Данте очнулся от ласкового шёпота. Шёпот звал его по имени. Дан-те, Дан-те, Дан-те. Это пели пули, пролетавшие в темноте. Данте провел ладонью по лицу, отгоняя дремоту. Он поднялся с матраса и босиком прошлепал к окну. Сквозь мутное стекло Данте разглядел молодого мужчину в красном мундире. Мужчина размахивал револьвером и выкрикивал бессвязные слова. У его ног валялась опустошенная винная бутылка.

— Ну ладно, потанцуем! — пробормотал Данте.

Он распахнул пробитую пулями входную дверь и вышел навстречу стрелку. Человек с револьвером вгляделся в предрассветный сумрак. И остолбенел, увидев перед собой полностью голого Данте. Пока человек с револьвером разглядывал его обнажённое тело, Данте подобрал валявшийся на земле булыжник и швырнул его в стрелка. Оглушенный мужчина упал на спину. Данте подошёл к поверженному противнику и пинком выбил у него из руки револьвер. Это было ненужной предосторожностью. Судя по закатившимся зрачкам, мужчина находился в глубоком обмороке. Глубокая ссадина на его лбу кровоточила.

— Ну и что мне теперь с тобой делать? — печально спросил Данте у незадачливого стрелка.

Данте оставил мужчину валяться на холодной земле и вернулся в храм.

— Ну и друзья у тебя, — прошептала прыгающая на стене тень — И где ты только таких находишь?

— Он мне не друг, — возразил Данте.

Он подошёл к матрасу, около которого лежала его сложенная одежда, и стал одеваться.

— Я видел этого гёта лишь однажды, — сообщил Данте.

— Умеешь ты произвести впечатление на человека, — заметила тень.

— Ничего не могу с собой поделать, — согласился Данте.

— А зачем ты вышел к нему голым? — полюбопытствовала тень — Ты что решил похвастаться?

— Это старый трюк, — пояснил Данте, натягивая штаны, — Любой, кто увидит перед собой голого человека, не сможет сразу выстрелить. Он потратит несколько мгновений на то, чтобы рассмотреть его причиндалы. Такова уж человеческая природа.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — тень запрыгнула на потолок — И, кстати, куда это ты собрался? Ночь на дворе.

— Я вдруг вспомнил, что у меня назначено свидание, — объяснил Данте — С одной прелестной дамой.

— Она хотя бы симпатичная? — задала вопрос тень.

— На любителя, — криво усмехнулся Данте, — Да ты и сама её встречала. Она тощая, в балахоне и с косой в руке.

— Я вам не помешаю? — робко спросил Данте — Могу я тут присесть?

Брюнетка в облегающем платье с открытой спиной подняла на него глаза. Её кроваво-красные губы дрогнули в усмешке. Девушка кивнула. Данте занял место за её столиком.

— Сегодня в клубе очень людно, — извиняющимся тоном произнёс он.

Данте обвёл рукой зал, заполненный под завязку разряженными аристократами и богачами.

— Я не смог найти свободный столик, — продолжил Данте — А вы кого-нибудь ждёте?

— Нет, сегодня я одна, — ответила девушка, накручивая локон волос на палец — Совсем одна.

— Мне чертовски повезло! Ой, прошу простить меня за мой несдержанный язык, — Данте хлопнул себя ладонью по губам, — Это всё из-за волнения.

— О, не волнуйтесь вы так, — успокоила его девушка — Я не кусаюсь. Обычно.

— Госпожа Ива, я должен признаться, — заявил Данте — Я не случайно к вам подошёл. Я большой ваш поклонник. Могу я получить автограф?

— Почему бы и нет, — пожала плечами Ива.

Она сунула руку в сумочку и достала ручку. Девушка придвинулась поближе к Данте. Бретелька её платья сползла с плеча, слегка обнажив грудь. Данте глубоко вдохнул пьянящий аромат духов.

— Что мне написать? — поинтересовалась Ива, лукаво улыбаясь.

— Напишите, пожалуйста, — попросил Данте — «Моему самому преданному поклоннику».

Девушка склонилась над салфеткой. Данте смотрел на её шею таким же взглядом, каким голодный удав смотрит на кролика. Ива быстро черканула на салфетке несколько слов и передала её Данте.

— Благодарю вас, — склонил голову Данте.

Он бережно взял салфетку с автографом, скомкал её и бросил на пол.

— Ты — сумасшедшая сука, — сказал Данте — Надо было всё-таки отрезать тебе голову…

МЕСЯЦОМ РАНЕЕ

Данте сидел в клубе «У Юлиана» и слушал, как поёт Ива. «У Юлиана» был самым дорогим и закрытым клубом в столице. Его владелец серьёзно относился к репутации своего заведения. Чтобы попасть за обтянутую кожей дверь клуба, нужно было иметь либо благородное происхождение, либо тугой кошелёк. Впрочем, был и третий способ. Для этого надо было носить потрёпанную кожаную куртку и иметь пугающую репутацию.

Данте поднял голову и негромко выругался. К его столику направлялся гибкий смуглый мужчина в белом костюме. По тому, как его приветствовали посетители клуба, было понятно, что его знали абсолютно все. Мужчина занял место напротив Данте.

— Что же ты не прихватил с собой оркестр? — поморщился Данте — Или, на худой конец, пару полуголых танцовщиц. Для того чтобы на нас пялилось ещё больше народу.

— Ты не любишь внимание? — удивился мужчина в белом.

— Не тогда, когда я занят делом, — возразил Данте — И не забывай — это ты попросил меня о помощи.

— Успокойся, дорогой, — мужчина в белом наклонился вперёд и похлопал его по руке — Это мой клуб. Я что уже не имею права поболтать с одним из гостей?

— Вот интересно, что подумают твои гости, если они узнают правду, — мечтательно произнёс Данте — О том, что ты сидишь и мило беседуешь с грязным чужаком.

— Наверное, они захотят присоединиться, — предположил Юлиан — Эти люди живут в мире славы и денег. Они знают о чужаках только из газет. Ты для них что-то вроде диковинного зверя.

— И для тебя тоже? — полюбопытствовал Данте.

— И для меня, — честно признался Юлиан — Не обижайся, дорогой. Звери ведь тоже бывают разные.

Песня закончилась. Под гром восторженных криков и аплодисментов Ива спустилась со сцены. Она села за свой личный столик. Там её уже ждал молодой офицер в красном мундире.

— Мы договорим о зверях в следующий раз, — пообещал Данте — А сейчас мне нужно проверить кое-кого на вшивость.

— Не обижай мою девочку, — потребовал Юлиан — Больше, чем это необходимо.

— Необходимость — понятие растяжимое, — философски заметил Данте — Кто-то даже убивает людей. По необходимости.

Данте встал и направился к столику певицы.

— Дорогая Ива, — офицер схватил девушку за руку — Вы просто обязаны увидеть мой новый экипаж. «Серебряная стрела»! На таком же ездит сам принц…

Подойдя к столику, Данте вежливо кашлянул. Офицер поднял голову и ожёг Данте сердитым взглядом. Ива отстранилась, с трудом вырвав руку из ладоней мужчины. Она принялась с интересом разглядывать незнакомца в кожаной куртке. На губах Ивы застыла улыбка бывалой соблазнительницы.

— Прошу простить меня за вторжение, — с фальшивым акцентом произнёс Данте — Мое имя — Данте. Я недавно приплыл из колоний и был просто поражён величием столицы. Это самое красивое место на свете. Я думал, что не увижу ничего более прекрасного. Я думал так до сегодняшнего вечера. Ваш голос, госпожа Ива… Он затмевает всё великолепие столицы. Я просто хотел сказать вам об этом. Удачного вечера!

Данте отвесил поклон и сделал вид, что собирается уходить. Он делал это медленно, давая девушке шанс остановить его.

— Подождите, — воскликнула Ива.

Она явно не горела желанием оставаться наедине со своим назойливым поклонником.

— Я прошу вас составить нам компанию, — продолжила девушка — Ты ведь не против, Марк?

Офицер состроил страдальческую гримасу и пожал плечами. Данте присел за столик.

— Расскажите же нам о колониях, — попросила Ива.

Она развернулась к Данте всем телом, положила ногу на ногу и принялась покачивать туфелькой.

— Я всю жизнь мечтала побывать за морем, — призналась девушка — Говорят, что там есть очень живописные места. Скажите, а это правда, что на Закатных островах до сих пор водятся драконы?

— Слухи не врут, — подтвердил Данте, разглядывая чулки Ивы — Однажды я перебрал с местной настойкой. И я увидел парящего в небе зелёного змия.

Ива встряхнула волосами и хихикнула. Офицер продолжил сидеть с каменным выражением лица и расстреливать Данте взглядом.

— Вы летаете на летучих кораблях? Это ведь куртка пилота? — щебетала Ива, поигрывая своими волосами.

— О, нет. Небеса — это не по моей части.

— Так кто же вы такой, господин Дааанте? — Ива наклонила голову набок.

Девушка вопросительно посмотрела на сидящего напротив мужчину в кожаной куртке.

— Прошу меня простить, — уклонился от ответа Данте — Я скоро вернусь.

Он встал из-за столика и прошёл к барной стойке.

— Мне нужна бутылка крепкого алкоголя, братец, — Данте протянул бармену пару крупных купюр — Самого крепкого, что есть в этой забегаловке.

Бармен воровато огляделся по сторонам. Он сунул руку под стойку и вытащил бутылку, наполненную мутной зелёной жидкостью.

— Это то, что вы просили, господин, — заговорщицки ухмыльнулся бармен — Почти чистый спирт.

— Да не может быть! — обрадовался Данте — Горючее пойло, а?

— Вспыхивает как свечка, — подтвердил бармен — Но будьте осторожны, господин. Эту штуку опасно пить не разбавленной.

— Не волнуйся, братец, — успокоил его Данте — Это подарок. И ещё дай-ка мне коробок спичек…

— Вот и я, — сказал Данте, вернувшись за столик — На чём мы остановились? Ах, да! Кажется, господин Марк рассказывал нам о своём замечательном экипаже. «Золотая стрела», верно?

— «Серебряная стрела», — оживился офицер — Он просто великолепен! Ручная сборка. Сделан на заказ.

— Вы его уже застраховали? — полюбопытствовал Данте.

Офицер открыл рот, чтобы ответить. Но беседу неожиданно прервали.

— Господин Маркел! Господин Маркел! — к столику подбежал швейцар — Там… Там…

— Что ещё? — раздражённым тоном спросил офицер.

— Ваша машина… — швейцар запыхался и выглядел напуганным — Она горит…

Офицер вскочил со стула и пулей вылетел на улицу. Ива окинула Данте заинтересованным взглядом. Тот сидел с безмятежным видом и постукивал по столику спичечным коробком.

— Это было так необходимо? — Ива похлопала ресницами и медленно провела ладонью по своим волосам — Вы могли бы просто попросить меня о свидании.

— Недавно ты спросила меня, кто я такой, — сказал Данте, мгновенно сбросив маску наивного провинциала и перейдя на «ты» — Я ответил на твой вопрос? Или мне нужно объяснить поподробней?

— Я всё поняла, — отозвалась Ива.

— Да ничего ты не поняла, — грустно покачал головой Данте — Я расскажу тебе одну историю. Жила-была на свете одна девушка. Однажды она умерла, но никто этого не заметил. Девушка продолжила наряжаться в красивые наряды, петь грустные песни и флиртовать с богатыми болванами. О, могу себе представить, как она обрадовалась, когда поняла, что после чудесного воскрешения у нее появилась власть над людьми. Девушка, наверное, решила что она — какая-нибудь избранная.

Данте бросил спичечный коробок на стол. Ива вздрогнула и облизнула губы.

— Но на самом деле ты играла с тем, чего не понимаешь, — продолжил Данте пугающе спокойным тоном — Как бы это попроще объяснить… Такие паразиты, как ты, живут, подпитываясь чужой энергией. И для того, что бы вы жили, кто-то другой должен умереть.

— Ты сошёл с ума! — возмутилась девушка, — Я никогда никого не убивала.

— Да ну? — отозвался Данте — А помнишь того юнца, который вышиб себе мозги? Во время твоего выступления? А другого, наглотавшегося таблеток в туалете? И тоже во время твоего выступления? Ты и правда думаешь, что всё это просто совпадение?

— Этого не может быть, — не поверила Ива — Те люди… Ты хочешь сказать, что это с ними сделала я?

— Во время приступов Голода ты вытягиваешь энергию из окружающих, — пояснил Данте — Сама того не ведая. Некоторым из этих бедолаг не повезло. Ты выпила их досуха.

— Но я этого не хотела, — воскликнула девушка — Кто сделал меня такой? Что это? Какая то заразная болезнь?

— Я не знаю, — честно признался Данте — Но у меня есть одна любопытная теория. Есть люди и есть такие, как ты. Вы отличаетесь от большинства тем, что вы, как бы это глупо не звучало, неправильно умираете. Во время смерти вы теряете ту штуку, которую жрецы называют душой. Но у вас остается ваша телесная оболочка. И постоянный Голод в придачу. Голод, который можно утолить только пожирая чужие души. Вот поэтому я и называю вас «паразитами».

Иву неожиданно осенило.

— Ты постоянно повторяешь «вас», — заметила она — А разве ты не такой же, как я?

— Вот тут ты не угадала, куколка, — возразил ей Данте — Я нахожусь повыше.

— «Повыше»? — недоуменно переспросила девушка — О чём ты говоришь?

— Ты знаешь, что такое «пищевая цепь»? — поинтересовался Данте — Это закон природы. Каждое существо — добыча для кого-нибудь. Травоядные жуют травку на лугу и служат пищей для хищников. Сильные хищники грызут глотки более слабым. Люди царствуют над всеми животными. А ходячие трупы, вроде тебя, собирают свой урожай из людишек. Но и это ещё не самая вершина пищевой цепи. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Ива ничего не ответила. Она не отрываясь смотрела на Данте. Свет ламп отражался в неестественно расширенных зрачках девушки.

— Я тебя не слишком утомил, дорогая Ива? — поинтересовался Данте — Что-то я сегодня разболтался. Ты должна меня простить. Мне не часто удается встретить достойного собеседника. Да и вообще жить на самой вершине цепи довольно одиноко.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — задала вопрос Ива — Ты хочешь запугать меня? А потом — съесть?

— Я хочу, чтобы ты увидела суть проблемы, — не согласился Данте — А проблема заключается в тебе. Хочешь услышать правду? Мне плевать на придурков, которых ты прикончила. Да и на тебя мне плевать. Но если ты продолжишь вести себя как колдунья из сказок, то всё закончится плохо. Очень плохо. Однажды по твою душу явиться толпа с факелами и вилами. Тебя вытащат на улицу и сожгут на костре. А потом эта же толпа устроит «охоту на ведьм». И одним из первых, за кем они придут, буду я.

— Иными словами, ты заботишься только о себе, — едко заметила девушка.

— Никого более достойного моей заботы я не знаю, — согласился Данте — А ещё я обещал Юлиану, что странные смерти в его заведении прекратятся.

— Ты знаешь господина Юлиана? — поразилась Ива — Откуда?

— Я не из его «друзей», если ты об этом, — усмехнулся Данте — Юлиан попросил меня помочь. И я пообещал решить его проблему. Это то, чем я занимаюсь на досуге. Я — консультант по решению проблем.

— Каких именно проблем? — заинтересовалась девушка.

— Любых, — объяснил Данте — Разных. Всё очень просто. У каждой проблемы есть имя. Имя принадлежит какому-нибудь человеку. А с людьми иногда происходят несчастные случаи. Особенно, если эти люди создают проблемы.

— Ты — наемный убийца? — удивилась Ива.

— Нет, — ответил Данте — Но если я прочитаю в газете о новых самоубийствах в этом клубе, то я огорчусь. Очень сильно огорчусь. И второго такого разговора у нас не будет. Ты, знаешь ли, уже исчерпала мой запас милосердия.

— Так значит, ты меня не убьешь? — спросила девушка — Могу я спросить — почему?

— Мой зверь сегодня сыт. Но что будет завтра? А через неделю? — взгляд Данте прожигал Иву насквозь — В моём положении всегда нужно иметь запасной вариант. Ты — мой запасной вариант. Ты — мой кусочек хлеба, запасённый на чёрный день. Если меня совсем скрутит от Голода, я всегда знаю, где тебя найти. И потом, я — не бешеный пёс, кусающих всех подряд.

— Фи, как грубо, — фыркнула девушка — А я уже было подумала, что между нами вспыхнула искра.

— Не исключено, — Данте поднялся из-за столика — Я отношусь к своей еде с бооольшой любовью.

— Постой! — забеспокоилась Ива — Я еще о многом хочу тебя спросить!

— Ты что меня совсем не слушала? — удивился Данте — Я не беседую с закуской. Это ненормально.

СЕЙЧАС

— Ты — сумасшедшая сука, — сказал Данте — Надо было всё-таки отрезать тебе голову.

Ива ничего не ответила. Она медленно потянулась к своей сумочке. Данте многозначительно постучал пальцами по столу. Девушка достала из сумочки стеклянный флакончик и вытряхнула на ладонь таблетку.

— Это что-то вроде «тумана»? — полюбопытствовал Данте — Зелье для благородных господ? Может, ты и меня угостишь?

Ива проглотила таблетку, запила её водой из бокала.

— Это лекарство, — объяснила она — У меня проблемы с сердцем. Это единственное, что мне досталось в наследство от родителей.

— Знаешь, а это даже забавно, — заметил Данте.

— Что именно тебе кажется забавным? — надула губки Ива — Я не вижу ничего смешного в своей болезни.

— Ну как же, — объяснил Данте — Разбивательница сердец с разбитым сердцем.

— Я рада, что смогла развеселить тебя, дорогой, — огрызнулась девушка.

— А я рад слышать, что у тебя вообще есть сердце, — откликнулся Данте.

— Ты за этим проехал через весь город? — поинтересовалась Ива — Чтобы осыпать меня любезностями?

— Я хотел бы узнать у тебя одну вещь, — Данте заглянул девушке в глаза — И учти — если ты соврешь, то я это сразу пойму. Это ты натравила на меня своего солдафона?

— Ты это о Марке? — спросила Ива — О, это была всего-навсего шутка. Я просто рассказала ему, как сгорел его новенький экипаж.

— То есть ты решила избавиться от меня, — сделал вывод Данте.

— С чего ты это взял? — изумилась девушка — Я вовсе не хотела, чтобы Марк тебя убил. Просто ты не отвечал на мои письма. И я решила привлечь твоё внимание.

— Тебе это удалось, — признал Данте — Ты привлекла моё внимание. Все мои мысли сейчас заняты только тобой.

— У тебя такое суровое лицо, когда ты угрожаешь людям, — сообщила Ива, погладив Данте по руке.

— Я всё жду, когда ты, наконец, спросишь меня о своём ухажёре, — сменил тему Данте — Тебе совсем не интересно, что с ним произошло?

— Честно говоря, мне всё равно, — промурлыкала девушка. — А вдруг твой солдафон сейчас плавает на дне залива? — гнул свою линию Данте — А из задницы у него торчит рукоятка его же револьвера?

— Этим ты бы оказал мне немалую услугу, — ответила Ива — Марк мне надоел. Он такой скууучный. Только и делает, что болтает о звериных боях или дорогих экипажах. Вот ты — это совсем другое дело.

— Да, наши с тобой беседы гораздо занятней, — кивнул Данте.

— Знаешь, я делю мужчин на две группы, — поведала девушка — По тому, как они относятся к опасности. Одни всю свою жизнь бегают от пули. Другие — за пулей. Я презираю и первых, и вторых.

— Я в восторге от твоих остроумных сравнений, — заявил Данте — И к какой группе ты отнесешь меня?

— Ни к какой. Ты — пуля, — внесла ясность Ива — Я поняла это, как только тебя увидела.

— Что-ж, у меня тоже есть, что тебе сказать, — произнёс Данте — Всего три слова. Три очень важных слова. Мужчины частенько говорят их женщинам. Но они редко говорят их искренне. Закрой глаза.

Ива послушно повиновалась. Данте протянул руку и поправил ей волосы, заложив непослушную прядь за ушко. Девушка прикусила губу. Данте наклонился к самому уху Ивы и тихо прошептал:

— Я. Убью. Тебя.

Девушка вздрогнула всем телом, словно от выстрела в упор. Но продолжения не последовало. Она открыла глаза и увидела, что стул напротив неё опустел. Ива быстро оглядела зал. Данте исчез.

Небесам наскучило наблюдать за людскими страстями. Они нахмурились тучами и не в силах больше сдерживать своё отвращение, плюнули вниз ливнем. Данте шагал по опустевшему городу, чувствуя на своём лице струи дождя. За всю дорогу до Доков он не встретил на улицах и пяти человек. На углу, неподалёку от Дома огня, однорукий калека в грязной шинели просил милостыню. Данте остановился перед ним и пошарил в карманах.

— Держи, братец, — Данте кинул империал в чашку, стоящую на земле перед калекой, — Может быть, купишь себе новую руку.

— А ты тот ещё гёт, верно? — вспылил однорукий. В его глазах вспыхнул огонёк безумия.

— Ты так и потерял свою правую лапу? — поинтересовался Данте — Из-за вздорного характера?

— Да что ты вообще знаешь? — воскликнул калека — Я - герой! Я был на войне и проливал кровь за таких, как ты. А меня вышвырнули на улицу. С парой медалей и жалкой пенсией.

— Какая увлекательная история, — похвалил его Данте — Вот видишь, ты растрогал меня до слёз.

Данте провёл ладонью по лицу, стирая с него капли дождя.

— Чем ты хвастаешься? — спросил он у однорукого — Тем, что ставил чьи-то интересы выше своих? Ты думаешь, что это благородно и заслуживает награды? У меня есть для тебя неприятная новость. Ты знаешь, что такое верность? Это такая собачья болезнь. Спокойной ночи, братец. Хотя, точней будет сказать, с добрым утром.

Данте парил над северной частью Планеты-без-названия. Его внимание привлёк город, возникший на болотистой равнине среди холмов. Его жители называли себя Детьми волка. Они были воинственным племенем и постоянно захватывали всё новые и новые территории. Наконец, спустя сотни лет непрерывных войн, они покорили половину мира. Данте нравилось наблюдать за Детьми волка. Иногда он создавал себе телесную оболочку и просто бродил по их стране.

Однажды Данте забрёл в какой-то город. Город располагался у подножия вулкана и славился своими искусными ткачами. Стоял знойный летний день. Улицы были заполнены толпами горожан. Данте пересёк площадь и прошёл мимо лавок. Торговцы наперебой расхваливали свои товары. В воздухе разливался запах свежеиспечённого хлеба. Данте шёл мимо ткацкой мастерской, когда услышал за спиной крик боли. Он обернулся. Какой-то торговец бил своего раба за то, что тот разлил вино. Кнут свистел в воздухе и опускался на спину раба, оставляя кровавые полосы. Невольник жалобно кричал и извивался под ударами плети. Данте закипел от ярости. На какую-то секунду он перестал контролировать себя. Его Дар вырвался наружу. Гнев Данте разорвал ткань реальности. И разверзся ад. Вулкан, который возвышался над городом, чихнул и выбросил в воздух поток горящей лавы. Данте приготовился повернуть время вспять, но в последний момент передумал. Зачем? Что даст его щедрый жест? Люди смертны. Они в любом случае умрут. Сейчас. Через год. Через много лет. Конец всегда один. Данте стоял и смотрел, как на город надвигается раскалённое чёрное облако. Люди покидали дома и в ужасе бежали из города. Но спастись удалось не всем. Жестокий торговец, его неуклюжий раб и множество других горожан оказались похоронены под слоем пепла и остывшей лавы. Их бог наблюдал, как они молились о пощаде и вздымали руки к небесам.

— Простите, — произнёс Данте — Но у меня нет любимчиков.

После случая с вулканом Данте зарекся лезть в дела людей. Между тем время Детей волка подошло к концу. Их страна разрослась до невообразимых размеров. Её стало невозможно контролировать. Набеги дикарей на пограничные земли только ускорили падение. Страна Детей волка развалилась на куски…

БУМ. БУМ. БУМ. Многострадальная дверь Дома огня содрогалась от мощных ударов. Данте знал только одни кулаки, которые могли причинить столько шума. Он толкнул дверь и прищурился от ударившего по глазам солнечного света. На пороге храма стояли сержант Брут с каким-то молодым стражником.

— Как тебе спалось? — участливо поинтересовался Брут — Тебя не мучили ночные кошмары?

— Что вам от меня нужно? — Данте зевнул так сладко, что едва не вывихнул себе челюсть — Если вы хотите, чтобы я вас поженил, то вынужден вас огорчить. Храм закрыт. Но вы можете подсунуть пожертвование под дверь.

— Кстати, о твоей двери, — сержант сунул палец в одно из свежих пулевых отверстий — Похоже, что в ней стало на пару дырок больше. Ты не хочешь рассказать нам как так вышло? Мыши прогрызли?

— Это для проветривания помещения, — объяснил Данте — Я не люблю спёртого воздуха.

— Я буду скучать без твоих глупых шуточек, — ухмыльнулся Брут — Собирайся, остряк. Нам приказали доставить тебя для допроса.

— Ну и в чём меня обвиняют? На этот раз? — спросил Данте — В двоежёнстве?

— В преступной тупости, — отрезал сержант.

— Я не думаю, что это что-то изменит. Но я всё равно это скажу, — Данте набрал полную грудь воздуха — Я не виновен.

— Ну ничего себе, — удивился Брут.

Сержант повернулся к молодому стражнику

— Ты это слышал, Пип? — спросил Брут — Нет, ты это слышал? Он невиновен. За двадцать лет службы я вижу такое в первый раз.

— И откуда в тебе столько желчи, сержант? — тяжело вздохнул Данте — Ладно, дайте мне пару минут на утренний туалет.

Данте громко захлопнул дверь перед самым носом у стражников.

— Ты заметил, как мы действуем на людей, малыш? — спросил Брут у молодого стражника — К кому бы мы ни вломились, всех тут же тянет в туалет.

— Я не думаю, что он имел в виду это, — отозвался Пип — А вы не боитесь, что он сбежит? Через чёрный ход или ещё как-нибудь?

— Что, Пип, нервишки пошаливают? — хохотнул Брут.

Сержант достал из кармана жестяную баночку и угостился щепоткой табака.

— Это всё из-за этого проклятого места, — пояснил он молодому стражнику — Даже у меня от него мурашки по коже. Во время Мора в этом квартале был карантин. Сюда свозили заразившихся со всего города. Большинство бедолаг тут и окочурились. Я и за миллион не стал бы тут жить. Да и любой нормальный человек тоже. Нет, все-таки, Снеговик — законченный псих. Кто знает, что твориться в его больной башке?

— «Снеговик», — хмыкнул Пип — Какое забавное прозвище.

— Угу, просто обхохочешься, — буркнул Брут — Данте стали звать Снеговиком после того, как он однажды прикончил восемнадцать или девятнадцать человек. За пару минут. Безо всякого оружия.

— Да разве такое возможно? — выпучил глаза молодой стражник.

Сержант пожал плечами и харкнул на землю табачной слюной.

— И после такого он всё ещё на свободе? — поразился Пип.

— Закон не всегда справедлив, — ответил Брут — А справедливость не всегда законна. В так уж мире мы живём, малыш.

Добравшись до участка, Брут отослал молодого стражника. Он завёл Данте в одну из комнат для допросов. Сержант плотно прикрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной и лишь потом дал волю своим чувствам.

— Какого чёрта ты опять натворил? — заорал Брут — Если ты думаешь, что тебе сойдёт с рук убийство такого человека…

— О чём ты говоришь? — удивился Данте — Я никого не убивал. За последнее время.

— Кончай корчить из себя идиота, — сержант в ярости стукнул ладонью по столу — Утром наш патруль нашёл дохлого офицерика. В канаве неподалёку от твоего дома… тьфу ты… от Дома огня.

— Вот дерьмо, — вырвалось у Данте.

— Оно самое, — согласился Брут — На этот раз ты основательно влип, дружок. Это тебе не учить манерам портовую шпану. Папаша этого жмурика оказался важной шишкой. Какой-то генерал. Штаб стражи мигом забрал у нас это дело и прислал своего дознавателя. Он ждёт в коридоре и горит желанием поболтать с тобой. Если ты действительно не виновен, то расскажи ему, всё как было. Без утайки.

— С этим будет сложновато, — честно признался Данте.

— Ты уж постарайся быть убедительным — посоветовал ему Брут — Тебе не понравиться в камере смертников. Там очень спёртый воздух. И вот ещё что…

Сержант достал из кармана наручники и помахал ими в воздухе.

— Ты, должно быть, шутишь, — искренне оскорбился Данте.

— Ты подозреваешься в опасном преступлении, — Брут защёлкнул наручники на его запястьях и усадил Данте за стол — Вот и веди себя как обычный подозреваемый. Для разнообразия.

В комнату для допросов вошёл незнакомый Данте мужчина. Строгий костюм с галстуком и скорбное выражение лица делали его похожим на гробовщика. Мужчина держал под мышкой пухлую папку. Незнакомец властным жестом приказал Бруту выйти.

— Я из специального отряда стражи, — сообщил мужчина.

Он бросил папку на стол и уселся на стул напротив Данте.

— Какое необычное имя, — заметил Данте — Вас так назвали родители?

— Моё имя и должность не имеют значения, — отчеканил незнакомец — Сейчас важно другое. Утром возле храма, где вы живёте, стража нашла труп.

— О, боже, — громко воскликнул Данте, хватаясь за сердце — Какой ужас!

— В кармане убитого лежал разряженный револьвер, — продолжил Гробовщик — А в двери Дома огня были обнаружены дырки от пуль. Мне сообщил об этом один из стражников, доставивших вас.

— Чёртов новобранец, — пробормотал Данте.

— Вы, кажется, что-то сказали? — переспросил незнакомец.

— Я говорю — какое счастье, что у нас такая бдительная стража! — растолковал ему Данте.

— Из-за чего у вас вышла ссора с покойным? — задал вопрос Гробовщик.

— Да не было никакой ссоры, — в голове Данте бешено закрутились шестерёнки — Вчера ночью меня разбудили выстрелы. Я выглянул в окно и увидел пьяного мужчину. Мужчина стрелял в стену храма. Я крикнул ему, чтобы он немедленно прекратил это богохульство. И зачем люди творят подобные вещи? Когда я выбежал на улицу, пьяница уже валялся на земле. Должно быть, совсем окосел. Я оставил его трезветь, а сам оделся и пошёл прогуляться. Для того, чтобы успокоить себе нервы.

— Итак, вы отправились на прогулку. Посреди ночи. Под дождём. В самом неблагополучном районе города, — прищурился незнакомец — Что же произошло потом?

— Потом я вернулся домой, — поведал ему Данте — Тот пьяный уже ушёл. Я лёг спать. Утром меня разбудили и потащили на допрос. И вот я здесь. Сижу и отвечаю на вопросы.

— То есть вы утверждаете, что не были знакомы с покойным господином Маркелом? — уточнил Гробовщик.

— Откуда я мог его знать? — удивился Данте — Посмотрите на меня повнимательней. Я что сильно похож на человека, который вхож в высший свет?

— Итак, вы его не знали, — заключил незнакомец — Тогда объясните мне, пожалуйста, одну вещь. С чего вы решили, что покойный принадлежал к высшему свету?

— Ну, это совсем просто, — сказал Данте — Во-первых, вы называете его «господин Маркел». А во-вторых…

Я не знаю как там у вас, за мостом… А у нас, в Доках, убийство — это не такая уж и редкость. И впервые для расследования приехал городской дознаватель. Это кое о чем говорит.

— Вот тут вы правы, — признался Гробовщик — Отец убитого — очень влиятельный человек. Вы, должно быть, слышали о генерале Маркеле? Он назвал сына в свою честь.

— Да, славный у генерала был наследничек, — хмыкнул Данте.

— Знаете, а вы довольно странно реагируете. На известие о кончине вашего знакомого, — медленно произнёс незнакомец — Вам что совсем не жалко бедного господина Маркела?

— Этот ваш господин Маркел не был моим знакомым, — поправил его Данте, — Но я глубоко скорблю о его гибели. С мертвеца трудно получить деньги за испорченную дверь.

— Какой у вас… — Гробовщик осторожно подбирал слова — … деловой подход к этой трагедии. И вам совсем не интересно, кто его убил?

— У человека, который напивается и расстреливает храмы, должно быть немало врагов, — пожал плечами Данте.

— Возможно, что у вас есть какие-то догадки? — настаивал незнакомец — Как-никак, но вы последним видели господина Маркела живым.

— Предпоследним, — поправил его Данте — Последним в живых его видел убийца.

— Да, совершенно верно. Предпоследним. И всё-таки?

— Почему вообще кто-то кого-то убивает? — задал философский вопрос Данте — Он что-то сделал. Или чего-то не сделал. Он что-то имел. Или не имел. Он кого-то любил. Или кого-то ненавидел.

— Вы удивительно спокойны, — отметил Гробовщик — Для человека, которому светит смертная казнь.

— Да как вам сказать, — ответил Данте — Привычка, наверное. Меня не впервые ошибочно обвиняют в преступлении.

— Это ещё мягко сказано. У вас очень яркая и насыщенная жизнь. Позвольте, я вам кое-что зачитаю.

Гробовщик открыл лежащую перед ним папку и принялся перелистывать страницы.

— «Данте. Настоящее имя — неизвестно. Пол — мужской. Точный возраст — неизвестен. Место рождения — неизвестно. Образование — неизвестно. Источники дохода — неизвестны». Ну, хотя бы с полом всё ясно. Вы появились в нашем поле зрения несколько лет назад. За это время стража подозревала вас в совершении ряда преступлений. Так, что у нас здесь… Угрозы. Шантаж. Причинение ущерба собственности. Присвоение чужого имущества. Владение чужим имуществом. Мошенничество. Укрывательство преступлений. Дача ложных показаний. Подделка доказательств. Подкуп. Воспрепятствование деятельности стражи. Присвоение полномочий должностного лица. Злостное уклонение от уплаты пошлин. Оскорбление его императорского Величества. В этом списке разве что святотатства не хватает. А, нет, вот и оно! «Богохульство и святотатство». Кроме всего прочего, вы также были замешаны в нескольких убийствах. Хотите что-нибудь сказать?

— Конечно же, хочу, — подтвердил Данте — У меня пальцы затекли. Вы позволите?

Данте протянул скованные наручниками руки через стол. Он снял скрепку с папки со своим делом. Гробовщик молча наблюдал, как Данте распрямил скрепку, загнул один её конец и сунул этот самодельный ключ в замок наручников.

— Не одно из обвинений так и не было доказано — сказал Данте, освобождаясь от оков. Он покрутил наручники на пальце и презрительно ухмыльнулся — Наверное, мне просто не везет в жизни.

— Напротив, господин Данте, — Гробовщик захлопнул папку — Я думаю, что вы — чрезвычайно везучий человек. Возможно, что даже самый везучий во всей империи. И я хочу понять природу этого везения. Поэтому у меня есть к вам ряд вопросов. Во-первых, где вы родились и выросли? Кем были ваши родители? Где вы получали образование?

— Как это «во-первых»? — возмутился Данте — Это же не один вопрос. А целая куча.

— Не переживайте за меня, — успокоил его Гробовщик — Я никуда не спешу.

Впервые за время допроса серое лицо незнакомца озарило нечто похожее на улыбку.

— Чем раньше вы начнете отвечать на мои вопросы, тем скорее мы закончим, — озвучил правила Гробовщик.

— Ну, хорошо, будь по-вашему, — сдался Данте — Я родился на Закатных островах. Родителей я никогда не знал. Они бросили меня ещё в младенчестве. Я вырос на улице. Один добрый человек научил меня читать и писать. Вот и всё моё образование.

— Вы не похожи на невежду, — не поверил Гробовщик — У вас даже произношение как у благородного человека.

— Я люблю читать, — сказал Данте — Читаю всё, что попадется под руку. Книги. Газеты. Протоколы допросов. Надписи на надгробиях.

— Хорошо, оставим это, — поморщился незнакомец — Чем вы занимались в колониях? Разумеется, кроме изучения надгробий.

— Я перевозил грузы, — поделился с ним Данте — Муку. Ткани. Пряности. Неплохой заработок.

— А как насчёт оружия и патронов? — осведомился Гробовщик — Их вы тоже перевозили? В то время на островах вовсю шла гражданская война.

— Мне не интересна политика, — заявил Данте — Слишком уж грязное занятие. Я больше предпочитаю экономику.

— Хммм, грузоперевозки в военное время, — задумчиво произнёс незнакомец — У какого-нибудь подозрительного человека могло бы закрасться подозрение, что вы занимались контрабандой.

— «Контрапантой»? — переспросил Данте — Я понятия не имею, что это значит. Простите, но я не ходил в школу. Я не знаю таких заумных слов.

— А это довольно занятно, — заметил Гробовщик — Вы не знаете значение слова «контрабанда». Но зато знаете что такое «экономика».

— Однажды я прочитал книгу по экономике, — объяснил Данте — А вот книги по этой вашей контрапанте мне на глаза не попадались.

— Загляните в толковый словарь, — посоветовал ему Гробовщик — Слово «контрабанда» находиться в главе «К». Между словами «казнь» и «кривляние».

— А что такое «кривляние»? — поинтересовался Данте.

— Ну, хватит, — не выдержал незнакомец — Продолжим наш разговор. Вы по какой то определённой причине покинули колонии?

— Однажды я решил поглядеть, насколько огромен наш мир, — пояснил Данте — Что, вам и это кажется подозрительным?

— Вовсе нет. Это вполне понятное желание, — признал Гробовщик — Подозрительным мне кажется кое-что другое. За годы, проведённые в империи, вы так и не получили медальон гражданина. Большинство чужаков лишились гражданства в наказание за свои преступления. Но только не вы. Любому колонисту, переехавшему на материк, достаточно просто принести присягу императору. И всё — он тут же становиться полноправным членом общества. Отчего же вы этого не сделали?

— Я не портовая шлюха, — сказал Данте — Я не ношу дешёвых побрякушек.

— Медальон гражданина — это не дешёвая побрякушка, — покачал головой Гробовщик — Он — символ благонадёжности. Без медальона вы не имеете право жить в городе, жениться, купить дом. Никто не возьмет вас на приличную работу. Окружающие плюют вам вслед. Что может стоить таких жертв? Какая то идея? Вы что-то пытаетесь доказать?

— Я уже доказал, — Данте улыбнулся уголками рта — Просто не каждый способен прочитать мелкий почерк.

— Вы хоть понимаете, что вы — единственный человек во всей империи, который добровольно выбрал жизнь изгоя? — спросил незнакомец — Только не говорите мне, что вы не ходили в школу и поэтому не знаете, что означает слово «изгой».

— О, нет, я отлично знаю что такое «изгой», — заверил его Данте — Мы уже закончили с вечером воспоминаний? Я не очень-то люблю рассказывать о своём прошлом.

— Я это заметил, — подтвердил Гробовщик — Но вы ничего и не рассказали. За всю нашу беседу я узнал лишь один факт из вашего прошлого. То, что вы зарабатывали на жизнь перевозкой пшеницы.

— Мука, — небрежно бросил Данте.

— Что, простите? — переспросил Гробовщик.

— Мука, — терпеливо повторил Данте — Я возил муку, а не пшеницу. И мне нечего вам рассказать. Я прожил обычную скучную жизнь. Из разряда «Родился, жил и умер».

— Ну, бросьте скромничать, — сказал незнакомец.

Он раскрыл папку, достал сложенную вчетверо карту и расстелил её на столе

— Вот посмотрите. Это рабочие районы столицы. Восточный пригород контролирует банда «Друзья друзей». Он окрашен в зелёный цвет. Доки и районы вокруг порта находятся под властью «Звезды». Её территория отмечена серым цветом. А видите это незакрашенное пятнышко? Это единственный во всём городе квартал, куда не суются бандиты. Один остряк из штаба написал на пятне «Тут обитают чудовища». Так на старинных картах обозначали опасные, неведомые земли. Как вы думаете, что это за странное место?

— Городское кладбище? — предположил Данте.

— Это Пустошь. Квартал вокруг Дома огня. Место, где вы живете. Вы понимаете, к чему я клоню?

— К тому, что в этом городе даже бандиты — глубоко верующие люди? — попробовал угадать Данте.

— Вы — это самая малочисленная банда в городе.

— Спасибо, вы тоже ничего.

— Это был не комплимент. Поглядите, что у нас получается, — Гробовщик принялся загибать пальцы — У нас есть молодой офицер из благородной семьи. И есть вы. Человек с туманным прошлым. Человек, наотрез отказывающийся принимать гражданство империи. Человек, от которого в ужасе шарахаются даже бандиты из трущоб. Если посмотреть на картину под таким углом, то ваши дела плохи.

— Я не играю в «если», — заявил Данте — И судьи тоже. Насколько я знаю.

— Вы правы, — легко согласился незнакомец — Прямых улик против вас нет. Вы можете быть свободны. Пока.

— Приятно было поболтать, — Данте поднялся со стула — Надеюсь, что мы с вами ещё увидимся.

— О, даже не сомневайтесь, — сказал Гробовщик.

— А, знаете, вы правы, — произнёс Данте — Я - убийца.

Данте перегнулся через стол и заглянул в глаза незнакомцу.

— Я убил своё время, — пояснил он — Пока сидел и пересказывал вам всю свою жизнь. Лучших дней, господин… как бы вас там не звали.

В обед в «Последнем ужине» было не протолкнуться от портовых грузчиков. Вокруг стоял галдёж множества глоток. Стучали об столы игральные кости. Рекой лилось дрянное пиво. Двое мужчин в дешёвых костюмах вошли в кабак. Они прошли к столику, за которым скучал Данте.

— Сыскное агентство, — один из мужчин помахал в воздухе значком — Ты пойдешь с нами. Кое-кто хочет с тобой поболтать.

— Я уже наболтался за сегодня, — ответил Данте — А вы случаем не ошиблись дверью, братцы?

— Ты пойдешь с нами, — повторил сыщик со значком.

— Нет, это вы пойдёте. Идите… — и вот тут Данте подробно описал, куда им нужно пойти.

Второй сыщик вытащил из кармана стальной кастет. Он надел кастет на кулак и стукнул им по ладони.

— Эй, хозяин, — громко позвал трактирщика Данте — Налей пива господам сыщикам. У них тяжёлая работа. Они целыми днями кого-нибудь выслеживают. Или что-нибудь вынюхивают.

В кабаке повисла зловещая тишина. Портовые грузчики оставили кости и пиво. Они дружно поднялись из-за столов и окружили плотным кольцом угол, где сидел Данте. Сыщики в недоумении переглянулись между собой.

— Присаживайтесь, братцы, выпейте пивка, — пригласил Данте — А я пока растолкую вам, почему вы зря пришли в это место.

Сыщики воспользовались его приглашением. Они начали понимать, что загнали себя в ловушку. Трактирщик пересёк зал, поставил перед сыщиками по кружке пива и быстренько вернулся к себе за стойку. Данте устроился поудобней и начал очередную проповедь.

— Ваша ошибка в раздутом самомнении, — пояснил он — Вы привыкли иметь дело со всякой шпаной. И о кое-чём забыли. Посмотрите вокруг и скажите мне, что вы видите?

Сыщики оглянулись и увидели толпу портовых грузчиков. Грузчики дружелюбно поигрывали свайками — заточенными штырями для распускания канатов.

— Послушай… — начал один из сыщиков.

— Нет, это ты послушай, — грубо перебил его Данте — Вы в Доках. Тут настолько ненавидят законников, что стражники ходят патрулями по три-четыре человека. Для собственной безопасности. А ищеек, вроде вас, здесь любят ещё меньше. Хотите я расскажу вам, почему? Лет семь или восемь назад в порту началась забастовка грузчиков. Хозяева порта не желали терять деньги. Они наняли громил из сыскных агентств. Ваши товарищи проломили немало черепушек, разгоняя забастовщиков. И после всего этого вы заваливаетесь в Доки и размахиваете тут своим значком! Братцы, у вас всё в порядке с головой? У вас в детстве не было травм мозга? Нет, не было? Значит, скоро будут. Вот что я имел в виду, когда спросил, не ошиблись ли вы дверью.

Данте увидел, как по лбу махавшего значком сыщика скатилась капелька пота. Сыщика с кастетом тоже проняло. В его глазах застыло тоскливое выражение, которое бывает у кошки, загнанной в угол стаей бродячих собак.

— Передайте генералу, чтобы он не беспокоился, — сказал Данте.

Он встал со стула и направился к выходу.

— Я найду убийцу его сыночка. В отличие от вас, я знаю предел своих возможностей.

Данте остановился и обернулся.

— И, кстати. У моих возможностей нет предела, — сообщил он.

Сыщики даже не попытались остановить Данте. У них были проблемы и посерьёзней.

На Университетский район опускался вечер. Ческа проводила свою гостью до входной двери особняка.

Девушка с заплаканным лицом схватила Ческу за руку.

— Если кто-нибудь узнает… — девушка всхлипнула — Хоть одна живая душа… Я этого не переживу…

— Это останется между нами, дорогуша, — пообещала Ческа, кутаясь в домашний шёлковый халат.

Она ободряюще похлопала свою гостью по руке. Девушка с заплаканным лицом спустилась по лестнице и села в ожидавший её экипаж. Ческа проводила взглядом отъезжающую машину. Она повернулась, чтобы вернуться в особняк и…

— Я и не знал, что ты берёшь работу на дом, — заметил Данте, бесшумно возникший у нее за спиной.

— Откуда ты взялся? — зашипела Ческа — Заявляешься ко мне посреди бела дня. Ты решил окончательно погубить мою репутацию?

— Ты и сама неплохо с этим справляешься, — заявил Данте — А твоим соседям не кажется подозрительным, что из твоего дома частенько выбегают плачущие девицы?

— Нет, — коротко ответила девушка — А вот появление в округе странного типа в куртке пилота их точно насторожит. У нас тут не площадка для летучих кораблей. Так что тебе от меня нужно?

— Я пришёл получить должок, — объяснил Данте — Одному моему другу требуется твоя помощь.

— Что с ним произошло? — поинтересовалась Ческа — Он болен? Или ранен?

— Я бы не стал беспокоить тебя по подобным пустякам, — успокоил её Данте — Мой друг умер.

— Такое сложновато будет вылечить, — сообщила девушка.

— Не нужно никого лечить, — возразил Данте — Я просто хочу услышать твоё мнение.

— Тебе нужно моё мнение? — обрадовалась Ческа — Тогда слушай. По моему мнению, ты — настоящий гёт.

— Мне нужно твое мнение как лекаря, — уточнил Данте — Да, и вот ещё что… Оденься во что-нибудь тёмное.

— Это ещё зачем? — с подозрением спросила девушка.

— То, чем мы с тобой займемся… — начал Данте — Некоторые ограниченные люди называют это проникновением со взломом.

— И какие же «ограниченные люди» так считают? — полюбопытствовала Ческа.

— Да разные, — беспечно отмахнулся Данте — Стражники. Судьи. Тюремщики.

— Благородная госпожа Ческа никогда не опуститься до преступлений, — гордо вздёрнула нос девушка.

— А что насчёт долгов? — задал вопрос Данте — Благородная госпожа их платит?

Ческа глубоко вздохнула.

— Дай мне пару минут на сборы, — попросила она.

— Может быть, ты пустишь меня в дом? — предложил Данте — На улице уже начинает холодать.

— Ну конечно же… нет, — ответила девушка, захлопывая входную дверь.

Двадцать минут спустя Ческа вышла из особняка. Она сжимала в руках кожаный саквояж.

— Ты — самая модная взломщица из всех, что я видел, — сказал Данте, разглядывая её чёрную шёлковая блузку и длинная тёмную юбку.

— Это называется «приличная одежда», — ответила девушка — Я понимаю, что тебе гораздо уютней в обществе воров и уличных девок. Но ты со временем привыкнешь.

Холодная осенняя ночь. Приличные граждане спали в теплых постелях или занимались любовью. А неприличные… У них были занятия и поинтересней. Выглянувшая из-за туч луна осветила две фигуры, крадущиеся вдоль стены похоронного бюро. Пока Данте взламывал дверной замок, Ческа беспокойно озиралась по сторонам. Девушку трясло от волнения и ночного морозца. С каждым вздохом из её рта вылетало облачко пара. Замок на двери похоронного бюро сдался за две минуты. Взломщики вооружились фонариками и шагнули в темноту.

— А вот и старина Марк, — негромко произнёс Данте.

Луч его фонаря обежал зал и уткнулся в стол, на котором лежало укрытое простыней тело.

— Он малость подурнел с нашей последней встречи, — заметил Данте.

Ческа положила включенный фонарик так, чтобы он освещал помещение. Девушка достала из саквояжа резиновые перчатки и надела их. Затем она откинула простыню, скрывающую останки Марка.

— «Надругательство над телами умерших», — пробормотал Данте.

— Ты что-то сказал? — переспросила Ческа.

— Моё досье только что пополнился ещё одним обвинением, — объяснил ей Данте — Ещё один недоказанным обвинением.

— Как жалко, что на этом столе лежишь не ты, — тяжело вздохнула девушка — Иди, поболтай с кем-нибудь. Не мешай мне делать моё дело.

Пока девушка изучала труп, Данте бродил по залу и разглядывал покойников, подготовленных для погребения.

— Эй, братец, — Данте дёрнул за ухо одного из покойников — А правда плохо быть дохлым?

— Прекрати это, — строго покосилась на него Ческа — У тебя совсем нет уважения к мёртвым?

— У меня нет уважения к людям, — уточнил Данте — Мне неважно живы они или нет.

— Ты думаешь о ней? — внезапно переменила тему девушка — О той девочке из больницы?

— У меня нет на это времени, — покачал головой Данте — Если много думать о мёртвых, то скоро к ним присоединишься.

— Я вспоминаю об этой девочке каждый день, — призналась Ческа — А по ночам во снах вижу её лицо.

— Кровь плохо отстирывается от одежды, — отозвался Данте — А с человеческих рук она вообще не отмывается.

— Когда ты зубоскалишь, то это противно, но терпимо, — поведала ему девушка — Но вот когда ты говоришь серьёзно… Иногда тебя хочется просто придушить.

В воздухе повисло неловкое молчание.

— А всё-таки… — первой нарушила тишину Ческа — Что ты с ней делаешь?

— С чем? — безо всякого интереса спросил Данте.

— С кровью, которую я для тебя достаю, — внесла ясность девушка — Поначалу я думала, что ты её пьешь. Какой-нибудь языческий ритуал. Вы, колонисты, известные безбожники.

— И что заставило тебя поменять своё мнение? — полюбопытствовал Данте — То, что я такой отличный человек?

— То, что ты ещё дышишь, — поправила его Ческа — Однажды я добавила в твой термос с кровью крысиного яду. А через неделю ты, как ни в чём не бывало, пришёл за добавкой.

— А я тебя недооценил, — хохотнул Данте — Я то думал, что благородная госпожа Ческа никогда не опуститься до преступления.

Ческа ничего не ответила. Она молча пожала плечами.

— Ну что там с моим другом? — перевёл разговор на другую тему Данте — Только не говори мне, что он ещё жив.

— Я насчитала на теле шесть… — девушка сдула упавшую на глаза чёлку — Нет, семь глубоких ран. Похоже на следы от какого-то ножа. Длинного и тонкого.

— Это не нож, — Данте подошёл и склонился над телом Марка — Это штык от армейской винтовки.

— Откуда тебе знать, как выглядят раны от штыка? — удивилась Ческа.

— У меня на теле есть парочка точно таких же, — признался ей Данте — Я как-нибудь тебе их покажу. Есть что-то ещё?

— Ну… — девушка на мгновение задумалась — Направление ударов говорит о том, что убийца — левша…

Данте не слышал, что Ческа говорила дальше. В его мозгу в бешеном танце закружились слова. Штык. Левая рука. Штык. Левая рука. Штык. Левая…

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты — плохой лекарь? — спросил Данте, вернувшись к реальности.

— Что-то не припомню такого, — честно призналась Ческа.

— Если скажут, то не верь, — посоветовал ей Данте — Это наглая ложь. Давай-ка оставим этих бедолаг. По-моему, мы им не нравимся.

На то, чтобы найти нужную ночлежку ушло пара часов. Данте пошептался с её хозяином, поднялся по скрипучей деревянной лестнице и остановились перед одной из дверей. Данте не стал проверять заперт ли замок. Он мощным пинком распахнул обшарпанную дверь. В комнате было темно, грязно и воняло немытым телом. В углу на куче тряпья спал человек. Услышав шум, человек вскочил. Данте узнал в нём однорукого ветерана, которого он встретил в ночь убийства Марка.

— Эй, помнишь меня? — помахал рукой Данте.

— Ты из стражи, верно? — прохрипел калека — Ты пришёл для того, чтобы арестовать меня?

Ветеран сделал резкое движение. В его единственной руке тускло сверкнула сталь.

— Я что настолько плохо выгляжу? — рассмеялся в ответ Данте — Нет, я не законник. Но тебе всё равно придется ответить за убийство того офицерика.

Калека шагнул вперёд, выставив перед собой длинный острый штык. Данте попятился.

— Он заслуживал смерти, — с чувством выкрикнул однорукий — Все богатеи заслуживают смерти.

— Не могу с тобой не согласиться, — кивнул Данте.

— Эти надменные ублюдки отправили меня подыхать в окопы, — продолжил калека — А когда я выжил и вернулся, они стали относиться ко мне как мусору.

— Допустим, что все благородные господа заслуживают смерти, — сказал Данте — Допустим. А как же я? Я — не аристократ. Но меня могут казнить за твоё преступление.

— Просто уйди с моей дороги, — потребовал однорукий, размахивая штыком — Я не хочу тебя убивать.

— Вот тут наши интересы сходятся, — признался Данте — Я тоже не хочу, чтобы ты меня убил.

Он отошёл в сторону, давая однорукому пройти.

— И что? Это всё? — недоверчиво спросил калека — Ты просто отпускаешь меня?

— А ты ожидал чего-то другого, братец? — задал вопрос Данте — Ты, наверное, думал, что сейчас я прыгну грудью на штык? Что рискну своей жизнью для торжества правосудия? Я — чужак, братец. И я люблю всех этих богатых мерзавцев не больше твоего.

— Я не хотел, чтобы из-за меня у тебя были неприятности, — извинился однорукий, направляясь к двери.

— Это всё пустяки, — махнул рукой Данте — Только не беги через главный вход. Хозяин этого гадюшника уже вызвал стражников.

Калека кубарем скатился по лестнице. Он бросился к чёрному входу. Раздались шум и крики. А потом всё стихло. Данте спустился вниз. Однорукий лежал на полу, придавленный сверху тушей сержанта Брута. Рядом с ними стоял Пип. Молодой стражник недоуменно вертел в руках наручники. Он размышлял о том, каким образом ими можно сковать человека с одной рукой.

— Ты надул меня, — взвыл калека, увидев Данте — Эти псы ждали меня у чёрного входа!

— Наверное, я что-то напутал, — пожал плечами Данте — Не расстраивайся. Просто сегодня не твой день.

Он повернулся к стражникам.

— Эй, вы могли хотя бы сказать «Спасибо», — сказал он — В конце концов, я вовсе не обязан делать за вас вашу работу.

— Спасибо, — не очень искренне поблагодарил его Пип.

— Хорошему псу — хорошая кость, — отозвался Данте.

— Иди ты к чёрту, Данте, — вмешался в разговор Брут — Ай, этот гёт меня укусил…

— По-моему, у него не все дома, — заметил Данте — Я встречал немало таких, как он. Война сломала его.

— Палач это мигом вылечит, — буркнул Брут.

— Вы думаете, что его казнят, сержант? — заинтересовался молодой стражник.

— Хватит чесать языком, Пип, — резко оборвал его Брут — Лучше сбегай и подгони экипаж. Или ты хочешь тащить этого типа на себе?

Ива повернула ключ в замке и привалилась спиной к двери. Она чувствовала усталость. Так было после каждого ночного выступления в клубе. Девушка собралась с силами, встряхнула волосами и включила свет. С её губ сорвался испуганный вскрик. В квартире Ивы объявился незваный гость. На диване, закинув ноги на низкий столик, сидел Данте. Он улыбался и эта улыбка была похожа на волчий оскал.

— Что же ты так долго, дорогая? — лениво поинтересовался Данте — Я уже заждался.

— Что ты здесь делаешь? — громко спросила Ива.

Данте шикнул, приложив к губам указательный палец.

— Давай не будем понимать шум, — предложил он, снимая ноги со столика — Подумай о своей репутации. Ты же не хочешь, чтобы пошли слухи, что у тебя ночуют мужчины. Людям только дай повод потрепать языком.

— Что ты здесь делаешь? — повторила Ива — Как ты сюда попал? Ты следил за мной?

— Я подумал, что после смерти Марка тебе должно быть одиноко, — объяснил Данте — Вот я и решил составить тебе компанию.

Данте наклонился вперёд, взял со столика нож для бумаг и попробовал пальцем лезвие.

— Опасная штука, — оценил он — Очень острая. А ты не боишься пораниться им? Когда вскрываешь письма?

Девушка пугливо отскочила в сторону.

— Это сделал ты? — спросила она — Это ты убил Марка?

— Можно сказать, что Марк сам себя убил, — глубокомысленно заметил Данте — Когда позволил тебе запустить в него свои коготки.

Данте принялся жонглировать ножом. Он подбрасывал его в воздух и ловил за лезвие. Ива быстро сунула руку в сумочку и достала изящный маленький револьвер.

— Не подходи ко мне, — предупредила она — Я выстрелю.

— А у тебя хватит на это силёнок? — полюбопытствовал Данте — Одно дело тянуть из людей жизненную силу. И совсем другое — убивать собственными руками.

— Не заставляй меня! Я не хочу этого делать!

Ива дрожащими руками подняла револьвер. Она направила оружие на Данте.

— Ну же, давай! — приободрил ее Данте, поигрывая ножом — Сделай шаг в мой мир. Если у тебя на это духу хватит. В моём мире темно и страшно. Там бродят чудовища. И там нет места для слабаков.

Ива облизнула губы.

— Не будь испуганной девчонкой, — повысил голос Данте — Просто сделай это. Ты сможешь, я верю в тебя. Жми на спуск. А пуля сделает всё остальное.

Девушка взвела курок.

— Кого ты пытаешься обмануть? — фыркнул Данте — Ты не сможешь выстрелить. Я вижу это по твоим глазам.

Ива медленно опустила оружие. Данте резко воткнул нож в столешницу и поднялся на ноги. Он подошёл к девушке, накрыл своей ладонью её руку. Его палец лёг между курком и рамой револьвера, не давая оружию выстрелить. Данте заглянул в глаза Иве и прочитал в них страх и ещё какое-то чувство. Девушка тяжело дышала. Данте прижал Иву к себе и рванул на ней блузку.

— Я хочу тебя, — прошептал он…

Ива потянулась в постели, открыла глаза и увидела Данте. Мужчина стоял у окна и смотрел на просыпающийся город. Его обнажённое тело представляло собой впечатляющее зрелище. Казалось, что оно целиком состояло из заживших рубцов, шрамов и ожогов. На левом запястье Данте красовалось багровое клеймо.

— Откуда у тебя столько шрамов? — спросила Ива, поправляя растрепавшиеся волосы.

Данте повернул голову, посмотрел на девушку, но ничего не ответил.

— Для тебя это что-нибудь значило? — снова спросила Ива — Я о…

— Нет, — честно ответил Данте — Просто у моего зверя есть потребности. Голод — главная из них. Но далеко не единственная.

— Меня влечёт к тебе, — призналась девушка — Я не знаю, почему. Когда мы снова увидимся?

— Я не знаю, — Данте взял одежду и стал одеваться — Держись от меня подальше. Не искушай судьбу.

— Почему все должно быть именно так? — задала вопрос Ива.

— Я тебя трахнул и ты сразу решила, что теперь ты в полной безопасности? — усмехнулся Данте — Да как бы не так, принцесса. Хочешь, я открою тебе маленький секрет? Я однажды убил женщину, с которой спал.

— Почему? — Ива понизила голос до шёпота — Она сделали тебе что-то плохое?

— Такой уж я человек, — охотно пояснил Данте — Иногда я делаю с людьми ужасные вещи. Просто потому, что мне так хочется.

Данте застегнул куртку и повернулся, чтобы уйти.

— Постой, — остановила его Ива — Я хочу спросить у тебя ещё кое-что. А если бы я всё-таки выстрела? Что было бы тогда?

— Тогда в этой комнате появился бы труп, — просто ответил Данте.

Данте направился в «Последний ужин». Он решил срезать путь через знакомый переулок. Его голова была занята мыслями о недавних событиях. А неплохо всё вышло. Убийца пойман. Стража посрамлена. Осталось только… Поток самодовольства прервала дубинка, больно стукнувшая Данте по затылку. Данте упал на одно колено. Он попытался подняться, но чей-то начищенный до блеска ботинок ударил его по лицу. Боль. Темнота.

У Данте сильно кружилась голова. Разбитое лицо саднило. Но ещё сильней ушибленной скулы болело ушибленное самолюбие. Дурак! Попасться как какой-нибудь сопляк! Данте открыл глаза. Он был крепко привязан к стулу в просторном тёмном помещении. Данте услышал шум воды и понял, что находиться где-то в портовом районе. Это наводило на грустные размышления. Портовые склады были отличным местом для того, чтобы не спеша разделаться с кем-нибудь. А затем утопить тело в заливе.

— Смотри-ка, наша принцесса проснулась, — произнёс грубый мужской голос.

Данте повернул голову и увидел двоих наёмных головорезов. Тех, которые хотели сцапать его в «Последнем ужине». Сыщики были далеко не в лучшей форме. Один из них баюкал в перевязи сломанную руку. Лицо второго покрывали ссадины и синяки. Его правый глаз распух и не открывался. Когда Данте рассказывал о том, как портовые грузчики ненавидят частных сыщиков, он не преувеличивал.

— Славно выглядите, братцы, — выдавил из себя улыбку Данте — Вам нужно…

Он не успел договорить. Мастерский удар под дых выбил у него воздух из лёгких.

— Так что нам нужно? — поинтересовался одноглазый сыщик, потирая кулак.

В ответ Данте прохрипел что-то невнятное.

— Что ты там бормочешь? — спросил сыщик, наклоняюсь к Данте.

Это оказалось большой ошибкой. Данте двинул ему головой в лицо и с удовлетворением услышал, как хрустнул сломанный нос. Сыщик неуклюже плюхнулся на зад.

— Вам нужно выступать в цирке, — прочистив горло, внёс ясность Данте.

Сыщик вытер рукавом стекающую по подбородку кровь. Он поднялся на ноги и выхватил из кармана опасную бритву.

— Эй, прекрати это, — попытался остановить его товарищ со сломанной рукой — Он нужен генералу живым.

— Живой не значит здоровый, — отозвался Одноглазый.

Он раскрыл бритву и занёс руку для страшного удара.

— Хватит, — раздался из темноты чей-то властный голос — Я плачу вам не за это.

Сыщик на мгновение заколебался, но потом всё же взмахнул бритвой. Острое лезвие проехалось по плечу Данте. Тот стиснул зубы и через силу улыбнулся.

— И что, это всё на что ты способен? — спросил Данте, чувствуя как по его руке потекла кровь — Я не хочу никого учить… Но тебе надо завязать с пытками, братец. Это не твой конёк.

— Теперь он весь ваш, генерал, — сказал Одноглазый, складывая бритву и убирая его в карман — Если этот гёт вам надоест, то просто дайте мне знать. Я с удовольствием перережу ему глотку.

Сыщики вышли из склада. К связанному Данте, опираясь на трость, подошёл старик. Он был одет в старую, но ухоженную военную форму. Мундир был вычищен и выглажен. Об складки на брюках можно было порезаться.

— Ты знаешь, кто я такой? — спросил старик.

— Человек, который задаёт очень глупые вопросы? — Данте быстро пришёл в себя.

— Я генерал Маркел. Ты убил моего сына, грязный чужак, — старик стукнул тростью об пол — Мой мальчик только-только начал свой путь чести. Он мог стать кем угодно!

— Ну кем то он всё таки стал, — ответил Данте — Кормом для червей.

Генерал побледнел и хлестнул его тростью по лицу. Из рассеченной губы Данте закапала кровь.

— Ты будешь страдать, — прошипел старик — За то, что ты сотворил с моим Марком.

— Мне не хотелось бы лишать вас удовольствия, — Данте облизнул губы и сплюнул на пол розовую от крови слюну — Но стража уже арестовала убийцу вашего сына. Это какой-то спятивший ветеран из Доков. Никто не любит вас, благородных господ.

— Ты лжешь! — закричал генерал — Я заставлю тебя в этом признаться.

— Это легко проверить, — пожал плечами Данте — У вас большие связи в столице. Позвоните кому надо. Или вам просто нужно кого-нибудь убить? И вам всё равно кто это будет.

Старик подозвал сыщика со сломанной рукой и перекинулся с ним несколькими словами.

— Если то, что ты говоришь — правда, то почему ты сразу об этом не рассказал? — спросил генерал, когда они снова остались наедине.

— Так было бы не интересно, — улыбнулся разбитыми губами Данте — И потом какая разница — виновен я или нет? Вам не привыкать проливать кровь невинных людей. Вы здорово наловчились это делать.

— О чем ты болтаешь? — недоуменно поинтересовался старик.

— Вы помните Лесную Даль, генерал? Вы ведь не забыли её?

Старик дернулся, будто от пощечины.

— Что ты сказал? — ошеломленно спросил он — Что ты знаешь об Лесной Дали?

— Признаюсь вам кое в чём, — охотно поделился с ним Данте — Я до сих пор вижу это во снах. Летний день. Маленький захолустный городок. Серо-зелёное облако, ползущее по улицам. Люди, которые катаются по земле и хрипят. Вам плохо, генерал? Вы как будто побледнели? Уже прошло? Это всё из-за погоды. В вашем возрасте вам нужно внимательно следить за своим здоровьем.

— Этого не может быть, — у генерала от удивления отвисла челюсть — В Лесной Дали не было ни одного выжившего.

— Жизнь — интересная штука, верно? — заметил Данте — Каждый день узнаешь что-то новое.

— Это необходимо было сделать, — старик говорил так, словно пытался убедить себя — Тогда шла война. Невозможно быть одновременно хорошим человеком и хорошим солдатом.

— Вы говорите это себе каждый раз, когда просыпается совесть? — задал вопрос Данте — Ну и как? Помогает спокойно спать по ночам?

Сыщик со сломанной рукой вернулся и прошептал что-то на ухо генералу.

— Да, да, хорошо, — старик всё ещё не мог прийти в себя после рассказа Данте — Развяжите его. И пускай идёт своей дорогой.

Данте освободили от пут. Он растер затекшие запястья, встал со стула, покачнулся. Его голову пронзила острая боль.

— Эй, братец, дубинками какой марки вы пользуетесь? — полюбопытствовал Данте — Надо мне будет купить себе такую же. Очень эффективная штука.

Сыщик со сломанной рукой молча покачал головой и удалился. Данте решил последовать его примеру.

— Подожди, — генерал преградил ему путь тростью.

Старик огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

— Ты сказал мне правду? — генерал понизил свой голос до шёпота — Ты был в тот день в Лесной Дали?

— Моя голова сейчас лопнет, — пожаловался Данте, сжимая виски.

— Прости нас, — с трудом выдавил из себя старик — Прости нас, если сможешь. За Лесную Даль.

— Извините, генерал, но я вас не слушаю, — признался Данте — Эта чёртова головная боль просто сводит меня с ума.

Данте нетвёрдой походкой направился к входу. Когда он проходил мимо курящих на улице сыщиков, те покосились на него.

— Ещё увидимся, ублюдок, — угрожающе буркнул Одноглазый, держась за сломанный нос.

— Ну конечно же увидимся, — не остался в долгу Данте — Я приду сплясать на твоих похоронах.

Это было всё, на что хватило Данте. Ему было не разговоров. Данте чувствовал, что теряет сознание. В его мозгу крутилась только одна мысль. Только бы она была дома. Только бы она была дома. Только…

Ческа увидела у себя на пороге незваного гостя. И тут же попыталась захлопнуть входную дверь. Но ботинок Данте, втиснутый между косяком и дверью, не дал ей этого сделать.

— А у тебя милый дом, — пробормотал Данте, падая на пол прихожей. По левому рукаву его куртки стекала кровь.

Ческа перешагнула через бесчувственное тело и закрыла дверь. Она вошла в гостиную, достала из пепельницы недокуренную сигарету, сделала несколько жадных затяжек. Когда девушка вернулась в прихожую, Данте уже открыл глаза. Ческа помогла ему пройти в кабинет и прилечь на диван.

— Я сильно тебя напугал? — поинтересовался Данте.

— Ну что ты, — отмахнулась девушка, попыхивая сигаретой — Ты так часто вламываешься ко мне, что я уже привыкла.

— Хорошо, что всё в порядке, — кивнул Данте.

— Ты что-то бормотал в бреду, — сообщила ему Ческа.

— Мне привиделся жуткий кошмар, — признался Данте — Мне снилось, что ты — мой лекарь.

— Мне показалось, что ты просил у кого-то прощения, — девушка внимательно взглянула на Данте — Ты всё повторял «Прости меня. Прости меня»

— Теперь это ты бредешь, — сказал Данте — Что, ты даже не спросишь, что со мной произошло?

— Думаю, я прочитаю об этом в завтрашних газетах, — отозвалась Ческа — У тебя скверная рана на плече. Придется штопать.

Девушка помогла Данте раздеться до пояса. Её глаза расширились от удивления.

— Священное пламя! — воскликнула она — Откуда у тебя столько шрамов?

— Я весь день слышу этот вопрос, — пожаловался Данте — Тебя может шокировать эта новость. Но некоторым людям я не нравлюсь. Я понятия не имею — почему.

— Я их отлично понимаю, — заметила Ческа — А что за клеймо у тебя на руке? Ты что сбежал с каторги?

Данте ничего не ответил и девушка ткнула его кулаком в бок.

— Ай, — дёрнулся Данте — Нельзя ли полегче? Я как-никак ранен. К мертвякам в похоронном бюро ты проявляла и то больше уважения.

— Извини, — хитро улыбнулась Ческа — Просто ты так внезапно замолчал. Я решила, что ты снова потерял сознание.

Девушка вышла из кабинета и быстро вернулась, неся в руках иголку с ниткой и коробок спичек. Ческа чиркнула спичкой и поводила иглой над пламенем.

— Ты готов узнать, что такое настоящая боль? — ласково проворковала девушка.

— А что-то измениться, если я отвечу «нет»? — поинтересовался Данте.

— В этом случае мне будет приятней работать.

Девушка села на диван и принялась зашивать рану. Чтобы отвлечься от неприятных ощущений Данте стал изучать комнату.

— Что это за истуканы? — Данте указал на развешанные по всей стене кабинета восковые маски — Это твои охотничьи трофеи? Люди, которых ты угробила своим лечением?

— Это семейный алтарь, — обижено засопела Ческа — Именно это отличает таких людей, как я, от таких, как ты. Мы помним и чтим своих предков.

— Забавно, — сказал Данте — Я всегда думал, что благородную госпожу от уличной девки отличает только две вещи. Гордыня и мешок денег.

— Ты не любишь высшее общество? — девушка затянулась сигаретой и выпустила густое облако дыма.

— Как представитель низшего общества, я могу сказать… ай-яй-яй! — вскрикнул Данте — Ты могла бы не курить? Ты только что уронила мне на кожу горящий пепел.

— Заткнись, — огрызнулась Ческа, вовсю орудуя иголкой — Сиди смирно и молчи. А не то я зашью тебе рот.

Пару минут спустя девушка закончила зашивать рану.

— Неплохая работа, — покосился на швы Данте — Оказывается, что ты умеешь не только потрошить трупы. Вот бы никогда не подумал.

— Я поступила в Имперский университет в тринадцать лет, — смерила его взглядом Ческа.

— Наверное, хорошо родиться в богатенькой семье, — небрежно бросил Данте.

— Да что ты вообще понимаешь! — обиделась девушка — Моей бабушке запрещали читать газеты. Семья считала, что ей не стоит забивать свою головку всякими глупостями. Моя мама стала первой женщиной в империи, которая получила диплом инженера.

— Ты не тому человеку рассказываешь про равные права, — криво усмехнулся Данте.

— Я и забыла, что ты — чужак, — вздохнула Ческа — Ты ведешь себя так высокомерно. Скажи мне, тебе обязательно всё время быть таким гётом?

— Мы живём в разных мирах, — пояснил Данте — В твоём мире притворяться хорошим — это обычное дело. А в моём — это вредно для здоровья. Рана, которую ты только что заштопала — тому прямое доказательство. Если бы я однажды кое-кого не пощадил, то меня бы сейчас здесь не было.

— У тебя сотрясение мозга. И ты потерял много крови, — заключила девушка — В таких случаях я обычно рекомендую пару дней покоя.

— А я обычно не попадаю в такие случаи, — по-волчьи оскалился Данте, застёгивая одежду.

— Не смотри на меня так, — отвела глаза Ческа — От этого мне становиться не по себе.

— А мне казалось, что ты перестала меня бояться, — заглянул ей в глаза Данте — Разве совместные приключения не сблизили нас?

— Ни в этой жизни, — отрезала девушка.

— Я что настолько грозен? — удивился Данте.

— Разве может быть что-то страшнее разумного зверя? — печально спросила Ческа.

— Знатно тебя разукрасили, как я погляжу, — протянул трактирщик, когда Данте подошёл к барной стойке в «Последнем ужине».

— Шрамы украшают мужчину, — поведал ему Данте — Они говорят о том, что их владелец агрессивен. А ещё достаточно туп, чтобы их заработать. А женщин всегда привлекали агрессивные и тупые мужчины. Если хочешь, я могу порезать тебе лицо. У тебя от баб отбою не будет.

— С тобой опасно беседовать, когда ты в таком настроении, — сказал трактирщик.

Он благоразумно удалился в противоположный конец стойки. Данте придвинул к себе телефон и набрал знакомый номер.

— Почему ты не спишь, дорогая Ива? — ласково поинтересовался Данте — Не дают заснуть муки совести?

— Что тебе нужно, Данте? — голос Ивы был едва слышим — Я не в настроении для игр. Я плохо себя чувствую. Моё сердце словно горит в огне.

— Скушай таблетку, дорогуша, — посоветовал Данте.

— Я приняла уже две.

— Прими ещё одну. Я подожду. Я хочу сказать тебе одну очень важную вещь. И мне нужно, чтобы ты была в добром здравии, когда ее услышишь. Я не буду повторять всё по два раза.

На другом конце трубки повисло молчание. Данте терпеливо ждал.

— Ну что, ты выпила свои чудотворные пилюльки? — наконец спросил он.

— Да, — слабеющим голосом ответила Ива — Что такого важного тебе нужно мне сказать?

— Я просто хотел попрощаться, солнышко, — признался Данте — Ты чувствуешь горечь во рту? Это привкус смерти. Тебе, наверное, интересно, почему твое лекарство не помогает? А всё очень просто. Помнишь нашу ночь? Пока ты спала, я подменил пилюли. Те таблетки, что ты проглотила, разогнали твоё сердце на полную катушку. И очень скоро оно забарахлит и остановиться. Вот и всё, что я хотел тебе сказать.

— Грязный ублюдок, — прошипела в трубка Ива — Что же ты натворил!

— Где ты набралась таких грубых выражений? — возмутился Данте — Разве благородные госпожи так разговаривают?

— Зачем? Зачем ты это сделал? Мы же с тобой… Мы…

— Я не вчера родился. Я прекрасно понимаю, что ты такое. Рано или поздно один из нас обязательно сожрал бы другого. Такова уж наша натура. Так что, я играю не против тебя. Я играю за себя.

— У меня темнеет в глазах…

— Ну, некоторые называют это смертью. Неприятная штука.

— Я не могу дышать…

— Обычно я не оставляю своей добыче ни единого шанса на спасение. Но ты мне нравишься. В тебя есть некое обаяние. Слушай меня внимательно. Где-то у тебя дома я спрятал настоящий пузырёк с пилюлями. Если ты быстро найдешь его, то, возможно, и не протянешь ноги. Тик-так, тик-так. Времени всё меньше.

— Прошу тебя… Скажи мне, куда ты спрятал пузырёк. Где мои таблетки?

— Сладких снов, красавица. Если встретишь в аду Марка, то передай ему, что он должен мне за испорченную дверь.

Данте повесил трубку. Потом вытащил из кармана настоящий пузырёк Ивы, открутил крышку и высыпал таблетки на стойку. Он расположил пилюли в виде круга, вывел внутри круга кривую линию и добавил две точки. Данте несколько мгновений смотрел на улыбающуюся рожицу, выложенную таблетками.

— Чего лыбишься, уродец? — проворчал он — Я не вижу здесь ничего смешного.

Данте ударил кулаком по столу и таблетки разлетелись по полу кабака. Трактирщик неодобрительно посмотрел на него, но промолчал. Данте протянул руку к телефону и набрал ещё один номер.

— Главный госпиталь, — раздался в трубке женский голос.

— Я хочу сообщить о самоубийстве, — начал Данте — Одна девушка отравилась таблетками. Но её ещё не поздно спасти.

— Назовите адрес, — попросил голос на том конце линии — Мы немедленно направим к ней лекаря.

Данте задумался. А может быть просто бросить трубку?