превратило этот участок землю в настоящую крепость. А артиллерия на побережье буквально осточертела, ибо её нельзя никак достать с помощью пехоты.

И вновь на истерзанное поле битвы, покрываемое саваном дымы и дождя, вышли Стражи Шпиля. Магистр обхватил свой молот как ружьё и дал залп, пробив грудь могучему существу. Ещё трое оставались стоять в неким ошеломлении на месте и смотреть за тем, как падает их товарищ. Но затем ими овладела самая настоящая ярость, и они сорвались со своих мест.

Данте молотом парировал их удары и произвёл свою серию выпадов, но противник их с лёгкостью отбил. Две глефы против одного молота. На стороне магистра была скорость и ловкость. Он своим оружием махал как пёрышком, уклоняясь от атак и тяжёлых выпадов «Стражей».

Магистр отпрыгнул, чтобы не быть задетым лезвием и тут же отскочил, чтобы не попасть под второе. Он выполнил кувырок вперёд и разгруппировываясь ударил металлом прямо в шлем «Стража», выбив ему глаз. Затем развернулся и только ушёл, чтобы не быть приконченным алебардой.

Тем временем Ангел Правосудия словно танцевал с могучим воителем. Широкая боевая коса и ятаган, серебро и золото схватились в безумной схватке, оказываясь всё ближе к двум «Стражам», которые вели бой с Данте.

Внезапно Валерон перехватил выпад глефы противника и со всей силы рванул его, направив удар прямо в шлем тому, с кем бился Хранитель Стамбула. Мощи такого гнусного выпада хватило, чтобыглефа пробила шейное покрытие и вышла окровавленная, с другой стороны.

Данте отступился, позволив вынуть врагу своё оружие, и дальше продолжил безумный бой. Чёрная броня магистра, залитая идущим проливным дождём, потоками крови и сажи, постепенно теряла автономный заряд, и вес экзо-брони становился всё тяжелее.

Магистр занёс молот и взмахнул, но его удар был остановлен гудящей глефой. После чего Данте рванул свой молот вниз, опустив по инерции вражье лезвие, и обухом стукнул по шлему, доводя движение.

Пока «Страж» приходил в себя, Валерон засунул предпоследний патрон и произвёл залп. Мощный выстрел пробил шею противнику и тот, выронив своё оружие, стал лихорадочно и бесполезно цепляться за шею, в тщетных попытках остановить кровотечение. Данте был милосерден. Он одним ударом переломил врагу шейные позвонки и раскроил череп, опустив со всей силы молот.

Хранитель Стамбула в своей ярости был подобен бури. Он обрушил град тяжёлых и молниеносных ударов на Стража Шпиля, но так и не смог пробить его блоки и обойти парирование. Тогда золотой воитель перехватил в полёте глефу, сжав её у лезвия трещащими перчатками, и одним движением направил ятаган вперёд. Свист, удар, расколота броня. Ангел Правосудия кувыркнулся назад, уходя от глефы врага, и выйдя из кувырка, одним ударом проломил шлем колющим выпадом, снайперски угодив лезвием в визор шлема и разорвав мозг «Стража».

– Неплохой выпад, – сухо отвесил благодарность Данте, – но обстановка не изменилась. – И указав рукой в сторону побережья, магистр безрадостно заключил. – Их ещё несколько тысяч и они отступать явно не собираются. Создав огневой рубеж, превратив его в крепость, они могут его держать до момента, пока не подойдут ещё подкрепления.

– У вас есть конкретные предложения? – Разведя руками, задал вопрос воитель Султаната.

– Надо отрубить голову змее. Без своего штрурм-командира их командование хоть и не рассыпется, но заметно пошатнётся. Они вынуждены будут отступить.

– Что вам для этого нужно?

– Сила трёх орденов. Их пиршество на горе противника.

Хранитель столицы смутился и исказил лицо в гримасе изумления:

– Я вас не понял.

– Нам просто нужно нанести удар по площадке перед Великой Цитаделью и отбить её у противника. Там есть остатки противокорабельной ракетной системы. Ею мы проложим себе путь к флагману противника.

Рация снова воззвалак Данте, и он к ней обратился.

– Я вас слушаю.

– Господин магистр, говорит генерал разведки Аврелиан Мириор. Оставшиеся в рабочем состоянии авгуры сообщают, что противник высылает с Балканских портов ещё части, численностью в пять тысяч человек. При таком марше они будут примерно через сутки.

Валерон обратился к своему напарнику:

– Теперь понимаете, нам нужно восстановить контроль над берегом и уничтожить их командира. Это залог того, что мы сможем пережить и завтрашний день.

Ангел Правосудия поднял клинок, сжав его сильнее, и выдал реплику, в которой чувствовалась верность и готовность к действию, наравне с суровостью:

– Скажите куда направляться, и мы выбьем оттуда противника.

Данте указал на наручный компьютер золотого воителя и указал:

– Приготовьтесь отметить точку наступления на дисплее. – И обратившись к рации, Валерон обратился к своим бойцам. – Рота «Инферно», рота «Молния» и рота «Кармий», начинайте наступление на условную точку «Иллира». Рота «Приор» и рота «Салют», прикройте наступающих, образовав симметричный огневой рубеж.

– «Иллира»? – Вопросил златой воин.

Данте поднял руку напарника и, найдя на дисплее нужный раздел и интерфейс, пометил её для Чёрных Серафимов.

Элитные подразделения Турецкого Султаната поняли задачу без вопросов. Если есть точка – значит, её нужно занять любой ценой или оказать поддержку наступающим частям союзников.

Тем временем Данте связался с другим орденом и продиктовал уже им необходимые задачи:

– Тит Флоренций, говорит Магистр ордена Лампады Данте Валерон. Вы хотите победить?

– Что нужно сделать? – Через стрекотание пуль прозвучал вопрос.

– Направьте свои ударные группы для подавления сопротивления противника в условной точке «Иллира».

– Хорошо.

Связь прервалась. Данте лишь кивнул и вознёс молот. Золотой воитель понял его без слов, и они оба ринулись в бой.

Битва постепенно принимала самые жестокие обороты. Три ордена начали выбивать врага с его позиций. Бесконечные траншеи, мешки с песком, пулемётные гнёзда, полевые укрепления, миномётные и артиллерийские позиции усеяли этот пяточек перед «Цитаделью», став внешним двором этой крепости.

Солдаты Рейха держались изо всех сил за эту землю, словно вросли в неё. Никто не думал их окружать, дабы они смогли отступать, если поступит приказ, а не сражаться насмерть. И сил трёх орденов не хватало, чтобы выбить бойцовАвтократорствас занятых позиций.

Данте снова шёл на острие атаки. Своим могучим молотом он сокрушал кости и плоть, а мудрым словом направлял своих солдат. Магистр принимал грудью залпы сотен орудий, и по его броне стрекотали пули, не в силах пробить её. Позиция за позицией он освобождал свой остров и вот перед ним открылся вид командного центра противника, возведённого наспех.

Магистр не рванул вперёд, оставив свои войска. Валерон начал расчищать площадку, расширяя дыру в бреши противника. И через несколько минут, где был перспективный участок обороны, образовалось обагрённая площадка, ставшая плацдармом для контрнаступления, через которую, вовнутрь, с востока хлынули истинные хозяева острова.

Рядом с ним, обагряя лунный ятаган, шёл Ангел Правосудия, которого не могли остановить ни пули, ни оружия Стражей Шпиля, которые тщетно пытались удержать наступление полное ярости. Серебряное лезвие разрезало всё без разбора, будь это шинели из ткани или толстый металлический сплав. Никто и ничто не могло остановить его кровавой пляски, в которой он положил уже под роту противников.

– Что мы будем делать! – Сквозь бой, уклоняясь от снарядагранатомёта, прокричал «Хранитель».

Но Данте его не слышал. Он собрал возле себя три роты ордена и повёл их в атаку. Окружённый потрёпанными бойцами, полными ярости и гнева за разрушенный дом он, не теряя холодности, но воодушевляюще произнёс девиз ордена:

– Именем ордена и родины, мы воспарим на пылающих крыльях.

Стоявшие рядом люди ответили хором:

– И пускай рука Его направит нас к свету!

Началась мощная контратака на один из важных узловых штабов противника. Впереди шли двое. Обсидиан и золото. Своим мастерством они буквально прорубали себе путь через ряды и укрепления имперцев. Клинок и молот, усиленные мощной бронёй оказались всяко сильнее и быстрее чем пуля. Оставляя за собой шлейф крови и трупов, за ними шли роты бойцов ордена, оставшиеся офицеры и техника. Если Данте и «Ангел» были как острие клинка, то все те, кто шли за ними уподобили лезвию меча, ширящим рану и причиняющим жуткие повреждения.

Тактика же ударных групп «Воронов» отличалась. Они шли через пламя битвы, рассредоточившись, не давая сконцентрировать удар, нападая группами на траншеи и повергая противников в суматохе.

Минута за минутой, метр за метром, но они продвигались вперёд, как клинок. Данте крутим «молотом гнева», словно он не имеет веса. Кувырок, удар и ещё один череп пробит. Магистр обхватил оружие и снова произвёл череду ударов, сокрушая целое отделение. И взбираясь дальше по скалистой местности, он уклонялся от тяжёлого вооружения.

Цель была так близка, и магистр не собирался её выпускать из рук. Вокруг него погибали воины, рвались снаряды, свистели пули, и сама земля обращалась в пепел, но он шёл только вперёд.

Направив молот вперёд, Валерон спустил курок и дал оглушительный залп, убив ещё одного «Стража Шпиля», чьё обмякшее тело свалилось в траншею.

Позиции вокруг командного пункта буквально горели. Миномёты, стараясь не задеть самого здания, утюжили землю адским дождём, обращая всё в сущий кошмар. А магистр продолжал свой победный путь, устремив свои мысли и все действия только на то, чтобы захватить командный пункт и перехватить управление.

Данте вырвался вперёд. По его броне бренчали пули, но он этого не замечал. Выпад, удар, отскок, серия ударов и вот ещё десяток вражьих бойцов повержены. Магистр наткнулся на «Стража Шпиля», отбил его удар и саданул ногой серебряного воина. Быстро подоспевший «Хранитель» обезглавил «Стража», чем поверг имперцев в ужас.

Наступление было не остановить, но приказа об отступлении не было, а посему всё больше воинов Автократорства отдавало свои жизни на алтарь безумия. Крики, стоны, вопли, ароматы крови, железа и пороха, а так же страшный орудийный гул наполнили пространство.

Магистр ушёл от алебарды, сделав кувырок, приблизившись вплотную и вцепившись ладонями в шлем «Стража». Силы костюма хватило чтобы с хрустом оторвать голову, и залить серебряную броню алой кровью.

Тем временем, «Вороны» используя тактику коротких перебежек, и молниеносных ударов вклинились повсюду в оборону Автократорства, начиная разваливать её изнутри. Целые роты оказались отрезаны друг от друга, перекрытые в ключевых точках.

Валерон прорвался к командному пункту. Его бойцы не поспели за темпом своего магистра и остались позади. Только воитель в золоте стоял с ним рядом и всё так же держал залитый кровью ятаган.

Данте ворвался в полуразрушенное здание, наполовину вкопанное в скальный грунт. Технологии Автократорства и ордена позволяли это сделать. Магистр оценил ситуацию и первым ударом молота сокрушил полковника. Его мозг с костью брызнули на ближайший компьютер. Серия взмахов и выпадов уничтожила два отделения духовно-просветительских войск, что с фанатизмом ринулись на «обсидиан».

Через несколько минут зал был полностью отчищен от имперцев. Последнего нерадивого бойца Данте прикончил в холодной свирепости и механическим движением, размозжив ему грудную клетку.

– Мы взяли, что ты хотел. Теперь ответь, как отсюда ты собираешься сокрушить корабли? – Вопросил напарник.

Ответа не последовало. Данте лишь прильнул к одному из компьютеров и стал активно клацать клавишами по нему. Через несколько секунд магистр, не отрываясь от работы, выдал фразу:

– Они пытались взломать наши ракетные системы. Но они не достаточно хороши. – Закончил Валерон тем, что нажал на «Enter».

Вне помещения послышались звучания открывающихся шахт и гулы реактивных двигателей. А через несколько мгновений оглушительный рёв двигателей ушёл далеко в небо, исчезнув.

Рация магистра снова активировались и вновь туда потекла речь, лишённая эмоций:

– Вас вызывает магистр ордена Лампады.

– Вороний Лорд слушает.

– Отправьте свои баржи для атаки на побережье. Пусть они там зальют всё там плазменным огнём. Так мы сможем прорваться к вражескому флагману.

– Хорошо.

Как только характерное звучание спало, «Хранитель с улыбкой обратился к магистру «Лампады»:

– К нам подходят тактические бомбардировщики. Через несколько минут они смогут нанести удар по флоту Рейха. Что мы будем делать?

Губы Данте мотнулись, словно были готовы разойтись в лёгкой улыбке, так и не родившейся, но всё же выдавшие зловещий ответ:

– Мы отправимся в ад за головой змея.

 

Глава тринадцатая. «Всё, что потребуется»

У острова Анафи. Спустя полтора часа. Флагман Рейха «Неприступная ярость».

Данте вознёс молот и раздробил им кости бойцу в одежде моряка: серый жилет, тельняшка, штаны и ботинки. Оружие светловолосого противника отлетело в сторону. Магистр, не замечая, что творится вокруг него, сам создавал темп битвы. Выполнив прыжок, он чуть не поскользнулся на металлической палубе, залитой некончающимся дождём и кровью. Выйдя из кувырка его молот, разбил грудную клетку ещё одному врагу, заставив остановиться и сердце.

Вокруг него роились пули и пролетали снаряды, но ему снова было на это всё равно. На палубе огромного флагманского корабля он устроил кровавую пляску, повергая каждого, кто встанет у него на пути к заветной цели.

Это была «Неприступная ярость» – флагманский корабль Автократорства, с которого командовал сам Виорель де Ла Кастьёре. Этот имперский командир – легенда, внушающая ужас своим врагам. Корабль, длиной в пятьсот метров, усеянный пушками, ракетными системами и различными зданиями, выполненными в неоготическом стиле. Этот флагман, выкрашенный в чёрный цвет, больше напоминал средневековый храмовый комплекс, нежели корабль, но при первой встрече этот образ развеивался орудийными залпами.

И сейчас его берут на абордаж. Вокруг корабля творился самый настоящий хаос: бомбардировщики, антикорабельные батареи острова, ракетные баржи и оружие Великой Цитадели обратили в пылающий металаллом океан большинство эскадры Автократорства. Ад был такой, что готов сам океан вспыхнуть.

Три десантные группы вели штурм «Тронного зала» с разных сторон. Самое главное здание, расположившееся посреди корабля, было обителью главного врага, что своей железной волей повёл в этот кровавый день десятки тысяч человек. И только его смерть может прервать эту жуткую череду смертей.

Валерон повёл за собой троих командиров в тот самый момент, когда вражий флагман был наиболее беззащитен. Данте, Тит Флоренций и Хранитель Стамбула, а с ними объединённой гвардии отряд отправились на отчаянный штурм «Неприступной ярости».

Магистр рвался в «Тронный зал» изо всех сил. Его личная штурмовая гвардия поддерживала своего повелителя смертоносным огнём, окутав Валерона в свинцовый плащ.

Данте находился на корме корабля и между ящиков, башней с пушками и укреплениями вёл ожесточённый бой вместе со своей командой. Вокруг них пылали взрывы, порывал гром, и лилась кровь. Моряки и Стражи Шпиля безуспешно пытались удержать свои позиции.

Ещё один серебряный воитель решил испытать судьбу. Он вырвался на линию огня и передёрнул затвор автопушки, которую сжимал. Но его тут же окатили красно-жёлтые залпы энерго-винтовок, которыми были вооружены«штуровики» магистра, имеющие чуточку иную форму чем обычные бойцы ордена. Блистающий воин покачнулся и случайно спустил курок. Пара залпов разорвала на куски двух союзных ему морячков, оставив от них только куски мяса.

Противник был замечен. Магистр вытянул руку и направил молот для выстрела. Один залп и могучий противник отсалютовал кусками металла и алой крови, свалившись на чёрную палубу.

Из глубин корабля появился ещё один Страж Шпиля. Тот в своих латных перчатках сжимал мощный огнемёт, пламенем которого собирался залить всю палубу. Он уже направлял раскалённое дуло, как ему точно в визорприлетелэнергозаряд винтовки, похожий на длинный луч.

«Страж» дико взвыл и опустил оружие к земле, взявшись за глаз. Но, к сожалению, магистр не мог подойти к противнику, ибо он стоял возле «Тронного зала», возле которого устроились силы подавления, а сами верхние этажи «зала» превратились в укреплённые огневые очки, ограждавшие его подобно раскалённой вуалью свинца и огня.

– Смешанная батарея «Кара», вы можете дать залп по лазерной наводке? – Обратился к рации магистр, в надежде мечтая о том, что бы его пямять подвела.

– Никак нет, господин. – Прозвучал холодный ответ. – Вы должны помнить, что наши орудия были повреждены и могут работать только наугад. По наводке огонь ведёт только гранд-лазерная пушка «Гелиос».

Магистр отступил на несколько шагов, чтобы не попасть под лихой обстрел сверху. Возле его ног тут же расцвели огненный бутон гранатометного залпа. Данте снова обратился к связи, пытаясь уклониться уже от огнемётной струи:

– Командир пушки «Гелиос», какова ваша готовность к нанесению удара по наводке?

– Тридцать секунд, господин.

Магистр постепенно отступал, уступая занятую территорию. Концентрированный огонь поливал палубу корабля огненным вихрем, экзо-броня Валерона тем временем трещала и готова была лопнуть от такого напора.

– Штурм-командир, дайте наводку. – Приказал магистр.

Один из бойцов опустил оружие, перекинув через плечо, и вынул лазерную указку, с помощью которой отметил цель. Лазерный луч упёрся прямо в верхние этажи «Тронного зала». Через несколько секунд голубоватый луч пронёсся над головами и ударил прямо в верхние части здания, издав жуткий гул. Луч был такой силы, что с третьего по пятый этаж в один миг обратились пылающими факелами. Металл полился оранжевой рекой, а люди стали пеплом, не успев даже вскрикнуть.

Данте смотрел на полыхающий «зал». Его лицо было также невозмутимо и статично. Ни единая мускула не дрогнула, смотря на то, как тех, кто стоял снизу залил раскалённый метал. Магистр развернулся к своим бойцам и голосом, лишённых чувств заговорил:

– Вперёд бойцы, на штурм трона.

Солдаты вышли из укрытия и устремились в безмолвную атаку. Все те, кто ещё пытался оказать хилое сопротивление, в секунды подавлялись мощным энергетическим концентрированным огнём.

– Во имя Султана, будь его имя всегда благословенно и Всевышнего, что это было! Нас чуть не смело голубым огнём.

В тембре и сути речи Данте узнал Ангела Правосудия.

– Где вы? – Прохладно прозвучал вопрос Валерона.

– Мы находимся в их тренировочных залах. Они находятся прямо за «Тронным залом». И что с ним стало?

– Мы его «подстригли». – Чем-то отдалённо похожим на шутливую иронию был дан ответ.

– Ладно. Продолжаем продвижение в сторону «Зала».

Штурмовая группа подошла к огромным воротам. Первый удар молотом сокрушил двери, в три метра высотой и открылся поистине адский пейзаж. Всё внутри залило дымом, и металлом, что тёк сверху. Повсюду горели пожары, и не было видно ничего на ближайший метр.

Валерон снова обратился к рации, переключив канал:

– «Первый Ворон», вы где? Назовите свою позицию?

– Мы через склад боеприпасов добрались до нижних уровней «Тронного зала». Сейчас ведём рукопашный бой, что бы туда попасть. Контакт с противником очень плотный. – Ответил Тит и сложил рацию, оставив магистра одного на раздумьях в дальнейшем продвижении.

Флоренций сейчас не мог говорить, ибо это небывалая роскошь, способная забрать жизнь. Из-за поддона со снарядами выбежал моряк. Он вознёс боевой нож. «Первый Ворон» перехватил руку и ударом своих боевых когтей пробил грудную клетку вместе с лёгким бронежилетом, обагрив тельняшку.

Враг упал и распластал конечности, залив кровью серый безликий пол, освещаемый только хладным ионовым светом.

Четыре наточенных до молекулярнойстепени клинка, с подведённымэнергозарядом, выступающих из специальной перчатки на костяшках разили противников без ошибок.

Ещё один боец решил прыгнуть на «Ворона». Но тут же получил клинками в лицо и упал, добавив количество трупов на полу и литров крови.

Это был склад с боеприпасами, где «Вороны» и имперцы сцепились друг с другом между штабелями со снарядами, как в лабиринте. Никто не осмелился применять ни огнестрельное, ни энергетическое, ни плазменное оружие, ибо одно попадание не в то место и всех унесёт яркая вспышка, что разнесёт и корабль. Только клинки, только сила, ловкость и навыки бойцов.

Тит отступил на шаг, уходя от ножевого выпада, и одним ударом рассёк ладонь противнику, а небольшой заряд заставил, и онеметь её. Враг выронил с лязгом клинок и не увидел, как ему под подбородок уходят четыре клинка. Через несколько секунд подёргиваний пал на пол.

После того как «Первый ворон» распорол ещё одного врага, он смог позволить себе оглянуться. Всюду: у штабелей с боеприпасами и на полу валялись трупы. Моряки, идущие на смерть во имя безумной идеи, не делавшие ничего плохого, сегодня погибли. Несправедливо. Они только выполняли приказ своего безумного фанатичного командира. И за это они лишились жизни? Флоренций позволил вспомнить, что он ответил, когда его спросил Данте – что он «готов сделать ради победы»? И тогда Тит с гордостью и смирением ответил: «Всё, что потребуется». Что ж, это можно назвать девизом операции, ибо каждый делал всё, для достижения победы.

Снова послышались крики нападения, и Тит моментально вернулся к реальности. Рука «Ворона» перехватил выпад, и коготь моментально отрубил конечность противнику. Кровь полилась рекой и рёв противника стал оглушителен. Но удар в шею заставил заткнуться его.

Флоренций кинулся к рации и отдал приказ:

– «Вороны», все прорываемся к двери. Несмотря ни на что продвигайтесь к двери, ведущей в «тронный зал».

Бойцы Тита стали пробиваться, буквально прорубая себе путь через противников. Взмах, выпад, удар и враг повержен – и так машинально множество раз, пока вся ударная штурмовая группа не собралась возле небольшой, но толстой двери.

Десяток бойцов, держав в руках окровавленные длинные ножи, стояли и смотрели на двухметрового верзилу, что преградил путь. Два метра мышц и силы, сжимали в руках тяжёлый тесак.

Тит не вёл переговоры. Он за мгновение вынул из кобуры пневматический пистолет и выстрелил несколько раз, выпуская опасные иглы. Три длинных и толстых иглы прошили грудь великана, заставив его взяться за ранения, выронив тесак.

В это мгновение «Ворон» подпрыгнул и одним взмахом когтей выпотрошил голиафа. В это время бойцы продолжали бороться с моряками и солдатами корабля. Они методически подавляли клинковыми выпадами и пируэтами всякое наступление.

«Первый ворон» сорвал карточку с шеи умирающего великана. Он подойдя к двери, приложил её к электронному замку и отворил толстенную дверь, приложив усилия её отодвинул.

– Заходим. – Послышалась команда и «вороны» поспешили залететь в «тронный зал», закрыв за собою дверь, чтобы их никто снаружи не донимал.

Перед Титом открылось весьма немаленькое помещение. По стенкам пробегали кабели и провода, подходившие к компьютерам, что работали у стен. Только вот у машин никого не было, а сама зала пустовала. Сети проводов и толстых кабелей пробегали по железным стенам, которые медленно ржавели. Освещение было несколько приглушённым, с доминированием холодных ионовых цветов, при обильном наличии ламп с тёплыми оттенками.

В самом конце комнаты стоял огромный трон, который был снабжён различными рычагами и кнопками. Как оказалось, это был и главный пульт управления. Но эта пустата оказалась слишком таинственной.

Группа солдат держала дистанцию. Все понимали, что это могла быть ловушка, но никто не подозревал какая. Чутьё их не обмануло.

Внезапно из тени вынырнуло огромное существо. В один прыжок оно блеснуло массивностью своих золотых доспехов и шипением заряда своей тяжёлой алебарды. Огромное оружие, озарившись электро-паутиной, окутавшеймассивное лезвие, в один взмах лишило головы «Ворона».

Из коридоров и тёмных проходов, ведущих в эту залу, полились толпы вражеских солдат, обстреляв группу. «Вороны» ответили синхронным залпом из плазмоганов и автоматов, заставив отплатить жизнями противников за ловушку.

Синий плюмаж золотого шлема Виорелямотался как бешеный, в поисках цели. И когда визоры распознали Тита, гнев и ярость капитана Стражей получили цель. В несколько шагов золотой воин оказался у Флоренция.

Тит попытался увернуться, но мощный удар в грудь тыльной стороной ладони заставил его отлететь в стену и разбить системный блок одного из компьютеров. В спине и груды «Ворон» ощутил жуткую боль, и скрип костей. Он попытался достать термо-пистолет, но разъярённый воитель, рукой-протезом, закованной в массивный золотой доспех, выбил его из рук Тита.

– Теперь тебя никто не спасёт! – Адский звериный рык выдали преобразователи звука на шлеме.

Виорель занёс алебарду клинком, обхватив её как копьё, чтобы одним ударом проткнуть Флоренция и свершить месть. Он со всей своей титанической силой дёрнул оружие вниз.

Тит уже прошептал последние слова, пропавшие в звуке гула электрического заряда алебарды. Он не слышал, как возле него стрекочут пули, ибо смерть уже шептала ему на ухо. Своим торсом он почувствовал, как его мышцы пресса сжимаются от близости электричества.

Внезапно алебарда была остановлена. Изогнутый клинок попал в нагрудную пластину Капитана Стражей Шпиля. И сила удара была такова, что из доспеха вышел сноп искр, забрызгавший Тита. Виорель де Ла Кастьёре пошатнулся и отступился назад, остановив продвижение грозного оружия в сущих сантиметрах от тела Флоренция.

«Ворон» разглядел лишь то, как другой золотой воин, облачённый в более лёгкие златые экзо-доспехи, украшенные резьбой и орнаментом, имеющими орлиную тематику, держа в руках ятаган, наносит им вихрь ударов.

Чёрные Серафимы наводнили помещение «тронного зала» ответным огнём уничтожая всякого, кто посмеет в их сторону выстрелить.

Хранитель Стамбула и Капитан сцепились в бою. Алебарда имперца пыталась достать «Ангела», но тот парировал атаки и пытался пробить защиту Виореля. Лунный ятаган почти достигал целей, но глава Стражей Шпиля могучими ударами отбивал певучие лезвие.

Золото билось с золотом. Свет их доспехов заливал комнату, а сила наносимых ударов могла пробить корпус лёгкого танка. Их окружали вихри пуль и плазмы, но они этого не замечали.

Воин султаната совершил выпад, и тут же, отведя клинок, одной рукой попытался достать своего врага, направив лезвие прямо в сочление доспеха на шее. Острие ударилось в горжет, пробив его на сантиметры, но Капитан сделал шаг назад, отступившись, он, выполнил мощный вихревой удар алебардой. Лезвие могучего орудия оставило следы на полу, а «Хранитель» в прыжке нанёс мощный колющий удар в грудную пластину.

Имперец повернул торс, и клинок прошёл по скользящему пути, выдав искры. Используя мощь всего корпуса, с разворота, Капитан ударил сокрушительным кулаком в грудь, заставив «Хранителя» от боли пятиться назад. Теперь Виорель перехватил инициативу. Град ударов алебарды еле как блокировался другим воином в златом доспехе. Тогда имперец пошёл на хитрость. Он показательно начал удар с плеча и когда увидел, что его соперник направляет туда блок моментально обратной стороной алебарды, её навершием украшенной шипастой гирькой, ударил в колено, а затем и лезвием алебарды угодил в наплечник, растерзав его.

Системы подачи энергии у «Хранителя» страшно зашипели, из наплечника повалили искры, и правая рука стала отказывать, становясь чугунной. Ятаган становилось труднее поднимать, ибо энергии на костюм не хватало. И тогда со всей силы Капитан Стражей Шпиля пнул в грудь своим тяжёлым сапогом своего противника. Воин Султаната почувствовал, как хрустят его рёбра, явно ломаясь, как «плачет» металл и накрываются его системы жизнеобеспечения. Костюм стал повсеместно отказывать, а подача энергии стала прерывистой, что заставило воина опереться на свой клинок.

Тит видел это. Он понимал, что ещё немного и Виорель просто прикончит Хранителя Стамбула. Ещё немного и торжество Империи повергнет всех. И он понимал, что нужно что-то сделать.

Капитан обхватил алебарду, как копьё, которым собирается нанести последний удар. Он его уже вознёс и собирался обозначить свою победу, пафосными словами, выдав их рычащим голосом:

– Я недосягаем для тебя и твоей сабельки!

Сразу же после этих слов в корпус «Архистража» угодила липнущая граната. Мужчина поднял голову в недоумении, скрытом под шлемом. Ещё момент и золотого соперника накрыла волна пламени, заставившая его отступиться от почти поверженного Хранителя Стамбула.

Флоренций знал, что приказывать своим воинам атаковать Капитана бесполезно, ибо никакая пуля, кроме танкового залпа, не пробьёт этот доспех, созданный из самых современных сплавов, да и мало кто сможет, ибо все связаны перестрелкой. Тит тогда пошёл на, поистине, безумный шаг.

В его правой руке снова загудел боевой коготь, а лезвия наполнились зарядом. Левая рука легла на пистолет, подложка которого удерживала длинноватую трубку, крепящуюся к небольшому барабановидному устройству у чёрной ручки.

Тит перешёл к бегу. Он направился прямо к Капитану Стражей Шпиля, вскинув левую руку и прицелившись в сторону изумлённого противника, нажимая на курок. Дуло пистолета выдало десять лазерных линий, которые оставляли отметены на доспехе врага и два последних попали прямо в визоры.

Автоматическое затемнение не помогло от яркой вспышки, и могучий воин взвыл, зажмурив глаза. Тем временем Флоренций перешёл в прыжок и буквально накинулся на противника. В один скачок он опрокинул тяжёлого и стойкого, как скалу, Виореля, который от неожиданности потерял равновесие и завалился.

Когти на перчатке вошли под горжет, в место прямо у шеи, перерубая важные кабели системы брони. В некоторых частях доспех стад искриться и дымиться, но Тит, сменив батарею на пистолете, в упор расстрелял ещё заряд, в противника, что пытался прийти в себя.Тонкие лучи лазера прожигали металл, доставая до микросхем управления и ключевых узловых систем, обращая их в пепел. Флоренций не смог вытащить перчатку, а поэтому её пришлось отстегнуть и отпрянуть назад, от разъярённого чудовища в золоте.

В этот миг в «Тронный зал» ворвался Данте, с холодным и невозмутимым видом став всем дробить кости. «Штурмовики», вошедшее за ним, устроили самое настоявшиесветопреставление. Блики, сверкание и сияние от их энерго-винтовок наполнили притемнённую залу, отразившись в лужах крови. Магистр «Лампады» приказал всем организовать защитный периметр, закрыть все коридоры и установить контроль над проходами, чтобы никто не смог пройти. Все так и поступили, перейдя уже в наступление.

Виорель де Ла Кастьёре попытался встать, но рок оказался быстрее него. Данте выпрямил руку, вытянув и молот, и спустил курок. Разрывная пуля, взятая перед отплытием, пробила энергогенератор доспеха на спине, и горб брызнул волной пламени и золотых деталей. А сам Страж Шпиля, дико прорычав, встал на четвереньки, не в силах превозмочь вес костюма.

Хранитель Стамбула, припустив клинок к окровавленному, подошёл к Капитану «Стражей». Тит подобрал свой термо-пистолет и направляя его к голове противника занял свою позицию. А Данте, спрыгнув со второго яруса, перезарядив «молот гнева», занял свою позицию.

– Убейте меня! – Пытаясь встать, держась только за алебарду, прорычал Капитан. – Дайте мне умереть, как воину!

– Мы не хотим тебя убивать. – Бесстрастно начал Данте. – Мы могли это сделать раньше. Отступись «Страж». Прекрати кровопролитие и отзови подкрепление. Закончим эту бойню. Пощади своих солдат, у каждого из которых свои дети и семьи. Скажи мне, «Золотая длань Императора», сколько ты оставил сегодня детей без отцов и из жён сделал вдов?

Капитан, преодолевая вес доспеха, осмотрелся. Он увидел только ковры из мёртвых тел и как его воины беспомощно гибнут, пытаясь сюда пробиться через шквал огня.

– Waila3.– Рыком, с бессильной яростью ответил поверженный «Страж».

– Что это значит? – С недоумением вопросил Тит.

– Этозначит, что мы победили. – Всё так же без эмоций ответил Данте Валерон, в душе радуясь окончанию кровопролития.

 

Глава четырнадцатая. Рождённые бурей

Восемнадцать часов вечера. Остров Анафи.

Грозовые облака отступили с небосвода, дав пробиться через них гаснущему вечернему светилу, что приятным светом залило весь остров. Дождевая мгла наконец-то сменилась лёгким солнцем конца этого дня, воцарившееся на небесной тверди, посреди белых ошмёток грозового фронта, что ещё грозились залить всё водой.

Ветер-менестрель не играл средь крутых скальных выступов. Хорошего ветра не было вообще, дул только лёгкий томный бриз.

Остров Анафи стал похож не на прекрасный островок, посреди морской пучины. Это была выжженная круча скальной породы, ещё не остывшая от разрыва тысяч снарядов. Казалось, гул до сих пор стоял над островом, став зловещим ореолом прошедшей войны.

Вокруг острова держались на плаву полуподбитые корабли и катера, оставленные экипажем. Эти морские призраки из стали явились тенями ужасных событий. Ну а дно морское усеяли сотни маленьких судов, став грозным символом прошедшего ада и неимоверной жестокости.

Корабль «Меч Серафима» остался едва ли не единственным, кто всё ещё держался на плаву. Неимоверно огромный, похожий на плавучую крепость он во многих местах ещё пылал, отсеки были залеты водой, а само судно критически накренилось к носу, уже готовясь опрокинуться.

Множественные подводные инженеры латали его борта и днище, чтобы символ ордена не ушёл ко дну. Но именно этот корабль стал сущим олицетворением того, что творилось на острове…

Великая Цитедель. Внутри неё пылали уровни, стонали раненые и завалены десятки проходов. Нижние уровни стали олицетворением кровавых бань. Стены огромной крепости готовы обрушиться под собственным весом. Разбитые, серые укрепления, хрустящие и стонущие, держались только чудом, чтобы не лопнуть и не унести под собой десятки жизней. Чтож, некогда прекрасное строение, олицетворявшие орден и его силу сейчас похоже на полуразбитую бетонную коробку.

Все укрепления острова, окружавшие центр и Замок Сарагона набрали в себя кучи трупов, став могилой для тысяч людей. Разворошённые траншеи, разбитые бункера и дзоты, полыхающие полевые укрепления и залитые кровью окопы: всё это сегодня – могильник для погибших. Не осталось того места но острове, которое не коснулась бы рука войны.

Замок Сарагона Мальтийского обратился в груду камней. Рухнувшие стены, сломленные ворота, разрушенные постройки, выгоревший сад и дворец, ставший похож на древние руины. Но больше всего было жалко тот самый сад. Наследие поколений, пережившие Великую Европейскую Ночь не смогло прожить несколько часов, сгинув в «праведном» огне нового времени.

Ничто не избежало воздаяния Архитканцлера. Анифи и «Прибой Спокойствия» всё ещё полыхали огнём непогаснувших пожарищ. Чёрный дым так взметался толстыми столбами к небосводу, становясь олицетворением разрушений.

Корабли флота Рейха уходили за горизонт, оставив истерзанную добычу, сломав об неё зубы. Из брошенных десятков тысяч в живых осталось только двадцать сотен человек, что ещё сражались с неистовым желанием сложить головы во имя своих сумасбродных идеалов и сумасшедшего повелителя. Но поступил приказ об отступлении, и противник покинул эти места. Но и орден сегодня практически пал. Из шести тысяч первоклассных бойцов, на ногах стояло два двести воинов. Это и было наследие некогда великого ордена. И сегодня «Лампада» стала близка к тому, чтобы навсегда потухнуть.

На одиноком западном искусственном берегу стоял человек. Его сапоги своими подошвами ушли под золотистый песок, который покрывался лёгкой пеленой гари и пепла, подгоняемой ветром. Мужчина просто наблюдал за закатом, уставив свой взгляд далеко к горизонту.

Кожаный, изодранный и порванный во многих местах камзол еле как шевелился под порывами хилого ветра. Рубаха, покрытая сажей и кровью, практически не трепеталась. Невозмутимое лицо было стоично, как и вся мировая действительность. Взор его изумрудных глаз был так же холоден, как северный лёд. Без всяких сомнений в этом образе узнавался Данте, что снова предался созерцанию солнца, ибо находил в этом суть для размышлений.

Уши Валерона уловили шелест сухого песка, как крупицы кремния хрустят и проминаются под тяжёлыми берцами. Магистр позволил себе повернуться.

К нему шёл высокого роста человек, худощавый, с сухим лицом и короткой стрижкой. Мужчина выбрал для себя бежевое пальто, рубашку поверх штанов, уходящих под берцы. В печальном взгляде Данте узнал Сантьяго Морса.

– Здравствуй. – Приподняв руку в приветствии, сухо произнёс Валерон. – Как ты себя чувствуешь.

– Как с похмелья. – Остановившись, поводив опустошённым взглядом, не менее обречённо ответил Морс. – Сегодня было слишком много крови.

– Да, но мы победили.

Буря негодований вспыхнула в сердце бывшего инспектора, и он вспылил:

– Победили?! Оглянись! Наши братья лежат в могилах, вместе с предателями! Всё разрушено, мы не сможем это так быстро восстановить! Скажи на милость, магистр, сколько нас осталось!? Что стало с Карамазовым?! Где сейчас Флорентин Антинори?! Ты всех их завёл практически в могилу!

– Успокойся. Все они не были моими пешками, как ты думаешь. Но они стали жертвами врага, а не моих амбиций.

– Твои амбиции и есть наш враг! – В гневе крикнул Морс.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Всё эта время ты нас вёл только во исполнение собственных идеи. Скажи, зачем мы притащили сюда Калью? Зачем тебе понадобилась эта рыжеволосая бестия? Во имя чего ты положил тысячи солдат? Во имя только собственных мечтаний и проклятых грёз! Ты не лучше тех, с кем воюешь, ибо вы сделаны из единой породы. – Злобно заключил Морс.

– А теперь послушай меня, Морс. – Голос магистра едва-едва задрожал. – Мы не можем оставить этот мир на произвол. Не ты, не я не вправе покинуть миллионы людей и оставить их в забвении тьмы, которая готова накрыть народ Империи. Я сражаюсь не за идеалы, а за тот народ, которому и ты давал клятву в служении. Наш орден всегда оберегал мир, каков бы он не был. Тебе об этом готовы сказать и Флорентин, и Карамазов.

– Они сейчас ничего не скажут. – Озлобился Сантьяго. – Наш «отец» сейчас в бессознанке, от болевого шока, который его накрыл. А Андрагаст настолько глубоко погрузился в себя, что не способен отреагировать на боль. И не надо прикрываться идеями народного блага. Ты свои личные амбиции готов покрывать чем угодно.

– Нет, Морс. Сегодня мы бились во имя будущего. Скажи, ты готов оставить народ на волю фанатика? Пойдёшь ли ты на сделку со своей совестью, зная, что от твоих действий зависят судьбы миллионов? Не я разжёг эту войну, но если мне в ней суждено сражаться, то я сделаю это с честью. – С некой, еле ощутимой толикой пламенности и рвения произносил слова ледяной Данте. – Так поступали и те, кто погиб. Так поступили и Карамазов с Флорентином.

– Тогда почему ты не остановил наступление. У тебя куча связей в разных структурах. Ты в единое мгновение мог обрушить все их системы. Почему ты этого не сделал? – С присущей язвой вопросил Морс.

– Потому что нельзя спасти мира, повергнув его в первобытный мрак. Я, мы, наш орден не мог так поступить. Обрушив системы Империи, я бы породил новую Великую Ночь. Ты хотел этого?

– Ну а почему тогда ты не отыскал предателей в наших рядах? Ты ведь знал, что таковые есть. Я не в жизнь не поверю, что бы магистр ордена Лампады, великий Данте Валерон, непревзойдённый добытчик информации не знал о засланцах и предателях? Так ведь?

– И позволить им втянуть нас в войну раньше времени? – Хладно парировал магистр. – Если бы начали их отлавливать раньше времени, это привело к тому, что бойня началась раньше времени. И что тогда, уважаемый инспектор? Битва была бы долгой, и враг пошёл в поход бы раньше. У нас на тот момент не было ни обороны, ни укреплений. И сколько бы продержались, расправившись с отступниками и шпионами, когда враг стоял бы у нас на пороге?

В ответ Данте услышал только молчание. Он понимал состояние Сантьяго. Тот был изумлён до глубины души произошедшей бойней. Морса взяло потрясение от гибели множества ему знакомых людей, от того, что его побратим находиться в ужасном состоянии. Внутренний стержень бывшего инспектора сегодня хрустнул, треснул, но не сломался.

– Зачем тебе всё это? – Из глаз Сантьяго на свет проблеснули слёзы, обжигавшие суть его души и щёки. – Во имя чего все эти жертвы, для чего мы бились за ту девку по имени Калья? Ты мудр Данте, так просвети и меня этой мудростью. А то я не могу понять, во имя какой проклятой цели я потерял столько знакомых людей!?

– Игра ещё не окончена. – Загадочно ответил магистр. – Сегодняшняя буря всего лишь была преддверием перед тем, что нас вскоре накроет. Мы выдержали этот день под сводами бури, но нам предстоит прожить ещё целую жизнь. Да, можно сказать, что сегодня мы бились во имя будущей жизни. Во имя жизней миллионов людей Империи. Так оно и было.

– Слишком красивые слова для такого банального варварского побоища. – Удручённо проговорил Сантьяго. – Мы не ты Данте. Мы простые люди, которые доверились тебе. И что с нами стало?

– В чём ты меня винишь, Морс? В том, лишь то, что я пытаюсь сохранить мир? В том, что нам пришлось пожертвовать ради победы? Ты обвиняешь меня, в том, что я положил тысячи жизней во имя собственных амбиций, но ты не понимаешь, что порой добиться мира можно,… только пустив немного крови.

Морс и Данте смотрели друг на друга. Сантьяго ничего не мог разглядеть в ледяном взгляде магистра. Он понимал, что тот бьётся за мир, за его нерушимость и вековечность. Сантьяго и сам, когда работал инспектором, столько переловил отступников, которые заявляли о свободе, что ими можно было укомплектовать целый мануфакторий. Но оказавшись по ту сторону баррикады, освободившись от влияния Империи, Морс осознал, что мира можно и по другому добиться. Испытав на себе молот войны, он начинал сомневаться в правильности мыслей магистра «Лампады».

– Сказав это, – тяжело зашевелил губами бывший инспектор, – ты становишься в один ряд среди безжалостных тиранов.

– Ты меня не понял. Я имел в виду, что мы обязаны были принять этот бой и пролить нашу кровь во имя будущего мира. Да, сегодня погибли многие, но мы переродились в новом обличии. Теперь мы готовы к той игре, которая сейчас разворачивается на арене. – И ненамного замолкнув, Данте продолжил. – Ты должен понять, что эта битва была кульминацией тысячи событий. Это всего лишь логический исход длинной цепочки череды действий и противодействий. Всё началось в тот момент, когда ещё Лорд-Магистрариус помыслил о революции. Когда тот парень Алехандро впервые подумал о смене власти. Или когда ненависть к полк-ордену вспыхнула в Рафаеле. Всё это стало пиком, который явился в этой битве. Именно то, что сегодня произошло на Анафи, стало точкой к следующей кульминации. Эта буря и есть наша суть теперь. Пойми, Морс, мы рождены этой бурей и живём только ею. Сантьяго, теперь наша цель нести эту бурю в сердцах и обратить её против тех, кто повинен в ней.

Слова Данте для Морса показались безумными. В глазах бывшего инспектора тот, кто прошёл сквозь ад «Часа предательства ангелов», не мог быть иным. Кто мог знать, что твориться под ледяной маской Валерона?

Внезапно к ним спустился ещё один человек. Это был офицер ордена Лампады, облачённый в пальто, сапоги, броне-пластину и перчатки. В руках он нёс листок, сложенный вдвое. Офицер быстро преодолел расстояние до двух мужчин и выровнялся перед ними по стойке «смирно».

– Вы что-то хотели? – Вопросил магистр, не помня имени и звания офицера.

– Господин Великий Магистр, РафаэльАльтир, АрхиканцлерАвтократорства, Император Рейха, шлёт вам письмо. – Протянув бумагу, ответил чётко солдат.

– Свободен. – Произнёс магистр, взяв бумажку.

Данте вчитался в содержимое письма, которое показалось ему весьма интересным. Буква за буквой, строчка за строчкой Валеронпоглощал важную информацию. И когда смысл последней буквы был уяснён, магистр опустил руку с письмом.

– Ну, что там? – С нетерпением задал вопрос Морс.

– Игра продолжается. – Загадочно ответил Данте и столь же странно продолжил линию ответа. – Кажется, у нас выпал шанс всё вернуть.

– Что говорит вам Император?

– Он хочет встретиться, через неделю. Говорит о том, что восхищён нашими подвигами на поле боя. Пишет, что был бы рад вернуть в лоно Империи таких умных и способных людей.

– И вы ему верите? – Прозвучал вопрос с явным скепсисом в голосе.

– Конечно же, нет. Я долго наблюдал за тем шакалом, чтобы поверить ему. Он просто хочет сыграть с нами в игру. На кон он ставит слишком много, но и награду хочет получить немалую.

– О чём вы говорите?

– Лишь о том, что Рафаэль желает отыграться. В этой битве он не смог выиграть честно. Теперь с помощью хитрости он хочет заманить нас в условленное место, создать обстоятельства, которые выгодны только ему, и тогда он сможет диктовать нам свои условия.

– И что мы будем делать теперь?

– Играть. – Пространно ответил магистр, чем поверг в шок Сантьяго. – Он не знает, что у нас есть его информаторы. Он не понимает, его планы раскрываются ещё раньше, чем он об этом узнает. Мы пойдём на встречу, и сыграем с ним.

– Ты безумен, Магистр. Но только безумец может справиться с полным сумасшествием. – Напоследок проронил Морс, покинув пляж.