Геополитическая привлекательность Чехословакии

Не прошло и двух месяцев после аншлюса Австрии, как Гитлер заявил о территориальных притязаниях к Чехословацкой Республике. Пока притязания ограничивались Судетской областью. Планы относительно Чехословакии созрели у Гитлера не после аншлюса, как обычно утверждается, а значительно раньше, о чем свидетельствует его выступление на совещании в имперской канцелярии 5 ноября 1937 года в присутствии узкого круга генералов. Фюрер тогда сказал: «…С большой вероятностью можно утверждать: Англия, а предположительно также и Франция уже потихоньку списали Чехию со счетов и удовольствуются тем, что этот вопрос однажды будет решен Германией»,

Чехословакия занимала выгодное военно-стратегическое положение в центре Европы. После аншлюса Австрии земли Третьего рейха окружали ее с севера, запада и юга. Присоединение Судетской области и расчленение Чехословакии обеспечивали бы Германии занятие решающих стратегических позиций для будущей войны и положение гегемона в Центральной Европе.

Как и в аншлюсе Австрии, Гитлер разыграл национальный вопрос и с Чехословакией. Более благовидного предлога для иностранного вмешательства во внутренние дела независимой республики не могло быть. Поводом послужило «невыносимое» положение судетских немцев, о чем рассказывали средства информации, подведомственные Йозефу Геббельсу. Несколько лет нацистская пропаганда не жалела красок, живописуя миру притеснения судетских немцев, ждавших спасения.

Для военно-политического «урегулирования чехословацкой проблемы» Гитлер рассчитал два этапа. На первом его притязания касались только Судет — области, населенной в основном этническими немцами, пребывавшими под сильным воздействием нацистской пропаганды. Из них были организованы отряды самообороны, готовые к выступлению по сигналу из Берлина. На втором этапе предусматривался полный захват Чехословакии, ликвидация государственной самостоятельности республики. Курс этот мог осуществляться, как и в случае с Австрией, только при поддержке или молчаливом поощрении правящих кругов Англии, Франции и США. Они полагали: захват Чехословакии обеспечит Германии достаточную военно-экономическую способность для «экспансии на Восток», для войны против Советского Союза.

Чехословацкая Республика (ЧСР) была провозглашена 14 ноября 1918 года вслед за распадом Австро-Венгерской империи, потерпевшей поражение в Первой мировой войне. Новому государству досталось около 80 процентов австро-венгерской промышленности, в том числе такие огромные оружейные предприятия, как заводы «Шкода», а также известный концерн по производству обуви Томаша Бати. По ряду показателей и достигнутому уровню жизни ЧСР во второй половине 1920-х годов смогла войти в десятку самых развитых стран.

Удельный вес Чехословакии на мировом рынке по продаже оружия и боеприпасов составлял 40 процентов. Десять ее крупных оборонных заводов, как отмечал Людвик Свобода, будущий президент Чехословакии, могли поставлять ежемесячно 1600 станковых и 3000 ручных пулеметов, 130 тысяч винтовок, 7 тысяч гранатометов, 200 орудий, сотни танков и самолетов. В сентябре 1938 года Чехословакия располагала оружием и снаряжением, достаточным для 50 дивизий. По оценке У. Черчилля, в то время одни только чехословацкие заводы «Шкода» — второй по значению арсенал Центральной Европы, который в период с августа 1938 года по сентябрь 1939 года выпустил почти столько же продукции, сколько выпустили все английские военные заводы за то же время».

Дестабилизация международного положения Чехословацкой Республики началась, когда во власть в Германии вступил Гитлер. В провокации такого рода нацисты активно вовлекали немецкое население сопредельных государств, имевшее статус национального меньшинства. Этому служил национальный экстремизм, культивируемый среди фольксдойче — этнических немцев, проживавших вне Германии.

Страны «западной демократии» попустительствовали экспансионистской политике Германии, прикрывавшейся демократическим лозунгом право наций на самоопределение вплоть до отделения от государства, в котором они проживали. Первый урок такого «самоопределения» Гитлер преподал в марте 1938 года в Австрии, осуществив ее аншлюс (захват).

Захват Чехословакии занимал важное место в планах немецкого фюрера. Обладание ее военным потенциалом обеспечивало Германии значительное военное преимущество над многими странами Европы.

 

Как образовалась Чехословацкая Республика

При разделе Австро-Венгрии северо-западная граница Чехословакии прошла по традиционной границе королевства Богемия (1526–1918), входившего в состав Габсбургской империи. Молодой республике достались четыре «независимые немецкие провинции». На основе права наций на самоопределение они объявили себя составной частью Австрии. Но правительство ЧСР быстро пресекло попытки отторжения этих территорий. К декабрю 1918 года их заняли чешские войска. Так возник «немецкий вопрос».

Споры при образовании ЧСР вызвал и вопрос о Тешине, важном экономическом регионе. Его большая часть в конце 1918 года оказалась под польской администрацией. В январе Предоставление автономии национальным меньшинствам считалось опасным прецедентом. Чешские политики строили ЧСР как унитарное, централизованное государство. Такому государству, как они понимали эту проблему, легче преодолевать послевоенные трудности и трения в отношениях с соседними странами.

На положении в стране и состоянии народного хозяйства отдельных регионов негативно сказывались значительные диспропорции в уровне их развития и длительное вхождение в состав различных экономических организмов, например, Австрии и Венгрии, недоступность прежних внутренних рынков сбыта, оказавшихся в других государствах, несбалансированность мирового хозяйства после войны.

Авторами конституции Чехословацкой Республики, принятой в феврале 1920 года, были в основном чешские деятели. Конституция определяла ЧСР как демократическую республику. Ее высшим законодательным органом был двухпалатный парламент. Избираемый парламентом президент наделялся большими полномочиями. Он назначал правительство, мог отправить его в отставку, распустить парламент, являлся Верховным главнокомандующим вооруженных сил.

Национальным меньшинствам конституция предоставила широкие права. Она практически обеспечила им культурную автономию. А там, где национальные меньшинства составляли 20 процентов населения, на двух языках велось делопроизводство. Демократизация затронула все сферы общественной жизни. В стране был 8-часовой рабочий день, действовала система пособий по безработице, повышался уровень зарплаты, снижались цены на товары первой необходимости.

Хотя прежняя система национального угнетения была ликвидирована, однако национальные противоречия не только сохранились, но и обострялись в связи с изменениями в статусе немцев и венгров, оказавшихся в положении национальных меньшинств. Это создавало питательную основу для деятелей националистической ориентации, стремившихся к дестабилизации положения в стране. В то же время чехи и словаки были далеки от интеграции в единую «чехословацкую» нацию.

В стране насчитывалось более двух десятков политических партий. Ни одна из них никогда не имела парламентского большинства, и правящая коалиция формировалась по результатам парламентских выборов из нескольких партий. Оппозиция действовала в рамках парламентской демократии.

Важным шагом в строительстве Чехословацкой Республики как демократического государства и разрешении национальных противоречий была децентрализация системы административного управления. Введенная еще в 1927 году, она предусматривала управление страной по «землям», кои представлялись в виде таких административно-территориальных единиц, как Чехия, Моравия и Силезия, Словакия, Подкарпатская Русь.

 

Тайна «немецкого вопроса» в Чехословакии

Мировой экономический кризис 1929–1933 годов особенно тяжело сказался на положении в приграничных районах. Ориентация на экспорт ставила их экономику в трудное положение. Они получали меньшую поддержку от государства, чем чешские области, что облегчало задачу гитлеровской пропаганды, разжигавшей вражду к чехам и их государству. В результате «немецкий вопрос» в Чехословацкой Республике обрел большую, чем прежде, остроту. Чехословацкие немцы-националисты демонстративно копировали национал-социалистскую символику у гитлеровцев в Германии.

Такое положение побудило правительство ЧСР в 1933 году запретить деятельность двух немецких радикальных политических партий. Однако их лидеры вскоре создали Судетско-немецкий патриотический фронт, в 1935 году переименованный в Судетско-немецкую партию (СДП). Ее возглавил школьный учитель физкультуры Конрад Генлейн, еще относительно молодой человек (родился 6 мая 1898 года). На политическом горизонте впервые он появился в 1931 году, пока в качестве лидера Немецкой гимнастической ассоциации. 1 октября 1933 года Генлейн возглавил партию с провокационным названием — Германский патриотический фронт, требовавший автономии судетских немцев в границах Чехословакии.

СДП была близка по духу к гитлеровской НСДАП, но это не насторожило президента Чехословацкой Республики Томаша Масарика. Несмотря на экстремистские прогерманские выступления на севере ЧСР, спровоцированные германскими нацистами, их столкновения с левыми и правыми партиями, он допустил партию Генлейна к выборам в Национальное собрание, хотя ряд деятелей в окружении президента возражал. На выборах в декабре 1935 года СДП одержала громкую победу — набрала больше голосов, чем любая другая партия, и подтвердила претензии на политическое представительство интересов всего немецкого населения в Чехословакии. В этом качестве ее воспринимало в дальнейшем и руководство своей страны, и гитлеровское руководство в Германии. Генлейн отклонил предложение войти в правительство Чехословацкой Республики. В его планы не входило разделять ответственность за положение в стране. Политическая ориентация СДП и самого Генлейна уже давно определялась в Берлине.

Победа СДП на выборах 1935 года имела негативные последствия для политической системы Чехословацкой Республики, политические деятели разного направления переживали ощущение краха государства и нарастание нацистской угрозы. Президент Масарик был вынужден 14 декабря 1935 года уйти в отставку (официальная версия — по болезни). 18 декабря Национальное собрание избрало президентом республики Эдуарда Бенеша. При нем, однако, внутреннее и международное положение страны стало более сложным и более опасным. Внутри страны, как никогда прежде, нарастала напряженность в межнациональных отношениях.

В роли главного провокатора напряженности выступала Судетская немецкая партия, ее деятельность вышла далеко за пределы Судет. Она стала откровенно нацистской, служила Гитлеру как его «пятая колонна». Опираясь на судетских нацистов, германская разведка проникала во все важнейшие звенья чехословацкого государственного аппарата и получала всю информацию, необходимую для захвата Чехословакии. С помощью германской разведки судетские нацисты создали в Чехословакии так называемый «свободный корпус» Генлейна в составе около 15 тысяч человек, образцом для него служили штурмовые и охранные отряды гитлеровцев в Германии. Германская разведка обеспечивала «свободный корпус» Генлейна оружием, боеприпасами, снаряжением.

Для совместных действий с отрядами «свободного корпуса» из Германии в Судеты были переброшены специально подготовленные четыре батальона СС «Мертвая голова». Засланные в Чехословакию диверсионно-террористические группы имели задание в момент нападения Германии дезорганизовать тыл чехословацкой армии, уничтожить узлы связи, мосты и тоннели, разрушать оборонные предприятия (Ист. Вт. м. в. Т. 2. С. 82).

По примеру судетских нацистов готовилось выступление словацких, венгерских, польских и украинских фашиствующих элементов. Спецслужбы Германии объединили их в блок, возглавляемый Судетской немецкой партией.

 

Чехословацкая Республика в европейском сообществе

Чехословакия, как это ни прискорбно, участвовала в возрождении германского милитаризма, попустительствовала реваншистским устремлениям в Германии. Это проявилось в деятельности Бенеша на Гаагской конференции в январе 1930 года в качестве министра иностранных дел. «План Юнга», утвержденный там, фактически открывал дорогу возрождению военно-промышленного потенциала Германии и сближению Германии с Австрией, чему служила таможенная уния этих двух государств.

В международных делах Бенеш ориентировался на Францию и Англию. Там, в Лондоне и Париже, особенно в Лондоне, решалась судьба Чехословакии.

Лишь 9 июня 1934 года между Прагой и Москвой были установлены дипломатические отношения. Предопределило этот поворот в политике Праги нарастание угрозы германской агрессии после вхождения Гитлера во власть. Заключение советско-французского договора о взаимной помощи 2 мая 1935 года подвигло Прагу подписать аналогичный советско-чехословацкий договор 16 мая того же года. В текст этого документа была включена статья, согласно которой СССР мог оказать помощь Чехословакии только в том случае, если помощь ей окажет и Франция. Данное положение было включено в протокол подписания по инициативе советской стороны. «Я сделал это, — вспоминал народный комиссар иностранных дел М.М. Литвинов, — ибо считал невыгодным для СССР брать на себя столь тяжелое обязательство, если он будет вынужден один на один воевать с Германией лишь при незначительной помощи, которую способна оказать Чехословакия. Бенеш не возражал против моей оговорки» (Сидоров, Клейменова. История международных отношений С. 205). Текст этой статьи до сих пор приписывался Бенешу и ставился неоправданно ему в укор.

На помощь Франции Чехословакия могла рассчитывать в соответствии с двусторонним договором о союзе и дружбе, который они заключили еще 25 января 1924 года. Франция могла выставить против гитлеровской Германии до 100 дивизий, если бы случилась война. Англия не состояла в союзе

с Чехословакией, ее правители не несли и не собирались нести какую-либо ответственность за положение молодого государства в Европе.

И хотя у Советского Союза и Чехословакии не было общей границы, а помощь Франции была проблематична, все же три державы обязались в течение 5 лет поддерживать друг друга, если одна из сторон подвергнется агрессии какого-либо европейского государства. Советско-чехословацкий договор имел большое политическое значение как фактор, уменьшающий соблазн нападения со стороны Германии. В то же время президент Бенеш после вступления Гитлера во власть искал пути сближения с Германией. Попытки такого рода он предпринимал, еще пребывая в должности министра иностранных дел, и не расстался с надеждами на сближение с Гитлером, когда стал президентом.

В этих «исканиях» президент Бенеш был не одинок. На секретном совещании представителей Аграрной партии, влиятельных банкиров и Союза промышленников Чехии (наверняка не без участия «королей недвижимости» братьев Гавелов) еще в апреле 1936 года была поставлена цель добиться разрыва советско-чехословацкого договора, перейти к ориентации на нацистскую Германию.

Не менее трех лет, с 1935 года по 1937-й, шли разговоры-переговоры о возможности чехословацко-германского соглашения, но германские дипломаты их умышленно затягивали, добиваясь уступок. Уступки поощряли агрессию Германии против Чехословакии. Так, в октябре 1937 года было заключено соглашение о сотрудничестве чехословацкой полиции с тайной полицией Третьего рейха (гестапо). Премьер-министр Милан Годжа в сентябре 1937 года в переговорах с лидером Судетской немецкой партии Генлейном уступил его требованиям по поводу проведения в 1938 году муниципальных выборов, которые затем станут частью плана по отторжению Судетской области.

24 апреля 1938 года на съезде Судетско-немецкой партии в Карлсбаде была принята программа, содержавшая такое провокационное требование, как предоставление автономии Судетской области. Ее осуществление означало бы полный контроль гитлеровской агентуры над пограничным районом Чехословакии, а затем присоединение Судетской области к Германии.

Как только Генлейн на съезде в Карлсбаде потребовал «автономии» для пограничных с Германией районов Чехословакии, тотчас два западных посла в Праге — английский и французский — поспешили в министерство иностранных дел Чехословакии, чтобы выразить надежду, что правительство республики сделает все возможное для «урегулирования» вопроса об автономии. Это был первый шаг Запада по «умиротворению» Гитлера за счет Чехословакии.

«Урегулированию» судетского вопроса были посвящены переговоры чехословацкого правительства с Генлейном 17 мая. Стороны согласились, что предстоящие 22 мая выборы в Судетах будут муниципальными. С отчетом о содержании переговоров Генлейн поспешил к Гитлеру.

Пока готовилось «сближение» Чехословакии с Германией, Берлин поручил главе нацистов Генлейну спровоцировать в ближайшее время политический кризис, подняв вопрос о правах немецкого меньшинства в Чехословакии. Суть провокации сводилась к тому, что «судетско-немецкая партия должна выдвинуть требования, неприемлемые для чехословацкого правительства». Если Прага их примет, инструкция предписывала выдвигать новые претензии, которые не позволили бы урегулировать кризис.

Назначенные на 22 мая 1938 года муниципальные выборы нацисты объявили, вопреки договоренностям с правительством, плебисцитом по вопросу присоединения Судетской области к Германии. Это была откровенная провокация. Действия генлейновцев на территории Судет сопровождались скрытой концентрацией германских войск у чехословацких границ. Есть основание полагать, что на 22 мая германское руководство запланировало в пограничном районе путч и вооруженное вторжение на территорию Чехословацкой Республики в районе Судет.

Под давлением общественного мнения правительство Чехословакии срочно провело частичную мобилизацию. Под ружье было призвано около 180 тысяч резервистов. Войска заняли пограничные укрепления, предотвратив путч в Судетах и внезапное вторжение германских войск.

 

Советский Союз и суверенитет ЧСР

Правительство СССР еще 17 марта 1938 года, вслед за гитлеровским аншлюсом Австрии, решительно заявило о поддержке Чехословакии, если на нее нападет Германия, и предложило созвать международную конференцию о коллективных мерах по предотвращению агрессии. Несмотря на нараставшую опасность войны, правительства Англии, Франции и США так и не ответили на это предложение. Большое значение для исхода майских событий имела твердая уверенность чехов и словаков в помощи Советского Союза и Франции. Обе державы, если бы случилась германская агрессия, недвусмысленно подтвердили Праге свою готовность выполнить союзнические обязательства.

18 мая 1938 года президент Бенеш «в очень уверенном тоне» заверял полномочного представителя СССР в Чехословакии С.С. Александровского, что Чехословакия окажет решительное сопротивление в случае нападения на ее территорию. Бенеш в очень твердом тоне заявлял, что «он и весь чехословацкий народ поставят все на карту и будут драться за каждую пядь земли».

Гитлер вынужден был в мае 1938-го отвести войска от границ ЧСР и отложить агрессию до подходящего времени.

12 июня 1938 года премьер-министр Франции Даладье подтвердил ранее данные его предшественником обещания и заявил, что обязательства Франции в отношении Чехословакии «священны и от их выполнения уклониться нельзя». Однако немецкий фюрер уже давно не верил такого рода обещаниям западных держав, о чем он заявил узкому кругу высокопоставленных генералов на совещании в имперской канцелярии 5 ноября 1937 года. В протоколе этого совещания записано: «Фюрер полагает, что с большой вероятностью можно утверждать: Англия, а предположительно также и Франция уже потихоньку списали Чехию со счетов и удовольствуются тем, что этот вопрос однажды будет решен Германией»,

 

План «Грюн», линия «Зигфрид» и «умиротворители»

Неудача в мае подвигла фюрера на новое решение «судетской проблемы», о чем он объявил на совещании с высшим генералитетом. 30 мая 1938 года Гитлер утвердил план «Грюн» («Зеленый»). Согласно ему, военное нападение на Чехословакию планировалось не позднее 1 октября 1938 года. На разгром и оккупацию Чехословакии отводилось не более четырех дней.

Эта дата стоит того, чтобы ее запомнить. Она напомнит о себе при других обстоятельствах, только худших.

Демонстрируя непреклонность своих намерений, Гитлер распорядился ускорить сооружение западного вала, так называемой линии»3игфрид», — системы укреплений, возводимых в 1935–1939 годах вдоль германской границы от Нидерландов до Швейцарии, предназначенных для защиты от Франции, протяженностью до 500 километров и в глубину от 35 до 100 километров. Она имела около 16 тысяч фортификационных сооружений. Ее строительство было призвано доказать «безнадежность» французской помощи Чехословакии. Работы велись не только днем, но и ночью при свете прожекторов. На строительстве было занято около 450 тысяч человек, ежедневно поступало восемь тысяч вагонов строительных материалов.

Германские дипломаты «доверительно» сообщили французам, что эти укрепления необходимы Германии, чтобы «обезопасить свой южный фланг» при конфликте с Чехословакией, а затем при ликвидации «советской угрозы». Западные державы не должны по этому поводу беспокоиться, так как «устраняя советскую угрозу, мы тем самым будем содействовать укреплению вашей безопасности».

От решения «судетской проблемы», как и при аншлюсе Австрии, «умиротворители» — правительства Англии и Франции — полностью отлучили Лигу Наций. С первых дней кризиса оба правительства делали вид, будто разговоры о гонениях против судетских немцев имеют основания, и рекомендовали Праге проявлять сдержанность и уступчивость. Под их давлением правительство Чехословакии признало нацистскую партию Генлейна «единственным законным представителем» судетских немцев и все лето 1938 года вело с ней бесплодные переговоры.

В Москве, зная действительное положение дел, жалобы судетских немцев расценили как лицемерие и демагогию, а позицию «умиротворителей» — как большую ошибку.

 

Посредник лорд Ренсимен

Под давлением из Лондона и Парижа Прага согласилась принять основные пункты упомянутой выше «карлсбадской программы» генлейновцев, утвержденной на съезде 24 апреля 1938 года, и предоставить автономию Судетской области. По инициативе Великобритании, с согласия Парижа, в Прагу был направлен «независимый международный посредник» лорд Уолтер Ренсимен. Его поведение ничего общего не имело с действительным посредничеством. Этот «посредник» видел свою миссию в том, чтобы, угрожая чехословацкому правительству, заставить его принять все условия Гитлера, в противном случае Англия и Франция бросят Чехословакию на произвол судьбы. С согласия британского премьер-министра Чемберлена и французского премьер-министра Даладье действия Ренсимена придали так называемому «судетскому кризису», являвшемуся внутренним делом Чехословакии, международный характер. Этого добивался Гитлер. Ренсимен намеревался склонить чехословацкое правительство к принятию исходившего от генлейновцев мнения, что «только уступка Судетской области Германии может заставить Гитлера отказаться от вторжения в Чехословакию».

Посредническая миссия английского лорда завершилась в духе политики «умиротворения» агрессора. Он полностью поддержал судетских нацистов. Ренсимен рекомендовал своему правительству «политику немедленных и решительных действий», а именно — «передачу Германии районов с преимущественно немецким населением». Эта рекомендация окончательно определила позицию английского правительства в «судетском кризисе», которую без колебаний поддержали французские министры.

С правительством Советского Союза ни англичане, ни французы не консультировались и не собирались это делать, несмотря на договоры о взаимопомощи между СССР и Францией от 2 мая 1935 года и между СССР и Чехословакией от 16 мая того же года. Не консультировались они даже с правительством Чехословакии и поставили его перед совершившимся фактом — «судетскую проблему» решали как часть общеевропейской, а не как внутреннее дело Чехословакии.

Враждебную Чехословакии политику «умиротворения» последовательно и безоговорочно поддерживало правительство США. Его дипломатия тоже велась в интересах Гитлера. США проявили заинтересованность в перекройке карты Европы при посредничестве «умиротворителей».

 

Записка генерала Гамелена

Но «умиротворители» продолжали свое черное дело. В этой связи представляет интерес записка генерала Мориса Гамелена, начальника Генерального штаба французской армии, подготовленная 9 сентября 1938 года. В преддверии «судетского кризиса» стратегически мыслящий Гамелен рассмотрел проблему «исчезновения Чехословакии полностью» как государства, к чему клонили «умиротворители», и обосновал противоположный взгляд на истинное значение Чехословакии для стабильного положения в Европе. Генералу Гамелену было понятно, кто эти люди, что толкали человечество в пропасть роковой войны:

«Сохранение чехословацкого государства представляет, с точки зрения Франции, определенный интерес в случае военных действий в Европе.

Уже своим местоположением Чехословакия действительно является препятствием для планов германской экспансии на Востоке и, кроме того, с точки зрения стратегической чехословацкая армия достаточно сильна, чтобы отвлечь на себя в Центральной Европе значительную часть германской армии, тем самым ослабив ее на других театрах военных действий.

1. Чехословакия — препятствие для “Drang nach Osten” (натиск на Восток. — Авт.).

Оккупация Германией Богемии и Моравии привела бы к весьма значительному увеличению германского военного потенциала (захват заводов Шкода, заводов в Брно и т. д).

Исчезновение Чехословакии полностью подготовило бы Германию к захвату сельскохозяйственных и промышленных богатств Венгрии и Румынии.

Более того, оно открыло ей проход к портам Черного моря; оно позволило бы ей создать исключительно благоприятную исходную “военную карту“.

2. Чехословацкая армия в общей военной схеме Европы. Это единственная армия в Центральной Европе, которая заслуживает наименования “армия Запада“; она располагает как подготовленным личным составом, так и современным вооружением, созданным на отечественной территории.

Имея 17 пехотных дивизий, число которых может быть быстро удвоено, и 4 механизированные дивизии, она может вынудить ввести в действие на военном театре Богемия — Моравия минимум 15–20 германских дивизий.

Отсюда — соответствующее ослабление германских сил на Западном фронте, более надежная возможность для Франции принять необходимые меры по обеспечению безопасности и выигранное время для создания “коалиции“. В то же время — более значительные для Германии трудности в распространении своего маневра на Запад (операции в Швейцарии, Бельгии или Нидерландах) и в создании других отдаленных театров военных действий (Испания, колонии и т.д.).

Такова роль Чехословакии с военной точки зрения.

Во всяком случае, сохранение чехословацкого могущества представляет первостепенный интерес для Франции, равно как и для Малой Антанты, и, можно даже утверждать, для Польши».

Начальник Генерального штаба французской армии генерал М. Гамелен, как видим, уверен, что Чехословацкая Республика способна отразить германскую агрессию. Не хотели этого знать французское и английское правительства.

Первый визит Чемберлена к Гитлеру

12 сентября 1938 года на партийном съезде в Нюрнберге Гитлер призвал судетских немцев к вооруженному мятежу и обещал им поддержку. По его команде на другой день в Судетах начался вооруженный нацистский мятеж, продолжавшийся три дня, по 15 сентября. Правительство Чехословакии на этот раз проявило решительность: ввело чрезвычайное положение, запретило нацистскую партию и арестовало почти все ее руководство. Мятежники-нацисты получили достойный отпор и на время утихли. Генлейн бежал в Германию.

15 сентября 1938 года, в день подавления нацистского мятежа в Судетах, премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен впервые прилетел в Германию на встречу с Гитлером в Берхтесгадене, его резиденции в Баварских Альпах. Здесь окончательно определилась позиция Чемберлена не только в «судетском кризисе», но и относительно судьбы Чехословакии. Он поддержал высказанные Гитлером требования и претензии. И, самое главное, Чемберлен согласился с фюрером, что «3 миллиона судетских немцев должны быть при всех обстоятельствах приняты в состав рейха». Фюрер заверил гостя, что «после этого больше не будет других территориальных требований, которые могли бы дать повод к конфликтам между Германией и другими странами». В свою очередь Чемберлен заверил Гитлера, что «Великобритания не заинтересована в судето-немецком вопросе». Далее Чемберлен сказал, что «он понял фюрера так что Чехословакия не может продолжать свое существование как своего рода копье, направленное во фланг Германии. Если же теперь судетские немцы будут приняты в состав германского рейха, то должна ли в этом случае оставшаяся часть Чехословакии рассматриваться также в качестве опасного острия, направленного во фланг Германии?» На этот вопрос фюрер ответил так, будто речь шла не о суверенном государстве, а о провинции: «Такое положение будет оставаться до тех пор, пока чехословацкое государство поддерживает союз с другими странами, что создает угрозу для Германии». Единственным таким союзником, вследствие чего Чехословакия создает угрозу Германии, Гитлер назвал Советский Союз и потребовал расторгнуть советско-чехословацкий договор.

Все положения, высказанные Гитлером на этой встрече, Чемберлен включит в англо-французский ультиматум и 18 сентября в Лондоне обсудит его с французским премьером Даладье и министром иностранных дел Франции Боннэ, чтобы совместно предъявить его правительству Чехословакии. Это произойдет 19 сентября 1938 года. Во второй половине этого дня оба посла, английский и французский, вручили президенту Бенешу совместную ноту, больше похожую на ультиматум правительству Чехословакии, с требованием передать Германии пограничные районы Чехословакии. Территория, подлежавшая передаче, включала районы, где немцы составляли свыше половины населения.

Опасаясь народного возмущения, президент Бенеш не принял англо-французскую ноту.

 

Президент Бенеш обратился к советскому правительству

Советский Союз не раз заявлял о своей готовности прийти на помощь Чехословакии. И только в этот судьбоносный день, 19 сентября 1938 года, впервые за все время судетского кризиса, президент Бенеш запросил правительство Советского Союза, готово ли оно выполнить обязательства по советско-чехословацкому договору о взаимопомощи. Ответ был положительный. Советское правительство заявило, что оно выполнит свой союзнический долг вместе с Францией, а также готово помочь Чехословакии и без Франции, если сама Чехословакия будет защищаться. Для этого Праге следовало обратиться в Лигу Наций с просьбой о применении статей 16 и 17 ее Устава, чтобы Совет Лиги Наций признал Германию агрессором.

Это условие, выдвинутое Москвой, было продиктовано тем, что у СССР с Чехословакией не имелось общей границы. Чтобы помочь своему союзнику, Красная армия должна пройти через территорию Польши или Румынии, для чего требовалась санкция Лиги Наций. Если Польша во время судетского кризиса выступала как германский сателлит, то Румыния, напротив, была заинтересована в сохранении независимости Чехословакии и при определенных условиях могла пропустить части Красной армии через свою территорию.

Но и на этот раз, снова полагаясь на Англию и Францию, правительство Чехословакии ничего не сделало, чтобы воспользоваться помощью Советского Союза. У президента Бенеша были какие-то другие соображения. Как оказалось, советско-чехословацкий договор он рассматривал не как средство обеспечения независимости своей страны, а лишь как выгодный козырь в рискованной дипломатической игре с западными державами. «Отношения Чехословакии с Россией, — пояснял Эдуард Бенеш британскому посланнику 18 мая 1938 года, — всегда были и будут второстепенным фактором, зависящим от позиции Франции и Англии… Если Западная Европа потеряет интерес к России, Чехословакия также утратит к ней интерес». Мысль о допуске советских войск для совместной обороны страны Бенеш считал «ослоумием» и невообразимой глупостью.

У. Черчилль по этому поводу писал: «Мне приходилось слышать утверждения, что в силу географических условий Россия не имела возможности послать войска в Чехословакию и что помощь России в случае войны была бы ограничена скромной поддержкой с воздуха. Согласие Румынии, а также в меньшей степени Венгрии на пропуск русских войск через их территорию было, конечно, необходимо. Такого согласия вполне можно было бы добиться, по крайней мере от Румынии, как указывал мне Майский, с помощью нажима и гарантий великого союза под эгидой Лиги Наций. Из России в Чехословакию через Карпаты вели две железные дороги: северная, от Черновцов, через Буковину, и южная, по венгерской территории, через Дебрецен. Одни эти железные дороги, которые проходят далеко от Бухареста и Будапешта, вполне могли бы обеспечить снабжение русской армии в 30 дивизий. В качестве фактора сохранения мира эти возможности оказали бы серьезное сдерживающее влияние на Гитлера и почти наверняка привели бы к гораздо более серьезным событиям в случае войны. Вместо этого все время подчеркивалось двуличие Советского Союза и его вероломство. Советские предложения фактически игнорировали. Эти предложения не были использованы для влияния на Гитлера, к ним относились с равнодушием, чтобы не сказать с презрением, которое запомнилось Сталину События шли своим чередом так, как будто Советской России не существовало. Впоследствии мы дорого заплатили за это».

 

Капитуляция президента Бенеша

Отклонение президентом Бенешем англо-французской ноты-ультиматума не вразумило послов. В 2 часа ночи на 21 сентября они еще раз посетили президента Бенеша, чтобы повторно вручить ему все тот же ультиматум.

Послы уведомляли президента, что он не может надеяться на арбитраж, предусмотренный Уставом Лиги Наций и германо-чехословацким соглашением 1925 года, и призывали его принять англо-французские предложения, «прежде чем вызвать ситуацию, за которую Англия и Франция не могут взять на себя ответственность». Французское правительство, как заметил У. Черчилль, «достаточно стыдилось своего уведомления и предложило своему посланнику сделать его только в устной форме. Под этим нажимом чешское правительство приняло 21 сентября англо-французские предложения».

В пять часов утра Бенеш согласился с ультиматумом послов.

Условия ультиматума — либо безоговорочная и немедленная капитуляция, либо Англия и Франция оставляют Чехословакию один на один с Германией — сломили волю к сопротивлению правительства Чехословацкой Республики. Оно убедилось, что Англия и Франция оставляют их страну один на один с Германией. Вслед за президентом дрогнуло и правительство Чехословакии. «С горечью и прискорбием», «уступая непреодолимому давлению», — говорилось в его заявлении, — оно согласилось принять ультиматум Запада и отказалось от вооруженного сопротивления германскому агрессору. Отказ от сопротивления, от защиты Отечества оправдывался тем, что страна осталась якобы «в полном одиночестве». Руководители Советского Союза восприняли это заявление как злостную клевету, которая в очередной раз исходила из капитулянтских кругов в правительстве Чехословакии и имела цель подорвать советско-чехословацкий договор как опору независимости Чехословакии, уравнять его с теми, кто действительно предал Чехословакию, оставил ее «в полном одиночестве» перед лицом агрессора. Советский полпред в Праге заявил решительный протест по поводу инсинуаций пражских капитулянтов.

Волна демонстраций протеста прокатилась по Чехословакии. 22 сентября полномочный представитель СССР в Чехословацкой Республике сообщал из Праги в Москву: «В Праге проходят потрясающие сцены. Полпредство окружено полицейским кордоном. Несмотря на это, толпы демонстрантов при явном сочувствии полиции проходят к полпредству, высылают делегации, требующие разговора с полпредом. Толпы поют национальный гимн и буквально плачут. Поют “Интернационал“. В речах первая надежда на помощь СССР, призывы защищаться, созвать парламент, сбросить правительство. Имена не только Годжи, но и Бенеша встречаются свистом и криком… Гитлер и Чемберлен одинаково возбуждают ненависть».

После заседания вечером 21 сентября 1938 года правительство сообщило по радио о принятии плана двух держав, своих союзников. Униженное англо-французским ультиматумом, капитулянтское правительство Милана Годжи подало в отставку. Новое правительство возглавил генерал Ян Сыровы, тот самый, что командовал антисоветским чехословацким корпусом в годы Гражданской войны и иностранной военной интервенции в Советской России. Хотя новое правительство под давлением народных масс провело мобилизацию, но это была очередная маскировка национального предательства.

 

Второй визит Чемберлена к Гитлеру

Тем временем «умиротворение» немецкого фюрера продолжалось. 22 сентября 1938 года Чемберлен прилетел в Годесберг, что в Рейнской области, на вторую встречу с Гитлером. Он известил фюрера, что западные державы добились от Праги согласия на передачу Германии Судетской области. Почувствовав себя хозяином положения, Гитлер потребовал немедленно установить новую границу Чехословакии.

— Это ультиматум! — воскликнул обескураженный Чемберлен.

— Нет, не ультиматум. Это меморандум, — издевательски возразил Гитлер. — Нов случае невыполнения этих требований я буду вынужден искать военное решение вопроса.

По мере того как западные державы проявляли уступчивость, притязания Гитлера увеличивались. Переговоры с Чемберленом продолжились и на следующий день, 23 сентября. Большую часть этого дня Чемберлен провел в ожидании, пока перед вечерним свиданием с фюрером ему вручат официальный немецкий меморандум с приложением карт тех территорий, на которые претендовал Гитлер. Чем закончилось последнее «умиротворение» Гитлера, рассказал Чемберлен сам. Дадим ему слово:

«Меморандум и карта были вручены мне при последнем свидании с канцлером, которое началось в половине одиннадцатого и продолжалось до глубокой ночи. Впервые в меморандуме был указан определенный срок. Ввиду этого я говорил очень откровенно. Я подчеркнул со всей возможной решительностью весь риск, сопряженный с настойчивым требованием подобных условий, а также страшные последствия войны в случае ее возникновения. Я заявил, что язык и тон этих документов, которые я назвал скорее ультиматумом, чем меморандумом, глубоко шокирует общественное мнение в нейтральных странах. Я горько упрекнул канцлера за то, что он никак не откликнулся на мои усилия по сохранению мира.

Я должен добавить, что Гитлер подтвердил со всей серьезностью сказанное им мне в Берхтесгадене, а именно, что это последнее его территориальное притязание в Европе и что у него нет желания включить в рейх народы других рас, кроме германской».

Однако Гитлер настроился на войну и намеревался захватить всю Чехословакию. На этот раз непомерная уступчивость Чемберлена подвигла на уступчивость и самого Гитлера. Теперь его новые притязания не выходили за границы тех районов, где немцы составляли меньшинство населения.

 

Меморандум Чемберлена правительству ЧСР

В тот же день, 23 сентября, еще не покинув Годесберг, Чемберлен спешно составил меморандум посланнику Чехословакии в Великобритании Я. Масарику. Он почти слово в слово повторял притязания Гитлера и основные положения будущего, подписанного 29 сентября в Мюнхене, соглашения. Провокационные оценки, касавшихся положения судетских немцев, Чемберлен изложил в духе пропагандистских заявлений Геббельса. Меморандум поступил адресату 25 сентября, после возвращения Чемберлена в Лондон, где копировалась для Я. Масарика карта подлежавшей отделению суцето-немецкой территории. В меморандуме говорилось:

«Сообщения, поступающие ежечасно и во все возрастающем количестве относительно инцидентов в Судетской области, показывают, что сложившееся там положение стало абсолютно невыносимым для судетских немцев и, следовательно, представляет собой угрозу для мира в Европе. Поэтому необходимо, чтобы отделение Судетской области, на которое согласилась Чехословакия, было осуществлено теперь без дальнейшего промедления. На прилагаемой карте судетонемецкая территория, подлежащая отделению, окрашена в красный цвет. Районы, в которых, помимо территорий, подлежащих оккупации, должен быть еще проведен плебисцит, окрашены в зеленый цвет.

В целях обеспечения немедленного и окончательного решения судето-немецкой проблемы германское правительство предлагает следующее:

1. Вывести все чешские вооруженные силы, полицию, жандармерию, а также таможенных чиновников и пограничную охрану с территории, подлежащей эвакуации, как она обозначена на прилагаемой карте. Эта территория должна быть передана Германии 1 октября.

2. Эвакуированная территория должна быть передана в нынешнем состоянии. Германское правительство согласно на прикомандирование к штабу германских вооруженных сил полномочного представителя чешского правительства или чешской армии для урегулирования частных вопросов эвакуации.

3. Чешское правительство немедленно увольняет всех судетских немцев, служащих в вооруженных силах и в полиции по всей чешской государственной территории, и позволяет им вернуться домой.

4. Чешское правительство освобождает всех политических заключенных немецкого происхождения».

(Д-ты по ист. Мюнх. сговора. 1937–1939. М, 1979. С. 289).

В ответной ноте Я. Масарика, направленной 25 сентября премьер-министру Великобритании Н. Чемберлену, говорилось:

«Мое правительство уже изучило этот документ и карту Это действительно ультиматум, который предъявляется побежденной нации, а не предложение суверенному государству, проявившему максимально возможную готовность принести жертвы в интересах мира в Европе. Правительство г-на Гитлера до сих пор не продемонстрировало ни малейших признаков подобной готовности к жертвам. Мое правительство крайне удивлено содержанием меморандума. Его предложения идут значительно дальше того, на что мы согласились в так называемом англо-французском плане. Они лишают нас всякой гарантии нашего национального существования. Мы должны уступить значительную часть наших тщательно подготовленных оборонительных укреплений и пустить германские войска в глубь территории нашей страны раньше, чем можем создать на новой основе или провести мероприятия по их защите. Наша национальная и экономическая независимость с принятием плана г-на Гитлера автоматически перестанет существовать. Процесс перемещения населения должен быть сведен к паническому бегству тех, кто не принимает германский нацистский режим. Они должны оставить свои дома, не имея права даже взять с собой личные вещи, а когда касается крестьян, даже свою корову.

Мое правительство намерено заявить самым торжественным образом, что требования г-на Гитлера в их настоящей форме абсолютно и безусловно неприемлемы для моего правительства. Мое правительство считает необходимым этим новым и жестоким требованиям оказать самое решительное сопротивление, и с помощью бога мы это сделаем. Нация святого Вацлава, Яна Гуса и Томаша Масарика не будет нацией рабов.

Мы полагаемся теперь на две великие западные демократии, пожеланиям которых мы следовали часто против собственного убеждения с тем, чтобы они были с нами в час испытаний».

 

Польша и Венгрия с Гитлером расчленяют ЧСР

По прошествии двух дней после встречи с Чемберленом в Годесберге гитлеровский ультиматум Чехословакии получил окончательное оформление. Фюрер постановил: в субботу 1 октября 1938 года его войска вступят на соответствующие территории Чехословакии, если к 2 часам дня в среду 28 сентября он не получит согласия правительства Чехословакии. Судетская область должна быть очищена от чехов к 26 сентября. Гитлер соглашался совместно с Англией и Францией гарантировать новые границы Чехословакии.

Но расчленение Чехословакии Гитлер намеревался провести не в одиночку, как планировал прежде, а «коллективно», с учетом общественного мнения, в компании с Польшей и Венгрией, к чему были предрасположены господствовавшие в этих странах режимы: в Польше — националистический и шовинистический, в Венгрии — фашистский режим М. Хорти. Миклош Хорти, связавший себя ранее с итальянскими фашистами, а позднее и с германскими нацистами, надеялся при их поддержке создать «Великую Венгрию», присоединив земли соседних государств — Чехословакии, Румынии, Югославии.

По приказу Гитлера 25 сентября 1938 года Германия, Польша и Венгрия блокировали железнодорожное, шоссейное и телеграфно-телефонное сообщение с Чехословакией. Для связи с внешним миром у нее осталась железнодорожная ветка через Румынию.

Части вермахта подготовились к вторжению, назначенному на 1 октября.

 

Готова ли Чехословакия защищаться?

Накануне надвигавшейся катастрофы — 19 сентября 1938 года — военный атташе Чехословакии в Берлине направил правительству донесение: «С полным сознанием ответственности заявляю: никаких уступок с нашей стороны, надо стоять твердо!» Так же, как и этот военный атташе, в Чехословакии были настроены многие.

Однако правительство Чехословакии не проявило решимости защитить суверенитет своей страны, хотя имело возможность дать достойный отпор агрессору. Реальное соотношение сил это позволяло. Чехословацкая армия была одной из лучших на Европейском континенте.

Генерал Людвиг Свобода, возглавлявший в годы Второй мировой войны чехословацкие воинские формирования на территории СССР, а позже министр национальной обороны и президент Чехословацкой Социалистической Республики, в своих воспоминаниях привел следующие сведения о состоянии обороны страны в 1938 году: «Соотношение военных сил между Чехословацкой Республикой и Германией в 1938 году было следующим: 45 чехословацких дивизий против 47 нацистских (Германия в то время имела именно такое число дивизий…); 1582 чехословацких самолета против 2500 не-приятельских: 469 наших танков против 720 фашистских: 2 миллиона обученных чехословацких воинов против 2200 немецких. Из этих данных даже неспециалисту ясно, что до двойного превосходства, необходимого для наступательной операции, агрессорам не хватало еще многого.

К тому же наши пограничные укрепления были совершеннее хваленой немецкой линии Зигфрида или знаменитой французской линии Мажино.

Против наших крепостных сооружений оказались неэффективными даже мощные 210-мм гаубицы. Между прочим, вермахт имел их тогда всего лишь 23 штуки! Более того, после захвата пограничных районов с этими укреплениями не могли справиться и вражеские саперы. И хотя они начинили доты взрывчаткой, железобетонные блоки наших твердынь устояли даже при взрыве».

К этим сведениям следует добавить, что на вооружении чехословацкой армии находилось 5700 артиллерийских орудий различных калибров и другое необходимое вооружение. Ее развитая военная промышленность была готова поддерживать высокую боеспособность армии, если бы случилась война. А война в защиту Отечества, эта самая справедливая из всех войн, стала бы важнейшим вдохновляющим и мобилизующим фактором народной борьбы против иноземных захватчиков.

Когда последние дни мира были на исходе и стрелки часов приближались к отметке, за которой начинался отсчет военного времени, в Чехословакии прошла мобилизация 1 миллиона резервистов. Частичную мобилизацию в интересах сухопутной армии провела Франция, мобилизация во флоте прошла в Англии. У предавшей Чехословацкую Республику Франции стояло на границе с Германией 28 дивизий, не считая резервов в глубине страны.

В 1938 году гитлеровская Германия не имела возможности одержать военную победу над Чехословакией и ее союзниками. Тогда в своих действиях Гитлер исходил не только из военных расчетов, а и политических, зная, что Англия «списала Чехословакию со счетов» с самого начала, а военные действия Франции без поддержки Англии, — и это он тоже знал, — исключались. Гитлер был убежден, что руководители этих стран, как он скажет позднее на совещании командующих войсками вермахта 22 августа 1939 года, «мелкие черви. Я видел их в Мюнхене».

Немцы в Германии ликовали. Без войны и без крови, не потеряв ни одного солдата, Гитлер победил и Чехословакию, и Англию с Францией вместе. За шесть месяцев и без единого выстрела к Третьему рейху присоединились Австрия и Судетская область, территории с 10 миллионами жителей. Германии обеспечены выгодные стратегические позиции в центре Европейского континента. Перед немецким фюрером склонились в послушании «западные демократии».

В ночь подписания мюнхенского соглашения начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии (ОКВ) генерал Альфред Йодль в военный дневник внес запись: «Мюнхенский пакт подписан. Чехословакии как государства больше нет… Гений фюрера и его решимость не останавливаться даже перед угрозой войны вновь обеспечили победу без применения силы».

На судебном процессе в Нюрнберге в 1946 году тот же генерал А. Йодль заявил о неподготовленности Германии к крупномасштабной и затяжной войне в 1938 году. По поводу так называемой «линии Зигфрида», которая еще только строилась на рубежах предполагаемой обороны со стороны Франции, он сказал: «Было полностью исключено, чтобы пять германских кадровых дивизий и семь танковых дивизий могли бы устоять на линии укреплений, которая еще только строилась, перед натиском ста французских дивизий. С военной точки зрения это было невозможно».

На Нюрнбергском процессе представитель Чехословакии полковник Эгер спросил фельдмаршала В. Кейтеля: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?». Кейтель ответил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (то есть достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии».

Имея современную боевую технику и оружие собственного производства, чехословацкий народ был способен отстоять независимость своей страны и нанести гитлеровским войскам серьезное поражение. Реальное соотношение сил это позволяло. Воины чехословацкой армии, как и большинство народа, хотели защитить свою страну.

Однако все произошло по худшему варианту. Президент Бенеш и его правительство не позволили чехословацким вооруженным силам предпринять хотя бы одну попытку сопротивления гитлеровской армии, лишенной в то время реального превосходства в силах и средствах.

Случилось небывалое в истории человечества предательство. Свою страну, свой народ, свою армию предало политическое руководство страны, возглавляемое президентом Бенешем. Под давлением Англии, Франции, Италии и США правительство Чехословакии послушно капитулировало. Смирилось и приняло все, что подготовили «умиротворители». В Мюнхене страны «западной демократии» упустили последнюю возможность остановить Гитлера и не допустить развязывания Второй мировой войны.

 

Красная армия и Чехословакия

Между тем Советский Союз в соответствии с договором о взаимопомощи был готов поддержать Чехословацкую республику. С этой целью в боевой готовности находилась крупная группировка советских войск в составе одного танкового корпуса, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых, одной мотострелковой и 12 авиационных бригад, 7 укрепленных районов. В системе противовоздушной обороны их прикрывали 2 корпуса, дивизия, 2 бригады, 16 полков, 4 зенитно-артиллерийские бригады и 15 зенитно-артиллерийских полков. Их обслуживали части боевого и тылового обеспечения. Более месяца советские войска пребывали у своей западной границы в готовности к действиям по защите Чехословакии.

В Прагу прибыли советские авиационные специалисты и офицеры. Им предстояло руководить переброской парашютно-десантных частей и самолетов Красной армии.

Лишь 25 октября 1938 года войска Красной армии вернулись в районы своей постоянной дислокации (Ист. Вт. м. в. Т. 2. М., 1974. С. 106, 109).

 

«Западная демократия» и «какая-то Чехословакия»

Англия и Франция в 1930-е годы, в том числе в 1938-м и 1939-м, имели достаточно сил, чтобы выступить против Гитлера. Особенно значительным было их преимущество в военно-морских силах. Но их правительства имели иные замыслы. Если бы в то время случилась война, гитлеровская Германия не смогла бы защитить свои границы ни со стороны Чехословакии, ни со стороны Польши, ни со стороны Франции. С самого начала ей пришлось бы вести войну на два фронта: и на западе, и на востоке.

Общественное мнение в странах «западной демократии» пребывало в согласии с политикой «умиротворителей». Чтобы оправдать предательский сговор, среди населения Англии и Франции «умиротворители» нагнетали страх перед мнимой военной мощью Германии. Жители Лондона и Парижа, ожидая в ближайшие дни налеты немецких бомбардировщиков, начали эвакуироваться в безопасные районы. Когда же мюнхенские соглашения были подписаны и Чемберлен с Даладье вернулись домой, те же люди встречали этих предателей как героев, предотвративших войну.

Мало кто в странах «западной демократии» хотел конфликтовать с Гитлером из-за «какой-то Чехословакии». Фюреру это было известно. Аншлюс Австрии ему удался лишь с применением угрозы силой. Этот вариант он использовал и в отношении Чехословакии.

Проблема была в том, что ни Австрия, ни Чехословакия не имели большой ценности для «западных демократий». Более ясно, чем другие деятели, эту мысль высказал английский посол в Берлине Невиль Гендерсен. За полтора месяца до конференции в Мюнхене он написал своим руководителям в Лондоне: «Должны ли мы рисковать перспективой мира ради чувств к Чехословакии, которая в своем возникновении и благодаря всему своему существованию была ошибкой… Германские укрепления, будучи угрожающими для чехов, не внушают опасения для Запада. Они означают оборону с Запада и наступление на Востоке».

Западу требовалась Германия как «бастион против большевизма», а не «какая-то Чехословакия». «Западные демократии» давно уверовали, что сильная Германия повернет оружие против Советского Союза. Их восхищали и методы гитлеровской расправы с коммунистами и другими прогрессивными силами. Политика уступок агрессору («умиротворение») сопровождалась декларациями о мире, свободе, независимости и, конечно же, «демократии».

В критические дни кризиса Чемберлена и Даладье поддержал Вашингтон. В ночь на 26 сентября президент США Франклин Рузвельт обратился к Гитлеру с личным посланием. Президент призывал его продолжать переговоры для достижения «мирного, справедливого и конструктивного решения спорных вопросов». По его мнению, вооруженный конфликт может привести к крушению буржуазного строя, «социальная структура каждой вовлеченной в войну страны может полностью рухнуть».

Рузвельт предложил созвать конференцию заинтересованных государств, но — без участия Советского Союза.

 

Совещание в Мюнхене по инициативе Чемберлена

Как только «умиротворитель» Чемберлен получил полное представление о содержании продиктованного Гитлером ультиматума, он без промедления направил фюреру личное обращение: «…Я вполне уверен, что Вы можете добиться всех основных целей без войны и без промедления. Я готов сам немедленно приехать в Берлин, чтобы обсудить порядок передачи вместе с Вами и с представителями чешского правительства, а также, если Вы этого пожелаете, с представителями Франции и Италии. Я убежден, что мы могли бы прийти к соглашению за одну неделю».

Чемберлен предложил Гитлеру созвать нечто похожее на большое международное совещание, участники которого по его — Чемберлена — замыслу, «могли бы прийти к соглашению за одну неделю». О своем замысле, роковом для человечества, английский «умиротворитель» также спешно уведомил Муссолини. Он писал: «Я надеюсь, что Ваше превосходительство сообщит германскому канцлеру о согласии быть представленным и призовет его принять мое предложение, которое спасет наши народы от войны».

Видимо, для того, чтобы подвигнуть Гитлера на участие в возможной встрече «представителей» Англии, Франции, Италии и Германии, вечером 27 сентября французский посол в Берлине Андре Франсуа-Понсе получил из Парижа указание предложить Гитлеру еще один подарок — расширить территорию Судетской области, подлежавшую немедленной германской оккупации. Когда посол излагал Гитлеру новые французские предложения, поступила телеграмма от Муссолини, извещавшая фюрера о согласии Италии участвовать в совещании. Не медля, в три часа дня 28 сентября, Гитлер послал телеграммы Чемберлену и французскому премьер-министру Эдуарду Даладье с предложением встретиться утром следующего дня в Мюнхене вместе с Муссолини.

 

Конференция в Мюнхене

Роковая для человечества конференция четырех держав прошла в Мюнхене 29–30 сентября 1938 года.

За одним столом с Адольфом Гитлером заняли места премьер-министр Италии Бенито Муссолини, премьер-министр Франции Эдуард Даладье, премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен. Два последних прибыли в Мюнхен без своих министров иностранных дел, без Жоржа Боннэ и без Эдуарда Галифакса. Так хотел Гитлер, чтобы четверо ведущих лидеров «западной демократии» решали судьбу Чехословакии наедине. Исключение делалось для Галеаццо Чиано, зятя Муссолини. Четверо премьеров обещали, говоря словами Чемберлена, «прочный мир в Европе».

На деле открылись шлюзы для новой мировой войны.

Вместо обещанного мира и стабилизации эта четверка упрочила в Европе позиции гитлеровского рейха. Дестабилизация положения в Восточной Европе стала ближайшим результатом конференции в Мюнхене.

Сговор в Мюнхене, этот венец политики «умиротворения», пропитанной антисоветскими (антироссийскими) замыслами, подвинул человечество к новой мировой войне.

Принятое конференцией чудовищное соглашение, а на деле смертный приговор Чехословацкой Республике, уместилось на двух машинописных страницах. Его основу составил «компромиссный проект», представленный Муссолини якобы от своего имени. В действительности германский МИД передал его в Рим по телефону. Поскольку все пункты соглашения состояли из требований гитлеровского ультиматума, заранее согласованного с Чемберленом и Да-ладье, обсуждать было нечего. Соглашение рассмотрели и подписали быстро. Конференция заняла всего несколько часов: с середины дня 29 сентября до двух часов ночи 30-го, включая перерыв на ужин.

 

Расчленение Чехословакии

Согласно принятым в Мюнхене решениям, расчлененная Чехословакия лишилась почти пятой части территории, на которой проживали 2,8 миллиона судетских немцев и 800 тысяч чехов, новая германская граница проходила в 40 километрах от Праги. Германии отошли важнейшие чешские оборонительные укрепления, в то время самые мощные в Европе. Чехословакия потеряла значительную часть своего экономического потенциала. По немецким данным, расчлененная страна теряла 66 процентов добычи угля, 86 процентов производства химической промышленности, 80 процентов производства цемента, 70 процентов выплавки чугуна и стали, 70 процентов выработки электроэнергии и 40 процентов деревообрабатывающей промышленности.

На оккупацию Судетской области отводилось десять дней, с 1 по 10 октября 1938 года. Окончательное определение новых границ Чехословацкой Республики поручалось международной комиссии из представителей стран — участниц мюнхенской конференции. При этом предусматривалось, что на оккупируемой гитлеровцами территории «не будет произведено никаких разрушений имеющихся сооружений, и что чехословацкое правительство несет ответственность за то, что эвакуация области будет проведена без повреждения указанных сооружений».

В свою очередь, Гитлер обязался уважать неприкосновенность (!) новых границ Чехословацкого государства.

Не возражал против расчленения Чехословакии и президент США Франклин Рузвельт. Когда Чемберлен вернулся в Лондон, Рузвельт поздравил его телеграммой в одно слово: «Молодец!»

 

Кого не позвали в Мюнхен

На конференцию в Мюнхене не был приглашен Советский Союз, хотя у него и с Францией, и с Чехословакией были договоры о взаимопомощи. Намеренно отстранив СССР от участия в судьбе Чехословакии, западные державы организовали вокруг Советского Союза опасную для него изоляцию. Их стараниями на востоке Европы, в непосредственной близости от советских границ, готовились радикальные геополитические изменения, угрожавшие Советскому Союзу: устранялись помехи на пути будущего агрессора, нацеленного в его сторону. Мюнхенские соглашения, заключенные за спиной СССР и против СССР, ставили его, как рассчитывали правящие круги Англии и Франции, под удар Германии.

В Мюнхен не пригласили ни президента Чехословакии Эдуарда Бенеша, ни главу правительства республики, ни министра иностранных дел ЧСР, хотя на конференции решалась судьба их страны. «Западные демократии» не хотели видеть и слышать тех, кто мог бы помешать планам Гитлера. Делалось все, чтобы деморализовать народ Чехословакии, лишить его истинных союзников и способности защищать свое Отечество.

Правительство Чехословакии уведомили о конференции вечером 28 сентября всего в нескольких словах, без приглашения для участия. Делегаты от Чехословакии Губерт Масаржик и посол Чехословакии в Берлине В. Маетны прибыли в Мюнхен к середине дня. Дальше прихожей их не пустили. Под надежной охраной в одной из комнат они ждали решения конференции. Выступления участников не стенографировались, сделка не подлежала огласке, велись только неофициальные записи.

Гитлер и Муссолини покинули заседание первыми, и объясняться с представителями от Чехословакии предстояло Чемберлену и Даладье. Но их обоих от тягостных объяснений избавило чехословацкое правительство. Масаржик и Маетны в объяснениях не нуждались: они уже знали о согласии своего правительства по всем пунктам расчленения страны.

30 сентября 1938 года в 17 часов полномочный представитель СССР в Чехословакии С.С. Александровский телеграфировал в Москву: «Бенеш просил меня поставить перед правительством СССР следующий вопрос. Великие державы, далее не спрашивая Чехословакию, позорнейшим образом принесли ее в жертву Гитлеру ради своих собственных интересов. Чехословакия поставлена перед выбором: либо начать войну, имея против себя Англию и Францию, либо капитулировать перед агрессором. Бенеш хочет знать отношение СССР к этим обеим возможностям как можно скорее и просит ответить часам к шести — семи вечера по пражскому времени».

Прошло всего 45 минут, и Александровский прислал новое сообщение:

«Бенеш больше не настаивает на ответе на свой вопрос, потому что правительство уже вынесло решение принять все условия. Занятие Судетской области германскими войсками начнется завтра утром».

Совещание с членами правительства и военными

В тот вечер, 30 сентября 1938 года, у президента Бенеша прошло совещание членов правительства с армейским командованием по поводу решений в Мюнхене. Правительство Чехословакии приняло ультиматум западных держав и от сопротивления агрессору отказалось.

Это значило, что у Мюнхенского соглашения появились два новых соавтора и подписанта — президент Чехословацкой республики Эдуард Бенеш и глава правительства Милан Годжа.

Не зря, не напрасно «западные демократии» так долго и терпеливо внушали незадачливым правителям, что, упорствуя из-за Судет, Чехословакия противостоит не только одной Германии, но и всему европейскому согласию, мировому общественному мнению.

Против решений Мюнхена, за вооруженное сопротивление расчленению страны на совещании у президента Бенеша высказались трое — начальник президентской канцелярии Прокоп Дртина, чехословацкий дипломат Яромир Смутный и русский генерал Сергей Николаевич Войцеховский, ветеран Первой мировой войны, тот самый участник Белого движения в России, войска которого в июле 1918 года взяли Екатеринбург через несколько дней после расстрела бывшего русского царя и его семьи. Летом 1918-го Войцеховский командовал Челябинской группой мятежного Чехословацкого корпуса, в ноябре и декабре сражался под Бугульмой и Уфой, с января 1919-го командовал Уфимским корпусом и Уфимской группой войск, а с июля 1919-го — 2-й армией в войсках Колчака. После Гражданской войны Сергей Николаевич эмигрировал в Чехословакию.

На своей новой родине генерал Войцеховский участвовал в создании чехословацкой армии, возглавлял Пражский военный округ. Это под его руководством создавались укрепления в Судетах, сданные гитлеровцам без боя предателями Чехословацкой Республики.

Это только при взгляде на политическую карту Европы после аншлюса Австрии Чехословакия казалась беззащитной страной, окруженной Германией с трех сторон. На физических картах ее положение представлялось иным. Страна была в кольце горных хребтов — Шумава, Чешский лес, Рудные горы, Судеты. И пройти их не всякий противник мог. С образованием государства Чехословакия позаботилась об укреплении своих границ. С учетом горного рельефа и современных средств фортификации была создана мощная линия укреплений, позволявшая дать отпор любому противнику того времени, в том числе германскому. Горные укрепления в сочетании с военно-техническим вооружением армии обеспечивали надежную оборону Чехословакии от гитлеровской агрессии. Германская армия не имела боевых средств, необходимых для прорыва укреплений в Судетах и на других направлениях. Не случайно же провалились намеченные на 22 мая 1938 года выборы в Судетской области, которые Генлейн потребовал засчитать как референдум о вхождении в Германию. Стоило тогда президенту Бенешу объявить частичную мобилизацию, как кризис прекратился, Генлейн сбежал в Германию, а придвинутые к Судетам гитлеровские войска оказались не у дел. «Пятая колонна» из судетских немцев Гитлеру не помогла.

 

Генералы тоже предали Чехословакию

Вместо ушедшего в отставку М. Годжи президент Бенеш поставил во главе правительства генерала Яна Сыровы, считавшегося квалифицированным военным специалистом. Народ воспринял его назначение как решимость правительства защищаться, полагаясь на него как на солдата, который без боя не сдаст Чехословакию. Армия заняла большинство укреплений вдоль границ еще раньше, полная решимости защитить страну.

Рано утром 30 сентября 1938 года главнокомандующий чехословацкой армией генерал армии Крейчи ультимативно заявил генералу Сыровы, что если правительство примет мюнхенский диктат, то лично он и армия отвергнут его, будут оборонять Республику, а командование не отдаст такого приказа, чтобы армия отступила от границ.

О событиях того дня впоследствии, с горечью в душе, рассказал Людвик Свобода. «И вдруг, — вспоминал он, — граждане Чехословакии услышали по радио заявление генерала Сыровы, сделанное от имени президента, то есть Верховного главнокомандующего, что сопротивление превосходящим силам противника бесполезно и что он, генерал Сыровы, глава правительства, не поведет народ на бойню!» Генерал говорил неправду. У Чехословакии было чем защищаться, превосходство в силах было на ее стороне.

Свое заявление генерал Сыровы еще раз повторил в Пражском граде перед десятью тысячами пражан.

Генералы и старшие офицеры, командующие армиями и командиры корпусов, собравшиеся в Ставке, с нетерпением ждали решения генерала Крейчи. Но и генерал Крейчи 30 сентября подчинился решению президента Бенеша и правительству. Генерал Крейчи приказал армии отступить от границ и без боя сдать приграничные районы.

Полковник Птак, казненный во время оккупации, в то время начальник оперативного отдела, в связи с капитуляцией Крейчи призвал присутствующих в Ставке генералов, чтобы кто-нибудь взял на себя функции главнокомандующего и отдал боевой приказ. Полковник Птак сказал, что нового командующего поддержит не только штаб, но и абсолютное большинство населения. Однако не нашлось ни одного генерала, который в эти роковые минуты решился бы взять на себя функции главнокомандующего.

 

Позиция Коммунистической партии Чехословакии

Коммунисты Чехословакии оказалось единственной партией, кто выступил против фашистского порабощения страны. Еще в апреле 1936 года на своем VII съезде Компартия Чехословакии выдвинула задачу создания антифашистского народного фронта страны во главе с рабочим классом, а во внешней политике требовала упрочения союза с СССР, утверждения принципов коллективной безопасности в Европе. Им в этом препятствовали все буржуазные партии, а также лидеры правых социалистов, имевшие влияние на значительную часть трудящихся.

По призыву КПЧ народные массы весной и летом 1938 года решительно протестовали против соглашательской политики буржуазии, надеявшейся на компромисс с нацистской Германией. На митингах и демонстрациях коммунисты выражали готовность с оружием в руках защищать независимость страны и требовали от правительства решительных мер по укреплению обороны государства, пресечения деятельности нацистской агентуры. 11 июня в Праге прошла 50-тысячная демонстрация под лозунгом «Мы не сдадимся!». В начале августа в связи с приездом лорда Ренсимена прокатилась волна протестных демонстраций против вмешательства английского империализма во внутренние дела Чехословакии. Коммунистическая партия Чехословакии отвергла англо-французский диктат. «То, что сейчас советуют из Лондона, — заявил лидер КПЧ Клемент Готвальд 19 сентября в постоянном комитете Национального собрания, — по своим размерам нисколько не меньше того, чего можно было бы требовать от Чехословакии в случае проигранной войны… Независимость Чехословакии защищает тот, кто отвергает любое нарушение ее границ. Мы рассчитываем на то, что воля и решимость широких слоев народных масс Франции и Англии иные, чем у участников лондонского совещания. Мы знаем, что Советский Союз не будет колебаться в выполнении существующих договорных обязательств. Мы добровольно не дадим расчленить республику. Если на нас нападут, мы будем защищаться. Если мы будем защищаться, мы не будем одиноки».

В своей последней парламентской речи К. Готвальд выразил гневный протест коммунистов Чехословакии: «Мы заявляем перед всем народом и перед всем миром, что правительство не имело ни конституционного, ни политического права капитулировать, Народ хотел бороться. Вся нация хотела всеми средствами защищать свою страну. Средства для обороны были…»

 

Польша на стороне Гитлера

Договоренности с польским министром иностранных дел Юзефом Беком об участии Польши в расчленении Чехословакии Гитлер достиг еще в январе 1938 года, во время пребывания Бека в Берлине. Чтобы отвлечь Бека от мысли, что за оккупацией Чехословакии в очереди стоит Польша, Гитлер, как никогда рьяно, доказывал ему необходимость борьбы против «угрозы коммунизма». Гитлеровская уловка удалась. В мае 1938 года поляки сосредоточили у чешской границы в районе Тешина три дивизии и одну бригаду. Польский посол заверил американского посла во Франции Вильяма Буллита, что Польша немедленно объявит войну Советскому Союзу, если он попытается направить войска через польскую границу для помощи Чехословакии, а советские самолеты, если они появятся над Польшей по пути в Чехословакию, тотчас будут атакованы польской авиацией.

Юзеф Бек, в прошлом полковник, а теперь министр иностранных дел, считал, что экспансионистские устремления Гитлера будут направлены не на восток, в сторону Польши, а на юг, то есть в сторону Чехословакии, и так далее. Его убеждала в этом продолжавшаяся германо-итальянская агрессия против Испанской республики.

В январе 1938 года Бек поставил в варшавском сейме вопрос о польском национальном меньшинстве в Чехословацкой Тешинской области, чем побудил их представителей в пражском парламенте выдвинуть требование «автономии», похожее на притязания судетских немцев из «пятой колонны» гитлеровского рейха. Эти акции означали прямую поддержку Гитлеру в его действиях по ликвидации Чехословакии. Бек даже надеялся в качестве награды за поддержку Гитлера в деле ликвидации Чехословакии, кроме Тешинской области, получить согласие фюрера на присоединение к Польше Словакии на основе федерации. Но Гитлер не поддержал этот план, так как на это направление были нацелены клещи его агрессии на юге.

Гитлер дал согласие на оккупацию Польшей Тешинской Силезии вместе с чехословацким железнодорожным узлом Богумин. Это была важная в экономическом и транспортном отношении часть Чехословакии. Фюрер не скупился. Он знал, что эти новоприобретения Варшавы он скоро отнимет.

30 сентября 1938 года, после подписания мюнхенского соглашения, правительство Польши предъявило правительству Чехословакии ультиматум. Почувствовав на себе отблеск германского могущества, паны в грубой форме потребовали немедленно «принять до 12 часов дня субботы, 1 октября, территориальные претензии Польши в их совокупности». Тем временем в Польше, поддержанной Англией и Францией, шла «вербовка добровольцев» для «освобождения» территорий, на которые она претендовала.

2 октября 1938 года польские войска вступили в Тешинскую область и в Богумин. А накануне, 1 октября, войска вермахта начали оккупацию определенных в Мюнхене районов Чехословакии. Порядок передвижения немецких и польских войск согласовали Генеральные штабы обеих стран.

 

Венгрия на стороне Гитлера

Не уступая в активности польским деятелям, в кампании по расчленению Чехословакии участвовали и соратники Гитлера из Венгрии. Они претендовали на населенные венграми пограничные области Словакии и населенное русинами Закарпатье.

Под давлением Германии правительство Чехословакии

7 октября 1938 года признало автономию Словакии, а 8 октября предоставило автономию Закарпатской Украине. Так называемый Венский арбитраж при молчаливом согласии Англии и Франции 2 ноября передал Венгрии Южную Словакию. В феврале 1939 года Венгрия присоединилась к Антикоминтерновскому пакту, а 11 апреля того же 1939-го вышла из Лиги Наций. За эти «отличия» Гитлер отдал ей в марте 1939-го Закарпатскую Украину, отторгнутую от Чехословакии.

 

Беглый Бенеш снова стал президентом

После Мюнхена президентом расчлененной Чехословакии стал Эмиль Гаха, «президент Богемии и Моравии», по оценке У. Черчилля, «совершенно ничтожная личность».

5 октября 1938 года, отдав Чехословацкую республику на растерзание врагу, Бенеш ушел в отставку с поста президента и выехал (так и хочется сказать: сбежал) в США, а затем обосновался в Лондоне.

Позиционируя себя как главу «правительства Чехословакии в изгнании», добился аннулирования Мюнхенского соглашения. За послевоенной Чехословакией было признано право на послевоенное выселение с ее территории трехмиллионного немецкого «национального меньшинства».

8 1945 году для судетских немцев это обернулось «Голгофой». По некоторым данным, при их исходе погибло более 18 тысяч человек. По пути к границе изгнанники, случалось, ища спасения, обретали защиту… у советских солдат.

С тех пор много воды утекло и столько же пролилось крови, особенно русской.

16 мая 1945 года, спустя неделю после освобождения Праги советскими войсками, президент Бенеш вернулся в кабинет в Пражском граде. Кабинет был тот же, но страна была другая. Шесть лет она шла вместе с Гитлером, с его армией против Советского Союза. Население Праги встретило бывшего президента восторженно, почти как героя, и три года Бенеш восседал в президентском кресле. Под руководством президента Бенеша началось строительство нового чехословацкого государства.

СССР не проявлял претензий по «чешскому арсеналу» германского вермахта. Но чехи ощущали комплекс своей вины. Поначалу они назойливо угождали Москве, о чем она не просила. Именно в Праге был возведен самый большой в мире памятник Сталину, открытый два года спустя после его кончины. И тихо его снесли, когда Никита Хрущев начал «критику культа личности».

В 1948 году при зыбком равновесии про- и антисоветских сил в верхах трудящиеся «низы» выбрали и обеспечили социалистический путь развития страны. В 1968 году антисоветизм, как и в 1938-м, возобладал и в верхах, и в низах. Была искусно раздута кампания по шельмованию всех, кто хранил верность СССР и социалистическому содружеству государств. Создалась угроза социалистическим завоеваниям в ЧССР и послевоенному устройству Европы. Тогда в чувство их привели советские войска и войска стран Варшавского договора.

 

Чехословацкая республика накануне ликвидации

Бегство Бенеша и президентство Гаха, расчленение Чехословакии резко изменили внутреннее и внешнее положение страны. Теперь судьба Республики во многом зависела от мюнхенского обещания Гитлера соблюдать границы новой Чехословакии. Прежние политические партии «самораспустились». В целях стабилизации обстановки дозволялось заново создать две партии — Партию национального единства и Национальную партию труда. Новая Чехословакия переходила на путь становления тоталитарного режима.

Аннексия Судет не «умиротворила» Гитлера. В Мюнхене он получил лишь часть Чехословакии и вскоре выдвинул новый список претензий к Чехословакии. Как и прежде, поводом к продолжению агрессии послужили слухи о якобы преследовании немецкого и венгерского этнических меньшинств на урезанной территории Чехословакии. Всю «правду» об их невыносимом положении мир узнавал от ведомства Геббельса.

Лишенная укрепленных оборонительных рубежей расчлененная страна потеряла значительную часть своего оборонного потенциала. Возглавляемая правителями, склонными к предательству национальных интересов, Чехословакия, как и прежде, не могла достойно сопротивляться врагам. Англо-французские приверженцы политики «умиротворения» хотя и осуждали продолжение германской агрессии, но на деле, как и прежде, бездействовали. Их бездействие Гитлер воспринимал как одобрение своих действий.

Расчлененная Чехословакия оказалась один на один с агрессором, чьи силы после Мюнхена заметно возросли.

Советское правительство по собственной инициативе (уж в который раз?!) 9 октября 1938 года запросило чехословацкое правительство, не желает ли оно получить гарантии новых границ и независимости со стороны СССР. Крупная группировка советских войск в составе 30 стрелковых дивизий, танковых и авиационных частей по-прежнему, вплоть до 25 октября, пребывала в выжидательном районе у западных границ с Румынией. Но и на этот раз последовал отказ Чехословакии от помощи Советского Союза. Правительство Чехословакии ссылалось на то, что этот вопрос могут решить только те державы, что подписали мюнхенское соглашение (Ист. Вт. м. в. Т. 2. С. 115).

Аннексионистские действия Гитлера ввергли чехословацкое государство в жесточайшую политическую изоляцию, ее экономика, подчиненная интересам Германии, переживала кризис. Армия была деморализована. Гитлер и начальник штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель 21 октября 1938 года подписали директиву «об оставшейся части Чехии». Директива предписывала рассчитать нападение так, «чтобы лишить Чехию далее какой-либо возможности планомерной обороны. Цель состоит в быстрой оккупации Чехии и изоляции Словакии».

Штаб Верховного главнокомандования (ОКВ) в середине декабря 1938 года получил приказ подготовить меры для оккупации всей оставшейся Чехословакии.

В подготовке условий для полного уничтожения Чехословацкого государства важную роль сыграла германская разведка. Для реализации ее замысла в Богемию и Моравию были заброшены отряды «свободного корпуса» Генлейна, многочисленные группы диверсантов и террористов. Под вывеской «центров германской культуры» действовали нацистские агитаторы и пропагандисты, подготовленные ведомством Геббельса. Гитлеровские агенты проникли в важнейшие звенья государственного аппарата Чехословакии.

 

Ликвидация Чехословацкого государства

На этот раз поводом для операции против Чехословацкой Республики послужил внутриполитический конфликт. Развязал его президент Э. Гаха, когда попытался покончить с угрозой словацкого сепаратизма. 10 марта 1938 года президент распустил автономное правительство Словакии, возглавляемое пастором Йозефом Тисо, идеологом и председателем клерикальной Словацкой народной партии. Смещенный со своего поста словацкий премьер Тисо получил из Берлина ультимативное указание фюрера: либо он, Тисо, объявляет Словакию самостоятельным государством, либо ее оккупируют германские войска. Пастор Тисо выбрал первое.

13 марта прошли подготовительные мероприятия, а 14-го провозглашена независимость Словацкой Республики. В этот же день венгерская армия вторглась на территорию автономной Подкарпатской Руси и оккупировала ее.

В ночь на 15 марта в столицу Третьего рейха доставили президента Гаху. Не утруждая себя формальностями, Гитлер объявил ему о распаде Чехословацкого государства, вследствие чего Германия устанавливает протекторат над чешскими областями Богемией и Моравией, то есть фактически над всей территорией Чехии. Гахе вручили заранее подготовленный якобы от его имени документ, в котором говорилось, что чехословацкое правительство «добровольно вручает судьбы этих областей в руки фюрера». Чтобы вывести президента из состояния невменяемости, Гитлер пояснил: «Всякий пытающийся сопротивляться будет растоптан». После этой тирады Гитлер первым подписал документ и вышел. Гаха подписал документ после нескольких лечебных впрыскиваний.

Утром 15 марта немецкие войска вошли в Чехию, началась оккупация чешских земель, лишившихся еще в октябре 1938 года пограничных областей. На следующий день был принят закон о создании новой провинции германского рейха — «протектората Богемия и Моравия». Одновременно Германия взяла под свою «защиту» Словакию. Она была отделена от Чехии и превращена в марионеточное государство — Словацкую Республику. Ее южная часть еще в ноябре была отдана Венгрии, стремившейся к союзу с Гитлером. В марте 1939 года Гитлер передал ей и Подкарпатскую (ныне Закарпатская). Украину Так в трехдневный срок без применения силы нацисты полностью уничтожили государство в центре Европы. Гитлер мог сделать это и ранее, не считаясь ни с Францией, ни с Англией, в чем убедил его опыт Мюнхена.

Когда 17 марта 1939 года в резиденции министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа появились иностранные послы, чтобы вручить официальные протесты своих правительств, их не приняли, то есть молча прогнали.

18 марта ноту протеста германскому послу в Москве направил народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов. Советское правительство с большой тревогой указало на масштабы опасности, которые принесла миру новая германская агрессия, и осудило агрессора.

 

Умножение военного могущества рейха

Территория нацистской Германии в результате поглощения Чехословакии значительно расширилась. За счет Чехословакии возросла военная мощь Германии, еще более упрочилось ее стратегическое положение в Центре Европы. Теперь она не нуждалась в каких-либо соглашениях с западными державами.

Германии досталась огромная военная добыча, какой прежде не имел ни один завоеватель. О том свидетельствует признание Гитлера, сделанное своему окружению 28 апреля 1939 года: «Хочу, чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал (то есть Чехословакия. — Н.К.) расположенный в центре Европы. Со времени оккупации мы получили 1582 самолета, 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калибров, 735 минометов, 468 тяжелых танков, 43 876 пулеметов, 114 тысяч пистолетов, 1020 тысяч винтовок, 3 миллиона гранат, миллиарды единиц огнестрельных боеприпасов».

Другая часть оружия и техники досталась армии Словацкой Республики, которая будет участвовать в агрессии против советского народа в годы Великой Отечественной войны.

Чехословакия являлась крупнейшим в мире экспортером оружия и имела развитую базу для его производства. Только знаменитые военные заводы «Шкода» в Пльзене с августа 1938 года по сентябрь 1939-го выпустили почти столько же продукции, сколько все английские заводы за тот же период. В момент нападения на СССР четвертая часть немецких танковых дивизий была укомплектована чехословацкими танками. «Шкода» выпускала «немецкий» легкий танк Pz Kpfw-35. Другой знаменитый завод — «ЧКД-Прага» (в 1939 году немцы наименовали его «ВММ») — поставлял вермахту небольшой надежный и быстрый танк Pz Kpfw-38, лучший среди легких «немецких» танков. Сразу же после присоединения Чехии поступил заказ вермахта на 350 этих машин. А всего их было изготовлено 1411 штук. Чехословацкие заводы разработали самоходную «немецкую» установку «Мердер» и, по признанию специалистов, лучшую противотанковую самоходную установку «Хертцер», изготовленную в количестве 2584 штук.

Вся промышленность Чехословакии, включая крупнейшие оружейные заводы, в годы Второй мировой войны исправно обеспечивала потребности воюющей Германии, ее армии и флота. В связи с возраставшими потребностями Германии в оружии и боевой технике военное производство в бывшей Чехословакии расширялось. Соответственно увеличивалась и численность работавших на ее заводах рабочих, техников, инженеров. В течение всех шести лет, пока длилась Вторая мировая война, оружие производилось безостановочно. Не состоялось ни одной забастовки, ни одного выступления протеста против войны, ни одной остановки какого-либо предприятия.

Чехи и словаки, наши братья-славяне, не только поставляли вермахту оружие, но и в составе германского вермахта сражались против советского народа на фронтах Великой Отечественной войны — всюду, куда их посылало гитлеровское командование. За время войны 69 977 чехов и словаков воины Красной армии взяли в плен.

Советский народ не корил братьев-славян за их прошлое. Незавидные страницы их сотрудничества с Гитлером не попали в советские учебники истории. Берегли память детей и внуков советских солдат! Ради, как многие годы мы заблуждались, братской дружбы. Но пришел 1968 год. И, словно сорвавшись с цепи, чехи и словаки бросились глумиться над памятью советских воинов, освободителей Чехословакии.

 

Адольф Гитлер — «Человек 1938 года»

Аншлюс Австрии, сговор в Мюнхене, отторжение Судет, ликвидация Чехословацкого государства — все в течение одного года, без единого выстрела. Разве это не триумф?

Американский журнал «Тайм» назвал Адольфа Гитлера «Человеком 1938 года».

Через несколько месяцев, в следующем, 1939-м, «Человек 1938 года» ввергнет человечество во Вторую мировую войну.