Англо-французские гарантии без гарантий
Ликвидация Австрии и Чехословакии была прямым следствием политики «умиротворения», рассчитанной на подготовку агрессии в направлении Восточной Европы, против Советского Союза. Без боевых действий с сопредельными государствами и без единого выстрела Гитлеру позволили подчинить территорию с развитой промышленностью, занимавшую в центре Европы важное стратегическое положение.
Нацистская Германия стала самым сильным государством к западу от Советского Союза. Эта пугающая перемена заставила «малые страны» искать компромисса с Германией, втягиваться в орбиту ее политики.
Германская, польская и венгерская агрессия против Чехословакии подвигла к агрессии Италию. 7 апреля 1939 года ее войска вторглись в Албанию. Через неделю жертва агрессии капитулировала. Захват Албании резко менял обстановку на Балканах, создавал угрозу другим странам этого региона, прежде всего Югославии и Греции.
Теперь внимание Гитлера привлекла Румыния, самая богатая нефтью европейская страна. По поводу новой опасности британский МИД 17 марта 1939 года запросил СССР и некоторые европейские страны об их реакции, если произойдет германское военное вторжение в Румынию. В ответ народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов 18 марта предложил срочно созвать в Бухаресте конференцию заинтересованных государств: СССР, Великобритании, Франции, Румынии, Польши и Турции. Конференция помогла бы определить позицию каждой страны относительно ожидаемой германской агрессии. Советский нарком рассматривал такую конференцию как шаг к сближению на антигитлеровской основе и созданию антигитлеровской коалиции. Подобное предложение советское правительство выдвигало годом ранее, после поглощения Германией Австрии. Но и тогда, и теперь холодный прием в Париже и Лондоне исключил возможность созыва такой конференции. Отклонила советское предложение и Румыния, готовая уступить рейху. 23 марта 1939 года под давлением Германии она подписала экономическое соглашение, согласно которому почти весь экспорт ее нефти направлялся в Германию по низким ценам. По существу, Румыния превращалась в ее аграрно-сырьевой придаток.
Германское нашествие угрожало и Литве. Действия Гитлера по захвату Австрии и Чехословакии, а также очевидная неспособность или нежелание стран Запада дать агрессору отпор вскружили голову «пятой колонне» в Литве. Там в любой момент по сигналу из Берлина могло вспыхнуть нацистское восстание «угнетенного немецкого меньшинства», готовое в любой момент последовать наставлению Геббельса: ««Ein Volk, ein Reich, ein Führer» («Один народ, одна империя, один вождь»).
20 марта 1939 года, всего через пять дней после оккупации чешских земель, министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп предъявил своему коллеге в Литовской республике ультиматум. Риббентроп требовал вернуть Германии Клайпедский край, пребывавший во владении Литвы с 8 мая 1924 года, когда представители Франции, Великобритании, Италии и Японии подписали в Париже Клайпедскую (Мемельскую) конвенцию Совета Лиги Наций, признавшей Клайпеду (Мемель) с округой частью Литвы и стали «гарантами» Клайпеды. Но времена переменились, и теперь Риббентроп, гитлеровский министр, предлагал вернуть Клайпеду (Мемель) с округой «путем соглашения», до «начала военных действий», то есть мирно и добровольно, как ранее было с Австрией, Судетами и остальной частью Чехословакии. Литва из-за очевидной слабости своих вооруженных сил вести военные действия не могла. Как вспоминал министр иностранных дел Литовской Республики Юозас Урбшис: «У всех перед глазами стоял трагический пример Чехословакии… Вспомнили, что, когда раньше складывалась напряженность в отношениях между Литвой и Германией из-за Клайпедского края, Великобритания и Франция (что уж говорить об Италии и Японии) постоянно советовали Литве быть сдержаннее и покладистее». (Урбшис Ю. Литва в годы суровых испытаний. 1939–1940. Вильнюс, 1988. С. 15).
Совет министров Литвы принял требования германского ультиматума, отказался от помощи своих «стран-гарантов» и 21 марта постановил «вернуть Клайпедский край рейху» без каких-либо проволочек. На следующий день, 22 марта, не дожидаясь ответа Литвы, военные корабли Германии вошли в Клайпеду (Мемель) и захватили литовский порт с прилегающей территорией. Адольф Гитлер прибыл на флагмане германских ВМС линкоре «Дойчланд». В тот же день, 22 марта, в Берлине министры иностранных дел Литвы и Германии подписали «Договор между Литовской Республикой и Германской империей о передаче Клайпедского края».
Угрозы германского нашествия побудили правительства Англии и Франции 22 марта 1939 года объявить о предоставлении гарантий военной помощи западным соседям рейха — Бельгии, Голландии и Швейцарии.
31 марта британскую гарантию получила Польша.
13 апреля гарантии Польше предоставила Франция. В мае она подписала с Польшей военную конвенцию.
13 апреля англо-французские гарантии получили Румыния и Греция.
Президент Рузвельт верит в гарантии
15 апреля 1939 года президент США Рузвельт обратился к фюреру и рейхсканцлеру Германии Адольфу Гитлеру и премьер-министру Италии Бенито Муссолини с предложением дать гарантии ненападения Германии и Италии 31 европейскому государству. В тот день именно столько государств было в Европе. Их список прилагался. Рузвельт призывал Гитлера и Муссолини к миру и спрашивал, не будут ли Германия и Италия на них нападать.
Послание Рузвельта возмутило Гитлера. Еще бы! Не далее как 1 апреля он выступал с речью во время спуска на воду линкора «Тирпиц». Речь свою он закончил заверением, будто Германия не планирует нападать на другие народы. В той же речи было сказано, что он три недели назад решил назвать следующий съезд нацистской партии «съездом мира». Фюрер умолчал, что 3 апреля он утвердил директиву под кодовым названием «Вайс», план войны против Польши, а 11 апреля — директиву Верховного главнокомандования «О единой подготовке вооруженных сил к войне», включавшую план «Вайс» (нападение на Польшу предполагалось не позже 1 сентября).
С получением послания американского президента Бенито Муссолини вначале даже не хотел его читать, а рейхсмаршал Герман Геринг, председатель рейхстага и министр авиации, — отвечать на него. Муссолини предположил, что подобное мог прислать только человек, обиженный природой и пораженный «детским параличом». После прочтения Герингу показалось, что у президента «умственное расстройство».
Гитлер ответил на послание, но не сразу. По его распоряжению телеграмму отослали во все перечисленные страны, кроме Польши, Франции, Англии и России, чтобы спросить их правительства: считают ли они, что Германия им угрожает? Давали ли они полномочия Рузвельту обращаться к Германии с подобным вопросом? Все правительства на оба вопроса прислали отрицательный ответ.
Так был подготовлен ответ американскому президенту. Гитлер дал его во время выступления в рейхстаге 28 апреля 1939 года. Его речь транслировалась в Германии и десятках других стран. В США ее передавали все ведущие радиостанции. Немецкому поверенному в делах Германии в Вашингтоне были выделены средства, чтобы английский перевод речи разослать по десяткам тысяч адресов.
Речь Гитлера произвела огромное впечатление. После привычных рассуждений о притеснениях Германии, вызванных Версальским мирным договором 1919 года, и еще одной попытки доказать, что Данциг должен принадлежать Германии, Гитлер обратился к посланию Рузвельта. Это была его самая изощренная политическая речь. Гитлер превзошел себя, свое знаменитое ораторское искусство. Это был пик, на который еще не поднимался, пожалуй, ни один политический оратор. «Западная демократия», слушая взращенного ею «Человека 1938 года», не подозревала, что по его приказу уже подготовлен и им же утвержден план нападения на Польшу. Через четыре месяца «Человек 1938 года» развяжет мировую войну. А пока немецкий фюрер предстал в роли голубя, миролюбца, незаслуженно оскорбленного в лучших чувствах.
Гитлер спокойно зачитывал каждый пункт послания Рузвельта, делал паузу, усмехался и затем голосом опытного учителя негромко произносил: «Ответ». Ответы были блестяще подобраны и выставляли Рузвельта недотепой, который только вчера слез с печки, а сегодня он уже американский президент.
По поводу заявления Рузвельта о том, что все международные проблемы лучше решить путем переговоров, Гитлер напомнил, что Соединенные Штаты завоевали свободу не за столом переговоров, не разговорами были покорены индейцы и разрешено противостояние между Севером и Югом.
Когда же Гитлер дошел до вопроса о нападении на 31 государство, он вначале язвительно спросил, откуда мистер Рузвельт узнал, какая страна обеспокоена внешней политикой Германии.
Потом медленно, под нарастающий хохот депутатов рейхстага стал зачитывать список. После нескольких остроумных замечаний и указаний на невежество американского президента Гитлер заверил, что каждой стране из списка он может дать гарантию ненападения.
В конце речи Гитлер сказал, что он не хочет упустить счастливую возможность, и заверил, что, помимо 31 европейского государства, Германия также не собирается нападать и на Соединенные Штаты Америки. Гитлер поведал Рузвельту, что «…любые утверждения, связанные с нападением Германии на Америку, являются чудовищной ложью», более того, он не скрывал своего презрения к президенту и сказал: «…такие утверждения могут быть плодом больного воображения…»
Гитлер усвоил опыт Мюнхена и пренебрег гарантиями, исходившими от лидеров «западных демократий. Он не сомневался: когда Германия нападет на Польшу, Англия и Франция поступят с нею так же, как они поступили с Чехословакией в 1938 и 1939 годах.
Похоже, что предоставление гарантий военной помощи распространялось подобно «моде», только с дипломатическим шармом. Стоило Италии захватить Албанию (это произошло в течение недели с 7 по 14 апреля 1939 года), гарантии военной помощи получили Греция и Румыния. 12 мая была опубликована англо-турецкая декларация о взаимопомощи в случае актов агрессии в районе Средиземного моря, а 23 июня — похожая франко-турецкая декларация.
За обещаниями помощи не было реальной решимости противостоять гитлеровской агрессии. Без участия СССР все эти так называемые гарантии не могли иметь практического значения. Из дальнейшего хода событий явствовало, что цель обещанных англо-французских гарантий была не в том, чтобы помочь жертвам агрессии, а в том, чтобы оказать на Германию лишь дипломатический нажим и заставить Гитлера пойти на сделку с «гарантами», на уступки Англии и Франции. Так на деле и получалось: когда Германия напала на Грецию, Англия ограничилась лишь «символической» помощью. Зная действительную цену подобным «гарантиям», Румыния, чтобы не осложнять отношения с Германией, 2 июня 1940 года официально отказалась от «гарантий безопасности».
